Лейкин Николай Александрович
Поэтесса

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Н. А. Лейкинъ.

Мученики охоты.

Юмористическіе разсказы.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2
1880.

   

ПОЭТЕССА.

   Въ роскошный кабинетъ редактора входитъ тощій субъектъ женскаго пола съ желто-лимоннымъ лицомъ.
   Лѣта -- за сорокъ, одежда не только не представляетъ франтоватоватости, но даже отличается нѣкоторымъ безпорядкомъ: изъ-подъ корсажа торчитъ конецъ шнуровки, изъ-подъ шляпки свѣсилась на лобъ косьма волосъ. Женскій субъектъ входитъ робко и останавливается передъ редакторскимъ столомъ. Взоръ блуждающій. Въ рукахъ у субъекта нѣсколько листовъ бумаги, свернутыхъ въ трубочку и перевязанныхъ розовой ленточкой. Редакторъ что-то предчувствуетъ не доброе и морщится.
   -- Вы, monsieur, редакторъ? спрашиваетъ субъектъ.
   -- Точно такъ, сударыня, къ вашимъ услугамъ... Что угодно? отвѣчаетъ тотъ, приподнимаясь съ мѣста.
   -- Вотъ видите-ли... Я-бы хотѣла... Но нѣтъ, мнѣ такъ совѣстно... Здѣсь я вижу постороннихъ лицъ, а я-бы хотѣла наединѣ.
   Двое бородатыхъ сотрудниковъ, сидѣвшихъ около письменнаго стола, двусмысленно улыбаются, и поднявшись съ мѣста, уходятъ въ другую комнату.
   -- Могу я быть съ вами откровенна? спрашиваетъ женскій субъектъ.
   -- Сдѣлайте одолженіе, сударыня. Прошу покорно садиться.
   -- Мерси! Лицо ваше мнѣ кажется добродушнымъ, а потому я не думаю встрѣтить насмѣшекъ. О, monsienr! Ежелибы вы знали сколько я ихъ переношу за тотъ трудъ, къ которому чувствую призваніе. Я штабъ-офицерская дочь и воспитывалась въ институтѣ, гдѣ кончила курсъ одной изъ лучшихъ. Monsieur parle franèais?
   -- Oui, madame, mais... Я-бы васъ попросилъ говорить по-русски.
   -- Я не мадамъ, господинъ редакторъ, я дѣвица... настоящая дѣвица. Однако, къ дѣлу. Мой папаша былъ израненный полковникъ, но умеръ оставивъ меня безъ средствъ. Я служу въ гувернанткахъ и въ часы досуга вдохновляюсь поэзіей. Я пишу стихи. Эта божественная искра заставляетъ меня иногда забывать все окружающее. Я-бы хотѣла видѣть свои стихи въ печати. Вотъ тутъ плодъ моихъ безсонныхъ ночей.
   Поэтесса протянула свертокъ.
   -- Вы желаете помѣстить у насъ въ журналѣ ваши стихи? Очень хорошо. Тогда потрудитесь оставить рукопись и зайти недѣли черезъ двѣ за отвѣтомъ.
   -- О, нѣтъ! Это ужасно! Я заболѣю въ эти двѣ недѣли отъ ожиданій. Не можете-ли вы сейчасъ прочесть и сказать "да", или "нѣтъ".. Кое-что я вамъ объяснила-бы. Здѣсь у меня стихи написаны на всякіе случаи, но есть и любовные, напримѣръ: "Къ жгучему брюнету". Тутъ говорится о лобзаньяхъ. Но ради Бога не подумайте, чтобы я сама испытывала эти лобзанья! Нѣтъ, господинъ редакторъ, я дѣвица и до сихъ поръ такая-же какъ родилась. Лобзанья и знойная страсть, выраженныя здѣсь, ничто иное какъ мечты, поэтическое настроеніе. Знаете, что изъ-за этихъ мнимыхъ лобзаній я уже разъ пострадала. Жила я въ гувернанткахъ у одного купца, ребятишки похитили у меня мои стихи и показали своему отцу, и что-жъ вы думаете?-- Онъ прогналъ меня изъ дома, заподозривъ, что я Богъ знаетъ какая! "Какая, говоритъ, ты для дѣтей учительница и какой примѣръ можешь моимъ дочерямъ подать, ежели съ жгучими брюнетами лобзаешься!" Каково это безвинно-то, и къ тому-же отъ купца, и дочери заслуженнаго полковника!
   -- Мы прочтемъ, сударыня. Вы потрудитесь оставить и зайти... ну, хоть черезъ три дня... смягчается редакторъ.
   -- Черезъ три дня? Да вѣдь и это вѣчность! Я даже думаю, что вы не будете совсѣмъ читать. Я потому это говорю, что не можетъ быть, чтобы люди, прочитавшіе плоды моей музы, не помѣстили ни одного стихотворенія, но до сихъ поръ никто изъ редакторовъ, куда я ни обращалась... А между тѣмъ всякій увидитъ, что это писано кровью наболѣвшаго сердца. Одну тетрадку я издала на свой счетъ въ видѣ брошюрки, но теперь я безъ средствъ. Съ болью въ сердцѣ продала я папашенькину енотовую шинель, оставшуюся мнѣ въ наслѣдство, и издала на эти деньги съ прибавкой двухъ браслетовъ. Шинель я прочила себѣ на салопъ, и теперь безъ салопа. Сжальтесь и напечатайте. Я умру, не видя себя въ печати!
   -- Мы прочтемъ, сударыня, отбояривался редакторъ.
   -- Прочтите сейчасъ и оцѣните. Смѣйтесь лучше въ глаза, чѣмъ за глаза. Знаете что со мной сдѣлалъ журналъ "Мотылекъ"? Послала я туда нѣсколько стихотвореній и между тѣмъ одно: "Страстный поцѣлуй". Жду, и вдругъ что-же? Черезъ два номера въ журналѣ въ почтовомъ ящикѣ напечатанъ такой отвѣтъ: "Аннѣ Голубинской"... Это мое имя и моя фамилія. "Цѣлуйтесь съ брюнетомъ, блондиномъ и даже рыжимъ, обнимайтесь хоть со всѣми троими разомъ, но щадя вашу скромность, не сообщайте намъ объ этомъ ни въ стихахъ ни въ прозѣ". Каково это для дѣвицы-то! Всѣ начали надо мной смѣяться, семейство, гдѣ я жила въ гувернанткахъ, прогнало меня какъ позорную женщину, и я четыре недѣли послѣ этого пролежала въ больницѣ въ горячкѣ. Вдругъ и у васъ въ газетѣ я встрѣчу подобный-же отвѣтъ? Я съ ума сойду. Прочтите господинъ редакторъ, сейчасъ...
   -- Намъ некогда, сударыня. А что до печатнаго отвѣта, то мы таковыхъ совсѣмъ не даемъ, значитъ вамъ и опасаться нечего. Но предупреждаю васъ: лирическихъ стиховъ, и вообще, гдѣ трактуется о любви, мы у себя не помѣщаемъ.
   Редакторъ поднялся съ мѣста, давая знать, что аудіенція кончилась.
   -- Какіе-же стихи вы помѣщаете? приставала къ нему поэтесса.
   -- На разныя современныя темы.
   -- У меня и современныя темы есть, хотя это и не совсѣмъ вяжется съ божественнымъ даромъ поэта. Здѣсь у меня есть "На открытіе новаго моста", "На выпаденіе перваго снѣга", "Къ музамъ", по поводу новаго театра. Вы прочтите. Ахъ, что я за эти современныя темы вытерпѣла! Въ то семейство, гдѣ я живу въ гувернанткахъ, ходитъ одинъ пожилой отставной капитанъ. Въ душѣ и сердцѣ -- циникъ. И разъ что же... Сидимъ мы за обѣдомъ, а онъ мнѣ такія слова: "вотъ, Анна Петровна, вы все ищете современныхъ темъ для вашихъ стиховъ, такъ я вамъ могу дать самую современную тему. У меня лягавая собака Діана девятью щенками ощенилась, такъ не угодно ли вамъ написать стихи на ощененіе"... И тутъ, господинъ редакторъ, онъ собаку назвалъ не собакой, а тѣмъ неприличнымъ словомъ, которымъ называютъ собачій дамскій полъ. Я стыжусь выговорить это слово, а дѣти подхватили это слово и теперь я у нихъ иначе не называюсь какъ этимъ именемъ. Прочтите сейчасъ мои стихи, умоляла редактора поэтесса.
   Редакторъ еле удерживался отъ смѣха.
   -- Скорблю, сударыня, о вашихъ страданіяхъ, но сейчасъ читать не могу. Я не имѣю ни минуты свободнаго времени, проговорилъ онъ, поклонившись.-- Оставьте рукопись и зайдите за отвѣтомъ.
   -- Нѣтъ я не могу допустить, чтобы надъ моими произведеніями смѣялись въ мое отсутствіе! воскликнула поэтесса, и схвативъ рукопись, бросилась вонъ изъ кабинета.
   -- Не въ эту дверь, сударыня! Это во внутреннія комнаты! кричалъ ей вслѣдъ редакторъ и указывалъ на выходъ.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru