Коровин Константин Алексеевич
Гришка-разбойник

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:


   Коровин К.А. "То было давно... там... в России...": Воспоминания, рассказы, письма: В двух кн.
   Кн. 2. Рассказы (1936-1939); Шаляпин: Встречи и совместная жизнь; Неопубликованное; Письма
   М.: Русский путь, 2010.
   

Гришка-разбойник

   Поздно мы возвращались с охоты из берендеевских лесов. Стоял октябрь, и рано засумерело. Был тихий осенний вечер.
   Мелколесье, вырубка, кое-где сложены дрова, подпертые шестами, чтоб не развалились.
   Идем без дороги. Высокая желтая трава и кусты.
   Охотник Герасим посматривает кругом, озабоченно говорит:
   -- Идем, а место незнамо. Поглядите-ка на машинку, чего она покажет.
   Павел Александрович вынимает карту, кладет на нее компас и погружается в задумчивость.
   Шли на север, значит, надо брать на юг.
   -- Ну, когда уж компас смотрите,-- значит, дело дрянь. Никогда по компасу никуда не придешь... -- сказал Караулов.
   -- Мы идем на север,-- сказал Павел Александрович,-- а нужно на юг. Значит, поворачивай назад. Черт бы подрал -- заблудились.
   -- Я так и знал. Благодарю вас -- идти назад. Что же, Герасим, делать? Идти назад мало удовольствия -- столько прошли! Может быть, какая-нибудь деревня покажется.
   -- Кто знает,-- сказал Герасим,-- в этом краю я не бывал. От Святого Ключа-то надо было влево брать. Это глухари нас завели, гонялись за ими -- вот и спутались. Похоже, что заплутали. Ночь будет темна, не дойти. Надо к большаку брать, может, на сторожку набредем.
   Павел Александрович, сидя на корточках, продолжал смотреть на карту и компас.
   -- Брось ты этот компас,-- сказал Василий Сергеевич. -- Вы в нем ни черта не понимаете.
   -- Довольно глупостей,-- сказал Сучков,-- надо идти назад.
   -- Чего "назад"?-- спросил Герасим. -- Видать, что заплутали. У большака теплее ночью-то.
   Впереди стоял ровной стеной сосновый лес. По краю шла канава, и у межевой ямы стоял столб, на котором на белом фоне был напечатан жирно-черный орел.
   -- Казенник,-- сказал Караулов.
   -- Надо полагать, сторожка лесника есть.
   -- Поди-ка найди,-- сомневался Герасим. -- Это берендеевы леса! Постой, дровец соберу, хворосту, костер зажжем ночью. Погреемся, с ним веселей. Чайку попьем, надо до темени воды принести.
   -- Ну, я на это не согласен,-- сказал Василий Сергеевич,-- мне эти штучки надоели, я не желаю. Ночевать в лесу -- благодарю вас: У меня папирос нет. Нет уж, как хотите, пойдем краем леса, может, жилье найдем.
   Глухой сосновый темный бор перемешивался с большими елями. Мрачен и глух был лес в осеннем сумраке.
   Мы долго шли. За поворотом в гору шла мрачная порубь, на седой горе печально торчали срубленные пни, слева стоял сарай с гнилой крышей. Ни дороги, ни тропки не было.
   -- Сарай,-- сказал Герасим,-- все-таки жилище.
   Стены сарая были заплетены плетнем, около росла крапива и лопух. Рыжая солома сгнила на крыше. Внутри сарая, сбоку, лежало старое сено.
   -- Куда идти?-- сказал Герасим. -- Чего лучше здесь! Дождик пойдет -- спрятаться можно.
   Кругом было мрачно. Сбоку шел бесконечный лес, заворачивая за пригорок. Брошенные старые лапти валялись у сарая. Лапти и разбитая крынка дополняли печаль вечера.
   Надо было оставаться. Василий Сергеевич приуныл. Сучков посмотрел на часы -- шесть часов. Кругом уже потемнела окрестность, и в лесу тоскливо и жутко захохотал филин.
   -- Вот,-- сказал Василий Сергеевич,-- начинается... филин орет.
   Поодаль от сарая зажгли костер, присели около. Герасим ушел искать воду.
   -- Терпеть не могу этих штук. Того и жди -- какая-нибудь чертовщина выйдет...
   Герасим долго не возвращался, и в тишине ночи вдали раздался выстрел.
   -- Это Герасим,-- сказал я,-- надо выстрелить, может, заплутал.
   И я выстрелил из ружья. Послышались шаги Герасима -- он бежал.
   -- Нет воды,-- сказал Герасим. -- Вон там, с краю, какие-то трое молодцов увидали меня, остановились. Один свистнул, и они побежали в лес. Думаю: "Постой!", я выстрелил, да и сюда, к вам.
   -- Чего ж ты струсил?-- спросил Караулов.
   -- Чего? В такую пору!.. У них, видать, топоры. Кто его знает, может, это Гришка.
   -- Какой Гришка?-- спросил Василий Сергеевич.
   -- Гришка острожный, он тут по лесу шляется. Пымать не могут.
   -- Вот, благодарю вас... -- сказал Василий Сергеевич. -- Вот поспите теперь.
   Стемнело. Костер смутно освещал сарай.
   -- Надо потушить костер,-- сказал Василий Сергеевич,-- а то ему нас видно, а нам его нет. Он перестреляет нас, как куропаток.
   И Василий Сергеевич шестом стал разбрасывать костер и тушить сапогами головешки.
   Стало совсем темно. Мы пошли в сарай и прилегли на сено.
   Тихо было в ночи. В лесу покрикивали совы. Долго тянулась ночь.
   Герасим заснул.
   Вдруг Василий Сергеевич мне говорит: "Слышите?.." И стал будить Герасима.
   Неподалеку в лесу раздался резкий свист. Потом другой, третий.
   Герасим встал и сказал:
   -- Идем из сарая.
   Поднявшись, мы все вышли наружу. Тьма -- зги не видать. Спотыкаясь о пни, мы пошли в гору и, отойдя от сарая, сели на землю. Вдали были слышны шаги. Кто-то подходил к сараю.
   Собака моя, Польтрон, заворчала и бросилась с лаем вперед.
   -- Стреляй... -- сказал Герасим.
   Мы все выстрелили почти залпом.
   -- Ишь, стерва!-- закричали у сарая.
   И мы слышали, как несколько человек побежали от сарая.
   Вдали послышался свист.
   -- Идем,-- шепотом сказал Герасим.
   Мы тихо шли в ночи. Долго и медленно поднимались в гору.
   -- Стойте,-- сказал Герасим,-- нет ли кручи. Я пойду вперед.
   Ветви елей стегали нам лицо.
   -- Шабаш,-- сказал, вернувшись, Герасим,-- ложись.
   Мы легли в траву и вскоре, усталые, все заснули.

* * *

   Я открыл глаза. Было раннее утро. За небольшими елками, опускавшимися по пригорку вниз, были видны бесконечные леса. Блестела речка среди бурых кустов ольхи. Обрадованные, мы спустились к воде. Весело побежала собака по берегу, заросшему чередой.
   -- Смотряй -- утки, ишь, Польтрон пошел.
   Вскоре наши ягдташи наполнились убитой птицей. Разложив костер, мы сварили чай в котелке и изжарили уток.
   -- Ночью,-- говорил Василий Сергеевич,-- всегда черт-те что, а вот днем -- не страшно. Но только где мы -- неизвестно.
   Речка вливалась в большое болото. Около, сбоку, шла дорога. Вдали мы увидали телегу. В ней сидел парень. Поравнявшись с нами, он остановился.
   -- Охотники! Ишь уток настреляли.
   -- Скажи, любезный,-- спрашиваем,-- мы заблудились, ночевали в лесу, какое место, не знаем.
   -- Старая Сеча,-- говорит парень. -- А вы чьи?
   -- Из Букова,-- говорит Герасим.
   -- Эк вы откуда. Ведь это верст тридцать отселева.
   -- А ты не подвезешь нас?-- спросил Василий Сергеевич. -- Махорки достану покурить.
   Мы все сели в телегу, лошаденка едва плелась.
   -- А к нам ночью Гришка приходил,-- сказали мы возчику.
   -- Ишь, он тут, значит, похаживает, разбойник... Пымать его не могут. Зимой-то он по закутам, по деревням прячется, в трактире Фураева всю зиму служил,-- не признали, с урядником водку пил. Гришка ежели свистнет -- на неделю оглохнешь. Здоров -- чисто лошадь.
   -- Что ж он -- убийца?-- спросил Караулов.
   -- Не... какой убивца, лесом торгует.
   -- Что за ерунда!-- удивились мы. -- Как -- лесом торгует?
   -- Ловко торгует. Он завсегда с топором, и с ним подрушные, тоже разбойники, все с топорами. Выберет в лесу эту самую двенашину, срубит и с подрушными ее ночью выволочет из лесу в чисто место. Ну, значит, и продает. А на нее всегда нужда есть в деревне, тому-другому нужно: дом, сарай поправлять. Ну и берут, дешево и ладно...
   -- Так это не разбойник, а вор,-- сказал Караулов.
   -- Э-э... что ты, разбойник. Ежели за ним казенный объездчик погонится, так ежели Гришка свистнет, тот с лошади -- чубрик и бегом от его -- голову бы не отрубил. Боятся... Но это что: как веревочке ни виться -- кончику быть. Гришке острога не миновать. Беспременно пымают, не уйдет...
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Гришка-разбойник -- Впервые: Возрождение. 1937. 29 октября. Печатается по газетному тексту.
   

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru