С.-ПЕТЕРБУРГЪ. Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., д. No 2, 1879.
ЛѢТНІЯ СЦЕНКИ.
I.
Лѣсной. Беклешовъ садъ. Вечеръ. На скамейкѣ противъ пруда сидятъ мужъ и жена. Мужъ зѣваетъ и по временамъ "клюетъ носомъ" отъ дремоты; жена отмахивается отъ комаровъ и глядитъ на катающихся вдали на лыжахъ. Въ саду пусто. Слышенъ всплескъ веселъ. Съ улицы доносится звонкая трехъэтажная ругань и звуки гармоніи. Гдѣ-то визгнулъ женскій голосъ и ему откликнулся мужской: "держи ее!"
Жена находится въ какомъ-то кислосладкомъ созерцаніи природы.
-- Смотри, Александръ Иванычъ, вонъ рыбка играетъ на просторѣ,-- говоритъ она.-- Хорошо ей...
-- Ну, полно врать, матушка! Станетъ-ли рыба играть объ эту пору,-- отвѣчаетъ мужъ.-- Ей тоже покой нуженъ. Кто-нибудь камень кинулъ или плюнулъ, а ты сейчасъ -- рыба... Рыба теперь спитъ давно. Она на этотъ счетъ умнѣе людей.
-- А вонъ и птички щебечутъ. Это самочки своимъ возлюбленнымъ о себѣ вѣсть подаютъ. Счастливыя!
-- Ври больше!
-- Кукушечка закуковала. Все-то теперь радуется!... Кукушечка, кукушечка, сколько лѣтъ Александру Иванычу жить осталось? Отвѣть своимъ кукованьемъ.
-- Ну, ужъ это ты оставь... Знаешь, я этого не люблю: я мнителенъ,-- съ испугомъ перебиваетъ мужъ. Спрашивай лучше о себѣ. Когда ты, Женичка, оставишь эти глупыя институтскія привычки?
-- Никогда. Вонъ видите, кукушка замолчала. Вамъ и одного года жить не осталось.
Мужъ плюетъ.
-- Пожалуйста примѣняйте это къ себѣ, а меня оставьте въ покоѣ. Кукушка отъ того замолчала, что не хочетъ съ дурой разговаривать.
Молчаніе. Жена отвертывается отъ мужа и слегка надуваетъ губы,'но наконецъ все-таки не выдерживаетъ и продолжаетъ:
-- А хорошо лѣтомъ! Мотыльки порхаютъ за бабочками, всякая травка радуется: все проситъ любви, наслажденій.. Природа оживлена, все дышетъ жизнью.
-- Ничего тутъ нѣтъ хорошаго. Жара, духота, все тебя кусаетъ, жалитъ... Поутру мухи спать не даютъ. Въ полдень летаютъ осы, пчелы, овода, того и гляди, что тебя ужалятъ, вечеромъ кусаютъ комары, а ночью нападаютъ на тебя блохи и разная мошкара.
-- Это только на васъ и нападаютъ. Такъ васъ въ Эдемъ посади, вамъ и тамъ будетъ тошно.
-- Ну, молчи.
-- Не хочу молчать! Хочу наслаждаться природой и хоть на людей да радоваться. Вонъ какая-то счастливая машетъ своему другу платкомъ.
-- Не идеализируйте, пожалуйста! Это, просто, бѣлая корова хвостомъ машетъ. Вы давеча ее видѣли.
-- Врете вы, врете! Вы черствый человѣкъ! Въ вашихъ жилахъ течетъ не кровь, а квасъ.
-- А коли черствый человѣкъ, такъ пусть и буду черствый. Ступай домой! Ступай спать! Ни слова больше!
Жена плачетъ.
II.
Лѣтній садъ. Вечеръ. Въ боковой аллеѣ на скамейкѣ сидитъ парочка: молодая дѣвушка въ свѣженькой, но простенькой шляпкѣ -- очевидно модистка, и франтоватый писарь военнаго министерства, въ форменномъ пальто.
-- Вы, Анна Дмитревна, ни одного изъ всѣхъ моихъ семи чувствъ къ вамъ не понимаете,-- говоритъ писарь. Я къ вамъ всей душой, а вы какъ тигра или даже, можно сказать, какъ ледъ... Я ужъ и такъ сна лишился и въ казенныхъ бумагахъ вмѣсто дѣла разныя глупости пишу. Вчера и то вмѣсто слова "рапортъ" написалъ "бордюръ".
-- Зачѣмъ-же вы это такъ?-- замѣчаетъ дѣвушка.
-- А затѣмъ, что вмѣсто сна кроплю мою одинокую подушку слезами. Я пламенѣю, готовъ грудь свою растерзать для васъ... Ахъ, Богъ мой, какъ-бы я желалъ быть тѣмъ бантикомъ, что покоится у васъ на груди, но нѣтъ, черезъ мѣсяцъ я буду хладный трупъ и вы будете безчувственно смѣяться на моей преждевременной могилѣ. И напишутъ на ней: здѣсь сражено тѣло юноши Аристарха Захарова!
-- Ахъ, оставьте пожалуйста! Это вы въ насмѣшку и даже можно сказать въ контру...
-- Боже мой! Могу-ли я въ насмѣшку, коли любовь моя скоропалительнѣе огня. Кромѣ комплиментовъ для васъ у меня нѣтъ никакихъ чувствъ. Прощайте на всегда!
Писарь подымается съ мѣста.
-- Послушайте, остановитесь. Куда вы?-- шепчетъ дѣвушка.
-- Куда глаза глядятъ. Можетъ быть на дно хладный струй...-- меланхолически отвѣчаетъ писарь.-- Дайте рѣшительныя доказательства вашей любви ко мнѣ и я останусь, а то уйду на берегъ моря и... О, женщины!
-- Какія-же доказательства?
-- Пойдемте сейчасъ въ мою убогую хижину и осчастливьте ее своимъ благоуханіемъ.
-- Ни за что на свѣтѣ!
-- Вы не согласны выпить у меня одну чашку чаю?
-- Что вы говорите, я право не знаю.
-- Коли такъ, прощайте!
Писарь трогается.
-- Аристархъ Захарычъ!-- окликаетъ его дѣвушка -- Идемте, я согласна!
На глазахъ ея блестятъ слезы.
"Ага! Сдалась!" -- шепчетъ писарь!-- подходитъ къ дѣвушкѣ и подставляетъ ей руку.