Lib.ru/Классика: Ковалевский Максим Максимович. Рабочий вопрос во Франции накануне революции

Рабочій вопросъ во Франціи наканунѣ революціи.

Франція XVIII вѣка -- страна по преимуществу земледѣльческая. Несмотря на покровительственную систему, на обложеніе иностранныхъ мануфактуратовъ высокими пошлинами и затрудненія въ вывозѣ хлѣба, съ цѣлью обезпечить дешевое продовольствіе и низкій уровень заработной платы, промышленность едва занимаетъ ежегодно три милліона рабочихъ рукъ, т.-е. восьмую или девятую часть населенія {Эту цифру даетъ ходатайство, направленное къ Людовику XVI въ 1791 году цехами города Тулузы: "L'abolition des jurandes, значится въ немъ, menace de la plus affreuse misère trois millions de vos sujets" (Antoine du ѣоигд: "Tableau de l'an cienne organisation du travail dans le midi de la France". Toulouse, 1885 г., стр 224). Эта цифра на цѣлыхъ четыре милліона меньше той, какую Бопвале-Дебросе даетъ для выраженія всего числа городскихъ обывателей Франціи. Но, не говоря о томъ, что выкладки этого статистика вообще приписываютъ Франціи конца XVIII в. большую населенность, чѣмъ та, какую признаютъ за ней одновременно другіе современники, Messance, Necker, Pommelles и Lavoisier, семь или восемь милліоновъ городского населенія не заключали въ себѣ исключительно однихъ лицъ, занятыхъ обрабатывающею промышленностью. Не говоря о торговцахъ, мелкопомѣстномъ дворянствѣ, духовенствѣ, чиновникахъ, надо считать также въ числѣ жителей бурговъ и мѣстечекъ не мало сельскихъ производителей. Если промышленность, какъ общее правило, не выходила за предѣлы городской осѣдлости, благодаря сосредоточенію ея исключительно въ рукахъ цеховъ, то ипчто но мѣшало городскимъ обывателямъ владѣть землями въ предѣлахъ банлье или прилегающаго округа и завѣдывать ими изъ своихъ усадебъ. За исключеніемъ немногихъ торговыхъ, промышленныхъ и административныхъ центровъ, вродѣ Версаля, Парижа, Тулузы, Ліона, Марселя, Бордо, Страсбурга, Лилля, Руана, Аміена, Алансона, Орлеана, Тура и т. д., большинство бурговъ или мѣстечекъ по характеру своего населенія и его обычнымъ заработкамъ въ такой же, если не въ большей, мѣрѣ отвѣчало понятію села, сколько и города, въ современномъ значеніи этого слова.}. Говоря это, я имѣю въ виду исключительно организованныя въ цехи ремесла, и не однихъ только мастеровъ, но и тѣхъ, кто работалъ подъ ихъ началомъ на правахъ подмастерьевъ и учениковъ. Въ разсчетъ не входятъ ни поденщики, которыхъ въ одномъ Парижѣ насчитывали въ 89 г. до 150,000, а во всей Франціи нѣсколько милліоновъ, ни сельскіе рабочіе, цифра которыхъ, по Лавуазье, уже колебалась между полутора и двумя милліонами, ни домашняя прислуга, такъ называемые domestiques, которыми любило щеголять чванство придворныхъ и финансистовъ, ни мелкіе и оптовые торговцы, разсѣянные по селамъ и городамъ {По Лавуазье, населеніе Франціи въ 1789 г. равнялось 25 милліонамъ. Изъ нихъ 8 милліоновъ жило въ городахъ и большихъ бургахъ, 6 милліоновъ занято было земледѣліемъ (крестьяне, чиншевики, фермеры, сельскіе рабочіе, пастухи), 2.550,000 -- винодѣліемъ, 4.000,000 -- поденною работой (journaliers, maèons etc.). Полмилліона владѣли землею въ собственность, живя въ своихъ помѣстьяхъ; 250,000 человѣкъ входили въ составъ армій, а 1.950,000 обнимали собою одновременно мануфактуристовъ, горпо-заводчиковъ, моряковъ, лицъ, занятыхъ извознымъ промысломъ, дворянъ и духовныхъ.

Цифра 1.800,000 выражаетъ собою, по мнѣнію Лавуазье, число купцовъ, кабатчиковъ и сельскихъ рабочихъ (см. Borleau: "Etat de la Fiance en 1789", изд. 1889 г., стр. 6).}.

Спрашивается теперь, какъ организованъ былъ этотъ промышленный людъ, три вѣка назадъ по допускавшій еще существованія бокъ-о-бокъ никакой свободы труда, а нынѣ принужденный мириться съ тѣми изъятіями, какія, въ пользу реорганизованныхъ въ цехи рабочихъ, создали частью феодальные иммунитеты, частью королевскія привилегіи?

Приближается ли внутреннее устройство французской промышленности къ тому типу совладѣнія собственниковъ и производителей, какую раскрыла предъ нами картина французскаго земледѣлія и прикосновенныхъ къ нему классовъ, или оно сложилось по какому-нибудь самостоятельному образцу, въ которомъ можно найти зародышъ современныхъ порядковъ?

Вопросъ несравненно болѣе сложенъ, чѣмъ можетъ показаться на первый взглядъ, и это потому, что цеховое устройство въ томъ видѣ, въ какомъ мы застаемъ его наканунѣ революціи, настолько же уклонилось отъ своего первоначальнаго типа, насколько сеньоріальное право является вырожденіемъ права феодальнаго.

Если вернуться къ эпохѣ полнаго разцвѣта того и другого, къ первой половинѣ тринадцатаго столѣтія, нельзя будетъ отрѣшиться отъ впечатлѣнія, что цехъ является естественнымъ дополненіемъ къ феоду и построенъ на тѣхъ же началахъ имущественной солидарности между іерархически-соподчиненными классами. Въ феодѣ эта солидарность сказывается въ отношеніяхъ сеньора-собственника къ крестьянину-чиншевику; она выступаетъ въ принадлежности одному dominium eminens, другому dominium utile, т.-е. пользованія наслѣдственнымъ надѣломъ; она ведетъ къ раздѣлу обыкновенно валового, иногда одного чистаго дохода между землевладѣльцемъ и земледѣльцемъ въ формѣ чинша, шампара, ренты, натуральныхъ службъ и денежныхъ платежей.

Въ цехѣ та же солидарность проявляется въ совмѣстной работѣ предпринимателя (мастера) и рабочаго (подмастерья, ученика), въ содержаніи послѣдняго на счетъ перваго, въ раздѣлѣ между ними чистой выручки на неравныя доли, согласно признанному статутами обычаю.

Общность интересовъ хозяина и мастерового не ограничивается одною сферой имущественныхъ отношеній. Она выходитъ за ея предѣлы, проявляясь одинаково и въ повседневномъ жизненномъ обиходѣ, и въ запечатлѣнной родственнымъ характеромъ заботливости предпринимателя объ обученіи и нравственномъ воспитаніи учениковъ,-- заботливости, направленной къ тому, чтобы подготовить въ нихъ достойныхъ преемниковъ въ томъ общественномъ служеніи, какимъ является строго согласное съ статутами отправленіе мастерства.

Послѣ перваго года искуса, въ теченіе котораго затраты мастера на содержаніе взятаго имъ въ обученіе подростка оплачиваются выговоренною у его семьи платой, ученикъ постепенно переходитъ въ положеніе помощника въ работѣ, своего рода товарища или подмастерья. Въ обмѣнъ за трудъ ему обезпечено жилище и продовольствіе. Онъ подчиненъ мастеру во всемъ, что касается отправленія ремесла, но внѣ этого онъ сохраняетъ полную независимость и свободу. Возможность обжалованія передъ цеховыми властями всякаго акта насилія и произвола одна доказываетъ, что потеря личности и безправіе далеко не составляютъ его удѣла.

Нѣсколько выдержекъ изъ той записи цеховыхъ статутовъ, какую представляетъ редактированный при Людовикѣ Святомъ Livre des métiers, достаточно для обоснованія такого взгляда.

83-й титулъ этого свода, ст. 7-я, подробно говоритъ о правѣ возмужалаго и вступившаго въ бракъ ученика "получать взамѣнъ обѣда и ужина pour sa penture" (т.-е. на продовольствіе) четыре динарія въ день, что, принимая во вниманіе тогдашнюю цѣппость денегъ, составитъ около двухъ франковъ настоящей монеты {Alfred Franklin: "La vie privée d'Autrefois. Comment on devenait patron". Paris, 1889, стр. 10.}.

Трудъ ученика не былъ, слѣдовательно, даровымъ и обезпечивалъ ему, по меньшей мѣрѣ, издержки существованія.

Титулъ 50-й, статья 13-я, вмѣняетъ мастеру въ обязанность давать ученику то содержаніе, какое "подобаетъ сыну хорошей буржуазной семьи" (filz de prend homme), одѣвать и обувать его, поить и кормить {Одни шляпныхъ дѣлъ мастера объявляютъ праздными всякія жалобы учениковъ на хозяевъ (tit. ХСІ, ст. 13). Ibid., стр. 43.}.

Цеховыя власти (les jurés) вправѣ порицать (blâmer) всякаго мастера, не исполнявшаго по отношенію къ ученику обязанности продовольствія и надзора и требовать отъ него перемѣны въ его обращеніи въ двухнедѣльный срокъ {Это, какъ и предшествующія постановленія, заимствовано изъ статутовъ tisserands (прядильщиковъ). (См. "Le Grand Etude historique sur les corporations d'arts et métiers. Mémoires de la société d'émulation de Roubaix", т. III, 1872--73, стр. 225).}. Отъ нихъ зависитъ пріискать обиженному новаго хозяина въ концѣ этого срока. Цеховые статуты требуютъ, чтобы мастеръ держалъ ученика постоянно на глазахъ у себя и не пользовался его работой внѣ предѣловъ мастерской {Franklin: "Arts et métiers", стр. 43.}.

Далеко не всякій трудъ поэтому обязателенъ для того, кто поступилъ въ обученіе. Онъ долженъ исполнять только заказы, которые входятъ въ кругъ занятій, связанныхъ съ отправленіемъ ремесла; онъ не служитель, не лакей, а рабочій помощникъ. Даже въ позднѣйшую эпоху французскія подобія Домостроя говорятъ, что ученики могутъ отказаться отъ мытья посуды, няньчанья дѣтей мастера и другихъ услугъ, не имѣющихъ ничего общаго съ предметомъ ихъ обученія {"Si les apprentis donnent do l'argent pour leur apprentissage, ils ne doivent point souffrer qu'on leur fasse rien faire qui ne soit point do leur métier, qui est comme de ne point laver la vaisselle, promener ni amuser d'enfants, ni autres choses que les maîstres et maîstresses leur font faire attendu que cela n'est point ni dans leur engagement, ni dans les status du métir ou de l'art dont ils veulent faire profession". Andiger: "La maison réglée à 1692", стр. 162.}.

Если ученики являются своего рода помощниками въ трудѣ, то это далеко не единственные. Восходя даже къ отдаленнѣйшей эпохѣ цехового устройства, мы встрѣчаемся съ фактомъ существованія такъ называемыхъ подмастерьевъ, т.-е. рабочихъ по найму, рабочихъ, которыхъ статуты XIII вѣка окрещивають даже именемъ слугъ, valets, но которые, тѣмъ не менѣе, все же являются скорѣе товарищами {Этотъ терминъ впервые примѣняется къ подмастерьямъ въ XV вѣкѣ. Статуты XIII столѣтія однообразно говорятъ о нихъ, какъ о valets. Legrand: "Etude historique sur les corporations", стр. 240.} мастера, нежели его батраками. Подобно ученикамъ, они живутъ весьма часто подъ одною кровлей съ предпринимателемъ, и, какъ общее правило, столуются у него {Du Bourg: "Tableau de l'ancienne organisation du travail dans le midi de la France", стр. 57. Franclin, стр. 80.}; цехъ не исключаетъ ихъ изъ своей среды; наравнѣ съ мастерами, они участвуютъ въ выборѣ старинны, и въ выполненіи другихъ задачъ самоуправленія, а мастера не прочь допустить ихъ къ раздѣлу выгодъ, доставляемыхъ предпріятіемъ въ регулированномъ обычномъ размѣрѣ. Хотя общимъ правиломъ являлась поденная плата, по величина ея опредѣлялась не отношеніемъ спроса къ предложенію, а обычаемъ, въ установленіи котораго обѣ стороны принимали равное участіе. Правда, были и исключенія. Тогда какъ мебельщики и портные, напримѣръ, объявляли въ своихъ статутахъ, что ихъ рабочіе вправѣ требовать установленной обычаемъ платы {Эта точка зрѣнія высказывается случайно еще въ серединѣ прошлаго столѣтія, какъ видно изъ слѣдующаго отрывка: "Il est aisé de concevoir que les ouvriers à leurs pièces n'étant conduits que par le désir d'un plus grand gain, n'avaient point l'attention nécéssaire pour la perfection et sûreté des armes. Sentence de Μ.le lieutenant général de police, qui ordonne l'éxécution de la délibération prise par la communauté des maîtres arquebusiers de Paris du 18 nov. 1750".}, ременщики настаивали только на неизмѣнности ея въ теченіе недѣли; новому соглашенію мастеровъ и подмастерій предоставлялось въ концѣ этого срока опредѣлить ея ближайшій размѣръ. Поштучная плата находила сторонниковъ между рабочими, но цеховые статуты относились къ ней враждебно, предполагая не безъ основанія, что, въ погонѣ за заработкомъ, подмастерья пренебрегутъ качествомъ изготовляемаго ими товара {Le statut des bûchers de 1290 défend de donner au de promettre à un ouvrier aucun denier en plus que leurs propres journées, et de payer un pris supérieur à ce qui est et a été accoutumé de donner en la ville de Paris. Legrand, стр. 246.}.

Всякія стачки съ цѣлью повышенія или пониженія заработной платы были запрещены, и суконщики, напримѣръ, включали въ свои статуты слѣдующую норму. Ни прядильщикъ, ни красильщикъ не должны путемъ сговора устанавливать таксу на свой трудъ, что лишило бы тѣхъ, кто нуждается въ немъ, возможности получать его на самыхъ выгодныхъ для себя условіяхъ, а самихъ рабочихъ нанимать за ту низкую плату, которой они сами пожелаютъ.

Но если трудящемуся люду отрѣзанъ такимъ образомъ путь къ увеличенію своего заработка, при содѣйствіи коллективныхъ забастовокъ, то и хозяевамъ ставится въ вину всякая попытка измѣнить разъ установленный размѣръ платы въ собственную пользу и съ помощью того же пріема -- частнаго сговора и пріостановки работы. Только что приведенные статуты гласятъ поэтому: "Буде мастера вздумаютъ вступить между собою въ стачку, цеховые старшины (jurés) доведутъ о томъ до свѣдѣнія парижскаго "превота купцовъ" (или мэра), а этотъ послѣдній подвергнетъ виновныхъ штрафу по собственному усмотрѣнію" {Et si aucun des maîtres dessus dit faisaient en leur metier aucune alliance les maîtres et jurés: le feraient savoier au prévôt de Paris, et le prévôt de Paris defenderait les alliances et en prendrait amende selon qu'il lui semblerait bon, que ce fût (statut des tisserands de lange de Paris).}. Ошибочно было бы утверждать, тѣмъ не менѣе, что большій или меньшій спросъ на работу но оказывалъ никакого вліянія на размѣръ вознагражденія. Многіе цехи придерживались различныхъ масштабовъ при опредѣленіи платы за лѣтній и зимній трудъ, или, какъ тогда говорили, злоупотребляли церковными терминами за трудъ "постомъ" и за трудъ "мясоѣдомъ" {"L'été c'est le carême, L'hiver c'est le charnage". Franklin, стр. 122.}.

Поштучная плата, какъ уже сказано, не находила одобренія со стороны цеховыхъ регламентовъ, но она существовала, тѣмъ не менѣе, въ нѣкоторыхъ ремеслахъ. Livre des métiers дважды упоминаетъ о ней {Titre LVI, art 7, et titre LXXVII, art 8. Franklin, стр. 83.}. Авторъ Menagier de Paris говорить о рабочихъ "qui oeuvrent â la pièce ou en tache pour certain oeuvre" {Ed. Pichon II, 53--56. Цитировано Fagniez: "De l'industrie et des classes industrielles en France", стр. 80.}. Прямыя запрещенія поштучной работы встрѣчаются гораздо позднѣе; такъ, въ 1660 году портные, возобновляя свои статуты, включаютъ въ нихъ слѣдующія §§: мастерамъ не дозволено держать "Aucuns garèons, travaillant pour eux â leurs pièces" {Franklin, стр. 99.}.

Къ позднѣйшей эпохѣ относятся также попытки заинтересовать рабочихъ въ выгодахъ предпріятія, обезпечивая имъ извѣстную часть той цѣны, какая была выручена отъ продажи. Примѣръ этому въ XVI вѣкѣ представляетъ основанное въ Тулузѣ итальянскимъ выходцемъ Сальвини производство шелковыхъ тканей. Въ статутахъ, изданныхъ съ цѣлью регулировать порядокъ этого новаго производства, говорится, что "рабочіе", "compagnons", изготовляющіе атласъ, получаютъ двѣ трети той цѣны, какую купецъ уплачиваетъ мастеру. При продажѣ бархата мастеръ удерживаетъ въ свою пользу всего одну пятую цѣны, отдавая все остальное рабочимъ {Les maistres des dit draps de velloux seront tenus de bailher aux compaignons, qui les besogneront pour leurs faèons les quatre quint qu'ils auront... Les compaignons qui feront les draps de satin, auront pour chascune canne les deux tiers du prix... Les compagnons qui besoigneront les dit damas... auront, pour leur peine les deux tiers du prix de la faèon. Bu Bourg: "Corporations ouvrières de la ville de Toulouse", стр. 132, 133.}.

Положеніе рабочихъ въ отношеніи къ вознагражденію выступаетъ въ особенно выгодномъ свѣтѣ, разъ мы примемъ во вниманіе число часовъ, ежедневно отводимыхъ для труда, и запрещеніе всякаго рода ночной работы. Статуты XIII и XIV вѣка весьма опредѣленно высказываются на этотъ счетъ: "никто,-- говорятъ суконщики,-- не долженъ приниматься за работу раньше восхода солнца". Шляпочныхъ дѣлъ мастера (chapeliers) ждутъ каждое утро, чтобы часовые съ башенъ Лувра и Шателе объявили имъ трубнымъ звукомъ (guette cornée) о томъ, что день начался {Franklin, стр. 124.}. "Только съ того момента, когда на улицѣ становится возможнымъ различать человѣка", начинается день для рабочихъ, занятыхъ выдѣлкою шерсти (foulons du bourg Saint-Geneviève {Statuts sans date, publiés pour Fagniez, стр. 335.}).

Прерываемый утреннимъ завтракомъ, полуденнымъ обѣдомъ и вечернимъ ужиномъ {Fagniez, стр. 83.}, рабочій день далеко не во всѣхъ ремеслахъ длится до заката солнца. Многіе статуты говорятъ о "vespre", т.-е. о вечернѣ, какъ о срокѣ, къ которому должна быть окончена всякая работа; къ вечернѣ же звонили обыкновенно въ четыре часа; кто соглашался продолжать занятія до семи, до "complies" или послѣдней по времени церковной службы, тотъ получалъ добавочное вознагражденіе {Ibid., стр. 82. Время отъ vespre до complies обозначалось терминомъ la vesprée.}.

Запрещеніе ночной работы обусловлено было соображеніями, ничего не имѣющими общаго съ защитой рабочаго отъ эксплуатаціи хозяина. Боялись пожара, желали предупредить возможность дурной работы, въ виду недостаточности и неравномѣрности освѣщенія, доставляемаго лучиной или приготовляемою изъ сала свѣчей {Восковыя свѣчи, такъ называемыя Битшагіі, были дороги. Цеховые статуты предписываютъ ихъ употребленіе лишь въ торжественныхъ случаяхъ, какъ, напримѣръ, при похоронахъ и праздникахъ.}. Это не мѣшало, однако, только что приведеннымъ постановленіямъ достигать косвенно и цѣлей, тѣсно связанныхъ съ гигіеной и нравственнымъ благосостояніемъ простонародья.

Благодаря имъ, нормальный рабочій день обнималъ собою не болѣе 11 часовъ (считая съ 5 утра до 4 вечера). Изъ нихъ надо еще вычесть 2 ¹/₂ часа для завтрака и обѣда.

Мы вправѣ сказать поэтому, что тотъ восьмичасовой трудъ, о которомъ говорятъ современныя рабочія программы, довольно близко отвѣчаетъ средневѣковымъ хозяйственнымъ порядкамъ. Если ремесленнику и приходилось подчасъ проводить девять и десять часовъ за работой, то, съ другой стороны, большое число праздниковъ и строгое соблюденіе воскреснаго отдыха, нерѣдко начинавшагося съ вечера субботы и простиравшагося до полудня понедѣльника, обезпечивали ему даже большій досугъ, чѣмъ тотъ, какого тщетно требуютъ для себя современные рабочіе {Число нерабочихъ дней, судя по статутамъ булочниковъ, было меньше 141 въ годъ (Franklin, стр. 138).}.

Женскій и дѣтскій трудъ въ свою очередь были поставлены подъ защиту статутовъ, и возможность изнуренія мальчиковъ, дѣвушекъ и даже замужнихъ женщинъ предупреждалась запрещеніемъ извѣстныхъ занятій для слабаго пола и невозможностью сдѣлаться рабочими (compagnon) иначе, какъ прошедши срокъ ученичества. Никакая женщина не должна быть обучаема выдѣлкѣ восточныхъ ковровъ (tapis sarrasinois), ибо такое ремесло слишкомъ тяжко для нихъ (parce que ce métier est trop greveux) {"Livre des métiers d'Etienne Boileau, publié par Depping", стр. 126.},-- читаемъ мы въ сводѣ цеховыхъ статутовъ, составленномъ при Людовикѣ IX. По той же причинѣ женщины устраняются отъ всякой работы въ суконномъ дѣлѣ, "до момента, когда шерсть поступитъ въ пряжу", т.-е. во всѣхъ тѣхъ предварительныхъ производствахъ, которыя необходимы для обращенія рука въ годный къ выдѣлкѣ матеріалъ {Статуты 1190 г. мотивируютъ такое запрещеніе слѣдующимъ образомъ: "Car quant une femme est grosse, et le métier despiéce, elle se pour rait bléchir en telle manière, que son entant serait péris" ("Le grand étude historique sur les corporations d'arts et métiers. Mémoires de la société d'émulation de Roubaix", т. III, стр. 257).}.

Если прибавить ко всему сказанному легкость перехода изъ рядовъ помощниковъ или compagnons въ ряды мастеровъ, ограниченіе предварительнаго искуса немногими годами службы, ничтожность затрать на производство работы, удостовѣряющей способность, и незначительность денежныхъ взносовъ, требуемыхъ отъ мастера, то придется сказать, что бездна, отдѣляющая въ наши дни предпринимателя и рабочаго среднимъ вѣкамъ была неизвѣстна, какъ неизвѣстно было имъ противуположеніе капиталиста и пролетарія, собственника и безземельнаго батрака.

Рабочій помощникъ и мастеръ одинаково входили въ составъ цеха, одинаково участвовали въ его администраціи, въ обсужденіи общихъ интересовъ ремесла. и тотъ, и другой, хотя и въ разной мѣрѣ, несли издержки на содержаніе цеховой кассы, изъ которой поступали средства на лѣченіе больныхъ и пропитаніе безработныхъ {Legrand, стр. 249. Du Bourg, стр. 94. Statut des peintres verriers. "Item si ung compagnon du dit office venait en maladie et son argent lui faillit, les maîtres seront tenus lui aider et secourir de l'argent de la boiste". См. также стр. 119.}.

Каждый въ интересахъ другого несъ извѣстныя обязательства. Рабочій не долженъ былъ выполнять заказовъ помимо мастера, мастеръ -- нанимать въ услуженіе иноземцевъ и иногородныхъ {До тѣхъ поръ, цока всѣмъ туземцамъ не будетъ обезпеченъ трудъ (Legrand, стр. 243).}.

О томъ, какъ далеко было положеніе цехового подмастерья отъ того, какое выпало въ удѣлъ современному фабричному, можно судить по тому, что многіе мастера добровольно возвращались въ ряды рабочихъ помощниковъ или компаньоновъ, распускали служащихъ у себя и принимали работу у одного изъ товарищей по цеху {Чулочники (chauciers), внося свои статуры въ реестры Châtelet, потребовали дополненія ихъ слѣдующимъ §: "que les valets du dit métier, dont les noms sont ci dessous indiqués, puissent commencer le dit métier quand ils voudront sans l'acheter ni rien payer au roi... parce que plusieurs d'entre eux ont été autrefois maîtres et sont devenus valets par pauvreté ou par leur volonté" (Legrand, его. 259).}.

Солидарность, устраняющая возможность конкурренціи, обогащенія однихъ въ ущербъ другимъ, сказывается столько же въ отношеніяхъ къ подмастерьямъ и ученикамъ, сколько и въ отношеніяхъ мастеровъ между собою.

Цеховые статуты сознательно стремятся къ тому, чтобы обезпечить мастерамъ возможность закупки сырья по одинаково низкой цѣнѣ. Съ этою цѣлью они требуютъ отъ покупщика оптомъ уступки части товара по уплаченной имъ цѣнѣ каждому изъ товарищей по цеху и запрещаютъ всякаго рода махинаціи, послѣдствіемъ которыхъ было бы пріобрѣтеніе однимъ нужнаго ему матеріала въ ущербъ другому {Livre des métiers очень богата постановленіями подобнаго рода. Они приведены въ сочиненіяхъ; Legrand, Fagniez и Franklin. Дополнимъ ихъ выдержками изъ статутовъ цеховъ "Wille, terre et seigneurie, d'IIericourt", съ цѣлью показать повсемѣстность подобныхъ регламентовъ, начиная съ столицы и большихъ городовъ и оканчивая мелкими бургами: "Si aucuns compagnons des dits métiers, achetantz de la marchandise soit de cuirs, oing, soin, et aucuns d'iceult compagnons survenait en faisant de marchefz demande part à iceult les dits compagnon acheteurs seront tenus lui bailler part moyen contentant le marchand au vendeur, la portion qu'il у prendra... Nuis maîtres et compagnons du dir metier ne pourront, ne devront acheter l'un sur l'autre... Tous ceux, travaillant du dits métiers de tisserands et fillandricrs, marchands de fillet ouvrages et autres marchandises semblables an autre se retrouvant en faisant marchefs у demande part parini, mettant ses dénier у doit avoir part comme lui" (См. Bevue d'Alsace, Xll, Nouvelle série. Belfort, 1883, стр. 264, 271 и 273.}. Тѣ же соображенія заставляютъ составителей цеховыхъ регламентовъ настаивать на томъ, чтобы каждый ремесленникъ не занималъ своимъ товаромъ болѣе одного прилавка, т.-е. поставленъ былъ въ одинаковыя условія съ товарищами въ дѣлѣ отчужденія своихъ мануфактуратовъ {Ibidem. "Item que aucuns des dits métiers et compagnons ne pourront les jours de vendredi faire au marché de la ville tenir qu'un banc pour vendre leur marchandise, afin que les pauvres compagnons de dits métiers puissent demeurer et gagnerleur vie auprès des autres plus riches" (p. 266).}.

Трудно приписать той же заботливости о возможномъ уравненіи условій, въ которыхъ развивается дѣятельность отдѣльныхъ мастеровъ, запрещеніе держать больше одного или двухъ учениковъ; тѣмъ болѣе, что оно не распространяется на дѣтей и даже болѣе отдаленныхъ родственниковъ. Источникъ его лежитъ въ соображеніяхъ совершенно иного рода. Оно вызвано: желаніемъ сохранить высокій уровень производства и предупредить наступленіе безработицы для подмастерьевъ, благодаря конкурренціи учениковъ. Только при небольшомъ числѣ послѣднихъ, разсуждаютъ статуты, возможна передача мастеромъ его знаній и опытности, возможенъ тотъ надзоръ, то руководительство, безъ котораго годы искуса прошли бы совершенно безслѣдно. Съ другой стороны, только запрещеніе брать больше одного или двухъ человѣкъ въ обученіе устраняетъ возможность замѣны оплачиваемаго труда подмастерьевъ дешевою работой учениковъ {Statuts des veloutiers de Toulouse, XVI s. "Item et d'autant que plusieurs des dits maistres voudraient faire besoigner tous les ouvraiges, qu'ils prendront à faire à leurs apprentis qui ne seront encore expertz, touchans plus à leur profict particulier que publie au moyen de quoy les dits ouvraiges ne seront si bons comme doivent et les bons ouvriers seront recullés sans trouver ou gaigner leur vie, ne sera permis à aulcung des maistres pouvoir tenir plus que ung apprenti pour chasques deux mestriers de grands draps qu'il aura, adfin que les compaignons, qui seront hors d'apprentissage, puissent gaigner leur vie et les ouvraiges soient de la bonté requise". Du Bgwrg: "Corporations ouvrières de la ville de Toulouse", стр. 124.}. Отсутствіе всякаго законнаго максимума по отношенію къ числу рабочихъ, при существованіи его въ примѣненіи къ ученикамъ, само по себѣ доказываетъ, что цеховые порядки не устраняли вполнѣ возможности большихъ заработковъ для готоваго на большія затраты и пользующагося большимъ кредитомъ мастера.

Но, мирясь съ "равенствомъ въ разнообразіи", цеховые статуты старались предупредить возможность образованія крупнаго производства въ ущербъ мелкому. Съ этою цѣлью они противились ассоціаціямъ между мастерами,-- ассоціаціямъ, результатомъ которыхъ было бы соединеніе капиталовъ и отправленіе ремесла на большую ногу для продажи оптомъ по удешевленной цѣнѣ {"Deux maîtres du métier, ni plusieurs ne peuvent être compagnons ensemble dans un hôtel" (Statut dts foulons. Livre des métiers, titre LIII). Legrand приводитъ подобныя же постановленія изъ статута мясниковъ въ Аміснѣ 1281 года. Этотъ писатель высказываетъ вѣрную на вашъ взглядъ мысль, что запрещеніе ассоціацій между мастерами составляло часть того обычнаго права, которое далеко не вполнѣ нашло выраженіе себѣ въ цеховыхъ статутахъ.}. Мы оттѣнили пока только ту сторону цеховаго устройства, которая направлена къ устраненію конкурренціи какъ въ средѣ предпринимателей, такъ и въ отношеніяхъ ихъ съ рабочими. Но можно указать не мало и другихъ чертъ, свидѣтельствующихъ, наприм., о томъ, что цеховая организація промышленности въ томъ видѣ, въ какомъ она выступаетъ передъ нами въ эпоху своего полнаго разцвѣта, была разсчитана на то, чтобъ обратить ремесленную дѣятельность въ своего рода общественное служеніе, въ правильномъ отправленіи котораго одинаково заинтересованы и предприниматели, и рабочіе, и потребители. Можно было бы остановиться съ этою цѣлью на анализѣ полицейскихъ регламентовъ, предписывающихъ тѣ или другіе техническіе пріемы, и изложить характеръ контроля, осуществляемаго обыкновенно назначаемыми свыше, рѣдко гдѣ избираемыми, присяжными старостами (jurés), но все это лежитъ слишкомъ далеко отъ нашей задачи.

Мы ограничимся поэтому лишь установленіемъ того общаго вывода, что цехъ, подобно феоду, представляетъ собой полную и довольно сложную производительную группу, въ которой одинаково приняты въ расчетъ интересы публики, предпринимателей и простыхъ исполнителей труда и обезпечена возможность наслѣдственной передачи техническихъ знаній и практическаго опыта, благодаря іерархическому подчиненію учениковъ и подмастерьевъ и іерархическому прохожденію каждымъ тѣхъ различныхъ ступеней которыя ведутъ къ мастерству.

Торжество цехового принципа равнозначительно поэтому тому, что можно назвать "организаціей труда", разумѣя подъ этимъ обезпеченіе участникамъ въ немъ постоянныхъ заработковъ, т.-е. постоянныхъ средствъ существованія. Оно знаменуетъ также отсутствіе строгаго обособленія рабочихъ отъ предпринимателей и возможность перехода первыхъ въ послѣдніе. Таковы лицевыя стороны средневѣковыхъ порядковъ промышленности. Но рядомъ съ ними надо отмѣтить присущее имъ по самой ихъ природѣ стремленіе къ замкнутости. Оно сказывается уже въ ограниченіи числа учениковъ, въ преимущественномъ положеніи, занимаемомъ законными наслѣдниками мастера. Оно выступить вскорѣ болѣе наглядно въ затрудненіи ученикамъ и подмастерьямъ доступа въ ряды мастеровъ и ограниченіи самого числа послѣднихъ. Съ того момента, когда званіе мастера, согласно статутамъ, сдѣлается наслѣдственною привилегіей, цехъ превратится въ своего рода касту и монополія производства въ такой же мѣрѣ сдѣлается характерною чертой, опирающеюся на немъ промышленной организаціи, въ какой монополія землевладѣнія составитъ особенность выродившихся въ сеньоріальное право феодальныхъ порядковъ.

Помимо замкнутости, цеховое устройство съ самаго начала предполагаетъ искуственную централизацію обрабатывающей промышленности въ городахъ. Оно ведетъ къ противуположенію города и села, какъ факторовъ двухъ различныхъ видовъ по природѣ производства, сельско-хозяйственнаго и ремесленнаго. Оно сопровождается всякаго рода стѣсненіями для кустарныхъ промысловъ, этого необходимаго подспорья земледѣльца въ эпоху безработицы, и обращаетъ села въ естественныхъ враговъ монополіи, всѣ выгоды которой приходятся на долю горожанъ Предшествующія революціи столѣтія были свидѣтелями быстраго развитія этихъ невыгодныхъ сторонъ цеховыхъ порядковъ.

II.

Не слѣдя за общимъ ходомъ той эволюціи, какую переживаетъ цеховое устройство съ конца среднихъ вѣковъ и до 1789 г., отмѣтимъ его общіе результаты.

Прежде всего бросается въ глаза усиленіе тѣхъ стѣсненій, какими обставлена была обрабатывающая промышленность въ селахъ.

Сперва одни "villes jurées", позднѣе и прочіе города королевства закрыли доступъ къ рынку продуктамъ кустарнаго производства. Такъ, наприм., Тулуза добилась еще въ XVI вѣкѣ того, что всѣ ввозимые въ нее мануфактураты не раньше поступали въ продажу, какъ послѣ освидѣтельствованія ихъ мѣстными полицейскими властями (bayles). Выполненіе этого требованія повело къ открытію особаго склада для ввозимыхъ изъ селъ товаровъ, такъ называемыхъ "logis de l'escu", изъ котораго только и дозволено было производить ихъ отпускъ покупателямъ {Du Bourg: "Corporations ouvrières de la ville de Toulouse", стр. 88.}. Цеховые статуты XVI вѣка уже весьма опредѣленно высказываются противъ конкурренціи селъ, постановляя, наприм.: никто, помимо городскихъ обывателей, не вправѣ продавать продуктовъ своего ремесла раньше осмотра ихъ бальифами, иначе ему грозитъ конфискація товара. Эта статья взята изъ устава кузнецовъ {Statut des forgerons de Toulouse (Ibid. его. 89). Statut des chandelliers. "Quo toutes les chandelles qui seront apportées du dehors pour vendre en la présente ville, comme de Montauban et autres lieux, ne pourront estre deschargées que au Logis de l'Eseu, où elles seront débittées, préalablement visitées par lesdits bailles et taxées par les sieurs capitouls" (ibidem, стр. 90).}. Другіе идутъ еще далѣе.

Въ томъ же городѣ и томъ же столѣтіи рѣзчики (taillandriers) добились запрещенія ножницъ, изготовленныхъ въ Гризолье и другихъ сосѣднихъ мѣстностяхъ, а шляпныхъ дѣлъ мастера (bonnetiers) -- продажи всякихъ иногороднихъ товаровъ, помимо "красныхъ колпаковъ" Нарбонны и Рокекурба {Ibid., стр. 90.}.

Полтора вѣка спустя тулузскіе цехи уже открыто ходатайствуютъ о томъ, чтобъ имъ было дозволено конфисковать всякій мануфактуратъ, произведенный за предѣлами города,-- "tout les ouvrages que les forains porteront dans cette ville" {Requête aux Capitouls des Tisserands de lin. Toulouse. Août, 1729 (ibid., стр. 179). Délibération des ferblantiers du 18 avril 1757. "Les marchands forains contrevenant aux statuts, qui portent que les seuls maistres du corps auront le droit de travailler, vendre et débiter les ouvrages en fer blanc... ne font plus de difficultés, de vendre publiquement une quantité prodigieuse de marchandises, que les seuls maistres du corps sont en droit de vendre"... (ibid., стр. 180).}.

Цехамъ не удалось, однако, устранить вполнѣ конкурренцію кустарнаго производства. Иначе бы Юнгу не пришлось такъ часто ссылаться на существованіе сельскихъ ткачей и ноженщиковъ, и составитель мемуара о положеніи Турэны въ 1766 году не имѣлъ бы основанія говорить: "нѣтъ деревни, въ которой не попадались бы ремесленники всякаго рода" {Tableau de la Province de Tourraine depuis 1762, jusque et y compris 1766. Annales de la Soc. d'Agr. sciences, artes et du dép. d'Indre jet Loire, année 1862, p. 237.}.

Болѣе успѣшнымъ можно признать усиліе мастеровъ запретить подмастерьямъ, простымъ рабочимъ и всѣмъ вообще лицамъ, стоящимъ внѣ цеховой организаціи, принятіе заказовъ и производство работъ за собственный счетъ. Нерѣдко городскія власти получали заявленія, что рабочіе въ пригородахъ, не запасшись дипломами на мастерство и не прослуживши нужнаго числа лѣтъ учениками и подмастерьями, занимаются {Requête, adressée le 16 décembre 1754 aux Capitouls de Toulouse par les Passementiers et Molineurs en soie, l'exposé de leur triste situation. Corporations ouvrières de la ville de Toulouse de 1270 à 1791, par Antoine du Bourg, стр. 150.} производствомъ тѣхъ же фабрикатовъ, что и полноправные члены цеховъ. Чтобы воспротивиться частому повторенію подобныхъ явленій, запрещалось рабочимъ держать на дому инструменты ихъ ремесла. Такъ, наприм., столяры не допускали присутствія въ жилищахъ рабочихъ станковъ, пилъ и т. п., подъ страхомъ конфискаціи, лишенія свободы и тѣлеснаго наказанія. Однохарактерныя постановленія заключаютъ въ себѣ статуты золотыхъ дѣлъ мастеровъ. Они распространяютъ отвѣтственность и на хозяевъ домовъ, въ коротыхъ устроены тайныя мастерскія {Статуты столяровъ 1743, ст. 90, 92 и 31. Статуты золотыхъ дѣлъ мастеровъ 1759 г., тит. III, стр. 5, см Alfred Franklin: "Comment on devenait patron".}.

Недостаточно было оградить себя запретами отъ конкурренціи лицъ, стоящихъ внѣ цеховой организаціи или занимающихъ въ ней подчиненное положеніе. Чтобы достигнуть монополіи производства, цехи постарались еще затруднить переходъ учениковъ въ мастера. Въ прежнія столѣтія, по истеченіи срока ученичества, открывалась предъ рабочимъ перспектива непосредственнаго вступленія въ ряды предпринимателей.

Съ XVI столѣтія цеховые статуты, съ цѣлью ограничить число хозяевъ-ремесленниковъ и тѣмъ обезпечить имъ возможность большаго дохода {Этотъ именно мотивъ приводится въ ходатайствѣ, представленномъ въ 1737 г. главѣ парижской полиціи цехомъ limonadiers, а въ 1701 году цехомъ fourbisseurs. Ibid., стр. 38 и 39.}, запрещаютъ пріемъ въ ученичество кого-либо, кромѣ сыновей мастера, освобождаютъ послѣднихъ отъ обязательнаго для другихъ искуса, также отъ издержекъ по пріобрѣтенію правъ мастера {Типографщики, книгопродавцы и переплетчики Парижа освобождаютъ своихъ дѣтей отъ ученичества. Статутъ 1618 г., ст. 9. Тоже дѣлаютъ и золотыхъ дѣлъ мастера, требуя отъ дѣтей мастера одной образцовой работы (статуты 1759 г.), и швеи (статуты 1675 г.). Золотильщики кожъ принимаютъ въ 1619 г. рѣшеніе не брать никого въ ученики въ теченіе ближайшихъ десяти лѣтъ. Тоже дѣлаютъ въ 1670 году обойщики. Золотыхъ дѣлъ мастера въ 1632 г. объявляютъ, что, впредь до уменьшенія числа мастеровъ до трехсотъ, одни дѣти ихъ могутъ поступать въ число учениковъ. Ibid., стр. 36, 37 и 38.}.

Съ тою же цѣлью монополизировать ремесленную дѣятельность въ рукахъ наличнаго числа мастеровъ, многіе цеховые статуты не допускаютъ немедленнаго перехода ученика въ ряды мастера и требуютъ отъ него нѣсколькихъ лѣтъ пребыванія въ званіи подмастерьевъ. Такъ поступали, наприм., суконщики и красильщики. Статуты 1667 и 1669 гг. объявляютъ, что, по истеченіи срока ученичества и производства образцовой работы, имя молодого ремесленника будетъ внесено не въ списки мастеровъ, а въ книгу подмастерьевъ {Ibid., стр. 57 и 58.}. Въ ліонскихъ цехахъ этотъ вторичный искусъ продолжался обыкновенно не менѣе пяти лѣтъ, послѣ чего изготовленіе покой образцовой работы давало право на принятіе въ мастера {См. Paul. Boujier: "Les associations ouvrières. Etude sur leur passé, leur présent, leurs conditions de progrès", стр. 72.}. Увеличеніе издержекъ на производство этой работы также явилось удобнымъ средствомъ къ ограниченію конкурренціи. Далеко не всѣ были въ состояніи затрачивать на нее мѣсяцы и годы. Не разъ парижскому превоту купцовъ приходилось разбирать жалобы лицъ, которыхъ цехъ поставилъ "въ необходимость" цѣлыхъ два года сидѣть за "chef-d'oeuvre" въ видахъ получить доступъ къ мастерству. Работа производилась на глазахъ у избранныхъ старшинъ въ особо отведенной для того комнатѣ (chambre du chefd'oeuvre) и обходилась подмастерьямъ крайне дорого, ведя за собой нерѣдко, по словамъ современниковъ, полное его разореніе {Эдиктъ 81 года говорятъ, что "за chef-d'oeuvre подмастерья сидѣли нерѣдко по году и болѣе". Матьэ Жеръ пишетъ въ 1627 г. о слесаряхъ: "Des ouvriers ont mis deux ans et plus à parfaire le chef-d'oeuvre, tellement que c'est quelquefois la ruine des pauvres aspirants, à cause des grands frais et dépenses qui lui convient faire". Franklin, стр. 181.}. Дѣти мастеровъ, а также ихъ зятья многими статутами освобождались отъ этого обязательства {"Les fils des maistres qui se feront recevoir ne feront qu'une simple expériance, ne payeront que la moitié des apprentis" (Statuts des Barbiers. Perruquiers. Baigneurs. Etuvistes de la ville de Toulouse). Du Bourg, стр. 176.} или получали льготу затрачивать на chef-d'oeuvre только половину времени и денегъ. Нѣкоторые статуты откровенно высказываютъ ту мысль, что образцовая работа служитъ не столько средствомъ убѣдиться въ подготовленности кандидата, сколько защитой противъ конкурренціи. Отсюда возможность замѣны ея платежомъ въ сто ливровъ у вышивальщиковъ (brodeurs) {Ibid., стр. 191.}. Chef-d'oeuvre не избавлялъ отъ единовременныхъ взносовъ за право быть мастеромъ. Эти взносы въ XVIII вѣкѣ были весьма значительны и подымались нерѣдко до 1,500, 1,800 и даже 3,240 франковъ {1,500 у сѣдельщиковъ, 1,800 у кузнецовъ, 3,240 у суконщиковъ.}.

Въ этомъ стремленіи создать монополію производства нѣкоторые цехи дошли до установленія легальнаго максимума. Золотыхъ дѣлъ мастера объявили въ серединѣ XVIII столѣтія, что число ихъ въ Парижѣ не должно быть болѣе трехсотъ. Одновременно вышивальщики сократили свой личный составъ до двухсотъ, часовщики до 72, типографщики до 36 и т. п. {Franklin, стр. 178.}. И въ провинціи число ремесленниковъ въ серединѣ прошлаго столѣтія нерѣдко ограничено было извѣстнымъ максимумомъ; такъ, наприм., въ Тулузѣ допущено было всего-на-всего 30 золотыхъ дѣлъ мастеровъ и 20 цирульниковъ {Du Bourg, стр. 178.}. Цеховые статуты не разъ выдаютъ дѣйствительный мотивъ такихъ мѣропріятій, говоря, напримѣръ: "причиной всеобщаго разоренія было желаніе всѣхъ заниматься выдѣлкой въ Тулузѣ золотыхъ, серебряныхъ и шелковыхъ тканей" {Ibid., стр. 172.} или "множество портныхъ причина того, что у всѣхъ и каждаго нѣтъ достаточно работы для покрытія издержекъ по содержанію семьи" {Ibid., стр. 174.}.

Монополизація производства сказывается еще въ другомъ направленіи. До 1581 года далеко не всѣ ремесла организованы были въ цехи, многіе отправляемы были свободно всѣми желающими. Ученичество и мастерство были имъ одинаково неизвѣстны. Генрихъ III впервые распространилъ цеховую организацію на всѣ виды ремеслъ, а Генрихъ IV-- и на всякаго рода торговцевъ (эдиктъ 1 апрѣля 1579 года). Какъ мало отвѣчали дѣйствительнымъ запросамъ націи только что упомянутые законы, можно судить по тому, что въ 1614 году генеральные штаты потребовали отмѣны привилегій мастерства. По правительство оставило этотъ запросъ неудовлетвореннымъ. Законодательство Людовика XIV внесло только ту перемѣну, что поставило цехи въ зависимость не только отъ городскихъ властей, но и отъ центральнаго правительства. Препирательства мастеровъ съ рабочими подчинены были въ первой инстанціи городскимъ мэрамъ, эшевенамъ и капитуламъ. Особымъ коммиссарамъ поручено было наблюденіе за строгимъ исполненіемъ цехами промышленныхъ регламентовъ, опредѣлявшихъ порядокъ производства и качество мануфактуратовъ. Наложивши руку на цеховое самоуправленіе, правительство поспѣшило воспользоваться пріобрѣтенными имъ правами контроля для цѣлей фискальныхъ. Подобно тому, какъ продажа судебныхъ и финансовыхъ должностей со временъ Франциска I заняла особое мѣсто во французскомъ бюджетѣ въ числѣ чрезвычайныхъ доходовъ (affaires extraordinaires), такъ точно созданіе всякаго рода надзирателей за цехами и присяжныхъ старшинъ сдѣлалось въ правленіе Людовика XIV и Людовика XV источникомъ добавочнаго дохода для казны. Всѣ эти должности поступали въ продажу. Такъ какъ отправленіе ихъ связано было съ правомъ взимать съ цеховъ извѣстные платежи, то нерѣдко достаточно было правительству заявить о своей готовности создать новую должность, чтобы побудить мастеровъ къ ея выкупу. Случаи подобнаго рода далеко были нерѣдки, особенно въ концѣ XVII и первой половинѣ XVIII вѣка. Но правительство не удовольствовалось этими средствами обогащенія своей казны. Начиная съ XVI столѣтія, оно прибѣгло къ созданію въ каждомъ цехѣ извѣстнаго числа мастеровъ, должности которыхъ поступали въ продажу. Къ покупкѣ допускаемы были не одни опытныя въ ремеслѣ лица, но первый встрѣчный, всякій, готовый заплатить требуемую цѣпу. Отсюда неоднократныя жалобы цеховъ на такъ называемыхъ facullistes, т.-е. лицъ, пріобрѣвшихъ у правительства право отправлять извѣстное ремесло и, въ то же время, не имѣвшихъ нужной для него подготовки {См. Franklin, стр. 209 и слѣд., и Du Bourg, стр. 177 и слѣд.}. Такимъ образомъ, къ созданнымъ самими цехами монополіямъ присоединились еще монополіи правительственныя. Мастерство сдѣлалось недоступною простымъ рабочимъ привилегіей. Чтобы добиться ея, приходилось или располагать значительными денежными средствами, быть капиталистомъ, или состоять въ отношеніяхъ близкаго родства съ наличными членами цеха. Рѣзкимъ явленіемъ былъ переходъ простого рабочаго въ ряды мастеровъ. Связь, долгое время соединявшая предпринимателей и простыхъ исполнителей труда, была разорвана. Подмастерья перестали принимать участіе въ цеховомъ самоуправленіи и въ частности въ выборѣ извѣстнаго числа старшинъ. Послѣдніе примѣры подобныхъ выборовъ не идутъ далѣе XV и XVI столѣтій. Рабочіе образуютъ теперь самостоятельные союзы, такъ называемые "compagnonages". Трудно опредѣлить въ точности время ихъ происхожденія. Рабочее законодательство середины XIV столѣтія съ его одностороннимъ стремленіемъ понизить заработную плату, удержать ее приблизительно на той же высотѣ, какой она достигла до моровой язвы 1348 года, должно было, разумѣется, содѣйствовать, если но образованію, то оживленію подобныхъ союзовъ. Неудивительно, что большинство ліонскихъ рабочихъ товариществъ восходитъ къ этой именно эпохѣ {Если не говорить о каменьщикахъ, плотникахъ, столярахъ и слесаряхъ, которымъ приписывается образованіе союзовъ еще во времена постройки Саломонова храма и съ большимъ вѣроятіемъ въ VI в. по P. X. (см. "Tableau des compagnonages, dressé à Lyon par les compagnons passants du devoir" отъ 18 мая 1807 года. Paul Bowjier, стр. 100), всѣ остальныя товарищества возводятъ свое происхожденіе не раньше, какъ къ 1330, 1407, 1409 и 1410 годамъ.}.

Мы не будемъ задаваться вопросомъ, какъ возникли тѣ три вида рабочихъ товариществъ, которые извѣстны подъ названіемъ "Compagnons de Salomon, compagnons de maîtres Jacques et compagnons du père Soubise". Для нашей цѣли достаточно указать на вліяніе, какое обычай частаго передвиженія рабочихъ изъ города въ городъ съ цѣлью усовершенствованія въ ремеслѣ долженъ былъ оказать на развитіе этихъ союзовъ взаимной помощи и поддержки. Благодаря имъ, прохожій рабочій могъ разсчитывать на содержаніе во все время, пока длилась его временная стоянка, такъ называемыя passades, отъ глагола passer -- проходить {См., наприм., Statuts des faiseurs de cordes à Toulouse 1633. "Si auceung compagnon venait de pays etranger et qu'auceung desdits maistres n'aye moyen de luy fournir de la besoigne pour travailler, il lui sera donné 10 sols pour la passade entre tous les maîtres. Plus que les compagnons bayles seront tenus conduire les compagnons nécessiteux pour les boutiques des maistres du dit estât, pour voir s'ils ont bcsoing de burs services; et à faulte de leur trouver besoigne, demander la passade à tous les compagnons qui seront dans les dites boutiques". Du Bourg, стр. 194. Подобныя же постановленія содержатъ въ себѣ старинные статуты сѣдельщиковъ и чулочниковъ въ Бордо. См. Levasseur: "La France industrielle en 1789". Paris, 1865. стр. 87. Эта монографія вошла цѣликомъ въ III томъ Histoire des classes ouvrières en France.}.

Въ первой половинѣ XVI столѣтія рабочія товарищества уже кажутся правительству настолько опасными для общественнаго спокойствія, что эдиктомъ 1539 года Францискъ I запрещаетъ лицамъ, запятымъ строительнымъ дѣломъ, и въ томъ числѣ каменщикамъ, всякія сходбища и собранія. Въ серединѣ XVIII столѣтія compagnonages оказываютъ рабочимъ тѣ самыя услуги, какія въ наши дни приносятъ имъ англійскія trades-unions. Въ 1716 году, напримѣръ, они стоятъ во главѣ стачки, устроенной въ Аббевиллѣ на суконной фабрикѣ ванъ-Робэ. Хозяинъ, въ виду безработицы, рѣшился отпустить часть служащихъ. Фабричные отвѣчали на это пріостановкой работы. Тщетнымъ оказалось посредничество мэра и интенданта.

"Я счелъ нужнымъ, пишетъ послѣдній, убѣдиться лично въ настроеніи умовъ между ткачами. Я надѣялся расторгнуть возникшій въ ихъ средѣ союзъ; съ этою цѣлью я призвалъ къ себѣ вожаковъ бунта, но вмѣсто нихъ явилось все рабочее населеніе". Попытка арестовать отдѣльныхъ фабричныхъ, осмѣлившихся сказать въ лицо начальству, что они несогласны работать иначе, какъ при общемъ участіи всѣхъ, не повело къ ожидаемому результату, и интенданту пришлось положиться, квкъ онъ самъ сознается, исключительно на вліяніе голода {"Il n'y a qu'un moyen de faire revenir ces mutins, c'est de les prendre par la famine, car c'est proprement la fable de la révolté des membres contre l'estomae, et ces malheureus, n'ayant pas d'autres moyens de subsister viendront certainement demander grâce pour qu'on leur en donne". Lettre de Beruage au Due de Noailles 21 іюня 1616 г. См. Une grève sous la régence par Albert Babeau. Bevue internationale de Sociologie, dirigée par Renée Worms, No 1, стр. 21.}. Въ слѣдующемъ году подобная же стачка повторилась въ Аміенѣ, съ цѣлью принудить хозяевъ къ увеличенію заработной платы. Вожаки движенія обошли всѣхъ рабочихъ, убѣждая ихъ къ пріостановкѣ труда. Правительство прибѣгнуло къ военной силѣ, произвело аресты и открыло судебное преслѣдованіе {Ibid., стр. 23.}.

Стачки {Levasseur упоминаетъ о стачкахъ рабочихъ еще въ XVII вѣкѣ и въ частности о стачкахъ суконщиковъ Дарнеталя и льняныхъ ткачей -- Капа въ Нормандіи (т. II, стр. 318 и 319).} повторяются одна за другой: на бумажныхъ фабрикахъ Дофине въ 1724 г., между суконщиками Аміена въ 1727 г. и шелковыми ткачами Ліона въ 1744 г. {См. La question des grèves sons l'ancien régime. Une grève de Lyon en 1744, par Pierre Bonnassieut. Paris, 1882 г., стр. 9.}.

Изъ нихъ особенно характерной является послѣдняя. Болѣе 20,000 человѣкъ принимаютъ въ ней участіе. Женщины играютъ роль если не зачинщиковъ, то главныхъ представителей. Примѣру ткачей скоро слѣдуютъ и другіе рабочіе, красильщики, чулочники, плотники, носильщики. Всюду слѣдуетъ пріостановка работы, наложеніе штрафовъ на тѣхъ, кто рѣшится продолжить ее, шествіе толпы по улицамъ съ палками въ рукахъ, принужденіе городскихъ властей, интенданта и предпринимателей своими подписями утвердить новые регламенты взамѣнъ прежнихъ, одиночные акты насилія по адресу особенно ненавистныхъ хозяевъ, задержаніе ихъ подъ арестомъ и т. п. {Интендантъ пишетъ 7 августа 1744 г.: "Ils n'ont ni pillé, ni tué, mais ils ont cztorqué par la force de М-r le prévôt des marchands une ordonnance que je vous envoie, dictée par eux-mêmes et ou ils ont voulu ensuite mon attache que jo n'ai pu refuser" (Ibid., стр. 29).}.

Не располагая достаточными средствами репрессіи, власти прибѣгаютъ къ хитрости. Они соглашаются на требованія рабочихъ, но только съ тѣмъ, чтобы нарушить ихъ ближайшимъ образомъ. Дѣло идетъ о томъ, чтобы пріостановить броженіе 15--20 тысячъ человѣкъ, пишетъ тотъ же интендантъ. Это немыслимо, пока королевскій совѣтъ не издастъ постановленія, отвѣчающаго требованіямъ рабочихъ. Потомъ можно будетъ наказать ихъ, какъ они того заслуживаютъ {Ibid., стр. 31.}. И дѣйствительно, по прошествіи шести мѣсяцевъ, правительство не только отмѣняетъ принятыя прежде рѣшенія, по занимаетъ Ліонъ войсками, отдаетъ участниковъ стачки на судъ Монетнаго двора (Cour des monnaies de Lyon), который приговариваетъ однихъ къ пыткѣ и повѣшенію, другихъ къ галерамъ со срокомъ и безъ срока {Стр. 46 и слѣд.}.

Наконецъ, изданная вслѣдъ за побѣдою въ Фонтенуа амнистія налагаетъ печать забвенія на все происшедшее.

Это не мѣшаетъ, однако, повторенію въ Ліонѣ новыхъ стачекъ въ 1752, 1778 и 1786 годахъ {Ibid., стр. 50.}.

Однохарактерныя явленія повторяются и въ другихъ городахъ Франціи. Къ стачкѣ прибѣгаютъ также въ 1748 году рабочіе, запятые изготовленіемъ аркебузъ въ Парижѣ. На этотъ разъ вопросъ идетъ о томъ, чтобы принудить хозяевъ замѣнить поденную плату поштучной. Дѣло поручено разбирательству "лейтенанта полиціи" (lieutenant de police), который высказывается противъ рабочихъ, объявляя, что поштучная плата имѣетъ то неудобство, что при ней фабричные, запятые исключительно мыслью о большемъ заработкѣ, пренебрегутъ неизбѣжно качествомъ товара {Sentence de Μ. le lieutenant général de police qui ordonne l'éxécution de la délibération prise par la communauté des maîtres Arquebusiers de Paris du 18 novembre 1750.}.

Страхъ рабочихъ товариществъ заставляетъ городскія власти Тулузы запретить "плотникамъ всякаго рода сходки свыше трехъ человѣкъ какъ днемъ, такъ и ночью" {"Que la prétendue confrérie dite du Devoir, celle des Gavots et foute autre association sous telle dénomination que ce puisse être, soient abolies parmi les compagnons menuisiers, avec défense de se dire du Devoir ou Gavots, de tenir aucune assemblée générale ou particulière dans la ville ou la banlieue, sous prétexte de confrérie, association, cérémonie, affaires communes, embauchage ou sous tel autre prétexte que ce soit... Défense à tous les aubergistes et cabaretiers et autres persones de les recevoir en plus grand nombre de trois, recevoir des lettres sous l'adresse au père et à la mère des compagnons du Davoir ou Gavots à peine de 300 livres d'amende" (Statuts des tailleurs do 1738:. Du Bourg, стр. 208.}. Въ 1743 г. бретанскій парламентъ запрещаетъ мастерамъ пріемъ на службу рабочихъ, состоящихъ членами подобнаго рода coinpagnonages. Тѣ, которые записаны въ число товарищей, могутъ сохранить мѣсто только подъ условіемъ немедленнаго выхода изъ ихъ среды.

И парижскій парламентъ принимаетъ въ 1778 году подобное же рѣшеніе. Приговоромъ 12 ноября онъ запрещаетъ всякія ассоціаціи и всякаго рода сборища между рабочими, а также ношеніе ими палокъ и оружія. Кабатчикамъ и трактирщикамъ вмѣняется въ обязанность не допускать никакихъ сходбищъ между такъ называемыми "Compagnons du Devoir" {Simon: "Etude sur le compagnonage", стр. 47.}. Въ 1783 году плотники Тулузы, жалуясь на ассоціаціи рабочихъ (Compagnons "Du Devoir" et "Gavots"), слѣдующимъ образомъ описываютъ дѣйствія ихъ членовъ: "Они бродятъ изъ города въ городъ, сходятся въ числѣ ста и болѣе человѣкъ, пренебрегаютъ запретами мастеровъ, собираются въ монастырскихъ часовняхъ и здѣсь принимаютъ мѣры, клонящіяся къ опредѣленію величины заработной платы, числа рабочихъ часовъ, количества и качества пищи и т. п. Они стараются отнять рабочихъ у хозяевъ, заслуживающихъ ихъ нерасположеніе, и съ этою цѣлью нерѣдко толпою покидаютъ городъ, оставляя немногихъ уполномоченныхъ, которымъ и поручается разгонять всѣхъ, кто явится на работу" {Du Bourg, стр. 204.}.

Читая эти заявленія, думаешь имѣть передъ собою отчетъ о какой-нибудь современной рабочей стачкѣ,-- такъ много общаго въ планѣ дѣйствій и средствъ принужденія представляютъ эти рабочія движенія XVI1І вѣка съ тѣми, которыхъ мы являемся столь частыми свидѣтелями.

Особенность XVIII вѣка составляетъ отношеніе правительства и цехового начальства къ этимъ попыткамъ солидарной оппозиціи. Современное законодательство допустило свободу стачекъ {Во Франціи законъ 25 мая 1864 года (loi Olivier) дозволилъ устройство ихъ одинаково рабочимъ и предпринимателямъ.}, но оно сдѣлало это весьма недавно и далеко но вполнѣ. На моихъ глазахъ отмѣнено въ Англіи уголовное преслѣдованіе противъ лицъ, пустившихъ въ ходъ силу убѣжденія съ цѣлью привлечь къ стачкѣ тѣхъ, кто стоитъ отъ нея въ сторонѣ (такъ называемые picketing). Сто лѣтъ назадъ всякая попытка соединить рабочихъ въ одномъ рѣшеніи считалась преступленіемъ. Она давала поводъ къ обжалованію со стороны мастеровъ, къ судебному преслѣдованію передъ городскими властями и парламентами, къ отправленію войскъ на мѣсто дѣйствій и расторженію сходокъ силою. Мало того, она оправдывала принятіе властями и предупредительныхъ мѣръ противъ рабочихъ союзовъ, какъ-то: запрещеніе всякихъ сборищъ на площадяхъ и въ трактирахъ, установленіе обязательной для всѣхъ мастеровъ заработной платы, отказъ въ наймѣ лицамъ, не отпущеннымъ ихъ прежними хозяевами, передачу дѣла вербовки рабочихъ въ руки особыхъ агентовъ, установленіе рабочихъ книжекъ и т. п.

Всему этому можно найти многочисленныя иллюстрація въ промышленныхъ регламентахъ и цеховыхъ статутахъ.

Въ Парижѣ никто не вправѣ былъ покинуть хозяина, не предупредивши его за мѣсяцъ, два или, по меньшей мѣрѣ, одну недѣлю до срока {Statuts des drapiers d'or 1667, er. 3; Statuts des éventaillistes 1677, ст. 12; St. des menuisiers 1743, ст. 91; St. des boulangers 1746, ст. 46; Statuts des imprimeurs libraires 1686, ст. 36 и т. д. (Franklin, стр. 114). Хозяинъ также обязанъ былъ предупредить рабочаго, за нѣсколько дней до срока, о нежеланіи держать его долѣе въ своемъ услуженіи (ст. 115).}. Полиція строго преслѣдовала всѣхъ, кто самовольно покидалъ хозяина. Кто въ теченіе трехъ дней не показывался ему на глаза, подлежалъ задержанію въ тюрьмѣ Шателе. По окончаніи слѣдствія его изгоняли изъ Парижа съ запрещеніемъ возвращаться въ столицу ранѣе трехъ лѣтъ {Statuts des cordonniers 1614, ст. 24; des horlogers 1646 г., ст. 5; des savetiers 1659 г., ст. 25 и др.}. Кто не можетъ удостовѣрить своей свободы отъ прежнихъ обязательствъ, съ трудомъ находитъ заработокъ.

Въ первой половинѣ XVIII вѣка парижская полиція запрещаетъ давать пріютъ и пищу всякому, кто не можетъ представить аттестата (certificat), удостовѣряющаго его доброе поведеніе и согласіе хозяина на пріисканіе службы на сторонѣ. Для лицъ, не имѣющихъ такого аттестата,-- говоритъ генеральный лейтенантъ полиціи,-- единственнымъ жилищемъ можетъ быть тюрьма {Sentence des police du 31 octobre 1739.}.

Правда, многіе изъ цеховыхъ статутовъ вмѣняютъ еще въ обязанность присяжнымъ старшинамъ (jurés) слѣдить за тѣмъ, чтобы мастера не задерживали рабочихъ дольше условленнаго между ними времени {Statuts des horlogers de Toulouse 1755 r. "Vielleront les gardes jurés â со que les maistres no refusent injustement le congé aux garèons et compagnons" (Du Bourg, стр. 196).}; но, съ другой стороны, подъ страхомъ наказанія запрещалось нанимать не отслужившихъ срока рабочихъ или переманивать ихъ у хозяевъ. Во многихъ тулузскихъ ремеслахъ установилась въ XVIII вѣкѣ даже особая практика вербовать рабочихъ не иначе, какъ чрезъ посредство особыхъ агентовъ (mandes), которые вели списки всѣмъ ищущимъ занятія съ обозначеніемъ ихъ мѣста рожденія и имени прежнихъ хозяевъ {Statuts des tailleurs do 1738. "Que le mande du corps sera tenu d'avoir un registre, sur lequel sera écrit d'un côté le nom, surnom et pays des garèons, qui se présenteront et chez quel maistre le mande les placera, et de l'autre côté du régistre -- le jours, et l'heure, le nom du maistre tailleur qui luy aura demandé des garèons..." (Dit Bourg, стр. 206).}. Окончательная расплата не должна была происходить иначе, какъ съ вѣдома "mandes". Это давало имъ возможность наблюдать за точнымъ исполненіемъ рабочими и хозяевами принятыхъ ими обязательствъ {"Pour que le mande puisse connaître quels sont les garèons qui sont sans maistres... Aucun maistre ne pourra payer entièrement son garèon, lorsqu'il voudra le quitter, qu'il ne luy ait porté le cartel ou cachet du mande" (Statuts des tailleurs de 1738. Ibid., стр. 207). Каждый хозяинъ обязанъ былъ, сверхъ того, "tenir un livret visé et paraphé des gardes jurés, sur lequel seront inscrits les noms, surnoms, entrées et sorties des compagnons qu'il occupera" (ibid., стр. 209). Однохарактерныя постановленія приняты были впослѣдствіи и другими цехами Тулузы.}. Хозяева должны были отмѣчать въ особыхъ книжкахъ (livrets) данные ими задатки, число часовъ и дней, проведенныхъ рабочими въ отпуску, и т. п. Въ серединѣ столѣтія правительство сочло нужнымъ регулировать порядокъ найма и отпуска служащихъ общею мѣрой. Эдиктомъ 2 января 1749 года оно предписало выдачу хозяевами письменныхъ удостовѣреній объ окончаніи срока найма (такъ называемыхъ billets de congé), а эдиктомъ 1781 года предписано рабочимъ держать при себѣ рабочія книги (livrets), удостовѣряющія срокъ поступленія на службу, ея продолжительность, выговоренное жалованье, величину задатковъ и т. п. {Jaeger: "Geschichte der socialen Bewegungen in Frankreich", стр. 484.}.

Разрывъ прежней солидарности сказался и въ прекращеніи совмѣстной жизни подмастерьевъ съ хозяевами, и въ упадкѣ тѣхъ статутовъ, которыми регулировалось число рабочихъ часовъ и нормальный размѣръ заработной платы.

Правда, какъ общее правило, цехамъ, попрежнему, запрещали ночной трудъ {Franklin, стр. 141.}, но по соображеніямъ, не имѣвшимъ ничего общаго съ гуманностью: изъ страха пожаровъ, изъ желанія обезпечить возможность безмятежнаго сна сосѣдямъ и добраго качества выдѣлываемыхъ мануфактуратовъ. Во многихъ ремеслахъ ночной трудъ фактически былъ допущенъ. Пначо немыслима была бы та 17-ти и 18-ти часовая работа, на которую жаловались наканунѣ революціи жители Ліона {Levasseur: "Histoire des classes ouvrières", т. Ш, стр. 18 и 76.}. Обнаруженное многими цехами стремленіе установить общеобязательный размѣръ заработной платы {Arrêté des chapeliers de Toulouse, 28 avril 1693 -- aucun maistre ne pourra donnez plus de 6 sols par jour de travail à peine de 10 livres (Du Bourg, стр. 205).} свидѣтельствовало не о преданности средневѣковому идеалу: оно происходило отъ сознанія, что свободная конкурренція неминуемо поведетъ къ увеличенію денежныхъ требованій трудящагося люда, въ виду быстраго возвышенія цѣнъ на припасы. Она внушена была также страхомъ рабочихъ товариществъ, желаніемъ устранить ихъ вмѣшательство въ отношенія мастеровъ и подмастерьевъ. Эти попытки установить общеобязательный масштабъ вознагражденія не возобновляются болѣе съ середины XVIII столѣтія. Причину тому надо видѣть въ измѣнчивости хлѣбныхъ цѣпъ и ихъ постоянномъ ростѣ, а также въ успѣшныхъ усиліяхъ "товариществъ" и руководимыхъ ими стачекъ повысить заработную плату. Въ жалобахъ на имя городскихъ властей мастера не разъ упоминаютъ о томъ, что рабочіе "грозятъ покинуть мастерскія, пока не будетъ увеличена ихъ плата и количество отпускаемой имъ пищи" {"Refusent de rentrer dans leurs ateliers, si les maîtres ne consentaient à augmenter le prix de la journée de travail et le nombre de leurs repas" (Du Bourg, стр. 202).}. Они настаиваютъ на томъ, что устроенные въ ихъ средѣ "conipagnonages" присвоиваютъ себѣ право установлять размѣръ вознагражденія, число рабочихъ часовъ и т. п. {"Les compagnons affectent de se rendre maîtres du prix des conditions, des heures du travail, de la quantité et qualité des aliments et de priver de compagnon, les maîtres qui leur déplaisent (Requête des menuisiers de Toulouse, janvier 1783, ibid., стр. 204).}. Кто изъ рабочихъ не хочетъ подчиниться ихъ требованіямъ, того они бьютъ, преслѣдуютъ и выгоняютъ изъ города (battent, excédent, maltraitent et mesme obligent à quitter la ville et les chassent d'icelle) {Du Bourg, стр. 202.}. Хозяевъ, отказывающихся принять предписанныя имъ условія, рабочіе нерѣдко покидаютъ толпою, удаляя, въ то же время, силою отъ ихъ мастерскихъ всякаго, кто желалъ бы занять ихъ мѣсто {Requête de janvier 1783.}. То же происходить и въ столицѣ, гдѣ, по словамъ Мерсье, рабочіе "предписываютъ законъ хозяевамъ и вступаютъ въ союзы съ цѣлью совмѣстнаго противодѣйствія" {"Les maîtres se plaignent de ce que leurs ouvriers leur font la loi et se coalisent pour leur résister" (Mercier: "Tableau de Paris", приведено у Babeau, Paris en 1789, стр. 495).}.

Несмотря на всѣ эти усилія, заработная плата остается весьма низкой. Правда, абсолютно размѣръ ея увеличился, но такъ какъ цѣпы на припасы возросли въ большей еще прогрессіи, то трудящемуся люду въ Ліонѣ, "напримѣръ, приходится довольствоваться ничтожнымъ вознагражденіемъ" и пребывать, благодаря этому, въ "крайней нищетѣ" (misère extrême), живя отчасти на счетъ общественной благотворительности {Lyon de 1778 à 1788 (Bibl. Cgonnaise Centenaire de 1789), стр. 107. L'ouvrier se contente d'un léger bénéfice. Cahier de la sénéchaussée de Lyon говоритъ объ extrême misère de nos ouvriers. См. Levasseur, т. III, стр. 63.}.

Въ Парижѣ, гдѣ заработная плата достигла 20 и даже 40 су въ день, мастеровые, по сознанію самихъ хозяевъ, жили въ 1789 году хуже, чѣмъ на 15 су полвѣка назадъ {Al. Tuetay: "Répertoire général des sources ms. de l'histoire de Paris pendant la Révolution", 1890, v. I, стр. XXI. Affaire Réveillon. Réveillon, parlant dans une assemblée des malheurs pablies, aurait dit qu'il était obligé de donner 40 sols par jour à ses ouvriers et qu'ils vivaient moins bien qu'avec les 15 sols, qu'il donnait autrefois (lettre du marquis de Sallery à М-r de Savigny).}. Въ Шателіеро "они питаются хлѣбомъ и мучною похлебкой и пьютъ воду". Въ Нимѣ ихъ положеніе такъ не обезпечено, что со дня на день они могутъ впасть въ нищету. Говоря о посѣщеніи имъ тулонскихъ тюремъ въ 1783 году, президентъ парламента Du Paty замѣчаетъ, что положеніе сосланныхъ на галеры отнюдь не хуже того, въ какомъ находится рабочій людъ. "Страшно сознаться,-- пишетъ онъ,-- милліоны французовъ живутъ въ худшихъ условіяхъ, чѣмъ тѣ, кто сосланъ на галеры: здѣсь, по крайней мѣрѣ, жизнь обезпечена".

Въ приведенномъ отрывкѣ затронута одна изъ самыхъ печальныхъ сторонъ того новаго экономическаго строя, отъ котораго не спасли Францію прошлаго вѣка и уцѣлѣвшіе въ ея средѣ цехи.

Подъ покровомъ цехового устройства, повидимому, отрицающаго конкурренцію, постепенно развились благопріятные ей порядки. Одно изъ главныхъ преимуществъ средневѣковаго цехового хозяйства была обезпеченность трудящагося люда отъ безработицы и голода. Это преимущество совершенно исчезло къ началу революціи. "Четвертая часть Парижа,-- пишетъ въ 1781 году Мерсье,-- не имѣетъ увѣренности въ томъ, что трудъ дастъ ей возможность просуществовать въ теченіе ближайшаго дня" {Tableau de Paris, t. II. Hamburg et Neufchatel, 1781, стр. 82.}. При вздорожаніи сырья или въ зніи цѣнъ на мануфактураты, хозяева спѣшатъ распустить рабочихъ, оставляя ихъ на произволъ судьбы. Такъ поступилъ, какъ мы видѣли, Ven Robais въ 1716 году, въ Абевилѣ, и то же замышляли въ 1787 г. ліонскіе фабриканты, въ виду недостаточной выручки толковаго сырца въ Пьемонтѣ и Италіи {Bibliothèque lyonnaise Centenaire de 1789. А la veille de la Révolution Lyon de 1778 à 1788. Metzger et Vaesen: "Proclamation du prévôt des marchands et échévens de Lyon du 19 Juillet 1787".}.

Такимъ образомъ разлагалась и падала вѣками существовавшая система имущественной солидарности рабочихъ и предпринимателей. Обрабатывающая промышленность переживала этотъ кризисъ одновременно и бокъ-о-бокъ съ земледѣліемъ. Послѣдствіемъ этихъ кризисовъ было разрушеніе средневѣкового хозяйственнаго строя и его юридической надстройки: городской рабочій или подмастерье въ такой же мѣрѣ пересталъ быть младшимъ товарищемъ мастера, въ какой сельскій батракъ съ владѣльцемъ помѣщика. Отсюда такой же упадокъ цехового устройства, какъ и сеньоріальнаго права. Отсюда торжество добровольнаго соглашенія надъ установившимся обычаемъ и наслѣдственностью. Отсюда неизбѣжное наступленіе той "эры экономической свободы", которую физіократы впервые провозглашаютъ вѣнцомъ политической мудрости какъ для частныхъ лицъ, такъ и для правительствъ.

Безъ внимательнаго отношенія къ только что описаннымъ увлеченіямъ нельзя понять, почему проповѣдь "laissez faire -- laissez passer" сразу встрѣтила дружный отзвукъ въ обществѣ.

Современники нашли въ ученіи Кэпе отвѣтъ на самые жгучіе для нихъ вопросы: замѣна обычая соглашеніемъ знаменовала одновременно торжество и фермерской системы надъ вѣчно-наслѣдственною арендой, и ремесленной свободы надъ монополіей.

Эта побѣда была встрѣчена тѣмъ сочувственнѣе, что помѣстье и цехъ перестали быть оплотомъ трудящагося люда отъ безземелья и безработицы. Народныя массы не были заинтересованы даже въ ихъ сохраненіи. Есть основаніе думать, что и владѣтельные классы, какъ цѣлое, могли найти большую выгоду въ шедшихъ имъ на смѣну порядкахъ.

Мы видѣли уже, что личный интересъ побуждалъ помѣщиковъ сокращать районъ надѣльныхъ земель, оказывать предпочтеніе краткосрочной арендѣ надъ наслѣдственной и пришедшимъ со стороны фермерамъ-капиталистамъ надъ крестьянами-нролстаріями.

Что искусные въ своемъ дѣлѣ и сколько-нибудь изобрѣтательные ремесленники должны были страдать отъ стѣсненій, какія цеховые регламенты ставили на пути къ упрощенію и усовершенствованію порядковъ производства, могло бы быть допущено и безъ доказательствъ, но на отсутствіе ихъ нельзя пожаловаться. Въ самомъ дѣлѣ, чѣмъ, какъ не сказаннымъ, объясняется фактъ скопленія лучшихъ мастеровъ въ такихъ мѣстностяхъ и кварталахъ, въ которыхъ допущена была свобода промышленной дѣятельности? Въ одномъ Парижѣ число ихъ возростало съ каждымъ поколѣніемъ и не въ силу однихъ правительственныхъ пожалованій, но и благодаря незаконному присвоенію, узурпаціи непринадлежащихъ имъ вольностей сотнями людей, неспособныхъ затѣмъ оправдать своихъ притязаній {Въ одной изъ рукописей Національной Библіотеки Парижа (ms. fr. 21, 792) приведены любопытныя данныя на счетъ наряженнаго въ 1717 г. слѣдствія надъ "personnes qui prétendent avoir des privilèges ou affranchissement de maîtrises". Не мало "привилегированныхъ мѣстъ" (lieux privilégiés) признаны были по этому случаю неоправдавшими своихъ притязаній и соотвѣтственно лишились своихъ вольностей, стр. 235.}.

Свобода труда существовала, такимъ образомъ, на правахъ исключенія и до отмѣны цеховыхъ порядковъ. Въ Парижѣ каждый, не проходя срока ученичества, не представляя образцовой работы и не платя ничего за званіе мастера, могъ открыть ремесленное заведеніе въ погостѣ Notre-Dame, во дворѣ Saint-Benoit и принадлежащаго герцогу Конте дворца Temple (старинная резиденція ордена Тампліеровъ). Онъ могъ также установить свою мастерскую въ предѣлахъ монастырскихъ обителей -- Сенъ-Жермена до-Пре, Сенъ-Мартена, Сенъ-Дени, Сенъ-Жанъ-до-Латранъ, Кинзъ-вентъ, Тринитэ, во всемъ кварталѣ Сенъ-Антуанъ, въ галлереяхъ Лувра, въ дворцахъ всѣхъ и каждаго изъ принцевъ крови {Ibid, стр. 231.}.

Такія же свободные отъ цеховыхъ стѣсненій кварталы, улицы и обители существовали и въ провинціальныхъ городахъ, наприм., въ Тулузѣ {Du Bourg.}. Тщетно цеховые старшины стараются парализовать эту конкурренцію свободной промышленности, запрещая сбытъ ея продуктовъ внѣ пользующихся привилегіями мѣстъ {Мопіи: "L'état de Paris en 1789", стр. 452. La déclaration du 19 décembre 1776: "Les franchises dont ont joui jusqu'à présent les artisans et ouvriers habitant le faubourg Saint-Antoine ont été resserées par des gênes non moins préjudiciables à la liberté et au progress du commerce qu'à leurs intérêts. Les marchandises, fabriquées dans l'étendue du dit faubourg, ne pouvaient être transportées dans l'intérieur de la dite ville, sans être exposées à des saisies que les droits attribués aux corps et communautés d'arts et métier les autorisaient à faire".}. Тщетно также муниципальныя власти налагаютъ денежныя пени на мастера, вздумавшаго отправлять ремесло въ этихъ кварталахъ. Законодательство и судебная практика принимаютъ сторону "свободной промышленности" въ интересахъ, какъ они говорятъ, "прогресса производства". Сами организованные въ цехи ремесленники спѣшатъ доказать своимъ примѣромъ всѣ неудобства той суровой регламентаціи, какой обставлена ихъ дѣятельность. Они нанимаютъ рабочихъ, не успѣвшихъ отслужить положеннаго срока, сманиваютъ ихъ у товарищей обѣщаніемъ высшаго жалованья и т. п. {Franclin, стр. 234.}.

Когда Тюрго рѣшается поднять руку на цеховые порядки, въ защиту ихъ не высказывается другихъ соображеній, кромѣ тѣхъ, что всякая собственность должна быть священна, что незнающіе подчиненія рабочіе представляютъ серьезную политическую опасность и что качество мануфактуратовъ можетъ пострадать отъ недостатка надзора. Никто не рѣшается утверждать, что сохраненіе цеховъ необходимо въ интересахъ рабочихъ массъ или что ихъ отмѣна парализуетъ предпріимчивость капиталистовъ {Monin: "L'état de Paris en 1789", ordonnance de police du 8 mai 1786 (стр. 457). Ordonnance de police 30 mars 1787 (стр. 458).}.

Этого подъема "частныхъ интересовъ" еще недостаточно, чтобы затормазить реформу. Вслѣдъ за отставкой Тюрго, цехи болѣе или менѣе возстановлены, но только для того, чтобы пасть снова подъ ударами Конституанты. И на этотъ разъ ихъ судьба такъ же мало вызываетъ сочувствіе народныхъ массъ, какъ и судьба отмѣненной тѣмъ же собраніемъ сеньоріальной системы. Защитники стараго порядка пытаются, правда, представить дѣло въ такомъ видѣ, будто въ удержаніи цеховъ заинтересованы всѣ трудящіеся, но ихъ навѣты не находятъ откликовъ въ населеніи. Представленные Конституантѣ протесты почти всѣ исходятъ отъ мастеровъ. Въ наказахъ избирателей, наоборотъ, или высказывается желаніе, чтобы свобода труда была признана законодательствомъ, или хранится упорное молчаніе о будущей судьбѣ цеховъ.

Масса потребителей, очевидно, ничего не теряла съ отмѣной порядковъ, при которыхъ, какъ говоритъ Мерсье, "женщина, позволившая себѣ въ церковный праздникъ украсить грудь розами, присуждалась къ штрафу, а мужчина въ башмакахъ съ заплатой лишался обуви,-- и все это по водѣ короля и правосудія" {Tableau de Paris, t. II, стр. 156.}.

Считаясь съ тѣмъ фактомъ, что наказы скорѣе благопріятны, чѣмъ враждебны, отмѣной цеховъ тулузскіе "arts et métiers" пытаются убѣдить короля и собраніе въ томъ, что избирателями, а слѣдовательно и составителями были лица, далекія отъ всякихъ ремеслъ.

Этого сознанія для насъ достаточно: оно доказываетъ, и какъ нельзя лучше, что за цеховое устройство высказались только тѣ, чьи интересы непосредственно были задѣты его отмѣной. Въ этомъ положеніи очутились, наприм., "мастера-парикмахеры", настаивавшіе въ Парижѣ на томъ, что существованіе бокъ-о-бокъ съ ними свободныхъ цирульниковъ "dans tout les endroits privilégiés" ставитъ ихъ въ невозможность жить, какъ слѣдуетъ, и платить исправно причитающіеся съ нихъ налоги {Mémoire de maître perruquiers. Chassin: "Les élections et cahiers de Paris", t. II, p. 531.}, цвѣточницы, увѣрявшія, что, при свободной конкурренціи, приходится понижать цѣну за букеты, что доводитъ ихъ до крайней бѣдности, продавцы фруктовъ и въ частности апельсиновъ, настаивавшіе на томъ, что, при отсутствіи корпоративнаго устройства ремеслъ, не остается другого выхода, кромѣ разоренія или обмана {Ibid., стр. 540.}.

Тулузскіе цехи также не въ силахъ привести въ свою пользу другихъ мотивовъ, кромѣ того, что "разъ установится свобода труда, мастера, затратившіе время и состояніе на образованіе добрыхъ рабочихъ, впадутъ неизбѣжно въ крайнюю бѣдность". Отъ этого до утвержденія, что три милліона подданныхъ заинтересованы въ сохраненіи существующихъ порядковъ промышленности, еще далеко. Если въ петиціи къ королю мастера и позволяютъ себѣ такое заявленіе, то только потому, что произвольно обобщаютъ свои интересы съ интересами рабочихъ. Вѣрнѣе передаетъ ихъ сокровенную мысль слѣдующая фраза: "Подданные вашего величества сдѣлаются жертвою рабочихъ, не имѣющихъ опыта, добрыхъ нравовъ или даже обыкновенной честности. Вѣдь, всякій молодой человѣкъ предпочтетъ званію ученика положеніе мастера и хозяина" {Bourg, стр. 228.}.

Руководящимъ мотивомъ является, такимъ образомъ, защита собственнаго кошелька, желаніе обезопасить себя отъ разоренія, какимъ грозитъ отмѣна доходной монополіи, страхъ, что послѣдствіемъ конкурренціи будетъ паденіе цѣнъ, а соотвѣтственно и заработковъ.

Паденіе цехового устройства потому уже не можетъ считаться исходнымъ моментомъ въ развитіи пролетаріата, что послѣдній существовалъ издревле въ лицѣ не имѣвшихъ корпоративнаго устройства "gros ouvriers" или обыкновенныхъ поденщиковъ. Ихъ въ одномъ Парижѣ насчитывали сотни тысячъ. Мерсье слѣдующимъ образомъ описываетъ ихъ быть. Они живутъ, по преимуществу, въ предмѣстьяхъ и, въ особенности, въ Сенъ-Марсель. Цѣлая семья занимаетъ одну комнату и мѣняетъ помѣщеніе каждые три мѣсяца за невозможностью уплатить за квартиру. Дѣти остаются цѣлый день полунагими и спятъ безъ различія пола на одной постели. Отцы и матери не знаютъ другой обуви, кромѣ деревянныхъ "sabots" {Tableau de Paris, т. I, стр. 128.}. Нигдѣ простой народъ, прибавляетъ Мерсье, не находитъ такого сквернаго и дорогого пропитанія, какъ въ Парижѣ {"Cette malhereuse portion (la partie indigente des habitants de la capitale) acheté les denrées beaucoup plus cher et n'а que le rebut des autres citoyens... Tout augmente d'un tiers au moins pour cette classe infortunée, qui est obligée d'avoir recours à do petits marchands qui revendent en détail ce qu'ils ont déjà acheté en détail" (Mercier, v. II, p. 65).}.

Не имѣя средствъ дѣлать запасы, онъ изо дня въ день покупаетъ нужное ему у мелочного торговца, который, по меньшей мѣрѣ, на треть повышаетъ цѣну провизіи. Даже вино пріобрѣтается не оптомъ, а въ розницу у кабатчика, который отпускаетъ, что есть у него худшаго, да и то по возвышенной цѣнѣ. Фунтъ соли оплачивается тринадцатью су, но и эта невѣроятная цѣна не мѣшаетъ тому, что въ соли сплошь и рядомъ встрѣчается примѣсь всякаго сора. Откупщики, заставляя лавочника покупать у нихъ соль по 13 су фунтъ, тѣмъ самымъ ставятъ его въ необходимость фальсифицировать ее съ цѣлью обезпечить себѣ нѣкоторую прибыль.

Какъ общее правило, трудящійся людъ не получаетъ достаточной платы, особенно если принять во вниманіе дороговизну столичной жизни. Это обстоятельство и заставляетъ многихъ прибѣгать къ нищенству, такъ сказать, изъ отчаянія, изъ сознанія, что они мучаютъ себя попустому. Любой путешественникъ готовъ будетъ признать, что нигдѣ, какъ въ Парижѣ, народъ не трудится болѣе и не живетъ хуже {Ibid., стр. 70.}. Объясняя нѣсколько далѣе причину народной нищеты, Мерсье говоритъ о жестокосердіи, съ какимъ хозяева стараются понизить заработную плату {"La dureté insolente du riche qui marchande la sueur et la vie du manouvrier".}, о препятствіяхъ, какія предпріимчивость находитъ въ цеховыхъ стѣсненіяхъ, о множествѣ падающихъ на трудящійся людъ налоговъ, о чрезмѣрномъ возростаніи цѣнъ на припасы, о препятствіяхъ, какія рабочій встрѣчаетъ при своемъ перемѣщеніи съ мѣста на мѣсто, и т. п. {Ibid., стр. 74.}.

Трудно опредѣлить съ точностью число лицъ, къ которымъ приложима только что приведенная характеристика. Мерсье считаетъ, что четвертая часть населенія столицы состоитъ изъ пролетаріевъ. По его вычисленіямъ, Парижъ имѣетъ около 900,000 жителей, по оцѣнка эта признавалась преувеличенной еще въ его время. Бабо не считаетъ возможнымъ приписать Парижу конца XVIII вѣка населеніе свыше 600,000. Но, отправляясь даже отъ его вычисленій, приходишь къ тому выводу, что около 150,000 человѣкъ находились въ положеніи настолько необезпеченномъ, что малѣйшее возростаніе цѣпъ на припасы, забастовка въ производствѣ или даже простое сокращеніе его размѣровъ неминуемо ставили ихъ на порогѣ нищеты. Современники сходятся въ признаніи, что число парижскихъ пролетаріевъ было не меньше 150,000. Эта именно цифра указана авторомъ памфлета, озаглавленнаго Петиція парижскихъ рабочихъ и ремесленниковъ {Petition de 150,000 ouvriers et ortisans de Paris (Chassin: "Elections et cahiers de Paris", т. II, стр. 592).}. Разумѣется, не всѣ въ этомъ числѣ терпѣли одинаковую нужду. Но уже то обстоятельство, что число лицъ, призрѣваевыхъ въ Hôtel-Dieu, колебалось между 5-ью и 6-ью тысячами, что въ Hôpital-Général ихъ было не менѣе 10 или 12 тысячъ, а въ Бисетръ поступало отъ 4 до 5 тысячъ {Mercier, т. II, стр. 77.}, показываетъ, что ежегодно болѣзни, старость и недостатокъ работы выбрасывали на улицу среднимъ числомъ отъ 20 до 30 тысячъ человѣкъ, т.-е. седьмую часть всего трудящагося люда.

Послѣ этого неудивительно, если въ 1789 и слѣдующихъ годахъ, въ виду дороговизны припасовъ, сокращенія размѣровъ промышленности, подъ вліяніемъ англійской конкурренціи и тревожности переживаемой минуты, отъ 80 до 100 тысячъ человѣкъ оказались въ Парижѣ безъ заработка, и правительство, чтобы придти имъ на помощь, принуждено было открыть "національныя мастерскія". Число пролетаріевъ съ каждымъ мѣсяцемъ продолжало возростать, частью отъ наплыва въ столицу ищущихъ работы и дешеваго хлѣба поселянъ, частью отъ все большаго и большаго сокращенія производства. Одинъ законъ, отмѣнявшій дворянскіе титулы, выбросилъ на улицу цѣлыя тысячи рабочихъ, запятыхъ изготовленіемъ ливрей, гербовъ и т. п.

Обратившійся скоро въ моду выѣздъ дворянъ за границу поставилъ въ то же положеніе отъ 15 до 20 тысячъ человѣкъ домашней челяди, содержимой прежде не столько изъ нужды, сколько изъ чванства, а теперь поставленной въ необходимость нищенствовать подъ окнами и просить работы у правительства. Какъ ни плохо было его матеріальное положеніе, парижскій рабочій все же поставленъ былъ въ лучшія условія, чѣмъ большинство трудящагося люда въ провинціяхъ. Самъ Мерсье, такими черными красками описавшій его судьбу, признаетъ, что фабричное производство слабо развито въ столицѣ, въ виду высоты заработной платы {Mercier: "Tableau de Paris", T.VI.}. Послѣдняя была, слѣдовательно, ниже въ другихъ городахъ Франціи. И это подтверждено нами по отношенію къ Ліону въ письмѣ Гримо де-ла-Репьеръ, объявляющаго: у насъ плата рабочимъ невелика (la main-d'oeuvre est à bas prix), что позволяетъ съ немногими затратами получать превосходные фабрикаты {Peu de chose, ouvrage publié par Mercier à Neufchatel. Въ немъ воспроизведено упомянутое въ текстѣ письмо.}.

Только несоотвѣтствіемъ средствъ рабочаго его нуждамъ можно объяснить тотъ фактъ, что къ эпохѣ редакціи наказовъ со всѣхъ сторонъ раздавались жалобы мастеровъ на стачки "товариществъ" или compagnonages {См., наприм., Cahiers de Montpelier et de Nîmes (tiers état). Arch. Pari. t. IV, стр. 51 и 243.}. Это признаютъ въ одно слово и другія, какъ частныя, такъ и оффиціальныя свидѣтельства. Не разъ упомянутый нами Мерсье пишетъ въ 1788 году: "Всѣ типографщики скажутъ вамъ, что рабочіе навязываютъ имъ свои требованія (que les ouvriers leur font la loi). Только и слышны, что жалобы на угрозы оставить хозяина въ случаѣ отказа въ увеличеніи платы; и не разъ эти угрозы приводятся въ исполненіе" {Mercier: "Tableaux de Paris", v. VIII, стр. 323.}.

Рабочіе, занятые изготовленіемъ бумаги,-- читаемъ мы въ одномъ донесеніи, заимствованномъ Бабо изъ административной переписки интенданта Турены {Arch, du départ, de l'Aube. Correspondance officielle de 1782--3. No 1942. См. Babeau: "Artisans et domestiques", стр. 34.},-- сдѣлались въ полномъ смыслѣ слова "тиранами" своихъ хозяевъ. Они сплошь и рядомъ входятъ между собою въ соглашенія съ цѣлью принудить ихъ къ тѣмъ или другимъ уступкамъ. Не готовыхъ подчиниться ихъ требованіямъ они подвергаютъ своего рода интердикту,-- таковъ освященный въ рабочихъ товариществахъ терминъ. Онъ означаетъ, что никто не долженъ поступать къ нимъ въ услуженіе. И вліяніе товариществъ такъ значительно, что приказъ ихъ исполняется безпрекословно.

Послѣ сказаннаго понятна и враждебность буржуазіи къ рабочимъ ассоціаціямъ, понятно, почему Тюрго включаетъ въ эдиктъ 1776 года {Edit de Février 1776, art. 14. "Défendons pareillement à fous maîtres compagnons et apprentis des dits corps et communautés' de former aucune association, ni assemblée entre eux sous quelque prétexte, que ce puisse être". См. Ferdinand Béchard: "Réformes de Turgot". Bevue de la Révolution, 1883, p. 196.} на ряду съ отмѣной цеховъ и запрещеніе рабочихъ союзовъ, понятно, почему съ ними сражается въ теоріи Адамъ Смитъ {"La loi ne devrait rien faire pour faciliter les assemblées des ouvriers".}, а на практикѣ учредительное собраніе. Понятенъ, однимъ словомъ, источникъ закона 17 іюня 1791 года,-- закона, отмѣнившаго свободу рабочихъ союзовъ и стачекъ {См. La révolution franèaise et la question (ouvrière par Charles Chabot"" Révolution franèaise, т. V, à 1883, p. 493.}.

Мы не исчерпали, разумѣется, всѣхъ сторонъ того любопытнаго вопроса, какой представляютъ отношенія рабочихъ къ предпринимателямъ въ предшествующій революціи періодъ. Матеріалы къ его рѣшенію далеко еще не собраны вполнѣ. Экономическая исторія Франціи вообще не написана. Департаментскіе и муниципальные архивы почти не изслѣдованы въ этомъ отношеніи. Имѣющихся въ нашемъ распоряженіи данныхъ едва достаточно для того, чтобы намѣтить лишь въ самыхъ общихъ чертахъ то направленіе, въ какомъ совершилось постепенное разложеніе средневѣковой солидарности рабочихъ и предпринимателей и подготовлено было наступленіе новыхъ экономическихъ порядковъ ничѣмъ несдерживаемой конкурренціи. Мы думаемъ, что предшествующее изложеніе вполнѣ установило тотъ фактъ, что революція не вызвала ихъ къ жизни, а только узаконила ихъ своимъ признаніемъ. Тѣ, кто высказываетъ соболѣзнованіе объ отмѣнѣ ею цеховыхъ порядковъ, упускаютъ изъ вида, что корпоративная организація перестала въ XVIII вѣкѣ защищать рабочаго противъ эксплуатаціи его капиталистомъ. Толкуя о ея преимуществахъ, они постоянно имѣютъ въ виду порядки XII и XIII столѣтій и не хотятъ понять, что подъ кровомъ унаслѣдованныхъ формъ и вѣками установившихся обычаевъ пробиваются зародыши новыхъ экономическихъ силъ и новыхъ общественныхъ порядковъ, представляющихъ нерѣдко антиподъ прежнихъ. Только проникнувшись этою мыслью, можно понять причину, по которой гильдія и цехъ также мало мѣшаютъ наступленію экономической розни предпринимателей и рабочихъ, какъ, напримѣръ, сельская община -- имущественному неравенству бѣдныхъ и богатыхъ.

М. Ковалевскій.

"Русская Мысль", кн.XI, 1893

Оставить комментарий Ковалевский Максим Максимович (bmn@lib.ru) Год: 1893 Обновлено: 08/08/2023. 90k. Статистика. Статья: Публицистика Критика и публицистика	Скачать FB2 Ваша оценка:

Ковалевский Максим Максимович Рабочий вопрос во Франции накануне революции

Рабочій вопросъ во Франціи наканунѣ революціи.

Ковалевский Максим Максимович
Рабочий вопрос во Франции накануне революции