Кузьмина-Караваева Елизавета Юрьевна
Миссия народов

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Мать Мария (Скобцова; Кузьмина-Караваева, Е.Ю.)
   Россия и эмиграция: Жития святых; Религиозно-философские очерки; Ранняя публицистика; Письма и записные книжки
   Москва: Русский путь; Париж: YMCA-Press, 2019.
   

МИССИЯ НАРОДОВ

   Два понедельника подряд в "Днях" печатаются письма г. А.Х. "Об исторической миссии России" и "Об особой психологии русского народа", автор которых стремится доказать, что вообще ни у каких народов особой психологии нет, а "манера говорить о каких-то миссиях свойственна главным образом народам некультурным и малочисленным".
   Я не буду останавливаться на том, что сам автор мне подсказывает: помимо курдской колыбельной песни, воспевающей особую миссию курдского народа, оказывается, и крупнейшие философы, принадлежащие к немалочисленной и высококультурной нации, -- Гегель и Фихте -- также осмеливались говорить об исторической миссии своего народа. Тут противоречия в утверждениях г. А.Х. настолько бросаются в глаза, что подчеркивать их еще сильнее не стоит.
   Я хочу просто обратиться к фактам всемирной истории.
   Возьмем историю народа наиболее самобытного и наиболее осознавшего свою историческую миссию -- еврейского. Теперь, после того как прошли тысячелетия со времени его максимального расцвета, трудно говорить против того, что он не только был народом историческим, но и в наибольшей степени выполнил это свое историческое задание, свою историческую миссию. Из Библии мы знаем о существовании -- в свое время мощных -- амалекитян, моавитян, филистимлян и т.д. Очень вероятно, что в мировую культурную сокровищницу и эти народы кое-что дали. Но можно ли в какой бы то ни было мере оспаривать исключительное историческое первенство Израиля по сравнению с положением других, ему современных народов?
   Чем объяснить это первенство с точки зрения исторической? Каковы бы ни были внешние благоприятные условия для развития Израиля, основную роль в этом развитии сыграл известный национальный характер его, национальная его психология. Этот же национальный характер способствовал тому, что многовековое рассеяние его не помешало сохранению еврейства как нации. В самом деле -- так ли это просто, что вот, напр<имер>, римляне, даже оставшиеся на своей территории, перестали быть римлянами и переродились в итальянцев, или греки древности хотя и под тем же именем, но совершенно перестали быть тем, чем были раньше, а евреи, рассеянные среди других национальностей, нигде и никогда не утрачивали своей национальной особенности?
   Таким образом, история еврейского народа -- первое фактическое доказательство особой психологии, свойственной отдельным народам, и особой миссии, которую некоторые (не все) народы несут.
   Далее. Будет ли г. А.Х. спорить против того, что эллинский народ имел другую психологию, чем римский? Думаю, что нет. И разве не естественно, что различная психология ведет к различным заданиям? Точно так же, как человек с психологией созерцателя не может иметь миссию завоевателя, а человек, органически склонный к власти и воинственности, вряд ли имеет заданием стать мыслителем.
   Возражение против этих элементарных истин у г. А.Х. приблизительно таково: "Какие там призвания и миссии? Все это не научно. Медицинское освидетельствование ваших завоевателей и созерцателей показало, что у обоих сердце находится на левой стороне, что оба не глухи, не слепы, имеют две ноги, две руки и т.д. -- а следовательно, в чем же между ними разница?"
   Очень трудно доказывать эти элементарные истины. И если мне и приходится открывать Америки, то это происходит наподобие того, как их открывает школьный учитель перед учениками, никогда об этих Америках не слышавшими...
   Так же элементарно будет мое утверждение, что историчность Рима несравнима с историчностью этрусков, или галлов, или Карфагена и т.д.
   Более того, -- государство может достичь большой мощи, -- Босфорское царство, например, -- и вместе с тем не иметь такого исторического значения, как другие государства.
   Я нарочно говорю сначала о том, что принадлежит всецело прошлому и поэтому не возбуждает никаких страстей и никакого соперничества. Кроме того, несомненно, что гораздо легче определять национальный характер и национальную миссию народа, или уже завершившего свой исторический цикл, или прошедшего большой и решающий этап на своем пути. Тут труднее впасть в ошибки.
   Опять-таки аналогия: если один человек умирает после того, как в течение своей жизни открыл целый ряд новых законов в области, скажем, астрономии, или другой еще живет, но уже написал несколько замечательных сонат, то о них можно утверждать, что характерными свойствами их жизненной миссии были: у первого -- стать астрономом, у второго -- музыкантом.
   Гораздо более спорен вопрос о человеке, еще не сложившемся, -- что называется, -- "подающем надежды". Во-первых, оправдает ли он эти надежды вообще и имеет ли жизненную миссию или станет простым обывателем, ничего не дающим в культурную сокровищницу. И наконец, -- если оправдает эти надежды, то в какой области.
   Тут, конечно, возможны ошибки, возможны недостаточно обоснованные гипотезы, и, наконец, тут играет роль страсть и пристрастие, соперничество и соревнование.
   И в этом отношении в данный момент наибольшим препятствием к определению характера и исторической миссии отдельных национальных комплексов является существование зрелой, беспощадно самоутвержденной и исключающей всякие другие культуры европейской цивилизации. Европа ощущает себя всемирной метрополией на все времена и определяет культурную и историческую значимость остального мира степенью его сходства со своим европейским миром.
   Тут надо сделать маленькую оговорку. Я не случайно употребляю выражение "Европа", а не перечисляю отдельные национальности, входящие в ее состав. Думаю, что исторически вполне обоснована единая всеевропейская миссия, выросшая на единой римской культуре, общавшаяся и в мирном сотрудничестве европейских народов, и в их военных столкновениях и выражающаяся сейчас в проектах всеевропейских Соединенных Штатов. Тут видовые отличия отдельных европейских государств покрываются родовой общностью общеевропейской цивилизации.
   Конечно, Европа имеет свою историческую миссию. И, может быть, не очень условно даже можно ее определить как утверждение в мире внешней цивилизации, как известное объединение всех современных народов на почве единой культуры.
   Теперь русский народ.
   Я не спорю, что он имеет много свойств, общих с другими европейскими народами. Но исторические влияния (не Рим, а Византия) принадлежат к иному племени (не романо-германцы, а славяне), иная историческая судьба (кочевники, татары и т.д.), иные корни православия (малое влияние х<ристианско>го <мира>, выросшего на римской основе, община), наконец, даже последние события, -- (иной вид столкновения в разрешении накопившихся социальных противоречий, нигде в мире не могущий быть осуществленным большевизм), -- разве все это не свидетельствует о хотя бы относительном психическом укладе и иной исторической миссии, чем та, которая характерна для Европы.
   Не спорю, что можно ошибаться в определении этой миссии, потому что по ранее проведенной аналогии Россия находится пока еще в положении человека, "подающего надежду". (Хотя и это с некоторыми оговорками: часть надежд и оправдана.) Думаю, что сейчас труднее уже ошибиться просто в ее исторической значимости, -- на задворках истории ей, видимо, не оставаться.
   А с другой стороны, -- что значат эти ошибки в определениях миссии? Если на протяжении веков, начиная от московских философствований о третьем Риме, -- а четвертому не бывать, -- кончая "Скифами" Блока или строками Белого: "Россия, Россия, Россия, Мессия грядущего дня", -- народ в лице своей интеллигенции, -- в лице своего мыслительного аппарата, -- именно так утверждает свое историческое самосознание, -- то не есть ли это такая же историческая реальность, как распространение Московского государства от Белого моря до Черного, как империя, занимающая одну шестую мировой суши и т.д.
   Национальное самосознание, образовываясь в частном сознании даже не мыслителей и провидцев, а просто рядовых граждан, думающих на эти темы, является известной реальностью, влияющей на общий ход исторического развития данного народа, с которой нельзя не считаться.
   Так, например, -- если только хотя бы половина еврейского народа сознавала себя народом избранным, народом Божьим, то этим сознанием определялись миссия, события в его истории, и <это> не может быть игнорируемо без риска просто ничего не понять в последовательности исторических событий.
   Отчего римское гражданство, даже в период победы варваров, когда отпали привилегии, связанные с ним, имело такую цену? Оттого, что отдельные римские граждане высоко ценили это звание и этим сообщали ему значительную историческую действенность и реальность.
   Думаю, что так же и обаяние европейской культуры в наше время есть известный реальный исторический фактор, формирующий сознание и в свою очередь влияющий на самое содержание этой культуры.
   Так и в разбираемом вопросе. Многовековая история русской мессианской идеи, характеризуемой основными национальными свойствами русского народа, является помимо всего прочего подлинным свидетелем некоторой национальной реальности, с которой надо считаться, чтобы вообще понять русскую историю.
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Впервые: Д. 1928. 24 апр. No 1399. С. 3. Подпись: Е. Скобцова.
   Два понедельника подряд в "Днях" печатаются письма г. А.Х. "Об исторической миссии России" и "Об особой психологии русского народа", автор которых стремится доказать, что вообще ни у каких народов особой психологии нет, а "манера говорить о каких-то миссиях свойственна главным образом народам некультурным и малочисленным". -- В газетной публикации здесь дана сноска: "Настоящая статья написана до появления третьего письма г. А.Х., во вчерашнем номере". См.: А.Х. Об исторической миссии России // Д. 1928. 9 апр. No 1384. С. 2; Он же. Об особой психологии русского народа // Д. 1928.16 апр. No 1391. С. 2; Он же. Иоанн Калита сам толкает к герани // Д. 1928. 23 апр. No 1398. С. 2.
   Я не буду останавливаться на том, что сам автор мне подсказывает: помимо курдской колыбельной песни, воспевающей особую миссию курдского народа, оказывается, и крупнейшие философы, принадлежащие к немалочисленной и высококультурной нации, -- Гегель и Фихте -- также осмеливались говорить об исторической миссии своего народа. -- Здесь идет полемика со статьей А.Х. "Об исторической миссии России", в которой упоминается "автор курдской колыбельной песни", воспевающей примерно то же "мировое будущее", что и "госпожа Скобцова" ("Народ, не имеющий даже письменности, не составляющий даже нации, а являющийся племенем, приписывает себе какие-то мировые цели. Смешно, не правда ли?"). Критикуя позицию "самобытников" и само понятие "исторической миссии народа", А.Х. ссылается на мысль Гегеля как на образец "ненаучного" суждения о цели государства в истории: "Лучшей иллюстрацией ненаучности такой постановки вопроса оказывается ответ на этот вопрос Гегеля, рассматривающий государство как бессознательное орудие мирового духа и полагающий, что государству внутренне присуща цель возведения мирового духа на высшие ступени развития"; и на мысль Фихте, считавшего, "что осуществление царства свободы является исторической целью Германии" (А.Х. Об исторической миссии России. С. 2).
   Фихте Иоганн Готлиб (1762-1814) -- видный немецкий классический философ, создатель системы субъективного идеализма. Национальные идеи изложены в его "Речах к немецкой нации" (1808), где Фихте призывает свой народ к единству и нравственному возрождению и намечает для этого ряд реформ в области воспитания и образования.
   Из Библии мы знаем о существовании -- в свое время мощных -- амалекитян, моавитян, филистимлян и т.д. -- Амалекитяне -- могущественное кочевое племя, жившее между Палестиной и Египтом в северной части Синайского полуострова; в Ветхом Завете названо "первым из народов" (Чис 24: 20); кочевники неоднократно нападали на народ Божий, битва с ними состоялась при исходе Израиля из Египта (Исх 17:8), победы над ними были одержаны также при Сауле (1 Цар 15: 2-7), при Давиде (1 Цар 30: 1-20).
   Моавитяне -- семитское языческое племя, обитавшее к востоку от Мертвого моря, воевавшее с Израилем или пытавшееся склонить его к идолопоклонству; в Библии говорится, что и десятое поколение моавитян не может войти в общество Господне (Втор 23:3); однако из племени моавитян была Руфь (Руф 2:6), вошедшая в родословие Иисуса Христа.
   Филистимляне -- древний могущественный языческий народ, населявший южную часть Средиземноморского побережья, упоминается в Быт 21: 32, 34 (в их земле жил Авраам), Исх 13:17, 15:14 (песнь Моисея); Израиль воевал с ними в период Судей, побеждал при Сауле (1 Цар 13-14) и Давиде (2 Цар 5: 17-25, 8: 1-12, 21: 5 - 23: 23; Голиаф, побежденный Давидом, был филистимлянином, см.: 1 Цар 17: 31-58), при Езекии (4 Цар 18: 8).
   И если мне и приходится открывать Америки... -- См. примеч. на с. 725.
   Так же элементарно будет мое утверждение, что историчность Рима несравнима с историчностью этрусков, или галлов, или Карфагена и т.д. -- Этруски -- древние племена, населявшие в I тыс. до н. э. северо-запад Апеннинского полуострова; создали цивилизацию, предшествовавшую римской.
   Галлы -- племена кельтской группы, обитавшие на территории древней Галлии (в основном нынешняя Франция) до римского периода.
   Карфаген -- древний город и государство, основанное финикийцами, существовавшее в VII-II вв. до н. э. на севере Африки, на территории современного Туниса.
   Более того, -- государство может достичь большой мощи, -- Босфорское царство, например, -- и вместе с тем не иметь такого исторического значения, как другие государства. -- Босфорское царство -- античное государство в Северном Причерноморье на Боспоре Киммерийском (Керченском проливе), образовано в V в. до н. э., во II в. до н. э. вошло в Понтийское царство, с I в. н. э. в политической зависимости от Рима.
   Думаю, что исторически вполне обоснована единая всеевропейская миссия, выросшая на единой римской культуре, общавшаяся и в мирном сотрудничестве европейских народов, и в их военных столкновениях и выражающаяся сейчас в проектах всеевропейских Соединенных Штатов. Тут видовые отличия отдельных европейских государств покрываются родовой общностью общеевропейской цивилизации. -- Идею объединения Европы (реализованную уже в наши дни созданием Евросоюза) выдвинул в начале 1920-х гг. австрийский философ и политик Р.Н. Куденхова-Калерги: в 1923 г. вышла его книга "Пан-Европа", он призывал к созданию "Соединенных Штатов Европы".
   ...малое влияние х<ристианско>го <мира>, выросшего на римской основе... -- В газетном тексте было: малое влияние Х-го тома. По всей видимости, опечатка ("тома" вместо "мира"), вызванная неправильной интерпретацией сокращенного слова ("Х-го").
   ...кончая "Скифами" Блока или строками Белого: "Россия, Россия, Россия, Мессия грядущего дня"... -- Стихотворение А. Блока "Скифы" (1918) вошло, вместе с поэмой "Двенадцать", в его последнюю прижизненную книгу (Двенадцать. Скифы. СПб.: Революционный социализм, 1918). Строки А. Белого взяты из его стихотворения "Родине" ("Рыдай, буревая стихия..."), написанного в августе 1917 г., вошло в сборник поэта "Звезда: Новые стихи" (Пг.: Гос. изд-во, 1922).
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru