Крюков Федор Дмитриевич
Из анекдотов современности

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Федор Крюков. Накануне. В глубине. Повести, рассказы и очерки 1910--1914 гг.
   М.: АИРО-XXI, 2022.
   

ИЗ АНЕКДОТОВ СОВРЕМЕННОСТИ

I. Отец-гидротехник

   Областное войска Донского правление, отношением от 3 ноября 1909 года, уведомляет У.-М-кого окружного агронома о следующем: "Областным правлением, согласно резолюции его п-ства, г. войскового наказного атамана войска Донского, священник Григорий (имя рек) допущен к исправлению обязанностей инструктора по земледелию и заведыванию Михайловской дачей, с содержанием по должности инструктора и по должности заведывающего дачей, согласно положению"...
   Михайловская дача -- образцовое показательное хозяйство в семь тысяч десятин, приобретенное на войсковые средства у частного владельца. Уплачено за это имение было что-то около миллиона рублей. Предназначалось оно служить практической сельскохозяйственной станцией -- главным образом, как образец для устройства искусственного орошения посевов. Для заведывания этой станцией местное областное правление представило лицо с высшим агрономическим образованием. Но на этом представлении бывший начальник края, барон Таубе, начертал краткую резолюцию: "Нам таких не надо".
   И самым подходящим лицом на должность заведующего, по его указанию, оказался сельский иерей, завершивший свое образование в астраханской духовной семинарии. При военных и разных иных полномочиях, войсковому атаману безвозбранно можно было упражняться в полетах фантазии, -- вверенный его управлению край с твердостью выносил любое его административное упражнение. Барон Таубе, человек с жандармским прошлым, хоть и получил в командование область смирную, девственную, ни в чем не замеченную, но считал, что укрепить основы благонадежности никогда не лишнее. И поля орошения не были обойдены его начальническим попечением в этом смысле. Какой-нибудь петровец или ново-александриец, пусть он и специалист по агрономии, химии, гидротехнике и еще каким-то там наукам, -- таит в себе, прежде всего нечто разрушительное и подлежащее изъятию из обращения. И барон без долгих размышлений положил резолюцию:
   -- Нам таких не надо!
   Но почему выбор барона -- все-таки немножко иноверца -- остановился на служителе православной церкви, а не на каком-нибудь около-дочном надзирателе или отставном унтере, которые в смысле благонадежности являют собой еще большие твердости, -- это оставалось загадкой. Лаконическая форма официального отношения лукаво прикрывала какую-то тайну, и уловить за ней хоть намек на предварительную историю назначения, не подлежащую оглашению, было мудрено.
   В местных епархиальных ведомостях появилось целых две статьи, в которых подробно исчислены были душевные добродетели и заслуги нового гидротехника -- о. Григория. Но и они не пролили достаточного света на интересовавший нас вопрос. Одна из статей заканчивалась длинным стихотворным излиянием, которое, между прочим, гласило в заключительной строфе следующее:
   
   Как редки подобные милые лица,
   Особенно в нашей глуши:
   И верь: тебе скажет родная станица
   Спасибо не раз от души...
   
   Но все хвалебное многословие кружилось лишь около трех реальных заслуг о. Григория: 1) возращения и утверждения в людях богооткровенной истины, 2) устройства отопления в храме и 3) постройки "роскошных подцерковных домов для священника и псаломщика". Об агрономических же дарованиях батюшки говорилось очень глухо и невнятно. Случайно пришлось встретиться с одним из клириков, прежним сослуживцем иерея-гидротехника. Разумеется, стал расспрашивать я о замечательном пастыре. Для вступления, сослался на статьи в епархиальных ведомостях. При упоминании об официальном органе епархии, собеседник мой рассмеялся и махнул рукой.
   -- Живая брехня, -- сказал он с благодушным пренебрежением: -- так и думаю, по крайней мере, одна из статей собственному его перу принадлежит, псевдоним там этот внушает мне подозрение... Брехня. Самохвальный гусь!..
   Слишком категорическое утверждение это поселяло некоторое сомнение в беспристрастии старого соратника.
   -- Однако, не все же брехня... Есть, вероятно, и доля правды?
   -- Говорю вам: самохвальный гусь! Басню про гуся знаете?
   -- Какую именно?
   -- А вот, плавает гусь по пруду и громко разговаривает сам с собой: какая, право, я удивительная птица! И летаю по воздуху, и хожу по земле, и плаваю по воде. Я всем птицам царь! -- Прямой ты гусь! -- сказал грач, -- глупая птица! Можешь ты летать, как орел? Бегать, как олень? Плавать, как щука? Лучше знать одно, да хорошо, чем много, да как-нибудь...
   -- Однако же, в ведомостях-то и реальные заслуги упоминаются: постройка причтовых домов...
   -- При чем же тут поп? Павел Яковлевич Обоймаков пожертвовал четыре тысячи -- вот и дома...
   -- Отопление церкви...
   -- Э, простая история! Церковные дома надо или нет отапливать? Ну вот... И всего-то одну зиму топили ее, церковь. А в январе 1909 г. церковные дрова о. Григорий с публичного торга продал... Еще дознание было об этом...
   -- Чем же он так сумел заявить себя со стороны агрономии?
   -- Чем? А вот чем... Закатил речь генералу насчет Агрипины-Полухлебницы и прочих святых, полезных в сельском быту... От червей, к примеру сказать, Никанор Червоточивый, для пчел -- Зосима и Савватий, для благополучия птицы -- Трифон мученик... Ну, вот... развил эту самую науку, прошелся против безбожной интеллигенции, выразил беззаветную преданность и все, что полагается... Генерал, хотя и иноверец, а об утверждении православия строго блюл... "Это, -- говорит, -- очень приятно слышать... Все эти, -- говорит, -- агрономы красней моих лампас, а ваша мысль касательно пророка Илии, громами повелевающего или Никанора Червоточивого, достойна внимания... В старину ни о каких агрономах не знали, а урожаи наши всю Европу кормили"...
   -- Вот-с на чем он выехал, если хотите знать, о. Григорий наш! -- немножко грустным, немножко завистливым тоном заключил наш собеседник: -- на Аграфене-Полухлебнице, на Иоанне Огородном, на Никите Гусятнике... Да-с, вещь любому из нас давно известная, вся эта табличка, а вот один лишь умный человек извлек из нее настоящую себе пользу...
   Он коротко качнул головой снизу вверх. Жест этот выразил, очевидно, сложное чувство: и завистливое удивление перед гениальным приемом, создавшим особый успех и благополучие изобретателю, и этакий маленький попрек всем нехитрым людям, не догадавшимся выдумать порох, -- к числу таковых отнесены были как будто и мы, слушатели.
   -- А местишко икряное! -- вздохнул старый сослуживец иерея-гидротехника: -- пруды изумительные! Одной воды 60 десятин! Караси там разведены во-о какие!
   Он помолчал, как бы подавленный фантастическими размерами карасей, потом добавил:
   -- К слову сказать, наша братия иереи частенько таки заворачивают к нему в рассуждении этой самой рыбешки... Ничего, не загордел.. Принимает по старой памяти, кормит...
   -- Ну, а дело как идет?
   -- Идет обыкновенным порядком: жалованье -- жалованьем... с доходов -- процент... да того-сего набежит... Местишко хлебное, дай Бог всякому...
   -- А заведывание самое?
   -- Да и заведывание ничего... своим порядком...
   -- Но ведь дело все-таки требует немножко как будто специальных познаний... руководства?..
   -- И руководство есть. А на всякий случай и Илья-пророк плодоносив на землю и бесплодие посылающий, молниями по воле Божией управляющий, может быть призван на помощь.
   -- Вы все шутите...
   -- Нимало. Впрочем, для ученой части у него под началом и ученых господ достаточно. Чех даже один есть. Каждый вечер они с отчетом к нему являются: что сделали? Как сделали? Ну-те-с, а он... конечно, руководствует... Дело не хитрое ту или иную костяшку положить на счетах... Агрономом что-ль для этого надо быть?
   -- А что такое агроном, скажите на милость? -- с некоторой даже горячностью воскликнул мой собеседник: -- книжный человек, больше ничего!.. А пощупайте его на практике он ни тпру, ни ну... И формуляр редко у какого чист: если не сидел, то был в ссылке! А уж под о. Григорием в этом смысле не пообедаешь...
   

II. Духовные сироты

   Вот как и вот на что жаловался народ в приходе соседнем с моей станицей:
   "А также он (священник), вместо восприятого им на свитце архипастырского наставления о священно-пастырской обязанности словесного стада своего с любовию поучительными беседами -- темный люд вразумлять и наставлять на путь спасительный -- насправлял грамофонов и разыгрывает на них, сам лично припевая, причудные басни, песни в видах танц, куда быстро стекаются большие массы людей, молодежи, где и творится бешенство, танцы, смехотворство, срамословие. Такой безнравственный образ жизни в лице наших пастырей, в различных неблаговидных деяниях в храме и богопротивное явление в стенах нашего града, глубоко нас печалит и повергает в уныние".
   Далее о. Федор обвинялся в неблаговидных проделках при выборе церковного старосты, в незаконных оборотах с церковной землей, а затем... а затем шел длинный список деяний, свидетельствовавших, главным образом, о веселонравии пастыря:
   1. Задавил корову одного обывателя, катаясь в нетрезвом виде на тройке по улицам станицы.
   2. Ударил "в сердцах" одного прихожанина, во время молебствия, евангелием по лбу, а на выражение сетования по сему поводу сказал:
   -- Заткни рот, а то я тебя засажу месяцев на шесть!
   3. Крестом вышиб зуб другому прихожанину, -- "как бы невзначай",-- гласит жалоба, -- "а на самом деле мстил оному Емельяну Першину за то, что последний не согласился записать барана за годовой помин по родителям"...
   4. Остриг для потехи бороды двум старикам, предварительно напоивши их пьяными.
   5. Потерял крест во время хождения по приходу "с святой водой", на Крещение. Когда весной начал таять снег, крест нашли возле дома одной "веселой вдовы" и представили гражданским властям для вручения по принадлежности...
   6-й пункт, самый обширный, о "певчих девицах и их разносторонней роли в церковно-приходской жизни просителей".
   Живописный рассказ об этих деяниях о. Федора, все-таки, остался без отклика со стороны владыки.
   -- Никакого зависящего результата! огорченным голосом говорил мне прихожанин веселого иерея, познакомивший меня с содержанием прошения: -- самому владыке в руки подавали... лично, самому архипастырю, первого сентября!.. И то завалилось куда-то!.. Что ж мы должны теперь? Оставить вчатое дело бездоказательным? Ни с чем не согласны!..
   -- Как же вы думаете его доказать? -- спрашиваю.
   -- Отнесемся об нашей жизни в газеты...
   -- Единственный источник! -- прибавил поношенный человек в длинном пальто, с длинными волосами, пришедший вместе с прихожанином: -- я вот более 25 лет служил в церкви без отлучки, а он теперь не позволяет мне даже в храм ходить, на клирос становиться... И не знаю, где искать спасения, а сколько уж мне не терпеть от него...
   Человек с длинными волосами оказался "сиротой духовного звания" и претендовал на право чтения на клиросе.
   -- Я -- сын дьякона. В пункте 72-м говорится: дети духовных лиц обязаны петь и читать в церкви. А он гонит с клироса!.. Даже у матери моей, у старухи, хочет милитуру отобрать... Имеет он право?
   -- Отобрать эмеритуру? Думаю, что нет, раз она выслужена.
   -- Мой покойный родитель 46 лет трубил за нее. Извольте радоваться: отобрать! У сироты духовного звания! Гонитель, мучитель, больше ничего!
   -- За что же он вас так?
   -- Извольте радоваться!..
   Сирота духовного звания оглянулся на дверь в другую комнату и, таинственно понизив голос, продолжал:
   -- Именно, видел я его во дворе одной певчей девицы... ночью-с. И не я один при том деле был, а случился также обходчик Фома Свиридов и его жена... Ну-те-с, на другой день я шутейным манером и говорю: о. Федор, у Юдашкиных требы, верно, ночушкой бывают? Он и пыхнул -- "Ты" -- говорит, -- "знай край да не падай! Шпиен!" -- Я не шпиен о. Федор... -- "Шпиен и соглядатай!"
   -- Стало быть, и Павел Мелихов тоже шпиен? У вас все шпиены... А вы бы подальше закоулки выбирали... -- Тут он окончательно взволдырял...
   Собеседник мой зашипел и покрутил головой, точно его оса ужалила.
   -- А про Мелихова я упомянул, надо вам объяснить вот почему,-- продолжал он после небольшой паузы. -- Мелихов этот самый в Собачьей балке захватил его, о. Федора, тоже с певчей девицей, но с другой. Наткнулся невзначай, оробел. Снял шапку: "извините, мол, батюшка". -- "Ну, ничего. Молчи. Пришпиль язык. А завтра зайди ко мне". Зашел он назавтра к о. Федору, а он вынес ему десять фунтов мяса и говорит опять: -- "ну, гляди, язык пришпиль, чтобы нам не ругаться"... Да, одному стягно баранины дал, а другого куска последнего лишает...
   -- Гонит в раскол, -- соболезнующим тоном сказал прихожанин.
   -- Гонит! -- горестно воскликнул сирота духовного звания -- а за что гонит? Я истинный христианин церкви Христовой, бывал ежедневно во храме Божием, пел и читал... Кому от этого вред?..
   -- А теперь девушка Апостол читает, -- заметил укоризненно прихожанин: -- где это с роду бывает?
   -- Извольте видеть! А я без храма должен быть!.. Одно остается: или в газеты, или жаловаться в святейший синод...
   Из дальнейшего разговора, оказалось, что число обиженных о. Федором лиц не ограничивается сиротой духовного звания, прихожанами с выбитым зубом, с задавленной коровой, с остриженными бородами. Едва-ли не горше всех от жизнерадостной резвости иерея достается учительницам церковных школ, которыми он заведует.
   -- Человек, знаете, полнокровный, едой не бедствует, вдовый, и в женском продовольствии нуждишку иной раз и терпит... И уже ни одной барышни не пропустит, чтобы не попытать... Просто -- беда! Криком кричат иную пору, а пожаловаться -- места лишишься...
   -- Не преувеличиваете ли вы? -- говорю.
   -- А вы поговорите хоть с Ольгой Кузьминишной, -- она потерпелась от него, расскажет... Да сколько уже их было у нас и все бегут через него: то оговорит, то окна дегтем вымажет если не поддается ему... Нынче зимой привел в школу пьяную потаскуху и говорит учительнице: -- "вот вам сторожиха... я препоручаю ей наблюдать тут за чистотой"... Учительница говорит:-- за чистотой и Никитич хорошо наблюдает" -- "А это" -- говорит, -- "я нахожу неудобным -- в церковной школе под одной кровлей барышня и мужчина живут". А мужчине тому лет 80. Учительница в слезы, дети, глядя на ее, тоже в слезы! Однако бабу водворили и у ней каждую ночь пьянка... Так и ушла учительница из школы на иную квартиру...
   -- "Приидите на помощь, милостивый архипастырь, нам бессильным вашим духовным чадам", -- так заканчивается прошение прихожан о. Федора: -- "избавьте нас общего соблазна в нашей церкви, которая, как и прежде, будет покровительствовать своими молитвами как нас, так и детей наших, дондеже пребудет. И нельзя ли нам послать пастыря из старших возрастов, дабы не с таким пристрастием, на что и ожидаем уважительного результата".
   Я узнал недавно, что епархиальный владыка положил все-таки, резолюцию на повторенном прошении прихожан -- почерпнул указание из Златоуста:
   "Не жития его смотри, но словес"...

"Русское Богатство", 1911, No 12

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru