Михаил Кузмин Эхо Стихи ---------------------------------------------------------------------------- Новая библиотека поэта M. Кузмин. Стихотворения. Санкт-Петербург, 2000 Издание второе, исправленное Вступительная статья, составление, подготовка текста и примечания Н. А. Богомолова ---------------------------------------------------------------------------- I. ПРЕДЧУВСТВИЯ 361 Предчувствию, душа моя, внемли! Не изменяй испытанным приметам. Который снег сбежит с моей земли? Которая весна замкнется летом? Завеет март... лети, лети за ним! Все облака - что голуби Венеры, Весенний трепет неискореним, Неизъяснимый трепет нежной веры. И грезится необычайный путь, Где нет случайных и ненужных бедствий. Набегавшись, щекой к земле прильнуть, Как в позабытом и прелестном детстве. Души с землею неразрывна связь, Но не влюбленная поет затея. Узнает всякий, сладко удивясь, Что сердце, обновляясь, - все святее. Пускай не покидает снег виски, Пускай, как ящерица, не линяю, - Расслабленно-живительной тоски Весенней ни на что не променяю. 1917 362 Несовершенство мира - милость Божья! Паси стада своих свободных воль, Пускай стоишь у нижнего подножья. Желанье вольное утолено ль? Автоматичность - вряд ли добродетель, Без тела тупы и восторг и боль. Во мгле ли дремлем мы, в зенитном свете ль Крылим, острее стрел, свои лучи - Отображение небесных петель, - Чужой чертеж прилежнее учи, Желаний ветошь с воли совлекая, И слушай голос в набожной ночи. Воскликнешь, удивясь: "Так вот какая Нам сила суждена! ее берем!" Не борозди, кометою мелькая, Случайный небосвод, плыви путем Тебе удобнейшим. Желанье Бога! Едина цель и волен твой ярем, Покорная, свободная дорога! 1919 363. СТРАННИЧИЙ ВЕЧЕР О, этот странничий вечер! Черный ветер речной Сутулит попутные плечи Упорной, тугой волной. Мелкий дождя стеклярус Сорвался, держаться не смог. Бьется пальто, как парус, Меж худыми ходульками ног. Неужели только похожа На правду бывалая печь? Что случилось, что случилось, Боже, Что даже некуда лечь? Чуть вижу в какой-то истоме: Ветер и струи - злы, - Как грустны в покидаемом доме Связанные узлы. Скаредно лампы потухли, Паутина по всем углам, Вещи - жалкая рухлядь, Когда-то любимый хлам. Закрыл бы глаза на все это, Не смотрел бы больше кругом. Неужели не будет света? Не найдется приютный дом? Взгляните ж, мой друг, взгляните ж, На время печаль отложив. В глазах ваших - тихий Китеж Стеклянно и странно жив. И мозглый пар - целебен, И вновь я идти готов, Когда дребезжит молебен Невидных колоколов. 1917 364. ИОСИФ Ю. Юркуну Сомненья отбросив, На колыбель Смотрит Иосиф. Ангел свирель: "Понял ли, старче, Божию цель?" Молись жарче: Взойдет день Зари ярче. Гони тень, Что знал вначале, И с ней лень. Кого ждали, Тот спит Без печали, Пеленами повит. Возле - Мария Мирно стоит. О, Мессия! Конечно, я не святой, Но и на меня находит удивленье, И мне трудно сдержать волненье При мысли о вас. Конечно, я не святой, Но и я не избежал скуки И ныл от ревнивой муки В былой час. Конечно, я не святой, Но и мне ангел открыл, Каким я глупым был, Не оберегая вас. Я вижу настоящее и будущее (Еще более головокружительное) Сокровище, Чей я небрежный хранитель (Так часто теперь сам Делающийся хранимым). Я вижу еще никем не выраженную, Может быть, невыразимую Нежность, На которую так недостаточно, неумело (Не знаю, более любящий или любимый) Отвечаю. Я вижу исполненными Самые смелые желанья, Лелеемые мною с давних пор В скромном родительском доме Или в рассеяньи веселой и насмешливой жизни. Я вижу, немея, все, И еще больше, Чего вы и сами можете не видеть, И, как Иосиф Младенцу, Кланяюсь, И как голодный, Получивший краюху горячего белого хлеба, Благодарю в этот день небо За вас. 1918 II. ЛИКИ 365. ДВА СТАРЦА Жили два старца Во святой пустыне, Бога молили, Душу спасали. Один был постник, Другой домовитый, Один все плакал, Другой веселился. Спросят у постника: "Чего, отче, плачешь?" Отвечает старец: "О грехах горюю". Спросят веселого: "О чем ты ликуешь?" Отвечает старец: - Беса труждаю. У постника печка Мхом поросла вся, У другого - гости С утра до полночи: Странники, убогие, Божий люди, Нищая братия, Христовы братцы. Всех он встречает, Всех привечает, Стол накрывает, За стол сажает. Заспорили старцы О своих молитвах, Чья Богу доходчивей, Господу святее. Открыл Вседержитель Им знаменье явно: Две сухих березки На глухой поляне. "Вместе ходите, Вровень поливайте; Чья скорее встанет, Чья зазеленеет, Того молитва Господу святее". Трудятся старцы Во святой пустыне, Ко деревьям ходят, Вровень поливают, Темною ночью Ко Господу взывают. За днями недели Идут да проходят, Приблизились сроки Знаменья Господня. Встали спозаранок Святые старцы. Начал положили, Пошли на поляну. Господь сердцеведец, Помилуй нас грешных! Пришли на поляну: "Слава Тебе, Боже!" Гл_а_зы протерли, Н_а_земь повалились! У постного брата Береза-березой. У другого старца Райски распушилась. Вся-то зелена, Вся-то кудрява, Ветки качает, Дух испущает, Малые птички Свиристят легонько. Заплакали старцы Знаменью Господню. - Старцы, вы старцы, Душу спасайте, Кто как возможет, Кто как восхочет. Господь Милосердный Всех вас приимет. Сп_а_сенью с любовью, - Спасу милее. Слава Тебе, Боже наш, Слава Тебе, И ныне, и присно, И в_о_ веки веком, Аминь. 1915 366. ЕЛКА С детства помните сочельник, Этот детский день из дней? Пахнет смолкой свежий ельник Из незапертых сеней. Все звонят из лавок люди, Нянька ходит часто вниз, А на кухне в плоском блюде Разварной миндальный рис. Солнце яблоком сгорает За узором льдистых лап. Мама вещи прибирает Да скрипит заветный шкап. В зале все необычайно, Не пускают никого, Ах, условленная тайна! Все - известно, все ново! Тянет новая матроска, Морщит в плечиках она. В двери светлая полоска Так заманчиво видна! В парафиновом сияньи Скоро ль распахнется дверь? Это сладость ожиданья Не прошла еще теперь. Позабыты все заботы, Ссоры, крики, слезы, лень. Завтра, может, снова счеты, А сейчас - прощеный день. Свечи с треском светят, ярки, От орехов желтый свет. Загадаешь все подарки, А загаданных и нет. Ждал я пестрой карусели, А достался мне гусар, Ждал я пушки две недели - Вышел дедка, мил и стар. Только Оля угадала (Подглядела ли, во сне ль Увидала), но желала И достала колыбель. Все довольны, старый, малый, Поцелуи, радость, смех. И дрожит на ленте алой Позолоченный орех. Не ушли минуты эти, Только спрятаны в комод. Люди все бывают дети Хоть однажды в долгий год. Незаслуженного дара Ждем у запертых дверей: Неизвестного гусара И зеленых егерей. Иглы мелкой ели колки, Сумрак голубой глубок, Прилетит ли к нашей елке Белокрылый голубок? Не видна еще ребенку Разукрашенная ель, Только луч желто и тонко Пробивается сквозь щель. Боже, Боже, на дороге Был смиренный Твой вертеп, Знал Ты скорбные тревоги И узнал слезовый хлеб. Но ведет святая дрема Ворожейных королей. Кто лишен семьи и дома, Божья Мама, пожалей! 1917 367. ПАСХА На полях черно и плоско, Вновь я Божий и ничей! Завтра Пасха, запах воска, Запах теплый куличей. Прежде жизнь моя текла так Светлой сменой точных дней, А теперь один остаток Как-то радостно больней. Ведь зима, весна и лето, Пасха, пост и Рождество, Если сможешь вникнуть в это, В капле малой - Божество. Пусть и мелко, пусть и глупо, Пусть мы волею горды, Но в глотке грибного супа - Радость той же череды. Что запомнил сердцем милым, То забвеньем не позорь. Слаще нам постом унылым Сладкий яд весенних зорь. Будут, трепетны и зорки, Бегать пары по росе, И на Красной, Красной горке Обвенчаются, как все. Пироги на именины, Дети, солнце... мирно жить, Чтобы в доски домовины Тело милое сложить. В этой жизни Божья ласка, Словно вышивка, видна, А теперь ты, Пасха, Пасха, Нам осталася одна. Уж ее не позабудешь, Как умом ты ни мудри. Сердце теплое остудишь? - Разогреют звонари. И поют, светлы, не строги: Дили-бом, дили-бом-бом! Ты запутался в дороге? Так вернись в родимый дом. [1916] 368. УСПЕНЬЕ Богородицыно Успенье Нам нетленье открыло встарь. Возликуйте во песнопеньи, Заводите красно тропарь. Во саду Богоматерь дремлет, Словно спит Она и не спит, В тонком сне Она пенью внемлет, - Божий вестник пред Ней стоит. Тот же ангел благовествует, Но посуплен и смутен он, Ветвью темною указует, Что приходит последний сон. Наклонилась раба Господня: - Вот готова я умереть, Но позволь мне, Господь, сегодня Всех апостолов вновь узреть. - Во свечах, во святых тимьянах Богородицы чтут конец, Лишь замедлил во Индинианах Во далеких Фома близнец. Он спешит из-за рек глубоких, Из-за сизых высоких гор, Но апостолов одиноких Неутешный обрел собор. Говорит Фома милым братьям: "Неужели я хуже всех? Богородицыным объятьям За какой непричастен грех? Жажду, братия, поклониться, Лобызать тот святой порог, Где Небесная спит Царица На распутий всех дорог". Клонит голову он тоскливо, Греет камни пожаром уст... Гроб открыли... Святое диво! Гроб Марии обрящен пуст. Где Пречистой лежало тело, Рвался роз заревой поток. Что ручьем парчевым блестело? То Владычицы поясок. О, цветы! о, ручьи! о, люди! О, небес голубая сень! О златом, о нетленном чуде Говорится в Успеньев день. Ты и Дева, и Мать Святая, Ты и родина в пору гроз: Встанет, скорбная, расцветая Буйным проливнем новых роз! 1916 369. СТРАСТНОЙ ПЯТОК Плачует Дева, Распента зря... Крвава заря Чует: Земнотряси гробы зияют зимны. Лепечут лепетно гимны В сияньи могильных лысин. Возвысил Глас, рая отвыкший, адов Адам: - Адонаи! Адонаи! - Гуляют, Трясясь могильно, старцы, Отцы и деды; Вселяют Ужас и радость ходильцы прохожим. Зрите, пророки: Оки Девы без бури - Синее кобольта и берлинской лазури! Сине сползло на щеки, Синеет пречистый рот!.. Народ Любимый, Разве в разбега зигзаг Не чтется могиле могила? Хлестко Рванулась завесь святая... Молила, Распента зря, жестко Жестоковыйных железных... Адонаи! В безднах Остановился вир синий. Павлиний Луч рассекают кометы, С петель сорвные! Деве сердце вонзло пронзило Копье, и меч, и трость. Моли, да подаст Тебе силы Тлени тенной Гость. О, как бьется Голубь сердный, Страж усердный Божьей Мати! Вот склонилась, Вот скорбнилась, К бледну палу Вот упала. А над Девьей млстивной главой, Как плаканный у мытаря золотой, Звезда восстала! 1917 370. ЛЕЙНЫЙ ЛЕМУР В покойце лейном летавит Лемур. Алеет Лейла, а Лей понур. "О, лейный сад! О, лейный сад!" Девий з_а_клик далече рад. Зовешь ты, Лейла, все алей: "Обручь меня, о милый Лей. Возьми, летун! Пронзи, летун Могильник тлинный, живой ползун!" Все близит, близит груди грудь, Зубий чешуи на грустную чудь, Змеей зверит, Горей горит В зрачке перлиный Маргарит... Кровей пятнит кабаний клык... О, отрочий, буявый зык! - О, бледний птич! О, падь опличь! - Плачует доле девий клич! 1917 III. ЧУЖАЯ ПОЭМА 371. ЧУЖАЯ ПОЭМА Посвящается В. А. Ш<иллшг> и С. Ю. С<удейкину> 1 В осеннем сне то слово прозвучало: "Луна взошла, а донны Анны нет!" Сулишь ты мне конец или начало, Далекий и таинственный привет? Я долго ждал, я ждал так много лет, Чтоб предо мной мелькнула беглой тенью, Как на воде, меж веток бледный свет, Как отзвук заблудившемуся пенью, - И предан вновь любви и странному волненью. 2 Заплаканна, прекрасна и желанна, Я думал, сквозь трепещущий туман, Что встретится со мною донна Анна, Которой уж не снится дон Жуан. Разрушен небом дерзостный обман, Рассеян дым, пронзительный и серный, И командору мир навеки дан... Лишь вы поводите глазами серны, А я у ваших ног, изменчивый и верный. 3 Как призрачно те сны осуществились! И осень русская, почти зима, И небо белое... Вы появились Верхом (стоят по-прежнему дома). О, донна Анна, ты бледна сама, Не только я от этой встречи бледен. На длинном платье странно бахрома Запомнилась... Как наш рассудок беден! А в сердце голос пел, так ярок и победен. 4 О, сердце, может, лучше не мечтать бы! Испания и Моцарт - "Фигаро"! Безумный день великолепной свадьбы, Огни горят, зажженные пестро. Мне арлекина острое перо Судьба, смеясь, сама в тот день вручила И наново раскинула Таро. Какая-то таинственная сила Меня тогда вела, любила и учила. 5 Ведь сам я создал негров и испанцев, Для вас разлил волшебство звездных сфер, Для ваших огненных и быстрых танцев Сияет роскошь гроздьевых шпалер. Моих... моих! напрасно кавалер Вам руку жмет, но вы глядите странно. Я узнаю по томности манер: Я - Фигаро, а вы... вы - донна Анна. Нет, дон Жуана нет, и не придет Сузанна! 6 Скорей, скорей! какой румяный холод! Как звонко купола в Кремле горят! Кто так любил, как я, и кто был молод, Тот может вспомнить и Охотный ряд. Какой-то русский, тепло-сонный яд Роднит меня с душою старовера. Вот коридор, лампадка... где-то спят... Целуют... вздох... угар клубится серо... За занавеской там... она - моя Венера. 7 Вы беглая... наутро вы бежали (Господь, Господь, Тебе ее не жаль?), Так жалостно лицо свое прижали К решетке итальянской, глядя вдаль. Одна слеза, как тяжкая печаль, Тяжелая, свинцово с век скатилась. Была ль заря на небе, не была ль, Не знала ты и не оборотилась... Душой и взором ты в Успенский храм стремилась. 8 И черный плат так плотно сжал те плечи, Так неподвижно взор свой возвела На Благовещенья святые свечи, Как будто двинуться ты не могла. И золотая, кованая мгла Тебя взяла, благая, в обрамленье. Твоих ресниц тяжелая игла Легла туда в умильном удивленьи. И трое скованы в мерцающем томленьи. 9 Еще обрызгана златистой пылью (О солнце зимнее, играй, играй!), Пришла ко мне, и сказка стала былью, И растворил врата мне русский рай. Благословен родимый, снежный край И розаны на чайнике пузатом! Дыши во сне и сладко умирай! Пусть млеет в теле милом каждый атом! И ты в тот русский рай была моим вожатым. 10 А помнишь час? мы оба замолчали. Твой взор смеялся, темен и широк: "Не надо, друг, не вспоминай печали!" Рукой меня толкнула нежно в бок. Над нами реял нежный голубок, Два сердца нес, сердца те - две лампадки. И свет из них так тепел и глубок, И дни под ними - медленны и сладки, - И понял я намек пленительной загадки. 11 В моем краю вы все-таки чужая, И все ж нельзя России быть родней, Я думаю, что, даже уезжая На родину, вы вспомните о ней. В страну грядущих непочатых дней Несете вы культуру, что от века Божественна, и слаще, и вольней Я вижу будущего человека. 12 О донна Анна, о моя Венера, Запечатлею ли твой странный лик? Какой закон ему, какая мера? Он пламенен, таинствен и велик. Изобразить ли лебединый клик? Стою перед тобой, сложивши руки, Как руки нищих набожных калик. Я - не певец, - твои я слышу звуки. В них все: и ад, и рай, и снег, и страсть, и муки. 1916 IV. КУКОЛЬНАЯ ЭСТРАДА 372. ПРОЛОГ К СКАЗКЕ АНДЕРСЕНА "ПАСТУШКА И ТРУБОЧИСТ" Вот, молодые господа, Сегодня я пришел сюда, Чтоб показать и рассказать И всячески собой занять. Я стар, конечно, вам не пара, Но все-таки доверьтесь мне: Ведь часто то, что слишком старо, Играет с детством наравне. Что близко, то позабываю, Что далеко, то вспоминаю, И каждый день, и каждый час Приводит новый мне рассказ. Я помню детское окошко И ласку материнских рук, Клубком играющую кошку И нянькин расписной сундук. Как спать тепло, светло и сладко, Когда в углу горит лампадка И звонко так издалека Несется пенье петуха. И все яснее с каждым годом Я вспоминаю старый дом, И в доме комнату с комодом, И спинки стульев под окном. На подзеркальнике пастушка, Голубоглазая вострушка. И рядом, глянцевит и чист, Стоит влюбленный трубочист. Им строго (рожа-то не наша) Китайский кланялся папаша. Со шкапа же глядела гордо Урода сморщенная морда. Верьте, куклы могут жить, Двигаться и говорить, Могут плакать и смеяться, Но на все есть свой же час, И живут они без нас, А при нас всего боятся. Как полягут все в постель, Таракан покинет щель. Заскребутся тихо мыши, - Вдруг зардеет краска щек, Разовьется волосок, - Куклы вздрогнут... тише, тише! От игрушек шкапик "крак", Деревянный мягче фрак, Из фарфора легче юбки, Все коровы враз мычат, Егеря в рога трубят, К потолку порхнут голубки... Смехи, писки, треск бичей, Ярче елочных свечей Генералов эполеты - Гусар, саблей не греми: За рояль бежит Мими, Вертят спицами кареты... Теперь смотрите лучше, дети, Как плутоваты куклы эти! При нас как мертвые сидят, Не ходят и не говорят, Но мы назло, поверьте, им Всех хитрецов перехитрим, Перехитрим да и накажем, Все шалости их вам покажем. Давно уж солнце закатилось, Сквозь шторы светится луна, Вот няня на ночь помолилась, Спокойного желает сна, Погасла лампа уж у папы, Ушла и горничная спать, Скребутся тоненькие лапы Мышат о нянькину кровать. Трещит в столовой половица, И мне, и вам, друзья, не спится. Чу, музыка! иль это сон? Какой-то он? Какой-то он? 1918 373. ЭПИЛОГ Уж скоро солнце заиграет, Стирать придет служанка пыль И ни за что не угадает, Все это сказка или быль. Все на местах: китаец, рожа, И поза все одна и та ж, Но у пастушки, ах, похоже, Помят фарфоровый корсаж. Чур, господа, не выдавайте, Ни слова про ее беду, А то сюда вас, так и знайте, В другой раз я не приведу. 1918 374. НОКТЮРН {*} На небо выезжает На черных конях ночь, Кто счастье обещает, Та может мне помочь. Уста навеки клейки, Где спал твой поцелуй, Пугливей кенарейки, О сердце, не тоскуй! Луна за облак скрылась, Не вижу я ни зги. Калитка... чу!.. открылась, В аллее... чу!.. шаги! Все спит в очарованьи, Курится мокрый лен... Кто ждал, как я, свиданья, Поймет, как я влюблен. {* Из пьесы "Все довольны".} 1917 375. СИМОНЕТТА {*} О Симонетта, Спеши в леса! Продлися, лето, Златись, коса! Как дни погожи, Пестры цветы! На них похожи Мои мечты. Промчится лето, Близка зима. Как грустно это, Пойми сама, О Симонетта! Зачем тоскуем В лесной тиши? О, к поцелуям Спеши, спеши! Ведь день удачный Иль праздный день - Все к смерти мрачной Мелькнут, как тень. О, Симонетта! 1917 {* Из пьесы "Волшебная груша".} 376. РОМАНС {*} Оно самой мне непонятно, Но как же спрашивать его? Оно лепечет еле внятно, И мне ужасно неприятно Не знать, люблю ли я кого. (К Арженору) Покуда я резва, невинна, Покуда бегать я люблю, Я не привыкла к юбке длинной, Мне скучно от прогулки чинной, Но ради вас я все стерплю. (К Тьерри) День целый с вами б я играла (Кто хочет, сердце разбери!) Как куклу, вас бы одевала, И раздевала, целовала И тискала бы вас, Тьерри. (К обоим) "Спросите сердце", - говорите, Мой ожидая приговор. Я спрашивала уж, простите: Оно молчит, дрожа на нити, Иль шепчет непонятный вздор. 1917 {* Из пьесы "Муж, вор и любовник, каких не бывает".} 377. ЛОРД ГРЕГОРИ {*} Лорд Грегори был очень горд, Недаром Грегори был лорд. Немногих в жизни он любил, Кого любил, того губил. Белинда юная цвела, Как розмарин, была мила. Лорд Грегори встречался с ней - И стала буквицы бледней. Кто может ветер удержать? Кто может молнию догнать? Кто страсть в душе своей носил, Тот навсегда лишился сил. Лорд едет гордо на коне, Стоит Белинда в стороне И молит бросить взгляд один, Но ей не внемлет господин. Проехал всадник, не глядит: Он обручен вчера с Эдит. Эдит, Эдит, молись судьбе: Назначен Грегори тебе. Лорд Грегори был очень горд, Недаром Грегори был лорд. Немногих в жизни он любил, Кого любил, того губил. 1917 {* Из пьесы "Самое ветреное место в Англии".} 378-380. КИТАЙСКИЕ ПЕСЕНЬКИ 1 КОЛЫБЕЛЬНАЯ Спросили меня: "Что лучше: Солнце, луна или звезды?" - Не знал я, что ответить. Солнце меня греет, Луна освещает дорогу, Звезды меня веселят. 2 ПОСЛЕ СВИДАНЬЯ Утром подруга скажет: "Верно, ты жасмин целовала, Парным молоком умывалась, Всю ночь безмятежно почивала, Что, как заря, ты прекрасна". - Нет, - отвечу, - Милый был вчера со мною. 3 СОВЕРШЕННОЛЕТИЕ Сегодня счастливый день, Белый жасмин снегом Опадает на желтый песок, Ветру лень надувать паруса, Утки крякают в молочном пруду, Мельница бормочет спросонок. Идет ученый, вежливый человек, Делает учтивый поклон. У него в доме лучший чай, А в голове изящные мысли. Сегодня счастливый день, Когда отрок делается юношей. 1918 ПРИМЕЧАНИЯ Поэтическое наследие М.А. Кузмина велико, и данный сборник представляет его не полно. Оно состоит из 11 стихотворных книг, обладающих внутренней целостностью, и значительного количества стихотворений, в них не включенных. Нередко в составе поэтического наследия Кузмина числят еще три его книги: вокально-инструментальный цикл "Куранты любви" (опубликован с нотами - М., 1910), пьесу "Вторник Мэри" (Пг., 1921) и вокально-инструментальный цикл "Лесок" (поэтический текст опубликован отдельно - Пг., 1922; планировавшееся издание нот не состоялось), а также целый ряд текстов к музыке, отчасти опубликованных с нотами. В настоящий сборник они не включены, прежде всего из соображений экономии места, как и довольно многочисленные переводы Кузмина, в том числе цельная книга А. де Ренье "Семь любовных портретов" (Пг., 1921). В нашем издании полностью воспроизводятся все отдельно опубликованные сборники стихотворений Кузмина, а также некоторое количество стихотворений, в эти сборники не входивших. Такой подход к составлению тома представляется наиболее оправданным, т. к. попытка составить книгу избранных стихотворений привела бы к разрушению целостных циклов и стихотворных книг. Известно несколько попыток Кузмина составить книгу избранных стихотворений, однако ни одна из них не является собственно авторским замыслом: единственный сборник, доведенный до рукописи (Изборник {Список условных сокращений, принятых в примечаниях, см. на с. 686-688}), отчетливо показывает, что на его составе и композиции сказались как требования издательства М. и С. Сабашниковых, планировавшего его опубликовать, так и русского книжного рынка того времени, а потому не может служить образцом. В еще большей степени сказались эти обстоятельства на нескольких планах различных книг "избранного", следуя которым попытался построить сборник стихов Кузмина "Арена" (СПб., 1994) А.Г. Тимофеев (см. рец. Г.А.Морева // НЛО. 1995. Э 11). Следует иметь в виду, что для самого Кузмина сборники не выглядели однородными по качеству. 10 октября 1931 г. он записал в Дневнике: "Перечитывал свои стихи. Откровенно говоря, как в период 1908-1916 года много каких попало, вялых и небрежных стихов. Теперь - другое дело. М<ожет> б<ыть>, самообман. По-моему, оценивая по пятибальной системе все сборники, получится: "Сети" (все-таки 5), "Ос<енние> Озера" - 3. "Глиняные голубки" - 2, "Эхо" - 2, "Нездешние Вечера" - 4. "Вожатый" - 4, "Нов<ый> Гуль" - 3, "Параболы" - 4, "Форель" - 5. Баллы не абсолютны и в сфере моих возможностей, конечно" (НЛО. 1994. Э 7. С. 177). Довольно значительное количество стихотворных произведений Кузмина осталось в рукописях, хранящихся в различных государственных и частных архивах. Наиболее значительная часть их сосредоточена в РГАЛИ, важные дополнения имеются в различных фондах ИРЛИ (описаны в двух статьях А.Г.Тимофеева: Материалы М.А.Кузмина в Рукописном отделе Пушкинского Дома // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1990 год. СПб., 1993; Материалы М.А.Кузмина в Рукописном отделе Пушкинского Дома (Некоторые дополнения) // Ежегодник... на 1991 год. СПб., 1994), ИМЛИ, РНБ, ГАМ, РГБ, ГРМ, Музея А.А.Ахматовой в Фонтанном Доме (С.-Петербург), а также в ряде личных собраний, доступных нам лишь частично. Полное выявление автографов Кузмина является делом будущего, и настоящий сборник не может претендовать на исчерпывающую полноту как подбора текстов (по условиям издания тексты, не включенные в авторские сборники, представлены весьма выборочно), так и учета их вариантов. В соответствии с принципами "Библиотеки поэта" ссылки на архивные материалы даются сокращенно: в случаях, если автограф хранится в личном фонде Кузмина (РГАЛИ, Ф. 232; РНБ, Ф. 400; ИМЛИ, Ф. 192; ГЛМ, Ф. 111), указывается лишь название архива; в остальных случаях указывается название архива и фамилия фондообразователя или название фонда. На протяжении многих лет, с 1929 и до середины 1970-х годов, ни поэзия, ни проза Кузмина не издавались ни в СССР, ни на Западе, если не считать появившихся в начале 1970-х годов репринтных воспроизведений прижизненных книг (ныне они довольно многочисленны и нами не учитываются), а также небольших подборок в разного рода хрестоматиях или антологиях и отдельных публикаций единичных стихотворений, ранее не печатавшихся. В 1977 г. в Мюнхене было издано "Собрание стихов" Кузмина под редакцией Дж.Малмстада и В.Маркова, где первые два тома представляют собою фотомеханическое воспроизведение прижизненных поэтических сборников (в том числе "Курантов любви", "Вторника Мэри" и "Леска"; "Занавешенные картинки" воспроизведены без эротических иллюстраций В.А.Милашевского), а третий (ССт) состоит из чрезвычайно содержательных статей редакторов, большой подборки стихотворений, не входивших в прижизненные книги (в том числе текстов к музыке, стихов из прозаических произведений, переводов и коллективного), пьесы "Смерть Нерона" и театрально-музыкальной сюиты "Прогулки Гуля" (с музыкой А.И.Канкаровича под названием "Че-пу-ха (Прогулки Гуля)" была исполнена в 1929 г. в Ленинградской Академической капелле. См.: "Рабочий и театр". 1929. Э 14/15), а также примечаний ко всем трем томам (дополнения и исправления замеченных ошибок были изданы отдельным приложением подзагл. "Addenda et errata", перечень необходимых исправлений вошел также в Венский сборник). Названное издание является, бесспорно, наиболее ценным из осуществленных в мире до настоящего времени как по количеству включенных в него произведении, так и по качеству комментариев, раскрывающих многие подтексты стихов Кузмина. Однако оно не лишено и отдельных недостатков, вызванных обстоятельствами, в которых оно готовилось: составители не имели возможности обращаться к материалам советских государственных архивов, бывшие в их распоряжении копии ряда неизданных стихотворений являлись дефектными, по техническим причинам оказалось невозможным внести необходимую правку непосредственно в текст стихотворений и т.п. Ряд стихотворений остался составителям недоступным. Из изданий, вышедших на родине Кузмина до 1994 г. включительно, серьезный научный интерес имеют прежде всего "Избранные произведения" (Л., 1990) под редакцией А.В.Лаврова и Р.Д.Тименчика, представляющие творчество Кузмина далеко не полно, но оснащенные в высшей степени ценным комментарием; в частности, особый интерес вызывают обзоры критических откликов на появление книг поэта, которые из соображении экономии места в предлагаемом томе не могут быть представлены. Добросовестно откомментирован уже упоминав- шийся нами сборник "Арена" под редакцией А.Г.Тимофеева, хотя его композиция не может быть, с нашей точки зрения, принята в качестве удовлетворительной. Книги, вышедшие под редакцией С.С.Куняева (Ярославль, 1989; иной вариант - М., 1990) и Е.В.Ермиловой (М., 1989), научной ценностью не обладают (см. рецензию Л.Селезнева // "Вопросы литературы". 1990. Э 6). Настоящее издание состоит из двух больших частей. В первую, условно называемую "Основным собранием", вошли прижизненные поэтические сборники Кузмина, с полным сохранением их состава и композиции, графического оформления текстов, датировок и прочих особенностей, о чем подробно сказано в преамбулах к соответствующим разделам. Во вторую часть включены избранные стихотворения, не входившие в авторские сборники. При составлении этого раздела отдавалось предпочтение стихотворениям завершенным и представляющим определенные этапы творчества Кузмина. Более полно представлено послеоктябрьское творчество поэта. Обращение к рукописям Кузмина показывает, что для его творческой практики была характерна минимальная работа над рукописями: в черновых автографах правка незначительна, а последний ее слой практически совпадает с печатными редакциями. Это дает возможность отказаться от традиционного для "Библиотеки поэта" раздела "Другие редакции и варианты" и учесть их непосредственно в примечаниях. При этом варианты фиксируются лишь в тех случаях, когда они представляют значительный объем текста (как правило, 4 строки и более), или намечают возможность решительного изменения хода поэтической мысли, или могут свидетельствовать о возможных дефектах основного текста. Следует отметить, что далеко не всегда функция автографа - беловой или черновой - очевидна. В тех случаях, которые невозможно разрешить однозначно, мы пользуемся просто словом "автограф". В тексте основного собрания сохранена датировка стихотворений, принадлежащая самому Кузмину, со всеми ее особенностями, прежде всего - часто применяемыми поэтом общими датировками для целого ряда стихотворений, а также заведомо неверными датами, которые могут обладать каким-либо особым смыслом (как правило, в списках своих стихотворений Кузмин обозначает даты весьма точно, что говорит о его внимании к этому элементу текста). Исправления и дополнения к авторским датировкам вынесены в примечания. Лишь в нескольких случаях в текст внесены датировки, намеренно опущенные самим автором (чаще всего - при включении в книгу стихотворений, написанных задолго до ее издания); такие даты заключаются в квадратные скобки. В разделе "Стихотворения, не вошедшие в прижизненные сборники", произведения датировались на основании: 1) дат, проставленных самим автором в печатных изданиях или автографах; 2) различных авторских списков произведений; 3) археографических признаков или разного рода косвенных свидетельств; 4) первых публикаций. В двух последних случаях даты заключаются в ломаные скобки; во всех случаях, кроме первого, обоснование датировки приводится в примечаниях. Даты, между которыми стоит тире, означают время, не раньше и не позже которого писалось стихотворение или цикл. Орфография текстов безоговорочно приведена к современной, за исключением тех немногих случаев, когда исправление могло войти в противоречие со звучанием или смыслом стиха. Кузмин постоянно писал названия месяцев с прописных букв - нами они заменены на строчные. В то же время в текстах поздних книг Кузмина слова "Бог", "Господь" и др., печатавшиеся по цензурным (а нередко и автоцензурным, т. к. такое написание встречается и в рукописях) соображениям со строчной буквы, печатаются с прописной, как во всех прочих текстах. Пунктуация Кузмина не была устоявшейся, она сбивчива и противоречива. Поэтому мы сочли необходимым в основном привести ее к современным нормам, оставив без изменения в тех местах, где можно было подозревать определенно выраженную авторскую волю, или там, где однозначно толковать тот или иной знак препинания невозможно. Примечания содержат следующие сведения: указывается первая публикация (в единичных случаях, когда стихотворение практически одновременно печаталось в нескольких изданиях, - через двойной дефис указываются эти публикации; если впервые стихотворение было опубликовано в книге, воспроизводимой в данном разделе, ее название не повторяется). В тех случаях, когда стихотворение печатается не по источнику, указанному в преамбуле к сборнику, или не по опубликованному тексту, употребляется формула: "Печ. по ...". Далее приводятся существенные варианты печатных изданий и автографов, дается реальный комментарий (ввиду очень большого количества реалий разного рода, встречающихся в текстах, не комментируются слова и имена, которые могут быть отысканы читателем в "Большом (Советском) энциклопедическом словаре" и в "Мифологическом словаре", М., 1990), а также излагаются сведения, позволяющие полнее понять творческую историю стихотворения и его смысловую структуру. При этом особое внимание уделено информации, восходящей к до сих пор не опубликованным дневникам Кузмина и его переписке с Г.В.Чичериным, тоже лишь в незначительной степени введенной в научный оборот. При этом даже опубликованные в различных изданиях отрывки из этих материалов цитируются по автографам или по текстам, подготовленным к печати, дабы не загромождать комментарий излишними отсылками. Для библиографической полноты следует указать, что отрывки из дневника Кузмина печатались Ж.Шероном (WSA. Bd. 17), К.Н.Суворовой (ЛН. Т. 92. Кн. 2) и С.В.Шумихиным (Кузмин и русская культура. С. 146-155). Текст дневника 1921 года опубликован Н.А.Богомоловым и С.В.Шумихиным (Минувшее: Исторический альманах. [Paris, 1991]. Вып. 12; М., 1993. Вып. 13), текст дневника 1931 года - С.В.Шумихиным (НЛО. 1994. Э 7), дневник 1934 года - Г.А.Моревым (М.Кузмин. Дневник 1934 года. СПб., 1998). Обширные извлечения из писем Кузмина к Чичерину приводятся в биографии Кузмина (Богомолов Н.А., Малмстад Дж.Э. Михаил Кузмин: Искусство, жизнь, эпоха. М., 1996). Две подборки писем опубликованы А.Г.Тимофеевым ("Итальянское путешествие" Михаила Кузмина // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1992. М., 1993; "Совсем другое, новое солнце...": Михаил Кузмин в Ревеле // "Звезда". 1997. Э 2), фрагменты двусторонней переписки опубликованы С.Чимишкян ("Cahiers du Monde Russe et sovietique". 1974. T. XV. Э 1/2). Особую сложность представляло выявление историко-культурных и литературных подтекстов стихотворений Кузмина. Как показывает исследовательская практика, в ряде случаев они не могут быть трактованы однозначно и оказываются возможными различные вполне убедительные интерпретации одного и того же текста, основанные на обращении к реальным и потенциальным его источникам. Большая работа, проделанная составителями-редакторами ССт и Избр. произв., не может быть признана исчерпывающей. В данном издании, в связи с ограниченностью общего объема книги и, соответственно/комментария, указаны лишь те трактовки ассоциативных ходов Кузмина, которые представлялись безусловно убедительными; тем самым неминуемо оставлен без прояснения ряд "темных" мест. По мнению комментатора, дальнейшая интерпретация различных текстов Кузмина, особенно относящихся к 1920-м годам, может быть осуществлена только коллективными, усилиями ученых. При составлении примечаний нами учтены опубликованные комментарии А.В.Лаврова, Дж.Малмстада, В.Ф.Маркова, Р.Д.Тименчика и А.Г.Тимофеева. В тех случаях, когда использовались комментарии других авторов или же опубликованные в других изданиях разыскания уже названных комментаторов, это оговаривается особо. Редакция серии приносит благодарность А.М.Луценко за предоставление им ряда уникальных материалов (автографов и надписей Кузмина на книгах), использованных в данном издании. Редакция благодарит также Музей Анны Ахматовой в Фонтанном Доме за помощь, оказанную при иллюстрировании настоящего издания впервые публикуемыми материалами из фонда Музея и его библиотеки. Составитель приносит свою глубокую благодарность людям, способствовавшим ему в поиске и предоставившим возможность получить материалы для издания: С.И.Богатыревой, Г.М.Гавриловой, Н.В.Котрелеву, А.В.Лаврову, Е.Ю.Литвин, Г.А.Мореву, М.М.Павловой, А.Е.Парнису, В.Н.Сажину, М.В.Толмачеву, Л.М.Турчинскому. Особая благодарность - АТ.Тимофееву, рецензировавшему рукопись книги и высказавшему ряд важных замечаний. Список условных сокращений А - журн. "Аполлон" (С.-Петерб.-Петроград). Абр. - альм. "Абраксас". Вып. 1 и 2 - 1922. Вып. 3 - 1923 (Петроград). АЛ - собр. А.М.Луценко (С. - Петерб.). Арена - Кузмин М. Арена: Избранные стихотворения / Вст. ст., сост., подг. текста и комм. А.Г.Тимофеева. СПб.: "СевероЗапад", 1994. Ахматова и Кузмин - Тименчик Р.Д., Топоров В.Н., Цивьян Т.В. Ахматова и Кузмин // "Russian Literature". 1978. Vol. VI. Э 3. Бессонов - Бессонов П.А. Калеки перехожие: Сборник стихов и исследование. М., 1861. Вып. 1-3 (с общей нумерацией страниц). В - журн. "Весы" (Москва). Венский сборник - Studies in the Life and Works of Mixail Kuzmin / Ed. by John E.Malmstad. Wien, 1989 (WSA. Sonderband 24). ГГ-1 - Кузмин М. Глиняные голубки: Третья книга стихов / Обл. работы А.Божерянова. СПб.: Изд. М.И.Семенова, 1914. ГГ-2 - Кузмин М. Глиняные голубки: Третья книга стихов. Изд. 2-е / Обл. работы Н.И.Альтмана. [Берлин]: "Петрополис", 1923. ГЛМ - Рукописный отдел Гос. Литературного музея (Москва). ГРМ - Сектор рукописей Гос. Русского музея (С. - Петерб.). Дневник - Дневник М.А.Кузмина // РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 51-67а. Дневники 1921 и 1931 гг. цитируются по названным в преамбуле публикациям, за остальные годы - по тексту, подготовленному Н.А.Богомоловым и С.В.Шумихиным к изданию с указанием дат записи. ЖИ - газ. (впоследствии еженедельный журн.) "Жизнь искусства" (Петроград - Ленинград). Журнал ТЛХО - "Журнал театра Литературно-художественного общества" (С. - Петерб.). ЗР - журн. "Золотое руно" (Москва). Изборник - Кузмин М. Стихи (1907-1917), избранные из сборников "Сети", "Осенние озера", "Глиняные голубки" и из готовящейся к печати книги "Гонцы" // ИМЛИ. Ф. 192. Оп. 1. Ед. хр. 4. Избр. произв. - Кузмин М. Избранные произведения / Сост., подг. текста, вст. ст. и комм. А.В.Лаврова и Р.Д.Тименчика. Л.: "Худож. лит.", 1990. ИМЛИ - Рукописный отдел Института мировой литературы РАН. ИРЛИ - Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН. Кузмин и русская культура - Михаил Кузмин и русская культура XX века: Тезисы и материалы конференции 157 мая 1990 г. Л., 1990. Лесман - Книги и рукописи в собрании М.С.Лесмана: Аннотированный каталог. Публикации. М.: "Книга", 1989. Лит. прил. - "Русская мысль" (Париж): Лит. прил. Э 11 к Э 3852 от 2 ноября 1990. ЛН - Лит. наследство (с указанием тома). Лук. - журн. "Лукоморье" (С.-Петерб. - Петроград). Майринк - Густав Майринк. Ангел западного окна: Роман. СПб., 1992. НЛО - журн. "Новое литературное обозрение" (Москва). П - Кузмин М. Параболы: Стихотворения 1921 -1922. Пб.; Берлин: "Петрополис", 1923. Пример - Кузмин М., Князев Всеволод. Пример влюбленным: Стихи для немногих / Украшения С.Судейкина // РГБ. Ф. 622. Карт. 3. Ед. хр. 15 (часть рукописи, содержащая стихотворения Кузмина [без украшений, которые, очевидно, и не были выполнены], предназначавшейся для изд-ва "Альциона"; часть рукописи со стихами Князева - РГАЛИ, арх. Г.И.Чулкова). Ратгауз - Ратгауз М.Г. Кузмин - кинозритель // Киноведческие записки. 1992. Э 13. РГАЛИ - Российский гос. архив литературы и искусства. РГБ - Отдел рукописей Российской гос. библиотеки (бывш. Гос. Библиотеки СССР им. В.И.Ленина). РНБ - Отдел рукописей и редких книг Российской Национальной библиотеки (бывш. Гос. Публичной библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Щедрина). РМ - журн. "Русская мысль" (Москва). РТ-1 - Рабочая тетрадь М.Кузмина 1907-1910 гг. // ИРЛИ. Ф. 172. Оп. 1. Ед. хр. 321. РТ-2 - Рабочая тетрадь М.Кузмина 1920-1928 гг. // ИРЛИ. Ф. 172. Оп. 1. Ед. хр. 319. Рук. 1911 - Кузмин М. Осенние озера, вторая книга стихов. 1911 // ИМЛИ. Ф. 192. Оп. 1. Ед. хр. 5-7 (рукопись). С-1 - Кузмин М. Сети: Первая книга стихов / Обл. работы Н.феофилактова. М.: "Скорпион", 1908. С-2 - Кузмин М. Сети: Первая книга стихов. Изд. 2-е / Обл. работы А.Божерянова. Пг.: Изд. М.И.Семенова, 1915 (Кузмин М. Собр. соч. Т. 1). С-3 - Кузмин М. Сети: Первая книга стихов. Изд. 3-е / Обл. работы Н.И.Альтмана. Пб.; Берлин: "Петрополис", 1923. СевЗ - журн. "Северные записки" (С.-Петерб.-Петроград). СиМ - Богомолов Н.А. Михаил Кузмин: Статьи и материалы. М., 1995. Списки РГАЛИ - несколько вариантов списков произведений Кузмина за 1896-1924 гг. // РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 43. Список РТ - Список произведений Кузмина за 1920 - 1928 гг.//РТ-2 ССт - Кузмин Михаил. Собрание стихов / Вст. статьи, сост., подг. текста и комм. Дж.Малмстада и В.Маркова. Munchen: W.Fink Verlag, 1977. Bd. III. ст. - стих. ст-ние - стихотворение. Стихи-19 - Рукописная книжка "Стихотворения Михаила Кузмина, им же переписанные в 1919 году" // РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 6. Театр - М. Кузмин. Театр: В 4 т. (в 2-х книгах) / Сост. А.Г. Тимофеев. Под ред. В. Маткова и Ж. Шерона. Berkly Slavic Specialties, [1994]. ЦГАЛИ С.-Петербурга - Центральный гос. архив литературы и искусства С.-Петербурга (бывш. ЛГАЛИ). WSA - Wiener slawistischer Almanach (Wien; с указанием тома). ЭХО Печатается по единственному прижизненному изданию с исправлением опечаток по наборному рукописному оригиналу (архив А.Ивича; за предоставление возможности воспользоваться рукописью приносим сердечную благодарность С.И.Богатыревой). Принципиальные исправления отмечены в примечаниях к соответствующим ст-ниям. Следует отметить, что первоначально состав книги должен был быть несколько другим: как следует из оглавления, отсутствовали ст-ния 368 и 370, но в отделе "Кукольная эстрада" под ЭЭ 7 и 8 были еще два - "Ловля раков" и "Любовь к танцмейстеру". Ст-ние 362 в рукописи отсутствует, однако в оглавлении числится. Книга вышла в свет в середине сентября 1921 г. с обл. и маркой А.Я.Головина. История ее печатания прослеживается достаточно отчетливо: 30 марта 1921 г. она была сдана в издательство "Картонный домик" (штамп на титульном листе наборной рукописи), 18 апреля Кузмин записал в Дневнике: ""Эхо" разрешили", 14 сентября: "Книжка моя вышла", 3 октября: ""Эхо" собираются ругать за хлебниковщину. Вообще положение мое далеко не упрочено, мой "футуризм" многим будет не по зубам". I. ПРЕДЧУВСТВИЯ 361. Черновой автограф с датой: 12 февраля 1917 - РГАЛИ. 362. "Москва". 1920. Э 5. Беловой автограф - РГБ, арх. С.А.Абрамова. Черновой автограф с датой: 6 декабря - РГАЛИ. 363. "Огонек". 1917. Э 35, под загл. "Дождливый вечер", без ст. 21-24, с разночтениями в ст. 1: "Этот странничий вечер!" и 13-14: "Вижу в тупой истоме: Ветер и струи зла". Возможно, писалось к вечеру в "Привале комедиантов" 2 1 июня 1917 г. (см.: Памятники культуры: Новые открытия. Ежегодник 1988. М., 1989. С. 139). 364. Черновой автограф с датой: 19 марта 1918 - РГАЛИ. Юркун Ю.И. - см. примеч. 145-157. Иосиф - не только имя мужа Богоматери, но и подлинное имя Юркуна. См.: "Юрочку <Юркуна> ведь действительно звали Иосиф. А "Юрия" ему придумал Михаил Алексеевич, просто для гармонии с фамилией Юркун" (Милашевский В.А. Вчера, позавчера: Воспоминания художника / Изд. 2-е. М., 1989. С. 205). Ср. ст-ние 3 в цикле 286-289. II. ЛИКИ 365. Восходит к легенде из древнего "Патерика", известной нам по пересказу С.Н.Дурылина (Дурылин С. Св. Франциск Ассизский и "Цветочки" // Цветочки святого Франциска Ассизского. М., 1913. С. III; факсимильное воспроизведение - М., 1990). Кузмин мог знать этот рассказ как по варианту Дурылина, так и по оригиналу, т.к. был начитан в житийной литературе, а св. Франциском специально интересовался. 366. Лук. 1916. Э 52, под загл. "Рождество". Ст. 12 исправлен по первой публикации (в книге и в наборном оригинале: "Да скрипит заветный шкаф", что разрушает рифму). В книге ст. 23: "Эта сладость ожиданья", ст. 29: "Свечи с треском светят ярко". Черновой автограф без загл. - РГАЛИ. Ворожейных королей. См. примеч. 290-304 (6). 367. Лук. 1916. Э 15/16, под загл. "Пасхе". Вырезка из журнала - Изборник. Черновой автограф с датой: март 1916 - РГАЛИ. В книге ст. 4: "Запах теплых куличей". Красная горка - воскресенье Фоминой недели (второй по Пасхе). 368. Лук. 1915. Э 33, где между ст. 16 и 17: И сошлись они на пороге С четырех со вселенских стран. Всех апостолов по дороге Покрывал золотой туман. Черновой автограф от ст. 21 с датой: 28 июля <1915> - РГАЛИ. Во Индинианах - в Индии. Легенда об Успении Богородицы была уже воспроизведена Кузминым в ст-нии "Успение" (ср. примеч. 237-243, 5). 369. В книге ст. 23: "Разве в разбеге зигзаг"; ст. 36: "Девье сердце вонзло пронзило". Страстной пяток - пятница Страстной недели. Распента - распятого (в старославянском произношении с носовым "е"). Адов Адам. По апокрифическому преданию, Христос был распят на кресте, сделанном из дерева, выросшего на могиле Адама (см.: Сказание [св.] Григория Богослова о кресте честном и дву кресту разбойничю // Памятники старинной русской литературы, издаваемые графом Григорием Кушелевым-Безбородко. СПб., 1862. Вып. 3. Ложные и отреченные книги русской старины, собранные А.Н.Пыпиным. С. 81). Адонаи - имя Бога, употреблявшееся иудеями вместо запретного "Иегова". Кобальт (кобальт), берлинская лазурь - ярко-синие краски. Вир - омут, водоворот. Трость - копье; в данном контексте - то, на котором Иисусу подали губку с уксусом, а потом им же закололи. Мытарь - сборщик податей. 370. В книге ст. 12: "Зубий чешуи на грустную губь". По предположению комментаторов ССт, покоец лейный - нечто вроде прозрачного шара, описанного в стихотворении 432, где живут два человека - Лей и Лейла, а также злой дух - Лемур. Маргарит - жемчуг. III. ЧУЖАЯ ПОЭМА 371. Впервые - Орион (Тифлис). 1919. Э 5, с датой: апрель 1916, с посвящением: "Дорогим С.Ю.С. и В.А.Б." Беловой автограф, без посвящ. и без нумерации строф, с датой записи: 17 апреля 1918 - РГАЛИ, арх. Н.В.Власова. Второй беловой автограф с датой: 1916. Апрель. Пасха - арх. И.Ф.Стравинского, Цюрих, в альбоме В.А.Стравинской (копия любезно предостав- лена А.Е.Парнисом). Во всех известных нам источниках строфа 11 или дефектна (как в печатаемом нами тексте, - не хватает одного стиха для правильной спенсеровой строфы, которой написана вся поэма), или отсутствует, что, очевидно, свидетельствует о том, что она написана не ранее весны 1918 г. В наборной рукописи отсутствует посвящ. В книге ст. 3 седьмой строфы - "Так жалостно лицо свое прижала". Адресаты посвящения - С.Ю.Судейкин и его вторая жена Вера Артуровна Шиллинг (урожд. Боссе, откуда посвящение первой публикации, по второму мужу - Судейкина, по третьему - Стравинская), художница. По воспоминаниям героини поэмы (подробнее всего изложенным в написанной Дж.Мальмстадом биографии Кузмина - ССт), Судейкин (отождествленный в поэме с Дон Жуаном) встречался с нею в соборах московского Кремля (среди которых в поэме названы Успенский и Благовещенский) и в Охотном ряду. В строфах 4 и 5 речь идет о том, что Судейкин оформлял для театра А.Я.Таирова спектакль "Женитьба Фигаро" (1915), где В.А.Шиллинг танцевала испанский танец. Гаро - набор символических изображений на картах типа игральных, служащих для различных магических действий. В моем краю вы все-таки чужая. В.А.Шиллинг была по происхождению шведкой. Калика - богатырь во смирении, в убожестве и богоугодных делах (Словарь В.И.Даля). IV. КУКОЛЬНАЯ ЭСТРАДА 372. Впервые - "Игра". 1918. No 1. Ч. 2. Черновой автограф - РГАЛИ. Сказка "Пастушка и трубочист" была поставлена в Детском театре с музыкой А.Канкаровича (см.: "Игра". 1918. No 1. Ч. 1. С. 24). За указание на источники благодарим А.Г.Тимофеева. В книге ст. 46: "Деревянный легче фрак". В наборной рукописи дата под ст-нием поставлена карандашом и не рукой автора. 373. Черновой автограф - РГАЛИ. Относится к той же пьесе, что и предыдущее стихотворение. В книге ст. 6: "И поза, все одно и то же". В наборной рукописи дата поставлена карандашом и не рукой Кузмина. 374. В списке РГАЛИ пьеса "Все довольны (Из Боккачо)" отнесена к 1915 г. Опубл.: "Всемирное слово". 1993. No 4/5 (публ. П.В.Дмитриева). Была поставлена 22 сентября 1915 г. в театре "Летучая мышь" (Москва). В наборной рукописи дата поставлена карандашом и не рукой Кузмина. 375. В списке РГАЛИ пьеса "Волшебная груша" отнесена к 1915 г.. В наборной рукописи дата поставлена карандашом и не рукой Кузмина. 376. В списке РГАЛИ пьеса "Муж, вор и любовник..." значится под 1917 г. 377. В списке РГАЛИ пьеса "Самое ветреное место в Англии" значится действительно под 1917 г., однако ст-ние "Лорд Грэгори" - под 1915-м. Сохранившийся отрывок пьесы см.: Театр. Кн. 1. С. 215-216. 378-380. 1,3. Беловой автограф - РГБ, арх. С.А.Абрамова. Черновой автограф - РГАЛИ (в обоих случаях - в тексте пьесы "Счастливый день, или Два брата"). 2. Черновой автограф - РГАЛИ (в тексте пьесы "Китайская"). Пьесы опубл.: Театр. Кн. 1 ("Счастливый день") и кн. 2 ("Китайская"). Первая относится к 1918 г., вторая - к 1915-му. Первую из них рецензировал А.А.Блок (Собр. соч. Т. 6. С. 314-315). 1 января 1919 г. она была поставлена в мастерской Передвижного Общедоступного театра А.А.Брянцевым. О постановке см. заметки режиссера ("Записки Передвижного Общедоступного театра П.П.Гайдебурова и Н.Ф.Скарской". 1919. Э 16/18, 20). Фотография сцены из спектакля - там же, обложка Э 22. В наборной рукописи дата и помета об источнике стихотворения вписаны карандашом и не рукой Кузмина. В книге помета об источнике отсутствует.