Коровин Константин Алексеевич
Мороз

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Коровин К.А. "То было давно... там... в России...": Воспоминания, рассказы, письма: В двух кн.
   Кн. 2. Рассказы (1936-1939); Шаляпин: Встречи и совместная жизнь; Неопубликованное; Письма
   М.: Русский путь, 2010.
   

Мороз

   Сегодня мороз. Рано утром я увидел в окно, что сад мой весь покрыт узорами инея. Все ветки орешника, берез, елок были покрыты пухлым белым нарядом.
   Точно неведомый волшебник нарядил сад. Это было восхитительно, я не мог оторвать глаз от этого чуда природы.
   Сороки, садясь на ветки берез, отряхали их и трещали, радостно поднимая хвосты, в тишине утра.
   Какая волшебная красота! Странно... Избы, сараи и мой дом будто оделись в заячий мех. И мой ручной заяц, тоже побелевший в одну ночь, с радостью прыгал по первому снегу.
   Тетушка Афросинья в желтом платке с узорами, Феоктист в тулупе с красным кушаком, дедушка-сторож, приятели мои, охотники -- Павел Александрович, доктор Иван Иванович, Караулов,-- елки, березы -- все как-то было похоже на забавные игрушки, которые показывает фокусник...
   Мы идем по саду к речке. В темной воде опрокинут соседний берег. В белом саване, задумчив, огромный Феклин бор.
   -- Смотрите-ка,-- говорит Василий Сергеевич,-- баки-то у Ивана Ивановича побелели.
   Брови, усы у приятелей покрылись инеем; лица изменились.
   -- Вот пороша -- что надо!-- сказал охотник Герасим. -- Пойдемте по бугорку -- видать будет. Эвона следы, глядите, лисица прошла. В кустах держится. К деревне норовит. Хитрая. Куру украсть охота. Воровка.
   У самого берега речки, где песчаный бугорок, остановился Герасим и смотрел на маленькие, как бы птичьи, следы.
   -- Чего это?-- спросил Караулов.
   -- Редкостно,-- ответил Герасим,-- мышка белая, горностай. Летом не увидишь. Два рубля шкурка стоит. К Ивашову озеру есть, у Вепря тоже, а здесь не видано было. В глухих местах держатся.
   Проходя по берегу реки, мы дошли до мельницы Ремжи. Весело шумели колеса, брызгая светлой водой. На фоне огромного елового леса маленькая мельница с помольцами и крестьянскими лошадьми радовала глаз.
   На мосту мельниковы собаки с лаем прибежали к нам; весело прыгали и виляли хвостами. У мельника в избе было тепло. Большой самовар стоял на столе. Сидели помольцы.
   Мельник, приветливо встретив нас, сказал:
   -- Герасим, вечор вверху боле восьми лосей прошло. Вот тута прямо, в руках. В горку. Я прямо притулился, около прошли. Эх, и здоровы! Думаю, батюшки, увидят -- на рога бы не взяли. Вам бы быть. Лосины бы на всю зиму насолили.
   -- Да-с. Хорошо-с. Рядом лоси,-- говорил Павел Александрович, смотря на меня,-- а вы только прохлаждаетесь. Обеды, ужины, чаепитие, Герасим тоже. А охота рядом!
   -- Да нешто, Пал Лисандрыч, узнаешь, где ход их и кады? Зря глаза пучить. Кому ведомо? Вот надысь говорил Захар-угольщик -- медведина под Любилками пудов на двадцать прошел, вот рядом. А правду ли сказал?
   -- Кажинную осень,-- сказал мельник,-- этот самый ведмедь здесь проходит, это верно. Я след видал. К старому Спасу, на Вепрь, держится след. Там, знать, заляжет на зиму в берлогу. Вепревские говорили: знать, любит слухать колокол Спасский, по нем время зимнее коротает. До весны счет держит. Видали его. Эх, велик. Вреда от его нет, тоже живот не обижает. Это не Миколка Кольцов, что у Спаса в алтаре хрест золотой уворовал. Зверь с понятием.
   -- Чего еще!-- сказал помолец. -- Он в котелке хотел хрест сплавить, а его огонь не берет. Настька, полюбовница его, в Переславль пошла и начальству сказала. А Кольцов видит -- хрест не плавится, спугался да назад, в Вепрь, к Спасу: опять ночью залез, на алтарь и положил да домой. К нему начальство, обыск. Где хрест? Нет хреста. Миколка говорит: знать не знаю, ведать не ведаю. Начальство к Спасу. К попу. Поп говорит: "Три дня крест пропадал, а на четвертый на престоле лежит и сияет более прежняго..." А Колька с перепугу сбежал после того, и посейчас нету...

* * *

   Возвращаемся с мельницы домой.
   Подходя к крыльцу, увидели деда, сторожа дома моего. Он, здороваясь, сказал:
   -- Вот ведь ушли, а поглядите-ка -- у помойки за сараем что наслежено -- волки были. В ночь приходили.
   Все пошли к сараю смотреть следы.
   -- Верно,-- сказал Герасим,-- следы волчьи, пара была, вот ведь что. Опять те же ходят.
   -- Это что ж такое?-- удивился Павел Александрович. -- Сегодня с вечера садимся на чердак и оттуда их жиганем.
   -- В прошлом году сидели,-- сказал Герасим,-- Иван Иванович помнит,-- так нет, хитры. Ружье, себя салом смазали... нет, не идут. Сидели, мучились, а как пошли спать -- пришли. Утром следы, как сейчас. Это здешние. Из мохового болота. Хитрые до чего! Они всех знают здесь.
   -- Капкан надо поставить,-- сказал Павел Александрович.
   -- Ставили. Не идут, не попадают. Вот до чего умственные. Их не проведешь.
   -- Ага, постойте, нашел!-- сказал Павел Александрович за обедом.
   Оп скроил и сшил себе белый чехол из простыни и ночью хотел засесть караулить волков.
   Но к вечеру снег растаял -- потеплело.
   -- Вот, в жизни всё так,-- сказал он,-- всё против. Мороз прошел...
   -- Это верно,-- подтвердил Иван Иванович,-- пациент солидный, фабрикант, говорит: "В жизни рюмки одной вина не выпил, а все убеждены, что алкоголик". Вот что скажешь...
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Мороз -- Впервые: Возрождение. 1937. 19 ноября. Печатается по газетному тексту.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru