Лейкин Николай Александрович
Ледоход

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Н. А. ЛЕЙКИНЪ.

ШУТЫ ГОРОХОВЫЕ
КАРТИНКИ СЪ НАТУРЫ.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., д. No 2,
1879.

  

ЛЕДОХОДЪ.

   Ледоходъ на Невѣ. На Николаевскомъ мосту у перилъ столпилась публика и смотритъ, какъ налетѣвшія на каменные быки моста грамадныя льдины дробятся на мелкіе куски и исчезаютъ въ пролетѣ. На Богъ вѣсть откуда принесенныхъ льдинахъ виднѣется то полѣно, то стоптанный башмакъ, то обручъ отъ бочки. Публика о каждой вещи даетъ свое заключеніе; происходятъ даже споры. Вотъ проплыла застывшая собачка.
   -- Эхъ, собачка-то хорошая! Одна шкура пятіалтынный стоитъ,-- говоритъ кто-то.
   -- Думала-ли она когда-нибудь...
   -- Ну, ужъ и хорошая! Просто енотъ, что лаетъ у воротъ! Надо полагать, волки зарѣзали... Эки льдинищи громадныя!
   -- Громадныя! Нѣтъ, ты посмотрѣлъ-бы въ нашихъ мѣстахъ. Вотъ льдины, такъ льдины!
   -- А вы какіе будете?
   -- Новгородскіе, съ Волхова. Соснинку знаешь? Такъ восемь верстъ оттелева. У насъ повзапрошлый годъ, такъ одна льдина трехъ бабъ несла. Что визгу-то было! Страсть! Спасали...
   -- Ну, и эта льдина трехъ бабъ выдержитъ!
   -- Надо прежде всего знать, какія бабы! Нешто у насъ такія бабы, какъ здѣсь? Здѣшнія одно слово -- мразь. А у насъ баба крупная, мягкая... Нашу бабу, ежели на вѣсы прикинуть -- любая семь пудовъ вытянетъ!
   Въ разговоръ вмѣшивается лакей съ шляпной кардонкой въ рукахъ и въ деньщицкой фурашкѣ.
   -- Видали мы этихъ самыхъ новгородскихъ-то бабъ!-- говоритъ онъ.-- Много ихъ вонъ у Никольскаго рынка стоитъ. Ничего онѣ изъ себя не составляютъ.
   -- Нѣтъ, это вы оставьте! Наша баба на любаго мужика выдетъ.
   -- А запречъ-бы ее въ нашу работу, такъ посмотрѣлъ-бы я...
   -- Вы по какой части?
   -- Въ прислуженіи состоимъ.
   -- У нѣмца?
   -- Нѣтъ, у русскаго, только семерыхъ нѣмцевъ стоитъ. Покоя нѣтъ! Въ семь часовъ встань, вычисти три пары сапоговъ, поставь самоваръ, убери комнаты, а кормитъ щами -- ложкой ударь пузырь не вскочитъ! Лошадиная работа! Вамъ голенищи выростковыя не надо-ли?
   -- Нѣтъ, мы по малярной части.
   -- Купца Бородулина изъ-подъ Невскаго не знаете?
   -- Нѣтъ, а что?
   -- Такъ, ничего. Теперича днемъ: накрой столъ, набей папиросы, заправь лампы,-- смучилъ совсѣмъ!
   -- Это Бородулинъ-то?
   -- Нѣтъ, я про своего дьявола. Давеча послалъ на Невскій за шляпой... приду, ужъ навѣрно ругается!
   -- Да и не мудрено, любезный! Давеча я къ обѣднѣ шла, ты тутъ стоялъ; теперь отъ обѣдни иду, а ты все еще стоишь,-- вставляетъ свое слово какая-то старушка.
   -- Вы чего вмѣшиваетесь? Вамъ-бы ужъ по вашей старости давно умирать пора!-- огрызается лакей, и замѣтивъ молодую и румяную бабу въ синемъ кафтанѣ, подошедшую къ периламъ, тотчасъ подвигается къ ней.
   -- Эхъ, баба-то какая важная!-- цѣдитъ сквозь зубы купецъ.
   -- Вамъ, умница, чего?-- упираетъ руки въ боки маляръ и тоже подходитъ къ ней.-- Вы не новгородскія-ли будете?
   Красивая баба обращаетъ всеобщее вниманіе. Стоящій около нея солдатъ крутитъ усъ и начинаетъ поводить бровями. Даже мальчишка изъ мясной лавки, съ корзинкой на головѣ, и тотъ, засунувъ себѣ палецъ въ ротъ, какъ-то глупо улыбается. Баба держитъ въ рукахъ записку и проситъ ее прочитать. Записку эту тотчасъ-же вырываетъ у нея лакей, вертитъ въ рукахъ, смотритъ въ нее и объявляетъ, что онъ неграмотный. Смѣхъ.
   -- Давай сюда! Разберемъ,-- говоритъ маляръ, беретъ записку, долго шевелитъ губами, что-то складывая про себя, и тотчасъ же отдаетъ ее обратно, прибавивъ:-- По печатному-то мы ничего, а вотъ по писаному то плохо... Да вотъ купецъ разберетъ!
   Записка попадаетъ къ купцу. Тотъ прежде всего для чего-то нюхаетъ ее; потомъ оборачиваетъ, смотритъ на свѣтъ.
   -- Вотъ что, чудесная!-- отвѣчаетъ онъ.-- Везъ очковъ-то я не очень... Были-бы очки, прочелъ... Пойдемъ со мной, по дорогѣ прочтутъ.
   -- Зачѣмъ по дорогѣ?.. Вонъ мальченка прочтетъ! Паренекъ, прочти!
   -- Давайте я прочту! Я всякую книгу разбираю!-- раздается возгласъ.
   Но записка уже у мальчишки. Сзади заглядываютъ въ записку десятокъ головъ.
   -- "У Покрова, у купцовъ, спросить Силантія"...-- читаетъ онъ, но вдругъ роняетъ съ головы корзинку, разсыпавъ лежавшую въ ней говядину, какіе-то свертки, брусокъ мыла и бутылку съ масломъ. Бутылка разбивается въ дребезги.
   Дѣлается суматоха. Баба бѣжитъ. Народъ слѣдуетъ за ней. По всѣхъ сторонъ слышатся предложенія проводитъ ее-только одинъ солдатъ молчитъ и взглядываетъ на бабу.
   -- Пойдемъ къ Покрову! Тамъ у меня братъ въ слесаряхъ живетъ!-- зоветъ маляръ.
   -- Давай я тебя доведу! Мнѣ какъ разъ до Большаго театра!-- кричитъ лакей.
   -- Умница! Садись въ пролетку! Я тебя къ самому мѣсту предоставлю -- восклицаетъ купецъ.
   -- Не слушай его! Заведетъ! Ахъ, ты старый грѣшникъ! Туда-же еще сѣдую бороду отростилъ!
   Дѣлается перебранка. Провожатые останавливаются и машутъ руками. Образуется толпа. Къ толпѣ бѣжитъ городовой. А между тѣмъ, вдали по другой сторонѣ моста статно выступаетъ красивая баба, камень раздора толпы, и самымъ уже любезнымъ образомъ разговариваетъ съ провожающимъ ее солдатомъ.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru