Коровин Константин Алексеевич
Гусиная охота

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Коровин К.А. "То было давно... там... в России...": Воспоминания, рассказы, письма: В двух кн.
   Кн. 1. "Моя жизнь": Мемуары; Рассказы (1929-1935)
   

Гусиная охота

   Сентябрь. Дождливые дни. С утра все небо белое, ровное, будто смыто. И моросит мелкий дождик. Деревянная терраса дома моего -- мокрая, потемнелая. На ней намело много желтых листьев с клена. Зеленые сосенки покрыты, как бисером, каплями дождя. Тихо, не колыхнет лист. Все дождь и дождь... Целый день.
   Закутанная в большой платок, подобрав высоко платье, в мужских сапогах, вся промокшая, пришла тетенька Афросинья, с большой корзиной. Корзина полна грибов, груздей, рыжиков. Вынимает их на кухне, раскладывая на столе.
   Приятель мой, Василий Сергеевич Кузнецов, умывается у крыльца. Ему мой слуга Ленька поливает из ковша воду на руки. Тот плескает воду себе в лицо. Лицо такое красное, сердитое, глаза желтые. Он серьезно смотрит на меня и кругом. Полотенцем, обшитым внизу красными петушками, вытирает лицо и шею и говорит:
   -- А у вас барометр показывает "ясно"... Хорошо "ясно" -- третий день дождь лупит. Испорчен ваш барометр.
   -- Испорчен? Ты же сам все время стучишь по нему, да и доктор Иван Иванович...
   -- Стучим, стучим! Что ж он, стрелки не ворочает: дождь лупит третий день, а он все на "ясно" стоит...
   -- Вот,-- говорит мой слуга Ленька.-- Афросинья за грибами ходила, говорит, что у Никольского поля, у реки, гуси дикие сидят. И-их, сколько.
   -- У Никольского поля? -- мгновенно загорелся Василий Сергеевич.-- Это недалеко. Вот что... Довольно чаями заниматься, едем. Я возьму картечь, ваш художественный зонтик. Ступай, скажи, Ленька, Феоктисту, чтоб запряг телегу.
   -- Ванька,-- обернулся Василий Сергеевич к доктору,-- едем на Никольское поле... Ты зайдешь из-за лесу и гусей на меня погонишь. Понял? А я их картечью -- "раз, раз...". Хорошо гуся -- они теперь жирные.
   -- Ладно,-- соглашается доктор,-- едем. Только ты меня не ахни картечью. Горяч очень... Дурацкое-то дело -- не хитрость...

* * *

   Оба приятеля, сидя в телеге с большим моим художественным зонтиком, ехали на Никольское поле. Кузнецов, одетый в непромокаемую накидку, в большом зеленом картузе; доктор в тулупе, чтобы не промокнуть. Дождь лил не переставая.
   -- Ружье-то у тебя заряжено? -- спрашивает доктор дорогой Кузнецова.
   -- Нет еще, надо зарядить.
   -- Не надо, погоди. Потом зарядишь.
   -- Когда потом, вон уж поле видно.
   Выезжая из-за леса, Феоктист остановился и говорит:
   -- Эвона, глядите, гуси-то у речки на лугу ходют.
   -- Ну,-- говорит Кузнецов доктору,-- теперь заходи сбоку, от кустов, а я отсюда к ним полезу...
   Доктор вышел из зарослей и, замахав руками, закричал. Гуси побежали по берегу и, растопырив крылья, летели на бегу, не поднимаясь от земли, прямо на Василия Сергеевича. "Раз-раз..." -- раздались выстрелы. Гуси бросились в сторону, в реку, и, хлопая крыльями по воде, скрылись в зарослях камышей. Один гусь лежал на берегу убитый.
   Василий Сергеевич торжественно привез гуся. Гусь был большой и белый. Странно только: у дикого гуся серые лапы, а у этого были желтые.
   -- Не домашний ли гусь? -- спросил я.
   -- Бросьте ваши штучки! -- ответил обиженно Кузнецов.-- Я его влет -- "раз-раз!"
   -- Положим, не влет,-- сказал доктор Иван Иванович,-- они бежали, я их пугал. А то бы...
   -- Ну, довольно. Домашние, домашние! А орали как -- слышно, что дикие!..-- Я их как погнал,-- не унимался доктор,-- так они от меня ходу... Будь у меня, ну, что-нибудь, ну, хоть бы полено... я бы двух сшиб...
   -- Дикие, значит,-- сказал Ленька, смеясь.
   -- А ты, чего еще? -- сердится Василий Сергеевич,-- что тут смешного? Знаете, вы так, Константин Алексеевич, Леньку распустили... во все лезет, где и не спрашивают! Это невозможно.

* * *

   Жареный гусь с капустой был замечателен. Василий Сергеевич, одетый в рубашку, сам разрезал его, наточив большой нож, и всем раскладывал по тарелкам. "Хорош гусь. Ну, и гусь. Эх, жирен!.." -- говорили все.
   -- Чисто домашний...-- сказал Ленька.
   -- Вот! -- вскочив и бросив вилку, крикнул Василий Сергеевич.-- Вот до чего распустили этого олуха!
   -- Откуда здесь домашний? -- примирительно сказал сосед-лесничий.-- Нешто только генеральши из Гарусова, да далече до Никольского луга -- как они придут?
   -- Не серчай, Василь Сергеич,-- сказала тетка Афросинья.-- А вот пошто у тебя лицо-то синим пошло?
   -- Верно,-- говорю я,-- уши что-то у тебя синие. Я думаю, озяб на охоте, промок от дождя.
   Встав и посмотрев в зеркало, Василий Сергеевич сказал:
   -- Не понимаю... странно... Ванька! -- обратился он к доктору,-- что такое?
   Доктор Иван Иванович снял с шеи салфетку, подошел к Кузнецову, пощупал пульс, вынул из кармана часы и, жуя гуся, посмотрел ему в глаза:
   -- Пустяки. Пульс отличный...
   Он опять сел за стол, налил настойки, выпил и сказал:
   -- А хорош гусь, надо сказать охотнику спасибо.
   -- Верно.
   И все выпили, поздравляя Василия Сергеевича с полем.
   -- Лапы-то желтые и у диких, конечно, бывают...-- вставил опять Ленька.
   -- Вот слышите: он опять!.. До чего обнаглел!
   Василий Сергеевич вытер лицо салфеткой. Что за притча? Салфетка позеленела... Он побледнел и, показывая салфетку, растерянно сказал доктору:
   -- Что ж это, Ваня? Что ж это такое, погляди?..
   Доктор в изумлении посмотрел на салфетку, потом на Кузнецова, подвел его к окну, поглядел ему в лицо, пощупал пульс и посоветовал выпить стакан анисовой водки.
   -- Это оттого, что ты серчаешь, Василь Сергеич,-- утешал Феоктист.-- Пущай, ежели и домашний гусь. Ишь, всего съели! И слава Богу, и на здоровье. Чего серчать?..
   -- Дался им этот гусь! Домашний! Домашний! Вот этак в Москву приедешь, в кружок придешь, каждый будет спрашивать: "Расскажи, как домашнего гуся убил..." Нет уж, извините, это не пройдет...
   Он опять вытер салфеткой лицо.
   -- Что такое? -- удивлялись все.
   -- Вот до чего вы доводите меня! -- сказал Кузнецов.
   -- Да ведь это ничего, это картуз линяет...-- равнодушно проговорил Ленька. Принесли мокрый картуз; действительно -- с картуза капали зеленые капли.

* * *

   Наутро погода разгулялась. Из-за утренних туч светило солнце. Барометр верно показывал на "ясно".
   В осеннем утре есть своеобразная бодрость. Хороши эти смены природы. Все так и надо: и ненастье с дождем, скукой, грязными дорогами, верстовыми столбами, и после стужи, дождя, теплый дом,-- и как-то сильней дружба, рад человеку... Хороши смены природы русской...
   -- Барыня приехала из Гарусова,-- войдя в комнату, сказал Ленька.
   Вася поспешно схватился за свою охотничью куртку, доктор торопливо стал напяливать сюртук. Я пошел в переднюю встретить приезжую.

* * *

   Барыня из Гарусова была небольшого роста светлая блондинка, полная, с добродушным лицом. Она ласково сказала:
   -- Вот... простите... заехала к вам... думаю, заеду, хотя и не знакома -- дальние мы соседи. Мы-то зимой в Ярославле живем, а по летам сюда приезжаем.
   На руках у ней были кружевные митенки. Ручки пухлые, в кольцах.
   -- Вот слышала я,-- продолжала она, садясь за стол,-- что вы охотники хорошие, живете здесь. Я к вам насчет гусей своих.
   Василий Сергеевич насторожился.
   -- Гуси у меня ушли по реке кверху по болоту... Там все чередой поросло, заросли... Их назад не пригонишь. Там и не пройти никому. "Как быть? -- думаю.-- Поеду,-- думаю,-- попрошу охотников, может, они их застрелют, так уж пополам поделим... половину мне и половину охотникам". Их десятка три есть. Гуси хорошие... До заморозков их и не найти. А тогда мужики поймают, перебьют...
   -- Позвольте, сударыня,-- обиженно сказал Василий Сергеевич.-- Бить домашних гусей, я лично на себя это взять не могу! Никак! Да-с. Они -- это уж их дело. Как хотят, а я стреляю только диких...
   -- Вот как... я не подумала... я не хотела вас обидеть...
   -- Ну, хорошо,-- смягчился Василий Сергеевич,-- только для вас. Но дайте расписку: "Я, нижеподписавшаяся, поручаю застрелить своих гусей, и прочее и прочее".
   -- Домашних-то?..-- опять некстати сказал Ленька,-- их просто... Их позвать: "Тега-тега-тега..." -- ну, и стреляй!..
   -- Да уходи отсюда! -- сердито заревел Василий Сергеевич.-- Черт!
   Долго писали расписку. Василий Сергеевич диктовал в соседней комнате. Слышно было: "Я, нижеподписавшаяся, вдова действительного статского..." Потом: "Загонщик, клинический врач, доктор медицины Московского университета..."

* * *

   Наутро Василий Сергеевич приказал Феоктисту запрячь тарантас. Серьезно смотрел в большой бинокль.
   -- Диких бы не убить,-- говорил доктор,-- она не возьмет...
   -- Да, верно...-- задумался Кузнецов. Наконец, собрались с доктором и поехали.
   А к вечеру вернулись мрачнее тучи. Нет гусей нигде...
   Позвали охотника-крестьянина Герасима Дементьевича, тот говорит:
   -- Много гусей летит, выводки, должно быть, большие были. Только где их найдешь? Трудно ведь взять-то, они сторожкие, дикие, не подойдешь.
   -- А я дикого убил...-- упрямо сказал Кузнецов.

* * *

   Вечером прибежал Ленька, задыхаясь.
   -- Скорей, идите! Гуси, и-их много! Все у сарая, здесь недалеко сидят...
   Наскоро собрались охотники, схватив ружья.
   -- В ответе бы не быть...-- сказал Герасим.
   -- Что ты, вот расписка! -- кричит Кузнецов.-- Без дураков.
   -- Чудно...-- смеется Герасим.-- Никогда домашних бить-то не приходилось...

* * *

   Из-за старого сарая, ползя по траве, охотники пробирались кустами на берегу реки. Раздались залпы выстрелов. Восемь гусей остались на месте, и у всех лапы желтые.
   А через часок приехал верхом из Гарусова молодой человек, студент, племянник блондинки. Привез в подарок гуся и передал письмо:
   -- От тети.
   Тетя писала, чтоб мы не беспокоились, так как гуси все, за исключением одного, вернулись домой.
   -- Теперь кто прав?! -- торжествующе спросил Василий Сергеевич, прищурив один глаз.-- Кто? Гуси-то дикие! А вы говорите -- желтые лапы.
   -- Я это гляжу,-- не ко времени вдруг прорвало опять Леньку,-- вижу, они на реке-то далеко. Я их из-за сарая: "Тега-тега, тега-тега",-- а они и подплыли...
   -- Слышите, что говорит? А? И откуда вы достали такого остолопа? Хорош слуга! -- сердито вскричал Василий Сергеевич.-- Всю охоту, всю радость жизни портит! Куда деваться от этого сукина сына?!
   Герасим лукаво покосился на него и как бы про себя сказал:
   -- Чьих же это мы ухлопали?..
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Гусиная охота -- Впервые: Возрождение. 1935. 8 сентября. Печатается по газетному тексту.
   митенки -- женские перчатки без пальцев.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru