Коровин Константин Алексеевич
На природе

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Коровин К.А. "То было давно... там... в России...": Воспоминания, рассказы, письма: В двух кн.
   Кн. 2. Рассказы (1936-1939); Шаляпин: Встречи и совместная жизнь; Неопубликованное; Письма
   М.: Русский путь, 2010.
   

На природе

   Конец июня. Самое лето. Трава высокая, луга покрыты цветами. Сад зелен. Поспевает клубника. Плывут облака в синеве неба.
   Под большим зонтиком, недалеко от леса, сижу и пишу красками с натуры -- лес, дорогу и голубые колокольчики, которые прячутся в тени и блестят на солнце.
   Недалеко от меня в траве лежит рыболов, мой слуга и приятель Василий Княжев. Лежит, смотрит в траву и говорит:
   -- И чего это только делается на свете. Вот поглядите в траву, и чего только ни на есть в ее разной твари. Мухи синие -- вот блестят, как огонь, жучки... Вот как до него дотронешься травинкой -- он сейчас в покойники поступает, притворяется, что помер. Паук на высоких ногах бегает, ловко до чего! Ноги-то тонкие, как он их себе не сломает... Божья коровка красненькая ползет, растопырится, подымет крылышки и полетела... А вот нахальные до чего кузнецы зеленые, да здоровые какие! Сиганет прямо на два аршина. Дурак! Прыгает незнамо куда. Мне чуть в рот на папиросу не попал. Чего только нет! И червячок маленький, лохматый -- тоже живет, полозит. Глазки маленькие... Муравьи... А если бы этот кузнец зеленый да с лошадь был. Вот страсть! У него ведь на морде клещи здоровые. Так если бы он большой-то был, с лошадь,-- тогда прощай. Всех людёв бы перегрызли начисто. Значит, и не велено ему вырасти. Людев, значит, бережет Господь... И вот муравей ежели бы в корову был. Что было бы! Значит, не велено. Этой твари мелкой до ужасти много. Мало которая кусается, хотя комарье одолевает. Овода вот еще. Ух, жгут, когда купаешься. Слепень тоже. И заметьте, какая хитрость. Садится -- вы не слышите, потом как жиганет -- беда... У нас-то хорошо, этакого-то мало всего. А вот я читал, что страны есть -- крокодилы там, так фараоны их детьми человечьими кормят. Ну, те прямо жрут детёв почем зря. И жалости в крокодиле никакой нет. Как хошь сожрет.
   -- Да,-- говорю я,-- крокодил зверь серьезный. Тоже, Василий, льву или тигру в лапы попасть неприятно. Пиши -- пропало.
   -- Да... -- соглашается Василий. -- Эх! А вот у людёв не знаешь, кому попадешь. Другой, видишь, ласковый такой, он тебе и то и это обещает. Ты и веришь. А потом, глядишь,-- ты в лапы-то к нему и попал. Он с тебя все стянет, да еще ты у него виноват окажешься. Народу много такого. А вот эти козявки разные в траве -- чего они понимают. Сотворено -- и живут...
   Подошел другой мой приятель -- охотник, крестьянин Герасим Дементьевич, посмотрел на картину, которую я писал, и сел на траву рядом с Василием Княжевым.
   -- Вот,-- говорю я,-- Герасим Дементьевич, Василий смотрит в траву, и там букашки разные. Если бы они каждая с лошадь величиной были, то жить от них было бы невозможно. Они бы всех сьели.
   -- Это верно,-- ответил Герасим. -- Только это немысленно. Земля не вместит. Где же? Летом этих одних мух -- что! Все в меру устроено.
   -- Чего в меру? Мух-то что, комарье, слепни, блохи,-- тужил Василий.
   -- Надо знать,-- ответил Герасим,-- потому надо, чтобы в чистоте жили. А то ежели дом у тебя не в чистоте, то и заводится дрянь всякая. В чистоте живи, береги дом, а то не то что блохи или тараканы заведутся, а и хуже бывает. Гостя позовешь, гость придет что ни на есть прохвост. Так он тебя хуже клопа заест. С женой поссорит, обманет, обокрадет. Тоже надо знать, кого в дом пускаешь. Он тебе покажет за твое угощение такое, что закачаешься.
   -- Как сказать -- с женой поссорит... Нешто с настоящей женщиной поссорить можно... А ежели дура попала, то все равно -- ссорь, не ссорь -- она тебя заест.
   -- Да... бывает,-- согласился Герасим. -- Но больше всего эти ссоры и нескладехи в жисти от бедности выходют.
   -- А вот ежели каждому,-- сказал Василий,-- дать по миллиону, вот жисть пойдет. Их ты!
   -- Нешто возможно?-- усомнился Герасим. -- Тады прямо беда. Прежде всего -- все вино выпьют сразу. Потом драка пойдет. И что только будет!.. Работать никто не станет. Ну, значит, и голод начнется. Прямо за ломоть хлеба платить надо будет этот самый миллион. Ну, болести зачнутся, мор. Вошь одолеет...
   -- Все может быть,-- сказал, покачав головой, Василий Княжев,-- а вот у этих самых букашек, таракашек и денег нет, а живут.
   -- Чего у букашек,-- удивился <Герасим>,-- и у слона денег нет. Деньги это только у людёв. Без денег никуды двинуться невозможно, и прямо без них пропал, потому траву человек не ест. Все ему надо купить. А что дарма -- только вода. Воды сколько хошь лакай -- не жалко.
   -- А деньги, ведь их не съешь,-- заметил Василий. -- Хлеб вернее денег, осетрина тоже, еда разная.
   -- Без денег чего тут,-- не сдавался Герасим. -- Никак нельзя. Вот хоша картину Кистинтин Лисеич списывают и, значит, деньги за нее норовит взять. А ежели денег нет -- шабаш. Хлеба не дадут, скажут: на кой она нам, картина. А осетрины-то уж и не видать. Скажут: лучше осетрину-то с хреном есть, чем картину-то глядеть...
   -- Да еще стаканчик водки,-- засмеялся Василий Княжев.
   Мне от этих разговоров есть захотелось.
   -- Василий,-- сказал я,-- довольно, пойдем домой. И стал собирать краски, складывать мольберт, зонтик.
   -- Тащи! Пойдемте поесть. Договорились вы до дела...

* * *

   Когда походили к дому, приятель Василий Сергеевич с террасы кричит:
   -- Где вы пропали, ведь третий час. Мы и пирог-то весь съели. Я хотел послать за вами, а вот доктор Ванька говорит -- пускай работает. Натощак каждый лучше старается.
   Василий Княжев нес из кухни на большом блюде карасей в сметане.
   -- Молодец, Вася,-- говорю. -- Это где же ты карасей-то поймал? Крупные какие...
   -- С краю, в заводи, у Глубокой Ямы, наметкой зацепил. Вы-то картину писали, а у меня дело вернее вышло. Я наметку поставил вниз, а Ванька загоняет. Они дуром лезут в наметку. Только вот ведь мы гольем ловили, так слепни одолели. Прямо всего облепили. "Как быть,-- думаешь,-- не то рыбу ловить, не то слепней отгонять". А доктор хоть и доктор, а не знает от слепней лекарства. В книжечку смотрел. "Нет,-- говорит,-- не указано".
   -- Так еще бы,-- сказал Княжев,-- кто же голый с наметкой ловит? Нешто возможно?.. Все ловят в портках, в рубахе.
   У приятелей моих тела к вечеру распухли и чесались.
   -- Что такое,-- огорчался Василий Сергеевич,-- лето, радость, караси, а тут черт-те что -- слепни!.. Зуд во всем теле. И откуда они берутся и зачем? Жизнь отравляют...
   -- Пустяки,-- сказал доктор Иван Иванович. -- Это что за зуд,-- пустяки... Терпеть можно. Пройдет. А вот у меня теща с женой возьмутся, так вот это зуд. Тоже лекарства не найдено. Одно спасение -- уедешь, они и остывают... Некого зудить. Слепни-то летом, в жару, а там круглый год терпишь...
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   На природе -- Впервые: Возрождение. 1938. 1 июля. Печатается по газетному тексту.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru