Кузьмина-Караваева Елизавета Юрьевна
A.A. Аргунов о социализме

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Мать Мария (Скобцова; Кузьмина-Караваева, Е.Ю.)
   Россия и эмиграция: Жития святых; Религиозно-философские очерки; Ранняя публицистика; Письма и записные книжки
   Москва: Русский путь; Париж: YMCA-Press, 2019.
   

A.A. АРГУНОВ О СОЦИАЛИЗМЕ

   В No 1519 "Последних новостей" A.A. Аргунов посвятил большую статью моей заметке "Против социализма", помещенной в "Днях".
   Повторяя все свои доводы, высказанные им на докладе в Республиканско-демократическом объединении и долженствующие упразднить социализм, Аргунов несколько только смягчил их. Желая быть неопровержимым "для Ю.Д., Дней и иже с ними", он ссылается на В. Чернова, на Вандервельде, Макдональда и т.д., -- действует "по методу magister dixit".
   Думается, что основная ошибка Аргунова, заставляющая его в тех местах, где он прав, ломиться в открытые двери, заключается в том, что он хочет всем своим противникам приписать твердокаменную стойкость в отстаивании чисто практических позиций, не измененных с дореволюционного времени. И чтобы окончательно убить своих якобы твердокаменных противников, Аргунов цитирует Чернова: "должен быть пересмотрен весь идейно-теоретический багаж современного социализма и заново поставлены все его проблемы", указывая дальше, что из радикального пересмотра Чернова ничего нового не рождается.
   Мне кажется ясным и без всяких ссылок на magister'ов, что вряд ли сейчас найдется значительное количество социалистов, стоящих безоговорочно на старых своих позициях. Можно было бы безусловно согласиться с Аргуновым в том, что социализм умер или умирает, если бы события мировой войны и русской революции не отразились бы и на его идейно-теоретических построениях, и на его практических программах. Невозможно допустить у старых теоретиков социализма такую степень исторического предвидения, которая могла бы предусмотреть все те идейные, политические и социальные сдвиги, имеющиеся налицо после этого десятилетия. И этим определяется неизбежность пересмотра и дифференциации различных положений социализма. Таким образом, Аргунов совершенно неверно определяет настроение "адвокатов социализма, у которых слово "социализм" стало или столь привычно-обыденным, или столь божественно-неприкосновенным, что даже пережитые и переживаемые страшные годы не в состоянии вызвать потребности взглянуть критическими глазами на идолов".
   Но критика и пересмотр позиций не есть еще отрицание основ старых позиций, не есть ни в какой степени сменовеховство. (Очень прошу в данном случае не считать слово "сменовеховство" равнозначным слову "ренегатство". Я употребляю его в его первоначальном значении, -- "грешил, мол, больше не буду, отрекаюсь от всего, что делал в прошлом".)
   Критика и пересмотр позиций наблюдается сейчас во всех лагерях, а не только в социалистическом. Достаточно указать на такой яркий пример, как позиция левого крыла партии кадетов и П.Н. Милюкова в частности. Из конституционного монархиста и централиста, признающего только широкое местное самоуправление, на наших глазах Милюков стал республиканцем и федералистом. Другими словами, весь базис его политической программы подвергся коренной замене. И несмотря на это, думаю, что никто не станет отрицать за ним права именоваться, как раньше, так и теперь, идеологом и лидером русского либерализма.
   Таким образом, все упреки Аргунова в нежелании взглянуть критическими глазами на прошлое, так как "никакая разруха не смущает", -- можно легко отвести указаниями, на которые ссылается сам Аргунов, -- лидеры социализма "смущены разрухой" и пересматривают свои теоретические позиции.
   Моя аналогия переживания социализма и христианства доведена Аргуновым до указания на то, что христианства как единой церкви в результате исторического процесса не существует. Но, во-первых, отсутствие христианства как единой церкви не упраздняет понятий: христианство, христианская культура, христианская мораль, учение и т.д. А во-вторых, раздробление социализма, так сказать, по церквам произошло уже давно, -- сам Аргунов принадлежал к одной из социалистических церквей, а не ко всему социализму в целом, и раньше в этом ничего катастрофического не видел. Да оно и естественно. Исторические навыки и реальная обстановка отдельных стран должна была соответственно менять основные положения социализма, приспосабливая его к жизненным интересам каждого отдельного народа. И в этом смысле совершенно не случайно значение социал-демократической рабочей партии в Германии, где рабочий класс имел исключительный удельный вес, и быстрый рост партии эсеров в России, где все политические и социальные вопросы сводились в конце концов к понятиям земли и воли.
   Опять-таки социализм был бы совершенно мертворожденным явлением, если бы пересаживался на различные исторические почвы в догматически нетронутом виде.
   Теперь о пересмотре позиций. Я легко соглашаюсь с Аргуновым, что тут дифференциация пойдет еще дальше. Социализм в государствах, переживших только войну, пойдет по одному руслу: социализм в России, переживший власть коммунистической партии, учитывая и этот, неизвестный Европе опыт, может пойти по другому руслу.
   Перед западными социалистами стоит, может быть, и трудная, но все же неизмеримо менее сложная задача, чем перед русскими социалистами.
   Что дала война Западной Европе? Колоссальную экономическую разруху, сильное полевение народных масс, вылившееся в отдельных государствах в политические революции, в других же -- в призыв к власти радикальных или даже социалистических правительств.
   Президентство Эберта, существование во главе правительств Макдональда, Брантинга и других, -- это все несомненные результаты войны.
   И это все определяет ту линию, по которой начинает пересматривать западный социализм свою позицию.
   Волею народов-избирателей социалисты должны перейти от положения безответственной оппозиции в положение ответственного большинства. Теоретические положения и программные требования очень часто при этом остаются требованиями декларативными, реальные условия жизни ставят им неодолимые препятствия. Создаются тяжелые противоречия. В самом деле, по существу, с точки зрения доктрины есть, например, противоречие в поддержке буржуазного правительства Эррио со стороны CGT и его лидеров, -- Жуо, Ленуара и других. Но реальное соотношение сил и практический интерес рабочего класса диктует эту поддержку.
   Этим всем определяется стремление западного социализма воплотиться, реализоваться, может быть, до известной степени и оделечиться.
   Успех западного социализма в полной степени зависит от приобретения практических навыков в государственной работе, так как теоретические и идеологические предпосылки его не вызывают в социалистической среде слишком резких разногласий.
   Иное дело социализм в России. Выросший весь на пафосе борьбы с дореволюционным строем, ковавший свои программы, учитывая реальную обстановку царской России и чаяния народных масс, каковы они были с момента освобождения крестьян, русский социализм поставлен теперь лицом к лицу с совершенно иной исторической обстановкой. Ему необходимо учесть не только результаты войны, но и то, что в России сейчас у власти антинародная и реакционная партия.
   Русский социализм продолжает пребывать в подполье, русский социализм не имеет возможности легально бороться с властью, русский социализм не поставлен сейчас в необходимость конкретно разрешать вопросы государственного строительства. Вывод из этого только один: русский социализм по существу своему еще долгое время должен оставаться социализмом революционным, тактика его, -- революционной тактикой. Правда, объект революционной работы изменился: сейчас это не царизм, а засевшая в Кремле кучка диктаторов, не помещики, а коммунистическая партия.
   В этом отношении ясно, что пересмотр позиций диктуется реальной жизнью.
   Но каковы пути этого пересмотра? Конечная цель остается неизменной, оружие, -- революционная борьба, -- так же неизменна. Меняется основным образом прицел, переносимый с самодержавия на диктатуру коммунистической партии. И соответственно с этим намечаются три плана в политических перспективах.
   Первый план, -- борьба с существующей властью, -- ни практически, ни теоретически не нуждается в слишком углубленном пересмотре. Все сдвиги социалистической мысли Запада в этом отношении тоже мало что могут дать. Лучшим образцом может быть старая революционная борьба русского социализма с царским режимом. В этом плане принципиального кризиса нет, -- есть скорее персональная переутомленность отдельных работников, трудность вести дело при современном положении вещей.
   Теперь второй план, -- так сказать, завтрашний день после падения большевиков. Теоретически пересмотр позиций в этом плане необходим. Но катастрофическая быстрота событий последнего десятилетия, полная невозможность внимательно, точно и свободно изучать условия жизни на месте в России, советский режим, -- с одной стороны, и оторванность эмиграции, с другой, -- заставляет быть более осторожным, чем Аргунов, в выборе размера и направления этого пересмотра.
   В самом деле, достаточно характерный для всеобщей неосведомленности уж тот пример, что все действующие в эмиграции силы базируют свои надежды на сочувствии крестьянства, в котором уверены в равной степени, имея к тому самые якобы реальные доказательства из России. Существование этих реальных доказательств говорит лишь действительно о том, что очень разнообразные и широкие слои крестьянства недовольны существующим строем и что у каждой эмигрантской группировки есть известная доля сочувствующих в России, -- но и только.
   На этом основании можно считать абсолютно преждевременными и скороспелыми все подсчеты пересмотренных позиций.
   И уж конечно, ни в коей мере не приемлем полный разрыв со старыми позициями, проделанный Аргуновым.
   О третьем плане, -- так сказать, программе-максимум -- я говорить сейчас не буду, так как она целиком покоится всегда на фундаменте не возможного, а должного, а поэтому и наиболее неподвижна.
   Из всего вышеизложенного ясно, что я совершенно не стараюсь прибегать к "полемически-разносительным аргументам". Но, по существу, sine ira et studio, мне хотелось бы сказать несколько слов по этому поводу.
   Лично я охотно верю в искренность новых позиций Аргунова и не стремлюсь его причислить к сменовеховцам всех мастей и толков.
   Но этим вопрос не исчерпывается. Когда читаешь его интересные и прекрасно написанные воспоминания об Азефе, являющиеся, по его выражению, в большей степени историей партии эсеров, лишний раз убеждаешься в той значительной и ответственной роли, какую он играл в партии. Мы знаем, что означает эта ответственность; мы знаем, скольких человеческих жизней стоила работа партии. И на этом основании, даже веря в полную искренность Аргунова, чувствуешь каждый раз психологическую недопустимость для ответственного партийного работника отрекаться от своих старых позиций. Или точнее, -- отрекаться при внутренней невозможности оставаться на них, -- конечно, можно, -- но этим должен определиться и следующий из такого отречения вывод: надо отойти. Пусть новые люди делают новое дело. А старым людям нельзя так легко сбрасывать с плеч свою ответственность за старые дела.
   Говорю я это впрямую и без полемик и как понимаю. Думаю, что все полемические выпады других аргуновских оппонентов, на которые он жалуется, вызваны именно таким же пониманием положения вещей.
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Источник: авторизованная маш., со следами авторской правки. Подпись (автограф): Ю.Д. Внизу расшифровка подписи рукой автора: M-me Scobtsoff. Vilpreux (1 et 0), France (ГАРФ. Ф. 5878. Оп. 1. No 470, из архивных материалов газеты "Дни"). Дата получения редакцией "Дней": 11 апреля 1925 г. Публикуется впервые.
   Другие источники: рук. (автограф), б.д. (БАР. Mother Maria Papers. Box 1).
   В No 1519 "Последних новостей" A.A. Аргунов посвятил большую статью моей заметке "Против социализма", помещенной в "Днях". -- См. раздел "Отклики" к предыдущей статье.
   ...magister dixit... -- "Так сказал учитель" (лат.). Цитата дана в обсуждаемой статье A.A. Аргунова, см.: Аргунов А. О словах старых и новых // ПН. 1925. 7 апр. No 1519. С. 2. Так схоласты говорили об Аристотеле.
   Аргунов цитирует Чернова: "должен быть пересмотрен весь идейно-теоретический багаж современного социализма и заново поставлены все его проблемы"... -- Цитата из книги В.М. Чернова "Конструктивный социализм" (Прага: Воля России, 1925. С. 49) приводится в статье A.A. Аргунова, см.: Аргунов А. О словах старых и новых. С. 2.
   Таким образом, Аргунов совершенно неверно определяет настроение "адвокатов социализма, у которых слово "социализм" стало или столь привычно-обыденным, или столь божественно-неприкосновенным, что даже пережитые и переживаемые страшные годы не в состоянии вызвать потребности взглянуть критическими глазами на идолов". -- См.: Там же.
   Из конституционного монархиста и централиста, признающего только широкое местное самоуправление, на наших глазах Милюков стал республиканцем и федералистом. Другими словами, весь базис его политической программы подвергся коренной замене. И несмотря на это, думаю, что никто не станет отрицать за ним права именоваться, как раньше, так и теперь, идеологом и лидером русского либерализма. -- В эмиграции лидер кадетов П.Н. Милюков пришел к выводу о необходимости союза с социалистами и о разделении с ними признания республиканского и федеративного порядка в России. Подробнее о П.Н. Милюкове и его "новой тактике" см. в примеч. на с. 720.
   Таким образом, все упреки Аргунова в нежелании взглянуть критическими глазами на прошлое, так как "никакая разруха не смущает", -- можно легко отвести указаниями, на которые ссылается сам Аргунов, -- лидеры социализма "смущены разрухой" и пересматривают свои теоретические позиции. -- Ср.: "Для нас возможность присутствия русского коммунизма под единой крышей с социализмом лишний раз подчеркивает картину полной идеологической разрухи. <...> Таких, как Ю.Д. (а их много, много), никакая разруха не смущает" (Аргунов А. О словах старых и новых. С. 3).
   Моя аналогия переживания социализма и христианства доведена Аргуновым до указания на то, что христианства как единой церкви в результате исторического процесса не существует. -- Ср.: "Христианство как единая церковь, где оно? И на вопрос о вероисповедании не пишем ли мы теперь в своих паспортах "православного, католического" и пр., а не христианского? Слово не умерло, но жизненное и регулирующее начало утратило. Так и со словом социализм" (Там же).
   Эберт Фридрих (1871-1925) -- немецкий политический деятель, один из лидеров Социал-демократической партии Германии, первый президент Германии (1919-1925).
   Брантинг Карл Яльмар (1860-1925) -- шведский политик, один из основателей и лидеров Социал-демократической партии Швеции (СДПШ), первый премьер-министр Швеции от СДПШ.
   ...до известной степени и оделечиться. -- Так у автора.
   Sine ira et studio -- "без гнева и пристрастия" (лат.). Цитата из книги I "Анналов" Тацита.
   Когда читаешь его интересные и прекрасно написанные воспоминания об Азефе, являющиеся, по его выражению, в большей степени историей партии эсеров, лишний раз убеждаешься в той значительной и ответственной роли, какую он играл в партии. Мы знаем, что означает эта ответственность; мы знаем, скольких человеческих жизней стоила работа партии. -- См.: Аргунов A.A. Азеф в партии с.-р. // На чужой стороне: сб. Берлин: Ватага; Прага: Пламя, 1924. No 6. С. 157-200.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru