Кузьмина-Караваева Елизавета Юрьевна
По поводу

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Мать Мария (Скобцова; Кузьмина-Караваева, Е.Ю.)
   Россия и эмиграция: Жития святых; Религиозно-философские очерки; Ранняя публицистика; Письма и записные книжки
   Москва: Русский путь; Париж: YMCA-Press, 2019.
   

ПО ПОВОДУ

   В нашей современности есть одна очень тревожная особенность, мало обращающая на себя внимание.
   Это не распря "отцов и детей", не различие в их идеологических настроениях, не уклон "детей" вправо или влево от "отцов" -- это нечто несоизмеримо более серьезное, -- полное непонимание.
   И если кто-нибудь имеет возможность вжиться в психологию "отцов" и в психологию "детей", то такой человек при общении с ними должен заниматься буквально переводами с одного языка на другой.
   Эта статья пишется по поводу передовой "Последних новостей". -- "Национал-максималисты". Вообще "Последние новости" -- классический образчик языка "отцов". Тема же передовой касается лиц, говорящих исключительно на языке "детей". И непреодолимая неразбериха при всех попытках взаимного понимания выступает в них наглядно.
   Думается, что причины этого явления чрезвычайно сложны, и чтобы в них разобраться, надо вообще углубиться в русскую историко-философскую мысль.
   В самом деле, -- какова философская генеалогия "отцов"? За их плечами, -- XIX век. Они его наследники и воплотители в жизнь. И они по-разному использовали и расценили полученное наследство. Наследство же это может быть точно учтено. Большую роль в нем играет почти вековая борьба западников и славянофилов. Ни о какой "правизне" одних и "левизне" других тут говорить не приходится. Это совершенно не характеризует борьбу.
   Если мы, например, говорим о Чаадаеве, то для нас важно установить его основные положения: отрицание самобытности русской истории, веру в единственную и абсолютную историчность западного католического мира и т.д....
   Если же мы будем стремиться понять славянофилов, то опять-таки мы ничего не достигнем, распределяя их по каталогу современных понятий о правизне и левизне.
   Сейчас трудно сказать даже, была ли "русская идея" Соловьева правой или левой, было ли правым или левым миросозерцание Достоевского, наконец, -- вера в мессианство русского народа, характерная для Соловьева, отрицающего правый национализм, -- является ли она неизбежной принадлежностью исключительно правых современных идеологий, -- как это предполагают "Последние новости".
   Более того, -- это основное различие в построении, -- не политических программ, -- а историко-философских построений, раскололо как левый, так и правый сектор русской общественности. Мы знаем революционный марксизм, коренящийся в отрицании особого пути русского исторического процесса и в этом отношении продолжающий традицию западников XIX века. К этим же традициям необходимо отнести и классический русский либерализм.
   С другой же стороны, мы знаем революционное народничество, несмотря на все свои особенности, утверждающее многие положения славянофилов и несомненно находящееся с ними в философском родстве.
   Точно так же был расколот по этому признаку и правый сектор русской общественности.
   Но теперешние "отцы", в период, когда они были "детьми" славянофильства и западничества, выполняли поставленную им историей миссию: они конкретизировали идеологические построения предшествующих поколений в точные политические программы. И эти точные политические программы сделали их правыми или левыми, определили вообще существование партийного спектра, о котором пишут "Последние новости".
   Задача эта была не только законна, но и неизбежна. И не случайно в Государственной думе депутаты рассаживались по признаку правизны и левизны, а не по признаку своей принадлежности к западникам или самобытникам. Этот последний признак выступал лишь при обсуждении таких вопросов, как, например, столыпинская реформа. Тут ч<е>респолосица западничества и самобытности давала себя чувствовать реально.
   В дальнейшей эволюции "отцов" произошло следующее: укоренившись на известных программах, определяемых идеологическими и историософскими построениями предшествующего периода, они как бы забыли об этих построениях и о спорах по их поводу. Конкретизация подменила миросозерцательный процесс. И ни события революции, ни коренная логика того строя, к борьбе или к поддержанию которого эти программы были приспособлены, не изменили у "отцов" этого состояния историософской закостенелости.
   Менялись пункты программы, чаще менялась тактика партий, -- но, по существу, самое основное, -- их историософское построение не пересматривалось.
   "Дети", молодые, -- в этом отношении находятся в совершенно ином положении. Никакая практическая политическая работа в более или менее серьезном масштабе им не дана. На этом основании они действительно в другом ярусе, вне левизны и правизны. Просто у них отсутствуют программы, на основании которых об этой правизне или левизне можно судить.
   Но с другой стороны, -- весь напор недавних событий поставил их в необходимость коренного пересмотра самых своих миросозерцательных основ. В этом отношении формально работа их гораздо ближе к работе русских деятелей XIX века.
   На очереди пересмотр идеологий Чаадаева, Аксакова, Хомякова, Данилевского, Леонтьева, Герцена, Михайловского, Достоевского, Соловьева, ранних народников, марксистов и т.д. На очереди вопрос о смысле всего русского исторического процесса, о значении русской революции, о заданиях русского народа. Евразийцы доходят до времен Чингисхана, национал-максималисты говорят о выпрямлении русской исторической линии. Какой? Правой столыпинской или левой милюковской? -- Надо думать, что речь идет об обеих. Все это бурление имеет чрезвычайно большое симптоматическое значение.
   Оно несомненный пролог к крупному национальному творчеству. И если есть в нем уже некоторые ошибки, то это, -- при беспрограммности, -- стремление к известным тактическим установкам. Тут ошибка против логики развития процесса. Тактика определяется не программой и не из программы вытекает, а является известной реакцией на тот или иной политический темперамент, реакцией на невозможность бездействовать.
   Передовая "Последних новостей" о национал-максималистах характеризует их как сочетание очень правой идеологии с очень левой тактикой. Эта характеристика чрезвычайно показательна для усвоения позиции "Последних новостей" в этом вопросе. Если можно еще условно говорить о левой или правой тактике выходящих на общественную арену новых группировок, то во всяком случае о левой или правой идеологии говорить не приходится. Для этого нет данных и это преждевременно. Они могут породить и левую и правую программу, опирающуюся на одни и те же предпосылки...
   "Витание в отвлеченном пространстве религиозно- и философско-исторических построений", -- по выражению передовой, -- несомненная потребность времени, несомненная реакция на колоссальность событий, слишком многое изменивших. И этого "витания" никак нельзя загнать в рамки политических классификаций, потому что прежде всего, по существу, речь идет не о партиях, а о группах лиц с одинаковой историософской настроенностью. Те данные, которые мы имеем о новых группировках, дают только намеки на их левые и правые возможности в будущем. И с этими намеками надлежало бы оперировать очень осторожно.
   "Отцам" необходимо вспомнить своих "отцов", чтобы лучше разбираться в настроениях "детей".
   А по существу эти настроения чрезвычайно показательны и определяют собой новые сдвиги в области историософской мысли. Эта же область в истории русской культуры всегда имела исключительную значительность.
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Впервые: Д. 1928. 4 февр. No 1319. С. 3. Подпись: Е. Скобцова. Статья является откликом на передовицу "Последних новостей", см: Б. п. Национал-максималисты // ПН 1928.20 янв. No 2494. С. 1.0 национал-максималистах и отношении к ним матери Марии см. ниже ее статью "Национал-максималисты" и примеч. к ней. Отклики: Б.п. Ни правое, ни левое // ПН. 1928. 5 февр. No 2510. С. 1.
   И если кто-нибудь имеет возможность вжиться в психологию "отцов" и в психологию "детей", то такой человек при общении с ними должен заниматься буквально переводами с одного языка на другой. -- Мотив непонимания друг друга как говорения на разных языках и поиска взаимопонимания как попытки перевода с одного языка на другой характерен для публицистики матери Марии. См., например, выше ее статью "Два языка".
   ...при обсуждении таких вопросов, как, например, столыпинская реформа. Тут ч<е>респолосица западничества и самобытности давала себя чувствовать реально. -- Аграрная реформа, проводившаяся с 1906 г. правительством П.А. Столыпина, включала в себя: постепенное упразднение крестьянской общины и укрепление индивидуального крестьянского землевладения; ликвидацию земельной чересполосицы через создание хуторов и отрубов; переселение крестьян из перенаселенных центральных районов на окраины со свободным земельным фондом; содействие крестьянам в приобретении дополнительных участков земли через широкое кредитование крестьян на льготных условиях.
   На очереди пересмотр идеологий Чаадаева, Аксакова, Хомякова, Данилевского, Леонтьева, Герцена, Михайловского, Достоевского, Соловьева, ранних народников, марксистов и т.д. На очереди вопрос о смысле всего русского исторического процесса, о значении русской революции, о заданиях русского народа. -- Такая работа по "пересмотру идеологий" XIX в., по вдумчивому изучению религиозно-философских концепций перечисленных философов и анализу их идей с позиций сегодняшнего дня, с позиций людей, переживших революцию и Гражданскую войну, оказавшихся на чужбине и с болью следящих за тем, что происходит на родине, проводилась на заседаниях Кружка по изучению России при РСХД. См. об этом выше статью Е.Ю. Скобцовой "Изучение России" и примеч. к ней.
   Михайловский Николай Константинович (1842-1904) -- социальный философ и социолог, публицист, литературный критик, виднейший теоретик русского народничества.
   Евразийцы доходят до времен Чингисхана... -- О евразийстве см. примеч. на с. 686.
   Правой столыпинской или левой милюковской? -- Милюков Павел Николаевич (1859-1943) -- политический деятель, историк и публицист. Лидер Конституционно-демократической партии (Партия народной свободы, кадеты). Министр иностранных дел Временного правительства в 1917 г. Эмигрировал в ноябре 1918 г., с 1920-го жил во Франции, где возглавлял Союз русских писателей и журналистов в Париже и совет профессоров во Франко-русском институте, редактировал газету "Последние новости". В 1921 г. вышел из партии в связи с расхождениями со многими однопартийцами, вызванными "новой тактикой" Милюкова, направленной на внутреннее преодоление большевизма с отказом от продолжения вооруженной борьбы и от иностранной интервенции. По выходе из партии стал одним из лидеров Парижской демократической группы Партии народной свободы (с 1924 г. -- Республиканско-демократическое объединение).
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru