Ковалевский Максим Максимович
Крестьянское хозяйство во Франции сто лет назад

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Крестьянское хозяйство во Франціи сто лѣтъ назадъ.

(Посвящается Александру Ивановичу Чупрову).

VI.

   Посмотримъ теперь, каково было имущественное положеніе мелкаго захудалаго дворянства и насколькооно сближало его экономическія требованія съ тѣми, выразителемъ которыхъ являлись крестьяне. Современники революціи рѣдко когда заводятъ рѣчь объ этомъ предметѣ. Исключеніе составляютъ развѣ мемуары Булье и Шатобріана. Мы приведемъ ихъ свидѣтельство, дополняя его другими источниками, и въ частности дворянскими наказами и нѣкоторыми другими оффиціальными документами. "Съ 1614-го года, времени созыва послѣднихъ штатовъ, говоритъ Булье, дворянство пережило большія перемѣны въ своей судьбѣ. Оно потеряло не только свое прежнее величіе и блескъ, но пришло въ совершенное разложеніе, пророчившее близкую погибель. Ряды его значительно расширились, главнымъ образомъ, въ виду того обстоятельства, что было создано множество должностей, сообщавшихъ дворянскій титулъ, и что король чуть не ежедневно возвышалъ въ дворянское званіе кого ни попало. Во время войны за испанское наслѣдство дворянскія грамоты продавались сплошь и рядомъ за двѣ тысячи экю. Въ этомъ многочисленномъ по своему составу дворянствѣ, не болѣе тысячи семей могло сослаться на незапамятное происхожденіе. Изъ нихъ едва двѣсти или триста успѣли избѣжать разоренія. Какъ при дворѣ, такъ и въ провинціяхъ можно было встрѣтить нѣсколько фамилій съ громкимъ историческимъ именемъ, еще владѣвшихъ своей наслѣдственной землею, несмотря на тѣ ограниченія, какимъ подверглось право передачи дворянскихъ имуществъ въ одно пожизненное пользованіе, съ передачей старшему въ родѣ {Съ 1560-го года позволено устанавливать субституціи въ пользу двухъ поколѣній не болѣе. Boiteau. Etat de la France en 1789, новое изданіе, стр. 29.}. Попадались и такіе, которые съ помощью выгодныхъ браковъ съ плебеянками возстановляли прежнее благосостояніе предковъ. Но все это были исключенія. Большинство же дворянства прозябало въ бѣдности (languissait dans la pauvreté), напоминая собою старые дубы, не пощаженные временемъ, отъ которыхъ въ цѣлости остается одинъ стволъ. Не мало почетныхъ титуловъ прикрывало теперь плебейское происхожденіе лицъ, ими надѣленныхъ. Они куплены были дорогою цѣной семьями, знаменитыми своимъ богатствомъ и готовыми изъ честолюбія на всевозможныя пожертвованія. Большинство большихъ титулованныхъ помѣстій (terres titrées) сдѣлалось достояніемъ финансистовъ, купцовъ и ихъ потомства. Феодальныя имѣнія сосредоточивались, какъ общее правило, въ рукахъ городской буржуазіи, и все, что отдѣляло теперь историческое дворянство отъ прочихъ классовъ общества, были милости двора и податныя изъятія" {Mémoires de marquis de Bouillé (въ Collection des mémoires relatifs à la Révolution franèaise par Berville et Barriée, Paris. 1821, стр. 50 и 51.}. Тэнъ дополняетъ эти данныя нѣкоторыми фактами, почерпнутыми изъ записокъ современниковъ и мемуаровъ интендантовъ. "Въ Руэргѣ, пишетъ онъ, не мало дворянъ, годовой бюджетъ которыхъ 50 и даже 25 луи, т. е. 1000 или 500 франковъ, что приблизительно равняется доходу приходскаго священника. Въ Лимузенѣ, значится въ донесеніи, сдѣланномъ въ началѣ столѣтія интендантомъ или гражданскимъ губернаторомъ, изъ нѣсколькихъ тысячъ дворянъ нельзя выбрать пятнадцати съ 20,000 франковъ ренты. Въ Берри, въ серединѣ столѣтія (1754 г.) 3/4 дворянъ "мрутъ съ голода", ("meurent de faim"). Въ Бургундіи, по описанію Ретифъ де да Бретонъ, они лишены всего необходимаго, и все же не хотятъ работать. Въ Бретани право первородства, говоритъ Шатобріанъ, причина тому, что въ младшихъ линіяхъ дворянская собственность достигла крайняго дробленія, и многіе владѣютъ нерѣдко не болѣе, какъ одной фермою, живутъ по мужицки, питаются чернымъ хлѣбомъ, что не мѣшаетъ имъ держать "голубятни", какъ признакъ благороднаго характера ихъ владѣнія {Taine. Ancien régime, стр. 49 и 50.}.
   Особенно многочисленно было, повидимому, малоземельное дворянство въ Оверни. Въ наказѣ, составленномъ собранными въ Ріомѣ членами этого сословія, мы читаемъ: "наши депутаты уполномочены заявить, что если всѣ граждане -- дѣти одной родины, никто изъ нихъ не заслуживаетъ въ такой мѣрѣ ея предпочтенія, какъ бѣдные дворяне. Болѣе другихъ провинцій Овернь въ правѣ гордиться численностью тѣхъ, кому отъ прежняго ихъ величія не остается ничего, кромѣ памяти о славныхъ предкахъ и опасеній за судьбу потомства. Чуждые тѣхъ злоупотребленій, которыя повели къ обогащенію многихъ изъ ихъ собратій, и тѣхъ заработковъ, какіе даетъ промышленность и торговля, они извлекаютъ всѣ средства къ жизни исключительно изъ скромнаго земельнаго достоянія, перешедшаго къ нимъ по наслѣдству" {Arch. Pari. t. V, стр. 566.}. Многочисленнымъ называетъ также классъ недостаточныхъ дворянъ наказъ благороднаго сословія герцогства Альбре {Arch. Pari. t. I, стр. 699.}. Всѣ эти показанія весьма драгоцѣнны. Они убѣждаютъ насъ въ томъ, что сеньеріальныя отношенія, съ ихъ вѣчно наслѣдственной арендой и съ трудомъ взыскиваемыми платежами, не содѣйствовали матеріальному благосостоянію дворянства, и что въ его рядахъ совершалось та же дифференціація бѣдныхъ и богатыхъ, то же сосредоточеніе собственности въ рукахъ немногихъ, примѣръ котораго представляло собою духовенство. Дворянскія кайе не разъ упоминаютъ о необходимости принять мѣры къ улучшенію участи "бѣднѣйшихъ членовъ сословія". Протестуя противъ запрещенія лицамъ благородной крови искать заработковъ не только въ торговыхъ занятіяхъ, но даже въ снятіи земель въ аренду, они указываютъ намъ на то, что, несмотря на свою бѣдность, дворянство прошлаго вѣка изъ какого то ложнаго чувства чести, поддерживаемаго въ немъ законодательствомъ, отказывалось раздѣлить общую съ среднимъ сословіемъ участь и, "живя по мужицки", съ прежнимъ презрѣніемъ продолжало смотрѣть на личный заработокъ и его источникъ -- трудъ {Cahier de la noblesse d'Agenois. Arch. Pari., t. I, стр. 683. Cahier de la noblesse d'Aval. t. II, стр. 142. C. de la nobl. de Sisteron, t. III, стр. 364; Cahier de la noblesse du Mans, t. III, стр. 647, ст. 4. Cahier de la noblesse de Meaux, t. III, стр. 727, ст. 4. Cab. de la noblesse de Nemours, t. IV. стр. 111. Cah. du seigneur de Pierrefitte, t. V, стр. 21 ст. 30. Cah. de la noblesse de Paris hors les murs, t. V, стр. 236, ст. 55. Cahier de la noblesse du Périgord, t. V, стр. 341. Cah. de la noblesse de Ponthieu, стр. 432, ст. 15, Cah. de la nobl. de Rouen стр. 596, ст. 44 я слѣд. noblesse de Saintes, стр. 667. Nobl. de Dombes t. VI, стр. 68.}. Это обстоятельство даетъ возможность понять, почему мѣстное дворянство всего болѣе дорожитъ сохраненіемъ своихъ изъятій и привиллегій, своихъ вотчинныхъ правъ и сеньеральныхъ монополій; почему оно требуетъ формальнаго подтвержденія ихъ генеральными штатами, почему изъ его устъ слышатся ходатайства о сохраненіи за нимъ преимуществъ военной и придворной службы, о созданіи для его дѣтей особыхъ кадетскихъ корпусовъ и благородныхъ пансіоновъ, объ установленіи и поддержаніи правительствомъ всѣхъ спеціально дворянскихъ учрежденій, какъ-то: особыхъ пенсій въ пользу неимущихъ, особыхъ стипендій для ихъ дѣтей, особыхъ знаковъ отличія {Le corps de la noblesse, говоритъ дворянство Артуа, suppliera Sa Majesté de prendre en considération la différence qui parait s'être établie, dans le temps moderne, entre la noblesse de la cour et celle du reste du royaume, et Sa Majesté sera priée d'observer que les seules causes de cette prétendue différence sont l'hérédité des charges auprès de sa personne dans les mêmes familles, qui se partagent entre elles toutes les grâces, (t. II, стр. 82). Nos députés maintiendront, значится въ свою очередь въ наказахъ дворянства Перигора, l'égalité essentielle de la noblesse qui ne peut être distinguée en plusieurs classes (Arch. Pari. t. V, стр. 34). "Les nobles devant admettre entre eux l'égalité la plus parfaite, постановляетъ дворянство Senlis, le députe sera chargé de demander au Roi que ce soit au mérité et à l'ancienneté, et non pas à la faveur ou à l'extraction plus ancienne que l'on donné les grades militaires (t. V, стр. 135).}. Если провинціальное дворянство и является сторонникомъ равенства, то только подъ условіемъ, чтобы это равенство не выходило за предѣлы его собственной среды. Оно хочетъ не всесословности, а равнаго права всѣхъ дворянъ на занятіе начальническихъ постовъ во дворцѣ, арміи и флотѣ {Nos députés demanderont, читаемъ мы въ наказахъ дворянства Оверни, que les établissements d'instruction pour l'un et l'autre sexe soient multipliés, qu il у ait dans la province d'Auvergne des écoles militaires, affectées seulement à cette province, dont les revenus suffisent à l'édueation de la noblesse, ainsique des fonds pour soutenir au service dans les premiers grades tous ceux qui sortiront de ces écoles, leur pauvreté bien constatée par les états provinciaux, sera le premier titre d'admission. (Arch. Pari. t. V, стр. 567). Дворянство Saintonge въ свою очередь ходатайствуетъ объ érection en chapitres nobles des principales abbayes de filles du royaume, ou seraint reèues les pauvres demoiselles (nobles) de chaque province dans lesquelles sont situées ces riches et pieuses fondations (t. V, стр. 667). Дворянство Ниверне требуетъ qu'on établisse dans les différents collèges et couvents de la province des bourses uniquement destinées aux fils et filles de ces gentilshommes peu fortunés (t. IV стр. 253).}. При такомъ настроеніи неудивительно, если сеньеріальное право продолжаетъ встрѣчать въ немъ горячихъ поборниковъ, не въ виду его доходности, а въ виду возможности жить, благодаря ему, на счетъ чужого труда. Соглашаясь, скрѣпя сердце, на обложеніе его государственными поборами, оно видитъ въ своемъ якобы добровольномъ согласіи новое основаніе къ формальному подтвержденію за нимъ правительствомъ всѣхъ прочихъ его правъ и преимуществъ. Любопытны въ этомъ отношеніи постановленія дворянскихъ избирательныхъ собраній, на которыхъ эта мѣстная не придворная аристократія была представлена въ наибольшемъ числѣ. Вотъ что находимъ мы, напр., въ наказахъ дворянства Систеронъ. Изъ требованія о сохраненіи за нимъ всѣхъ сословныхъ прерогативъ и привилегій дѣлается исключеніе только по отношенію къ налоговымъ изъятіямъ {Arch. Pari., t. III, стр. 364.}. Заявляя о своей готовности раздѣлить съ прочими сословіями бремя прямыхъ податей, дворянство Ниверне въ то же время заявляетъ о намѣреніи "удержать за собою всѣ тѣ права, которыя входятъ въ составъ принадлежащей ему собственности, которыя обезпечиваютъ ему преимущественный почетъ и безъ которыхъ, прибавляетъ оно, не можетъ обойтись ни одна монархическая конституція (en reservant expressément les droits qui font partie de ses propriétés et les honneurs et distinctions nécessaires dans toute constitution monarchique {Ibid. t. IV, стр. 253.}.
   Весьма вѣроятно, что близость къ крестьянамъ и одинаковость условій жизни создали то большее единодушіе мелкопомѣстнаго дворянства съ зависимымъ отъ него крестьянствомъ, которое съ такою наглядностью сказалось въ воинахъ Вандеи. Но съ другой стороны это "равенство въ бѣдности" нисколько не помѣшало захудалому дворянину дорожить своими сеньеріальными правами. Недаромъ же Артуръ Юнгъ, отмѣтивши существованіе въ Бретани многихъ лицъ благороднаго состоянія, готовыхъ жить почти круглый годъ въ своихъ скромныхъ помѣстьяхъ, считаетъ возможнымъ прибавить, что нигдѣ, какъ въ этой провинціи, онъ не видѣлъ "столько бѣдности и столько привилегій". Недаромъ также "смѣшныя и чудовищныя права", порожденныя феодальными порядками, не удержались нигдѣ въ большей мѣрѣ, какъ въ этой именно провинціи, провинціи обнищавшихъ дворянъ и дошедшихъ до полнаго разоренія сервовъ. Въ отличіе отъ сельскаго кюре, котораго необезпеченность сблизила съ неимущей паствой, бѣдный дворянинъ, хотя и пьянствовалъ не разъ за одно съ сельскимъ кузнецомъ, какъ это дѣлалъ, напримѣръ, выведенный Ретифъ де-ла "Бретономъ "Monsieur de Perignan" но въ то же время тщательно охранялъ и исключительность своего права охоты, и монополію хлѣбопеченія и помола, и легальную возможность требовать отъ крестьянъ даровыхъ приношеній и обязательныхъ "общественныхъ помочей" въ страдную пору {См. напр., Cahiers du tiers état de Ploermel et du tiers état de Rennes.}. Наконецъ, въ нѣкоторыхъ провинціяхъ мелкопомѣстное дворянство не прочь было отстаивать и свои податныя привиллегіи, утверждая, что въ интересахъ земледѣлія необходимо освободить отъ прямого налога тѣхъ изъ его членовъ, которые, занимаясь сами сельскимъ хозяйствомъ, владѣютъ не болѣе, какъ четырьмя или двумя плугами земли {Cahier de la noblesse du duché d'Albret (Arch. Pari. т. I, стр. 699), Quant à nos fonds ruraux, l'exemption d'impôts restée aux nobles est celle de 4 charrues, exemption à peu prés nulle puisque pour en jouir il faut les faire valoir soi-même, et ce n'est alors que le refuge du pauvre gentilhomme, contre la dernière misère.}. Сплошь и рядомъ его наказы требуютъ "временной помощи" захудалому дворянству и возлагаютъ на Генеральные Штаты заботу "облегчить его судьбу" {Les états généraux pour compenser les sacrifices pécuniaires faits par la pauvre noblesse, s'occuperont dans cette tenue des moyens de venir à son secours (Cahier de la noblesse de Senlis. Arch. Par. t. V, стр 735).}. Неккеръ понялъ это требованіе въ смыслѣ временнаго освобожденія земель бѣдныхъ дворянъ отъ налога. По словамъ венеціанскаго посла Копелло, въ рапортѣ, прочитанномъ министромъ при открытіи Штатовъ въ Версалѣ, многіе нашли съ изумленіемъ опредѣленный намекъ на готовность правительства сохранить до поры до времени за мелкопомѣстнымъ дворянствомъ, лично занятымъ своимъ хозяйствомъ, свободу отъ прямого обложенія.
   Если сопоставить отношеніе обоихъ дворянствъ, придворнаго и провинціальнаго, къ назрѣвшимъ въ обществѣ вопросамъ: о равенствѣ гражданъ передъ налогомъ и судомъ, о необходимости положить конецъ земельнымъ и производительнымъ монополіямъ, не свободному характеру собственности и личной зависимости крестьянъ отъ помѣщиковъ,-- придется сказать, что взгляды высшаго дворянства были несравненно шире, болѣе отвѣчали требованіямъ просвѣтительной философіи и тои новой экономической доктрины, выразителями которой были физіократы. Ночь 4-го августа -- дѣло по преимуществу высшаго дворянства. Предложеніе отмѣнить сеньеріальное право исходитъ отъ герцога Эгвильона, маркиза де Ноаля, барона Вирье, и провинціальное дворянство не только не стоитъ за этотъ великодушный отказъ отъ пережившихъ себя правъ и преимуществъ, но еще дѣлаетъ устами Монлозье упрекъ своимъ старшимъ собратьямъ въ слишкомъ щедромъ распоряженіи тѣмъ, что въ концѣ концовъ принадлежало далеко не имъ однимъ.
   Если захудалый дворянинъ провинціи чувствуетъ въ чемъ нибудь свою солидарность съ прочими сословіями королевства и въ частности съ фермерами -- капиталистами, такъ это въ желаніи обезопасить себя отъ невыгодныхъ послѣдствій, къ какимъ во многихъ мѣстахъ повело обезземеленье селъ, благодаря развитію крупныхъ арендъ и выселенію крестьянъ-земледѣльцевъ. За одно съ городскими и сельскими кайе, наказы дворянства не разъ предлагаютъ фактическое прикрѣпленіе "деревенскихъ батраковъ" съ помощью рабочихъ книжекъ и запрещенія имъ оставлять безъ спроса помѣщиковъ въ погонѣ за высшимъ жалованьемъ {Одно изъ обстоятельствъ, затрудняющихъ всего болѣе фермеровъ, читаемъ мы въ наказахъ нѣкоторыхъ сельскихъ общинъ Верманду -- составляетъ недостатокъ сельскихъ рабочихъ. Благодаря ему, земли нерѣдко остаются безъ воздѣлыванія. Зная имѣющуюся въ нихъ нужду, рабочіе возвышаютъ свои требованія весною и ставятъ хозяевъ въ необходимость дать имъ все, чего они требуютъ. "Желательно поэтому изданіе ордоннанса, который бы заставилъ сельскихъ рабочихъ не покидать ихъ господъ ранѣе выговореннаго письменно срока и запретилъ принятіе ихъ на службу иначе, какъ съ аттестатами ихъ прежнихъ хозяевъ, удостовѣряющими выполненіе ими взятыхъ на себя обязательствъ". (Cahiers de Dôme-Marie et Fayaux, cahiers de Rogny См. Ed. Fleury. Raillage de Vermendois. Elections et cahiers de 89, стр. 164 и 225).}. Тѣ же соображенія заставляютъ его ходатайствовать объ освобожденіи отъ рекрутчины служащихъ на его земляхъ сельскихъ работниковъ. Что это требованіе исходитъ именно изъ рядовъ бѣднаго дворянства -- доказательство этому мы находимъ въ томъ фактѣ, что просимое изъятіе касается годовыхъ рабочихъ. Льгота испрашивается сообразно числу плуговъ, считая по одному рабочему на каждый. Ее, очевидно, формулируютъ тѣ, кто, не обращаясь къ фермерству, ведетъ хозяйство собственными силами, съ помощью небольшого числа нанимаемыхъ имъ изъ года въ годъ сельскихъ батраковъ {См. напр., наказъ de la noblesse d'Agen., t. I, стр. 684. Demande de ménager dans les ordonnances de la milice la classe précieuse des agriculteurs, de laisser un laboureur par charrue et d'accorder aux gentilshommes tous leurs domestiques, occupés aux travaux de l'agriculture, lorsque les domestiques ne seront pas à terme fixe (Arch. Parlement, t. 1, p. 684).}, а въ этомъ положеніи, какъ мы видѣли, находилось преимущественно, если не исключительно, малоземельное, пребывавшее на мѣстахъ дворянство {Дворянскія кайе составлены при участіи обоихъ классовъ дворянъ. О томъ, въ какой мѣрѣ они высказываютъ нужды каждаго, надо догадываться по содержанію заявленныхъ требованій.}.
   Изъ всего сказаннаго не трудно вывести то заключеніе, что по мѣрѣ приближенія къ революціи монополизація собственности и богатства въ рукахъ немногихъ коснулась не одного только средняго сословія, но также и высшихъ двухъ. Приходскій священникъ и захудалый дворянинъ по своей необезпеченности стояли довольно близко къ мелкому фермеру и крестьянину-половнику; но тогда какъ перваго соединяла съ ними нерѣдко не только общность происхожденія, но и сходство въ ненавистяхъ и надеждахъ, мелкій помѣщикъ продолжалъ стоять особнякомъ, отдѣленный отъ остальныхъ сословій неприступной стѣной дворянскихъ привилегій и унаслѣдованныхъ предразсудковъ.
   Интересы того и другого тѣмъ не менѣе нисколько не требовали продолженія существующихъ земельныхъ и общественныхъ порядковъ. Напротивъ того, эти порядки лежали на пути къ ихъ экономическому возрожденію. Только одни сельскіе кюре, повидимому, ясно сознавали эту истину. Захудалое же дворянство относилось слѣпо къ существующимъ условіямъ и не видѣло возможности улучшить свой бытъ безъ сохраненія и умноженія своихъ привилегій.
   

VII.

   Ни одно сословіе не страдало, однако, въ такой мѣрѣ отъ сохраненія сеньеріальнаго права и того совладѣнія церкви съ собственниками, выраженіемъ котораго являлась "десятина", какъ оброчное крестьянство -- чиншевики и половники. Мы сдѣлаемъ попытку опредѣлить ихъ экономическія условія съ помощью нѣкоторыхъ цифровыхъ данныхъ, случайно попадающихся въ сельскихъ наказахъ.
   "Нѣтъ силъ выносить долѣе то бѣдственное положеніе, какое создали крестьянамъ шампаръ, терражъ и имъ подобные поборы, отнимающіе у поселянъ до 34% ихъ валового дохода, т. е. болѣе его четверти, читаемъ мы въ кайе нѣкоторыхъ деревенскихъ приходовъ Артуа. Если прибавить къ сказанному, что церковная десятина беретъ у земледѣльца двѣнадцатую часть его дохода, что уборка хлѣба обходится ему приблизительно столько же, наконецъ, что налоги въ пользу государства по меньшей мѣрѣ равняются десятой части ежегодной выручки, и что послѣдняя значительно сокращена порчею, какую причиняетъ посѣвамъ дичь, то какъ не сказать, что бѣдному земледѣльцу не остается ничего, кромѣ труда и горя {См. Cahiers de Baralle, de Buissy etc. Henri Loriquet. Cahiers et doléances de 89 dans le département du' Pas-de-Calais, t. I, стр. 186 и 234.}.
   Положеніе, созданное крестьянамъ Артуа всѣми этими поборами, столь невыносимо, что они помышляютъ о поголовномъ выселеніи, "слѣдуя въ этомъ отношеніи примѣру гугенотовъ, покинувшихъ Францію для новой родины, обезпечивающей имъ продукты ихъ труда {Ibid. "Dans peu ils seront forcé à faire ce que firent autrefois les protestans, de chercher ailleurs une patrie ou ils pourront jouir paisiblement de leurs travaux".}.
   Писатели школы Тэна охотно говорятъ о преувеличеніяхъ, какія позволяли себѣ составители наказовъ при изображеніи народныхъ бѣдствій. Они настаиваютъ на томъ, что поглощеніе сеньоріальными, церковными и государственными поборами всего чистаго дохода крестьянства неизбѣжно повело бы къ прекращенію самаго земледѣлія, точно исторія не представляетъ намъ случаевъ поступленія всей, и даже съ излишкомъ, земельной ренты въ государственную казну. Не говоря уже о худшихъ временахъ Римской имперіи, когда потребовалось прикрѣпленіе къ землѣ для того, чтобы воспрепятствовать бѣгству колоновъ изъ помѣстій, не далѣе, какъ въ первой четверти XVIII столѣтія, воина за испанское наслѣдство и обусловленный ею фискальный гнетъ, по словамъ экономистовъ Дюто и Мелонъ, повели къ тому, что большинство земель оставалось безъ обработки {La plupart des terres étaient sans culture, пишетъ Melon. La culture des terres était négligée, свидѣтельствуетъ въ свою очередь Dutot. (См. Stourm. Les finances de l'ancien régime, t. I, стр. 13).}.
   Наказы 1789 года позволяютъ отмѣтить повтореніе однохарактернаго явленія въ меньшихъ только размѣрахъ въ годы, слѣдующіе за семилѣтнею войною. Не даромъ же приходскія кайе не разъ упоминаютъ о земляхъ, въ прежнее время состоявшихъ подъ обработкой, а нынѣ лежащихъ впустѣ подъ сѣнокосами и вновь разведеннымъ лѣсомъ. "Земледѣліе падаетъ, читаемъ мы въ одномъ изъ нихъ. Многія мѣстности вовсе перестали производить хлѣбъ или доставляютъ лишь ничтожное его количество, такъ какъ жители предпочитаютъ оставлять ихъ безъ обработки. Послѣдняя нерѣдко не окупаетъ издержекъ. Большинство поставлено въ необходимость держать въ пустѣ то, чѣмъ владѣетъ (sont obligés de laisser ce qui leur appartient inculte {Baillage de Vermandois. Elections aux états généraux, cahiers etc., par Fleury, стр. 201. Cahier de la paroisse Les Hôtels.}.
   "Поселянинъ, жалуются въ свою очередь жители общины Тавернъ въ Провансѣ (сенешоссея Драгиньяна) покидаетъ обработку земли и ищетъ заработковъ на сторонѣ (abandonne la culture de ses terres et ne met plus за ressource que dans l'industrie du moment présent {Cahiers des communnautés de la sénéchaussée de Draguignan par Mireur, 1889, p. 448 и 451.}. Жители сосѣдней общины Туретъ, сообщая, что воздѣлываемаго ими хлѣба едва хватаетъ на два мѣсяца, указываютъ на необходимость искать средствъ къ жизни поденной службою въ городахъ Фрежюсѣ и Сенъ-Тропецѣ {Théron de Montaugé, стр. 24.}. Въ предѣлахъ Тулузскаго діоцеза въ 1889 году насчитываютъ еще 3000 арпановъ пустыря. Одиннадцатью годами ранѣе его имѣлось еще на пять съ половиною тысячъ болѣе {Le principe de la cherté des grains est la fureur qui s'est emparé des esprits depuis près de 25 ans de coucher en herbe presque toutes les terres labourables. (Duval. Les cahiers du baillage d'Alenèon, стр. 36. См. также кайе прихода La Chalange (ibid., стр. 77), ст. 4. Наказъ говоритъ о вредѣ, причиняемомъ краю par le grand nombre de terres, couchées en herbe; depuis que cette fureur de coucher s'est manifestée dans notre paroisse, значится въ немъ, les travaux d'hiver qui ne sont autres que de battre à la grange manquent entièrement.-- Les couchages de terres, значится въ наказѣ Aunai les bois (ibid., стр. 20) mettent les pauvres en état de ne pas travailler, parce que 500 acres de terre se feront bien valoir par un bouvier.}. Частое упоминаніе о terres couchées en herbe, т. e. о такихъ, на которыхъ сѣнокосъ занялъ мѣсто хлѣбнаго посѣва, также говоритъ объ убыточности земледѣлія, т. е. въ концѣ концовъ о поглощеніи доставляемаго имъ дохода сеньоріальными, церковными и государственными платежами. Крестьяне прихода Буатронъ въ Нижней Нормандіи говорятъ въ своемъ наказѣ о замѣнѣ земледѣлія полеводствомъ, какъ о страсти, овладѣвшей всѣми за послѣднюю четверть вѣка, т. е. со времени семилѣтней войны, и справедливо указываютъ на обезлюденіе края, какъ на одно изъ послѣдствій такихъ порядковъ. "Земли заросли кустарникомъ и лежатъ подъ паромъ цѣлыхъ пять лѣтъ подъ-рядъ", значится въ наказѣ прихода Сираль {Ibid., стр. 90.}. Большинство имѣющихся въ нашихъ рукахъ земель не стоютъ обработки, пишутъ въ свою очередь крестьяне Брюльемаль {Ibid., стр. 51.}. Въ нѣкоторыхъ приходахъ Алансонскаго бальажа районъ воздѣлываемыхъ полей составляетъ 2/3 и даже треть удобной для обработки площади {Ibid., стр. 309 и 349.}. Въ сосѣднихъ съ Парижемъ и Версалемъ селахъ запущеніе пахотей подъ лѣсъ заступаетъ мѣсто столь же обычнаго въ другихъ обращенія ихъ въ сѣнокосы. Въ предѣлахъ прихода Вирофле количество посѣвовъ сократилось по этой причинѣ на цѣлыхъ двѣ трети, что и заставляетъ жителей ставить на видъ депутатамъ, что "какъ ни необходимы лѣса, но все же они менѣе нужны, чѣмъ хлѣбъ" и что "земледѣліе одно можетъ считаться кормильцемъ населенія" {Ténard. Cahier des baillages de Versaille et Meudon, стр. 262 и 264.}. За четверть вѣка до революціи извѣстный агрономъ маркизъ Тюрбильи, говоря обо всей Франціи, высказывалъ соболѣзнованіе, что въ ней значительная часть полей лежитъ безъ обработки. Любой путешественникъ, замѣчаетъ онъ, можетъ убѣдиться въ томъ печальномъ фактѣ, что половина способной къ утилизаціи почвы пустуетъ, а другая такъ плохо воздѣлывается, что не даетъ и половины тѣхъ урожаевъ, какихъ можно ждать отъ нея {L'agriculture dans le Toulousain, Théron de Montaugé, стр. 25.}.
   Въ эпоху Конвента Робиньи де Бертеваль, прежній, какъ значится на обложкѣ его брошюры, узникъ Бастиліи, а нынѣ кожевникъ и "adjoint" нотаблей столицы, еще считалъ себя вправѣ заявить, что седьмая часть территоріи республики лежитъ въ пустѣ. Онъ насчитываетъ 160,000 арпановъ невоздѣлываемой земли въ Сентонжѣ, 140,000 въ Бретани, 85,000 въ Нормандіи, 130,000 въ Пикардіи, 85,000 во Фландріи и Артуа, 55,000 или 60,000 въ Шампаньи, 75,000 въ Дофине, 27,000 въ Лаоне, Суассоне и Гизъ {Брошюра Робиньи озаглавлена "Observations économiques sur le commerce, l'agriculture, les subsistances et les approvisionnements de cuirs de la république, adressées à la Convention". См. стр. 11. Авторъ утверждаетъ, что десять лѣтъ назадъ онъ обращался съ такимъ же заявленіемъ къ Тюрго.}.
   Если пріостановка земледѣлія не сдѣлалась въ дореволюціонной Франціи общимъ явленіемъ, то это объясняется, во-первыхъ, тѣмъ, что переходы отъ одного вида сельско-хозяйственнаго производства къ другому вообще не совершаются быстро, въ виду пріобрѣтенныхъ привычекъ и сдѣланныхъ предварительно затратъ, а во-вторыхъ, тѣмъ добавочнымъ заработкомъ, какой земледѣльческое населеніе находило частью въ отхожихъ, частью въ кустарныхъ промыслахъ. "Большинство нашихъ жителей, пишетъ составитель кайе прихода Уэннъ въ Окзерѣ, состоитъ изъ батраковъ (manoeuvres), которые, чтобы заработать кусокъ хлѣба, покидаютъ ежегодно женъ и дѣтей и ищутъ средствъ къ жизни на сторонѣ" {Demay. Cahiers des paroisses du baillage d'Auxerre. Bulletin de la Société des sciences de l'Jonne, t. 39, стр. 14.}. Въ томъ же положеніи находятся жители общины Тремонъ на Орнѣ {См. Mémoires de la Société des lettres de Bar le Duc, t. IV, 1885. Les cahiers de Trémont et de Neuville, стр. 54.}.
   "Такъ какъ по уплатѣ налоговъ и всякаго рода другихъ поборовъ имъ не остается съ ихъ полей достаточно хлѣба для прокормленія (pas assez de grains pours vivre), то часть ихъ поступаетъ въ батраки (manoeuvres), а другая уходитъ на заработки въ качествѣ плотниковъ. Протестуя противъ упомянутаго выше couchage des terres, т. e. замѣны пашенъ сѣнокосами, крестьяне нижней Нормандіи считаютъ одной изъ невыгоднѣйшихъ его сторонъ прекращеніе всякаго запроса на трудъ каменьщиковъ, плотниковъ, кровельщиковъ и т. п., трудъ, которымъ мѣстное населеніе пополняло неизбѣжный дефицитъ въ своемъ приходо-расходѣ {Duval. Cahiers d'Alenèon, стр. 77. Cahier de la paroisse Le Chalange.}. Производство полотенъ, которое, по словамъ составителя приходскаго кайе Бофе. давало прежде возможность существованія для цѣлаго ряда бѣдныхъ семей въ предѣлахъ Алансонскаго бальажа, своимъ упадкомъ обратило большинство ихъ въ нищету и выгнало на большія дороги (les а réduits à chercher leur vie et à mendier leur pain {Ibid., стр. 26.}. Въ числѣ неотложнѣйшихъ мѣръ къ поднятію благосостоянія въ средѣ сельскихъ жителей среднее сословіе бальажа Блуа считаетъ "устройство ткацкихъ станковъ, дозволяющихъ производство въ селахъ грубыхъ тканей, что дало бы возможность деревенскому населенію находитъ заработокъ въ зимнюю пору ("pendant les mortes saisons" {Arch, pari., т. II, стр. 377.}.
   Если не одни горожане, но и сельчане высказываютъ не разъ недовольство по поводу заключеннаго съ Англіей въ 1786 году торговаго договора, то причину этому надо видѣть въ зависимости, въ какой крестьяне стояли по отношенію къ городскимъ фабрикамъ и заводамъ, пришедшимъ, какъ извѣстно, въ значительный упадокъ, благодаря иностранной конкурренціи. Въ кайе приходовъ, входящихъ нынѣ въ составъ департамента Крезы, не разъ встрѣчаются жалобы на то, что, благодаря упадку бумажныхъ и шерстяныхъ мануфактуръ Бурганефа, Феллетинъ и Обюссонъ, жители селъ не находятъ болѣе работы {Cette manufacture, значится въ кайе средняго сословія Felletin, ainsi que celle d'Aubusson, sont d'une très grande utilité non seulement à ces deuxvilles, dont elle а fait la principale ressource, mais à tout le canton. (Les cahiers de la Marche, publiés par Duval, стр. 118).}. Въ томъ же департаментѣ, какъ видно изъ мемуаровъ интендантовъ, еще въ семнадцатомъ столѣтіи очень распространенъ былъ обычай уходить на заработки, какъ въ другія провинціи королевства, такъ и въ Испанію. Въ мемуарѣ объ "интенданствѣ Мулэна", составленномъ въ первой четверти XVIII вѣка, значится, что среднимъ числомъ 6,000 человѣкъ находили пропитаніе въ такихъ отхожихъ промыслахъ. Эти порядки продолжали держаться еще въ 17 90 году, какъ видно изъ доклада священника села Сент. Морель о величинѣ получаемаго имъ дохода. "Подавленные бременемъ налоговъ, крестьяне теряютъ охоту къ земледѣлію и, оставляя свои участки въ рукахъ батраковъ (bordiere), сами уходятъ на заработокъ" {Ibid., Introduction, стр. 103 и 104.}.
   Путевыя замѣтки Артура Юнга во многомъ дополняютъ эту картину постепеннаго упадка земледѣльческаго хозяйства крестьянъ и все большей и большей ихъ зависимости отъ городскихъ промысловъ. Проѣзжая по Пикардіи, онъ отмѣчаетъ, что въ ней нѣтъ "разсѣянныхъ по пространству фермъ, такъ какъ почва не удобна для обработки" {Arthur Young. Travels in France in 1787, 8, 9 édition of 1889, стр. 8.}. Вплоть до Аміена "ничего кромѣ нищеты и плохихъ всходовъ. Женщины идутъ за плугомъ, такъ какъ мужчины ищутъ заработка въ другихъ промыслахъ" {Ibid., стр. 9.}. Англійскаго наблюдателя поражаетъ количество лѣсовъ, попадающихся ему на пути. Не говоря уже о тѣхъ, какіе въ окрестностяхъ Шантили -- въ помѣстья князя Конти, покрываютъ сто миль въ окружности, на всемъ пути отъ Кале до Орлеана и Парижа чередуются поля и рощи, что и не удивительно, прибавляетъ Юнгъ, если имѣть въ виду отсутствіе во Франціи каменнаго угля и недостатокъ другого топлива {Ibid., стр. 17.}. За исключеніемъ смежныхъ къ Клермону селеній, на земляхъ которыхъ разсѣяны въ странномъ безпорядкѣ виноградники, сады и посѣвы хлѣба и клевера {Ibid., стр. 10.}, одна Босъ (Beauce), издавна славившаяся своимъ земледѣліемъ, вызываетъ со стороны англійскаго агронома похвалу ея производительности, представляющей, по его словамъ, рѣзкій контрастъ съ смежной Солонь (Sologne), въ которой "полунищіе половинки продолжаютъ держаться самыхъ не раціональныхъ порядковъ земледѣлія", не допускающихъ никакихъ улучшеній и дѣлающихъ бѣдность наслѣдственной {Ibid., стр. 17 и 18.}. Отъ Версона до Аржантона (въ Берри) нищета населенія идетъ рука объ руку съ нищенскимъ хозяйствомъ (poor husbandry and the people miserable). Въ окрестностяхъ Лиможа снова тянутся лѣса и нѣтъ слѣда поселеній, что наводитъ Юнга на мысль о сходствѣ раскрывающейся передъ нимъ картины съ тою, какую представляетъ обстановка американскихъ піонеровъ. Около Помпадура въ лѣсахъ еще много скрывается волковъ {Ibid., стр. 22 и 25.}, о которыхъ въ Англіи нѣтъ помину еще съ XV столѣтія {См. Fortescue. De laudibus legiim Angliæ.}. Въ Кверси и Ло земледѣліе стоитъ значительно выше, но бѣдность крестьянъ тѣмъ не менѣе изумительная, -- женщины въ поляхъ точно "ходячія кучи навоза". На дорогахъ сплошь и рядомъ попадаются нищіе-земледѣльцы, ихъ жены и дочери ходятъ о босу ногу, крестьянскія жилища не имѣютъ стеколъ въ окнахъ. Однимъ словомъ, все вызываетъ въ умѣ невольную параллель съ бѣднѣйшей изъ извѣстныхъ Юнгу странъ -- съ Ирландіей {Travels, стр. 26, 27, 29.}. Въ департаментѣ Геро, какъ и въ Верхней Гароннѣ, не мало также хорошо воздѣланныхъ и снабженныхъ оградою полей, но и здѣсь не только женщины, но и мужчины, не имѣютъ обуви. Наконецъ, въ Беарнѣ, гдѣ Юнгъ достигаетъ южной оконечности Франціи, множество мелкихъ собственниковъ, какихъ пока ему удалось видѣть только въ окрестностяхъ Вентильака, въ департаментѣ Ло, и рядъ хорошо построенныхъ фермъ вносятъ нѣкоторое разнообразіе въ эту нескончаемую смѣну плохо воздѣланныхъ земель и пришедшихъ въ упадокъ крестьянскихъ хозяйствъ. На обратномъ пути Юнгъ, констатировавъ предварительно почти полное отсутствіе дворянскихъ усадебъ, начиная отъ Баньеръ де Люпинъ и оканчивая Аухомъ (въ департаментѣ Жера), говоритъ о множествѣ фермерскихъ хозяйствъ и частомъ повтореніи загородей. Эта картина матеріальнаго благосостоянія и довольства смѣняется за Бордо, по мѣрѣ приближенія къ Барбезье (въ Шарантѣ) невиданными еще Юнгомъ пустырями. "Между Гаронною, Дордоной и Шарантой, пишетъ онъ, на разстояніи 37 миль, въ одной изъ лучшихъ частей Франціи, множество земель лежитъ безъ обработки. Часть ихъ принадлежитъ принцу Субизу, который, оставляя поля безъ воздѣлыванія, въ то же время не хочетъ продать ихъ никому. Юнгъ дѣлаетъ по этому поводу слѣдующее общее замѣчаніе: "едва вы попадете во Франціи на земли крупнаго собственника, будь онъ даже милліонеръ, вы навѣрное найдете на нихъ пустыню. Маршалъ Субизъ и герцогъ Бульонскій -- богатѣйшіе собственники Франціи. И что же? все, что мнѣ привелось видѣть въ ихъ помѣстьяхъ -- это пустоши, пески и степи. Ихъ резиденціи окружены лѣсами, въ которыхъ не мало вепрей и волковъ и нѣтъ слѣда людскихъ поселеній" {Ibid., стр. 64, 65, 66, 69, 70.}. Пересѣкши на пути часть Пуату, Юнгъ отмѣчаетъ въ своемъ дневникѣ: все видѣнное мною говоритъ объ отсутствіи всякаго прогресса въ земледѣліи; почва не даетъ здѣсь и половины того, что она дать въ силахъ {Ibid., стр. 72.}. Въ Шателлеро въ департаментѣ Віеннъ англійскій путешественникъ сталкивается лицомъ къ лицу съ однимъ изъ тѣхъ видовъ кустарнаго производства, въ которыхъ крестьяне находили источникъ добавочнаго заработка. Я имѣю въ виду ножевое производство, которымъ сплошь и рядомъ занимались, по его словамъ, цѣлыя семьи, избѣгая всякаго раздѣленія труда и довольствуясь самой низкой платой за выдѣлываемый ими товаръ -- такъ сильна была ихъ нужда и такъ недостаточны тѣ средства, какія доставляло имъ оброчное владѣніе помѣстной землею {Ibid., стр. 73.}. Изъ Тура Юнгъ предпринимаетъ экскурсію въ Шантелу, резиденцію покойнаго герцога Шуазеля -- и опять передъ нимъ открывается лѣсная площадь, которая тянется безостановочно одиннадцать лье подъ рядъ, что заставляетъ его отмѣтить снова ту особенность французскихъ магнатовъ, что они "предпочитаютъ общество вепрей и охотниковъ обществу процвѣтающихъ фермеровъ и счастливыхъ крестьянъ". Въ окрестностяхъ Шамбора, нѣкогда резиденціи знаменитаго маршала Саксонскаго, 2,000 арпановъ виноградника лежатъ рядомъ съ 20,000 арпановъ огороженнаго парка, изобилующаго всякаго рода дичью, парка, въ которомъ пустыри попадаются на каждомъ шагу. Наконецъ, за Фонтенебло глазамъ англійскаго наблюдателя представляется знаменитая "forêt", еще доселѣ пользующаяся заслуженной извѣстностью; прилегающія къ ней нивы покрыты куропатками, которыхъ такое множество, что жителямъ, очевидно, приходится жертвовать имъ доброю частью своихъ урожаевъ. За Парижемъ, по дорогѣ отъ Нантеля до Вилльеръ Котере, Юнгъ снова проѣзжаетъ по обширнымъ лѣсамъ, принадлежащимъ герцогу Орлеанскому. "По близости принцевъ крови, замѣчаетъ онъ, нечего ждать нивъ и урожаевъ, попадаются только зайцы, фазаны, дикія козы, вепри {См. дневникъ Юнга за октябрь 1787 г.}. Девять лье подъ рядъ не выходишь изъ лѣса". Первое путешествіе англійскаго агронома оканчивается посѣщеніемъ Камбре, Лилля и Дюнкирхена, въ которыхъ ему лишній разъ приходится слышать горькія жалобы на разореніе французскихъ мануфактуръ торговымъ договоромъ съ Англіей. И раньше этого въ Абевилѣ доходили до Юнга подобнаго же рода сѣтованія. Но на этотъ разъ они приняли угрожающій характеръ. Всюду рѣчь шла о возможности и даже желательности войны съ Англіей, которую обвиняли въ томъ, что своими интригами она добилась вступленія прусскихъ войскъ въ Голландію. Юнгу не стоило труда обнаружить, что источникъ недоброжелательства, какое внушаютъ въ этой части Франціи его соотечественники, лежитъ въ принципѣ свободной торговли и страхѣ иноземной конкурренціи. "Эти люди хотѣли бы монополизировать въ своихъ рукахъ промышленность и торговлю, восклицаетъ англійскій фритредеръ. Они готовы скорѣе вовлечь 24 милліона во всѣ бѣдствія войны, нежели помириться съ мыслью, что интересы потребителей могутъ быть поставлены выше интересовъ фабрикантовъ" {Дневникъ отъ 6 ноября 1787 года.}. Авторъ дневника ни словомъ не упоминаетъ о томъ, какъ отразился этотъ упадокъ французской промышленности на благосостояніи фландрскаго крестьянства, но наказы 1789-го года позволяютъ намъ пополнить этотъ пробѣлъ: они не разъ упоминаютъ о закрытіи не только во Фландріи и въ частности въ Аміенѣ, но также въ Руанѣ и Труа ряда фабрикъ и мастерскихъ и о распущеніи тысячъ крестьянъ, находившихъ въ нихъ прежде заработокъ, а теперь принужденныхъ нищенствовать по большимъ дорогамъ {Arch. Pari. т. II, стр. 689. Sénéchaussée de Chatellerault, cahier du clergé.}. Среднее сословіе Этампа даже открыто высказываетъ тѣ мысли, какія Юнгъ приписываетъ мануфактуристамъ Фландріи, говоря, что еще вопросъ, "не лучше ли подвергнуться риску войны съ Англіей, но случаю нарушенія заключеннаго съ нею договора, нежели допустить постепенное раззореніе государства трактатомъ, обогащающимъ, въ ущербъ намъ, нашихъ сосѣдей {Ibid, t. III, стр. 287. Tiers-état, d'Etampes. См. также т. V, стр. 516 ст. 18. Sénéchaussée [de Quimper.}". Отъ партизана новой экономической доктрины, общей Адаму Смиту съ физіократами, трудно ждать какихъ либо уступокъ мнѣнію тѣхъ, кто, подобно лорду Шеффильду или автору анонимнаго трактата, написаннаго въ Глазго, справедливо отмѣчали невыгодность торговаго договора 1786-го года для Франціи, говоря, что вкусъ англичанъ къ португальскимъ винамъ тѣмъ труднѣе измѣнится въ пользу французскихъ, что заключенный съ Португаліей договоръ {Метуанскій трактатъ.} повелъ къ существенному пониженію цѣнъ на вывозимые изъ нея товары. Къ тому же, не добившись допущенія своихъ шелковъ въ Англію, французы тѣмъ самымъ поставили себя далеко не на равную ногу съ англичанами и имъ труднѣе будетъ вынести ту конкурренцію, какую не замедлятъ оказать имъ вывозимыя изъ Британскихъ острововъ шерстяныя и бумажныя ткани, а также желѣзныя и фаянсовыя издѣлія {См. Oscar Browning, The flight to Varennes and other essays. 1891. The comercial treaty of 1786, стр. 146.}. Не будь Юнгъ въ такой степени преданъ идеямъ новой экономической доктрины, ему не трудно было бы отмѣтить, что подписанный Франціей торговый договоръ грозилъ благосостоянію не однихъ мануфактуристовъ и торговцевъ, что, вызывая забастовку производства, онъ отражался крайне невыгодно на судьбѣ какъ рабочаго населенія городовъ, такъ и тѣхъ кустарей крестьянъ, существованіе которыхъ самъ онъ не разъ констатировалъ во второмъ своемъ путешествіи во Францію. Легко представить себѣ въ самомъ дѣлѣ, какова должна была сдѣлаться участь тѣхъ ручныхъ бумагопрядилень {См. Oscar Browning, The flight to Varennes and other essays. 1891. The comercial treaty of 1786, стр. 146.}, о которыхъ Юнгъ упоминаетъ въ описаніи своего пути изъ Руана въ Гарфлеръ {Travels in France, edition of 1889, т. I, стр. 114.}. И не удивляешься, находя въ кайе нѣкоторыхъ норманнскихъ ремеслъ не только требованіе, чтобы торговый договоръ съ Англіей былъ признанъ недѣйствительнымъ, но и выраженіе наивнаго желанія чтобы машинное производство" тканей, какъ оказывающее опасную конкурренцію ручной пряжѣ, "было запрещено закономъ" {Comme les mécaniques préjudicient considérablement le pauvre peuple, qu'elles réduisent la filature à rien, en demander la suppression. Cahier de la corporation des marchands drapiers merciers et quincaillers de la ville de Caen (Arch Pari т. II, стр. 498 art. 6 et 7).}.
   Какъ могло также удержаться мѣстное производство фаянсовъ, къ развитію котораго въ селахъ такъ неудачно стремились агрономы-патріоты вродѣ маркиза Тюрбильи {Voyages en France d'Arthus Joung. Voyage de 1788, т. I, стр. 302.}, когда на ярмаркахъ въ Гибре и Бокерѣ дюжина англійскихъ тарелокъ сплошь и рядомъ продавалась за три ливра, а ихъ французскихъ поддѣлокъ за четыре {Ibid., стр. 256.}. Приходскія кайе нижней Нормандіи также говорятъ намъ объ упадкѣ въ селахъ кустарнаго производства. "У насъ нѣтъ болѣе, жалуются крестьяне Сенъ-Дидье, другихъ заработковъ, кромѣ земледѣлія. Прежде выдѣлка алансонскихъ кружевъ занимала въ свободное время нашихъ женъ и дочерей и доставляла семьѣ нѣкоторый доходъ. Но теперь этотъ видъ производства почти вымеръ. Можно было бы, пожалуй, замѣнить его пряжею, но конопля такъ плохо удается въ нашей мѣстности, что приходится оставить и эту надежду {Duval. Cahiers du baillage d'Alenèon 1887, стр. 351 и 349. Les fem mes et les filles de la campagne n'avaient d'autre occupation que de filer du lin. Aujourd'hui ce commerce est tombé (Cahier de St.-Hilaire sur Rille, стр. 375).}. Въ 1788 и слѣдующихъ двухъ годахъ предприняты были Юнгомъ новыя путешествія по Франціи, съ цѣлью осмотра мало изученныхъ или вовсе не виданныхъ имъ дотолѣ сѣверныхъ и восточныхъ департаментовъ. Если изъ Эльзаса и Фландріи англійскій агрономъ выноситъ впечатлѣніе большаго плодородія и высокаго уровня культуры {Travels, à 1789, стр. 205.}, то въ Бретани онъ не видитъ ничего, кромѣ бѣдности и привиллегій. Въ теперешнемъ департаментѣ Ильи Виленъ "бѣдные классы находятся поистинѣ въ жалкомъ положеніи, дѣти ходятъ оборванными, точно нищіе. По меньшей мѣрѣ треть полей остается безъ воздѣлыванія". То же повторяетъ Юнгъ о Финистерѣ. Въ окрестностяхъ Тюрбильи въ дапартаментѣ Мэна и Луары -- "безпредѣльные пустыри". Только приближаясь къ Алансону, встрѣчаешь посредственно обработанныя, удобренныя известью и огороженныя поля {Ibid., стр. 125, 127, 128, 131, 137, 141.}, да въ Кавальдосѣ не мало хорошихъ пастбищъ, плодородныхъ нивъ и обширныхъ лѣсовъ {Ibid., стр. 116.}.
   Такимъ образомъ путевыя замѣтки Юнга, дополняя то, что намъ извѣстно изъ содержанія приходскихъ и общихъ наказовъ, не оставляютъ сомнѣнія, что неизбѣжное послѣдствіе всякаго продолжительнаго поглощенія земельной ренты налогомъ, я разумѣю сокращеніе района обработки, на самомъ дѣлѣ проявилось во Франціи въ годы, непосредственно предшествующіе революціи. Наказы не разъ приписываютъ этому факту возростаніе цѣны на хлѣбъ и нѣтъ ничего удивительнаго, что онъ на самомъ дѣлѣ вліялъ въ этомъ смыслѣ, въ большей даже мѣрѣ, чѣмъ допущенный со временъ Тюрго и вскорѣ ограниченный вывозъ пшеницы за-границу, хотя бы уже потому, что до 89-го года ни Англія, ни Испанія не предъявляли на нее особеннаго запроса; когда же въ 1789 г. испанское правительство обратилось къ французскому, съ просьбою допустить покупку хлѣба во Франціи, послѣдовалъ, какъ извѣстно, формальный отказъ по причинѣ собственной недостачи {См. издаваемыя мною депеши венеціанскаго посла Антоніо Капелло и передачу ихъ содержанія въ "Историческомъ обозрѣніи" т. IV.}.
   Но если сокращеніе района земледѣлія вело къ возвышенію цѣнъ на хлѣбъ, то въ свою очередь внезапное вздорожаніе должно было затормозить дальнѣйшее дѣйствіе только что указаннаго процесса, и этимъ объясняется, почему, какъ въ одно слово указываютъ всѣ свидѣтельства, французское земледѣліе не только не потерпѣло отъ революціи, подобно ремесламъ и торговлѣ, но нашло въ ней весьма благопріятныя условія для развитія. Пріостановка платежа феодальныхъ поборовъ, сокращеніе падающихъ на крестьянина государственныхъ тягостей, въ виду обложенія земельнымъ налогомъ безразлично всѣхъ сословій, и возможность выплачивать его постепенно падающими въ цѣнѣ ассигнаціями -- все это вмѣстѣ взятое необходимо должно было вліять въ томъ же направленіи, что и вздорожаніе цѣнъ на хлѣбъ. Оно парализовало въ значительной степени вредное вліяніе дурныхъ урожаевъ, которые къ тому же далеко не были столь недостаточны, какъ можно думать въ виду удвоенія и утроенія хлѣбныхъ цѣнъ. Дѣло въ томъ, что дороговизна наполовину была мнимой и что при обмѣнѣ на продукты пшеница и рожь обходились много дешевле, чѣмъ при обмѣнѣ ихъ на ассигнаціи {Small proprietors, who farm their own lands are in a very improved and lasy situation (Travels, стр. 329 и слѣд.).}. Всѣ свидѣтельства сходятся въ признаніи, что jn, годы, непосредственно слѣдовавшіе за пережитымъ Франціей переворотомъ, состояніе французскаго земледѣлія было значительно выше того, какое Юнгъ отмѣтилъ въ своихъ путешествіяхъ по Франціи. Самъ англійскій агрономъ пишетъ въ 1792 году о значительномъ улучшеніи въ судьбѣ мелкихъ собственниковъ, занимающихся воздѣлываніемъ собственныхъ полей, другими словами, въ судьбѣ бывшихъ оброчныхъ крестьянъ, нынѣ сдѣлавшихся независимыми владѣльцами своихъ надѣловъ. Революція, прибавляетъ онъ, отозвалась самымъ благопріятнымъ образомъ на ихъ участи. Въ своемъ отчетѣ отъ декабря 1790 года налоговой комитетъ учредительнаго собранія, жалуясь на упадокъ всѣхъ другихъ сторонъ народнаго хозяйства, отмѣчаетъ въ то же время цвѣтущее состояніе земледѣлія. При самой умѣренной даже оцѣнкѣ, говоритъ Юнгъ, можно сказать, что въ рукахъ земледѣльцевъ втеченіе 89 и 90 годовъ осталось, по меньшей мѣрѣ, 300 милліоновъ ливровъ, которые, не будь революціи, пошли бы на уплату феодальныхъ поборовъ, на издержки дорожной повинности и на болѣе исправный платежъ государственныхъ податей. Прибавимъ къ нимъ еще 300 милліоновъ, сбереженныхъ, благодаря отмѣнѣ церковной десятины. Но если допустить даже, что крестьяне удержали за собою не 600, а 800 милліоновъ ливровъ, эта цифра все же будетъ значительно меньше ихъ наживы отъ возрастанія цѣнъ на хлѣбъ. Правда, необходимо сдѣлать нѣкоторый вычетъ въ виду сокращенія потребленія, сокращенія, которое коснулось всего, что не прямо необходимо для поддержанія жизни. Но при всемъ томъ, надо признать за фермерами-землевладѣльцами значительный излишекъ заработка, сравнительно съ прошлыми годами. Свободное распоряженіе своей землею и возможность вложить въ нее тотъ капиталъ, который прежде шелъ на уплату ренты помѣщику, необходимо придали земледѣлію большую производительность и энергію.
   Показанія Юнга сходятся на этотъ счетъ съ тѣми, какія даютъ намъ нѣкоторые изъ его соотечественниковъ, случайно попавшихъ во французскую деревню въ самый разгаръ или вскорѣ за паденіемъ террора. "Фермеры, читаемъ мы въ дневникѣ одной англичанки, проведшей въ окрестностяхъ Арраса лѣто 1792 года, принадлежатъ къ числу тѣхъ, кто, повидимому, всего болѣе доволенъ результатами революціи. Надо сказать, что они имѣютъ къ тому полное основаніе. Отказываясь давать хлѣбъ за ассигнаціи, они пользуются возможностью уплачивать ими аренду собственникамъ, что оставляетъ въ ихъ рукахъ значительную часть выговоренной ренты. Собственники не имѣютъ средствъ уклониться отъ такихъ расплатъ, такъ какъ ассигнаціи пользуются обязательнымъ курсомъ. Страсть дворянства? къ эмиграціи также служитъ на пользу фермерамъ, такъ какъ отъѣзжающіе спѣшатъ продать имъ землю по сходной цѣнѣ. Если прибавить къ этому, что правительство всячески облегчаетъ имъ покупку доменовъ и церковныхъ земель, то понятно, что многіе арендаторы сдѣлались собственниками и каждый день становятся ими, пріобрѣтая за ассигнаціи больше земли, чѣмъ сами они въ силахъ обработать, что, рано или поздно, прибавляетъ составительница дневника, отразится въ свою очередь невыгодно на судьбѣ сельскаго хозяйства" {Un séjour en France de 1792 à 1795, Pans, 1883, стр. 8-я.}. Эти показанія оказываются вполнѣ примѣнимыми и къ другимъ мѣстностямъ Франціи, какъ слѣдуетъ, между прочимъ, изъ одной частной переписки, отпечатанной въ изданіяхъ ученаго общества Дромы {Bulletin de la Société des sciences, lettres etc de la Drôme, année 1889, p. 135.}. "Всѣ фермеры вашихъ земель, пишетъ эмигрировавшему члену Гренобльскаго парламента его повѣренный по дѣламъ 24 іюня 1792 г., разжирѣли на вашъ счетъ. Они покупаютъ земли смежныя съ вашими и всячески стараются прихватить часть того, что лежитъ за границею ихъ пріобрѣтеній". О высокомъ уровнѣ земледѣлія въ эпоху директоріи, т. е. на разстояніи не болѣе семи лѣтъ со времени пережитаго Франціей переворота, говоритъ въ своихъ депешахъ къ министру иностранныхъ дѣлъ Гренвплю и извѣстный лордъ Мальмсбери. Во время своей дипломатической миссіи ему пришлось проѣхать по тому же пути, какого девять лѣтъ ранѣе держался Артуръ Юнгъ въ своихъ первыхъ перегринаціяхъ по Франціи, и вотъ что пишетъ онъ 23 октября 96 года, по своемъ прибытіи въ стоянцу республики. "Вся страна, начиная отъ Кале, представляетъ всѣ признаки высокой сельско-хозяйственной культуры (the country appeared to be in а state of high cultivation). Это не мѣшало тому, что за недостаткомъ лошадей въ плуги нерѣдко впрягались ослы и даже женщины и что въ полѣ число работавшихъ мужчинъ было сравнительно не значительнымъ, такъ какъ взрослое населеніе требовалось на войну". Четыре дня спустя послѣ отсылки первой депеши лордъ Мальмсбери пишетъ, что, по разсказамъ, вся страна находится въ отношеніи къ земледѣлію въ томъ же цвѣтущемъ состояніи, что и сѣверныя ея провинціи. Крестьяне и вообще мелкіе собственники, несмотря на частыя реквизиціи въ пользу войска и всякаго рода причиненныя имъ революціей притѣсненія, все же въ концѣ концовъ выиграли отъ нея несравненно больше всѣхъ прочихъ классовъ. Причину тому Мальмсбери видитъ также въ упорствѣ, съ какимъ земледѣльцы не соглашаются продавать свои продукты иначе, какъ по биржевому курсу ассигнацій, и въ возможности платить этими же ассигнаціями за покупаемую ими землю {Diaries of Malmesbury, т. III., стр. 271 и 290.}. Мы сочли нужнымъ привесть всѣ эти свидѣтельства съ цѣлію показать, что начавшійся до революціи процессъ постепеннаго сокращенія земледѣльческаго района потому только не развернулся вполнѣ, что внезапно пресѣченъ былъ возростаніемъ цѣнъ на хлѣбъ и тѣми экономическими послѣдствіями, какія имѣла отмѣна сеньеріальныхъ повинностей, обезцѣненіе бумажныхъ денегъ, мобилизація значительной части земельной собственности, благодаря секуляризаціи церковныхъ имуществъ, отчужденію доманіальнаго фонда и продажѣ конфискованныхъ у дворянства земель, наконецъ сокращеніе налоговыхъ тягостей населенія, въ виду болѣе равномѣрнаго ихъ разложенія.
   Возвращаясь въ настоящее время снова къ занимающей насъ непосредственно эпохѣ, мы постараемся извлечь изъ мемуаровъ того времени и приходскихъ наказовъ тѣ приблизительныя оцѣнки, какія они даютъ издержкамъ сельско-хозяйственнаго производства и количеству платимыхъ крестьянской землею платежей. Сопоставивъ ихъ затѣмъ съ среднимъ размѣромъ урожаевъ, выраженнымъ въ одновременныхъ рыночныхъ цѣнахъ, мы пріобрѣтемъ возможность болѣе опредѣленнаго отвѣта на вопросъ, въ какой мѣрѣ ежегодный доходъ, извлекаемый земледѣльцемъ изъ воздѣлываемой имъ почвы, шелъ на покрытіе издержекъ его существованія.
   Мемуары извѣстнаго статистика Моро де Жонеса весьма поучительны въ этомъ отношеніи, такъ какъ содержатъ въ себѣ элементы для приблизительной, разумѣется, оцѣнки ежегоднаго прихода -- расхода бретанскаго крестьянина. "Изъ четырехъ сноповъ, получаемыхъ имъ съ поля, пишетъ цитируемый нами экономистъ, одинъ принадлежалъ сеньеру, другой приходскому священнику или пріору сосѣдняго монастыря, третій всецѣло уходилъ на платежъ налоговъ, четвертый -- на покрытіе издержекъ производства". Очевидно, мы имѣемъ передъ собою далеко не точную выкладку, а, такъ сказать, огульное сужденіе, которое авторъ старается тѣмъ не менѣе подтвердить ссылкой на тотъ фактъ, что, несмотря на плодородіе почвы, населеніе Бретани втеченіе столѣтій не обнаруживало ни малѣйшаго роста {См. La féodalité en Bretagne (въ журналѣ La Révolution franèaise, année 1890, стр. 550).}.
   Если припомнить то, что Юнгъ говоритъ о бѣдности бретанскихъ крестьянъ и объ оставленіи въ пустѣ по меньшей мѣрѣ трети удобныхъ къ обработкѣ земель, то надо будетъ признать, что въ Бретани болѣе или менѣе достигнутъ былъ тотъ предѣлъ поглощенія земельной ренты податью, при которомъ исчезаетъ самая возможность земледѣлія. Если населеніе тѣмъ не менѣе не покидало его вполнѣ, то въ виду отсутствія другихъ заработковъ, а также потому, что въ пользованіи уцѣлѣвшими здѣсь въ большей мѣрѣ, чѣмъ въ другихъ провинціяхъ, общинными угодьями, оно находило тѣ добавочныя статьи дохода, благодаря которымъ его заработокъ не падалъ ниже уровня наинеобходимѣйшихъ потребностей существованія. Издержки крестьянина были покрыты. Онъ нищенствовалъ, но продолжалъ жить.
   Гораздо точнѣе переданы отдѣльныя статьи крестьянскаго бюджета въ нѣкоторыхъ изъ приходскихъ наказовъ Верманду, также одной изъ бѣднѣйшихъ провинцій, обиженныхъ и природой, и отсутствіемъ той косвенной поддержки, какую даетъ сельскому люду близость большихъ торговыхъ и промышленныхъ центровъ или существованіе въ его средѣ какихъ либо видовъ кустарнаго производства. Дадимъ прежде всего точный переводъ тѣхъ мѣстъ приходскихъ кайе, которыя заключаютъ въ себѣ оцѣнку ежегодной выручки съ аркана виноградниковъ и хлѣбныхъ посѣвовъ. Мы приведемъ затѣмъ сумму слѣдуемыхъ съ того же арпана платежей въ пользу помѣщика, церкви и казны. Подведеніе итоговъ дастъ намъ возможность опредѣлить ту часть валового дохода, которая оставалась въ рукахъ воздѣлывателя.
   По словамъ составителей наказовъ, сельское населеніе Верманду занято было двумя видами производства: хлѣбопашествомъ и винодѣліемъ. Такъ какъ у крестьянъ почти нѣтъ собственности, то весь заработокъ получается ими отъ найма земли у помѣщиковъ.
   Среднимъ числомъ каждый арпанъ {Величина арпана въ Верманду опредѣлена въ кайе прихода Жювенкуръ слѣдующимъ образомъ: 100 verges, la verge de 22 pieds et demi, le pied de 11 pouces et le pouce de 12 lignes.} даетъ въ годъ рожью 200 сноповъ (gerbes), съ которыхъ собирается приблизительно 30 картелей зерна средняго урожая. Средняя цѣна картеля полтора франка. И того валовой доходъ съ арпана ржи въ годъ 45 франковъ, самое большое 50, если имѣть въ виду, что уродъ ржи въ Верманду превышаетъ уродъ пшеницы. Послѣдняя, разумѣется, дастъ деньгами нѣсколько больше, даже при меньшемъ урожаѣ, такъ какъ ходячая цѣна ея два съ половиною франка картель, но изъ 30 арпановъ земли, входящихъ въ составъ такъ называемаго плуга или charrue, съемщикъ сплошь и рядомъ въ состояніи обработать подъ пшеницу не болѣе одного арпана, орудуя сохою въ двѣ лошади. Если валовой доходъ съ арпана ржи выражается цифрою 45 -- 50 франковъ, то съ арпана пшеницы онъ равенъ 70 франкамъ.
   Опредѣливши валовой доходъ одного арпана ржи и пшеницы, намъ необходимо теперь высчитать издержки обработки. Арпанъ пшеницы требуетъ каждые три года 40 телѣжекъ навоза, но издержки удобренія покрываются приблизительно доходомъ отъ соломы и не идутъ поэтому въ расчетъ. Иное дѣло затрата сѣмянъ на посѣвъ. Каждый арпанъ пшеницы требуетъ приблизительно 8 картелей цѣною въ 18 франковъ. Наемъ рабочихъ для пахоты посѣва среднимъ числомъ обходится арендатору въ 30 франковъ; 10 франковъ онъ платитъ среднимъ числомъ собственнику за снятую у него землю. Такимъ образомъ, одна рента въ соединеніи съ издержками посѣва и обработки обходится фермеру 58 франковъ, что по вычетѣ изъ валового дохода съ арпана пшеницы дастъ чистаго дохода 9 1/2 франковъ. Изъ этого дохода арендаторъ долженъ покрыть не только taille, corvée и добавочные налоги (вродѣ capitation и vingtièmes), но еще жалованье такихъ рабочихъ, какъ жнецы и молотильщики, а также издержки по починкѣ орудій, телѣгъ, и т. п. Считая, что на посѣвъ ржи потребуется тоже количество сѣмянъ, но по низшей цѣнѣ, а также меньше издержекъ на оранку и уборку, мы приблизительно можемъ допустить ту же выручку, опять таки обложенную платежами въ помѣщичью и государственную казну; не говоря уже о добавочныхъ затратахъ на кузнецовъ, строителей телѣгъ и т. п. Сдѣлавши эти выкладки, составители кайе прибавляютъ отъ себя: "мы добровольно обманываемъ себя, думая, что нашъ трудъ намъ что либо приноситъ. Не даромъ же всѣ, кто ранѣе насъ занимался съемомъ земель въ аренду, кончалъ и доселѣ кончаетъ полнымъ разореніемъ" (dans la plus affreuse misère) {Fleury. Baillage de Verniandois. Elections et cahiers de 1789, стр. 140.}.
   Изъ приведенной смѣты слѣдуетъ, что сколько нибудь серьезный заработокъ отъ земледѣлія могъ быть полученъ въ Верманду только подъ условіемъ личнаго производства оранки, но въ такомъ случаѣ это уже не доходъ отъ земли, не рента, а заработная плата; а что это означаетъ, какъ не то, что французскій крестьянинъ прошлаго столѣтія только съ виду землевладѣлецъ и что, по характеру получаемаго имъ дохода, онъ ничѣмъ существенно не отличается отъ того безземельнаго батрака, какимъ является англійскій "labourer",-- жертва огораживаній, общинныхъ раздѣловъ, замѣны оброчной системы фермерствомъ и т. п.
   И нечего думать, что въ мѣстностяхъ, богатыхъ виноградниками, доходъ крестьянина былъ значительнѣе того, какой представляли хлѣбородныя провинціи. Если вѣрить Юнгу {Tout le monde s'accorde sur un point, c'est que les pays vignobles sont les plus pauvres provinces de France, и это несмотря на большій валовой доходъ, доставляемый виноградниками. Voyagesen France en 1788, т. I стр. 309.}, придется сказать какъ разъ обратное. Слѣдующій разсчетъ ежегодныхъ затратъ и полученій съ арпана виноградника, дѣлаемый приходскими наказами Верманду, не направленъ къ тому, чтобы поколебать силу такого свидѣтельства. Въ самомъ дѣлѣ, вотъ что даетъ намъ эта выкладка. Составители кайе прихода Шальвуа настаиваютъ на невозможности для крестьянина воздѣлать въ годъ болѣе одного арпана виноградника {Un vigneron peut cultiver un arpent de vigne tout au plus (Fleury. Cahiers du baillage de Vermandois, cahier de Chaillevois).}. Издержки по обработкѣ въ круглыхъ цифрахъ равняются 150 франкамъ въ годъ, считая въ томъ числѣ плату за трудъ (приблизительно 60 франковъ). Среднимъ числомъ арпанъ виноградника даетъ 6 бочекъ вина, изъ которыхъ 3/4 одной бочки уходитъ на покрытіе издержекъ по сохраненію. Остаются затѣмъ 5 1/4 бочекъ цѣною въ 48 франковъ каждая, всего на сумму 252 франковъ. Изъ нихъ надо вычесть 74 франка на бочку и акцизъ (futailles et droits d'aydes), что, вмѣстѣ съ затратой на обработку, оставляетъ чистаго дохода не болѣе 28 франковъ съ арпана. Съ этихъ 28 франковъ крестьянинъ долженъ уплатить всѣ государственныя подати, за исключеніемъ акциза, и всѣ натуральные и денежные платежи въ пользу помѣщика и церкви {Ibid. Cahier de Montravin et Montarcine (стр. 138).}. Удивительно ли, если въ концѣ концовъ, ему ничего не остается, или вѣрнѣе, если весь его доходъ сводится къ той заработной платѣ, какую онъ получаетъ за обработку.
   Что въ дѣйствительности дѣлаетъ матеріальное положеніе крестьянской семьи нѣсколько лучшимъ противъ того, какимъ оно представляется на основаніи только что приведенныхъ выкладокъ, это возможность для нея соединить съ винодѣліемъ и нѣкоторыя добавочные заработки. Воздѣлываніе виноградника, говоритъ составитель одного изъ приходскихъ кайе, отнимаетъ, правда, у крестьянина три четверти года, съ 15-го февраля по середину ноября, но оно позволяетъ ему отдать въ этотъ промежутокъ часть времени постороннимъ занятіямъ, а это ему приблизительно можетъ дать лишнихъ сорокъ франковъ. Въ виду отсутствія въ провинціи всякаго кустарнаго производства, три зимнихъ мѣсяца почти пропадаютъ даромъ или "приносятъ такъ мало, что объ этомъ не стоитъ и говорить". Считая, что за обработку арпана виноградника крестьянинъ получитъ среднимъ числомъ 60 франковъ (изъ которыхъ 5 на собственное содержаніе до времени уборки, 50 за производство всякихъ работъ, относящихся къ уходу за виноградникомъ, и 5 за покрытіе лозъ на зиму, что добавочная работа доставитъ ему лишнихъ 40 франковъ, и что жена его получитъ въ годъ приблизительно половину того же заработка, мы получаемъ въ результатѣ сумму въ 150 франковъ, изъ которой и покрываются годовыя издержки. Очевидно, что такой приходъ не позволяетъ крестьянской семьѣ никакихъ излишествъ. Состояніе народнаго продовольствія -- вѣрный указатель того, какъ высокъ уровень заработной платы. Неудивительно поэтому, если годовому бюджету крестьянской семьи въ 150 франковъ отвѣчаетъ употребленіе крестьяниномъ Верманду въ пищу "хлѣба, смоченнаго въ соленой водѣ, безъ примѣси мяса и масла". О послѣднемъ заходитъ рѣчь только въ серединѣ Великаго поста, въ такъ называемый, mardi gras, на Пасху, въ храмовой праздникъ, при началѣ уборки на земляхъ сеньера, да еще по случаю свадебъ и другихъ семейныхъ торжествъ. Эту обычную пищу иногда замѣняютъ горохъ и бобы, каждый разъ, когда сеньеръ позволитъ крестьянину развесть ихъ среди виноградника {Cahier de Chaillevois.}.
   Не многимъ лучше продовольствіе сельскаго люда и въ нижней Нормандіи, какъ слѣдуетъ, напримѣръ, изъ такихъ заявленій наказовъ Алансонскаго бальажа: "сельскій работникъ питается однимъ хлѣбомъ, не позволяя себѣ подчасъ даже похлебки, не только что вина, и это потому, что соль обходится слишкомъ дорого, въ виду положеннаго на нее налога" {Duval, стр. 116. Cahier de Courdeveque. Хозяйственныя условія крестьянъ въ этой части Франціи, повидимому, ни чѣмъ не лучше тѣхъ, въ какихъ находятся поселяне Верманду. Во многихъ приходахъ, какъ-то въ Les Feugerets, La Troust, Hesloup, journal земли (т. e, количество, какое плугъ можетъ обработать втеченіе одного дня) не даетъ болѣе 30, 40 и 50 сноповъ. Земля въ большинствѣ селеній годится только для посѣва ржи, гречихи я овса и требуетъ 5, 6 и 7 лѣтняго отдыха. Удобреніе приходится доставлять издалека, въ виду уменьшенія количества рогатаго скота -- неизбѣжное послѣдствіе сокращенія общинныхъ угодій. Земледѣліе настолько не выгодно, что во многихъ приходахъ треть и даже двѣ трети земель пустуетъ (Cahier de Radon. Un tiers du sol de la paroisse démeure sans culture. Duval, стр. 309). Cahier de St.-Didier sous Ecouvez (p. 349). Un tiers des terres ensemencé, le reste en friche. Кое-гдѣ крестьяне, чтобы прокормиться, должны уходить на заработки. Cahier de Livaye (стр. 189). Nous sommes forcés de quitter le pays au printemps pour se procurer dans un autre la subsistance que la notre refuse. При возрастаніи цѣнъ на хлѣбъ, норманскій крестьянинъ поставленъ въ необходимость жить впроголодь. "Пшеница стоитъ теперь 50 фр., ячмень 30, читаемъ мы въ кайе прихода Сюрдонъ, какой отецъ семейства въ состояніи прокормить своихъ при такой цѣнѣ" (стр. 403).}. "Намъ неизвѣстно употребленіе мяса, жалуются жители Сент. Дидье, утромъ нашу пищу составляетъ мучная похлебка (mauvaise soupe le matin), въ полдень кусокъ чернаго хлѣба, приготовленнаго изъ гречихи или ржи, а вечеромъ та же разведенная въ водѣ гречневая мука" (bouillie faite avec la farine de sarazin).
   Не лучше обстоитъ дѣло народнаго продовольствія и въ южныхъ департаментахъ. "Изъ донесеній, сдѣланныхъ интенданту Тулузы въ 1783-мъ году, говоритъ Теронъ де Монтоже, слѣдуетъ, что въ селахъ, расположенныхъ въ предѣлахъ Тулузской епархіи, народъ питался не столько хлѣбомъ, сколько помѣсью крупнаго проса, ячменя, овса и гречихи (de mixture de gros millet et de menus grains). Во всемъ Пораже (Lauragais) основу продовольствія составлялъ маисъ. Мясо почти не входило въ пищу {Théron de Montaugé. L'agriculture et les classes agricoles dans le pays Toulousain depuis le milieu de XVIII siècle, стр. 81.}.
   На западѣ Франціи, въ Пуату, Тэнъ констатируетъ существованіе приблизительно тѣхъ же порядковъ продовольствія. Платя помѣщику всего 8 су съ арпана, крестьянинъ затрачиваетъ ежегодно 26 франковъ на рожь, два на овощи, оливковое масло и молоко и 2 1/2 на свиное мясо. Онъ пьетъ только воду, одѣвается въ собственную парусину и грубое, имъ самимъ изготовляемое сукно {L'ancien régime, стр. 457 и 458.}.
   

VIII.

   И на этого то, и безъ того обобраннаго въ пользу дворянства и церкви сельскаго обывателя падаютъ всѣмъ своимъ бременемъ неизмѣнно возрастающія государственныя тягости. Податная система "стараго порядка" тѣмъ существенно отличается отъ современной, что ей совершенно чуждо представленіе о равенствѣ обложенія. Его не существуетъ ни между жителями разныхъ провинцій, ни между членами тѣхъ трехъ сословій, на какія дѣлилась нація. Образованіе французскаго единства, благодаря постепенному соединенію подъ властью одной династіи народностей, съумѣвшихъ выговорить себѣ въ большей или меньшей степени неприкосновенность ихъ историческаго права, объясняетъ намъ причину, по которой въ предѣлахъ одного и того же государства одновременно держались разнообразнѣйшія и противорѣчащія другъ другу системы податей; почему въ однѣхъ провинціяхъ прямой налогъ падалъ на землю, а въ другихъ на личность; почему соляная монополія была неизвѣстна однимъ мѣстностямъ, слабо чувствовалась другими и всею своею тягостью падала на третьи; почему однихъ сборовъ съ питей насчитывалось до пятидесяти, и таможенныя заставы воздвигнуты были на границахъ провинцій, точно ими кончались предѣлы государства.
   Средневѣковое дѣленіе общества на два класса: служилый и податной, и связанное съ нимъ представленіе о томъ, что платежъ налога есть признакъ зависимаго, не вполнѣ свободнаго состоянія, въ свою очередь объясняетъ причину того расчлененія общества на привилегированныхъ и не привилегированныхъ, послѣдствіемъ котораго было обремененіе государственными тягостями по преимуществу, если не исключительно, членовъ средняго сословія.
   Переживаніемъ мѣстныхъ привилегій объясняется, почему смѣлые "реформаторы злоупотребленій", какими нельзя не признать Тюрго и Неккера, или вовсе не задавались мыслью о томъ, чтобы ввести единство и однообразіе въ систему косвенныхъ податей, или открыто сознавали себя безсильными выполнить эту задачу. "Надѣленныя особыми преимуществами провинціи, пишетъ Неккеръ въ своемъ трактатѣ объ администраціи французскихъ финансовъ, могли бы воспротивиться такому нововведенію, однѣ -- ссылаясь на содержаніе тѣхъ актовъ, какими они присоединены были къ Франціи, актовъ, въ которыхъ выговорены въ ихъ пользу отмѣняемыя вольности, другія -- обосновывая свои требованія фактомъ выкупа ими у правительства налога, доселѣ платимаго другими провинціями. Нельзя не сказать, что обязательства, принятыя по отношенію къ отдѣльнымъ мѣстностямъ, имѣютъ такое же право на признаніе, какъ и всякія другія правительственныя обязательства. Въ обширномъ государствѣ все держится исключительно узами справедливости" {Administr. des finances., II, 37.}.
   Въ средневѣковыхъ воззрѣніяхъ на личную и земельную подать, какъ на стигматъ низшаго общественнаго состоянія, въ свою очередь скрывается дѣйствительная причина того, что правительство конца XVII и начала XVIII вѣка, не рѣшаясь поднять вопросъ о всесословномъ налогѣ на недвижимость, всячески расширяло систему косвенныхъ сборовъ, облагая денежными тягостями не столько производство, сколько потребленіе. Оно поступало такимъ образомъ изъ страха задѣть сословные предразсудки, нарушить ту неписанную конституцію, которой дворянство и духовенство обязаны своею свободой отъ прямой подати. Этими же соображеніями приходится объяснить причину, по которой оно чувствовало нужду въ установленіи такихъ добавочныхъ статей дохода, какъ табачная монополія, налогъ на актовыя бумаги и нотаріальныя сдѣлки, сдача на откупъ государственныхъ должностей, продажа дворянскихъ титуловъ, обращеніе въ казну трехъ четвертей той суммы, какую подмастерья платятъ при переходѣ въ ряды мастеровъ, и т. п.
   Очевидно, что ни одинъ изъ этихъ поборовъ не задѣваетъ прямо признанныхъ за провинціями привиллегій и тѣхъ податныхъ изъятій, какими издревле пользуются дворянство и духовенство.
   Если въ минуту нужды Людовикъ XIV и рѣшается занести руку на эти вольности и создаетъ сперва поголовный сборъ (capitation), отъ платежа котораго не избавлены даже принцы крови, а затѣмъ десятипроцентную подать съ дохода, то онъ же спѣшитъ успокоить свою совѣсть ссылкой на единодушное сужденіе цивилистовъ и канонистовъ, "признавшихъ его верховнымъ собственникомъ всѣхъ земель королевства" {Мемуары Сенъ-Симона сохранили намъ на этотъ счетъ слѣдующія не безъ интересныя подробности. Прежде чѣмъ дать свое согласіе на новый налогъ, Людовикъ XIV пожелалъ узнать, какого мнѣнія держатся "учители вѣка" о правѣ короля обложить податью земли высшихъ сословій. Père Tellier, по его порученію, снесся съ "искуснѣйшими богословами Сорбонны (avec les plus habiles docteurs de Sorbonne) и принесъ ему ихъ рѣшеніе. Оно гласило, въ полномъ, повидимому, соотвѣтствіи съ ученіемъ Гоббса, что всѣ земли подданныхъ принадлежатъ королю въ собственность; облагая ихъ налогами, онъ такимъ образомъ не присваивалъ себѣ чужого. Такое признаніе, говоритъ Сент. Симонъ, открыло королю широкій просторъ, сразу уничтожило всѣ его сомнѣнія и успокоило его совѣсть (Mémoires de St. Simon, V, 362, édition Chéruel).}.
   Когда десятки лѣтъ спустя установленъ былъ впервые общій всѣмъ сословіямъ подоходный налогъ, эта мѣра настолько показалась противорѣчащей историческому праву, что Людовикъ XV счелъ нужнымъ признать за нею исключительно временный характеръ и допустилъ духовенство къ немедленному выкупу причитающейся съ него суммы {Эдиктъ 1710 года, которымъ созданъ былъ десятипроцентный сборъ съ дохода, принимаетъ торжественное обязательство прекратить его съ наступленіемъ мира. Это обязательство выполнено было, однако, не ранѣе 1717 г. (См. Charles Gomel. Les causes financières de la Révolution franèaise. Paris. Guillaumin, 1892, стр. 370). Когда въ 1733 году подоходный налогъ былъ снова возстановленъ въ прежней формѣ, духовенству и многимъ городамъ и провинціямъ дозволено было откупиться отъ него деньгами. То же преимущество признано было за ними и при установленіи третьяго dixième 29 августа 1741 года, который съ 1749 года замѣненъ былъ постояннымъ налогомъ въ двадцатую часть годового дохода или vingtième (ibid, стр. 371 и 373).}. Въ протестѣ, какимъ со стороны привилегированныхъ сословій сопровождалось это нововведеніе, воспроизводятся тѣ самые взгляды на свободу отъ платежа налога, какъ на признакъ высшаго общественнаго состоянія, какіе положены были въ основу всей по-датной системы стараго порядка и сдѣлали невозможнымъ ея реформу иначе, какъ путемъ революціи. Грозясь объявить взиманіе подоходнаго налога незаконнымъ, мѣстные парламенты ссылаются на провинціальныя и сословныя вольности, а также на установившіеся втеченіе вѣковъ обычаи и торжественныя обѣщанія, въ разное время повторенныя королями. Бордосскій парламентъ не останавливается даже передъ обнародованіемъ особаго приказа, которымъ воспрещаетъ сборщикамъ подъ страхомъ тѣлеснаго наказанія оцѣнку частныхъ доходовъ въ видахъ обложенія ихъ правительственнымъ сборомъ {Ibid, стр. 372.}. Такимъ образомъ, старая Франція устами своихъ наиболѣе авторитетныхъ представителей протестуетъ противъ идеи равномѣрнаго участія всѣхъ гражданъ въ несеніи государственныхъ тягостей.
   Нельзя также не принять во вниманіе при выясненіи характерныхъ особенностей той налоговой системы, какая держалась во Франціи наканунѣ революціи, и тѣхъ началъ строгой регламентаціи отдѣльныхъ видовъ производства и торговли, которыми правительство стараго порядка надѣялось не только содѣйствовать успѣшности внутренняго и внѣшняго обмѣна, но и установить своего рода "распредѣлительную справедливость" между отдѣльными городами и провинціями. Этой тенденціи равно отвѣчали и законодательныя по отношенію къ тѣмъ, кто пускалъ въ ходъ болѣе дешевые способы производства, и локализація извѣстныхъ ремеслъ, и запрещеніе свободнаго обращенія извѣстныхъ товаровъ даже первой необходимости, одинаково на внутреннихъ и внѣшнихъ рынкахъ. Полицейскія мѣропріятія комбинировались съ фискальными, водя совмѣстно къ созданію бокъ о бокъ съ правительственными монополіями, вродѣ соляной и табачной, и торговыхъ кампаній и даже отдѣльныхъ категорій сельскихъ производителей, напр., "винодѣловъ". Оказывая, такимъ образомъ, защиту и покровительство интересамъ не только высшихъ сословій, но и промышленныхъ и торговыхъ корпорацій, абсолютные правители Франціи тѣмъ самымъ приносили въ жертву интересы той многомилліонной массы трудящагося люда, какую въ селахъ представляли крестьяне-земледѣльцы, а въ городахъ фабричные рабочіе, тѣ manoeuvres и ouvriers, изъ которыхъ незамѣтно образовалось особое четвертое сословіе, требованія котораго не нашли себѣ систематическаго выраженія въ наказахъ 89-го года, и приняты были въ расчетъ одной памфлетной литературой {См. напр., такіе памфлеты, какъ Cahier du quatrième état.}.
   На эти то низшіе слои общества и падала всѣмъ своимъ бременемъ господствовавшая до революціи система податей. Они участвовали въ ея несеніи не только какъ производители, но и какъ потребители. Никто болѣе ихъ не терпѣлъ отъ преобладанія системы косвенныхъ налоговъ и обложенія ими такихъ предметовъ первой необходимости, какими во Франціи, странѣ хлѣбопашества и винодѣлія, являлись хлѣбные злаки и соль, одинаково нужные для личнаго продовольствія и содержанія рабочаго скота, а также вино, замѣнявшее здѣсь общеупотребительные въ Англіи водку и пиво, и не имѣвшее другого суррогата, кромѣ распространеннаго въ Нормандіи яблочнаго и грушевого кваса.
   Изъ этихъ предметовъ хлѣбъ не ранѣе середины XVII столѣтія избавился отъ тѣхъ фискальныхъ поборовъ, какими облагали его при провозѣ пограничныя таможни отдѣльныхъ провинцій, всячески предупреждавшихъ возможность его вывоза, а также сеньеріальныя заставы съ ихъ péages и portages, иначе говоря дорожными пошлинами и мостовщиной. Прекращеніе этихъ платежей идетъ рука объ руку съ развитіемъ свободы внутренняго обмѣна. Установленные ордоннансами XVII вѣка и строго соблюдаемые провинціями запреты, въ связи съ провозными пошлинами, вызывали еще въ первой половинѣ XVIII вѣка искусственную дороговизну хлѣба въ однѣхъ мѣстностяхъ и совершенно обезцѣнивали его въ другихъ, внося такимъ образомъ новыя заботы въ крестьянскія семьи и пріучая ихъ къ мысли о необезпеченности ихъ продовольствія и неустойчивости ихъ бюджета. Эдиктомъ 17 сентября 1754 г. правительство Людовика XV, слѣдуя совѣтамъ Кэне и Турне, этихъ первыхъ провозвѣстниковъ идеи свободной торговли и родоначальниковъ физіократіи {Въ 1754 году, говоритъ г-нъ Аѳанасьевъ, дано было общее разрѣшеніе транзита между провинціями безъ особыхъ позволеній интендантовъ, съ обязательствомъ. однако, объявлять вывозимое изъ провинціи количество (см. Условія хлѣбной торговли во Франціи въ XVIII вѣкѣ, стр. 127).}, объявило, что ввозъ и вывозъ хлѣбнаго зерна и муки отнынѣ не должны подлежать никакимъ стѣсненіямъ на протяженіи всей страны. Это не мѣшало принятію одновременныхъ мѣръ противъ иноземной торговли хлѣбомъ Декларація 28-го мая 1763 года подтвердила свободу внутренняго рынка, а эдиктъ іюля 1764 г. отмѣнилъ стѣсненія, наложенныя на хлѣбный вывозъ {Декларація 28-го Мая 1763 г. воспроизводитъ въ своемъ введеніи одну изъ любимѣйшихъ идей физіокротовъ, говоря: "ничто такъ не способно парализовать неудобства монополіи, какъ свободная и полная конкурренція въ торговлѣ съѣстными припасами". См. Г. Е. Аѳанасьевъ. Декларація 25-го Мая, подтверждая выговоренную еще въ 1754 году свободу перевозки хлѣба изъ одной_ провинціи въ другую и освобождая хлѣбъ отъ "провозныхъ" пошлинъ péages, passages, pontonnages et travers), вводитъ еще слѣдующее нововведеніе: дозволяется, значится въ ней, всѣмъ, даже дворянамъ, заниматься торговлей хлѣба безъ всякихъ формальностей и по собственному усмотрѣнію, покупать, продавать и складывать хлѣбъ въ магазины (ibid, стр. 132). Что касается до эдикта 1764 г., то онъ разрѣшилъ иноземный ввозъ и вывозъ хлѣба и муки, "какъ лучшее средство къ разширенію земледѣлія, этого главнаго источника государственнаго богатства". Одни эти слова указываютъ уже подъ какимъ вліяніемъ генеральный контролеръ Бертенъ рѣшился на принятіе такой мддры. Физіократы могли прочесть въ нихъ катехизическое изложеніе ихъ собственной доктрины. (См. Gomel. Les causes financières de la Révolution, стр. 133).}. Не долго продолжалось однако это новое теченіе въ хлѣбной политикѣ. Двухъ неудачныхъ урожаевъ было достаточно, чтобы возстановить противъ нея общественное мнѣніе и вызвать открытые протесты со стороны верховныхъ судовъ и, въ частности, парижскаго парламента. Уступая ихъ настояніямъ, аббатъ Терре въ концѣ 1770 года возстановилъ прежніе регламенты, ограничивавшіе свободу хлѣбной торговли, и воспретилъ не только вывозъ заграницу, но и доставку хлѣба изъ одной провинціи въ другую {Ibid, стр. 125.}. Въ министерство Тюрго идеи физіократовъ снова взяли верхъ, и рѣшеніемъ Королевскаго Совѣта отъ 13 сентября 1774 года циркуляція хлѣба въ предѣлахъ Франціи снова была объявлена свободной. Несмотря на сочувствіе, съ какимъ эта мѣра была встрѣчена выдающимися умами вродѣ Вольтера и Лагарпа, придворные и простонародье, эти двѣ, по выраженію аббата Бодо, "крайности" французскаго народа (extrémités du peuple) отнеслись къ ней съ самаго начала съ недовѣріемъ и боязнью {См. Alfred Neymarck, Turgotetses doctrines, t. I, стр. 214.}. Такъ называемая guerre des farines, имя, подъ которымъ современники обозначали рядъ мѣстныхъ возстаній, вызванныхъ временнымъ вздорожаніемъ хлѣба, возстаній, которыми враги Тюрго думали воспользоваться, какъ средствомъ къ его низверженію, не сопровождались отмѣною вызвавшаго недовольство эдикта, благодаря энергіи министра и встрѣченной имъ въ королѣ поддержки {См. Gomel. Les causes financières de la Révolution, стр. 120 и 211.}. Даже съ отставкой Тюрго прежнія запрещенія, тормозившія циркуляцію хлѣба внутри государства, не были возстановлены, и свобода торговли имъ получила временно даже новое расширеніе, благодаря допущенію вывоза частными мѣропріятіями, принятыми втеченіе 1776 -- 1777 гг. {Аѳанасьевъ, стр 373.}. Даже впослѣдствіи, въ эпоху министерства Бріенна и второго министерства Неккера, принятыя по отношенію къ хлѣбной торговлѣ стѣсненія касались, главнымъ образомъ, вывоза и ограничивали свободу внутренняго рынка лишь на столько, на сколько это было необходимо для предотвращенія или, по меньшей мѣрѣ, ограниченія тѣхъ спекуляцій на разницу, какимъ въ голодные годы такъ охотно предаются всякаго рода скупщики, поддерживающіе своими забастовками мнимую дороговизну и безъ того возросшаго въ цѣнѣ товара {См. ibid, стр. 392, а также Schmid. Paris sous la Révolution (traduction Violet) t. I Affaires sociales.}.
   Тѣмъ же, если не большимъ стѣсненіямъ, чѣмъ торговля хлѣбомъ, подвергнута была въ первой половинѣ XVIII вѣка продажа продуктовъ винодѣлія. Причина тому опять таки лежала въ тѣхъ внутреннихъ таможняхъ и провозныхъ пошлинахъ, которыя нерѣдко удваивали и утраивали цѣну вина при его доставкѣ въ столицу и портовые города. Запреты, подобные тѣмъ, какіе тяготѣли надъ вывозомъ хлѣба изъ провинцій, препятствовали также свободному поступленію вина на туземные рынки. "Владѣльцы виноградниковъ, расположенныхъ въ предѣлахъ сенешоссеи Бордо, читаемъ мы въ предисловіи къ эдикту 1776 года, отмѣняющему всѣ эти стѣсненія, уполномочены воспрещать продажу и потребленіе въ городѣ Бордо, всякаго иного вина, кромѣ того, какое выдѣлано ими самими. Лангедокъ, Перигоръ, Ажене, Кверси и всѣ провинціи, пересѣкаемыя Гароною и ея притоками, лишены возможности свободнаго пользованія ими для сплава своихъ винъ. Мѣстомъ ихъ назначенія является Бордо. При этомъ безразлично, имѣютъ-ли отправители въ виду удовлетворить потребности мѣстнаго рынка или заграничнаго спроса. Раньше Св. Мартина лангедокскіе вина не могутъ поступить въ нагрузку, плавающихъ по Гаронѣ судовъ. Самая продажа ихъ дозволена только съ перваго декабря. Вина изъ Перигора, Ажене и Кверси, а также изъ всей Верхней Гвіены допускаются въ Бордо не раньше Рождества. Никакое другое вино, кромѣ выдѣланнаго въ сенешоссеи, не можетъ быть выдержано въ погребѣ втеченіе года Кто не продалъ своего вина раньше 8 сентября, не имѣетъ другого выбора, кромѣ обращенія его въ водку или обратнаго ввоза въ ту провинцію, изъ которой оно было доставлено. Чтобы воспрепятствовать смѣшенію бордосскихъ винъ съ винами другихъ провинцій, запрещается вливать ихъ въ бочки иной формы, кромѣ положенной, и набивать на эти бочки число обручей, равное тому, какое встрѣчается на бочкахъ Бордо. Все однимъ словомъ расчитано на то, чтобы сдѣлать иногородныя вина менѣе удобными для вывоза, менѣе способными перенести трудности морского пути и опасности нагрузки {См. Gomel, стр. 135 и 136.}.
   Не въ одномъ Бордо можно отмѣтить существованіе подобныхъ порядковъ. Многіе города Кверси и Перигора, жалуясь на притѣсненія Бордосскихъ винодѣловъ, въ свою очередь запрещаютъ провозъ иногородныхъ винъ черезъ свои предѣлы, а тѣмъ болѣе ихъ продажу въ розницу или оптомъ. Тоже надо сказать о городахъ Дофине и Прованса, недозволявшихъ потребленія всякаго другого вина помимо туземнаго, по крайней мѣрѣ до момента его распродажи. Наконецъ, въ Марсели строгое наказаніе грозило тому, кто рѣшался ввезти хотя бы малое количество вина, выдѣланнаго за предѣлами городского округа -- постановленіе, тѣмъ болѣе странное, что туземнаго вина, разумѣется, не хватало на удовлетвореніе потребностей рынка.
   Таковы были тѣ, вызванныя мѣстнымъ протекціонизмомъ, стѣсненія, отъ которыхъ освободилъ винную торговлю Тюрго {Эдиктъ апрѣля 1776 года.}.
   Но этимъ не устранялась еще возможность чрезмѣрнаго возростанія цѣнъ на питья, благодаря обложенію ихъ какъ городскими, такъ и государственными сборами. Одни "octrois" или платежи, производимые въ пользу города и нерѣдко присвоенные его торговой камерѣ или госпиталю, доставляли ежегодно сумму въ 27 милліоновъ, изъ которыхъ только часть, сперва четверть, а затѣмъ половина, отсчитываема была въ пользу государственной казны. Въ случаѣ нужды въ деньгахъ, правительство не отказывало себѣ, какъ показываетъ примѣръ 1758 года, въ установленіи новыхъ octrois, съ тѣмъ, чтобы обратить всецѣло въ свою пользу извлекаемый изъ нихъ доходъ. Въ числѣ главныхъ статей обложенія было, разумѣется, и вино {См. Paul Boiteau. L'état de la France en 1789, 2-е изданіе, стр. 397.}.
   Но городскіе поборы не представляли и десятой части тѣхъ различныхъ правъ, какими обложены были напитки въ пользу казны. До 1788 года акцизы съ питей составляли часть государственнаго откупа, но въ этомъ году Неккеръ сдѣлалъ попытку непосредственнаго ихъ сбора съ помощью правительственныхъ чиновниковъ; и валовой доходъ, доставленный ими въ годъ революціи (1789 г.) достигъ цифры 51 милліона ливровъ {Le product de la régie générale 50.000,000. Les aides de Versailles, sous une régie particulière -- 900,000. Ibid., стр. 395.}. Эта цифра не представляетъ собою, конечно,-- максимума полученій. Назначаемые откупщиками сборщики, по единогласному отзыву современниковъ, обнаруживали гораздо большій ригоризмъ во взысканіяхъ и отличались такой опытностью въ дѣлѣ предупрежденія злоупотребленій, что съ ними не могли, разумѣется, поспорить правительственные агенты, особенно въ первый годъ ихъ установленія {Въ мемуарахъ Молліена мы читаемъ: "тѣ 300,000 прикащиковъ, какихъ держали государственные откупщики (ferme générale) обнаруживали такую дисциплину, что въ ихъ дѣйствіяхъ рѣдко когда можно было отмѣтить превышеніе власти (abus), а тѣмъ болѣе недобросовѣстность (les infidélités presque sans exemple. См. Mollien. Mémoires d'un ministre du trésor public, t. I, ctd. 56).-- Съ другой стороны трудно допустить существованіе значительнаго недобора, читая въ протестѣ Палаты Сборовъ въ Парнягѣ жалобы "на нескончаемые домашніе обыски и составленія протоколовъ", какими прикащики откупщиковъ стараются предупредить возможность утаекъ или избѣжать связанныхъ съ ними для откупа потерь (см. Les causes financières de la Révolution, стр. 329). Юристъ Дюпенъ въ свою очередь говоритъ, что откупщики ежечасно были озабочены сохраненіемъ и расширеніемъ своихъ поборовъ и держали реестръ всѣмъ относящимся къ нимъ документамъ. Малѣйшія опущенія въ записяхъ подвергались немедленному исправленію (ibid., стр. 326).}. Немудрено поэтому, что сумма въ 51 милліонъ, которую доставили акцизы съ нитей въ 1789 году, ниже нормальной, но какъ велика была эта послѣдняя, мы сказать не можемъ, такъ какъ откупщики, разумѣется, не обнародовали своихъ счетовъ.
   Я нарочно употребляю множественное число при обозначеніи налоговъ съ нитей, такъ какъ сами эти налоги или акцизы были весьма разнообразны. Я сказалъ уже, что число ихъ было не менѣе 50, но изъ нихъ не болѣе двадцати пяти входило въ составъ тѣхъ "общихъ платежей съ вина, сидра и грушевого кваса", которые подъ именемъ aides взимались въ раіонѣ Парижской палаты сборовъ (Cour des Aides), т. е., на протяженіи всего на всего двухъ пятыхъ королевства, доставляя 51 милліонъ годовой выручки.
   Остающіяся три пятыхъ государственной территоріи, разумѣется, не были свободны отъ акцизовъ съ нитей, но эти акцизы носили мѣстный характеръ и взимались въ пользу не всего государства, а отдѣльныхъ провинцій {Таковы были, такъ наз., devoirs Бретани, équivalent Лангедока, masphening Эльзаса.-- Мы не имѣемъ данныхъ для опредѣленія ихъ годовой выручки (см. René Stourm. Les Finances de l'Ancien Régime et de la Révolution, t. I, стр. 325).}.
   Если прибавить ко всѣмъ этимъ взысканіямъ, какими обложено было вино при его продажѣ оптомъ и въ розницу, и изъ которыхъ одни были пропорціональны количеству, другія качеству и цѣнѣ, еще провозныя пошлины (péages, passages, pontages и т. д.), то не покажется преувеличеннымъ слѣдующее заявленіе экономиста Летрона, тѣмъ болѣе заслуживающее довѣрія, что въ основѣ его лежитъ хорошо обслѣдованный частный фактъ: нагруженное лангедокскимъ или руссильонскимъ виномъ судно, прежде чѣмъ достигнуть Парижа, должно было уплатить отъ 35 до 40 различныхъ правъ {Le Trosne. De l'administration provinciale et de la réforme de l'impôt, стр. 523.}.
   При входѣ въ Парижъ каждая бочка вина облагалось 32 или 33 самостоятельными платежами {См. l'Anti-financier 1763 (цитировано у Stourm, t. I, стр. 329).}.-- Неудивительно, если всѣ эти поборы чрезмѣрно увеличивали цѣну вина. Между Понтарлье и Ліономъ нагруженнымъ виномъ судамъ приходилось платить 25 разъ и еще чаще между Ліономъ и Эгъ-Мортъ. Поэтому то, что стоило 10 су въ Бургундіи, обходилось уже въ Ліонѣ 15 и 18 су, а въ Эгь-Мортѣ 25. Въ Парижѣ съ каждаго мюи доставленнаго оптомъ вина уплачивалось 47 франковъ; къ нимъ надо прибавить отъ 30 до 40 франковъ за право продажи въ розницу. Въ протестѣ, заявленномъ парламентомъ Бретани, значится, что кабатчикъ въ Реннѣ поставленъ въ необходимость затратить на покрытіе городскихъ и государственныхъ сборовъ болѣе 80 франковъ съ бочки, что вмѣстѣ съ издержками по доставкѣ и страхованію, вывозными пошлинами въ Бордо и акцизомъ, съ продажи въ розницу, ведетъ къ тому, что при поступленіи въ погребъ бочка становится на цѣлыхъ 200 франковъ дороже, чѣмъ при вывозѣ {См. Taine. L'ancien régime, стр. 472.}. Приходскіе и общіе наказы въ свою очередь не разъ дѣлаютъ выкладки, доказывающія, что послѣдствіемъ налоговъ является удвоеніе, утроеніе и даже учетвереніе цѣны напитковъ. Одно изъ сосѣднихъ къ Парижу селеній, Паво, говоритъ, что, благодаря переходу вина послѣдовательно изъ рукъ производителя въ руки оптового складчика, кабатчика и обложенія его при каждомъ изъ такихъ переходовъ новыми поборами въ казну, бочка, стоившая двадцать ливровъ первому пріобрѣтателю, обходится послѣднему въ 80 и болѣе ливровъ {Cahier des plaintes et remontrances du baillage de Pavault (Arch. Pari, t V, стр. 9);-- См. также Cahier des doléances delà paroisse de Besons: N'est-il pas odieux que l'entrée du vin dans la capitale avec tous les droits qui l'accompagnent ou la précédent, soit plus considérable que le prix de la chose même (Arch. Pari., т. IV, стр. 353, ст. 4).
   Doléances de la paroisse de Bouqueval, ст. 2. Que l'on supprimât les entraves qui empêchent le commerce du vin, qui font souvent que les 'droits surpassent le prix de la chose (ibid., стр. 365).}.
   Само правительство не остается безучастнымъ зрителемъ тѣхъ неудобствъ, къ какимъ по отношенію къ сбыту и потребленію ведетъ такое чрезмѣрное повышеніе цѣнъ на вино. Калоннъ вноситъ въ собраніе нотаблей 1787 года предложеніе отмѣнить нѣкоторые изъ сборовъ, падающихъ на туземныя вина, не измѣняя размѣра тѣхъ, которые взимаются съ иностранныхъ. Онъ признаетъ, что, въ соединеніи съ провозными пошлинами, акцизы останавливаютъ продажу нитей и транспортированіе ихъ изъ мѣстъ производства въ мѣста сбыта {Archives Pari., т. I, стр. 212.}. Но это заявленіе оставлено безъ послѣдствій и наканунѣ революціи составитель кайе Немурскаго бальажа, извѣстный экономистъ Дюпонъ, другъ и сотрудникъ Тюрго, еще вправѣ сказать, что налоги съ питей или aidés одновременно "сокращаютъ районъ потребленія и производства" {Ibid., т. IV, стр. 122.}, что, падая преимущественно на розничную продажу, они особенно отяготительны для бѣднаго люда, неспособнаго дозволить себѣ роскошь закупки оптомъ {Ibid., "les droits de détail" qui sont les plus lourds ne portent que sur le pauvre qui n'а pas le moyen de s'approvisionner en gros.}.
   Что въ особенности дѣлало ненавистнымъ этотъ видъ косвенныхъ сборовъ для массы населенія -- это самый способъ ихъ взиманія. Высота поборовъ поощряла контрабанду. Чтобы предупредить или въ крайнемъ случаѣ пресѣчь ее, откупщики и ихъ агенты не останавливались передъ изобрѣтеніемъ самыхъ отяготительныхъ формъ контроля, требуя отъ производителей объявленія количества выдѣланнаго ими вина, части, оставленной для личнаго пользованія, части, обращеной въ спиртъ и водку, и части, поступающей въ продажу оптомъ и розницей. Крестьянинъ-винодѣлъ, и безъ того уже понесшій убытки отъ запрещенія приступать къ уборкѣ раньше срока, положеннаго мѣстнымъ обычаемъ и объявляемаго сеньеромъ (ban de vendange), терпящій также отъ запрещенія пускать въ продажу результаты своей выручки раньше сбыта хозяйскихъ винъ (droit de banvin), подлежалъ еще ежечаснымъ обыскамъ прикащиковъ откупа, шарившихъ всюду въ его усадьбѣ, съ цѣлью узнать не скрываетъ ли онъ части своей выдѣлки {Община Шень указываетъ, между прочимъ, въ своемъ наказѣ на тѣ неудобства, какими сопровождается для ея жителей существованіе "du ban de vendange" и той присвоенной себѣ ея сеньерами прерогативы, въ силу которой "on empêche les particuliers de vendanger pendant les deux premiers jours des vendanges" (Arch. Pari., t. IV, стр. 420).}.
   Составитель Немурскаго наказа не боится поэтому впасть въ преувеличеніе, объявляя существующую систему сбора съ питей противною нравственности и свободѣ. "Налогъ, требующій домашнихъ обысковъ, по его мнѣнію, является позоромъ для государства" {La forme de cette perception (des aides) est contraire aux bonnes moeurs, attentaires à la liberté personnelle et à la liberté domiciliaire... Tout impôt qui exige des visites domiciliaires est une honte pour un état policé (ibid, стр. 122).}. "Возможно ли не краснѣть при мысли о томъ, что законъ денно и нощно допускаетъ вторженіе въ частное жилище вооруженныхъ людей (приказчиковъ откупа), которыхъ никакой внѣшній знакъ не отличаетъ отъ разбойниковъ (brigands); что не мѣшаетъ тому, что въ судахъ всѣ показанія ихъ принимаются на вѣру, съ одной формальностью присяги". Но этого мало, другое и еще болѣе вопіющее злоупотребленіе связано съ взиманіемъ винныхъ акцизовъ. Приходскіе кайе сплошь и рядомъ жалуются, что агенты откупа подвергаютъ жителей денежной отвѣтственности за обыкновенную усышку и утечку ихъ собственныхъ винъ, часто также за то, что на личное потребленіе они затратили больше напередъ отчисленнаго количества. Это такъ называемый "trop bu" или "gros manquant", сдѣлавшійся задолго до созванія генеральныхъ штатовъ 1789 года мишенью для сатиры {Въ одномъ изъ стихотвореній Вольтера "Les finances" мы встрѣчаемъ о немъ слѣдующее упоминаніе.
   "Un jour qu'il (un honnête bourgeois) arrangeait sa cave et son ménage,
   Il fut dans sa maison visité d'un voisin
   Qui parut à ses yeux le seigneur du village.
   Cet homme était suivi de brillans estafiers,
   Sergents de la finance habillés en guerriers.
   Le bourgeois fit à tous une humble révérence,
   Du meilleur de son cru prodigua l'abondance,
   Puis il s'enquit tout bas qui était le seigneur
   Qui faisait au bourgeois un tel excès d'honneur.
   Je suis, dit l'inconnu, dans les fermes nouvelles
   Le royal directeur des aides et gabelles.
   Je viens prendre chez vous les droits qui me sont dus.
   Voici votre mémoire
   Tant pour les brocs de vin qu'ici nous avons bus;
   Tant pour ceux qu'aux marchands vous n'avez point vendus
   Et pour ceux qu'avec vous nous comptons encore boire.}. Откупщики облагали его акцизомъ подъ предлогомъ, что обнаружившаяся недостача въ бочкахъ имѣетъ источникомъ утайку собственникомъ части предназначеннаго для продажи вина. "Нельзя, жалуются жители прихода Chevannes, въ предѣлахъ Немурскаго бальажа, собрать у себя въ воскресенье пріятелей безъ того, чтобы не подвергнуться подозрѣнію въ продажѣ осушенныхъ ими стакановъ вина и не уплатить акциза за то, что было выпито за здоровье короля {Thénard. Les cahiers des paroisses de Versailles et Meudon.}. Общины Экской сенешоссеи, за одно съ приходами Алансонскаго бальажа и сосѣдними къ Версалю селами, протестуютъ противъ этого, какъ они говорятъ, "ужаснѣйшаго изъ всѣхъ угнетеній" и Дюпонъ де-Немуръ, включая въ составленный имъ кайе описаніе тѣхъ же вымогательствъ, справедливо замѣчаетъ, что они въ такой же мѣрѣ вызываютъ ужасъ, сколько и смѣхъ {См. Cahier de Montigny, ст. 4 (Thénard, стр. 34).-- Cahier de Chevannes, baillage de Nemours. Arch. Pari, t. IV, стр. 220.}.
   Не одно вино обложено акцизами. То же надо сказать о выдѣлываемой изъ него водки и ликерахъ, о сидрѣ и грушевомъ квасѣ. Наказъ средняго сословія Ангулема содержитъ въ себѣ не безынтересныя подробности насчетъ тѣхъ стѣсненій, какими въ цѣляхъ фискальныхъ обставлена была варка вина {Archives Parlementaires, t. II, стр. 27.}. Никто не долженъ приступать къ ней безъ предварительнаго заявленія властямъ, въ которомъ обозначается количество и крѣпость изготовляемаго напитка. Если послѣдняя выше 22о, водка считается уже спиртомъ (не eau-de-vie simple, а eau-de-vie double). Поэтому, агенты откупа считаютъ нужнымъ составлять протоколъ каждый разъ, когда, вопреки сдѣланному заявленію объ обращеніи вина въ водку, имъ удастся обнаружить присутствіе въ приготовленномъ напиткѣ болѣе 22о по аэрометру Картье. Состояніе температуры притомъ не принимается въ разсчетъ, и одной четверти градуса излишка достаточно для наложенія жестокихъ штрафовъ или открытія раззорительнаго процесса.
   Сидръ обложенъ акцизомъ въ половину противъ вина и водки, грушевый квасъ (poiré) въ половину противъ сидра {Boiteau. L'état de la France en 1789, стр. 396.}. Этого одного достаточно, чтобы сдѣлать ихъ недоступными для крестьянина въ годы неурожая и дурной выручки. Не разъ приходскія, кайе Нормандіи жалуются поэтому на необходимость замѣнить сидръ простой водою {См. Duval. Cahiers du baillage d'Alencon, Cahier de Livaye, стр. 190.}. Еслибъ не категорическое заявленіе одного изъ близкихъ къ Версалю селеній, трудно было бы повѣрить, что потребленіе и этихъ суррогатовъ подчинялось всѣмъ тѣмъ стѣсненіямъ, какія связаны были съ существованіемъ вышеприведенныхъ предписаній о "trop bu или gros manquant". Вотъ возможно близкая къ тексту передача этого курьезнаго документа. "Всѣмъ извѣстно, пишетъ составитель кайе общины Гупильеръ (въ бальажѣ Монфоръ-d'Амори), что урожай яблокъ измѣнчивъ и что, въ виду этого, жители не разъ поставлены въ необходимость разбавлять свой сидръ водою, изъ опасенія, что его, пожалуй, не хватитъ для служащихъ. И что же? Даже съ этого напитка, сбытъ которого необходимо ограниченъ домашнимъ обиходомъ, приходится уплачивать le trop bu каждый разъ, когда потребленіе его превыситъ положенную приказчиками норму" {См. Thénard. Les cahiers de и paroisses de Versailees, стр. 42.}.
   Едва ли необходимо останавливаться на тѣхъ послѣдствіяхъ, какія налоги съ питей и способъ ихъ взиманія имѣли, какъ для потребителей, такъ и для производителей. Что они стѣсняли перевозку и сбытъ вина въ мѣстностяхъ, далекихъ отъ его производства, что они дѣлали его недоступной для простонародья роскошью -- это очевидно съ перваго взгляда и не разъ было указано составителями наказовъ и самимъ правительствомъ въ его обращеніяхъ къ нотаблямъ. Но не менѣе пагубно отражались налоги съ нитей и на успѣхахъ винодѣлія и на судьбѣ занятаго имъ населенія. Въ дневникѣ Артура Юнга встрѣчается извѣстіе, поистинѣ поразительное -- это то, что бѣднѣйшими мѣстностями Франціи являлись въ его время винодѣльныя провинціи. Юнгъ настаиваетъ на томъ, что это мнѣніе принадлежитъ не ему и что оно было высказано единогласно въ его присутствіи членами земледѣльческаго общества въ Руанѣ.
   Такое воззрѣніе, повидимому, раздѣлялось многими, иначе въ наказахъ не поднималось бы такъ часто рѣчи о необходимости облагать винодѣльныя провинціи не только равнымъ, но даже меньшимъ налогомъ сравнительно съ хлѣбородными {Жители Scy, напр., объявляютъ несправедливымъ обложеніе виноградниковъ большимъ налогомъ противъ пашенъ (Arch. Pari., т. III, стр. 790 и 791). Что бы подумали о подобномъ заявленіи, если бы ему суждено было повториться въ наше время?
   Въ свою очередь въ приходскомъ кайе Карнетена мы читаемъ, что виноградники не должны платить больше taille, чѣмъ прочія земли, d'autant que la vigne ne rapporte pas au vigneron plus que les terres ne rapportent au laboureur (Arch. Pari., т. IV, стр. 390, ст. 15). И въ доказательство этого положенія приведенъ разсчетъ средней выручки, получаемой съ арпана виноградника. По вычетѣ издержекъ производства и всѣхъ налоговъ, кромѣ vingtièmes, чистый доходъ съ арпана представляетъ по этому разсчету скромную цифру 54 франковъ.}.
   Перейдемъ теперь къ разсмотрѣнію третьяго вида налоговъ на потребленіе -- къ соляному или такъ называемой "gabelle". Его особенность лежитъ въ томъ, что въ основу его положено представленіе, будто единственнымъ законнымъ собственникомъ соли можетъ считаться государство. Правда, стремленіе создать правительственную монополію не разъ проявлялось во Франціи и по отношенію къ другимъ продуктамъ потребленія и въ частности къ хлѣбу, селитрѣ и табаку. Предшественникъ Тюрго, аббатъ Терре, серьезно задавался мыслью о возможности обогатить казну, сосредоточивъ въ рукахъ назначенной имъ администраціи оптовую закупку хлѣба въ провинціяхъ и перепродажу его по увеличенной цѣнѣ {Ранѣе 1770 года оптовая закупка хлѣба въ провинціяхъ сдана была въ руки частной компаніи, учрежденной впервые въ 1765 году. (См. Gomel. Causes financières de la révolution, стр. 126). О pacte de famine, см также Аѳанасьева, Условія хлѣбной торговли во Франціи въ XVIII вѣкѣ, глава XIV.}. Такая спекуляція на разницу прикрываема была филантропическими цѣлями, желаніемъ предупредить голодовки, что, однако, не помѣшало народу обозначить всю эту въ общемъ неудавшуюся затѣю позорящимъ терминомъ "договора голодовки" (pacte de famine) {Маріи Антуанеттѣ надо приписать иниціативу уничтоженія этой спекулятивной операціи. (См. переписку Mercy Argenteau съ Маріей Терезіей). Письмо отъ 15-го августа 1774 г. (См. Correspondance, t. II, стр. 221).}.
   Селитра и табакъ также были признаны правительственной монополіей и ихъ эксплуатація сдана на откупъ въ руки частныхъ компаній, которыя, злоупотребляя данными имъ правами, не разъ вызывали справедливыя жалобы потерпѣвшихъ. Особенно тяжко отзывалось на судьбѣ крестьянскихъ семей предоставленное компаніи право разыскивать селитру повсюду, подкапываться подъ стѣны домовъ и конюшенъ, ломать погреба, копать сады и т. п. Въ наказахъ 89-го года не разъ заходитъ рѣчь объ убыткахъ, какіе приносятъ гражданамъ подобнаго рода дѣйствія, не только терпимыя, но прямо разрѣшаемыя закономъ; всѣ въ одно слово требуютъ ихъ запрещенія въ будущемъ и ограниченія района поисковъ одной публичной собственностью государства {См. Archives Parlementaires, t. II, Cahiers delà ville de Pont à Mousson (стр. 233), Cahier de la noblesse de Bugey (стр. 483), Cahier du tiers état de Dyon (стр. 185, ст. 91), Cahier du tiers état de Metz, стр. 769, ст. 56, Cahier du tiers état de Thionville, стр. 779, ст. 34.-- t. IV, Cahier de la noblesse de Nomeny, стр. 88, ст. 16, Cahier du tiers état de Nimes, стр. 242, ст. 9.}.
   Въ свою очередь табачная монополія вызывала противъ себя то справедливое возраженіе, что связана была съ ограниченіемъ свободы земледѣльца въ утилизаціи полей, такъ какъ частнымъ лицамъ запрещено было заниматься его разведеніемъ {Archives Parlementaires t. I, Cahiers de la noblesse d'Agenois, стр. 684, ст. 2, de la noblesse d'Amort., стр. 765.-- t. II. Cahiers du tiers état de Bar-leDuc., стр. 196, ст. 29, du tiers de Bigorre, стр. 365, ст. 36, des trois ordres de Bourg en Bresse, стр. 457, ст. 27.-- t. III, Cahiers de la noblesse de Douai стр. 177, ст. 47, du tiers de Tulle, стр. 542, ст. 55, du tiers de Mans, стр. 650, ст. 15.-- t. IV. Cahier du billage de Poitiers, стр. 420, du clergé de Quercy стр. 487, du tiers état de Nivernais, стр. 637.-- t. VI. Cahiers du tiers état de Toulouse, стр. 36, ст. 21, du tiers état de Troyes, стр. 81, ст. 23, de la noblesse de Vermandois, стр. 142, ст. 9.}. Но всѣ эти виды правительственныхъ монополій были или временными, какъ напримѣръ, попытка Терре захватить въ руки государства выгоды отъ оптовой торговли хлѣбомъ, или падали на продукты, которые, подобно табаку и селитрѣ, не входили въ составъ ежедневнаго обихода и не составляли предмета первой необходимости.
   Того же далеко нельзя сказать о соли, не только нужной для приправы пищи, но и для образованія запасовъ рыбы и мяса, а также разведенія овцы и рабочаго скота. Безъ преувеличенія можно сказать, что ея дешевизна такъ же необходима для процвѣтанія скотоводства, какъ и для обезпеченія проводольствія. Всякое сокращеніе въ ея потребленіи отзывается одинаково гибельно и на народномъ здравіи, и на состояніи сельскаго хозяйства, у котораго оно отнимаетъ нужный ему для обработки и удобренія живой инвентарь. Эта истина сознаваема была французскимъ крестьянствомъ въ такой же мѣрѣ, какъ и правительствомъ, задолго до революціи. Переписка интендантовъ въ эпоху Людовика XIV съ Кольберомъ и его преемниками въ званіи генеральныхъ контролеровъ, а также сочиненія экономистовъ и филантроповъ, вродѣ Вобана и Буагильбера, высказываютъ на этотъ счетъ мысли, во всемъ сходныя съ тѣми, какія можно найти у физіократовъ и проникнутыхъ ихъ ученіемъ составителей наказовъ 1789 года. Даже восходя къ XVI и началу XVII столѣтій, -- эпохѣ существованія генеральныхъ штатовъ -- не разъ приходится встрѣтить въ "скромныхъ жалобахъ и ходатайствахъ" средняго сословія справедливыя указанія на вредъ, какой крестьянинъ и его земля терпятъ отъ искусственной дороговизны соли, доводящей потребленіе до минимума {См. Clamagéran. Histoire de l'impôt и мою Исторію юрисдикціи налоговъ во Франціи.}.
   Неудобства, связанныя съ существованіемъ всякаго вообще налога на соль, еще увеличиваются въ томъ случаѣ, когда этотъ налогъ взимается въ формѣ правительственной монополіи, такъ какъ къ дороговизнѣ продукта присоединяется въ этомъ случаѣ обязательность его покупки. Какъ всякій другой производитель, государство заинтересовано, разумѣется, въ сбытѣ своего товара. Смотря на себя, какъ на единственнаго законнаго поставщика соли, оно видитъ въ нежеланіи купить нужное у него количество не доказательство имущественной несостоятельности, а признакъ злой воли, ищущей недозволенныхъ средствъ, прибѣгающей къ контрабандѣ съ цѣлью пополнить недостачу въ продуктѣ, безъ котораго не можетъ обойтись ни одно хозяйство. Отсюда то послѣдствіе, что правительственная монополія не только возвышаетъ цѣну продукта, но еще вмѣняетъ его покупку въ обязанность подданства. Эту сторону дѣла надо принять въ разсчетъ, чтобы понять источникъ тѣхъ заявленій, какія сословія дѣлаютъ въ 1789 году насчетъ разорительности такъ называемой "gabelle".
   По мнѣнію дворянства Шато-Тьери это самый грабительскій видъ обложенія. Онъ несправедливо падаетъ всѣмъ своимъ бременемъ на бѣдный людъ, замѣчаетъ отъ себя среднее сословіе того же бальажа {Archives Parlementaires, т. II, стр. 622, ст. 2, стр. 672, первая колонна.}. Соль -- предметъ первой необходимости, пишетъ составитель наказа Бове. Нужда въ немъ чувствуется ежедневно. Налогъ, которымъ онъ обложенъ, заставляетъ между тѣмъ потреблять его въ возможно маломъ количествѣ, какъ въ пищу людей, такъ и скота. По изумительному противорѣчію, правительство одновременно продаетъ соль по недоступной цѣнѣ и принуждаетъ къ ея покупкѣ {Ibid., т. II, стр. 304.}. Одно имя gabelle вызываетъ ужасъ въ духовенствѣ того же города, такъ какъ съ нимъ неразрывно связано представленіе объ упадкѣ земледѣлія, о невозможности содержать нужное количество скота, о разореніи крестьянскихъ хозяйствъ безпрестанными конфискаціями и арестами, поводъ къ которымъ даетъ контрабанда {Ibid., стр. 292.}. Въ Безьерѣ gabelle тормозитъ развитіе овцеводства {Cahier de la noblesse de Beziérs, ibid, стр. 348, ст. 13.}, а въ Лорренѣ продажу и покупку скота оптомъ {Cahier du clergé de Bassigny, ibid, стр. 222, ст. 6.}. Провинція Бюже, нѣкогда извѣстная разведеніемъ крупныхъ стадъ, поставлена, въ виду увеличенія цѣны соли, въ необходимость сократить размѣры этого производства {Ibid., стр. 483, ст. 36.}.-- Но, скажутъ намъ, эти составленныя по напередъ даннымъ программамъ заявленія {Образцы этихъ программъ можно найти въ приложеніи къ сборнику наказовъ Верманду (изд. Флери, 1872 г., стр. 118, 120 и 123).} не даютъ вѣрнаго представленія о томъ, что думалъ о соляной монополіи простой народъ, тотъ неимущій или малоземельный классъ общества, на который, по сознанію самихъ привиллегированныхъ, соляная монополія ложилась всей своей тяжестью {Cahier du clergé d'Aval, т. II, стр. 139, ст. 58.}. Отъ общихъ наказовъ перейдемъ поэтому къ мѣстнымъ. Не расходятся ли, спрашивается, въ оцѣнкѣ послѣдствій соляной монополіи эти нерѣдко безграмотныя записи народныхъ нуждъ и желаній съ той менѣе своеобразной и болѣе литературной передачей сословныхъ запросовъ, какую содержатъ въ себѣ тетради жалобъ отдѣльныхъ бальажей и сенешоссеи. Тщательное изученіе ихъ не оставитъ сомнѣнія въ томъ, что крестьянинъ такъ же чутко понималъ связь своего прогрессивнаго раззоренія съ возрастающей дороговизной соли и обязательностью ея пріобрѣтенія, какъ и тотъ юристъ-горожанинъ, на котораго обыкновенно возлагалась обязанность редакціи общихъ кайе. Вотъ въ какомъ, напримѣръ, свѣтѣ рисуютъ жители прихода Ампуваль послѣдствія увеличенія цѣнъ на соль съ 9 су за фунтъ на 13 {Archiv. Pari., т. IV, стр. 292.}. Нѣтъ болѣе возможности давать соль скоту, даже во время болѣзни, разъ приходится отказывать въ ней самимъ себѣ. Какъ при такой цѣнѣ дѣлать запасы солонины на зиму, жалуется община Атисъ. Какая возможность, прибавляютъ жители Эквивильи, имѣть за ужиномъ соленую похлебку, когда при заработкѣ въ 15, 20 су, семьѣ въ четверо или пятеро душъ за полфунта соли приходится платить 10 су 9 динаріевъ {Archives Pari. у. IV, стр. 321, ст. 8 и стр. 500, ст. 3.}.
   Къ дороговизнѣ соли присоединяется обязательность ея покупки и притомъ въ неизмѣнномъ и напередъ установленномъ количествѣ. Забираешь больше, чѣмъ нужно, жалуются жители Сент. Жермена и Лонжюмо {T. IV, стр. 396 и 657.}, съ тѣмъ, чтобы перепродать съ убыткомъ {T. V, стр. 37.}.
   Приходъ Ванвъ называетъ соляную монополію не только самымъ невыносимымъ видомъ поборовъ, въ особенности для бѣдныхъ классовъ, но и говоритъ, что онъ ненавистенъ (odieux) самому даже правительству {T. V, стр. 157.}. Такое утвержденіе вполнѣ оправдывается тѣми заявленіями, какія въ 1781 г. Неккеръ сдѣлалъ въ обнародованномъ имъ финансовомъ отчетѣ. "Со всѣхъ сторонъ королевства, читаемъ мы въ немъ, слышатся вопли противъ соляной монополіи", и самъ министръ не только не признаетъ ихъ преувеличенными, но еще приводитъ факты, вполнѣ ихъ оправдывающіе. Достаточно сказать, что "треть содержимыхъ на галерахъ преступниковъ поставляется ежегодно контрабандистами соли и что число задержанныхъ за нарушеніе законовъ о gabelle достигаетъ цифры 2300 мужчинъ, 1800 женщинъ и 6000 дѣтей" {См. De l'administration des finances par Necker 1784г., глава о gabelle.}.
   Какъ для нотаблей, созванныхъ въ 1787 г., такъ и для провинціальныхъ собраній, установленныхъ Неккеромъ и Бріенномъ, gabelle одинаково представляется налогомъ, подлежащимъ отмѣнѣ (un impôt à détruire), налогомъ, отъ котораго не должно уцѣлѣть ничего, кромѣ "воспоминанія о нѣкогда пережитыхъ бѣдствіяхъ, воспоминанія, лишеннаго всякой горечи для тѣхъ, кто пересталъ страдать {Stourm. Les finances de l'ancien régime, т. I, стр. 307--309.}".
   Но чтобы вызвать такое всеобщее осужденіе и въ то же время не подвергнуться отмѣнѣ, необходимо, чтобы судьбы соляной монополіи не зависѣли отъ воли большинства націи и правительства. Такъ и было на самомъ дѣлѣ. Многія провинціи или выговорили себѣ свободу отъ "gabelle" въ моментъ присоединенія къ Франціи, или откупились отъ нея въ эпоху ея установленія. Не мудрено поэтому, если карта Франціи въ XVIII вѣкѣ представляла изумительную чрезполосность свободныхъ и обреченныхъ на монополію провинцій, провинцій de grande et de petite gabelle съ одной стороны, redimées et franches, съ другой. Не болѣе трети Франціи съ Парижемъ въ центрѣ составляло то, что извѣстно было подъ названіемъ pays de grande gabelle. Эти pays доставляли ежегодно казнѣ доходъ въ 40 милліоновъ франковъ. Остальныя двѣ трети страны не платили въ сложности и 12 милліоновъ франковъ. По одному этому можно судить о томъ, какъ неравномѣрно распредѣленъ былъ въ населеніи этотъ видъ косвенныхъ сборовъ и какъ трудно было, съ другой стороны, подвергнуть его какой-либо реформѣ, имѣя передъ собою вольности провинцій и ихъ торжественное признаніе цѣлыми поколѣніями французскихъ королей. О томъ, какъ отражалась указанная неравномѣрность на матеріальномъ благосостояніи отдѣльныхъ частей государства, можно судить по тому, что тогда какъ въ "pays de grande gabelle" квинталъ соли стоилъ 62 ливра, а въ pays de petite gabelle приблизительно половину (33 ливра 10 су), экзимированныя провинціи платили за фунтъ соли всего отъ двухъ до девяти ливровъ {См. Des causes financières de la Révolution, стр. 360.}. Не мудрено, если это различіе въ цѣнѣ опредѣляло собою и различіе въ количествѣ потребленія, разумѣется, въ обратной пропорціи, если въ pays de grande gabelle на человѣка приходилось въ годъ не болѣе девяти фунтовъ, тогда какъ 11 фунтовъ выражали собою размѣръ потребленія средняго жителя pays de petite gabelle, а 18 составляли норму въ provinces franches et redimées {См. De l'administration des finances de la France par Necker, т. II стр. 37.}.
   Неравномѣрность еще болѣе усиливалась отъ того, что зажиточные классы сплошь и рядомъ старались избѣжать невыгодъ соляной монополіи единовременными взносами, покупали себѣ вольность, такъ называемый "franc-salé". Общины Прованса не разъ жалуются въ своихъ наказахъ на такіе порядки, говоря: "что удивительнаго въ томъ, если дворянство не поднимаетъ рѣчи о необходимости от. мѣнять gabelle, когда большинство его членовъ пользуется тѣми преимуществами, какія даетъ имъ привилегія franc-salé, возможность пріобрѣтать соль по сходной цѣнѣ {Archives Parlamentaires, т. VI, стр. 338, ст. 7.}.
   Такимъ образомъ сословные предразсудки и провинціальныя привилегіи являлись и въ данномъ случаѣ главной причиной тяжести обложенія. Финансовыя затрудненія не позволяли, конечно, отказаться отъ соли, какъ отъ одного изъ источниковъ государственнаго дохода. Преимущества-же, какими пользовались жители отдѣльныхъ мѣстностей и члены высшихъ сословій, препятствовали внесенію единства и однообразія и не допускали созданія общаго всему государству не высокаго и въ то же время болѣе производительнаго сбора съ соли. Неккеръ, какъ мы видѣли, одно время задался этою мыслью, но и онъ отступилъ въ концѣ концовъ передъ страхомъ возстановить противъ себя могущественные интересы, задѣть исторически сложившіяся и торжественно признанныя права. Реформа становилась невозможной; необходимъ былъ переворотъ въ корнѣ, переворотъ, который смылъ бы какъ различіе провинцій, такъ и различіе сословій, создалъ бы гражданское единство Франціи въ такой же мѣрѣ, въ какой политикой Ришелье и Людовика XIV создано было ея политическое единство.
   Та же мысль невольно возникаетъ въ умѣ при изученіи тѣхъ налоговъ, которыми на ряду съ потребленіемъ обложено производство и производители. Древнѣйшимъ изъ нихъ была taille. Позднѣе, когда потребность въ деньгахъ заставила правительство прибѣгнуть къ установленію другихъ видовъ прямого налога, вродѣ taillon и поголовнаго сбора или capitation, система ихъ взиманія была пріурочена къ taille. Taillon и capitation приняли по отношенію къ ней характеръ добавочныхъ сборовъ, сдѣлались какимъ то подобіемъ тѣхъ "centimes additionels", какіе въ эпоху второй Имперіи служили дополненіемъ къ поземельному налогу и шли на покрытіе издержекъ департаментской администраціи. Чтобы познакомиться съ системой прямыхъ податей, существовавшихъ во Франціи наканунѣ революціи, необходимо поэтому начать съ очерка порядковъ обложенія, разверстки и взиманія taille. Падая повсемѣстно на производство, этотъ налогъ представлялъ ту особенность, что въ однѣхъ провинціяхъ имъ обложены были земли производителей, а въ другихъ ихъ личность. Къ этому сводилось различіе "taille réelle" и "taille personnelle". Первая извѣстна была въ провинціяхъ, законодательство которыхъ основано было на римскомъ правѣ (pays de droit écrit). Вторая же держалась въ трехъ четвертяхъ Франціи, слѣдовавшихъ обычному праву. Общее обоимъ видамъ taille составляло изъятіе отъ нея дворянства и духовенства. Въ мѣстностяхъ, гдѣ taille ложилась на землю, свобода отъ подати принимала характеръ привилегіи въ пользу дворянскаго землевладѣнія. Земли средняго сословія, эксплоатируемыя дворянствомъ, обложены были налогомъ наравнѣ съ прочими.
   Совершенно иначе поставлено было дѣло обложенія прямой податью въ странахъ обычнаго права. Здѣсь весь доходъ дворянина признавался свободнымъ отъ подати, и наоборотъ, всякій заработокъ буржуа подлежалъ обложенію. Изъ сказаннаго можно заключить, что привилегіи дворянства въ этихъ частяхъ Франціи были значительнѣе, чѣмъ въ первыхъ, и соотвѣтственно среднее сословіе больше терпѣло отъ налогового гнета {Clamageran, Histoire de l'impôt и Gomel, Causes financières de la Révolution, стр. 386 и 387.}.
   Какъ въ тѣхъ, такъ и въ другихъ провинціяхъ духовенство не несло таліи; взамѣнъ ея время отъ времени оно должно было платить въ казну напередъ выговоренную сумму "добровольнаго дара" (don gratuit), что заставляло его установить въ собственной средѣ родъ прогрессивнаго налога, уже упомянутые нами décimes. Нельзя поэтому говоритъ, чтобы духовенство, подобно дворянству, было свободно отъ прямой подати, но въ то же время надо признать, что это обстоятельство ни мало не вліяло на сокращеніе суммы платимаго среднимъ сословіемъ налога.
   Итакъ, въ формѣ ли поземельнаго, или подушнаго сбора, taille одинаково являлась не общей государственной податью, а privilegium odiosum одного средняго сословія.
   Но и въ его рядахъ личныя изъятія и неравномѣрность разверстки фактически обращали ее въ поборъ, бремя котораго всею тяжестью падало на простолюдина. Начать съ того, что высшіе классы буржуазіи сплошь и рядомъ имѣли возможность добиться изъятіи путемъ облагораживанія, такъ называемаго annoblissement. Оно пріобрѣталось иногда выслугой, всего же чаще покупкой одной изъ тѣхъ многочисленныхъ должностей, съ занятіемъ которыхъ связано было поступленіе въ ряды дворянства и свобода отъ прямой подати. Зная это, понимаешь причину, по которой кайе буржуазіи, за одно съ дворянскими, такъ часто протестуютъ противъ легкости, съ какой правительство допускаетъ членовъ средняго сословія къ переходу въ ряды высшаго. Если для аристократіи новые дворяне казались какой то незаконной примѣсью, умалявшей чистоту ихъ собственной крови, то среднее сословіе могло выставить противъ нихъ болѣе серьезныя причины недовольства, указывая, что ихъ привилегіи стояли въ прямой связи съ собственнымъ его разореніемъ. Надо положить конецъ пріобрѣтенію дворянскаго званія за деньги, значится въ кайе средняго сословія Шартра. Не отнимая у новыхъ дворянъ (annoblis) ихъ "благородства", надо подчинить ихъ подати наравнѣ съ среднимъ сословіемъ {Archives Pari, т. II, стр. 633.}.-- Къ чему смѣшивать съ потомствомъ славныхъ воиновъ, пролившихъ кровь за отечество какими является родовитое дворянство, наслѣдниковъ разбогатѣвшаго прикащика (faquin), у которыхъ нѣтъ другихъ титуловъ и благородство, кромѣ пороковъ и хорошо набитаго кошелька, читаемъ мы въ наказахъ небольшого мѣстечка Нижней Нормандіи -- Сееса {Duval. Cahiers du baillage d'Alenèon, стр. 400.}.
   О томъ, какъ значительно было число тѣхъ, кто въ виду занятія облагораживающей должности избѣгалъ необходимости платить taille, можно судить по тому, что число мѣстъ, дававшихъ привилегію дворянства, въ XVIII вѣкѣ было не менѣе четырехъ тысячъ. По вычисленіямъ, сдѣланнымъ Моро-де-Бомонъ въ 1788 году, число облагороженныхъ удваивалось во Франціи каждыя двадцать лѣтъ. Но и помимо указанныхъ должностей 40,000 другихъ надѣляли или полной свободою отъ платежа подати или правомъ требовать частичной скидки {René Stourin, стр. 53, 54.}. Даже поголовный налогъ, на который не распространялись подобныя изъятія, и тотъ уплачиваемъ былъ чиновниками и вообще близкими къ администраціи лицами въ уменьшенномъ размѣрѣ, благодаря тому, что они, не въ примѣръ прочимъ, облагаемы были непосредственно интендантами, а послѣдніе далеко не оставались недоступными къ тѣмъ просьбамъ и предстательствамъ, какими осыпали ихъ члены служебнаго персонала и вліятельныя лица провинціи.
   Неравномѣрность обложенія выступала также самымъ вопіющимъ образомъ въ разверсткѣ taille въ средѣ приходовъ. Эта разверстка падала на выборныхъ (asséeurs, иначе collecteurs), лично и имущественно отвѣтственныхъ за недоимки и искавшихъ возмѣщенія невыгодъ, связанныхъ съ ихъ должностью, въ низкомъ обложеніи своей родни и близкихъ. Подчиняясь вліянію кулаковъ и помѣщиковъ, доступные ихъ ходатайствамъ касательно облегченія фермеровъ и половниковъ, желая также заслужить передъ синдикомъ и другими сельскими властями, сборщики сплошь и рядомъ допускали вопіющую неравномѣрность при опредѣленіи личныхъ долей, щадя богатыхъ, жертвуя бѣдными и вполнѣ оправдывая своими дѣйствіями слѣдующее положеніе извѣстнаго Вобана: "въ средѣ земледѣльцевъ сильный давитъ слабою" {La Dîme royale: "de laboureur à laboureur le plus fort accable le plus faible".}. "Пристрастіе сборщиковъ всѣмъ извѣстно, писалъ въ первой половинѣ XVIII-го вѣка аббатъ Сенъ-Пьеръ. Дружба къ однимъ, нерасположеніе къ другимъ, угрозы старшихъ и тѣхъ, у кого сами сборщики въ долгу, обѣщанія людей зажиточныхъ, жажда мести, все это вмѣстѣ взятое отражается на ихъ разверсткѣ" {Projet d'une taille tarifée.}. Тѣми же точно красками рисуетъ дѣятельность сборщиковъ докладчикъ налогового комитета при провинціальномъ собраніи въ Берри въ 1779 году. "Что даетъ полный просторъ произволу, замѣчаетъ онъ, это то, что, при установленіи долей каждаго, сборщики руководствуются исключительно личной оцѣнкой частныхъ имуществъ и доходовъ. Разверстки прежнихъ лѣтъ могутъ служить для нихъ нѣкоторымъ пособіемъ, но принятіе ихъ въ разсчетъ не обязательно". Судить о состояніи каждаго приходилось по внѣшнимъ признакамъ. Понятно послѣ этого, если въ плательщикахъ замѣтно было желаніе скрыть свой достатокъ, показаться бѣднѣе, чѣмъ въ дѣйствительности. Упомянутый въ Confessions Руссо крестьянинъ юго-востока Франціи, днемъ охотно раскрывавшій передъ всѣми картину своей нужды, а ночью не отказывавшій себѣ въ добромъ винѣ и мясѣ, при такихъ условіяхъ далеко не составлялъ исключенія, и Токвиль вправѣ былъ прибѣгнутъ къ аналогіи съ средневѣковымъ евреемъ, вѣчно дрожавшимъ за свой достатокъ, чтобы охарактеризовать положеніе французскаго земледѣльца передъ налоговымъ сборщикомъ {Tocqueville. L'ancien régime et la révolution стр. 187 и 188. Показанія Руссо касательно готовности крестьянъ скрывать свой достатокъ находятъ подтвержденіе въ свидѣтельствѣ провинціальнаго собранія Берри въ 1778 г. Въ одномъ изъ отчетовъ, прочитанныхъ передъ этимъ собраніемъ, мы находимъ: "tout taillable redoute de montrer ses facultés, il s'en refuse l'usage dans ses meubles, dans ses vêtements, dans sa nourriture, et dans tout ce qui est soumis à la vue d'autrui (Collection des procès-verbaux de rassemblée provinciale du Berri, t. I, p. 77).}.
   Мемуары, внесенные въ 1778 г. въ провинціальное собраніе Берри, знакомятъ насъ со всѣми частностями разверстки и тѣмъ произволомъ, какой безнаказанно позволяли себѣ при этомъ уполномоченныя совершать ее власти.
   Сборщики (collecteurs), читаемъ мы въ этомъ интересномъ документѣ, по закону должны быть взяты изъ числа наиболѣе уважаемыхъ гражданъ. Но эти то лица всего чаще и уклоняются отъ выборовъ. Тѣ, кто попадаетъ на эти мѣста, сплошь и рядомъ руководствуются въ своей разверсткѣ личными пристрастіями и страхомъ возстановить противъ себя людей сильныхъ. Произволъ тѣмъ возможнѣе въ ихъ дѣйствіяхъ, что "никто не знаетъ въ точности имущества сосѣда и судитъ о немъ только по внѣшности и по слухамъ". Такъ какъ законъ заставилъ сборщиковъ отвѣчать своимъ, имуществомъ за недоборы, и такъ какъ они втеченіе своей двухлѣтней службы не получаютъ никакого вознагражденія, помимо 6 динаріевъ съ ливра, то неудивительно, если они смотрятъ на свою должность, какъ на непосильное бремя и ищутъ всякихъ косвенныхъ путей для возмѣщенія своихъ убытковъ. Неудивительно также, если страхъ недоимокъ заставляетъ ихъ увеличивать долю исправныхъ плательщиковъ и облагать ихъ больше того, чѣмъ слѣдуетъ. Такъ какъ недоборы только въ томъ случаѣ не падаютъ на сборщика, если онъ своевременно прибѣгъ къ средствамъ вынужденія, то понятно, что онъ не колеблется въ ихъ принятіи и тѣмъ увеличиваетъ еще тягости плательщиковъ. Должность сборщика сдѣлалась настолько ненавистной для того, кто призванъ къ ея отправленію, что въ большинствѣ селъ установился обычай нести ее по очереди, какъ своего рода повинность. но какъ въ такихъ условіяхъ разсчитывать на то, что власть всегда окажется въ рукахъ достойнаго? Опытъ доказываетъ, что сборщики не разъ пользовались безграмотностью плательщиковъ для того, чтобы взыскивать съ нихъ въ качествѣ добавочнаго платежа тѣ сбавки, какія провинціальныя власти считали нужнымъ допустить въ размѣрѣ ихъ обложенія {"Un des collecteurs... avait reèu le rôle sur lequel il у avait à la marge de plusieurs contribuables les soulagements qui leur avaient été accordés sur leurs tailles. Quand le collecteur allait chez les contribuables qui ne savaient pas lire, il leur présentait le chiffre qui signifiait soulagement, comme signifiant un accroissement sur leur côte, et il le leur faisait payer (Collection des procès verbaux de l'assemblée provinciale du Berri, t, I, p. 73).}. Правда, законы допустили обжалованіе произвольныхъ дѣйствій сборщиковъ, но издержки, связанныя съ веденіемъ процессовъ, такъ не пропорціональны величинѣ платимыхъ суммъ, что крестьянинъ лишенъ возможности пользоваться этимъ средствомъ.
   Наказы сельскихъ приходовъ дополняютъ эту картину вопіющей неправды въ распредѣленій государственныхъ тягостей, упоминая о томъ, какъ сеньерамъ удается добиться уменьшенія долей ихъ фермеровъ и перенесть часть причитающихся съ нихъ платежей на плечи оброчнаго крестьянства. Въ провинціяхъ, гдѣ талія падала на землю, а не на личность, они сплошь и рядомъ старались включить въ число необложенныхъ дворянскихъ земель земли, перешедшія къ нимъ отъ податнаго сословія (terres roturières {Сравни Карѣевъ, стр. 169 и слѣд., см. также Lavergne, Les assemblées provinciales sous Louis XVI, стр. 43 и 44.}).
   Понятно, что при такихъ условіяхъ талія съ ея добавочными платежами необходимо должна была поглотить собою значительную часть дохода крестьянина. Въ отчетѣ, прочитанномъ дворяниномъ Генрихомъ до Ришепре въ засѣданіи провинціальнаго собранія Верхней Гвіенны въ 1784 году, значится, что, на основаніи сдѣланнаго коммиссіей расчета, "талія" среднимъ числомъ равняется одной шестой части чистаго дохода. Въ наиболѣе же обложенныхъ мѣстностяхъ она поглощаетъ цѣлую треть его {См. Procès-verbal des séances de l'assemblée provinciale de la Haute Guienne à 1784. Rapport lu par М-r Henry de la Richeprey, page 40.}.
   Наказъ Немурскаго бальажа говоритъ, что изъ 12 сноповъ 4 уходятъ на налоги; это значитъ, что крестьянинъ жертвуетъ ежегодно государству третью часть своей валовой выручки {Arch. Pari. t. IV, стр. 197 и 493.}.
   Къ тому же заключенію приходитъ Тенъ по отношенію къ Бургундіи {Taine, Ancien régime, стр. 439.}. Въ Шампани прямой налогъ отнимаетъ ежегодно отъ 54 до 71% чистой выручки {Procès verbaux de l'ass. provinciale de Champagne (1787), стр. 240.}. Въ Оверни, какъ слѣдуетъ изъ протоколовъ ея провинціальнаго собранія, талія представляетъ пятую ея часть. Добавочные платежи къ ней и поголовный налогъ уносятъ ежегодно столько же, что въ связи съ вычетомъ двадцатой части дохода или такъ называемымъ vingtième, дорожнымъ сборомъ и нѣкоторыми мѣстными платежами, приводитъ къ тому результату, что изъ всякаго ливра "produit net" 12, 14 и кое гдѣ даже 16 су, т.е. отъ 3 до 4 пятыхъ отчисляются въ пользу казны {Procès-verbaux de l'assemblée provinciale d'Auvergne (1787) стр. 253.}. Немногимъ лучше обстоитъ дѣло въ Иль де Франсъ, гдѣ налогъ не превышаетъ 42 процентовъ дохода {Procès-verbaux de l'assemblée provinciale de l'Ile de France, 1787, стр. 131.}.
   Приходскія кайе доказываютъ, что въ отдѣльныхъ мѣстностяхъ отношеніе налога къ доходу еще менѣе благопріятно для плательщика. Жители Драней въ предѣлахъ парижскаго округа утверждаютъ, напр., что, благодаря сеньоріальнымъ, церковнымъ и государственнымъ поборамъ, у крестьянина изъ двѣнадцати сноповъ едва остается одинъ {Chassin. Elections et cahiers de Paris, т. IV, стр. 265.}.
   Крестьяне Ронанкуръ пишутъ, что дохода съ земель не хватаетъ на покрытіе налоговъ {La plus grande partie des fonds de notre terroir ne nous aide aucunement à payer les impositions. Baillage de Vermaudois. Elections aux états généraux de 1789 par Ed. Fleury. Laon 1872, стр. 137.}. Въ сенешоссеи Форкалкье государственные платежи въ связи съ вотчинными такъ велики, что поселяне перестали смотрѣть на свои земли, какъ на источникъ дохода, а только какъ на основаніе къ вымогательствамъ и угнетеніямъ. Они поставлены въ необходимость забросить земледѣліе и цѣлыми толпами выселяются въ города {Les malheureux tenanciers regardent moins leurs possessions comme le fondement de leur subsistance et celle de leurs familles que comme la source et le prétexte de leur asservissement à des taxes de surexaction et de vexations de tous genres. De là viennent les découragements, l'abandon et le déguerpissement de leurs fonds, et enfin les émigrations qui font déserter les campagnes et vont peupler les grandes villes. (Gabier du Tiers de la sénéchaussée de Forcalquier. Arch. Pari, t. III, стр. 354).}.
   Послѣ всего сказаннаго, утвержденіе Тюрго, что государственные налоги поглощаютъ ежегодно половину чистой выручки, не покажется произвольнымъ и можно будетъ принять на вѣру заявленіе Неккера королю: "препятствіемъ къ дальнѣйшему увеличенію государственныхъ тягостей является само экономическое положеніе тяглаго сословія" другими словами, правительство достигло крайняго предѣла обложенія {"Quant aux augmentations futures (des impôts) je dirai avec peine, mais avec vérité, que le premier obstacle à ses augmentations viendra de l'état même des contribuables. (Mémoire sus la création d'assemblées provinciales).}.
   Джефферсонъ имѣлъ поэтому по лное право сказать, что изъ народа вытянуты всѣ соки (the people is squeezed), и что если король рѣшился созвать представителей сословій, то въ виду невозможности обойтись безъ радикальной реформы налога и обложенія имъ дворянства и духовенства {Jefferson's Writings, v. II. Письма къ Вашингтону и Мадиссону отъ 1788 г.}.

М. Ковалевскій.

"Русское Богатство", No 4, 1893

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru