Коровин Константин Алексеевич
Исцеление

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Коровин К.А. "То было давно... там... в России...": Воспоминания, рассказы, письма: В двух кн.
   Кн. 2. Рассказы (1936-1939); Шаляпин: Встречи и совместная жизнь; Неопубликованное; Письма
   М.: Русский путь, 2010.
   

Исцеление

   Богатый купец Верхотуров, московский домовладелец, поехал в первый раз за границу и остановился в южном курорте полечить печень, которая расстроилась от домашних обстоятельств.
   Никита Никитич Верхотуров, человек серьезный и несколько сердитый, стал все больше покрикивать. Поморщится и скажет приятелю:
   -- Дурак!
   Ну, и всем приятелям стало ясно, что печень пошаливает, а доктора московские посоветовали ехать на воды.
   Остановился Верхотуров в хорошей гостинице. В окно виден сад, казино и киоски. С утра нарядная толпа пьет из стаканчиков воду. Потом прогуливается по аллее.
   Пришел доктор, выслушал Никиту Никитича и написал на бумаге все распределение дня, что можно есть, чего нельзя, а вставать в шесть часов утра.
   Хотел спросить Никита Никитич насчет картишек -- слышал он, что в казино в карты перекидываются,-- но переводчик был такой серьезный, что не решился.
   Пьет воды Верхотуров, встает рано, однажды повернул к казино -- там и музыка играет,-- а переводчик -- стоп:
   -- Вам режим держать надо. В казино пойдете, когда поправитесь.
   Рассердился Никита Никитич, хотел ему сказать:
   "Дурак!"
   Но не сказал.
   За табльдотом {От фр. table d'hôte -- общий стол.} -- народ чужой. Есть которые и вино пьют, а ему ничего -- по записке доктора поступают.
   -- Этакое дело!-- огорчался Никита Никитич. -- Ешь суп да картошку без хлеба. Трудно. А сосед вроде как водку пьет да еще кильками закусывает.
   Зашел он, прогуливаясь после принятия вод, в кафе, а там в стаканы наливают посетителям и розовый ликер, и зеленый ликер водой добавляют, лимон кладут.
   Переводчика, по счастью, поблизости не оказалось, и тут Никита Никитич себе волю дал: выпил и зеленого и розового,-- дьявол с ним.
   Выпил -- и ничего.
   "И чего я боялся?"
   Взглянул на бутылки на полках: на одной арап, на другой верблюд, на третьей -- монах. Он все перепробовал. Хорошо.
   "И чего я боялся!.."
   Зашел в казино -- народу там! И картеж идет -- баккара. Деньги раздают почем зря.
   Посмотрел Никита Никитич, как другие ставят,-- сам поставил. И -- выиграл.
   "Нет! Чего я боялся!"

* * *

   А наутро посмотрел Никита Никитич на себя в зеркало и видит -- нос покраснел, а на носу -- пупырь.
   "Что за неприятность! Как это не к лицу. Надо свести". Говорит переводчику:
   -- Не нравится мне пупырь этот, надо доктора позвать.
   Доктор посмотрел на пупырь и сказал, что надо нос просветить и профессора позвать, специалиста.
   Просвечивали нос и снимали фотографию в отдельной камере. Влетело в копеечку. Верхотуров только крякнул.
   Приезжал профессор, посмотрел фотографию, нос и приказал позвать другого профессора, хирурга. Тот тоже смотрел.
   Еще дороже заплатил Верхотуров.
   Нос ему заткнули тампонами, приказали лежать в постели и прислали сестру милосердия.
   Наутро опять приехали профессора, нос заморозили и надели машинку, надавили кнопку и разрезали нос.
   Верхотуров света невзвидел, белугой заорал.

* * *

   Прошло два дня. Нос непутем раздуло. Профессора говорят через переводчика, что надо выписать самого большого светилу по части пупырей.
   "Вот в какой я переплет попал,-- думает Никита Никитич. -- И понес меня черт за границу! В Москве бы мне нянька примочила бы свинцовой примочкой, и все бы прошло, а тут -- плати".
   Наутро приехало светило, а с ним еще двое. Переводчик Верхотурову тихо говорит:
   -- Слышно, что все ж-таки нос вам оставят. Но повторная операция будет в специальной лечебнице.
   Гонорар светилы оказался таков, что денег не хватило,-- пришлось телеграфировать в Москву.
   Наутро Верхотурова вымыли каким-то составом, надели на него новое белье и перенесли в лечебницу. Голого положили на стеклянный стол. Десяток докторов, светило и кругом сестры. На лицо надели колпак.
   Без памяти был Верхотуров.
   Проснулся в комнате. Около -- доктора. Хотел себя за нос взять -- цел ли нос-то?-- нельзя, руки связаны.
   Скучно и страх берет.
   С сестрой милосердия не поговоришь, не идет и переводчик.
   Лежит Верхотуров. Придут доктора, посмотрят на нос, переменят повязку и уйдут.
   Один доктор сжалился. За едой, когда сестра кормила Никиту Никитича супом, принес бутылку, налил большую рюмку портвейна и с любезной улыбкой положил на столик счет. Что-то говорил, но Никита Никитич ничего не понял и только кланялся.
   Пришел переводчик. Как объяснил счет -- Никиту Никитича оторопь взяла.
   "Батюшки,-- подумал,-- дом-то в Москве заложить надо... Этакие деньги".
   Переводчик говорит:
   -- Через два дня выпустят вас. У вас смертельный карбункул на носу образовался.
   -- Ну, а ежели бы у меня таких-то денег не было, тогда как?
   -- Да ведь знают, а то бы так пристально не лечили. Помечено у вас: "Домовладелец из Москвы".
   На другой день сняли повязки, поднесли Верхотурову зеркало. Посмотрел:
   -- Нос как нос.
   Надел платье, и опять счет лежит... "Господи!"
   Приехал в гостиницу -- на столе снова счет: от доктора, что печень лечил.
   Получил Верхотуров деньги из Москвы, расплатился.
   "Ну,-- думает Верхотуров,-- плати и плати. Черт с ней, с печенкой, чего бояться". И прямо направился в казино. Баккара. Как ни поставит -- берут, берут. Он больше -- берут.
   Последнюю ставку, все, что было в кармане,-- поставил. Проиграл.
   Вернулся домой. Всю ночь не спал. Утром послал телеграмму в Москву. Заплатили в отеле. Пошел Верхотуров воды пить, хотел зайти в кафе -- копейки нет. Спросил взаймы до завтра у переводчика. Тот сказал:
   -- Что вы... у меня и денег таких нет. И притом вы всем платили, а мне еще нет...
   Ждет денег Никита Никитич из Москвы -- не присылают. Что такое? Сидит на лавочке в парке целый день. Войдет в отель -- нет ответа. Пошел обедать. Сел, а ему говорят:
   -- Счет не изволили заплатить,-- обеда нет.
   Ходит с досады Никита Никитич от киоска к киоску и пьет задаром минеральные воды, не разбирая какие.
   Проснулся утром, и доктор не идет. В гостинице просят очистить помещение.
   Пошел в раздумье Верхотуров. Идет, видит речка. Лето, тепло, кусты на бережку, травка зелена. Зашел в кусты и прилег... Проснулся -- месяц светит. А к утру посвежей стало -- дрожь колотит.
   Поднялся Никита Никитич, пошел по берегу, а напротив двое в мундирах едут. Остановили Верхотурова: что-то говорят, а ему невдомек. Надели на него наручники и повели.
   Так попал за решетку купец Верхотуров.
   И лишь через три дня пришла телеграмма: "Супруга уехала в Ессентуки лечиться. Деньги выслал. Управляющий".

* * *

   -- Ну, каково-то за границей?-- спрашивали в Москве приятеля Верхотурова. -- Исцелился?..
   -- Исцелился... -- со вздохом ответил Никита Никитич. -- Совсем здоровый стал... Дороговато, правда,-- зато всю болезнь начисто выгнали... Вода помогла... Исцелился...
   И вдруг заревел.
   -- А вам-то что? Шляетесь тут! Людей от дела отрываете... Чума!..
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Исцеление -- Впервые: Возрождение. 1939. 14 апреля. Печатается по газетному тексту.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru