Кумов Роман Петрович
Роман Кумов: биографическая справка

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Кумов Роман Петрович [21.11(3.12).1883 (по др. источникам -- 21.1 1(3.12). 1885; 25.12(7.12). 1886), ст. Казанская Усть-Медведицкого округа Обл. Войска Донского -- 20.2(5.3). 1919, Новочеркасск] -- прозаик, драматург.
   Из донских казаков. Отец -- почетный мировой судья, действительный статский советник. В 1889 семья переехала в станицу Усть-Медведицкую (с 1933 -- г. Серафимович Волгоградской обл.). К. учился в местном духовном училище (1894-99) и Новочеркасской (Донской) духовной семинарии (18991905), которую окончил по первому разряду со званием студента семинарии, и поступил на юридический ф-т Юрьевского (ныне Тартуский) ун-та. Через год перевелся на юридический ф-т Московского ун-та, откуда в 1910 был выпущен кандидатом прав. По свидетельству Ф. Д. Крюкова, К. всегда "с благодарностью вспоминал то хорошее, что дала ему" Москва и "ее университет, ее церковки, ее театры, литературные кружки..." (Донская волна. 1919. 3 марта. С. 2). Глубокий след в памяти К. оставил В. О. Ключевский, пробудивший в молодом писателе интерес к русской истории (см. рассказ "Пророчество" (Донская волна. 1919. 27 янв.), написанный на основе воспоминаний о знаменитом историке). Увлеченный этнографией и фольклором донского казачества, К. "усиленно собирал бытовые материалы, казачьи песни и легенды, остатки старины, впечатления на местах, для чего предпринимал специальные поездки в глухие уголки северных округов Дона" (Серапин С. [Пинус С. А.] Крюков и Кумов // Казачьи думы (София). 1922. 5 марта). После окончания ун-та К. вернулся вУсть- Медведицкую, где преимущественно и жил до 1918, бывая наездами в Москве и Петербурге. С осени 1911 служил присяжным поверенным в г. Сарапуле Вятской губ., куда приезжал раз в год. В Первую мировую войну (конец 1914 -- начало 1915) был мобилизован и направлен на фронт санитаром.
   Печататься начал "в младших классах семинарии в донских газетах и петербургских религиозно-философских ежемесячниках" (Автобиография. 12 июля 1913 // ИРЛИ. Ф. 377). Позднее сотрудничал во мн. ж. и газ.: "Отдых христианина" (1904-16), "Трезвая жизнь" (1905-14), "Известия Санкт-Петербургской епархии" (1906), "Слово" (здесь К. познакомился и близко сошелся с писателем И. Л. Леонтьевым-Щегловым, о котором позднее рассказал в своих воспоминаниях "Подвижник слова" // Исторический вестник. 1913. No 12), "Жизнь для всех" (1910-18), "Светоч" (1910-12) и др. Оценивая отдельные рассказы К. ("На родине", "Свадьба", "Учительница"), опубликованные в газ. "Слово", Д. Шестаков, наряду с влияниями (А. П. Чехов, Н. В. Гоголь), отмечал у автора "свой слог", "умение в скудном, на первый взгляд, психологическом сюжете развивать незаурядную по тонкости психологию", стремление "найти в серой обыденщине золотые руды истинно человеческой жизни" (Слово. 1907. 22 нояб.). Рассказ К. "В гостях у батюшки" (1907) рецензент "Церковно-общественной жизни" (1907. No 43. С. 1339-1342) относил к "числу лучших художественных произведений <...> о нашем духовенстве", в котором "с неподражаемым мастерством передана поэзия простой безыскусственной религиозной веры народной, схвачен колорит тихой сельской жизни, сосредоточившей около своей маленькой церковки все свои надежды и упования". Судьбе духовенства в годы назревавшего кризиса православия посвящены мн. рассказы первого сб. К. "Бессмертники" (1909, составлен А. П. Миртовым), которым он заявил о себе как о писателе духовно-религиозной ориентации. К. создает галерею "тихих подвижников" православной веры, искренно и самозабвенно служащих идее духовно-нравственного преображения жизни. Герои произведений К.-- монах о. Всеволод ("Цветы жизни", 1908), о. Георгий ("Отец Георгий", 1906), о. Василий ("Степной батюшка", 1907), о. Николай, учительница Сонечка ("Учительница", 1907), казачка Маланья ("В степи", 1909) -- это люди, "нередко надломленные бурей жизни, страдающие, но черпающие силу в самих себе, в заветах Христа". К. считал, что "нет на свете ничего чудеснее, святее, трогательнее тоски по тому, что высоко-высоко, и зажечь другую душу огоньком этой тоски -- это значит послужить <...> большому человеческому идеалу" (Смоленский Н. Отголоски жизни и лит-ры // Отдых христианина. 1912. No 10. С. 745). В рассказах К. "много глубокой истинной поэзии и искреннего чувства,-- писал рецензент "Нивы",-- и как доминирующая нота в них царит выстраданный и горячий порыв к небу, вечной истине и добру" (Нива: Ежемесячное лит. и популярно-науч. приложение. 1909. No 6. С. 299-300). Задумываясь над смыслом русской национально-исторической жизни, К. обращался к теме чуда как явления, органично связанного с церковью ("Стояние", 1906; "Игумен Иосаф", 1907). "Только чудо спасет Россию, о чуде надо молиться",-- говорит о. Лев, герой рассказа "На родине". Образ церкви у К. сближен с образом донской степи ("Наша степь полынная -- это храм",-- писал К. В. Севскому [В. Краснушкину] 23 февр. 1916 // Донская волна. 1919. 3 марта). Степь, куда вынесено действие мн. рассказов К.,-- Господня земля, освещенная светом Преображения. Ряд произведений, вошедших в сб. "Бессмертники", построен на материале раннехристианских преданий ("Сказание о старце Зосиме и Марии из Египта", 1907; "Нилена из Рима", 1908). Создавая образы подвижников веры, К. нередко выбирал библейский сюжет, донское предание.
   В 1913 выходит второй сб. рассказов К.-- "В Татьянину ночь", посвященный памяти В. Ф. Комиссаржевской. Критика единодушно усматривала в книге известную зависимость К. от Чехова: "Автор весь во власти чеховских сумеречных настроений <...>, часто сбивается на мало занятный анекдот" (Кр<анихфельд> Вл. [Рец.] // Совр. мир. 1913. No 2. С. 144). В то же время рецензенты отмечали, что К. "умеет писать просто и кратко о страшной русской жизни, тому свидетелями рассказы "Песня", "Ученый", "Несчастье", "Проповедь" -- настоящие темы азиатской нашей действительности" (З-в А. <Горький М.> [Рец.] // Современник. 1913. No 7. С. 372). Критик "Пути" (1913. No 3. С. 76) писал об "остроте подлинной жизни, которую автор рисует мягкими, грустными красками..." В. Поссе подчеркивал, что К. "улавливает огоньки бессмертные, зажигающиеся в обывательской жизни. Болезненно сжимается его сердце, когда гаснут эти огоньки от недостатка чистого воздуха" (Жизнь для всех. 1913. No 1. С. 206).
   В 1915 в Петрограде вышло 2-е изд. (с измененным составом) сб. "В Татьянину ночь" под названием "Очерки и рассказы", доброжелательно встреченное критикой. Религиозно-философская проблематика в книге получила дальнейшую разработку. Пустоте и бессмысленности существования безрелигиозной интеллигенции, тупикам жизни" ("Исторический сюжет", "Несчастье", оба -- 1911) К. противопоставлял людей, вставших на путь истинно духовного подвижничества ("Иван Ступин", 1909). О своеобразии творческой манеры К.-рассказчика близко знавший его донской литератор С. Пинус писал: "Кумов -- романтик. Бытовое содержание его рассказов всегда погружено в проникновенный идеализм и куда-то зовущее раздумье и настроение. Идею, мечту, психологическую загадку, а не факт кладет К. в основу не только содержания, но и фабулы своих произведений" (Казачьи думы. София, 1922. 5 марта). Религиозно-философские проблемы К. решал и в драматургии. В 1916 появляется драма "Конец рода Коростомысло вых" (1916; первоначальный вариант -- "Голос крови", 1913). Во главу угла в ней поставлена проблема соотношения мирского и духовно-религиозного начал в земной жизни человека. Род Коростомысловых, к которому принадлежит главный герой пьесы -- камский лесопромышленник Кузьма Коростомыслов, соединил в себе две борющиеся стихии: по мужской линии -- широту, идущую от волжской разбойничьей удалой вольницы, предприимчивость и деловитость, по женской линии -- устремленность к смирению, религиозному подвижничеству. Бунт Кузьмы против Бога (нарушил христианское "не убий") оборачивается смирением и признанием суда Всевышнего над собой. Конец рода Коростомысловых воспринимается как символ победы духа над капиталом и одновременно начало новой генерации людей, устремленных через покаяние к Богу. Среди др. драматургических опытов К. ("Нилена из Рима" -- мистерия в 5 картинах; "Дочь земли", обе -- 1915) пьеса "Конец рода Коростомысловых" явилась большой творческой удачей К. На II конкурсе А. Н. Островского в 1916 она получила первую премию и была поставлена театрами Москвы и Петербурга. С момента появления сб. "В Татьянину ночь" дарование К. было замечено М. Горьким, который помогал ему как начинающему автору и привлек к сотрудничеству в ж. "Летопись", где увидели свет повести "Завещание" и "Малаша с Перекопских гор" (обе -- 1917), свидетельствовавшие о стремительном росте мастерства донского писателя.
   Примыкавший к лагерю донских демократов, К. с надеждой встретил Февральскую революцию, однако ожидания его вскоре сменились тревогой: "...Что-то и на Дону зловеще, как перед грозой <...>, если не будет Учредительного Собрания, всем нам, казакам, придется садиться на коней..." (Донская волна. 1917. 3 марта). Октябрьскую революцию К. не принял. В годы Гражданской войны на Дону он сотрудничал в белогвардейской прессе (преимущественно в ж. "Донская волна"). "Главной задачей моей теперешней работы, -- писал К. В. Севскому в нояб. 1918,-- пробудить и поддержать, насколько можно, во впавшем в смертное безразличие русском обществе дух веры в себя и в свои судьбы <...>, ибо я верю на самом деле глубоко в русский народ и в особый его жребий на земле несмотря ни на что" (Донская волна. 1919. No 10. С. 8). К. не был донским сепаратистом, выступал за идею "единой и неделимой России": "Дон без Великороссии я не мыслю и не чувствую" (Там же. С. 8). Умер К. от тифа на больничной койке в Новочеркасске. По словам его друга Ф. Д. Крюкова, К. "работал скромно, бескорыстно", его "подвиг жизни совершался не на боевом поприще, а в бессонном уединении рабочей, заваленной бумагами комнате..." (Донская волна. 1919. 3 марта. С. 2). При погребении он был удостоен высоких воинских почестей Войскового Круга как национальный писатель Дона. Неизданными остались подготовленные К. к печати тома рассказов "Малаша с Перекопских гор", "Ясмень-трава", пьесы, роман "Пирамида" ("Святая гора") о Гражданской войне на Дону; роман был закопан писателем в Усть-Медведицкой накануне захвата ее красными.

Сочинения:

   Бессмертники. СПб., 1909;
   Греза и поэт: сказка. СПб., 1910;
   Цветы на стеклах: сказка. СПб., 1910;
   Святая ночь: весенний этюд. [СПб., 1910];
   В Татьянину ночь. СПб., 1913;
   Очерки и рассказы. СПб., 1915;
   Лиза: рассказы. М., 1916;
   Конец рода Коростомысловых. Пг., 1916;
   Игумен Иосаф: Донское предание. Пг., 1917;
   Письма В. Севскому. 1916-1918 // Донская волна. 1919. No 10;
   История одной любви / публ., вступ. статья В. Н. Запевалова // Новый ж. СПб., 1997. No 4.

Литература:

   Кумов в "Донской волне" // Донская волна. 1919. No 10;
   Крюков Ф. Р. Кумов // Донская волна. 1919. No 10;
   Сургучев И. Делающий имя стране // Донская волна. 1919. No 10;
   Севский В. Степной брат: Листки воспоминаний // Донская волна. 1919. No 10;
   Севский В. Кумов-писатель // Донская волна. 1919. No 11;
   Воротынский Д. Р. П. Кумов // Вольное казачество. Прага, 1931. No 75;
   Горький и советские писатели. Неизданная переписка. ЛН. Т. 70. М., 1963. С. 483;
   Шумов В. Свидетель правды // Лит. Россия. 1981. No 43. 23 окт. С. 24;
   Сатарова Л. Г. Донское казачество в прозе рубежа XIX-XX вв. М., 1992.

В. Н. Запевалов

   Источник текста: Русская литература XX века. Прозаики, поэты , драматурги: биобибл. словарь: в 3 т. / под ред. Н. Н. Скатова. -- М.: ОЛМА-ПРЕСС Инвест, 2005.-- Том . З--О. C. 364--366.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru