Коровин Константин Алексеевич
В лавке у Березкина

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Коровин К.А. "То было давно... там... в России...": Воспоминания, рассказы, письма: В двух кн.
   Кн. 2. Рассказы (1936-1939); Шаляпин: Встречи и совместная жизнь; Неопубликованное; Письма
   М.: Русский путь, 2010.
   

В лавке у Березкина

   Чем дальше идет время, тем ярче передо мной проходят воспоминания моей жизни в России.
   Великий пост.
   Крыши московских домов очистились от снега. Кое-где высохла и мостовая.
   Извозчики выехали на колесах, ярко светит весеннее солнышко.
   Еду я на извозчике к Бабьегородской плотине, где находится лавка рыболовных принадлежностей Березкина. Москва-река набухла, покрылась водой, но еще лед не тронулся.
   Хорошо в лавке Березкина!
   Висят мережи, верши, сети. Сидит компания рыболовов. За прилавком, облокотясь, Березкин. Сбоку, на низенькой скамеечке, сидит приятель мой -- рыболов Василий Княжев. Перед ним, на табуретке, спиртовая лампочка. Он правит бамбуковые удилища. Держит концы над лампочкой. Они делаются ровные, как стрела. Выправит, попробует, как гнется, скажет:
   -- Эх, хороша!-- и положит в сторону.
   На табурете перед ним, у лампочки, стоит мерзавчик с водкой и лежит на газете большая тарань (копченая селедка) и черный хлеб. Это значит -- завтрак.
   -- В прошлом году,-- говорит с виду купец,-- была весна позже. Вот тут,-- показал он в окно,-- под самой плотиной -- лещей Поплавский наудил более сотни. У него берет, а у других -- ничего. На что ловит -- не узнаешь. Изо рту чего-то вытаскивает и на крючок надевает.
   -- Чего вытаскивает,-- сказал Василий. -- Где-то раздобыл червей красных маленьких и во рту греет. А то иззябнут.
   -- Все может быть... -- сказал другой рыболов.
   -- Кто червей в рот возьмет?-- заметил третий.
   -- А чего же! А китайцы? Они только червей и едят, более ничего. А народ как народ -- ту нас мылом торгуют. Кажинный косу себе отпускает. Вырастет -- продает. Наши барыни покупают. Деньги, да... деньги,-- вздохнул Василий. -- Деньги не бог, а полбога есть.
   Серьезно говорил о деньгах Василий, у которого больше пятерки никогда не было. И то ненадолго.
   -- Вот ты говоришь -- деньги не бог, а полбога есть. Это верно, но не совсем,-- сказал дьячок прихода Троицы на Капельках. -- Верно -- на деньги купишь все, но отца, мать -- не купишь. А если правду сказать -- любовь купить невозможно. И друга купить нельзя. Купишь собутыльника, а друга нет. Купишь любовь, да все не то. Любовь этакая-то протухает скоро. Этакая-то, настоящая -- не покупается. Эта -- самая-то жизни отрада -- не продается...
   -- Чего говорит Василий,-- сказал Березкин,-- деньги не бог, а полбога есть. А у его более часа в кармане трешница не жила никогда, потому никак не возможно. Без денег он, может, и человек. А дай ему пятерку -- прощай. Не выдержать ему нипочем. Что делать зачинает. И "кто я", и "вот я какой!" -- беда... Обязательно к вечеру в участке. Без сапог остается. Рубаха и портки одни. Морда бита, фонари под глазами уж обязательно. Ну, придет, кается, молится -- надо все справлять; и пиджачишко, и штаны, и сапоги, картуз, пальтишко тоже. Ведь это денег стоит. Вот ведь что в удивление берет: зима, а в одном белье придет ко мне, босой -- и не простудится... Спит цельный день. Утром опохмелится и говорит: "За правду пострадал".
   -- Это верно,-- шипя, смеялся Василий,-- правду люблю. Говоришь им правду -- не любят. Конечно, выпивши говоришь. Когда выпьешь, правда-то сама из тебя лезет. А ежели деньги когда, то хошь час -- да мой. Всем и скажешь, что хочется, ну и драка, конечно, зачинается.
   -- Этак-то нельзя,-- сказал купец-рыболов с проседью.-- Я-то с двенадцати лет в сиротское положение попал. Дядя у меня портной был, ну, то-сё, пуговицы ему покупаешь, за пивом в портерную бегаешь, пол метешь, самовар ставишь -- кормит меня. Сплю в чулане. Ну, значит, на праздник рублевку дал. Так я ее в подкладку куртки и зашил, чтоб не истратить. Еще пятерку дал мне на белье, рубашку. А я только чистый воротничок у знакомого выпросил, а пятерку зашил в куртку. Там сработаю, тут послужу. За год во всю подкладку денег позашивал. Распорол, сосчитал, а у меня за сто перевалило. Я тогда у Морозова на фабрике, у фабричных, с рук ситцу купил да в деревню. Нажил -- в подкладку зашил...
   -- А как же,-- спросил Василий,-- все в подкладку, а что ж ты жрал-то?
   -- Эко -- жрал! Как придется. Дядя покормит, в деревне тоже -- в гостях. Всегда найдешь -- покормят. Деньги тратить? Не-ет, не стану. Водку, папиросы курить? Не-ет уж, брось. Женился. За женой тыщу взял. А теперь у меня амбар да две лавки с красным товаром -- вот что.
   И купец засмеялся, погладив бороду.
   И все рассмеялись.
   -- Как же это вы все о деньгах, а сами любители на реке сидеть... пустое дело этакое -- рыбу удите?-- спросил Василий.
   -- Эх ты. Только это самое, деньги-то, и забываешь, когда рыбу удишь. Всю заботу бросаешь,-- сказал купец.
   -- Чего деньги, а я так за рыбной ловлей жену забыл... Ей, ей... -- сказал высокий молодой человек.
   -- Верно, может быть,-- засмеялся Василий Княжев.
   -- Чего верно,-- продолжал молодой человек.-- Она у меня, жена-то моя, терпеть не может этой самой ловли с удочкой. У ней гости, то-сё -- судачат, а я на реку -- прощай, все забыл. А она тогда -- хахаля завела. А я и его на рыбную ловлю взял. Вот он ударился в рыбу, с реки не сгонишь,-- ловит день и ночь... Вот она на меня злится. Тоже к нам на реку пришла. Но где же: скучно ей -- ушла. А он говорит: "Вот что... -- про жену-то мою говорит,-- я ей не попаду -- ты не бойся, не поддамся..."
   -- Ну, и что же?-- спросил Березкин.
   -- Да то,-- говорю ему,-- как хочешь...
   -- То есть как это, "как хочешь"?-- удивились все.
   -- А так... Черта ли стоит такая жена, на что она мне? И он мне говорит то же -- "на кой она мне ляд".
   -- Вот верно, до чего верно... -- шипя, смеялся Василий Княжев.
   -- Ну, это как понять,-- сказал купец,-- женское ли дело рыбу удить. Моя жена рада, когда я на реку еду. Все соберет, глядит, платком в окно машет. Прощается.
   -- Ну, значит, она тебе рога ставит,-- сказал Василий.
   Все засмеялись.
   -- Эк ты, чего говоришь! Озорно и зря! Я ей верю.
   -- Зря веришь. Ты когда пойдешь на ловлю, тихонько вернись да под кровать и залезь, и жди.
   -- Чего ждать-то?
   Василий Княжев смеялся.
   -- Пустой ты человек, бродяга!..
   И купец, надев картуз, вышел из лавки, ни с кем не простясь.
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   В лавке у Березкина -- Впервые: Возрождение. 1939. 10 марта. Печатается по газетному тексту.
   Мережа -- рыболовная снасть в виде суживающейся мешкообразной сети, натянутой на обручи.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru