Поѣздка въ Швецію въ 1839 году, Ивана Головина, С. Петербургъ, 1840. Въ Тип. Плюшара.
Еще новая поѣздка Русскаго и еще новая занимательная легкая книжка. Скромность автора удвоиваетъ ея достоинство. "Выходя на сцену для меня новую, говоритъ онъ въ своемъ предисловіи, прошу всѣхъ и каждаго о снисхожденіи, зная, что никто не нуждается, въ немъ болѣе меня." И ктоже послѣ этого не окажетъ снисхожденій такому скромному дебютанту, особливо дебютанту, который, вопреки обычаю наглыхъ бездарныхъ писакъ и писачекъ нашего времени, -- къ такой необыкновенной скромности присоединяетъ еще и талантъ) Но какъ умный и добросовѣстный авторъ, объявляя себя вѣчнымъ узникомъ въ литературы, обѣщаетъ быть благодарнымъ за дружескіе, поданные ему совѣты, но мы со всевозможнымъ снисхожденіемъ возмемъ смѣлость сказать ему нѣсколько словъ правды объ его первомъ дебютѣ; мы выскажемъ ихъ, какъ долгъ велитъ рецензенту: Sine ira et studio. Безъ гнѣва и пристрастіи.
Первое достоинство книжки чистый, пріятый языкъ, второе -- занимательность, игривость и живость разсказа. И послѣ прогулки Булгарина, книжку эту прочтешь съ удовольствіемъ -- третіе достоинство. Хотитель обращиковъ слога и веселости разсказа? вотъ вамъ, для примѣра, хоть нѣсколько бѣглыхъ словъ о Ревелѣ и Гельсингфорсѣ.
"Богатство Ревеля состоитъ въ Кильштрёмахъ и Петербургскихъ денди, поправляющихъ разстроенное свое здоровье въ соленой водѣ. Кильки обезпечены и на всегда вѣрны Ревелю, но волна непостоянства, стремленіе къ лучшему скоро увлекутъ отъ него нашихъ щеголей и прибьютъ ихъ къ Финскому берегу въ Гельсингфорсъ. Ревель будетъ вѣчно солить кильки, но не долго -- пріѣзжихъ больныхъ, своею водою, а ихъ деньгами посаливать и приправлять жизнь свою. Никто болѣе меня не раздѣляетъ сожалѣнія о такой бѣдѣ: но въ утѣшеніе Ревельскихъ молодыхъ людей скажу, что килекъ изъ Ревеля будутъ всегда вывозить много, а дѣвицъ невѣстъ гораздо менѣе. Что скажетъ объ этомъ Гельсинфорсъ? Онъ выстроилъ ванны чудныя, безподобныя, но гдѣ взять невѣсть? Какъ вы Думаете объ этомъ почетные жители Гельсингфорса? вы суетитесь, указываете на ту и на другую, машете руками: "будетъ! будетъ! говорите вы, мы богаты всякимъ товаромъ!" -- Слава Богу! но вы спорите; не спорьте, будетъ всѣмъ по жениху! Заботьтесь только о поправленіи здоровья вашихъ гостей; не отдавайте вашего финскаго поколѣнія въ руки нечестивыя. Вы на хорошемъ пути, вино ваше хорошо и дешево, есть балы и концерты: между поправляющими здоровье бываютъ и поправляющіе карманы концертами, но это не все. Зачѣмъ бѣжите вы сами и оставляете хорошенькій вашъ городъ на произволѣ пріѣзжихъ? Ктоже долженъ en faire les honneurs?"
"Гдѣ же гостепріимство которымъ славится вашъ народъ? Оно разстроиваеть вашъ вкусъ; вы хотите гулять лѣтомъ, а танцовать зимою; лѣтомъ вы любите уединеніе, чистый воздухъ. Предразсудки! кто разбираетъ время года, когда дѣло идетъ о весельѣ? нравятся вамъ танцы -- танцуйте круглый годъ, вѣдь земля вальсируетъ же безъ умолку; давайте и мы вальсировать, на травѣ ли, на гранитѣ ли или на паркетѣ, при лампахъ или при солнцѣ, не все ли одно? Мы богаты мѣдью, саломъ, коноплею, но бѣдны весельемъ. Неужелижъ веселье не можетъ. прозябать подъ нашимъ небомъ? Дайте ему развиться въ Пятигорскѣ и въ Гельзингфорсѣ, на теплыхъ и холодныхъ водахъ, тогда съ двухъ оконечностей Россіи пробѣжитъ оно по всей матушкѣ, сцѣпится и совьется въ Москвѣ, и по всей Россіи заиграютъ вальсы, заглушатъ марши и мы будемъ двигаться съ быстротою вѣтра въ кружокъ. Для блага общаго, почтенные жители Гельсингфорса, оставайтесь на лѣто въ городѣ!"
Гельсингфорсъ, въ короткое время, изъ ничего, изъ деревушки, сдѣлался однимъ изъ самыхъ красивыхъ городовъ въ Россіи. Плацъ его могъ бы украшать всякой другой городъ, втрое, вчетверо больше Гельсингфорса.
"Направо Сенатъ, налѣво Университетъ; второй посылаетъ въ первый мужей Государственныхъ, лідцей истинно просвѣщенныхъ, не энциклопедически, не поверхностно, а основательныхъ юристовъ. Первый воздаетъ второму защиту и покровительство. Надъ ними возвышается храмъ величественный и красивый и осѣняетъ оба щитомъ вѣры, безъ которой нѣтъ ни истиннаго просвѣщенія, ни права, ни правосудія. Перстъ вѣры направляетъ ходъ наукъ, удерживаетъ ихъ отъ пагубныхъ заблужденій и грозить безчестному нарушителю закона! Вѣра, законъ и просвѣщеніе суть основанія и залоги благоденствія всѣхъ и каждаго, слѣдственно и Финляндіи." Игриво, умно и дѣльно!
Въ описаніяхъ Швеціи таже веселость, умъ; но есть нѣкоторыя ошибки, справедливо замѣченныя критикомъ Сѣверной Пчелы; ошибки, вѣроятно вкравшіяся при переводѣ выписокъ изъ Шведскихъ источниковъ. Глава или вѣрнѣе -- обращикъ главы "статистика благоденствія Швеціи", слишкомъ неудовлетворительна. Погнавшись за оригинальностью, остроумный авторъ видимо сбился въ пути своемъ съ настоящей колеи.
Тѣмъ не менѣе, книжка его служить намъ порукою, что послѣдующіе дебюты автора будутъ еще удачнѣе и пойдутъ crescendo, а не diminuendo! Внѣшній видъ изданія отвѣчаетъ его внутреннему достоинству.