Кузьмина-Караваева Елизавета Юрьевна
Два языка

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Мать Мария (Скобцова; Кузьмина-Караваева, Е.Ю.)
   Россия и эмиграция: Жития святых; Религиозно-философские очерки; Ранняя публицистика; Письма и записные книжки
   Москва: Русский путь; Париж: YMCA-Press, 2019.
   

ДВА ЯЗЫКА

   Странное впечатление производят всегда споры о религии, ведущиеся между людьми религиозными и нерелигиозными. Как будто одни и те же русские слова относятся к двум различным языкам, перевод которых один на другой почти не осуществим.
   Такое впечатление произвел на меня диспут "Христианство и свободомыслие", устроенный Религиозно-философской академией 1 апреля.
   Если разобраться в этом, то будет ясно, что основная невозможность говорить на общем языке определяется необходимостью различных методов в науке и в религии. Чисто научный метод, примененный к вопросам религии, может дать некоторое поверхностное описание религиозных феноменов, может установить историческую, временную связь событий в мире религиозном с событиями в мире естественно-историческом, -- но внутренней связи и внутреннего осмысления религиозных событий он дать не может. Думаю, что и обратно, -- метод религиозной, -- смысловой, -- зависимости, примененный к эмпирическому материалу естественно-исторических наук, не может дать особенно ценных результатов в этой области.
   Люди нерелигиозные спешат сделать из этого неправильный вывод: если дело обстоит так, то вообще религиозное постижение мира теряет всякую ценность, -- его вполне и с успехом вытесняет научный подход к явлениям.
   Для того чтобы доказать неправильность такого вывода, мне хочется сослаться на третий путь познания вещей, -- на путь искусства.
   Подойдем с научным методом к любому произведению искусства. Предположим, что нам нужно научно определить объективную значимость "Джоконды". Во власти естественника тут не очень много высказываний. Он может точно определить, из каких волокон состоит полотно, на котором написана картина, он может указать химический состав красок, может исчислить взаимоотношение площадей и линий на картине, более того, -- выяснить анатомическую правильность в конструкции фигуры Джоконды и т.д. Точно так же и историк находится не в лучшем положении, он может дать биографические сведения о Леонардо да Винчи, может указать, под каким влиянием складывался его гений, как он в свою очередь влиял на следующее поколение художников и т.д. Все, что будет говорить и первый и второй представитель чистой науки, будет абсолютно верно и в полной мере соответствовать действительности, однако, по существу, о настоящем, то есть художественном смысле картины, ни тот, ни другой ничего не скажет. И так во всех областях искусства. Разложите музыкальное произведение на точные формулы математики, определите аккорды, как сочетание звуковых волн различной длины, обозначьте специфические свойства материала различных инструментов, -- вы скажете только то, что соответствует истине, и вместе с тем вы ни слова не скажете об истине.
   Думаю, что эта аналогия вполне объясняет несходство языка у людей религиозных и нерелигиозных.
   Для людей, чуждых религиозному постижению мира, религия и ее внешние проявления являются определенными естественно-историческими факторами, входящими в цепь факторов иного порядка. Извне они классифицируются и систематизируются, извне определяется их внутренний смысл. Таким образом, позитивист, изучающий историю религии, может зачастую утверждать положения, находящиеся в полном соответствии с объективной религиозной истиной и вместе с тем ничего не говорящие об этой истине, -- будто он описывает ткань полотна и состав красок, послуживших для создания великого произведения искусства.
   Собственно постижение мира идет этими мною описанными тремя путями, -- путем науки, искусства и религии.
   И в этом нет ничего, что заставляло бы людей, идущих по одному пути, отрицать объективную значимость другого пути. Зачастую все три пути не могут быть свойственны одному и тому же человеку.
   И нелепо спорить о том, например, кто правильнее постигает Россию и русскую историю, -- тот ли, кто изучает летописные материалы, статистику, социальные процессы (то есть идет научным путем), -- или тот, кто вчитывается в стихи Тютчева, всматривается в картины Нестерова, в архитектуру русских церквей, -- (путь художественный), -- или же, наконец, вникает в суть русской религиозной души. По существу, это все одинаково значимые проникновения в сущность постигаемого предмета, -- все они говорят об одном и том же, но с разных точек зрения и на разных языках.
   И признавая право на различный подход к миру, нельзя не отрицать и известной неправды в исключительном утверждении одного из перечисленных путей.
   Смешно и нелепо говорить, например, о том, что история Ключевского учит нас достоверности, а стихи Блока:
   
   Русь моя! Жизнь моя! Долго ль нам маяться?
   Царь, да Сибирь, да Ермак, да тюрьма, --
   Эх, не пора ль разлучиться, раскаяться?
   Вольному сердцу на что твоя тьма?
   
   -- есть не подлинное и не достоверное выражение достоверной действительности.
   Теперь эти три способа постижения мира очень расчленены, -- в этом, может быть, особенно сильно сказался процесс секуляризации. Раньше они были слиты и безнаказанно врывались друг в друга, сливая грани и вводя известное смешение понятий. В сущности, такое расчленение правильно, и против него ничего нельзя возразить.
   Но расчленяющая секуляризация дала и иной результат. Она привела к тому, что научный метод постижения мира утверждает себя как единственный объективно значимый и отвергает другие как пути, приводящие только к некоторой приблизительности, а не к точности. Это уж, конечно, претензии чрезмерные.
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Источник: авторизованная маш., со следами авторской правки, б.д. Подпись (автограф): Е. Скобцова (ГАРФ. Ф. 5878. Оп. 1. No 358, из архивных материалов газеты "Дни"). Публикуется впервые.
   Статья, посланная в редакцию "Дней", написана после участия в диспуте "Христианство и свободомыслие", состоявшемся в Религиозно-философской академии 1 апреля 1928 г. Главным докладчиком был основатель академии H.A. Бердяев. Присутствовали около 500 человек. Среди выступавших были: митр. Евлогий (Георгиевский), Б.П. Вышеславцев, В.В. Зеньковский, В.Н. Ильин, Г.П. Федотов, Г.В. Флоровский и др. Главным оппонентом Бердяева выступил П.Н. Милюков, отстаивавший позиции натурализма, победившего, по его мнению, христианство.
   Подробнее об этом диспуте см. статью: Б.п. Христианство и свободомыслие // Вестник РСХД. 1928. No 5. С. 25-27 (также см. в Приложении 2). См. также: Корин П. Христианство и свободомыслие // Д. 1928. 3 апр. No 1378. С. 2; Н.П.В. Христианство и свободомыслие. Публичный диспут // ПН. 1928. 4 апр. No 2569. С. 2-3.
   Люди нерелигиозные спешат сделать из этого неправильный вывод: если дело обстоит так, то вообще религиозное постижение мира теряет всякую ценность, -- его вполне и с успехом вытесняет научный подход к явлениям. -- Такую позицию отстаивал на диспуте П.Н. Милюков; см. об этом ниже, в Приложении 2, статью "Христианство и свободомыслие", где подробно изложена точка зрения Милюкова.
   ...всматривается в картины Нестерова... -- Нестеров Михаил Васильевич (1862-1942) -- художник, член Товарищества передвижных выставок, член-учредитель "Союза русских художников". Автор полотен религиозного цикла, отличающихся отсутствием фабульности и созерцательным любованием, стилистически выполненных в русле стиля модерн: "Видение отроку Варфоломею" (1889-1890), "Пустынник" (1888), "Под благовест" (1895), "Великий постриг" (1898) и др. Принимал участие в росписи храмов (Владимирский собор в Киеве, Марфо-Мариинская обитель в Москве, мозаики Спаса на Крови в Петербурге и др.). Его живопись отличается тонким лиризмом, поэтичностью мироощущения, интересом к пейзажу; в советский период в ней преобладают портреты.
   ...а стихи Блока: Русь моя! Жизнь моя! Долго ль нам маяться? -- Цитата из стихотворения А. Блока "Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?.." (1910).
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru