Коровин Константин Алексеевич
Жик...

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Коровин К.А. "То было давно... там... в России...": Воспоминания, рассказы, письма: В двух кн.
   Кн. 1. "Моя жизнь": Мемуары; Рассказы (1929-1935)
   

Жик...

   Дождь. Пароход "Самолет" отошел от Рыбинска. Пассажиры сидят в столовой, в рубке. В окна видна Волга, баржи с хлебом, лесом, воблой. Приятно в дождь в большой кают-компании. Чай, закуски, стерлядь кольчиком. Пассажиров немного, больше на Ярославль, чиновники, ярославские жители, купцы, судейские, есть и в форме, знакомы между собой. Человек, видимо, торговый, из купцов, говорит:
   -- Ну, весь Рыбинск хлебом завалили. Запасы велики. На армию все, на войну. Петр Гаврилыч хлеб-то ставит, сдает. На пристани с барок прямо в вагоны цедют зерно, мешками тянут на подводы, день и ночь. На фронт все. Из Петербурга генерал приехал, старичок, роста небольшого, но важнейший, со звездой. На пристани начальство, губернатор, городской голова Ермаков показывает зерно генералу, мешки открыты стоят. А генерал, старичок-то, посмотрел на мешки и говорит:
   -- Дайте-ка,-- говорит,-- вон тот мешочек, что несет крючник на берег. Ну, того остановили.
   -- Откройте,-- говорит.
   Открыли. Он взял, генерал-то, зерно на руку, а на руке белая перчатка. Потряс в руке зерно:
   -- Прекрасная,-- говорит,-- пшеница.
   А городской голова Ермаков наклонился к генералу и говорит:
   -- Это,-- говорит,-- ваше превосходительство, не пшеница, а рожь.
   А генерал ему:
   -- Все равно,-- говорит.-- Солдатики съедят...
   И Петру Гаврилову тут же сказал:
   -- Вы,-- говорит,-- тоже защитник родины, рожь поставляете, так не плутуйте, будьте,-- говорит,-- верны, как солдат отечеству.
   Петр-то Гаврилыч покраснел и ответил:
   -- Это вот все, что здесь видите, ваше высокопревосходительство, все зерно это, что здесь, рыбинское купечество пожертвовало на войну, верным солдатам отечества...
   Тут генерал поглядел на него и руку ему дал:
   -- Благодарю вас.
   И губернатору сказал:
   -- Я обязан призывать к чести, как могу, в великие дни войны.
   -- Так точно, ваше высокопревосходительство,-- ответил наш Петр Гаврилыч-то,-- понимаю я, что обязаны... И мы свою обязанность исполняем: вчера,-- говорит,-- телеграмма мне с фронта пришла: мой единственный сын, Андрюша, убит на войне, положил живот за отечество.
   Генерал притих. Вот как бывает.
   -- Да,-- говорил тем временем другой пассажир, молодой белобрысый человек.-- Земля наша круглая, такой, значит, шар, тяжелый, и гуляет себе в пространстве, которому нет конца и начала. Вот тайная штука какая. И люди на земле живут. Вот мы. И ссорятся. Что это такое? Отчего народ такой сердитый? Беда просто!
   -- Вы что же хотите этим сказать? -- спросил его другой пассажир, на вид человек сердитый, вроде как из чиновников. Черномазый.
   -- Да так -- ничего. Чудно только. В бесконечном пространстве на земле живут и друг дружку колошматят. Будто так и надо.
   -- Да вы, собственно, что говорите...
   -- Я говорю: зачем это в бесконечном пространстве все ссориться. Не надо бы.
   -- А ежели человек какой спросит вас: ты у окошка сидишь и чай пьешь? Что ответите?
   -- Чего же? Сижу, скажу, и чай пью. Что же?
   -- Хорошо. А он возьмет да тебя по носу -- жик. Ты тогда что?
   Белобрысый удивился.
   -- С какой стати он меня по носу -- жик?
   -- Не кстати, а просто -- зачем ты у окошка сидишь и чай пьешь. Вот и жик... Тогда ты что?
   -- Дурацкое дело. С какой стати. Глупо.
   -- Глупо? А он по носу -- жик. Вот тебе и в бесконечном пространстве... Как ты об этом подумаешь?
   -- Подумаю -- "дурак" и уйду.
   -- Куда уйдешь-то? Нет, ты здесь, на земле. Он тебя найдет -- и по носу опять -- жик.
   -- Ну тогда я ему в морду дам. Это уж верно.
   -- Вот тебе и драка выходит. Понял?
   Пассажир в фуражке с кокардой, немолодой и важный, читавший книгу, отложил ее в сторону, послушал, что говорят, и сказал:
   -- Знаете, господа молодые люди -- довольно странно вы говорите. Что это? По носу жик! Это просто хулиганская выходка. Ну, отправить в участок, составить протокол за оскорбление личности. При чем здесь бесконечные пространства?
   -- Да, верно,-- сказал черномазый.-- Нас с вами отправят. А если это, допустим, какой-нибудь Навуходоносор? После победы, ну, над какими-нибудь там халдеями, пирует, отдыхает. Кругом тимпаны, трубы. Он лежит на леопардовых шкурах, кругом курильницы, у ног жены вертятся. Навуходоносор устал, ну, и вздремнул немножко. А прохожий, какой-нибудь халдей, или дурмадур, или кто там, все равно, видит, Навуходоносор спит -- и он его по носу жик. Ну, и что же? Скандал. Война обязательно, потому -- такой штуки стерпеть невозможно никому.
   Кругом рассмеялись.
   -- Ну, знаете,-- сказал человек с кокардой,-- какой вздор вы говорите! Навуходоносор! По носу жик!
   -- Конечно, вздор,-- согласился черномазый.-- Просто я картину видел такую. Не помню, какой художник. Лежит эдакой человек, кто его знает, какого племени, курильницы дымят, бабы голые -- жены его -- в ногах вертятся, а он лежит на шкурах под балдахином. "Победитель" картина называлась. Ну, я думаю, а если его какой-нибудь озорник по носу -- что только будет? Беда!
   -- А я вот, все-таки, понять не могу,-- сказал белобрысый,-- почему так ссорются человеки? Живет каждый немного на земле, земной шар круглый, катается в бесконечном пространстве день и ночь, зла никому ничуть не делает, для людей все готовит, кормит, прямо чисто мать родная. А человеки дерутся. И ничего не сделаешь с ними...
   -- Вздор! -- возмутился человек с кокардой.-- Причины войны сложны, не просто так... И говорить так нельзя.
   -- Это все верно,-- согласился белобрысый.-- А только страшно. На небо глядеть не страшно. И хорошо... Вот на Волгу посмотреть -- широко, хорошо. Вон солнышко освещает бережок -- хорошо... Тоже дети... на них глядеть хорошо... И женщины тоже -- хороши. У нас в саду нынче антоновка уродилась -- ну и яблоки -- хороши!.. А тут -- на тебе -- по носу жик!..
   Кругом засмеялись.
   -- А вы бы, по-вашему, как бы нужно было поступать? -- спросил чиновник в кокарде.
   -- Я не знаю. Я так говорю -- не знаю... Просто, когда подумаешь, как это устроена земля и бесконечное пространство кругом и все добро так сделано, хорошо на земле,-- то просто, кажется мне, не стоит ссориться. Только и всего. Это очень просто, много приятнее и дешевле.
   -- Так ведь все этого хотят, только не выходит.
   -- Эге,-- засмеялся купец.-- Да как ты говоришь, а у вас на заборе гвозди понатыканы зачем? Чтоб не воровали яблоки-то, а? А эдак у тебя все возьмут, и яблоки, и дом, и жену, и детей. А ежели ты сдачи дашь -- то побоятся. Вот что.
   Белобрысый задумался.
   -- Ну, опять же выйдет, что жик,-- сказал он.
   -- А то как же?
   -- А вот как... Давно бы понять надо, что на земле, в бесконечном пространстве, при тайне эдакой и жизни нашей короткой, другое в голове держать нужно. Почтение иметь, разумение для загадки великой и прекрасной, при короткой жизни нашей, чтоб отходить смертью в вечность. Пора бы понять это. Чтить ее, тайну эту. Землю, солнце и небо, и тайну эту великую не огорчать, а жить дружно, без злобы. И просто это очень, но не хотят.
   -- Молоканин, надо думать,-- прошептал кто-то,-- или штунда...
   -- Да это все сказано давно, мил человек,-- сказал другой.-- Да не выходит.
   -- Ты вот скажи, как сделать-то,-- сказал купец.
   -- Да, верно. А уйти никуда живому с земли невозможно. Круглая она. Вот и ходи кругом, не уйдешь никуда. А не то -- мало ли убежало бы! Велено -- вот и живи, а уж как хочешь.
   И белобрысый покачал головой.
   Замолчали. Я вышел из кают-компании на палубу. Широкая Волга несла свои воды. Проглядывало солнце. По берегу шли поля, леса, селения. Отрадно и радостно было смотреть на берега широкрй реки. Около меня стоял купец и смотрел на плоты, которые гнали по Волге. Купец приставил свои руки ко рту и закричал:
   -- Чьи плоты-те? С плота кричали:
   -- Га-аври-ло-ва-а-а... Сво-ло-ча... День-ги-и... вто-ро-о-ой ме-сяц... не пла-а-тит... сте-е-рва...
   -- Мои плоты-то,-- сказал мне купец, обернувшись ко мне, и засмеялся.-- Не платит... Ишь чего?.. Заплати-ка таперь! Знаю, плоты разобьют, деньги пропьют... Знаем мы, когда платить надоть. На Покрова плачу, ну и ступай... А вот этот-то, белобрысый, чего он, с дурью впрямь или заучился так? От науки у него в голове метафизика завелась? Его беспременно под арест посадить надо, чтобы маленько поостыл. Тогда у него червяк-то этот из головы повылезет...
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Жик...-- Впервые: Возрождение. 1935. 14 апреля. Печатается по газетному тексту.
   молоканин -- член секты молокан; молокане -- одна из русских сект "духовных христиан", отвергающая священников и церковь и совершающая моления в обычных домах. Впоследствии подпали под влияние штундистов (см. ниже).
   штунда (от нем. Stunde -- час (моления, чтения Библии)) -- название русской религиозной секты, возникшей под влиянием протестантизма ок. 1862 г. Получила распространение на Юге России.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru