Козырев Михаил Яковлевич
Морозные дни

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Михаил Козырев

Морозные дни

   Источник текста: М. Козырев. Пятое путешествие Гулливера и другие повести и рассказы. М.: Текст, 1991, стр. 261 - 265.
   Распознание: В. Г. Есаулов, 7 марта 2010 г.

1

  
   Зима затянулась на март. Несмотря на длинные, по-весеннему, дни, скрипел снег, инеем пушились деревья. В теплый кабинет управдела одного из необычайно звучащих учреждений товарища Лисицина вошел замзав и, пропустив вперед что-то белое, хрустящее и легкое, сказал:
   -- Вот ваша новая машинистка.
   Управдел прикоснулся к мерзлой руке барышни.
   -- Очень рад.
   От нее пахло январским воздухом и тонкими мороз-ными духами.
   -- Как вас... Ваше имя?
   -- Марья Ивановна,-- ответила барышня, опуская глаза. И, подняв. глаза, добавила:
   -- Но вы можете называть меня Марусей.
   Товарищ Лисицин заметил, что у нее голубые, словно подер-нутые легким инеем, фарфоровые глаза и раскрасневшиеся под морозом щеки.
   -- Виноват... Так не полагается...
   От барышни пахнуло холодом. Остро заныли зубы.
   -- Как вам угодно,-- ответила она, опустив глаза. И опять потянуло холодом, и зубы заныли еще сильнее.
   Товарищ Лисицин взялся за работу, но час от часу станови-лось все холоднее и холоднее. Пальцы закоченели.
  -- Вы не озябли?-- спросил он.
  -- Благодарю вас. Мне тепло,-- ответила барышня.
   "Срочно... Просьба немедленно рассмотреть..."-- писал управ-дел, но пальцы отказывались работать. Они покраснели и не разгибались. Он подошел к печке, согрел пальцы, но по спине время от времени пробегал легкий озноб.
   -- Не простудился ли?
   Лисицин вышел в коридор. Там было тепло по-прежнему. В кабинете же стало еще холоднее. Дуло от окна. Замзав зашел за докладом.
   -- Да, у вас холодно,-- удивился он и позвал швейцара.
   -- Степан. Надо замазать окно. Почему это до сих пор не
сделано?
  -- Кажись, всю зиму тепло было... Степан деловито прощупал замазку.
  -- Ума не приложу...
  -- Позовите стекольщика,-- распорядился замзав. Товарищу Лисицину становилось все холоднее и холоднее.
   Сославшись на нездоровье, он ушел двумя часами раньше. Ба-рышня осталась в его кабинете.
   Через полчаса в кабинет заглянул замзав и сказал ба-рышне:
   -- Вы не озябли? Пройдите ко мне.
   А в четыре часа, уходя, говорил Степану:
  -- Послушайте, что у вас с окном? Отчаянно дует. Степан, подавая шубу:
  -- Не извольте беспокоиться.
   Машинистка в белой шапочке и легком летнем пальто вы-шла вместе с замзавом.
  -- Как вы легко одеты,-- удивился он.
  -- Благодарю вас... Мне тепло.
  
  

2

  
   Лисицин ходил по кабинету и не мог успокоиться. Окна наново замазаны, но дует по-прежнему, а пожалуй -- еще сильнее. Ему казалось, что дует из того угла, где сидит новая машинистка.
   -- Это от нее такой мороз. Надо отослать ее куда-нибудь.
   -- Марья Ивановна, вы будете работать в общей канцелярии.
   Марья Ивановна быстро собрала работу и перешла в сосед-нюю комнату. Стало немного теплее, но вместе с тем Лисицин почувствовал легкую утрату и пустоту.
   Барышню посадили к окну. Она быстро стучала клави-шами машинки, изредка поднимая глаза и оглядывая ком-нату.
   В комнате были: седенький старичок с красным носом, не-принужденный молодой человек в галифе и две барыш-ни -- входящая и исходящая.
   Прошло полчаса. Входящая барышня перестала писать и сказала подруге:
   -- Холодно.
   Старичок пошел за шубой. Но ничто не спасало от легкого пронизывающего сквозняка, и всем казалось, что тянет от окна, к которому посадили новую машинистку,
   Непринужденный молодой человек подошел к окну, попро-бовал: не дует ли, и, низко наклонившись к плечу Марьи Ива-новны, спросил ее:
   -- Вы не озябли?
   Марья Ивановна подняла глаза:
   -- Нет.
   Молодой человек заметил: под его дыханием волосы новой машинистки седеют от инея. Он сделал большие глаза и таин-ственно приподнял палец. Потом все -- и старичок и обе ба-рышни -- долго шептались, искоса поглядывая на новую машинистку.
   Молодой человек вызвался рассказать замзаву. Канцелярия не может работать, и если будет так продолжаться...
   -- Наша новая машинистка,-- начал он.
   -- Что?-- перебил замзав.-- С такими вещами -- к управделу.
   Товарищ Лисицин, задумавшись, сидел за столом. Всю ночь ему снились голубые, словно подернутые инеем, фарфоровые глаза и раскрасневшиеся от мороза щеки. Он просыпался, ку-тался в одеяло -- и опять засыпал, и опять видел фарфоровые глаза, но холод, пронизывающий тело, уже не казался не-приятным. Утром он торопился на службу. Он уверял се-бя, что остался завал со вчерашнего дня, но на самом деле ему снова хотелось увидеть те же фарфоровые глаза, которые всю ночь не давали ему покоя, и дышать свежим мороз-ным, пахнущим морожеными яблоками, январским возду-хом. За ночь он стал нечувствителен к холоду и шел по улице, распахнув шубу.
   Но в кабинете барышни не оказалось.
   -- Да, я отослал ее в канцелярию...
   Хотелось опять позвать ее в кабинет -- но он не решался. Изредка только открывал дверь и дышал приятным морозным воздухом соседней комнаты.
   Вошел молодой человек.
   -- Новая машинистка. Понимаете... Мы замерзаем...
   -- Как вам не стыдно,-- ответил Лисицин,-- если вам холодно, можете растопить камин.
   Молодой человек вернулся в общую канцелярию и ска-зал:
   -- Марья Ивановна, перейдите к управделу.
   Лисицин и удивился, и обрадовался, когда снова увидел ее в своем кабинете.
   В канцелярии растопили камин и по очереди подходили греть руки.
   -- Чем это объяснить?
  -- Я думаю,-- сказал молодой человек,-- что здесь... Все прислушались.
  -- ...что здесь мы имеем дело с необъяснимым явлением...
  -- Да, да, тут не без нечистой силы,-- сказал старичок.
  -- Фи, какая отсталость,-- сказали барышни в локонах.
   Они собирались записаться в комсомол и поддерживали ре-путацию перед молодым человеком в галифе.
   -- Но ведь явление необычное-с.
   -- Очень просто,-- сказала исходящая барышня,-- за две недели вперед и фьюить.
   И при этом посмотрела на молодого человека. Молодой че-ловек будто не слышал.
   -- Конечно, сократить,-- сказала исходящая барышня и приэтом подумала: она такая интересная,-- и посмотрела на моло-дого человека. Тот опять промолчал.
  -- Может быть, у нее семья,-- сказал Степан,-- надо все-та-ки пожалеть.
  -- Да и человек ли она?-- надумал старичок и сам испугал-ся. Хотел перекреститься, еще больше испугался и, глядя на ба-рышень, потер переносицу.
  -- А я вот что скажу,-- начал молодой человек, и все опять прислушались.
   -- Надо обратиться к самому.
  
  

3

  
   Лисицин вышел вместе с Марьей Ивановной.
   -- Нам с вами по пути.
   Она опустила глаза. На волосах легкий иней.
   -- В летнем пальто,-- подумал управдел,-- тут промерзнешь так, что поневоле от тебя сквозняком тянуть будет.
   И, взяв Марью Ивановну под руку, старался согреть ее. Но вместо того чувствовал, как с каждой минутой холод про-бирается сквозь его шубу и леденит, леденит острой сверля-щей болью.
   Весь день он не мог найти себе места. Бродил по ули-цам -- и голубое небо напоминало ему фарфоровые глаза но-вой машинистки, покрытые инеем деревья -- ее поседевшие от мороза волосы.
   Ночью снились опять: белый мех, фарфоровые глаза и ледя-ное рукопожатие.
   В десять утра он был в кабинете и с нетерпением ждал. По-чувствовав легкий озноб, он улыбнулся, долго держал ее руку в своей, и по мере того, как ее прикосновение леденило кровь, в душу проникала острая и большая радость.
   В общей канцелярии необычайное оживление. Никто не принимался за работу. Барышни вертелись около двери в каби-нете товарища Лисицина и держали градусник.
   -- Опускается. Опускается,-- кричали они и радостно фыркали. Старичок застыл с раскрытым от изумления ртом, а молодой человек спокойно сидел за столом и производил какие-то вычисления, то и дело справляясь по таблице логарифмов.
   К концу служебного дня приехал сам. Переговорив с моло-дым человеком, он вошел к управделу.
   -- Как здесь холодно,-- с удивлением воскликнул он.
  -- Холодно?-- Лисицин не замечал холода: наоборот, он чувствовал во всем теле необычайное горение.
  -- Вы больны. У вас повышенная температура,-- разъ-яснил сам и, посмотрев на термометр, сказал:-- Мы решили устроить здесь холодильник... Я уже докладывал. Молодой человек протянул бумаги.
   -- Смета составлена... Понижение за два часа... Громадная экономия.
   Сам обратился к Марье Ивановне:
   -- Поздравляю... Семнадцатый разряд и только на два часа... Если желаете -- комната.
   Она опустила глаза и ничего не ответила. Лисицин молчал. Он смотрел на самого, на Марью Ивановну, на барышень в ло-конах и ничего не понимал.
   -- Что же особенного,-- говорил сам,-- если она, как вы говорите,-- он посмотрел на старичка,-- снегурочка, то тем более ей место в холодильнике коммунхоза.
   Молодой человек провожал самого до двери.
  -- Так можно надеяться?-- шепотом спросил он.
  -- Конечно, конечно, на место Лисицина.
   Барышни в локонах сначала посмотрели на молодого чело-века с восхищением, потом друг на друга с ненавистью, и обе подумали одна про другую:
   -- Рожа. И она смеет...
   И обе были похожи друг на друга до неразличимости. Когда голоса удалились,, Лисицин подошел к Марье Ива-новне.
   -- Маруся.
   Та смотрела на него, улыбалась -- хрустящая, легкая. От ее дыхания разливалось кругом невероятное холодное тепло, а во-лосы и платье покрывались мелкой серебряной пылью.
   -- Я не отдам. Не отдам,-- шептал Лисицин.
   ина поцеловала его губы. В ее поцелуе -- вкус мороженых яблок, губы обжигали, прилипали и отрывались только с кровью.
   День ушел. Крупные хрустящие звезды повисли в синем окне.
   Утром в учреждении с необычайно звучащим названием бы-ла суматоха. Лисицин найден в своем кабинете с явными при-знаками смерти от замерзания. На окровавленных губах можно заметить счастливую улыбку.
   Марья Ивановна не пришла в этот день и не приходила в следующие.
   А на улице настала весна, и падали с крыш первые крупные капли.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru