Крылов Виктор Александрович
Секретное предписание

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Картинка лагерной жизни, в одном действии.

   

ДРАМАТИЧЕСКІЯ СОЧИНЕНІЯ

Виктора Крылова.
(Александрова).

   

ТОМЪ ЧЕТВЕРТЫЙ.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія Г. Шредера, Гороховая, 49.
1888.

   

ОТЪ АВТОРА

   Я долженъ сознаться, что мнѣ не мало труда стоила маленькая комедія "Секретное предписаніе"; -- подмѣтивъ въ жизни характеръ основнаго лица пьесы, молодой командирши, Анны Ивановны, я не былъ достаточно хорошо знакомъ съ внѣшними сторонами военнаго быта, чтобъ безошибочно его воспроизвести, безъ посторонняго совѣта. Оттого, приступая къ этой пьесѣ, мнѣ пришлось сдѣлать такъ сказать маленькую предварительную работу. Я переговорилъ съ цѣлой массой военныхъ людей въ разныхъ сферахъ военной дѣятельности, разныхъ возрастовъ и положеній, даже въ разныхъ городахъ. Ихъ знаніе военной жизни и разсказы значительно помогли моему личному наблюденію и потому я считаю долгомъ здѣсь поблагодарить всѣхъ моихъ словесныхъ сотрудниковъ по работѣ этой маленькой вещицы. При ихъ помощи ни единый военный зритель не сдѣлалъ мнѣ ни единаго замѣчанія о какой бы ни было, хотя бы даже маленькой, ошибкѣ противъ быта.
   Пьеса въ первый разъ дана была въ Гатчинскомъ дворцовомъ театрѣ.

Викторъ Крыловъ

   

СЕКРЕТНОЕ ПРЕДПИСАНІЕ.

КАРТИНКА ЛАГЕРНОЙ ЖИЗНИ, ВЪ ОДНОМЪ ДѢЙСТВІИ.

   

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

   Никифоръ Петровичъ Леонтьевъ -- полковникъ, командиръ стрѣлковаго баталіона.
   Анна Ивановна -- его жена.
   Константинъ Звягинъ -- подпоручикъ въ баталіонѣ Леонтьева.
   Звягина -- мать его.
   Щуракъ -- старый денщикъ Леонтьева.

Дѣйствіе происходитъ въ провинціи, вблизи лагерной стоянки, въ наши дни.

   

Комната на дачѣ Леонтьевыхъ, вблизи отъ лагеря. Дверь посреди и двѣ слѣва; справа окно, передъ нимъ маленькій столикъ съ графиномъ воды. Письменный столъ на авансценѣ слѣва и проч.

I.
ЩУРАКЪ, ЗВЯГИНЪ и АННА ИВАНОВНА.

Входитъ Щуракъ и Звягинъ, съ картиной подъ мышкой. Онъ ставитъ картину въ сторонку. Щуракъ зоветъ въ дверь.

Щуракъ.

   Вашеское благородіе, пожалуйте! Привелъ.
   

Анна Ивановна -- входитъ.

   Звягинъ, что вы со мной дѣлаете? вѣдь завтра имянины моего мужа.
   

Звягинъ.

   Знаю-съ.
   

Анна Ивановна.

   Что же нашъ сюрпризъ?.. Я на васъ положилась, какъ на настояшаго художника, живописца, а вы пропали!?
   

Звягинъ.

   Лагерное время, Анна Ивановна,-- то ученье, то стрѣльба... караулъ, дежурство... а съ нашимъ полковникомъ, знаете?-- не шути! Мигомъ такой приказъ по батальону отдастъ...
   

Анна Ивановна.

   Какой приказъ?.. Вы должны помнить приказы вашей полковницы, а не полковника.
   

Звягинъ.

   Анна Ивановна, я очень помню. Ваше секретное предписаніе всегда при мнѣ. (Вынимаетъ листокъ почтовой бумаги.) Прикажете прочитать?
   

Анна Ивановна.

   Читайте.
   

Звягинъ -- читаетъ.

   1886 года, 20-го мая подпоручику Звягину, конфиденціально. Въ виду того что ваше благородіе изволили учиться живописи, предписывается вамъ написать портретъ вашего полковника въ. геройскомъ видѣ, масляными красками, передъ сраженіемъ при Карсѣ, тайнымъ образомъ, какъ подарокъ къ его именинамъ. Анна Леонтьева.
   

Анна Ивановна.

   Ну? что же?
   

Звягинъ.

   Ну-съ?.. Я старался урвать каждую свободную минутку и... (Указывая на Щурака.) Анна Ивановна, что это онъ все слушаетъ!?
   

Анна Ивановна -- Щураку.

   Тебѣ что нужно? Чего ты тутъ дожидаешься?
   

Щуракъ.

   Это вы, вашеское благородіе, не изволите знать, а я тамъ былъ, при Карсѣ-то,-- рядомъ съ вашимъ супругомъ стоялъ.
   

Анна Ивановна.

   Ступай вонъ!
   

Щуракъ.

   Кабы я тамъ рядомъ-то не былъ, можетъ пулей-то его бы пришибло... а она, окаянная, мнѣ мимо уха проскочила; вотъ я глухой на это ухо, она меня контузила.
   

Анна Ивановна.

   Ну да, ты своимъ ухомъ полковнику жизнь спасъ... Знаютъ, знаютъ, сто разъ слышали.
   

Щуракъ.

   Какъ вѣдь оно было то: пришли, этто, мы къ вечеру, разложили костры, и вижу я: Захарка, 2-го взвода ефрейторъ, гдѣ-то курицу раздобылъ... и курица важная, на турецкихъ харчахъ вырощена!..
   

Анна Ивановна.

   Ступай, ступай... или нѣтъ, вотъ что лучше... (Звягину.) Вы принесли?
   

Звягинъ.

   Да-съ.
   

Анна Ивановна -- Щураку.

   Стань тутъ къ окну... полковникъ теперь въ канцеляріи,-- какъ только онъ пойдетъ вонъ по той аллеѣ, сейчасъ закричи... Слышишь?
   

Щуракъ.

   Слушаю-съ, вашеское благородіе (Идетъ къ окну.)... А ужь курица какая была, вотъ такъ ужь курица!
   

Анна Ивановна -- Звягину.

   Покажите.
   

Щуракъ.

   Въ тѣ поры, значитъ, коли замѣчу полковника, тревогу бить?
   

Анна Ивановна.

   Ну да, конечно.
   

Звягинъ -- раскрывъ картину.

   Я только, Анна Ивановна, не совсѣмъ кончилъ... надо кое-что тронуть.

Показываетъ картину.

Анна Ивановна -- смотритъ.

   Вотъ вы какимъ его изобразили... Что же это онъ въ рощѣ и одинъ?... Гдѣ же его солдаты?
   

Звягинъ.

   Ихъ надо предполагать, Анна Ивановна, что они за рощей, тамъ гдѣ нибудь...
   

Анна Ивановна.

   Какой-же это геройскій видъ?.. Это онъ словно въ рощу за грибами ходилъ и отдохнуть сѣлъ... Развѣ герои такіе? Герой руками машетъ, кричитъ: "впередъ! впередъ!"... вотъ такъ...
   

Звягинъ.

   Это, Анна Ивановна, можетъ быть прежде было такъ; какой-нибудь Юлій Цезарь или тамъ Карлъ Великій, а теперь герои очень даже просто себя ведутъ.
   

Анна Ивановна.

   Все таки, помилуйте, хоть бы экстазъ какой-нибудь выразили, или руки скрещенныя на груди... что нибудь этакое...
   

Звягинъ.

   Анна Ивановна, я справлялся... я документально справлялся отъ очевидцевъ... Да вотъ, позвольте... Щуракъ, поди сюда... (Щуракъ подходитъ.) Разскажи, какъ это было?... тамъ, подъ Карсомъ?
   

Щуракъ.

   Ну вотъ: вижу я у Захарки курица...
   

Звягинъ.

   Да не про курицу спрашиваютъ... ты скажи, какъ полковникъ?
   

Щуракъ.

   У полковника козырекъ отпоровши былъ.
   

Звягинъ.

   Это все равно... что онъ говорилъ?
   

Щуракъ.

   А говорилъ онъ: трубку набей!
   

Звягинъ.

   Нѣтъ, про непріятеля что онъ говорилъ?
   

Щуракъ.

   Про непріятеля? Что молъ они шалавые, зря стрѣляютъ.
   

Анна Ивановна.

   Ахъ, что его слушать; онъ все пустяки болтаетъ... Нѣтъ, Звягинъ, совсѣмъ вы меня не поняли... и лицо совсѣмъ не его... Носъ не его; вы ему на носъ шишку посадили.
   

Звягинъ.

   Анна Ивановна это не шишка, это тѣнь.
   

Анна Ивановна.

   Не онъ, совсѣмъ не онъ. (Щураку.) Ну, что ты глядишь?.. Узналъ?..
   

Щуракъ.

   Какъ не узнать? Живой стоитъ... Вотъ такъ же пыжился, какъ его къ намъ привели... Все бормоталъ: Алла! Алла!
   

Анна Ивановна.

   Да ты думаешь, кто это такой?
   

Щуракъ.

   Махмутка толстоносый, въ Батумѣ намъ попался... Пріятелемъ моимъ былъ.
   

Звягинъ.

   Ступай ты прочь! Ничего ты не понимаешь... (Отталкиваетъ его.) Позвольте, Анна Ивановна, мнѣ кончить... Мнѣ бы только два-три часа времени спокойно посидѣть за работой, тогда все это я сглажу.
   

Анна Ивановна.

   Два часа! Да у васъ цѣлый день до завтра.
   

Звягинъ.

   То-то нѣтъ, Анна Ивановна; я изъ-за этого портрета вчера какъ проштрафился!.. Меня полковникъ нарядилъ смотрѣть, когда хлѣбы станутъ печь на батальонъ; а я совсѣмъ забылъ и ушелъ въ лѣсъ рисовать... меня искали и не нашли; такъ безъ меня и квашню замѣсили, теперь хлѣбъ оказался дурного качества и припека нѣтъ. Если сегодня узнаетъ полковникъ, -- бѣда! я ужь боюсь съ нимъ встрѣтиться: онъ меня сейчасъ подъ арестъ посадитъ. Какъ тогда писать?
   

Анна Ивановна.

   А вы... вотъ что: погодите... У васъ краски съ собой?
   

Звягинъ.

   Съ собой-съ.
   

Анна Ивановна -- показывая на первую дверь.

   Подите сюда... тутъ у меня маленькій будуаръ и свѣтлый; сюда мужъ никогда не заходитъ... здѣсь васъ никто не найдетъ, и дописывайте спокойно портретъ.
   

Звягинъ.

   Но, какъ же если какой нибудь нарядъ...
   

Анна Ивановна.

   Если! если... если вы станете противорѣчить, то я по 35-й статьѣ дисциплинарнаго устава подвергну васъ ограниченію права на полученіе моей благосклонности и другихъ знаковъ отличія за безпорочное происхожденіе службы при моей особѣ... Отправляйтесь!
   

Звягинъ.

   Слушаюсь.

Уходитъ.

Анна Ивановна -- Щураку.

   А ты смотри... теперь можешь не сторожить полковника; но если онъ сюда придетъ, ни гу-гу ему про то, что подпоручикъ здѣсь, и что мы тутъ затѣваемъ... это секретъ для него... Эта картина подарокъ ему, къ завтрашнему дню; такъ онъ пока не долженъ знать... понимаешь?.. Слушай команду: языкъ подъ узцы! глазомъ не моргать! ухо востро держать... Помни!

Уходитъ за Звягинымъ.

   

II.
ЩУРАКЪ одинъ, потомъ ЛЕОНТЬЕВЪ.

Щуракъ.

   И что выдумаютъ, Господи! подарокъ къ имянинамъ... невидаль какая! Еще говоритъ: не понимаешь!-- чего понимать то? Махмутка, такъ Махмутка и есть, -- онъ самый. Можетъ ты то его не видывалъ, а я съ нимъ пріятелемъ былъ... Сколько разъ разговаривали: онъ мнѣ по турецки, а я ему по-русски; онъ мнѣ свою жизнь разсказываетъ, а я ему свою жизнь... Какъ мнѣ его не знать!?

Входитъ полковникъ Леонтьевъ.

Леонтьевъ.

   Фу! Боже мой, жара какая... (Переходитъ къ окну.) Дай зельтерской воды.
   

Щуракъ.

   Никакъ нѣтъ, вашеское благородіе!
   

Леонтьевъ.

   Что?
   

Щуракъ.

   Ушли и не приказали сказывать.
   

Леонтьевъ.

   Кто?
   

Щуракъ.

   Полковница, вашеское благородіе.
   

Леонтьевъ.

   Я тебѣ говорю, зельтерской воды дай.
   

Щуракъ.

   Не приказали сказывать.
   

Леонтьевъ -- встаетъ.

   Ну тебя!.. все забываю, что онъ на это ухо глухъ и съ того фланга съ нимъ разговаривать надо... (Переходитъ влѣво и останавливается.) Зельтерской воды принеси.
   

Щуракъ.

   Всѣ лопнувши! три бутылки были; всѣ лопнувши.
   

Леонтьевъ.

   Да гдѣ ты ихъ держалъ?
   

Щуракъ.

   На чердакѣ.
   

Леонтьевъ.

   Такъ вѣдь тамъ жарко.
   

Щуракъ.

   Жарко, вашеское благородіе.
   

Леонтьевъ.

   Отчего-жь ты на погребъ не поставилъ? вѣдь я тебѣ приказывалъ на погребъ.
   

Щуракъ.

   Запертъ, вашеское благородіе.
   

Леонтьевъ.

   А кухарка гдѣ? на Черномъ морѣ что-ли? Не могъ у нея ключъ спросить... (Опять переходитъ къ окну и пьетъ воду.) Что ты за слуга мнѣ достался?.. чучело ты взводное, больше ничего.
   

Щуракъ.

   Точно такъ, вашеское благородіе.
   

Леонтьевъ.

   И зачѣмъ я тебя держу?.. (Переходитъ налѣво.) Мнѣ вѣдь хорошій деньщикъ полагается, любого взять могу... а я вотъ тебя держу, со второй службы взялъ, глухую тетерю... и за какія достоинства?

Пожимаетъ плечами и переходитъ направо.

Щуракъ.

   За усердіе, вашеское благородіе!
   

Леонтьевъ.

   Какое твое усердіе?-- посуду бить, да приказанья перевирать?
   

Щуракъ.

   Радъ стараться, вашеское благородіе!

Леонтьевъ снова переходитъ налѣво.

Леонтьевъ.

   Нѣтъ, ты подумай, подумай хорошенько: зачѣмъ я тебя держу?
   

Щуракъ.

   Сапоги чистить.
   

Леонтьевъ.

   Ну, ну, еще что? еще?
   

Щуракъ.

   Самоваръ.
   

Леонтьевъ.

   Ты что нибудь поважнѣе скажи... ну на что ты мнѣ нуженъ?
   

Щуракъ.

   Не могу знать, вашеское благородіе.
   

Леонтьевъ.

   И я не могу знать. Другой бы тебя давно въ фурштадтъ отправилъ, а я вотъ мучаюсь съ тобой... Привычка вѣдь, вотъ поди! Накажетъ же Богъ такой привычкой. Подожди тутъ, я сейчасъ командировку напишу -- снесешь.

Садится къ столу.

Щуракъ.

   Слушаю, вашеское благородіе.

Анна Ивановна входитъ изъ первой двери и, увидавъ полковника, останавливается испуганная.

   

III.
АННА ИВАНОВНА, ЛЕОНТЬЕВЪ и ЩУРАКЪ.

Анна Ивановна.

   А! ты вернулся.
   

Леонтьевъ.

   Что съ тобой? матушка! Что ты присѣла, какъ слабосильная команда?
   

Анна Ивановна.

   Ники, ты знаешь, что я этого жаргона не люблю.
   

Леонтьевъ.

   Что-жь ты испугалась, словно на непріятельскій форпостъ наскочила?
   

Анна Ивановна.

   Я не знала, что ты дома.
   

Леонтьевъ.

   А ты откуда взялась? онъ мнѣ говорилъ, что ты ушла куда-то.
   

Щуракъ.

   Мнѣ барыня приказали не сказывать...
   

Анна Ивановна.

   Какъ будто ты не знаешь, что онъ вѣчно все перепутаетъ... (Щураку.) Ступай отсюда!
   

Леонтьевъ.

   Нѣтъ... пусть подождетъ... я вотъ бумагу напишу, съ нимъ пошлю.
   

Анна Ивановна.

   Куда?
   

Леонтьевъ.

   Отъ окружного начальника циркуляръ полученъ, чтобъ начать саперныя занятія въ батальонѣ.-- такъ надо въ городъ командировать какого нибудь субалтернъ офицера. чтобъ онъ принялъ шанцевый инструментъ, -- кирки и лопаты.
   

Анна Ивановна.

   Кого же ты хочешь послать?
   

Леонтьевъ.

   Да Звягина.
   

Анна Ивановна -- быстро.

   Зачѣмъ?
   

Леонтьевъ.

   Да что у тебя, матушка, сегодня все поджилки трясутся?
   

Анна Ивановна.

   Ники, я не выношу твоего жаргона.
   

Леонтьевъ.

   Ну, ну, ну, ну... не сердись, моя командирша, я только не могу объяснить...
   

Анна Ивановна.

   Когда же Звягинъ долженъ ѣхать, -- завтра?
   

Леонтьевъ.

   Какой завтра?-- сейчасъ... онъ къ ночи ужь долженъ вернуться съ инструментами; завтра занятія начнутся.
   

Анна Ивановна -- про себя.

   Вотъ такъ штука! стало быть портретъ не будетъ конченъ?.. ну нѣтъ... извините, надо этой командировкѣ помѣшать.. (Ему.) Почему ты хочешь послать именно Звягина?
   

Леонтьевъ.

   Да такъ! онъ молодой офицеръ,-- пускай привыкаетъ къ службѣ... А развѣ ты что противъ?
   

Анна Ивановна.

   Что я могу противъ?.. ты знаешь, я въ твои служебныя дѣла никогда не вмѣшиваюсь. (Про себя.) Только Звягина ты не пошлешь! (Громко.) Пиши свою бумагу, я тебѣ не мѣшаю.
   

Леонтьевъ -- пробуя перья.

   Что это за перья у меня?-- одно хуже другого... (Пишетъ.) Предлагаю вашему благородію...
   

Анна Ивановна -- опираясь на его плечо.

   Перья у тебя нехороши?
   

Леонтьевъ.

   Ахъ, Анеточка, что-же это ты меня толкаешь?.. вонъ у меня какое "о" вышло, съ хвостомъ.
   

Анна Ивановна.

   Извини пожалуйста, я ненарочно.

Разрываетъ бумагу.

Леонтьевъ.

   Зачѣмъ ты рвешь? зачѣмъ?
   

Анна Ивановна.

   Ты лучше напиши другое... на, вотъ тебѣ бумага... пиши другое... я не хочу, чтобъ рукопись моего полковника была съ хвостами.
   

Леонтьевъ -- пишетъ.

   Предлагаю вашему благородію съ полученіемъ сего... (Говоритъ.) Я вѣдь этимъ Звягина хочу немножко отличить, показать ему, что я въ немъ вижу дѣльнаго офицера, а не какого нибудь фюфяя... бурмозея.
   

Анна Ивановна.

   Ахъ, Ники!
   

Леонтьевъ.

   Что?
   

Анна Ивановна.

   Вотъ что значитъ, что женился ты старымъ холостякомъ, -- никакъ не могу отучить тебя отъ этихъ словъ... ну что такое бурмозей?.. какое глупое слово: бурмозей!
   

Леонтьевъ..

   Виноватъ, Анеточка... виноватъ.
   

Щуракъ.

   Бурмозей, вашеское благородіе, это у насъ подпоручиковъ называютъ, которые помолокососнѣе.
   

Леонтьевъ.

   Тебя кто спрашиваетъ, кисельная порція!? Перестанешь ты у меня въ овесъ соваться?
   

Анна Ивановна.

   Опять! Ники! о Господи!
   

Леонтьевъ.

   Забылъ, забылъ... не буду! не буду!
   

Анна Ивановна.

   Вѣдь ты у меня первый полковникъ по всему округу и вдругъ такой разговоръ! Бравый! служака, Красавецъ... (Схватываетъ его за голову.) Вотъ какой красавецъ!

Цѣлуетъ его.

Леонтьевъ.

   Ну, ужь если я такой красавецъ... еще разѣ... (Она цѣлуетъ его.) А Теперь... (Встаетъ.) По всѣмъ правиламъ реваншъ, Анеточка реваншъ... нѣтъ, нѣтъ, ре... (Хочетъ поцѣловать ее и видитъ Щурака.) Что ты тутъ торчишь?

Отходить къ столу и садится.

Щуракъ.

   Я на счетъ словъ, вашеское благородіе... еще есть: коли у насъ офицеръ съ карахтеромъ, горячій, такъ онъ значитъ у насъ скипидаръ, а коли съ развальцемъ, такъ неглижа.
   

Леонтьевъ.

   Ступай въ прихожую и тамъ жди; позовутъ, когда надо.
   

Щуракъ.

   Слушаю, вашеское благородіе... (Идетъ и у самой двери оборачивается.) А если кто къ вину причастенъ, такъ это у насъ мухобой.

Леонтьевъ топаетъ ногой; Щуракъ скрывается.

   

IV.
ЛЕОНТЬЕВЪ и АННА ИВАНОВНА.

Леонтьевъ.

   И что ты меня матушка отъ дѣла отвлекаешь?!. Красавецъ тамъ и все... И зачѣмъ это батальонные командиры женятся? только отъ этого одно упущеніе по службѣ.
   

Анна Ивановна.

   Какое упущеніе?
   

Леонтьевъ.

   Какъ-же! тутъ каждая минута дорога, завтра чуть свѣтъ занятья должны начаться, а ты меня вонъ какими штатскими предметами отвлекаешь.

Садится и пишетъ.

Анна Ивановна.

   Я отвлекаю?.. да Христосъ съ тобой! я-бы себѣ этого въ жизнь не простила... и не такой ты человѣкъ. чтобъ жена могла тебя отвлекать отъ службы.
   

Леонтьевъ.

   Да, да, да... пой, пой, пой... слыхалъ я эти пѣсни.
   

Анна Ивановна -- укоризненно.

   Ники! какая несправедливость! Какъ будто ты не знаешь, что твоя служба для меня святыня? А помнишь, что ты говорилъ, когда на инспекторскомъ смотру нашъ батальонъ заслужила первую атестацію?-- что ты говорилъ?
   

Леонтьевъ -- пишетъ.

   Съ полученіемъ сего немедленно отправиться въ городъ.
   

Анна Ивановна.

   Ты говорилъ, что я тебѣ очень помогла... что я тебѣ указала много маленькихъ упущеній...
   

Леонтьевъ.

   Ну да... тамъ... указала...
   

Анна Ивановна.

   Ай, ай, какъ нехорошо забывать услугу... я прекрасно помню все, что я тебѣ указала. Если хочешь, я тебѣ сейчасъ цѣлый списокъ составлю всего, что я замѣтила, -- хочешь?

Беретъ перо.

Леонтьевъ.

   Не надо... не надо...
   

Анна Ивановна -- пишетъ.

   У лазаретной фуры двухъ скобъ недоставало -- разъ... Во второй ротѣ у третьяго солдата съ праваго фланга ранецъ былъ разорванъ -- два...
   

Леонтьевъ.

   Анна Ивановна... Анеточка!..
   

Анна Ивановна.

   Сбруя у водовоза была... что?
   

Леонтьевъ -- съ отчаяніемъ.

   Ты на моемъ предписаньи пишешь!
   

Анна Ивановна.

   Ахъ Боже мой, какая я разсѣянная!.. Прости... Но ты меня задѣлъ за живое. Ты долженъ видѣть, что относительно твоей службы...
   

Леонтьевъ.

   Все вижу... все вижу... что ты хочешь, то и буду видѣть; только оставь ты меня на пять минутъ въ покоѣ, чтобъ мнѣ бумагу написать.
   

Анна Ивановна.

   Пиши, сдѣлай милость... (Про себя.) Господи Боже мой! хоть-бы кто нибудь пришелъ, помѣшалъ ему. (Ему.) Ничѣмъ ты не можешь такъ меня обидѣть, какъ сказать, что я тебѣ въ чемъ нибудь мѣшаю.
   

Леонтьевъ.

   Я не слушаю, я ничего не слушаю.
   

Анна Ивановна -- про себя.

   Ну погоди, ты у меня будешь слушать. (Громко.) Вѣдь ты знаешь, какъ я дорожу твоими успѣхами, твоей доброй славой. Для меня былъ истинный праздникъ, когда ты въ прошломъ году на маневрахъ уличилъ дивизіоннаго генерала.
   

Леонтьевъ.

   Я не уличилъ, я только доказалъ ему...
   

Анна Ивановна.

   Нѣтъ, ты уличилъ, что онъ хотѣлъ разорвать свой фронтъ... и непріятель могъ-бы его разбить по частямъ... Не возражай пожалуйста, я все очень хорошо помню: я тебѣ сейчасъ разскажу всю диспозицію вашей арміи.
   

Леонтьевъ.

   Потомъ... погоди немножко.
   

Анна Ивановна.

   Вотъ какъ это было: Два полка пѣхоты при четырехъ батареяхъ и двухъ стрѣлковыхъ батальонахъ подвигались по Крутогорской дорогѣ параллельно рѣчкѣ Забираловки.
   

Леонтьевъ.

   Кавалерію забыла.
   

Анна Ивановна.

   Pardon!-- еще три эскадрона драгунъ. У Крапивнаго оврага рѣшено было расположиться въ оборонительную позицію... Такъ стоялъ первый батальонъ тридцать седьмого полка (Ставитъ стулъ.) Вторая батарея поставлена была здѣсь.. Дай-ка мнѣ кресло.
   

Леонтьевъ -- встаетъ.

   Матушка, какъ я не люблю, когда ты путаешь... Первый батальонъ стоялъ здѣсь. (Ставитъ кресло.) А такъ отъ него была кавалерія... батарея была тамъ...

Перестанавливаетъ мебель.

Анна Ивановна.

   Совершенно справедливо... Твой стрѣлковый батальонъ съ эскадрономъ конницы слѣдовалъ по теченію рѣчки Забираловки и ты остановился на холмѣ вблизи отъ мельницы. (Переставляетъ столикъ отъ окна.) Вотъ это будетъ мельница.
   

Леонтьевъ.

   Ты графинъ опрокинешь.
   

Анна Ивановна.

   Широкій оврагъ и рѣчка были отъ тебя влѣво, а за оврагомъ тамъ на небольшой возвышенности была расположена деревенька въ три двора... Развозиловка...
   

Леонтьевъ.

   Развозиловка дѣйствительно была тамъ.
   

Анна Ивановна.

   Вотъ видишь, я все помню.. Дивизіонный упрекалъ тебя за то, что ты не занялъ Развозиловки, такъ какъ передъ тѣмъ за три версты былъ мостъ и ты могъ переправиться на другую сторону рѣчки.
   

Леонтьевъ.

   Вѣрно.
   

Анна Ивановна.

   Но ты ему возразилъ, что по строгимъ правиламъ тактики нельзя допускать, чтобы войска, занявшія позицію для обороны, были разъединены какимъ-нибудь неудобопроходимымъ препятствіемъ; и такъ какъ главныя силы вашей арміи находились со стороны мельницы, а не со стороны деревни, то и ты долженъ былъ остановиться у мельницы, а не у деревни.
   

Леонтьевъ.

   Вотъ это такъ.
   

Анна Ивановна

   И все это ты подтвердилъ историческимъ фактомъ, сраженіемъ при Лейпцигѣ.
   

Леонтьевъ.

   Матушка, при Дрезденѣ!
   

Анна Ивановна.

   Да, да, Pardon... при Дрезденѣ; но вѣдь это такъ близко Дрезденъ и Лейпцигъ, полтора часа ѣзды по желѣзной дорогѣ. Да, да, ты разсказалъ, какъ въ Дрезденскомъ сраженіи дивизія Мечко и бригада Макъ-Магона...
   

Леонтьевъ.

   Матушка, откуда ты Макъ-Магона взяла, его тогда еще на свѣтѣ не было?
   

Анна Ивановна.

   Что я говорю? что я говорю? какой Макъ-Магонъ?..
   

Леонтьевъ.

   Бригада Мумба.
   

Анна Ивановна.

   Мумба... да, да, да... Дивизія Мечко и бригада Мумба были отдѣлены отъ арміи австрійскаго главнокомандующаго, графа Шварценберга... оврагомъ... какъ его?-- да, да, да, Плаунскимъ оврагомъ, по которому протекала рѣчка... рѣчка...
   

Леонтьевъ.

   Вессерицъ.
   

Анна Ивановна.

   Именно... Вессерицъ... Наполеонъ это замѣтилъ, атаковалъ дивизію Мечко превосходными силами и заставилъ ее положить оружіе. Французамъ досталось безчисленное количество плѣнныхъ, орудій, всякаго добра.
   

Леонтьевъ.

   Десять тысячъ плѣнныхъ, 26 орудій и 30 зарядныхъ ящиковъ.
   

Анна Ивановна.

   И какъ графъ Шварценбергъ спасовалъ передъ Наполеономъ, такъ твой дивизіонный спасовалъ передъ тобой и великодушно призналъ, что ты былъ правъ, мой великій полководецъ!
   

Леонтьевъ.

   Поцѣлуй меня, радость дней моихъ... немножко подъ учиться тебѣ и выдержишь экзаменъ на первый офицерскій чинъ.
   

Анна Ивановна -- про себя.

   Неужели никто не придетъ меня выручить?! (Громко.) На первый чинъ!-- по моимъ знаніямъ ты-бы смѣло могъ меня сдѣлать ротнымъ командиромъ.
   

Леонтьевъ.

   Ну, матушка, слишкомъ скоро шагаешь, -- это надо еще заслужить.
   

Анна Ивановна.

   Тебѣ-то ужь я-бы съумѣла заслужить.. (Цѣлуетъ его; потомъ отходя.) Что-бы еще придумать?.. Боже мой, что-бы придумать?.. (Входитъ Звягина.) А! Вотъ кстати! какая-то дама... (Мужу тихо.) Къ тебѣ какая-то дама.
   

V.
ТѢ-ЖЕ и ЗВЯГИНА.

Звягина

   Извините, полковникъ.
   

Анна Ивановна.

   Войдите, ничего... мой мужъ теперь не занятъ.
   

Звягина.

   У васъ, кажется, уборка идетъ въ комнатѣ, я помѣшала.
   

Леонтьевъ.

   Нѣтъ, это ничего... такъ стулья ненарочно передвинули.

Леонтьевъ и Анна Ивановна устанавливаютъ стулья на прежнія мѣста.

Звягина.

   Ахъ, что вы безпокоитесь; позвольте я...

Хочетъ имъ помочь.

Анна Ивановна.

   Ничего, ничего, вотъ все и готово.
   

Леонтьевъ.

   Вамъ меня угодно?
   

Звягина.

   Васъ, полковникъ, и вашу супругу... Это ваша супруга?-- позвольте познакомиться?... извините, что до сихъ поръ я вамъ еще не представилась... я душой стремлюсь къ вамъ, но знаете, въ деревнѣ хозяйство, яровыя поля...
   

Анна Ивановна.

   Садитесь, пожалуйста.

Садятся.

Леонтьевъ.

   Что же вамъ угодно-съ?.
   

Звягина.

   Полковникъ, я наслышана, что вы для вашихъ подчиненныхъ не начальникъ, а отецъ... и потому я такъ рѣшительно прихожу прямо къ вамъ ходатаемъ за моего сына... О! madame... Vous avez un coeur de femme... вы меня поймете... онъ у меня одинъ...
   

Анна Ивановна.

   Про кого вы говорите?
   

Звягина.

   Про моего сына... онъ хоть и офицеръ, но онъ еще совершенное дитя. Полковникъ, вы не повѣрите какіе пустяки еще могутъ его занимать... я ему говорю: Constantin, ты будешь служить не у начальника, ты будешь служить у отца.
   

Леонтьевъ.

   Позвольте прежде всего: съ кѣмъ я имѣю удовольствіе?.
   

Звягина.

   Вдова капитана Звягина... мой сынъ подпоручикъ Звягинъ.
   

Анна Ивановна -- про себя.

   Звягинъ!-- она ему напомнитъ!..
   

Леонтьевъ.

   Батюшки! что-жь это я съ вами бесѣдую! мнѣ какъ разъ надо послать за нимъ.... извините, минутку...
   

Звягина.

   Полковникъ, погодите; я знаю въ чемъ дѣло, я знаю чего вы отъ него хотите... но ради Бога остановитесь... не будьте слишкомъ строги къ ребенку.
   

Леонтьевъ.

   Какая тутъ строгость? онъ благодарить долженъ за это.
   

Звягина.

   Вѣрю, полковникъ, я его такъ и воспитала... Когда я его въ дѣтствѣ въ уголъ ставила, онъ долженъ былъ потомъ благодарить меня за наказаніе и поцѣловать ручку.
   

Анна Ивановна -- про себя.

   Зачѣмъ ее принесло?
   

Леонтьевъ.

   Я васъ не понимаю.
   

Звягина.

   Я вамъ все скажу... Я сейчасъ пріѣхала изъ деревни и прямо къ нему, въ баракъ; но его тамъ нѣтъ... спрашиваю, гдѣ онъ?-- никто не знаетъ; хожу по всему лагерю; въ канцелярію... въ роту... въ мастерскую... даже маленькимъ непріятностямъ подверглась; но нигдѣ его не нашла... и тутъ только мнѣ его одинъ товарищъ сказалъ, что вы вчера нарядили его слѣдить за хлѣбопекомъ, а онъ ушелъ въ лѣсъ, и что хлѣбъ спекли нехорошій.
   

Леонтьевъ.

   Что?!
   

Звягина.

   Конечно онъ виноватъ, онъ не исполнилъ приказанья... забылъ... но онъ дитя, полковникъ... нельзя къ нему строго...
   

Анна Ивановна -- про себя.

   Ахъ, какая дура! она сама его подводитъ.
   

Леонтьевъ -- съ негодованіемъ.

   Хлѣбъ испортили? а мнѣ ничего не говорятъ?.. Постой-же...
   

Звягина -- про себя.

   Неужели онъ не зналъ?
   

Леонтьевъ.

   Постой-же, я имъ задамъ... (Зоветъ.) Щуракъ!
   

Звягина.

   Полковникъ, погодите дѣлать распоряженія; вы моего Constantin не найдете... мнѣ его товарищъ сказалъ, что вы ему сдѣлаете une "взбучка" и онъ навѣрно испугался и прячется... его надо беречь, полковникъ, онъ такой пугливый, онъ всего боится... онъ таракановъ боится, полковникъ, какъ-же ему не бояться вашего гнѣва?!..
   

Леонтьевъ.

   Тарракановъ!! какой же онъ офицеръ? зачѣмъ-же вы его въ военную службу отдали?
   

Звягина.

   Я не хотѣла, но это его страсть... что дѣлать? онъ у меня одинъ, я не могла не уступить... онъ такой деликатный... у него эстетическая натура: онъ рисуетъ, онъ на фортепьянахъ играетъ... онъ даже по канвѣ вышиваетъ, полковникъ.
   

Леонтьевъ.

   Такъ вы-бы изъ него гувернантку сдѣлали, а не стрѣлка.
   

Звягина.

   Боже мой, полковникъ, я вижу вы сердитесь, вы все больше сердитесь... если ужь нужна жертва, пусть этой жертвой буду я... накажите меня... какое хотите наказанье придумайте... я все снесу, но не троньте его... вы видите, какъ онъ испугался: его нигдѣ въ лагерѣ нѣтъ... онъ въ кусты прячется гдѣ нибудь...
   

Леонтьевъ.

   Въ кусты прячется!? а я то еще его отличить хотѣлъ... командировку ему...
   

Анна Ивановна -- тихо Звягиной.

   Замолчите вы ради Бога, какъ-же вы не понимаете, что вы ему вредите?
   

Звягина.

   О! madame!.. я на васъ именно и разсчитывала... vous avez un coeur de femme: будьте ему заступницей... я такъ хотѣла съ вами познакомиться... я вамъ варенья привезла изъ деревни..
   

Леонтьевъ.

   Не ожидалъ, не ожидалъ!
   

Анна Ивановна.

   Уйдите вы лучше... безъ васъ я все устрою... уйдите поскорѣй...
   

Звягина.

   Хорошо... хорошо... я вамъ его поручаю.... (Леонтьеву.) Полковникъ... вѣдь до сихъ поръ мой Constantin ни въ чемъ не провинился, всѣ имъ были довольны... всѣ были довольны: я всѣхъ, всѣхъ спрашивала и всѣ его хвалятъ... и ротный командиръ, и поручикъ Святскій, и даже фельдфебель такъ хорошо объ немъ отзывается...
   

Анна Ивановна.

   Уйдите.
   

Звягина.

   Да, да, да... я ухожу... я вамъ его поручаю. Вы какое варенье больше любите?.. Ну, ну, хорошо, виновата... мы еще увидимся... Полковникъ, я на васъ надѣюсь...

Уходитъ.

   

VI.
ТѢ-ЖЕ, безъ ЗВЯГИНОЙ.

Анна Ивановна -- про себя.

   Это ужасно, что за дура!.. (Громко.) И зачѣмъ ты ихъ къ себѣ пускаешь?.. приходили-бы въ канцелярію.
   

Леонтьевъ.

   Нѣтъ каковы!? безпардонная команда!-- ничего мнѣ не сказали... и каптенармусъ-то этотъ... ахъ онъ патронъ безъ пороха... погоди.

Переходитъ къ окну.

Анна Ивановна.

   Ники, развѣ нельзя безъ этого?
   

Леонтьевъ.

   Мнѣ теперь, матушка, не до выраженій... коли проступки субалтернъ-офицеровъ скрывать отъ меня станутъ, какой порядокъ будетъ въ батальонѣ?
   

Анна Ивановна.

   Ну ужь не такое важное дѣло, чтобъ выходить изъ себя.
   

Леонтьевъ.

   Какъ не важное дѣло? какъ не важное?
   

Анна Ивановна.

   Что-жь такое, что одинъ разъ хлѣбъ немножко похуже вышелъ.
   

Леонтьевъ.

   Ни единаго, ни полъ-единаго, ни четверть-единаго раза не должно этого быть!.. у меня батальонъ -- что? образцовый батальонъ... у меня каждый кусокъ хлѣба долженъ быть -- что?-- пряникъ... пряникъ долженъ быть... Мальчишка дрянной! я на него надѣюсь, а онъ въ лѣсъ гулять...
   

Анна Ивановна.

   Я Звягина не оправдываю, но если правду говорить, маменька его совершенно права; онъ до сихъ поръ былъ примѣрнымъ офицеромъ и нельзя строго взыскивать съ него за маленькое упущеніе... да еще неизвѣстно, отчего оно случилось? Можетъ быть по хорошей причинѣ.
   

Леонтьевъ.

   Какъ? ты заступаешься за него?
   

Анна Ивановна.

   Конечно!, я знаю, какой онъ рачительный и даже прямо прошу тебя не взыскивать съ него. Мнѣ будетъ очень непріятно, если ты его...
   

Леонтьевъ.

   Благодарю!.. одолжила, матушка... но только если тебѣ все равно какой хлѣбъ ѣдятъ люди въ моемъ батальонѣ, такъ мнѣ не все равно.
   

Анна Ивановна -- вспыливъ.

   Не оттого, что мнѣ все равно... а оттого что..
   

Леонтьевъ.

   Нѣтъ, все равно... тебѣ все равно...
   

Анна Ивановна.

   А! ты меня рѣшительно хочешь обижать сегодня?
   

Леонтьевъ.

   Ты сама себя обижаешь.
   

Анна Ивановна.

   Мнѣ все равно?.. и повернулся языкъ у тебя сказать... это слишкомъ!.. не признавай моей помощи, Богъ съ тобой... но упрекать меня, что я равнодушна къ моему батальону, этого я ни тебѣ, никому не позволю.
   

Леонтьевъ.

   Зачѣмъ же ты...
   

Анна Ивановна.

   Я можетъ быть объ моемъ батальонѣ забочусь не меньше, чѣмъ ты... развѣ нѣтъ? скажи самъ... развѣ нѣтъ?.. Ты мнѣ невзначай наведешь пять, шесть офицеровъ къ обѣду, развѣ я жалуюсь когда нибудь на это?.. Вонъ бригадная генеральша Сыроѣжкина, одинъ разъ съ ней это случилось, такъ она въ супъ два чайника кипятку вылила, чтобы супу на всѣхъ хватило... Развѣ я это дѣлаю? у меня бульонъ всегда крѣпкій и для всѣхъ его довольно... У насъ за столомъ меньше двухъ офицеровъ никогда не бываетъ; развѣ я жалуюсь?.. а ты можешь говорить, что я не забочусь о батальонѣ?
   

Леонтьевъ.

   Я этого не говорю.
   

Анна Ивановна.

   Я знаю, что молодой офицеръ, онъ не богатъ; его надо пригрѣть, приласкать... Вонъ Сыроѣжкина-то все на чашку чаю своихъ офицеровъ зоветъ, а они послѣ ея чаю-то въ трактиръ идутъ ужинать... Развѣ я это допущу, чтобы отъ меня мой офицеръ голодный ушелъ, въ трактиръ?.. Третьяго дни какой я вамъ форшмакъ подала? всю сковородку выскоблили.
   

Леонтьевъ.

   Форшмакъ былъ прекрасный, никто не споритъ.
   

Анна Ивановна -- со слезами.

   А ты говоришь... я не забочусь о моемъ батальонѣ?.. Я горжусь моимъ батальономъ... и это обидно слышать... что еще ты... я горжусь... и если ты... Оставь меня пожалуйста... я не могу этого слышать, я не могу...

Уходитъ въ слезахъ въ первую дверь слѣва.

   

VII.
ЛЕОНТЬЕВЪ -- одинъ.

Леонтьевъ -- ей вслѣдъ.

   Мамочка, мамочка... командирша моя... полно, полно... я вѣдь совсѣмъ не то... Фу-ты! что это у меня за день выдался такой?.. Развалъ по всему фронту... Мамочка... нѣтъ... не надо потакать.. это я знаю что такое: мальчишка этотъ услужливый, на всякія фигли-мигли способенъ, такъ они себѣ изъ него шаркуна въ гостиной сдѣлать хотятъ... Избалуютъ, изнѣжатъ... нѣтъ... не имѣю права дозволить... не имѣю права маменькиныхъ сынковъ разводить въ батальонѣ... (Кличетъ.) Щуракъ!..

Щуракъ появляется.

   

VIII.
ЛЕОНТЬЕВЪ и ЩУРАКЪ.

Щуракъ.

   Чего извольте, вашеское благородіе.
   

Леонтьевъ.

   Поди сейчасъ сыщи мнѣ подпоручика Звягина... Чтобъ сію минуту сюда явился.
   

Щуракъ.

   Никакъ нельзя, вашеское благородіе.
   

Леонтьевъ.

   Что, нельзя?
   

Щуракъ.

   Сыскать, вашеское благородіе... Хошь ты ищи его, хошь не ищи, все одно будетъ... Теперича подпоручику Звягину никакъ отыскаться невозможно.
   

Леонтьевъ.

   Что-жь онъ, сквозь землю что ли провалился?
   

Щуракъ.

   Не провалился, вашеское благородіе, а только, теперича, нигдѣ ихъ нѣтъ... потому что они тамъ, гдѣ они сидятъ... и больше ихъ нигдѣ нѣтъ...
   

Леонтьевъ.

   Ахъ ты орудіе стараго образца... Что ты городишь?.. Самъ ты съ послѣдняго ума спятилъ, или околдовалъ тебя кто?
   

Щуракъ.

   Никакъ нѣтъ, вашеское благородіе; она конечно тоже и ко мнѣ набивалась... только я, вашеское благородіе, ей сказалъ прямо: какъ служу я моему Государю и полковнику Левонтьеву... а на табакъ взялъ... На табакъ отчего не взять? грѣха нѣтъ.
   

Леонтьевъ.

   Отъ кого взялъ?
   

Щуракъ.

   Отъ маменьки ихней... вотъ что сюда-то приходила.. Звягина подпоручика... Ты, говоритъ, мнѣ скажи, какъ ты про моего сына думаешь?.. А я говорю: мнѣ что думать?-- много ихъ, офицеровъ сюда ходятъ.
   

Леонтьевъ.

   Этого недоставало! къ деньщику подъѣхала.
   

Щуракъ.

   Подъѣхала, вашеское благородіе, истинно что подъѣхала... проситъ, говоритъ, пожалуйста пусти меня къ нему, я въ окно увидала, что онъ тамъ пишетъ... Какъ-же не пустить, коли видѣла? этого вѣть не скроешь... вонъ трубка, велика-ли, такъ и ее не спрячешь, все изъ-за обшлага хвостомъ торчитъ... а подпоручика, какъ его спрятать?
   

Леонтьевъ.

   Гдѣ-же онъ сидитъ?
   

Щуракъ.

   Не приказано сказывать.
   

Леонтьевъ.

   Кто не приказалъ?
   

Щуракъ.

   Командирша, вашеское благородіе.
   

Леонтьевъ.

   Такъ она ужь его прятать стала?.. онъ вѣрно ей покаялся, а она взялась его выгораживать?.. то-то я вижу она сегодня, какъ вторая рота, все лѣвымъ плечомъ заваливаетъ... Что-же это такое?.. (У двери.) Анна Ивановна! Анна Ивановна, пустите.
   

Щуракъ.

   Вашеское-благородіе, не извольте туда ходить,-- нельзя... они всѣ трое тамъ...
   

Леонтьевъ.

   Кто всѣ трое?
   

Щуракъ.

   То бишь, вашеское-благородіе, маменька... Вашеское-благородіе, вы гнѣваться не извольте... это дѣло пустое...
   

Леонтьевъ.

   Анна Ивановна!!
   

Щуракъ.

   Оно точно, что имъ бы не надъ Махмуткой стараться, а службу служить... все-жь-таки дѣло пустое... важнаго нѣтъ...
   

Леонтьевъ.

   Да это цѣлый заговоръ!!... каптенармусъ ничего мнѣ о хлѣбѣ не говоритъ, жена прячетъ мальчишку и проситъ за него... маменька... вареньемъ весь лагерь обсахариваетъ... даже этого глухаря прикармливать стала.
   

Щуракъ.

   Завтра утромъ, вашеское благородіе.
   

Леонтьевъ.

   Что такое?
   

Щуракъ.

   Завтра утромъ все доложатъ.
   

Леонтьевъ.

   Скройся ты съ глазъ моихъ... Анна Ивановна!.. я покорнѣйше прошу пустить меня!

Дверь отворяется; онъ быстро входитъ въ будуаръ; почти въ то-же мгновенье выглядываетъ Звягина изъ второй двери и, увидавъ, что полковникъ ушелъ, входитъ; за ней Звягинъ съ портретомъ.

   

X.
ЗВЯГИНЪ, ЗВЯГИНА и ЩУРАКЪ.

Звягина.

   Скорѣй, скорѣй, Constantin... уходи... я стану у двери и не пущу его.
   

Звягинъ.

   Сейчасъ, сейчасъ иду... Гдѣ-же моя шапка? гдѣ моя шапка?
   

Звягина -- у двери.

   Уходи-же! онъ кажется идетъ сюда.
   

Звягинъ.

   Гдѣ моя шапка?.. ахъ Боже мой, я мою шапку оставилъ тамъ, въ будуарѣ.
   

Звягина.

   Уходи... я слышу споръ... кажется сюда идутъ...
   

Звягинъ.

   Какъ-же безъ шапки по улицѣ?...
   

Щуракъ.

   Да не угодно-ли, ваше благородіе возьмите мою.
   

Звягина.

   Идутъ! Идутъ!...
   

Звягинъ -- Щураку.

   Спрячь картину!.. постой... держи такъ за спиной картину.
   

Голосъ Леонтьева -- за дверью.

   Кто тамъ не пускаетъ?!
   

Звягина.

   Все пропало!!.

Отходитъ отъ двери, дверь отворяется; оттуда стремительно выходитъ Леонтьевъ, за нимъ Анна Ивановна.

   

X.
ТѢ-ЖЕ, ЛЕОНТЬЕВъ и АННА ИВАНОВНА.

Леонтьевъ.

   А!.. вотъ вы!.. вотъ вы наконецъ, князь невидимка, котораго никто сыскать не можетъ... Гдѣ это вы изволили быть?
   

Звягинъ.

   Я, полковникъ?.. я... вы приказали явиться...
   

Леонтьевъ.

   Гдѣ вы были?
   

Звягинъ.

   Я... въ пекарнѣ... полковникъ.
   

Леонтьевъ -- показываетъ шапку.

   А это что?.. это изъ пекарни вы вашу шапку сюда въ будуаръ положили?
   

Звягина.

   Полковникъ, ради Бога, -- казните меня... но ради Бога...
   

Анна Ивановна -- ей тихо.

   Оставьте его, пускай онъ гнѣвъ сорветъ.
   

Леонтьевъ.

   Что вы за офицеръ? что вы за офицеръ?-- я васъ спрашиваю!
   

Звягинъ.

   Стрѣлковаго батальона.
   

Леонтьевъ.

   Я васъ не по роду оружія спрашиваю, а по внутреннему содержанію души... пфа!!.
   

Звягинъ.

   Ну, будетъ головомойка!
   

Леонтьевъ.

   Пфа!.. Вы какъ думаете: для чего войско существуетъ? Чтобъ мундиръ носить, -- а? Да чтобы передъ хорошенькими барышнями, фу-ти, ну-ти, пѣтухомъ разгуливать?!.
   

Звягинъ.

   Нѣтъ, полковникъ.
   

Леонтьевъ.

   Войско существуетъ, чтобы отечество защищать; ему офицеры нужны, а не маменкины сынки... пфа!.. На фортепьянахъ играетъ!.. небось какъ встрѣтите непріятеля носъ къ носу, забудете до, ре, мы, фа, соль... Таракановъ боится!-- сидѣли-бы у своей маменьки на печи, да кормила-бы она васъ молочной кашей... съ сахаромъ... пфа!!

Переходитъ къ окну.

Звягинъ -- тихо матери.

   Видите, мамаша, до чего вы меня довели...
   

Леонтьевъ.

   Чего вы прячетесь?.. ну, провинился, ну имѣй храбрость нести наказаніе... чего прячетесь?!. пфа!

Переходитъ на лѣвую сторону сцены, гдѣ стоитъ Анна Ивановна.

Анна Ивановна.

   Довольно... первый гнѣвъ сорвалъ, дай мнѣ говорить.
   

Леонтьевъ.

   И вамъ, Анна Ивановна, стыдно баловать юношу... да еще сговариваться съ его маменькой... пфа!
   

Звягина.

   Я ничего не знала, полковникъ.
   

Анна Ивановна.

   Что это такое? пфа!!. только и слышишь: пфа!. дай-же другимъ говорить.
   

Леонтьевъ.

   Извольте-съ; говорите.

Садится.

Анна Ивановна.

   Всю эту дизлокацію сдѣлала я... Я отвела подпоручику временное помѣщеніе въ моемъ будуарѣ и нарочно мѣшала тебѣ писать... Все это была только большая демонстрація съ цѣлью отвлечь непріятеля.
   

Леонтьевъ.

   Это я непріятель?
   

Анна Ивановна.

   Да, и ты напрасно такъ стремительно сдѣлалъ усиленную рекогносцировку... Ахъ! я хотѣла подготовить тебѣ сюрпризъ къ завтрашнему дню твоего ангела...
   

Леонтьевъ.

   Что?
   

Анна Ивановна.

   Не удалось... приходится подарокъ нашъ отдать сегодня...
   

Леонтьевъ.

   Подарокъ? такъ вы это вдвоемъ для меня что нибудь такое... (Встаетъ.) Анна Ивановна!-- только зачѣмъ-же сюрпризомъ?.. терпѣть я не могу этихъ сюрпризовъ... вѣдь ты меня въ какое положеніе ставишь? вѣдь этакъ пожалуй я окажусь виноватымъ.
   

Звягинъ.

   О, полковникъ, если вы только не сердитесь?..
   

Леонтьевъ.

   Дѣлать нечего, Богъ съ вами... (Цѣлуетъ его.) А подъ арестъ я васъ все таки посажу; чтобъ вы въ лѣсъ не ходили.
   

Анна Ивановна -- мужу.

   А командировка въ городъ за инструментами?
   

Леонтьевъ.

   Батюшки! въ самомъ дѣлѣ опять забылъ... скорѣй надо... Впрочемъ... я еще не спросилъ, какой же это вы сюрпризъ для меня?..
   

Звягина.

   Онъ написалъ вашъ портретъ, полковникъ, сходства поразительнаго!
   

Анна Ивановна.

   Въ геройскомъ видѣ и масляными красками, передъ атакой на Карсъ.
   

Леонтьевъ.

   Въ самомъ дѣлѣ? да это преинтересно... покажите.
   

Звягинъ -- Щураку.

   Дай сюда... (Беретъ портретъ и подаетъ.) Вотъ...
   

Леонтьевъ -- смотритъ.

   Какой-же это портретъ? это мазня какая-то...
   

Анна Ивановна.

   Какъ такъ?.. да это онъ... краски были только что наложены... Поди, поди сюда... (Поворачиваетъ Щурака спиной; у него на спинѣ отпечатокъ картины.) Это онъ спиной смазалъ!
   

Звягина -- съ отчаяніемъ.

   Le chef d'oeuvre de Constantin!
   

Анна Ивановна.

   А какъ былъ похожъ! какъ удаченъ.
   

Леонтьевъ -- Щураку.

   То есть, что только ему въ руки попадетъ, все испортитъ... Скажи ты на милость: когда меня Богъ съ тобой развяжетъ?!.
   

Щуракъ.

   Никакъ нѣтъ, вашеское благородіе!
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru