Кукольник Нестор Васильевич
Рука Всевышнего Отечество спасла

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Драма в пяти актах, в стихах.


СОЧИНЕНІЯ
НЕСТОРА КУКОЛЬНИКА.

Сочиненія драматическія.
I

Печатано въ типографіи И. Фишона.
1851.

http://az.lib.ru/

OCR Бычков М. Н.

РУКА ВСЕВЫШНЯГО ОТЕЧЕСТВО СПАСЛА.

Драма въ пяти актахъ, въ стихахъ.

Написана въ Октябрѣ 1832 года; представлена въ первый разъ въ С. Петербургѣ 15 Января 1834 года, на Александрынскомъ въ Бенефисъ В. А. Каратыгина.

  

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:

   Князь Димитрій Михайловичъ ПОЖАРСКІЙ, стольникъ и Воевода. Г. Каратыгинъ б.
   Князь Димитрій Тимофѣевичъ ТРУБЕЦКОЙ, Бояринъ и Воевода. Г. Толченовъ.
   Артемій ИЗМАЙЛОВЪ, Окольничій и Воевода. Г. Орловъ.
   Иванъ Ржевскій, Дворянинъ. Г. Калининъ.
   Козьма Мининъ СУХОРУКІЙ, Нижегородскій мѣщанинъ. Г. Борецкой.
   Митя, сынъ его.
   Иванъ Мартыновичъ ЗАРУЦКІЙ, Войсковой Казацкій Атаманъ. Г. Петровъ.
   ЗАВАРЗИНЪ, ПРОСОВЕЦКІЙ Казацкіе Атаманы. Г. Каратыгинъ м. Г. Хотяинцовъ.
   Молодой Казакъ. Г. Экунинъ.
   Гражданинъ Московскій. Г. Сосновскій.
   ВАСИЛІЙ, Боярскій сынъ. Г. Максимовъ.
   КОЗЬМИЧЪ, СЕРГѢЕВЪ, ПЕТРОВЪ, Нижегородскіе мѣщане. Г. Радинъ, Г. Соколовъ, Г. Третьяковъ.
   Марина Юрьевна МНИШЕКЪ Г-жа, Каратыгина б.
   Жена МИНИНА Г-жа Каратыгина ср.

Іоганна, Бояре, Воеводы Дворяне, Выборные люди, Атаманы, Есаулы, Казаки, Народъ.

Дѣйствіе происходить въ 1612 и 1613 годахъ.

  

ВСТУПЛЕНІЕ. *)

*) Это вступленіе и всѣ мѣста означенные "--"въ представленіи на сценѣ пропускаются.

  

"ЯВЛЕНІЕ.

Лѣсъ на берегу Оки; сквозь чащу вдали видѣнъ Нижній Новгородъ.

  
             "Мининъ (одинъ сидитъ на начинаетъ свѣтать.)
  
             "Одинъ, какъ сирота, я возвращаюсь
             "Въ родимый Нижній Новгородъ; Ока
             "Спитъ въ берегахъ; лѣсокъ подъ утро дремлетъ
             "И птица не проснулась; -- я одинъ,--
             "Безсонный, горемычный, будто лѣшій,
             "Въ пустомъ лѣсу шатаюсь; ни домой '
             "Охоты нѣтъ, ни снова въ станъ Московскій...
             "И отъ чего?-- О матушка Москва!
             "Не видѣть мнѣ раззолоченыхъ главъ,
             Гробовъ Царей Московскихъ мнѣ не видѣть,
             "Не кланяться Святителямъ Московскимъ!--
             "Уже Москва, съ святаго пепелища,
             "На радугу смотрѣла воскресенья,
             "Уже любовь соединяла всѣхъ.
             "И вдругъ казакъ нечистый все разрушилъ!
             "О Господи! грѣхи велики наши;
             "Ты насъ казнишь, и долго; -- но да будетъ
             "Твоя Святая воля! Намъ ли грѣшнымъ
             "Судить тебя?-- Одно мнѣ только больно:
             "Зачѣмъ ты далъ мнѣ сердце -- тосковать,
             "А очи -- плакать? О, зачѣмъ Козьма,
             "Простый мясникъ, не думаетъ е дѣтяхъ
             "И о женъ, а только о Москвѣ, -
             "Да о Московскомъ Царствѣ?-- Для чего,
             "Когда другихъ невзгода наша тѣшитъ,
             "Меня невзгода та гнететъ и давитъ?
             "Прокопъ Петровичъ! О, Прокопъ Петровичъ!
             "Зачѣмъ ты приходилъ на судъ Казачій!
             "Оправдывалъ себя предъ Казаками!
             "Нѣтъ Ляпунова,-- нѣтъ надежды больше!
             "Подумать странъ!-- Кто но Руси владыка?'
             "Кто Воевода? Кто Приказомъ правитъ?
             "И у кого Начало?... Иноземцы,
             "Измѣнники, разбойники и -- только!!!
             "Пускай еще Князь Дмитрій Трубецкой;
             "Онъ добрый человѣкъ к благородный,
             "Да чванится и родомъ и заслугой
             "Заслуга, родъ!... Творецъ мой, безъ Тебя,
             "Что можетъ человѣкъ на этомъ свѣтѣ?
             "Ты и меня, простаго мѣщанина,
             "Въ Боярскій санъ одѣнешь благодатью.--
             "И мнѣ ли чваниться потомъ заслугой?
             "И Ляпуновъ -- Рязанскій дворянинъ,
             "А, милостью Господней, былъ великимъ
             "Правителемъ и Воеводой.... Гордость,
             "Все гордость уничтожила.... О гордость!
             "Будь проклята отъ нынѣ и до вѣка!

(Продолжительное молчаніе.)

             "Подумаешь,-- всѣ средства на ладони.
             "Вотъ взялъ бы ножъ, созвалъ бы мужиковъ*
             "Мѣщанъ, дворянъ и бросился на битву.
             "Вотъ-те Господь, ни одного-бъ врага
             "На всемъ лицѣ Московскомъ не осталось!
             "Ну какъ не совладать съ безмозглымъ Ляхомъ,
             "Ну какъ притомъ разбойниковъ ея сжечь,
             "Изъ подлыхъ рукъ не вырвать Государства?
             "Не мнѣ, не мнѣ!-- Кто за Козьмой пойдетъ,
             "Кто слушаться захочетъ мѣщанина?
             "А отъ Бояръ не жди уже спасенья;
             "Они съ злодѣйствомъ свыклись, какъ съ женой,--
             "И не уймешь Боярскаго разврата!

(Всѣмъ.)

             "Царю Мой, Боже мой, Господь Спаситель!
             "Теперь весь свѣтъ еще въ глубокомъ снѣ;
             "Ни кто Тебя молитвою горячей
             "Еще не призываетъ,-- я одинъ,
             "Съ моимъ несчастнымъ сердцемъ, предъ Тобою:
             "О преклони Твой слухъ къ моей молитвѣ!

(Преклонивъ колѣна.)

             "Я весь горю спасти Святую Русь,
             "Отъ нечестиваго избавить Ляха;
             "Но средствъ къ тому меня лишило Небо...
             "Слова мои не красны, умъ холопій,
             "Рука моя въ бою не много значитъ.
             "О Господи! Дай языку Козьмы
             "Святую крѣпость, силу убѣжденья,
             "Развій мой умъ познаніемъ добра,
             "А сердце облеки въ кору стальную!
             "Дай все, что только нужно для Руси
             "И отними, когда гроза минуетъ!
             "Царю мой, Боже мой, внемли молитвѣ,
             "Исполни мѣру гнѣва Твоего
             "И милосердствуй снова! О, Спаситель!
             "Здѣсь, предъ Тобой, во прахѣ, жду отвѣта,
             "Во знаменье прощенья или казни!

(Надаетъ ницъ; послѣ продолжительнаго молчанія, подымается и продолжаетъ торжественно.)

             "Аминь, Аминь! Свершилось! Ты изрекъ!..
             "Я слышалъ гласъ небесный отъ Востока:
             "Возстани Русь! Господь тебя прощаетъ,
             "Благословляетъ Царство Православья
              "И твой, Козьма, благословляетъ подвигъ!"

(Занавѣсъ опускается.)

  

АКТЪ ПЕРВЫЙ.

  

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

Улица въ Нижнемъ Новгородѣ.

КОЗЬМИЧЪ и СЕРГѢЕВЪ (сидятъ на прилавкѣ у дома.)

  
             КОЗЫМИЧЪ. Давно вѣстей Москва не подавала.
             СЕРГѢЕВЪ. Таки давненько. Плохо стало быть
             Приходится.
             КОЗЬМИЧЪ. Да изъ чего же плохо?...
             Ты знаешь ли, какая тма народа
             Пошла къ Москвѣ?
             СЕРГѢЕВЪ.           Я знаю, что отъ насъ
             Пошелъ къ Москвѣ, съ довольнымъ ополченьемъ,
             Князь Александръ Андреевичъ Репнинъ.
             КОЗЬМИЧЪ. Да что отъ насъ! Другіе города
             Послали больше; съ ними Воеводы
             Получше нашего....
             СЕРГѢЕВЪ.           А кто?
             КОЗЬМИЧЪ.                     Да, вотъ; Прокофій
             Петровичъ Ляпуновъ пошелъ къ Москвѣ
             Съ Рязанцами; Нащекинъ съ Вологдой;
             Съ Владиміромъ и Суздалемъ Измайловъ;
             Съ Романовымъ Князь Пронскій; съ Ярославлемъ
             Иванъ Ивановичъ Волынскій; Муромъ
             Пошелъ съ Окольничимъ Масальскимъ; Галичъ
             Съ Мансуровымъ.... да гдѣ всѣхъ перечесть!--
             СЕРГ: Да что ты, братъ, морочишь! Близко году
             Пошли къ Москвѣ, а дѣло все не лучше.
             Что въ томъ, что много ихъ; да толку мало.
             КОЗЬМИЧЪ Ты безтолковъ! Москва не Балахна;
             Въ три дня не взятъ ее.--
             СЕРГѢЕВЪ.                     Коли ужъ брать,
             Такъ и въ полъ-дня возмется.--
             КОЗЬМИЧЪ.                               Ахъ, Ѳадей!
             Да ты бывалъ ли на Москвѣ?
             СЕРГѢЕВЪ.                     А какъ же?
             Какъ не бывать? Да я Татаринъ, что ли?
             И что разсказывать, что было за годъ!
             Вѣдь, послѣ выхода полковъ, пріѣхалъ
             Къ намъ раненый Пожарскій; ты не помнишь,
             Что говорили дѣти Князя?
             КОЗЬМИЧЪ.                     Нѣтъ!
             СЕРГѢЕВЪ. Москву сожгли Поляки,
             КОЗЬМИЧЪ.                               Это слышалъ,
             Да не Москву, а пригородъ.
             СЕРГѢЕВЪ.                     Пусть такъ;
             А кто не допустилъ жечь городъ дальше?
             Не Воеводы наши, а Пожарскій.
             КОЗЬМИЧЪ.                               Такъ что?
             СЕРГѢЕВЪ. Такъ то, Козьмичъ, что больно трудно
             Ихъ вѣрности повѣрить.-- Мнѣ сдается,
             Что воѣ они измѣнщики, злодѣи.
             КОЗЬМИЧЪ. А почему?
             СЕРГѢЕВЪ.                     Да такъ! Трудненько думать,
             Чтобъ православные не одолѣли
             Еретиковъ. Коли ужъ силы нѣтъ,
             Такъ самъ бы Богъ Руси въ обиду не далъ.
             КОЗЬМИЧЪ. Да и не дастъ.
  

ТѢЖЕ И ПЕТРОВЪ.

             КОЗЬМИЧЪ. Что новаго, Петровъ?
             ПЕТР. Вотъ слышалъ я, что подъ Москвой разряды
             Пошли у Воеводъ; да по-напрасну,
             Народъ нашъ православный разсердился -- ;
             И выбралъ трехъ.
             СЕРГѢЕВЪ.           Кого же?
             ПЕТРОВЪ.                     Ляпунова,
             Заруцкаго, да Князя Трубецкаго.....
             КОЗЬМИЧЪ. Вотъ это дѣло! Что же, какъ пошло?
             ПЕТРОВЪ. При нихъ пошло получше; есть надежда.
             Что скоро имъ поклонится Москва.
             СЕРГѢЕВЪ. Вотъ любы дороги такія вѣсти! '
  

ТѢ ЖЕ И МИНИНЪ.

             ПЕТРОВЪ. Что это? Мининъ?..-- Вотъ не ожидали!
             КОЗЬМ. Съ.возвратомъ поздравляемъ! Слава Богу!..
             МИНИНЪ. Что слава Богу?... Слава, слава Богу!
             И за бѣды велятъ благодарить.
             Мы мудрости Его не испытуемъ.
             СЕРГѢЕВЪ. Позволь спросить, не осерчай сосѣдъ,.
             Что слышно подъ Москвой?--
             МИНИНЪ.                               Молчи, лукавый!
             Ты не своимъ спросилъ пени запросимъ,
             Бѣсъ подучилъ!
  

ТѢ ЖЕ и ЖЕНА МИНИНА СЪ СЫНОМЪ.

             ЖЕН.                     Козьма, ты ужъ пріѣхалъ?
             МИНИНЪ. Молчи, жена! Нѣтъ, не цѣлуй меня!
             Сморилъ меня недугъ, дорогой, тяжкій!--
             И Нѣмецъ не поможетъ.
             ЖЕНА.                     Что съ тобой?
             Ахъ, Господи! Ты весь въ жару! Эй, Митя,
             Подай отцу воды холодной.

(Сынъ уходитъ.)

             МИНИНЪ.                     Полно,
             Твоя вода пожара не потушитъ,
             Его зажегъ небесный пламень.
             ЖЕНА.                     Митя,
             Ну что же ты?
             СЫНЪ (возвращаясь съ серебряной кружкой).
                                 Вотъ, батюшка, вода.
             МИНИНЪ. Въ серебряной приносятъ кружкѣ воду,
             Когда Святая Русь въ когтяхъ желѣзныхъ!
             И я, до сей поры, пью, ѣмъ, несчастный!
             Я, окаянный грѣшникъ, пожалѣлъ
             Имущества для Христіанской жертвы!--
             ЖЕНА. Помилуй, Миничь, сколько ты сребра
             Послалъ въ Москву, рублями и вещами?--
             МИНИНЪ. То было мнѣ ненужное богатство.
             Я пожалѣлъ Святыхъ Иконъ, сосудовъ,
             Изъ коихъ пилъ и ѣлъ. На что они?
             Чтобъ умножать враговъ Руси добычу?...--
             Аминь, аминь! Неси сюда, жена,
             Всю маетность Козьмы, твою и дѣтищъ;
             Неси сюда домашнее сребро,
             Иконъ Святыхъ оклады, тотъ ларецъ,
             Гдѣ я хранилъ на черный день копѣйку;
             Неси сюда одежду, даже обувь ..
             Я босъ пойду спасать Святую Русь;
             Я нагъ пойду въ крови купаться вражьей!
             Неси, что вынесть можешь....
             ЖЕНА.                     Но кому-же
             Ты хочешь все отдать?
             МИНИНЪ.                     Святой Руси!
             Есть у меня жена и дѣти,-- знаю;
             Но мнѣ Святая Русь -- роднѣе васъ!--
             Иди, жена, ты знаешь, я хозяинъ
             И господинъ въ моемъ дому.-- Иди!
  

МИНИНЪ и ТОЛПА НАРОДА, (постепенно прибывающаго; къ концу явленія сцена наполняется до возможной тѣсноты.)

             ГОЛОСЪ ВЪ НАРОДѢ. Здорово, Мининъ!
             МИНИНЪ.                               Нѣтъ, назадъ привѣтъ!
             Я не хочу привѣта, Богъ свидѣтель!
             Я не хочу и жить, какъ пёсъ поганый,
             Безъ Православной Церкви, безъ отчизны!
             ГОЛОСЪ. Что-жъ наша рать?
             МИНИНЪ.                     Нѣтъ рати подъ Москвой!
             Измѣнники убили Ляпунова,
             За то, что онъ былъ строгъ, но справедливъ,
             За то, что умъ въ немъ былъ благочестивый,
             Что на Руси хотѣлъ добро посѣять,
             Отъ ереси спасти Святую Церковь!
             ГОЛОСЪ. Разбойники!
             МИНИНЪ.           Разбойники?-- Нѣтъ, хуже!
             Я самъ видалъ разбойника Ивашку.....
             Какъ свѣдалъ онъ о смерти Ляпунова,
             Въ разбойничьихъ глазахъ блеснули слезы!..
             Онъ Бога, не посмѣлъ призвать устами,
             За то злодѣевъ аду предавалъ.
             ГОЛОСЪ. Что жъ будетъ съ нами, Мининъ?
             МИНИНЪ.                                         Знаетъ Богъ!
             Молитесь же Ему, молитесь, люди,
             О казни супостату.... Я -- иду;
             Несу всю маетность мою; найму
             Шишей, кочующихъ въ лѣсахъ, вокругъ
             Москвы первопрестольной; съ ними вмѣстѣ
             Сожгу Москву; въ огнѣ столицы Русской
             Сгоритъ враговъ содомъ разнообразный!...
             Кто Русскій, тотъ со мной!
             ГОЛОСЪ.                     Да что ты, Мининъ?
             Мы также Русскіе.
             МИНИНЪ.           Да, были.
             ГОЛОСЪ.                     Что?'
             Мы были Русскіе, а нынче?
             МИНИНЪ.                     Трусы!
             ГОЛОСЪ. Послушай, Мининъ, насъ не обижай,
             Не то ругателя проучимъ!
             МИНИНЪ.                     Ой-ли!
             Да что же въ томъ, что носишь имя свято;
             Что Русскому ты кланяешься Богу?
             Ты православный,-- а спокойно смотришь,
             Какъ грѣшная, нечистая рука
             Съ Святыхъ Иконъ оклады отдираетъ!
             Ты, Русскій человѣкъ, не скажешь слова,
             Какъ дочь, жену цѣлуетъ окаянный!
             Таковъ ли былъ обычай нашихъ предковъ?
             Забыли ль вы: тому назадъ три года,
             Какъ, противъ Православнаго Царя,
             Тушинскій воръ съ Маринкой бѣсновался
             И Вяземскаго къ намъ послалъ, чтобъ Нижній
             Взялъ и привелъ къ присягѣ незаконной?
             Забыли ль вы, какъ Ляхи, Черемисы,
             Мордва, измѣнники -- вокругъ стояли
             И осаждали городъ?... Вы забыли,
             Какъ по Церквамъ мы клятву приносили:
             Побить враговъ законнаго Царя;
             Какъ съ женами и дочерьми прощались,
             Безъ слезъ, Нижегородцы, да, безъ слезъ!
             И женщины при насъ не смяли плакать!
             Какъ вышли на врага широкимъ рядомъ,
             Какъ эту саранчу угнали въ поле,
             Повѣсивъ Воеводу? Вы забыли!
             Вы помните, какъ шелъ изъ Астрахани
             Къ Москвѣ Бояринъ Ѳедоръ Шереметьевъ?
             Не ждали мы его, Нижегородцы,
             Чтобъ укротить понизовыя земли.
             Сами собой мы бросилась въ сосѣдство
             И Балахну къ присягѣ привели,
             И вѣрностью вѣрнѣйшихъ удивили!
             Кувшинниковъ, Денгинъ, Нагавицынъ,
             И крестьянинъ Лапша, и Сотникъ Красный
             Не мы ль ихъ разбудили?-- И на битву,
             На битву чести устремились люди!
             Что, помните?-- Забыли, все забыли?
             Куда вамъ помнить!... А теперь, когда
             Проклятый еретикъ или мятежникъ
             По Государству безнаконно ходитъ,
             Что дѣлаютъ мои Нижегородцы?--
             Молчатъ, чтобъ сохранить свои пожитки,
             Теряютъ честь, чтобъ во терять имѣнья!
             Что, еслибъ мы въ казакахъ не нуждались,
             А сами поголовнымъ ополченьемъ
             Подъ Ляпуновымъ были?... Никогда бы
             На смерть его Казаки не дерзнули!
             Да и теперь, смотрите, сколько васъ!
             Да если-бъ Богъ васъ храбростью украсилъ,
             Да если-бъ вы сребра не пожалѣли,
             Въ безчисленную рать, соединились!...
             Кто могъ бы противустоять?.. О братья!
             Москва горитъ, Москва болитъ соблазномъ,
             Содомъ въ ней угнѣздился.... Братья, братьи!
             Не забывайте,-- тамъ Святитель Петръ
             Святитель Алексѣй.! Тамъ Ермогенъ
             Съ небесной святостью благословляетъ
             Всѣхъ вѣрныхъ... Люди Русскіе, возстаньте!

(Упавъ на колѣна.)

             Я падаю предъ вами на колѣна!
             Спасайте Русь, спасайте Церковь, люди!!
             ГОЛОСА. Я все даю и самъ иду.-- Я также.--
             Я также.-- Мы также.-- Всѣ даемъ --
             Все что имѣемъ и идемъ! -- Ура!
             За вѣру и за Царство всѣмъ стоять!--
             А Королю креста не цѣловать.--
             И Королевичу.-- Бояръ не слушать.--
             Всѣмъ за одно на Польшу и Литву!--
             А дастъ Господь Царя служить Царю!--
             Своихъ людей не выдавать Боярамъ.--
             Въ Соборъ, къ присягѣ!-- Всѣ въ Соборъ, къ присяги!
             А кто не хочетъ.... Нѣтъ такихъ межъ нами!--
             Въ Соборъ! въ Соборъ! Къ присягѣ и на битву!...
             МИНИНЪ (торжественно.)
             Возстань же, Русъ! Послѣднія усилья!
             Восторжествуемъ или всѣ падемъ,--
             Всѣ до единаго Христіанина!
             Пусть на землѣ растетъ соблазнъ и скверна;.
             Пусть на Руси возопіетъ пѣтухъ,
             Съ тѣхъ башенъ, гдѣ стоялъ Крестъ православный;
             Пусть кровь ліютъ враги Святаго Царства;
             На дѣтяхъ ихъ кровь наша отзовется!
             Возстань же, Русь!-- Отъ мала до велика:
             Вы, мертвые, затерзанные братья,
             Вы, потопленные въ рѣкахъ отчизны,
             Вы, спящіе отравой и измѣной,
             Возстаньте всѣ! Месть воскрешаетъ мертвыхъ!
             Да грозный глазъ раздастся на Востокѣ
             И на закатѣ безпредѣльной Руси!
             Мы не одни; не только мужи, жены,--
             Земля возстанетъ съ мертвыми полями;
             Возстанутъ рѣки, мутными волнами;
             Отмщеніемъ воспламенится лѣсъ
             И молніей займется сводъ небесъ!
             Казнь извергамъ! Безъ строя и вождя,
             Мы потечемъ, Москву огнемъ обымемъ,
             И въ ней всю Русь мы Богу предадимъ.
             И Богъ судилъ; пріемлетъ Русь на небо;
             А землю ту, гдѣ жило Православье,
             Сугубымъ пепломъ покрываетъ; Церкви
             Пять главъ своихъ съ крестами разметали;
             Угодниковъ Святыхъ изображенья
             На небеса уносятся въ окладахъ;
             Крещеный міръ по лѣстницѣ восходитъ
             Въ Ерусалимъ небесный; поле -- чахнетъ,
             Лугъ не даетъ травы, рѣка -- воды,
             Лѣсъ закурилъ смолистый ѳиміамъ!
             Горитъ земля! Ни одному Врагу
             Жилья на ней не ставить; не топтать
             Святой Руси погаными ногами!
             Свершился судъ; -- отъ моря до степей
             Лежитъ одно святое пепелище!
             ВЪ НАР. Спасай Москву, спасай Святыню, Мининъ!
             МИНИНЪ. Не намъ, не намъ спасти Святую Русь!
             Мы смерти гласъ разсѣемъ по отчизнъ;
             Мы безъ вождя,-- такъ что же можемъ мы!
             ВЪ НАР. Будь намъ вождемъ, ты разумѣешь дѣло!
             МИНИНЪ. О Трисвятый! Ты былъ Руси хранитель;
             Ты на нее всѣ блага изливалъ.
             Разгнѣванный за грѣхъ, намъ неизвѣстный,
             Ты наказалъ довольно православныхъ...
             Винимся всѣ!
             НАРОДЪ.           Тебѣ винимся, Отче!
             МИНИНЪ. Ты милосердъ -- и отпусти намъ грѣхъ,
             Котораго не вѣдаемъ, Владыко!
             Прости народъ великій, православный!
             Дай намъ вождя, да намъ на брань предъидетъ,
             На смерть врагамъ, ругателямъ Святыни!
             Единое, на всемъ обширномъ свѣтѣ,
             То Царство -- было свято, православно...
             Оставишь-ли, Господь, Святое Царство,.
             И до конца позволишь-ли разрушить?
             Нѣтъ, милосердъ Отецъ нашъ, Сердцевѣдецъ,
             И чудеса спасеніе готовятъ!--
             Кого жъ избрать! Кого вождемъ назначить,
             Да православныхъ предведетъ на славу?--
             О вразуми насъ, грѣшныхъ Русскихъ, Боже!
             Дай намъ вождя небеснымъ повѣщеньемъ, -
             Наименуй Стратега!

(Продолжительное полчане).

             ГОЛОСА ВЪ НАРОДЪ. Князь Пожарскій
             Послалъ меня...-- За чѣмъ?-- Узнать, какія
             Привезъ Козьма, изъ подъ Москвы, извѣстья.
             МИНИНЪ. Ты рекъ, Отецъ! Возрадуйтесь граждане!
             Перстъ Божій указалъ намъ Воеводу.!
             ГОЛОСЪ. Кто-жъ этотъ Воевода?
             МИНИНЪ.                     Князь Пожарскій!
             Сей мученикъ за вѣру и за вѣрность;
             На немъ еще лежатъ святыя раны;
             На немъ еще дымится кровь враговъ,
             И новый страхъ несетъ имъ Князь Димитрій!
             Богъ избраннаго громомъ препояшетъ --
             Стратигу онъ пошлетъ Архистратига,
             И Русь еще воскреснетъ, о, воскреснетъ!
             Благодаримъ, благодаримъ, о Боже!
             Се рядъ чудесъ начался искупленья!
             -- Да будетъ же Вождемъ намъ -- Князь Димитрій
             Михайловичъ Пожарскій!..
             НАРОДЪ.                     Исполать!
             Вождемъ Руси да будетъ Князь Пожарскій!
             МИНИНЪ. Къ нему, друзья! Падемъ къ его ногамъ!
             Всѣ жертвы наши передъ нимъ положимъ
             И призовемъ его съ одра -- на брань!
             Русь спасена! Объ ней Господь печется!--
             Возрадуйтесь и восхвалите Бога!

(Уходитъ).

             НАРОДЪ (шумно за нимъ слѣдуя).
             Возрадуйтесь и восхвалите Бога!..
  

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

Комната.

          ПОЖАРСКІЙ (на подвижной кровати, его выносятъ четверо слугъ.) ВАСИЛІЙ.

  
             ПОЖ. Поставьте здѣсь кровать! Здѣсь лучше воздухъ!
             Здѣсь легче и страдать -- и умереть.
             А вы себѣ идите, при больномъ
             Останется Василій... Удалитесь!

-----

             ПОЖАРСКІЙ (послѣ нѣкотораго молчанія).
             Пошелъ Ивашка къ Минину?
             ВАСИЛІЙ.                     Пошелъ.
             ПОЖАРСКІЙ. Не воротился?
             ВАСИЛІЙ.                     Нѣтъ. еще.
             ПОЖАРСКІЙ.                               А Мининъ
             Пріѣхалъ, точно?
             ВАСИЛІЙ. Да, сегодня утромъ.

(Молчаніе.)

             ПОЖАР. Ахъ! нѣтъ вѣстей про матушку Москву!
             Какъ мертвеца схоронятъ и объ немъ
             Ни вѣсточки не дастъ могила злая:
             Какъ тамъ ему лежать, привольно-ль, горько?
             Что дѣлаетъ въ сырой землѣ покойникъ?.. '
             Такъ про Москву ни вѣсточки, ни слуха!--

(Молчаніе).

             Какъ душно здѣсь!
             ВАСИЛІЙ.           Зима, морозъ жестокій --
             И отворять окна не позволяютъ!
             ПОЖАРСКІЙ. Не позволяютъ?-- Тщетны попеченья!
             Мой часъ ужъ бьетъ. Сходи ко Спасу, Вася,
             Да попроси Священника Никиту,
             Пускай придетъ съ Дарами, приготовитъ
             Ко смерти грѣшника... Я отхожу...
             Минуты не теряй напрасно, Вася!--
             ВАСИЛІЙ.                               Княгиня...
             ПОЖАРСКІЙ. Нѣтъ! ты не буди жены;
             Я съ ней уже простился... но ступай,
             Тихонько проведи отца Никиту;
             Не плачь напрасно, Вася!
             ВАСИЛІЙ.                     О Димитрій
             Михайловичъ!
             ПОЖАРСКІЙ. Спѣши скорѣй!.. Грѣхъ тяжкій
             Безъ покаянья умереть.
             ВАСИЛІЙ.           Димитрій
             Михайловичъ!
             ПОЖАРСКІЙ Чего ты хочешь, Вася?
             ВАСИЛІЙ (рыдая).
             Родной отецъ! Ты солнышко, нашъ мѣсяцъ,
             Ты ненаглядная звѣзда...
             ПОЖАРСКІЙ.                     Ты плачешь!
             Благодарю. Но лучше помолись,
             Да упокоитъ грѣшника Господь
             И въ Царствіе свое Святое приметъ!
             Охъ, Вася! Поспѣши къ отцу Никитѣ!
             Я чувствую, какъ силы убѣгаютъ,
             Какъ язвы всѣ отъ вражескихъ мечей
             Медлительно, безъ боли, засыпаютъ!
             И сладко мнѣ оцѣпенѣнье членовъ;
             Рукой, ногой я двинуть не могу;
             Одинъ глаголъ Господь не отнимаетъ,
             Да исповѣдуюсь Ему въ грѣхахъ...
             О, поспѣши... темнѣетъ свѣтъ въ глазахъ!..

-----

             ПОЖАРСКІЙ (одинъ, приподымаясь).
             Ты мнѣ глаголъ оставилъ, Боже правый,
             Да Русь еще благословлю глаголомъ...
             Да исповѣдь грѣховную исполнивъ,
             Царя Царей могу я славословить...
             Я благо жилъ и благо умираю!
             Какъ Русскій, я исполнилъ чести долгъ.
             Пока меня число не одолѣло,
             Я поражалъ враговъ Твоей Святыни.
             О помяни меня, Отецъ Небесный
             Во Царствіи Твоемъ!.. Шумятъ! Охъ, Вася!
             Неостороженъ ты! жену разбудишь!

(Ослабѣвая, опускаетъ голову на подушки).

  

ПОЖАРСКІЙ, МИНИНЪ и НИЖЕГОРОДЦЫ, тихо входятъ.

             МИНИНЪ. Благословенъ Господь небесъ!
             ПОЖАРСКІЙ (едва внятнымъ голосомъ). Во вѣки
             Вѣковъ, Аминь!
             ГОЛОСЪ ВЪ НАРОДЪ. Онъ умираетъ, Мининъ!
             Не узнаетъ тебя и насъ.
             МИНИНЪ.                     Безмолвно
             Смотрю и горе оковало сердце.
             За тѣмъ-ли насъ утѣшилъ Боже правый,
             Чтобы отнять послѣднюю надежду?!--

(Всѣ плачутъ тихо.)

             ПОЖАРСКІЙ (тихо).
             Кто плачетъ здѣсь?
             МИНИНЪ. Святая Русь, Димитрій
             Михайловичъ!
             ПОЖАРСКІЙ (постепенно приходя въ себя).
                                 Русь никогда не плачетъ!
             Забудетъ ли смиренье православный?
             Онъ не слезой, а радостью встрѣчаетъ
             Небесный крестъ терпѣнія и Вѣры.
             Не Русскій тотъ, кто отъ несчастій плачетъ
             И побѣдить не можетъ искушенья.--
             (Всматриваясь.) Но кто вы?
             МИНИНЪ. Мы Нижегородцы, Княже!
             ПОЖАРСКІЙ (приподымаясь).
             Нижегородцы!.. Такъ! Пришли проститься
             Мои друзья съ отъидущимъ ко предкамъ!
             МНОГІЕ ГОЛОСА. Не умирай, спаситель нашъ, надежа?
             ПОЖАРСКІЙ. Спаситель вашъ! Богохулите, люди!
             Я васъ не узнаю.
             МИНИНЪ.           Такъ, Князь Димитрій
             Михайловичъ! Правдиво слово братій!
             Мы избрали тебя своимъ Вождемъ.
             Возстала Русь на бой послѣдній, Княже!
             Весь Нижній Новгородъ идетъ къ столицъ,
             А съ нимъ пойдутъ всѣ низовыя земли,
             Коль Русь спасать ихъ призоветъ Пожарскій.
             Мы золото, сребро и полотно,
             Сукно и кожу и гвоздей желѣзо,
             Оковку ржавую колесъ и бочекъ,
             Все, все мы собрали на жертву Руси,
             На тяжкую ея враговъ погибель!
             Смотри: вотъ сынъ его десятилѣтній
             Рогатину несетъ; смотри: -- тамъ дѣва,
             Что подъ вѣнецъ должна идти сегодня,
             Въ суровомъ армякѣ несетъ желѣзный,
             Тяжелый ломъ... Не дѣвичье оружье!--
             И старъ и младъ идетъ къ Москвѣ! Димитрій
             Михайловичъ! Мы крѣпки нашимъ Богомъ,
             Мы вѣрою, надеждою мы крѣпки!
             Но, безъ вождя, мы -- только саранча,
             Повѣтріе, моръ, туча истребленья!
             Мы истребимъ, умремъ -- и не воскреснемъ!
             Освободимъ,-- но не святую Русь,
             А хладную Святой Руси могилу!
             ПОЖАРСКІЙ. О граждане! Не даромъ плачу я,
             Что къ ложу приковалъ меня недугъ.
             Я бы повелъ Святое ополченье,
             Я бы побилъ враговъ такою ратью!..
             Какая честь!.. Но нѣтъ!Мой ропотъ грѣшенъ!
             Я не хочу быть вашимъ Воеводой,
             Я не могу... Мнѣ Тотъ отъемлетъ силы,
             Чей судъ сильнѣе всѣхъ людскихъ желаній.
             Мое сребро, мое богатство, домъ,
             Всѣ вотчины Великаго Гнѣзда,
             Изъ рода въ родъ прешедшія ко мнѣ,
             Дарю я вамъ, защитникамъ Святыни!
             Да вотчины тѣ принесутъ вамъ пользу
             Во время тяжкихъ дней послѣдней брани.
             Вамъ завѣщаю все: жену и сына...
             И,-- Русь огню отмщенья предавая,--
             Сожгите ихъ!-- Да извергъ иноземецъ
             Не поругается моей супругѣ
             И сироту Князей въ полонъ не возьметъ!
             Вотъ все, что я могу принесть на жертву...
             Простите мнѣ невольные грѣхи,
             И если я кого изъ васъ обидѣлъ,
             Съ молитвой и любовью отпустите...
             ГОЛОСА. Отецъ родной! Не покидай злосчастныхъ,
             Не дай въ обиду Православья!..
             ПОЖАРСКІЙ (опускаясь на подушки). Отче!
             Прими раба въ обитель и помилуй!

(Всѣ нѣкоторое время проливаютъ слезы},

             МИНИНЪ (выходя впередъ.)
             Святый Отецъ! Ты видишь,-- я безъ слезъ,
             Безъ ропота... Я,-- Твой покорный рабъ,--
             Судебъ Твоихъ испытывать не смѣю;
             Смотрю, какъ смерть на Князѣ застываетъ
             И не вздохнулъ! Твоя да будетъ воля!
             Ты намъ велѣлъ -- небеснымъ приговорамъ,
             Не мудрствуя, безмолвно покоряться.
             Но, грозно намъ смиренье наказуя,
             Ты не закрылъ отъ міра милосердья;
             Ты Самъ сказалъ: молитесь, будетъ слышанъ
             На небесахъ молящагося гласъ;
             Просите, дастся вамъ!.. И намъ не вѣритъ!
             О помощи небесной сомнѣваясь,
             Невѣріемъ мы погубили Русь.

(Преклоняя колѣна).

             Услышь же, Боже правый! Се молитву
             Изъ грѣшныхъ устъ Русь грѣшная возноситъ:
             О Господи! Пошли рабу сему
             Отъ ранъ его и боли изцѣленье;
             Да, вставъ съ одра, благословенъ Тобою,
             Онъ- полчищу предъидетъ православныхъ
             И побіетъ --
             ПОЖАРСКІЙ (постепенно приходя въ себя).
                       О, Господи, помилуй!
             МИНИНЪ (продолжая).
             Враговъ Твоей Святыни и Руси!
             Творецъ! О преложи Твой гнѣвъ на милость,
             Всѣхъ насъ возьми,-- но жизнь ему продли;
             Всѣхъ порази смертельною косою,
             Но дай ему всѣ наши жизни вмѣстѣ!
             Есть у меня жена и дѣти... Боже!
             Возьми меня и ихъ, мы здѣсь не нужны;
             Скажи, я принесу Тебѣ на жертву,
             Что повелишь... Но жизнь ему продли!
             Осыпь меня болѣзнями, страданьемъ;
             Моя жена пускай меня разлюбить;
             Пусть дочь моя умретъ въ недугѣ тяжкомъ;
             Пусть сынъ неблагодарность мнѣ окажетъ;
             Пусть муки всѣ отъ ада и земли
             На домъ мой, на меня спадутъ, но Князю
             Ты смерти не даруй! О сжалься, Отче!
             За тѣмъ ли Ты благословлялъ мой домъ,
             Чтобы Тебя молить не смѣлъ несчастный?
             Нѣтъ! отними здоровье, честь и жизнь;
             Терзай меня на раскаленныхъ угляхъ;--
             Я вѣровать не перестану въ милость;
             Что Ты спасешь Пожарскаго отъ смерти!
             Карай меня небесными стрѣлами,
             Нашли боязнь, безуміе, унынье; --
             Я вѣровать не перестану, Боже,
             Ты смерть раба Пожарскаго отсрочишь!

(Встаетъ и приближается къ одру).

             Такъ! Исполать! Во имя Бога Славы,
             Кѣмъ чудеса на сей землѣ творятся,
             Кто удержалъ во рву свирѣпыхъ львовъ,
             Кто на огонь безсилье налагалъ,
             Кто возносилъ на небеса живыхъ,
             А мертвыхъ изводилъ изъ нѣдръ могилы!..

(Взявъ за руку Пожарскаго).

             Аминь, аминь! Во имя Бога Славы,
             Возстани, Князь!

(Пожарскій приподымается).

             ГОЛОСА ВЪ НАРОДѢ. Свершилось чудо, чудо!
             ПОЖАРСКІЙ (простирая руки къ Минину).
             Какъ сладко мнѣ! Какъ облегчилось сердце!
             Не слышу ранъ!
             МИНИНЪ (отступая отъ него въ священномъ ужасѣ).
                                 Во прахъ, Нижегородцы!
             Господь простилъ Святую Русь! Во прахъ!

(Мининъ и Нижегородцы падаютъ ницъ; Пожарскій простираетъ руки къ небу).

  

АКТЪ ВТОРОЙ.

  

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

Крестьянская изба.

МАРИНА и ІОГАННА сидятъ и читаютъ,

  
             МАРИНА (кладетъ книгу, Іоганна приподымается).
             Читайте! я вамъ не мѣшаю.

(Выходитъ впередъ; Іоганна предается чтенію).

                                           Да!
             Читай себѣ! Ты не поймешь Марины!
             Тебѣ не перечувствовать страстей,
             Дарованныхъ Маринъ въ наказанье!
             Тебя не передумать думъ ужасныхъ,
             Тѣхъ умственныхъ, безмѣрныхъ привидѣній,
             Что неотвязно слѣдуютъ за мной!
             Нѣтъ у меня моихъ веселыхъ Полекъ
             Для развлеченья, для утѣхи сердца...
             Всѣ, всѣ онѣ, какъ я, стыдомъ покрыты,
             Прядутъ подъ стражей или рожь молотятъ
             Въ далекихъ областяхъ Руси безмѣрной --
             И всѣ свою Царицу проклинаютъ!--
             А эта дѣва...-- Какъ она ужасна,
             Холодная, безчувственная дѣва!--
             Ей все одно: печальна-ль, весела
             Марина?-- Шьетъ, молитвенникъ читаетъ
             И Рыцарей Ливонскихъ хвалитъ доблесть!

(Прохаживается взадъ и впередъ по избѣ).

             Естественно! Она невинна! Да!
             Прошедшее для ней простая сказка,
             Безъ блеска, безъ страстей, безъ преступленій,--
             Семейственный, обыкновенный праздникъ,
             Воскресный день...-- И въ памяти ея
             Проходятъ мать, отецъ, сестра и братъ,
             Сосѣди, гости, женихи, невѣсты,
             Обѣды, ужины, потѣхи, пляски...
             И если что встревожитъ кровь Іоганны,
             Такъ это взоръ мужчины молодаго,
             Лукавый, но отрадный взоръ любви!
             А я?... О юность, юность, воротися!
             Вѣдь буря же проходитъ; снова день
             Прекраснымъ утремъ можетъ возраждаться...
             А женщина -- все къ вечеру идетъ
             И нѣтъ надежды къ утру воротиться!
             Воспоминанія,-- живыя тѣни
             Проведшихъ бѣдъ и радостей проведшихъ!
             И я могла любить, и я любила;
             Но гордость своевольно погасила
             Сердечный сонъ, роскошный сонъ любви!--
             Санборъ, Санборъ! Богатый домъ отца,
             Рой юношей, горящихъ пылкой страстью,
             И темный сынъ невѣдомой судьбы,
             Моей судьбы блестящая загадка,
             Престолъ Царей и Царство на колѣняхъ!!
             О, если-бъ прочее забыла память!
             Нѣтъ!... Мимо воли страшныя дѣла
             Еще свѣтлѣй воспоминаній свѣтлыхъ!
             О Божья Матерь!.. Я -- жена бродягѣ,
             Наложница простаго Казака,
             Который подписаться не умѣетъ!!..
             Я,-- гордая красой, образованьемъ,--
             Покорная раба вождя-невѣжи!,
             Тушинскій воръ сжималъ меня въ объятьяхъ,
             И я уста холопа цѣловала!..
             Нечистый песъ, Атаманъ Запорожцевъ...
             Мысль разрывается, какъ это сердце.
             Назадъ?-- Нельзя!-- Я далеко зашла!
             Обратный путь -- на плаху или въ бездну
             Стыда, насмѣшекъ, укоризнъ, презрѣнья...
             Дитя мое, все это для тебя!
             Всѣ хитрости, весь стыдъ и униженье --
             Къ одной стремились цѣли -- для тебя
             Престолъ Московскій пріобрѣсти.. Напрасно!
             О Русскій Богъ! Сильна Твоя десница!
             Ты ослѣпилъ меня, Ты отнялъ юность,
             Ты отнялъ красоту, богатство, гордость,--
             И, обнаживъ меня передо мною,
             Ты грозно рекъ: живи своимъ стыдомъ!...
             Хотѣла плакать я,-- Ты отнялъ слезы;
             Ты отнялъ сонъ, оставивъ сновидѣнье
             Единое: вѣнецъ златый -- на плахѣ!!
  

ТѢ-ЖЕ И ЗАРУЦК1Й.

             ЗАРУЦКІЙ. Маринушка, здорово!
             МАРИНА.                               Добрый день,
             Иванъ Мартынычъ!
             ЗАРУЦКІЙ.           Ну, поздравь меня!
             Нѣтъ Сидора, нѣтъ Ляпунова больше!
             МАРИНА. Но гдѣ жъ они?
             ЗАРУЦКІЙ.                     Гдѣ?-- Ляпуновъ убитъ.
             Ну, Просовецкій молодецъ! Спасибо!
             Боярской спеси плуту поубавилъ.
             Когда-бъ не онъ, конецъ бы намъ пришелъ,
             Ужъ Казаки шумаркать начинали...
             Такъ видишь, вотъ какъ дѣло было. Слушай!
             МАРИНА. Избавь меня отъ ужасовъ убійства!
             ЗАРУЦКІЙ. Съ ума сошла! Убійство не ужасно,
             Когда оно на пользу нашу служитъ.
             Эхъ, матушка, я не дивлюсь, -что Гришка
             Такой престолъ такъ скоро потерялъ...
             По твоему гудку плясалъ разстрига!
             МАРИНА. О пощади тѣнь мужа моего,
             Несчастнаго, вѣнчаннаго страдальца!
             ЗАРУЦКІЙ. Ну, перестань, мой свѣтъ! Вѣдь это шутки.
             Я подразнить тебя хотѣлъ... Однако
             Пора обѣдать. Встань-ко, еретичка,
             Да принеси вина!
  

МАРИНА И ЗАРУЦК1Й.

             ЗАРУЦКІЙ.           На силу вышла!
             Какъ любопытенъ этотъ родъ заморскій!
             Словечка не проронитъ... Ну, Марина --
             Маринушка! Пора о дѣлѣ думать.
             Спровадилъ я къ нечистымъ Ляпунова,
             А Трубецкаго за поясъ заткну...--
             Онъ мой, какъ ты, какъ матушка-Москва,
             Какъ весь народъ; -- и завтра я -- Правитель,
             Во имя сына твоего!.. Что скажешь?
             МАРИНА. До завтра далеко.
             ЗАРУЦКІЙ.                     Не бойсь, красотка!
             Мнѣ Ляпуновъ страшнѣе былъ Москвы,
             Гонсѣвскаго, Хоткѣвича и Струса,
             И всѣхъ чертей! Что разъ сказалъ Заруцкій,
             Тому не миновать. Все кончу завтра.
             МАРИНА. А Сидоръ?
             ЗАРУЦКІЙ.                     Князь Димитрій Тимоѳеичъ
             Ужъ было Самозванцу присягнулъ;
             Одни дворяне устояли; дѣло
             Пошло было на драку... вдругъ гонецъ
             Изъ Гдова вѣсть принесъ, что Самозванецъ
             Пропалъ безъ слуху, и присяга Князя
             Сама собой распалась.-- Все теперь
             Идетъ на ладь. Панъ Струсь я Наи Гонсфискй,
             По легковѣрной глупости своей,
             Помогутъ вамъ Москвою овладѣть --
             И завтра же, не дальше, я окончу
             И плѣнъ Руси и пашу неизвѣстность,
             И сына твоего вѣнцемъ вѣнчаю.
             Ну, что жъ? Довольна ли, жена?
             МАРИНА.                               Не знаю!
             Благодарить тебя еще успѣю,
             Исполни прежде.
  

ЗАРУЦКІЙ одинъ.

                                 Экая вострушка!
             Слова хитро плетешь ты, только дѣла
             Не разумѣешь.
  

ЗАРУЦКІЙ И ЗАВАРЗИНЪ.

             ЗАВАРЗИНЪ. Здѣсь Иванъ Мартынычъ?
             ЗАРУЦКІЙ. Ну, что?
             ЗАВАРЗИНЪ.                     Бѣда!
             ЗАРУЦКІЙ.                               Вотъ выдумалъ!-- Какая?
             ЗАВАРЗИНЪ. Охъ, Атаманъ, одно намъ удалось...
             ЗАРУЦКІЙ. Да говори, что за бѣда такая?
             ЗАВАР: Отъ Нижняго къ вамъ прискакалъ Казакъ.
             Тамъ собралась неслыханная рать
             Купцевъ, жильцевъ, Князей, дѣтей боярскихъ,
             И старыхъ бабъ, и молодицъ, и дѣвокъ,--
             И кто во что гораздъ,-- съ тяжелымъ, ломомъ,
             Съ рогатиной, съ каменьями, съ дубьемъ,--
             Вся Русь идетъ... Со всѣхъ сторонъ бѣгутъ...
             ЗАРУЦКІЙ. Глупъ, мой отецъ, что глупости повѣрилъ!
             Эй, Заварзинъ, а кажется смышленъ
             И грамотенъ! Не струсилъ Ляпунова,
             А испугался бабъ Нижегородскихъ!
             Да гдѣ Казакъ? Я Казака пряжму,
             Чтобъ не морочилъ войска небылицей!
             ЗАВАРЗИНЪ. Здѣсь, Атаманъ!
             ЗАРУЦКІЙ.                     Подай его сюда!
             ЗАВАРЗИНЪ (подошедъ къ дверямъ).
             Поди сюда!
  

ТѢ-ЖЕ и МОЛОДОЙ КАЗАКЪ.

             ЗАРУЦКІЙ. Ахъ ты, молокососъ,
             А шутки подпускать уже умѣешь!--
             Гдѣ ты видалъ неслыханную рать?
             КАЗАКЪ. Подъ Нижнимъ, Атаманъ!
             ЗАРУЦКІЙ.                               Тебѣ приснилось.
             КАЗАКЪ. Мнѣ-бъ и во снѣ не выдумать того,
             Что тамъ видалъ. Сребра, камней и злата
             И куры не клюютъ: на площади
             Они лежатъ въ высокихъ кучахъ; дѣти
             Все болѣе да болѣе подносятъ;
             А что по больше, строится полками
             По нашему, и учится стрѣлять.
             ЗАРУЦКІЙ. А много-ль ихъ?
             КАЗАКЪ.                     Скорѣй сочтешь ты звѣзды,
             Чѣмъ эту рать.
             ЗАРУЦКІЙ.           А кто у нихъ Начальникъ!
             КАЗАКЪ. Я спрашивалъ, и мнѣ сказали:-- Богъ!
             ЗАРУЦ: Нѣтъ, братъ, солгалъ. Тебя купцы надули.
             Ты видѣлъ торгъ, а съ трусости подумалъ,
             Что это на войну приготовленья.
             КАЗАКЪ. Нѣтъ, Атаманъ! Я молодъ; да не трусъ.
             Смотри: вотъ два рубца!
             ЗАРУЦКІЙ.                     Добро, Казакъ;
             Да только мнѣ не вѣрится...
             КАЗАКЪ.                     Какъ хочешь,
             Вѣрь или не вѣрь, а я исполнилъ-службу.
             ЗАРУЦКІЙ. За службу, братъ, спасибо!
             ЗАВАРЗИНЪ.                               А за вѣсть?
             ЗАРУЦКІЙ. Коль правда, благодарности не стоитъ!
  

ТѢ-ЖЕ и ПРОСОВЕЦКІЙ.

             ПРОСОВ:Иванъ Мартынычъ, къ намъ идетъ подмога
             ЗАРУЦКІЙ. Подмога, Просовецкій? Да, помогутъ
             Нижегородцы; знаемъ ихъ. Да полно,
             Правдиво ли извѣстіе?
             ПРОСОВЕЦКІЙ.           Правдиво!
             У Князя Трубецкаго видѣлъ я
             Пословъ Большой Нижегородской рати.
             ЗАРУЦКІЙ (Казаку).
             Иди, Казакъ! За исполненье службы
             Дарю тебѣ коня съ моей конюшни.
             Возьми его и стань въ мои ряды,
             А завтра мы увидимся на полѣ.
  

ЗАРУЦКІЙ, ЗАВАРЗИНЪ и ПРОСОВЕЦКІЙ.

             ЗАРУЦКІЙ. Ну, Атаманы, что намъ дѣлать?
             ПРОСОВЕЦКІЙ.                               Что
             Намъ дѣлать, Атаманъ, ты знаешь лучше.
             ЗАРУЦКІЙ. Ума не приложу. Но кто-жъ Начальникъ
             Нижегородской рати?
             ПРОСОВЕЦКІЙ.           Князь Пожарскій.
             ЗАРУЦКІЙ. Пожарскій?
             ЗАВАРЗИНЪ           Помнишь ли, какъ изъ Можайска
             Полковникъ Струсъ пришелъ въ Москву на помощь,
             А отъ Бояръ на помощь къ намъ Плещеевъ?
             Ты помнишь ли, какъ мы бѣжали всѣ,
             А на стѣнахъ стоялъ одинъ Пожарскій?
             Какъ исполинъ, онъ поражалъ враговъ;
             А мы, засѣвъ въ кусты, въ стыдъ и страхъ,
             Смотрѣли только,-- онъ одинъ сражался --
             И палъ отъ ранъ! Теперь воскресъ, идетъ!
             Суровый опытъ съ нимъ и мудрость славы,
             Которая простому человѣку
             Даетъ благоразуміе вождя...
             ЗАРУЦКІЙ. Эхъ, Заварзинъ! Ты начитался книгъ
             И говоришь, какъ пономарь церковный.
             Кто-бъ ни былъ онъ, Пожарскій ли, Отрепьевъ,
             Или второй Димитрій, или Сидоръ,--
             Намъ все равно; одна опасность съ нами,
             И мы должны его соединить
             Съ товарищемъ, спѣсивымъ Ляпуновымъ.
             Такъ, Атаманы! Дайте ваши руки!
             Согласны ль вы?
             ЗАВАРЗИНЪ. Но какъ?
             ЗАРУЦКІЙ.                     Не ваше дѣло!
             Согласны ль?
             ПРОСОВЕЦКІЙ. Атаманъ! Мы всѣ твои
             И по заслугамъ и по праву; только...
             ЗАР: Ни слова! Я кажусь вамъ грубымъ, страннымъ;
             Но для ума не нужно книжныхъ знаній.
             Увидите, какъ этотъ мудрый вождь
             Въ моихъ сѣтяхъ исчезнетъ незамѣтно...
             Кто погубилъ Прокопа Ляпунова?
             Кто обманулъ Гонсѣвскаго и Струса?
             Кто другомъ сталъ Боярамъ и Князьямъ?"
             Кто войску сталъ любимымъ Воеводой?.
             Кто взялъ себѣ женой грѣха -- Царицу?--
             Что, безъ меня, вы были-бъ Атаманы?--
             Покорствуйте! Ужъ близко торжество...
             Мою главу вѣнецъ Царей одѣнетъ,
             А васъ -- Боярскія украсятъ шапки.

(Всѣ уходятъ).

  

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

Ставка Князя Трубецкаго.

КНЯЗЬ ТРУБЕЦКОЙ и РЖЕВСКІЙ съ дворянами.

             ТРУБЕЦК. Ты живъ, Иванъ? А я считалъ! убитымъ,
             Помилуй! Какъ, съ твоимъ благоразумьемъ,
             Въ опасность явную кидаться! Странно,
             Я не могу понять! За Ляпунова,
             За личнаго врага, ты поднялъ руку?
             РЖЕВ: Князь Трубецкой! Я только долгъ исполнилъ;
             Я защищалъ отъ смерти Ляпунова;
             И кто изъ Русскихъ можетъ упрекнуть
             Прокопія Петровича въ измѣнѣ?--
             Онъ врагъ былъ мнѣ, но другъ моей отчизнѣ;
             Онъ оскорблялъ Ивана,-- Богъ проститъ!--
             Но день и ночь свобода Государства
             Его ума не оставляла. Сколько
             Онъ перенесъ отъ Русскихъ огорченій
             И не хладѣлъ въ своихъ трудахъ полезныхъ!
             Онъ Русь любилъ; а Русскихъ не любилъ
             И, кажется, былъ правъ...
             ТРУБЕЦКОЙ. Не знаю, Ржевскій,
             Откуда вдругъ такая перемѣна?
             Обидчика, гонителя, врага...
             РЖЕВСКІЙ. Обидчика ничтожнаго Ивана,
             Но благодѣтеля Святаго Царства!
             И я умѣлъ защитника Руси
             Любить,-- а Ляпунова ненавидѣть!
             ТРУБЕЦКОЙ. Монашескій питаешь образъ мыслей!
             РЖЕВСКІЙ. Князь, не забудь, я Русскій дворянинъ....
             ТРУБЕЦКОЙ. Не забывай и ты -- я Воевода!
             РЖЕВСКІЙ. Ахъ, Князь Димитрій Тимоѳѣичь, знаю,
             Какъ мнѣ забыть; я подъ твоимъ началомъ;;
             Служу Руси; но я не съ.тѣмъ пришелъ,,
             Чтобъ оскорблять санъ свѣтлый Воеводы;
             Я уважалъ тебя и уважаю!
             Но сонмъ Дворянъ прислалъ меня къ тебѣ,
             Просить, чтобъ ты, Димитрій Тимоѳѣичь,
             Прилежно разсудивъ о пользахъ Царства
             И отложивъ розряды и заслуги...
             ТРУБЕЦКОЙ. Къ чему ведетъ рѣчь хитрая твоя?
             РЖЕВСКІЙ. Честная рать идетъ Нижегородцевъ
             Подъ знаменемъ Великою Гнѣзда!
             Достойный въ ней Начальникъ, Князь Димитрій
             Михайловичъ Пожарскій, Царскій Стольникъ;
             А съ нимъ вся Русь отъ Волги до Днѣпра,
             Отъ мразнаго Архангельска до Крыма;
             Съ нимъ подвиги Зарайска и Москвы,
             Съ нимъ усыпленныя молитвой раны,
             Съ нимъ наконецъ благословенье Неба...
             Народъ кипитъ; Бояре и Дворяне,
             Прилѣжно разсмотрѣвъ всѣ наши смуты,
             Единогласно положили: -- Князю
             Пожарскому вручить всю власть; розряды
             Пусть замолчатъ на это время; трудно
             И споръ вести и быть единодушнымъ.--
             Ты Русскій, Князь Димитрій Тимоѳѣичь!
             Тебѣ легко преодолѣть себя
             И быть примѣромъ славнаго смиренья!
             ТРУБЕЦКОЙ (про себя, въ размышленіи).
             Онъ только Стольникъ, я давно Бояринъ!..
  

ТѢ-ЖЕ и ИЗМАЙЛОВЪ съ Боярами и воеводами.

             ИЗМАЙЛОВЪ. Князь, добрый день!
             ТРУБЕЦКОЙ. Взаимно! Вамъ извѣстно
             Прибытіе Нижегородской рати?
             ИЗМАЙЛ: И твой отвѣтъ посламъ извѣстенъ также!
             Не хочешь ты Пожарскаго признать
             Главой святаго ополченья. Князь
             Димитрій Тимоѳѣичь, ради Бога,
             Забудь, что ты Бояринъ, Воевода,
             Что ранами покрыта грудь твоя,
             Что ты привыкъ начальствовать войсками!
             Припомни только, ужъ который мѣсяцъ
             Мы мучимся вокругъ Москвы несчастной,
             И нѣтъ конца ужаснымъ испытаньямъ!
             Пожарскаго нельзя лишить начала.
             Ты слышалъ ли о чудѣ исцѣленья?
             Вся Русь горитъ его руки коснуться,
             Вся Русь къ нему имущество несетъ.
             Какъ исполинъ, онъ медленно идетъ,
             Но будетъ скоръ въ побѣдѣ,-- если мы
             О первенствѣ, заслугахъ позабудемъ,
             Соединимся съ нимъ для общей цѣли; --
             И Божій вождь на насъ свой блескъ оставитъ!
             И насъ потомство сопричтетъ къ Стратигамъ,
             Избавившимъ отечество отъ Ляха!
             ТРУБЕЦКОЙ (про себя).
             Онъ только Стольникъ, я давно Бояринъ!
             Святая Русь! Я для тебя живу!
             Но честь моя постраждетъ этой жертвой;
             А послѣ Вѣры, честь всего дороже...
  

ТѢ ЖЕ и МИНИНЪ.

             МИНИНЪ. Я мимо шелъ и слышу споръ вождей;
             Разлился хладъ по грѣшному челу;
             И это ли, подумалъ, я, Стратиги,
             Идущіе за Вѣру подвизаться!
             Нѣтъ, мужики мои, Нижегородцы,
             Великодушнѣе, честнѣе были,
             Когда свои пожитки приносили
             На даръ Руси, на заступленье Вѣры!
             Къ чему же споръ?-- Вы думаете: вами
             Погибнетъ иль воскреснетъ Русь?-- Слѣпцы!
             Богъ повелитъ -- и Русская сѣкира
             Одна пройдетъ чрезъ рвы и чрезъ окопы
             И тмы враговъ единая разгонитъ!
             Речетъ,-- Москва, златистыми главами,
             Обрушится на васъ и на враговъ,
             И стыдъ вашъ, вмѣстѣ съ вами, похоронитъ!
             Мечтатели о первенствѣ и власти!
             Не въ книгахъ ли лежатъ заслуги ваши
             И не въ розрядахъ ли дѣла?
             ТРУБЕЦКОЙ.                     Козьма!..
             МИНИНЪ. Умолкните передъ глаголомъ Неба!
             Проклятіе...
             ТРУБЕЦКОЙ. Проклятіе! Постой!
             Я Русскій, какъ и вы! Мое несчастье
             Въ васъ поселяетъ подозрѣнье! Люди,
             Прошла пора измѣнъ и личныхъ видовъ.
             Я предъ судомъ Творца и всей Руси.
             Скажите мнѣ: чѣмъ можно упрекнуть
             Боярина и Князя Трубецкаго?
             Кто болѣе меня любилъ отчизну?
             Кто болѣе смирялся, Воеводы,
             Передъ простымъ Рязанскимъ Дворяниномъ?
             Кто не презритъ союза съ Казакомъ?
             И для кого?-- Для матери моей
             И вашей, для Руси!-- Довольно ль?-- Нѣтъ!
             Вамъ мало этихъ жертвъ! Такъ знайте-жъ, люди,
             Что въ Русскомъ нѣтъ предѣловъ благородству,
             Великодушію, любви къ отчизнъ!
             Я признаю Пожарскаго главой,
             Не языкомъ, а сердцемъ. Воеводы,
             Сего дня же, какъ только рать придетъ,
             Мы всѣ пойдемъ къ Пожарскому съ поклономъ!
             МИН: Позволь упасть къ ногамъ твоимъ, Бояринъ!
             ТРУБЕЦ: Ты оскорбилъ меня, Козьма, сомнѣньемъ,
             Но Богъ съ тобой! Естественное чувство.
             Въ тебѣ любовь къ отечеству сильнѣе,
             Чѣмъ разумъ.-- Будь мнѣ другомъ, Сухорукій!..
             МИНИНЪ. Рабомъ твоимъ...
             ТРУБЕЦКОЙ. Нѣтъ, другомъ, Мининъ, другомъ!
  

ТѢ-ЖЕ и ЗАРУЦКІЙ.

             ЗАР: Князь! Я пришель къ тебѣ за важнымъ дѣломъ.
             ТРУБЕЦ. Нѣтъ важныхъ дѣлъ межъ нами, Атаманъ!
             Къ Пожарскому! Онъ главный Воевода;
             Мы власть ему и первенство вручаемъ,
             ЗАРУЦКІЙ. Пожарскому? Но что же мы съ тобой,
             Вожди отъ лѣтъ? Мы привели полки
             Подъ пушки супостата; наша кровь...
             МИНИНЪ. Гдѣ раны, Атаманъ, изъ коихъ кровь
             Твоя за Русь Святую проливалась?
             Гдѣ подвиги достойнаго вождя?
             Не подлое-ль убійство Ляпунова?
             Не грамота-ль подложная твоя,
             Что уловила кровожадныхъ братій?--
             Не хитрости-ли твоихъ сношеній съ Ляхомъ?
             ЗАРУЦКІЙ. Молчи, мужикъ!-- Тебя не знаю я!
             МИНИНЪ. Безвѣстенъ я, а ты злодѣйствомъ славенъ.
             ЗАРУЦКІЙ. Кто ты такой?
             МИНИНЪ.                     Я?-- Темный мѣщанинъ,
             Посолъ Большой Нижегородской рати!
             Смирись, Казакъ!-- Пожарскій избранъ Русью.
             Подъ Троицей собравшись города,
             Бояре, чашники и воеводы,
             Великіе дворяне и градскіе,
             Приказные, стрѣльцы, казаки, гости
             Торговые, посадскіе, жильцы,
             Цари, Царевичи, Князья, Мурзы,--
             За разумъ, правду, за дородство, храбрость,
             Ко всѣмъ дѣламъ какъ ратнымъ, такъ и земскимъ,
             Пожарскаго избрали цѣлымъ сонмомъ,
             Доколѣ Русь, собравшись воедино,
             У Господа не вымолитъ Царя!
             ЗАРУЦКІЙ. Такъ! Воля вольному, а я не знаю
             Пожарскаго! Я вождь не отъ руки
             Какихъ нибудь бродягъ Нижегородскихъ.
             Я Атаманъ, и долженъ сохранять
             Честь войска моего. Пожалуй, дѣти
             Московскіе уйдутъ отъ Поляковъ
             И выберутъ дитя же Воеводой;
             Провозгласятъ, что Богомъ избранъ онъ,
             И мнѣ велятъ покорствовать ребенку!
             Восторгъ народный разсуждать не можетъ.
             На слѣдствіяхъ покажется, что глупо
             Мѣнять вождей безъ нужды и причины!
             Я Атаманъ Казаковъ Запорожскихъ
             И равенъ Стольнику, когда не выше...
             Я не для васъ прошелъ почти полъ-свѣта!
             Я нуженъ вамъ, но вы не нужны мнѣ!
             МИНИНЪ. Благодарю, Творецъ, благодарю!
             Теперь чистѣй союзъ нашъ Христіанскій;
             Межъ нами нѣтъ злодѣя.

(Слышны трубы).

             ГОЛОСА МЕЖЪ ВОЕВОДЪ: Трубы!-- Трубы!--
             Приходитъ рать, Димитрій Тимоѳѣичь!
             ТРУБЕЦКОЙ. О Русскіе! Не Воеводу, брата
             Мы поспѣшимъ принять въ свои объятья!
             Кто не идетъ, на томъ Козьмы проклятья!

(Уходитъ; за нимъ всѣ, кромѣ Заруцкаго, который остается въ размышленіи).

  

АКТЪ ТРЕТІЙ.

"ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ

          "Улица въ Москвѣ.

  

          "ТОЛПА НАРОДА.

             "ГРАЖД.Ну, братъ, Якимъ, когда ты правду молвилъ...
             "ЯКИМЪ. Самъ Воевода далъ указъ; призвалъ
             "Меня къ себѣ и грамоту мнѣ отдалъ,
             "Сказавъ: "Якимъ! ты кажется смышленъ!"
             "Я поклонился въ поясъ. Воевода
             "Опять сказалъ: "Я слышалъ, будто ты
             "Въ Москву тайкомъ умѣешь пробираться?"
             "Я поклонился и примолвилъ Князю:
             "Да, батюшка кормилецъ, такъ и сякъ,
             "Мнѣ удалось разъ десять быть въ Москвѣ."
             " -- "За Поляковъ?" спросилъ. "За Поляковъ!"
             "Ну, такъ ступай!" сказалъ онъ: "Богъ съ тобою!
             "Да отнеси моей Московской братьѣ!...
             "1-Й ГРАЖДАНИНЪ. Слышь, брать"....
             "ЯКИМЪ (продолжая).
                       "Грамотку отъ Воеводы
             "И поклонись имъ отъ меня и молви:
             "1-Й ГР. Слышь, кланяться велѣлъ намъ Воевода!
             "ЯКИМЪ (продолжая).
             "Друзья мои!"
             "1-Й ГРАЖДАНИНЪ. Ахъ, онъ кормилецъ нашъ!
             "Друзья! Вотъ Князь, дай Богъ ему здоровье!
             "ЯКИМЪ. Да дай-же кончить!...
             "1-Й ГРАЖДАНИНЪ.                     Ну, кончай, кончай!
             "ЯКИМЪ. Друзья мои! Я завтра бой начну,
             "Увольню васъ отъ плѣна и несчастій;
             "Да только вы въ домахъ сидите смирно,
             "Чтобъ невзначай, съ горлатыхъ пушекъ, вашу
             "Кровь Христіанскую намъ не пролить!"
             "1-Й ГРАЖ. Ахъ батюшки! да какъ же намъ сидѣть
             "Сложивши руки, если Князь начнетъ
             "Имъ головы ломать?....
             "ЯКИМЪ.                     Сидите смирно!
             "Князь приказалъ, а Мининъ тутъ примолвилъ
             "Да попроси, чтобъ, сидя по домамъ,
             "Молили Господа объ окончаньи
             "Сраженія благополучномъ."...
             "1-Й ГРАЖДАНИНЪ.           Слышишь!
             "Да развѣ мы я безъ него не знаемъ?
             "2-Й ГР. Ну, по домамъ, такъ по домамъ! Онъ воленъ
             "Приказывать; онъ первый на Руси!
             "1-Й ГРАЖДАНИНЪ. А Мининъ что?
             "2-Й ГРАЖДАНИНЪ. А Мининъ-то второй!
             "И святъ совѣтъ -- совѣтъ молиться Богу!
  

Тѣ-же, ОФИЦЕРЪ и нѣсколько солдатъ.

             "ОФИЦЕРЪ. Кто тамъ?
             "1-Й ГРАЖДАНИНЪ. Свои!
             "ОФИЦЕРЪ.                     До тысячи чертей!
             "Москали! Гей! пошли домой, домой!
             "1-Й ГР. Молчи, жолнѣръ! Не долго вамъ буянитъ!
             "И завтра мы васъ проведемъ дубьемъ!
             "ОФИЦЕРЪ. Домой! Я говорю вамъ очень ясно!
             "Идите прочь, не то велю стрѣлять.--
             "2-Й ГРАЖ. Пойдемъ, сосѣдъ! Вѣдь мы на кулакахъ
             "Не перебьемъ ихъ сабель, карабиновъ...
             "ОФИЦ. Идите-жъ прочь, я вамъ сказалъ, Москали!
             "Слова мои я исполнять привыкъ!

(Толпа расходится).

             "1-Й ГРАЖДАНИНЪ (уходя).
             "Добро!-- Ужо мы потеребимъ васъ,
             "Плѣшивыя, надутыя индѣйки!
  

ОФИЦЕРЪ съ рундомъ, ГОНСѢВСКІЙ и САПѢГА.

             "ОФИЦЕРЪ. Кто тамъ? Стой! отвѣчай!
             "ГОНСѢВСКІЙ.                     Король и Слава!
             "ОФИЦЕРЪ. Свои, свои! Оставимъ ихъ; впередъ!
  

ГОНСѢВСКІЙ и САПѢГА; ЗАРУЦКІЙ, тихо оглядываясь, слѣдуетъ за ними.

             "ГОНСѢВСКІЙ. Заруцкій обѣщалъ при этой церкви
             "Явиться къ намъ съ какимъ-то важнымъ дѣломъ,
             "САПѢГА. Вы вѣрите, а я ему не вѣрю.
             "Я не могу понять: онъ насъ просилъ
             "Къ себѣ во станъ для тайныхъ уговоровъ,
             "А самъ теперь просилъ опасный листъ
             "Ему прислать! Онъ точно будетъ?
             "ЗАРУЦКІЙ.                               Точно!
             "Я, какъ Полякъ, привыкъ свои слова
             "Вмѣнять себѣ въ законъ святѣйшій....
             "ГОНСѢВСКІЙ.                     Браво!
             "Вы Атаманъ по чувствамъ и по силѣ!
             "Скажите: какъ вы ходите въ Москву,
             "Не бывъ ни кѣмъ примѣчены?
             "САПѢГА.                     Лисица
             "Подходитъ такъ къ курятнику, Гонсѣвскій!
             "ЗАРУЦКІЙ. Я вамъ принесъ надежнѣйшее средство
             "Избавиться опасности.
             "САПѢГА.                     Мы знаемъ
             "Опасности, Заруцкій, знаемъ средства!
             "ГОНСѢВСКІЙ. Мы знаемъ, такъ;но если вамъ угодно
             "Намъ предложить свои, весьма охотно
             "Мы примемъ ихъ, когда они согласны
             "Съ благоразуміемъ и съ нашей честью.
             "ЗАРУЦКІЙ. Честь въ сторону!....
             "САПѢГА. Прошу прощенья; вамъ
             "Она совсѣмъ ненужна, Панъ Заруцкій,
             "А намъ она послѣдняя надежда!
             "ЗАРУЦКІЙ. Не поздно ли? Обливши кровью Русь,
             "Ограбивъ Русь, покрывъ селенья пепломъ,
             "Опустошивъ, разрушивъ города,
             "Воинскою вы хвастаете честью....
             "Сапѣга! Ты извѣстенъ. Самъ Жолкѣвскій
             "Тебя достойно осудилъ! Давно ли
             "Ты былъ врагомъ Гонсѣвскому? Давно ли
             "Ты возвратился въ бѣдную столицу,
             "Чтобы спасти свою особу... Съ честью
             "Не далеко зайдете. Ты начальникъ
             "Стрѣлецкаго приказа безъ стрѣльцевъ,
             "Что можешь ты противу этихъ Русскихъ,
             "Что какъ песокъ обсыпали Москву?
             "Подумайте! Ужасна сила Русскихъ;
             "Не перечесть ихъ пушекъ и снарядовъ!
             "Въ запасахъ ли у Русскихъ недостатокъ?
             "Послѣдній воинъ больше ѣстъ и пьетъ,
             "Чѣмъ сами вы, вожди...
             "САПѢГА.                     Имъ на здоровье!
             "Они ведутъ осаду, мы въ осадѣ.
             "ЗАРУЦКІЙ. Но знаете-ль всю тайну силы ихъ?
              "Пожарскій -- вождь! Пока вождемъ онъ будетъ,
             "До той поры не одолѣть вамъ, Ляхи!
             "Хоткѣвичъ вашъ, что ѣдетъ, какъ Паша,
             "Осматривать свой Пашалыкъ, погибаетъ,
             "А съ нимъ и вы!
             "САПѢГА.           Все это можетъ быть!
             "ЗАРУЦК: Да, можетъ быть, и будетъ, панъ Сапѣга!..
             "САПѢГА.Такъ что жъ?Умремъ! Не дважды умирать..
             "ГОНСѢВСК: Ну, хорошо!Пусть будетъ ваша правда!
             "И ежели по вашимъ описаньямъ
             "Такъ велика опасность, что жъ намъ дѣлать?
             "ЗАРУЦКІЙ. Вы искренно хотите знать совѣть,
             "Который мнѣ внушаетъ долгій опытъ
             "И личная преданность къ Королю?
             "ГОНСѢВСКІЙ. Прошу!
             "ЗАРУЦКІЙ.                     Послушайте! Вы точно дѣти,
             "Что мышь боятся задавить, а кошку
             "Въ своихъ рукахъ и мучатъ и терзаютъ.
             "САПѢГА. Панъ Атаманъ, нельзя ли безъ сравненій?
             "ЗАРУЦКІЙ. Народъ принесъ присягу Владиславу;
             "Давно онъ Царь, не вѣнчанный, но сильный
             "И тайными и явными друзьями....
             "ГОНСѢВСКІЙ. Все это очень хорошо, да только
             "Я вашихъ средствъ не вижу...
             "ЗАРУЦКІЙ.                     Погодите!
             "Вамъ можно поселить раздоръ во станъ,
             "Вы можете продлить въ переговорахъ
             "Столь драгоцѣнное въ, осадъ время;
             "Все это можете легко вы сдѣлать,
             "Но не съ такимъ врагомъ, каковъ Пожарскій...
             "Остался путь по моему единый:
             "Зажечь пожаръ на трупъ Воеводы;
             "Убить его оружіемъ убійцы;
             "Тогда возстанетъ пря надъ страшнымъ гробомъ
             "И Русь на Русь со злобой ополчится...
             "Сильнѣйшій -- я. Замкнутъ мои Казаки
             "Всѣмъ несговорчивымъ Русинамъ горло,
             "И я, вашъ другъ, ставъ Русскимъ Воеводой,
             "Какъ вѣрный рабъ, предамся Владиславу.
             "ГОНСѢВСКІЙ. Не гладокъ путь...
             "ЗАРУЦКІЙ. Не гладокъ, Панъ Гонсѣвскій,
             "Для робкихъ душъ.
             "ГОНСѢВСКІЙ.           Заруцкій, не забудьте,
             "Что горсть моихъ солдатъ не разъ, не два
             "Уничтожала ваши покушенья,
             "И при какомъ вождѣ, при Ляпуновѣ!
             "Но если вашъ Пожарскій не умнѣе,
             "Не осторожнѣе,-- мы не боимся,
             "И завтра бой докажетъ, правъ ли я?
             "ЗАРУЦКІЙ. Кровавый бой. Погибнете, какъ мухи!
             "САПѢГА. До тысячи чертей! Молчи, Заруцкій!
             "Кто смѣетъ насъ пугать кровавымъ боемъ,
             "Тотъ головой....
             "ГОНСѢВСКІЙ. Сапѣга, успокойтесь!
             "Послушайте, Заруцкій! Ваши средства
             "Не честны; мы не можемъ ихъ принять;
             "Но если вы питаете преданность
             "Къ Республикъ и Королю Зыгмунду;
             "Когда въ душѣ вы принесли присягу
             "Законному Царю, то докажите
             "Торжественно, что вы безъ ухищреній
             "Безъ замысловъ, покорны Владиславу;
             "Оставьте станъ и вмѣстѣ съ вашей ратью,
             "Придите къ намъ въ Москву, какъ наши братья!
             "Когда въ душъ вы сознаете святость
             "И правоту столь горестнаго Дѣла,
             "Идите къ намъ и съ нами раздѣлите
             "И трудности и славу предпріятья!
             "ЗАРУЦКІЙ. Вамъ кажется, что нашихъ Казаковъ
             "Легко сманить въ Москву на гладъ и жажду,
             "Когда во станѣ море изобилья!
             "ГОНСѢВСКІЙ. Когда нельзя, такъ приходите сами!
             "Примѣръ Главы важнѣе часто боя;
             "Вамъ нечего расчитывать и думать!
             "Оставьте Русь, когда она преступна!
             "Оставьте насъ, когда одной измѣной'
             "Хотите вы торжествовать надъ Русью!
             "Она умна! О, вѣрьте мнѣ, умна!
             "Я больше къ ней питаю уваженья,
             "Чѣмъ полагаетъ Атаманъ Заруцкій!
             "Я, какъ солдатъ, люблю сражаться съ нею,
             "Какъ человѣкъ, желалъ бы ей помочь!
             "И, еслибъ не Король, упрямый Зыгмундъ,
             "Быть можетъ, ужъ давно-бъ закрылись раны
             "Несчастнаго, но доблестнаго Царства.
             "Но всѣ труды Жолкѣвскаго -- въ ничто
             "Превращены!-- Чѣмъ? Гнусною измѣной,
             "Коварными, безчестными путями!
             "Вотъ вамъ отвѣтъ рѣшительный, Заруцкій!
             "Я не пойду на тайное убійство!
             "Пріятно мнѣ съ Пожарскимъ состязаться,
             "Но на стѣнахъ Москвы, на ратномъ полѣ!
             "А тайный ядъ, оружіе убійцы,
             "Приличны лишь разбойнику и вору!

(Уходитъ).

             "САПѢГА. Мы оставляемъ эту честь для васъ,
             "Для храбраго убійцы Ляпунова:

(Уходитъ).

             "ЗАРУЦКІЙ (одинъ).
             "Все рушилось!-- Надутые павлины!
             "Честь ваша -- хвостъ, что ноги закрываетъ,
             "На коихъ вся повисла храбрость ваша!
             "Вамъ кажется: вы совершили дѣло!
             "Но у меня еще осталось много!
             "Осталось золото добычу ратной
             "И тысячи проворныхъ Казаковъ!
             "Увидите, какъ сгибнетъ вашъ Пожарскій!
             "И вами же, пустыми хвастунами,
             "Я трупъ его накрою, какъ могилой!
             "Пусть цѣлый свѣтъ противъ меня возстанетъ,
             "Заруцкій на Престолъ Царей возсядетъ.

(Уходитъ).

  

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

Ставка Князя Пожарскаго.

             ПОЖАРСКІЙ (одинъ).
             О бѣлокаменная мать Москва,
             Огромная отечества Святыня?
             Я предъ тобой!-- Поклонникъ и съ мечемъ,
             Съ молитвой и съ свирѣпой жаждой крови
             Москва! Москва! Кого ты не разбудишь,
             Не воскресишь, прекрасная, изъ гроба!
             Душа кипитъ, душа горитъ отрадно!
             Завистливо глаза глядятъ на солнце,
             Что дивно утопаетъ на закатъ:
             Зачѣмъ оно такъ скоро протекло,
             Ночь цѣлую бездѣйствовать велѣло?..
             Вездѣ Господь!-- Ночь эта -- отдыхъ войску,
             А мнѣ -- молитвы безмятежной время...
  

ПОЖАРСКІЙ, ТРУБЕЦКОЙ, РЖЕВСКІЙ съ Боярами, Воеводами и дворянами, и МИНИНЪ.

             ТРУБЕЦКОЙ (остановясь со всѣми у входа).
             Привѣтствуемъ защитника Святыни,
             Главу святаго ополченья, Князя...
             ПОЖАР. Не такъ, не такъ, Димитрій Тимоѳѣичь!
             Въ объятія!..
             ТРУБЕЦКОЙ. Въ объятія, Димитрій
             Михайловичъ! (Обнимаются). Вотъ мой Боярскій санъ:
             Любовь и уваженіе Героя!
             ПОЖАРСКІЙ (отирая слезы).
             О сколько слезъ отрадныхъ!
             ТРУБЕЦКОЙ.                     Сколько пользы
             Въ слезахъ любви! Нѣтъ, мой Боярскій санъ
             Такой одной слезы не стоитъ... Князь,
             Дай нагляжусь на свѣтлыя черты,
             На богатырской взоръ очей орлиныхъ!..
             Пожарскій. Еще, еще, Димитрій Тимоѳѣичь,
             Приди въ объятія роднаго брата! (Обнимаются).
             Присядемъ, Князь!
             ТРУБЕЦКОЙ. Я предъ тобой не сяду;
             Ты первый Воевода...
             ПОЖАРСКІЙ.                     И послѣдній!
             Я власти не ищу; лѣта и опытъ
             Я уважать привыкъ.
             ТРУБЕЦКОЙ.           Всѣ Воеводы
             Тебя вождемъ поставили верховнымъ.
             РЖЕВСКІЙ.                               Князь Димитрій
             Михайловичѣ! Руси -- священна просьба,
             И отвергать ее не смѣешь...
             ПОЖАРСКІЙ.                     Люди!
             Отвѣтственность...
             ТРУБЕЦКОЙ.           Мы отвѣчаемъ Богу,
             А ты неси, что возлагаетъ Русь.
             Не соглашайся,-- это будетъ знакомъ,
             Что ты отечества не любишь...
             ПОЖАРСКІЙ.                     Братья!
             Я повинуюсь.-- О Царю Царей!
             Яснѣй, яснѣй Твое опредѣленье --
             И съ сей поры моя надежда крѣпче!..
             Друзья мои и братья по отчизнѣ!
             Я постараюсь оправдать вашъ выборъ
             И завтра же васъ поведу на бой,--
             И завтра же Москва свободна будетъ!
             Приближьтесь! Я хочу вести бесѣду
             О томъ святомъ, торжественномъ мгновеньи,
             Когда любовь къ отечеству и Вѣрѣ.
             Знамена разовьетъ безмѣрной рати.--
             Но помните, что если кто изъ васъ
             Единодушнымъ не горитъ восторгомъ --
             И, гордость задушивъ въ коварномъ сердцѣ,
             Содѣйствовать не хочетъ прямодушно,
             То лучше пусть сего дня насъ оставитъ,
             Пусть въ домъ свой возвратится, на покоѣ
             Забудетъ про отечество и Вѣру...
             Безъ ревности союзникъ -- непріятель;
             Онъ только общимъ подвигамъ помѣха,
             И болѣе -- бездѣйствіемъ своимъ
             Онъ уничтожитъ трудную побѣду..
             Но всѣ-ли здѣсь?
             ТРУБЕЦКОЙ.           Одинъ Иванъ Заруцкій
             Не захотѣлъ тебя признать главой --
             И не пришелъ.
             ПОЖАРСКІЙ. Онъ не имѣетъ права
             Не признавать иль признавать. Наемникъ
             Враговъ Руси, ставъ Русскимъ Воеводой,
             Повиноваться долженъ общей волѣ.
             Козьма, зови Заруцкаго ко мнѣ!
  

ТѢ-ЖЕ, кромѣ МИНИНА.

             ПОЖАРСКІЙ. А между тѣмъ, пока придетъ Заруцкій,
             Подумаемъ, Димитрій Тимоѳѣичь,
             Какъ намъ идти на супостата? Трудно
             Намъ очень раздѣляться.-- Панъ Хоткѣвичъ
             Довольно силенъ, Гетманъ Панъ Гонсѣвскій
             Не менѣе его имѣетъ войска...
             ТРУБЕЦКОЙ. Я думаю напасть на нихъ раздѣльно.
             ПОЖАРСКІЙ. Нѣтъ! Мой совѣтъ, Хоткѣвича пустить
             Къ Москвѣ, какъ можно ближе -- и потомъ
             Ударить вдругъ на обоихъ.
             ТРУБЕЦКОЙ.                     Но если
             Они соединятся?
             ПОЖАРСКІЙ.           Въ томъ и дѣло,
             Не дать соединиться! Отъ Москвы
             Мы можемъ отойти, но жаль народа;
             Голодной смертью люди умираютъ!
             Да и грѣшно Святыню Государства
             Такъ долго оставлять въ рукахъ поганыхъ!
             Народъ въ цѣпяхъ и Патріархъ въ темницѣ!
             И мы пойдемъ искать ничтожной славы,
             Когда Москва, какъ мученица, страждетъ!
             Я золъ на ночь, что не даетъ теперь же
             Ударить на Гонсѣвскаго и Струса,
             Освободить народъ и Патріарха
             И пасть передъ Петромъ и Алексіемъ!
             Друзья мои, а Царскія могилы?
             При этой мысли, сердце ваше нѣмо?
             Предъ вами не стоитъ тѣнь Іоанна,
             Безмѣрная величіемъ ужаснымъ?
             Не упрекаетъ васъ тѣнь Ѳеодора?
             О мало, ли священнаго для Русскихъ
             Заключено въ стѣнахъ столицы Русской!
             Друзья мои, я спать и ѣсть не буду,
             Пока не отслужу въ Успенскомъ Храмѣ
             Побѣднаго молебна!
             ИЗМАЙЛОВЪ.           Но Хоткѣвичь
             Намъ можетъ помѣшать...
             ПОЖАРСКІЙ.                     Не помѣшаетъ!
             Мы завтра же къ Москвѣ его приманимъ.
  

Тѣ-ЖЕ, МИНИНЪ, ЗАРУЦКІЙ, ПРОСОВЕЦКІЙ, ЗАВАРЗИНЪ, Казацкіе Атаманы и Есаулы.

             ЗАРУЦКІЙ. Князь, я пришелъ по твоему желанью...
             Пожарскій. Скажи мнѣ, Атаманъ, кто ты?
             ЗАРУЦКІЙ.                                         Заруцкій!
             ПОЖАРСКІЙ. Я это знаю. Именемъ своимъ
             Наполнилъ ты Святую Русь довольно;
             Заруцкій и Сапѣга для несчастныхъ
             Предметы страха и проклятій;-- долго,
             Какъ коршуны, терзали православныхъ,
             Облили Русь и кровью и соблазномъ,
             Широкій путь порока утоптали...
             ЗАРУЦКІЙ. Я Русскій Воевода!
             ПОЖАРСКІЙ (гнѣвно).           Воевода!
             Но кто тебя украсилъ этимъ саномъ?
             Кто на Руси быть можетъ Воеводой
             Безъ воли православнаго народа?
             Гдѣ, укажи, Бояре и Дворяне,
             Которые тебя вождемъ избрали?
             Грабитель! Ужасъ, не любовь народа,
             Тебѣ злодѣйствовать позволилъ.-- Долго
             Терпѣла Русь, но не потерпитъ больше!
             Союзъ твой намъ не нуженъ! Безъ Казаковъ,
             Царь Іоаннъ, Царь Ѳедоръ, Царь Борисъ,
             Безмѣрной Русской силой обладали.
             Вмѣшались вы, измѣнники -- и Русь
             Облилась братней кровью!
             ЗАРУЦКІЙ.                     Князь Димитрій
             Михайловичъ! Я сознаюсь, довольно
             Я пролилъ Русской, Христіанской крови;
             Но вѣдь измѣну начали не мы;
             Насъ призвали злодѣйствовать Бояре,
             Князья, такіе, какъ и ты!
             ПОЖАРСКІЙ.                     Заруцкій!
             Тѣ васъ призвали,-- мы васъ отвергаемъ;
             Мы денегъ не дадимъ,-- а тѣ давали;
             Тъ позволяли грабить Русь и жечь,--
             Мы не позволимъ! Понялъ-ли, Заруцкій?
             Есть разница межъ нами.
             ЗАРУЦКІЙ.                     Князь Димитрій
             Михайловичъ! Къ чему же рѣчь твоя?
             ПОЖАРСКІЙ. Къ тому, что бы сегодня-же Казаки
             Оставили нашъ станъ.
             ЗАРУЦКІЙ.           Нѣтъ, никогда!
             Зачѣмъ-же я пришелъ изъ Запорожья?
             Чтобы уйти, безъ славы и добычи?!
             ПОЖАРСКІЙ. Кто о добычи думаетъ,-- безчестенъ!
             Такого я уйти отъ насъ заставлю!
             ЗАРУЦКІЙ. Какая жъ цѣль твоей войны?
             ТРУБЕЦКОЙ.                                         Свобода
             Святой Руси!
             ЗАРУЦКІЙ. Мы перестали вѣритъ
             Порывамъ безкорыстнымъ...
             ПОЖАРСКІЙ.                     Замолчи!
             Тебѣ-ли вѣрить? Надо быть не воромъ,
             Не предводителемъ безчестныхъ шаекъ,
             Не головой развратныхъ игроковъ,
             Грабителей и грубыхъ сластолюбцевъ,
             Чтобы понять цѣль сей святой войны.
             Сегодня же тебѣ повелѣваю
             Оставить станъ; итти, куда угодно,
             Хоть къ Полякамъ, да только прочь отъ насъ!
             Да Русь не упрекнетъ меня союзомъ
             Съ Виновникомъ ея страданій тяжкихъ...
             Прочь, прочь отъ насъ, грабители Казаки!
             АТАМАНЫ И ЕСАУЛЫ (тѣснясь и приближаясь къ Пожарскому).
             Помилуй, Князь! Мы также православны;
             Москва и намъ родная мать...
             ПОЖАРСКІЙ.                     Родная?
             А кто-жъ вокругъ бездѣйствовалъ коварно?
             Препятствовалъ усиліямъ вождей?
             Съ врагами Государства сообщался
             И даже до измѣны доходилъ?
             А Ляпуновъ?-- Краснѣйте, о, краснѣйте!
             Не то еще вамъ жаркій адъ готовитъ!
             Изъ всѣхъ грѣховъ, нѣтъ большаго грѣха,
             Какъ измѣнить отечеству!-- Не стыдно-ль?..
             АТАМ: И EC: (снова приближаясь къ Пожарскому).
             Прости намъ, Князь, но мы не измѣняли.
             ПОЖАРСК: Ахъ! Я-бъ желалъ вамъ вѣрить, но Заруцкій
             Самъ словъ моихъ не отвергаетъ...
             ЗАРУЦКІЙ.                               Князь!
             Мы, можетъ-быть, ошиблись, но измѣны
             Въ насъ не было.
             ПОЖАРСКІЙ. Но самая холодность,
             Бездѣйствіе -- не таже-ли измѣна?
             Но гордость безъ заслугъ, разрядъ безъ права,
             Желанье первенства -- опять измѣна!
             Пусть умолчу я тайныя коварства,
             Но эти явны... Для чего отдѣльно
             Ты хочешь управлять Казацкимъ войскомъ?
             Что можетъ быть отдѣльнаго въ войнѣ,
             Въ которой всякъ къ одной стремится цѣли?
             Ты гость у насъ,-- и не имѣешь права
             Не признавать меня, иль признавать
             Главой святаго ополченья!-- Дерзкій,
             Ты думалъ дать междоусобью пищу;
             Ты душилъ, Князь Димитрій Тимоѳѣичь
             Не Русскій, что-ли?-- Ты воображалъ,
             Что на Руси конца не будетъ смутамъ;
             А въ смутахъ ты хотѣлъ торжествовать,
             Съ союзниковъ добычу собирая!
             Чего-жъ ты ждешь теперь? Мы не позволимъ
             Писать подложныхъ грамотъ, разсылать
             Для грабежа Казачіе отряды,
             Жечь села и деревни', и сноситься
             О гибели Святаго Государства
             Съ врагами!
             ЗАРУЦКІЙ. Князь! Напраслина и только!
             Чтобъ доказать передъ народомъ Русскимъ
             Мою невинность, чтобъ отнять предлогъ
             Къ несправедливымъ обвиненьямъ,-- Князь!
             Я признаю тебя вождемъ верховнымъ
             И докажу, что я такой же Русскій,
             Какъ ты, какъ Князь Димитрій Тимоѳѣичь,
             Какъ всѣ вожди, какъ Мининъ Сухорукій.
                       Казаки! Здѣсь, на этомъ самомъ мѣстѣ,
             Гдѣ Воевода обижалъ Казаковъ,
             Гдѣ отвергалъ союзъ нашъ и корилъ
             Измѣной,-- здѣсь произнесемъ присягу
             Служить ему безъ хитрости, во имя
             Отца и Сына и Святаго Духа!
             ПОЖАРСК: О какъ ты простъ, Заруцкій мнѣ ли вѣрить
             Твоимъ обѣтамъ? Для тебя нѣтъ клятвы...
             ЗАРУЦКІЙ (Заруцкій преклоняя колѣна, а за нимъ Атаманы и Есаулы).
             Мы на колѣнахъ, Князь, союза просимъ!
             ПОЖАРСКІЙ. Не новое-ль замыслилъ ты коварство
             И уловить желаешь насъ лукаво?
             АТАМАНЫ. Мы непозволимъ, Князь, мы не позволимъ!
             Не отвергай насъ и прости!
             ПОЖАРСКІЙ (помолчавъ).Прощаю!
             АТАМАНЫ И ЕСАУЛЫ. Ура!
             ТРУБЕЦКОЙ. Теперь Святая Русь цѣла, какъ небо.
             ПОЖАРСКІЙ. Пойдемъ, вожди! Возсядемъ на коней
             И станъ осмотримъ. Ночь свѣтла довольно.
             Заутра бой!

(Уходятъ, всѣ за нимъ слѣдуютъ).

  

ЗАРУЦКІЙ и ПРОСОВЕЦКІЙ.

             ЗАРУЦКІЙ (удерживая Просовецкаго за руку).
                                 Андрей, Андрей, послушай!
             Ты напиши къ Гонсѣвскому письмо,
             Увѣдоми его, что завтра утромъ
             Казачье войско перейдетъ въ Москву.
             ПРОСОВ. Что это значитъ? Охъ Иванъ Мартынычъ!
             Не сдобровать тебѣ...
             ЗАРУЦКІЙ. Не безпокойся!
             Ты грамоту пиши, не разсуждая.
             Ты думаешь, я испугался Князя
             И по неволѣ присягнулъ?-- Андрей,
             Не знаю, кто обманется: Заруцкій
             Иль этотъ Воевода многословный?
             Заутра бой, онъ говорилъ: заутра,
             Въ пылу сраженья, будетъ мстить Заруцкій!
             Народъ, какъ нива, стелется покорно
             Въ ту сторону, куда стремится вѣтеръ.
             Сегодня онъ ихъ обаялъ словами,
             А завтра я ихъ обольщу добычей.
             Есть разница межь серебромъ и рѣчью!--
             Ты грамоту пиши, не разсуждая!

(Уходитъ съ Просовецкимъ).

  

ПОЖАРСКІЙ входитъ одинъ.

             Нѣтъ, ночь темна; я стана не видалъ,
             Но сердцемъ чувствовалъ его обширность.
             Ахъ! Скоро ль день? Душа моя въ огнь;
             Рука сжимаетъ мечь нетерпѣливо;
             По сердцу радость и приволье ходятъ...
             Святая Русь! Какъ не любить тебя,
             А какъ любить тебя душъ отрадно!
             Но ты больна, ты жаждешь исцѣленья;
             О, какъ не сострадать къ твоимъ недугамъ!
             Заутра бой, заутра ты воскреснешь!
             Москва, твое единственное сердце,
             Начнетъ дышать спокойно и свободно;
             Въ изнеможенныхъ, дальнихъ членахъ Царства
             Возобновятся жизненныя силы...
             И эту честь Ты мнѣ опредѣлилъ,
             Святой Отецъ!.. Чѣмъ заслужилъ я славу,
             Которой Русь одѣнетъ Воеводу?
             Что сдѣлалъ я достойнаго вниманья,
             Довѣренности Вышняго Владыки?...
             Такъ! Я -- ничто! Я только мечъ Твой, Боже,
             Но быть мечемъ небеснаго всесилья
             Превыше всѣхъ честей и славы міра.
  

ПОЖАРСКІЙ и МАРИНА-

             МАРИНА. Дозволитъ ли великій Воевода
             Женѣ несчастной пасть къ его ногамъ!
             ПОЖАРСК: Къ чему?-- Приди, скажи, чего желаешь?
             МАРИНА (падая на колѣни).
             Ты Божій мечъ, ты Божія гроза!
             Передъ тобой колѣна преклоняю
             Невольно!..
             ПОЖАРСКІЙ. Встань, жена! Чего ты хочешь?
             Скажи, когда твое прошенье право,
             Исполнить я обязанъ.
             МАРИНА.                     Князь Пожарскій!
             Не узнаешь, не хочешь ты узнать
             Несчастнаго Димитрія супруги?
             ПОЖАРСКІЙ. Марина Юрьевна! О, какъ узнать
             Ту, гордую, блестящую Царицу
             Передъ Пожарскимъ на колѣнахъ? Право,
             Не думалъ я тебя еще увидѣть.
             Я мыслилъ: Судъ Господній совершился;
             Но здѣсь узналъ, что ты не оставляешь...
             МАРИНА (съ живостью).
             Князь! Зломъ не поминай!-- Свершилась кара;
             Наказана уже моя гордыня.
             ПОЖАРС: Кто жъ виноватъ? Въ задатокъ исправленья
             Ты бросилась въ объятья Казака.
             мАРИНА. Ты знаешь-ли пословицу: кто тонетъ,
             Хватается за бритву!
             ПОЖАРСКІЙ.                     Нечестивы,
             Марина Юрьевна, такія мѣры!
             Но женщину мнѣ совѣстно корить,
             Когда она сама уже винится.
             Ты на землѣ ужъ потеряла все,
             Подумай о небесномъ!
             МАРИНА.           Князь Пожарскій,
             Какъ поступить, дай мудрый мнѣ совѣтъ!
             ПОЖАРСКІЙ. Въ твоихъ словахъ я узнаю смиренье.
             Дай Господи, чтобъ испытанья Неба
             Твой гордый нравъ и душу измѣнили!
             Придетъ пора, и Богъ устроитъ мудро
             Святую Русь; тогда и ты, Марина,
             Найдешь въ душѣ спокойствіе и радость.
             МАРИНА. Я жажду, какъ и ты, послѣдней брани,
             И Русь люблю, какъ Русская жена;
             Я отреклась отъ родины моей --
             И, преступи предалъ Святаго Царства,
             Я принесла священную присягу:
             Святую Русь считать моей отчизной,
             Съ ея судьбой соединить мою,
             И устремить всѣ способы и силы
             На пользу, счастье, на блаженство Руси...
             Но не далъ Богъ на опытъ представить
             всѣ доказательства моей усердной
             Заботливости о Великомъ Царствъ.
             Такъ Богъ судилъ! Его Святая воля!
             Пожарскій. Чѣмъ болѣе я слушаю тебя,
             Тѣмъ болѣе съ тобою примиряюсь.
             Во истину, ты умная жена!
             МАРИНА. О добрый Князь! Слова твои отрадны;
             Нѣтъ робости предъ судіею строгимъ,
             Но справедливымъ. Такъ, вся жизнь моя
             На пользу Государства посвящалась --
             И всѣ мои мечтанія и мысли
             Въ единую сливались мысль: о благъ,
             О покровительствѣ несчастныхъ, бѣдныхъ,
             Объ украшеньи Храмовъ православныхъ,
             Воздвиженьи Обителей, Церквей.

(Отираетъ слезы).

             ПОЖАРСКІЙ. Ты тронула меня, жена несчастья!
             Кто любитъ Русь, тотъ для меня такъ дорогъ,
             Какъ сынъ родной.-- И такъ тебѣ открою
             Всѣ помыслы, какъ другу своему,
             И дамъ совѣтъ спасительный, Марина!
             Оставь Заруцкаго;-- вашъ бракъ безъ Церкви;--
             Оставь его,-- и, съ сыномъ Іоанномъ,
             Приди ко мнѣ, во время общей битвы.
             Я сдѣлаю свои распоряженья
             О безопасности твоей; въ Москвѣ
             Я дамъ тебѣ приличное жилище
             И содержанье; если-жъ Богъ даруетъ
             Намъ Русскаго Царя, я буду первый
             Предстатель твой; но если ты желаешь
             Въ свою отчизну возвратиться...
             МАРИНА (въ живостью)           Нѣтъ!
             Я отреклась отъ ней; мнѣ Русь отчизна;
             Не отвергай моей мольбы, Пожарскій!
             ПОЖАРСКІЙ. Теперь я не могу рѣшить, Марина;
             Но ежели Царю угодно будетъ,
             Ты, можетъ быть, останешься у насъ.
             МАРИНА. Богъ милостивъ! Созрѣютъ и плоды
             Щедротъ твоихъ и доброты сердечной,
             И ратной мудрости и прямодушья;
             И Русь, освобожденная тобою,
             На голову отца и Воеводы
             Возложитъ знакъ признательности... Правда,
             Народная признательность ничѣмъ
             Такихъ заслугъ вознаградить не въ силахъ;
             Но, можетъ быть, ты будешь безкорыстенъ;
             Останешься въ Москвѣ, чтобъ мудро править,
             За малолѣтствомъ юнаго Царя...
             ПОЖАРСКІЙ. Марина Юрьевна, не понимаю,
             О чемъ ты говоришь?
             МАРИНА.           Къ чему притворство?
             Ты молодъ, Князь, но опытенъ и мудръ;
             Рука твоя во брани искусилась;
             Твой свѣтлый разумъ можетъ разбирать,
             Что выгодно, что вредно Государству;
             Въ дѣлахъ земли ты постигать умѣешь,
             Гдѣ недостатокъ, гдѣ излишекъ; чувства
             Твои такъ искренни и благородны,
             Что ты нигдѣ величія Престола,
             Высокаго достоинства Царей,
             Въ своихъ поступкахъ не унизишь... Но!
             Мы видѣли, какъ Годуновъ и Шуйскій,
             Избранные, вѣнчанные народомъ,
             Судомъ Творца низвержены съ Престола!
             О мудрый Князь, не увлекайся чувствомъ
             Опаснаго, пустаго честолюбья...
             ПОЖАРСК: Правдивъ совѣтъ, но онъ не нуженъ мнѣ!
             И мнѣ ли жизнь свою обезобразить
             Преступными надеждами Престола?
             МАРИНА. Я вѣрю, ты далекъ отъ этой мысли;
             Ты благороденъ, гордъ, и пользу Царства
             Ты предпочтешь своекорыстнымъ видамъ;
             Захочешь быть неслыханнымъ примѣромъ
             Умѣренности, честности -- и будешь!
             Но сколько есть кругомъ тебя льстецовъ,
             Которые, изъ зависти и злобы,
             Предательскій совѣтъ тебѣ откроютъ
             И, указавъ тебѣ Престолъ въ награду,
             На тотъ Престолъ, какъ жертву, поведутъ!
             Отъ имени невиннаго владыки
             Разсѣютъ зло и смуту по землѣ;
             Всѣ темныя, ужасныя дѣянья,
             Всѣ безпорядки, злоупотребленья,
             Отравы, казни, ссылки и убійства,--
             Все -- одному источнику припишутъ.
             Будь ангеломъ,-- народъ тебя не взлюбитъ;
             Толпа глупа; легко ее обманутъ;
             Ты раздавай подарки, милуй, жалуй,--
             Всѣ милости твои припишутъ страху
             За похищенье Царскаго Престола.
             Будь строгъ въ судъ,-- найдутъ несправедливость;
             Будь справедливъ въ наградахъ,-- будутъ люди
             Обиженные, безъ заслугъ и права...
             ПОЖАРСКІЙ. Марина Юрьевна, присядь, пожалуй!
             Мнѣ нравится рѣчь умная твоя. (Садятся).
             МАРИН: Такъ, свѣтлый Князь, въ тебѣ я не ошиблась!
             И думаю, что мысль моя другая
             Покажется не менѣе достойной
             Вниманья твоего.
             ПОЖАРСКІЙ.           Я съ нетерпѣньемъ,
             Марина Юрьевна, тебѣ внимаю.
             МАРИНА. Я думаю, нашъ малолѣтній Царь
             Избрать себѣ помощниковъ не можетъ;
             Онъ въ пеленахъ.
             ПОЖАРСКІЙ (вставъ).
                                 Какъ въ пеленахъ, Марина?
             МАРИНА (продолжая).
             Не можетъ онъ еще сказать; то зло,
             То благо. Нуженъ опытъ многолѣтній,
             Чтобъ разбирать нравъ хитрый царедворцевъ.
             Иной умомъ блистаетъ, знаньемъ дѣла,
             А въ сердцѣ червь порока обитаетъ;
             Другой притворно ищетъ книжныхъ знаній,
             Мечтательно раскрашиваетъ средства,
             Которыми блаженствуютъ народы;
             На опытѣ, мечтательныя средства
             Ведутъ ко злу, а исправленье -- трудно.
             Иной, безъ сна, трудится надъ закономъ,
             Но, безъ способностей, его труды
             Безъ пользы длятъ часъ нужныхъ улучшеній.
             Не такъ ли, Князь?-- И мало ли иныхъ,
             Какъ кажется, людей полезныхъ, умныхъ,
             А въ существѣ ничтожныхъ, даже вредныхъ?
             Вотъ почему, мнѣ кажется, ты долженъ,
             До времени, Правителемъ быть Царства...
             Пожарскій (удивленный).
             Правителемъ!
             МАРИНА. Подъ руководствомъ Князя,
             Нашъ юный Царь пріобрѣтетъ познанье,
             Какъ наблюдать способности людей
             И обращать ихъ въ пользу Государства.
             Кто пылкія движенія души
             Къ добру направитъ безкорыстнымъ словомъ?
             Кто ранній умъ державнаго младенца
             Научитъ трудному искусству -- править
             Огромнымъ Государствомъ?-- Князь Пожарскій,
             Ты Царскій Стольникъ, первый воевода!
             Избрать вождей,-- твой выборъ будетъ вѣренъ;
             Издать законъ,-- ты знаешь нужды Царства.
             Такъ согласись, что ты необходимый
             Правитель Государства...
             ПОЖАРСКІЙ.                     Нѣтъ, Марина!
             Ошиблась ты. Мнѣ Богъ опредѣлилъ:
             Спасти Москву, Русь отъ враговъ очистить,
             Собрать народъ всѣхъ званій, состояній,
             И испросить у Господа -- Царя.
             МАРИНА (вставъ, съ особенною живостью).
             Ты хочешь Русь повергнуть снова въ бурю
             Кровавыхъ смутъ междоусобной брани!
             И могутъ ли сановники твои,
             Испытанные въ клятвахъ и измѣнахъ,
             Своекорыстныхъ видовъ не питая,
             Избрать Царя, съ желаньемъ постояннымъ:
             Хранить къ нему любовь и уваженье,
             И безусловной волѣ Государя
             Въ смиреніи и вѣрѣ покоряться?..
             Не лучше ли вамъ снова обратиться
             Къ державному въ пеленкахъ Государю --
             И сына моего признать Соборомъ...
             ПОЖАРСКІЙ. Умолкни! Громъ да разразитъ тебя!..
             Сынъ вора на Престолъ Іоанновъ!!
             Не будетъ Шведъ, не будетъ Ляхъ Царемъ,
             Не будетъ сынъ порока и соблазна,
             Проклятый Патріархомъ Ермогеномъ!
             Намъ нуженъ Царь отъ православныхъ предковъ,
             Отъ Царской крови.
             МАРИНА (въ испугѣ).
                                 Выслушай!
             ПОЖАРСКІЙ.                     Умолкни!!
             Въ мечтахъ своихъ ты дурно расчитала,
             Какъ уловить меня на преступленье!
             МАРИНА (падая на колѣни).
             Будь хладнокровенъ, Князь!
             ПОЖАРСКІЙ.                     Ни слова, лжица!
             Твой хитрый умъ несчастныхъ уловлялъ
             И былъ виной толикихъ бѣдствій вашихъ.
             Смирись, жена лукавая, покайся!
             Въ монастырѣ забудь свои надежды!
             МАРИНА (вставъ).
             Князь! Есть предѣлы женскому смиренью,
             Но нѣтъ предѣловъ материнскимъ чувствамъ!
             И если я смиреньемъ не взяла,
             Такъ я найду другія средства...
             ПОЖАРСКІЙ.                     Боже!
             О, не она-ль символъ несчастій нашихъ!
             Не ты-ль, жена, какъ злобная колдунья,
             Смущала Русь порокомъ и соблазномъ?
             Не ты-ль, не ты-ль на Царство православья
             Тѣнь гнусную измѣны навела?
             Въ пиру страстей, отъ смерти Годунова
             До нашихъ дней,-- ты чашу обносила,
             Сосудъ неистощимаго соблазна!
             Ты памятникъ воспоминаній страшныхъ!
             И если-бъ ты не женщиной была,
             Я-бъ вылилъ жизнь изъ гнуснаго сосуда!
             Напрасенъ ковъ!-- Я приписала несчастью,
             Чему виной твой непокойный разумъ!
             Марина, знай: для твоего отродья
             И для тебя -- нѣтъ Царскаго вѣнца,
             Нѣтъ Царства Русскаго; -- одни проклятья,
             Проклятія на матери и сынѣ!..
             Марина (съ чрезмѣрной злобѣ).
             О, будь же проклятъ ты, съ твоею Русью!
             Умри безславной смертью, честолюбецъ!
             Ты для себя освобождаешь Царство,
             Но никогда Престола не достигнешь!
             Вся голова въ огнѣ; ты можешь слышать,
             Какъ бьется это сердце...-- Не напрасно!
             Есть выше власть -- и доведетъ меня
             До Царскаго вѣнца...
             ПОЖАРСКІЙ.           О нѣтъ! На плаху,
             Проклятая жена!
             МАРИНА (въ ужасѣ).
                                 На плаху! Боже!
             И вотъ палачъ, вотъ этотъ красный Князь!
             ПОЖАРСКІЙ. Безумная!
             МАРИНА.                     Я соберу всю Русь
             И ей прочту всю душу честолюбца!..
             О Іоаннъ! О сынъ мой! Совершилось!

-----

             ПОЖАРСКІЙ (одинъ).
             Врагъ человѣческій! Какъ слабы сѣти!
             Ночь не прошла, одна стыдомъ распалась,
             Проклятіемъ разсыпалась другая, (садится).
  

ПОЖАРСКІЙ и ВОЕВОДЫ (приходятъ, одинъ послѣ другаго).

             ПЕРВЫЙ ВОЕВОДА. Отъ Гетмана Хоткѣвича отрядъ
             Идетъ -- въ Москву прорваться.
             ПОЖАРСКІЙ.                               Уничтожить
             Отрядъ, Начальника забрать въ полонъ!
             ВТОРОЙ. Полковникъ Струсъ выходитъ изъ Кремля.
             ПОЖАР. Прогнать назадъ! Черкаскій, твой чередъ!
             ТРЕТІЙ. Самъ Гетманъ въ Слободѣ Стрѣлецкой!
             ПОЖАРСКІЙ.                                         Выгнать!
             Вы, Мансуровъ и Образцевъ, возьмите
             Свои полки!.. Честь ваша впереди!..
             ИЗМАЙЛОВЪ. Будило вышелъ на Дѣвичье поле!
             ПОЖАРСКІЙ. Взошло ли солнце?
             ИЗМАЙЛОВЪ.                     Нѣтъ!
             ПОЖАРСКІЙ.                                         Такъ обождетъ!
             Пусть въ полный день свое увидитъ бѣгство.
             РЖЕВСКІЙ. Бой начался на всѣхъ концахъ Москвы!
             ПОЖАРСКІЙ. Благодарю, Творецъ, благодарю!
             О подними изъ водъ златое солнце,
             Разсѣй туманъ и Самъ воззри на насъ!
             ТРУБЕЦКОЙ. Казаки отступаютъ!
             ПОЖАРСКІЙ.                               Стыдъ при нихъ!
             И отъ стыда Казаки не отступятъ!

(Всѣ съ изумленіемъ смотрятъ на Пожарскаго, обнаруживающаго нетерпѣливое ожиданіе).

             МИНИНЪ. Пожаръ въ Москвѣ!
             ПОЖАРСКІЙ.                               Пожаръ въ Москвѣ? Ура!
             Богъ началъ казнь -- и горе супостату!
             За мной, Вожди! Богъ началъ казнь!

(Уходитъ).

             ВСѢ (за нимъ слѣдуя). Ура!
  

ЯВЛЕНІЕ ТРЕТІЕ.

Келья.

  
             "ЧЕРНЕЦЪ (одинъ).
             "Правдива-ль вѣсть, что ополчились люди
             "И съ Княземъ Стародубскимъ къ намъ идутъ?
             "О, не за нихъ ли Патріархъ въ молитвъ?
             "Ужъ третій день постится Патріархъ
             "Постомъ неслыханнымъ... Ни днемъ, ни ночью,
             "Глазъ не смыкаетъ и всегда стоитъ
             "Предъ образомъ Спасителя смиренно;
             "Одно движеніе -- въ земныхъ поклонахъ;
             "И пищи принимать не хочетъ... Страшно
             "Величіе его!... Онъ, какъ Святой,
             "Небесной благодатію сіяетъ;
             "Глаза, какъ жаръ; слова -- языкъ пророковъ...
             "О, если и молитва Патріарха
             "Насъ не спасетъ, тогда ужъ нѣтъ надежды...
  

ЧЕРНЕЦЪ и ГОНСѢВСКІЙ.

             "ГОНСѢВСКІЙ. Просите Патріарха! Я хочу
             "Съ нимъ говорить....
             "ЧЕРНЕЦЪ.           Онъ молится.
             "ГОНСѢВСКІЙ.                     Не время!
             "Мнѣ нужно съ нимъ поговорить. Просите!
             "ГОНСѢВСКІЙ (одинъ.)
             "Ночь. Патріархъ въ молитвѣ. Любопытно,
             "О чемъ молился неприступный старецъ?
             "Да, отъ него теперь зависитъ много; --
             "И если онъ не согласится -- клятвой '
             "Отъ приступа, отъ брани удержать
             "Разгнѣванный народъ,-- тогда напрасно
             "И защищать огромную Москву: --
             "Она падетъ, Гонсѣвскому могилой...
  

ПАТРІАРХЪ ЕРМОГЕНЪ, ЧЕРНЕЦЪ и ГОНСѢВСКІЙ.

             "ГОНСѢВСКІЙ. Святитель! Извини, что я молитву
             "Осмѣлился прервать....
             "ЕРМОГЕНЪ.           Когда съ любовью
             "Приходишь ты -- намъ объявить желанье
             "Оставить Русь,-- Господь тебѣ проститъ; --
             "Но если съ новымъ замысломъ коварнымъ,--
             "Господь тебя накажетъ.-- Говори!
             "Я слушаю, Гонсѣвскій!
             "ГОНСѢВСКІЙ.           Патріархъ!
             "Я получилъ недавно донесенье,
             "Что новый бунтъ затѣяли Русины
             "И привели свой замыслъ въ исполненье;
             "Мятежникъ Князь Пожарскій и Козьма,
             "Прозваньемъ Сухорукій, ополчили
             "Весь Нижній Новгородъ и все сосѣдство,
             "И привели безчисленную тму
             "Народа подъ Москву. И что же? Завтра
             "Я уничтожу эту саранчу,
             "Я разгоню овецъ пугливыхъ стадо;
             "На лобномъ мѣстѣ, предъ глазами свѣта,
             "Падутъ главы зачинщиковъ возстанья;
             "Я не Король, и миловать не смѣю;
             "А сохраняя пользу Государства,
             "Чтобъ отучить отъ мятежа Русиновъ,
             "Я принужденъ прибѣгнуть къ этимъ мѣрамъ...
             "Но есть еще другія средства: можно
             "Не проливая крови бунтъ унять,
             "И привести мятежниковъ къ закону.
             "Ты -- Патріархъ; твой санъ и добродѣтель
             "Тебѣ велятъ посредникомъ быть нашимъ,
             "И приказать мятежному народу
             "Законной власти покориться. Слово
             "Изъ устъ твоихъ, или руки твоей,
             "И весь мятежъ утихнетъ самъ собою;
             "А погрози анаѳемой,-- вся Русь
             "Изъ подъ знаменъ, какъ стадо, разбѣжится...
             "ЕРМ: Ты правъ Гонсѣвскій! Такъ, скажу лишь слово,
             "И рать непобѣдимая отъидетъ!
             "Возьму лишь Крестъ и грозно подниму,--
             "И ницъ падутъ передъ Крестомъ Русины!--
             "Въ моей все этой власти... очень знаю...
             "Но не скажу спасительнаго слова,
             "Не подниму Креста для анаѳемы...
             "Нѣтъ! Я пошлю во станъ глаголъ привѣта,
             "Благословлю дѣтей Руси, во имя
             "Отца и Сына и Святаго Духа!
             "На брань, на казнь враговъ Руси и Церкви!
             "Посредникъ я -- межъ Богомъ и народомъ;
             "Безъ алтаря, безъ причта, облаченья,
             "Я день и нощь, въ моей темницѣ душной,
             "Передъ Престолъ Небеснаго Царя
             "Молитву православныхъ возношу --
             "И -- близокъ часъ, услышится молитва...
             "ГОНСѢВСКІЙ. О Патріархъ! Напрасная молитва!
             "Всѣ цѣловали крестъ...
             "ЕРМОГЕНЪ.                     Не Сигизмунду!...
             "ГОНСѢВСКІЙ. Но Владиславъ пріѣдетъ....
             "ЕРМОГЕНЪ.                                         Не пріѣдетъ!
             "На что намъ Владиславъ, когда коварно
             "Готовитъ онъ, съ своимъ отцомъ коварнымъ,
             "Отечеству и вѣрѣ униженье?
             "ГОНСѢВСКІЙ. По мало-ль вы унижены уже?
             "ЕРМОГЕНЪ. Несчастіе еще не униженье.
             "Русь никогда унижена не будетъ;
             "На ней Господняя почіетъ сила;
             "Всесильный Царь свою святую землю
             "Естественною крѣпостью украсилъ,
             "А бѣдствія не испугаютъ Русскихъ;
             "Да и пугаться ихъ они не смѣютъ.,
             "Зане всегда прямые Христіане
             "Должны просить, а не бѣжать креста!
             "ГОНСѢВ.Но кто-же, какъ не ты, надменный старецъ,
             "Присягу принималъ съ народа?
             "ЕРМОГЕНЪ.                               Я!--
             "И только я, на всей Святой Руси,
             "Присягу разрѣшить имѣю право..
             "И разрѣшилъ...
             "ГОНСѢВСКІЙ. Ты разрѣшилъ присягу?
             "ЕРМОГЕНЪ. Ты знаешь ли всю силу Патріарха?
             "Велю,-- вся Русь падетъ предъ Владиславомъ!
             "Скажу,-- вся Русь на Польшу устремится!
             "Я брошу анаѳему,-- вся земля
             "Наполнится проклятьемъ Патріарха!
             "Но я не смѣю, противъ убѣжденья,
             "Играть всесильнымъ словомъ Патріарха.
             "Есть Божій Судъ,-- и перваго меня
             "Постигнетъ онъ. Людей бояться -- стыдно,
             "А Бога должно!
             "ГОНСѢВСКІЙ (съ жаромъ.)
                                 "Патріархъ, есть муки;
             "И въ нихъ ты будешь только человѣкомъ...
             "ЕРМОГЕНЪ. Господь! Ты укрѣпишь меня на муки!
             "Съ Тобой огонь не жжетъ, желѣзо тупо...--
             "Гдѣ-жъ эти муки, человѣкъ?
             "ГОНСѢВСКІЙ.           Святитель!
             "Ты хочешь быть великимъ изъ упрямства,
             "Ты хочешь кровь пролить ста тысячъ братій,
             "Чтобъ твердости твоей дивились люди...
             "ЕРМОГ: Сто тысячъ Христіанъ!... Благословляю!
             "Пролейте кровь за вѣру и отчизну!
             "Пусть я умру, но Русь моя воскреснетъ,
             "И предъ Творцемъ мой подвигъ будетъ свѣтелъ!
             "Благословляю васъ, благословляю
             "Тебя, Димитрій, и тебя, Козьма,
             "И всякаго Стратига, иже идетъ
             "На брань за Церковь и за Русь, во имя
             "Отца и Сына и Святаго Духа.

(Уходитъ съ Чернецомъ.)

             "ГОНСѢВСКІЙ (одинъ).
             "Мнѣ остается только умереть,
             "Какъ слѣдуетъ честному человѣку.

(Уходитъ.)

  

АКТЪ ЧЕТВЕРТЫЙ.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ *).

   *) Этому Явленію въ первыхъ представленіяхъ предшествовало другое, какъ и напечатано, въ первомъ изданіи; но въ послѣдствіи этотъ актъ передѣланъ. Исключенное явленіе помѣщаемъ здѣсь въ цѣлости.

{Сцена представляетъ широкую улицу; вдали Кремль.

          ЗАРУЦКІЙ, ЗАВАРЗИНЪ и КАЗАКИ въ боевомъ порядкѣ; слышны отдаленные пушечные выстрѣлы.

             ЗАВАРЗИНЪ. Да первый приступъ удался на славу!
             Китай городъ за вами; но Кремля
             Пожарскому такъ скоро не добыть.
             Пальба идетъ удачно, а на приступъ
             Насъ не ведутъ... Задумался Пожарскій!..
             ЗАРУЦ. Теперь ужъ нашъ чередъ! Хоткѣвичъ въ бѣгствѣ
             Съ горы Поклонной стыдъ понесъ съ собой!
             Гонсѣвскій заперся въ Кремлѣ я ждетъ,
             Чтобъ я пришелъ съ Казаками на помощь,--
             И я приду на смерть ему и Струсу!--
             Марины нѣтъ; куда она дѣвалась?..
             Но сынъ у насъ -- и для меня довольно!
             Настало время кончить ваше дѣло!
             Когда Пожарскій войско обойдетъ
             И станетъ на своемъ обычномъ мѣстѣ,
             Сманимъ полки богатствами Кремля,
             Сомкнемся въ рядъ и, будто бы на приступъ,
             Подвинемся тѣмъ мѣстомъ, гдѣ Пожарскій
             Стоитъ; въ толпѣ своей его смѣшаемъ;
             И, Богъ судья!-- окончимъ наше дѣло
             Ударомъ мѣткимъ вѣрнаго кинжала!--
             Что, понялъ ты?
             ЗАВАРЗИНЪ. Понять, я понимаю;
             Но этотъ Вождь -- любви народной идолъ...
             ЗАРУЦКІЙ. Онъ любъ живой, а мертвый ненавистенъ!
             Поговорятъ и перестанутъ. Знаешь,
             Какъ свѣтъ идетъ?-- Молва живетъ не долго.
             Упустимъ ли счастливое мгновенье?
  

ТѢ-ЖЕ ПОЖАРСКІЙ, ТРУБЕЦКОЙ и многіе Воеводы.

             ПОЖАРСКІЙ (поспѣшно проходя сцену).
             Жаль православныхъ!-- Боже! Столько тысячъ
             На смерть подвинуть! Врагъ, сегодня, завтра,
             Къ ногамъ моимъ безъ боя упадетъ...
             Какъ думаешь, Димитрій Тимоѳѣичъ?
             ТРУБЕЦКОЙ. Вели -- и громъ орудій прекратится.
             ПОЖАРСКІЙ. Но жаль и Москвичей! Въ суровомъ плѣнѣ
             Какъ милостыни, приступа желаютъ!
             Но что же дѣлать? Два, три дня, не больше --
             И врагъ придетъ съ повинной головой!..
  

ЗАРУЦКІЙ, ЗАВАРЗИНЪ и Казаки.

             ЗАРУЦКІЙ. Друзья мои, сподвижники и братья!
             Вы видите гордыню Воеводы,
             Вы слышите, какъ онъ враговъ жалѣетъ!
             Онъ голодомъ намѣренъ Русь спасти
             Отъ многихъ тысячь супостата! Братья!
             Ругаются Кремлю Нижегородцы!
             Добычу всю и златомъ и вещами
             Берутъ они! А приступъ отлагаютъ
             Единственно изъ страха, опасенья,
             Чтобъ гордый Кремль богатствъ своей добычи
             Не удѣлилъ и намъ. А сколько злата,
             Сребра въ Кремлѣ! Заморскіе напитки
             Въ Боярскихъ тайникахъ хранятся; деньги
             Зарыты въ огородахъ! Князь Пожарскій
             Безъ боя хочетъ Кремль добыть; поживу
             Изъ рукъ Казаковъ бѣдныхъ вырвать! Братья,
             Позволимъ ли кичиться Воеводѣ?
             За мной, друзья! На грозный приступъ! Пушки
             Мы выкатимъ изъ подъ руки трусливой --
             И ваши: честь и Кремль и супостатъ!
             Впередъ, друзья, за мной...

(Идетъ).

             КАЗАКИ (въ сильномъ волненіи, за нимъ слѣдуя).
                                           Впередъ! впередъ!
             МИНИНЪ (держа въ рукѣ грамоту).
             Назадъ, назадъ, толпа безчестныхъ воровъ!

(Казаки отступаютъ).

             ЗАРУЦКІЙ. Впередъ!
             МИНИНЪ.           Молчи! Я Божій судъ несу!
             И громъ небесъ изъ устъ моихъ постигнетъ
             Коварнаго убійцу Воеводъ!
             ЗАРУЦКІЙ. Ты, волкъ передовой Нижегородцевъ!
             МИНИНЪ. Стыдъ на тебѣ, терзатель, коршунъ дикій!
             За тѣмъ ли ты съ Казаками своими
             Въ далекую страну спѣшилъ изъ Дома,
             Чтобы смущать ее измѣной?

(Обращаясь къ Казакамъ).

                                           Братья!
             Помилуйте, вы также Христіане!
             ЗАРУЦКІЙ. Не слушайте лисицу!
             КАЗАКЪ.                               Атаманъ!
             Онъ доблій мужъ, онъ -- Мининъ Сухорукій!
             МИНИНЪ. Друзья мои, я -- Мининъ Сухорукій!
             Я правдой жилъ, слова мои не вѣтеръ!
             Смотрите сами слушайте!

(Развертываетъ грамоту).

             ЗАРУЦКІЙ.                     Ни слова!
             Впередъ!

(Бросается на Минина, но Казаки, схвативъ его за руки, удерживаютъ).

             КАЗАКЪ. Молчи, Заруцкій! Пусть онъ скажетъ!
             МИНИНЪ. Господній судъ донынѣ воздержался
             Измѣнника предъ свѣтомъ обличить!
             Онъ не на приступъ велъ васъ,-- нѣтъ, Казаки,
             Онъ велъ васъ на погибель Воеводы.
             ЗАРУЦКІЙ (вырываясь).
             Пусти, Казакъ!
             ГОЛОСА МЕЖДУ КАЗАКАМИ. Нѣтъ, не пускай его!
             Быть можетъ, онъ не доброе затѣялъ.
             МИНИНЪ. Онъ измѣнилъ Святому православью!
             Онъ продавалъ Святыню Государства,
             Тому, кого казался онъ врагомъ...
             КАЗАКЪ (Заруцкому).
             Не вырывайся! Дай Козьму дослушать!
             МИНИНЪ. Вотъ грамота къ Гонсѣвскому! Читайте!
             Онъ обѣщаетъ въ ней, съ Казацкимъ войскомъ,
             Сегодня же перебѣжать въ Москву,
             Но прежде истребивъ Стратиговъ Русскихъ!
             Самъ Просовецкій грамоту мнѣ отдалъ,
             Онъ самъ своихъ поступковъ устыдился.
             Читайте я судите, Христіане!
             МНОЖЕСТВО ГОЛОСОВЪ МЕЖДУ КАЗАКАМИ.
             Да что читать?-- Читать мы не умѣемъ! --
             Ты говоришь.-- Кто Минину не вѣритъ?--
             Измѣнника Богъ слушать не велитъ!--
             Вязать его!-- На судъ Казачій...
             ЗАРУЦКІЙ (вырываясь).
                                           Судъ?..
             Я Атаманъ и васъ отдамъ на судъ!
             КАЗАКЪ. Отдашь на судъ? Довольно насъ морочить!
             Вязать его!
             ЗАРУЦКІЙ (вырвавшись, обнажаетъ саблю и бросается на Казака).
                       Вязать?-- Я проучу васъ!
             КАЗАКИ. Что? драться?
             КАЗАКЪ.                     Драться? Смерть тебѣ, нечастый!
             Вотъ два рубца, припомни ихъ, Заруцкій!
             Молокососъ, но не прощу измѣны!
             ЗАРУЦКІЙ (сражаясь съ толпою Казаковъ),
             Что жъ, Заварзинъ, ты мнѣ не помогаешь?
             ЗАВАРЗИНЪ. Я говорилъ тебѣ всегда Заруцкій:
             На по тебѣ Царей тяжелый скиптеръ!
             МИНИНЪ. Онъ посягнулъ на Русскую державу!
             О Русскій Богъ, смири его гордыню!
             КАЗАКИ (поражая Заруцкаго копьями).
             Смерть подлому измѣннику! Ура!
             ЗАРУЦ: (упадая). Ахъ! Такъ погибъ Прокопій Ляпуновъ!

(Умираетъ).

             МИНИНЪ. Ужасно видѣть казнь злодѣя! Братья,
             Возьмите тѣло и землѣ предайте!
             За гробомъ месть кончается людская.

(Нѣсколько Казаковъ уносятъ трупъ Заруцкаго; за сценой слышны крики).

             Проломъ! Проломъ!
  

ТѢ-ЖЕ и ПОЖАРСКІЙ.

             ПОЖАРСКІЙ. Казаки! Гдѣ Заруцкій?
             Измѣнникъ! Я его итти заставлю
             На приступъ. Мининъ, гдѣ Заруцкій?
             МИНИНЪ.                               Князь!
             Нѣтъ болѣе Заруцкаго! Онъ -- тамъ
             Судомъ Господнимъ судится безчестный,
             За тяжкую измѣну Православью!
             ПОЖАРСКІЙ. Но кто убилъ!
             КАЗАКЪ.                     Мы, повелѣньемъ Божьимъ!
             ЗА СЦЕНОЙ. Второй проломъ!
             ПОЖАРСКІЙ.                     За мной, друзья, за мной!
             Я буду самъ Казацкимъ Атаманомъ!
             Я буду самъ послѣднимъ Казакомъ!
             Но только Русь спасемъ, друзья и братья!
             На приступъ! Съ ними Богъ!

(Уходитъ съ Мининымъ).

             КАЗАКИ (за ними слѣдуя).
                                           Ура! На приступъ!--}
  
  

Сцена представляетъ довольно обширную площадь; вокругъ дома; въ отдаленіи видѣнъ Кремль.

  

ПОЖАРСКІЙ, ТРУБЕЦКОЙ, ИЗМАЙЛОВЪ, ЗАРУЦКІЙ, МИНИНЪ, РЖЕВСКІЙ, Воеводы, Бояре, Дворяне, Казаки и войско.

             ПОЖАР. Итакъ Господь благословилъ нашъ приступъ!
             Китай-городъ ужъ снова Русскій городъ;
             Авось и Кремль намъ выдастъ супостата!
             Нѣтъ отдыха! И стыдно отдыхать,
             Когда кресты Кремлевскіе надъ нами,
             Глядятъ на насъ съ надеждой и сомнѣньемъ;
             Когда въ Кремлѣ родные наши братья
             Безъ сна и пищи молятся объ насъ...--
             А мы объ нихъ мечемъ не порадѣемъ?
             ИЗМАЙЛ. Оно бы такъ, но видишь Князь Димитрій
             Михайловичъ, какъ уморилось войско;
             И конь, и всадникъ, и пушкарь, и пѣшій,
             Ногъ подъ собой не слышать; ихъ усталость
             Чтобъ не была во вредъ святому дѣлу.
             МИНИНЪ. Измайловъ! Царь Господь подастъ имъ силу;
             Небесной пищей утолитъ ихъ голодъ;
             И много-ли для православныхъ нужно!
             Глянь на Москву, пройдетъ твоя усталость;
             Глянь на своихъ,-- пройдетъ твой нищій голодъ!
             ПОЖАР: Козьма, теперь не въ красной рѣчи сила!
             Смотри: ужъ солнце подошло къ полудню,
             Пора въ Кремлѣ служить молебенъ!.. Дѣти,
             Нѣтъ отдыха!.. Въ ряды! Всѣ по мѣстамъ!
             Поднимемся на бой послѣдній!.. Князь
             Димитрій Тимоѳѣичь, ты усталъ-ли?
             ТРУБЕЦКОЙ. Маленько, только отдыхать не стану.
             Скорѣе въ Кремль, въ наслѣдственный мой теремъ;
             Тамъ отдохну, съ святою Русью вмѣстѣ!
             ПОЖАРСКІЙ. А ты, Заруцкій?
             ЗАРУЦКІЙ.                     Я готовъ идти!
             Пошли насъ, Князь, куда тебѣ угодно...
             ПОЖАРСКІЙ. Иванъ Мартынычъ, ты иди на право,
             Ударь на Поляковъ -- и противъ пушекъ
             Поставь свои! Казакамъ въ помощь -- Ржевскій
             Съ дворянами. Прощай, Иванъ Мартынычь!
             Благослови тебя Господь...-- Казаки!
             Послѣдній бой, въ Кремль раздамъ награды!
             КАЗАКИ (строясь). Ура! впередъ!
             ЗАРУЦКІЙ (Заварзину). Попался Воевода!
             Не смѣтливъ Князь! Онъ самъ насъ отпустилъ.
             Чуръ не плошать! Я первый подниму
             Условленное знамя. Просовецкій
             Узнаетъ насъ.
             ЗАВАРЗИНЪ. А онъ въ Москвѣ?
             ЗАРУЦКІЙ.                               Въ Москвѣ!

(Тихо).

             Прощай, надменный Князь, до грозной встрѣчи!

(Обращаясь къ Казакамъ).

             За мной, Казаки! Съ нами Богъ!
             КАЗАКИ (слѣдуя за нимъ).        &nbsŁp; Ура!
  

ПОЖАРСКІЙ, ТРУБЕЦКОЙ, ИЗМАЙЛОВЪ, МИНИНЪ, Воеводы, Бояре и войско.

             ПОЖАРСКІЙ. Теперь тебѣ, Димитрій Тимоѳъичь!
             Зайди на лѣво и своимъ полкомъ
             Возможность отступленья уничтожь!
             Прощай, родимый! Можетъ быть, на смерть
             Я посылаю брата, иль на славу!

(Обнимаетъ Трубецкаго)*

             ТРУБЕЦКОЙ. А развѣ смерть въ бою -- не таже слава!
             ПОЖАР: Да! Кто за Русь падетъ, тотъ Божій воинъ!
             Но вамъ пора, Димитрій Тимоѳеичъ;
             Спешите, братья; можетъ быть, Казаки
             Уже въ Кремли... Передъ престоломъ Бога
             Увидимся...
             ТРУБЕЦКОЙ. Въ Успенскомъ храмъ, Князь!
             За мной, на приступъ, съ нами Богъ!
             Измайловъ и часть войска, слѣдуя за нимъ: Ура!
  

ПОЖАРСКІЙ, МИНИНЪ, Воеводы и Войско.

             ПОЖАРСКІЙ. Господь! Твое святое око блещетъ;
             То радость Божія о Русскомъ войскъ!
             То благодать на Русь святую льется!
             О! кто великъ передъ народомъ Русскимъ!
             Орудія гремятъ. То Божій Ангелъ
             Уноситъ жизнь но Божьему велѣнью.
             Я узнаю сей громъ великолѣпный!
             Другой напѣвъ у нашей Русской пушки!
             Ея слова -- послѣдній судъ и казнь!
             Пора и намъ, товарищи, на приступъ.
             О матушка Москва! Какъ бьется сердце,
             Все существо становится молитвой,
             Душа кипитъ небеснымъ утѣшеньемъ!..
             Любовь къ отечеству -- ты Божій Ангелъ,
             Твое же небо -- Русская душа...
             Но громъ замолкъ! Что это значитъ?.. Боже!
             Смотри, Козьма, Казаки отступаютъ.
             Ты видишь ли, бѣжитъ какой-то воинъ;
             Зачѣмъ ему, злодѣю, возвращаться!
             Несчастный! Или Кремль, иль небеса --
             Другой тутъ нѣтъ дороги...
             МИНИНЪ.                     Это Ржевскій!
  

ТѢ-ЖЕ и РЖЕВСКІЙ.

             Пожарскій. Зачѣмъ ты воротился?
             РЖЕВСКІЙ. Князь Димитрій
             Михайловичъ! Неволя приказала!
             Мы подошли было уже къ Кремлю;
             Въ устахъ: ура! и на голо мечи,
             А пушкари заѣхали на право
             И грянули въ свой боевой набатъ.
             И потряслась Кремлевская земля,
             На наши пушки стономъ отвѣчала!
             И мы, въ слезахъ любви и умиленья,
             Казалось, стонамъ матери внимали,
             И шли впередъ стѣной нераздѣлимой.
             "Стой!" закричалъ Заруцкій, и ряды
             Остановились. "Чтожъ, Иванъ Мартынычь?.."
             Сказалъ я Атаману:" намъ велѣли
             Итти, а не стоять...-- "Молчи, слуга
             Нижегородскихъ псовъ!" онъ отвѣчалъ мнѣ:
             "Теперь я самъ и Князь и Воевода!"
             А между тѣмъ изъ нашихъ Русскихъ пушекъ,
             Что въ злыхъ рукахъ остались супостата,
             Пошли гулять враги по нашемъ войскѣ.
             И пушка знаетъ своего! Что кинетъ
             Ядро, то не впопадъ; илъ не дохватитъ,
             Иль переброситъ черезъ насъ... Заруцкій
             Тогда, оборотясь къ Казакамъ, началъ
             Учить измѣнѣ, и тебя корилъ,
             И Князя Трубецкаго, и Козьму,
             И говорилъ, что всю съ врага добычу
             Берешь иль ты, иль Дмитрій Тимоѳѣичь,
             И толковалъ, что Гетманъ Панъ Гонсѣвскій
             Сильнѣе насъ, богаче и умнѣе,
             И если Казаки пойдутъ на приступъ,
             То болѣе отчизны не увидятъ;
             Совѣтовалъ скорѣе передаться
             Гонсѣвскому, и первый поднялъ знамя...
             ПОЖАРСКІЙ. Чтожъ ты молчалъ?
             ржевскій. Да что мнѣ говорить,
             Когда самъ Богъ заговорилъ съ Заруцкимъ!
             Онъ не успѣлъ еще воздвигнуть знамя,
             Онъ не успѣлъ покрыть стыдомъ Казаковъ,
             Какъ пушка Русская его узнала.
             И, плѣнница,-измѣннику отмстила!..
             Еще слова въ устахъ, его дрожали,
             Какъ вдругъ ядро летитъ со стѣнъ Кремлевскихъ
             И на главу Заруцкаго упало.
             ПОЖАРСКІЙ. Благодарю за судъ твой, Всемогущій!
             Но почему Казаки отступили?
             РЖЕВСКІЙ. Они итти со мной не захотѣли,
             А Атаманы спорили, кто старше.
             ПОЖАРСКІЙ. Нашли же время разсуждать о чинѣ!
             Друзья, въ ряды! Я разрѣшу ихъ споры,
             Я буду самъ казацкимъ Атаманомъ,
             Я буду самъ послѣднимъ Казакомъ,
             Но только бы освободить отчизну!
  

ТѢ-ЖЕ и ИЗМАЙЛОВЪ.

             ИЗМАЙЛОВЪ (входя поспѣшно).
             Князь, поспѣши на правое крыло
             И раздали врага; намъ стало жутко
             Отъ вражьихъ пушекъ; съ лѣвой стороны
             Мы одолѣемъ, иль со славой ляжемъ;
             Да только намъ на правой помоги,
             А какъ раздѣлишь ихъ, побѣда наша!
             ПОЖАРСК: Не такъ легко насъ одолѣть, Измайловъ!
             Спѣши къ своимъ и молви отъ меня,
             Что я въ Кремлѣ жду братій на молебенъ!..

(Къ войску).

             Впередъ! На приступъ! Съ нами Богъ!
             ВСѢ.                                         Ура!

(Мининъ, Ржевскій и войско уходятъ за Пожарскимъ въ ту сторону, куда пошелъ Заруцкій съ Казаками, а Измайловъ туда, куда пошелъ Князь Трубецкой съ войскомъ).

             МАРИНА (одна).
             Я видѣла, какъ трупъ его несли!
             Я видѣла, какъ звѣри хоронили,
             Послѣднюю надежду... О! Заруцкій!
             Что ждетъ меня теперь? Палачъ и плаха!
             Ахъ! голова отъ жару распадется...

(Падаетъ безъ чувствъ; пушечная пальба прекращается; раздается колокольный звонъ; Марина поднимается въ помѣшательствѣ).

             Колокола! Колокола! То Шуйскій
             На мужа моего Москву сзываетъ!
             О Іоаннъ! Онъ не отецъ тебѣ!..
             А кто жъ отецъ?.. Тушинской воръ!.. Молчи!..
             Не повторяй!.. Ты говорить умѣешь,
             Проклятое дитя?-- Молчи, молчи!
             Смотри: на небесахъ Святое Око
             Глядятъ на насъ и видитъ наше сердце...
             Да, видитъ!.. Нетъ, не видитъ; такъ темно
             У насъ въ душъ и сердцѣ... Тише, тише!..
             Какъ крадется коварная рѣка;
             Она бѣжитъ въ Москву на торжество
             И намъ измѣнитъ. Спрячемся!.. Молчи,
             Не плачь!.. Ура! въ ушахъ моихъ гремитъ;
             Колокола, какъ совѣсть, воютъ; крики
             Моихъ соотчичей меня терзаютъ!..
             Московскіе колокола, уймитесь!
             Уймись и ты, убійственная совѣсть!
                       Я обманулась! Это пѣсни,
                       Хвалебный гимнѣ моей души.
                       Какъ по струнамъ рука дѣвицы
                       Проходитъ звуками печали --
                       И вдругъ перестаетъ играть...
             Такъ жизнь людей, въ согласныхъ, плавныхъ звукахъ,
             Течетъ красиво, тихо... Хохотъ, хохотъ!
             Вы слышите,-- смѣется вѣтръ въ листахъ,
             Язвительной улыбкой блещетъ солнце
             И хладной жжетъ насмѣшкой... О, какъ больно!
             Куда итти?.. Пойду въ Москву... сожгутъ!
             Пойду въ Литву... насмѣшкой заморозятъ!
             Вездѣ бѣда!.. Пойдемъ въ пустыню,
             Въ дремучій лѣсъ! Тамъ будемъ пѣсни пѣть,
             Сбирать цвѣты и на свою могилу
             Носить, носить... Вѣдь на мою могилу
             Никто, никто съ цвѣтами не придетъ!
             Не увлажитъ дернъ гробовой слезами
             И о душѣ моей молитвъ не скажетъ!
                       Цвѣтъ могилы
                                 Лучшій цвѣтъ.
                       Въ жизни здѣшней.
                                 Жизни нѣтъ.
                       Только въ гробѣ
                                 Мы живемъ,
                       Только смертью
                                 Воскресаемъ...
             Колокола! въ Москву! въ Москву! Тамъ гробъ
             Несчастную Марину ожидаетъ!
             Колокола на грозный судъ зовутъ...
             Иду, иду на грозный Неба судъ?

(Уходитъ).

  

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

Красное крыльце и площадь.

  

ТОЛПА НАРОДА со всѣхъ сторонъ бѣжитъ къ крыльцу.

             ГОЛОСА. Сюда!-Сюда!-Князь вышелъ изъ Собора!
             Идетъ сюда на Красное крыльце!--
             Дай разъ взглянуть на Князя!-- Князя нѣтъ!--
             Не говорила-ль я тебѣ, сосѣдка:
             Въ Терентьевъ день возмутъ Москву, а ты
             Въ день Несторовъ. Чья правда?-- Ну, твоя;
             Да и моей не много есть.-- Пожалуй.--
             Да скоро ли увидимъ наше солнце?..

(Народъ приходитъ въ сильное движеніе).

             Идутъ!-- Идутъ!-- Дворяне впереди,
             А тамъ Бояре!-- Вотъ и Князь! Ура!
  

ПОЖАРСКІЙ, сопровождаемый ТРУБЕЦКИМЪ и другими Боярами и Дворянами; за нимъ МИНИНЪ, съ другою толпою народа.

             Пожарскій. Москвитяне! Насъ Богъ благословилъ!
             Свободна Русь!
             НАРОДЪ.           Ура!
             ПОЖАРСКІЙ.                     Въ столицѣ Русской
             Нѣтъ ни единаго врага!
             НАРОДЪ.                     Ура!
             ПОЖАРСКІЙ. Исполнилось Господнее велѣнье!
             "Возстани Русь!" -- рече Творецъ Небесъ,--
             И встала Русь, какъ юная дѣвица,
             Подъ радостный убранная вѣнецъ!
             Въ тяжеломъ снѣ она видала горе,
             Страданія, мучительства и казни;
             Но рекъ Господь...-- распался тяжкій сонъ,
             И очи пробудившейся дѣвицы
             Узрѣли въ торжествѣ златое солнце!
             Смотрите: нѣтъ ни облачка на небѣ
             И солнце, какъ женить, призванный Русью,
             Возносится, подъ голубымъ покровомъ...--
                       Миръ вамъ, упадшіе на полѣ брани!
             Миръ вамъ, отцы, погибшіе въ невзгодѣ!
             Миръ вамъ, вожди, приведшіе полки,
             Но подъ Кремлемъ уснувшіе на трупахъ!
             Миръ вамъ въ землѣ и царствіе небесно!
                       Прошла гроза! Богъ ликъ Свой обратилъ,
             Да узритъ Русь во брачномъ торжествѣ;
             Да возгорится въ храмахъ православныхъ,
             Какъ жертва душъ, чистѣйшій ѳиміамъ!
             Да снова Русь, на лонѣ Государя,
             Согрѣется, окрѣпнетъ, разцвѣтетъ!
                       Но, граждане, смягчивъ Святую волю,
             Не предавайтесь вѣтренности дѣтской,
             И помните: кого Господь вѣнчалъ,
             Кого Господь помазалъ на державу,
             Тотъ пріобщенъ Его небесной силѣ,
             Тотъ высшій духъ, уже не человѣкъ,
             Хотя хранитъ обыкновенный образъ.
             Мы постигать умомъ не можемъ таинствъ,
             Такъ слѣпо вѣровать должны.-- Граждане!
             Страдала Русь и кровью обливалась,
             По воздуху ходилъ огонь небесный
             И солнце, безъ лучей, какъ рана, страшно
             На сѣромъ куполѣ краснѣло; -- мѣсяцъ,
             Какъ желтое пятно болѣзни тяжкой,
             Пугалъ глаза, предсказывая горе;
             Гладъ по землѣ ходилъ, какъ исполинъ,
             И поражалъ безчисленныя жертвы!
             То Божій перстъ каралъ васъ за невѣрность,
             За легкомысліе, за страхъ, за ропотъ!
             Вы отвращались сердцемъ отъ Царей,
             Вы не хотѣли службъ служить, какъ должно...
             Не видано, не слыхано донынѣ,
             Чтобъ Русскій измѣнялъ; -- вы измѣняли!
             Вы нарушали долгъ святой присяги!
             Пылала Русь, вы умножали пламя!
             НАРОДЪ (рыдая).
             Помилуй, Князь, помилуй!
             ПОЖАРСКІЙ                     Христіане!
             Я говорю не съ тѣмъ, чтобъ огорчать,
             Но чтобъ исправить Русь!-- Она прекрасна!
             Щедротами Небеснаго Отца,
             Она взойдетъ на высшія ступени!
             Орелъ ея, подъ крылія свои,
             Полъ-свѣта приметъ, но... ужъ насъ не будетъ!
                       Погибли-бъ мы до тла, когда бы Русь
             Избраннымъ Царствомъ не была Господнимъ!
             Вамъ кажется, моя рука спасла васъ,
             Иль доблесть воевъ, иль враговъ ничтожность?
             Нѣтъ, граждане! Безсильны-бъ были мы,
             Когда-бъ не Богъ присутствовалъ во брани!
             Вотъ вамъ примѣръ: Заруцкій измѣнилъ,
             Врагамъ своимъ задумалъ передаться,
             И Самъ Господь ядро въ него направилъ,
             И Самъ Господь за Русь Свою вступился!
             Другой примѣръ: Марины хитрый разумъ
             Лукавые выдумывалъ обманы,
             Смущалъ меня, смущалъ Бояръ и войско --
             И разума лишилъ ее Господь!
             Врагъ человѣческій повсюду ковы
             Мнѣ, Минину, другимъ вождямъ и во ямъ
             Усердно разставлялъ; но я не слышалъ,
             Какъ падали орудія измѣны;
             Какая-то невидимая сила
             Сосуды ада сокрушала.... Люди.
             Во прахъ предъ Нимъ!... Онъ спасъ Святое Царство!!

(Народъ преклоняетъ колѣна.)

             ГОЛОСА. Пресвѣтлый Князь! Мы познаемъ десницу
             И всѣ тебя усердно слезно молимъ:
             Прими Престолъ, тобой освобожденный
             И мудростью закрой всѣ раны Царства!
             НАРОДЪ (подымаясь съ шумною радостію.)
             Да здравствуетъ Царь всей Руси, Димитрій
             Михайловичъ!
             ПОЖАРСКІЙ. Вотъ видите, какъ дѣтски,
             Какъ легкомысленны порывы ваши!
             Одинъ сказалъ, не разсудивъ прилежно,
             И новости готовы всѣ предаться!
             И кто вамъ право далъ -- такой Святыней
             Располагать такъ произвольно? Дѣти!
             Мнѣ быть Царемъ? Ногою святотатца
             Вступить на тронъ, не мнѣ принадлежащій!
             Я только мечъ! Пора мечу въ ножны!--
             Нѣтъ, православные, я отрекаюсь
             Отъ Царскаго вѣнца, отъ всѣхъ честей,
             Отъ благодарности, похвалъ и славы...--
             А васъ, прошу: молитесь, Христіане!--
             Двадцать осьмое Октября сего-дня!
             Отъ дня сего поститесь три седьмицы!
             Всѣ храмы будутъ вамъ отверзты; люди
             Со всѣхъ концевъ Руси пускай приходятъ,
             Пусть молятся, постятся вмѣстѣ съ вами,
             Да вразумитъ Господь соборъ народный:
             Кого избрать на Русскую державу?
             Сего дня же Правленье Временное
             Пошлетъ Указъ во всѣ предѣлы Царства,
             Да съѣдутся всѣхъ состояній люди --
             У Господа Царя Руси испросятъ!
             А срокъ: день двадцать первый Февраля
             Сего же лѣта!--
                                 Граждане, простите!
             На западѣ еще враги стоятъ.
             Не положу меча, доколь отчизны
             Отъ злыхъ враговъ въ конецъ я не очищу!
             Тѣмъ временемъ молитесь! Не за васъ; --
             Мы Божіе оканчиваемъ дѣло;
             Но да подастъ намъ мудрость и смиренье,
             Да, отряхнувъ всѣ Личныя надежды,
             Мы изберемъ Царя -- отца народу,
             Царя -- грозу врагамъ Святаго Царства!
             Да осѣнитъ Господь васъ благодатью
             И ниспошлетъ терпѣніе и вѣру!
             НАРОДЪ. Съ тобой благословеніе Господне!
  

ТѢ-ЖЕ и МАРИНА.

             "МАРИНА. Остановитесь! Я на судъ пришла!.
             "Послушайте! Я запою вамъ пѣсню,
             "Что птица пѣла надъ Заруцкимъ... Тише!
             "Его со мной топили, утопили;
             "Онъ тамъ остался, я домой пришла,
             "Какъ рыба мокрая... Но этотъ холодъ
             "Такъ и несетъ могилой.-- Замолчите!..
             "Ага! Вотъ онъ, вотъ этотъ красный Князь,
             "Что растерзалъ меня, какъ звѣрь!.. Узналъ?
             "Узналъ и засмѣялся! Ха, ха, ха!..
             "Что сдѣлалъ ты? Не смѣйся, ради Бога!
             "Ты знаешь ли, какая эта грудь?
             "Какое въ ней когда-то было сердце,
             "Огромное и чистое, какъ небо!..
             "А нынче... посмотри... Гдѣ это сердце?
             "Есть, есть! Но въ лоскуткахъ, въ кусочкахъ... Ты,
             "Ты разорвалъ.
             "ПОЖАРСКІЙ. Нея.
             "МАРИНА.           Такъ кто же?
             "ПОЖАРСКІЙ.                     Богъ!
             "МАРИНА. Кто это Богъ?

(Погружается въ глубокую задумчивость).

             "ПОЖАРСКІЙ. То Божіи дѣла!
             "Въ Заруцкомъ жизнь была одна --
             "Богъ отняли жизнь! Въ ней разумъ былъ опасенъ,--
             "И разума лишилъ ее Господь!
             "Москвитяне! Я поручаю вамъ
             "Несчастную хранить въ святой столицъ,
             "Доколь указомъ Русскаго Царя
             "Ея судьба не разрѣшится... Люди!
             "Но заклинаю васъ! Она несчастна;
             "Не оскорбляйте больше горькой жизни,
             "Не умножайте наказаній Неба!
             "Небесный гнѣвъ лишилъ ее разсудка,
             "Но вы ее покоя не лишайте!
             "Богъ миловать велѣлъ своихъ враговъ,
             "А судъ грѣховъ Своей оставиль волѣ!

(Отходятъ).

             "НАРОДЪ слѣдуя за нимъ, повторяетъ:
             "Съ тобой благословеніе Господне!
             "МАРИНА (одна, то выходя изъ задумчивости, то снова впадая въ оную).
             "Кто это Богъ?.. Кто это Богъ?..."
  

АКТЪ ПЯТЫЙ.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

  

          Внутренность Грановитой Палаты.

МИНИНЪ И РЖЕВСКІЙ (идутъ къ выводу, у коего на часахъ стоитъ Казакъ).

             КАЗАКЪ. Насталъ день двадцать первый февраля,
             День радостный избранія Царя!'
             Князь и Москва во храмъ молятъ Бога,
             А мы, невольники, на долгой стражъ,
             Не можемъ Богоматери молиться,
             Да ниспошлетъ Свое благословенье....
             МИНИНЪ. Господній Домъ вездѣ, гдѣ есть молитва!
             Молись и ты, и будетъ храмъ въ тебѣ!
             РЖЕВСКІЙ. Святая Русь стеклась со всѣхъ сторонъ!
             По улицамъ несмѣтныя толпы
             Готовятся къ избранію Царя....
             Бояре не рѣшатъ, рѣшитъ народъ.
             МИНИНЪ. Пусть не мѣшается; ума довольно
             И у Бояръ....
             РЖЕВСКІЙ. Но кто удержитъ ихъ?
             МИНИНЪ. Господь и Князь! Идутъ! Уйдемъ скорѣе!..
  

ТѢ-ЖЕ и ПОЖАРСКІЙ (сопровождаемый Соборомъ Воеводъ, Бояръ, Дворянъ и выборныхъ людей.)

             ПОЖАРСК. Постой, Козьма! Ты былъ на полъ брони,
             Ты словомъ помогалъ, ты дѣлалъ дѣломъ;
             Какъ грозный вождь, ты поражалъ враговъ;
             Ты охранялъ несчастныхъ; раны братій
             Цѣлительнымъ окладывалъ растеньемъ,
             И всѣхъ усерднѣе молился!-- Мининъ!
             Присутствуй же избранію Царя.!--
             МИНИНЪ (низко кланяясь.)
             О свѣтлый Князь! Могу ли я ничтожный
             На сонмъ Бояръ ходить?
             ТРУБЕЦКОЙ. Всѣ просятъ, Мининъ!
             И твой совѣтъ Боярскаго не хуже!
             МИНИНЪ. Благодарю, Бояре! Богъ воздастъ
             Сторицею Боярамъ православнымъ;
             Но я не сяду, нѣтъ -- я мѣщанинъ.
             Позвольте мнѣ, великіе Бояре,,
             Внимать вамъ, стоя у дверей!
             ПОЖАРСКІЙ. Какъ хочешь!
             Честь предъ тобой, но принуждать не смѣемъ,.
             Изъ уваженія къ твоимъ заслугамъ..
             Возсядьте же, Бояре и Дворяне,
             Сановники и Выборные люди!
             Васъ призвалъ я на трудное избранье;
             Но благъ Господь! Онъ намъ Покровъ.и Сила;

(Весь Соборъ занимаетъ приготовленныя мѣста около столовъ, на которыхъ стоять чернильницы и разбросана бумага.).

             ПОЖАРСКІЙ (сидя.)
             Свободна Русь, Господнимъ заступленьемъ!
             Исчезли тмы враговъ, и благость неба
             Избрать Царя намъ нынѣ дозволяетъ!
             Но, братія, съ слезами на очахъ,
             Молю: не избирайте иновѣрца!
             Святая Русь своихъ Царей имѣла;
             Единственно на свѣтѣ православныхъ!
             Родясь, уже Царь будущій пріемлетъ
             Помазанье отъ Господа-Царя!
             Царь на землѣ Господній представитель!
             Онъ мудростью небесною исполненъ,
             Онъ крѣпостью небесной, препоясанъ!
             И можно ли, чтобъ чуждый иновѣрецъ,
             Священную Царей пріемля шапку,
             Въ душъ своей всѣ чувства, заглушилъ,
             Которыя его влекутъ за море!
             Мы видѣли ужасные примѣры
             Въ сосѣдствъ нашемъ и у насъ самихъ.
             Еще въ предѣлы Царства не вступая,
             Ужъ сколько зла посѣялъ Владиславъ?
             И, можетъ быть, десятокъ нѣтъ, другой,
             Не высосутъ убійственнаго зла.
             Но благъ Господь!-- Вы обратите взоры
             На поколѣніе Царей Московскихъ!
             Не ужели Богъ вовсе уничтожилъ
             Потомковъ Калиты и Іоанновъ?
             Не ужели отъ Царской крови вовсе
             Намъ отрасли послѣдней не осталось?
             Отъ Царской крови... Да, Соборъ Великій!
             Отъ Царской крови долженъ быть Владыка
             И Повелитель многихъ Царствъ и Княжествъ!
             Что личныя достоинства Вельможи?
             Что предковъ рядъ и доблестныхъ и славныхъ?
             Монашеская лѣтопись -- и только!
             Раздоръ предъ нимъ, раздоръ за нимъ; невольно
             Гласъ слышится въ душъ: онъ былъ мнѣ равенъ!
             Считается смѣшнымъ повиновенье
             Тому, кто самъ всегда повиновался!
             Прилична ли тому Царей держава,
             Кто царствовать безъ трепета не можетъ?
             А наконецъ скажу я вамъ: Держава.
             Не можетъ быть наградой за труды,
             За личныя заслуги Государству.
             На то помѣстья, золотыя цѣпи,
             И знаки разные Монаршей ласки;
             На то чины, на то Царей вниманье,
             Народная- любовь и одобренье,--
             А наконецъ Небесъ благословенье...
             А Царская Порфира -- не награда!
             И только тотъ ее свободно носитъ,
             Кто въ пеленахъ ее уже примѣрилъ --
             И каждый день, крѣпясь и возрастая,
             Къ ней постепенно, долго привыкалъ!
             А не рожденному отъ Царской крови
             Она тяжка, какъ Божіе проклятье
             За святотатство! Мало ль честолюбцевъ
             Подъ бременемъ Порфиры упадали?
             И кто изъ васъ не помнитъ Годунова,
             Отрепьева и Шуйскаго не помнитъ?
             Вы слышали, какъ за моремъ предатель
             Вѣнецъ Царей, какъ тать ночной, похитилъ?
             Вы помните: Великій Іоаннъ
             Съ нимъ не хотѣлъ имѣть сношеній; честно
             Отвергнулъ миръ, безчестье наносящій,
             И Царское послалъ ему презрѣнье!
             И вѣрьте, кто въ порфирѣ не родился,
             Тотъ не умретъ въ порфирѣ, какъ законный,
             Наслѣдственный Помазанникъ Небесъ!
             Не онъ, такъ дѣти кровію заплатятъ
             За похищенье Царскаго Престола!
             Пусть мудрствуютъ умомъ честолюбивымъ,
             Но разумъ нашъ, вы знаете, какъ шатокъ!
             Мы извиняемъ наши преступленья,
             Мы осуждаемъ слабости другихъ,
             Какъ намъ -полезнѣй, выгоднѣе, лучше...
             Но что жъ? Придетъ съ мечемъ суровый опытъ,
             И грѣшные, мы каемся, но поздно!--
             Я все сказалъ. Вотъ правила мои.
             Кто не согласенъ съ мнѣніемъ моимъ,
             Пусть намъ свое объявитъ.

(Продолжительное молчаніе.)

                                           Вы молчите!
             Благодарю Небеснаго Отца,
             Что Онъ словамъ моимъ далъ крѣпость, силу
             И убѣдительность!-- Теперь къ избранью!
             Но, братія, спокойно углубитесь,
             Внимательно разслѣдуйте былое,
             И въ будущность смотрите безкорыстно!
             Не забывайте, жребій испадетъ,
             А съ нимъ судьба отечества и ваша!
             Я знаю, что межъ вами много есть,
             Которые меня считаютъ другомъ,
             Приверженцемъ ихъ собственнаго счастья,
             И потому со мной вездѣ готовы!
             Я это испыталъ на полъ брани.
             Чтобъ отдалить упреки Государства,
             Всѣ признаки разрушить заговора,
             Не объявлю я мнѣнья моего,
             Но тайно поручу его бумагѣ:
             Вы моему послѣдуйте примѣру.

Пожарскій пишетъ и всѣ, разрывая лежащую по столамъ бумагу, за лоскуткахъ пишутъ, свертываютъ и оставляютъ предъ собой.)

             МИНИНЪ (невольно подвигаясь впередъ.)
             Творецъ благій! Какой священный часъ!
             Какъ сердце замерло! Морозъ и трепетъ
             По членамъ ходятъ!-- Господи! Пошли
             Единодушіе сему Собору!
             Да согласитъ всѣ нужды Государства
             И у Тебя испроситъ намъ Владыку!

(Продолжительное молчаніе, избраніе продолжается).

             ПОЖАРСКІЙ (тихо.)
             Въ душъ моей и трепетъ и надежда.

(Молчаніе.)

             МИНИНЪ. О не оставь въ послѣднюю минуту
             Святой Руси!

(Молчаніе.)

             ПОЖАРСКІЙ. Ты велъ меня на славу!
             О увѣнчай усилія честныя!

(Молчаніе.)

             ИЗМАЙЛОВЪ. Князь, повели собрать...
             ПОЖАРСКІЙ (отирая слезы.)
                                                     О братья, братья!
             Что, если здѣсь раздора сѣмена?..
             ТРУБЕЦКОЙ. По совѣсти мы мнѣнія писали...
             ИЗМАЙЛОВЪ. И клятву вновь мы подтвердить готовы!
             ПОЖАРСКІЙ. Не трепеталъ я смерти въ ратномъ полѣ,
             А здѣсь тоска и страхъ стѣснили сердце!
             Но благъ Господь и не оставитъ насъ.
             Ты голоса не подавалъ, Козьма!
             Такъ собери-жъ чужіе голоса!

(Мининъ, взявъ со стола золотое блюло, обходитъ всѣ столы и собираетъ голоса.)

             Стань здѣсь, при мнѣ, и отбирай: какой,
             Кѣмъ данъ и на кого?
             МИНИНЪ (отобравъ множество голосовъ и предлагая каждый Князю Пожарскому, съ изумленіемъ:)
                                 Глазамъ не вѣрю!

(Продолжаетъ разбирать голоса тѣмъ же порядкомъ, и приходя постепенно въ большее и большее удивленіе).

             Не слыхано! не видано!

(Опустивъ послѣдній голосъ.)

                                           О чудо!
             Твою ль десницу не узнаетъ грѣшникъ?
             Единодушна Русь, единогласна!..

(Въ восторгѣ, поднявъ глаза и руки къ небу, стоитъ, какъ бы пораженный нѣкимъ чудомъ.)

             Измайловъ. О не терзай Соборъ нетерпѣливый
             И возгласи: кого Господь назначилъ?
             ТРУБЕЦКОЙ. Смотрите: онъ безмолвенъ, недвижимъ!
             Глаза горъ вознесъ и льются слезы!
             ИЗМАЙЛОВЪ. Князь, объяви!
             ПОЖАРСКІЙ (съ жадностію и съ удивленіемъ перебирая голоса).
                                           И я внимаю чудо!
             Единодушно, такъ, единогласно
             Соборомъ избранъ: Михаилъ Романовъ,
             Сынъ Ѳедора, въ монахахъ Филарета!

(Вставъ.)

             Провозгласимъ отъ сердца и души:
             Да здравствуетъ Царь Михаилъ Романовъ?
             ВСѢ (вставъ.)
             Да здравствуетъ Царь Михаилъ Романовъ!
             ПОЖАРСК: (обнимая Трубецкаго, потомъ и другихъ).
             Обнимемся, Бояре! Этотъ день --
             День радостный любви и воскресенья!

(Всѣ другъ друга обнимаютъ, проливая слезы.)

             ТРУБЕЦКОЙ (обнимая Измайлова.)
             Что, помнишь ли, какъ ты подозрѣвалъ?
             ИЗМАЙЛОВЪ. О перестань! Забудь свою обиду!
             ТРУБЕЦКОЙ (обнимая Минина).
             Прости, Козьма!
             МИНИНЪ (почтительно кланяясь.)
                                 Прости меня, Бояринъ!
             ПОЖАРСКІЙ. О радуйтесь и плачьте отъ восторга!

(За дверьми слышны голоса.)

             Ура! Ура! Да здравствуетъ!..
             ПОЖАРСКІЙ.                     Кричатъ!
             Не разберу! Народъ пришелъ въ волненье!..
  

ТѢ-ЖЕ и ТОЛПА НАРОДА вламывается въ двери,

             ГОЛОСА: Къ чему Соборъ? Чего онъ медлитъ?-Братья!
             Объявимъ все Собору...

(Пожарскій идетъ къ народу; толпа отступаетъ.)

                                 Князь! Самъ Князь! Назадъ!
             ПОЖАРСКІЙ (гнѣевно).
             Что это значитъ, Русь? Опять измѣна?
             ГРАЖДАНИНЪ (низко кланяясь.)
             Князь! Извини! Совѣтъ твой прерываемъ!
             Но вся Москва тебя съ слезами молитъ
             Ихъ челобитную услышать!
             ПОЖАРСКІЙ.                     Просимъ!
             ГРАЖД: "Намъ нуженъ Царь!" кричатъ они: "Соборъ
             Напрасно мудрствуетъ, когда законный
             Наслѣдникъ есть отъ крови Іоанна,
             Отъ крови Анастасіи прекрасной!"
             У нихъ свой толкъ. Единогласнымъ сонмомъ
             Москва, вся Русь Собору бьетъ челомъ,
             Да изберетъ на Царство Михаила
             Романова! (Низко кланяясь). Не гнѣвайтесь, Бояре!
             Мы общее блаженство предлагаемъ!
             ПОЖАРСКІЙ (обнявъ гражданина).
             Другъ, если можешь, обними Москву
             Такъ пламенно, какъ я тебя лобзаю!
             Поздравь Москву! Соборъ единогласно,
             Единодушно избралъ Михаила!
             Нѣтъ, не Соборъ, Господь избралъ, и Слава
             Ему отъ нынѣ и до вѣка!
             ВСѢ.                               Слава!
             Да здравствуетъ Царь Михаилъ!-- Ура!
             ПОЖАР. Свершилось! Богъ благословилъ отчизну!
             Царь Михаилъ, помазанный отъ вѣка,
             Пріемлетъ Русь въ родительскія руки --
             И благо ей!..
                       Но что со мной, Всесильный?
             Какая радость по сердцу разлилась!
             Какая тма объемлетъ всю Палату,
             А Небеса въ сіяніи раскрылись!
             Внемлите! Гласъ, не мой ничтожный гласъ,
             Но свыше гласъ изъ устъ моихъ стремится!
             Воскресла Русь! Гремятъ колокола!
             Святители несутъ иконы; люди
             Густой ТОЛПОЙ тѣснятся съ крестнымъ ходомъ
             Предъ Костромскимъ монастыремъ! Святитель
             Пріемлетъ крестъ и именемъ народа
             Зоветъ Царя! Но... юноша прекрасный
             (Онъ видѣлъ смуты, слышалъ о несчастьяхъ
             Святой Руси),-- колеблется, не хочетъ
             Идти туда, куда Господь зоветъ!
             Но Божій гласъ раздался у Обѣдни!
             Съ Евангельемъ и со Крестомъ Святымъ,
             Святитель сталъ предъ юнымъ Михаиломъ;
             Зоветъ его, зоветъ Господнимъ гласомъ,--
             И се! гремитъ на встрѣчу Михаилу
             То Русское, громовое ура,
             Ура любви и радости ура,
             Которымъ Русь встрѣчаетъ Государя!
             Смутился умъ, смутились чувства! Гдѣ я?
             Внизу лежитъ обширная Москва,
             Вокругъ нея тѣснятся города!.
             Огромна Русь отъ моря и до моря!
             Орлы сидятъ по четыремъ концамъ!
             На скверъ безбрежный окіанъ,
             На югъ -- нѣтъ конца!.. Все это -- Русь!
             Я въ будущность, какъ въ грамоту, смотрю
             И нѣтъ конца Великому Колѣну!
             О братія! Смотрите: это Онъ!
             Величіемъ безмѣрнымъ осіянный!:
             На море сталъ могучею пятой,--
             Изъ подъ пяты ряды ширококрылыхъ,
             Огромныхъ кораблей несутся въ море!
             Земля дрожитъ отъ, тяжести Его,
             А небеса.Его главу вмѣщаютъ!
             Неизмѣримъ сей Русскій полубогъ!
             Въ объятіяхъ онъ сжалъ Святое Царство,
             Покровомъ обвивая многоцѣннымъ
             Для насъ еще непостижимыхъ благъ!
             Святая Русь! Обыкновенный разумъ
             Судьбы твоей въ себѣ вмѣстить не можетъ!
             О ты, Святая Матерь, Русь родная!
             Красуйся подъ державой Михаила!
             Чтобъ дня сего не истребилась память,
             Чтобъ Русскій родъ объ милости Господней
             Не забывалъ -- я къ вамъ взываю, братья,
             Святой Руси безчисленные дѣти!
             Изъ вѣка въ вѣкъ, пока потухнетъ солнце,
             Пока людей не истребится память,
             Святите день избранья Михаила,
             День двадцать первый Февраля!
             ВСѢ.                                         Ура!

(Занавѣсъ падаетъ.)

  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru