Кузьмина-Караваева Елизавета Юрьевна
Чем может быть пореволюционное народничество

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Мать Мария (Скобцова; Кузьмина-Караваева, Е.Ю.)
   Россия и эмиграция: Жития святых; Религиозно-философские очерки; Ранняя публицистика; Письма и записные книжки
   Москва: Русский путь; Париж: YMCA-Press, 2019.
   

ЧЕМ МОЖЕТ БЫТЬ ПОРЕВОЛЮЦИОННОЕ НАРОДНИЧЕСТВО

   Было бы нелепо и противоестественно думать, что существуют какие-либо общественно-исторические теории или даже политические программы, которые смогли выдержать искус революции и предстать в пореволюционное время в своем старом неискаженном виде. Человеческой мысли свойственно если не абсолютизировать, то во всяком случае очень преувеличивать значение <настоящего> окружающего, -- и все старые общественные построения с неизбежностью отражали это свойство, -- тем самым оказываясь устарелыми в наши дни.
   Но, с другой стороны, пересмотр старых ценностей не может доходить до их окончательного отрицания, потому что они все в той или иной степени коренились в подлинной исторической судьбе народа, и тем самым отражали эту подлинность. Может быть, на этом основании <зачастую> современные переоценки упираются в теории более ранние, менее окрашенные дореволюционным налетом.
   В русской мысли существует основная исконная линия, которую можно широко назвать народнической. Она имела на протяжении своей истории чрезвычайное количество разнообразных проявлений. Из нее выросло славянофильство, в ней находил свои истоки Герцен. А в более поздние времена ею было окрашено и революционное направление эсеров, и основы реакционной политики Александра III. Русское народничество <абсолютно> не предопределяет политических выводов. Оно есть основная установка, из которой возможны разнообразные политические выводы. При наступающей теперь переоценке многих конкретных положений народничества, очень важно найти его основное определение, -- тот базис, который связан со специфической исторической судьбой русского народа и который поэтому остается неизменным, несмотря на все сдвиги в историческом процессе.
   Существует классическое, римское определение государства через народ, территорию и власть. Эти признаки в равной степени являются в нем вторичными, -- долженствующими только определить первичный. И для римского сознания это совершенно естественно, потому что при изменчивости власти, территории и контингента римских граждан, -- понятие государства остается незыблемым.
   Но попробуем по этому принципу определить, например, Израиль. Власть на протяжении его истории все время изменяется, территория не только то сокращается, то увеличивается, но иногда становится совсем иной, <-- (Египет) --> иногда совершенно исчезает. Наконец, центральное понятие Рима, -- государство, -- оказывается также относительным и непрочным. Уничтожение его отнюдь не означает уничтожения всего связанного с ним комплекса, потому что остается последняя величина, -- народ. Для израильского исторического сознания, таким образом, было бы гораздо правильнее определять именно это центральное понятие, -- народ, -- через понятия государства, территории и власти.
   Этот пример разителен. Исходя из него, можно <окончательно> понять основной принцип народничества. Возьмем его первоначальную стадию, -- славянофильство. Уже для нее характерно выдвижение на первый план подлинного субъекта исторического процесса, каковым является русский народ. Именно в этом смысле можно говорить об негосударственности славянофилов. И какое нелепое сочетание с точки зрения римско-европейской, -- антигосударственники и монархисты. Но с точки зрения народнической нелепости в этом нет, -- потому что монархизм их есть вторичный и относительный признак, -- в такой мере они и государственны. Первичное же свойство исторического процесса определяется для них его носителем -- народом, который может принимать ту или иную власть, распространяться на той или иной территории и выливаться в те или иные формы государственности.
   Все эти основные признаки народничества были гораздо менее заметны в последующей стадии его развития. Оно зачастую начинает определять себя и через власть, и через отношение к государству.
   Чем это объяснить? Можно смело утверждать, что предреволюционный период русской истории был по преимуществу антинароднический. Официальная Россия была пропитана пафосом государственного строительства, для которого народ был только материалом. Столыпинская фраза о "великой России" есть именно проявление этой чрезмерной государственности. Тут субъектом исторического процесса принимается великое Российское государство, империя, покрывающая собою <территорию в> одну шестую часть суши, населенную русским народом, управляемое данной исторической властью и более того, -- покровительствующее Православной церкви, которая является одним из атрибутов государства. Концепция дореволюционной официальной России в этом смысле абсолютно ничем не отличается от классической римской концепции. На этом пути можно было ждать или окончательного перерождения русского национального самосознания, ухода его от первоначальных народнических тенденций, или, -- революции...
   Но любопытно, что победившее в революции течение, по существу, также базировалось на неких римских основах. Марксизм, уходя от концепции Римского государства и ставя во главу угла понятие класса, по существу, оставался в основном римском русле, так как совершенно не считался с духовно-личным началом народа в историческом процессе и выдвигал механически-принудительное начало экономического развития. Если раньше центром исторической жизни считалось мертвое, механическое чудовище государства, то тут этим центром стал считаться мертвый, механический процесс железной экономической необходимости. Принципиально ничего не изменилось, потому что в обоих построениях живой и волящий дух народной личности был только атрибутом, по существу ничего не меняющим в железной поступи истории. Тут будет уместно вспомнить Достоевского, именно так воспринимавшего западные социальные теории своего времени. Он видел в них только дальнейшее развитие теории <древнего> римского муравейника, пережившего перед этим все соблазны католичества и, по существу, не изменившегося ни в чем существенно.
   В этом <именно> отношении можно сказать, что дореволюционный период русской истории был исключительно неблагоприятен для народнического направления. И не то что у нас не было народников, -- они были, -- но им приходилось жить и думать в атмосфере торжества марксизма, когда homo economicus {Человек экономический (лат.).} был неизменным героем дня. Все свои выводы и построения они с неизбежностью должны были полемически оттачивать на оселке экономического материализма, они определяли себя только полемически и этим самым зачастую оказывались в общем круге экономических и механических восприятий истории. По отношению к экономизму <(этатизму)> они оказывались не оппозицией Его величеству, а оппозицией Его величества.
   Именно на этом основании нужно стремиться к преодолению и до-революционности, и революционности. Именно на этом основании необходимо сделать это преодоление, чрезвычайно основательно и глубоко, именно на этом <основании> приходится отвергать очень многое, что характеризовало русскую общественную мысль за последние 50 лет.
   Итак, -- зараженность тем, что я условно называю римским началом, -- в его этатическом аспекте привело к крушению старого строя, -- в его экономическом аспекте привело к внутреннему крушению революции. Выводы из этого, -- назад к народничеству, но к народничеству, свободному от посторонних наслоений.
   Что это значит? Утверждая, в первую очередь, абсолютную роль народа, -- как субъекта исторического процесса, -- надо сразу же выдвинуть на первый план восприятие его как живой, свободной, волящей личности. Из этого вытекает отношение к истории не как цепи причин и следствий, а как к раскрытию смысла. Исторический интерес, воплощаемый словом "почему", заменяется историческим интересом, воплощенным в "зачем". История становится целесообразной и законченной -- биографией народной личности. И личность эта, -- народ, -- воспринимается не только как сумма граждан данной эпохи, -- и уж конечно, не как один или несколько по преимуществу трудящихся классов целостного народа, -- а как единый организм, объединяющий в себе всю сумму граждан всех эпох и всех классов. В этом смысле народничество есть по преимуществу органическая теория истории, и в этом смысле оно <неизбежно> максимально историософично.
   <Если верить, что> пореволюционное сознание преодолева<ет> оба бывших ранее срыва, <то оно> с неизбежностью будет историософично.
   Тут будет уместно утвердить одну истину, которая должна лечь в основу всяких попыток историософического осмысливания событий. Историософия, ищущая смысловую, целевую связь и не придающая большого значения связи причинной и механической, почти невозможна <и немыслима> вне приятия последнего смысла, -- то есть смысла религиозного. Когда мы обращаем все наше внимание на судьбу государства или на развитие экономического процесса, религиозный смысл неизбежно ускользает от нас, потому что вообще смысл и цель ускользают и мы имеем дело только с причинно-следственными механическими рядами. Но с момента, когда центром нашего внимания становится народ, -- живая личность, "душа" народа, -- мы в осмысливании его судьбы легко подымаемся до последних границ этого осмысливания, до поисков последнего религиозного оправдания всех своеобразностей его судьбы. Можно сказать так: историософия ищет религиозное задание данного народа и с точки зрения <этого> религиозного задания определяет отдельные этапы его истории. Тут в известном смысле мы возвращаемся к миропониманию славянофилов, проецировавших религиозное задание на все сферы исторической жизни.
   Нам необходимо определить, зачем (а не почему) русский народ в начале своей истории принял христианство из рук Византии.
   Зачем (а не почему) в начале своей самостоятельной религиозно-философской жизни он пленился идеей третьего Рима.
   <Не почему, а> зачем <он> ответил на реформу Петра рассечением своего народного тела и всей массой своей ушел от общей государственно-исторической судьбы, к которой его влек Петр.
   <Не почему, а> зачем в течение всего XIX века он стремился вернуться в какие-то основные русла народнического восприятия истории.
   Зачем он свалил великую империю <и> разрушил старую государственность, уничтожил власть, растратил территорию.
   <3ачем пришел к коммунизму? Зачем ставит перед ним сейчас вопросы, связанные с последним смыслом истории?>
   И наконец, зачем так нелепо <и> так трагически просвечивают в русском, азиатском марксизме старые, знакомые черты веры в русский мессианизм?
   (Зачем, а не почему). Какова цель, а не причина всего этого.
   О, на все это ответ сейчас уже ясен. Основное, что мы узнали из всех последних событий, это то, что <русский народ есть народ по преимуществуй что никакие причинные связи не могут до конца определить его судьбы, что судьба эта имеет смысловое значение и упирается в последнее религиозное раскрытие того задания, той призванности, которая была дана ему в начале его исторического существования.
   И тут мы подходим к вопросу об раскрытии русской мессианской идеи.
   Логически неизбежно связано: 1. Народническое восприятие исторического процесса (народ, -- субъект его). 2. Религиозная историософия (смысловая, а не причинная связь событий). 3) Раскрытие русской мессианской идеи. <(Как единого религиозного смысла в существовании русского народа)>.
   Революция привела нас к приятию первого положения этого логического ряда. Пореволюционное сознание должно дойти до его логического завершения и точно отчеканить понятие русского мессианского призвания.
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Впервые: Утверждения. 1931. No 1. С. 16-21. Подпись: Е. Скобцова. Другие источники: 2 рук. копии, рукой С.Б. Пиленко, б.д. Подпись (той же рукой): м. Мария. Заголовок: Было бы нелепо... (Арх. С.В.М.). Печатается по первой публикации.
   В угловых скобках в тексте даются слова, имеющие место в рукописных копиях и не вошедшие в журнальный текст (по-видимому, сокращенные редакцией). Остальные существенные расхождения в печатном тексте и рукописных копиях указаны в примечаниях.
   Статья продолжает тему об исторических путях народничества и о современном преломлении народнических идей, начатую в статье "К истокам" (СЗ. 1929. No 38. С. 488-500), частично текст перекликается и со статьей "Миссия народов" (Д. 1928. 24 апр. No 1399. С. 3).
   Текст знаменует собой начало сотрудничества автора с журналом "Утверждения", издававшимся в 1931-1932 гг. (всего вышло три номера) в Париже под редакцией Ю.А. Ширинского-Шихматова как "орган Объединения пореволюционных течений". Мать Мария участвовала и в дискуссиях парижского Пореволюционного клуба. Например, 22 февраля 1933 г. ею был там прочитан доклад "Русская мессианская идея до славянофилов".
   А в более поздние времена ею было окрашено и революционное направление эсеров, и основы реакционной политики Александра III. -- Император Александр III взошел на российский престол в 1881 г. после убийства террористами его отца Александра И. Им сразу был подписан "Манифест о незыблемости самодержавия", провозгласивший отход от прежнего либерального внутреннеполитического курса. После этого либерально настроенные министры вынуждены были подать в отставку.
   Вместо: можно говорить об негосударственности славянофилов. -- в рук. копиях было: можно говорить об антигосударственности славянофилов.
   Столыпинская фраза о "великой России"... -- В 1907 г. на заседании Государственной думы председатель Совета министров Российской империи Петр Аркадьевич Столыпин (1862-1911) произнес ставшую крылатой фразу: "Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия".
   ...вспомнить Достоевского, именно так воспринимавшего западные социальные теории своего времени. Он видел в них только дальнейшее развитие теории <древнего> римского муравейника... -- См.: Достоевский Ф.М. Дневник писателя. 1880 г. // Достоевский, СС. Т. 26. С. 169. Точная цитата приводится в "Мыслителях" (см. с. 118).
   Фразы: проецировавших религиозное задание на все сферы исторической жизни. -- в рук. копиях не было.
   Последний абзац статьи в рук. копиях отсутствует.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru