Лейкин Николай Александрович
От Петербурга до Колпина

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Н. А. ЛЕЙКИНЪ.

ШУТЫ ГОРОХОВЫЕ
КАРТИНКИ СЪ НАТУРЫ.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., д. No 2,
1879.

  

ОТЪ ПЕТЕРБУРГА ДО КОЛПИНА.

   Въ вагонъ третьяго класса, стоявшій на петербургской станціи Николаевской желѣзной дороги, загнали уже народъ. Тѣсно, душно, пахнетъ тулупомъ, сапогами; какою-то затхлою сыростью. Пассажиры самые разношерстные. Кого только тутъ нѣтъ. Монахъ съ сборной книжкой, мужики съ пилами въ чехлахъ, пьяный мастеровой въ синемъ кафтанѣ съ наваченнымъ задомъ и съ гармоніей въ рукахъ, баба съ груднымъ ребенкомъ, солдатъ, стриженая дѣвушка въ очкахъ и клеенчатой шляпѣ, и околоточный и пр. и пр. Ждутъ третьяго звонка. На одной изъ скамеекъ у окна пріютился молодой человѣкъ съ русой бородкой, въ конфедераткѣ, въ нарядной коротенькой дубленкѣ и въ высокихъ сапогахъ. Какъ разъ противъ него сидитъ чуйка съ клинистой бородкой. Шея его обвязана гаруснымъ шарфомъ и согнута на бокъ. По временамъ онъ держится за нее и стонетъ. Молодой человѣкъ въ дубленкѣ смотритъ на него въ упоръ.
   -- Нездоровы?-- спрашиваетъ онъ -- Даже ужасти!-- отвѣчаетъ чуйка.-- Теперича шею вотъ въ этомъ самомъ хомутномъ мѣстѣ словно кто тюрпугомъ... Такъ и винтитъ. И въ голову какъ-бы кто полѣномъ... Распрямиться не могу. Ой!..
   -- Это у васъ ревматизмъ.
   -- Неумытый его знаетъ, что такое, а только деретъ. Справляли мы тутъ престолъ у земляковъ, ну, я и залегъ хмѣльной на окно спать; проснулся -- страсти подобно. Охъ!
   -- Надуло сильно. Надо холодомъ лѣчиться, льдомъ, снѣгомъ. Со мной на охотѣ тоже нѣсколько разъ бывало. Ночуешь какъ попало, ну, и схватишь ломоту,-- разсказываетъ молодой человѣкъ. Да вотъ что,-- прибавляетъ онъ:-- возьмите сейчасъ мѣдный пятакъ, положите его къ холодному стеклу и какъ онъ сдѣлается холодный -- прикладывайте къ больному мѣсту.
   -- Поможетъ?
   -- Сейчасъ облегченіе получите.
   Чуйка разматываетъ шарфъ, беретъ пятакъ, и нахолодивъ его на мерзломъ стеклѣ, прикладываетъ къ шеѣ. Молодой человѣкъ достаетъ книгу и начинаетъ читать. Прошло минуты двѣ.
   -- Баринъ, господинъ,-- говоритъ чуйка.-- А, вѣдь, ломота-то прошла и по головѣ не бьетъ, и шея распрямляется! Во!
   -- Ну, и отлично. Я по опыту...-- отвѣчаетъ тотъ.
   -- И какъ чудесно! Просто какъ рукой сняло!-- продолжаетъ чуйка.-- Ну, теперь и водочки дербалызнуть можно, а то, вѣрите-ли, и не тянетъ къ ней.
   Онъ достаетъ полштофъ изъ кармана, булькаетъ черезъ горлышко добрую порцію, и вставъ съ мѣста, начинаетъ ходить по вагону. Третій звонокъ. Поѣздъ трогается.
   Молодой человѣкъ продолжаетъ читать. А чуйка, слегка захмѣлѣвъ, разсказываетъ всѣмъ и каждому о своемъ избавленіи.
   -- Докторъ, настоящій докторъ... И главное дѣло простой, примѣтами лѣчитъ! Въ одинъ мигъ!-- доносятся до ушей молодаго человѣка возгласы чуйки.
   На него указываютъ пальцами. Мало-по-малу онъ дѣлается героемъ вагона. Къ нему подсаживается баба съ ребенкомъ.
   -- Прости, родименькій. На, вотъ, бараночекъ связочку прежде всего,-- говоритъ она.-- Дитя у меня животомъ мается. Теперича какъ вдаритъ, инда взвизгнетъ, посинѣетъ весь и давай ревѣть...
   -- Я, матушка, не докторъ, я не лѣчу,-- въ недоумѣніи отвѣчаетъ молодой человѣкъ.-- Возьми свои баранки.
   -- А сосѣда-то сей-часъ вылѣчилъ. Помоги и намъ. Пробовала я и медомъ его передъ печкой мазать...
   -- Сосѣду я такъ, къ слову... Общеизвѣстное средство...
   -- Ну, и намъ къ слову это средство. Ребенокъ махонькій, долго-ли до грѣха? На вотъ еще двугривенничекъ.
   -- Повторяю тебѣ, что я не лѣчу. Оставь меня, дай читать.
   Баба со вздохомъ поднимается съ мѣста.
   -- Ну, что? Не принялъ?-- встрѣчаетъ ее вопросомъ мастеровой съ гармоніей.-- А все отъ того, что питерской снаровки не знаешь... А меня вотъ сейчасъ приметъ.
   -- Ваше высокоблагородіе, будьте къ мастеровому человѣку въ благосклонномъ благоутробіи,-- говоритъ онъ, подсаживаясь къ молодому человѣку.-- У меня вотъ въ поясахъ ной происходитъ. Теперича, какъ вотъ одинъ глазъ прищурю и понатужусь -- хуже, даже подчасъ смерти подобно... Только виномъ и спасаюсь. Но, помилуйте -- раззоренье. Иной день на полштофъ не выработаешь... Явите божескую милость... Пользовалъ меня тутъ одинъ коновалъ лошадиной пѣной съ кирпичемъ...
   -- Голубчикъ, я не докторъ, я не лѣчу,-- отрывается отъ чтенія молодой человѣкъ.
   Мастеровой грозитъ ему пальцемъ.
   -- Врешь, баринъ! Лѣчишь! А только ты свое благоутробіе на бѣднаго человѣка не хочешь показать.
   -- Оставь меня, мой милый, дай мнѣ почитать. Иди и садись на свое мѣсто.
   -- Что-жъ, я пойду,-- обидчиво произноситъ мастеровой и встаетъ.-- А только я къ тебѣ лаской, а ты брыкаешься. Погоди и самого скрючитъ. Вѣдь знахари-то сами себя лѣчить не могутъ.
   -- Что взялъ?-- дразнятъ садящагося на свое мѣсто мастероваго.-- Протурили?
   -- И вовсе не протурили! А просто я его уважать не хотѣлъ.
   Проходитъ минутъ пять. Противъ молодаго человѣка садится жирный купецъ въ енотовой шубѣ и начинаетъ тяжело вздыхать. Потомъ дышетъ на стекло вагона и выводитъ на немъ пальцемъ вавилоны, а самъ косится на молодаго человѣка.
   -- Сна нѣтъ у меня,-- произноситъ онъ, наконецъ, обращаясь къ нему.-- Потомъ пужаюсь всего. Какъ заведу глаза -- сейчасъ либо черти, либо вѣдьмы съ зелеными хвостами, а то такъ, просто, голыя мертвыя тѣла по горницѣ носятся и холодъ отъ нихъ.
   Молодой человѣкъ поднимаетъ голову отъ книги и улыбается.
   -- Да мнѣ-то что-же, наконецъ, за дѣло?-- восклицаетъ онъ.
   -- Какъ что? Да вѣдь вы докторъ? Простыми средствами лѣчите.
   -- Такой-же докторъ, какъ и вы сами...
   Купецъ задумывается.
   -- Послушайте, господинъ: мы и зелененькую дать въ состояніи, ежели вы простыми средствами... У насъ домъ на Обводной канавѣ.
   -- Оставьте вы меня въ покоѣ!
   -- И записку насчетъ жильной крови дать не можете?
   -- Уйдите пожалуйста.
   Купецъ поднимается съ мѣста.
   -- И купца прогналъ,-- толкуютъ въ вагонѣ.
   Черезъ десять минутъ передъ молодымъ человѣкомъ садится монахъ и начинаетъ разуваться.
   -- Аще странному человѣку поможешь...-- начинаетъ онъ.
   -- Вамъ что?
   -- Рана вотъ у меня, ваше боголюбіе, на ногѣ...
   -- Это истинное наказаніе! оставьте меня въ покоѣ! Я не лѣчу! Я не докторъ! И дернуло меня!
   Еще черезъ нѣсколько минутъ на мѣстѣ монаха сидитъ уже женщина въ ковровомъ платкѣ на головѣ.
   -- А заочно вы, господинъ докторъ, лѣчите? Мужъ у меня на прошлой недѣлѣ сверзился съ лѣстницы... Аккуратъ въ Михайловъ день. Съ имянинъ отъ кума хмѣльной шелъ!
   -- Боже мой! Боже мой!-- чуть не скрежещетъ зубами молодой человѣкъ.-- Послушайте, долго вы всѣ здѣсь будете меня мучить?
   Глаза его сверкнули.
   -- Уйду, уйду! Простите!.. Я думала, что для женскаго пола...-- бормочетъ испугавшаяся женщина и отскакиваетъ прочь, но на ея мѣсто сейчасъ-же садится околоточный.
   -- Билетъ отъ медицинскаго департамента на дозволеніе заниматься медицинской практикой имѣете?-- прямо и безъ обиняковъ, спрашиваетъ онъ.
   -- Ничего я не имѣю. Послушайте, вы неглупый человѣкъ...
   -- А какъ-же сейчасъ тутъ пассажира вылѣчили? Знаете-ли, что по силѣ статьи...
   Раздается свистокъ. Поѣздъ останавливается. "Станція Колпино!" -- возглашаетъ кондукторъ. Молодой человѣкъ хватаетъ свой багажъ и бѣжитъ въ другой вагонъ.
   -- Баринъ! Господинъ! Господинъ докторъ!-- кричатъ ему въ слѣдъ, но онъ не оборачивается.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru