Кристи Иван Иванович
Письма к К. Н. Леонтьеву

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Кристи И. Письма к К. Н. Леонтьеву. Статьи
   СПб.: Владимир Даль, 2016. -- (Прил. к Полному собранию сочинений и писем К. Н. Леонтьева: В 12 т. Кн. 2).
   

ПИСЬМА И. И. КРИСТИ к К. Н. ЛЕОНТЬЕВУ (1882-1891)

   

1
16 ноября 1882 г., Москва

Многоуважаемый
Константин Николаевич,

   Мы с Нелидовым и Озеровым собираемся к Вам завтра вечером. Надеемся, что мы не помешаем Вам. В противном случае будьте добры, известите.
   
   Преданный Вам:
   Ив. Кристи.
   
   Вторник. 16-е ноября.
   

2
Весна 1883 (?) г., Москва

Дорогой Константин Николаевич,

   Я страшно занят и испытываю такой недостаток порядочного человека, страх перед экзаменом Герье, что никак не могу наведаться к Вам. С понедельника пойдет совсем иначе. Теперь же я прошу Вас дать мне знать, собираетесь ли отправить Ивасова на родину и что я могу ему сделать, т. е. нужно ли собрать денег (и сколько?), а также список книг, для него нужных и годных. У меня пока есть лишь Кольцов.
   Обнимаю Вас сердечно.
   Любящий от души

Ив. Кристи.

   

3
2 июня 1883 г., Телешёво

С. Телешево
2-го июня.

Дорогой Константин Николаевич,

   Доехал я и до любимой своей деревни и отдыхаю я от городской жизни в этой тишине среди прелестной природы. Хорошо мне здесь, весело слушать знакомую с детства молдавскую речь, приятно входить в хозяйственные заботы отца и матери, но все-таки я чувствую, что не здесь сосредоточены мои интересы и симпатии, т. е. те симпатии, которые определяют дальнейшую деятельность человека, конечно, я не говорю здесь о симпатиях ко всем родным и ко всему родному, каковые почти все сосредоточены здесь. Среди всей этой любезной обстановки я постоянно думаю о Москве, колыбели моей духовной жизни, моих личных и общественных идеалов, о русском селе как ближайшем желаемом поприще для применения первых и наконец о Царьграде как чаемом ближайшем осуществлении вторых. Вы поймете, что при этом мои мысли постоянно возвращаются к тому, который меня столь просветил насчет Царьграда и которому я столь обязан развитием своих идеалов. Оттого является у меня потребность написать Вам, Константин Николаевич, и единственно что меня пугает, это рассердить Вас и наскучить Вам своим почерком (я настолько самоуверен, что за болтовню свою не опасаюсь -- Вы это любите). Знаете, между прочим, о чем я думаю здесь много? Какое место займет и должна занять молдаво-валахская нация после взятия Царьграда, каким она элементом должна стать в будущей православной культуре. Я не говорю о румунах княжества, которые стали такими же пошлыми буржуа, как и французы, но там, в простом народе, и у нас есть миллионы православных менее горячих, чем греки, менее мягких, чем славяне. Притом нужно сказать, наши бессарабские, под влиянием ли русских, стали более апатичны, а также эгалитарны, в особенности интеллигенция, которая почти не отличается от русской, разве известной грубостью (внешней). А вот кто мне по нескольким образцам страшно понравился, это дворянство молдавское, перешедшее к Австрии при разделении Буковины. Я такого Ritter von Vassilko видел на пути из Москвы домой. Представьте себе что<-то> среднее между хорошим польским паном и нашим дворянином. Меньше чванства, чем у поляка, но оттенок такой боярства. Да и по рассказам, знаете, видно -- феодализма еще у них в нравах много: замки, псарни, охоты, словом -- хорошего типа барин и притом православный. Вероятно, они заразились немного слепой верой в конституцию, но все-таки я видел, что это элемент, эгалитарности не сочувствующий и к России расположенный. Это может пригодиться нам, и это меня наводит на мысль, что действительно наш путь в Царьград через Вену не оттого, чтобы иначе нельзя было взять его, но чтобы не потерять тамошних правосл<авного> и славянского элемента. Я еще недельку пробыл в Москве после свидания с Вами, но решительно возможности не имел к Вам заглянуть.
   Кроме общего хорошего впечатления времени коронации, меня особенно поразил Народный Праздник. Я ходил в толпе и никогда я не видел такой массы народа, одинаково настроенной, как в тот раз. Поразительно трогательны некоторые мнения, например), один выражает надежду, что Государь сойдет с эстрады и пойдет в толпу. "Что ты? Что ты? -- отвечает другой, -- вишь чего захотел, да разве можно. Ему не подобает". Не только любовь, но и страх, т. е. нет, та любовь, которая у Вашего Козельского мещанина. Кстати, я привез своей сестре "Новые Христиане". Она, нужно Вам сказать, страшная поклонница Достоевского, дошла до этого совсем другим путем, чем я. И вместе с тем она считает вполне заслуженной Вашу отповедь на его речь; ей очень понравилось содержание Вашей брошюрки, но она не решается причислить Достоевского к Новым Христианам; она находит в нем много такого, которое ее привлекало, или вернее, удерживало в православии. Я говорю это только оттого, что думаю, что таким опытным в вере, как Вы и Мария Владиміровна, Достоевский дать не может ничего; нам же, молодым, он делает массу пользы в духе веры и не прививает ни одной ереси, мне по крайней мере. До свидания, дорогой К<онстантин> Н<иколаевич>. Поклон мой Елизавете Павловне и искренний привет Марии Владиміровне. Если не наскучаю Вам, дайте мне Ваш адрес в Мазилове открытым письмом, чтобы не утомляться.
   Бог да хранит Вас здоровым и бодрым.
   Вспоминайте в думах и молитвах

любящего Вас Ив. Кристи.

   

4
9 июля 1883 г., Телешёво

С. Телешево.
9 июля 1883 г.

Дорогой и уважаемый
Константин Николаевич,

   Как я пред Вами виноват. Мне так совестно, что моя рассеянность причинила Вам разных хлопот вроде посылки телеграммы в Константинополь. Я об этом получил известие от Дмитрия Нелидова. Простите мне, пожалуйста. Я для этого и спешу Вам написать, чтобы извиниться, а во-вторых, я теперь уверен, что Вы получили мое первое письмо. Вот уже и июль на середине, а в Царьград я не попал вследствие холеры, т. е. вернее вследствие карантина в Одессе, и я теряю надежду попасть туда раньше ноября-декабря. Вот если Вы соберетесь туда, как предполагали, то мы и увидимся на Босфоре. Что же я могу Вам сказать про себя? Кроме двух недель, проведенных в Одессе, я живу в деревне и теперь за отсутствием отца, уехавшего лечиться за границу, вхожу в хозяйственные заботы и много своих мыслей посвящаю соображениям об отдаче пруда в аренду, о выписке машин и т. п. Это, я вам скажу, имеет свою прелесть, но во всяком случае не только не может наполнить всей моей жизни, но даже и одного дня. Я между прочим собирался написать целую громовую статью против прогресса по случаю Сейдерландской катастрофы, при которой погибло до 300 детей, и если не написал, то по лени. Действительно какое ослепление -- все газеты изыскивают средства технические, чтобы предотвратить повторения таких несчастий, и никто не догадается сказать, что не дело таскать детей по фокусам и театрам и что, если не убьешь их физически, то во всяком случае исковеркаешь нравственно и сделаешь телом больных и нервных детей из этих бедных детей, которые без всяких театров чуть не с 2-х летнего возраста начинают кататься по железным дорогам, пароходам и т. п. -- Недавно я опять часто о Вас вспоминал: у нас гостил один студент, человек с большим талантом -- пишет очень хорошие стихи -- человек, который прежде придерживался террористических теорий, а теперь перешедший -- увы -- к умеренному либерализму, говорящий против войны, против пролития капли крови и всё о братстве и равенстве, о том, что он как высшую мораль принимает евангелие, а оказывается, что à la граф Толстой берет из него лишь заповедь: "возлюби ближнего своего etc.", да притом еще превратное, потому что вместо ближнего всё о человечестве говорит. Я его очень смутил одним вопросом. Я -- сказал я ему -- могу примириться с тем, что на свете проливается кровь человеческая, да я и знаю, что это всегда так будет, и не нахожу в этом причины возмущаться и роптать на Бога и вечно проклинать -- да мне и всё равно, режут ли друг друга люди или убивают себя и друг друга на разных фабриках, железных дорогах и т. п., а вот Вы скажите мне, при Вашем неверии в Бога и при Вашем чисто внешнем отношении к людям, отчего Вас так заботит проливаемая кровь людская, Вы ведь говорите только о страданиях, и отчего в Вас курица, которую каждый день зарезывают, не вызывает тех же проклятий человечеству, тех же забот. Представьте себе, что он не сумел на это ответить. -- Читали мы с сестрой Астафьевскую книгу и остались очень довольны, и собираемся о ней написать маленькую статейку. Может быть, я Вам её пошлю с просьбой доставить в редакцию, конечно в нашу, Катковскую. Я должен еще оговориться. Когда я пишу, что часто думал о Вас, часто вспоминал, то это я говорю о Вас, как культуртрегере и прогресскригере, о Ваших идеях и т. п. О Вас же лично, о Вашей постоянной доброте ко мне, о Ваших личных делах и заботах, о Вашем здоровьи, я вспоминаю и думаю постоянно и между прочим в своих грешных молитвах. До свидания, дорогой Константин Николаевич, желаю Вам всего лучшего. Искренний поклон Марии Владиміровне а также Елизавете Павловне.
   Уважающий Вас и любящий

Иван Кристи.

   Считайте за мной хоть в пользу бедных расход Ваш на телеграмму к Дмитрию.
   
   Адрес:
   Кишинев, Ив. Ив. Кристи
   

5
18 октября 1883 г., Телешёво

С. Телешево

18 октября 83 г.

Дорогой и многоуважаемый
Константин Николаевич,

   Вы, вероятно, недоумеваете на мой счет и считаете меня страшным невежей. Мысль эта меня очень мучит, но я надеюсь, что Вы, узнав все обстоятельства, в которых я провел последние три месяца, простите мое долгое молчание. Ваше доброе письмо я получил в июле накануне своего отьезда за границу, где я провел месяц, скитаясь по горам, словом в обстановке, которая мне решительно не давала возможности написать Вам. Потом я приехал в Москву, где был страшно занят, готовясь к экзамену, который мне не удался, и вот оттуда я вернулся домой с тем, чтобы на этих днях ехать в Гейдельберг, где я хочу семестр прослушать в университете, а весной (т. е в апреле) я буду снова в Москве, и пасху я надеюсь провести с Вами. Из этого краткого изложения Вы уже можете усмотреть, что я ничего не читал всё это время, ничего не писал и т. п., только на прошлой неделе здесь в деревне я собрался написать Владиміру Сергеевичу Соловьеву по поводу его статей в "Руси". Если Вас интересует это письмо (а Вы так добры, что Вас интересует всё, что меня касается), то Вам его передаст Нелидов, которому я на днях посылаю копию. Это письмо к тому же имеет связь с одним нашим прошлогодним разговором о форме в церковной жизни. -- Конечно, очень знаменательный факт, что в нашем обществе, столь зараженном протестантскими идеями, мог явиться столь смелый защитник католицизма, но с другой стороны меня неприятно поразила в статье Соловьева та легкость, с которой он обращается с многими фактами, чтобы выгораживать папство и посылать всякие обвинения на Восточную Церковь и греков. Я хочу еще к этому прибавить, что всякий раз, когда я по таким вопросам думаю, а в особенности теперь, когда я своим думам должен был прибавить правильную форму, я сознаю, какую громадную пользу принесли мне Ваши разговоры, сколько Вы мне разъяснили для меня неясного и непонятного, дорогой Константин Николаевич, и оттого прошу Вас, не оставьте меня своими письмами, когда Вы посвободнее и не очень устали, а главное простите мое молчание и не оставляйте своею любовью и молитвами. Я часто думал о Вас и радовался душевно, что Вы пребываете в Оптиной; Вы там должны были получить облегчение душевное, что особенно Вам нужно было, кажется, тогда, когда я получил Ваше письмо, полное мрачных взглядов. Должен правду сказать: я бы мог из-за границы написать Вам несколько слов о себе и т. п., но трудно было мне отвечать на Ваше письмо, где Вы мне сами отрезали путь к возражениям, назвав их фразами. Поработали ли Вы в Оптиной и что будем мы теперь Вашего читать. В "Ниве" я прочел объявление о повести Вашей, но не знаю, старая ли это работа или новая. Во всяком случае я надеюсь, что Ваше здоровье позволит Вам написать задуманное и начать роман или по крайней мере христианскую повесть с офицером, попавшим на Афон, героем. Как поживает добрая Елизавета Павловна и уважаемая Мария Владиміровна? Передайте мой искренний поклон. У меня есть еще одна просьба, дорогой Константин Николаевич, не оставьте своими заботами наше университетское отделение и его молодежь, а также Астафьева Вашей дружбой. Ему теперь тяжело вследствие интриг, и следовательно, <он> особенно нуждается в поддержке. Напишу Вам уже из Гейдельберга; пока до свидания. Душевно Вас уважающий и любящий:

Ив. Кристи.

   Адрес в Гейдельберге:
   Promenade, Europeiches Hof
   Christy
   

6
12 (24) ноября 1883 г., Гейдельберг

Heidelberg
12/24 ноября 83 г.

Дорогой Константин Николаевич,

   Ваше доброе письмо я получил лишь в субботу третьего дня, благодаря тому, что я уже успел здесь переменить квартиру, и оно меня очень обрадовало: я его называю добрым, потому что я очень тронут тем, как Вы поняли и простили мое молчание. Что касается вопроса, отчего я Вас покинул и отчего я у немцев поучаюсь, то, не говоря уже о том, что я во многих отношениях еще не свободен и мне приходится уступать желаниям отца, я Вам еще напомню то обстоятельство, что Вы не раз на меня сердились за незнание того или другого факта, той или другой теории, и хотя, к сожалению, я не вернусь с знаниями по наукам естественным, я надеюсь много выиграть в знании литературы и истории. Я считаю долгом это Вам сказать, потому что я не позволяю (если я вправе не позволять) Вам называть это ворчанием и я настолько же ценю Ваши упреки, как и Ваши слишком незаслуженные похвалы или поощрения. Иначе говоря, Константин Николаевич, сердце мое тянет меня в Москву, и все близкие ко мне люди видели, как мне тяжело было на этот раз ее покидать. И здесь мне тяжело, т. е. мне тяжело дается стремление к совершенствованию. Несмотря на внешне нравственную, рабочую жизнь -- я чувствую это -- я ежечасно стою над бездной гордыни, эгоизма и т. п., я хочу сказать: мелкие оттенки зарождающихся страстей легко ускользают. А я прежде думал, что самые злые страсти -- наши физические, теперь я здесь в особенности испытывал борьбу страстей психических. И в этом случае мне большой поддержкой служит -- Ваш же подарок -- Исаак Сирин. Прочтешь главу, и будто повязка с глаз упала, и понимаешь, что тебе нужно и чего в тебе недостает, тогда видишь свое бревно. Вы меня простите, многоуважаемый Константин Николаевич, что я Вам об этом пишу, но у меня никого другого нет, который бы меня понял в этом случае и кому бы я мог написать это, зная, что он за меня помолится. А в Москву я рассчитываю быть марту к 15--20 и надеюсь и жду с нетерпением случая еще и еще послушать о 7 столбах да и о Православии, хотя, право, без ложного смирения и не из фразы повторяю, что боюсь, что Вы во мне ошибаетесь и что я слишком слаб для того, чтобы колдунья передавала бы мне свой секрет. Я знаю одно, что на мое личное развитие, на то, чтобы я никогда не сделался хамом, на міровоззрение тех, на кого я когда-нибудь какое-нибудь влияние иметь буду, Ваши взгляды, Ваши верования и надежды будут всегда иметь громадное, говорить нечего, полезное влияние, но -- в особенности что касается вопросов культурных -- мой голос будет слишком слаб, чтобы вопиять хоть бы даже в пустыни. Это не то, что Ваш голос, который бы где бы (то ни было), а все-таки вопит и если кто в пустыни, то всякий ее знает, -- это пустыня, где Леонтьев проповедует, -- но спешит уйти, потому что ему хочется еще воспользоваться своей жалкой жизнью, своим жалким прогрессом, так как отлично знает, что за этим скоро придет и сам тот, кому предтеча не достоин ремня развязать, а этот сам тот -- я в это верю -- будут сами исторические обстоятельства и сознание, рассеянное во многих тех, которые теперь не задают тона, но которые слушают "глас пустыни", да -- наверное -- еще больше найдется таких, которые будут уверять, что и они слушали, и они ожидали. Про себя я говорю вполне искренно, так как, говоря прямо и называя вещи именами, писателем я ведь никогда не буду (хотя бы и пришлось что-нибудь печатать) а даже если я не стану тем, что составляет задачу моей жизни, т. е. священником, а теперь даже вероятнее монахом, то из меня ничего не выйдет, ничего, т. е. или беспутный распущенный человек, или -- horribile dictum -- порядочный, честный труженик -- хам! Но не уходя так далеко в будущее -- сообщу Вам одно свое впечатление, которое, обладая красками, можно бы сделать довольно рельефной картиной. Я в Вене. Днем был на электрической выставке, видел всевозможные освещения, телефоны, звонки, машины, наслушался бездны восторгов, вернулся в город по электрической железной дороге. Зашел домой пообедать. Потом вышел скитаться по улицам, движение страшное на Ринге, на Грабене. Магазины все освещены, пред каждым окном толпа богато наряженных дам и мущин. Лица всё какие-то пресыщенные жизнью с насильственной улыбкой самодовольства -- отличительная черта всех венцев. Наконец вижу Готической архитектуры храм, дверь отперта, вхожу: полумрак, десятка 3--4 разных убогих, вдов, старушек, инвалидов, словом: "Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные". -- На кафедре патер говорит. Он только что изложил всю бессмысленность жизни, если ей конец на этой же земле, всю ее бесполезность и бесцельность. "Итак, Вы видите, если не верить в душу, в ее бессмертие, в Бога и в его Провидение, тогда зачем же жизнь, wozu die Strebung und die Tagen? и т. д. и т. д. Я опять вышел, опять попал на Ринг; шум, езда, движение, всё стремится на торжество закрытия электр<ической> выставки, те же богатые наряды и те же бессмысленные лица, и я невольно послал всей этой толпе вслед: Wozu die Strebung, wozu die Tagen?... Я моментально о Вас вспомнил, я в первый раз и, правду нужно сказать, в католической Церкви увидал так заметно, как Церковь и Христианство стоит с своим пессимизмом против прогресса и как настойчиво, несмотря на свою наружную слабость, проповедует свое. На следующий день я был у Губастова и рассказывал это впечатление, и мы также много о Вас вспоминали и говорили. Я очень рад и за Петра Евгениевича, и за Вас, что Вы живете близко и не оставляете друг друга в тяжелые минуты. Что касается неприятностей Петра Евгениевича, я попытался сделать маленький coup d'etat à la pavre говоря, моя совесть мне не позволила мне молчать, и я написал Каткову всё, что я про эту грязь -- Франчукова -- знаю, что это письмо палка о двух концах и может иметь даже противное действие. Но что же делать, если так должно быть, то лучше пусть скорее происходит, а так даже и того не могло и не должно было. Конечно, говоря лично, я очень жалел бы разорвать с Катковым, которого -- Вы это знаете -- очень уважаю и люблю. Получил я от Вл<адиміра> Сергеевича Соловьева ответ на письмо мое, на который я с своей стороны ему опять написал небольшое письмо. Из его письма мне яснее было видно, насколько это искренний человек, но собственно он мне ничего не разъяснил фактического касательно правоты католичества, а главное касательно того, что наша законная власть в Риме -- папа. Видаетесь ли Вы с ним теперь или нет? Я очень рад -- повторяю -- что Вы живете близко от лицея, и за товарищей и за себя, если Вы в этих номерах останетесь до весны. Рад, что Вы довольны No и его чистотой.
   Пожалуйста, передайте мой искренний поклон как Марье Владиміровне, так и Елизавете Павловне, надеюсь, что Христоф еще не забыт.
   На этот раз позвольте кончить, а то я устал и начинаю писать таким почерком, что Вы ничего не разберете, без того прошу <у> Вас прощения, что так ужасно пишу. Скоро буду опять писать. Итак, до свидания, будьте здоровы, и дай Вам Бог всего лучшего. Продолжайте любить глубоко Вас любящего и сердечно уважающего и за Вашу любовь благодарного:

Ив. Кристи.

   Адрес мой. Anlage, 39
   Herrn J. Christy.
   

7
29 ноября (11 декабря) 1883 г., Гейдельберг

Heidelberg
Anlage 39.
29 н<оября>/11 декабря 83 г.

Многоуважаемый, дорогой
Константин Николаевич,

   Доставляю себе удовольствие поговорить с Вами письменно, если не могу это делать устно. С какой завистью читал я полученное на днях письмо Замараева, как он в пятницу у П<етра> Е<вгеньевича> с Вами проговорил и что он к Вам собирается; если бы Вы знали, как меня тронули эти его немногие строки: "Константин Николаевич выглядывает еще симпатичнее, еще святее". Я так как будто вижу Вас, окруженного Вашими молодыми слушателями, и мне больно только бывает, что меня нет между ними; ну да марта не долго (ждать); а тогда наговоримся. -- Не знаете ли Вы у Троицы или в тамошнем Скиту хорошего монаха? Это я спрашиваю для Замараева, который там будет, кажется, жить и которого единственный, т. е. вернее главный, недостаток -- религиозное равнодушие, и я так желал бы, чтобы он из него вышел.
   Что могу Вам сказать о себе: все мои занятия идут, как я уже Вам писал, новое только то, что Куно Фишер в своих лекциях дошел до жизни Иисуса Христа и здесь является популяризатором Штрауса и Баура. Для меня это, благодаря Бога, пока не служит соблазном, или по крайней мере я его не замечаю; для меня утешительно то, что у Фишера, который отличается такой необычайной ясностью исторической (якобы), образ Христа является очень туманным, полным противоречий и он (т. е. Фишер) принужден даже шарлатанить, т. е. в одной лекции заговорить о смысле брака в Кане Галилейской (т. е. мифическом или символическом) и потом, не кончив, обещать вернуться после, когда будет речь о чудесах; в лекции же о чудесах сказать: мы уже объяснили брак в Кане и т. п. Во всяком случае интерес для меня этот курс представляет, и я думаю, что от знакомства с отрицательной школой моя вера не поколеблется. Дай Бог, чтобы здесь не говорила во мне гордость. Перечитываю я здесь иногда Хомякова (всё это "ересь" Соловьева меня смущает), и хотя я вполне признаю у него множество софизмов, мне нравится его взгляд о преемственности протестан<т>ства из Католицизма. По-моему, вполне верно, что представлять себе эти две церкви как два полюса, а Православье между, ошибочно. -- Я думал много о Вашем предложении касательно "Прогресса и Развития". Здесь есть один профессор, знающий русский язык и переводящий русских писателей, но на него я не особенно надеюсь, так как он хам, а есть здесь студент, который по-немецки лучше знает, чем по-русски, и кое-что уже переводил. Но не имея возможности издать это брошюрой, я с ним говорил о том, чтобы списаться с "Deutsche Rundschau", она бы, может быть, поместила и еще бы выдала бы оттиски, т. е. сделала бы брошюрку. Как Вы думаете, не годится ли этот план? Во всяком случае мне нужно прежде всего иметь пред собой текст, по крайней мере Ваших глав. Вот всё, что я пока придумал, и оттого Вам в первом письме не отвечал, что еще ничего не успел сообразить. -- К сожалению, кончаю это письмо, так как устала спина; я на днях подскользнулся и растянулся на спину, и с тех пор она у меня очень болит. Меры принял, только, пожалуйста, не говорите это никому, а то дойдет до брата и сестры и начнутся беспокойства. Днем я выхожу и на лекциях бываю; только от сидения скоро устаю и по вечерам принужден пораньше ложиться; и читаю больше лежа. И погода сегодня самая для меня неприятная: оттепель; она всегда расстраивает мои нервы и наводит мрачные мысли; впрочем, здесь еще менее, чем в Москве бывало.
   Простите за краткость и бестолковость письма. Смотрите на него лишь как на желание дать Вам о себе весточку и с Вами поговорить. Искренно прошу постоянной любви Вашей и молитвы за меня. Будьте здоровы, и да даст Вам Бог всего лучшего.
   Душевно любящий

Ив. Кристи.

   Сердечный поклон передайте как Елизавете Павловне, так и Марии Владиміровне.
   

8
5 (17) декабря 1883 г., Гейдельберг

Гейдельберг
5 декабря 83 г.

Добрый, дорогой Константин Николаевич,

   Сегодня получил я Ваше прелестное письмо от 28 <ноября> и, право, не умею отблагодарить за него. Поверьте только, что я знаю цену каждой строчки, написанной Вами, знаю, сколько труда уже физического Вам стоит написать 4 листа. Одна награда может быть; раз Вы меня любите; знайте, что Ваше всякое письмо -- целое событие в моей внутренней жизни, как знакомство с Вами -- целая счастливая эпоха моей жизни. Чтобы не было недоразумений, скажу, что Ваши опасения за мое физиологическое смирение немного преувеличены; меня только смущают Ваши похвалы и Ваши надежды и, боясь Вам когда-нибудь сослужить самую скверную службу, т. е. разочаровать Вас в себе, я только оговаривался касательно своих способностей в чем-нибудь подвинуть общее решение культурного вопроса, но я никогда от Вашей культурной проповеди не отказываюсь; я понимаю, как это для всякого монаха, священника, схимника важно, и сказал, что на мне и на всех, на кого я буду иметь влияние (здесь я подразумевал свою будущую паству, если Бог мне такую вверит) Ваши идеи отзовутся самым деятельным образом. Что Вы пишете о влиянии на товарищей, то я на это вовсе глаз не закрываю; это то, из чего вышло мое стремление к совершенству, моя нравственная реакция и моя деятельная вера, и это то, что меня нравственно поддерживает и что мне дает право желать и у Бога просить себе паствы. Но это влияние более нравственное, чем умственное. Глупым я себя не считаю, но далее, право, далее есть эта физиологическая робость. Это отчасти происходит и происходило от неумения всегда найти пределы духовного и залоги смирения. Вы мне представили несколько очень ярких примеров, и, переваривши все содержание Вашего письма, японскую вазу и пр., я, надеюсь, более не стану Ваше неудовольствие возбуждать. Что касается Вл. Соловьева, у него рядом с этой дерзостью, к<ото>рой я всегда восхищался, кажется, не в суд ему сказано, есть и духовная гордость. Знаете, я думал о нем много и, Пути Божии неисповедимы, но мне пришло в голову, что если бы его Савская Царица или попросту М-me Х<итро>во соблазнила бы его и довела бы до падения, то он бы не стал так уверенно всю Церковь в ослеплении и самохвальстве осуждать и себя носителем Истины считать, а был бы самым плодотворным монахом, епископом и т. п. Защиту я свою, впрочем, не кончил; возвращаюсь к немецкой зиме и, вполне соглашаясь, что это вообще пошлость, должен оговориться, что много значит и поведение человека, он всё опошляет, он же может и ослабить это действие. Что пошлее фрака, но согласитесь, что фрак на Орле-Ошмянце в 10 часов утра, что угодно, только не пошлость: я выношу здесь ежедневно всё большую ненависть к прогрессу европейскому, к культуре, и художественно понимаю всю бездну между нашей Церковью и Католичеством, а в особенности, конечно в особенности, Протестантством. Напр<имер>, Фишер кончил с жизнью Иисуса Христа, и в результате, что я никогда умом более не постигал подлинности Евангелия, чем теперь. Без всякой скромности, действительно переживал по-своему эту отрицательную критику. Чем больший напор культурной атмосферы, тем больший он встречает во мне отпор (кажется, можно даже сказать: "Действие равно противодействию"). Теперь перейдем к университетскому отделению. О, Константин Николаевич, неужели Вы не видите разницы между Вашей эстетикой и эстетикой игры Горчакова и пенья Боборыкина (поет ли он? поклонитесь ему при случае). Астафьев много для эстетики сделал в лицее и делает, но всякое пребывание Ваше на его вечере, всякое Ваше слово освещает нам, юношам, всю эстетику и не эстетику жизни, между тем как мы почти привыкли на нее смотреть лишь как обитательницу одних храмов искусства. То же самое в религиозном смысле, я душевно радуюсь, что Вы к Астафьеву ходите, что Вы жертвуете Вашими вечерами этой молодежи, и, поверьте, я знаю, как тот же Аркашка (Миронов), который к Вам вечером не пришел, к обедне лишний раз сходит из-за трех-четырех Ваших слов. Замараева сделать горячо верующим -- я предчувствую, что это Ваше ближайшее дело, во всяком случае это Ваш долг; несмотря на все жизненные заботы, Ваш источник слишком обилен, чтобы Вы не поделились им с таким Вам преданным человеком.
   Культурный вопрос... здесь, конечно, уже является оному же талант, а оно<му> же два, но слава Богу, и такие уже есть и найдутся еще. Касательно Денисова, я его не за хитрость преследую, а за недостаток благородства, независимости некоторых убеждений и т. и., за черствость сердца, но я глубоко ценю его наивность и чистоту душевную, а также способности; я осенью при прощании с Катковым лично о нем говорил и т. и., обещался писать и исполню, наконец я поставил первой своей просьбой Волжину по случаю моего отъезда с ним помириться, просил Нелидова его в кружке лицеистов поддерживать и пр. -- Озерова я всего так и вижу при этом описании; я также наслаждался светом его чистоты, но все-таки мое мнение: ему нужен был бы очень строгий духовник. Ужасно мне жаль, что дитя души мое Нелидов не совсем себя хорошо ведет, и я Вас от души благодарю за Ваше о нем сообщение: здесь ведь столько любви Вашей к нему; спасибо, что меня не пожалели. Мне, впрочем, уже сестра моя сообщила, что он какой-то странный, и я понял, что с ним делается, но я все-таки считаю нужным просить у Вас и Астафьева снисхождения к нему, сказать, что его развязность не дурная, а, может быть, только глупого свойства, и что внутренне он не хуже прежнего, а Вам я и объясню, что с ним делается, Вы для меня точно старец, и я Вам его секрет один сообщу для его же пользы: Дело в том, что этот по развитию юнец и мальчик по годам имеет серьезную привязанность и страсть и глубокий роман, которого другой и в более поздние года не переживал. 16<-ти> лет влюбившись в почти девочку, к тому же некрасивую, нервную и болезненную, он с тех пор только и знает, что считать ее взгляды и улыбки, что передумывать ее слова: ни иное раздражение против нее (она тоже его любит, но ужасно скрытна и сдержанна), ни кокетничание некоторых очень красивых барышень, ни то, что про нее распустили слух, что у ней падучая (это ложь), ни годовая разлука, ни наконец деревенские увлечения одной крестьянкой, объясняемые просто годами его, не могли его заставить ее разлюбить, забыть или что-нибудь вроде этого. Для нее он себя нравственно чистым поддерживает, но из-за нее же он и всегда нервен бывает, односторонен и теряет, по очень меткому выражению моей сестры, "перспективу верности его внутреннего міра для других", и вот, когда такие его бури занимают, он всегда бывает бестактным в ежедневном обращении, несмотря на замечательный иногда такт в сериозных делах, напоминающий мягкий такт его отца, а это нервничание и выставляние себя -- это немного от матери, это то, что я называю Вашим выражением Mania Chilkowiana. Здесь я виноват, когда он мне напишет целое письмо только о своем деле, когда видно, как у бедного мальчика надрывается душа от еще собственным умом не понимае<мо>го чувства, тогда я также ему только о его внутреннем Mipe отвечаю и т. п. Впрочем, я по его письмам предчувствовал, в чем дело, и уже ему делал несколько напоминаний касательно Астафьева, Вас, товарищей, его братьев и пр., т. е. не быть односторонним и т. п. Но внутренне он чист и хорош и нисколько не эгоист, а восприимчивость богатейшая. Я помню, еще два года тому назад, он только что поступил в студенты; я опоздал на неделю, и вот он мне по дням рассказывал свое времяпрепровождение и между прочим, что в субботу он с товарищами ужинал, а потом поехал в известный дом, так, посмотреть, что это такое, а на следующий день в воскрес<енье> он обедал в семье своей страсти. Я ему только сказал: "как же ты не подумал о ней тогда, и с каким видом жал ты ей руку той же рукой, которой вчера там здоровался", и он вдруг так разрыдался и так мучился, что я не знал, как его успокоить. Простите мне все эти подробности, но причиною этому Ваша доброта; я надеюсь, что уладятся его отношения к товарищам; я думаю, здесь причиной и его дружба с Горчаковым, которого, по моим соображениям, наши старые товарищи недолюбливают. Если же с его стороны сериозные проступки или падения, то я от него узнаю; он мне всегда напишет; теперь я 10 дней от него писем не имею; волноваться я волнуюсь, молюсь еще более за него и написал ему сегодня опять письмо, сославшись на слова сестры, а про Вашу и Волжина жалобу не упоминая. У Вас и Астафьева прошу снисходительности: передайте ему, А<стафье>ву, это, но, пожалуйста, не передавайте объяснения. У Вас он не был в четверг в Екатеринин день: у него пропасть имянинниц и между прочим моя сестра. Еще раз душевно Вас за него благодарю. Очень я рад известию, что М<ихаил> Н<икифорович> прячется Ф<ранчуко>ва. Для большей ясности должен Вам сказать, что в моем письме не было имени Астафьева, точно также, как осенью я ничего не говорил о Ф<ранчукове>, оттого что разговор начался с Астафьева, и я всё страшно расхваливал и показал его настоящие заслуги. Я сказал между прочим так: я, может быть, пристрастен в его пользу за то, что он мне сделал, но ведь я также один из его студентов и мое пристрастие делает ему честь". Много еще хотелось бы Вам написать, между прочим по поводу смирения хотел Вам сообщить несколько черт из жизни моей матери, не правда <ли>, Вам интересно познакомиться с образом моей матери, она святая (если не грех употреблять это слово) женщина.
   Я напишу Вам опять скоро и там сообщу один пример ее внутреннего смирения. Теперь же я кончаю письмо.
   Благодарю за память Елисавету Павловну и Марию Владиміровну и очень им кланяюсь. Очень рад за Варю, что у нее такой жених, отлично, что здоровенный. Это также мое больное место; мой большой друг старший Мансуров всегда шутя, видя меня нервным или бледным, всегда говорил мне: "что-то, право, дохлый какой-то", и это всегда больно во мне отзывалось и, может быть, причина моей физиологической робости.
   Благодарю, целую Вас. Молитесь за меня. О любви Вас больше и не прошу, я и этого не заслуживаю, и если я при таких условьях буду нравственно пятиться, тогда Бог меня строго взыщет. Это от Бога мне такая поддержка

Душевно уважающий любящий
Ив. Кристи

   Боль спины уже 2 дня, как прошла.
   

9
2--4 (14--16) января 1884 г., Гейдельберг

Heidelberg
2 января 84 г.

Дорогой и уважаемый
Константин Николаевич,

   Поздравляю Вас с Новым годом и желаю Вам всего лучшего; главным образом здоровия и спокойствия душевного. Передайте, пожалуйста, мое поздравление и Елизавете Павловне и Марии Владиміровне. Я не писал Вам так давно оттого, что пробыл в Ницце долее, чем предполагал, а обстановка Ницц(с)кая вовсе не располагала писать. Я остался очень недоволен бульварно-кофейной жизнью Ниццы, которая совсем отравляет наслаждение ее природой. Но у меня было и одно большое утешение после немцев, это возможность три раза в неделю бывать в Церкви и знакомство с настоятелем тамошней церкви. Это замечательно симпатичный молодой человек, очень образованный, не только духовно, но и светски, но главное его качество -- это кротость и чистота сердечная почти детская, так что не верится, что это человек умный и настолько образованный. Это такое чувство, после того как 2 1/2 месяца не был в православной церкви, присутствовать при хорошей службе, что сказать трудно, но знаю, что это мне придало много силы. -- Написал я всё это вчера и остановился, а сегодня утром получаю Вашу посылку, добрый Константин Николаевич. Это задержало мое письмо. Я не знаю, как Вас поблагодарить за этот Ваш подарок. Если бы я был с Вами, я знаю, что я встал бы, подошел бы и крепко бы поцеловал Вас, а здесь одно могу сказать, что я вижу нечто для себя знаменательное в этом подарке от Вас. Мое знакомство с монастырскою жизнью, с аскетизмом в настоящем смысле слова, скажу лучше, обязано Вам. Отец Климент... Исаак Сирин.... И вот эта книга. Я не говорю уже о Ваших беседах со мною и рассказах как об Афоне, так и об Оптиной. Я с радостью бросился ее перелистывать и кое-где читал, и одно из первых мест, которое мне попалось, было описание келейки в пустыне, где он, Парфений, первое время на Афоне проводил. Как он со всех сторон скалами был закрыт и только с одной стороны бесконечное море видно. Действительно монументально хорошо всё, что я до сих пор прочел. И вот действительно у него видно и наслаждение в аскетизме. Словом, повторяю, это подарок для меня очень дорогой, мне будет очень полезно и большою радостью читать это сочиненье здесь, между немцами, после разных ученых книжек, а во-вторых, очень дорог тем, что Вы мне его подарили, что Вы вспомнили о Вашем далеком друге, и как раз мне подарок на наступающий 84 (Вы написали 83) год. Мне кажется, что многое в этом году решится, а главным образом вопрос -- в белое или черное духовенство... Я писал Петру Евгениевичу, как меня смутил слух, что Победоносцев в своей ревности к монашеству вступает в открытую борьбу с белым духовенством и придает значение выдумкам о вражде между белым и черным духовенством. Я это называю выдумкой "Церковно-Общественного Вестника" оттого, что единственно влиятельные представители черного духовенства, архиереи, всегда показывают самую большую заботу об улучшении быта семейных священников, об их вдовах и сиротах, да наконец, такая тесная родственная связь между большинством представителей обоих духовенств. Конечно, в принципах, и то, думаю, не столько в принципах, сколько в умении применять эти принципы к отдельным случаям жизни, разница есть, и я знаю, что ст<арец> Амвросий и приходский священник мужику не одно и то же скажет, но это не вражда, а если действительно Победоносцев своим поведением раздразнит белое духовенство и собирается, как он это де сказал Янышеву, скрутить дух<овенство> в бараний рог, то может начаться действительная вражда, для нашей Церкви очень опасная. Успокойте меня, Константин Николаевич, скажите, есть ли какие-нибудь основания этим заграничным слухам -- Да, когда я начал Вам говорить о Ниццском священнике, я хотел Вам сказать, что, хотя, по-моему, он мыслит как нельзя более по-православному (схизму болгар, говорит, и в молодости, когда вопрос шел, признавал), я его допекал эвдемонизмом за то, что он в одной проповеди рисует картину, какой будет на земле мир, в человецех благоволение, и вообще многие Ваши взгляды передавал, насколько я их усвоил, комментируя своими примерами. Ему очень понравилась мысль об аскетизме в роскоши (я ему привел пример из Тэна, как французская королева раз из-за этикета при перемене ночной рубашки на дневную минут пять прождала без всякой и дрожала от холода). Оказывается, что Вашего отца Климента он знал и очень любит.
   Дядя мой, который живет в Ницце, нашел, что я за один год громадные успехи сделал в понимании церковных вопросов, и когда я ему сказал, что я это Вам обязан всем, то он сказал: "помнишь, как я тебя Одиссей Полихрониадес называл, когда Леонтьев его в "Русском Вестнике" печатал"? Я действительно теперь это с удовольствием вспоминаю, точно также, как, что Ольга Дмитриевна очень еще давно, уговаривая меня в дипломаты идти, ставила отчего-то именно Вас в пример, как Вы соединили и службу, и писательскую деятельность, и интерес к Церкви (хотя я тогда еще ни о Церкви ниже о писательстве не помышлял). -- Надеюсь, что Нелидов себя стал лучше держать. Впрочем, должен сказать, что я не могу ему отсюда строгих писем писать, потому что он меня обезоруживает своими письмами: последние из них до того глубоки по его чувствам, что я не могу говорить о легкомыслии, а во-вторых, на некоторые из моих замечаний, которые бы он прежде за обиду бы принял, он ответил с большею кротостью. По поводу того, что я его спрашивал (раньше Вашего письма), отчего он у Вас не бывает, он мне подробно написал, как он не мог в назначенный Вами вечер быть, и как Вы в другой раз Волжину сказали: Светский человек, что же от него требовать; он по этому поводу пишет, что Константин) Н<иколаевич> не знает, что меня так сильно это время от всего отвлекает, а ты знаешь и поймешь, что, несмотря на это, мне также дорого и также интересует то, от чего я на время отвлекся.
   Надеюсь, что Вы за праздники немного отдохнули, дорогой К<онстантин> Н<иколаевич>, а также я радуюсь газетным известиям, что зима не холодная; надеюсь, что она для Вас легче, чем прошлогодняя и что не мешает Вам в Церковь ходить и часто бывать в лицее. -- В заключение скажу Вам, что надеюсь недельки через две выслать Вам подарок, только в совсем другом роде, во всяком случае не душеполезный, а именно свою фотографию. Я снимался в наш Новый Год и сегодня (4-го числа) получил пробную, которая не особенно хороша, но сносна. Простите меня, если письмо не связно и глупо; я его урывками писал. Поклонитесь, пожалуйста, от меня Марии Владиміровне и Елизавете Павловне. Будьте здоровы, скоро, даст Бог, увидимся, 2 месяца скоро пролетят, а пока до свидания; продолжайте любить всею душою любящего Вас
   и уважающего

Ив. Кристи

   

10
28 января (8 февраля) 1884 г., Гейдельберг

8-го февраля 1884 г.
Heidelberg
28 января 1884 г.

Дорогой и многоуважаемый
Константин Николаевич,

   Простите Вы меня за мое долгое молчание, но надеюсь, Вы не думаете, что я менее часто о Вас думаю; карточка моя (надеюсь, Вы ее получили) должна была между прочим это засвидетельствовать. Но дело в том, что, когда я сравнительно имел свободное время, я чувствовал, что напишу письмо глупое, а когда я чувствовал вдохновение Вам написать, то не находил свободного времени. Такое вдохновение между прочим мне доставило письмо моего друга Мансурова, недавно назначенного в Константинополь. Мы с ним давно о Царьграде спорили; он не верит в возможность скорого осуществления этого нашего народного идеала, а предполагает важнее этого внутреннее устроение и развитие России; я же ему старался доказать, что Россия, если не вступит на новый культурный путь, то испортится под влиянием западной культуры. Вот в последнем своем письме он мне приводит доказательства своего взгляда, и я теперь ему на это письмо отвечаю в продолжение двух недель и никак не кончу. Между прочим он говорит, что идею, носителем которой является известный народ, мы познать не можем, а только форму, в которой эта идея воплощается, и вот для России такой формулой является Цареград. Я же в ответе дерзаю осветить и идею, а именно Православие, и, делая ему маленькое изложение развития Христианства, я привожу к тому, что ни Католичество, ни Протестан<т>ство не могут более стать в роли Weltreligion, так как первая поколеблена второй, а вторая рационализована, и что это составляет такую логическую цепь, из которой они выйти не могут; с другой же стороны, и Православие не может остаться в своей чистоте у народов, развивающихся в этой антихристианской европейской культуре, отсюда необходимость новой культуры, которая должна совпасть с утверждением, очищением известным и возвеличением Православной Церкви, что без Цареграда невозможно.
   Роль, которую Россия для Православия должна сыграть, я вижу и в некоторых хронологических особенностях истории, а именно, что Крещение Руси совпадает (приблизительно) с Разделением Церквей, а удар, нанесенный Католичеству протестантизмом, соответствует собиранию земли Русской и основанию единого Русского Царства.
   Вот в самой краткой форме то, что я излагаю ему на 5 листах. Мы во многом, конечно, с ним сходимся, он также верит в Цареград, только не так скоро, а что отчаиваться нам не нужно, он видит уже в том, что, по его мнению, лучше оказывается Берлинский Трактат, чем Сан-Стефанский, согласно которому, по его мнению, болгары были бы настолько удовлетворены, что окончательно погрязли бы в своих материальных интересах и всякую бы связь с Россией потеряли, что, мне кажется -- пишет он -- вполне в их характере. Приводил я ему много доказательств также непрочности нынешней европейской культуры. Кстати позвольте и мне послать Вам подарок; есть книга известного Nordau, доктора медицины, который в книге "Die Conventionellen Lügen der Kulturmenschheit" предсказывает новую культуру, в которую, как мне говорили, между прочем должен войти социализм. Книгу в шесть недель пришлось четыре раза издавать, и читала ее до тех пор Австрия, пока там не решились ее запретить. Я думаю, что Вам будет интересно ее прочесть, и, пожалуйста, скажите мне только, можно ли ее адресовать Вам в Цензурный Комитет, потому что вообще ее навряд ли в России допустят. Кстати, раз я об этом заговорил, я попросил бы у Вас позволения так переслать на Ваше имя том Баура, который я купил и который на границе не пропустят, а также я просил бы у Вас совета, как мне перевезти остальные книги, которые я купил и которые должны быть все цензурны, но на границе могут быть неизвестны. Скажите это Нелидову, он мне напишет. Про Nordau должен прибавить, что он нападает на религию, брак и т. и., судя по отзывам газет.
   Что касается пропаганды Ваших культурных взглядов, то я этим занимаюсь не только по отношению к Мансурову, но и здесь у меня есть сосед поляк очень умный с аристократическими и эстетическими вкусами и, следовательно, большей антипатии к буржуазии. Я почву нашел очень благоприятной и стал ему проповедывать новую Культуру. Что касается отрицательной стороны, то он вполне разделяет все нападки на Европейский прогресс, но положительную ему воспринять трудно: он только говорит, что счастливые мы, верующие в это, и что для этого нужно много религиозной веры, чтобы не быть пессимистом до конца. Он к своему Католичеству относится, как к старой тетушке, согласно Вашему выражению, и выражение это ему очень понравилось. Он и еще его друг один к Православной Церкви относится приблизительно, как мы к Католической, т. е. с симпатией за то, что остается верной своим преданиям и ведет борьбу против современной культуры. Во всяком случае видно, что это на него произвело впечатление, и он теперь часто про Вас спрашивает: что на это скажет M-sier Леонтьев, или спрашивает о Вашей бывшей карьере, сочинениях и т. и. Но оставив его, я должен сказать Вам искренно, что я себя гораздо более чувствую способным воспринять положительную сторону 7 столбов и т. и.; право, я прежде более понимал только отрицательную, а теперь у меня как будто бы какой-то клапан открылся и я чувствую потребность в лучшем представлении о том, какова будет будущая культура. Видите, я без ложного смирения, говорю теперь, когда чувствую себя способнее понять, и оттого слушать Вас буду с жадностью. Слава Богу, это уже скоро будет, впрочем, до этого надеюсь еще Вам написать, а теперь до свидания, будьте здоровы. Передайте, пожалуйста, мои поклоны Елизавете Павловне и Марии Владиміровне. Целую Вас. Да хранит Вас Господь Бог.

Любящий всей душею
Ив. Кристи.

   P. S. Вы, вероятно, знаете, что у бедного Волжина умер отец; ужасно я опасаюсь за его настроение духа.
   

11
18 июня 1884 г., Телешёво

С. Телешево 18 июня.

Дорогой многоуважаемый
Константин Николаевич,

   Мне так подчас скучно без Ваших бесед, к которым я привык, мой ум так заинтересован эптастилизмом или по крайней мере некоторыми его сторонами, а душевно я так интересуюсь Вашими личными планами и чувствами, что я не могу не взяться за перо и не поболтать с Вами. Но не могу не сказать, что делаю я это без колебаний. Позвольте Вам объяснить, какого это рода колебания. Меня пугают все выражения Вашей особенной любви и доверия ко мне, потому что я боюсь Вас обмануть один день. Не думайте, чтобы это происходило от физиологического смирения. О нет, я в такие минуты, я, может быть, страдаю недостатком духовного смирения; но, право, я из себя могу себе представить опытного монаха, хорошего духовника, скорее, чем хорошего активного деятеля ептастилизма. Я глубоко ценю всё, всё, что от Вас слыхал; я знаю, какую это громадную пользу принесло моему пониманию христианства и Церкви, я знаю, насколько это меня развило политически и эстетически, но я боюсь, что я слишком отдался вопросам личной веры и личного совершенства, чтобы быть способным на что-нибудь сверх этого. И боюсь я здесь не за себя: мне бы лишь Бог дал душу спасти, но боюсь я обмануть доверие тех людей, которые на меня возлагают какие-то надежды. Вот эти тревоги отравляют мне лучшие минуты свиданий с Вами, дорогой Константин Николаевич, и вот теперь в деревне, передумывая всё это, я не могу не сказать Вам этого. Про себя мне сказать нечего Вам: ничего нового, перечитываю и доделываю свое сочинение; читаю Ваши романы и повести с благоговением и собираюсь в следующем письме написать Вам об "Трудных днях" и "Подлипках", но не бойтесь, не с благоговением, а со всей искренностию впечатлений. Что Варя и Александр? При свидании, пожалуйста, поклонитесь. Такое светлое воспоминание оставила мне свадьба их. Что Астафьевы, как выбрались? Простите бестолковость этого письма; в другой раз лучше напишу, а теперь боюсь оставить Вас без известий, чтобы не послать этого письма.
   Душевно любящий Вас:

Ив. Кристи.

   Адрес:
   Кишинев
   Ив. Ив. Кристи.
   

12
6 июля 1884 г., Телешёво

С. Телешёво
6 июля 1884 г.

Дорогой милый
Константин Николаевич,

   Бейте, только милуйте; простите, простите мне прошлое письмо. Хотя моя вина лишь в том, что за 2000 верст я никаким рассуждением не мог узнать, что мое письмо застанет Вас в таком расположении духа, что может Вас огорчить или расстроить. Иначе поверьте, что я никогда не решился бы Вам передать свое тяжелое настроение в минуту слабости. Когда я бываю собой недоволен, когда я чувствую живо свои недостатки и слабости, тогда меня всегда более всего смущает, если другие меня хвалят, если другие на меня надеются. Вот почему я решился Вам написать, чтобы Вы на меня не слишком рассчитывали, чтобы не слишком разочаровываться, но я ни отчего не отказывался и не откажусь. Ни дезертёром, ни изменником я никогда быть способным себя не чувствую, и оттого не изменю ептастилизму по крайней мере в главных чертах, потому что это было бы изменой тому, что мне очень и очень дорого. Но я хотел только сказать, что не делайте меня рано генералом в своей армии ептастилизма, потому что я силы в себе не чувствую, что я может быть буду простым рядовым. Но если Вы не боитесь впоследствии разочарования, поручайте мне, что угодно; я ручаюсь, что по мере сил я сделаю это для ептастилизма. Нет, ни Вы, ни Астафьев в данном случае не поняли моего письма, потому что я не заслужил Ваших упреков. Но дело не во мне. Я знаю, давно знаю, насколько Вы лично добры, а строги и грозны "епта<стилистически>; и оттого я епта<сти>листическую Вашу строгость ко мне в Вашем письме понимаю и со смирением не только епта<сти>листическим, а по просто христианским, принимаю. Но мне очень больно, что я Вам мог повредить, расстроить и огорчить Вас. Еще раз простите! А какая прелесть этот чародей Александров. Как он молодцом выразил, как

Чутких юношей сердца привлек к себе
Он силой чудотворной.

   Я очень рад и горд за Александрова, и за нас, что между нами явился один способный выразить наши чувства. Что касается Каткова, то я это давно видел и понимал, что он не может переносить близость к лицею таких сильных людей, как Вы и таких искренних, как Астафьев. Что касается моего путешествия, то я, может быть, чтобы избежать карантина поеду сухим путем через Шибкинский перевал, путем, так недавно облитым русской кровью. На Афон с карантином и по другим причинам не надеюсь попасть. Между прочим мне к 25 августу нужно уж быть в Москве. Многого значит, (если) не успеешь в это время. Собирался Вам написать об Ваших вещах, да в другой раз сделаю, когда буду знать, что Вы меня простили. А сказать есть много что и будет сказано, верьте, что поступлю по-немецки аккуратно. Что Астафьев? всё ли с Вами или уехал? Целую Вас, дорогой, крепко. Будьте здоровы.

Любящий Вас Ив. Кристи

   Пишите в Кишинев. Мне письмо перешлют.
   

13
11 февраля 1885 г., Сергиев Посад

11 февраля 85 г.
Сергиев Посад

Дорогой и добрый
Константин Николаевич,

   Только сегодня получил я Ваше милое письмо от 8-го числа и, глубоко тронутый им, спешу Вам ответить. Я очень жалею, что Вы понапрасно тревожились, но мне отрадно видеть из этого неприятного случая, дорогой Константин Николаевич, свидетельство того, как Вы меня любите, если вспоминаете всякие оттенки нашего разговора. Могу, положив руку на сердце, я <сказать>, что я ни на минуту не обиделся, да и слишком мы хорошо знаем друг друга и слишком я ценю Ваше всякое слово, чтобы мне было неприятно оттого, что Вы его выскажете, а что Вам брат не понравился, это я чувствовал ранее, а пожалуй, и предчувствовал. Брат мой имеет один недостаток, это известная самоуверенность, главным образом по отношению к тем мнениям своим, которые он приобрел из личного жизненного опыта, и ему трудно доказать, что он, смотря со своей точки зрения, смотрит односторонне; от этого и происходит то, что он Вас постоянно перебивал. Если же я горячо прервал Вас у Астафьева, то сделал это оттого, что сознаю, что в брате есть многое, что бы Вам очень понравилось; а меня всегда досада берет, когда вижу, что что-нибудь людям мешает друг друга понять, чем это большие пустяки, тем еще досаднее становится. Жалею очень, что не прислали статей, о которых в начале пишете, а также с Григорием Ивановичем ждем народный рассказ о Смутном времени для рецензии, о котором Вы нам говорили у Вас. Я очень рад, что я опять здесь; за постоянной работой легче жить изо дня в день и не задумываться о будущем, которое, даже ближайшее, представляет мне много неизвестного да и тяжелого, пожалуй. Я также еще не говею (я говел перед Рождеством), но также сердечно расположен просить у Вас прощения во всяком огорчении, которое я мог Вам доставить вольно или невольно.
   Ну пока до свидания; целую Вас. Да хранит Вас Бог.
   Преданный Вам:

Ив. Кристи.

   Грегор Вам кланяется; "живем мы, слава Богу, хорошо, пока не пос<с>оримся, жестоко Вас целуем", "извиняемся, что все-таки русские" (аккур<атность>).
   

14
28 июня 1885 г., Кишинев

Кишинев
28 июня 1885 г.

   Милый дорогой Константин Николаевич, сегодня приехал в город и застал Ваше милое письмо и Вашу книгу. Я спешу на них ответить хоть несколькими словами благодарности, а настоящее большое письмо я буду писать постепенно в деревне, а пошлю его, если Вы будете так добры и пошлете мне свой точный адрес, а то я забыл фамилию Александра и оттого в этот раз посылаю письмо заказным в цензурный комитет. Меня несказанно обрадовала Ваша книга и факт, что Вы мне ее прислали тотчас по выходе, и вид дорогого "Византизма и Славянства" в хорошем и чистом издании, и возможность иметь эти статьи постоянно при себе -- всё это так было мне радостно.
   Отец мой, который кстати шлет Вам свой поклон, проглатывает теперь Ваши статьи и всё повторяет: "Как это может быть полезно дяде Нелидову". Оттого я, присоединяясь к его мнению, а также зная, с каким интересом дядя отнесся к Вашим афонским воспоминаниям, просил бы Вас выслать ему в Константинополь экземпляр книги. Если же Вы по каким-нибудь соображениям не желаете от себя посылать ему книги, то я попрошу Вас все-таки выслать ее и меня уведомить, а я напишу ему, что посылаю ее от себя, и Вам буду должен за экземпляр. Что Вам сказать про себя? Я тихо живу в деревне и много читаю, между прочим естественно-научные книги. Прочел обе книги Страхова: первая (о методе естеств<енных> наук) очень хороша, только неприятно действует какое-то его личное самодовольство. Когда он ссылается на великих ученых, то только чтобы указать на какую-нибудь их ошибку и сказать: "а вот я этой ошибки не делаю". Что касается книги: "Мір как целое", то, несмотря на весь ее интерес, в ней, если я понимаю, нечто худшее: это уже не личное самодовольство, а самодовольство человеком, какой-то гегелиянский оптимизм, вот что мне не симпатично. Страховский человек не представляет из себя вовсе объекта для Божественного Откровения и Искупления. Я, кажется, предпочел бы Дарвиновскую обезьяну, если бы это не противоречило ветхозаветному Откровению. Жалею я "Голос Москвы"; опять исчезла газета нашего лагеря. Собираюсь написать в "Москов<ские> Ведомости" корреспонденцию о секте иудео-христиан, так как я познакомился с ее основателем Рабиновичем и он мне кажется интересным.
   Ну пока, до свидания, дорогой Константин Николаевич, крепко Вас обнимаю. Господь да хранит Вас в здравии и бодрости. Надеюсь, что Вы отдыхаете на даче; кланяюсь Елиз<авете> Павл<овне>, Варе и Александру.

Любящий Вас и уважающий
И. Кристи.

   

15
11 сентября 1885 г., Телешёво

С. Телешево
11 сентября 1885 г.

Дорогой мой
и милый Константин Николаевич,

   Получил Ваше ироническое письмо и спешу на него ответить. Я знаю, как я пред Вами виноват в своем молчании, и всё мучился мыслию, что Вы обо мне подумаете, но виноват я был без вины и оттого никаких упреков не заслужил.
   Дело в том, что вскоре после получения Вашего предпоследнего письма я внезапно заболел неприятно: у меня был сильный прилив крови в голову с разными неприятными последствиями, и между прочим отнялась (обомлела как-то) вся правая сторона тела: нога, бок, рука, правое ухо, и даже первые два дня язык не совсем свободно двигался. Хотя острое состояние болезни и прошло через недельку, однако калекой я был целый месяц, и теперь еще нога у меня по ночам отекает и рука не совсем свободно действует.
   Вместе с тем с поправлением своего здоровья я каждый день собирался в Москву и оттого уже никому не писал, а отец меня не пускал (очень он на мой счет беспокоится), да и теперь я надеюсь выехать через дня 4 и скоро иметь счастье лично Вас обнять, дорогой мой. Что касается книги, то спасибо, что ради меня ее выслали, но могу Вас уверить, что Ваши представления очень далеки от истины. С 1 сентября я всё только и думаю о Вашей книге, которая должна выйти, но публикаций еще не вижу. Бог ей помочь! Когда буду с Вами, постараюсь в чем смогу ей и Вам помочь.
   Здесь в деревне с этой болезнью к тому же я совсем одурел и мало стал понимать, так что, прочтя теперь телеграмму о румелийском событии, не знаю, как понимать и радоваться или огорчаться.
   Ну, до скорого свидания, обнимаю Вас от всего сердца и еще раз прошу, не подозревая меня в недостойной нашей дружбы мелочности, верить в душевное расположение и искреннее глубокое уважение

Вашего Ив Кристи

   

16
Июль 1886 г., Швейцерхоф

Милый и дорогой мой
Константин Николаевич,

   Я знаю, что я страшно виноват перед Вами, я и не стану извиняться, я умоляю только Вас выслушать, что я Вам скажу, чтобы Вы могли ругать меня сколько угодно -- я этого стою -- но чтобы Вы не разочаровались еще лишний раз в своем друге и в людях вообще. Дело в том, что после того, как мы расстались с Вами в Москве, я пробыл только одну неделю дома, а остальное время производил свое лечение в Ахене против известной Вам болезни. Перерыв я сделал один только на время гейдельбергского юбилея, но я был там корреспондентом "М<осковских> В<едомостей>" -- ради финансовых соображений: дело в том, что у отца новая потеря -- фил<л>оксера -- и был занят дозарезу. Что касается Ахена, то я вел такую глупую, такую животную жизнь между ванной и колодцем целебной воды, что я терял почти всякую потребность и способность писать и читать, я там положительно опустился и распустился; я никогда так редко и так мало <не> молился и читал Писание, как там. Если Вы себе представите художественно мое настроение, так Вы и поймете, отчего я Вам не писал. Представьте себе усталость больного человека, которому лечат мозг и говорят не читать и не волноваться; который вокруг себя только и слышит или неприличные анекдоты, или ужасные случаи своей ужасной болезни. Это необычайно болезненно действует на нервы, и человек положительно себя чувствует другим, одиноким существом. Только по приезде в этот прелестный уголок Швейцарии, где более вижу красоты природы, чем успехи культуры, и где я делаю так называемую Nachkur, я стал опять владеть всеми умственными и душевными способностями, и первым делом моим было взяться за перо и вылить пред Вами то, что у меня на душе. Как Вы поживаете, как Ваше дорогое здоровие? Иначе я знаю, что Вам хорошо живется под сенью Оптиной Пустыни.
   Если я заслужил это -- или нет, просто по Вашей любви напишите или продиктуйте мне два слова ответа в Кишинев, где буду через 10 дней.
   Зимой, конечно, буду в Москве и у Троицы, надеюсь видеться так же часто, как прежде. Если же Бог укажет Вам остаться в Оптиной, непременно приеду погостить к Вам. Еще раз прошу Вас, дорогой мой, не сердиться на меня, а скорее жалеть меня. Целую и обнимаю Вас крепко, как люблю
   Молюсь за Вас Богу ежедневно. Молитесь и Вы за меня и перекрестите заочно

Вашего Ив. Кристи.

   

17
27 июня 1887 г., Телешёво

27 июня 87.
С. Телешево

Дорогой, милый
и глубокоуважаемый
Константин Николаевич,

   Как это право ужасно, что мы рас<с>тались не попрощавшись. Но право (или я страшно рассеян), мы с Вами всё говорили о Тертии Филипп<п>ове, но ни слова не сказали Вы, что сами уезжаете. Я вернулся с экзаменов 22 вечером <в> 10 часов и 23 был у Т<ертия> И<вановича>, чем обнаружил желание Вас послушаться. В тот же день вечером поехал к Троице на храмов<ый> праздник и пробыл два дня, по возвращении оттуда уже от Назаревского на станции Пушки<но> узнал, что Вы собирали<сь> уехать, лечу -- и Вас действительно нет. Далее я твердо решаю, что еду в Оптину, но здесь получаю дурные известия, что матери очень нехорошо, и спешу без передышки в Кишинев, куда приехал из Кирсанова мещанин, о котором я говорил Вам, кажется, что лечит пластырем. Теперь, когда доктора этого лекаря отослали, я здесь спокойнее и свободнее и сажусь Вам писать прежде всего с клятвенным обещанием, как попаду на Север, так в Оптину, даже если бы Вы не были там. Здоровие матери теперь как будто лучше, т. е. менее страдает, но у ней растет опять новообразование. Вы понимаете, как тяжело в этом смысле проходит лето, постоянно видеть страдания этой святой женщины и не уметь помочь. Что Вы поделываете, пишете ли что-нибудь, как здоровие Ваше, дорогой мой? Мой папа спрашивает меня, что делает "наш Леонтьев", и от души кланяется.
   Константин Николаевич, если не немоществуете телом, черкните словечко, дохните Вашей мощью духовной. "Я задремал, главу понуря,

И прежних сил не узнаю".

   Помолитесь за меня и попросите молитв отца Амвросия. Он меня не знает, но пусть помолится о моих грехах, которые и этому незнакомству служат причиной. Обещаю писать и вообще быть Вам послушным.

Непокорн<ый>, но любящий И. Кристи

   Адрес тот же. Кишинев.
   

18
17 августа 1887 г., Одесса

Одесса. Андр<еевский> Лиман
17 августа 87 г.

Милый дорогой Константин
Николаевич,

   Не знаю, как благодарить Вас за Вашу доброту, за Ваши письма, и вместе с тем нахожу оправдание своему долгому молчанию в трудности ответа на Ваше первое письмо; я знаю, Вы отказов не любите; да и не хочу и боюсь быть Вам не послушным, но с другой стороны, мой переезд в Питер имел тысячи неустранимых препятствий.
   К счастью, Ваше второе письмо сняло все эти трудности, и я с благодарностью и радостью берусь за перо писать Вам. Прежде всего в порядке изложу Вам, как я поступал, и надеюсь, Вы меня одобрите. После получения Вашего первого письма, получив свои брошюрки о картине Поленова (я надеюсь, что Вы таковую получили), я один экземпляр послал Его Превосходительству Т. И. Филиппову от автора. Таким образом я сам построил мост для сношений, и благодарностью за посылку и начинается письмо, посланное Вами. В этом письме он от имени кн<язя> Мещерского предлагает мне сотрудничество и говорит, что было бы желательно переехать в Питер. Вот здесь-то и предстоял труд ответить. Вот как я справился с этой задачей. Я, конечно, начал с благодарности, потом выразил сожаление, что не могу, по-видимому, повяжить себя настолько этому делу, как может желать он, князь Мещерский и Вы. Я ему объяснил, что, во-первых, чисто формально для моего законного положения мне нужно разделаться с академией и университетом, во-вторых, что у меня есть желание не оставлять бо<го>слов<ско->исторических занятий. Таким образом я, отказавшись от переезда, предложил свои услуги из Москвы и, так как он просил непременно изложить условия, то я так написал; что я хотел бы, раз я взялся за работу, зарабатывать столько, сколько мне нужно для моей будничной жизни в Посаде; а это 125--150 р. в месяц, оттого я хочу пятьдесят р<уб.> ежемесячно<го> жалования, а остальное по 5 к<оп.> построчной платы.
   Ах да, я забыл сказать, что предложил быть, так сказать, Московским корреспондентом (т. е. не, конечно, не фактическим, а давать отчет лишь о важных событиях) и, во-вторых, критиком литературным и по некоторым вопросам научным и художественным. Конечно, всё это было написано с полною осторожностью, скромностью (но без физиологического смирения).
   Я ужасно радуюсь, что Вы опять будете у нас в Москве, и страшно жалею, что меня там нет, я бы наверное нашел бы Вам за 700--900 хорошую квартиру в Сергиевом Посаде: Да хоть оба этажа доктора Якобсона, которые теперь в сравнение с прежним ремонтированы. Что касается сентября месяца, то я твердо решил быть в Петербурге и решил это даже ранее Вашего 2-го письма, и говорил это отцу; значит, если теперь что-нибудь помешает, то я окончательно также решу, что мне не судьба быть Вам послушным и суждено Вас сердить. Я, говоря это, думаю о своей телеграмме о Каткове. Я должен быть откровенен, я должен сказать, что, узнав о его смерти, я был более чем поражен, я плакал, я чувствовал скорбь о потере человека, мне лично дорогого и ко мне доброго, и в таком виде я здесь же на вокзале жел<езной> дороги, где узнал известие, отправил телеграмму. Вы не думайте, что я не помнил о Вас, Ваш невидимый образ стоял около меня, когда я писал телеграмму, а также краткий <некро>ло<г> "памяти", но это не могло победить во мне чувство личной скорби и, скажу, слов любви, я молил Бога, чтобы он простил ему его грех по отношению к Вам и другим многим, но я не мог составить телеграмму подобно тысячи других о его общественном значении, совершенно выкинув 15-летнее личное знакомство, во время которых я имел всяческие с ним отношения, видел с его стороны заботу обо мне, о моем здоровий, о моей душе. Я никогда не забуду, как он у меня в глазах прочел присутствие известной детской болезни-привычки и поступил со мною не как директор, а как отец, ничего ни мне, ни другому не сказавший, а пославший ко мне доктора переговорить и посоветовать. Я к нему исторически только не могу относиться и в телеграмме я не мог найти другого слова кроме, может быть, доброго (вернее всегда доброго ко мне), а что касается "директора", я всю неэстетичность чувствовал, но это было потребностью отличить себя от Ивана Кристи-отца. Что касается Вашего предположения, что я про Вас думаю хорошего понемножко, то Вы сами не можете этому верить и знаете отчего: Вы оставили вопрос о чувстве, его взвесить и вымерить нельзя, но Вы знаете, что я достаточно или, как Астафьев называет, практичен, а как Вы -- хитер, чтобы не понимать, что только частые, по возможности непрерывные, свидания с Вами могут из меня сделать действительно годного сотрудника для "Гражданина", ведь, напр<имер>, я политических чисто статей не писал, и если мне удастся послать туда передовую статью, то только под Вашим руководством. -- Письмо это я пишу Вам из Лимана у Одессы, где купаюсь для здоровия, вследствие этого и Ваше письмо ко мне долго шло. Мой отец очень Вам кланяется и благодарит за добрую память, я также несказанно тронут памятью Лизаветы Павловны и не имею средств убедить Ваш скептицизм в уважении, которое к ней питаю. От души целую Вас и говорю: до скорого свидания.

Ваш преданный и любящий
Ив. Кристи

   Посылаю Вам свою статью о Каткове; судите ее, она искренняя -- я это знаю.
   

19
8--11 октября 1887 г., Москва--Киев

Москва
8 октября 87 г.

Мой дорогой Константин
Николаевич,

   Я страшно виноват перед Вами, что долго не отвечал на Ваше письмо, но я ехал с юга с надеждою встретиться с Вами и вместе быть в Петербурге. Вдруг перед самым отъездом в Питер получаю Ваше письмо через Елизавету Степановну. Меня очень огорчило, что Вы не едете в Питер, а также, что не переезжаете в Москву -- Троицу. Кроме личного недостатка в Вашем столь дорогом и полезном обществе, я пожалел о большем Вашем отдалении от "Гражданина". Без Вас действительно они ничего не сделают. Будучи в Питере, я надеялся, что дело пойдет, потому что в разговорах видел умных людей, но первый номер меня приводит в отчаяние, ни одной светлой мысли, просто хуже, чем в еженедельном. Передовые статьи куда как слабы. Мещерский не дает себе труда доказывать и убеждать, а рассуждает как пророк. Где же статьи кн<язя> Голицына и Ф. Н. Берга, которые несомненно очень умные люди? Пишите Вы, Константин Николаевич, оживите жалкую эту газету, да и вообще нашу мысль; без Вас газета теряет половину и больше цены.
   Меня Т<ертий> И<ванович> звал в газету "при главном сотруднике К. Н. Леонтьеве", а теперь я остался в компании беспутного кн<язя> Мещерского. Погостив в Петербурге, я кончил с Мещерским тем, что буду вести у него литературное обозрение, а кроме этого посылать другие статьи. Меня постигает еще одно разочарование. Я очень надеялся на церковный отдел, а вместе с тем и в частном разговоре со мной, и в первой статье "Церковь" Мещерский понес необычайную чепуху о том, что нужно быть равнодушным ко всем канцелярским мерам Петербурга, ненормальности Синода и т. д., что сильная вера в народе, что врата ада эту истинную Церковь не одолеют и т. д. Другими словами, он, по-видимому, равнодушен к тому, что эту истинную Церковь давят если не врата адовы, то Канцелярии, что ее разъединили с другими единоверными Церквами и т. д. Другими словами, "Гражданин" не будет давать места обсуждению тех или других общих проэктов церковного устройства, а ограничит церковный отдел разговорами о церковно-приходских школах и собеседованиями против раскольников. Нет, право, дорогой Константин Николаевич, пишите побольше, не дайте ему преждевременно завять. -- Про "Московские Ведомости" могу сообщить, что они остаются в руках старой редакции, главным считается Петровский, но пока более всего Грингмут и Васильев ("Голос Москвы") изощряются. Я также думаю, что в таком виде газета еще будет дела делать, также ей следует немного привести в порядок и обогатить отделы, а то quod licet Jovi non licet bovi; передовую и объявления без известий прощали только Каткову. -- Я начал это письмо в Москве, а кончаю в Киеве, где я нахожусь по дороге в Кишинев. После Одессы мне пришлось пробыть дома с больной матерью только 2 дня, так я спешил в Питер (главным образом помня данное Вам обещание) но я ей тогда же обещал приехать в октябре. Когда я вернусь в Москву, я непременно побываю у Вас в Оптину. Это моя такая давнишняя мечта, быть в этих местах, удостоиться лицезреть и беседовать с о. Амвросием, и так приятно будет обнять Вас. Длинный перерыв произошел в письме оттого, что пред отъездом кроме обыкновенной суеты очень спешил не опоздать в "Гражданин" с третьим фельетоном, которые должны непременно правильно выходить в четверг. На днях вернулся Владимір Сергеевич в Москву, он очень смущен неудачей его первого тома и цензурой и всё хуже и хуже озлобляется против церковных порядков. Право, не знаю, куда это приведет это<го> хорошего доброго и умного человека, столь заблуждающегося. Хотя вот скажите, где начинается его заблуждение; поймайте его на самом слабом месте. Ну до свидания. Будьте здоровы. Не забывайте Вашего любящего

преданного Вам
И. Кристи.

   Киев 11 октября
   

20
3 декабря 1887 г., Сергиев Посад

У С<ергия->Троицы
3 декабря 87

Милый дорогой
Константин Николаевич,

   Очень благодарю Вас за Ваше письмо, но намерен защищаться. Я знаю, что я канительщик, и очень Вам благодарен за то, что Вы мне это не раз показывали и напоминали, но в данном случае я чувствую себя невиновным в сем проступке. Я, наоборот, ехал в сентябре в Петербург с прямой Вам покорностью, я не мог ожидать, что Вы не сможете быть. Наконец я обещал у Вас быть в Оптиной и буду еще в этом году, но в октябре, кидаясь в Кишинев, я не мог это сделать, потому что я без того задержался в Москве и Петербурге и выехал из Москвы только 10, а к первому ноября мне нужно было назад в Москву и академию; что же бы осталось для больной матери? Кроме того совсем не было дорог. Теперь я совершенно решил, направляясь опять домой к Новому Году, заехать в Оптину так, чтобы провести в ней сочельник, Рождество Христово и через Тулу на Кишинев к Новому Году.
   Ваше письмо меня несколько смутило, но я рассчитываю, что святки длятся долго. Может быть, Лихарев и Александров попозже приедут; в крайнем случае рискую остановиться в гостинице, а Вы мне все-таки отведете часок-другой для беседы. Я решительно не знаю, где Александров, что он поделывает, я даже его искал; я хотел убедить его теперь напечатать свои стихи, посвященные М. Н. Каткову (доброму человеку и дорогому директору). Это нуж<но> было бы для Александрова, и могли бы они и теперь быть помещены в "Гражданине" в полугодовой день директора или в "Русском Вестнике", причем заставить заплатить ему. Может быть, Вы бы это устроили; мне кажется, что при Ваших отношениях к нему Вы бы могли от себя послать в "Гражданин" его стихи; он бы Вам был только благодарен, а право, нужно поддержать имя Анат<олия> Александрова. На самом деле, что бывает пошлее всякого рода посвящений, а три его посвящения, Вам, Фету, Каткову, все в своем роде прелестны. Благодарю Вас за Ваши практические советы, всеми ими воспользуюсь. Что касается Вашего замечания о моей библиографии, то я вполне с Вами соглашаюсь, но что делать, когда, с одной стороны, отдаление от общества вообще, от Ваших бесед в особенности, меня как-то отучили мыслить о политике, да как-то не знаю, благодаря ли тому, что читаю "Гражданин", мне кажется, что об ней больше не говорят таких глупостей теперь, как прежде, с другой стороны -- церковные дела меня интересуют, но о них писать труднее, я послал одну статью Мещерскому, он ее не напечатал, и я вообще не доволен его церковным отделом в ежедневном, в недельном было лучше. Он здесь врет, защищает наших белых попов и т. д. -- Здесь я действительно теперь работаю, и для меня неприятно, когда мне приходится оторваться в Москву, так я рад, что уселся сюда, а поехать теперь в Оптину отсюда и обратно, а потом опять к матушке, совершенно отымет всё время. В полном смысле наслаждаюсь здесь, и нравственно как-то лучше становишься здесь у этой святыни, молясь и в жизни хоть слабо отражая образ жизни монахов. Право, покидаешься так между Петербургом, Москвой, Одессой, Кишиневом и портишься.
   Здесь недавно был Дмитрий Нелидов, он очень жалел, что Вас не застал здесь, ограничился тем, что купил Ваши Христианские повести. Он получил назначение и, представьте себе, секретарем в Янину, только пока его -- я говорю, увы -- туда не посылают. Я доволен корреспонденциями Неклюдова из Константинополя. Зато, говорят, его жена слишком много проводит tête à tête с Ратибором, немецким секретарем.

-----

   Ну полно сплетничать и вздор говорить. Извините. Извините за всё и любите любящего душою и преданного

Крикрикри
И. Кристи.

   

21
2--8 февраля 1888 г., Сергиев Посад

С<ергиев> Посад
2--8 ф<евраля> 88 г.

   Простите, дорогой Константин Николаевич, простите любви Вашей ради, то недоразумение и несчастную случайность, которая была причиной Вашего справедливого на меня негодования. Приехав в Тулу, я сейчас занялся заботой о градуснике, но дело в том, что Бобарыкин заболел по дороге, и я имел с ним возню, и был я в Туле у Волж<ина> в 2 1/2 ч. дня в воскресенье, 3-тий день Рождества, магазины заперты, и я купить не мог, я поручил это Волжину, так как имел с ним и счеты, он же выразил желание послать их Вам в подарок. Оставив ему Ваш адрес, я поехал далее в Кишинев, где застал мать в ужасном состоянии, боялись гангрены, ждали несчастья, и я решительно не мог сделать то, что подсказывало сердце: благодарить Вас за Ваше гостеприимство, которое меня глубоко тронуло, а также за посылку портретов честнейшего старца. Вернувшись сюда, как думал, лишь на несколько времени -- устроить дела, чтобы опять отправиться домой, так как доктора ей уже сочли дни, я был успокоен почти чудесным улучшением здоровия мамы и стал приходить в себя и приводить в порядок мои запущенные дела, корреспонденции, занятия. Из Кишинева я не написал ни одного письма никуда. С выезда моего в декабре месяце я первое письмо Дмитрию Нелидову написал на днях, несмотря на то, что он болен; это всё пишу для характеристики настроения. Соловьеву я говорил, что на днях Вам пишу, то же сказал Т. И. Фил<иппову>, которого видел в Москве. Собирался вернувшись сесть Вам писать благодарность и вдруг -- Ваше письмо. Дорогой К<онстантин> Н<иколаевич>, я был твердо уверен, что Волжин Вам всё послал, и только ждал его приезда сюда, уже давно обещанного, чтобы узнать, послал ли он их за свой или за Ваш счет, и спросить Вас, как распорядиться остатками. Я Ваши комиссии все помню: отцу передал поручение, Нелидову писал, у Соловьева оттиск получу, если редакция даст таковые, иначе достану книжку, Аксакову касательно посылки подготовил, но она не знает, а Стаховича еще нет, и вообще каждые три-четыре дня смотрю на Вашу бумажку, да еще на свою статью из "Пр<авославного> Обозр<ения>" заказал кожаный гнущийся переплет. Первый раз как буду в Москве (12-го сего месяца), вышлю Вам градусники, хотя они будут и запоздалые. Простите еще раз. Волжина еще здесь не было, потому что жена заболела. Всегда это, как свяжешься с женами. Теперь о себе. С тех пор, как я Вас покинул, я посылал "Гражданину" еще очерк, писал Мещерскому два письма, просил его высылать моему отцу газету в счет гонорара, они были должны мне за один фельетон, наконец послал ему одно письмо княгини Мурузи о сербской политике к моему отцу с просьбой возвратить; ни слуху ни духу, конечно, со всеми этими моими неприятностями и занятиями, я, пожалуй, и рад, что прекратил. С другой стороны, Тертий Иванович мне сказал, что в глаза не видал моей церковной статьи (помните, которую я Вам читал), и нашел, что она была бы "дорогая" статья. Я подозреваю в этом всем интригу Берга. А он, кажется, действительно подлец. У Фета он оттянул 50 р., т. е. вовсе не заплатил, а С. А. Рачинскому за "Школьный поход" послал по расчету 30 р. (тридцать) за лист. Какова подлость! Это после того, что он мне писал о прекрасной статье С<ергея> А<лександровича>. Право, лучше было в печь ввергнуть. Смотрите, чтобы он Вас не вздумал обмануть, хотя Вы, конечно, не дадите ему спуску, как Рачинский. Ну Фет богатый человек, а Рачинский рассчитывал по 50 р. за лист употребить на обстановку новой школы. Всё это, и подлость Берга, и беспутство "Гр<ажданина>", и то, что сам Т<ертий> И<ванович> им недоволен и говорит, что, может быть, "нам всем придется его бросить, но теперь просит не бросать", с многим другим окончательно решил нас, т. е. меня, Горбова, причем мы имеем и согласие Цертелева, издавать "Москов<ский> Вестник" с 1889 года. Оттого сериознейшим образом прошу Вас не продавать "Егип<етского> Голубя" Бергу, а мы вот как сделаем. Будем печатать его продолжение в приложении с специальн<ой> номерацией страниц, как у Каткова английские романы, а статьи отрывок будет в отдельной брошюрке разослан или приброшюрован к книжке сверх положенного количества листов, при этом же мы будем Вам печатать оттиск, так что будете иметь особое издание, которое Вам принесет доход, так как первый год у нас не так-то будет много подписчиков, а "Ег<ипетский> Гол<убь>" захотят иметь все читатели старо<го> "Р<усского> В<естника>". О статье о Развитии говорить нечего, что она нам прямо нужна. То же самое с Александровым, недурно будет, чтобы он кое-что напечатал у Берга, но не много, пусть оставит для нас и в особенности посвящение Вам и Каткову; мы его не обидим. К будущему году я надеюсь быть свободным, так как наконец получу разрешение экзамена, а здоровие матери после елеосвящения и причащения настолько лучше, что меня не вызывает, и я надеюсь позаняться.
   Ну теперь, пока до свидания, еще раз прошу прощения, целую крепко, мой глубокий поклон Елиз<авете> Павл<овне>, Варе, Саше, всем спасибо за сердечное гостеприимство. Поклон о. Исакию и о. Макарию, если помнят. Жажду молитв великого старца. Да хранит Вас Бог.

Любящий душою и без вины виноватый
И. Кристи

   

22
31 мая 1888 г., Сергиев Посад

31 мая 88
С<ергиев> Посад

Дорогой
Константин Николаевич,

   Христос Воскрес! Позволяю себе этот привет, потому что только что со всенощной отдания Пасхи, которая есть та же Пасхальная. На первой неделе я собирался Вам отвечать на Ваше милое и доброе письмо, отвечать, при том отвечать дельно, деловито с правильным расчетом своих проэктов. Но уехав внезапно по случаю -- Вы знаете, какому -- я не был в состоянии нравственно первое время отозваться Вам не только как единомышленник, но и как личный друг. Кроме личной скорби, которую нужно было по возможности таить, нужно было нести, облегчать скорбь отца и слабых сестер. Когда же я был в состоянии нравственно заняться другими вещами, я был настолько дезориентирован, что не только не мог ответить на Ваше письмо, которое осталось к тому же здесь, но не знал, буду ли я держать экзамен, разрешат ли мне их, успею ли я их приготовить. Вы понимаете, что в связи с этим зависило всё остальное. Имея экзамены на плечах на будущий год, я бы не мог думать о журнале и т. д. Подал же я Вам телеграмму именно тогда, когда опять "сам себя определил", и только подогнал к Вашим именинам день, когда к единомышленнику может присоединиться и друг без особенного упрека с Вашей стороны.
   Итак, с экзаменами: я теперь их держу 6, столько же осенью. Сочинение я волен подать, когда хочу. Думаю печатать зимой и к весне защитить. Что касается журнала, то пока еще не видел ни Горбова, ни Цертелева. Думаю после экзаменов съездить с Горбовым в Петербург, отыскать Цертелева и уже подать просьбу, если устроится. Как только узнаю, что-нибудь определеннее, сейчас же напишу.
   Еще раз повторяю, Вы не получили письма от единомышленника, потому что его во всё это время не было.
   Вопрос другой, что Вы, может быть, осудите сам факт. В оправдание факта скажу, что это сосредоточие субъективно не было односторонне и -- я чувствую -- оставило отпечаток на религиозный строй, а Вы, кажется, сами говорили, что я последнее время, занимаясь умственной жизнью, менее обрабатывал духовный строй, чем первое время в Лавре. На днях встретил Денисова, который только что окончил магистерский экзамен и напечатал метрику и страшно счастлив. А право, кажется, настает уже пора нашему поколению, и Вы, хотя и временами негодуете на апатию, будете еще иметь утешение; я говорю это потому, что кроме Вас никого не знаю из старых, который бы так понимал стремления и задачи нас, молодых. Это рассуждение я делаю на основании такого стечения обстоятельств. Я, несмотря на все препятствия, держу магистерский, Денисов кончил, Сергей Трубецкой только что прочел блестяще две пробные лекции по философии, из коих одна на собственную тему называлась "Метафизика и Антропоморфизм" и кончилась заключением, что соединение идеального с реальным в Богочеловечестве. Он же начал печатать диссертацию "Метафизика в Греческой философии", брат его, доцент Демид<овского> Лицея, также выдержал магистерский экзамен по государственному праву и философии права. Был здесь также Уманов, с Ф..., не помню -- автором "Писем о Молодежи". Они меня не застали, и я ездил к ним на вокзал, и хотя -- как знаете -- лично особенной к Уманову симпатии не питаю, но был с ним любезен, вполне ценя его способности и его добродетели в их мере. Но повторяю, он мне и лицом, и улыбкой, и компилятивным складом ума, и добротой сердца ужасно напоминает Грингмута. Только думаю, Уманов честнее и мужественн<ее> первого. -- Про Александрова говорят, что из него вырабатывается отличный критик. Пока до свидания. Мой душевный привет Елизавете Павловне, Варе, Саше. Крепко целую Вас дорогой; мне не нужно от себя и от отца благодарить за Ваше сочувствие. Я всегда знал, что Вы не только жалеете, молитесь, но и понимаете мою скорбь по матери. Молитесь обо мне, просите молитв св. отцев. Если будете писать, то в Кишинев. Еще раз до свидан<ия>.

Любя<щий> и пред<анный> И. Кристи

   

23
21 сентября--1 октября 1888 г., Сергиев Посад--Москва

Сергиев Посад
21 сент<ября> 88

Дорогой Константин
Николаевич,

   Не стану извиняться, потому что всё равно не оправдаюсь, потому что все-таки всегда останется действительным Ваш упрек, как бы я ни был занят, можно написать открытое письмо. Не стану извиняться и оттого, что Вы мое молчание принимаете к сердцу не как обиду себе, но как недовольство мною, моим характером. Благодарю Вас от души за Ваше большое письмо и за Ваши советы. Письмо Ваше я получил довольно поздно в Крыму, куда я возил сестер купаться. С середины августа я здесь держу экзамены, причем вообще идет удачно, только один профессор отказался меня экзаменовать по программе студентов, а требовал полный курс богословия; приходится отложить до весны. Нужно прибавить, что профессор -- учитель Шостьина, против которого я писал в защиту Соловьева. Кстати посылаю Вам и эту брошюру в переплете, который был готов в прошлом году, когда я уезжал на похороны матери. Я поручил ее отправить; это не только не сделали, но мне ничего не сказали, и я ее случайно теперь нашел. По окончании экзаменов я еду на октябрь в деревню, где у нас все в сборе и где будет освящение Церкви над могилой матушки, в конце октября я трону в Москву, причем остановлюсь в Орле для одной литературной конференции (сейчас скажу какой), потом заеду к Вам, потом от Вас по новой дороге на Ржев к Рачинскому и потом в Москву, так легче, чем выбраться из Москвы. А в Москве, знаете, что буду делать? Станишев мне предложил быть тутором Универ<ситетского> Отделен<ия>. Но зная, что он недоволен Астафьевым, я прямо заявил, что не возьму его места ни в коем случае, а просто тутором с удовольствием.
   Нужно правду сказать, что наверху у студентов нет никакого надзора, а Астафьев заходит далеко не каждый день, и Станишев прямо рассчитывает на мое нравственное влияние, если я буду жить между ними. А пока Станишев сам ежедневно посещает студентов, и они очень его полюбили, хотя Астафьев меня уверял, что ни один студент не останется, так как Станишев их третирует как школьников. Вообще Станишев поселился в Лицее и весь ему отдался, а Грингмут, который так любил лицей, поселился в типографии и только ограничивается уроками. Конечно, газета и популярнее, и виднее.
   В начале письма я Вам написал об литературной конференции. Дело в том, что у нас было свидание с Цертелевым и Горбовым о журнале, к нам присоединился еще один некто Лясковский, человек литературный. Мы решили начать с сборника, так как менее риска и можно познакомить публику. На этом мы остановились с тем, чтобы окончательно сговориться в Орле у Лясковского, причем каждый должен был привести свой profession de foi. Предваритель<но> также предоставив мне церков<ный> отдел и его направление, они стали меня как бы допытывать в смысле терпимости; допущу ли я буддийские поэмы, исследования о буддизме и т. д. Я, конечно, согласился с оговоркою, чтобы каждый раз однако видел бы вещь. Так было, когда я Вам начал писать, вдруг получ<ил> письмо от Горбова, что они все трое виделись еще и решили, что все они идут с оговорками и что кто-нибудь должен взять на свой страх, что, может быть, это я. Как не говоря о моих занятия, я не могу этого сделать после того, как они-то хотели меня ограничить в том, чем я более всего интересуюсь. Пока до свидания, дорогой Конста<нтин> Николаев<ич>, мой искренний поклон доброй Елизавете Павловне, Варе и Саше. Крепко целую Вас, прошу не забывать меня в Ваших молитвах и в Вашей любви. Прошу молитв высокочтимого старца. Любящий Вас

душевно
И. Кристи.

   Москва
   1 октября.
   
   Сегодня выезж<аю> в дерев<ню>.
   

24
9 октября 1888 г., Кишинев

Дорогой Константин
Николаевич,

   Я очень рад, что я послал Вам письмо из Москвы раньше получения Вашего письма моим отцем, т. е., другими словами, если бы физиологические причины молчания, то были сердечные моему письму, а не страх перед Вами, котор<ый> во мне подействовал бы очень сильно, если бы я немного не искупил своей вины.
   Но и при этих условиях Ваше письмо на меня очень сильно подействовало, и я надеюсь, что больше никогда не подам повода для подобного неудовольствия, и вместе с тем я благодарю Вас, потому что опять увидел, как и писал Вам, что Вы сердитесь не только за себя, но главным образом за меня. Что касается моего отца, то он очень Вас благодарит, но не отвечал Вам потому, что в это время у нас случилось несчастие, умер ребенок брата и притом, что ужасно, от отравления доктора, который вместо hypermagesia впустил в ребенка в клистире 1/2 унц<ии> опиума. Это ужасно подействовало на моего отца, уже сильно потрясенного) потерею прошлого года, а также то обстоятельство, что это произошло у него, здесь у него в гостях, и доктор служит в его земстве. К тому же он ждал меня ото дня на день, чтобы произвести надо мною суд. Что касается издания Ваших статей, он очень рад их издать, хотя он их не читал, но дело в том, что я через полчаса после приезда стал ему рассказывать, как мне особенно нравятся Ваши последние статьи; тогда он вспомнил о Вашем письме и сказал, не об этих ли он пишет? В этих статьях меня более всего более поразил их, так сказать, прагматизм, т. е. те ясные доказательства из современной политической жизни того фатума, в сущности которого мы, Ваши ученики, были посвящены, но который теперь становится вполне ясным для непосвященных. Таким образом, когда я буду у Вас, мы переговорим с Вами подробно об издании.
   Целую Вас крепко.

Любящий Вас от души
И. Кристи.

   9 октя<бря> 88 г.
   Кишинев.
   

25
6 декабря 1888 г., Сергиев Посад

С<ергий->Троица
6 декабря 88.

Дорогой Константин
Николаевич,

   Я к Вам не заехал, во-первых, от того, что вместо начала ноября я выехал из Кишинева 20-го, во-вторых, курьерский поезд, с которым я выехал из Кишинева, не сообщается с вяземским, и мне пришлось бы прождать 20 часов в Туле и, прождав в Туле, опять ночевать в Калуге, к тому же не было санного пути. Между тем я спешил в Москву по своим академическим делам, и теперь мне нужно ехать в Петербург, чтобы принять меры против интриги академии. А к Вам я приеду в начале января. А пока очень прошу Вас послать мне для печати Вашу "Национальную политику", и тогда я привезу Вам корректуры и мы поговорим с Вами обо всех подобных изданиях. Отец Вам очень кланяется и ужасно радуется напечатать Ваши прелестные статьи, потому что ему всегда отвратителен был узкий национализм и <он> всегда имел Ваш взгляд на прошлое время, на дела Италии, Франции.
   Пошлите мне, пожалуйста, это в Москву, Спиридоновка, дом Аксакова, и напишите Ваши желания на этот счет. Что касается моей поездки в Петербург, то это зовет меня туда Рачинский, дело в том, что все неприятности в академии привели меня и всех к несомненному заключению, что они меня решили не пропустить. Петербургская академия гораздо менее заражена духом касты; у них один из самых влиятельных лиц иеромонах Антоний из дворян, и ректор Антоний также прекрасный и выражал сожаление, когда я в прошлом году у него был, что я не в Петербургской. Если бы мне не удалось кончить экзамен, я употреблю всё усилие, чтобы лучше написать сочинение, и оно покажет, был ли я достоин диплома. Еще раз прошу Вас скорее послать Ваши статьи, и я с удовольствием займусь их изданием. С не меньшим удовольствием думаю я о том, как погощу в Оптиной, я буду не проездом и смогу остаться лишний денёк. Я не знаю, писал ли я Вам, что мне устраивается место в лицее. Там мне будет очень удобно заниматься. Пока до свидания, крепко целую Вас и еще и еще прошу прощения у Вас за прошлое молчание. Целую руки Елизавете Павлов<не> и привет Варе и Александру.

Любящ<ий> и предан<ный> И. Кристи

   Молодец Дениска читает в Университете.
   

26
23 декабря 1888 г., Москва

Москва
23 де<кабря> 88

Дорогой
Константин Николаевич,

   От души благодарю Вас за Ваши два письма. Вы напрасно боитесь, что я не обращу должного внимания на Фуделя; он меня всегда интересовал, (напр<имер>, более Уманова), а побывав теперь в Петербурге и познакомившись с иеромонахом Антонием, который с Ф<уделем> в переписке, я без того хотел его найти. Кс<т>ати о Фуделе, я заступлюсь за дворянство в своем лице. Дело в том, что если судить о моем постоянстве по постоян<н>о прерывающимся литературным опытам, по затее журнала (на которою прежде всего недоставало денег), долж<но> быть составлено плохое мнение, но я Вас прошу вспомнить, что для меня это дело побочное, и может быть удивительно, что я и столько посвятил времени, и что главное мое дело была академия, которая требовала большой энергии, во-первых, сперва отказ отца, во-вторых, постоянные перерывы по случаю болезни матери, в 3-х, двухгодичные хлопоты, чтобы меня оставили при Университете и прикомандировали к академии, потом двухгодичные хлопоты о разрешении держать экзамен, потом, вернувшись после смерти матери, в 3 недели выдержал 5 экзаменов и наконец, когда встретил препятствие в интриге Моск<о>в<ской> Академии, я съездил в Петербург и добился разрешения кончить в Петербурге. Нужно было много энергии за эти 4 года, чтобы перенести всё то, что я перенес (хоть, например, оскорбления этой осенью), если ко всему этому прибавить насмешки самых близких людей, что я никогда не получу магистра и т. д. Последнюю зиму я всю потерял из-за болезни и смерти матери и раньше еще много времени, но я признаю также признаком дворянского чувства не покидать мать, когда знаешь, что она (не перенесет) одного разговора <о> разлуке вообще и религиозных сомнений. Если только с Вами, остаться с сестрами, когда она, сама не желавшая вызывать меня во время моей болезни, выразила уверенность, что я останусь с сестрами после ее смерти. Я не хвалюсь, но меня огорчает перемена во взгляде такого защитника дворянства (не в смысле прав, а в смысле наследственности). Что касается печати, то я наоборот думаю, что лучше будет напечатать отдельно "Национальная Политика" и особен<но> "Плоды движ<ений>". Дело в том, что несмотря на отрицательность, как Вы говорите, впечатление не отрицательное, потому что основания, на которых рисуется отрицан<ие>, очень положительны. Потом все-таки в них разница. "Нац<иональная> Пол<итика>" шире, это закон с примером. "Плоды" -- уже частный пример. Пример при том, если не ошибаюсь, больше закона. Брошюра выйдет больше, заглавие будет менее удобное; брошюра выйдет -- дороже; наконец выход ее задержится. Лучше ознакомим публику с "Национальн<ой> Политик<ой>", которая просто chef d'oeuvre, а потом они с удовольствием купят и плоды. Нужно давать сию умственную пищу маленькими дозами после млека современных газет. Заглавие нужно выбрать покороче, например:

Фатум в* Истории
К. Н. Леонтьева
I
Нициональ<ная> Политика, как орудие
всемірн<ой> революции
Москва
1889

* Как лучше?

   При издании "Плодов" будет:

II
Плоды и т. д.

   Может быть, даже будет и третий выпуск. Очень прошу Вас выслать мне первые статьи, так как мне хотелось бы побывать у Вас уже немного au courant дела в Москве. Ждите меня без сомнения.
   Целую пока Вас от души и прошу передать поклон всем вашим.

Любящ<ий и> уважа<ющий>
Ив. Кристи

   

27
5--9 января 1889 г., Москва

5 января 89
Моск<ва>

Дорогой Константин
Николаевич,

   Очень благодарю Вас за посылку статей и за письмо. Поздравляю Вас с Новым Годом и желаю Вам здоровия, бодрости и всего лучшего. Сейчас я сижу с флюсом, но завтра я уже выйду и буду у Кушнерева; к Вам выеду не позже 9 января с гранками или без оных. Что касается меня, то Вы меня не поняли. Я буду тутором Университетс<кого> отделения, меня Станишев приглашает со специальною целью иметь нравственное влияние на студентов. Там не был никогда Любомудров, а был Цветков, Лаврентьев, Вестфаль, Астафьев.
   Да если хотите, то и крайность. У Троицы я не могу жить после неприятности, да и срок моего оставления при университете кончается в марте (28) и меня могут взять в солдаты. У брата в доме я не могу заниматься, а жить в Москве на отдельной квартире без жалования было бы непосильно тяжело для отца. А в лицее я могу отлично заниматься и нравственное влияние на студентов иметь надеюсь. -- После того, как я Вам писал это, наступило уже 9-ое число, и я всё время провозился с страшным флюсом, который только сегодня позволил выехать. Я был у Кушнерева; заказал печатание на отличной бумаге. Гранки будут готовы через три дня, и когда я вырву зуб, я также тронусь к Вам с гранками. Я теперь еще более рад, что послали одну статью; ее выйдет до 4 листов, а во-вторых, вторая статья раздразнит многих гусей, а теперь все расхвалят, потом вторая уже будет читаться с интересом. До скорого свидания. Целую и кланяюсь.

Любящий И. Кристи

   

28
24 января 1889 г., Москва

24 ян<варя>

Дорогой
Константин Николаевич,

   Посылаю Вам свой долг. Я не мог этого раньше, потому что мой банкир -- брат -- отсутствовал. Я эти дни был у Троицы, а вчера вечером был у Кривоблоцких, но не застал, пойду сегодня. Ваша статья разрешена цензурой, Кушнерев печатает скоро, и я надеюсь, что брошюра выйдет в начале февраля. Еще раз благодарю Вас за Вашу доброту и гостеприимство. Благодарю и кланяюсь Елиз<авете> Пав<ловне>, Варе и Саше. Целую Вас.

Любя<щий> В<ас> И. Кристи

   

29
4 февраля 1889 г., Москва

Москва 4 февр<аля> 89 г.

Дорогой Константин
Николаевич,

   Сейчас отдал вторую корректуру для печати. Вы не бойтесь новых опечаток, потому что набор вновь остается и новых опечаток против того, что Вы видели, не может быть, а Ваши поправки они все сделали, и мне пришлось только в двух местах поправить, с прибавлениями теперь вышло ровно три листа. Теперь скажу Вам нечто утешительное из юбилея Фета. Почтенный юбиляр принимал не во фраке, в коричнево-красном пиджаке; а обед на следующий день был в высшей степени аристократичен и эстетичен; масса дам, масса цветов.
   После обеда Фет собственноручно раздавал цветы дамам, потом были танцы. Это утешение эстетическое, там политическое промыслительное. Нужно начать издалека. В проэкте о сельских начальниках между прочим им дано много судебной власти: потравы, спор из-за границ, словом, всё, что нужно скоро решать и из-за чего прежде были назначены мировые судьи. Мировым судьям оставлены немногие формальные дела. Вместе с тем ожидали, что это разделение судебной власти подаст повод постоянным раздорам между ними, тем более что они в двух разных министерствах. С другой стороны, опасались за недостаток достойных лиц для сельских начальников. Все чувствовали это, но ничего не решались. И вдруг Государь без всякого совета, подписав по одному вопросу о сельск<их> начальниках с меньшинством, приписал: "К чему оставлять мировых судей? Составить Комиссию, чтобы через два месяца были уничтожены мировые судьи, лучшие из них пусть будут представлены в сельские начальники; и комиссия решит, кому передать остальные дела". Каково: просто вдохновение Божие. Гордиев узел разрубил.
   У Кривоблоцких я был; это прелестная семья, и я очень много хорошего о них слышал от моего друга Горбова; они все умные, но Ваша протеже имеет какой-то фанатичный вид; и с фанатизмом напала на Соловьева с первого слова. Хорошенькой я ее назвать не могу, но бывать я буду с большим удовольствием и благодарен за это знакомство. Шапочки готовой я не нашел, но заказал Вам и на днях пошлю. Тарелки как саксонские с рубчиками стоят 3 р. 50 к. дюжина больших и глубоких и 2 р. 70 к. десертных. Они очень милы, главное не буржуазны; я купил таких для себя. Я очень рад, что Бахметев получил Ваше письмо, но в редакции какой-то субъект мне сделал сцену (приняв, вероятно, за насмешку), что "мы никаких делов не имеем, и во всяком случае письма не доставили".
   Папаригополо историю все хвалят, и Смирнов написал византийскую повесть на основании его. Еще Вам эстетическое удовольствие.
   Я не хам, еще устав лицейский не утвержден, и я поселился здесь вовсе не хамом, а барином великолепно устроил себе комнату, но вместе с тем представляю здесь тот нравственный центр, которого желает Станишев. Вы знаете, что ему 19 ноября предложено Правлением объявить Петру Евгениевичу отставку, но он не решается. У него очень хороший план: он хочет оставить Петру Евг<еньевичу> квартиру и стол, потому что его умственное воздействие он признает. Мне очень дорого, что Вы пишете про впечатление, оставленное в Вашей безмолвной и тихой усадьбе, но я не могу не поблагодарить, что я отдохнул в этом безмолвии и тишине. Прошу молитв старцев и сердечно кланяюсь Туркестанову, о. Феодосию, Эрасту Кузьмичу. Сердечно приветствую и всех Ваших и Вас сыновне обнимаю. Да хранит Вас Бог.

Преданный
И. Кристи

   Так как Кушнерев торопил меня с корректурой, т<ак> к<ак> нужен шрифт, то брошюра <может> быть скоро напечатана. Все, которым Вы кланяетесь, многократно отвечают тем же. Я говорил Шарапову. Грингмут смущается своим письмом.
   

30
5 марта 1889 г., Москва

Москва 5 марта 89 г.

Дорогой Константин
Николаевич,

   Очень благодарю Вас за Ваши два письма и простите, что я Вам до сих пор, но мне мешало -- скажу вполне откровенно -- пребывание отца и сестер, которых я возил по всей Москве (Вы скажете опять: семейные узы), во-вторых, издание и рассылка Ваших брошюр и наконец мой личный <роман> с Рачинской, который проходил все стадии от большой надежды, до решительного отказа и просьбы не ходить, так как "даже дружбы нет". После этого я был у отца Варнавы, который накануне этого благословил меня не сразу, говоря, что он надеялся, что я не женюсь и т. д. и вообще был серьезен, почти мрачен. Отправляясь второй раз, я думал, что он подтвердит свои прежние слова, что мне не надо жениться. Оказывается наоборот: говорит, не унывай, "ничего не говори, сами придут". И что же? В первый раз как я встретился в театре, она страшно любезна и позвала меня чай пить. Препятствие в отце, который против моего направления. Извините, пожалуйста, что я Вам пишу эти личные подробности. Что касается Вашей брошюры, то, во-первых, все хвалят, что она без опечаток и хорошо издана; я пишу об этом, потому что это будет содействовать распространению. Все те, кто читал, в восторге и между прочим Соловьев, и он говорит, что заграницей Вы бы имели гораздо более умов сочувствующих, а здесь смотрят как будто это парадокс. Грингмут мне читал целую лекцию, как революционное (со времен Фр<анцузской> революции)) и национальное (как реакция Наполеоновских войн) шли параллельно и встречались, но что национальная политика не орудие революции. Он говорит: нет большей пропасти, как между Леонтьевым и Соловьевым, а выходит, что Соловьев против национальной политики и Леонтьев. Впрочем, Грингмут, кажется, решил напечатать статью Фуделя, предназначавшуюся для "Русск<ого> Дела".
   Соловьев нисколько не обиделся на Ваше письмо, он уже был приготовлен, так как Соломон ему читал Ваше письмо в Петербурге. Он эту статью называет палочным ударом, и нужно отдать ей справедливость, что она очень остроумна, но страннее всего то, что они после этой статьи помирились со Страховым, так что я считаю, что это их дело; а ведь в характеристике Каткова ведь есть "вы слишком православны". У Кривоблоцких я был второй раз; она была много спокойнее, я объясняю нервность прошлый раз тем, что она вернулась со всенощной.
   Вообще она очень интересная личность, и я слыхал о ней много хорошего от других. У Кривоблоцкого я встретил Федорова и Залетова и лично им передал Ваши брошюры. Когда я получил Ваше письмо и Вы думали, что неделикатно спрашивать о брошюре, я был очень счастлив, что 30 экз<емпляров> Вам были уже высланы. Я поместил их у Суворина, Глазунова, Карбасникова и Ланге. И послал Распопову в Одессу. Одна видная публикация была, завтра вторая. Книжку для карточек я -- как был уверен -- положил в боковой карман своего пальто; думал, что потерял на железной дороге, и оттого и не спрашивал у Вас. Прощайте, целую и кланяюсь всем.

Любящ<ий> И. Кристи

   Поклон Туркест<анову> и всем, кто меня помнит, из братии.
   

31
13 марта 1889 г., Москва

13 марта.

Дорогой Константин
Николаевич,

   Это хуже всякого удара Ваше письмо. Вы не знаете, как я плакал, получив его. Неужели все мои труды по изданию Вашей брошюры, изданной по отзыву всех, начиная с книгопродавцев, прекрасно, из-за четырех опечаток, не искажающих смысл, на 3 листах, когда я в первый раз веду корректуру в жизни, не заслужил ничего, как письма в третьем лице. Теперь в частности. В корректуре у меня был Эд. ф<он> Гартман, я не знаю, что сделала типография, но раз она в ковычках, явно, что это цитата, потом я не знаю, отчего "предвидения мыслителя" выдают Вас головой, когда Вы тремя строчками раньше говорите о своих пророчествах, оправданных событиями.
   Что касается "Русско<го> Вестника", то о нем не было помещено в той заметке, которую Вы мне дали.
   Раз Вы по первой корректуре видели, что я забыл, неужели Вы не могли приписать личное обращение на бумажке: "Найдите ст<атью> "Р<усского> В<естника>"". Но как я мог вспомнить по корректурной ссылке, предназначаемой в типографию, что это относится ко мне. А я долго с ней возился и только не решился зачеркнуть, потому что оно сделано Вашей рукой. Что касается фотографической и теологии -- слова, которое не употребляется, и всякий поймет, что это телеология, то нет в России ни одной книги, в которой таких опечаток не было, и никак уже я в первый раз вел корректуру, не мог взяться за эту задачу, и если бы я знал, что это Ваше условие, я бы не взялся за ее издание. Никакая денежная зависимость, никакой дорогой директор, которым Вы мне колете за глаза, не мог бы меня сделать искуснее в корректуре, и ни ради никакой денежной и другой зависимости и никакого страха (потому что кроме страха Божия перед духовником не испытывал) я не взялся бы издавать Вашу брошюру и издавал ее из любви и с любовью; я ею гордился и я несколько раз слышал, что это первая брошюра Леонтьева без опечаток; Если же Вам этой моей любви не довольно, то, право, дорогой Константин Николаевич, я не знаю что делать. Даю Вам слово, что Ваш опыт 58 лет ко мне не идет, потому что я, во-первых, всегда себя независимо держал по отнош<ению> к Каткову, во-вторых, вспоминая, кто у меня есть влиятельно близко, то это, конечно, мой дядя Нелидов. Так поверьте, что если сравнить, сколько я подумал о том, чтобы ему сделать приятное, чтобы его не огорчить, не рассердить, с тем, сколько я думал по отношению к Вам, то это будет ничто.
   И что я делал для него, то по любви, и ни разу у меня не было мысли о его влиянии. Я довольно честолюбив по натуре, но я и самолюбив и предпочитаю делать по любви, а не по зависимости. Поверьте, дорогой К<онстантин> Н<иколаевич>, я понимаю, что Вам больно видеть в дорогом детище опечатки, но по общему мнению Ваша брошюра без опечаток.
   Вы столько говорили о прогрессе, что в этой брошюре помета фото вместо фоно не имеет важного значения. Что касается цитаты на "Рус<ский> Вест<ник>", то мне вчера говорил Яшка Д<енисов>, что сочинен<не> Макса Дункера всё переполнено несоответствующ<ими> цитатами. Вспомните опечатки Соловьева в Теократии и утешьтесь, а меня простите, если я невольно был их причиной и что я Вам откровенно говорю Вам свое мнение, и любите меня по-старому и приласкайте меня, потому что на меня скорее можно действовать мягкостью и моя натура требует ласки.
   Брошюры высылаю.
   

32
18--20 марта 1889 г., Москва

   18--20 марта 89.
   Москва,
   Лицей Цесаревича Николая

Дорогой Константин Николаевич,

   У нее действительно такие серьезные голубоватые глаза, туманные, загадочные, глубокие, хотя Вы видели ее дядю Владиміра, теперь умершего. Но она меня любит, я забыл, должно быть, Вам написать главное, что она всё это "не ходите" {На мои слова: "Позвольте ходить к Вам, я так дружен с вашей семьей", она сказала: "ездите в Татево (это всё намек на школу), а к нам не ходите, у нас даже дружбы нет".} и так далее говорила лежа на столе и плача и прибавляя, какая я несчастная. Наоборот, девушка, которая бы не любила, а довела бы меня до предложения, сказала бы: Вы дружбу приняли за любовь, останемся друзьями и т. д. Теперь я ее вижу и знаю, что именно дружбы нет, а есть нечто другое, а что эти глаза меня могут погубить в известном смысле, я не отрицаю, я говорю: глаза; но это душа; душа такая же глубокая, кокетства у нее нет, но характера масса. Но что делать; я никогда бы не женился без любви, в особенности идя в священники, где семья всё; что же делать, когда девушка, которую я полюбил, может быть, не захочет этого. Матери у нее нет с 15 лет (ей 23<-й> год). И вот как я объясню Вам ее отказ. Если бы у нее была мать, то она, заметив мое ухаживание, обратилась бы к ее сердцу и сказала бы; ты видишь, он тебя любит; ты должна дать себе ответ, можешь ли ты отвечать на его чувство и т. д. Отец же ей сказал следующее: "Ты думаешь, он тебя любит, нисколько; он увлекся дядей Сергеем, вообразил, что ты как его племянница тех же взглядов, и он тебя выбрал попадьей". Вы понимаете, что ей легко было говорить. Оттого она мне сказала: "Вы меня считаете как бабушку и дядю", я, конечно, запротестовал, что я ее люблю {Тогда ее лицо просияло сквозь слезы, и она перестала плакать.}; она, кажется, поверила, и с тех пор перемена; теперь дело скоро не пойдет, мы друг с другом ближе знакомимся, и она сочувственно относится с сериозным сторонам моей души, и разговор, подобно Вам приведенному, теперь скоро не может быть; дело как бы пошло сначала. А тогда она отказала не оттого, что отец или она не хочет, чтобы я был священн<иком>, а потому что я ищу в ней Татевскую школу как приданное. А я Вам вот что расскажу: ее отец как истый хам, как Вы верно его определили за глаза, напал на Вашу брошюрку (я только что от них); так она, которой Ваша брошюрка понравилась за "направление" (напр<имер>, что Вы жалеете что нет в Италии более браконьеров), и видя также, что я принимаю к сердцу, с такой страстностью напала на отца и на одного троюродного брата, что прелесть. Характера у нее хватит на всё, а что мы дальше решим, право, не знаю, но боюсь, что, может быть, разочарую других. Т. е. знаете, мне страшно будет только разочаровать Вас и ее дядю. Для Вас, если это так будет, я знаю, громадное разочарование, но Вы все-таки верите в мои способности. Вы верите, что я помимо этого все-таки могу сделать хотя бы в публицистической деятельности, {Ведь, говоря о соединении священства с публицистикой, Вы этой публицистике придавали самостоятельное значение.} а для ее дяди я только с этой стороны и существую; он прежде, чем меня знал, понял меня как исполнителя его мечтаний.
   Мне ужасно досадно, что по моему письму Вы поняли, что она оскорбительно мне сказала; наоборот, мне всё время было ее жалко, и я чувствовал, что не всё кончил; ее нелогичность уверения, что у нас дружбы нет, была доказательство того, что ее напугали. Что касается предположения, что отец ей сказал: "напрасно ты поступила так резко", то я знаю наверно, что отец ее научил, потому что она просто не стесняясь 2 ра<за> пробежала со мной через комнату, где он сидел. Был случай, несколько дней <назад>, когда она сама меня ввела в другую комнату, смотрела на меня своими серыми глазами и говоря как-то очень нервно о симпатии к моей сестре; если бы я тогда сказал, как собирался, "я вас люблю", я знаю, что я получил бы другой ответ, но здесь пришел отец. Теперь, бывая, я вижу следующее: при отце она странно нервна; без него она спокойна и ласкова. Но теп<ерь?> ее во<о>бще нервная суета и бегает по комнатам. И вот мы стоим около (она, ее двоюродная сестра и я) фортепиано, где ее двоюродный брат играет; мы с ней мило разговариваем. Приходит отец, у ней сейчас делается несчастное лицо, появляется нервная хрипота и <она> даже уходит, потом опять приходит и т. д. <На> днях отец холодно любезен, она ласкова, вместе они невозможны: сперва она нервна, но потом, так как у ней много характера, становится спокойна и проста, тогда он подозрительно следит за нами глазами и нервно ёрзает и даже уходит.
   Да, дорогой Константин Николаевич, как бы действительно нечего было бы трепетать за меня. Мое призвание не было бы в опасности, как я признаю, если бы действительно "бестия девчонка" меня оскорбила; у меня самолюбия много и я бы отстал. Дело в том, что отец Варнава, когда я был в первый раз у него, начал с того, что он думает, что я не женюсь, что они меня готовили для другого, или жениться так, чтобы пойти в священники, а эта "не пойдет пожалуй", но все-таки благословил жениться, потому что хуже, чем жить в грехе; и другими словами выразил, что считает меня теперь к монашеству не подготовленным, а он понял, что жениться на другой я не способен; "и в міру нужны хорошие и образованные люди, ты твое дело сделаешь" и т. д. После отказа я именно всё это передумал, но решил, что Бог меня ведет к монашеству и что я рядом таких испытаний накалюсь, как железо, и стану годным для монашества; наконец отправляюсь через неделю к отцу Варнаве и жду от него утешения такого: "я тебе говорил, что она не тебе пара"; "не твое это дело на светских барышнях жениться" и т. д. Прихожу: он меня берет за руку, ласково смотрит и говорит: ну что; я ему кратко сказал, но не забыл сказать, что она плакала; он говорит: "не унывай, сами придут". Я не могу допустить толкования Вашего слов отца Варнавы, потому что у него прозорливость нравственная, более физической, даже о физической я никогда не слыхал. Значит, не унывай, сами придут, придут по тому делу, по которому я унывал. "Ты ничего не говори, сами придут". Не мог же он сказать "не унывай, сами придут обманывать". Да если бы она оскорбила, а она вызвала во мне сожаление, и теперь <мы> с ней в таком союзе, который приведет к полной откровенности; она с отцем вовсе не была откровенна, а он ворвался в ее внутрен<ний> мір, а ее друг двоюродная сестра, с которой она откровенна, и в день отказа, после него, отлично зная, что произошло, можно сказать, приласкала меня и теперь также страшно любезна. Расскажу Вам еще случай сериозный, которому я придаю значение. Я был в другой раз в театре (она там без отца с двоюр<одной> сестрой и братом), мы много болтали, она много смеялась; при прощании я ей говорю, что не буду в следующий раз в театре. Отчего? "Я говею". (Смотрю ее впечатление -- вижу внимание ее как бы и вопрос). "12-го годовщина моей матери". Я вижу сочувственное движение страдания в ее очень выразительном лице. И потом я рассказываю случай, как мне в церковь принесли телеграмму, что она кончается, и причащаясь думал о ней, а она получила мое письмо, где я у ней прошу прощения пред причастием, накануне смерти и, причащаясь, говорила: Ваня теперь причащается; таким образом мы с нею как бы соединились в причастии. Я видел, что она удерживает слезы на глазах; и когда я был в день причастия, она меня поздравила очень искренно, когда мы были одни. Если возвратиться к отцу Варнаве, то я видел <его> после театра, и он сказал, что "нужно только терпение... но всё будет". Теперь касательно порогов. Совершенно верно Вы определяете те пороги, которые я имел в жизни и которые я собирался переступить, но вопрос -- как бы я переступил их. Теперь возьмем положение, раз случился этот факт, что я полюбил ее от всего сердца и отказался; сколько порогов до священства: 1) разлюбить ее, 2) полюбить другую {Без этого я никогда не женюсь.} (для меня это не легко), 3) полюбить такую, которая пойдет в попадьи, 4) до этого, а это может продлиться несколько лет, все старые пороги и притом пороги не только против священства, но против всякой самостоятельной жизни, что связано и с денежной зависимостью. Пока что, потому что первые три условия необходимы для моей женитьбы и священства, я был бы тем скитающимся по семейственным делам человеком с какими-нибудь временными занятиями. Она же будет ли порогом или стеной, во всяком случае она одна; тогда для меня других порогов не существует, я буду самостоятелен во всяком случае для деятельности мне по сердцу: я это говорю оттого, что она очень любит мой ум и мои разговоры и я имею для нее авторитет ума; она очень интересуется моими сочинениями, и вообще наше знакомство началось и развилось не на разной болтовне и не на увлечении наружностью (Поверьте, что я себе за 2 недели до предложения отдал себе отчет, что она мне физически нравится, и стал любоваться ее физической красотой), а на многих искренних разговорах, где выяснялось, что мы очень сходимся во вкусах и взглядах, значит она меня знает и любит таким, как я семь. Она также не кокетка; она очень проста с большим достоинством, тип истинно русской боярышни; и это не входит в область кокетства, что она просила показать портрет моей матери, расспрашивала о ней, поназывала <портрет> своей, говорила о деревне, где она любит жить, пожелала познакомиться с моими сестрами, рас<с>прашивала меня про о. Варнаву; знаю со стороны, что она желала бы познакомиться с Ел<изаветой> Степановной. Потом она не груба, а наоборот редко тонка.
   Теперь что же мне желать, когда та, первая, которая меня полюбила и полюбила меня таким, как я действительно семь, если она не пожелает быть за священником; как я могу надеяться полюбить и быть любимым такой, которая пошла бы (а без этого условия я не могу этого сделать), когда я не встречал никогда ни одной девушки, с которой мы сходились бы так во взглядах и которая так сочувствова<ла> сериозной стороне моей личности и так бы уважала мой ум, как она, раньше чем она меня полюбила. Во всяком случае, повторяю, наша любовь развилась на почве умственно-нравственной симпатии. Не могу ли я скорее надеяться, что, когда мы с ней ближе сойдемся или даже после свадьбы, она поймет, что это необходимая потребность моей души, и согласится. Ведь есть отец, но есть и Сергей Александрович; жизнь впереди; я надеюсь на Бога, что если я достоин, Он меня не лишит этой своей милости, я постоян<но> молюсь: "прочее время живота в мире и покаян<ии>", разумея священство или монашество, но я не могу предпочесть положение, которое может продлиться и несколько лет; денежно <и> нравственно зависеть от отца, от семьи с надеждой найти (при очень трудных условиях) жену попадью, или вступить в жизненный путь с умной, тонкой, с большим характером девушкой, над которой я всегда буду иметь авторитет ума и с которой, что мы раз захотим, то никакие пороги и стены не остановят; к моей твердости порывистой присоединится ее твердость спокойная и постоянная. Кончаю письмо тем, что я много лет живу под руководством отца Варнавы и пока он меня благословляет, я иду по этому пути. А если всё это не состоится, всё это рухнет, то я буду знать, что Бог меня привел к монашеству и о. Варнава, значит, служил как провидец этому моему очищению через горнило скорбей. От души и от всего сердца благодарю Вас, дорогой и добрый Конст<антин> Николаевич, за Ваше письмо и за Вашу отеческую любовь, молитесь за меня и обдумайте обстоятельства по этому хотя и бестолковому, но более правил<ь>ному изложению, а то мне очень больно, что мое глупое изложение тогда внушило к ней дурное чувство в моем друге.
   Целую вас от души.

Любящий Вас Ваничка

   P. S. Она профессуру считает также хамством (ее точка зрения светской барышни, а с Вашей, она говорит, теперь не стоит; прежде, в то время, когда был ее отец и дядя, было лучше). Также она находит, что периодические издания, т. е. писание не по вдохновению, а в срок, есть также оскудение. Это означает, что она была бы против моего редакторства. Но что у меня постоянно пред глазами -- это, как она горячо заступилась за вашу брошюрку, сердилась и чуть не плакала; где ей особенно нравилось сожаление о браконьерах.
   О порогах даже не против священства, стр. 6, скажу, что отец мне серьезно предлагает попросить Делянова назначить инспектором "народных училищ в Бессарабию". Это человеку, которому три раза предлага<ли> быть редактором журнала. Всех этих порогов не будет, раз я буду женат...

-----

   Извините дурную бумагу и дурной почерк.
   

22--24 марта 1889 г., Москва

Москва 22--24 мар<та> 89

Дорогой Константин Николаевич,

   Действительно недоразумение с письмом послужит, или вернее послужило, к большему нашему духовному союзу. Это даже мистично. Мы одновременно трогаемся полученными друг от друга письмами. Вы мне пишете: "редкий сын так поступит", я Вас благодарю за отеческую любовь. К этому началу хочу присоединить также мистический сон, которому не было <место> в первом письме прошлого раза. В ночь после причастия и после годовщины моей матери, я, который, можно сказать, никогда не вижу, <вижу> сон. Мне не представляется никакой обстановки; я приподымаю снизу какую-то висящую занавеску и вижу руку покойной матери и лицо в таком виде, как будто она лежит. Я ничего не видел, кроме ручки, которую я поцеловал и гладил, как я имел привычку, и ее лице с ее прелестными глазами и улыбкой. Эти глаза до того ясно были видны, до того ее глаза, только еще как-то чище. Я ей говорю: "мама, я ее люблю; мама, она меня любит", и она продолжала на меня смотреть всё с той улыбкой всё теми же глазами. Что знаменательно, что в этом сне ничего не было внешнего, даже нельзя сказать, занавеска ли это, доска, но что-то, что я приподнял и больше не мог приподнять и, нагнувшись, смотрел. В такой день моего причастия и для ее кончины я не могу отказаться от мысли, что это благословение ее мне; я думаю, что это не грех именно в виду обстановки, что ничего не было телесного.
   Продолжаю вечером; я сейчас видел ее у двоюродной сестры. Я не знаю, видали ли Вы когда-нибудь книгу признаний. Нужно отвечать на вопросы: Ваша любимая добродетель, Ваша главная привычка, Ваши герои в действительности. Вот три года тому назад, в 20 лет, она написала на последний вопрос: Исаак Сирин и Симеон Столпник. Конечно, это теперь не ее герои, но во всяком случае, если три года тому назад было такое фантастическое увлечение аскетизмом, без особого перелома в жизни (у ней такового не было) не может не остаться много фону. Теперь она в кругу легкомысленного отца и вообще в кругу не религиозном, но в моем обществе она найдет пищу более глубокой стороне своей души. Из признаний этого года видно, что ее любимый писатель Тэн; ее историческая антипатия Лютер; и она мне сказала: я люблю Игнатия Лойолу. По всему этому можно думать, что она будет согласная сердцем жена. -- Побуждаемый ею, я очень усердно работаю над апостолом Павлом, и мне удается в совершенстве доказать его еврейское воспитание. Мне давно дал Соловьев книгу Молитора о каббале, и я теперь нашел там драгоценности для своего сочинения. Константин Николаевич, не сердитесь на Соловьева, Вы знаете его лень писать, и кроме того он писал какую-то публичную лекцию и уехал в Петербург; боюсь, что опять произойдет скандал. Называется "о грехах и болезнях". Есть ужасная статья Leroy-Bolie в "Revue de deux Mondes", в которой винят его же. Ужасно его жаль; более всего жаль, что он глупое капризное дитя, а его делают каким-то тайным иезуитом. Прощайте, дорогой Константин Николаевич, и благодарю Бога, что Он мне дал такого друга, и оттого мне будет больно, если мне придется разочаровать этого друга в его надежде. Пусть будет как Бог волит. Целую Вас от души, искренний поклон Елизавете Павловне, Варе, Саше и всем кто меня помнит.

Любящий Вас от души
И. Кристи.

   

34
24 апреля 1889 г., Москва

24 апре<ля> 89 Москва

Христос Воскресе!

Дорогой Константин Николаевич,

   Давно я Вам не писал, но сообщу Вам нечто, что Вас обрадует, а меня теперь очень и очень печалит. Шли мои отношения с М<арией> К<онстантиновной>, просто не подвигаясь вперед, я замечал, что она всячески старается, чтобы мы лучше друг друга узнали, значит, так сказать, есть еще некоторые колебания, и я не ждал, что скоро будет конец. Настает первый день Пасхи, я делаю визиты (был у Кривоблоцких), встречаю ее отца и после нескольких визитов иду к ним с намерением, если его нет дома, доложиться дочери. Представьте себе, что в то время, когда я входил, не знаю, кто меня толкнул, но я знал, что я иду в пропасть, но вместе с тем шел, я вошел без доклада. Я весь был не свой, на следующий день я получил от отца письмо, после которого нельзя ходить в дом, и потом от нее, которое выражает сожаление о поступке отца, сама униженно умоляет меня простить; что все близкие находят, что она не умеет себя вести, но с другой стороны все ее поступки были искренни и неумышленны, что это мое счастие, что вышло так, а не иначе, что она с удовольствием жертвует мне своею гордостью, en reparlent la première. Одним словом, единствен<но>, что она могла написать после того, как отец отказал от дому, а она еще не приняла окончательного решения. Я ей ответил с большим достоинством, что мне ей нечего прощать, если она действовала искрен<н>о; что я думаю, что если бы она ни в своем суждении обо мне, ни в своем поведен<ии> не руководилась мнением своих близких, она бы мне дала другой ответ. Одним словом, мой ответ был великодушный, и с этой стороны я кончил с честью. Я имею известие, что она очень благодарна мне. Что касается ее отца, то в виду того, что я действительно сделал бестактность и его возраст просил простить светскую бестактность, но уверяю, что у меня никаких намерений не имело<сь> ни быть в доме без него, ни оскорблять его {и кончил: обещаю Вам, что мне не представится случая делать Вам неприятности.} (он начал письмо: надеюсь, что Вы не хотели оскорбить меня). На это он мне ответил грубо, что я из первого письма, что он считает, que l'incident est clos, и значит к этому нечего возвращаться. Тогда я ему написал: Мног<оуважаемый> К<онстантин> А<лександрович>. Я думал, что Вы из моего письма поймете, что я также считаю que l'incident est clos, но я хотел его заключить, соблюдая правила вежливости, но т<ак> к<ак> Вам это неугодно, то я жалею о первом письме, которое Вы, по-видимому, перетолковали в унизительном для меня смысле. После этого он, вероятно, напал на дочь и она ему сказала, что она мне написала письмо, тогда он, боясь, что об этом узнает мой отец, С<ергей> Ал<ександрович> и т. д., написал мне иезуитское письмо, что он говорил только об визите, в виду того, что это могло родить толки посторонних лиц. И что, не зная обстоятельств, он не отвечал на мое письмо во втором письме, а хотел сказать, что это пустяки, о которых не стоит разговаривать. И кончает тем, что если бы у нас с ним зашла речь о сериозном деле, то я нашел бы благожелательное отношение и он бы, по житейской опытности, лучше бы меня оценил мои интересы. Это просто наглость. Не давал мне проходу, устроил мне невозможным посещать дом и потом сваливает на дочь, а он-де был благожелателен. Но, конечно, мое самолюбие удовлетворено, когда он на мое резкое письмо так страшно извиняется.
   Действительно возмутительно равнодушие печати к Вашей брошюре. Противные хамы! Когда я увижу Грингмута, я ему наговорю неприятных вещей.
   Поехав в Петербург, я возьму туда брошюры и буду публиковать. Грустно сказать, но в Петербурге сочинения Аксакова втрое больше расходятся, чем в Москве. Посылаю Вам свою карточку.
   Целую Вас. Кланяюсь всем Вашим. Прошу молитв старца. Радуйтесь осуществлению Ваших желаний, но отечески посочувствуйте и моей скорби, потому что она очень велика и тяжела.

Любящий Вас И. Кристи.

   Адрес в Петерб<урге>.
   Вознесенский Проспект
   No 10, кв. Караваевых
   

35
10 июня 1889 г., Санкт-Петербург

С<анкт->Петербург
10 июня 89

Дорогой Константин
Николаевич,

   Я очень рад, что, когда я получил Ваше письмо, я 2 раза уже написал Фуделю, а Манки Мансурова не видал, с тех пор я Фуделя свел к Саблеру, нашел ему меблированные комнаты, а главное наслаждался его обществом. Неужели Вы думаете, что для меня и теперь что-нибудь значат дружеские светские отношения. Для меня существовало эту зи<му> только то, и потом интеллигентный интерес; в то время ходил к Фуделю, свез его к Горбовым, где его очень любезно принял старик Горбов, очень умный человек. У Т<ертия> И<вановича> я тоже был; но не застал. Я хотел устроить через него прибавку жалования Астафьеву в виду ухода его из Лицея; сегодня я видел Т<ертия> И<вановича>, оказывается, он его сам просил, но не сказал о выходе из Лицея, теперь Т<ертий> И<ванович> взял это более к сердцу и обещал говорить с министром. Еще раньше Вашего письма я решил написать Грингмуту обличительное письмо и сделал его скоро по получении.
   Я написал, что это меня удивляет с двух сторон, с общественной и личной. С общественной, что газета национального направления не может игнорировать брошюру с таким названием и принадлежащую такому писателю. "Вы мне скажете, что Катков игнорировал Леонтьева, но Катков мог игнорировать и Ле<онтьева> и других, потому что он всегда знал что сказать и чего он хочет, но если бы кто-нибудь из нас захотел ему в этом подражать, то это было бы самомнение. Во всяком случае отзыв о брошюре был бы полезнее, чем окончание библиограф<ической> заметки Третьякова (я ему послал вырезку) по поводу издания рода кн<язей> Вяземских: Тр<етьяков> кончает: "Теперь, когда Выш<няя> Рука ведет нас на нашу народную стезю, пусть воскреснут в нашей памяти заветы прошлого в знакомстве с историей наших предков". (Т. е. не такая чушь по форме, но ужасная пошлость.) "Потому что это есть профанация идеи национальности и главное име<ни> Государя. С личной -- я думаю, что К<онстантин> Н<иколаевич> заслужил больше внимания. Если он любит отзывы, то это понятно в виду той несправедливости, жертвой которой он был всегда, и никто это не изобразил так хорошо, как Вы в "Гражд<анине>". С другой стороны, может быть, Вы считаете К<онстантина> Н<иколаевича> парадоксальным, во всяком случае мы все ему очень обязаны нашими взглядами. Потом: если дружба к К<онстантину> Н<иколаевичу> побуждает меня написать это, то мое уважение к Вам дает мне смелость это сделать". Ответа, конечно, нет, а помещена ли статья, не знаю. -- Дела мои подвинулись, вчера я кончил свои мои экзамены, я был страшно занят, в месяц я сдал 7 экзаменов, причем мне кроме курсов нужно было повторять вообще предметы, т<ак> к<ак> мне задавали посторонние вопросы. И вот эти занятия и та тупость, которая охватывает в это время, не давали мне возможности написать Вам. О священстве в Татеве не может быть и речи после моего разрыва, а как я ее мало еще знал, когда был у Вас в январе, но потом в первый раз после этого я понял, но, несмотря на это, затягивался и затягивался... но довольно об этом.
   Расскажу Вам о подарке, который мы подносили П<етру> Е<вгеньевичу> по случаю его ухода, самый интимный кружок, только 20 именно за все года. Бювар темно-синей кожи. Наверху дубовая ветка переплетается с надписью "Дор<огому> П. Е. А<стафьеву>" и двумя гусиными перьями и в левом углу эмалированный шифр с короной. Внизу дуб<овая> ветка с надписью "от благодарных учеников-лицеистов" и в правом углу книга: Псих<ический> мір Женщ<ины>. В середине как бы листа почтовой бумаги, выгравировано и зачернено следующее письмо: Мног<оуважаемый> П<етр> Е<вгеньевич>. Наша любовь к Вам за Ваше душевное ("практическая психология") к нам отношение и наша благодарность и уважение к учителю-проповеднику идеалов эстетики, нравственности и религии дают нам право просить Вас принять на память этот бювар как хранилище Ваших рукописей. Да даст Вам Бог много сил в борьбе за эти идеалы". Я пробуду здесь до 25, я остаюсь здесь, чтобы собирать материал для сочинения. Потом несколько дней в Москве и потом в Бессарабию, но не надолго. Вот видите, успех, по окончании экзаменов я еще здесь остаюсь; это я говорю насчет семейных уз. Обнимаю Вас от души. Прошу молитв старцев. Поклон всем о.о., которые меня помнят, Туркестанову. Вашим всем искренний привет.

Любящий Вас И. Кристи.

   Собираюсь поговеть у о. Иоан<на> Кронштадс<кого>.
   

36
15 августа 1889 г., Кишинев

   Дорогой Константин Николаевич,
   Очень благодарю Вас за Ваше письмо о Фуделе, это очень душеспасительно и для меня. Что касается до моего пребывания в Петербурге, то, выезжая в 20 числ<ах> сентября, но с остановкой в Москве, я наверное могу сказать, что буду 1 октября и до декабря, и, может быть, и дольше. Как я необычайно радуюсь за Т. И. Филиппова, радуюсь за "тенденцию". Я кончил ему телеграмму: "и большим, надеюсь, влиянием на ход дорогих нам интересов". Привет всем Вашим. Обнимаю Вас. Да хранит Вас Бог.

Любящ<ий> И. Кристи

   

37
25 сентября 1889 г., Кишинев

25 сентября. Кишинев

Дорогой
Константин Николаевич,

   Вы не знаете, с какой я жадностью прочел Ваше письмо, как это мне всё по духу, и как это было бы мне полезно. Но вот в чем; "когда Вы кончите диссертацию"; 4 слова, а сколько в них сказано. Дело в том, что я свою диссертацию преобразовал, пишу только первую часть до обращения, но пишу по первоисточникам, а вместе с тем перевод Мишны я получил только на днях. Все, Соловьев, между прочим, признают мой труд очень оригинальным, но работы очень много, так что раньше будущего лета я не смогу предпринять это путешествие. Наконец мне тогда будет возможно устроить эту поездку, дело в том, что благодаря тому, что мой отец не позволил после окончания университета отбыть повинность, мне нужно сделаться хамом, чтобы меня не забрили на 2 года в казармы; хамом приват-доцентом Одесского Университета; хотя я надеюсь, что мне удастся провести там наше влияние. Вот как приват-доцент я могу получить командировку за границу и буду вполне свободен; теперь же я даже не могу выехать за границу; притом это будет отличный отдых умственный -- после научной деятельности ума нравственно-эстетическая. Вы знаете, приятная новость -- в Константинополе учрежден Византийский русский институт, <где> будут все ученые находить указания, <куда> будут посылать молодых людей, Вы, кажется, знаете, это проэкт Мансурова. Я очень рад новому изданию и надеюсь, что мои занятия не помешают кое-что писать в нем. Я на днях получил прелестное письмо от Фуделя, я так рад за него. На днях я выезжаю в Москву и Петербург. В Москве я пробуду до 7--8 октября, можете написать на Спиридоновку.
   Я этот месяц почти весь провел в поездках между Кишиневом и деревней и с болезнью сестры, у ней ревматизм, и от <этого> я просто не в состоянии даже хорошо думать, что Вы, вероятно, усмотрите из моего письма.
   Целую Вас сыновне, искренний привет всем Вашим; прошу молитв о. Амвросий, очень радуюсь улучшению его здоровия; кланяюсь Туркестанову и всем, кто меня помнит.

Преданный Вам И. Кристи.

   

38
6--19 октября 1889 г., Татево--Санкт-Петербург

Татево--Петербург
6--19 октября

Дорогой Константин
Николаевич

   Пишу Вам откровенное мнение о Погожеве. Я взял у него карточку и назначил вечером время. Думаю, вот был в Оптиной и у К<онстантина> Н<иколаевича>; что я должен ожидать от даровитого человека, посланн<ого> Вами, что-нибудь Ваше или что-нибудь по крайней мере о Вас, ну ничего, я верю, что он Вас видел, {Я еще ни одного человека самого не даровитого не познакомил с Вами, чтобы не имел больш<ого> впечатления.} но доказательств он мне не дал, тоже об Оптиной. О себе он любит говорить. Теперь далее. Я ему даю брошюру о Поленове, он спрашивает меня: какое Ваше мнение о Христе; я говорю: "да у меня целая брошюра об этом"; "о Христе?" -- "Да нет же, не о Христе, а о всей картине, я разбираю исторически группировку, обстановку". "Значит, Вы формальную сторону разбираете". Кончил упреком Поленова в реализме. Сам заговорил о картине Репина и говорит: Н<иколай> Ч<удотворец> был горячий человек, он дал пощечину, у Репина этого нету (он, по-видимому, хотел это <выразить> в лице). Я говорю: совершенно наоборот, та энергия, с которой он останавливает меч, показывает его горячность. "Да мне не нравится, что он употребляет физическую силу, а не нравственную". Я говорю: помилуйте, какую нужно нравственную силу, чтобы одним прикосновением пальца остановить. "При одном появлении св. Николая палач должен бросить оружие (он это 10 раз повторял и всё говорил: станет на амвон). Я говорю, что картина эф<ф>ектна так, он говорит, что наоборот было бы эф<ф>ектнее, если бы при едином его появлении была прекращена казнь; он не понимает, что все, кто не знают жития, ничего не поняли бы.
   Я спрашиваю: на каком же основании Вы думаете, что при его появлении, палач должен бросить оружие? Он говорил, что он там всё, он имел власть; я говорю: но все-таки палач не может бросить оружия, потому что он простой исполнитель закона. "В присутствии Христа не казнили". Я говорю: "Никола не Христос". "После Христа, Николай второй!" Всё это прекрасно, но я могу Вас уверить, что в присутствии Николая казнили, а здесь было несправедливое дело, и он прибыл из другого города, чтобы спасти, оттого он взялся за меч палача.
   Далее он ставит в упрек Репину, что он его сделал среднего роста, "а я не могу себе представить иначе, как большим". Но слушайте дальше: "очень интересный факт, что св. Николая позвали из другого города, и его нужно было написать в дорожном костюме, а не в фелони". Я говорю, что публике всё равно ничего не говорит дорож<ный> костюм, я ему объясняю, что в живописи есть лишь один момент, "Тогда можно с пылию, или надпись на рамке". Нет, К<онстантин> Н<иколаевич>, не единомышленник он нам, эстетикам, человек, который не понимает, что нельзя два разновременных момента изобразить на картине. И нападение на реализм и не может представить св. Николая не большим, и дорожн<ый> костюм и пыль. Это художество, теперь о религиозности. Он нам рассказал (был Володя Нелидов) длиннейшую историю, что Нерукотворный Образ, бывший у Государя 17 октября -- копия с какого<-то> вологодского Образа, который в прошлом столетии сделал чудо 17 октября, "и теперь опять сделал чудо". Позволить себе такую вещь может, с позволения сказать, я по крайней мере вынес это впечатление -- человек, который напускает на себя религиозность и делает это не удачно.
   Может ли даровитый человек, прочтя статью о трезвости С<ергея> А<лександровича>, спросить: "что С<ергей> Александрович) ведет такой монашеский образ жизни, как К<онстантин> Н<иколаевич>"? Наконец его брошюрка, ведь при одном чтении (я часто его читал в "Моск<овских> Вед<омостях>"), если и думаешь, что ему 30 лет, звучит холодными красивыми словами. Но если он в 22 года может так красиво сожалеть о юности, то чему же в ней можно поверить? Отчего я думаю, что он более старается казаться религиозным, чем он есть, это оттого, что он мне очень многозначительно, несколько раз говорил, что неправда <ли,> очень много из молодежи становится религиозным, что он себе рекламу делает своей религиозностью.
   Наконец то, что он мне начал с того, что он в прошлом году поехал с критикой к монашеству и даже о. Амвросию, как же он испытывал то, что он описывает, и наконец главное, по-видимому, полное невежество в этой области. Скажите мне, пожалуйста, что-нибудь в защиту, но знаете, 17 октября чудо приписывать какой-то копии с иконы даже дико, но не даровито. Нет, сериозно, напишите мне, пожалуйста, о Вашем с ним знакомстве. В его брошюре есть русский Бог.
   Но довольно о нем. Знаете, Константин Николаевич, теперь моя постоянная любимая мечта -- поездка на Афон. Пожить на Афоне по-настоящему! да я там многому многому научусь, а кроме того биография старцев мне очень по духу. Я думаю, можно будет соединить их биографию с довольно подробной историей, а также и оценкой с нашей точки зрения монастыря. Вы напишите о. Андрею, что Вы имеете в виду меня. Впрочем, если бы какой-нибудь монах занялся бы собиранием материала, это мне пригодилось бы. Здесь я для занятий; единственное место, где я избавлен от тех семейных и светских обязанностей, которые, как Вы всегда понимали, мне ужасно мешали. Мне Соловьев рассказывал, как к нему Цертелев явился с списком сотрудников, с которыми не говорил, не знал, где Бобарыкин собирается жить в деревне, словом комичнее этого визита нельзя представить, то я очень опасаюсь за "Русское Обозрение".
   Здесь опять M-me Хитрова, и Соловьев опять страдает. Вы себе представить не можете, какие он мистические вещи рассказывал Сергею Трубецкому в их отношениях. Какие-то предчувствия, или вернее одновременные сочувствия, и потом даже теорию, что на том свете муж и жена будут любящиеся, а не настоящие муж и жена. Я это пишу для того, чтобы Вы не думали, что после разлуки его привлекла к ней страсть.
   Прощайте, дорогой Константин Николаевич, и от души благодарю Вас за фотографию, она очень хороша. Да хранит Вас Бог. Кланяюсь всем Вашим. Прошу молитв о. Амвросия и кланяюсь Туркестанову и всем, кто меня помнит.
   Целую Вас.

Душевно преданный
И. Кристи

   С. А. Рачинский очень не то что ободряет, а радуется моей будущей поездке на Афон.
   Сергею Александровичу очень понравилось Ваше лицо, хотя говорит, что трудно узнать. Статьи Погожева, тот ему послал чрез меня, нашел фальшивыми. Ах, да вот что есть благоприятного для Афона -- и семейная сторона, которую Вы боитесь. Моя belle soeur мне говорит: тебе непременно нужно на всё будущее лето куда-нибудь поехать, а то ты в ужасный вид привел свои нервы. Я и говорю: на Афон, "поезжай куда хочешь и главное, конечно, где тебя интересует". К этому времени выйдут замуж, вероятно, две мои сестры, т<ак> ч<то> и в этом я буду свободнее.
   Мне и Остроумов сказал: там Вы по крайней мере за больными родственниками ухаживать не будете.
   

39
19 ноября 1889 г., Санкт-Петербург

Петербург. 19/XI
Большая Конюшенная
14 кв. 15

Дорогой Константин
Николаевич,

   Вспомните мой разговор и разговор Фуделя, то окажется, что моя неясность писем, плохой почерк не есть торопливость, а нервность, т. е., скажем, нервная торопливость, как и в разговоре, но как там, скоро говоря, я вовсе не желая уйти, то и в писании письма я также не имею этой цели, мне приходится почти все письма просматривать и вставлять пропущенные слова. То же самое как человек очень нервный я не могу думать о вещах сериозных, когда я должен даже повару обед заказывать. А вместе с тем мне не мешает в другие раза мне о Вас думать, о Ваших словах и т. д. Как только я вполне успокоился, я стал понимать всю прелесть поездки на Афон. Дорогой Константин Николаевич, то же самое о моем внутреннем смятении, у меня никакого внутреннего смятения нет, я твердо знаю свою цель, свои идеалы, а смятение внешнее как человека нервного. А я даже не понимаю, что Вы разумеете под мелкой несложностью чувств и отношений. Мои чувства так сложны, что действительно я не понимаю даже, как может быть несложн<ос>ть страстей. Дело именно в том, что, когда я Вам в первую минуту пишу, что вокруг меня делается и приводит меня в нервное состояние, Вы думаете, что это делается во мне. Я в другой раз не буду писать в таком состоянии и обыкновенно не пишу, но здесь нужно было напис<а>ть, и Вы мое состояние 3 недель обобщили. А вот теперь я устроился на всю зиму (только в январе поеду на свадьбу сестры и назад заеду к Вам, мне сказали, что есть дорога от Мценска), живу один, от 9 до 4 работаю, хожу обедать к родстве<нникам> или знакомым, вечером опять работаю, редко хожу в театр; ну и нервы в порядке и хорошо работает<ся>, удачно сочиняешь. Кстати очень интересная вещь касательно невнятности моего разговора. Помните, у меня было две вещи: невнятность слов, а другое -- повторение многих слов и потом перескакивание с одной мысли на другую. Как Вы помните, у меня в 85 году был нервный удар; вот один молодой доктор, обратив внимание, что я невнятно говорю, потому что мускулы левой стороны лица не достаточно действуют, он мне электризиворовал 3 недели, я приехал домой, <и> за всё лето никто мне не сказал, что я говорю невнятно. Но с языком осталось то же самое. Я покупаю книгу Сикорского о заикании. Он говорит, что при судороге языка больной чувствует приближение судороги и у него есть инстинктивная предосторожно<сть>, это замена слова или целой редакции фразы, что для других кажется лишним бал<л>астом, например), вместо "добр как ангел", "добр наподобие ангела" чтобы избежать "к". Если больной чувствует, что судорога неизбежна, он вставляет лишние слова, пока опасность судороги не пройдет. Для больных легко волнующихся сама замена редакции составляет предмет замешательства. Чувствуя приближение судороги, в слове, к произнесению которого он еще не приступил, он в уме заменяет другим, но встретив и тут затруднение, он колеблется в выборе и часто неудачно без смысла скажет слово. Я думаю по дороге в Кишинев заехать в Киев посоветоваться с Сикорским вообще о моем состоянии. Мы с отцем издали Вашу брошюру как издатели-любители, издать любимого автора и хорошо издать. 110 рублей очень небольшая цена для моего отца, для того удово<льс>твия, которое он имеет, что он помог распространению Вашего сочинения. Теперь в заключение расскажу Вам сон, который я видел недели две тому назад. Мне снилось, что я молюсь у раки Пр<еподобного> Сергия. Вдруг в раке что-то движется, и помню, что это было продолжительно, вдруг преподобный встает, я вижу, как открываются прелестные глаза, я еще теперь <вижу> всё лицо и имен<н>о как оживляются мощи, какая-то небесная улыбка, и маленькая ручка, как бы благословляющая, это продолжалось также довольно долго, потом он как-то будто указал рукой, и из его уст едва слышимый голос: "я тебе паству..." Прощайте, будьте здоровы, поклон Елизавете Павловне, Варе и Саше и поздравляю их с ребе<н>- ком. Прошу молитв о. Амвросия; поклон Туркестанову, о. Эрасту и всем, которые меня помнят. Да хранит Вас Бог.
   Любящ<ий> вас

И. Кристи.

   Давно нужно было признать малодушие Гри<нг>мута. Напр<имер>, он после моего письма <как> не в чем не было с улыбкой здоровается. "Бог его знает, может быть, и пригодится".
   А разве прошлую зиму я не вел с Вами правиль<ную> переписку?
   

40
23 декабря 1889 г., Санкт-Петербург

Дорогой Константин
Николаевич

   От души поздравляю Вас и молю<сь> Богу, чтобы он Вас сохранил от всяких тревог. Адрес князя Гагарина: Захарьевская 12.

Любящ<ий> Вас
И. Кристи

   23.
   

41
8 января 1890 г., Санкт-Петербург

Дорогой Константин Николаевич

   Я не рассчитывал на Ваши деньги, если бы я мог остаться у Вас сколько желаете. Но дело в том, что я ради моих занятий в Москву ездил только на 10 <дней> и еду к самой свадьбе сестры. На возвратном пути я остановлюсь в Киеве у Сикорского, оттуда я беру билет прямого сообщения в Москву, так как у меня багаж, таким образом я могу быть у Вас в промежутке 5 дней, которые действителен билет от Киева в Москву. Целую Вас. Да хранит Вас Бог:

И. Кристи

   8 января
   

42
1 марта 1890 г., Киев

Киев
1 марта

Дорогой Константин
Николаевич,

   Вы, вероятно, с начала февраля ворчите на мою неаккуратность, потому что думаете, что я проехал в Петербург, не заехав к Вам, и сравниваете меня -- не в пользу -- с Фуделями, Александровыми и Денисовыми. Но здесь дело совсем другое. 24 ноября у меня была в Петербурге инфлуэнца три дня, головокружение у меня продолжалось месяц, страшная рассеянность, в январе у меня началась невралгия в голове и, когда я приехал в Кишинев, три дня ехав из Петербурга в Кишинев, потом ездил в Одессу, свадьба сестры, так что мое состояние было всё хуже и хуже, я был совершенно истощен. Я поехал к Сикорскому, и он мне сказал, что это так отозвалось на моей голове, потому что у меня был удар, но он обещает окончательно вылечить меня электричеством головы и изредка прижиганием шеи от всех последствий удара. Нет еще месяца, как я здесь, и уже я себя отлично чувствую (его ассистент мне делает массаж, Вы себе представить не можете, до чего я был худ), сплю хорошо и хороший аппетит. Я не то что раньше Вам не писал, наоборот, я написал Вам письмо, но оно было полно таких пропусков, что я отложил это на более благоприятное время. Представьте себе мою радость, через несколько дней после приезда, встречаю жену Волжина, которая прелестная женщина, а также ее сестру, которые провели еще две недели здесь. Очень хорошо провели мы день Причастия. Мы часа в два поехали в пещеры, особенно симпатичны так называемые нижние пещеры, там видно, как они жили, узкий коридор, видны кельи отделенные железными решетчатыми дверьми много затворников, и там чудотворный образ Печерской Божией Матери. Потом мы пошли на Великую Вечерню. Благоговейно служил старый-старый архимандрит, хорошо читали и чудно пели, в особенности стихиры. Волжины никогда такой службы не слыхали, и это на их произвело очень сильное впечатление, и я всегда говорю, что (конечно, для молодых), когда хорошо служат, вы понимаете всё, что читается, и хорошо поют, то не замечается времени. Они простояли два часа, и им казался час, а на мефимонах, где они не понимали, что читали, они чуть не изнывали от утомления. Вам также приятно будет знать, как ей повезло. Дело в том, что ее муж -- ольгопольский предводитель дворянства по назначению правительства. Игнатиев его прямой начальник. За день до ее отъезда был концерт в пользу черногорцев. В антракте она идет из третьего ряда в первый, где у ней знакомые дамы, я за ней шел, в это время из первого ряда выходит гр(аф) Ламздорф, ее знакомый, и Игнатьев и делают дорогу, понятно, что Ламздорф представил ей Игнатьева. Он ее спросил, сколько она времени в Киеве? Она ответила. Ламздорф говорит: Представьте себе, она с радостью уезжает. Она говорит: Меня ждет мой муж. "А где Вы живете?" В Подольской губернии, мой муж ольгопольский предводитель дворянства. "Я туда собираюсь весной". Ее представил и графине, которая с ней очень мило разговорила<сь>. Она московская Мещерская, внучка старой старой Апраксиной, которую Вы, наверное, видели. Во<о>бще она очень мила. Игнатиев еще раз подошел к ней, между прочим <она> сказала, что думает сама поехать в Ольгополь, когда он сказал, что приедет весной она сказала: "очень рада буду принять". На следующий день она была с визитом, но не застала, вечером на концерте опять много с ней разговар<ивал>, но это, конечно, оттого, что у ней очень много такту. Игнатьева приходится троюродной сестрой моей belle soeur, во второй день Волжина спрашивает, знает ли она Маню Кристи, и таким образом перевела разговор на более интимный.
   На следующее утро в день отъезда она получила карточку Игнатиева.
   Теперь о другом. Я посетил храм Св. Владиміра. Он замечателен тем, что все образа на стенах, на куполах, под сводами и вся стенная живопись, всё это выдержано в одном стиле под руководством Прахова. Но особенно хорош образ Богоматери Васнецова. Она стоит на облаках, на руках держит <Младенца>. У Младенца в очах запеч<а>тлена глубокая мысль. {Предчувствия страдания.} В Его позе в ручках, которые Он распростирает видно стремление к міру. А у Божией Матери в этих чудных глазах видно, что Она предвидит всю Его жизнь и Она знает, что Он принадлежит міру, но она так Его держит, что, хотя Я это знаю, но Я Его держу, потому что Он еще младенец.
   Нужно, впрочем, отдать справедливость и Сведомскому, который пишет События Жизни Иисуса Христа, у него замечательная группировка, очень хороши лица, но главное он достиг того, что очень редко можно видеть в современной живописи, т. е. несмотря на множество лиц, сразу видишь, в чем суть картины. Что это действительно редко в современной живописи в сравнении с старинной, я сравнил в Мюнхене, когда я имел случай сравнивать старинную с современною, так <как> в то время была всемірная современная выставка. Я писал Нелидову, в жанре ли, в исторической, в религиозной, за подробностями теряется единство. В старинной, наоборот, сразу видно, в чем дело, и вместе с тем, если всмотришься, то подробности у них также прелестны. Вот этого Сведомский достиг. Картины Сведомского помещаются по стенам 8 арок, по 4 с каждой стороны, а на потолках этих арок дни Творения Богом, также очень хорошо. Проездом из Петербурга в Кишинев, я остановился у Фуделя на четыре часа, видел, как он любим и как он там нужен, и вместе с тем ему трудно, т<ак> к<ак> он подчинен соборному протоиерею, которого не любит. От него я узнал, что Ваша вторая неприятность от Саши, Вам это, конечно, больно, но признайтесь, что именно по Вашим же вкусам не мог же Сашка Красавец остаться верным Варе. Я уверен, что у него достаточно честности, что он бы ее совсем не покинул, но увлечение понятно. Если бы он еще жил в Москве и имел бы какие-нибудь развлечения. А в Оптиной зимой он уж больно скучал. Я это пишу оттого, что думаю, что эти исключительные обстоятельства его побудили и что он исправится, а Вы себе представить не можете, как мне больно за Варю. Да поддержит Бог ее и Вас в этой скорби. Целую Вас, дорогой Константин Николаевич.

Любящий Вас
И. Кристи

   Адрес. Европейская Гостиница.
   
   Пробуду, вероят<но>, еще месяц.
   
   А я забыл написать главное. Волжина остановилась у Орловой-Давыдовой, которая совершенно здорова. Ее год тому назад привезли сума<с>шедшей из Берлина.
   Сикорский нанимает хорошую квартиру, обставляет ее, лакеи, карти<ны>, и поселяет ее в эту обстановку, и к ней приставил доктора и двух дам, он главное внимание обращал на то, чтобы она занималась, так как у нее талант рисования, теперь она целый день занимается и совсем здорова, я так спешу, потому что еду на вокзал встретить Нелидова, а письмо хочу сегодня отправить.
   

43
22 марта 1890 г., Киев

Киев
22 марта

Дорогой Константин Николаевич,

   Вы себе представить не можете, как мой отец рассеян, ему всегда нужно напомнить, чтобы он написал письма, а сколько у него было неприятностей с визитами, которые он забывал сделать; в ту минуту он был, вероятно, чем-нибудь занят, а потом забыл, а то он бы наверно позвал одну из сестер и сказал бы: напиши Константину Николаевичу.
   Сикорский религиозный человек и даже очень религиозный, но он меня посылает на лето на Кавказ, чтобы я прошел три группы вод и потом вернулся к нему в сентябре для Nachkur. А после Пасхи мы, вероятно, поедем с сестрами на Принцевы Острова, так как старшей сестре, хотя и много лучше, но все-таки она еще не может ходить и Сикорский, который видел Митю Нелидова и узнал от него климатические условия, находит, что там она может поправиться. Что касается Волжин<ой>, то не думайте, что я в нее влюблен, а припишите это моей рассеянности, вернее у меня были idée fixe, и вот это одна из проявления такого idée fixe. А вообще о поездке на Афон, мне невозможно одиночество, мне нужно общество для того, чтобы я менее думал (слова Сикорского), а что же я буду делать на Афоне в одиночестве, как не думать, молиться и читать, во всяком случае не после мозговой болезни можно ехать на Афон, потому что там моя голова не будет отдыхать, а будет воспринимать очень сильные впечатления, а ей нужно совершенно отдыхать. Моя мечта -- поехать на Афон, но поехать, владея всеми физическими и нравственными силами; чтобы действительно стоять если не всю, то большую часть, ночных всенощных, посетить все монастыри, беседовать со старцами. А теперь я с трудом стою двухчасовую всенощную, чтобы не рассеяваться. Не взыщите также с меня, дорогой Константин Николаевич, за рассуждение о Саше, именно потому что у меня тогда мозги были не в порядке. Также простите мне слово ворчание, одним словом отнеситесь к тому письму, как письму больного человека. Мне очень жаль, что я не смогу прочесть Вашей статьи в "Гражданине", в Москве получает брат, а отец не получает. Собираетесь ли Вы что-нибудь написать в "Русское Обозрение" и что? Мне этот журнал очень нравится, в особенности, когда Берг совершенно отодвинул беллетристику и научные статьи на второй план и всё посвятил политике, может быть, он полезен, но иногда во всей книжке нет ни одного литературного произведения, которого бы стоило прочесть. А "Русское Обозрение" тем и хорошо, что оно отделило литературу от политики. Не правда ли, как талантливо написана "Бабушкина Внучка".
   Целую Вас крепко, привет Елизавете Павловне и Варе. Прошу молитв отца Амвросия. Желаю Вам радостно встретить Светлый Христов Праздник. Да хранит Вас Бог.

Любящий Вас
И. Кристи

   

44
17 ноября 1890 г., Киев

Киев.
17 ноября 1890

Дорогой Константин Николаевич,

   Пишу Вам покаянное письмо. Правда, когда я собрался Вам писать из Владикавказа, отец иеромонах Туркестанов (имени не помню, пожалуйста, напишите) сказал мне, что Вы в Москве. Начну с начала. На Кавказ я приехал в ужасном виде. Я делал разные ненормальные вещи и каялся. Даже вспоминал вещи, сделанные мною лет десять, шесть тому назад, и каялся. Одна из самых слабых ненормальных вещей, это что я дал портфель починить и вынул деньги, 5 оставил там, а 10 <пропали в> портфели из карма<на>. А в других случаях я ужасно волновался и потом в слово в слово представлял себе, как я это должен был сделать. Также и воля была слаба. Кто-то в вокзале одной станции уже по дороге в Пятигорск принес зонтик, мы также обратили внимание на этот зонтик. Входит жандарм, не видели ли вы зонтика, сиреневат он. Я хочу сказать: не этот ли? и не сказал, только на следующей станции отдал жандарму. Впрочем, должен Вам сказать, как после инфлуэнцы я сильно заболел, через два месяца, когда проехался по железной дороге, до Кишинева и потом ездил в Одессу и устал на свадьбе. На Принкипи я себя очень хорошо чувствовал, из Константинополя (была страшная буря по случаю солнечного затмения) в Одессу, в тот же день ночью выехал в Кишинев; там был у двух сестер, через несколько дней поехал в Киев, Сикорского не было, и я скучал порядочно, и утомление железных дорог на меня подействовало, дождался Сикорского, а потом на Кавказ еще <через> три дня. К счастию, Сикорский мне дал письмо к Ковалевскому, профессору Харьковского университета. Он меня осмотрел всего, сказал: случай ваш не легкий. У него ассистент, которому он дал записку. Гальванизм черепа, сильные ванны, втирание, иод, и потом Ковалевский обратил внимание на мое малокровие и велел мне есть мясного порошка. Я в Пятигорске провел 6 недель, я сделал 18 втираний полудрахмовых и восемнадцать драхмовых. Иод мы пили следующим образом, натощак ложку и стакан молока, вечером другую, на третий день одну днем, через день еще и так до 6, потом уже каждый день по ложке и до 12, которые я пил 3 дня, и потом начал спускать. Уже первые раза, когда я приходил к Ковалевскому, он говорит, что с вами скоро пойдет, а через четыре недели, когда он уже уезжал в Харьков, он мне сказал, кланяйтесь Ив. Ал. Сикорскому и скажите, что я исполнил его ожидания.
   Я очень хорошо устроился на квартире, очень большая комната, с едой, очень хорошим обедом и прислуживав<шим> деньшик<ом> 70 рублей. Хозяйка недавно приехала из Варшавы и наняла у хозяйки весь дом, чтобы сдавать, но она, что называется, ее обвела, а приехала она оттого, что у ней жених <из> финля<н>дцев, прикомандированы<ый> к Нижегородскому полку. Он оказался таким подлецом, что она себе достала место в Москве и не вернется к нему. У меня был громадный аппетит, предва втирания, серных ванн и иод натощак пить. Я пил шесть стаканов молока с иодом, утром и вечером чай с целой булкой, намазанной маслом и посыпанн<ой> мясным порошком, потом сытный обед, и ходил ежедневно ужинать к князю Вачнадзе, у которого можно было найти шашлык, прелестное филе на вертеле, цыплята и т. п. Последние три недели я еще пил кумыс. Когда я уезжал, то ассистент Ковалевского Мухин, раздел меня, ощупывал, выслушивал, молоточком ударял по коленям, острым концом пробовал чувствительность кожи и признал, что нет никакой разницы между левой и правой стороною и никаких следов сифилиса. Десять дней я отдыхал в Кисловодске, я брал ванны нарзана, от 27 по полградуса спустил до 22, очень приятны эти ванны, постоянно газы, и оттого тело краснеет, там чудный парк. Я там встретил знакомых моих сестер Соловьевых, они жили на даче Ярошенко, рядом с ним жил Дондуков, сын бывшего Главнокомандующего, и его тринадцатилетняя дочь в совершенстве ездила верхом, так что мы довольно много ездили верхом. Поехали на военно-грузинскую дорогу, красоту, которою нельзя описать. Тифлис известен несколькими старинными соборами и церквами, много раз разрушаемыми и возобновляемыми. Наружность лучше всего сохранилась от конца XVII века в церквах, православная и армянская на горах. В Сионе в главном соборе крест св. Нины, виноградная лоза, перевитая ее волосами. Это закрытая серебряная ризой, на которой она изображена. Когда почти все ушли из Церкви, священник мне открыл ее, и я увидел крест и приложился, меня охватило какое-то особенное чувство. Из Тифлиса я направился в Батум, который очень красивый город, и между прочим <там есть> казенный сад, где масса тропических растений, многие из них посадили <деревья> высокопоставленные лица, мать Государя, Государыня, наместник и Георгий Александрович. Я выехал из Батума 2 часа во вторник и в Одессе был в субботу. Я очень поправился на Кавказе, я почти совсем не волнуюсь, говорю совершенно спокойно и не громко, и вместе с тем хороший цвет лица. Я два месяца провел в деревне и в Кишиневе, а теперь три недели, как я у Сикорского. Он мне сказал: Вы очень поправились, меньше волнуетесь, нет прилива крови к голове, лучшая речь и цвет лица. А сегодня он мне сказал: как хорошо я сделал, что послал вас на Кавказ, теперь с каждым днем улучшение и мы вас вылечим. Вы, конечно, помните, что у моей сестры был неврит в ногах. Когда она была у Сикорского, в октябре месяце, она даже два дня у него жила, он сказал, что когда будет тепло, она будет ходить, кроме того он советовал ей продолжать массаж. Когда стало тепло в Кишиневе, она начала немного ходить. Всю зиму не было мигрени и припадков биения сердца, про что Сикороский сказал, что хуже, чем временный неврит. Весной было решено ехать на Принкипи. Она стала волноваться и немного похудела. 28 апреля мы выехали из Одессы, и первого мая мы уже были на Принкипи. Дядя заранее нанял для нас квартиру в 4 комнаты, причем моя внизу, и перед моей комнатой столбы, наверху три комнаты, и комната сестры была с выступом, так что можно было видеть во все три стороны, ей сложили два дивана, и она смотрела из окна. Главное для нее -- это было иметь вытянутые ноги. Это отель Giakomo. Нас было 4, и мы платили с очень хорошей едой 60 франков в день. Сестра как приехала в Принкипи, сейчас сказала, что она выздоровеет. Конечно, не Вам описывать красоты Принкипо, но скажу, что таким ароматическим воздухом я никогда не дышал, и этот воздух ароматический, но сухой, очень хорошо подействовал на сестру. Теперь есть шоссе вокруг всего острова, и это называется le grand tour de l'ile, во-первых, таким образом виден весь пейзаж, но главное очень красива та сторона острова, где св. Георгий, большие скалы.
   Ездила она также на Христо и лежала на пляже. Пред Троицыным днем приехали дядя и тетя Нелидова, которая постоянно живет в Константинополе, на стасидиях, и взяли нас, т. е. меня и младшую сестру, в Буюкдере. Я во вторник вернулся, а сестра должна была в пятницу приехать в Константинополь на саламлык, и я приехал с учительницей гимназии, которая нас сопровождала, она дочь гувернантки моей матери. Приехали мы в Константинополь, отправились на Саламлык, а сестра нет. Оказывается, у ней был флюс, она жила у тети, которая теперь живет в киоске Ону. Мы вернулись на Принкипо, и на следующий день моя сестра отправилась в Буюкдере. До шаркета ее понесли в седин. Мы выехали в 1/2 10 и были в 12 на мосту, здесь она перешла через три шаркета, потом хамалы перенесли ее на стуле на Буюкдере шаркет. Мы стояли довольно долго и около пяти были в Буюкдере, мы остановились в отель Univers, близко от посольства, она нашла комнату внизу. К ней пришел дядя, потом была тетя, и она обещала ей послать pony фаэт<он>. Действительно утром за нею заехали, и она прежде всего была в Церкви, где стояла, иногда садилась на стулья. Потом ее повезли к Макару, это около киоска Ону, там давала завтрак тетя и было много секретарей, у ней, конечно, была скамейка под ногами. Потом ее повезли по парку, который стал <в>двое более, потому что купили дом и парк у <семьи> Оник-бея, которая разорилась. Она часа два отдохнула и потом поехала в Белгардский лес. Ее подвезли к Бекдаме, она прошла и потом поднялась на гору. Конечно, опираясь, только на лестницах ее подымали секретари. Там она с час сидела и прота потом легла и потом села в играть в вист, пешком она возвратилась назад и поехала домой. На следующий день у нее была небольшая мигрень, которая ей не мешала писать отцу и вечером играть в вист. Я после этого скоро уехал на Кавказ, они еще вернулись на Принкипо, потом в Буюкдере, и потом она приехала в Кишинев, там ей еще делали массаж, потом она отдохнула в деревне и потом поехала в Одессу и поступила в водолечебницу Д<октора> Воллернера под руководством Мачутковского, она пробыла там два с половиной месяца и теперь уже совершенно хорошо ходит. Но все-таки начало выздоровления было на Принкипо. Как Вы поживаете, дорогой Константин Николаевич, пожалуйста, простите мое долгое молчание и напишите, я не только перед Вами виноват, но и перед Елизаветой Степановной. Кланяйте<сь> Варе, Елизавете Павловне, Александру, о. Туркестанову и прошу молитв о. Амвросия. Целую Вас крепко.

Любящий Вас
И. Кристи

   

45
18 декабря 1890 г., Киев

Киев
18 декабря 1890

Дорогой Константин Николаевич

   Вы, должно быть, не поняли из моего письма, что здоровие мое очень хорошо и никаких следов нервности не осталось, ведь я Вам писал, что говорю не громко и спокойно, не волнуюсь и т. п. С тех пор мое здоровие значительно поправилось, и 20 декабря Сикорский меня отпускает, как совершенно здорового. Я читаю много книг и читаю свободно громко, чего прежде не мог делать. Т. е. со времени удара 85 года я не был так здоров, как теперь, я не заикаюсь, и голова работает совершенно хорошо. Конечно, нельзя мне приняться за сериозные занятия, т. е. за диссертацию, но я думаю помогать отцу, Председателю Земской Управы, в его работах. Я вполне одобряю Ваше поведение с Астафьевым, а вообще я не сомневался, что в Москве Вас все любят, и ожидал, что Вас хорошо примут. Так как я "Московских Ведомостей" не читаю, то я мало знаком с Говорухой-Отроком, но те статьи, которые мне попадались, несимпатичны, слишком самоуверенны, так он и на Толстого и на Соловьева и других смотрит, будто с какой-то высоты. Напр<имер>, критика Красоты Соловьева, где он и там пытался доказать, что Соловьев не точен, мне очень не понравилась. Словом, главный недостаток его -- самоуверенность. Что касается Тихомирова, то мне также не нравится, сам был замешан в события 1-го марта, а теперь занимается тем, что называется с больной головы да на здоровую. Также поучает публику, будто бы сам не был преступником. Я также думаю, что отец Амвросий дал урок о. Архимандриту. Но для Вас это большое лишение, так как Вы зимой также не выходите и, вероятно, у Вас, как и у нас очень холодно, у нас доходило до 24 гр<адусов>. Я был в редакции "Руководства для Пастырей", и мне сказали, что одну книжку нельзя купить, а нужно выписать целый год. Я очень рад, что Саша получил место урядника, это, мне кажется, место подходящее. Когда пишу это, то мне восстает в памяти их свадьба, где мы с Замараевым присутствовали. Кланяйтесь отцу Трифону, Елизавете Павловне и Варе. Поздравляю Вас с наступающими праздниками и крепко целую Вас. Да хранит Вас Бог.

Любящий Вас
И. Кристи

   Киев. Подол. Духовная Семинария
   Редакция "Руководства для Пастырей"
   

46
8 февраля 1891 г., Кишинев

Милый и дорогой Константин
Николаевич,

   Я вовсе не отрицаю ту большую пользу, которую приносят и Говоруха-Отрок, и Тихомиров. Но лично они мне не симпатичны, и про Тихомирова я сказал, с больной головы да на здоровую, что он всё сваливает на либералов. Что касается статьи Астафьева, то это такое хамство, которого я даже себе и представить не мог. Особенно хорошо там, где он говорит, что для Вас логики не нужно и что Вы очень испугались его логики, и что Вы сами себя хвалите. Я сам думаю, что он был пьян, потому что у самого никакой логики нет, и половины не поймешь, а Ваши статии очень хороши и никак не могли вызвать таких помоев. Прочтя эту статью, я вполне понимаю, что Вы его не приняли в Москве. Я теперь отдыхаю в Кишиневе, гуляю много, читаю разные книги, но не много, несколько раз танцовал, собираюсь в Бухарест к Дмитрию, который там второй секретарь, но жду, чтобы меня призвали в присутствие по воинской повинности, так как я откомандировался от университета, Сикорский мне дал свидетельство, что у меня рассеянное воспаление мозга, сопровождающееся дрожанием членов. Я явлюсь 15 в Оржев и потом поеду в Бухарест, где думаю пробыть две недели. Митя мне описывал бал, который был 1-го января во дворце, и что во время ужина все едят стоя. Но вообще Мите там скучно и он не может переносить цинизма румынских дам. К тому же Хитрово не приезжают. Поблагодарите старца за его мудрый совет.
   Благодарю Вас, что Вы мне послали Вашу статью и Астафиева, потому что, прочтя их, я понял, на что Астафиев способен. Кланяйтесь Лизавете Павловне, Варе и о. Трифону. Целую Вас. Да хранит Вас Бог.

Любящий Вас
И. Кристи

   1891 г. февраля 8
   Кишинев
   

47
11 июня 1891 г., Одесса

11 июня 1891
Одесса

Дорогой Константин Николаевич,

   Я два месяца живу в Одессе в лечебнице dr. Воллернера, откуда мне приходится писать своим, и не только в Кишинев, но и в Москву, где одна из моих сестер. Написал Елизавете Степановне, и длинное письмо отцу Иосифу. Так как он у Вас, то я не буду Вам повторять то же самое. Скажу, что я наслаждаюсь игрой Малого театра, которая теперь здесь. Первое я видел "Ревизора", все были очень хороши, но Садовский идеальный Хлестаков. Пред второй пьесой, которую мы видели (приехали сестры), смо<т>рели Собачкина Гоголя. Медведева мать, Макшеев сын, а Садовский замечательный Собачкин.
   Есть очень талантливая актриса Лешковская, была пиеса довольно трудная "Друзия детства", где она очень хорошо играла. Если Вам не скучно, я Вам расскажу, пиеса, может быть, и не совсем хороша, но играли чудно. Открывается сцена, Южин и Лешковская, он говорит, что я потерял место, и вообще видно из их разговора, что они такие, которые не любят кланяться. Она говорит: друг детства приедет, в это время приходят пьяный хозяин и хозяйка, входит Горев, платит деньги, хотя Южину не нравится. Он говорит Лешковской, что может достать ей место у вдовы, у которой мать слепая, и я буду часто бывать. Она уходит, а Горев уговаривает Южина быть более уступчивее, он только дивится, неужели ты мне это говоришь, он очень хорошо играл. Горев намекнул, что он ее держит, он говорит: право, нет. Он уходит, приходит Лешковская, и он недоволен, и говорит: знаешь, мой друг думает, что я вас держу. И говорит: Я вас люблю, она удивляется, как ее целует, занавес опускается. Второе действие. Медведева отлично играла слепую мать, дочь играла Никулина, Горев -- жених ее и ждет года, чтобы жениться. Мать учит ее быть с ним построже, но в это время является Лешковская в черном платии и предлагает читать Медведевой, дочь не допускает и советует надеть серое платие и прийти занимать гостей. Лешковская уходит, приходит Горев, и она не узнает. Также Мать говорит про себя, не умеет его держать в руках. В это время приходит купец и сразу кутила Садовский миллионер, так как они говорили о делах, то он подошел к Медведевой, но она только начнет говорить, как отворачивается и отмахивается платком, и он тоже, ужасно смешно было, она сперва его стыдит за кутежи и говорит: вам нужно жениться, и потом <он> протягивает руки и говорит ей: поглядите на меня, он, только что она подняла, как пришла Лешковская, и она осталась одна с протянутыми руками, в это время приходит и Южин, Медведева уходит с Садовским. Южин, Никулина и купец такие <1 нрзб.> делали, а Лешковская беседовала с Горевым, подсматривала Никулина, а также и Южин. Купец опять предлагает место, где нужно кланяться, Южин сердится, тогда я Вас назначу в другой город, только не напугайте сразу. Остается опять Лешковская, и он говорит, что ему лучше уехать, потому что мне всё начинает <слово пропущено>, и потом говорит: моя мать выбрала тебя <мне> в жены, она бросается ему на шею и говорит: заработай и приезжай, потом Южин поручает Гореву заботиться о ней. Оставаясь один, мой долг, во-первых, к Лидии, а во-вторых, нельзя изменить другу, но это, как увидите, не оправдается. Сцена в саду. Медведева и Лешковская. Она спрашивает ее, отчего она с дочерию не в таких хороших отношениях, она говорит: вероятно, не дошла , и потом всё говорит: благодарность многому обязывает, приходит Никулина и Садовский, и он делает предложение, Лешковская отказывается, и он уходит, и мать и дочь напустились на Лешковскую, и, когда она ушла, то дочь расплакалась и сказала, что она влюблена в Горева и он также. В это время приходит Горев и молчит. Медведева говорит: вы очень интересный разговор ведете, уходит она, а потом и они, приходит Лешковская и дочь хозяйки, и она ей говорит, что я к вам пойду, в это время приходит Горев, и она целуется, это видит Никулина и падает в обморок.
   Медведева говорит, что ее нужно выгнать.
   Четвертое действие. Три месяца после того, что вместе живут, она в нем очень разочаровалась, хотя страшно любит, и он пропадает целые дни, и он ей объясняет, что поедет к цыганам с купцом и Садовским, она сказа<ла> "нет" и ушла. Приходит Медведева, плачет и говорит, что она созналась, что это ваши дети, и как же вы ее оставили из-за этой дряни, приезжайте непременно, чтобы ее спасти, а то я слепая и дети, и говорит: я у вас выплакуюсь, и уходит, Лешковская всё слышала. В это время входит Садовский и купец, Горев уходит убеждать ее поехать к цыганам, и они надеялись найти ее веселой, она пришла и каким<-то> подавленным голосом говорила, которым он ее тоже за нее, а Садовск<ий> встал и сказал: за вашего брата, вы вспомнили, и с рыданиями и со словами "надо веселиться" <она> ушла в свою комнату, оба, конечно, ушли, она выходит и говорит, что это всё из-за ваших комитетов". Она страшно уговаривает его не идти, он ушел, и она говорит, что мне остается единственная минута жизни, брат далеко, и бросается к выходной двери, а здесь появляется Южин в страшной ярости и ругает ее, она стоит спиной и плачет, "ты не отвечаешь, я уйду", здесь она бросается к нему, и <он> видит, что она плачет, спрашивает ее: отчего ты мне не написала, и приходит всё в больший гнев, садится на стул и рвет галстук и бросает и распахивает рубаху, потом она г<оворит?>, он говорит, что он отомстит ему, Лешковская умоляет не сделать этого, но он вызывает.
   Пятый акт в лесу, Никулина умоляет Горева не драться на дуэли и отказаться от нее, он обнимает. Когда приходит Южин и секунданты отмерили шаги, то Горев стоял сложа руки и говорил, что я виноват перед тобой, и хотел сказать, что у него семья, Южин говорит: я вам не верю, и всё хотел стрелять, но его удерживали, но когда Лешковская бросилась к Южину, то он говорит: лучше стреляться, и он его убивает, и Никулина пала около него. Пиеса не из умных, но все талантливо <и> хорошо играли, в особенности Южин, Медведева и Лешковская, Горев при своей роли с противоречиями все-таки очень хорошо справился, у Садовского была большая разница при первом появлении, когда сделал предложение, и после предложения.
   Во вторник вечером уезжаю, пробуду месяц в деревне и потом поеду на Кавказ. Сикорский, который видел моего брата в Москве, сказал ему, что мне нужно еще раз поехать на Кавказ, здесь есть член окружного суда в Ека<те>ринодаре и также едет в середине июля, и оттого мы отправимся вместе, это будет очень приятно. Очень рад, что не кончил письмо, я вчера получил от моего дяди письмо, который живет в Женеве, где он мне пишет о отзыве французского художника о иконах собора Св. Владиміра. Дядя пишет: "об иконах Св. Владиміра мне рассказывал также (я ему писал) один из моих знакомых французских художников. Слава о них распространилась повсюду, в особенности во Франции, и мой знакомый ездил нарочно в Киев, чтобы лично увидеть их. Он в восторге от них и о<т> русской школы живописи вообще. В особенности распространялся он об Иконе Божией Матери. Всё в этой иконе, говорит он, совершенно ново в искусстве, как поза Божией Матери, так и положение младенца Христа в Ее руках. Вот Он, как бы говорит Богоматерь, Спаситель мірa сего и лично ваш, который в эту минуту глядит на Него". Так как я познакомился с Васнецовым, то я ему послал эту выписку, которая тем хороша, что <француз> совершенно понял его идею. -- У Сергия Александровича Рачинского умерла мать, он сам болен, хотя еще может учить, но он беспокоится за здоровие сестры, потому что мать болела целую зиму и умерла 15 мая. -- Ваша вторая статья мне понравилась больше, чем первая. Целую Вас, кланяйтесь отцу Иосифу и отцу Трифону, если они еще у вас, Елизавете Павловне, Варе и Александру, прошу молитв отца Амвросия. Да хранит вас Бог.

Искренно любящий И. Кристи

   

КОММЕНТАРИИ

   Здесь и в разделе Приложений письма печатаются по автографам с сохранением авторских орфографических и пунктуационных особенностей. Добавлены недостающие знаки препинания. Явные описки исправлены без оговорок (с течением времени в письмах Кристи их становилось всё больше и больше, в последние же годы он явно страдал аграфией). Если в окончании слова не дописана лишь одна буква, угловые скобки, принятые для редакторских конъектур, не применяются. Зачеркнутые слова приводятся ниже в примечаниях.
   

1
16 ноября 1882 Г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 159. Л. 50.
   Год установлен по содержанию (16 ноября на вторник приходилось в 1882 г.).
   В среду Леонтьев мог принимать гостей после заседания Московского цензурного комитета (они проходили по средам и субботам).
   
   С. 55. Мы с Нелидовым и Озеровым... -- Имеются в виду Д. А. Нелидов и С. А. Озеров. См. о них: Гептастилисты. С. 603--604.
   

2
Без даты. Весна 1883 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. On. 1. Ед. хр. 159. Л. 55.
   Год установлен по содержанию.
   По-видимому, в этом письме говорится о том самом "Ломоносове", историю которого рассказал в своем мемуарном очерке о Леонтьеве Г. И. Замараев:
   "Я застал у него как-то мальчугана лет 15, в огромнейших смазных сапогах, с растрепанными и выгоревшими от солнца волосами.
   -- Вот, позвольте представить Вам: "Ломоносов" из Тульской губернии<...> пришел сегодня пешком в Москву, принес вот эту рукопись собственного сочинения, бродил целый день по разным учреждениям, чуть ли не начиная с казенной палаты, чтобы показать свое сочинение и посоветоваться. По счастью, случайно наткнулся на М-го, который послал его ко мне. Я заглянул в рукопись, но, признаться, читать некогда было, да и ничего особенного не заметил. Не прочтете ли Вы, а завтра скажете мне Ваше мнение?
   Я, конечно, охотно согласился, тем более что "Ломоносов" меня очень заинтересовал и мне от души хотелось в его жиденькой рукописи найти нечто такое, что говорило бы в его пользу.<...>
   Константин Николаевич полюбопытствовал, есть у "писателя" деньги и хватит ли ему на ночлеги в Москве, на еду и на обратный путь. "Писатель" заявил, что у него деньги есть -- 7 коп.: "хватит на все". Конечно, "Ломоносова" на постоялый двор не пустили, а приказано было немедленно его накормить и отвести ему ночлег.
   Сочинение его оказалось совсем слабым. Это был небольшой и неинтересный рассказец из деревенского быта.<...> "Ломоносову" пришлось отправляться обратно в Тульскую губернию, но уже не пешком, а по железной дороге на деньги, данные ему Константином Николаевичем" (Замараев Г. И. Памяти К. Н. Леонтьева // К. Н. Леонтьев: pro et contra. СПб., 1995. Кн. 1. С. 206--207).
   
   С. 55. ...собираетесь ли отправить Ивасова на родину... -- См. выше.
   С. 55. ...лишь Кольцов. -- А. В. Кольцов был одним из любимых поэтов Леонтьева, и эту любовь он, видимо, старался привить и ученикам. Сохранился, например, сборник издания 1884 г., переплетенный в конволют со стихотворениями А. А. Фета (изд. 1863 г.) и подаренный Леонтьевым А. А. Александрову (Библиотека ГЛМ, No 36426). См. подробнее: Фетисенко О. Л. Акростих А. А. Фета "Александрову" и его "адресаты" // XXI Фетовские чтения: Афанасий Фет и русская литература: Материалы междунар. науч. конф., поев, изучению жизни и творчества А. А. Фета (Курск, 28--30 июня 2006 г.). Курск, 2007. С. 18--33.
   

3
2 июня 1883 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 157. Л. 1--3 об.
   Г од установлен по содержанию.
   
   С. 56. С. Телешево -- имение И. В. Кристи в Оргеевском уезде Бессарабской губернии (г. Оргеево, молд. Орхей). Дом сохранился до наших дней, хотя и в полуразрушенном виде. Сейчас он принадлежит сыну приемной дочери С. Г. Кристи (в замуж. Чоколовой), А. Чоботару, живущему в Англии (сведения найдены на сайте www.na_vasilieva.ru). См. также письмо Н. П. Богданова к С. А. Рачинскому от 17 сентября 1888 г. (с. 558--559).
   С. 56. ...о русском селе... -- Перед "селе" взято в скобки (вместо зачеркивания): "деревне".
   С. 56. ...поприще для применения первых... -- Было: "поприще их применения".
   С. 56. ...о Царьграде... -- Царьград (Константинополь) в системе воззрений Леонтьева занимал особое место. Этот город он мыслил средоточием преданий, сформировавших православную культуру и государственность, в будущем хотел бы видеть его столицей Великого Восточного Союза, в который могли бы объединиться не только греки, славяне и румыны, но также и греки, персы, индусы и т. д.
   С. 56. ...в будущей православной культуре. -- Кристи продолжает здесь вспоминать о полученных от Леонтьева уроках "гептастилизма", учения о "новой восточной культуре" и ее семи основах.
   С. 56. ...о румунах княжества... -- Княжество Румыния, в которое вошли земли объединенных (с 1859) княжеств Молдавии и Валахии, было провозглашено 9 (21) мая 1877 г.; в 1878 г. к нему была присоединена северная часть Добруджи (области на Нижнем Дунае) взамен возвращенной России южной части Бессарабии. С 1881 г. княжество стало королевством.
   С. 56. ...такими же пошлыми буржуа, как и французы... -- Кристи унаследовал от Леонтьева отношение к современной Франции как олицетворенной "буржуазности".
   С. 56. ...эгалитарны... -- т. е. привержены идее всеобщего равенства; от фр. égalité.
   С. 56. ...при разделении Буковины. -- Кристи имеет в виду аннексию Буковины (исторической области в Восточной Европе) в 1775 г. Австрийской Империей. В 1849 г. Буковина стала отдельной областью, в 1867--1918 гг. являлась герцогством в составе Цислейта- нии, одной из частей Австро-Венгрии. В настоящее время Северная Буковина -- территория Украины, Южная, с центром в г. Сучава (бывшем в XIV -- нач. XVI вв. столицей Молдавского княжества), находится в составе Румынии.
   С. 56. ...Ritter von Vassilko... -- рыцаря фон Вассилько (нем.).
   С. 57. ...притом... -- Вписано над зачеркнутым "это"; было: "и это православный".
   С. 57. ...наш путь в Царьград через Вену... -- Аллюзия на слова "Путь в Константинополь лежит через Вену" из всеподданнейшей записки фельдмаршала И. Ф. Паскевича. Они были впервые обнародованы в статье анонимного автора "Der Feldmarschal Paskiewitsch im Krimkriege" (Jahrbücher für die deutsche Armee und Marine. 1874. No 34--35), переведенной на русский язык Н. К. Шильдером: "...Паскевичу было известно, что <...> без подвоза продовольствия со стороны моря, имея базою узкую полосу на нижнем Дунае, невозможно выполнить быстрого завоевательного движения на Константинополь <...> согласно с желанием императора Николая. Он все это основательно изложил государю в пространной записке, прибавив, что если императору все-таки желательно предпринять войну, которая должна вызвать великий переворот, то успех возможен только при одном условии. А именно, при данных обстоятельствах существует только один путь в Константинополь -- через Вену. Необходимо победить сперва Австрию, и если не приобрести в ней союзника, то во всяком случае следует сделать ее безвредною; тогда возможно предпринять движение к Константинополю со стороны Белграда, при содействии сербов, наступая вместе с тем и от нижнего Дуная" (Шильдер Н. К. Фельдмаршал Паскевич в Крымскую войну 1854--1855 г. Исторический очерк (перевод статьи берлинского военного журнала) // РСт. 1875. Т. 13, авг. С. 613). Отношение Леонтьева к Австрийскому вопросу было несколько иным. Он неоднократно заявлял, что "воевать с Австрией полезно" (Русская литература. 2004. No 1. С. 126), но что в то же время эту "хрупкую" Империю полезно "до времени" сохранять.
   С. 57. ...времени коронации... -- Коронация Имп. Александра III проходила в Москве 15 мая 1883 г.
   С. 57. ...поразил Народный Праздник. -- Имеются в виду народные гулянья, прошедшие по случаю коронации на Ходынском поле 21 мая 1883 г. Московским антрепренером и режиссером М. В. Лентовским здесь было устроено аллегорическое представление на стихи Л. И. Гуляева "Весна красна" (оформление Ф. О. Шехтеля). См. альбом хромолитографий: Весна красна: Аллегорическое шествие, устроенное на народном гулянии 21 мая 1883 г. М. Лентовским по случаю священного коронования Их Императорских Величеств / По рис. Ф. Шехтеля. М., 1883. Само действо было представлено на главной сцене, вокруг нее располагалось еще четыре открытых театральных площадки, а еще дальше -- площади с качелями, каруселями, эстрадами для хоров, оркестров, фокусников, представлений театра Петрушки.
   С. 57. ...никогда я не видел... -- Перед "видел" зачеркнуто: "испытал".
   С. 57. Не только любовь, но и страх... -- Одна из ключевых философских идей Леонтьева -- напоминание о страхе Божием как "начале премудрости", основе правильной духовной жизни.
   С. 57. ...у Вашего Козельского мещанина. -- Отсылка к статье Леонтьева о рассказе Л. Н. Толстого "Чем люди живы?", в брошюре "Наши новые христиане" получившей название "Страх Божий и любовь к человечеству". В качестве примера "истинной христианской любви снизу вверх" здесь рассказан случай, поразивший Леонтьева в Оптиной пустыни. Калужский епископ Григорий в будний день подъехал к монастырю на тройке (тогда как архиереи обычно путешествовали в каретах, запряженных шестеркой лошадей). Леонтьев запомнил реплику стоявшего рядом с ним козельского мещанина: "Что же это он так просто... на троечке!.. Хоть бы четверочку запрёг бы!.. Право!.. Архиерей ведь". "Вот это любовь! -- поясняет Леонтьев, -- Вот это простота христианская! Что ему за дело <...> что у него у самого сапоги худы! Он желал бы, чтобы сановник Церкви, которую он так любит, сиял бы как можно больше, даже и внешностью..." (9, 184).
   С. 57. ...привез своей сестре "Новые Христиане". -- Речь идет о брошюре Леонтьева "Наши новые христиане" (М., 1882), которую Кристи привез своей сестре Екатерине.
   С. 57. ...отповедь на его речь... -- Подразумевается Пушкинская речь Достоевского, на которую Леонтьев откликнулся в статье "О всемірной любви" (1880), включенной в указанную брошюру.
   С. 57. ...Мария Владиміровна... -- М. В. Леонтьева.
   С. 57. ...Ваш адрес в Мазилове... -- Мазилово -- деревня на правом берегу р. Фильки, притока Москвы-реки; граничила на востоке с Филями, на западе с Кунцевом (сейчас вся эта местность входит в черту Москвы); принадлежала Нарышкиным (в 1865 г. их усадьбу приобрел К. Т. Солдатенков); популярное дачное место, в 1870-е гг. под дачи отдавались даже крестьянские избы. В летние месяцы 1883-- 1885 гг. Леонтьев, продавший до этого в 1882 г. свое калужское имение Кудиново, нанимал здесь дачу в доме крестьянина Ивана Вольнова. (Ср .: письмо к Т. И. Филиппову от 3 июня 1885 г. надписано: "Мазилово (около Кунцова, дача Ивана Вольнова)" (Пророки Византизма. С. 280)). Хозяин дома И. Ф. Вольнов был внуком Федора Ивановича Вольнова, одного из ратников 1812 г.; старший сын бывшего ополченца Федор с женой Анастасией Антоновой имел трех сыновей Ивана, Данилу и Павла и дочь Татьяну (см.: Прохоров М. Ф. Судьба ратников 1812 г. из подмосковной деревни Мазилово // http://www.kuncevo-online.ru/stats_prohorov_mihail_ratniki_mazilovo.php). Ф. Ф. Вольнов в 1860-е гг. держал в деревне постоялый двор и овощную лавку, но быстро разорился (см.: Прохоров М. Ф. Проведение реформы в деревне Мазилово в 1861 г. // http://www.kuncevo-online.ru/stats_prohorov_mihail_fedorovich_reforma_1861g.php), его старший сын и сдал дом Леонтьеву. В Мазилово Леонтьеву доставляли рукописи из Московского цензурного комитета, что было затруднительно во время половодья, когда прерывалось сообщение между Мазиловым и Кунцевом. Мазиловский крестьянин А. Т. Пронин в 1884 г. стал мужем леонтьевской воспитанницы Вари; впервые К.Н. и Варя встретили его в кунцевской Знаменской церкви, в приход которой входило Мазилово, летом 1883 г.
   

4
9 июля 1883 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 157. Л. 4--7 об.
   
   С. 58. ...посылки телеграммы в Константинополь. ~ известие от Дмитрия Нелидова. -- Леонтьев послал телеграмму Д. А. Нелидову, который находился тогда у отца, в русском посольстве в Константинополе.
   С. 58. ...мое первое письмо. -- Т. е. п. 3, от 2 июня 1883 г.
   С. 58. ...в Царьград я не попал вследствие холеры... -- В это время продолжалась пандемия холеры, начавшаяся в 1881 г. в Аравии. В 1883 г. в одном только Египте от холеры умерло ок. 50000 человек.
   С. 58. ...если Вы соберетесь туда, как предполагали... -- В это время Леонтьев испрашивал себе двухмесячный отпуск и вскоре получил его (приказ датирован 3 августа 1883 г.; РГИА. Ф. 776. Оп. 20. Ед. хр. 285. Л. 37). Вероятно, он подумывал о поездке в Константинополь, но в итоге уехал в Оптину пустынь, где задержался даже до октября, получив разрешение продлить отпуск из-за болезни.
   С. 58. ...по случаю Сейдерландской катастрофы... -- Имеется в виду трагическое событие в Сандерленде (городе-порте в Северной Англии), произошедшее 16 (28) июня 1883 г. В этот день в театральном зале "Виктория-Холл" был устроен благотворительный концерт для детей от 3 до 14 лет, после которого проходила раздача подарков. Из-за плохой организации в давке погибло 183 ребенка. 28 июня (ст. ст.) в рубрике "Последняя почта" "Московских ведомостей" сообщалось: "Следствие о Сэндерландской катастрофе окончено: присяжные признали, что смерть детей <...> последовала от давки вследствие того, что выходная дверь была неизвестно кем заперта засовом" (МВед. 1883. 28 июня. No 177. С. 3).
   С. 58. ...и никто... -- Было: "а никто".
   С. 58. ...у нас гостил один студент ~ пишет очень хорошие стихи ~ к умеренному либерализму... -- Имеется в виду В. В. Теплое, стихи которого позднее уже не казались Кристи "хорошими" (в одной из статей своего "Литературного обозрения" 1887 г. он разгромил сборник этого эпигона-"восьмидесятника"; см. с. 296--298 наст, изд.). Идентифицировать гостя помогло завершающее книгу стихотворение "Молкнет гул дневной тревоги..." (Теплов В. В. Стихотворения. Киев, 1887. С. 124--125), помеченное: "27 июня 1883 г. / Телешёво" и имеющее вместо заглавия посвящение (напечатанное не справа, а по центру полосы): "Поев. Ал. Ив. и Ек. Ив. Кристи", т. е. сестрам Кристи.
   С. 58. ...берет из него лишь заповедь: "возлюби ближнего своего etc"... -- Одна из двух "наибольших заповедей в законе". Ср.: Мф. 22: 39; Лев. 19: 18.
   С. 59. Читали мы с сестрой Астафьевскую книгу... -- Речь идет о книге П. Е. Астафьева "Психический мір женщины" (М., 1882). Леонтьев посвятил ей две статьи. См.: 9, 226--236.
   С. 59. ...в нашу, Катковскую. -- Т. е. в "Московские ведомости". Кристи печатался здесь с 1882 г.
   С. 59. ...как культуртрегере и прогресскригере... -- Носителе культуры (Kulturträger) и борце с прогрессом (образовано от нем. Krieg, война).
   С. 59. Кишинев, Ив. Ив. Кристи. -- В Кишиневе отцу И. И. Кристи принадлежал дом.
   

5
18 октября 1883 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 157. Л. 8--11 об.
   
   С. 60. ...в Гейдельберг... -- город на северо-западе Баден-Вюртемберга со знаменитым университетом, основанным в 1386 г.
   С. 60. ...Соловьеву по поводу его статей в Руси. -- Имеется в виду цикл статей Вл. С. Соловьева "Великий спор и христианская политика" (Р. 1883. No 1. 3 янв. С. 20--30; No 2. 17 янв. С. 17--23; No 3. 1 февр. С. 17--29; No 14. 15 июля. С. 27--37; No 15. 1 авг. С. 14--23; No 18. 15 сент. С. 11--28; No 23. 1 дек. С. 25--32; отд. изд.: М., 1884). Эти статьи, в которых Соловьев впервые заговорил о необходимости воссоединения Церквей (путем "самоотвержения" перед Римом), привели к разрыву философа со славянофилами. Получив статью IV ("Разделение церквей") И. С. Аксаков надолго прервал публикацию, затем после перерыва, заполненного личной полемической перепиской автора и редактора, напечатал ее в сокращенном виде, сопроводив своими примечаниями. Следующие разделы также вызвали примечания Аксакова и прот. А. М. Иванцова-Платонова (см., например, примеч. Аксакова в номере от 1 дек., примеч. Иванцова-Платонова в номере от 15 сент.) В полемику с Соловьевым на страницах "Руси" вступил А. А. Киреев (Киреев А. Несколько замечаний на статьи Соловьева "Великий спор" // Р. 1883. 1 нояб. No 21. С. 26--38). См. также: Соловьев В. Несколько объяснительных слов по поводу "Великого спора", в ответ на примечания о. прот. А. М. Иванцова-Платонова // Там же. 1 окт. No 19. С. 38--42; Иванцов-Платонов А., прот. Ответ на "несколько объяснительных слов" В. С. Соловьева // Там же. С. 42--45; К. А. Письмо к редактору (По поводу статей В. С. Соловьева) // 1 дек. No 23. С. 32--33. Полемика "Руси" с Аксаковым продолжалась в 1884 г. (см. примеч. на с. 495--496). Кристи до отъезда в Германию успел прочитать четвертую статью Соловьева, которая и вызвала его возражения.
   С. 60. ...Нелидов... -- Имеется в виду Д. А. Нелидов.
   С. 60. ...о форме в церковной жизни. -- Под "формой" здесь подразумевается верность церковным догматам, участие в таинствах и обрядах и т. д. Ср. в письмах Леонтьева к Н.А. Уманову, к О. И. Фуделю, к В. В. Розанову. Например, в первом письме к Фуделю (от 22 апреля 1888 г.) Леонтьев подчеркивает необходимость "замкнуть" христианское чувство "в те готовые формы, к которым не напрасно же в былое, давнее время -- пришли <...> Христиане первых веков" (Преемство от отцов. С. 67).
   С. 61. ...Вы пребываете в Оптиной... -- Здесь Леонтьев провел в 1883 г. отпуск; вернулся в Москву 18 октября (См.: РГИА. Ф.776. Оп. 20. Ед. хр. 285. Л. 45).
   С. 61. Поработали ли Вы в Оптиной... -- В это время Леонтьев продолжал работу над романом "Две избранницы". По благословению старца Амвросия, роман прочел и одобрил к печати скитоначальник о. Анатолий (Зерцалов). См.: Пророки Византизма. С. 281, 311; письма к Т. И. Филиппову от 3 июня 1885 г. и 7 января 1886 г.).
   С. 61. В "Ниве" ~ объявление о повести Вашей... -- Редактором "Нивы" в то время был симпатизировавший Леонтьеву Ф. Н. Берг, по его просьбе в октябре 1883 г. был написан рассказ "Разбойник Сотири", но опубликован он был позже, в 1884 г. (No 19--21; см.: 5, 469--471). Объявление, о котором говорит Кристи, печаталось начиная с 42-го номера журнала за 1883 г. Повесть здесь ошибочно называлась "Разбойник Сотори" (см. 5, 470).
   С. 61 ...с офицером, попавшим на Афон, героем. -- Имеется в виду замысел романа "Святогорские отшельники", возникший у Леонтьева в 1882 г. Героем романа должен был стать переживший обращение в Православие Матвеев, персонаж романа "Две избранницы", имеющий много автобиографических черт. См. об этом замысле письмо Леонтьева к М. Н. Каткову от 2 декабря 1882 г. (5, 799--800).
   С. 61. ...университетское отделение... -- Имеется в виду Университетское отделение Катковского лицея.
   С. 61. Promenade, Europeisches Hof -- Променад, Европейский двор (нем.; правильно: der Europäischer Hof). Променад -- пешеходная дорожка вдоль реки Неккар, на которой стоит Гейдельберг. Отель "Европейский двор", открытый в 1865 г. в самом центре старого города, существует до сих пор (здание спроектировано архитектором И. Шридером). С 1965 г. этим пятизвездочным отелем владеет семья Кречманн (Kretschmann), дальние родственники предыдущих владельцев, Ф. и Л. Габлер.
   

6
12 (24) ноября 1883 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 157. Л. 12--15 об.
   
   Ответ на письмо Леонтьева.
   На л. 15 об. внизу -- расчеты карандашом.
   
   С. 62. ...Ваш же подарок -- Исаак Сирин. -- Любимая аскетическая книга Леонтьева (см.: 6], 428): "Святаго отца нашего Исаака Сирина (f в конце VI в.), епископа бывшего Ниневийского слова духовно-подвижнические, переведенные с греческого старцем Паисием Величковским" (М., 1854).
   С. 62. ...видишь свое бревно. -- Аллюзия на слова из Нагорной проповеди (Мф. 7: 3--5; Лк. 6: 41--42).
   С. 62. ...о 7 столбах... -- Семь столбов (отсылка к Притч. 9: 1; "Премудрость созда себе дом и утверди столпов седмь") олицетворяют в учении Леонтьева основы "новой восточной культуры".
   С. 62. ...чтобы колдунья передавала бы мне свой секрет. -- По народным поверьям, колдунья может умереть, только когда передаст кому-нибудь свой секрет. По-видимому, Леонтьев в несохранившемся письме намекнул, что он может спокойно уйти из жизни, встретив в Кристи своего будущего преемника.
   С. 62. ...не сделался хамом... -- Признание чего-либо "хамским" -- пожалуй, самое резкое порицание в устах Леонтьева.
   С. 62. ...вопиять хоть бы даже в пустыни. -- Используется библейское речение "Глас вопиющего в пустыни" (Ис. 40: 3; Мф. 3: 3; Мк. 1: 3; Лк. 3: 4; Ин. 1: 23).
   С. 62. ...кому предтеча не достоин ремня развязать... -- Евангельская реминисценция (Лк. 3: 16).
   С. 63. horribile dictum -- страшно сказать (лат.).
   С. 63. ...честный труженик... -- Это иронически переосмысленное языковое клише 1840-х гг. Леонтьевым применялось в статьях и беседах с учениками для обозначения одной из самых несимпатичных ему разновидностей "среднего европейца".
   С. 63. ...на электрической выставке... -- С 1 августа до 31 октября (н. ст.) 1883 г. в Вене на территории вокруг Ротонды, оставшейся от Всемірной выставки 1873 г., проходила международная Электрическая выставка, третья в ряду подобных выставок (первая была устроена в 1881 г. в Париже, на следующий год выставка состоялась в Мюнхене). Открывали экспозицию кронпринц Рудольф и директор выставки К. Пфафф, посетило ее 872211 человек. О выставке см.: Международная электрическая выставка // Электричество. 1883. No 13/14. С. 159; Международное общество электриков // Там же. No 16. С. 189--202; Венская электрическая выставка // Там же. No 18. С. 206--207; Новые приборы на Международной электрической выставке в Вене // Там же. No 17. С. 193; Самюель П. Новые приборы на Международной выставке в Вене // Там же. No 19/20. С. 216--218. Поскольку далее Кристи упоминает о торжестве закрытия, ясно, что он посетил Вену в октябре 1883 г.
   С. 63. ...по электрической железной дороге. -- Эта дорога была открыта во время Международной электрической выставки 1883 г.
   С. 63. Ринг (нем. Ring, кольцо) -- кольцо улиц в центре Вены.
   С. 63. ...на Грабене. -- Грабене" (нем. Graben, ров) -- название торговой (сейчас пешеходной) улицы в центре Вены (к западу от Штефенплатц).
   С. 63. ...Готической архитектуры храм... -- Едва ли имеется в виду стоящий на Грабене храм св. Петра, перестроенный в стиле барокко. Если Кристи двигался по Грабену на запад и потом, как он говорит, вышел снова на Ринг, то, возможно, он заходил в храм, построенный в XIV в. на месте часовни св. Креста, прекрасно сохранивший свои готические формы (с 1957 г. его занимают минориты Итальянской конгрегации, с тех пор храм носит название Миноритской церкви (Пресвятой Богородицы) Марии Снежной).
   С. 63. ..."Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные". -- Мф. 11: 28.
   С. 63. ...wozu die Strebung und die Tagen? -- Зачем стремление и дни (искаженный нем.).
   С. 53. ...на торжество закрытия... -- Официальное закрытие проходило 31 октября, но по просьбам публики выставка была продлена еще на несколько дней -- до 4 ноября н. ст., причем в последний день там побывало 13000 человек. См.: Neue Freie Presse. 1883. 5 Nov. No 6894. S. 3.
   С. 63. ...был у Губастова... -- К. А. Губастов с октября 1881г. был консулом в Вене (с 1885 г. -- генеральным консулом).
   С. 63. ...что Вы живете близко... -- Незадолго до этого, в конце октября 1883 г., Леонтьев переехал в дом Авдеева в Денежном переулке, откуда до Лицея, располагавшегося на Остоженке, было действительно не далеко.
   С. 63. ...coup d'etat a la pauvre... -- государственный переворот на бедный манер (фр.).
   С. 63. ...про эту грязь -- Франчукова... -- О ком идет речь, установить не удалось. Обсуждаемая история связана со службой П. Е. Астафьева в Катковском лицее. 24 октября 1883 г. Леонтьев писал о нем Филиппову: "...в лицее ведется, по-видимому, против него какая-то интрига" (Пророки Византизма. С. 253).
   С. 64. Видаетесь ли Вы с ним теперь... -- Общение Леонтьева с Соловьевым в 1882--1885 гг. было постоянным и весьма плодотворным.
   С. 64. ...в этих номерах... -- В это время Леонтьев уже не жил в меблированных комнатах (см. примеч. к с. 63).
   С. 64. Anlage, 39. -- Другое название этой улицы -- Леопольдштрассе (сейчас -- Фридрих-Эберт-Анлаге). Домом 39 (он сохранился без внешних переделок до наших дней) в 1878--1886 гг. владел К. Филиппе. На той же улице в д. 32 существует и отель с названием "Анлаге", но здание, в котором он размещается, было построено позже, в 1892 г.
   

7
29 ноября (11 декабря) 1883 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. On. 1. Ед. хр. 157. Л. 22--25 об.
   С. 64. ...письмо Замараева... -- О Г. И. Замараеве см.: Гептастилисты. С.562--578.
   
   С. 64. ...в пятницу у П<етра> Е<вгеньевича>... -- По пятницам у П. Е. Астафьева, квартира которого, предоставленная Лицеем, находилась прямо в его здании, собирались лицеисты, выпускники, преподаватели и просто знакомые профессора.
   С. 65. ...у Троицы или в тамошнем Скиту... -- Имеется в виду Троице-Сергиева Лавра и Гефсиманский скит при ней.
   С. 65. ...для Замараева, который там будет, кажется, жить... -- В декабре 1883 г. Замараев стал домашним учителем племянника Е. С. Кротковой, Гриши, сына ее невестки Н. А. Кротковой.
   С. 65. ...Куно Фишер ~ является популяризатором Штрауса и Баура. -- К. Фишер (Кристи отмечает здесь его близость к Тюбингенской школе протестантского богословия) читал в Гейдельбергском университете лекции по истории философии. В очерках "Из чужих краев" Кристи писал: "Я вспоминаю время, когда я слушал лекции Куно Фишера, и мне прежде всего приходила на память его способность коротко и ясно схватить, хоть иногда и односторонне, существенные черты учения или целого периода и красиво изложить это в нескольких словах. Я помнил, как он, читая нам историю философии и останавливаясь главным образом на изложении той или другой системы, умел кратко характеризовать тот век, в котором жил известный философ, путем богатых антитез, сравнений и других приемов ораторского искусства. С другой стороны, я помнил его слабость -- искание популярности, я знал, что это у него иногда имело влияние и на содержание лекции.
   Вот случай, которого я был свидетелем и который мне кажется очень характерным. Куно Фишер читал в то время о средневековой философии и между прочим коснулся развития папства. Пришлось говорить о Григории VII, о Генрихе IV. И вот он патетически обращается к слушателям: "Господа, нам нужно на время покинуть нашу патриотическую точку зрения, наше протестантское пристрастие, и стать на точку зрения истории; тогда нам нельзя будет не признать, что пред нами открывается одна из величественнейших картин, какие только знает история: государь великого народа стоит в покаянной рубахе и просит прощения у гордого владыки церкви, который не что иное, как сын ремесленника, дошедший до власти своим умом, своею волей". Но аудитория не сумела отказаться от патриотической точки зрения и если и не выразила неудовольствия, то и не проявила того восторга, к которому так привык оратор. Не мог и Фишер оставить своих студентов в сомнении касательно своего патриотизма, и вот наступает минутное молчание, хитрая улыбка и следующий экспромт при еще большем пафосе, крике, откидывании головы и грозном движении рук: "Да, господа, я это говорю, но если, с другой стороны, теперь позволяют себе говорить об одном из величайших и благороднейших государей, каких только знала история, и о величайшем государственном человеке XIX века, что они пошли в Каноссу, то это недостойная клевета, то это подлость врагов Германии..." Речь была прервана оглушительным стуком ног и хлопаньем в ладоши, и все остались довольны" (МВед. 1886. 6 авг. No 215. С. 5).
   С. 65. ...брака в Кане Галилейской... -- Ин. 2: 1--11.
   С. 65. ...от знакомства с отрицательной школой... -- Имеется в виду Тюбингенская школа в евангелическом богословии (Ф.-Х. Баур и его последователи), применявшая к изучению Библии так называемый "исторический подход".
   С. 65. Перечитываю ~ Хомякова... -- Вероятно, речь идет об изданном Ю. Ф. Самариным втором томе Полного собрания сочинений Хомякова, в который вошли его богословские сочинения (см. след, примеч.).
   С. 65. ...его взгляд о преемственности протестантства из Католицизма. -- Впервые этот взгляд изложен Хомяковым в брошюре "Quelques mots par un chétien orthodoxe sur les communions occidenda- les, à l'occasion d'une brochure de M. Laurentie" ("Несколько слов православного христианина о западных вероисповеданиях по поводу брошюры г. Лоранси"), изданной в Париже в 1853 г. под псевдонимом Ignotus. Согласно Хомякову, "Протестантство иначе даже и не могло возникнуть в Церкви, как через посредство Римского раскола, из которого оно неизбежно вытекает", оно "не могло выступить из пределов Римского мірa, создавшего ту почву, которая одна только и могла родить из себя идею Реформатских исповеданий" (Хомяков А. С. Полн. собр. соч. Прага, 1867. T. II / Под ред. Ю. Самарина. С. 59). Общность Католицизма (Хомяков предпочитал называть его "Романизмом") и Протестантизма составляет "рационализм"; в обоих западных вероисповеданиях славянофил находит "ересь против догмата о вселенскости и святости Церкви" (Там же. С. 62). "...Реформа есть не более как продолжение и развитие Романизма" (Там же).
   С. 65. ...что представлять ~ Православье между, ошибочно. -- Ср. в Предисловии Самарина: "Прежде мы видели перед собою две резко определенные формы западного Христианства, и между ними Православие, как бы остановившееся на распутай; теперь мы видим Церковь, иначе: живой организм истины, вверенной взаимной любви, а вне Церкви, логическое знание, отрешенное от нравственного начала, то есть рационализм, в двух моментах его развития, а именно: рассудка, хватающегося за признак истины и отдающего свободу в рабство внешнему авторитету -- это Латинство, и рассудка, доискивающегося самодельной истины и приносящего единство в жертву субъективной искренности -- это Протестантство" (Там же. С. -- ).
   С. 65. ...о Вашем предложении касательно "Прогресса и Развития". -- Леонтьев думал, что скоро выйдет отдельное издание с предисловием П. Е. Астафьева (ср. в его письме к О. А. Новиковой от 1 января 1884 г.; РГБ. Ф. 126. К. 3323. Ед. хр. 22. Л. 4-- 4 об.).
   С. 65. ...с "Deutsche Rundschau"... -- Имеется в виду ежемесячный литературный и научный журнал, который издавал с 1874 г. Ю. Роденберг (изд-во братьев Пэтель). Один из ведущих немецких журналов, освещавших вопросы культуры, выходил до 1942 г., когда был запрещен; в 1948 г. его возобновили.
   С. 66. ...дойдет до брата и сестры... -- Г. И. и Е. И. Кристи.
   

8
5 (18) декабря 1883 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. On. 1. Ед. хр. 157. Л. 16--21 об.
   
   Ответ на письмо Леонтьева от 28 ноября 1883 г.
   
   С. 66. ...знаю, сколько труда уже физического... -- В 1883 г. к многочисленным болезням Леонтьева прибавилось мучительное кожное заболевание: стопы и ладони покрывались язвами; писать перебинтованной рукой он не мог или это было для него весьма затруднительно.
   С. 67. ...японскую вазу... -- Леонтьев неоднократно упрекал Кристи в робости и неловкости. Рискнем предположить, что в письме Леонтьева, на которое отвечает Кристи, содержалась аллюзия на роман Достоевского "Идиот", а именно на сцену, когда князь Мышкин разбивает китайскую вазу на вечере у Епанчиных, заканчивающемся его эпилептическим припадком (часть четвертая, гл. VII).
   С. 67. ...Савская Царица или попросту M-me Х<итро>во... -- Намек на мистически окрашенное увлечение Вл. Соловьева С. П. Хитрово. Царица Савская, по библейскому рассказу, приходила в Иерусалим поклониться царю Соломону (3 Цар. 10: 1--13).
   С. 67. ...фрак на Орле-Ошмянце... -- С Я. О. Орлом-Ошмянцем Кристи мог познакомиться на "пятницах" Астафьева. Леонтьев оставил запись о нем, адресованную В. В. Розанову: "Орел-Ошмянец (умный и полоумный). Ему вполне верить нельзя. -- Это ужасный оригинал!" (В. В. Розанов и К. Н. Леонтьев. Материалы неизданной книги "Литературные изгнанники". СПб., 2014. С. 553). В другой записи Леонтьев называет того же знакомого "не совсем нормальным" (Там же. С. 451).
   С. 67. "Действие равно противодействию"... -- Третий закон И. Ньютона.
   С. 67. ...игры Горчакова и пенья Боборыкина... -- Горчаков -- вероятнее всего, кн. С. Д. Горчаков, в описываемое время -- студент юридического факультета Московского университета; Боборыкин -- возможно, один из пяти детей орловского губернатора К. Н. Боборыкина и Ю. С. Боборыкиной, сестры петрашевца H. С. Кашкина.
   С. 67. ...пребывание Ваше на его вечере... -- Воспоминания о Леонтьеве -- посетителе астафьевских "пятниц": Якубовский В. П. Воспоминания об П. Е. Астафьеве // РО. 1893. Дек. С. 927; Замараев Г. И. Памяти К. Н. Леонтьева. С. 203--204.
   С. 68. ...Аркашка (Миронов)... -- К кружку гептастилистов принадлежал лицеист С. Г. Миронов (см.: Гептастилисты. С. 473), он был приятелем Замараева. В письмах упоминается под прозвищем "Мирошка". По нашему мнению, это могло быть одно лицо с названным здесь "Аркашкой". Среди лицеистов Аркадия Миронова не было.
   С. 68. ...здесь... -- Вписано над зачеркнутым: "есть".
   С. 68. ...оному же талант, а оно<му> же два... -- Ср.: Мф. 25: 15.
   С. 68. Касательно Денисова, я его не за хитрость преследую... -- Я. А. Денисова товарищи дразнили "хитрым Дениской"; по-видимому, хитрость действительно была ему особенно присуща. О Денисове см.: Гептастилисты. С. 579--584.
   С. 68. ...душевную... -- Перед этим зачеркнуто: "сердечно(ю).
   С. 68 ...просьбой Волжину... -- Имеется в виду А. Н. Волжин; см. о нем: Гептастилисты. С. 599--603.
   С. 68. ...просил Нелидова... -- Д. А. Нелидова.
   С. 68. ...дитя души мое Нелидов... -- Кристи использует восточное выражение, ставшее названием повести Леонтьева ("Дитя души", 1876).
   С. 68. ...сестра моя сообщила... -- Е. И. Кристи.
   С. 69. ...мягкий такт его отца... -- По воспоминаниям современника, А. И. Нелидов "производил впечатление человека вдумчивого, уравновешенного, спокойного <...> был <...> вежлив, любезен, но без пересаливания..." (Рич Д. (Батицкий Д. Р.) Покойный старейшина русской дипломатии: (Из воспоминаний старого корреспондента) // Весь мір. 1910. No 30, сент. С. 29).
   С. 69. ...немного от матери ~ Mania Chilkowiana. -- Хилковская мания (лат.), шутливый диагноз, данный Леонтьевым. О. Д. Нелидова, урожденная княжна Хилкова, по-видимому, особенно гордилась своим бывшим титулом, что передала и сыновьям. Ю. С. Карцов вспоминал об Ольге Дмитриевне: "...женщина очень неглупая и приятная в разговоре" (Карцов Ю. С. Семь лет на Ближнем Востоке. СПб., 1906. С. 105).
   С. 69. ...его братьев... -- И. А. и В. А. Нелидовы.
   С. 69. ...а потом поехал... -- Далее зачеркнуто: "на следующий день".
   С. 69. ...в Екатеринин день... -- День св. вмч. Екатерины Александрийской, 24 ноября.
   С. 70. ...рад за Варю, что у нее такой жених... -- Вот что писал Леонтьев 11 июля 1883 г. О. А. Новиковой о своей воспитаннице: "Варя моя очень мила; имеет много обновок, чистит ногти щеточкой, -- душится, но в церковь тоже с нами часто ходит; у нее есть на примете один юноша (здешний крестьянин); -- плечи в косую сажень и демонические глаза, а другой мальчик очень к ней расположен, очень добр и умен, и тоже недурен; но тот проклятый мальчишка, я понимаю -- может скорее увлечь... Родители его желали бы взять ее к себе в семью; -- и я бы согласился расстаться с ней для ее удовольствия; но -- она слишком была с ранних лет приучена и матерью и нами к любви и ласке, уходу в болезнях и к умной строгости, чтобы не было страшно отдать ее на вечное батрачество в семью грубую и небогатую... Вся эта борьба теперь меня ужасно занимает и тревожит, и радует гораздо больше анафемской литературы..." (РГБ. Ф. 126. К. 3608. Л. 16--16 об.). В итоге Леонтьев не Варю отдал в семью Прониных, а "Сашку", ее мужа, взял к себе в дом как еще одно "дитя души", хотя больше симпатизировал отвергнутому жениху. До этого он писал племяннику о Варе: "Очень мне хочется ее замуж выдать..." (ГЛМ. Ф. 196. On. 1. Ед. хр. 350. Л. 5; приписка Леонтьева к письму Вари к В. В. Леонтьеву от 28 апреля 1884 г.). Свадьба состоялась в конце мая -- начале июня, из учеников Леонтьева на ней присутствовали Кристи и Замараев.
   С. 70. ...старший Мансуров... -- П. Б. Мансуров.
   

9
2--4 (14--16) января 1884 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 157. Л. 25--28 об.
   
   С. 71. ...в Ницце... -- Здесь в это время отдыхал дядя Кристи, А. И. Нелидов (см. ниже, с. 72).
   С. 71. ...отравляет... -- Далее зачеркнуто: "ее".
   С. 71. ...бывать в Церкви и знакомство с настоятелем тамошней церкви. -- Настоятелем Никольской церкви в Ницце был о. Сергий Протопопов.
   С. 71. ...за этот Ваш подарок. -- Леонтьев прислал Кристи книгу "Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле постриженника Святыя Горы Афонския инока Парфения" (Ч. I--IV. 2-е изд., с испр. М., 1856), которую относил к редким гениальным творениям, соответствующим веянию "духа времени" (cp.: 9, 341). На отзыв Леонтьева об этой книге (в статье "Анализ, стиль и веяние") обратил внимание В. В. Розанов, прежде не слышавший об иноке Парфении. См.: Розанов В. В. Литературные изгнанники: H. Н. Страхов. К. Н. Леонтьев. М., 2001. С. 222 (Собр. соч. / Под общ. ред. А. Н. Николюкина. (Т. 13)).
   С. 71. ...знаменательное... -- Далее начато и зачеркнуто: "пон".
   С. 71. ...обязано... -- Перед этим зачеркнуто: "основано".
   С. 71. Отец Климент... Исаак Сирин... -- Имеются в виду подаренные Леонтьевым книги -- его собственная ("Отец Климент Зедергольм, иеромонах Оптиной Пустыни" -- вероятно, в издании: М., 1882) и принадлежащая к кругу его постоянного аскетического чтения -- "Слова подвижнические" преп. Исаака Сирина (см. примеч. на с. 411).
   С. 71. ...описание келейки в пустыне ~ море видно. -- Имеется в виду описание колибы (правильно: каливы; от греч. καλύβα, хижина) Павла хромого, где, по благословению старца иеросхимонаха Арсения, в 1839 г. поселился Паисий, будущий инок Парфений: "Сия колиба принадлежит к монастырю Ставрониките, расстоянием от монастыря полторы версты, подле келлии Иоанна Предтечи. В 1839 году келлия сгорела, ибо летом был пожар <...> а колиба осталась, ибо она стоит на скале: внизу, как под стеной, шумит море, а с другой страны стоит гора, как стена; а с третьей страны горелая келлия и мало древ и неприступная скала; а с четвертой страны висячий камень; из-под него течет вода; и никуда ничего не видно: ни Афона, ни монастырей, ни келий; только к востоку открыто великое море, и на нем синеются острова, а от запада нависла гора, как стена; а подо мной шумит морская вода, и вокруг меня горелые древа. Аз же, яко птица, свил на камени себе гнездо, ни о чем не имея попечения: всем доволен и всем спокоен, и успокоились все мои чувства, и успокоились все мои помыслы, и живу в радости и веселии, как в раю..." (Парфений (Агеев), инок. Сказание о странствии и путешествии... Ч. II. М., 1856. С. 162; (гл.) 121).
   С. 71. ...наслаждение в аскетизме. -- Кристи мог почувствовать это уже по приведенному выше фрагменту. Ср. в книге "Отец Климент...": "Какие же могут быть радости и утешения в жизни добросовестного инока, который дал клятву отречения "от мірa"? <...>
   Да! Внутренний подвиг серьезного монаха очень труден, но подвиг этот влечет за собой особого рода вознаграждения и здесь, на земле.
   Упрощаются требования, вырабатывается в человеке больше прежнего способность благодарить Бога за то, что по крайней мере не хуже. Все ничтожные, будничные, так сказать, отправления жизни озаряются высшим идеальным смыслом. <...> Внимательный к себе человек и за них сумеет поблагодарить Бога... И отца Климента я часто видал очень веселым, разговорчивым, шутливым даже, за чашкой чаю, в прекрасном лесу и на дружеской прогулке, за чтением книги какой-нибудь в келье... А великолепные церковные службы, столь глубоко осмысленные, которые он знал и постигал так хорошо, так ясно!.." (61, 325--327).
   С. 71. ...Победоносцев ~ вступает в открытую борьбу с белым духовенством... -- Возможно, здесь подразумеваются последствия введения в 1883 г. нового Устава духовных консисторий, усилившего их административно-дисциплинарную роль. В том же году представителей белого духовенства не вызывали в Синод (см. след, примем.). Вскоре после этого последовало постановление, запрещающее веками бытовавшее "наследование" приходов от отца к сыну или зятю; обсуждалась необходимость более жесткого контроля расходования церковных сборов и т. д.
   С. 71. ...выдумкой "Церковно-Общественного Вестника"... -- "Церковно-общественный вестник" -- журнал, выходивший в Петербурге в 1874--1886 гг. под редакцией А. И. Поповицкого; по выражению прот. Г. В. Флоровского, орган "либерально-обличительного направления в духовной публицистике" (Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991 (репр. изд.: Париж, 1937). С. 341). С 1883 г. журнал проходил через духовную цензуру. В нам. 1880-х гг. "Церковно-общественный вестник" подробно освещал социальное положение белого духовенства, ратовал за государственное обеспечение клира. Касаясь темы борьбы Победоносцева с белым духовенством Кристи подразумевает передовую статью "По поводу слухов об изменении состава Св. Синода" (Церковно-общественный вестник. 1883. 12 окт. No 134. С. 1--2). Но петербургское издание, напротив, говорило о том, что едва ли нужно верить слуху о том, что после кончины двух членов Синода, протопресвитера В. Б. Бажанова и протоиерея И. В. Рождественского, на эти места больше не будут назначаться представители белого духовенства. Однако финал статьи был слегка оппозиционен по отношению к Победоносцеву и его программе: "Любопытно было бы знать, откуда возникли упомянутые нами слухи. Не из того ли весьма заметного факта, что за последнее время монашество стало расширяться в своем личном составе, что в среду его всё более и более начали поступать молодые люди с высшим богословским образованием и что лицам из белого духовенства, назначаемым на начальнические должности в духовно-учебных заведениях, ныне предлагается, вместе с должностию, принять и монашество? Всё это, конечно, свидетельствует о заботливости церковной власти пополнять, насколько возможно, поредевшие было ряды ученого монашества, но отсюда до такой радикальной перемены, как изъятие из среды высшего управления русскою церковию, основанного на соборном начале, одного из неотъемлемых от этого начала элементов, еще далеко" (Там же. С. 2).
   С. 72. ...ст<арец> Амвросий... -- После "ст<арец>" начато и зачеркнуто: "Анто<ний>".
   С. 72. ...собирается, как он де это сказал Янышеву, скрутить дух<овенство> в бараний рог... -- Янышев -- протопресвитер И. Л. Янышев; "дух<овенство>" вписано над зачеркнутым: "его".
   С. 72. ...схизму болгар... -- Схизма -- церковный раскол; речь идет об отделении Болгарской церкви от Вселенской Патриархии в 1872 г.
   С. 72. ...допекал эвдемонизмом... -- Эвдемонизм (от греч. ευδαιμονια -- блаженство, счастье) -- направление в этике, считающее стремление к земному благоденствию основной ценностью и критерием нравственности. Леонтьев в своих статьях (в том числе не изданных в то время "Афонских письмах") и в записках, предназначенных для ближайших учеников, использует термин "эвдемонизм" как одну из ведущих характеристик современной европейской цивилизации, а противостояние эвдемонической культуре выдвигает как одну из важнейших задач гептастилизма. В одной из рукописей 1883 г. находим следующий тезис: "Эта новая культура должна <...> 2) Развенчать с глубочайшим презрением и фанатическою ненавистью утилитаризм и эвдемонизм положительной науки и таким образом, охладивши к ней отупелое в мелкой практичности человечество, дать снова простор мистическим верованиям и эстетическому творчеству (не только в отражениях искусства, но и в самой действительности)" (Гептастилисты. С. 122).
   С. 72. ...на земле мир, в человецех благоволение... -- Лк. 2: 14.
   С. 72. ...мысль об аскетизме в роскоши... -- Ср. в одном из "конспектов" учения о гептастилизме любопытную мысль о формообразующей ("стеснительной") функции "роскоши": "Эстетический аскетизм; -- перемена одежды и обычаев, новые пляски... Предпочтение стеснительной и упражняющей роскоши рациональному и все-распускающему комфорту" (Гептастилисты. С. 134).
   С. 72. ...пример из Тэна, как французская королева ~ дрожала от холода... -- В первой главе Книги второй первого тома книги И. Тэна "Происхождение современной Франции" есть описание торжественно обставленного переоблачения короля из ночной рубашки в дневную, для чего имелся "целый особый устав" (Тэн И. Происхождение общественного строя современной Франции / Пер. с 3-го франц. изд. Г. Лопатина. СПб., 1907. T. 1: Старый порядок. С. 151--152). Далее рассказывается о такой же церемонии в покоях королевы и со ссылкой на мемуары Ж.-Л.-А. Кампан повествуется о случае, который и припоминает Кристи: "Одним зимним утром госпожа Кампан подавала королеве ее сорочку; вдруг входит статс-дама, снимает перчатки и берет у нее сорочку; в это время кто-то слегка скребется в дверь, входит герцогиня Орлеанская, снимает перчатки и отбирает сорочку и статс-дамы; опять скребутся в дверь: входит графиня д'Артуа и, на основании принадлежащей ей привилегии, берет сорочку у герцогини. Во всё это время бедная королева дрожала от холода и, скрестив руки на груди, ворчала потихоньку: "но это просто ужас! Какая досадная неудача!" (M-me Campan, II. 217; III, 309--316). Историк использовал издание: Mémoires sur 1а vie privée de la reine Marie-Antoinette (Записки о частной жизни королевы Марии-Антуанетты). Paris, 1823. Vol. I--III.
   C. 72. ...Вашего отца Климента он знал... -- Поскольку Кристи пишет названия произведений без кавычек, из контекста не ясно, имеется ли в виду сам о. Климент (Зедергольм) или книга Леонтьева о нем (о ней см. с. 418). Скорее всего все-таки первое.
   С. 72. ...Одиссей Полихрониадес называл ~ в "Русском Вестнике" печатал... -- Роман публиковался в "Русском вестнике" в 1874--1878 гг. и остался не завершенным; в 1882 г. был напечатан отдельный фрагмент "Я -- купец!"
   С. 72. ...Ольга Дмитриевна... -- О. Д. Нелидова.
   С. 73. ...зима не холодная ~ для Вас легче... -- Леонтьев страдал катаром гортани, поэтому зимой старался реже выходить из дома.
   

10
28 января (8 февраля) 1884 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 157. Л. 29--31 об.
   
   С. 74. ...Мансурова, недавно назначенного в Константинополь. -- 30 ноября 1883 г. П. Б. Мансуров получил назначение вторым секретарем посольства в Константинополе.
   С. 74. Welfreligion -- міровой религии (нем.).
   С. 74. ... Крещение Руси совпадает (приблизительно) с Разделением Церквей... -- Разделение Восточной и Западной Церквей приходится на 1054 г.; через 66 лет после Крещения Руси, совершившегося в 988 г. Ср. с позднейшими размышлениями Леонтьева о "духовной телеологии" исторических явлениях, о "невидимой связи" одновременно происходящих событий: 82, 112--115.
   С. 74. ...лучше оказывается Берлинский Трактат, чем Сан-Стефанский... -- Эта точка зрения совершенно не совпадает, например, со славянофильской, согласно которой унизительный для России Берлинский трактат, подписанный на Берлинском конгрессе 1 (13) июля 1878 г., перечеркнул итоги русско-турецкой войны, закрепленные в Сан-Стефанском прелиминарном мирном договоре 3 марта (н. ст.) 1878 г.
   С. 74. ...в их характере... -- Перед "их" зачеркнуто: "моем".
   С. 74. ...книга известного Nordau ~ "Die Conveniionellen Lügen der Kulturmenschheit"... -- Книгу M. Нордау "Общеупотребительные обманы культурного человечества", вышедшую в 1883 г., Кристи привез Леонтьеву, о чем позднее, 5 июля 1889 г., тот сообщал К. А. Губастову: "Нордау был у меня и прежде по-немецки (Кристи из-за границы привез); но по-французски мне, конечно, еще легче и приятнее его было перечесть..." (цит. по: 82, 1197--1198). После "книга" зачеркнуто: "какого-то".
   С. 75. ...пожалуйста... -- Далее зачеркнуто: "мне".
   С. 75. ...том Баура... -- О каком именно издании трудов Ф.-Х. Баура идет речь, установить не удалось.
   С. 75. ...как к старой тетушке, согласно Вашему выражению... -- Похожее сравнение Леонтьев приводит в романе "Две избранницы": "...хоть и любил Церковь -- но только так, как любил покойную бабушку, т. е. что ее обижать не надо" (5, 168); возможно, он употреблял его и в беседах с учениками.
   С. 75. ...положительную сторону 7 столбов... -- Т. е. программу построения "новой восточной культуры".
   С. 76. ...у бедного Волжина умер отец... -- К моменту получения данного письма Леонтьев уже узнал об этом: в письме к нему от 4 февраля 1884 г. Волжин сообщил о смерти своего отца в возрасте 63 лет и просил заказать в Оптиной пустыни сорокоуст (ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 99. Л. 1--4 об.).
   

11
18 июня 1884 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. On. 1. Ед. хр. 157. Л. 32--33 об.
   
   С. 76. ...заинтересован эптастилизмом... -- Один из вариантов произношения и написания леонтьевского неологизма "гептастилизм".
   С. 76. ...доделываю свое сочинение... -- Имеется в виду университетское кандидатское сочинение о смежных судах (см. во вступ. статье, с. 18).
   С. 76. ...об "Трудных днях" и "Подлипках"... -- Пьеса и роман Леонтьева, опубликованные в "Отечественных записках" (1858. No 9; 1861. No 9--11).
   С. 77. Что Варя и Александр? -- Незадолго перед этим молодожены приезжали в Москву из Мазилова (см. письмо Леонтьева к Александрову от 7 июня 1884 г.; год установлен по содержанию).
   С. 77. ...свадьба их. -- См. примеч. на с. 417.
   С. 77. Астафьевы -- П. Е. и М. И. Астафьевы.
   

12
6 июля 1884 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 157. Л. 34--35 об.
   
   С. 77. ...мое письмо... -- Перед "мое" зачеркнуто: "ваше".
   С. 78. ...я сделаю... -- Далее зачеркнуто: "всё".
   С. 78. ...этот чародей Александров. -- Называет так, потому что Александров еще в 1883 г. написал посвященное Леонтьеву стихотворение "Чародей" ("Вокруг него внимательной толпою..."). 2-й вариант появился как раз в июне 1884 г. При жизни Леонтьева стихотворение опубликовать не удалось, и оно оказалось напечатанным как отклик на смерть мыслителя: Гр. 1891. 16 нояб. No 318. С. 3 (в рубрике "Дневник). См.: Гептастилисты. С. 477, 535.
   С. 78. Чутких юношей сердца привлек к себе / Он силой чудотворной. -- Цитата из стихотворения Александрова (у него: "привлек сердца к себе").
   С. 78. ...через Шибкинский перевал... -- Шипка -- горный перевал в Болгарии через восточную часть Великих Балкан, по пути из Тырнова к Адрианополю, с которым связаны наиболее тяжелые эпизоды русско-турецкой войны 1877--1878 гг.
   С. 78. ...нужно быть уж в Москве. -- Кристи должен был устроить свое причисление к Московской духовной академии в качестве откомандированного Московским университетом.
   С. 78. ...поступлю по-немецки аккуратно. -- Леонтьев часто ставил своим неаккуратным в переписке и выполнении обещаний знакомым в пример немцев.
   

13
11 февраля 1885 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 157. Л. 36--37 об.
   
   Ответ на письмо Леонтьева от 8 февраля 1885 г.
   
   С. 79. Сергиев Посад -- Кристи в 1884 г. был прикомандирован университетом к Московской духовной академии, размещающейся на территории Троице-Сергиевой Лавры в Сергиевом Посаде.
   С. 79. ...Вам брат не понравился... -- Г. И. Кристи.
   С. 79. ...статей, о которых в начале пишете... -- Не ясно, что имеется в виду. Возможно, подразумевалась подготовка сборника "Восток, Россия и Славянство".
   С. 79. ...с Григорием Ивановичем ждем народный рассказ о Смутном времени для рецензии... -- Не ясно, о чем идет речь (вероятно, о каком-то произведении, заинтересовавшем Леонтьева во время цензурования рукописи); упомянут Г. И. Замараев.
   С. 80. Грегор -- Скорее всего, имеется в виду Замараев, которого Кристи называет на молдавский манер.
   

14
28 июня 1885 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 158. Л. 22--23 об.
   
   С. 80. ...и Вашу книгу. -- Первая книга сборника "Восток, Россия и Славянство".
   С. 80. ...свой точный адрес, а то я забыл фамилию Александра... -- Леонтьев, как и в прошедшие два лета, жил в Мазилово (см. примеч. на с. 407). А. Пронин выполнял его поручения, многие корреспонденции посылались на его имя.
   С. 80. ...вид дорогого "Византизма и Славянства" в хорошем и чистом издании... -- Центральную часть сборника составила упомянутая книга Леонтьева. Впервые она была опубликована в 1875 г. в "Чтениях в обществе истории и древностей российских..." -- на плохой бумаге и со многими опечатками.
   С. 80. ...к Вашим афонским воспоминаниям... -- Вероятно, Кристи имеет в виду вошедшую в первый том "Востока, России и Славянства" статью "Панславизм на Афоне" (1872). Однако не исключено, что А. И. Нелидов также мог быть знаком и с неизданным произведением Леонтьева -- как с ранней редакцией "Афонских писем" (1872), так (в передаче Кристи) и с редакцией 1884 г., получившей название "Четыре письма с Афона".
   С. 80. ...о методе естеств<енных> наук... -- Речь идет о книге: Страхов H. Н. О методе естественных наук и значении их в общем образовании. СПб., 1865.
   С. 80. ...книги: "Мір как целое"... -- Имеется в виду издание: Страхов H. H. мір как целое: Черты из науки о природе. СПб., 1872. (Леонтьев однажды пошутил, что эту книгу, а также "и все другие труды" Страхова, надо бы назвать "мір как круглое"; -- 81, 486.)
   С. 81. Жалею я "Голос Москвы"... -- За месяц до этого письма, 28 мая 1885 г., на 144 номере приостановилась ежедневная газета "Голос Москвы", издававшаяся с начала года Н. В. Васильевым. Возобновилась она 1 августа с новым издателем -- И. И. Зарубиным.
   С. 81. ...корреспонденцию о секте иудео-христиан... -- Имеется в виду община "Новый Израиль" и ее молитвенный дом "Вифлеем", основанные в Кишиневе в 1882 г. И. Д. Рабиновичем (см.: Кьер-Хансен К. Иосиф Рабинович и мессианское движение. СПб., 1997). Задуманная корреспонденция, по-видимому, так и не была написана. На момент письма земляк Кристи (Рабинович был уроженцем Оргеева, центра уезда, к которому относилось с. Телешево) закрыл основанный им молитвенный дом и перешел в протестантизм. В том же 1885 г. в Москве с Рабиновичем познакомился Вл. Соловьев, посвятивший иудеохристианам статью "Новозаветный Израиль" (Р. 1885. 14 дек. No 24. С. 7--9; 21 дек. No 25. С. 6--7; переизд.: Соловьев Вл. С. Сочинения: В 2 т. М., 1889. Т. 2. С. 189--202). Позднее он написал и некролог Рабиновичу (BE. 1899. No 7. С. 453--457). См. также: Соловьев В. С. (Отрывки из воспоминаний о И. Д. Рабиновиче) // Соловьевские исследования. 2014. Вып. 3 (43). С. 68-- 75.
   

15
11 сентября 1885 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 157. Л. 38--39 об.
   
   С. 81. Что касается книги... -- В это время вышел второй том сборника "Восток, Россия и Славянство".
   С. 82. ...публикаций еще не вижу. -- Летом появилось три небольших рецензии -- в "Русской мысли", в "Гражданине" и "Новостях дня". См.: 82, 787--789.
   С. 82. ...постараюсь ~ ей и Вам помочь. -- См. в наст. изд. рецензию Кристи на книгу Леонтьева (с. 146--149).
   С. 82. ...прочтя телеграмму о румелийском событии... -- Воссоединение северной и южной Болгарии (Восточной Румелии), произошедшее 6 (18) сентября 1885 г. Первые телеграммы об этом в "Московских ведомостях" появилась 8 (20) сентября: "ФИЛИППОПОЛЬ, 7 сентября. Население Восточной Румелии единодушно провозгласило свое соединение с Болгарией, осаждает генерал-губернатора в его конаке, объявило правительство низложенным и заменило его временным управлением. Милиция в полном составе присягнула на верность князю Болгарскому. Кровопролития не было; все иностранцы находятся в полной безопасности.
   СОФИЯ, 7 сентября. Подробные известия из Филиппополя гласят, что толпы народа с флагами расхаживают по улицам, крича: "Да здравствует соединение!" и распевая народный гимн. К вечеру большая толпа окружила конак и устроила на площади пред ним народное собрание, на котором провозгласили соединение с Болгарией и постановили пожертвовать жизнию ради достижения дела. Утверждают, что войска Болгарии направляются к румелийской границе и что князь Александр сам отправляется в Филиппополь" (МВед. 1885. 8 сент. No 248. С. 3).
   

16
Июль 1886 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 157. Л. 40--42 об.
   Датируется по содержанию. Место написания устанавливается по почтовой бумаге.
   
   С. 82. ...в Ахене против известной Вам болезни. -- Кристи лечился от последствий перенесенных им сифилиса и инсульта.
   С. 82. ...на время гейдельбергского юбилея ~ был там корреспондентом "М<осковских> В<едомостей>"... -- В 1886 г. праздновалось 500-летие Гейдельбергского университета.
   С. 82. Филлоксера -- вредитель; тля, поражающая виноград. Отец Кристи входил в Комиссию по вопросам, касающимся улучшения борьбы с филлоксерой.
   С. 83. Nachkur -- повторный курс лечения (нем.).
   С. 83. ...Вам хорошо живется под сенью Оптиной Пустыни. -- В мае 1886 г. Леонтьев приехал в Оптину (его привез туда Т. И. Филиппов) и остался там почти на полгода.
   С. 83. ...у Троицы... -- т. е. в Троице-Сергиевой Лавре.
   С. 83. ...видеться... -- Перед этим начато и зачеркнуто: "уви<деться>".
   С. 83. Если же Бог укажет Вам остаться в Оптиной... -- В 1886 г. Леонтьев с помощью Филиппова начал серьезную подготовку к выходу в отставку, которую получил в феврале 1887 г., после чего в мае смог снять большой дом около монастыря и поселиться там.
   

17
27 июня 1887 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 157. Л. 43--44 об.
   
   С. 83. ...рас<с>тались не попрощавшись. -- Кристи уехал на родину в начале июня, а с Леонтьевым последний раз перед отъездом виделся еще в мае. 28 мая 1887 г. А. П. Васильев писал С. А. Рачинскому: "Видел на праздниках: Кристи и Арсеньева; первый уже уехал из Посада в Москву и оттуда скоро направится в Бессарабию..." (РНБ. Ф. 631. Ед. хр. 39. Л. 127).
   
   С. 83. ...что сами уезжаете. -- См. примеч. к п. 16.
   С. 83. ...поехал к Троице на храмов<ый> праздник... -- День Св. Троицы, главный храмовый праздник в Троице-Сергиевой Лавре, в 1887 г. пришелся на 24 мая. О встрече в этот день и писал Васильев (см. выше). В этот день в Лавре состоялась епископская хиротония ректора Московской духовной академии Христофора.
   С. 83. ...от Назаревского на станции Пушки<но> узнал... -- В. В. Назаревский. Пушкино -- станция Московско-Ярославской железной дороги.
   С. 83. ...матери очень нехорошо... -- У А. И. Кристи было тяжелое онкологическое заболевание.
   С. 83. Кирсанов -- город в Тамбовской губернии.
   С. 84. "Я задремал, главу понуря, / И прежних сил не узнаю". -- Первые строки стихотворения гр. А. К. Толстого (<1858>).
   

18
17 августа 1887

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 158. Л. 1--3 об.
   
   С. 84. ...трудности... -- Перед этим начато и зачеркнуто: "нео<жиданные?>".
   С. 85. ...брошюрки о картине Поленова... -- Отдельное издание статьи "Историческая правда в искусстве" (1887).
   С. 85. ...послал ~ Т.И. Филиппову... -- См. в наст. изд. письма Кристи к Филиппову.
   С. 85. ...благодарностью за посылку и начинается письмо, посланное Вами. -- На это письмо Кристи отвечал Филиппову 15 июля. См. с. 390--392 наст. изд.
   С. 85. ...от имени кн. Мещерского предлагает мне сотрудничество... -- Речь идет о сотрудничестве в "Гражданине" (газета с 1 октября становилась ежедневной). Перед "предлагает" зачеркнуто: "благодарит".
   С. 85. ...начал с благодарности... -- См. с. 390.
   С. 85. ...выразил... -- Перед этим начато и зачеркнуто: "ре<шил?>".
   С. 85. ...оба этажа доктора Якобсона... -- Этот дом с начала 1880-х гг. нанимала Н. А. Кроткова. Леонтьев гостил здесь летом 1884 Г.
   С. 85. ...о своей телеграмме о Каткове. -- "Кишинев, 21 июля. Поражен потерей великого сына Земли Русской, доброго человека, дорогого директора. Да даст вам Бог силы перенести эту скорбь. Это скорбь всей России. Иван Кристи" (МВед. 1887. 27 июля. No 204. С. 3). Адресовано С. П. Катковой.
   С. 86. ...стоял около меня... -- Далее зачеркнуто: "но".
   С. 86. ...краткий <некро>ло<г> "памяти"... -- Край листа оторван. Некролог Каткову, написанный Кристи, найти не удалось.
   С. 86. ...его грех по отношению к Вам... -- Имеется в виду история с денежным долгом Леонтьева редакции "Русского Вестника", в который, как считал сам Константин Николаевич, он был втянут редакционной политикой Каткова, и шире -- пренебрежение, с которым Катков относился к Леонтьеву в трудные минуты жизни последнего.
   С. 86. ...общественном значении... -- Далее зачеркнуто: "но".
   С. 86. ...во время которых... -- Перед этим зачеркнуто: "где он с".
   С. 86. ...всяческие с ним отношения... -- Перед "отношения" начато и зачеркнуто: "д<ела>".
   С. 86. ...известной детской болезни-привычки... -- Перед "известной" зачеркнуто: "детской".
   С. 86. ...пославший ко мне доктора... -- Постоянным врачом лицея был В. И. Ельцинский.
   С. 86. ...отличить себя от Кристи-отца. -- Телеграмма И. В. Кристи, адресованная С. П. Катковой, была опубликована в том же номере "Московских ведомостей". Вот ее текст: "Скончался великий человек, посвятивший всю жизнь благу России. Умолкло слово, которое направляло общественное мнение, укрепляло и возвышало духовно-нравственные силы народа. Потеря для России огромная, но она еще более велика для тех, которые имели счастие, коим и я пользовался, близко знать его прекрасную, благородную душу, его беспредельную доброту и вообще его столь симпатичную личность и крепко к нему привязаться и любить его. Да поможет Бог вам и всему семейству перенести по-христиански это горе. Кристи-отец" (Там же).
   С. 86. ...как Астафьев называет... -- Было: "как то что Астафьев называет".
   

19
8--11 октября 1887 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 158. Л. 8--11 об.
   
   С. 87. ...через Елизавету Степановну. -- Е. С. Кроткова
   С. 87. ...первый номер меня приводит в отчаяние... -- Номер "Гражданина" от 1 октября 1887 г.
   С. 87. ...без Вас газета... -- Перед "газета" зачеркнуто: "Ваша".
   С. 87. ...буду вести у него литературное обозрение... -- См. с. 32--33 наст. изд.
   С. 87. ...в первой статье "Церковь"... -- Речь идет о статье: <Мещерский В. П.> Церковь // Гр. 1887. No 1. 1 окт. С. 2.
   С. 87. ...что врата ада эту истинную Церковь не одолеют... -- Аллюзия на Мф. 16: 18.
   С. 88. ...главным считается Петровский, но пока более всего Грингмут и Васильев... -- С. А. Петровский, В. А. Грингмут, Н. В. Васильев.
   С. 88. quod licet Jovi, non licet bovi -- Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку (лат.).
   С. 88. ...не опоздать в "Гражданин" с третьим фельетоном... -- Гр. 1887. 15 окт. No 15. С. 3 (о Толстом); см. с. 261--265 наст. изд.
   С. 88. ...вернулся Владимір Сергеевич в Москву, он очень смущен неудачей его первого тома и цензурой... -- Имеется в виду запрет на продажу "Истории и будущности теократии" в России (книга вышла в Загребе в апреле 1887 г.; см.: Алфавитный каталог изданиям на русском языке, запрещенным к обращению и перепечатанию в России. СПб., 1894. С. 64) и запрет второго издания брошюры "Догматическое развитие Церкви в связи с вопросом о соединении церквей" духовной цензурой. См. три письма Соловьева к А. А. Кирееву, от которого он ожидал помощи в снятии "цензурной опалы": Соловьев. Письма. Кн. II. С. 128--131. Вернулся в Москву Соловьев из Воробьевки, курского имения А. А. Фета.
   

20
3 декабря 1887

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 158. Л. 12--13 об.
   
   Цитату из этого письма Леонтьев привел в письме к А. А. Александрову от 8 декабря 1887 г. (см.: Александров. С. 21).
   
   С. 89. ...провести в ней сочельник, Рождество Христово... -- Это намерение было исполнено. 15 января 1888 г. Леонтьев писал Александрову: "Он провел у меня с вечера 23-го декабря до половины дня, 26-го. -- От Оптиной и от Отц<а> Амвросия -- в восторге. -- Я блаженствовал с ним эти три дня; ожидал и с вами того же; но не удалось!" (Александров. С. 29; исправлено по автографу).
   С. 89. Может быть, Лихарев и Александров попозже приедут... -- Александров приехать не смог (см. выше). По-видимому, на этот раз не состоялась и поездка Н. П. Лихарева. Ср. в письме Леонтьева к Александрову от 8 декабря 1887 г.: "Что ж вы не пишете -- уговорил ли вас Лихарев ехать с ним ко мне на праздниках? Или нет? Он сбирался это сделать; дорога не дорого стоит <...> от Калуги на лошадях он Вас довезет. <...> А здесь жить будете у меня <...> Лихарев как хочет, а вам бы спокойно пробыть до Крещения, целую неделю; и с Богом потом" (Там же. С. 22; исправлено по автографу). См. также письмо от 21 декабря: Там же. С. 24. А. А. Фет в письме к гр. С. А. Толстой от 4 октября 1886 г. характеризовал Лихарева как "сумасшедшего" (ЛН. Т. 103, кн. 2: А. А. Фет и его окружение. М., 2011. С. 128).
   С. 89. ...где Александров, что он поделывает... -- Александров в это время стал домашним учителем сына Л. Н. Толстого, Андрея; преподавал ему Закон Божий и географию.
   С. 89. ...напечатать свои стихи, посвященные М. Н. Каткову (доброму человеку и дорогому директору). -- Александров посвятил Каткову несколько стихотворений. Здесь, вероятно, имеется в виду "На смерть Каткова" ("Еще одна великая утрата...", 1887). Опубликовать его удалось только к годовщине кончины Каткова (МВед. 1888. 20 июля. No 188. С. 2). Кристи нарочно повторяет не понравившиеся Леонтьеву слова из своей телеграммы (см. примеч. на с. 427), а тот, в свою очередь, исключает их из приводимой Александрову цитаты (ср.: Александров. С. 21).
   С. 89. ...в полугодовой день директора... -- 20 января 1888 г.
   С. 89. ...три его посвящения Вам, Фету, Каткову... -- Имеются в виду стихотворения "Чародей" (см. примем, на с. 422), "Я помню минуты: средь жизненной прозы" (1884; в 1888 и 1889 гг. Александров написал еще два посвящения Фету, а затем, в 1892 -- "На смерть Фета-Шеншина"), "Русский громовержец" ("Седой боец, -- перуном грозным слова..."; к 25-летию редактирования Катковым "Московских ведомостей").
   С. 89. ...о моей библиографии... -- Имеются в виду статьи из цикла "Литературное обозрение".
   С. 90. ...послал одну статью Мещерскому, он ее не напечатал... -- См. об этом в письмах к Рачинскому (с. 304, 307).
   С. 90. ...в ежедневном... -- После "в" начато и зачеркнуто: "еженедельном)".
   С. 90. ...защищает наших белых попов... -- Кн. Мещерский поместил в своей газете несколько статей о положении духовенства.
   С. 90. ...действительно теперь работаю... -- Кристи писал магистерскую диссертацию.
   С. 90. Право, покидаешься так... -- После "Право" зачеркнута вставка: "портишься когда".
   С. 90. ...купил Ваши Христианские повести. -- Речь идет о трехтомнике "Из жизни христиан в Турции", изданном Катковым в 1876 г.
   С. 90. ...получил назначение ~ в Янину... -- Д. А. Нелидов был назначен секретарем консульства в Янине, где в 1869--1871 гг. Леонтьев служил консулом.
   С. 90. ...корреспонденциями Неклюдова из Константинополя. -- А. В. Неклюдов, давний знакомый Леонтьева, был одним из секретарей посольства в Константинополе.
   С. 90. ...его жена слишком много проводит tête-à-tête с Ратибором немецким секретарем. -- Речь идет о Н. В. Неклюдовой и секретаре германского посольства в Петербурге М. Ратиборе.
   С. 90. Крикрикри. -- Леонтьев поддразнивал Кристи за его подпись под "Литературным обозрением": "Кр". См. на с. 32 цитату из письма к Александрову от 1 февраля 1888 г.
   

21
2--8 февраля 1888 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 158. Л. 14--17 об.
   
   С. 90. ...заботой о градуснике... -- Кристи должен был приобрести его для Леонтьева сразу по выезде из Оптиной, но не смог.
   С. 91. ...в Туле у Волж<ина>... -- Тесть Волжина кн. А. Ю. Долгоруков был помещиком Новосильского уезда Тульской губернии; в 1887 г. в Туле родился первенец Волжина -- Николай.
   С. 91. ...портретов честнейшего старца. -- Речь идет о портретах старца Амвросия.
   С. 91. ...почти чудесным улучшением здоровия мамы... -- 4 февраля С. Толстой писал Рачинскому: "Кристи мало живет в Посаде; всё разъезжает. Мамаша его чувствует себя лучше, и есть надежда на выздоровление" (РНБ. Ф. 631. Ед. хр. 42. Л. 58).
   С. 91. ...Т. И. Фил<липпову>, которого видел в Москве. -- О приезде Филиппова сообщали "Московские ведомости": "В Москву прибыл сегодня товарищ государственного контролера, тайный советник Т. И. Филиппов из Петербурга (остановился в доме Толстой, на Садовой)" (МВед. 1888. 3 февр. No 34. С. 2).
   С. 91. ...у Соловьева оттиск получу... -- Возможно, речь идет об оттиске первой части статьи Соловьева "Россия и Европа" (BE. 1888. No 2). Перед "оттиск" зачеркнуто: "очер<к>".
   С. 91. ...Аксакову касательно посылки подготовил... -- Возможно, Леонтьев хотел приобрести выпущенные А. Ф. Аксаковой тома сочинений И. С. Аксакова. Анну Федоровну Кристи встречал в Сергиевом Посаде, где они оба тогда жили.
   С. 91. ...Стаховича еще нет... -- Речь идет о М. А. Стаховиче, который помогал А. Ф. Аксаковой разбирать архив ее покойного мужа.
   С. 91. ...жена заболела. -- О. А. Волжина.
   С. 91. ...посылал "Гражданину" еще очерк... -- Статья не была напечатана.
   С. 91. ...газету... -- Перед этим начато и зачеркнуто: "Гра<жданин>".
   С. 91. ...письмо княгини Мурузи о сербской политике к моему отцу... -- Местонахождение письма кн. А. П. Мурузи к И. В. Кристи неизвестно.
   С. 91. ...моей церковной статье... -- О ее содержании см. в письме к Рачинскому от 14--16 ноября 1887 г. (с. 304 наст. изд.).
   С. 92. У Фета он оттянул 50 р. ... -- Речь идет, по-видимому, о сокращении аванса, полученного Фетом в "Русском вестнике"; в августовской книжке 1888 г. будет напечатана первая глава его будущей книги "Мои воспоминания": Из моих воспоминаний // PB. 1888. Т. 197, авг. С. 3--57. Ф. Н. Берг стал издателем "Русского вестника" после смерти Каткова. Издание журнала было перенесено в Петербург.
   С. 92. ...С. А. Рачинскому за "Школьный поход" послал по расчету 30 р. (тридцать) за лист. -- Речь идет о публикации очерка Рачинского "Школьный поход в Нилову пустынь" (PB. 1887. Нояб. С. 298--332; Дек. С. 257--276). Нилова пустынь -- монастырь на острове Селигерского озера, на месте отшельничества преп. Нила Столбенского. Ученики Татевской школы совершили туда паломничества в июне 1879 и 1887 г. Очерк был написан еще для катковского "Русского вестника", с новым же редактором Рачинский не был знаком, и публикация устроилась "заочно", даже без переписки (об этом -- в письме Рачинского к В. Н. Лясковскому от 26 октября 1889 г.; РНБ. Ф. 631. Ед. хр. 12. Л. 9--9 об.).
   С. 92. ...в печь ввергнуть. -- Аллюзия на евангельское "и утре в пещь вметаемо" (Мф. 6: 30), "утре в пещь вмещему" (Лк. 12: 28).
   С. 92. ...Горбова... -- Речь идет о H. М. Горбове.
   С. 92. ...согласие Цертелева издавать "Московский) Вестник" с 1889 года. -- До этого кн. Д. Н. Цертелев в течение нескольких месяцев после смерти Каткова выпускал "Русский вестник" (до перехода его к Ф. Н. Бергу). Из замысла "Московского вестника" в 1890 г. вырос журнал "Русское обозрение", первым редактором которого стал Цертелев.
   С. 92. ...не продавать "Егип<етского> Голубя" Бергу... -- Незавершенный роман Леонтьева, первая часть которого была опубликована в "Русском вестнике" (1881--1882).
   С. 92. О статье о Развитии... -- Нереализованный замысел Леонтьева, связанный с главами о прогрессе и развитии в книге "Византизм и Славянство".
   С. 92. ...посвящение Вам и Каткову...-- См. примеч. на с. 430. С. 92. ...разрешение экзамена... -- См. указ Синода от 8 января: ЦИАМ. Ф. 229. Оп. 4. Д. 1872. Л. 3--3 об.
   С. 92. ...о. Исакию и о. Макарию... -- Речь идет о настоятеле Оптиной пустыне и его письмоводителе.
   

22
31 мая 1888 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 158. Л. 18--21 об. На бумаге в траурной рамке.
   В этот же день Кристи писал и Ф. Д. Самарину (см. с. 395).
   
   С. 93. ...по случаю -- Вы знаете, какому... -- Имеется в виду смерть матери.
   С. 93. ...к Вашим именинам... -- 21 мая.
   С. 93. ...я теперь их держу 6, столько же осенью. -- Ф. Д. Самарину Кристи писал: "...я <...> начал здесь держать экзамены, которые св. Синод, потребовал как формальность для права представить магистерский экзамен" (с. 395). См. также личное дело Кристи: ЦИАМ. Ф. 229. Оп. 4. Ед. хр. 1872. Л. 7.
   С. 93. Сочинение... -- Имеется в виду магистерское сочинение.
   С. 94. ...Денисова, который только что окончил магистерский экзамен и напечатал метрику... -- Речь идет о магистерской диссертации Я. А. Денисова "Основания метрики у древних греков и римлян" (М., 1888).
   С. 94. ...Сергей Трубецкой только что прочел блестящие две пробные лекции по философии... -- Князья Сергей и Евгений Трубецкие были единокровными братьями М. Н. Кристи. С. Н. Трубецкого Кристи встретил за неделю до этого письма в подмосковном имении брата, Нагорном, о чем сообщил Ф. Самарину (см. с. 395 наст. изд.). В 1881 г. братья Трубецкие поступили на юридический факультет Московского университета, Сергей уже через две недели перешел на историко-филологический, который окончил в 1885 г. Через год он сдал магистерский экзамен, начал преподавать, а затем предпринял поездку в Германию.
   С. 94. ...диссертацию "Метафизика в Греческой философии"... -- Магистерская диссертация кн. С. Трубецкого носит название "Метафизика в древней Греции" (М., 1889).
   С. 94. ...брат его доцент Демид<овского> Лицея, также выдержал магистерский экзамен... -- Кн. Евг. Трубецкой окончил юридический факультет Московского университета в 1885 г. и после отбытия воинской повинности защитил магистерскую диссертацию, выросшую из его кандидатского сочинения, "Рабство в древней Греции" (Ярославль, 1886) и в апреле 1886 г. стал приват-доцентом Демидовского юридического лицея в Ярославле.
   С. 94. Был здесь также Уманов, с Ф... ~ автором "Писем о Молодежи". -- "Письма о современной молодежи и направлениях общественной мысли" (М., 1888; вышла в декабре 1887 г.); книга, в которую вошли статьи, публиковавшиеся в "Русском деле" с 1886 г. См. подробнее: Гептастилисты. С. 616--618.
   С. 94. ...из него вырабатывается отличный критик. -- Критические статьи Александрова печатались в это время в газете "Русское дело". См.: Гептастилисты. С. 545--546.
   С. 94. Саша -- А. Т. Пронин.
   

23
21 сентября -- 1 октября 1888 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 158. Л. 24--27 об. На бумаге в траурной рамке.
   
   С. 95. ...в Крыму, куда я возил сестер купаться. -- Об этой поездке подробнее см. в письмах к Рачинскому.
   С. 95. ...держу экзамены ~ полный курс богословия... -- См. во вступ. статье (с. 36--37).
   С. 95. ...учитель Шостьина, против которого я писал в защиту Соловьева. -- С А. П. Шостьиным Кристи полемизировал в статье "Чему учит теория развития догматов?" (см. с. 23). Возможно, под его учителем подразумевается А. Д. Беляев. В нашей монографии "Гептастилисты" высказывалось также предположение о том, что речь могла идти о прот. Д. Ф. Касицыне, но это не подтвердилось. 29 сентября 1888 г. Касицын принимал у Кристи другой экзамен -- по истории и разбору западных исповеданий -- и поставил ему "балл 4 1/2" (ЦИАМ. Ф. 229. Оп. 4. Д. 1872. Л. 8).
   С. 95. ...будет освящение Церкви над могилой матушки... -- Сведений о храме, построенном над могилой А. И. Кристи, в настоящее время найти не удалось. Освящен он был 10 ноября 1888 г. епископом Кишиневским и Хотинским Сергием. Дата устанавливается по письму Н. П. Богданова к Рачинскому (написано в ночь на 6 ноября): "На днях мы ездили с Иваном Ивановичем в монастырь Диржавку, находящийся в 45 верстах от Телешова, чтобы пригласить Преосвященного Сергия на Освящение церкви, которое должно состояться 10-го ноября. <...> Приехавши в Диржавку мы отправились к преосвященному Сергию, который был с нами необыкновенно любезен" (РНБ. Ф. 631. Ед. хр. 44. Л. 196--196 об.).
   С. 95. ...остановлюсь в Орле... -- Возможно, Кристи остановился в семье Боборыкиных.
   С. 95. ...заеду к Вам... -- Поездка не состоялась.
   С. 95. ...к Рачинскому... -- В Татево Кристи побывал в конце октября 1888 г.
   С. 95. Станишев мне предложил быть тутором Универ<ситетского> Отделен<ия>. -- Об институте туторов (наставников, опекунов; в современной транскрипции: тьюторов, от англ. tutor, наставник группы студентов) в Лицее см.: Историческая записка Имп. Лицея в память Цесаревича Николая (Лицея Цесаревича Николая) за XXX лет / Под ред. Л. А. Георгиевского. М., 1899. С. 10.
   С. 95. ...ежедневно... -- Перед этим начато и зачеркнуто: "ежегод<но>".
   С. 96. ...Грингмут, который так любил лицей, поселился в типографии... -- Имеется в виду усиленные занятия В. А. Грингмута в "Московских ведомостях" и, следовательно, в Университетской типографии, где печаталась газета.
   С. 96. ...Лясковский, человек литературный. -- О нем см.: Зыкова Г. В. Лясковский Валерий Николаевич // Русские писатели, 1880--1917: Биобиблиогр. словарь. М., 1994. Т. 3. С. 444--445; Фетисенко О. Л. Последние годы жизни и кончина И. С. Аксакова в неизданных письмах и воспоминаниях В. Н. Лясковского // Христианство и русская литература. Сб. 8. СПб., 2016 (в печати).
   С. 96. ...profession de foi. -- Исповедание веры (фр.).
   С. 96. ...допущу ли я буддийские поэмы... -- Буддизмом был увлечен кн. Д. Н. Цертелев, автор поэтических переложений буддийских и шиитских легенд ("Смерть Иреджа", "Ананда и Прокрити", "Царевич"). Леонтьев писал о. И. Фуделю 6 сентября 1889 г. о Цертелеве: "Он не Христианин, а какой-то Буддист по наклонностям <...> умен, учен, но безжизнен" (Преемство от отцов. С. 157).
   

24
9 октября 1888 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 158. Л. 28--29 об.
   
   С. 97. ...умер ребенок брата... -- Его имя установить не удалось; после смерти этого мальчика у Г. И. и М. Н. Кристи родились еще сын Виктор (31 августа 1889) и дочь София (2 января 1892). 17 октября 1888 г. о несчастий, которому он стал свидетелем, рассказывал гостивший в семье Кристи художник Н. П. Богданов (татевский ученик Рачинского): "У Григория Ивановича Кристи случилось несчастие, по случаю которого он хотел ехать за границу, но, раздумавши, завтра из Кишинева едет в Москву. Дело в том: у него заболел маленький сынок, которому было еще только 1 1/2 года, и чтобы помочь ребенку, из Кишинева привезли доктора, и который по ошибке вместо следуемого лекарства закатил ему 60 капель опиуму и потом, испугавшись, не знал, что делать. Ребенок, конечно, и умер, после погребения которого Григорий Иванович с женой уехал в Кишинев с целью вскоре уехать за границу, а за ним уехали и сестры и Иван Иванович и отец в Кишинев; чтобы не было скучно проводить эти грустные дни" (РНБ. Ф. 631. Ед. хр. 44. Л. 153--153 об.).
   С. 97. Hypermagesia (гипермагнезия) -- избыток магния, вызывающий нарушения в деятельности сердца. Очевидно, Кристи забыл название лекарства и ошибочно употребил этот термин.
   С. 97. ...потерею прошлого года... -- Подразумевается смерть А. И. Кристи.
   С. 97. ...Ваши последние статьи... -- "Национальная политика как орудие всемірной революции".
   С. 97. ...поразил... -- Далее начато и зачеркнуто: "пр<агматизм>".
   С. 97. ...ясные доказательства из современной политической жизни того фатума, в сущности которого мы ~ были посвящены... -- Подразумевается фатальное перерождение любых национальных движений, приводящее в итоге ко всеобщему "упрощению" и служащее "орудием всемірной революции". После "современной" начато и зачеркнуто: "ж<изни>".
   

25
6 декабря 1888 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 158. Л. 39--42 об.
   
   С. 98. ...и ужасно радуется ~ прелестные статьи... -- Подчеркнуто карандашом и отчеркнуто на полях.
   С. 98. ...Спиридоновка, дом Аксакова... -- Современный адрес: Спиридоновка, д. 17. С 1842 дом принадлежал H. Т. Аксакову (до этого -- поэту И. И. Дмитриеву) и в 1893 г. был продан наследниками Аксакова З. Г. Морозовой, для которой по проекту Ф. О. Шехтеля был построен новый особняк. В 1880-е гг. здесь жил с семьей Г. И. Кристи.
   С. 98. ...напишите... -- Далее зачеркнуто: "что".
   С. 98. ...зовет туда Рачинский... -- См. в ответное письмо Кристи Рачинскому от 3 декабря 1888 г. (с. 323--324).
   С. 98. ...иеромонах Антоний из дворян и ректор Антоний также прекрасный... -- Антоний (Храповицкий) и епископ Антоний (Вадковский). Ср. в письме Фуделя к Леонтьеву от 17 мая 1889 г.: "...в Духовной Академии ректор ее, епископ Антоний, инспектор архимандрит Михаил и известный иеромонах Антоний -- это такой триумвират редких по своим духовным качествам людей, какого больше нигде не сыщешь" (Преемство от отцов. С. 146).
   С. 98. ...место в лицее. -- См. в. п. 23.
   С. 99. ...Дениска читает в Университете. -- После защиты магистерской диссертации Я. А. Денисов сразу начал преподавать в Московском университете, однако приват-доцентом он стал только 1 ноября 1889 г. См.: Гептастилисты. С. 580.
   

26
23 декабря 1888 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 158. Л. 41--45.
   
   С. 99. ...на Фуделя... -- 12 февраля Леонтьев сообщал Фуделю, что получил о нем от Кристи "несколько очень хороших слов" (Преемство от отцов. С. 120).
   С. 99. ...иеромонахом Антонием, который с Ф<уделем> в переписке... -- Имеется в виду о. Антоний (Храповицкий). Переписку с ним Фудель поддерживал и впоследствии, относя ее к тем, которые ведет "ради своей личной духовной пользы" (Там же. С. 171).
   С. 99. ...по затее журнала... -- Речь идет о замысле "Московского вестника". См.: Фетисенко О. Л. "Московский вестник" -- журнал, которого не было // Материалы XVIII Библиотечных Павленковских чтений. СПб., 2016 (в печати).
   С. 99. ...по случаю болезни матери... -- Далее зачеркнуто: 3.
   С. 99. ...признаю... -- Далее зачеркнуто: "это чувство".
   С. 100. ...религиозных сомнений... -- Далее начато и зачеркнуто: откр<овенных?>.
   С. 100. ...особен<но> "Плоды движ<ений>". -- Речь идет о статье Леонтьева "Плоды национальных движений на Православном Востоке" (1889).
   С. 100. ...как Вы говорите... -- Далее зачеркнуто: "разумеется". С. 100. chef d'oeuvre -- образцовое произведение (фр.).
   С. 100. Нужно... -- Далее зачеркнуто: "пускать".
   С. 100. ...au courant... -- в курсе (фр.).
   

27
5--9 января 1889 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 159. Л. 1--2 об. На бумаге в траурной рамке.
   
   С. 101. ...буду у Кушнерева... -- И. Н. Кушнерев, в типографии которого печаталась брошюра Леонтьева.
   С. 101. ...буду тутором... -- См. примеч. на с. 434.
   С. 101. ...могут взять в солдаты. -- В 1874 г. в России была введена всеобщая воинская повинность.
   С. 101. ...нравственное влияние... -- Перед этим зачеркнуто: "на".
   С. 101. ...вторая статья... -- "Плоды национальных движений на Православном Востоке".
   

28
24 января 1889 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 159. Л. 3--3 об.
   
   С. 102. ...был у Троицы... -- В Троице-Сергиевой Лавре.
   С. 102. ...был у Кривоблоцких... -- В доме H. С. Кривоблоцкого. С. 102. ...статья разрешена цензурой... -- Цензурное разрешение брошюры датировано 19 января 1889 г. (Леонтьев К. Н. Национальная политика как орудие всемірной революции. М., 1889. С. <3>).
   

29
4 февраля 1889 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 159. Л. 4--8 об.
   
   С. 102. ...из юбилея Фета. -- 28--29 января 1889 г. праздновалось 50-летие "музы" Фета. В первый день юбиляр принимал поздравления в своем доме на Плющихе, на другой день состоялся обед в ресторане "Эрмитаж". 28 января свои стихи юбиляру поднес Александров. Материалы о юбилее Фета и посвященные юбиляру стихотворения см.: МВед. 1889. 28 янв. No 28. С. 3--4; 29 янв. No 29. С. 4--5; 30 янв. No 30. С. 2--3.
   С. 102. Почтенный юбиляр принимал не во фраке... -- Ср. у Леонтьева в его открытом письме к Фету ("Не кстати и кстати"), с которым Кристи мог познакомиться еще до публикации, по разным причинам задержавшейся: "Я нынешних юбилеев не люблю. <...> Но что ж мне делать, если вообще формы современных празднеств мне ужасно не нравятся! <...> Ужасно не красиво! Да позволено мне будет выразиться грубее: хамство! <...> ...когда я узнал из газет, что ценители вашего огромного и в то же время столь тонкого таланта собираются праздновать ваш юбилей, радость моя <...> была отуманена <...> я с ужасом готовился прочесть в каком-нибудь отчете опять ту убийственную строку, которую я прочел в описании юбилея А. Н. Майкова <...> "Вошел маститый юбиляр во фраке и белом галстухе!" -- Увы! Не лучше ли было бы уж умолчать об этом?" (81, 626). Леонтьев далее объяснял, что он никак не мог бы явиться приветствовать юбиляра в ненавистной ему "траурной" одежде.
   С. 102. ...обед на следующий день... -- См. первое примеч. к этому письму.
   С. 102. В проекте о сельских начальниках... -- Имеются в виду земские начальники (введение этой должности было составной частью земской контрреформы гр. Д. А. Толстого). В их ведение входило рассмотрение гражданских и уголовных дел в сельской местности и малых городских поселениях. "Ведению земских начальников предоставлены: 1) надзор за выборными крестьянскими должностными лицами и учреждениями волостного и сельского управления, со включением и волостного суда <...> 2) производство дел по земельному устройству сельских обывателей <...> и разрешение судебных дел в следующих пределах подсудности: <...> все уголовные дела, подлежавшие ведению упраздняемых уездных мировых судей <...> а из гражданских: 1) споры по искам до 300 р. <...> 2) дела по найму сельских угодий, а рано сельских рабочих, служащих <...> прислуги на ту же сумму; 3) дела о потравах и других убытках <...> 4) дела<о> восстановлении нарушенного владения, когда со времени нарушения прошло не более 6 месяцев" (Внутреннее обозрение // PB. 1889. Июль. С. 327). Положение о земских начальниках вводилось уже в следующем, 1890, году.
   С. 103. У Кривоблоцких... -- В семье H. С. Кривоблоцкого.
   С. 103. ...ваша протеже... -- Имеется в виду М. Н. Кривоблоцкая, с которой Леонтьев переписывался.
   С. 103. ...Бахметев получил Ваше письмо... -- Местонахождение писем Леонтьева к H. Н. Бахметеву неизвестно.
   С. 103. Папаригопуло историю все хвалят... -- В 1888 г. завершилось второе издание "Истории эллинской нации" К. Папаригопуло: Ἱστορία τοϋ Ἑλληνικού ἕθνους. Ἁθήναι, 1887--1888 (см. также сокращенное издание на французском языке под названием "История эллинской цивилизации": Histoire de la civilization hellénique. Paris, 1878). После известия Кристи Леонтьев обратился к Губастову с просьбой поискать эту книгу в Вене (82, 924--925). Полное издание "Истории..." занимает 15 томов (последнее издание вышло в Афинах в 2001 г.).
   С. 103. ...Смирнов написал византийскую повесть... -- О какой повести А. А. Смирнова идет речь, установить не удалось; возможно, она была опубликована под псевдонимом. Леонтьеву были известны очерки Смирнова "Две недели на Святой Горе" (PB. 1887. Июнь. С. 823--890; отд. изд.: М., 1887).
   С. 103. ...еще устав лицейский не утвержден... -- Первоначальный устав был Высочайше утвержден в 1869 г., новый -- в 1890 г.
   С. 103. ...кланяюсь Туркестанову, о. Феодосию, Эрасту Кузьмичу. -- Имеются в виду кн. Б. П. Туркестанов (будущий митрополит Трифон), вероятно, инок Феодосий (Поморцев) и Э. К. Вытропский.
   

30
5 марта 1889 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 159. Л. 9--11 об.
   
   С. 104. ...пребывание отца и сестер... -- Родные Кристи приезжали в Москву в феврале 1889 г.
   С. 104. ...рассылка Ваших брошюр... -- "Национальная политика как орудие всемірной революции".
   С. 104. ...с Рачинской... -- Речь идет о М. К. Рачинской.
   С. 104. ...был у отца Варнавы... -- Леонтьев несколько раз бывал у старца Варнавы, жившего в Гефсиманском скиту, а 9 ноября 1891 г. о. Варнава принял его предсмертную исповедь. См.: Гептастилисты. С. 722.
   С. 104. ...против моего направления. -- Перед "направления" зачеркнуто: "религиозного".
   С. 104. ...а здесь... -- Далее зачеркнуто: "делают из этого".
   С. 104. ...читал целую лекцию ~ что национальная политика не орудие революции. -- Вполне закономерное политическое убеждение для последователя Каткова, каким и был Грингмут.
   С. 104. ...нет большей пропасти, как между Леонтьевым и Соловьевым... -- В автографе "как" зачеркнуто; восстанавливаем его, поскольку оно необходимо по смыслу.
   С. 105. ...решил напечатать статью Фуделя, предназначавшуюся для "Русск<ого> Дела". -- "Русское дело" -- газета, издававшаяся в Москве с весны 1886 г. С. Ф. Шараповым, заявлявшим о себе как о преемнике И. С. Аксакова; Александров, Уманов и Фудель были постоянными сотрудниками этой газеты, печатался здесь и Я. Денисов. Статья Фуделя была откликом на посвященную ему работу Леонтьева ("Национальная политика...") и писалась еще до появления изданной Кристи брошюры. О начальном этапе движения статьи к изданию Фудель писал Леонтьеву 24 февраля 1889 г.: "В самом начале января месяца я написал статью об этих Ваших письмах ко мне и отдал ее Шарапову. Он почему-то счел нужным откладывать печатание ее, несмотря на мои частые просьбы и напоминания. И теперь наконец "Русское Дело" закрыто! Ну не fatum ли это? Уманов тоже прислал было от себя статью о Ваших письмах и тоже неудача. Теперь я попробую отнести свою статью в "Моск<овских> Вед<омости>", но плохая надежда на помещение ее" (Преемство от отцов. С. 120; см. также: Там же. С. 654). Долгое время Грингмут медлил с публикацией статьи Фуделя. Положительное решение, о котором сообщил Кристи, тоже неоднократно пересматривалось Грингмутом. 6 сентября 1889 г. Леонтьев писал своему молодому другу-священнику: "Вчера получил небольшое письмо от Александрова; он между прочим пишет, что видел Грингмута и что ваша статья опять отложена, потому что вышла недавно брошюра Славянофила А. А. Киреева "Народная политика как основа порядка" (Ответ К. Н. Леонтьев<у>). -- Грингмут об обеих брошюрах разом хочет добавить. <...> Заплатил ли он вам, по крайней мере, деньги за ваш труд?" (Преемство от отцов. С. 158). В итоге статья, получившая название "К вопросу о национальном. Самообман и ошибки", была напечатана только осенью 1890 г. (МВед. 1890. 23 окт. No 293. С. 2--3).
   С. 105. ...не обиделся на Ваше письмо... -- Местонахождение письма Леонтьева к Соловьеву неизвестно. Но здесь также может подразумеваться письмо к А. П. Саломону, в котором какой-то фрагмент был посвящен Соловьеву -- с расчетом на сообщение ему.
   С. 105. ...Соломон ему читал Ваше письмо... -- Имеется в виду А. П. Саломон.
   С. 105. Он эту статью называет палочным ударом... -- Речь идет о статье Соловьева "О грехах и болезнях", опубликованной в BE (1889. No 1. С. 356--375) и вошедшей затем во второй выпуск "Национального вопроса в России" (СПб., 1891. С. 152--180). Работа, написанная в Загребе в декабре 1888 г., представляла собой ответ на статью H. Н. Страхова "Наша культура и всемирное единство. Замечания на статью г. Влад. Соловьева: "Россия и Европа"" (PB. 1888. No 6. С. 200--256). "Корень наших недугов" Соловьев видит в равнодушии к истине и презрении к человеческому достоинству. В семье о. И. Фуделя хранился оттиск этой статьи с дарственной надписью автора Леонтьеву: "Посылаю Вам, дорогой Константин Николаевич, эти палочные удары по спине нашего общего приятеля, дабы Вы видели, что я в либерализме не педант" (цит. по: Фудель С. И. Наследство Достоевского. М., 1998. С. 266). Однако не вполне ясные смысловые оттенки и переходы письма Кристи позволяют предположить, что у него речь идет не о соловьевской статье, а о брошюре Леонтьева "Национальная политика..." (ведь в той же фразе далее говорится о давнем отзыве Каткова о Леонтьеве).
   С. 105. ...помирились со Страховым... -- 2 февраля 1889 г. Страхов сообщал К. Н. Бестужеву-Рюмину: "Вчера был у меня Влад. Соловьев, мы заключили мир. Много придется Вам рассказать" (цит. по: Фетисенко О. Л. "Как быть с Соловьевым?": "L'idée russe" Вл. Соловьева в отзывах современников (По неопубликованным архивным материалам) // Христианство и русская литература. Сб. 4. СПб., 2002. С. 413). Это примирение Соловьева и Страхова было временным, в 1890 г. их полемика о Данилевском, начавшаяся в 1887 г., продолжилась с новой силой.
   С. 105. ...в характеристике... -- Далее зачеркнуто: "о".
   С. 105. ..."вы слишком православны". -- Слова эти принадлежат не Каткову, а Ф. А. Гилярову (см.: Гептастилисты. С. 190), но Катков вполне разделял такое отношение к Леонтьеву.
   С. 105. ...встретил Федорова и Залетова... -- В. Я. Федоров и С. В. Залетов.
   С. 105. Одна видная публикация была, завтра вторая. -- Имеются в виду объявления о вышедшей в свет брошюре Леонтьева.
   

31
13 марта 1889 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 159. Л. 51--54 об.
   Год установлен по содержанию.
   
   С. 105. ...Ваше письмо... -- Далее зачеркнуто: "неужели".
   С. 105. ...прекрасно... -- Далее зачеркнуто: "в".
   С. 105. ...из-за четырех опечаток... -- См.: 82, 415, 421.
   С. 105. В корректуре у меня был Эд. ф<он> Гартман ~ явно, что это цитата ~ не знаю, отчего "предвидения мыслителя" выдают Вас головой... -- В изданной Кристи брошюре была допущена неточность: в текст своей статьи после абзаца "Теперь я разучился воображать себя очень нужным и полезным; я имею достаточно оснований, чтобы считать свою литературную деятельность если не совсем уже бесплодной, то во всяком случае преждевременной и потому не могущей влиять непосредственно на течение дел" (8j, 500), который присутствовал уже в первой публикации статьи в "Гражданине", Леонтьев вписал цитату из "Философии бессознательного" Э. Гартмана: "Провидению не угодно, чтобы предвидения уединенного (одинокого?) мыслителя расстроивали бы ход истории посредством преждевременного действия на слишком многие умы" (82, 410); в печатный текст брошюры попала только сама цитата, без предполагавшегося примечания, указывавшего на автора этого высказывания. Исправляя опечатки в одном из экземпляров, Леонтьев в этом месте такое примечание подписал: "Эд. ф. Гартман. -- (Фил<ософия> Бессозн<ательного>)" (82, 411). Упрекая Кристи за его ошибку, Леонтьев, по всей видимости, писал, что эти слова могут приписать ему самому -- ведь и он сам был таким "одиноким мыслителем". В сохранившийся у о. И. Фуделя экземпляр корректурных гранок "Гражданина" с исправлениями более поздними, чем чтение корректур первой публикации, Леонтьев цитируемый фрагмент не включил.
   С. 106. ...о своих пророчествах, оправданных событиями. -- Ср. у Леонтьева в первой главе статьи: "Вспомните мои пророчества о болгарах и сербах. Я постоянно оправдан позднейшими событиями, но не людской догадкой и не своевременной справедливостью критики" (81, 499).
   С. 106. ...о нем не было помещено в той заметке... -- Речь идет о пометах Леонтьева на корректурных гранках; "о нем" вписано над зачеркнутым: "эта статья".
   С. 106. ...как я... -- Далее начато и зачеркнуто: "д<умал>".
   С. 106. ...оно... -- Далее начато и зачеркнуто: "з".
   С. 106. ...фотографической и теологии... -- Первая из этих опечаток была допущена во фрагменте, который появился только в отдельном издании: "...формы католичества слишком изящны и благородны для нашего времени, для века, для века фонографической и телеграфной пошлости" (82, 421; в брошюре было: "фотографической"). Вместо "теологии" у Леонтьева -- "телеологии" (81, 536).
   С. 106. ...не мог взяться... -- После "не" начато и зачеркнуто: "взял<ся>".
   С. 106. ...никакой дорогой директор, которым Вы мне колете за глаза... -- Леонтьев подшучивал над Кристи за его телеграмму-соболезнование вдове Каткова. См. с. 427.
   С. 106. ...перед духовником... -- Далее зачеркнута закрывающая скобка.
   С. 106. ...взялся... -- Вписано над зачеркнутым: "решился".
   С. 106. ...без опечаток... -- Далее зачеркнуто: "М".
   С. 106. ...во-вторых... -- Далее зачеркнуто: "если та".
   С. 106. Так поверьте... -- Далее зачеркнуто: "я ни разу".
   С. 00. ...сколько я... -- Далее зачеркнуто: "не".
   С. 106. ...не рассердить... -- Далее зачеркнуто: "в".
   С. 106. ...что сочинен<ие> Макса Дункера всё переполнено несоответствующ<ими> цитатами. -- В 1886 г. завершилось 5-е издание многотомной "Истории античности" ("Geschichte des Alterthums"; Bd. 1--9. Berlin, 1877--1886) M. Дункера. "Несоответствующ<ими>" написано после зачеркнутого: "не сост".
   С. 106. ...опечатки Соловьева в Теократии... -- Книга Соловьева печаталась в Загребе и в ней действительно было допущено множество опечаток. В издание вклеен их длинный перечень.
   

32
18--20 марта 1889 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 159. Л. 12--15 об.
   
   С. 107. ...ее дядю Владимира... -- В. А. Рачинский.
   С. 107. Матери у нее нет... -- Мать Марии Рачинской -- М. А. Рачинская (урожд. Дараган).
   С. 107. ...увлекся дядей Сергеем... -- Имеется в виду С. А. Рачинский.
   С. 107. ...в Татево... -- Имение Рачинских в Бельском уезде Смоленской губернии, где С. А. Рачинский устроил образцовую четырехлетнюю народную школу.
   С. 108. ...как бабушку и дядю... -- Было: "дядюшку".
   С. 108. ...жалеете, что нет в Италии более браконьеров... -- Имеется в виду, вероятно, фрагмент статьи "Еще о "Дикарке" гг. Соловьева и Островского" (1880), вошедшей во второй том сборника "Восток, Россия и Славянство": "Тогда в Турции еще жил Али-Паша Янинский <...> в Италии в то время было еще восхитительное царство развалин и плюща, калабрийских разбойников, Мадонн и монахов. <...> В Испании боя быков еще не стыдились тогда" (9, 122).
   С. 108. ...на одного троюродного брата... -- Имеется в виду Д. А. Дмитриев-Мамонов или П. А. Дмитриев-Мамонов.
   С. 108. ...только с этой стороны... -- Далее зачеркнуто: "только".
   С. 108. ...пробежала со мной... -- Далее зачеркнуто: "в".
   С. 108. Был случай... -- Далее зачеркнуто: "когда она".
   С. 108. ...как-то очень... -- вписано над зачеркнутым: "что-то".
   С. 108. ...к моей сестре... -- Т. е. к Е. И. Кристи.
   С. 108. ...при отце... -- Далее зачеркнуто: "как офе мне".
   С. 109. ...стоим около... -- Далее зачеркнуто: "фортепиян".
   С. 109. ...ее двоюродная сестра... -- Речь идет о С. Э. Дмитриевой-Мамоновой.
   С. 109. ...ее двоюродный брат... -- Вероятно, имеется в виду А. Э. Дмитриев-Мамонов (в фонде Рачинских в РГАЛИ сохранилось несколько фотографий, где он и М. К. Рачинская сняты вместе).
   С. 109. ...они невозможны... -- Далее зачеркнуто: "или она нервничает".
   С. 109. ...как бы действительно... -- Далее зачеркнуто: "дороже было".
   С. 109. ...теперь к монашеству... -- Далее зачеркнуто: "все же не способным".
   С. 109. ...а он понял... -- После "а" зачеркнуто: "что".
   С. 109. ...стану годным... -- Перед этим зачеркнуто: "приготовлюсь".
   С. 109. ...сериозный... -- Перед этим начато и зачеркнуто: "бол<ее>".
   С. 110. ...мое письмо... -- Далее зачеркнуто: "о прощ<ении>".
   С. 110. ...поздравила... -- Далее зачеркнуто: "как".
   С. 110. ...верно... -- Далее зачеркнуто: "что эти пороги".
   С. 110. ...пойдет в попадьи... -- Далее зачеркнуто: "<без этого я никогда не женюсь всегда говорил>".
   С. 110. ...что связано и с денежной зависимостью. -- Исправлено, было: "от денежной зависимости".
   С. 110. ...временными занятиями. -- Далее зачеркнуто: "Теперь это"; далее над строкой зачеркнуто: "Он<а>.
   С. 110. ...мне по сердцу... -- После "мне" начато и зачеркнуто: "св<ятой?>".
   С. 110. ...что она... -- Далее начато и зачеркнуто: "хор<ошенькая>".
   С. 110. ...искренних разговорах, где выяснялось... -- Исправлено; было: "разговоров"; после "где" зачеркнуто: "мы".
   С. 110. ...с большим достоинством... -- Далее зачеркнуто: "что-то в".
   С. 110. ...это не входит в область кокетства... -- "входит в область" вписано над зачеркнутым: "был<о> / входит в область"; после "кокетства" зачеркнуто: "когд<а>".
   С. 111 . ...своей... -- Было подчеркнуто, затем подчеркивание отменено.
   С. 111. ...знаю со стороны... -- Вписано над зачеркнутым: "знаю со стороны что хоте<ла>".
   С. 111. ...с Ел<изаветой> Степановной. -- Е. С. Кроткова.
   С. 111. ...редко тонка. -- "Редко" вписано над зачеркнутым: "положительно".
   С. 111. ...та, первая, которая меня полюбила... -- Изменен порядок слов; было: "та, которая меня первая полюбила".
   С. 111. ...если она не пожелает... -- После "не" зачеркнуто: "пойдет".
   С. 111. ...а без этого... -- "а" исправлено из "я".
   С. 111. ...сериозной стороне... -- Далее зачеркнуто: "моего ха<рактера>".
   С. 111. ...уважала мой ум... -- Было: "мою личность".
   С. 111. ...потребность... -- вписано над зачеркнутым: "свойство".
   С. 111. ...если я достоин... -- Было: "он достоин".
   С. 111. ..."прочее время живота в мире и покаян<ии>"... -- Одно из прошений просительной ектении.
   С. 111. ...предпочесть положение... -- Перед "положение" зачеркнуто: "свое".
   С. 111. ...я иду по этому пути. -- "я" исправлено из "и"; после "пути" зачеркнуто: "А что это может быть это по".
   С. 111. ...мне очень больно... -- "мне" вписано над тем же зачеркнутым.
   С. 111. ...тогда внушило... -- После "тогда" начато и зачеркнуто: "заста<вило>".
   С. 112. ...стр. 6... -- Имеется в виду страница этого письма.
   

33
22--24 марта 1889 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 159. Л. 16--18 об.
   
   С. 112. ...в первом письме... -- Далее зачеркнуто: "в".
   С. 112. ...и ее лице... -- После "ее" начато и зачеркнуто: "прелестное)".
   С. 112. ...не было внешнего... -- Далее зачеркнуто: "кроме".
   С. ИЗ. ...видали ли Вы когда-нибудь книгу признаний. -- Мода на книгу "Признания" пришла из Англии в 1880-е гг. вместе с изящно оформленными альбомами под названием "Confessions". Полный опросник из подобного альбома с ответами П. П. Семенова-Тян- Шанского, датированными 1886 г., см.: "Письма -- больше, чем воспоминания..." Из переписки семьи Семеновых-Тян-Шанских и сестер А. П. И В. П. Шнейдер. М" 2012. С. 27--29.
   С. 113. Конечно... -- Далее зачеркнуто: "этот".
   С. 113. ...три года тому назад... -- Далее зачеркнуто: "это".
   С. 113. ...фантастическое... -- Написано после зачеркнутого "фан"; возможно, Кристи хотел сказать: "фанатичное".
   С. 113. ...без особого перелома... -- После "без" зачеркнуто: "того, чтобы".
   С. 113. ...люблю Игнатия Лойолу. -- Возможно, эти слова М. Рачинской были приятной новостью для Леонтьева, испытывавшего уважение и интерес к иезуитам.
   С. 112. ...работаю над апостолом Павлом... -- Подробный план исследования Кристи сообщил Рачинскому; см. с. 341--342.
   С. 113. ...книгу Молитора о каббале... -- Вероятно, имеется в виду книга Ф.-И. Молитора "Philosophie der Geschichte oder über die Tradition" ("Философия истории, или О традиции"; Bd. 1--4. Frank- furt-am-Main, 1824--1853).
   С. 113. ...писал какую-то публичную лекцию и уехал в Петербург... -- Об этой лекции говорится в письме Соловьева к М. М. Стасюлевичу от 28 февраля 1889 г.: "...под сенью великопостной Москвы начал составлять лекцию (статью тожь) под заглавием "Из истории русского сознания"" (Соловьев. Письма. Кн. IV. С. 41). Статья "Очерки из истории русского сознания" была напечатана в майской, июньской ноябрьской и декабрьской книжках "Вестника Европы" за 1889 г. и в 1891 г. составила первые две главы второго выпуска "Национального вопроса в России" ("Несколько слов в защиту Петра Великого" и "Славянофильство и его вырождение").
   С. 113. ...боюсь, что опять произойдет скандал. -- Кристи вспоминает о двух лекциях Соловьева "Славянофильство и русская идея" (март 1887), вызвавших негодование публики.
   С. 113. Называется "о грехах и болезнях". -- См. примеч. на С. 430.
   С. 113. ...ужасная статья Leroy-Bolie в "Revue de deux Mondes"... -- Имеется в виду пятый раздел статьи Анатоля Леруа-Больё (Leroy-Beaulieu) "La Religion en Russie" ("Религия в России"; Revue de deux Mondes. 1888. T. 89. 15 Sept. P. 414--443), которая впоследствии вошла в вышедший в 1889 г. третий том его книги "L'Empire des tsars et les Russes" ("Царская Империя и русские", 1881--1889). Упомянутая глава была посвящена гр. Л. Н. Толстому ("Les Réformateurs. -- Le comte Léon Tolstoi, ses précurseurs et ses émulés"), написана она на материалах, собранных во время поездок автора в Россию в 1887 и 1888 гг.
   

34
24 апреля 1889 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 159. Л. 19--21 об.
   
   С. 114. ...что скоро... -- Далее зачеркнуто: "чт<о>".
   С. 114. ...первый день Пасхи... -- Пасха в 1889 г. приходилась на 9 апреля.
   С. 114. ...которое выражает... -- Исправлено; было: "выражение".
   С. 114. ...получил от отца письмо... -- Т. е. от К.А.Рачинского.
   С. 114. ...что вышло так... -- Далее зачеркнуто: "он".
   С. 114. ...en reparlent la première... -- зд.: возобновляя отношения первой (фр.).
   С. 114. Я ей ответил... -- После "Я" зачеркнуто: "это".
   С. 114. ...с этой стороны я... -- Далее зачеркнуто: "вышел".
   С. 114. ...просил простить светскую бестактность... -- Кристи с волнением, пропуская слова, пересказывает свое письмо к К. А. Рачинскому от 10 апреля 1889 г. (см. с. 397).
   С. 114. ...que l'incident est clos... -- что инцидент закончен (фр.).
   С. 115. ...только об визите... -- Далее зачеркнуто: "не зная об т<ом>".
   С. 115 . ...если бы... -- Далее зачеркнуто: "с ним".
   С. 115. Действительно ~ неприятных вещей. -- Подчеркнуто и отчеркнуто простым карандашом слева на полях.
   С. 115. ...равнодушие печати к Вашей брошюре. -- См. 82, 1136--1137.
   С. 115. ...сочинения Аксакова... -- Собрание сочинений И. С. Аксакова в семи томах, издаваемое его вдовой, выходило с 1886 г.
   С. 115. ...кв. Караваевых -- Кристи остановился в квартире своей кузины и ее мужа В. Д. Кузьмина-Караваева.
   

35
10 июня 1889 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 159. Л. 22--24 об.
   
   С. 116. ...2 раза уже написал Фуделю... -- В это время Фудель готовился к переезду в Вильно и диаконской хиротонии.
   С. 116. ...Манки Мансурова не видал... -- Манка -- уменьшительное имя Э. Б. Мансурова.
   С. 116. ...Фуделя свел к Саблеру... -- Фудель приезжал в Петербург на неделю в начале мая 1889 г. похлопотать о своей хиротонии (в его письме от 28 апреля сообщается, что Кристи отправился туда накануне; Преемство от отцов. С. 145). Он выехал в Петербург, дождавшись письма Леонтьева, датированного 26 апреля. О визите к Саблеру с Кристи Фудель рассказывал в письме к Леонтьеву от 17 мая 1889 г., посланном уже из Москвы (Там же. С. 146). См. также примеч. к п. 51 к Рачинскому (с. 616).
   С. 116. ...дружеские светские... -- Перед этим зачеркнуто: "эт<и>".
   С. 116. ...интеллигентный интерес... -- Перед этим начато и зачеркнуто: "дру<жеский>".
   С. 116. ...старик Горбов... -- М. А. Горбов.
   С. 116 . ...хотел... -- Вписано над зачеркнутым: "хочу".
   С. 116. ...говорить с министром. -- Т. е. с И. Д. Деляновым.
   С. 116. ...окончание библиографической заметки Третьякова ~ по поводу издания рода кн<язей> Вяземских ~ "Теперь ~ наших предков". -- В 1889 г. в Петербурге вышли первые тома издания "Остафьевский архив князей Вяземских", но эти книги лишь упоминаются в статье раздела "Библиография", о которой здесь идет речь, посвящена же она другому своду исторических документов: Третьяков А. Материалы для жизнеописания графа Никиты Петровича Панина. Издание А. Брикнера. Часть I. С.-Петербург, 1888 // МВед. 1889. 2 мая. No 119. С. 5--6. Окончание заметки передано Кристи неточно. Ср.: "В заключение выскажем пожелание, чтобы наша историческая литература продолжала обогащаться подобными драгоценными вкладами. Вызывая из забвения времен минувших величавые образы предков, их достойные потомки и наследники преданий служат тем великую службу отечеству. В наши дни, когда мудрою волей своего Державного Вождя русский народ возвращается на заповеданные ему историей спасительные стези, -- воскресающие могучие образы предков да содействуют его воспитанию, в духе уважения к отечественной истории, а не ее отрицания!" (Там же. С. 6).
   С. 116. Если он любит отзывы... -- После "Если" зачеркнуто: "это".
   С. 116. ...той несправедливости... -- Далее начато и зачеркнуто: "кот<орой>".
   С. 117. ...никто это не изобразил так хорошо, как Вы в "Гражд<анине>". -- Кристи напомнил В. А. Грингмуту о его статье "К. Н. Леонтьев как беллетрист (По поводу одной странной ошибки Тургенева)" (Гр. 1887. No 11. 5 февр. С. 4--7; подпись: Р. К.). Леонтьев принимал участие в редактировании этой статьи. См. об этом в письмах его к кн. К. Д. Гагарину от 29 декабря 1886 -- 23 февраля 1887 г. (62, 572) и к Филиппову от 6 января 1887 г. (Пророки Византизма. С. 391--392).
   С. 117 . ...может быть, Вы считаете... -- Вписано над зачеркнутым: "бу<дете> / называет<е>".
   С. 117. ...парадоксальным... -- Далее зачеркнуто: "или в".
   С. 117. ...очень обязаны... -- После "очень" зачеркнуто: "многим".
   С. 117. ...помещена ли статья, не знаю. -- К этому времени статья Фуделя еще не была напечатана.
   С. 117 . ...кончил ~ экзамены... -- 14 июля 1889 г. иеромонах Антоний (Храповицкий) напишет Рачинскому: "Наш общий друг Кристи очень плохо себя зарекомендовал на экзаменах со стороны серьезности отношения к ним, и профессора недовольны" (РНБ. Ф. 631. Ед.хр.47. Л. 23).
   С. 117. ...только 20... -- Далее зачеркнуто: "годов".
   С. 117. Бювар (фр. buvard) -- настольная папка для писчей бумаги и конвертов.
   С. 117. Психический мір женщины. -- См. примеч. на с. 409.
   С. 117. ...поговеть у о. Иоан<на> Кронштадс<кого>. -- Т. е. в Андреевском соборе в Кронштадте, где с декабря 1855 г. служил св. прав. Иоанн Кронштадтский (настоятелем собора он стал в 1894 г.).
   

36
15 августа 1889 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 159. Л. 25.
   Открытка. Датируется по почтовому штемпелю.
   
   Адрес:
   Г. Козельск. Заказное
   Его Высокоблагор<одию>
   Константину Николаевичу
   Леонтьеву
   
   Оптина Пустынь.
   
   С. 118. ...Ваше письмо о Фуделе... -- Леонтьев сообщил о том, что 16 июля 1889 г. в Виленском Св.-Духовом монастыре архиепископом Алексием (Лавровым-Платоновым) Фудель был рукоположен во священники.
   С. 118. ...радуюсь за Т. И. Филиппова... -- Т. е. его назначению на должность государственного контролера.
   С. 118. ...влиянием на ход дорогих нам интересов. -- После "на" начато и зачеркнуто: "доро<гие>".
   

37
25 сентября 1889 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 158. Л. 4--7.
   Год установлен по содержанию. В ГЛМ ошибочно отнесено к письмам 1887 г.
   
   С. 118. ...пишу только первую часть ~ до обращения... -- Т. е. до обращения Савла (Павла) в христианина.
   С. 118. ...перевод Мишны... -- Мишна -- часть Талмуда, свод законов и моральных предписаний, поясняющих Тору (Пятикнижие); состоит изб разделов, включающих 63 трактата; собран в конце II-- нач. III в. раввином Иехудой ха-Наси. Полного перевода Мишны на русский язык в то время еще не существовало. Вероятно, Кристи снабдили французским (тома из одиннадцатитомного "Иерусалимского Талмуда" в переводе Моисея Шваба; Paris, 1871--1889) или немецким изданием (пер. с коммент. И.-М. Йоста, 1830--1832).
   С. 118. ...но работы очень много... -- После "но" зачеркнуто: "таким образом".
   С. 119. ...в Константинополе учрежден Византийский русский институт... -- Еще в 1881 г. А. В. Прахов представил послу Е. П. Новикову докладную записку о необходимости создания в Константинополе археологической академии. Этот проект не получил поддержки, но уже через несколько лет посол А. И. Нелидов и секретарь посольства П. Б. Мансуров при поддержке известных византинистов Н. П. Кондакова, А. И. Кирпичникова и Ф. И. Успенского и др. работали над проектом Русского археологического института. Эту идею поддержал Филиппов. Официальное открытие института состоялось значительно позже: 26 февраля 1895 г. См.: Басаргина Е. Ю. Русский археологический институт в Константинополе. СПб., 1999; Герд Л. А. Константинополь и Петербург: церковная политика России на православном Востоке (1878--1898). М., 2006. С. 173--177.
   С. 119. ...<где> будут все ученые находить указания... -- В автографе: "куда будут".
   С. 119. ...проект Мансурова. -- О записке П. Б. Мансурова 1887 г. см.: Басаргина Е. Ю. Русский археологический Институт в Константинополе. С. 22--23.
   С. 119. ...рад новому изданию... -- Кристи отвечает на известие о том, что с будущего года начнет выходить журнал "Русское обозрение".
   С. 119. ...прелестное письмо от Фуделя... -- Письмо, несомненно, было посвящено первым радостным впечатлениям о. Иосифа от его священнической службы. Ср. его письмо к Леонтьеву от 17 сентября 1889 г. (Преемство от отцов. С. 161--162).
   С. 119. ...на Спиридоновку. -- См. примеч. на с. 436.
   С. 119. ...в поездках... -- после "в" зачеркнуто: "езде".
   

38
6--19 октября 1889 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 158. Л. 30--35 об.
   Год установлен по содержанию. В ГЛМ ошибочно отнесено к 1888 г.
   
   С. 119. Татево... -- написано слева от зачеркнутого: "Москва".
   С. 119. ...мнение о Погожеве. -- Е. Н. Погожев впервые побывал в Оптиной пустыни летом 1888 г., а с Леонтьевым познакомился в следующий приезд, в начале сентября 1889 г. См.: Гептастилисты. С. 692--693.
   С. 119. ...вот был в Оптиной... -- См. предыдущее примеч.
   С. 119. ...что я должен ожидать... -- Перед этим зачеркнуто: "чем меня более всего мо<жно>".
   С. 119. ...чтобы не имел... -- После "чтобы" зачеркнуто: "ничего не вы<нес>".
   С. 119. ...брошюру о Поленове... -- Оттиск статьи "Историческая правда в искусстве" (из "Православного обозрения"). См. с. 511.
   С. 120. ...о картине Репина... -- Речь идет о картине И. Е. Репина "Св. Николай Мирликийский избавляет от смерти трех невинно осужденных на казнь" (1888; находится в Государственном Русском музее).
   С. 120. ...Н<иколай> Ч<удотворец> ~ дал пощечину... -- По преданию, включенному св. Димитрием Ростовским в житие св. Николая, тот на одном из заседаний I Вселенского Собора (325 г.) дал пощечину пресвитеру Арию за его богохульство. Исторического подтверждения эта легенда не имеет.
   С. 120. ...горячий человек... -- Далее начато и зачеркнуто: "д<ал>".
   С. 120. ... этого нету. -- Далее зачеркнуто: "А гово<рил>".
   С. 120. ...это... -- Вписано над зачеркнутым: "ег<о>".
   С. 120. При одном появлении... -- После "одном" начато и зачеркнуто: "пр".
   С. 120. ...говорил: станет на амвон... -- Кристи подчеркивает неосведомленность Погожева и одновременно его желание "щегольнуть" своей церковностью: тот не к месту употребляет слово "амвон" (возвышенная площадка перед Царскими вратами, ведущими в алтарь). При описании картины Репина для места казни скорее подошло бы слово "эшафот".
   С. 120. Он говорил... -- После "Он" зачеркнуто: "то".
   С. 120. ...что в живописи есть лишь один момент... -- Далее начато и зачеркнуто: "пок<азать?>".
   С. 120. ...не может представить... -- Далее зачеркнуто: "до".
   С. 120. ...в дорожном костюме, а не в фелони. -- Погожев должен был бы сказать: "в саккосе" (верхняя часть архиерейского облачения). Фелонь (риза) -- облачение священника.
   С. 120. ...был Володя Нелидов... -- Двоюродный брат Кристи.
   С. 120. ...что Нерукотворный Образ, бывший у Государя 17 октябр<я>, копия с какого<-то> вологодского Образа, который в прошлом столетии сделал чудо 17 октября... -- Эта легенда (без каких-либо исторических подтверждений) до сих пор кочует по православным брошюрам и Интернет-ресурсам. Однако она имеет под собой некоторые основания. В Вологде действительно существует чудотворный образ Спасителя -- только не Спаса Нерукотворного (как отложилось в легенде и как передано в письме Кристи), а образ Всемилостивого Спаса (икона "в рост", а не только лик Христа; см. современное исследование о ней: Виноградова Е. А., Федышин H. Н., Федышин И. Н. Икона из Вологодского Спасо-Всеградского собора "Спас Всемилостивый (Обыденный)" и ее списки в собрании Вологодского музея-заповедника // http://pskgu.ru/projects/pgu/storage/wg6110/wgpgu02/wgpgu02_26.pdf). С этой иконой связано чудо спасения Вологды от моровой язвы 18 октября 1654 г., после чего в городе была возведена деревянная обыденная церковь Спаса Всемилостивого (в 1688--1698 гг. на ее месте возвели каменный Спасо-Всеградский собор, уничтоженный в 1972 г.). В 1888 г. в благодарность за чудесное спасение Царской семьи при железнодорожной катастрофе близ станции Борки вологжане пожертвовали к своей городской святыне лампаду и припомнили по этому случаю, что в 1881 г. подносили Государю список с хранящей Вологду чудотворной иконы. Этот факт, а также близость дат 17 и 18 октября (чудо XVII в.) и позволили родиться легенде о том, что образ-список был при себе у Государя в день крушения. Следующий шаг в развитии легенды -- "переименование" иконы -- объясним, вероятно, тем, что Спас Нерукотворный -- более известный народу иконографический тип.
   В большинстве газетных публикаций 1888--1889 гг. встречаются упоминания именно об образе Спаса Нерукотворного, который всегда находился при Государе и уцелел в момент крушения поезда. Один из читателей "Московских ведомостей", скрывшийся за подписью "Православный", призывал установить 17 октября новое празднование в честь этой иконы. См.: Православный. 1) Как увековечить память чудесного события 17 октября? // МВед. 1888. 30 окт. No 301. С. 3; 2) К вопросу о праздновании 17 октября. Письмо к издателю // Там же. 1889. 19 янв. No 19. С. 2.
   С. 120. ...бывший у Государя... -- Далее зачеркнуто: "был".
   С. 120. ...с позволения сказать... -- Далее начато и зачеркнуто: "т<олько>".
   С. 121. ...напускает на себя религиозность... -- Здесь заканчивалось предложение; далее зачеркнута точка и "Я".
   С. 121. ...и делает это... -- После "и" зачеркнуто: "Вам".
   С. 121. ...прочтя статью о трезвости С<ергея> А<лександровича>... -- Имеется в виду вторая статья из цикла "Из записок сельского учителя", опубликованная в августовской книжке "Русского вестника" (С. 113--126). Здесь рассказывалось о том, как Рачинский пришел к мысли о необходимости создания общества трезвости -- прежде всего, чтобы подавать добрый пример школьникам: "Недостаточно <...> строить школьные помещения, снабжать их пособиями, приставлять к ним патентованных учителей. Нужно нам жить тою жизнию духовною и нравственною, которую мы хотим вдохнуть в учеников наших школ" (Там же. С. 124). В том же году рассказ о Татевском обществе трезвости во имя преп. Сергия Радонежского, учрежденном еще в 1882 г., был перепечатан в "Прибавлениях к "Церковным ведомостям"" (1889. 19 авг. No 34. С. 998--1007). Статья вызвала множество откликов, в том числе эпистолярных, поскольку сам Рачинский призывал: "Прошу всякого, кого заинтересуют эти строки, вступить со мною в переписку" (PB. 1889. Авг. С. 125). И без того обширная корреспонденция Рачинского теперь стала принимать невообразимые размеры: "Пишут ко мне, из всех краев России, люди всех возрастов и звания, люди всех степеней умственного развития, начиная от высокообразованных лиц, озабоченных подъемом нравственности в нашем простом народе, и кончая полуграмотными горемыками, одержимыми всеми степенями delirium tremens" (Рачинский С. А. Открытое письмо // Приложение к Прибавл. к "Церковным ведомостям". 1889. 9 дек. No 50. С. 1). См.: также: Письма С. А. Рачинского к духовному юношеству о трезвости. (Не для публики). Казань, 1898 (2-е изд. Казань, 1903); Письма С. А. Рачинского к духовному юношеству о трезвости. М., 1899; Характеристика С. А. Рачинского как деятеля трезвости и человека. СПб., 1904.
   С. 121. ...его брошюрка... -- Очерк Погожева "На богомолье".
   С. 121. ...красиво сожалеть о юности... -- Погожев Е. На богомолье. М., 1889. С. 1, 3. Цитаты из этого очерка см.: Гептастилисты. С. 695.
   С. 121. ...что он в прошлом году поехал с критикой к монашеству... -- В своем очерке "К. Н. Леонтьев в Оптиной Пустыни" Поселянин признавался, что впервые поехал в Оптину "не с какими-нибудь религиозными целями, а пикником с ... родными" (Памяти Константина Николаевича Леонтьева, f 1891 г.: Лит. сб. СПб., 1911. С. 385). См. также: Гептастилисты. С. 695--696.
   С. 121. В его брошюре есть русский Бог. -- Имеется в виду финальный абзац брошюры "Пред годовщиной 17 октября в Москве", вышедшей в октябре 1889 г. к годовщине спасения Царской семьи при железнодорожной катастрофе в Борках: "Наполним наши храмы, поклонимся величию Бога земли Русской <...> исполнилась на земле наша радость, незаходимая покрыла нас слава, с нами Бог" (Погожее Е. Пред годовщиной 17 октября в Москве. М., 1889. С. 6). Кристи слишком строг к Погожеву, тот всего лишь использовал крылатые слова, восходящие к возгласу побежденного на Куликовом поле хана Мамая: "Велик Бог земли Русской!"
   С. 121. ...биография старцев... -- По-видимому, Леонтьев предлагал Кристи написать биографии старцев Иеронима и Макария (последний скончался именно в 1889 г.).
   С. 121. ...очень по духу. -- Далее зачеркнуто: "Может б<ыть>".
   С. 121. ...напишите о. Андрею... -- настоятелю Св.-Пантелеймоновского монастыря.
   С. 121. ...как к нему Цертелев явился с списком сотрудников... -- По поводу этого первоначального списка сотрудников Страхов писал Фету 11 ноября 1889 г.: "Состав сотрудников и очень небольшой, и странный в том отношении, что из 36 имен 20 -- те же, что в "Русском вестн<ике>", а остальные имена -- не имеют имени, кроме разве угорелейших Н. П. Вагнера и Вл. Соловьева" (Переписка с H. Н. Страховым. 1877--1892 / Вступ. ст., публ. и коммент. Н. П. Генераловой // АН. Т. 103, кн. 2. С. 486; здесь ошибочно указана дата 10 ноября).
   С. 121. ...не знал, где Бобарыкин... -- Имеется в виду H. М. Бобарыкин.
   С. 121. Здесь опять М-те Хитрова ~ привлекла к ней страсть. -- Абзац отчеркнут на полях карандашом.
   С. 122. ...очень понравилось Ваше лицо... -- Кристи передал Рачинскому фотографию Леонтьева работы В. Ф. Мейсснера, сделанную летом 1889 г.
   С. 122. ...трудно узнать. -- Далее зачеркнуто: "В".
   С. 122. ...belle soeur... -- невестка (фр.); речь идет о М. Н. Кристи.
   С. 122. ...выйдут замуж, вероятно, две мои сестры... -- В ближайшее к этому письму время замуж выйдет А. И. Кристи.
   С. 122. Остроумов -- Имеется в виду известный клиницист А. А. Остроумов.
   

39
19 ноября 1889 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 158. Л. 36--38 об.
   Год установлен по содержанию. В ГЛМ ошибочно помещено среди писем 1888 г.
   
   С. 122. ...что моя неясность... -- После "моя" начато и зачеркнуто: "пор<ывистость?>".
   С. 122. ...то и в писании... -- После "в" далее зачеркнуто: "это<м>".
   С. 123. ...в январе поеду на свадьбу сестры, и назад заеду к Вам... -- Речь идет о готовящейся свадьбе А. И. Кристи и Н. А. Руссо.
   С. 123. ...хорошо работает<ся>... -- 10 ноября 1889 г. Васильев писал Рачинскому: "Кристи видел несколько раз, он очень усердно работает над своим сочинением. В Петербурге в это же время жил и Вл. Соловьев, но он теперь уехал отсюда" (РНБ. Ф. 631. Ед. хр. 49. Л. 62); и 18 ноября: "Кристи очень усердно занимается своим сочинением; по его словам, оно очень у него продвинулось <...> один раз видел у него Соловьева, который на следующей неделе обещался побывать у нас в Академии" (Там же. Л. 97).
   С. 123. ...в 85 году был нервный удар... -- Ударом в то время называли инсульт.
   С. 123. ...за всё лето... -- Далее зачеркнуто: "не остал<ось>".
   С. 123. ...книгу Сикорского о заикании. -- Имеется в виду книга И. А. Сикорского "О заикании" (СПб.: Изд. К. Риккера, 1889).
   С. 124. ...у раки Пр<еподобного> Сергия. -- На солее в Троицком соборе Троице-Сергиевой Лавры.
   С. 124. ...я еще теперь... -- После "я" зачеркнуто: "вижу себя".
   С. 124. ...поздравляю их с ребе<н>ком. -- В начале октября 1889 г. Леонтьев сообщал своим молодым друзьям о том, что Варя Пронина "благополучно родила мальчика -- назвали его Сережей" (письмо к Фуделю от 8 октября 1889 г.; Преемство от отцов. С. 167).
   С. 124. ...малодушие Гри<нг>мута. -- Грингмут, задолго до этого объявлявший себя чуть не учеником Леонтьева, медлил с публикацией статьи о. И. Фуделя о Леонтьеве ("К вопросу о национальном"), что последний объяснял его малодушием и нерешительностью.
   

40
23 декабря 1889 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 159. Л. 26.
   Открытка. Датируется по почтовому штемпелю (СПб., 23.12.1889).
   
   Адрес:
   Г. Козельск
   Калужской губернии
   Его Высокородию
   Константину Николаевичу
   Леонтьеву
   
   С. 124. Адрес князя Гагарина... -- Леонтьев познакомился с кн. К. Д. Гагариным в 1870 г. на о. Корфу, возобновил знакомство в Калуге в 1874 г. и затем поддерживал переписку с ним и его женой. 10 января 1886 г. Леонтьев писал Филиппову о князе, только что назначенном товарищем министра внутренних дел: "...я его знаю давно и мы почти в дружеских отношениях. Это человек очень умный, все понимающий тонко, решительный и твердый. Направления был давно отличного. <...> Я пророчу ему замечательную будущность. Ум его знаю хорошо, потому что беседовать с ним случалось и до двух часов ночи ежедневно <...>. Всегда казался и надежным, и добрым, и очень смелым, хотя и с тактом" (Пророки Византизма. С. 323--324). Ср. в письме от 9 апреля 1887 г.: "...у него не только есть энергия, твердость и верность, но и творчество практической мысли... Именно то есть, чего отсутствием наши деятели чаще всего страдают" (Там же. С. 417). Гагарин однажды поддержал Леонтьева материально, выхлопотав ему премию за давние работы по медицине, помогал также и в хлопотах о пенсии (Там же. С. 365--367, 370--371, 375, 376, 378, 382, 399, 400, 407, 408, 412, 417, 424, 426, 619). Переписка их прервалась в мае 1887 г., когда закончены были все дела по леонтьевской пенсии. В 1889 г. после смерти своего шефа, министра внутренних дел гр. Д. А. Толстого, Гагарин вышел в отставку. Леонтьев написал ему не сразу, а лишь на другой день после их общих именин -- 22 мая 1889 г. (до этого, 24 апреля, он ответил на письмо жены князя, кн. Е. А. Гагариной, из которого узнал, что Константин Дмитриевич намерен побывать на Афоне). Майское письмо было выражением сочувствия и опасений за будущность "реакционной реформы". Ответа, по-видимому, не последовало (по крайней мере, его нет среди сохранившихся писем князя к Леонтьеву: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 100), и через полгода Леонтьев уточнял через Кристи адрес Гагарина. Но скорее всего переписка так и не возобновилась.
   

41
8 января 1890 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 159. Л. 27.
   Открытка. Год устанавливается по содержанию и по почтовому штемпелю: СПб., 9 января 1890 г.
   
   Адрес:
   Козельск
   Калужской губернии
   Его Высокородию
   Константину Николаевичу
   Леонтьеву
   Оптина Пустынь
   
   С. 125. ...еду к самой свадьбе сестры. -- См. примеч. к п. 40.
   С. 125. ...остановлюсь в Киеве у Сикорского... -- И. А. Сикорский владел в Киеве особняком на Ярославовом Валу (д. 15; другое название улицы: Большая Подвальная). Дом сохранился, но находится в запущенном состоянии. Он принадлежит Министерству обороны Украины и в 2000 г. был передан в аренду Международному фонду "Музей авиации и воздухоплавания имени Сикорского", который планировал открыть в особняке музей И. И. Сикорского (см. современную фотографию в статье "10 фактов об Игоре Сикорском", размещенную в Интернете 26 октября 2013 г.: http://clubs.ya.ru/4611686018427424587/35983).
   

42
1 марта 1890 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 159. Л. 28--33 об.
   Год установлен по содержанию.
   
   Получив это письмо, Леонтьев сообщил о. И. Фуделю 15 марта: "От Кристи недавно получил письмо из Киева; он очень был болен; теперь лучше. -- Но вообще, для человека, обреченного работать умом, страдание мозга -- вещь очень опасная. -- Боюсь я за него сильно!" (Преемство от отцов. С. 191).
   
   С. 125. Инфлуэнца (инфлюэнца) -- грипп.
   С. 125. ...продолжалось месяц... -- Далее начато и зачеркнуто: "ра<ссеянность>".
   С. 125. ...свадьба сестры... -- А. И. Кристи.
   С. 125. ...состояние было...-- Далее зачеркнуто: "совер<шенно>".
   С. 125. ...и уже... -- вписано над зачеркнутым: "как".
   С. 126. ...после приезда... -- Перед "приезда" зачеркнуто: "в".
   С. 126. ...встречаю жену Волжина ~ а также ее сестру... -- Точнее, двоюродную сестру, графиню Е. В. Орлову-Давыдову.
   С. 126. ...поехали в пещеры ~ так называемые нижние пещеры... -- Имеются в виду Ближние (Антониевы) пещеры Успенской Киево-Печерской Лавры, основанные в XI в. преп. Антонием Печерским на берегу Днепра в уступе горы. Кристи использует другое название: в Лавре традиционно существовало деление на Верхний и Нижний монастыри. Проход к Ближним пещерам -- через галерею за Нижними вратами Лавры. Перед "называемые" зачеркнуто: "за".
   С. 126. ...чудотворный образ Печерской Божией Матери. -- Одна из главных святынь Киево-Печерской Лавры, Печерская нерукотворная икона, явилась на стене Великой церкви в 1085 г. (не сохранилась, так как храм, перестраивавшийся в XVIII в., был взорван в 1941 г.). Существует несколько чтимых списков с этой иконы (например, Свенская-Печерская в Брянске), на которых Пресвятая Богородица изображена с предстоящими преп. Антонием и Феодосием Печерскими.
   С. 126. ...на Великую Вечерню. -- Торжественное и при этом не слишком длительное вечернее богослужение; здесь имеется в виду вечерня в одно из воскресений (вероятно, первое) Великого Поста.
   С. 126. ...старый архимандрит... -- Наместником Лавры в это время (1884--1892) был хорошо известный Леонтьеву по Оптиной пустыни архим. Ювеналий (Половцов), но здесь речь, вероятно, идет не о нем, а о ком-то из рядового лаврского духовенства.
   С. 126. Стихиры (от греч. многостишие) -- богослужебные песнопения, написанные одним размером и предваряемые стихами из Священного Писания (на вечерне поются стихиры "на Господи воззвах" и "на стиховне", во время большинства праздничных служб также стихиры на литии; на утрене -- "на Хвалитех" и, в ряде случаев, -- "на стиховне"); поются на восемь гласов "стихирным распевом", отличающемся от "тропарного" (который предназначен для тропарей и кондаков).
   С. 126. ...а на мефимонах... -- Великое повечерие с чтением Великого покаянного канона преп. Андрея Критского, совершаемое в первые четыре дня Великого Поста. Народное название этой службы ("мефимоны") восходит к греч. μεθ ἡμῶν ("с нами"), от повторяющегося на повечерии припева "Яко с нами Бог" к стихам из Книги пророка Исаии "С нами Бог, разумейте, языцы...".
   С. 126. ...ее муж ольгопольский предводитель дворянства... -- А. Н. Волжин был избран ольгопольским уездным предводителем дворянства 24 ноября. Ольгополь -- город в Подольской губернии.
   С. 126. Игнатиев его прямой начальник. -- Граф А. П. Игнатьев (брат Н. П. Игнатьева) был тогда генерал-губернатором Юго-Западного края.
   С. 126. ...концерт в пользу черногорцев... -- Из письма к Рачинскому от 22 февраля 1890 г. узнаём, что в концерте участвовал хор Я. С. Калишевского (с. 361).
   С. 126. В антракте... -- "В" вписано поверх: "он".
   С. 126. ...из третьего ряда... -- Перед "третьего" зачеркнуто: "перва<го>".
   С. 126. ...гр<аф> Ламздорф... -- В. Н. Ламздорф
   С. 126. Он ее спросил... -- После "Он" зачеркнуто: "ея".
   С. 126. ...представил и графине... -- Речь идет о гр. С. С. Игнатьевой. Игнатьевы принимали участие в украшении Владимірского собора.
   С. 126. Она московская Мещерская, внучка старой-старой Апраксиной... -- "Старая Апраксина" -- С. П. Апраксина.
   С. 127. ...еще раз подошел... -- После "раз" зачеркнуто: "к".
   С. 127. Игнатьева приходится троюродной сестрой моей belle soeur... -- После "сестрой" зачеркнуто: "belle". Кристи немного неточен: С. С. Игнатьева и М. Н. Кристи (урожд. кнж. Трубецкая) были не троюродными, а четвероюродными сестрами. Прадед М. Н. Кристи, кн. И. Н. Трубецкой был женат на кнж. H. С. Мещерской, родной сестре прадеда гр. Игнатьевой, кн. И. С. Мещерского. Последний, кстати, был женат первым браком на кнж. Е. А. Трубецкой. У двух родов были, кроме того, и другие пересечения: например, один из братьев деда Игнатьевой, кн. Н. И. Мещерский был женат на кнж. А. И. Трубецкой.
   С. 127. ...во второй день... -- После "во" зачеркнуто: "Волжи<на>".
   С. 127. ...знает ли она Маню Кристи... -- М. Н. Кристи.
   С. 127. ...посетил храм Св. Владимира. -- Владимірский собор в Киеве находится между Бибиковским бульваром и Фундуклеевской улицей (ныне бульв. Тараса Шевченко и ул. Б. Хмельницкого). Идея постройки возникла в 1852 г., в августе 1853 г. была сформирована комиссия; проект храма в неовизантийском стиле был создан архитектором И. В. Штромом (1853--1859) и переработан (облегчен) в 1860--1862 гг. епархиальным архитектором П. И. Спарро и А. В. Беретти, архитектором, надзиравшим за строительством. Храм строился на пожертвования, первый камень был заложен 15 июля 1862 г. К 1866 г. собор был построен до куполов, но стены дали трещины. Беретти был отстранен от работ, строительство было прервано до 1875 г., когда ошибки в расчетах были исправлены Р. Бернгардом. В июне 1876 г. строительство возглавил В. Н. Николаев, разработавший проекты боковых нефов. Строительство завершилось в 1882 г., художественное оформление было поручено А. В. Прахову. Его проект сперва (в 1883) был отклонен, новый проект создан В. Н. Николаевым, но в итоге было утверждено оформление, предложенное Праховым, который привлек к работе В. М. Васнецова, П. А. Све- домского, М. В. Нестерова, В. А. Котарбинского. Шестистолпный трехнефный храм был освящен 20 августа 1896 г.
   С. 127. ...под руководством Прахова. -- См. предыдущее примечание.
   С. 127. ...образ Богоматери Васнецова. -- Образ Богородицы с Младенцем Христом -- фреска в верхней части главной апсиды Владимірского собора (1885--1893).
   С. 127. ...с старинной... -- После "с" начато и зачеркнуто: "д<ревней>".
   С. 127. ...в Мюнхене ~ имел случай сравнивать старинную с современною ~ в то время была всемірная современная выставка. -- Вероятно, Кристи имеет в виду Международную художественную выставку 1883 г. Старинную живопись Кристи изучал в Старой пинакотеке (см. письмо к Рачинскому от 22 февраля 1890 г., с. 361).
   С. 127. ...сравнивать старинную... -- Далее зачеркнуто: "нов<ой>".
   С. 127. Я писал... -- Перед "писал" зачеркнуто: "говор<ил>".
   С. 127. ...в чем дело... -- Далее зачеркнуто: "когда станешь смотреть".
   С. 127. ...вместе с тем... -- Далее зачеркнуто: "вид".
   С. 127. ...остановился у Фуделя на четыре часа... -- Фудель писал об этом Леонтьеву 19 февраля 1890 г.: "И. И. Кристи был у меня и подходил под благословение. Был он в 20-х числах января проездом в Кишинев; я его и встретил, и проводил; свидание наше длилось три часа. Он сильно исхудал и сильно изменился по характеру; стал какой-то грустный и неразговорчивый; из Кишинева он предполагал в начале февраля вернуться в Москву" (Преемство от отцов. С. 184).
   С. 127. ...подчинен соборному протоиерею... -- Т. е. настоятелю Никольского собора в Белостоке, имя которого в настоящее время нам установить не удалось. См. отзыв о нем в п. 51 к Рачинскому.
   С. 127. ...неприятность от Саши... -- Еще в декабре 1889 г. Леонтьев сообщал своим друзьям, что переживает "одну совершенно неожиданную домашнюю скорбь" (Там же. С. 174). В письме к Фуделю от 12--13 января 1890 г. содержится уже более подробный рассказ о кутежах А. Пронина, которого пришлось удалить в деревню к отцу (Там же. С. 179--180).
   С. 127. ...по Вашим же вкусам... -- "вкусам" вписано над зачеркнутым: "понятиям".
   С. 127. ...совсем не покинул... -- Далее зачеркнуто: "бы даже без".
   С. 127. ...жил в Москве... -- После "в" зачеркнуто: "городе".
   С. 127. ...в Оптиной... -- вписано над зачеркнутым: "здесь".
   С. 127. ...обстоятельства его побудили... -- После "его" зачеркнуто: "застав<или>".
   С. 128. ...у Орловой-Давыдовой... -- гр. Е. В. Орлова-Давыдова.
   С. 128. ...встретить Нелидова... -- Д. А. Нелидов.
   

43
22 марта 1890 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 159. Л. 34--35 об.
   Год установлен по содержанию.
   
   С. 128. Nachkur -- см. примеч на с. 426.
   С. 128. ...на Принцевы Острова... -- Пять островов Мраморного моря вблизи Константинополя. На одном из них (Халки) Леонтьев жил в 1873--1874 гг.
   С. 128. ...у меня были idée fixe... -- навязчивые идеи (фр.).
   С. 129. ...стоять... -- вписано над зачеркнутым: "остаивать".
   С. 129. ...ночных всенощных... -- Далее зачеркнуто: "и т. п.".
   С. 129. Собираетесь ли Вы что-нибудь написать в "Русское Обозрение"... -- Леонтьев условился с кн. Д. Н. Цертелевым о сотрудничестве в "Русском обозрении" еще в 1889 г., он предполагал отдать туда роман "Подруги", но работа над этим произведением прервалась зимой 1890 г. С конца марта -- начала апреля 1890 г. Леонтьев был занят полемикой с П. Е. Астафьевым. Незавершенной осталась статья "Культурный идеал и племенная политика", а вторая статья, которую постигла та же судьба, первоначально не планировалась как работа для "Русского обозрения"; решение поместить ее в этом журнале (под названием "Кто правее?") возникнет в сентябре 1890 г. в Москве после встречи с Вл. Соловьевым, которого Леонтьев изберет арбитром в своем споре с Астафьевым.
   С. 129. ...отодвинул беллетристику... -- Перед "беллетристику" начато и зачеркнуто: "свет<скую>".
   С. 129. ...как талантливо написана "Бабушкина Внучка". -- Повесть М. В. Крестовской (РО. 1890. Янв. С. 195--229; Февр. С. 550--581).
   

44
17 ноября 1890 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 159. Л. 36--41.
   
   С. 129. ...сказал мне, что Вы в Москве. -- Леонтьев провел в Москве ок. месяца в августе--сентябре 1890 г. (в Оптину пустынь вернулся 17 сентября). Провожал его до Москвы о. И. Фудель (см.: Преемство от отцов. С. 235, 459, 461--463). 3 сентября о. Иосиф навестил Леонтьева, вернувшись из Петербурга перед отъездом в Вильно. О переданных Леонтьевым впечатлениях Фудель впоследствии вспоминал так: "Он был весел и оживлен. Многое его утешило. Навещал его Влад<имір> Соловьев <...>. Познакомился он с новыми единомышленниками, которых привел к нему В. Грингмут -- с Л. Тихомировым, с Ю. Говорухой-Отроком..." (Там же. С. 463).
   С. 130. ...не видели ли... -- Далее зачеркнуто: "это".
   С. 130. ...к Нижегородскому полку. -- Существовало два полка, называвшихся Нижегородскими: 17-й драгунский и 22-й пехотный.
   С. 131. ...ужинать к князю Вачнадзе, у которого можно было найти шашлык... -- Склад и погреб кахетинских вин с рестораном при нем, принадлежавшие Иосифу Вачнадзе, находились на Верхнем бульваре в Пятигорске при доме Н. А. Даркина (до 1890 г. -- усадьба Славинского).
   С. 131. ...в Кисловодске ~ там чудный парк. -- Лечебный парк вдоль р. Ольховки был заложен в 1820-х гг. как "казенный сад" и расширен в 1850-х.
   С. 131. ...сестер Соловьевых, они жили на даче Ярошенко... -- Н. А. Ярошенко приобрел усадьбу в Кисловодске на Нижней Ольховой улице в 1882 гг. у М. Г. Черняева; здесь гостили А. М. Васнецов, М. В. Нестеров, А. И. Куинджи, Г. И. Успенский, Д. И. Менделеев и др. Как явствует из письма Кристи, побывали здесь и сестры Вл. Соловьева Поликсена и, вероятно, Мария. П. С. Соловьева бывала здесь неоднократно и позднее. Ярошенко принадлежат портреты Поликсены (1885) и Владиміра (1892) Соловьевых. О встрече с П. С. Соловьевой летом 1890 г. на даче Ярошенко вспоминал Нестеров (Нестеров М. В. О пережитом. 1862--1917 гг. Воспоминания. М., 2006. С. 169). В 1962 г. дача Ярошенко стала музеем.
   С. 131. ...Дондуков, сын бывшего Главнокомандующего, и его тринадцатилетняя дочь... -- Имеются в виду кн. М. А. Дондуков-Корсаков, сын кн. А. М. Дондукова-Корсакова (главнокомандующим на Кавказе он был до 3 июня 1890 г.), и его дочь Надежда. Особняк кн. М. А. Дондукова-Корсакова в Кисловодске сохранился, находится напротив дачи Ярошенко.
   С. 131. ...армянская на горах. -- Вероятно, армянская церковь Норашен (Благовещения Пресвятой Богородицы, XV в.), находящаяся недалеко от собора Сиони (см. ниже); сейчас не действует.
   С. 131. В Сионе в главном соборе крест св. Нины, виноградная лоза, перевитая ее волосами. -- Главная святыня Грузинской Православной Церкви -- крест св. равноап. Нины, сплетенный из виноградной лозы, -- с 1802 г. хранится в Сионском кафедральном (до 2004 г.) соборе (Сиони, собор Успения Пресвятой Богородицы). По преданию, крест был вручен св. Нине самой Пресвятой Богородицей, направившей ее на проповедь в Иверию.
   С. 131. ...Батум ~ казенный сад... -- Батумский ботанический сад был основан в 1880 г. А. Н. Красновым (официально открыт в 1912 Г.).
   С. 131. ...наместник... -- Имеется в виду главноначальствующий Кавказской администрацией С. А. Шереметев, которого Кристи по старинке называет наместником (Наместничество было упразднено в 1881 г., а восстановлено в 1905 г.).
   С. 132. ...le grand tour de file... -- большой тур по острову (фр.).
   С. 132. ...где св. Георгий... -- Монастырь св. Георгия Кудунского на вершине южного холма, самой высокой точке о-ва Принкипо (тур. Бююкада, большой остров); основан в 963 г.
   С. 132. ...на Христо... -- Имеется в виду монастырь Христос (Преображения Господня) на вершине северного холма того же острова.
   С. 132. ...на стасидиях... -- Стасидия (греч.) -- деревянное кресло с высокой спинкой, подлокотниками и откидным сидением. Здесь, вероятно, у Кристи описка и подразумеваются паланкины (ср. ниже: "понесли в седин").
   С. 132. ...на Саламлык... -- селямлик, торжественное шествие султана в мечеть, совершавшееся по пятницам.
   С. 132. ...с учительницей... -- После "с" зачеркнуто: "барышней нашей". В письмах к Рачинскому названо имя учительницы сестер Кристи: Анна Христиановна.
   С. 132. ...в киоске Ону. -- Киоск -- беседка.
   С. 132. До шаркета ее понесли в седии. -- Шаркет -- небольшой катер. Седии -- см. примеч. к с. 132.
   С. 132. Хамалы -- носильщики (тур.).
   С. 133. Там она с час сидела... -- После "она" зачеркнуто: "одно время"; перед "сидела" зачеркнуто: "лежала".
   С. 133. ...под руководством Мачутковского... -- Имеется в виду известный одесский врач-невропатолог О. О. Мочутковский.
   

45
18 декабря 1890 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 159. Л. 42--43.
   
   С. 133. ...Ваше поведение с Астафьевым... -- По-видимому, Леонтьев рассказал Кристи о том, что в сентябре 1890 г. во время пребывания в Москве он два раза случайно столкнулся с Астафьевым и дал понять тому, что их знакомство прервано (ср. в письме к Александрову от 20 сентября 1890 г.; 82, 1217). Это было вызвано негативными отзывами Астафьева о работах Леонтьева о национальной политике. Печатная полемика (см. прим, на с. 463 к п. 46) и ссора с Астафьевым омрачили последние два года жизни Леонтьева.
   С. 133. ...Вас хорошо примут. -- В Москве Леонтьев виделся с Грингмутом, Астафьевым, Вл. Соловьевым и гр. А. А. Голенищевым-Кутузовым, познакомился с Ю. Н. Говорухой-Отроком и Л. А. Тихомировым.
   С. 134. ...статьи ~ слишком самоуверенны... -- Кристи подразумевает прежде всего полемические статьи Говорухи-Отрока.
   С. 134. ...критика Красоты Соловьева... -- Со статьей Соловьева "Красота в природе и ее смысл" (Вопросы философии и психологии. 1889. No 1) Говоруха-Отрок полемизировал в четвертой главе статьи "Новый философский журнал ("Вопросы философии и психологии", под редакцией проф. Н. Я. Грота. Книга 1-я. М., 1889 года)" (.МВед. 1889. 22 нояб. No 323. С. 2--4; 23 нояб. No 324. С. 3--4). См. переиздание: Говоруха-Отрок Ю. Н. Во что веровали русские писатели? СПб., 2012. Т. 11. С. 264--277.
   С. 134. ...мне очень не понравилась. -- После "мне" зачеркнуто: "устав не тот"; далее ошибочно не вычеркнуто: "мне".
   С. 134. ...сам был замешан в события 1-го марта... -- Тихомиров был одним из видных деятелей и идеологов террористической организации "Народная воля".
   С. 134. ...что отец Амвросий дал урок о. Архимандриту. -- Подразумевается: своим решением остаться на зиму в Шамординском монастыре, а не возвращаться в скит Оптиной пустыни. Архимандрит -- настоятель Оптиной пустыни о. Исаакий.
   С. 134. ...в редакции "Руководства для Пастырей"... -- Журнал, издававшийся Киевской духовной семинарией в 1860--1917 гг. Здесь в 1880 г. была помещена рецензия на книгу Леонтьева "Отец Климент Зедергольм" (По поводу статьи "Русского Вестника" "Отец Климент", помещенной в ноябрьской и декабрьской книжках 1879 г. // Руководство для сельских пастырей. 1880. 16 марта. No 12. С. 341--362; 23 марта. No 13. С. 375--389). В 1890 г., возможно, Леонтьева заинтересовала подписка на приложение к этому журналу -- "Богословский библиографический листок".
   С. 134. ...что Саша получил место урядника... -- На эту должность А. Пронина удалось устроить в августе 1890 г. по протекции кн. А. Д. Оболенского. См.: Александров. С. 98, 100, 110.
   

46
8 февраля 1891 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 159. Л. 44--45.
   На л. 45 об. помета Леонтьева карандашом: "Кристи; февраль".
   
   С. 134. Что касается статьи Астафьева... -- Имеется в виду "бешеная, ядовитая, не великодушная", по выражению Леонтьева (82, 1216), статья П. Е. Астафьева "Объяснение с г. Леонтьевым (Письмо к издателю)" (МВед. 1890. 29 июня. No 177. С. 2), представлявшей собой ответ на леонтьевскую статью "Ошибка г. Астафьева" (Гр. 1890. 26 мая. No 144. С. 3; 29 мая. С. 4), которая, в свою очередь, являлась реакцией на задевший Леонтьева выпад в астафьевской работе "Национальное самосознание и общечеловеческие задачи" (РО. 1890. No 3). См.: 82, 1201--1217, 1230.
   С. 134. ...где он говорит, что для Вас логики не нужно ~ что Вы сами себя хвалите. -- Астафьев подчеркивал в своей статье философский дилетантизм Леонтьева и упрекал его в самохвальстве: "...мои несколько строк о нем подали повод не только вволю понего- довать на меня, но и (что, конечно, ему было более приятно) довольно много поговорить о себе самом и скромно себя похвалить..."; "г-н Леонтьев мог удобно сам себе наговорить сколько угодно комплиментов..." (Астафьев П. Е. Философия нации и единство мировоззрения. М., 2000. С. 59, 61).
   С. 134. Я сам думаю, что он был пьян... -- Кристи откликается на сообщенный Леонтьевым отзыв жены H. М. Бобарыкина. См.: 82, 1233.
   С. 135. ...понимаю, что Вы его не приняли в Москве. -- См. примеч. к п. 45, с. 462.
   С. 135. ...в Оржев... -- Имеется в виду уездный город Оргеев.
   С. 135. ...прочтя их... -- Перед этим зачеркнуто: "толь<ко>".
   

47
11 июня 1891 г.

   Автограф: ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 159. Л. 46--49 об.
   
   С. 135. ...в лечебнице dr. Воллернера... -- Гидропатическое заведение в Одессе.
   С. 135. ...длинное письмо отцу Иосифу. -- Местонахождение письма неизвестно. По-видимому, перед этим о. Иосиф послушался совета Леонтьева ("Что бы Вам, как Священнику, написать ему какое-нибудь милое письмо?"; Преемство от отцов. С. 303) и послал Кристи письмо.
   С. 135. ...игрой Малого театра... -- Гастроли Малого театра в Одесском Городском театре в мае -- июне 1891 г. подробно освещались "Одесским вестником" (см. ниже).
   С. 135. ...Садовский идеальный Хлестаков. -- Имеется в виду М. П. Садовский (в автографе описка: "Саводский"). Гастроли Малого театра открылись 21 мая "Ревизором". См.: Одесский вестник. 21 мая. No 130. С. 3.
   С. 135. ...Собачкина Гоголя. -- Андрей Кондратьевич Собачкин ("мерзавец, картежник и всё что вы хотите") -- персонаж драматической сцены Гоголя "Отрывок (Сцены из светской жизни)" (1839--1842). Кристи описывает вечер 27 мая 1891 г. "Сегодня, в Городском театре, выступает <...> известная артистка Московского Малого театра H. М. Медведева. Почтенная артистка выступит в пьесе "Друзья Детства" и в "Отрывке" Гоголя (Собачкин). Кроме того, в этом спектакле участвуют г-жи Никулина и Лешковская, гг. Садовский, Горев, Греков, Южин и Макшеев" (Там же. 27 мая. No 137. С. 3).
   С.136. ..."Друзия детства"... -- Пьеса П. М. Невежина (1886). Эта постановка, так понравившаяся Кристи, была отмечена лишь микроскопической заметкой в рубрике "Театр": "Вчерашняя драма Невежина "Друзья детства", игранная в Городском театре, сама по себе очень скучна и только благодаря прекрасному составу труппы смотрелась с интересом. Г-жа Медведева была, разумеется, неподражаема в роли старухи Мостовниковой. <...> С удовольствием отметим, что театр был полон" (Там же. 28 мая. No 137. С. 3).
   С. 136. ...он только дивится... -- После "только" зачеркнуто: "говорит".
   С. 136. ...что я вас держу. -- После "я" зачеркнуто: "тебя"; после "держу" зачеркнуто: "потом це<лует>".
   С. 136. ...кутила Садовский миллионер... -- М. П. Садовский исполнял в "Друзьях детства" роль купца Ветчинина.
   С. 136. ...выбрала тебя... -- "тебя" вписано над зачеркнутым: "вас".
   С. 137. ...напустились на Лешковскую... -- "на" вписано над зачеркнутым: "и".
   С. 137. ...и она... -- "она" вписано над зачеркнутым: "про".
   С. 137. ...из-за ваших... -- было: "из твоих".
   С. 137. ...распахивает рубаху... -- Далее зачеркнуто: "точн<о>".
   С. 137. ...виноват перед тобой... -- Далее зачеркнуто: "но в".
   С. 138. ...но все талантливо<и> хорошо играли... -- "но" вписано над зачеркнутым: "но то / то"; после "играли" зачеркнуто: "но".
   С. 138. Во вторник вечером... -- "вечером" вписано над зачеркнутым: "утром".
   С. 138. ...живет в Женеве... -- Перед "Женеве" зачеркнуто: "деревн<е>".
   С. 138. ...ездил нарочно... -- Перед этим начато и зачеркнуто: "по<ехал>".
   С. 138. ...лично увидеть... -- Перед этим зачеркнуто: "их".
   С. 138. Вот Он... -- "Вот" вписано над зачеркнутым: "В".
   С. 138. ...лично ваш... -- Далее зачеркнуто: "в".
   С. 138. ...познакомился с Васнецовым... -- Знакомство состоялось в ноябре или начале декабря 1890 г. Об этом Кристи написал Рачинскому 12 декабря (см. с. 376).
   С. 138. У Сергея Александровича Рачинского умерла мать... -- В. А. Рачинская умерла 15 мая 1891 г.
   С. 138. Ваша вторая статья... -- Имеется в виду статья "Ошибка г. Астафьева" (см. примеч. на с. 463).
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru