Крылов Виктор Александрович
Звезда падучая

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Комедия-шутка в одном действии.

ДЛЯ СЦЕНЫ.

СБОРНИКЪ ПЬЕСЪ.

Томъ третій.

ИЗДАНІЕ ВИКТОРА АЛЕКСАНДРОВА.

Третье изданіе.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія Шредера, Гороховая, 49.
1894.

   

ОТЪ ИЗДАТЕЛЯ.

   3) Комедія "Звѣзда падучая" передѣлана изъ нѣмецкой пьесы "Der Präsident"; какъ и предъидущая, она, главнымъ образомъ, вертится около одной роли; здѣсь -- около роли актера Каталова. Впрочемъ, здѣсь второстепенныя лица болѣе характерно очерчены и даютъ артистамъ болѣе колоритныя данныя для исполненія; особенно маленькая роль причудливой дѣвушки и ея застѣнчиваго влюбленнаго. Обѣихъ этихъ ролей въ оригиналѣ нѣтъ, онѣ принадлежатъ передѣлкѣ, какъ и многое другое въ сценаріи и деталяхъ разговора.

В. А.

   

ЗВѢЗДА ПАДУЧАЯ

КОМЕДІЯ-ШУТКА ВЪ ОДНОМЪ ДѢЙСТВІИ.

Фабула заимствована.

   

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

   Семенъ Ѳедорычъ Гучковскій -- уѣздный казначей.
   Екатерина Дмитровна -- его жена.
   Софья Ѳедоровна (Соня) -- его сестра.
   Иванъ Александрычъ Воротинъ -- секретарь казначейства.
   Аполинарій Кузьмичъ Каталовъ -- провинціальный актеръ и антрепренеръ.
   Лакей у Тучковскихъ.

Дѣйствіе происходите въ уѣздномъ городкѣ, въ квартирѣ Тучковскихъ.

   

Комната гостинная. Въ глубинѣ входная дверь. Справа выходъ въ садъ, слѣва двѣ двери.

Гучковскій сидитъ, читаетъ газету. Изъ сада появляется Соня, на ципочкахъ подходитъ къ нему и зажимаетъ ему глаза руками.

   Гучковскій. (Барахтаясь.) Оставьте!! оставьте-же, говорятъ вамъ! что за глупыя шутки?! Оставьте!! (Вскакиваетъ.) Глупо какъ!!.
   Соня. Боже мой, и тронуть не смѣй.
   Гучковскій. Что за школьническія выходки?! вотъ даже оцарапала на вискѣ.
   Соня. А ты зачѣмъ не угадываешь, кто тебѣ глаза зажалъ?!
   Гучковскій. Сдѣлайте милость, не трогайте меня никогда; чортъ знаетъ, ей-богу, спокойно посидѣть нельзя.
   Соня. Не трону, не трону, не безпокойтесь, не нужно.
   Гучковскій. Совсѣмъ я не такъ настроенъ, чтобъ шутить.
   Соня. Кто-жъ тебя знаетъ, какъ ты настроенъ?
   Гучковскій. Удивительно пріятно... удовольствіе какое.
   Соня. Да ужъ не трону, сказала.
   Гучковскій. Что-жъ это ты? ужъ и прогнѣвалась. (Соня идетъ къ двери.) Соня, можно вѣдь хоть отвѣтить-то?
   Соня. Конечно, прогнѣвалась: раскричался, разворчался... и я-то дура, шучу съ кѣмъ.
   Гучковскій. Ты сперва узнай, почему, а потомъ и брани; я теперь, можетъ быть, готовъ объ стѣну головой биться, поневолѣ все раздражаетъ... Могла бы войти въ положеніе человѣка.
   Соня. (Подсаживаясь къ нему.) Что ты, что ты, въ самомъ дѣлѣ, что съ тобой?
   Гучковскій. Ахъ, Соня, я пренесчастный человѣкъ! и зачѣмъ я женился съ этакимъ характеромъ? но не могу я себя преодолѣть... не могу! не могу!..
   Соня. Опять ревность?
   Гучковскій. Что-же мнѣ дѣлать! все я поступаю, очертя голову! Ну скажи сама, ну, не глупость была моя женитьба?.. Ѣду на мѣсяцъ въ Малороссію по дѣлу, увидалъ въ знакомомъ семействѣ гувернантку, трахъ!-- влюбился сразу и черезъ три недѣли ужъ женатъ на ней.
   Соня. Такъ вѣдь вотъ два мѣсяца ты съ ней совершенно счастливъ.
   Гучковскій. А кто меня знаетъ, какъ я счастливъ?.. Боже праведный, на что я женился? на что? теперь вѣдь если жена меня броситъ,-- я, кажется, съ ума сойду.
   Соня. Зачѣмъ ей бросать тебя? она тебя любитъ.
   Гучковскій. Кто ее знаетъ, какъ она меня любитъ, она такая скрытная... Отчего она такъ сейчасъ и согласилась? Я только сдѣлалъ предложеніе, она сію секунду...
   Соня. А ты бы хотѣлъ, чтобъ она годъ цѣлый тянула.
   Гучковскій. Нѣтъ, я-бы одного мѣсяца не выдержалъ, я-бы не знаю что!-- бросилъ-бы службу и туда совсѣмъ уѣхалъ.
   Соня. Стало-быть, и прекрасно, что она сейчасъ согласилась.
   Гучковскій. Да -- но... да нѣтъ, ты не махай рукой,-- я имѣю основанія... Погоди, слушай: ты сестра мнѣ, ты меня любишь, ты должна войти въ мое положеніе... Положимъ, ты дѣвушка, но ты дѣвушка умная, ты поймешь... ты вникни только: она была гувернантка въ очень богатомъ домѣ, и тамъ постоянно ее окружали поклонники, къ нимъ ѣздили всѣ важныя лица губерніи; навѣрно и самъ губернаторъ... а губернаторъ тамъ былъ такой!.. про него такіе слухи! это былъ первый волокита въ губерніи.
   Соня. Что-жъ онъ, ухаживалъ, что-ли, за твоей женой?
   Гучковскій. Ничего я этого не знаю, я никогда его не видалъ и ничего такого не слыхалъ; но вообрази: этотъ самый губернаторъ теперь переведенъ къ намъ... а?!.. и въ настоящее время онъ разъѣзжаетъ по губерніи и не нынче -- завтра будетъ здѣсь у насъ.?
   Соня. Такъ что-жъ?..
   Гучковскій. Нѣтъ, ты совсѣмъ не хочешь войти въ мое положеніе!.. Ты вникни: они непремѣнно знакомы другъ съ другомъ, и онъ непремѣнно за ней ухаживалъ, ей-богу, ухаживалъ! она такая прелестная, такая прелестная, развѣ можно за ней не ухаживать?! Теперь они опять увидятся и, если можетъ быть жена вышла за меня замужъ только чтобы пристроиться, -- она такъ скоро согласилась... теперь пріѣдетъ этотъ генералъ, онъ богатый человѣкъ, а жена привыкла жить въ богатомъ домѣ, у нихъ каждый день тамъ было пять блюдъ за обѣдомъ, а у насъ только два... и если этотъ губернаторъ начнетъ ей напѣвать, и она найдетъ, что ей выгоднѣе меня бросить... Что-жь ты молчишь? что ты на это скажешь?
   Соня. Что я скажу?
   Гучковскій. Да.
   Соня. Дуракъ!-- вотъ что я скажу.
   Гучковскій. Дуракъ!?
   Соня. Сумасшедшій человѣкъ, -- наплелъ, наплелъ пустяковины, богъ знаетъ съ чего!
   Гучковскій. Нѣтъ-съ, не богъ знаетъ! если ужъ на то пошло... Я говорю потому, что знаю: я нашелъ у нея въ письменномъ столѣ письмо.
   Соня. Роется въ чужомъ столѣ! что-жъ такое за письмо?
   Гучковскій. Письмо почтительное, но любовное; совсѣмъ такое, какъ пишутъ люди съ положеніемъ: "я люблю васъ, я давно люблю васъ... еще тамъ, подъ полуденнымъ небомъ"... и все въ этомъ родѣ... и "я васъ сдѣлаю счастливой, если вы захотите идти за мной!" Да, да, все это написано и подписано буквой И... съ такимъ росчеркомъ, что никто не пойметъ фамилію, но съ самымъ губернаторскимъ росчеркомъ... да еще И, а губернатора нашего зовутъ Ильинскій. Что-жъ, мало тебѣ доказательствъ? все это случайное совпаденіе? Отчего-же это письмо попадаетъ мнѣ именно теперь, когда губернаторъ надняхъ будетъ... И что это за воспоминаніе о полуденномъ небѣ!.. О! я несчастнѣйшій человѣкъ!
   Соня. Покажи письмо.
   Гучковскій. Къ чему это? точно ты мнѣ не вѣришь, точно мнѣ нужно тебя обманывать.

Входитъ Воротинъ.

   Воротинъ. А я къ вамъ, Семенъ Ѳедорычъ, съ наиважнѣйшей новостью... Ахъ, Софья Ѳедоровна...
   Соня. Съ барышней вы должны прежде здороваться, чѣмъ съ мужчиной.
   Воротинъ. Виноватъ-съ, я не видалъ.
   Соня. Вы медвѣдь неуклюжій.
   Воротинъ. Да виноватъ-же, прошу прощенья.
   Гучковскій. Перестань, Соня. Какая-же новость-тo? какая?
   Воротинъ. Ахъ, удивительная: въ городъ пріѣхалъ становой изъ сосѣдняго уѣзда, -- тамъ ужъ проѣзжалъ новый нашъ губернаторъ; разсказываетъ про него просто чудеса.
   Гучковскій. Что такое?
   Воротинъ. Богъ его знаетъ, странный какой-тог ѣздитъ одинъ, безъ секретаря, не позволяетъ никакихъ встрѣчъ, никакихъ самыхъ маленькихъ торжествъ; исправниковъ отъ себя прогоняетъ; въ городѣ, гдѣ остановится, все одинъ ходитъ, чтобъ никто не смѣлъ его сопровождать.
   Гучковскій. (Совѣ.) Ага! что? нравится тебѣ это?
   Воротинъ. Сколько, говорятъ, съ нимъ ужъ этихъ казусовъ было: что не узнаютъ его и нагрубятъ. Охъ, господи, ужъ это что можетъ быть хуже, когда этакое коварство; одинъ всюду ходитъ... Этакъ вѣдь и не узнаешь, какъ онъ пожалуетъ.
   Соня. Ахъ вы, трусишка!:
   Воротинъ. Я, Софья Ѳедоровна, не за себя, что мнѣ? а такъ, другихъ жалко; вѣдь какое-нибудь упущеніе маленькое всегда легко найти. Какъ пріѣдетъ онъ невзначай, да пойдетъ тутъ рыскать никому невѣдомый...
   Гучковскій. (Сонѣ.) Ну-съ? всего этого тебѣ мало? ты не догадываешься? не понимаешь? (Воротину.) Гдѣ вы видѣли этого становаго?..
   Воротинъ. У купца Курицына въ лавкѣ; да теперь онъ вѣрно ужъ уѣхалъ.
   Гучковскій. Можетъ-быть, еще застану и успѣю поразспросить.

Беретъ шляпу и уходитъ.

   Воротинъ. Вотъ вы говорите, я трусишка; посмотри-ка, какъ Семена Ѳедорыча перевернуло; чего онъ такъ волнуется?
   Соня. А вамъ какое дѣло?-- можетъ быть, у него есть свои особыя причины... Что вы суетесь, куда васъ не спрашиваютъ?
   Воротинъ. Софья Ѳедоровна, почему это вы со мной обращаетесь до такой степени невѣжливо?
   Соня. Что? какъ вы смѣли сказать?
   Воротинъ. То есть, не невѣжливо, а такъ, какъ-то непостижимо... когда я -- просто къ вамъ -- не знаю какъ.. Простите, пожалуйста... позвольте васъ спросить: получили вы мое письмо!
   Соня. Какое письмо?
   Воротинъ. Я вамъ написалъ и просилъ Катерину Дмитровну передать: я тамъ, такъ сказать, всю душу выложилъ, всю мою привязанность, что чувствую...
   Соня. Какъ-же вы смѣете мнѣ писать все, что вы чувствуете? и какое мнѣ дѣло до того, что вы чувствуете? Никакого я письма не получала; а если бы получила, да увидала, что вы мнѣ такія, глупости пишете, я-бы, не читая, бросила въ печь ваше письмо.
   Воротинъ. Какъ-же это, не читая, вы-бы узнали, что я вамъ глупости пишу?
   Соня. Что это вы придираться ко мнѣ стали? придираться?
   Воротинъ. Не придираться, а право, вы меня совсѣмъ спутали: то вы любезны со мной и милы, и веселы, и слушаете, когда я говорю... всякое такое... и кажется, сами готовы со всею взаимностью... (Строгій взглядъ Сони.) да!.. а то вотъ этакъ швырнете меня...
   Соня. Что это вы про меня изволите клеветать? Я еще, кажется, не мертвая... Со всею взаимностью?.. да откуда вы взяли?.. да... ахъ, боже справедливый!..

Входитъ Гучковская.

   Гучковская. А, голубки мои, съ утра ужъ вмѣстѣ.
   Соня. Ты послушай-ка, Катя, какъ онъ на меня клевещетъ: чуть-чуть не сказалъ, что я въ него влюбилась. Да какъ вамъ въ голову пришла такая дерзость? ахъ, святители заступники!!. Полечи его немножко: у него, кажется, въ мозгу не совсѣмъ въ порядкѣ... ахъ!!-- вотъ одолжилъ.

Уходитъ налѣво.

   Воротинъ. Мучительница она моя! измучаетъ она меня въ конецъ!
   Гучковская. Будто, вы не видите, что она шутитъ.
   Воротинъ. И вѣдь еслибъ я дѣйствительно что воображалъ, Катерина Дмитровна, а то, ей-богу, вотъ... не стану я вамъ врать... коли ужъ съ откровенностью... въ прошлую субботу, когда мы вечеромъ вдвоемъ гуляли въ саду... что тутъ было!! ну, да ужъ очень хорошо было.
   Гучковская. Неужели поцѣловали ее?
   Воротинъ. Нѣтъ-съ... какъ-бы я смѣлъ, сохрани господи, а ей-богу, разговоръ былъ такой!!, ну, самый, самый, самый интимный.
   Гучковская. О чемъ же?
   Воротинъ. Ну тамъ, что соловей такъ хорошо поетъ и звѣздъ на небѣ много; положимъ, все о вещахъ совсѣмъ обыкновенныхъ. Но что слова?-- не въ словахъ дѣло, а чувствовалась эта близость, это что-то такое, ну, прелесть необъятная какая-то! Говоритъ она вамъ просто: какой вечеръ пріятный! а ты чувствуешь, что это не вечеръ пріятный, а пріятно съ тобой ходить, рука объ руку... и все такъ это, и все такъ, а теперь вотъ, подите...
   Гучковская. Дайте ей покапризничать, надоѣстъ, увидите, и сама она къ вамъ придетъ.
   Воротинъ. Зачѣмъ вы ей не отдали моего письма?
   Гучковская. Ахъ, голубчикъ, до того-ли мнѣ? я въ эти два дня просто вся измаялась въ тревогѣ.
   Воротинъ. Въ тревогѣ?
   Гучковская. Ваше-то дѣло устроится; вы на Сонѣ женитесь, а вотъ что съ нами будетъ?
   Воротинъ. Какъ? что будетъ?
   Гучковская. Я моего мужа совсѣмъ узнать не могу: онъ такой милый, добрый, -- вдругъ теперь сталъ раздражительный, разсѣянный... и сколько я не добиваюсь, -- ни лаской, ни злобой, ничѣмъ, ничѣмъ отъ него не допытаться.
   Воротинъ. А что вы говорите? вѣдь и я замѣтилъ.
   Гучковская. Какъ не замѣтить? только слѣпой не замѣтитъ. Съ тѣхъ поръ, какъ ждемъ этого губернатора -- онъ самъ не свой... я ломаю себѣ голову, до четырехъ часовъ утра заснуть не могу. Чѣмъ помочь, когда онъ не говоритъ, что его мучитъ? Но что ужаснѣе всего: мнѣ кажется, я догадалась, въ чѣмъ дѣло.
   Воротинъ. Въ чемъ же?
   Гучковская. Вы вѣдь другъ мнѣ? я могу съ вами прямо говорить?
   Воротинъ. Помилуйте, за васъ въ огонь и въ воду! я васъ считаю своей благодѣтельницей.
   Гучковская. Я ужасно боюсь, что онъ... сказать страшно!-- что онъ истратилъ казенныя деньги.
   Воротинъ. Неужели?..
   Гучковская. Я не могу спросить его объ этомъ, но онъ проговаривался; онъ все говоритъ мнѣ, что я привыкла къ болѣе богатой обстановкѣ, безпрестанно охаетъ, что у него нѣтъ средствъ, чтобъ лучше жить; и какъ я его ни увѣряю, онъ ничего не хочетъ слушать... а между тѣмъ, я знаю, онъ на нашу свадьбу очень и очень потратился. Откуда-же онъ взялъ деньги?.. Онъ уѣздный казначей, казенный сундукъ водъ руками... можетъ-быть, думалъ послѣ поправиться и внести назадъ...
   Воротинъ. Уфъ!! даже въ жаръ меня бросило.
   Гучковская. А теперь онъ ждетъ пріѣзда губернатора; понятно, что онъ безпокоится.
   Воротинъ. Еще-бы, вѣдь это уголовное преступленіе.
   Гучковская. Что-же дѣлать -- господи!
   Воротинъ. Да, да, сейчасъ вотъ я ему сказалъ про губернатора, онъ такъ и переполошился, убѣжалъ справляться... а губернаторъ, говорятъ, все тайкомъ узнаетъ, всюду одинъ ходитъ, безъ провожатыхъ; и не доглядишь, какъ онъ подкрадется... Ахъ, господи, господи!-- да сколько-же казенныхъ денегъ онъ истратилъ?
   Гучковская. Почемъ я знаю, онъ ничего не говоритъ.
   Воротинъ. Ну, видите что?-- время терять нельзя: узнайте, во что-бы то ни стало, сколько денегъ онъ взялъ, а тамъ посмотримъ. Я достану денегъ, я себя заложу, а ужъ не допущу, чтобы Семену Ѳедорычу была непріятность какая-нибудь... только поскорѣе узнайте, а то, того гляди, губернаторъ появится.
   Гучковская. Я сейчасъ-же переберу всѣ его счеты; онъ бережетъ ихъ аккуратно; подведу всѣ итоги прихода и расхода, я ужъ начала это дѣлать... по разницѣ, хоть приблизительно, да узнаю цифру, а когда онъ вернется, я, можетъ-быть, прямо его спрошу.
   Воротинъ. Да, да, поскорѣй за дѣло, а я, между тѣмъ, понюхаю, гдѣ можно раздобыться деньгами.
   Гучковская. Спасибо, спасибо вамъ.

Уходитъ.

   Воротинъ. Это ужасное дѣло, это ужасно! это Сибирь. Чего-же онъ скрывается? отчего не говоритъ мнѣ прямо? Кажется, мнѣ-то можно довѣриться; да и служу я вмѣстѣ,-- секретарь казначейства. Впрочемъ, подтибрить казенныя деньги! правда, это такое дѣло, что отъ самаго близкаго друга скроешь.

Въ это время у порога двери въ садъ появился Каталовъ въ пальто и шляпѣ; въ рукахъ у него трость. Видъ важный и степенный.

   Каталовъ. Позвольте спросить, здѣсь живетъ Гучковскій, Семенъ Ѳедорычъ?
   Воротинъ. Здѣсь; только теперь его дома нѣтъ.
   Каталовъ. Извините, что я вхожу изъ сада,-- я звонилъ у крыльца, никто мнѣ не отперъ.
   Воротинъ. Вѣрно, человѣка услали. (Вглядываясь.) Да что это? Каталовъ!!. Аполинарій Кузьмичъ!
   Каталовъ. Тѣ-же и я, своей персоной... Вѣкъ цѣлый не писалъ двухъ словъ и грянулъ вдругъ, какъ съ облаковъ.
   Воротинъ. Слышалъ, слышалъ я про ваши подвиги; вы, говорятъ, бросили службу, актеромъ стали, прославились въ пяти губерніяхъ, все лавры, лавры ногами попираете.
   Каталовъ. Ну! такъ, по немножку!.. по мѣрѣ и трудовъ и силъ...
   Воротинъ. Какъ васъ въ нашу-то глушь занесло? Каталовъ. Проѣздомъ остановился со всей моей труппой; хочу дать здѣсь пятокъ спектаклей.
   Воротинъ. Гдѣ-же? у насъ театра въ городѣ нѣтъ
   Каталовъ. А тутъ въ казармѣ мѣстныхъ войскъ есть отличная зала. Мнѣ ужъ начальникъ обѣщалъ ее.
   Воротинъ. На что-же вамъ Гучковскій понадобился?
   Каталовъ. Да такъ; надо-хе всѣмъ здѣшнимъ визиты сдѣлать: кто со вліяніемъ, кто большое знакомство имѣетъ, -- все это полезные люди.
   Воротинъ. Ну, на этотъ счетъ вы ошибетесь...

Семенъ Ѳедорычъ живетъ очень скромно и одиноко; знакомыхъ у него очень мало и вліяніе его здѣсь самое неважное.

   Каталовъ. Можетъ быть, можетъ быть; но относительно его у меня есть и другой умыселъ, и кажется, вы мнѣ могли-бы тутъ немножко помочь. Скажите, вы хорошо знаете Тучковскихъ?
   Воротинъ. Я принятъ здѣсь, какъ родной, -- это лучшіе мои друзья.
   Каталовъ. Что они -- хорошіе люди?
   Воротинъ. Съ дурными я-бы не сталъ дружиться.
   Каталовъ. Разумѣется, но и услужливы, готовы въ нуждѣ ближнему протянуть руку помощи?
   Воротинъ. Добрѣе ихъ я никого не знаю.
   Каталовъ. Превосходно. Еще вопросъ: правда-ли, что они большіе любители театра? что сами устраивали спектакли любителей и оба играли на сценѣ -- и мужъ и жена?
   Воротинъ. Сколько разъ.
   Каталовъ. И хорошіе актеры?
   Воротинъ. По мнѣ, чудесные, особенно жена.
   Каталовъ. Стало-быть, все, какъ нельзя лучше. Изволите видѣть: для нѣкоторыхъ пьесъ у меня не достаетъ артистки, представительной свѣтской дамы, я и хочу попросить кое-кого изъ мѣстныхъ артистовъ-любителей, изъ здѣшнихъ, участвовать въ моихъ спектакляхъ; и вотъ, особенно желалъ-бы привлечь госпожу Тучковскую; Я объ ней много слышалъ.
   Воротинъ. Ну, тутъ вы, кажется, попали немножко не кстати; въ другое время не говорю, но теперь...
   Каталовъ. Что теперь?
   Воротинъ. Тучковскимъ совсѣмъ не до спектаклей; надъ ними виситъ такая гроза!!. (Опомнясь.) Впрочемъ, что-же я съ вами толкую, мнѣ некогда... не гроза, вы не подумайте что-нибудь, -- а такъ, большія хлопоты... Извините, я спѣшу.
   Каталовъ. Погодите, вы мнѣ тоже нужны; какъ-бы мнѣ еще васъ увидѣть?
   Воротинъ. Послѣ, послѣ; вы гдѣ остановились?
   Каталовъ. Гдѣ?-- одинъ у васъ постоялый дворъ-то мало мальски почище.
   Воротинъ. Такъ я васъ сыщу, до свиданья.
   У ходитъ.
   Каталовъ. Какъ суетится! Нѣтъ, тутъ что-нибудь да не такъ: сперва было проврался: гроза! а потомъ какъ будто скрыть хотѣлъ. Но кстати или не кстати, отступать не надо, къ кому-бы тутъ обратиться, чтобъ доложили обо мнѣ мадамъ Гучковской?.. Попытаюсь, все-таки, можетъ, она и согласится.

Входитъ лакей.

   Лакей. (При себя.) Кто это? (Каталову.) Вамъ кого угодно?
   Каталовъ. А ты, братецъ, слуга?-- доложи мадамъ Тучковской...
   Лакей. Катеринѣ Дмитровнѣ?
   Каталовъ. Ее зовутъ Катерина Дмитровна? ну, Катеринѣ Дмитровнѣ.
   Лакей. Да вы откуда взялись?
   Каталовъ. Съ улицы пришелъ черезъ садъ; не изъ печки-же выпрыгнулъ.
   Лакей. А съ улицы, такъ-бы въ прихожую пожаловали, да пальто-бы сняли... кто-же это въ пальтѣ въ гостинную идетъ?
   Каталовъ. Что-жъ мнѣ всѣ звонки, что-ли, оборвать?!.
   Лакей. Подождали-бы маленько у двери, -- велика важность.
   Каталовъ. Ты, любезнѣйшій, сперва узнай, съ кѣмъ имѣешь дѣло, потомъ и будь грубіянъ... въ возьми пальто!

Снимаетъ пальто и остается во фракѣ, на которомъ видна изъ подъ обшлага звѣзда.

   Лакей (Принимаетъ пальто и, увидавъ звѣзду, про себя.) Ахъ, ты матушки! звѣзда! генералъ!-- вотъ было я маху-то далъ...да это ужъ не губернаторъ-ли? Должно, такъ и есть. (Громко.) Сейчасъ, ваше сіятельство!-- сейчасъ доложу-съ.

Убѣгаетъ.

   Каталовъ. Вотъ холопская-то кровь!-- приструнилъ его -- сейчасъ форсу сбавитъ. (Прохаживается.) Что-жъ бы это значило, что Воротинъ говорилъ: не кстати? почему не кстати? какая гроза?
   Лакей. (Возвращается.) Сейчасъ, ваше сіятельство, сейчасъ выйдутъ-съ.

Беретъ пальто и уходитъ въ прихожую.

   Каталовъ. Посмотримъ мадамъ Тучковскую, попытаемъ.

Входитъ Гучковская.

   Гучковская. (Протягивая руку.) Какъ мнѣ благодарить васъ за честь? вы сами приходите къ намъ; мы этого не смѣли и ожидать, и если бы мой мужъ зналъ это, онъ-бы ни за что не ушелъ.
   Каталовъ. Помилуйте, я долженъ благодарить за честь и за счастье. (Про себя.) Какая любезная дама.
   Гучковская. У насъ давно весь городъ переполошился, ожидая васъ.
   Каталовъ. А! это дѣлаетъ честь вашему городу. Признаюсь, я никакъ не надѣялся на такой пріемъ; я пользуюсь еще слишкомъ скромной извѣстностью.
   Гучковская. Полноте, ваша слава гремѣла здѣсь прежде даже, чѣмъ вы появились въ нашей губерніи.
   Каталовъ. Моя слава! гремѣ... (Про себя.) Какая образованная дама.
   Гучковская. И мы отъ души порадовались, когда узнали о пріѣздѣ такого знаменитаго начальника.
   Каталовъ. Начальника!! о! о! это ужъ слишкомъ. Конечно, я человѣкъ со вкусомъ, имѣю маленькое право высказывать свое мнѣніе, но назвать себя начальникомъ такихъ прекрасныхъ и образованныхъ артистокъ, какъ вы,-- нѣтъ-съ!-- этого я себѣ никогда не позволю.
   Гучковская. Артистокъ?
   Каталовъ. Разумѣется.. положимъ, вы артистка-любительница, но страстно любящая сценическое искусство.
   Гучковская. Ахъ, вы вѣрно слышали, что я иногда играю въ любительскихъ спектакляхъ?
   Каталовъ. Не только играете, но мнѣ достовѣрно извѣстно, что и вы, и вашъ супругъ превосходные актеры.
   Гучковская. (Про себя.) А! ужъ ему насплетничали про наши актерскія затѣи. (Ему.) О, нѣтъ! мой мужъ слишкомъ занятъ дѣлами службы, ему некогда актерствовать.
   Каталовъ. Дѣлами службы! Что такое служба, въ сравненіи съ восторгомъ толпы, которая отъ одного твоего движенія приходитъ въ художественный экстазъ?! Неужели душу человѣка можетъ наполнить какое-нибудь уѣздное казначейство? вѣдь что такое это уѣздное казначейство, вѣдь это: пятью-пять? двадцать пять!-- нельзя лучше отвѣчать, шестью-шесть?-- тридцать-шесть!-- это дѣлаетъ вамъ честь... Хе, хе, хе...
   Гучковская. (Про себя.) Правду говорили, что онъ чудакъ.
   Каталовъ. Служба превращаетъ человѣка въ машину, если онъ не отвлекается и даже не увлекается.
   Гучковская. (Про себя.) О, какой хитрый, хочетъ вывѣдать. (Ему.) Извините меня, по мнѣнію моего мужа, служба прежде всего.
   Каталовъ. Позвольте имѣть смѣлость вамъ не повѣрить. Вы совершенно незаслуженно унижаете вашего супруга; я очень хорошо знаю, что онъ совсѣмъ не такой формалистъ.
   Гучковская. Откуда-же вы это знаете?
   Каталовъ. Да такъ-съ, потому-что, какъ это говорится въ "Чайномъ цвѣткѣ" (Напѣвая.) Я вижу всякого насквозь!-- все насквозь! мнѣ не вотрешь очковъ, небось!-- это брось!.. Вижу все, -- все, все, все... знаю все,-- все, все, все, все...
   Гучковская. (Про себя.) Странный губернаторъ.
   Каталовъ. Я, сударыня, не позволю себѣ явиться въ городъ прежде, чѣмъ не узнаю всю подноготную про всѣхъ его обитателей.
   Гучковская. (Про себя.) Онъ меня пугаетъ. (Ему.) Кто-же это вамъ доноситъ?
   Каталовъ. О! на это у меня тоже есть свои шпіоны и сыщики.
   Гучковская. Шпіоны и сыщики? это ужасно!.. Но неужели-же вы вѣрите всему, что говорятъ?неужели вы обращаете вниманіе на всякую пустую болтовню, сплетню?
   Каталовъ. Не только на сплетню и болтовню, но даже на печатную критику никакого вниманія не обращаю. Для меня-съ -- всѣ журнальныя гоненія насъ не могутъ устрашить и лишь ваше снисхожденіе...
   Гучковская. Да, снисхожденье, снисхожденье нужно къ людямъ прежде, чѣмъ ихъ осуждать.
   Каталовъ. Позвольте, однако, чего вы такъ волнуетесь?
   Гучковская. Нѣтъ, я ничего... я...
   Каталовъ. Нѣтъ-съ, вы волнуетесь, и превосходно волнуетесь: поразительная мимика лица, порывистыя движенія рукъ, все обличаетъ... да-съ... Воротинъ былъ правъ, говоря, что надъ вами нависла гроза и что я немножко не-кстати явился.
   Гучковская. Какъ, вы знаете Воротина?
   Каталовъ. Мы съ нимъ давнишніе знакомые.
   Гучковская. Вы его видѣли? вы говорили съ нимъ?
   Каталовъ. Да-съ, минутъ десять тому назадъ.
   Гучковская. И онъ разсказывалъ вамъ про насъ?
   Каталовъ. Все, все рѣшительно.
   Гучковская. (Про себя.) Все сказалъ, такъ вотъ кто шпіонъ!?.. (Ему.) О, послушайте, простите, что я съ вами буду говорить прямо: не правда-ли, вы не сухой администраторъ, вы человѣкъ?..
   Каталовъ. Какъ-съ человѣкъ?
   Гучковская. Человѣкъ? вамъ доступно чувство гуманности.
   Каталовъ. О! конечно-съ.
   Гучковская. Вы признаете, что не все то преступленье, что преступленьемъ называютъ?
   Каталовъ. О! еще-бы: одѣнь злодѣя въ золото, и стальное копье закона сломится безвредно; раздѣнь его и онъ повалится отъ соломины Пигмея... всѣхъ оправдаю я!
   Гучковская. Вотъ истинно рѣчь благороднаго человѣка.
   Каталовъ. Еще-бы? Шекспировская рѣчь!-- это изъ "Короля Лира".
   Гучковская. И вы поймете, что если мой мужъ взялъ казенныя деньги...
   Каталовъ. (Испуганно.) Что-съ?
   Гучковская. Только крайность его довела до этого, -- и онъ вернетъ эти деньги, онъ скоро вернетъ ихъ.
   Каталовъ. (Про себя.) Хапнулъ изъ казеннаго сундука; дѣло не ладно.
   Гучковская. Вы не захотите погубить насъ, вы войдете въ положеніе моего мужа, вы не опозорите его честное имя!
   Каталовъ. (Про себя.) Пахнетъ уголовщиной, -- нѣтъ, я отъ такихъ знакомыхъ подальше.

Беретъ шляпу.

   Гучковская. Куда-же вы? погодите... отвѣтьте-же!
   Каталовъ. Извините, я тороплюсь.
   Гучковская. Вы не хотите мнѣ отвѣтить?
   Каталовъ. (Про себя.) Поднимется это дѣло, да привлекутъ меня свидѣтелемъ, да задержатъ здѣсь на мѣсяцъ,-- нѣтъ-съ! я чрезъ недѣлю долженъ начать спектакли на ярмаркѣ.
   Гучковская. Вы хотите погубить насъ?
   Каталовъ. Никакъ нѣтъ-съ, на это я не имѣю никакого желанія; но изъ за васъ подвергнуть непріятностямъ себя я-бы тоже никакъ не желалъ и потому...

Раскланивается.

   Гучковская. Погодите! ради бога, погодите!
   Каталовъ. Виноватъ-съ, никакъ не могу.

Уходитъ, оставляя на столѣ свою трость.

   Гучковская. Дайте объяснить вамъ!!.. Ушелъ... Мы погибли!.. Онъ боится непріятностей, онъ! губернаторъ, отъ котораго зависитъ все... И Воротинъ!-- Воротинъ могъ насъ выдать! вотъ чего-бы я никогда не подозрѣвала. А что, если губернаторъ обманулъ меня? если ему ничего не было извѣстно, и онъ сказалъ про Воротина только, чтобъ выманить нашу тайну?.. Вѣдь тогда, значитъ, я сама выдала моего мужа. (Ходитъ въ волненьи.) Я сама его погубила!.. Боже мой, да что-же это!?
   Соня. (Выглядывая въ дверь.) Катя, ты одна?
   Гучковская. Войди, войди, Соня, утѣшь меня, успокой меня, я съ ума сойду! Какое несчастье, какое несчастье!!
   Соня. (Войдя.) Что такое случилось?
   Гучковская. Соня! онъ не проститъ мнѣ?!
   Соня. Кто?
   Гучковская. Мой мужъ.
   Соня. Что не проститъ?
   Гучковская. Я ужасно виновата передъ нимъ! ужасно! ужасно!
   Соня. Что ты, Катя, -- неужели его подозрѣнія справедливы?.. и ты могла настолько увлечься...
   Гучковская. Но этотъ человѣкъ такъ вкрадчивъ, такъ хитеръ... Всѣ увѣряютъ, что онъ чудакъ,-- онъ не чудакъ, онъ представляется чудакомъ, чтобы все высмотрѣть, все вывѣдать, и потомъ безъ всякой жалости загубить человѣка.
   Соня. Про кого ты говоришь?
   Гучковская. Про нашего новаго губернатора; онъ только-что ушелъ отсюда.
   Соня. Какъ? ты съ нимъ видѣлась?-- ты съ нимъ говорила? и онъ такъ тайкомъ отъ всѣхъ прибѣжалъ къ тебѣ?.. Постой!-- вонъ братъ идетъ по саду... Катя, ради бога! ради всего святаго! прежде, чѣмъ рѣшиться на что-нибудь, дай мнѣ поговорить съ тобой по душѣ!
   Гучковская. Я сама тебя прошу объ этомъ; научи меня, что дѣлать!..
   Соня. Иди-же скорѣй въ свою комнату и жди меня тамъ; я сейчасъ приду, я только немножко разговорю брата, чтобъ отвлечь его мысли.
   Гучковская. Лучше прямо сказать ему.
   Соня. Нѣтъ, нѣтъ, ты его не знаешь такъ, какъ я... Онъ не выдержитъ, онъ застрѣлится...

Убѣгаетъ въ садъ.

   Гучковская. Правда, онъ не перенесетъ позора тюрьмы, онъ убьетъ себя!.. Что дѣлать? что дѣлать? что дѣлать?

Входитъ Воротинъ.

   Воротинъ. Слышите, какую я вамъ новость принесъ: губернаторъ-то вѣдь пріѣхалъ, съ утра разгуливаетъ по городу, а исправникъ этого и не зналъ; теперь его превосходительство въ больницу пошелъ.
   Гучковская. Я вамъ скажу хуже: онъ былъ здѣсь.
   Воротинъ. Неужели?
   Гучковская. Скажите мнѣ откровенно, Иванъ Александрычъ, вы разсказали ему, что мой мужъ истратилъ казенныя деньги?
   Воротинъ. Я?! да я его еще въ глаза не видалъ.
   Гучковская. Честное слово?
   Воротинъ. Честное слово. Да что вы? богъ съ вами, развѣ я могъ?..
   Гучковская. Стало-быть, онъ лгалъ, чтобъ ловчѣе вывѣдать...
   Воротинъ. Какъ это?
   Гучковская. Какъ, какъ? шутомъ прикинулся, куплеты напѣвалъ... Увѣрилъ меня, что давно съ вами знакомъ, что сейчасъ видѣлъ васъ и говорилъ съ вами, -- словомъ, такъ подвелъ меня, что я ему все разсказала, все!
   Воротинъ. Катерина Дмитревна, что вы сдѣлали?
   Гучковская. Пожалѣйте-же меня, поддержите меня!.. я и безъ того внѣ себя, а онъ самъ растерялся.
   Воротинъ. Какъ-же мнѣ?..
   Гучковская. Мой мужъ идетъ сюда!.. Пойдемте, посовѣтуемтесь, пока онъ ничего не знаетъ.

Уводитъ его. Изъ сада входитъ Гучковскій, за нимъ Соня.

   Гучковскій. Оставь меня, пожалуйста, не успокоивай, не утѣшай!.. Нѣтъ ничего хуже, какъ когда утѣшаютъ человѣка.
   Соня. Вотъ видишь, ты какой: ты заставилъ меня совсѣмъ высказаться, потому-что обѣщалъ выслушать меня до конца, а теперь...
   Гучковскій. Что-жъ мнѣ еще слушать? Довольно и того, что мои подозрѣнія оправдались: я знаю, что этотъ господинъ хочетъ увлечь мою жену, что онъ былъ здѣсь... чего-же еще?
   Соня. Я умоляю тебя объ одномъ; дай мнѣ только часъ времени.

Входитъ лакей.

   Лакей. Господинъ губернаторъ опятъ пожаловали.
   Гучковскій. А, очень кстати, милости просимъ, мы объяснимся съ нимъ. Уйди, сестра.
   Соня. Ни за что я тебя одного не оставлю.
   Гучковскій. Проси-же.
   Лакей. (Растворяя дверь.) Пожалуйте.

Впускаетъ Каталова и уходитъ,

   Каталовъ. Извините, пожалуйста,-- очень пріятно познакомиться; я сегодня утромъ былъ здѣсь и оставилъ мою палку, -- это подарокъ одного близкаго друга, и я...
   Гучковскій. Вотъ ваша палка, ваше превосходительство, но прежде, чѣмъ вы ее получите, позвольте мнѣ съ вами объясниться.
   Каталовъ. (Про себя.) Къ чему эти неумѣстныя шутки? зачѣмъ онъ меня называетъ ваше превосходительство?
   Гучковскій. (Показывая на Соню.) Это сестра моя, и ей все извѣстно точно такъ-же, какъ и мнѣ. Здѣсь мы не на службѣ, нѣтъ ни начальниковъ, ни подчиненныхъ; мы оба здѣсь частные люди, и чѣмъ скорѣе къ дѣлу, тѣмъ лучше. Вы пользуетесь, милостивый государь, очень незавидной славой.
   Каталовъ. Это вѣдь какъ кто смотритъ: одному не завидно -- другому завидно.
   Гучковскій. Вы совращаете молодыхъ женщинъ на такого рода жизнь...
   Каталовъ. Позвольте-съ, у васъ, можетъ быть, на этотъ счетъ свои воззрѣнья... но...
   Гучковскій. Такъ вы находите почтеннымъ ворваться въ чужую семью?..
   Каталовъ. Что вы? что вы?
   Гучковскій. Скажите-же мнѣ по совѣсти: зачѣмъ вы приходите сюда? небось, только затѣмъ, чтобы познакомиться со мной и съ моей женой?-- Вы пришли уговаривать жену мою...
   Каталовъ. Дайте-же мнѣ, наконецъ, хоть одно слово сказать. Я не знаю, кто вамъ сообщилъ, но, если вамъ извѣстно, я отговариваться не стану: да-съ, я имѣлъ намѣреніе... изволите видѣть, мнѣ нужна изящная, презентабельная дама.
   Гучковскій. Безподобно!
   Каталовъ. У меня такой нѣтъ... Ну-съ... такъ какъ ваша супруга славится, какъ талантливая актриса... я хотѣлъ...
   Гучковскій. Что? что вы хотѣли? разыгрывать съ ней любовныя сцены? здѣсь, въ моемъ домѣ?
   Каталовъ. Нѣтъ-съ, не здѣсь; а въ казармахъ мѣстныхъ войскъ. Здѣсь гдѣ-же? здѣсь тѣсно.,
   Гучковскій. Боже всесильный! *
   Соня. Постой, Сеня, погоди, ты совсѣмъ одурѣлъ... тутъ происходитъ какая-то путаница.
   Гучковскій. Скажи лучше: драма происходитъ! ужасная драма... Его превосходительство...
   Каталовъ. Или средство нравиться... Знаю, только это не драма, а водевиль.
   Гучковскій. Для васъ, можетъ быть, водевиль, а для меня драма.
   Каталовъ. Для всѣхъ водевиль... "Его превосходительство, или средство нравиться"... мнѣ это хорошо извѣстно...
   Гучковскій. Что извѣстно? что? средство нравиться?
   Каталовъ. (Скрести руки на груди.) Да-съ... "Средство нравиться... (Отходя.) или его превосходительство" -- водевиль въ одномъ дѣйствіи... Сколько разъ самъ игралъ.
   Гучковскій. (Не слушая его.) Я-же васъ заставлю забыть это средство!

Бѣжитъ; его останавливаетъ Гучковская, входящая съ Воротинымъ.

   Гучковская. Куда ты? остановись!
   Гучковскій. Дай мнѣ мои пистолеты!! дай пистолеты!!
   Каталовъ. (Оставаясь, до отхода Воротина, въ глубинѣ, со скрещенными на груди руками.) Несчастный преступникъ! опомнитесь! успокойтесь! Не прибавляйте къ одному преступленію другое... Если вы еще только похитили казенныя деньги...
   Гучковскій. Что? да съ чего вы взяли?
   Гучковская. Мой другъ, прости меня! я проболталась: онъ знаетъ все!
   Воротинъ. И онъ знаетъ, и губернаторъ знаетъ, и всѣ знаютъ,-- всѣ!
   Гучковскій. Что знаютъ?
   Каталовъ. Что вы хапнули изъ казеннаго сундука.
   Гучковскій. Да вы всѣ очумѣли... Кто-же это сказалъ?
   Воротинъ. Вотъ Катерина Дмитревна.
   Гучковская. Нѣтъ, Иванъ Александрычъ предполагалъ.
   Гучковскій. Что за дичь такая? никогда ничего подобнаго не бывало; казенный сундукъ въ неприкосновенности, хоть сейчасъ ревизуйте.
   Гучковская. А! у меня гора съ плечъ упала... Но все-таки я не могу больше выносить твоей скрытности и твоего печальнаго вида; ты долженъ мнѣ сейчасъ-же сказать: отчего ты измѣнился въ послѣднее время? отчего ты сталъ мраченъ и раздражителенъ? какое горе у тебя на душѣ?
   Гучковскій. Какое горе?-- горе обманутаго мужа! Да, Катя, если ты выходила за меня замужъ, не любя, надо было это прямо сказать,-- я, по крайней-мѣрѣ, былъ-бы приготовленъ къ тому, что ты станешь получать вотъ какія письма.

Подаетъ ей письмо.

   Гучковская. Откуда ты взялъ?
   Гучковскій. Изъ твоего стола.
   Гучковская. (Читаетъ.) "Небесный ангелъ, предметъ моихъ вѣчныхъ мечтаній"... Ха-ха-ха!.. да это Иванъ Александрычъ писалъ и просилъ Меня передать Сонѣ.
   Соня. (Вырывая письмо.) Мнѣ?
   Воротинъ. Нѣтъ, нѣтъ, отдайте назадъ, я не хочу...
   Соня. Вы смѣли мнѣ писать любовное признаніе? вы предлагаете мнѣ руку и сердце?
   Воротинъ. Нѣтъ-съ, я отказываюсь... Положите, что этого ничего не было... изорвите письмо.
   Соня. Что? вы отъ меня отказываетесь? Вы мнѣ дѣлаете предложеніе, а потомъ отказываетесь? вы не хотите на мнѣ жениться?
   Воротинъ. Я не хочу... то-есть, я хочу... я только не смѣю хотѣть.
   Соня. Вы позволяете себѣ такъ компрометировать меня?.. Братъ, заступись за свою сестру, онъ не хочетъ на мнѣ жениться.
   Воротинъ. Софья Ѳедоровна, полноте-же, ради бога; что вы меня швыряете, какъ мячикъ какой?.. Еще-бы мнѣ не хотѣть на васъ жениться, согласитесь вы только.
   Соня. Ни за что не соглашусь, вы меня обидѣли.
   Гучковская. Соня, брось это баловство,-- ты видишь, изъ за твоихъ шутокъ я не рѣшилась тебѣ передать его письмо, и оно едва не разсорило меня съ моимъ мужемъ.
   Соня. Зачѣмъ-же ты не отдала мнѣ письма? ты-то, кажется, недѣлю тому назадъ могла замѣтить, что я дала себѣ слово выйти за него замужъ.
   Воротинъ. Вы!.. о, моя радость!

Цѣлуетъ ея руки.

   Соня. Я себѣ дала слово, а не вамъ... оставьте!

Идетъ въ глубину.

   Воротинъ. Нѣтъ, нѣтъ, вы обѣщали, вы обѣщали, сказаннаго не вернешь!

Идетъ за ней.

   Гучковскій. Ну!! виноватъ, ваше превосходительство, виноватъ!.. Катя, прости меня... повинную голову мечъ не сѣчетъ.
   Каталовъ. Что онъ меня все превосходительствомъ величаетъ?
   Гучковскій. (Каталову.) Только скажите-же ради бога: коли это все вздоръ и пустяки, зачѣмъ-же вы говорили, что хотите похитить мою жену?
   Каталовъ. Никогда я этого не говорилъ.
   Гучковскій. Сейчасъ-же вѣдь вы мнѣ сознавались, что думали уговорить ее...
   Каталовъ. Да-съ, -- сыграть здѣсь въ одномъ изъ моихъ спектаклей, такъ какъ я много слышалъ про ея сценическій талантъ, а у меня въ труппѣ именно не достаетъ, представительной дамы.
   Гучковскій. Въ какой труппѣ? въ какихъ спектакляхъ?
   Каталовъ. Развѣ вы не знаете, что я заѣхалъ въ этотъ городъ исключительно, чтобы исполнить здѣсь нѣсколькой спектаклей?
   Гучковскій. Да, чортъ возьми, кто-же вы такой?!
   Каталовъ. Вы не знали?.. удивляюсь... Актеръ и антрепренеръ Каталовъ, Аполинарій Каталовъ, честь имѣю рекомендоваться.
   Гучковская. Актеръ?.. такъ не вы губернаторъ?!
   Воротинъ. (Изъ глубины.) Губернаторъ! ха-ха-ха... онъ-то губернаторъ, съ чего вы взяли?
   Гучковскій. Милѣйшій мой Аполинарій...
   Воротинъ. Кузьмичъ.
   Гучковскій. Аполинарій Кузьмичъ, позвольте же васъ спросить, кто вамъ пожаловалъ звѣзду? да еще не театральную, а настоящую, Станиславскую.
   Воротинъ. Гдѣ? гдѣ? въ самомъ дѣлѣ... ха-ха-ха...
   Каталовъ. (Сконфуженно.) Ахъ, господи... Какая разсѣянность!.. Это, это... изволите видѣть, въ послѣдній разъ мы играли "Горе отъ ума"... я въ этомъ фракѣ изображалъ князя Тугоуховскаго, такъ звѣзда-то и осталась... Господи, и она произвела такую кутерьму. Хе, хе... (Снявъ звѣзду и пряча ее въ карманъ.) Это, это -- звѣзда падучая; видите, ея ужъ и нѣтъ.

Всѣ смѣются. Группа.

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru