Коровин Константин Алексеевич
Павильон Крайнего Севера

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Коровин К.А. "То было давно... там... в России...": Воспоминания, рассказы, письма: В двух кн.
   Кн. 1. "Моя жизнь": Мемуары; Рассказы (1929-1935)
   

Павильон Крайнего Севера

   ...В опере "Лакмэ", где пела Ван-Зандт, кто-то поставил на сцену голубой столик с красными ножками, очень яркий. Я увидел его на спектакле и в огорчении говорю Савве Ивановичу:
   -- Откуда взялся этот столик? Он не в тон. Его так видно. Он убивает Ван-Зандт.
   -- Это настоящий, индусский,-- говорит Савва Иванович.-- Прахов привез, просил поставить на сцену.
   -- Ужасно.
   Я так огорчился, что почувствовал себя несчастным и уехал домой. Говорю своей собаке:
   -- Польтрон, милый. Никто ничего не понимает, уедем, Польтрон. Уедем далеко в Сибирь, забуду я театр, будем жить в лесу, охотиться, построим избушку.
   При слове "охотиться" собака оживилась и смотрела на меня пристально, махая хвостом.
   Я собрал краски, холсты и написал Савве Ивановичу письмо, что больше не могу, уезжаю в деревню. Он прислал за мною артиста Малинина. Я с ним приехал к Мамонтову.
   В столовой, как сейчас помню, сидели Поленов, Васнецов, Серов, профес. Прахов. Столовая была большая, в романском стиле. Громадный каменный камин, по бокам висели щиты из кожи и красные древки, пики киргизов, а по стенам -- отличные панно, картины В.М. Васнецова "Ковер-самолет" и "Витязи".
   -- Мы собрались судить вас,-- сказал Савва Иванович, смеясь.
   -- Да, этот столик настоящий,-- объявил профессор Прахов.
   -- Может быть, и настоящий, но не в тон.
   -- Константин прав,-- сказал Серов,-- вероятно, не в тон портит ему всю гамму.
   -- Это ужас,-- говорю я,-- хотя бы дали его перекрасить, но по форме он ерунда, мелко, понимаете, мелко... И в театре не должно быть ничего настоящего. Все, что принадлежит глазу зрителя, весь цвет, форма -- есть создание художника.
   -- Верно,-- сказал Васнецов и, видя, что я расстроен, обнял меня и кротко сказал:
   -- Такая доля наша, всегда будете страдать за правду, вы еще молоды, а будет всегда.
   -- Но все же,-- заметил Савва Иванович,-- мы вас приговорили в Сибирь, в ссылку. Вот что, в Нижнем будет Всероссийская выставка, мы решили предложить вас сделать проект павильона отдела "Крайний Север", и вы должны поехать на Мурман. Вот и Антон Серов хочет ехать с вами. Покуда Архангельская дорога еще строится, вы поедете от Вологды по Сухоне, Северной Двине, а там на пароходе "Ломоносов" по Ледовитому океану. Я уже говорил с Витте, и он сочувствует моей затее построить этот отдел на выставке.
   -- Мой сын поедет с вами,-- сказал Прахов.-- Он будет собирать разные сведения об улове рыбы, составлять статистику.
   -- Ну, Константин,-- сказал Серов,-- сдавайся, значит, мы в эскимосы с тобой поступаем.
   -- Интересно, и я бы поехал,-- сказал Поленов,-- полярное солнце, океан, северное сияние, олени, киты, белые медведи...
   Все как-то задумались, смотря на большую карту, которую Савва Иванович развернул на столе.
   -- Вот тут,-- В.М. Васнецов указал на карту,-- какое искусство было прежде, удивление, иконы какие, диво-дивное. Теперь не очень-то поймут все величие искусства этого края...

* * *

   В Нижнем Новгороде достраивалась большая выставка. Особым цветом красили большой деревянный павильон, построенный по моему проекту.
   Кругом шла терраса и резная балюстрада, в которой выпилено было солнце и самоеды, идущие на оленях по снегу. В огромных бочках, за стеклами, лежали рыбы морского промысла. Павильон Крайнего Севера, названный Двадцатым отделом, был совершенно особенный и отличался от всех. Проходящие останавливались и долго смотрели. Подрядчик Бабушкин, который его строил, говорил:
   -- Эдакое дело, ведь это што, сколько дач я построил, у меня дело паркетное, а тут все топором... Велит красить, так, верите ли, краску целый день составляли и составили прямо дым; какая тут красота? А кантик по краям чуть шире я сделал. "Нельзя,-- говорит,-- переделывай". И найдет же этаких-то Савва Иванович, прямо знал бы... Так только, из уважения к Савве Ивановичу делаешь, смотреть чудно, канаты, бочки, сырье... Человека привез с собой, так рыбу прямо вот живую жрет. Ведь достать эдакова тоже где!..
   -- Ну что,-- сказал он Савве Ивановичу,-- сарай и сарай. Дали бы мне, я бы вам павильончик отделал в петушках, потом бы в дачу переделали, поставили бы в Пушкине...

* * *

   Большое здание Северного отдела. На днях выставка открывается. Стараюсь сделать в павильоне то впечатление, то чувство, которое я испытал там, на Севере. Вешаю необделанные меха белых медведей, ставлю грубые бочки с рыбой, кожи тюленей, шерстяные рубашки помор, морские канаты, якоря, яруса, снасти, крючки, челюсти кита, длинные шкуры чудовищ белух. Думаю, как бы передать этот особенный запах океана и скал. Из бочек вынимают мох, который я привез с собой, и кладут его под пол павильона. Самоед Василий, которого я тоже привез с собой, уже выпил, он тоже старается; меняет воду в оцинкованном ящике, в котором сидит у нас милейший тюлень, привезенный с Ледовитого океана и прозванный Васькой.
   Самоед Василий кормит его живой плотвой и сам ее ест, кстати; плотву вынимает из ведра, показывает ее тюленю, кричит перед ним "Ур, ур, ур... а, а, а". Тюлень так чудно подражает и быстро проглатывает рыбу.
   Большие панно моей работы висят на стенах павильона, окруженные белыми мехами.
   -- Можно посмотреть? -- говорит вошедший в павильон худой и очень высокий молодой человек, в длинном сюртуке, блондин с светлыми ресницами серых глаз.
   -- Смотри,-- отвечает самоед Василий...
   Из квадратного чана с водой высунулся тюлень Васька, темными глазами посмотрел на высокого блондина, крикнул "ур-а" и, плеснув ластами, пропал в воде.
   -- Это же черт знает что такое! -- сказал высокий молодой человек, как бы обращаясь к кому-то.
   Василий съел живую плотицу. Молодой человек близко смотрел прямо ему в рот. В это время я выходил с художником Рубо завтракать.
   Савва Иванович сидел с каким-то озабоченным человеком. Увидав меня, он встал и спросил:
   -- Вы куда?
   -- Идем в ресторан,-- ответил я.
   -- Отлично. Идемте вместе.-- И Савва Иванович, простясь с озабоченным человеком, пошел с нами.-- В день открытия выставки в городском театре я даю "Жизнь за царя". Вчера приехал Шаляпин. Он был здесь. Он пошел смотреть ваш отдел.
   "Этот молодой человек, должно быть, и был Шаляпин",-- подумал я. За завтраком Савва Иванович был грустен, я его спросил, что с ним.
   -- Сейчас узнал, что жюри Академии художеств постановило снять дивные панно Врубеля как нехудожественные. Что это такое!.. Какое непонимание!..

* * *

   Открытие выставки было торжественное. Служили молебен, был министр Витте, много петербургской знати.
   Смотрели отдел Крайнего Севера. Витте расспрашивал меня про Екатерининскую гавань и удивлялся, отчего рыбу не привозят сюда к нам. Тюлень прокричал "ура", что всех развеселило.
   -- А умные глаза у этого тюленя,-- сказал Витте Савве Ивановичу.
   По уходе Витте в павильон набился народ. Васька-тюлень и Василий-самоед имели успех. Василий то и дело ел живую рыбу, и восхищенные зрители давали ему на чай. Как-то грустно было мне, когда тюлень Васька с чудными глазами потешал публику; весь его океан был в этом оцинкованном ящике с водою. А панно, написанное мною, висящее на стене павильона, изображало, как люди бьют на льду палками этих бедных Васек.
   -- Морской человек,-- говорил самоед Савве Ивановичу про тюленя.-- Они любят нас, с нами живут, мы их не бьем.

* * *

   Вечером я обедал у Саввы Ивановича. Потом надо было ехать в театр, на открытие Оперы. Человек, подававший к столу, сказал нам, что в погребе спит Василий.
   -- Самоед, ему жарко, знать; вот и сейчас лежит выпивши там.
   Мы пошли смотреть, открыли крышку погреба. На снегу лежал Василий, спал, а рядом с ним, распластавшись на льду, так же сладко спал тюлень Васька.
   -- Это они у себя дома,-- смеясь, сказал Савва Иванович.-- Наверное, видят сны и северное сияние, чум, очаг, тундру, океан. Как это все трогательно в жизни и как таинственно!..
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Павильон Крайнего Севера -- Впервые: Возрождение. 1933. 24 декабря. Входит в издание "Константин Коровин вспоминает...". Печатается по газетному тексту.
   опера "Лакмэ" -- см. выше, прим. к с. 61; премьера в "Опера Комик" в Париже состоялась в 1883 г.
   "Ковер-самолет" -- картина В.М. Васнецова (1880).
   "Витязи" -- картины с таким названием у В.М. Васнецова нет; здесь, очевидно, Коровин спутал две картины: "Витязь на распутье" (1882) и "Богатыри" (1881-1898).
   ...в Нижнем будет Всероссийская выставка...-- см. выше, прим. к с. 63.
   ...жюри... постановило снять дивные панно Врубеля как нехудожественные -- художники, участники выставки, во главе с В.А. Серовым и К.А. Коровиным бурно отреагировали на это требование и решили забрать свои работы с выставки. Положение спасло лишь участие Мамонтова, о чем Коровин пишет ниже (см.: Комаровская Н.И. О Константине Коровине. Л., 1961. С. 66).
   ...открытие оперы -- см. выше, прим. к с. 59.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru