Козырев Михаил Яковлевич
Последнике дни

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Михаилъ Козыревъ.

ПОСЛѢДНІЕ ДНИ

I.

   Какъ два года назадъ, барахтаются тупыя мысли -- тараканы, перевернутые на спинку, барахтаются, шевелятъ ножками, а быть имъ во вѣки вѣковъ на томъ же самомъ мѣстѣ.
   Какъ и дна года назадъ, у Антона Петровича наступили послѣдніе дни: онъ одинъ былъ и нечего было дѣлать, (только тогда дѣло не начато было, а теперь уже кончено), и если шелъ куда, то медленно, лишь бы время убить, а вечеромъ письма писалъ, длинныя, по шестнадцати страницъ, о послѣднемъ взглядѣ, такомъ грустномъ, отъ котораго сердце раскалывается, и длинномъ, какъ нити телеграфныхъ проводовъ.
   Вѣдь до этихъ дней была полоса, мостикъ какой-то: за два-то года успѣлъ Антонъ Петровичъ предсѣдателемъ сдѣлаться. Маленькое дѣло, неважное, а все таки предсѣдатель, не какой тамъ нестоющій: и привычки свои и даже странности,-- онъ вправѣ ихъ имѣть былъ. Разное проходило: кто другъ, кто врагъ, а кто и просто человѣкъ -- и только недавно замѣтилъ Антонъ Петровичъ, что и предсѣдательство, и друзья, и враги, и просто люди -- одна пустышка -- нуль.
   Съ нуля началось -- нулемъ и кончилось.
   Всѣ показались смѣшными Антону Петровичу и жалкими: вѣрили чему-то, ждали. И ему вѣрили, и отъ него ждали... И ничего не дождались -- ушелъ. И живетъ одинъ съ своими мыслями, нѣтъ съ одной мыслью,-- о послѣднихъ дняхъ, послѣ которыхъ -- трахъ -- и все кверхтарарахомъ.
   Есть такіе, думалъ онъ тогда, они нашли, и глаза у нихъ стеклянные, чужіе; а есть такіе, они ищутъ, и глаза у нихъ глупые, суматошные, податливые. А онъ просто живетъ -- ему все равно, а поэтому и одинъ онъ да Богъ...
   Въ маленькой живетъ онъ комнатушкѣ, далеко гдѣ-то, а хозяйка его, Акулина Дементьевна, капитанша, жирная, масляная и такъ на него смотритъ, что всегда у него дверь на ключѣ, а на ночь раза два ключъ повернетъ, да еще и попробуетъ, не открывается ли.
   Бываетъ у него Семенъ Семенычъ, математикъ-философъ, анархистъ страшный. Хочетъ Семенъ Семенычъ, чтобы ничего не было, ну, совсѣмъ ничего, къ тому и философію свою гнетъ, да такую философію, коли разобрать ее по ниточкамъ, и ниточекъ-то не. окажется; все подъ нуль подведено, а нуль этотъ -- подкрашенный, словно бы и не нуль, а милліардъ милліардовъ.
   Только и поговорить Антону Петровичу съ Семенъ Семенычемъ, поспорить, душу отвести. Да видно такъ ужъ судьба, померъ Семенъ Семенычъ. Жилъ-жилъ человѣкъ, и нѣтъ его, да не какой-нибудь человѣчишка. въ родѣ таракана -- мало ли ихъ убиваютъ!-- а Семенъ Семенычъ.
   Не удивился Антонъ Петровичъ: значитъ, судьба! А Семена Семеныча свезли въ Петропавловскую, выпотрошили и схоронили. И остался Антонъ Петровичъ одинъ, да ужъ такъ одинъ, что за день, за два -- слова сказать некому. Никто къ нему больше не приходилъ, а самому итти не къ кому, да и не очень хотѣлось. Ужъ не къ Аннѣ же Кортиковой, медичкѣ, что на картахъ хорошо гадаетъ? Не къ Рыкову же, технологу, что съ пьяныхъ глазъ сѣрной кислоты вмѣсто спирта хватилъ?
   Да и забыли они, что живетъ на свѣтѣ такой человѣкъ -- Петровъ, Антонъ Петровичъ: вѣдь, только на писпортѣ имя такое значится, а въ дѣйствительности не существуетъ. Никому онъ не нуженъ -- неприкаянный, одна Акулина Дементьевна такъ на него поглядываетъ, что дверь постоянно на запорѣ: неровенъ часъ... Такая она масляная, да жирная, Акулина-то Дементьевна. А по ночамъ все-таки бываютъ мыслишки, ну, такія: "все равно", и тому подобное.
   А и совсѣмъ не все равно, а такъ ужъ сложилось, ничего не подѣлаешь. Жизнь-то,-- эвона!
   

II.

   Полюбилъ Антонъ Петровичъ по улицамъ бродить, замѣчать началъ, въ лица всматриваться. И какихъ только лицъ не встрѣчалъ -- были хорошія, были добрыя, а такого, къ кому бы, какъ къ брату родному, такого человѣка не видалъ. Впрочемъ, и въ мысляхъ у него не было брата себѣ на улицѣ искать, найдешь, пожалуй, какого хахаля, глядишь, часы серебрянные, съ золотой монограммой, гдѣ они?.. Были часы, и нѣтъ часовъ, да и хахаля -- брата названнаго, нѣтъ. Вотъ какъ бываетъ.
   Ну, да ужъ видно судьба: встрѣтилъ таки Антонъ Петровичъ человѣка -- такъ себѣ, ледащенькій. на голодную собаченку похожъ, что у прохожихъ сапоги лижетъ. Какъ приблудился, и понять невозможно, только ходитъ сзади, не отстаетъ -- сладенькій такой, приторный.
   Когда въ первый разъ взглянулъ на него Антонъ Петровичъ, подумалъ: можетъ, и у такого человѣка есть женщина, которая любитъ его, ласкаетъ... И вотъ этотъ-то человѣчекъ и приблудился, и такъ присталъ, не отгонишь. Свой же брать -- студентъ, вѣдь и Антонъ Петровичъ студентъ, присталъ да и только,-- коллега: всѣмъ-то восхищается, всему-то удивляется, да сладенько такъ, словно подлизывается, да онъ и щи такъ похвалить могъ, словно льститъ, а не такъ, какъ другіе свысока нѣсколько.
   Вотъ ему-то и скажи Антонъ Петровичъ о этихъ своихъ послѣднихъ дняхъ. И... Боже ты мой,-- такъ ухватился, такъ сталъ размазывать, да раскрашивать, ну, какъ будто вѣкъ свой только объ этомъ и думалъ. Онъ же сказалъ Антону Петровичу, что какъ кончатся послѣдніе дни, заживутъ они, съ Антономъ Петровичемъ -- вотъ, вѣдь, что сказалъ!-- заживутъ по новому, и такіе будутъ друзья, какихъ свѣтъ не родилъ.
   А Антонъ Петровичъ? А ему что,-- слушаетъ, да и все тутъ. Нѣтъ, не все равно, притворяется, что все равно, нѣтъ, онъ сравниваетъ. Хуже, конечно, Акулина Дементьевна -- это отъ нея онъ дверь запираетъ, да еще ключъ два раза повернетъ, чтобы не ошибиться.
   Что жъ? Слушаетъ онъ ледащенькаго человѣка, его ледащенькія слова, терпитъ...
   А ужъ дальше -- такой смрадъ,-- чортъ плюнулъ: человѣчка изъ комнаты не выживешь, топчется, высматриваетъ, вынюхиваетъ. Хоть бы укралъ чего, да и ушелъ. Антонъ Петровичъ и деньги на столѣ оставлялъ, на виду, нѣтъ, не берегъ. Убить бы погань,-- смѣлости не хватаетъ.
   Спасаться отъ него началъ, съ утра уходилъ, да куда уйдешь -- всюду достанетъ -- тоже другъ нашелся, нечего сказать! Грязи накопилось -- не продохнешь... А уйти некуда, да и отъ кого уйти? Въ человѣчкѣ ли дѣло? Человѣчекъ просто другъ, помойка -- въ немъ нечистоты его же, Антона Петровича. Форточку бы открыть, душу свою вывѣтрить, затхлую, закуренную... Причемъ же здѣсь человѣчекъ?
   И такая жизнь пошла: комната замызганная, обои грязные, все къ рукамъ липнетъ, и прикоснутся нельзя, полъ закапанный, стѣны облѣзлыя, кривыя... А самъ-то онъ, Антонъ Петровичъ,-- маленькій, сморщенный, гадина, стукнуть сапогомъ, только пятно останется, а то и пятна не останется.
   Помойка та придетъ -- развлекаетъ: начнетъ размазывать, и ничего-то своего, все у Антона Петровича скрадено (потому, видно, и денегъ не беретъ),-- а Антонъ Петровичъ слушаетъ, деликатно такъ, не дастъ и понять.
   Акулина Дементьевна, войдетъ, улыбнется своей улыбочкой...
   А самъ-то онъ, Антонъ Петровичъ, словно и не человѣкъ ужъ,-- не нуль, а число отрицательное -- минусъ единица.
   

III.

   Кто-то убить покушался: влѣзъ ночью черезъ окно, показалось, человѣкъ тотъ -- помойка, и ножъ въ рукѣ. Да чего убивать, и такъ духа-то живого въ Антонѣ Петровичѣ не осталось. И ушелъ, а можетъ, только снилось?
   Проснулся Антонъ Петровичъ, дверь отперта. Крикнулъ Акулину Дементьевну -- нѣтъ Акулины Дементьевны. Не отзывается. Испугался онъ -- что-то неладное,-- да къ дворнику. Такъ въ одномъ бѣльѣ и пошелъ, и слова толкомъ сказать не можетъ.
   Безъ словъ поняли -- не пришелъ бы ни съ того, ни съ сего человѣкъ въ дворницкую въ такомъ видѣ!
   Завернула его въ ветошное одѣяло теплое дворничиха Степанида Проховна не простудился бы. И уснулъ Антонъ Петровичъ. И во снѣ опять: лѣзетъ будто человѣкъ тотъ, помойка, съ ножомъ, убить зарится.
   Только когда онъ проснулся, да чаю крѣпкаго выпилъ, очухался.
   -- Убили,-- говоритъ дворничиха,-- сердешную, Акулину-то Дементьевну... Ну, и люди же, Господи Ты Боже мой... Зарѣзалъ, вѣдь, чортъ, не пожалѣлъ душеньку христіанскую. Давеча, какъ вы-то пришли,-- входить мужъ къ ней -- такъ и ахнетъ. Страсти-то что, Господи. А народу-то, народу-то что было!.. Вещи-то, которыя наши, всѣ сюда перенесли. Думаю, страшно намъ будетъ за ними вернуться... Грѣхи-то тяжки, Господи, Господи...
   Значитъ, не снилось... А вдругъ это и есть ютъ самый прахъ, послѣ котораго все по новому будетъ?-- Выведи, Господи!..
   Свѣжестью обдало, какъ очутился Антонъ Петровичъ на улицѣ, не Антонъ Петровичъ -- одинъ,-- а изъ тысячи тысячъ -- человѣкъ, Антонъ Петро вить.
   Новую комнату искать отправился. И нашелъ мѣсто -- людное, не въ переулкѣ какомъ, заплѣснѣвшемъ, не на Среднемъ, а на Большомъ проспектѣ на Петербургской сторонѣ. На самомъ верху окно большое, свѣтлое, внизъ глянешь -- люди, какъ пчелы. А на улицу выйдешь -- прямо въ гущу, такъ и толкаютъ, такъ и толкаютъ, весело! И трамвай во всѣ стороны -- куда хочешь, туда и поѣзжай. Тутъ не затеряешься, не замуруешься на люди, на улицу тянетъ.
   А человѣчка того и слѣдъ простылъ -- какъ въ воду. Да такъ канулъ, что и мысли о немъ не было. Можетъ, тотъ человѣчекъ вовсе и не человѣкъ...
   И о послѣднихъ дняхъ не думалось,-- за хлопотами, за бѣготней, до того ли! Да и сосѣди попались хорошіе: Елена Сергѣевна, филологичка бестужевка, да Анна Петровна -- машинистка, а въ самомъ концѣ корридора комната молчаливая, да и ея не страшно, живетъ тамъ Иванъ Семенычъ, писатель, сердитый такой.
   Хорошіе сосѣди, ну а лучше всѣхъ Елена Сергѣевна, филологичка. Всегда-то у нея гости, всѣхъ-то она принять умѣетъ, привѣтить. Придетъ кто разъ, а тамъ и зачастить, и зачастить, какъ домой. И Вознесенскій чудакъ, изъ духовнаго быта ловко анекдоты разсказывалъ, и Стопыгинъ эсдекъ, и Харузонъ -- толстовецъ, и Митя...
   И всѣ какого-то особеннаго добра, чуда ждутъ -- будто настанетъ день такой, и встрѣчные другъ съ другомъ цѣловаться будутъ -- Свѣтло-Христово Воскресеніе.
   И Антонъ Петровичъ тоже имъ привился, вѣдь, по душѣ и Антонъ Петровичъ такой же, тоже міръ безъ точки опоры перевернуть хочетъ.
   Съ Еленой Сергѣевной особый онъ разговоръ имѣлъ -- все ей сказалъ: какъ и предсѣдателемъ былъ, какъ послѣдніе дни настали, и о томъ человѣчкѣ, и объ Акулинѣ Дементьевнѣ -- какъ отъ нея двери запиралъ, и какъ зарѣзали ее.
   -- Ну, а теперь-то вы нашъ,-- теперь вамъ хорошо будетъ.
   И такъ она на него взглянула, будь мертвецъ, и то почувствуешь: да, вѣрно, хорошо будетъ. И если отъ взгляда Акулины Дементьевны Антонъ Петровичъ дверь запиралъ, отъ этого взгляда -- душу свою открылъ.
   

IV.

   Новая началась полоса для Антона Петровича. Будто изъ кожи, гнилой и грязной, вылѣзъ онъ на свѣтъ Божій чистенькимъ: на что ни посмотритъ, все ему радостно.
   А тамъ словно бы и не было ничего -- только сонъ нехорошій, или въ страшной книжкѣ вычиталъ.
   И какъ здраво разсуждать сталъ,-- и вѣрно выходить, что ничего не было, а если и было, то не съ нимъ.
   Анъ не тутъ-то было.
   Вызвали Антона Петровича къ слѣдователю, показали человѣчка гаденькаго,-- помойку.
   -- Не знаетъ ли его Антонъ Петровичъ?
   Конечно, знаетъ,-- изъ комнаты бывало не выживешь.
   -- А извѣстно ли вамъ, что это, лишенный правъ, Иванъ Евсѣевъ.
   -- Студентъ Поздняковъ Иванъ Евсѣичъ.
   И разсказалъ Антонъ Петровичъ, какъ человѣчекъ къ нему приблудился, какъ ночью кто-то въ окно лѣзъ, но его не тронулъ -- сквозь сонъ помнитъ, потому и не обратилъ вниманія, только по утру догадался, что на яву, а не во снѣ видѣлъ.
   И отпустили Антона Петровича. Страшно ему было за прошлое,. нѣтъ, но въ книгѣ вычиталъ и не сонъ снился, все на яву, все по правдѣ.
   Сегодня такъ по особенному улыбнулась ему Елена Сергѣевна, или жалѣючи, да не обидной жалостью.
   И съ Иваномъ Семенычемъ, писателемъ, познакомился. Въ комнатѣ у него былъ: самъ сердитый, а какъ засмѣется -- сущее дите. Удивился Антону Петровичу.
   -- Да гдѣ,-- говорить,-- вы жили, есть же вѣдь, подлинная жизнь, не свинья же ее съѣла. Вамъ встряхнуться надо, а не самоѣдничать, къ людямъ васъ надо вытащить.
   Да ужъ Антонъ Петровичъ и такъ встряхнулся -- планы-то какіе у него роились, какъ пчелы! А сколько жизни впереди чудилось -- свѣтлой, безъ всякаго смрада -- короба цѣлые.
   Всѣ планы Антона Петровича Елена Сергѣевна знаетъ -- филологичка безстужевка и доподлинно извѣстно, что пустые и тяжелые послѣдніе дни его кончились.

"Пряникъ осиротевшим дѣтямъ", Петербургъ, 1916

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru