Lib.ru/Классика: Короленко Владимир Галактионович. Письма к П. С. Ивановской

В. Г. КОРОЛЕНКО

ПИСЬМА к П. С. ИВАНОВСКОЙ

ПРЕДИСЛОВИЕ П. С. ИВАНОВСКОЙ

РЕДАКЦИЯ И ПРИМЕЧАНИЯ А. Б. ДЕРМАНА

ИЗДАТЕЛЬСТВО ПОЛИТКАТОРЖАН

МОСКВА * 1930

ПРЕДИСЛОВИЕ

Печатаемые здесь письма -- только небольшая часть оставшихся от переписки, которую вел Владимир Галактионович Короленко в продолжение многих лет с сестрой жены его, отбывавшей тогда каторжные работы на Усть-Каре, в Забайкальской области. Там в эту историческую пору сосредоточивались все политические тюрьмы Сибири. Начало переписки уходит в далекое прошлое, ко времени 1886 г., когда сам Вл. Г., по-окончании своей административной ссылки в Якутскую область, смог возвратиться на родину.

До 1886 года мое знакомство с Вл. Г. было заочное, понаслышке, лично не доводилось с ним встречаться; позже стал известен как автор прекрасных рассказов, начавших появляться в журналах, и своим захватывающим художественным творчеством освежал душу в минуты... темные минуты! Напряженное внимание и естественное любопытство росло к автору, который своими яркими рассказами омолаживал усталые сердца. В упомянутом году мы подошли ближе друг к другу благодаря свойственной природе Вл. Г. простоте и необычайной чуткости.

Летом того же года, при получении в нашей женской политической тюрьме официальной почты, помнится, старший жандарм, вручая каждой заключенной в отдельности письмо, подал и мне конверт с четко написанным незнакомым почерком адресом, добавив при этом: "Письмо с 40 рублями, вынутыми комендантом". С понятной торопливостью мною была вынута из конверта четвертушка листа писчей бумаги. В письме Вл. Г. без всяких фиоритур сообщал, что 27 января повенчался с моей сестрой, назвав с этого дня своей сестрой и меня, и в свою очередь предлагая считать его за брата и друга, который надеется на сердечное расположение и полное доверие.

Нетрудно представить, с каким волнующим чувством и неизъяснимой радостью читались и вновь перечитывались эти дружеские, деликатные строки с выраженным в них так просто трогательным вниманием. Там, далеко, есть новый истинный друг, и мы не совсем одиноки, и наши друзья думают о нас...

С той навсегда памятной даты (1886 год) постоянная переписка с Вл. Г. велась на протяжении долгих лет. К сожалению, из писем сохранилось не слишком много по причине частой изменчивости нашего .положения. Часть терялась при передачах в мужскую тюрьму, изрядная доля, оставленная вместе с книгами на хранение, была уворована при обыске в 1905 году в Баргузине. Да, все уходит, а дружба остается.

П. Ивановская.

Полтава, 12 ноября 1928 года.

0x01 graphic

ОТ РЕДАКТОРА

Дружеская связь между автором печатаемых в этой книге писем, Владимиром Галактионовичем Короленко, и адресаткой их, Прасковьей Семеновной Ивановской, длилась тридцать пять лет. Она была прочна и глубока в силу целого ряда причин.

Дело не только в том, что В. Г., не проходивший равнодушно мимо страдания даже далекого (а порой и несимпатичного) ему человека, не мог иначе, как с глубоким сочувствием, относиться к своей родственнице, сестре жены, томившейся долгие годы в каторжной тюрьме, но главным образом в том, что в их отношениях был тот здоровый корень, который всегда создает подлинную дружбу: они обменивались духовными благами, как равный с равным. Кто был Короленко как писатель и общественный деятель, -- знают если не все, то очень многие. Сравнительно немногие знают, как велико было его личное обаяние. Для П. С. Ивановской он являлся одновременно -- и близким родственником, и любимым писателем, и необычайно чутким и участливым человеком. И потому так понятно и естественно то ее отношение к В. Г., о котором она сказала в своем предисловии несколько простых и сдержанных слов.

Но и для В. Г., особенно после их личного знакомства, его адресатка была не только родственница, томящаяся в тюрьмах, и это станет нам до известной степени понятно, когда мы познакомимся с ее биографией.

П. С. Ивановская, ровесница В. Г., родилась в 1853 году в Тульской губернии в бедной семье сельского священника. Она рано потеряла мать, отец же, хотя и сильно любивший детей, был человек немного "не от мира сего" и потому почти не руководил их воспитанием. "Порой мы были изрядно голодны, обнагощены, -- вспоминала впоследствии П. С., -- но всегда вольные, никакие пути и дороги нас не страшили. Ранняя самостоятельная жизнь научила крепко любить свободу, а на крутых подъемах полагаться только на свои силы, свое уменье". Таким образом уже в детстве было заложено основание той стойкости, которую впоследствии, метко определил в разговоре с автором этих строк старый революционер С. А. Жебунев: "Ивановские не гнутся". Точно так же уже в детстве П. С. довелось соприкоснуться с живой традицией политического свободолюбия и революционной борьбы в лице декабриста Михаила Андреевича Бодиско, имение которого находилось близ села Соковнина, Чернсмого уезда, откуда П. С. была родом. В описываемое время Бодиско получил уже разрешение жить у себя в имении, и здесь он близко сошелся с отцом П. С. При его поддержке П. С. с сестрой были определены в духовное училище в Тулу.

Это было закрытое учебное заведение с куцой программой, суровым строем жизни и затхлой атмосферой воспитания, но это было время загоравшейся революционной борьбы, и новый дух просачивался и сюда. При поддержке нескольких студентов-туляков, а также приезжавшего сюда изредка брата П. С., Василия Семеновича Ивановского, стоявшего в центре столичных революционных кружков, епархиалки завели тайную библиотеку, и на этой почве у П. С. произошло первое знакомство с жандармами, закончившееся впрочем благополучно. К этим же школьным годам П. С. относится на всю жизнь залегшее в ее душе яркое впечатление от известия о трагическом финале Парижской коммуны.

В начале семидесятых годов П. С. поступила в Петербурге на курсы, во главе которых стояли профессора Страннолюбский и Лесгафт и где формировались кружки для хождения "в народ". В 1876 году П. С. уехала в Одессу, где приняла живейшее участие в революционных кружках, руководимых Г. А. Попко, И. Ф. Волошенко (женою которого она впоследствии стала) и другими. Там же, в Одессе, она сделала попытку организовать фабричных работниц, для чего сама, перейдя на нелегальное положение, поступила работницей на канатную фабрику.

Летом того же года П. С. осуществила наконец свою давнишнюю мечту и пошла "в народ", определившись на полевые работы в имение помещика Неустроева в Таврической губернии. В своих воспоминаниях, названных "Идиллия" и напечатанных в No 8 журнала "Русские Записки" (заменившего закрытое "Русское Богатство") за 1916 г. (они не раз упоминаются в печатаемых далее письмах В. Г.), П. С. чрезвычайно живо изобразила не только внешнюю сторону этой полосы своей жизни, но и ее психологическую подоплеку. Читая эти страницы, мы видим, что это "хождение в народ" было наивным воплощением в сущности очень глубокого душевного состояния, очень живой и безусловно революционной внутренней потребности. В силу объективных условий эти попытки терпели крах, но замечательно (и это характерно для психологии того, момента), что этот крах не порождал в душах народников семидесятых годов ни отчаяния, ни разочарования в народе, ни утраты веры в революцию. Убедившись на опыте в непригодности того пути, который они первоначально избрали, они вступали на другой -- и только.

Так это было и с П. С. Хождение в народ успеха не имело, и она немедленно перешла на другую, уже чисто боевую революционную работу. Сначала в Москве, в виде участия в организации побегов заключенных в тюрьмах революционеров, затем в Одессе, -- в результате был арест и высылка на родину, откуда П. С. скрылась сначала в Москву, а затем в Румынию, где в то время уже поселился ее брат, бежавший из тюрьмы.

В начале восьмидесятых годов П. С. воротилась в Россию и сразу же приняла самое деятельное участие в революционной работе "Народной Воли". Она, вместе с Кибальчичем, была хозяйкой конспиративной квартиры на Подольской улице в Петербурге, где помещалась тайная типография, выпускавшая. "Листок Народной Воли" и прокламации. Затем она, вместе с Грачевским и Терентьевой, перешла на ту же роль на другую, чрезвычайно конспиративную квартиру, с типографией, печатавшей партийный орган "Народная Воля". В этой же типографии были напечатаны прокламации по поводу убийства Александра II и письмо Исполнительного Комитета к Александру III (последнее в количестве 10.000 экземпляров, -- так серьезно была оборудована типография). Несмотря на повальные аресты и обыски, последовавшие после 1 марта, квартира эта оставалась нераскрытой, и лишь после случайного ареста Терентьевой уцелевшие "хозяева" решили переехать в Москву, перевезя туда и типографию, продолжавшую и на новом месте, на Солянке, выпускать номера "Народной Воли". Здесь же, в Москве, под руководством Степана Халтурина, была организована новая конспиративная квартира, одной из хозяек которой становится опять П. С. Начавшаяся вскоре волна арестов в Москве принудила перенести центр революционной работы в другой город. Была намечена Рига, но раньше, чем дело наладилось, П. С., вместе с другими, была арестована в Витебске.

С 25 "марта по 3 апреля 1883 года длился процесс "17-та народовольцев", связанный с делом 1 марта 1881 года. П. С. Ивановская была приговорена к смертной казни, замененной ей пожизненной каторгой. Просидев некоторое время в Петропавловке, она была отправлена для отбывания каторги на Кару, в Забайкальскую область. Кончала каторгу П. С. в Акатуе. В октябре 1898 года она вышла на поселение в Баргузинский округ, в 1902 году была переведена в Читу.

П. С. Ивановской было в это время 50 лет, из них 20 ушли на каторгу и на тюрьмы, а до того все годы сознательной жизни были отданы революции. Это был "стаж", способный притупить энергию и породить желание спокойной жизни на остаток лет -- даже у человека с очень сильной волей и большим темпераментом. Но... "Ивановские не гнутся". Проведя год в Чите, П. С. скрывается оттуда, уезжает в Европейскую Россию и здесь, недолго, "оглядевшись", вступает в боевую организацию партии социалистов- революционеров, опять в старой, испытанной роли "кухарки" на конспиративной квартире в Петербурге, принимая живейшее участие в организации покушения на Плеве, и вместе с другими доводит это дело до конца. После этого она уезжает на некоторое время за границу, но уж в 1905 году вновь возвращается с мыслью, как она выразилась, "взять на свои старые плечи ношу менее тяжелую". Однако, правильно учтя свои физические силы, П. С. недооценила свой революционный темперамент, и когда, вследствие гибели одних членов боевой организации и отъезда других, явилась потребность в исполнителях боевых планов, П. С. взвалила "на свои старые плечи" ношу тяжелее прежней, приняв участие в грандиозном плане покушения на вел. кн. Владимира Александровича, Булыгина, Трепова и Дурново. Однако почти перед самым покушением вся боевая организация была выдана провокатором Татаровым, впоследствии убитым террористами. Арестованная вместе с другими, П. С. была по болезни помещена, вместо крепости, в Дом предварительного заключения. Последовавшая вскоре после манифеста 17 октября 1905 года амнистия не коснулась П. С., и одно время она оставалась единственной политической на весь Дом предварительного заключения. Наконец, лишь после настойчивых усилий влиятельного тогда Союза Союзов, была отпущена на свободу и она.

В 1907 году, когда наступила столыпинская реакция, правительство сделало попытку расправиться с П. С. за давнишний побег ее с поселения из Читы. Полиция явилась за нею в дом В. Г. Короленко, в семье которого, она тогда жила, но П. С., заметив поданный ею своевременно знак, успела исчезнуть через черный ход и скрыться. Опять началось нелегальное положение, за которым последовало эмигрирование за границу, где П. С. оставалась до 1913 года, когда, наконец, амнистия коснулась и ее старых грехов. Она возвращается в Россию. Вскоре началась война, и П. С., несмотря на свои 60 лет, отправляется в качестве машинистки-ремингтонистки при организации Земского союза на фронт, чтобы присмотреться и понять ход совершающихся событий.

Революция 1917 года предъявила новый запрос на физические и духовные силы П. С. Совместно с В. Г. Короленко она становится в Полтаве во главе политического Красного Креста.

Так проходила жизнь этого неукротимого человека. И в то же время это была женщина, совершенно далекая от того мелодраматического и фальшивого представления, какое некоторые имеют о "неукротимых революционерках". В ней никогда не было, ничего напыщенно-ходульного; не даром ее революционные роли -- роли прислуг на тайных квартирах -- почти неизменно требовали простоты. Не случайно она, конспирируя, сходила на положение угловой жилички, кухарки, торговки семечками: простота в строе жизни, в отношениях с людьми, во всех поступках -- это то, что органически ей всего более свойственно.

Но это не простота убогости! Ничто ценное в жизни ей не чуждо. Ее интересы -- широки, разносторонни и глубоки. В каторге, в испытаниях и тревогах нелегального подпольного существования она пытливо следит за явлениями литературы и искусства. И как понятны для тех, кто имеет счастье ее лично- знать, те строки из ее автобиографии, написанной, когда ей было 72 года, где она припоминает свой переход от работы на канатной фабрике в Одессе -- к работе в помещичьей экономии: "Однажды, выйдя из пылью насыщенного фабричного здания на вольный свет, я была охвачена чистым легким воздухом настоящей южной весны, властно звавшей уйти от канатного смрада. Через неделю я уже шла на полевые работы в Таврическую губернию". Как характерно для ее духовной неугомонности то обстоятельство, на которое обратил внимание В. Г. в своих письмах и что отметил даже для себя лично в тетради редакционных записей: "Интересно, что автор [дело касается ее воспоминаний "Идиллия"], писавшая оч[ень] своеобразным и малолитерат[урным] слотом, -- под старость выписывается".

Возможно и даже весьма вероятно, что В. Г. не всегда разделял те или иные взгляды П. С., что не всегда и не все методы ее революционной борьбы встречали с его стороны сочувствие или абсолютное признание. Но самый факт этой непреклонности и энергии, этой вечной готовности к самопожертвованию, этой непримиримости с несправедливостью -- мог вызывать в его душе лишь самое глубокое уважение, к которому, когда он лично познакомился со своей родственницей, должно было присоединиться и еще нечто: должная оценка ее духовной разносторонности и полноты. Не даром в своих письмах к П. С. Вл. Г. делится с нею и своими литературными планами, -- он чувствовал со стороны своей корреспондентки подлинный живой интерес, живую пытливость. Он не только, давал, -- он получал нечто ценное в этом общении с П. С., и это делало, их дружбу с течением лет все более и более крепкой и глубокой.

Большая часть писем В. Г. утрачена, из печатающихся -- многие представляют собою беглый отклик на разные мелочи будничной жизни. Но в совокупности всей переписки и эти "открытки" имеют свое значение: они дорисовывают фигуру писателя-человека, всем строем своей жизни и всеми проявлениями своей личности как бы опровергавшего давно всеми усвоенную мысль о том, что между писателем и человеком непременно должна быть пропасть, что. величию первого может (если не должно) соответствовать ничтожество второго. Мелочи быта Короленко никогда не были мелочны, а будни его никогда не были будничны. И внимательный читатель печатаемых здесь писем почувствует, вероятно, в самых непритязательных из них в сущности тот же всегдашний простой и высокий строй души, беззаботной к пустякам и всегда озабоченной чем-то нужным людям, которым отличался В. Г. Короленко.

-----

Все письма, за исключением одного, печатаются по копиям, проверенным по подлинникам. Согласно желанию П. С. Ивановской, в это собрание включены также три письма В. Г. к ее мужу, И. Ф. Волошенко. Она указывала нам, что это адресование было иногда обусловлено соображениями цензурного характера, но что письма предназначались главным образом ей.

В примечаниях, по возможности сжатых, мы даем указания относительно, упоминающихся в письмах лиц, фактов и событий. При частом повторении одних и тех же лиц -- соответственные примечания в дальнейшем опускаются. Восстановленные даты, окончания сокращенных слов и вообще все, Что отсутствует в подлинниках писем, -- взяты в квадратные скобки.

К книге приложены портреты Вл. Г. Короленко и П. С. Ивановской, снимок со страницы письма Вл. Г., подвергнувшегося химическому испытанию со стороны тюремной администрации, и в конце алфавитный указатель имен, встречающихся в книге, исключая имен самих В. Г. Короленко и П. С. Ивановской.

Во время работы по составлению примечаний редактор пользовался дружеской помощью П. С. Ивановской, членов семьи В. Г. Короленко и А. Л. Ковинской, за что и выражает им свою глубокую признательность.

А. Дерман.

Москва, 20 сентября 1929 года.

0x01 graphic

1.

3 мая 1886. Нижний Новгород,
Кизеветтерская, д. Куликовой¹,

Дорогая Паша.

Так как мы теперь с Вами близкие родственники, то надеюсь вы позволите мне обращаться к Вам попросту и, в свою очередь, признаете во мне, хотя и мало Вам знакомом, -- своего друга и брата².

Письмо Ваше от 14-го марта я сейчас получил без Дуни (она уехала за границу и теперь уже вероятно на месте)³. Вчера я получил от нее письмо из Бендер. Завтра или послезавтра жду вестей уже с места. Здоровье ее, надеюсь, совсем поправится там; у нее, конечно, ничего опасного не было, но сильное малокровие внушало мне опасения; по временам она покашливала. Месяца три в хорошем климате принесут ей несомненную пользу, не говоря уже о прочем.

Ha-днях, проезжая через Москву, Дуня выслала кое-что оттуда. К сожалению, второпях она не сообщила мне точно, что именно послано. Думаю, что из книг послан Иванюков⁴(политич[еская] экономия, учебный курс) и кроме того -- вероятно кислоты (противоцынготные)⁵. При этом письме я посылаю Вам десять рублей и по получении от Дуни списка высланных из Москвы книг и других вещей -- пошлю Вам еще посылку (не хотелось бы посылать два раза одно и то же).

Вы меня очень обяжете, дорогая Паша, если будете смотреть на меня, как на своего брата, и обращаться ко мне в ее отсутствие, как обращались бы к ней. Моя мать и сестра⁶ шлют Вам свой привет и пожелание всего хорошего, насколько "хорошее" применимо к Вашему положению. Я с своей стороны -- желаю Вам бодрости и веры в лучшее. С своей стороны, я не теряю надежды, что мы с Вами еще когда-нибудь увидимся и познакомимся ближе.

Странно, что до 14-го марта Вы еще не получили журналов; я постараюсь навести справки в редакциях, -- не вышло ли там какой задержки. Кроме журналов вы должны были получать раньше "Московские Ведомости", а теперь мы заменили их "Новым Временем". Высылку "Русской Старины" я тоже постараюсь устроить⁷.

Дуня писала Вам, вероятно, как нам тут живется. Вообще -- серб. Теперь же мы вдобавок проводили трех членов нашей семьи в разные стороны (один -- муж моей сестры⁸, другой -- брат мой⁹, оба служат на волжских пароходах; ну, а третья -- Дуня), и потому скучаем в усиленной степени. Нижний -- город не из лучших, в смысле среды; купеческий и малоинтеллигентный. Зато, -- имеем счастие состоять здесь под просвещенным режимом героя "Весты" H. М. Баранова¹⁰. Впрочем, обывательская неблагодарность не имеет границ, и даже в настоящее время в газетах кипит корреспондентская кампания, отголосок которой Вы встретите и в "Новом Времени"¹¹.

Впрочем, я кажется увлекаюсь в изложении предметов, мало интересных для Вас и "посторонних"¹². Пока оканчиваю это письмо -- просьбой написать о получении денег, а также почаще извещать о здоровьи. Дуня посылала Вам оттиски моих рассказов. Получаете ли Вы их? Впрочем, те же рассказы Вы можете прочитать также и в "Русской Мысли" и "Сев. Вестнике", а с осени они, вероятно, выйдут отдельной книжкой ¹³. Пишем мы теперь все -- и старые писатели и "молодые беллетристы" -- "так себе", чтобы не разучиться писать и чтобы публика читать не забыла. Много нас за это ругают, особенно в письмах, требуя "отражения скорбей и радостей современности". Но ведь есть вещи, о которых лучше не говорить вовсе, чем говорить плохо, или бормотать невнятные словеса.

Пока еще раз крепко жму Вашу руку и жду от Вас известий. Дуне Ваше письмо перешлю, как только получу ее точный адрес, что должно случиться на-днях.

До свидания.
Ваш брат Владимир Короленко.

Письмо впервые напечатано в I томе "Писем" В. Г. Короленко, изданном в 1923 г. Государственным Издательством Украины. На подлиннике тюремная пометка: "Для Ивановской. Десять руб. получено 15 июня и на приход в ст. 31 денежной книги записано. Ротмистр (подпись)".

¹ Вл. Гал. поселился в Нижнем-Новгороде в январе 1885 г., по возвращении из сибирской ссылки.

² 27 января 1886 г. В. Г. женился на родной сестре адресатки. С некоторыми членами семьи Ивановских В. Г. был знаком еще до того, как П. С. Ивановская была арестована, и она могла слышать о В. Г. от своих сестер.

³ Евдокия (Авдотья) Семеновна Ивановская (Дуня), жена В.л. Г--ча, род. в 1855 г.; училась в духовном училище, потом на Лубянских курсах в Москве. В 1876 г. была арестована по делу о пропаганде (дело Ардосенова, Балмашева и др.), после почти двухлетнего заключения освобождена на поруки. Затем находилась в ссылке в Повенце Олонецкой губ. и в Костроме. Поездка за границу, о которой В. Г. пишет в настоящем письме, была совершена его, женой к брату ее и адресатки -- В. С. Ивановскому (см. примеч. 1 к письму 2), политическому эмигранту, проживавшему в Румынии.

⁴ Иванюков. Иван Иванович (1844--1912), экономист, профессор.

⁵ Однообразная и пресная пища вызывала ежегодно по весне цинготные заболевания среди заключенных в тюрьмах Карийской каторги.

⁶ Мать В. Г. -- Эвелина Осиповна, урожд. Скуревич (1833--1903), и сестра -- Мария Галактионовна, по мужу Лошкарева (1856--1917), обе проживали в то время также в Нижнем-Новгороде. В мемуарах о политической ссылке конца 70-х и начала 80-х пг. (напр. у И. П. Белоконского) не раз встречаются указания на живое и активное участие матери В. Г. в судьбе (революционеров, подвергавшихся в ту пору различным гонениям. В 1879 г., по распоряжению петербургского градоначальника, за нею был учрежден негласный особый надзор.

⁷ Выбор газет, на которые В. Г. подписывался для адресатки, был обусловлен тем, что все прогрессивные газеты были воспрещены для содержавшихся на Каре.

⁸ Лошкарев, Николай Александрович (ум. в 1912 г.), в 1879 г. был сослан в Сибирь.

⁹ Иларион Галактионович (1854--1915) в 1879 г. был сослан на 6 лет в Вятскую губ. В 1905 г. вновь подвергался арестам по делу "Новороссийской республики".

¹⁰ Баранов, Николай Михайлович в 1877 г., во время Русско-турецкой войны, отличился в морском сражении, командуя судном "Веста", и получил за это ряд наград. Но вскоре за тем он вынужден был начать судебный процесс против лиц (в том числе -- против известного впоследствии адмирала Рожественского), отрицавших подвиги Баранова. В результате процесса Баранов лишился службы во флоте и звания флигель-адъютанта. Это, однако, не помешало Александру III назначить Баранова, после убийства Александра II, -- петербургским градоначальником. В должности последнего Баранов, явно из карьерных побуждений, преувеличивал силы народовольцев, с террористической деятельностью которых он призван был бороться, запугивая царя и придворные сферы призраками чудовищных заговоров, которые он "успешно раскрывал", и т. д. В 1885 г. он был назначен нижегородским губернатором. В произведениях В. Г-ча Баранов упоминается весьма часто, напр., в "Голодном годе". Целиком Баранову (фиктивному покушению на него) посвящен очерк В. Г. "Покушение на генерала Баранова в 1890 г." (см. No 8 журнала "Минувшие годы" за 1908 г.). Вообще В. Г. считал Баранова человеком способным, умным и энергичным, но беззастенчивым карьеристом, самодуром и авантюристом.

¹¹ В этом месте письма В. Г. намекает на свои же корреспонденции в "Новом Времени": "Некоторые странности Сормовского дела" в No 3636 и "Степан Федорович Богданов" в No 3644, гдe он изображал полную беспомощность казенных мер спасения во время катастрофы с баржами 16 апреля 1886 г. в Нижнем-Новгороде (в том числе и крайне неумелую попытку самого Баранова) и находчивую инициативу в этом деле частник лиц.

¹² Здесь содержится намек на строжайшие цензурные условия переписки с карийцами.

¹³ К описываемому времени в журналах были напечатаны следующие произведения В. Г.: "Сон Макара" в "Русской Мысли", No 3, 1885 г.; "Убивец" -- в "Северном Вестнике", No 1, 1885 г.; "В дурном обществе" -- в "Русской Мысли", No 10, 1885 г.; "Соколинец" -- в "Северном Вестнике", No 4, 1885 г.; "Лес шумит" в "Русской Мысли", No 1, 1886 г.

2.

Нижний Новгор[од, июнь 1886 г.]

Дорогая Паша.

Сегодня я получил сразу два Ваших письма, которые и пересылаю Дуне. Из прошедшего моего. письма (от 3 мая с десятью рублями) Вы уже знаете, что Дуня за драницей, чувствует себя хорошо, здоровьем поправляется. Быть может, Вы также получили уже письмо от нее.

Не понимаю, что может значить, что Вы все не получаете журналов. Я навел справки, и хотя ответа еще не получил, но почти уверен в том, что журналы "Русская Мысль" и "Сев[ерный] Вестник" высылаются аккуратно. Может быть, -- Вам почему-либо их не передают? Но это опять мало вероятно, иначе, конечно, Вам бы об этом сказали. Сообщите, пожалуйста, получали ли Вы "Московские Ведомости", которые теперь мы заменили "Новым Временем". Сообщите и о той и о другой газете. Если их Вам не передают, то ведь лучше деньги эти употребить на что- либо для Вас полезное.

Вы просите карточки. Дуня вообще на карточках не выходит и потому здесь не снималась, -- хочет сняться за границей. Я снялся и посылаю Вам карточку. Просьбу насчет теплого одеяла тоже исполню в самом скором времени.

Пишите, получили ли посылки из Москвы. Должна быть, между прочим, кружка, книги, кислоты и противоцинготные средства. Одна посылка вслед за другой. Получали ли Вы оттиски моих рассказов, которые Дуня Вам посылала?

Дуня находится на попечении доктора; жила некоторое время в Тульче¹, теперь пишет, что собирается еще куда-то переехать, по кр[айней] мере на время. Сколько времени она там пробудет, -- еще не знаем; будет зависеть от того, как позволит ее состояние и как найдет лучшим доктор. Впрочем, не думайте, чтобы ее здоровье было так уж плохо. Мои слова "как позволит ее состояние" нужно понимать в самом обыкновенном для замужней женщины смысле. Если что меня пугает, так это ее ужасное малокровие. Надеюсь, что заграничная поездка принесет ей пользу.

С Сашей² я переписываюсь, но наверное Вы все-таки получаете от нее письма чаще, чем я, и потому об их жизни знаете все.

Я просил Вас писать мне, несмотря на то, что Дуни нет здесь. Во 1-х, я перешлю ей Ваши письма, а во 2-х, постараюсь исполнить все Ваши просьбы, сколько это будет в моей возможности. Сообщайте о здоровья. Как оно у Вас будет с наступлением лета?

Крепко жму Вашу руку и желаю здоровья, бодрости и надежды на лучшие дни.

Ваш брат
Влад. Короленко.

Моя мать и сестра Вас обнимают и желают всего хорошего.

Письмо впервые напечатано в I томе "Писем" В. Г., изд. 1923 г. в Гиз'е Украины.

¹ Доктор в Тульче -- Василий Семенович Ивановский (1846--1911), врач, родной брат адресатки. Он принимал деятельное участие в революционной борьбе начала 70-х гг., в частности -- пропагандой среди петербургских рабочих. В Медико-хирург. академии, где он учился, состоял библиотекарем студенческой библиотеки и пользовался среди студентов большой популярностью, стоя в центре революционных студенческих организаций. В 18/5 г., уже бучи врачом, был арестован на месте службы, но вскоре выпущен; переехал в Москву, где снова был арестован, но незадолго до суда, в самом начале 1877 г., бежал за границу, поселился в Румынии под именем доктора Петра Александрова, завоевав там широкую популярность среда местного населения. В Румынии он и умер. См. о нем статью В. Г. в No 199 "Русских Ведомостей" за 1911 г. "Памяти замечательного русского человека".

² Александра Семеновна, по мужу Малышева (1851--1917). родная сестра адресатки. Принимала участие в революционной деятельности в конце 70-х и начале 80-х гг. С 1876 г. подвергалась арестам, с 1877 -- административным высылкам и ссылкам. В 1880 т. была выслана в Холмогоры, в 1882 г., за "неодобрительное" поведение, была сослана на пять лет в Сибирь, где и вышла замуж за Малышева. Впоследствии жила в Саратов. губ.

3.

[Н. Новгород, 13 сентября 1886]

По справкам относительно "Сев[ерного] Вестника" оказалось, что он высылался лишь в одном экземпляре кому-то на Кару. На Ваше же имя журнал не высылался. Теперь высылается. Кроме того, я подписался для Вас на "Новое Время".

Желаю вам побольше здоровья и бодрости.

Приписка в письме к сестре жены В. Г., Евдокии Семеновны. Впервые напечатано в I т. "Писем" В. Г., изд. 1923 г. в Гиз'е Украины. На письме пометка администрации Карийской тюрьмы о получении при письме 53 рублей.

4.

Нижний Новгород, Канатная ул.,
д. Лемке, 30 ноября 1889 г.¹

Дорогая сестра.

Ваше письмецо с выговором -- мы получили и почувствовали свою вину. Дуня даже расплакалась от сознания своей вины перед Вами, а я хоть и не расплакался, но все же, как видите, сажусь писать. Порой, право, кажется, что о нашей жизни и писать нечего, -- так все это похоже один день на другой, и год прошедший на год настоящий. Но я понимаю теперь, что это ошибка: нам наши будни пригляделись, а Вы их не знаете, и потому Вам все интересно. Я решил теперь -- писать Вам обо всем выдающемся и невыдающемся в нашей жизни. Не взыщите, дорогая сестрица: будет и серо и бедно.

Сейчас, напр., Дуня уехала куда-то по делам. Я сижу в своей комнате и пишу Вам это письмо, а мне мешает в этом Соня². Она нездорова и лежит у меня на кушетке. Нездоровье пустяшное -- нарыв, но- все же ей нужно лежать, а заставить трудно. Она то и дело- вскакивает, возится с куклой и требует, чтобы я подошел к ней. Отбиваюсь тем, что пишу тете Паше. Она очень хорошо знает Вас и написала уже Вам множество писем. Каждый день она пачкает листик бумаги, кладет в конверт, и я заклеиваю ей старую марку. Отправляясь на почту, я обязан взять ее маранье с собой, и если после того она найдет конверт в моем кармане, то очень "сердится, что я забыл отправить ее письмо тете Паше. Она, говорят, очень похожа на Вас. Я видел Ваш портрет, на который она действительно очень похожа; между прочим, над лбом у нее вихрится хохолок волос, с которым нельзя справиться никакой прической,-- точь-в-точь, как у Вас. Теперь она вое болтает, удивляясь, что я не отвечаю, занятый письмом: папа, что ли ты глухой? "Оказывается, она просит написать тете Паше, что у нее маленькая бобошка, и что она тетю Пашу любит, и "чтобы Паша приехала к нам". Ей теперь 3 года и 2-й месяц. Младшая, Наташа³, прежде сильно хворала. Теперь поправилась, очень резва и бойка. Говорит еще мало.

Это письмо я хочу целиком посвятить нашим будням и ввести Вас в нашу обстановку. Живем мы на окраине Нижнего, в одной из тех улиц, которые открываются одним концом в пустыри и поля, -- другим уходят к городу; "наша квартира в "верхнем этаже (внизу живут Лошкаревы и моя мать). Из моих окон видна церковь в нескольких сотнях шагов от нас, затем сады и дома Нижнего, а вдали -- подоска Оки и заокские луга и поля. С нами живет мой младший брат, Иларион, с которым Дуня очень дружна, несмотря на то, что он у нас играет роль строгого дядюшки. Он служит в пароходстве и ежедневно приходит лишь в 5 часов вечера.

Знакомых у нас здесь немного. Т.-е. у меня, собственно, знакомых очень много, но только- небольшой кружок близких людей бывает у меня и мы бываем у них. Остальные знакомства т[ак] сказать шапочные, деловые и "публичные". Общественная жизнь в Нижнем струится тихо, неслышно. Местной газеты, можно сказать, совсем. нет, если не считать "Ниж[егородского] Бир[жевого] Листка"⁴, издаваемого и редактируемого полуграмотным купцом⁵. Ни я, да и никто из местной интеллигенции в этом органе участия ни малейшего не принимает, и по местным "вопросам" приходится писать в другие приволжские газеты⁶. Заседания думы, уездные и губернские земские собрания -- вот наши местные интересы. "Быть или не быть" -- теперь этот вопрос навис и над ними, что придает им печать некоторого грустного интереса⁷.

Вот Вам пока бессвязные черты нашей здешней жизни. Теперь буду писать почаще, и из разбросанных черт, быть может, начнет складываться более ясное представление. О себе, о своих работах -- в другой раз. А пока, крепко обнимаю Вас, дорогая сестра. Письмо это придет к Вам к новому году. Итак -- привет Вам от нас и тысячи пожеланий, которые все вместе, впрочем, сводятся к одному: бодрости, здоровья и надежды!

Ваш Вл. Короленко.

P. S. Соня написала письмо также.

На письме -- следы химического испытания, которое производила тюремная администрация для обнаружения скрытых приписок. Впервые напечатано во II т. "Писем" В. Г., изд. в 1923 г. Гиз'ом Украины.

¹ Трехлетий промежуток между настоящим и предыдущим письмами объясняется отчасти тем, что в последующих злоключениях адресатов, при ее переездах, во время обысков, арестов и т. д. -- иные письма затерялись. Помимо того, как раз в этот промеж уток переписка была надолго приостановлена вследствие того, что заключенные на Каре отказались получать корреспонденцию через коменданта Мосюкова, допустившего увоз из тюрьмы в раздетом виде заключенной К. за то, что она не встала при посещении тюрьмы бароном Корфом, ген.-г-уб. Вост. Сибири.

² Дочь В. Г--а Софья, род. в 1886 г.

³ Дочь В. Г--а Наталья, род. в 1888 г.

⁴ В течение нескольких лет в Нижнем-Новгороде издавалась единственная газета, "Нижегородский Биржевой Листок", других газет не разрешалось выпускать.

⁵ Сергей Иванович Жуков; он же впоследствии издавал газеты "Волгарь" и "Вечерний Листок". О Жукове и его газетных предприятиях В. Г. не раз упоминает в своих дневниках; см., например, т. I, стр. 210--216; т. II, стр. 256, 258; т. III, стр. 54, 197, 198, 215, 245. О нем же В. Г. поместил некролог в "Русск Ведомостях" от 7 сент. 1891 г.

⁶ В. Г. деятельно сотрудничал эти годы в газете "Волжский Вестник", издававшейся в Казани. В ней же принимали участие и другие писатели прогрессивного лагеря, проживавшие в ту пору в Н.-Новгороде (Н. Ф. Анненский и др.).

⁷ Намек на гонения и урезки в правах, которым в ту пору подвергались органы местного самоуправления.

0x01 graphic

5.

[Н.-Новгород] 5 апреля 1890 г.

Дорогая Паша. Надеюсь, ты получила нашу пасхальную телеграмму, где было приветствие и от Сони. Она хочет выучиться писать и тогда "напишет тете два письма". Теперь прими еще запоздалые наши приветствия. Все мы здоровы и крепко тебя все обнимаем. -- Вот тебе сведения о близких (жаль, что придется сообщить немало печального). Начну, впрочем, с того, что Вася¹ здоров. Теперь он городовым врачом в тех же местах. К сожалению, пишет очень редко. Гриша², как ты уже знаешь, женился; теперь у них есть уже почти годовалая девочка, Нина, у которой я был крестным отцом. Очень нерадостные известия о Вите³. Он теперь здесь, в Нижнем, в лечебнице. Знала ли ты ранее, что он страдал нервным расстройством? Началось это еще в 87 году, в Екатеринославе, где у него вышли очень крупные неприятности по поводу статистики с земством. Он уехал оттуда, и ему стало представляться, что его екатеринославокие враги всюду его преследуют. Это были, впрочем, еще первые признаки расстройства, с которыми он еще боролся. Он уехал к Сергею⁴ и Саше в деревню (там же в то время была Дуня с Соней, наезжал и я), и значит[ельно] поправился. Но потом припадки болезни стали повторяться, каждый раз все сильнее. В то же время с ним стал происходить переворот и в умственном настроении, который характерен, как признак времени, не для одного Вити, но в нем он дошел до крайних пределов именно вследствие болезненности и ослабления критической способности. Точка отправления -- преклонение перед общиной, как крупнейшим фактором народной жизни. Далее, так как по его мнению экономические факторы определяют все остальное и все явления общественности суть только надстройка на этом фундаменте, то и у нас в России -- все вытекает из общины. А так как община превосходна и заслуживает преклонения, то и все сущее превосходно и заслуживает такого же преклонения. В этом смысле он и стал писать статьи, проникнутые своеобразным оптимизмом. К возражениям относился болезненно-нетерпимо, а отчасти и надменно, уверяя, что все возражатели -- гнилая интеллигенция, не понимающая истинно-народного духа. Со всеми почти друзьями он разошелся, вследствие своей болезненной мнительности, и приехал в Нижний, чтобы быть ближе ко мне и Дуне. Здесь в декабре сознание у него помутилось настолько, что оставлять его одного было нельзя. Я взял его к себе, и мы провели довольно мучительный месяц. Спал он со мной в одной комнате, вставая по ночам и бесцельно шатаясь по квартире и т. д. Через месяц он все же поправился настолько, что я нанял ему отдельную комнатку, невдалеке от нас, но еще через месяц повторилась та же история. Первый опыт показал нам ясно, что к себе мы его более взять не можем. Я совсем не мог работать, и мы с Дуней тоже разнервничались изрядно. Пришлось поэтому уговорить его поступить в лечебницу для душевно-больных. Теперь я написал его родным братьям, чтобы они "подумали, как быть, и сняли ответственность, лежащую теперь на мне одном. В лечебнице он опять "поправляется.

О смерти дяди Коли⁵ ты тоже наверное знаешь. Месяца за два до этого -- я и Дуня видались с ним в Саратове, он принял нас очень радушно, даже сердечно. Дуня виделась с ним, впрочем, только у нас в гостинице, -- я был еще два раза у него, и мы долго беседовали, перебирая старину. Не думал я, обнимая его на прощании, -- что вижусь с ним в последний раз.

Вот пока -- сведения о близких. Мы сами, повторяю,-- ничего, здоровы. Вскоре пришлю тебе свою новую работу ў. Начатого у меня очень много, но это время вообще как-то не оканчивалось. Пока крепко обнимаю тебя, дорогая моя сестра, надеюсь, когда-нибудь и увидимся.

Твой Влад. Короленко.

На письме -- следы химического испытания. Настоящее письмо, как и все последующие, печатается впервые.

¹ Василий Семенович Ивановский, -- см. первое примечание ко второму письму.

² Условное наименование Василия Николаевича Григорьева (1852--1925), ближайшего друге В. Г., с которым он сблизился еще студентом Петровско-Разумовской Академии, впоследствии известного статистика и общ. деятеля. О нем см. "Историю моего современника" В. Г--а, т. II, гл. XXII.

³ Виктор Степанович Пругавин (1858--1896), земский статистик, народник и ярый общинник.

⁴ Сергей Андреевич Малышев (1848(?) -- 1927), муж сестры адресатки, Александры Семеновны, в конце 80-х годов находился в ссылке, впоследствии проживал в Саратовской г., занимаясь сельским хозяйством.

⁵ Во избежание цензурной придирки со стороны тюремной администрации, В. Г. называет здесь дядей Колей Николая Гавриловича Чернышевского (1828--1889). О знакомстве и свидании В. Г--ча с Чернышевским, которое состоялось в середине августа 1889 г., см. статью В. Г--а "Воспоминания о Чернышевском", первоначально, в 1894 г., появившуюся за границей, а с ослаблением цензурного гнета, в 1904 г., в России.

⁶ Вероятно, В. Г. имеет здесь в виду "Павловские очерки", над которыми он в это время усиленно работал; напечатаны впервые в "Русской Мысли", 1890 г., NoNo 9--11.

В конце настоящего письма -- детские каракули и после них приписка В. Г--а: "Это собственно ручные каракули Сони Короленко".

6.

[Середина апреля 1890 г., Н. Новгород]

Голубушка Паша. В одном из Ваших¹ писем заключался горький упрек моей лени. В то время как я получил его, -- он уже был незаслужен, так как перед этим как раз я Вам написал. Постараюсь, по возможности, не заслуживать его и вперед, хотя Вы не знаете, как трудно писать письма человеку, для которого перо и бумага -- профессия. Ну, да это, конечно, пустяки. А вот порой серьезно задумаешься,-- чем Вас порадовать в Вашем отдалении. Все кажется, что у нас-то тут и есть настоящая пустыня: что-то такое шумит, что-то движется -- и все только миражи. И сами мы тоже будто что-то делаем, да и наверное так. Жизнь никогда не останавливается и вечно прокладывает свои пути. А все-таки впечатление таково, -- как будто и пусто, и тихо, и Вы в своей пустыне, с лиловыми цветами на склонах диких гор, -- пожалуй, чувствуете жизнь полнее, чем мы здесь. Я вовсе не шучу, голубушка, и говорю совершенно серьезно. Я ведь и сам знаю Вашу пустыню и знаю, что в ней у меня душа была полнее и душевная жажда меньше.

Что вы пишете об уравновешенных людях; -- это совершенная ошибка. Есть много людей, которые бросили "иллюзии" и готовы посмеяться над всем "неосязательным" и "нематериальным". Но уравновешенности у них еще меньше, чем у нас. Определенность целей и стремлений, придающая устойчивость настроению, чувствам, симпатиям, -- всего этого никак не больше, а пожалуй и меньше прежнего. Расшатанных нервов, самоубийств и т. подобного-- тоже нисколько не меньше, если не больше. Я не принадлежу к числу людей, склонных брюзжать на жизнь. Я верю, что жизнь шире, могучее, даже светлее в своих стремлениях, чем мы можем себе представить в своих всегда несколько односторонних картинах желательного будущего. Поэтому я не осуждаю нынешнее поколение, как эго делают теперь очень многие. Я знаю, что род людской не может в корне измениться на расстоянии одного поколения. Но я не разделяю также мнения тех, кто утверждает, будто "молодежь" теперь "выздоровела", вылечилась от болезненных иллюзий и стала "крепче". Это фактически неверно: "иллюзии", правда, как-то сказываются меньше, но и здоровья, уравновешенности нет. Есть тоска и никогда не смолкающие запросы, которые ищут новой определенной формы. Ну, пока -- обнимаю Вас, дорогая сестра. В другой раз -- напишу более о нас и нашей жизни. А пока еще обнимаю.

Ваш Вл. Короленко.

Наташа тетю тоже целует² (Это собственно ручная подпись племянницы).

На письме следы химического испытания.

¹ В предыдущем письме обращение на "ты", в настоящем -- на "Вы". Это объясняется просто неустановившейоя формой внешних отношений.

² В этом месте письма -- детские каракули.

7.

[Н.-Новгород, декабрь 1891 г.]

Голубушка Паша. И я Вас поздравляю от души с наступ[ающим] праздником. Опять немного виноват -- в долгом молчании, скоро исправлюсь. У нас тут только и речей, что о голоде, о мерах борьбы с ним и т. д. Что будет, и удастся ли предупредить острые проявления голода -- еще пока ни для кого не ясно. Пока таких проявлений еще немного, -- что будет к весне¹. "Р[усскую] Старину" -- скоро получите (с подпиской вышла некоторая задержка,-- теперь поправлена), я подписался лично, и с янв[аря] непременно будет посылаться. К сожалению, обстоятельства не позволяют порой справиться с поручениями так скоро, как бы хотелось.

Обнимаю и желаю всего хорошего.

Вл. Короленко.

Приписка в письме жены В. Г--ча, Евдокии Семеновны, к сестре. На письме следы химического испытания.

¹ В. Г. принял горячее участие в организации помощи голодающим. Отправившись в голодающие местности на один месяц, он, втянувшись в дело, проработал там три месяца и затем после перерыва вновь ездил на работу среди голодающих. См. его книгу "В голодный год".

8.

[Н.-Новгород] 20 февраля 1893.¹.

Дорогая сестра.

Сегодня посылаю Вам заказной бандеролью свою вторую книгу². Заделал прочно и надеюсь, что она не растреплется дорогой. А вскоре пошлю и обе первые книги³, т[ак] как наверное прежние уже истрепались.

Не сердитесь на меня, голубушка, что пишу не часто и даже -- очень редко. Чувствую свою вину очень сильно и даю себе слово исправиться, -- но таково уже наше проклятое ремесло: так много изводишь бумаги и чернил на статьи, что вот из меня -- некогда самого аккуратного в переписке -- выработался лентяй, которого ругают и родные, и знакомые. Простите и верьте, что это не от недостатка любви и искреннего интереса ко всему, что с вами происходит. Еще раз даю себе слово быть более аккуратным и -- надеюсь сдержать. -- Что сказать Вам о нашей здесь жизни. По-старому -- для нас, но для Вас, я думаю, все-все показалось бы и новым, и странным, и даже диким. Вскоре я надеюсь послать Вам оттиски своих статей в "Русской Мысли"⁴. Я, вместе с одним моим близким товарищем⁵, взялся вести в этом журнале постоянный отдел ("Текущая жизнь", -- подписываемся "Провинциальный Наблюдатель"). Из (вороха газет -- извлекаем каждый месяц нечто, достойное более или менее общего внимания. Уверен, что статьи столь близкого (Вам человека, как я, -- Вам передадут, и Вы увидите из них, чем мы здесь живем, о чем говорим, чем интересуемся, о чем спорим. А спорим порой -- увы! -- о пользе грамотности, ибо и это ("учение свет, а неучение -- тьма") -- тоже ныне поставлено- некоторой частью прессы под сильное сомнение. Когда и кто мог бы себе представить нечто подобное! Затем напишите, нельзя ли будет Вам получать "Русское Богатство", как журнал подцензурный. Надеюсь также, что не будет препятствий в передаче ряда моих статей о- голоде, напечатанных (или, вернее, печатающихся в этом журнале) и пропущенных уже предварит[ельной] цензурой⁶. Буду посылать их по мере выхода.

Теперь лично, -- о близких людях. Бедный Виктор угасает в одной из московских больниц, и теперь, может быть, уже умер, да оно бы и лучше. Теперь (года два) это уже не жизнь, a полное угасание. Саша все еще у нас, но скоро уезжает. Дуня собирается к Васе, но -- не везет нашей переписке с ним. Вот опять долго нет ответа. Если это не устроится, -- она, быть может, поедет к Саше. Недавно нас коснулось большое горе, -- впрочем миновавшее благополучно: брат Кларион уехал в Москву и вскоре же заболел сильнейшей оспой. Теперь здоров, но одно время оставалось очень мало надежды. Мы, остальные, -- так себе Дуня поскрипывает.

Спасибо Вам за письма и еще раз прошу -- не сердитесь на меня и не сомневайтесь в моей искренней любви. Передайте мой привет Вашему мужу⁷.

Крепко обнимаю Вас.
Ваш Влад. Короленко.

В эту книгу многое не вошло из напечатанного в журналах. К осени думаю издать третью.

Дуня и Саша писали вчера и потому сегодня только целуют⁸.

Осталась еще племянница Лена⁹, но та еще глупа, во- первых, а во вторых -- огорчена: вчера отняли от груди.

На письме пометка тюремной администрации: "Просмотрено. Помощник начальника Акатуенской тюрьмы (подпись), 7/IV 1893".

¹Перерыв в письмах объясняется утратой последних по разным причинам. Переписка в эти годы не прекращалась.

² "Очерки и рассказы", книга вторая вышла в 1893 г. в издании журнала "Русская Мысль". Ее содержание: 1. Река играет. 2. На затмении. 3. Ат-Даван. 4. Черкес. 5. За иконой. 6. Ночью. 7. Тени. 8. Судный день (Иом-Кипур).

³ Обе первые книги -- это "Слепой музыкант", изд. "Русской Мысли", 1888 г., и "Очерки и рассказы" (книга первая), изд. "Русской Мысли", 1887 г., содержавшая в себе: 1. В дурном обществе. 2. Сон Макара. 3. Лес шумит. 4. В ночь под светлый праздник. 5. В подследственном отделении. 6. Старый звонарь. 7. Очерки сибирского туриста. 8. Соколинец.

⁴ Статьи появились в "Русской Мысли", 1892 г., No 12, и 1893 г., NoNo 1 и 2.

⁵ Николай Федорович Анненский (1843--1912), известный статистик, публицист и общ. деятель, ближайший друг В. Г--а, сотоварищ его по ведению журнала "Русское Богатство" и по целому ряду общественных и литературных дел и выступлений. Они не раз выступали и как соавторы, подписываясь то Кор--ский (Т.-е. Короленко--Анненский), то О. Б. А. (т.-е. "оба"). Ими жe был задуман (но не осуществлен) план большой совместной работы "Десять лет в провинции". О первом знакомстве В. Г. с Анненским см. "Ист. м. современника", т. III, гл. XVII, а также статью "Третий элемент".

⁶ Статьи В. Г--а о голоде печатались в NoNo 2, 3, 5 и 7 "Русского Богатства" за 1893 г.; предварительно они печатались в 15 номерах "Русских Ведомостей" за 1892 г. (с No 93 по No 340).

⁷ Муж адресатки, Иннокентий Федорович Волошенко (1849--1909), в это время также отбывал каторгу. Он судился в 1879 г. в Киеве по процессу. Валериана Осаинского, Лешерн и др. за вооруженное сопротивление и принадлежность к террористической партии. Полученный им первоначально по приговору десятилетний срок впоследствии удлинялся за два побега.

⁸ В этом месте письма -- несколько приписок, сделанных детьми.

⁹ Третья дочь В. Г--а, Елена (1892--4893).

9.

[Н.-Новгород] 14 мая 1893.

Письмо Ваше, дорогая Паша, получено в отсутствие Дуни, и пока она вернется -- я прочитал и сажусь отвечать. Что книга не получена Вами до 19 марта, -- это меня не удивляет, п. что послана она 20 февраля, а Ваше письмо от 19 марта пришло сюда 11 мая, т.-е. шло почти 1 ¹/₂ месяца. Итак, Вы должны были получить книгу через 10--15 дней после своего письма, т.-е. около 1-го апреля. Надеюсь, теперь Вы ее уже получили. Простате небольшую задержку, но это время, как Вы уже знаете, для нас было самое тревожное: брат был при смерти от оспы в Москве. Об этом Вам уже писала и Дуня, и, помнится, -- я. -- Как видите, я стал менее лениться и стараюсь заслужить Ваше прощение за прошлое. Намерен не отступать от этого доброго правила и на будущее время.

Очень рад, что Иннокентий Федорович может получать газеты¹. Относит[ельно] "Русских Ведомостей" -- я уже распорядился еще ранее, до получения этого письма, -- и теперь он их наверное получает. Сегодня посылаю (или, вернее, завтра пошлю) кое-что из своих и чужих писаний. Не помню, "сообщал ли я Вам, что с осени прошлого года я вел отдел "Текущей жизни" в "Русской Мысли". Теперь посылаю оттиски этих своих статей, подписанных "Провинц[иальный] Наблюдатель". Надеюсь на снисходительное внимание к непривычному писанию легкомысленного беллетриста. Работа эта теперь прекращена мною самим из-за некоторых разногласий с редакцией, которая сочла для себя неудобным слишком резкий полемический тон в отношении к "газетам известного лагеря. А мне казалось, что мой тон по отношению к этим шутам еще слишком мягок. В чем дело, -- Вы увидите из последней мартовской статьи, на которой я и закончил, хотя должно было "следовать продолжение². "Итак, не встречая окончания моей беседы, -- не приписывайте этого на сей раз цензуре. Правда, я понес от нее жестокий урон в "Русском Богатстве" (которое Иннокентий Федорович станет получать вскоре после этого письма). Это теперь журнал подцензурный, т.-е. состоит под предварительной даже цензурой, которая сначала относилась к моим работам очень благосклонно, а в апреле -- вдруг не пропустила целые две главы³... Впрочем, -- будет о моих злоключениях и огорчениях. Зато все, что пропущено, -- читайте на здоровье, т. как это уже фильтрация чистейшей пробы, не только просмотрено, но и "одобрено" цензурой.

Недели через две Дуня едет за границу, в Румынию, вообще куда-ниб[удь] в те страны. "Наташа у нас была сильно" больна (воспалением легких), и ей верно понадобится "пожить где-ниб[удь] "в Карпатах. Впрочем, там уже хороший, опытный и любящий доктор сам укажет место и способы лечения. Я уеду в июне "в Чикаго. "Не столько, конечно, на "выставку, сколько вообще в Америку⁴. Обстоятельства сложились так, что я могу совершить эту поездку, т[ак] сказать, в кредит, не продаваясь предварительно никакому журналу или газете, хотя, разумеется, еду не столько для удовольствия, сколько Для работы

Дуня вернулась и сядет писать сама, а потому крепко обнимаю Вас и желаю всего хорошего. Мой привет Иннокентию Федоровичу.

Ваш Влад. Короленко.

P. S. Не имеете ли охоты заняться этнографич[ескими] или какими-ниб[удь] другими работами. Можно бы прислать программы. Кстати же теперь в Сибири есть такое интересное учреждение, как Минусинский музей⁵, с одним из отчетов которого я имел случай ознакомиться не так давно.

Получает ли Иннокентий Федорович "Русское Богатство"? Помнится, я подписался за него еще в январе.

На письме пометка: "Просмотрено. Помощник начальника Акатуевской тюрьмы (подпись). 22/VI 1893".

¹ Муж адресата вышел на поселение раньше, так что объем его прав был несколько расширен.

² Дело касается статьи В. Г--а по поводу слухов о причастности газеты "Новое Время" к панамским мошенничествам и о самозванном патриотическом представительстве русской печати за границей газетою "Новое Время" и ее сотрудниками. Под влиянием угроз со стороны сына А. С. Суворина, "Русск. Мысль" прервала печатание в этом журнале статей В. Г--а на данную тему. См. об этом письма В. Г--а в книге "Архив В. А. Гольцева", М. 1914 г., стр. 182--486.

³ В No 3 "Русского Богатства" за 1893 г. очерки "В голодный год" закончились главой VI. В No 4 журнала обещанного продолжения не последовало. В No 5 печатанье очерков возобновилось прямо с главы IX, которой предшествует выразительное двухстрочное многоточие с обозначением: "VII, VIII. Организация продовольственного дела.-- Роль земства и администрации по закону и на практике". Это и есть две не пропущенные цензурой главы. В отдельное издание очерков "В голодный год" указанные главы впоследствии вошли под заглавием: "VII. Накануне сражения. Губернский благотворительный комитет и уездное "попечительство". VIII. Губернская и уездная продовольственные комиссии. -- Закон и практика. -- Земство и администрация в продовольственном деле".

⁴ С мая по октябрь 1893 г. в Чикаго происходила международная Колумбийская выставка по случаю 400-летия открытия Америки, привлекшая к себе огромный интерес на всем земном шаре.

⁵ В. Г--у был сделан заем одним из его друзей. На свою поездку он смотрел, как на серьезный труд: "Уезжаю по делам, своей литературной службы в Америку", -- писал он в июне 1893 г. одному знакомому. Он перед поездкой изучал английский язык; упорно и по возможности всесторонне наблюдая американскую жизнь, очень много и систематически записывал: в памятной книжке; ездил по Америке, и т. д. Однако, далеко, не все материалы, добытые им из этого путешествия, получили затем литературную обработку вследствие ряда неблагоприятных обстоятельств (смерть дочери, болезни в семье и т. д.).

См. об этом подробнее в предисловиях к заключающим в себе материалы американского путешествия XVII и XVIII т.т. полного посмертного собрании сочинений В. Г--а, выпущенных Гиз'ом Украины.

⁶ Минусинский музей основан в 1877 г. H. М. Мартьяновым.

10

[Н.-Новгород] 24 мая 1893

Голубушка Паша.

Сейчас получили мы Ваше письмо от 8 апреля. Вижу из оного, что Вы тоже получили мое письмо, более на меня не сердитесь и даже снисходительно прощаете мои будущие прегрешения. Спасибо, голубушка, но приложу все старания, чтобы в снисхождении не нуждаться и впредь не погрешать. Некоторые из поручений Ваших наполняются, другие уже- исполнены. Дневник Башкирцевой¹ я купил. Вещь эта мне в высшей степени несимпатична: какой-то неприятный, нездоровый тон лежит на всех ее признаниях. Это настоящий тип того, что называется у нас теперь fin de siècle, характеризующий конец больного, изверившегося и разочарованного буржуазного века. Чтобы уравновесить это впечатление, -- посылаю вдобавок Дневник Никитенка ². Частию Вы его уже имели случай прочесть в "Русской Старине", но, во 1-х, не весь, а во-вторых -- это замечательно живая, умная и интересная вещь, производящая самое жизненное и трезвое впечатление. Конечно, со многим в этой книге не согласишься, но любопытно все. Замечательно, что сам он был цензор. Целое полстолетие проходит перед глазами, под углом зрения для нас с Вами и новым и интересным. Очень хотелось бы знать Ваше мнение об этой книге. Посылаю я ее на-днях, но еще не вместе с этим письмом, так как хочу купить еще кое-что и между прочим -- башмаки и сапоги. Надо будет, чтобы Вы прислали мне мерки, и я постараюсь по ним, подобравши раз по Вашим ногам, -- посылать обувь периодически, раза два в год. Пока же пошлю наугад, для Вас по ноге Дуни, для Иннокентия Федоровича -- по своей.

Что Вам сказать о писаниях Л. Тихомирова³ и о действии, производимом ими. Некоторое религиозное веяние несомненно, но едва ли можно считать Л. Тихомирова сколько-нибудь видным его представителем. Он просто смешался с кликой Страстного бульвара⁴ и потонул в ней. Ничего оригинального, заметного, талантливого или своеобразного из-под его пера не выходит, об его статьях редко и очень мало говорят в общей прессе, а в обществе -- почти не говорят вовсе. Тянет он рутинную канитель, убеждая только уже убежденных, своих, -- и, кажется, сознает свое жалкое положение. Впрочем, я его не знал прежде и не знаю теперь. В журнале, в котором он работает по преимуществу ("Русское Обозрение"), недавно был помещен ряд статей обо мне, в общем чрезвычайно для меня лестных. После первой же статьи редакция прислала мне книгу и затем... пригласила меня в число своих сотрудников. Разумеется, я поблагодарил за внимание, но весьма категорично отклонил этот призыв к сослужению соборне с гг. Тихомировым и Ю. Николаевым (Говорюха-Отрок)⁵. Религиозной струе в общественной мысли я придаю большое значение, но полагаю, что эти господа весьма далеки от ее истинного понимания. Свои взгляды на этот предмет я выразил в рассказе "Тени", который Ю. Николаев почему-то тщательно обходит в своих критических статьях, -- вероятно потому, что он совершенно не укладывается на Прокрустово ложе, в которое он меня усиленно старается втиснуть.

"Русское Богатство" я уже просил выслать Иннокентию Федоровичу, и, думаю, теперь оно уже получено. Он должен также получать "Русские Ведомости". Книгами постараюсь снабжать по мере возможности. Это письмо мое будет предпоследним перед моей поездкой (я писал Вам, что еду в Чикаго). Последнее -- через несколько дней пошлю одновременно с посылкой, а затем буду уже писать с дороги. Дуня тоже едет скоро (задержало несколько нездоровье Наташи). О девочках я Вам как-нибудь напишу подробно: зверьки интересные, они Вас знают заочно и любят свою тетю, в этом Вы можете быть уверены. -- Так как моя вторая книга разошлась чрезвычайно быстро, то я немного разбогател и потому посылаю теперь еще 76 рублей, а вскоре пошлю, вероятно, еще, по мере расчетов за издание. А пока крепко обнимаю Вас обоих. Искренно Вас любящий брат Влад. Короленко.

Мои цензурные горести, кажется, окончились, и в майской книжке "Русского Богатства" Вы вновь найдете продолжение моего "Голодного года", пропущенное цензурой (с урезками)⁶.

На письме пометка: "Просмотрено. Помощник начальника Акатуевской тюрьмы (подпись)".

¹ Башкирцева, Мария Константиновна (1860--1884), русская художница, дневник которой, первоначально написанный по-французски и затем переведенный на все европейские языки (позже других -- на русский), произвел в свое время шумную сенсацию и вызвал большие толки в прессе.

² Никитенко, Александр Васильевич (1804--1877), по происхождению крепостной,-- писатель, трофее сор и либеральнаго направления цензор. С 14-летнего возраста вел дневник, изданный в 1893 г. под заглавием: "Моя повесть о самом себе и чему свидетель в жизни был", заключающий богатейшие материалы по истории русской общественности.

³ Тихомиров, Лев Александрович (1852--1923), известный ренегат, в начале своей деятельности революционер и основоположник "Народной Воли", впоследствии раскаялся, сделался крайним монархистом и проповедником православия и смирения.

⁴ Клика Страстного бульвара -- крайние реакционеры-монархисты, группировавшиеся вокруг газеты "Московские Ведомости", редакция которой помещалась на Страстном бульваре в Москве.

⁵ Говоруха-Отрок Юрий Николаевич (1852--1896), писавший под псевдонимом Ю. Николаев и Ю. Елагин; как и Лев Тихомиров, смолоду революционер, несколько лет просидевший в тюрьме, а затем постепенно перешедший к воззрениям крайнего монархического лагеря. В 1893 г. в NoNo 1, 2 и 4 журнала "Русское Обозрение" он напечатал вышедшую затем отдельным изданием критическую работу о В. Г., в которой чрезвычайно сочувственно отзывается о его творчестве (В. Г. всегда писал его фамилию с меленькой неправильностью: Говорюха).

⁶ См. примем. 3 к письму 9.

11.

[Н.-Новгород] 29 мая 1893

Дорогая Паша.

Посылаю Вам сегодня посылку, в которой находятся 1) 2 пары башмаков, на которых Вы увидите NoNo, на одной паре 40/0, а на другой 1/39, затем 2) т[ак] называемые скороходы дамские (это новоизобретенная обувь, очень легкая), с No 15/5/W, и такие же скороходы мужские 39/4/D, наконец сапоги личные, мужские 41/4. Всего таким образом посылаю разной обуви 5 пар. Башмаки мы взяли по- ноге Дуни и 1 пару меньше. Сапоги же я брал несколько меньше своей ноги. Вы нам напишете, какая именно из этих пар Вам обоим придется по ноте, обозначив ее номером, и мы будем посылать периодически- именно то, что Вам понравится. Если же ни одна пара хорошо не

Пришлась, тогда пришлите мерки. Книг еще сейчас не посылаю, и пошлю только дней через 10, когда вернусь из Саратова. Теперь Дуня уже уехала за границу (третьего дня), я же остался доканчивать работу и еду с Лелей завтра к Саше. Тороплюсь ужасно, поэтому простите краткость этого письма, имеющего главным образом целью известить о посылке. Дуня сообщит Вам, конечно, свой адрес (она еще не знает точно, где придется ей жить), а я-то и адреса своего пока дать не могу, так как буду эти 3--4 месяца все переезжать. Однако в октябре думаем уже вернуться. Напишите, пожалуйста, как дойдет эта посылка, не очень ли разобьется в дороге, и не пострадают ли башмаки. Кажется, укупорено хорошо.

Пока -- крепко Вас обнимаю. Поклон мой Иннокентию Федоровичу.

Ваш Вл. Короленко.

P. S. То, что Вы писали о Саше в последнем письме, -- верно только отчасти. Конечно, она сильно изменилась за последние годы (да ведь и годов-то не мало) и, кроме того, одно время была сильно больна. Но зато в последние 1 ¹/₂года, наоборот, здоровье ее стало много лучше, сама она значительно спокойнее, уравновешеннее и вообще -- здоровее во всех отношениях. Не знаю, писала ли она Вам, что лежала одно время в клинике у Захарьина¹. Помогал ей cей знаменитый эскулап мало, и она, больная, уехала в деревню, где занялась в голодный год столовыми и лечением других. Через два-три этих горячих и тяжелых месяца ее собственные хворости совершенно исчезли, и я был приятно удивлен, когда она явилась к нам. А на карточке у нее вышло, действительно, слишком уж кислое выражение. Не бойтесь за нее, -- она совсем молодец у нас.

Еще раз обнимаю Вас и еду на почту с посылкой.

Ваш Влад. Короленко.

На письме пометка: "Просмотрено. Помощник начальника Акатуевской тюрьмы (подпись) 1/VII 1893".

¹ Захарьин, Григорий Антонович (1829--1895), профессор Московского университета, пользовавшийся всемирной известностью терапевт.

12.

[Дубровка, Саратовск. г.] 8 июня 1893 г.

Пишем Вам, дорогая Паша, вместе с Малышевыми, из Дубровки. Дуня теперь уже должна быть на месте¹, но я еще ничего об ней не знаю, потому что сюда, в степную глушь, известия приходят не так-то скоро. Сегодня я уезжаю отсюда, -- оставивши здесь Леночку. Выеду в степь -- бобылем, расточивши семью по белому свету. Скучновато, а делать нечего, так как еду, в некотором роде, по делам своей службы. Теперь я возвращаюсь еще в Нижний, через Москву, где мне предстоит привести свои дела в окончательный порядок. Оттуда -- опять напишу Вам, отправляя посылку (книги) и деньги. Тогда поделюсь с Вами и впечатлениями о здешней (дубровской) жизни. Вы все это, конечно, знаете уже от Саши, но любопытно вероятно будет посмотреть еще глазами стороннего, наезжего человека. Теперь же ограничиваюсь этими несколькими словами, к которым присоединяю крепкий братский поцелуй и пожелание всего хорошего. Иннокентию Федоровичу тоже мой привет (все жду исполнения его обещания -- написать нам).

Теперь 8 июня, письмо это я увожу с собой и пошлю, вероятно, из Москвы числа 10-го. Значит вы его получите в конце июля. Если ответите недели через две, в середине августа, то письмо Ваше (в октябре) уже может застать нас дома. Впрочем, Дуня, конечно, напишет Вам с места. Мне эти месяцы придется быть менее аккуратным, п[отому] что я все буду скитаться.

Еще раз обнимаю.
Ваш Влад. Короленко.

Письмо это привез с собою в Нижний и посылаю отсюда (11 июня). Завтра отправляется посылка с инструментами, а вскоре за ней книги и деньги.

Сейчас вернулся в Нижний и здесь застал письмо Дуни уже с места (из Тульчи пока, а потом доктор хочет их послать в горы, к Синаю). Доехали они отлично, дети здоровы, Дуня тоже. С доктором² встретились на пароходе. Детишки уже очень с ним подружились. Еще обнимаю Вас крепко.

Ваш Влад. Короленко.

На письме пометка: "Просмотрено. Помощник начальника Акатуевской тюрьмы (подпись)".

¹ Жена В. Г--а яс двумя старшими "дочерьми уехала к своему брату в Румынию, а В. Г. с третьей дочерью отправился в имение С. А. Малышева, в Дубровку, Саратовской губ., где должен был оставить свою девочку на попечение сестры своей жены, что-бы самому затем ехать в Америку.

² Т.-е. со своим братом, Василием Семеновичем.

13.

[Н.-Новгород] 16 июня 1893.

Дорогая Паша.

Во-первых, посылаю Вам при этом сто сорок рублей. Я в большом затруднении. 11-го Июня еще я отправил Вам заказное письмо в Нижний Промысел¹, а на след[ующий] день, 12-го, когда принес Вам же посылку (инструменты, купленные в Москве), то мне показали номер "Правит[ельственного] Вестника" с объявлением, что почтовое отделение Карийск (Нижний Промысел) закрыто. Что было делать? Вспомнил, что когда-то мы писали на Усть-Кару, справился, что она только в 15 верстах от Нижнего Промысла, и послал туда посылку по такому адресу: Усть-Кара (Заб[айкальской] обл[асти]), для передачи в Нижний Промысел, Г-ну Помощнику Коменданта Пол[итической Т[юрьмы] и т. д. Но у меня теперь сомнение: не значит ли это, что и самое учреждение, и управление, и Вы сами куда-нибудь переведены. Итак, пока приходится посылать на Усть-Кару, в надежде, что наверное оттуда все будет отправлено по принадлежности. По этому же адресу посылаю заказными бандеролями 10 книг, а именно: 1. Филатова. Семиотика и диагностика детск[их] болезней.

2. Его же. Лекции об острых инфекционных заболеваниях] детей.

3. Карл Шредер. Руководство по женским болезням.

4. Его же. Учебник акушерства.

5. Феноменова. Оперативное акушерство.

6. Проф. Фогеля. Учебник детских болезней.

Затем Иннокентию Федоровичу -- "Дневник" Никитенка (три тома) и "Дневник Башкирцевой", 1 том, т.-е. всего 4 книги (вместе с Вашими десять). Так как посылкой это стоит очень дорого, то мне посоветовали послать их заказными бандеролями, обернутыми в картон, что я и делаю. Пошлю я их, вероятно, в два приема, и Вы мне сообщите, пожалуйста, в каком виде Вы их получите; надеюсь, что они не очень изобьются и не пострадают от такой пересылки. Ha-днях же посылаю Вам полтораста рублей. -- Все это делаю так сказать на отлете, -- так как через три четыре дня уезжаю за границу, вероятно, до октября.

От Дуни получил с места уже два письма, и вот содержание последнего: "Живем мы пока еще у Петра². Он послал запрос об условиях жизни в нагорной стороне (для Наташи нужен горный воздух), и вот мы ждем ответа. Квартира у брата большая. Мы, т.-е. я и дети, занимаем большую светлую комнату; по одну сторону спит брат (в "салоне", как принято здесь называть гостиную); по другую -- столовая. Ложимся опять рано, дети около 10 уже спят, я немного погодя тоже ложусь. Встаем в 7. Мы с Петром пьем чай, дети -- кипяч. молоко. В 12 ч. здесь обед, в 3 ч.чай, в 7 ч.-- ужин. С нами каждый день обедает директор здешней гимназии, который очень дружен с детьми, особенно с Натой, она его тормошит, как только ей вздумается. Наташа, отчасти благодаря своему философскому взгляду на окружающее, отчасти -- бойкости, -- завоевывает симпатии людей скорее, чем Соня. Но зато Соню я только теперь начала узнавать: это такое вдумчивое, нежное существо, что я за дорогу и теперь иногда обращаюсь с ней, как с большой, рассуждаю, как с равной. Она часто вспоминает тебя (т.-е. меня) и плачет потихоньку. Я узнаю, что плачет она о папе: "Ему теперь скучно! Он, бедный, попишет, попишет, да и заскучает. Нет никого, и он один". Стоит мне сказать: ("Соня, милая, мне что-то нездоровится", как она уже старается занять Нату и заглядывает в глаза, стараясь узнать, скучаю я, или больна. Сегодня за ужином зашел разговор про воспитание детей. Петро и господин, который у нас ужинал, говорили, что дети были бы лучше, если бы их воспитывали чужие, т[ак] как матери их балуют. Когда я Соню и Наташу раздела и стала прощаться, Соня говорит: ""Мама, разве мы глупые дети"?" -- "Нет, отчего ты спрашиваешь?" -- "А вот говорили, что без папы и мамы мы были бы лучше. А я думаю, что мы были бы совсем дурные, потому что все бы плакали. Как жить без папы и мамы".

Я нарочно выписал Вам это в ответ на Ваш запрос о детях. Здесь Дуня замечательно верно охарактеризовала обеих Ваших "племянниц. Нужно сказать, что и Вы меня очень удивили Вашими предположениями об "их характере, сделанными по их портретам. Как видите, они совершенно совпадают с действительностью. (Соня вдумчива, нежна, я даже боюсь несколько ее чуткости и легко вспыхивающего чувства сожаления и симпатии к другим. Боюсь потому, -- что это не легкие поверхностные вспышки, а недетская чуткость, которая ей может дорого стоить в жизни. А главное -- это порой переходит или может переходить в слабость. Она нервна, легко плачет, хотя зато смех ее -- заразителен и чрезвычайно отраден для других. Она уже задается вопросами о боге, о жизни, о первых людях. Накануне Пасхи у нее сильно болели зубы; я взял ее к себе, и мы много говорили о Христе. Ее до такой степени захватил этот рассказ, что она забыла о зубной боли. Кроме того, она готова раздать все, что у нее есть, до последнего, и у нее совсем не было периода детской жадности. К физической боли, к холоду, к горечи лекарства -- она ужасно чутка и преувеличивает все это воображением. В довершение -- она высокая, тонкая и худенькая, хотя хворает редко.

Наташа совершенно в другом роде: Соня похожа на Вас, Наташа -- на моего брата, -- хотя, впрочем, не лицом, а только некоторыми чертами и приемами. Сложена отлично, невысока, крепка, хотя хворает часто и тяжело. Понемногу поправляется, полна, но румянец пробивается у ней лишь в последние годы. Характер резко обозначился с детских лет, пожалуй месяцев. Взгляд слегка исподлобья, в улыбке -- что-то юмористическое (теперь смеется часто и звонко, прежде -- очень редко), суждения решительны, очень самолюбива. Прежде была очень жадна, все захватывала и копила. Нам удалось подействовать на ее самолюбие, и, кроме того, она видела, что нам это очень неприятно, а она тоже очень любящая. Поэтому успела победить себя. Копит и до сих пор, но потом все раздает другим. От этого выходит иногда, что Соне (расточительной и быстро уничтожающей все свое) -- приходится потом получать еще долю Наташи, которая настойчиво раздает назавтра вчерашние свои сбережения. Наташа очень терпеливо переносит боль, если ее предупредить: уже теперь из нее не выжмешь ни малейшего крика, если раз она сказала: "не больно" (дядя Иларьион производит порой довольно жестокие пробы). Хину принимает не морщась и говорит "дайте еще". При всем том -- ужасная рационалистка, и если "плачет от легкого ушиба, то всегда на это есть своя причина, чисто логическая: ей покажется, что кто-нибудь ее ударил или толкнул нарочно. Стоит разубедить ее, -- и слезы прекращаются. В этом смысле вот чрезвычайно характерный, подслушанный мною разговор. Наташу уронил который-то из братцев (Сашиных мальчиков). Она плачет. Соня утешает тем, что это нечаянно. -- "Ну, уж нечаянно!" -- сомневается Наташа, но все-таки продолжает плакать. -- "Конечно, нечаянно". Правда, что "нечаянно?" -- обращается Соня к виновнику.-- "Конечно, нечаянно". -- "А я все-таки ушиблась", -- рассуждает Наташа. -- "До свадьбы заживет", -- "говорит опять Соня. -- "Ну, уж заживет. Нет, "не заживет". -- "Да ведь свадьба-то еще не скоро"".-- "Ну, у"ж не скоро".-- "Через тридцать два года!" -- "Ну, уж через тридцать два года. Разве это не скоро? Вот если бы через три!" -- "Глупая, да ведь 32-то больше!" -- "Ну, уж больше! Нет, не больше". Приходят "ко мне, и. "Наташа все плачет, пока я не разрешаю спора: 32 гораздо больше трех, и до свадьбы долго". Тогда Наташа сразу смолкает, и "все отправляются играть.

Вот Вам целый этюд из детской жизни Ваших племянниц. Остается еще третья, Лёля, крепкая, очень похожая на Соню в том возрасте (лицом), флегматичная толстуха, здоровенькая и, к великому моему удовольствию, -- не нервная и не особенно рано развивающаяся (говорит еще мало). Я ее оставил на лето" у Саши, и только когда уезжал, -- она удивила "меня внезапным взрывом своей нежности ко мне. Не выпускала "из рук, и когда я ехал по степи, то долго в ушах у "меня стоял ее удивительно выразительный крик -- папа, папа!

Перед своим отъездом -- еще раз Вам напишу. Не знаю, можно ли будет написать с дороги, -- постараюсь. Еду я в Америку более с беллетристическими, чем корреспондентскими целями, хотя дал уже обещание написать в "Русское Богатство" о Чикаго и о выставке. Это, конечно, будет "общий взгляд". В Чикаго, я буду недолго, -- мне очень хочется посетить русские колонии в Америке³.

Теперь пока обнимаю Вас, дорогая сестра, крепко-крепко. Как видите, я продолжаю исправляться, пишу нередко и нелениво. Не забывайте и Вы искренно и крепко Вас любящего брата Вл. Короленко.

P. S. Иннокентию Федоровичу мой привет. Помните, что если напишете вскоре по получении этого письма (около половины августа), то письмо Ваше может уже застать нас в Нижнем.

Недавно вышли "Очерки нашего пореформенного хозяйства" Николая О--на⁴. Вышлю их еще до овоего отъезда Иннокентию Федоровичу, -- а по приезде буду Вас обоих снабжать с одинаковой аккуратностью -- сапогами и книгами. Получает ли Ин[нокентий] Федорович "Русские Ведомости]" и "Русское Богатство"? Адрес, адрес Ваш (точный) не забудьте прислать.

Получено ли письмо мое и Саши, писанное в Дубровке вместе?

На письме пометка: "Просмотрено. Помощник начальника Акатуевской тюрьмы (подпись)".

¹ Нижний Промысел -- в 15 верстах от Усть-Кары, где была выстроена новая тюрьма для политических мужчин. Оттуда и доставлялись письма к Л. С. Ивановской.

² Напомним, что так именовался в Румынии брат адресатки Василий Семенович.

³ Помимо того, что было указано в примем. 5 к письму 9 относительно освещения американской жизни в произведениях В. Г--а, необходимо добавить, что чисто-беллетристическими результатами его американского путешествия были -- большая повесть "Без языка", большая же, но неоконченная повесть "Софрон Иванович", очерк "Драка в доме", очерк "Мнение американца Джакрона о еврейском вопросе", очерк "В борьбе с диаволом", очерк "Фабрика, смерти" и несколько мелких неоконченных произведений. Собственно о выставке В. Г. ничего специального не написал. Свое намерение посетить колонии он выполнил, съездив и самом конце сентября в еврейскую колонию в Вудбайне.

⁴ Николай Францевич Даниельсон (1844--1918), экономист народнического направления и переводчик Маркса на русский язык.

14.

1 июля 1893. СПбург¹.

Дорогая Паша.

Писымо это хотя и будет послано из Нижнего, но пишу я его в Петербурге, откуда завтра, 2-то июля, отправляюсь в Гельсингфорс, а оттуда -- в Лондон и Америку. Здесь, пишу прощальные письма всем близким людям, на прощание с родиной, и в том числе -- посылаю и Вам свой прощальный привет. Брат (Иларион), который теперь здесь, со мною, -- захватит письмо с собой и пошлет его, как Обыкновенно, из Нижнего, а к тому времени, быть может, в Нижнем будет уже Ваш точный адрес. Последнее письмо Ваше от 29 апреля мы получили. Оно было еще из старого места, но, как я Вам уже писал, -- закрытие почтового отделения в Карийске заставляет нас опасаться, что прежний адрес недействителен.

Не помню, сообщал ли я адреса Дуни. По последним письмам, -- она уже где-нибудь устроилась более или менее постоянно, но где -- я еще не з-наю. Пишу ей так:

Румыния. Плоэшты.

К. Доброджану ²,

для передачи А. К.

Dlui Costica Dobrodgeanu

Gara Plojesti
Plojestï

(Pentru Dunia Korolenko).

От Саши со времени своего выезда из Дубровки не имел ни одной строчки, что меня сильно беспокоило, т[ак] как у нас было условие написать о здоровии Лены. В Москве послал им телеграмму и получил ответ, что вое благополучно. Дуня все тоже писала очень радостные письма, кроме последнего, где жаловалась, что в Тульче к ней привязалась лихорадка. Так как это было в последние дни перед отъездом, то, думаю, с переменой места -- пройдет. К тому же -- свой доктор привык к лечению лихорадок. Детишки очень подружились с ним, и Соня, для которой пока идеал всех "дядей" составляю я, не нашла лучшей похвалы, как то, что этот дядя -- "как папа". В прошлом письме я Вас знакомил с Вашими племянницами (это было письмо от 17 июня, с деньгами 140 р.) и обещал еще подробно написать о жизни Саши. К сожалению, теперь приходится поневоле торопиться и потому ограничусь короткими сведениями. Разделившись с Борисом ³, Сергей купил довольно удачно имение Дубровку в банке. Местность -- совершенно степная, гораздо более степная, чем окрестности Куэнецовки ⁴. Простор, пашни и нивы до самого горизонта, и, когда мы ехали с вокзала ж [слезной] дороги, Лена с большим удивлением смотрела, как локомотив, весь черный и с хвостом дыма, летел над линией хлебов. Лесов почти нет. В Дубровке -- овраг, который Малышев запрудил, и т[аким] образом получилось нечто в роде пруда, с хорошей ключевой водой. По оврагу -- купы ветел, за прудом -- будет когда-то сад, а пока торчат только молодые побеги. Дом -- старый и вообще -- все еще только в зародыше. Живут они пока, в ожидании будущего, на биваках, и это, конечно, несколько скучно. Но теперь, кажется, дело уже направилось, Сергей -- хозяин хороший, и, пожалуй, это уже последний этап бродячей жизни. Сергей состоит гласным и почетн[ым] миров[ым] судьей, Саша много работала в голодный год, а теперь у нее настоящий приемный покой (Вы ведь знаете, -- она лекарка). Вот и все, не особенно, правда, богатое содержание их жизни. Зато -- детям раздолье. Старший ⁵ ужасно любит сад и хозяйство, за всем следит и садит деревья и цветы. Младший ⁶ еще мал. Вообще -- растет молодое поколение, чтобы когда-нибудь в свою очередь волноваться и искать решения жизненных вопросов. Дай бог, чтобы с большим успехом. А впрочем -- жизнь есть прежде всего жизнь, которая никогда не остановится.

Постараюсь написать Вам еще из-за границы, а пока посылаю шестьдесят рублей. Очень виноват перед Вами: захлопотался и не послал шерсти и ниток, о которых Вы просили, но, что еще хуже, -- самое письмо отослал Дуне и не могу теперь поправить свою ошибку. Может быть, Дуне удастся исправить эту мою оплошность. -- Привет Иннок[ентию] Федоровичу. Вас обнимаю.

В. Короленко.

На письме пометка: "Просмотрено. Помощник начальника Акатуйской тюрьмы (подпись) 11/IX 1893".

¹ Вот схема и даты передвижений В. Г--а, начиная с конца мая 1893 г. до его возвращения из Америки: 30 мая с дочерью Еленой он выехал из Н.-Новгорода в Дубровку, Сердобского уезда, Сарат. губ., 8 июня, простившись (навсегда) с дочерью, он выехал из Дубровки, 9-го был в Москве, откуда выехал 10-по и 11-го был уже в Нижнем. Отсюда 22-го июня он выехал в Москву, оттуда в конце месяца в Петербург. 2-гю июля он вместе с С. Д. Протопоповым выехал через Финляндию в Америку, 6-го был в Стокгольме, 10-го -- в Копенгагене, 16-го -- в Лондоне. 23-го июля он отплыл из Англии в Америку и прибыл 1-го августа в Нью-Йорк. 6-го августа выехал оттуда в Чикаго. В обратный путь он пустился 4-то сентября, 12-по был в Гавре, 13-го -- в Париже; здесь, 14-го сентября, он получил сообщение о смерти девочки, оставленной им у Малышевых, и, изменив вследствие этого программу пребывания за границей, он тотчас же выехал к своей семье, находившейся в Румынии.

² Доброджану Гереа (1855--1920), -- так именовался в Румынии русский политический эмигрант Константин Абрамович Кац, участвовавший в России в 70-х годах в революционном движении. В Румынии он сделался одним из вождей рабочего движения, главарем и основателем румынской с.-д. партии. В. Г. был с ним дружен, познакомившись в 1893 г. в Лондоне, на пути в Америку.

³ Борис Андреевич Малышев, брат свояка В. Г--а, С. А. Малышева.

⁴Кузнецовка -- прежнее родовое имение Малышевых.

⁵ Андрей Сергеевич Малышев, старший сын С. А. Малышева.

⁶ Александр Сергеевич Малышев, младший сын С. А. Малышева.

15.

[Н.-Новгород] 13 ноября 1893 г.

Дорогая Паша.

Во 1-х, от души поздравляем Вас обоих с дочкой¹. Для нас всех это большая радость, -- узнать, что в Вашей жизни явился новый интерес. Как ни трудно порой с этим народом, сколько ни вносят они с собой забот, а порой и тяжелого торя, а все-таки -- с ними жизнь полнее и краше, и думаешь невольно, что лучшее из того, о чем мечтал сам, -- достанется им на долю, без тех ошибок, без тех испытаний, без того дурного, что жизнь прикинула нам самим. Ну, да пусть и испытания, а все-таки чувствуешь, что вместе с любовию, может быть, передашь им лучшие свои стремления и надежды, -- а также и плоды своего горького опыта. Пусть это не всегда сбывается, так все-таки в жизнь вместе с этим глупым созданием входит надежда, -- и жизнь становится полнее. Итак, поцелуйте за нас Вашу Надю и скажите, что ее сестры очень ею заинтересованы, а Наталья, человек практический, уже требует ее к себе поскорее. -- Простите, голубушка, присылку туфлей. Право, я уже не так виноват. Дело все в том, что, купив башмаки и сапоги, я увидел еще эти скороходы и очень соблазнился. Правда, осенью они не годятся, но летом, когда натрудятся ноли от работы, так приятно надеть что-ниб[удь] легкое. Я много хожу пешком, и теперь всегда беру с собой такие туфли. На всяком отдыхе и ночлеге снимаю сапоги и облачаю эти легкие скороходы. Да и по пыльной дороге в них отлично. Теперь остерегусь все-таки. Напишите только, точно ли пришлись на Вас башмаки. Сапоги я брал почти по своей ноге, теперь пошлю в следующий раз побольше.

Знаю, что Вы меня опять имеете некоторое основание винить в нарушении обещания за одно только коротенькое письмо из Америки ². Ах, голубушка, причина этому была, и такая, что мне вот очень не хочется писать об ней и омрачать Вашу радость своим горем. Да что делать. У нас умерла маленькая девочка. Нашей Лели, о которой я Вам писал перед своим отъездом, -- уже нет на свете³. Сколько горя, голубушка, мы пережили из-за этого маленького создания, -- не дай "бог Вам испытать ничего подобного! Умерла она у Саши, на которую т[аким] образом это горе обрушилось всего сильнее. А уж девочка-то была: здоровая, крепкая, кровь с молоком и никогда ничем не хворала. А тут -- диссентерия, и на третий день девочки не стало. Все было: Саша любила ее, как мать, докторов -- целых три, уход, лечение. Ну, да что делать. Я узнал об этом на след[ующий] день по приезде в Париж и сам должен был везти эту новость Дуне, которая ничего не знала в Добрудже. Теперь мы уже дома, самые тяжелые минуты уже назади, а теперь ждем к себе на зиму Сашу. Остальные здоровы, Наташа, которая хворала воспалением легких, как я тоже писал Вам, -- поправилась совсем, окрепла, поздоровела. Дуня, -- если бы не этот удар, -- приехала бы с юга такой, что и не узнать. -- Да, голубушка, так оно и идет в жизни. Вот уже чего, признаться, не ждал. Мне казалось, что это еще первое горе в моей жизни.

Ну, будет об этом. Повторяю, -- теперь все здоровы, и, может быть, недельки через 2-3 напишем отсюда вместе с Сашей. Я с Дуней прожил недель около 3-х в Добрудже, и даже связанное с "этими днями воспоминание о самых острых минутах нашего горя не мешает мне вспоминать об этом времени и о тех местах с хорошим чувством. А уж в эскулапа ⁴, который все время заботился о Дуне и детишках, -- я просто влюбился (я ведь его никогда не видал раньше). В другой раз напишу подробнее об этих местах и о нашей жизни (не надую), а пока крепко Вас, дорогая моя, обнимаю. Пишите. Да, кстати: почему же Вы не разрешаете мое недоумение и не отвечаете на вопрос о точном Вашем адресе. Ведь почтовое отделение "Нижний Промысел" закрыто. Петру⁵ мой привет, племяннице -- поцелуй.

Ваш Влад. Короленко

P. S. Посылаю новую свою книгу "В голодный год"⁵. Посылаем сорок рублей; 15 имеют специальное назначение: это старшие сестрицы Соня и Наташа шлют собственные свои капиталы Наде. Скоро пошлем посылку. Пишите, голубушка.

На письме пометка: "ripoiaMompeiHo. Помощник начальника Акатуевскюй тюрьмы (подпись) 30/XII 1893".

¹ Дочь адресатки Надежда (1893--1902).

² Письмо это утрачено.

³ Смерть дочери глубоко потрясла В. Г--а. См. об этом в полн. посм. собр. соч. "Дневник", т. II, срр. 151, 152, 171, 175--180.

⁴ Т.-е. брат адресатки, В. С. Ивановский.

⁵ Петр была партийная кличка мужа адресатки, И. Ф. Волошенка.

⁶ Книга вышла в 1893 г. в изд. журнала "Русское Богатство".

16.

Нижний-Новгород. 11 января 1894 г.

Дорогая Паша.

Надо надеяться, что Вы получили нашу новогоднюю телеграмму¹, хотя -- с адресом опять какая-то странность. В телеграфе нам объявили, что отделение Карийск и Нижний Промысел (это одно и то же или нет?) -- закрыто. Основываясь на Вашем последнем письме, я попросил все-таки послать, и так как служебной справки отрицательного свойства не было, -- значит дошло. Вы знаете из телеграммы, что мы все здоровы, -- но это не значит, что все у нас хорошо. Этот злосчастный, год, унесший у нас одну девочку, -- просто завалил нас всякими бедами. Едва оправилась моя Наташа от дифтерита (кажется, я писал Вам, что она была больна), как внизу у сестры моей (Лошкаревой) захворал сын-гимназист -- и умер на 4-й день от скарлатины ². За ним, не давая родителям отдыха от этого первого удара, -- захворали еще две девочки, одна легко, другая была чуть не при смерти и теперь все еще больна, хотя, кажется, всякая опасность уже миновала. Из этого Вы поймете, как мы жили это время и почему я хотя и писал, но редко. Сначала пошла дезинфекция нашей квартиры, потом пришлось развозить в разные квартиры уцелевших девочек. И теперь они живут с теткой (моей) ⁸ у знакомых, а младшая племянница -- с моей матушкой -- у других. Мы с Дуней мечемся по всем этим местам. Просто голова идет кругом. -- Ну, голубушка, простите, что делюсь с Вами этими довольно унылыми подробностями. Утешьтесь тем, что, когда Вы будете читать это письмо, вся эта буря будет уже назади, и наша жизнь войдет в прежнюю колею. Очень досадно только, что Саша, кажется, долго еще не приедет к нам. Было бы, пожалуй, опасно везти сюда еще ее детей в такое время.

Не знаю просто, как и быть теперь с журналом и газетой. Вот уже третья попытка кончается так неудачно: "Русское Обозрение", потом "Р[усское] Богатство" и "Русские Ведомости" -- я выписывал, а Вы не получили ⁴. Значит, -- не судьба! Простите, что не послал еще свою новую книгу ⁵: все эти передряги мешали. Теперь на-днях посылаю свежего привоза (уже после дезинфекции моей квартиры, -- надеюсь, что она совсем безопасна, особенно еще после столь отдаленного путешествия).

О брате напишу ⁶. Пока скажу только, что он здоров и бодр, очень сжился с населением, его очень любят и знают все. Я, признаюсь, и не ожидал встретить его таким молодцом. Пока же, -- до свидания, голубушка. Пишите, с своей стороны, не ленитесь. Я получил недавно Ваше длинное письмо, писанное в продолжение нескольких дней. Медиц[инские] книги выбирал доктор Михайлов⁷. Немецкую брошюру послал сам автор помимо меня. Мы все ждали Сашу, чтобы шить приданое племяннице Наде, -- да вот все не выходит по-нашему. Эта возня с болезнями -- сбила все планы и расчеты. Поверите ли, что по возвращении из Америки я не имел еще возможности присесть за работу.

Крепко обнимаю. Привет Петру (пусть уж будет так) ⁸.

Ваш Вл. Короленко.

P. S. Насчет броун-секаровской жидкости -- доктора покачивают головами.. Не так давно в Москве у одного из врачей (кажется, именно у П. П. Викторова ⁹), практикующего этим способом, был процесс. Истец -- купец, которого врач взялся омолодить за 150 рублей. 50 получено вперед. Купец требовал, чтобы врач возвратил задаток и, кроме того, довел его до первоначального состояния, так как до лечения он мог ходить, а после лечения -- потерял эту способность. Конечно, может быть, это и случайность, и я приму все меры, чтобы исполнить Ваше желание. Думаю, однако, что это нелегко. Подождите, тем более, что, кажется, специалист этого дела Викторов теперь за границей.

Посылаем Вам пятьдесят рублей. Из оных -- сорока распоряжайтесь, как хотите, а десять, по требованию Сони и Наташи, посылаются в исключительное пользование Нади. Еще обнимаю.

Ваш Вл. Короленко.

На письме пометка: "Просмотрено. Помощник начальника Акатуевской тюрьмы (подпись) 16/III 1894".

¹ Телеграмма утрачена.

² Борис Николаевич Лошкарев, умер 13-ти лет, 23 декабря 1893 г.

³ Елизавета Осиповна Скуревич (1840--1927), сестра матери В. Г--а.

⁴ Задерживала тюремная администрация.

⁸ "В голодный год".

⁶ Т.-е. о брате адресатки, д-ре В. С. Ивановском.

⁷ Михайлов, Николай Федорович (кличка Нос), народник, близкий к семье Ивановских человек.

⁸ См. примеч. 5 к письму 15.

⁹ Викторов, Петр Петрович (1853--1929), революционер, быв. ссыльный, хороший знакомый адресатки, известный впоследствии врач-психиатр. В свое время был одним из руководителей революционного студенчества в Моск. университете, в частности прославился своим выступлением на диспуте И. И. Иванюкова; см. его статью "Первое открытое революционно-марксистское выступление в России в 1881 г.", в No 6--7 журнала "Пролетарская Революция" за 1923 г.

17.

Нижний Новгород, 14 января 94,

Дорогая моя Паша.

С адресом Вашим творится что-то странное. Вы пишете, чтобы адресовать в Карийск, -- я и послал по этому адресу новогоднюю телеграмму. Мне сказали, что Карийск закрыт, НО, по моему заявлению и с оговоркой моей на бланке, -- послали. Телеграмма, повидимому, дошла, как мне оказали в телеграфе. Но, когда я принес деньги, мне опять сказали, что отделение Карийск закрыто, и показали почтово-телегр. журнал от июня прошлого года. Пришлось адресовать на УстыКару, и приходится так же адресовать и теперь.

После того, о чем Вы уже писали (т.-е. о получениях до 1 сентября), мною было послано еще 13 ноября [18]93 сорок рублей, 11 января -- 50 руб. и теперь посылаю сто рублей, которые вчера ко мне прислала для пересылки Вам Саша. Письмо ее -- тоже посылаю. Как видите, -- она очень подавлена нашим общим горем, и ей в деревне, при однообразии впечатлений, оно еще тяжелее. К тому же она очень любила нашу Лелю. Теперь скоро к нам уже можно будет приехать, и я очень настаиваю на том, чтобы она прожила у нас конец зимы,

Простите, голубушка, что не пишу пока больше. Присаживаюсь за работу, совершенно запущенную из-за всех этих передряг и несчастий. Кроме того, -- тороплюсь и на почту, чтобы не задержать пересылку ни одного лишнего дня, т[ак] как наверное Вам деньги теперь нужнее, чем когда-либо. Дуня не пишет, потому что ее нет: она на временной квартире с детишками. Девочки мои здоровы.

Крепко Вас обнимаю. Привет супругу, почерка которого я так и не узнал до. сих пор.

Ваш Вл. Короленко.

Книгу свою "В голодный год" посылаю лишь на-днях.

На письме пометка: "Просмотрено. Помощник начальника Акат. тюрьмы (подпись) 28/V 94".

18.

Н. Новгород, [кон. янв., начало февр. 1894 г.]

Дорогая Паша. Вчера получили мы Ваше письмо, писанное 15--19 декабря. Что Вы не получили еще в то время наших писем, посланных по возвращении из-за границы, -- этому я, пожалуй, еще не удивляюсь, но Вы пишете, что, кроме письма Дуни из Тульчи и моего открытого из Чикаго, -- не имели от нас ничего, а м[ежду] тем должны были получить нашу телеграмму, посланную в ноябре, после того, как мы получили известие о рождении Надюши. Вторую телеграмму я послал в Новый год, -- надеюсь, Вы получили ее, хотя у нас тут, как я уже писал, были все недоразумения с адресом. Теперь я вижу и на Вашем конверте штемпель Усть-Кара, значит Вы просто ошиблись, сообщая адрес "Карийск". -- У нас все еще не кончилась полоса болезней: племянница все еще не встает с постели, Дуня поскрипывает, я тоже расклеился и, представьте, до сих пор еще не принимался наст[оящим] образом за работу. Теперь, кажется, скоро примусь, -- хотя вот и теперь у меня жаба. Ну, да это пустяки, так как все-таки настроение изменяется к лучшему, а это главное.

Поручение Ваше относит[ельно] семян -- переслал в Москву своему брату Илариону, и, надеюсь, семена не запоздают. Насчет оспы посоветуюсь с докторами и пришлю, как только успею. Конечно, необходимо привить, и если у Вас эпидемии, то я советовал бы также и Вам повторить себе прививку. Я, кажется, писал Вам, что в прошлом году у меня брат был при смерти от оспы. Мы с Дуней прививали себе, -- но не принялась, а у других принялась, -- и значит они рисковали, в случае заражения натур[альной] оспой.

Я обещал сообщить о жизни Дуни и брата за границей, но право не знаю, что сказать Вам нового. Думаю, что он живет все так же, как и в прежние годы, -- хотя для меня то лично и он сам и все его окружающее было совершенною новостью.

Я уже писал Вам, что известие о смерти Леночки я получил в Париже. Рано утром, часов в 7, в мою комнату, в дрянненьком отеле, постучал почтальон, сунул в щель телеграмму, и ушел. Я прочитал коротенькое сообщение -- и вечером в тот же день уехал из Парижа. Следующим утром, на рассвете, я глядел уже на снежные вершины Швейцарских Альпов, которые с тех пор так и остались в моей памяти какими-то печальными, угрюмыми и страшными. Около, недели прошло, пока я добрался наконец до Тульчи. Правда, в последнее время этой тяжелой недели -- я встретился с Костикой ¹, и он проводил меня до Галаца, где пришлось ночевать две ночи в ожидании парохода. Я был очень благодарен Костике, оставшемуся со мной под видом каких то дел. В Галаце же меня разыскал приятель брата, учитель или даже инспектор прогимназии, -- человек, впрочем, не особенно симпатичный. (Вы ведь знаете, что около Петра не всегда одни только святые. Он добродушно, терпит и прощает часто очень много, -- хотя порой и достается от него приятелям). Он, между прочим, рассказал мне, что брат надул Дуню и, после первого известия о болезни Леночки,-- получив известие о ее смерти, -- подделал телеграмму и сообщил, что девочка наша выздоровела. Это ужасно осердило и огорчило меня. Я ехал день и ночь и, признаюсь, немного эгоистично думал, что со своими я разделю свое одинокое горе и немного отдохну от него. А тут предстояла новая тяжесть: сообщить обрадованной Дуне об этом несчастии. По Дунаю я ехал угнетенный и очень сердитый на брата, которого я не видал до того ни разу в жизни. "Когда увидите на пристани человека, головой выше всех, -- это и будет он", сказали мне в Галаце. Действительно, я увидел человека выше толпы целой головой, -- и он почему-то тоже сразу узнал меня, потому, вероятно, что я очень всматривался в кучку людей, стоявших на пристани. Через часа мы уже шли к нему, и с первой же минуты -- я простил ему все: и обман, и подложную телеграмму, и мое разочарование. А в тот же вечер мы вместе поехали к Дуне, которая жила в Сарике, в 18 верстах. И кто знает, -- может быть он сделал хорошо, что выждал меня. Все-таки в первые минуты ее поря мы были вместе, да притом мне теперь кажется, что он и вообще всегда поступает хорошо, -- такая это удивительная и цельная натура.

Живет он все в Тульче. Прежде был городовым врачом в Бабадаге, но теперь бросил и занимается исключительно частной практикой. С утра уже на галлерейке его двухэтажного дома толпятся больные. Потом мы вместе пили чай, -- и он исчезал опять к больным, или куда-нибудь... Он никогда не посидит на месте и все в движении. Все его знают в самых дальних уголках, и всюду он свой человек. Он очень (бодр, здоров, не теряет какого-то своего собственного юмора, и когда во время каких-нибудь поездок нам случалось заезжать по дороге в какую-нибудь придорожную корчму, то здесь сразу, с его приходом, начиналось оживление, и его грубоватые шуточки с восторгом подхватывались всей публикой. По-румынски он говорит не важно, но все-таки теперь говорит, м[ежду] тем как долгое время игнорировал совершенно местное наречие, довольствуясь русским. Он очень привязался к моим девочкам и все ходил с ними покупать "рахат". Избаловал их порядочно и теперь, конечно, бедняга, скучает в своей весьма широкой, но в сущности далеко не близкой компании. Мы очень подружились, и я крепко и навсегда полюбил его, -- о чем впрочем и говорить излишне.

Ну, пока довольно. Пишите. Вы видите, как я стал аккуратен. Пишу и в ответ Вам и без Ваших, писем. А все-таки -- Вы пишите почаще, оно вернее: и я тогда буду писать чаще, так как на каждое письмо отвечаю тотчас же. Вашему Иннокентию-Петру -- привет. На его запрос об Америке -- напишу особо. А теперь обнимаю Вас и целую племянницу. Наши девочки все еще на другой квартире Сашу ждем -- не дождемся.

Ваш Вл. Короленко.

К сожалению, похвалился аккуратностью на сей раз напрасно: письмо пролежало более 2-х недель. Это со мной бывает, -- я был уверен, что его отослал. За это время у нас была Саша и уехала. Ее письмо -- посылаю теперь вместе со своим. Не знаю уж, чем угодить Вашему Петру. Ha-днях посылаю башмаки и сапоги; на сей раз возьму побольше на свою ногу. Насчет книг -- пока еще ничего не посылаю, хочу чтонибудь по части поэзии. Между прочим -- Лонгфелло ², например. Сам я читал его с большим удовольствием. Еще раз обнимаю и желаю всего хорошего. Паша, голубушка, простите, что ввел Вас в заблуждение, написав, что "Голодный год" посылаю. После этого Соня опять захворала, и я не послал, боясь, как бы с книгой не переслать Вам и наших болезней. Теперь скоро выйдет уже 2-е издание, и я пришлю свежую книжку, относит [ель но] которой не буду бояться.

Это письмо все-таки читайте подальше от Надюши, хотя, конечно, оно писано тогда, когда Соня уже была здорова и в другой половине. -- Посылаем 55 рублей (пятьдесят пять р.).

На письме пометка: "Просмотрено. Помощник (начальника Акатуевской тюрьмы (подпись)".

¹ Кличка (в Румынии) Доброджану-Гереа, -- см. прим. 2 к письму 14.

² Лонгфелло (1807--1882), знаменитый американский поэт. В России особенной популярностью пользуется его "Песнь о Гайавате".

19.

[Маресевский хутор, Лукояновского у.,
Нижегородской губ.] 7 августа 1894.

Дорогая Паша.

Вот уже около месяца слишком мы не имеем от Вас писем. Я тоже отчасти провинился, и все дело вышло из-за оспенной лимфы. Дуня, будучи в Москве, просила знакомого доктора устроить это дело. Сначала ей сказали, что лимфа не выдержит дальней зимней перевозки, а весной почему-то господин, обещавший устроить это дело, не устроил, повидимому, и сам уехал. Тогда я опять обратился к санитару в Нижнем, и он мне сказал, что сами они получают лимфу из Саратова, от врача Романова, у которого для этого устроен прекрасный телятник. Я обратился тогда прямо к нему, дал Ваш адрес и просил своих саратовских знакомых узнать, получил ли он мое письмо и деньги, и что сделано. Получил ответ, что лимфа послана Вам около 20-го июля, что приложено и наставление, как с нею обращаться, и что Вы получите ее во время самое удобное для прививки, потому что в жары вообще прививка менее успешна. (Надеюсь, что Вы уже ее получили.

Мы теперь живем в деревне, в Лукояновском уезде, Ни жегор. губернии, на хуторе у одного из добрых моих знакомых¹. Не помню, писал ли я Вам уже о с-воем намерении-- издавать в Нижнем газету, или, вернее, редактировать оную. Издателями выступали два добрых моих знакомых. Один -- С. Д. Протопопов², бывший миров [ой] судья, другой В. А. Горинов³ -- бывший председатель у[ездной] земской управы. Мы купили было одну из нижегор[одских] газеток у нынешнего издателя, который на ней прогорает, -- и представили соответствующие ходатайства⁴. Повидимому, были некоторые основания рассчитывать на успех ходатайства, по отношению хотя бы к одному из нас. Однако, оказалось, что ни одного из троих не утвердили в звании редакторов -- и т[аким] обр[азом] наша затея рушилась. А кажется, что можно было повести это дело удачно, -- и я намерен опять и опять возобновлять шаги в этом направлении. Провинц [иальная] печать -- дело с будущим и притом хорошим. Запрос на сколько-нибудь порядочное печатное слово в провинции все растет, и в этом я имел случай убедиться по огромному участию и интересу, с каким была встречена моя попытка в Поволжьи. Дело не удалось, но едва о нем пронесся слух, -- и я до сих пор еще получаю статьи, корреспонденции и запросы о газете. В некоторых письмах высказывается предположение, что я обойду эту неудачу какой-нибудь фикцией и подставными редакторами. Но мы решили добиваться этого прямо и без всяких обходов. Положение провинц. печати и без того довольно шатко, а с подобными приемами и вовсе уже непрочно. Итак, -- что будет, а пока дело это провалилось; как кажется, не без участия некоторых чисто местных влияний. Теперь я берусь за беллетристику, на время отказываясь совсем от местной публицистики, которая меня затягивала довольно сильно⁵. -- В настоящее время мы, как уже сказал выше, в деревне, отдыхаем, а я, впрочем, и работаю. Наталка у нас немного похворала диссентерией, которую, впрочем, мы захватили во-время, и потому она не была особенно сильна. Дуня, по-моему, тоже изрядно поправляется, Соня -- молодцом. Она у нас все растет, тянется кверху, худеет, но зато никакие болезни к ней не пристают (дифтерит не в счет); купается каждый день. Кроме того, обеих вытирают по утрам и перед сном холодной водой с солью. Начали с 28^о и довели до обыкнов. темп. воды. Это очень полезно и особенно предохраняет от простуды. Весьма советую Вам делать то же с Вашей девочкой, которую мы все целуем, начиная с Наталки и кончая мной. Обнимаю Вас, дорогая моя сестра, и желаю всего, всего хорошего. Поклон Петру. Сестра и брат здоровы. От последнего было письмо: хворал тифом, но отлично поправляется.

За сим еще обнимаю.
Ваш Вл. Короленко.

На письме пометка: "Просмотрено. Помощник начальника Акатуевской тюрьмы (подпись).

¹У С. Д. Протопопова, Маресевский хутор, Лукояновского уезда, Нижегор. губ.

²Протопопов, Сергей Дмитриевич, б. судебный следователь, за прогрессивность взглядов и самостоятельность удаленный из судебного сословия, приятель В. Г--а, журналист; его перу принадлежат ценные воспоминания о В. Г.

³Горинов, Владимир Адрианович, председатель Лукойловской земской управы и одно время нижегородский городской голова. Был в близких отношениях с В. Г. и его семьей.

⁴В. Г. упорно стремился к созданию в Н.-Новгороде независимой прогрессивной ежедневной газеты, придавая всегда очень большое значение местной провинциальной прессе. Для этой цели объединявшаяся вокруг него труппа журналистов и общ. деятелей хотела воспользоваться газетой "Нижегородский листок справок и объявлений", откупив ее у некоего Милова и преобразовав по задуманной программе (это. было легче, чем создать новый орган, разрешения на который в ту пору было очень трудно добиться даже в столицах, вследствие чего уже существующая "фирма" продавалась порою за большую цену). Ходатайство об этом было возбуждено 25 мая 1894 г., и 11 июня оно было отклонено (см. об этом в "Дневнике" В. Г--а, т. II, стр. 249, 250, 252--258). С конца 1894 г. редактором "Нижегородского Листка" стал приятель В. Г--а А. А. Дробыш-Дробишевеский, и с этого времени началось сотрудничество В. Г--а в этой газете, продолжавшееся много лет и после того, как В. Г, уехал из Н.-Новгорода.

⁵ Публицистическая деятельность В. Г--а в 1894 г. выразилась в ряде корреспонденций, главным образом, в "Русск. Ведомостях". Однако, он не вернулся всецело к беллетристической работе и после того, как потерпела крушение его попытка создать местную газету. Напротив, 1895 год был очень продуктивен в отношении публицистики опять, главным образом, в виде корреспонденций в "Русск. Вед."). Из беллетристических произведений в 1894 г. напечатаны "Парадокс" и "Драка в доме", в 1895 г. -- "Без языка". Таким образом, публицистика продолжала "затягивать" В. Г--а и после неудачи с местной газетой.

20.

[Н.-Новгород] 28 сентября 1894 г.

Дорогая Паша.

Теперь, как видите, наша переписка установилась опять на правильных, как говорится, началах, и из последних писем Вы уже знаете, где и как мы провели лето. Правду сказать, я думал, что Вам это будет известно еще до телеграммы¹, т[ак] как мне казалось, что мы писали об этом до отъезда задолго. Впрочем, м[ожет] быть, я рассчитывал, что об этом напишет Дуня, она, что написал я, да так и прошло. Получили ли Вы мое письмо, где я писал о своих планах издавать в Нижием газету и о неудаче этих планов? Помнится, там же я сообщал и о нашем переезде в деревню. Как бы то ни было, теперь Вы знаете, что на свете не одни вятские Починки ². Наши Починки -- зашт[атный] город, отчасти известный в литературе по голодному году, так как там был самый центр лукояновской оппозиции³ (кстати : неужели я до сих пор не прислал книги "В гол[одный] год"? С этим делом я теперь совсем спутался: одно время не посылал, боясь переслать дифтерит; теперь этого опасения нет, -- но я как-то сбился и не помню, послал ли или только намеревался).

Жили мы, впрочем, не в самих Починках, а в 20 верстах, в имении С. Д. Протопопова, одного из предполагавшихся соиздателей в нашем неудавшемся газетном предприятии.

Вы меня немного пожурили за знак вопроса в "Парадоксе" ⁴. В отдельном издании -- выскажу свою мысль яснее, а пока Вам лично скажу, что этот рассказ явился для меня самого неожиданным результатом всего, что пришлось пережить в последнее время. Я вообще человек не унылый и не пессимист. Но смерть моей Лели так меня пришибла, что я никогда, в самые тяжелые минуты моей жизни, не чувствовал себя в такой степени изломанным, разбитым и ничтожным. Жизнь вообще, в самых мелких и самых крупных своих явлениях, кажется мне проявлением общего великого закона, главные основные черты которого -- добро и счастие. А если нет счастия? Ну, что ж, исключение не опровергает правила. Нет своего -- есть чужое, а все-таки общий закон жизни есть стремление к счастию и все более широкое его осуществление. Только это я и пытался сказать своим парадоксом, но собственная моя душа в это время была еще так же изломана, как мой несчастный философ. И поэтому эта, сама по себе простая и не пессимистическая мысль оказалась как-то непроизвольно с такими пессимистическими придатками, -- что в общем выводе рождает недоумение и вопрос. Повторяю, -- впоследствии я скажу все это яснее, и впечатление, думаю, выйдет более цельным ⁵.

А пока -- я занят, наконец, своими путевыми очерками; один из них уже отослан и появится в "Р. Богатстве" в ноябре, т[ак] как запоздал уже к октябрьской книжке₆.

А еще пока -- крепко обнимаю вас, Надю и повелителя вашего, которому уже отсюда послал письмо. Посылаем при этом письме 155 рублей. Дуня скоро пошлет Надюше теплых и др[угих] вещей.

Еще обнимаю.
Ваш Вл. Короленко.

На письме пометка: "Просмотрено. Помощник начальника Акатуевской тюрьмы (подпись)".

¹ Телеграмма В. Г--а к адресатке -- утрачена.

² Починки -- заштатный город Лукояновского уезда, Нижегородской губ., вблизи которого проводила лето 1894 г. семья В. Г--а. Под вятскими Починками В. Г. разумеет, повидимому, Березовские Починки, Вотской пуб., где В. Г. Находился в ссылке в 1879 г., либо вообще "починки", определенного типа селения, существование которых в Вятской губ. было известно адресатке, как места для ссылок.

³ Под "лукояновской оппозицией" В. Г. разумеет сплоченную группу провинциальных реакционеров, всячески тормозивших оказание продовольственной помощи голодающему населению Лукояновского уезда во время голода 1891--1892 гг. См. об этом "В голодный год", гл. II.

⁴ Очерк "Парадокс" впервые был напечатан в No 5 "Русского Богатства" за 1894 г. Он написан автором единым порывом (в один день).

⁵ Надо думать, что недоумение вызвал у адресата конец очерка, впоследствии отброшенный В. Г. и замененный несколькими строками, завершающими рассказ и поныне в его распространенной редакции. Вот этот отброшенный автором конец:

"И много раз еще мы сидели над этой бадьей и путешествовали в старом кузове, и много раз впоследствии случалось нам предаваться таким же неумным занятиям в течение жизни и чувствовать себя такими же дураками, как в ту минуту, когда Павел застал нас с удочками на заборе. И не раз мне казалось, что за плечами у меня вырастают крылья, а потом я чувствовал себя беспомощным, разбитым и бессильным, как червяк, раздавленный в дорожной пыли... Бывали безумные удачи и постыдные поражения, сердце не раз трепетало от восторга, и сжималось смертельной тоской, мир раскрывался навстречу моим надеждам и замыкался четырьмя стенами душной тюрьмы... Но никогда с тех пор я не забывал странного афоризма, написанного ногами парадоксального счастливца, которого голос и до сих пор упрямо звучит в памяти, с такою же ясностью, как и в Первую минуту:

-- Человек создан для счастия, как птица для полета!.."

⁶ В No 11 "Русского Богатства" за 1894 г. напечатан очерк В. Г. "Драка в доме" (об английском парламенте). При жизни В. Г. "путевых очерков", в точном значении слова, из поездки в Америку не появлялось. Часть их была уже набрана для журнала, но от печатанья их автор, повидимому, воздержался (отчасти, быть может, и по цензурным соображениям). Они впервые напечатаны под заглавием: "В Америку!" в XVIII томе полн. посм. собр. соч. В. Г. Надо вообще сказать, что свое американское путешествие В. Г. считал очень несчастным, и обработка путевых американских впечатлений давалась ему крайне трудно.

21.

[Маресевский хутор] 31 сентября 1894 г.

Дорогой Иннокентий Федорович.

На сей раз Дуня пусть пишет Паше, а я хочу направить несколько слов к Вам, в надежде, что и Вы, в свою очередь, ответите, без столь долгих оборов, как в первый раз. Как кажется, Вы не большой любитель переписки, ну, да из р-едка-то все-таки не мешает. Мы многое знаем о Вашей жизни из писем Паши (впрочем -- многое ли?), но все же другой человек всегда прибавит такие детали, которые ускользают у первого, а нас все, до вас относящееся, сильно интересует. -- Что касается до нас, то мы теперь накануне отъезда в Нижний из тихо разваливающейся барской усадьбы, где провели лето ¹. Огромный трехъэтажный дом. Внизу -- управляющий с женой, люди очень милые, в середине -- мы, верх стоит пустой. Стекла в окнах наверху выбиты, старые рамы ветер отпирает то и дело, хлопают двери. И я, отшельник, в одной из этих комнат устроил свой рабочий приют. Завтра уезжаем опять в Нижний, не знаю только надолго ли. Зиму проживем во всяком случае, а там, может быть осенью, -- поближе к Петербургу. Самый Петербург меня и Дуню не тянет, но не хочется также оставаться в Нижнем ². Провинциальная жизнь, когда к ней присмотришься, как я, за десять лет, открывает перед глазами такую массу всякой гадости, столько тайных пружин и скрытых побуждений выступает въявь, что человеку с некоторой боевой жилкой, как я, грозит опасность окончательно превратиться в провинц[иального] публициста обличителя. Бегу от этой опасности и от сего неблагодарного занятия куда-нибудь поближе к столицам. В особенности укрепился я в этой мысли после неудачи с газетой,-- о коей писал уже Паше в прошедших письмах, -- и теперь намереваюсь обратиться всецело к начатым уже художеств[енным] работам. Впрочем, предварительно еще отделаюсь от путевых впечатлений. Первые путевые очерки (Англия и океан) -- появятся в октябрьской книжке "Русского Богатства". Затем, вместе с моим близким другом, жившим, как и я, в Нижнем, мы затеяли книгу "Десять лет в провинции" ³. Это будет, вероятно, последняя дань нижегородской полосе нашей общей жизни.

Ну, зовут вниз, а там придется укладываться. Крепко жму руку, обнимите за нас Надю и Пашу. Пишите. Пашино письмо от 1-го июля получили вчера и очень обрадовались, так как известие о болезни Надюши очень нас беспокоило. До следующего письма.

Ваш Вл. Короленко.

В Нижнем адрес прежний.

¹ Марсевский хутор (см. примет. 1 к письму 19).

² В. Г. не любил столичной жизни, но неудача с попыткой создания независимой газеты в Н.-Новгороде создала у него ощущение отсутствия широкой арены для общественной борьбы, что и толкало его из Нижнего. Однако, в Петербург он переехал лишь почти полтора года спустя, в январе 1896 г., да и то прожил в нем недолго, уже в 1900 г. переехав в Полтаву.

³ См. примет. 5 к письму 8.

22.

[Н.-Новгород] 15 декабря 1894.

Дорогая Паша.

Письмо Ваше, начатое 25 сент. и оконченное 12 октября, мы получили только сегодня. Положим, это еще не так долго для распутицы, но, боже мой, -- сколько с тех пор воды утекло, сколько опасений и надежд являлось и исчезало. Мы очень боялись за Надюшу, не получая так долго ничего, -- телеграмма нас успокоила, и последнее известие письма -- о ее нездоровьи -- уже для нас явилось запоздалым. Зато теперь волнуемся ожиданием и надеждами, связанными с применением манифеста¹. По этому поводу я справлялся и в Петербурге, -- но всякие справки оказались еще преждевременными: мне оказали, что пройдет еще 3-4 месяца. Что ж, нет худа без добра: это будет весной, и наша маленькая Надюша легче перенесет путешествие, если таковое предстоит. Ну, посмотрим, а пока будем надеяться, благо к этому не встречается препятствий, кроме разве воспоминаний о прежних разочарованиях. Я только три дня как вернулся из Петербурга. Толков не оберешься, но, пока все идет по-старому, без перемен ². Что принесет новый год.

Мы здесь все здоровы, у Саши тоже все благополучно, ждем ее сюда. Брат писал недавно -- тоже здоров и тоже питает радужные надежды. Мой брат -- парень очень хороший и, конечно, охотно исполнит все, что сможет. Пока еще -- его постоянного адреса нет, он все разъезжает по делам и не основался окончательно ³. Вскоре сообщим. Пожалуйста, известите поскорее, если можно телеграммой, о всякой перемене в Вашем положении. Крепко обнимаю Вас и Надюшу, жму руку Иннок[ентию] Федоровичу.

Ваш Вл. Короленко.

P. S. "Сообщите список полученных денег. Получили ли последнюю посылку?

На письме пометка: "Просмотрено. Помощ. нач. Акатуевской тюрьмы (подпись) 2-4/I 95".

¹ Речь идет о применении манифеста 14 ноября 1894 г. по поводу бракосочетания Николая II. Семья В. "Г. питала надежду на те или иные послабления по манифесту для адресатки, однако, к ней (манифест не был применен, так как к террористам его применяли чрезвычайно скупо.

² В. Г. имеет здесь в виду толки и слухи в связи с происшедшей в то время переменой царствования: Александр III умер, царем сделался Николай II, и в обывательских кругах многие предавались легковерным надеждам на какой-то либеральный курс нового царя. В. Г. с самого начала относился резко скептически ко всем этим слухам и надеждам. Прием депутаций 17 января 1895 г. Николаем II, произнесшим при этом знаменитую свою речь, в которой были названы "бессмысленными мечтаниями" самые робкие общественные заявления, -- положил конец этим либеральным слухам и надеждам. В "Дневнике" В. Г--а события и настроения того времени нашли глубокое отражение; см. т. II, стр. 283 и след. т. III, стр. 42--52.

³ Речь идет о брате В. Г--а Иларионе, который собирался в это время на Амур и хотел повидаться по дороге с адресат кой. Свидание между ними, действительно, состоялось в 1895 г., когда П. С. Ивановская находилась в вольной команде в Нижнем Промысле.

23.

[Н.-Новгород] 28 марта 1895.

Крепко Вас, дорогая Паша, обнимаю, купно с супругом и маленькой Надюкой. Очень мы огорчены тем, что Вам не довелось привить ей оспу. Боюсь, не испортилась ли вакцина в такое долгое время. Напишите, пожалуйста, -- если надо, немедленно пошлем в другой раз. "Русское Богатство" должно бы получаться. Впрочем, справлюсь сейчас же. Во всяком случае, если почему-либо редакция забыла возобновить подписку, -- что я раз навсегда просил сделать за свой счет, -- то дело будет поправлено. Телеграмму Вашу мы получили. Получили ли Вы также и нашу новогоднюю?¹ Крепко обнимаю еще раз и поздравляю с праздниками, для нас наступающими, для Вас, когда будете читать это письмо, -- прошедшими. Вскоре пришлю Вам оттиски нового своего рассказа в "Русск[ом] Богатстве"². Посылаем пятьдесят рублей. Очень хотелось бы думать, что они понадобятся уже на случай отъезда с Кары куда-нибудь в более близкие места, на каковой предмет их и назначали.

А впрочем, -- во всяком случае пригодятся. Не рисует ли кто у вас? Хоть бы рисованную Надюшу посмотреть. Напишите, пожалуйста, что Вами получено за время с сентября прошлого года. Наши почты теперь стали очень неаккуратны.

Еще обнимаю.

Ваш Вл. Короленко.

¹ Указанная телеграмма утрачена.

² Повесть "Без языка" впервые напечатана в NoNo 1, 2, 3 и 4 журнала "Русское Богатство" за 1895 г.

24.

Н.-Новгород, 25 августа 1895.

Дорогая моя Паша. На сей раз очень виноваты перед Вами мы, -- и я в частности. Могу только еще раз обещать исправление -- и просить ему поверить. А пока все-таки ограничиваюсь этими несколькими строчками. Ваше письмо и список полученных Вами денег мы получили. Все точно соответствует и моим записям. Теперь посылаем Вам триста пятьдесят рублей и надеюсь через некоторое время послать еще. Летом был в периоде безденежья, -- теперь несколько разбогател. У нас все пока по-старому. Лето провели в Нижнем, Дуня с детьми уезжала только на дачу к моей сестре, которая жила недалеко от Нижнего. Саша очень на нас дуется за то, что Дуня не поехала к ней, но это решительно было невозможно: доктор находил поездку по грунтовым дорогам очень рискованной. Недели через 3 ждем нового члена семьи и, конечно, телеграфируем тотчас же. А пока крепко обнимаю Вас, Иннок[ентия] Фед[оровича] и девицу. Наверное, ее злоключения с оспой уже кончились. Говорят, это от того, что прививали мушкой.

Вообще следует Вам избегать всего растравляющего. Ну, еще обнимаю.

Ваш Вл. Короленко.

Вы, вероятно, несколько удивились, увидав, что я стал издателем "Р[усского] Богатства". Это, конечно, не значит, что я разбогател и являюсь журнальным антрепренером. В финансовом отношении журнал принадлежит кружку ближайших сотрудников, которых я являюсь офиц[иальным] представителем. Теперь еще он дает некоторый убыток и требует некоторых жертв. Но уже в этом году, надеемся, окончательно станет на ноги¹. О "новых течениях" и экономич[еском] материализме -- напишу вскоре.

Печатается с копии.

¹ Впервые имя В. Г--а (а также и Н. К. Михайловского), как издателя журнала "Русское Бог." появляется на 6-й кн. за 1895 г. На журнале лежали значительные долги, которые впоследствии погашались в течение ряда лет.

25.

[С.-Петербург, 12 января 1897 г.]

Дорогая моя Паша. Вы так извиняетесь, что меня немного обругали за молчание, что мне даже совестно. Ведь в сущности-то я, все-таки, бываю виноват, и сам себя ругаю порой хуже, чем Вы меня. Не этот -- так другие разы все-таки заслуживал, -- и, значит, зачту себе. Теперь сажусь, как только прочел Ваше письмо; это значит: опять намерен исправляться. Что Вам сказать о себе? Живем в Питере довольно скучно¹. Я его не люблю, Дуня не терпит, дети вспоминают о Нижнем. Ну, да не так живи, как хочется. Хуже то, что я довольно сильно хворал. Кажется,-- это просто усталость. Я, помнится, писал уже Вам, что мне очень много времени, нервов и настроения стоило мултанское дело, а также -- что мое пребывание на суде совпало со смертью нашей девочки². Потом -- лето в работе усиленной, -- и вот осенью среди спешной и усиленной работы над рассказом³, который цензура заставила кончить поскорее (иначе не соглашались пропустить начало), на меня напала бессонница, хандра и всякая дрянь, от коей только еще теперь оправляюсь. Завтра даже уезжаю недели на три в Нижегор[одскую] губернию ⁴. Надеюсь после этого небольшого отдыха вернуться совсем здоровым. -- Вы удивляетесь, зачем Мих[айловск]ий ⁵ возится с Медведским и ⁶ и "прочей дрянью. Эх, голубушка! Что делать! Мы здесь и не с такой дрянью порой вынуждены считаться. Этот раз, нужно сказать, работа оказалась хоть и грязная, -- но нужная и удачная. В лице этого негодяя доносу в прессе нанесен жестокий удар; сам он выбит из своего места (его удалили из "Р[усского] Вестника"), вся пресса возмутилась с неожиданным единодушием, и создался хороший прецедент, а то ведь от этих негодяев одно время просто житья не было. Теперь на некоторое время присмирели. -- Девочки мои растут, Соня очень велика, -- в Ивановскую породу, -- Наташа поменьше. Сейчас она сидит и пишет Вам (письмо, опрашивая зачем-то, -- через сколько времени оно может дойти? Она у нас ужасная любительница писать. Пишет быстро, что взбредет на ум. Соню я начал учить кататься на коньках. Она выучилась в несколько дней. Напишите, голубушка, получили ли Вы посланные Вам деньги? А также были отправлены еще весной часы -- стальные, -- в магазине очень хвалили эту систему и ручались за верности хода. Получены ли и каковы оказались? Как-то Вы теперь насчет обуви. Пожалуйста, пришлите мерки, а то раз, помнится, оказались малы, раз попали, но теперь в Питере уже по этому номеру не подберешь. Ну, обнимаю Вас, Иннокентия Федор[овича] и маленькую мещаночку ⁷.

Ваш Вл. Короленко.

¹ В. Г. постарался и в Петербурге устроиться по-провинциальному, вдали от шума, в обстановке, пригодной для сосредоточенной работы, но ему это не удалось: литературный и моральный его авторитет уже и в эту пору был так велик, что к нему то и дело обращались за помощью, за советом, за разрешением тех или иных вопросов, выбирали в посредники, в судьи и т. п., и это мешало работать. Помимо того, самый характер столичного литературного быта был не по сердцу В. Г--чу. Петербургский период его жизни является наименее продуктивным в его биографии.

² Мултанское дело -- это дело по обвинению группы инородцев-вотяков из села Старый Мултан, Малмыжского уезда, Вятской губ, в человеческом жертвоприношении. Ознакомившись с делом сначала в качестве газетного корреспондента, В. Г. убедился в полной невиновности вотяков, обвиненных в первой инстанции, и в наличии целого ряда насилий и злоупотреблений cо стороны судебной и административной власти, добивавшейся обвинительного приговора. Дело было дважды кассировано Сенатом, и на третье его разбирательство в окружном суде в Мамадыше В. Г. отправился уже в качестве официального защитника вместе с Н. П. Карабчевским, М. И. Дрягиным и Красниковым. Вотяки были оправданы. Как раз перед произнесением защитительной речи В. Г. получил из дому телеграмму, из которой понял, что умерла его девятимесячная дочь Оля. Все это дело, продолжавшееся в общей сложности несколько лет, в течение которых В. Г. с неослабевающей страстностью и подъемом вел в прессе и в обществе кампанию в пользу вотяков, стоило ему огромного напряжения духовных и физических сил и подорвало его всегда до того очень крепкое здоровье. С тех пор и до конца жизни он хворал тяжелыми припадками бессонницы. См. ряд статей В. Г. о Мултанском деле в т. IV собр. соч., изданного "Нивой", а также в "Дневнике", т. III, ст. 222--241.

³ Рассказ "Художник Алымов" был уже набран, прокорректирован, но, недовольный им, В. Г., в конце-концов, отказался поставить его в книжку журнала. Впервые рассказ был напечатан уже после смерти В. Г--а, в т. XV пол. посм. собр. соч. Гиз'а Украины.

⁴ В. Г. уехал 13 января 1897 г. (и этим определяется дата настоящего письма) в Вачу, а оттуда затем и в Павлово, -- кустарные центры Нижегорородской губ, где наблюдал жизнь кустарей. См. обширные его записи об этой поездке в т. III "Дневника", стр 248--291.

⁵ Михайловский, Николай Константинович (1842--1904), известный социолог-народник, критик и публицист. Вместе с В. Г. редактировал журнал "Русское Богатство".

⁶ Медведский, Константин Петрович (род. в 1867 г.), критик и поэт; по характеристике В. Г--а в "Дневнике" -- "недавний полурадикал, потом юдофоб в "Наблюдателе", потом доносчик в "Русском Вестнике".-- В июльской кн. "Рус. Вест." за 1896 г. он поместил дополнительную статью на "Рус. Бог." и, в частности на Михайловского, названного им "настольным анархистом" (при чем это происходило в полощу усиленного гонения на прогрессивную прессу). Михайловский отвечал на донос статьей в IX кн. "Рус. Бог." за 1896 г. См. "Дневник" В. Г--а, т. III, стр. 243--244.

⁷ Так называет В. Г. дочь адресатки после того, как родители ее, адресатка и ее муж, отбыв положенное число лет "лишенными всех прав состояния", исхлопотали себе право записаться в мещане.

26.

[С.-Петербург] 19 февраля 1898

Дорогой Иннокентий Федорович.

Теперь мне, в свою очередь, приходится начинать с mea culpa. Такова уж, видно, судьба нашей переписки, -- но так как вина обоюдная, то... А все-таки очень жаль, что Вы не написали заранее о подробностях предстоящих Вам хлопот по приписке ¹. Можно было бы принять участие в финансовой стороне этого дела. Но Ваше письмо писано 15 октября, получено нами в декабре, и в декабре же, по Вашим словам, должно было решиться дело. Пришлось махнуть рукой -- и вот опять я пишу довольно поздно. Пожалуйста, напишите, как Вам удалось устроиться и вообще о планах на будущее и о желаниях Ваших и Паши в этом отношении. Что сказать о себе и о здешней жизни? Марксизм, дошедший уже и до Вас, здесь является господствующим настроением большинства молодежи. Именно для большинства настроением, а не системой, так как всегда большинство не так уж сознательно.

Я лично далеко не безусловный враг этого направления; по-моему, в нем есть кое-что верное и свежее. Но все это ужасно узко, умишки замыкаются на "экономии", кругозор стесняется, и для невежественного апломба -- страшный простор. Трудно представить себе, какие речи приходится слышать, а порой и читать. "Сам[арский] Вестник", одно время бывший газетой "партии", договорился до вреда народного образования (пока "мелкий буржуа", называемый по недоразумению крестьянином, "не выварился в котле",-- образование ему не нужно). Правда, здешние марксисты хватались за голову, читая эти прелести, но теперь они имеют удовольствие слышать эти речи уже в студенческих кружках... Теперь, с закрытием "Нов[ого] Слова"², как это всегда бывает, "настроение" только "усилилось. Это в своем роде был сильнейший полемический ход "марксизма. Впрочем... когда я гляжу и слушаю самые яркие глупости в этом роде, -- "мне вспоминается старина. Когда не было глупостей? Если же говорить серьезно, то "мне кажется, что у марксизма есть две стороны: одна, которой суждено распуститься лишь в будущем, а пока оставаться в виде незначительной, скорее символической струйки, которая доплескивает и до ваших стран. Другая, более широкая, несет с собой примирение с господствующим в действительности течением, и очень многие прежде всего усваивают "защиту капитализма". Ha-днях еще мы получили для напечатания рукопись, в которой юный и энергичный герой произносит горячие тирады в этом роде: "Капиталистический строй есть идеальнейшая форма общежития" (буквально). Это, разумеется, не может быть поставлено в вину вожакам марксизма, но все-таки -- это симптом. Даже и нелепости народничества были в другом роде.

Теперь о себе. Кажется, я поправляюсь, но должен сказать, что я провел 1 ¹/₂ года самых тяжелых в моей жизни, и одно время мне казалось, что мне не выбраться из этой ямы. Я, кажется, писал "Вам уже об этой моей болезни. Внешние проявления -- острая бессонница, по двое и по трое суток (совсем не опал даже на минуту). Но главное -- какая-то ужасная тьма и пустота. Началось это с утомления и волнений во время Мулт[анского] процесса и закрепилось смертью второй нашей -- Лели. "Разумеется, моя болезнь надвинула тучу и на всех остальных членов нашей семьи, хотя я и делал усилия, чтобы хоть дети в этом не участвовали. Теперь, кажется, выхожу на свет. Колебания еще бывают, припадки повторяются, но все меньше. Врачи говорят, что, даже при благопр[иятном] ходе, остатки болезни продержатся еще несколько месяцев. Лечение, разумеется, только в изв[естном] режиме, которого очень трудно держаться при петерб[ургской] жизни. Впрочем, Черемшанский³ рекомендовал мне одно, средство, которое я теперь пропагандирую всем, страдающим бессонницей: сопревающий компресс на живот. Чудесное, хотя и не новое, средство. Еще во время холеры 70-го года костромской полицмейстер рекомендовал его обывателю: "положи теплый набрюшник, а в остальном уповай на волю божию". Но действует отлично, и с тех пор, как я познакомился с этим средством, у меня уже не было, сплошной бессонницы.

Ну, вот я и разболтался сразу за два письма. Отвечайте же поскорее и подробно.

Крепко обнимаю Вас.
Ваш Вл. Короленко.

Получили известие, что Саша⁴ была больна тифом. Поправляется. Посылаю тридцать рублей.

¹ См. примеч. 7 к предыдущему письму.

² Марксистский журнал "Новое Слово" был закрыт в декабре 1897 г., просуществовав очень недолго, но сыграв определенную роль в истории развития марксизма в России.

³ Доктор А. Е. Черемшанский, известный в свое время петербургский невропатолог, долгое время, начиная с сентября 1897 г., лечил В. Г--а от бессонницы.

⁴ Александра Семеновна Малышева.

27.

[С.-Петербург. Конец мая 1898 г.]

Дорогая Паша.

Я теперь в полном одиночестве: Дуня с Наташей еще в Крыму. Вы, наверное, знаете уже от Дуни, что у Наташи после брюшного тифа был еще плеврит. А для нее это очень опасно, и потому врач непременно гнал из Петербурга, от этой весны, на юг. Дуня страшно там скучала, да и Наташа пишет Соне, что Ялта -- город "с вонцой" и что "не чего хорошего в ней нет", кроме, впрочем, журавля и барана у их домовой хозяйки. Теперь этот искус уже кончается, и, вероятно, сегодня они уже двинулись обратно,-- сначала в Москву, а потом в Нижегор[одскую] губ. в дер[евню] Растяпино, на дачу, где проведут лето вместе с Лошкаревыми. Я, к сожалению, могу освободиться от редакц[ионных] работ только к концу июня и тогда присоединюсь к ним.

Соня уже там, с Лошкаревыми. Она теперь перешла в 3-й класс и значит -- наслаждается своими первыми каникулами. Сначала предполагалось, что и она поедет в Крым, куда собирались наши добрые знакомые, обещавшие свезти ее к матери. Но они переменили намерение, -- а мне везти Соню и дорого, и некогда. Поэтому, к великому огорчению особенно Наташи, она не увидит достопримечательностей Крыма, -- то-есть "журавлей и барана". Но зато, в вознаграждение, она поехала в Москву -- "без старших" -- только со своей двоюр[одной] сестрой (Никитиной) ¹ и гимназистом же Никитиным ². Это первое самостоят[ельное] путешествие закончилось вполне благополучно.

О моем здоровый Вы беспокоились напрасно: Эти подлые газеты непременно все разнюхают! Вдобавок, все это преувеличено. Дело в том, что от бессонницы мне посоветовали как можно больше движения и в том числе -- велосипед. Я выучился ездить, и действительно это действовало прекрасно. "(Выдержав экзамен" (да, пришлось на старости еще один экзамен держать) и получив право ездить по улицам, -- я стал пользоваться этим правом -- и тут-то на 3-й же день был настигнут судьбой -- в виде серого рысака в яблоках. Выскочив из-за угла, он наскочил на меня сзади в то время, как я пересекал улицу. Велосипед попал под колеса, а я отделался переломом небольшой кости в ступне³. Мне сделали в тот же день повязку, а затем лечили по новому способу -- ежедневным массажем и теплыми ваннами. Через неделю я ходил, хотя и понемногу. Теперь и я, и велосипед вполне вылечились, и опять езжу.

Гораздо серьезнее этого была моя бессонница, продолжавшаяся, а отчасти еще продолжающаяся, вот уже 2-й год. Почти год глотаю сульфонал и всякую дрянь, стараясь по возможности не злоупотреблять наркотиками. Теперь, начиная с весны, заметно значит[ельное] улучшение, которое особенно резко в посл[едний] месяц. Лечит меня Черемшанский, и, кажется, эти каникулы (июль -- август) помогут мне окончательно стать на ноги. Тогда опять примусь за работу. Теперь, кроме редакции и пустых заметок, не делал ничего, -- если не считать еще участие в работе нашего "Союза Писателей" и суда чести ⁴. -- Не знаю, доходят ли до Вас вести об этих учреждениях. "Союз взаимопомощи" существует уже два года. В числе его "прав" -- есть и право ходатайства о нуждах литературы. На этом основании Союз выбрал "юридич[ескую] комиссию", для разработки вопросов о нуждах литературы, в которую вошли неск[олько] выдающихся юристов и писателей (Спасович ⁵, Арсеньев ⁶, Таганцев ⁷, Минцлов ⁸, Бильбасов ⁹, Дерюжинский ¹⁰ и д-p.). За отказом Арсеньева -- председателем этой комиссии выбрали меня, и уже в этом году мы представили весьма обширную работу о нуждах печати. На мою долю досталось -- положение печати провинциальной. Теперь ходатайство уже представлено и... конечно, дальше ничего неизвестно. Впрочем, выдержки из этого ходат[айства] напечатаны были в "Спб. Ведомостях" и перепечатаны в "Р[усских] Ведом[остях]". Может быть, это и будет пока единств[енным] непосредственным результатом нашей работы ¹¹.

Адрес наш будет (до 1 сентября) такой: Ст. Черное, Нижегор. ж. дор. Оттуда в дер[евню] Растяпино, Евдокии Сем. Короленко.

Теперь еще по поводу Вашего письма и телеграммы. Впрочем, тут писать нечего. Я бы спрашивать Вас не стал и предпринял бы то, чтобы мог (немного),-- если бы не страх оказать медвежью услугу¹². Но как же, однако, Вы думаете быть, когда надо будет учить Надюшу? Впрочем, -- еще времени много.

Повидаемся ли? В этом году, конечно, нет. А там -- это наше горячее желание, и тогда бы, конечно, нас не остановило лишних 200--300 верст. Так как уже расписался, то еще по поводу чьего-то упрека, будто я смотрю на народ, как на скотину. Это несправедливо. И в "Голодном годе" и в Мулт[анском] процессе я старался защищать народ против огульных обвинений. Если бы Вы видели, какие письма порой писали мне во время Мулт[анского] процесса люди даже "либер[ального]" образа мыслей. И до сих пор есть многие, уверяющие, что я "идеализирую" народ, и что каннибализм в землед[ельческом] населении весьма вероятен. Мне это дело стоило много нервов и утомления, -- но на эту борьбу, гораздо более трудную, чем кажется со стороны, меня подвинула уверенность в невозможности таких фактов. Но... можно ли отрицать, что и без людоедства и челов[еческих] жертвоприношений -- есть масса темноты, невежества и грубости в народной среде? К сожалению, это факт. Но что еще важнее и что, может быть, именно и чувствовал Ваш собеседник, -- это то, что у меня (очень давно) нет преклонения перед "народной мудростью", того цельного представления о "народе" едином и цельном, которое было в 70-х годах и которое даже в диких и темных народных глупостях хотело видеть проявление чего-то глубокого и только нам непонятного. Бедный Витя Пругавин, еще до полного помрачения, говорил мне с улыбкой человека, "понимающего" то, что непонятно нам, гнилым интеллигентам: "Разве вы не можете понять, что и кулак (деревенского мужа) является орудием бытовой гармонии?" Этого давно, давно у меня нет. Впрочем, в этом также давно неповинен и Михайловский, всегда ставивший задачей деятельности "народные интересы", -- но никогда не требовавший смирения перед народной мудростью и "народным мнением".

Ну, пока до свидания или -- до след[ующего] письма. Посылаю Вам одновременно 75 рублей, но еще не знаю, пошлю ли с этим письмом или просто переводом по телеграфу, так как не знаю, можно ли послать по телеграфу в Усть-Кару. Это выяснится в гл[авном] почтамте.

Крепко обнимаю Вас, дорогая Паша, а также Иннокентия и Вашу Надю.

Ваш Вл. Короленко.

P. S. Ваши письма посылаю Дуне, а она вероятно пересылает Саше.

P. P. S. Так как сегодня и завтра праздники, то деньги придется выслать только во вторник. В виду этого посылаю это письмо сейчас -- без денег. Вероятнее всего, что можно переслать по телеграфу переводом.

Сейчас вскрыл пакет, т[ак] как получил Ваше письмо от 15 апр[еля]. Вы пишете, что в конце мая уже будете на месте. Сейчас даю телегр[амму] по новому адресу и в случае получения ответа деньги перевожу туда.

Книги постараюсь послать вскоре.

¹ Никитина, Александра Михайловна, дочь сестры В. Г--а, Эвелины Галактионовны.

² Никитин, Ростислав Михайлович, сын сестры В. Г--а.

³ Случай этот произошел 23 (Марта 1898 г.

⁴ Союз взаимопомощи русских писателей был основан в 1897 г. с уставом, в котором круг деятельности был очерчен довольно широко (объединение писателей на почве их профессиональных интересов; охранение добрых нравов среди писателей; посредничество между писателями и издателями; представительство на русских и заграничных писательских съездах; ходатайства о нуждах печати и т. д.). В сущности при Союзе были избраны выдающиеся писатели, в их числе и В. Г.-- Юридическая комиссия, о которой говорит В. Г., выработала обширный доклад ю правовом положении печати (напечатан в "Ежегоднике Союза русских писателей", СПБ, 1900), н-о была затем закрыта правительством.

⁵ Спасович, Владимир Данилович (1829--1906), выдающийся юрист и талантливый критик.

⁶ Арсеньев, Константин Константинович (1837--1919), известный публицист, критик, долголетний редактор журнала "Вестник Европы".

⁷ Таганцев, Николай Степанович (1843--1923), известный юрист.

⁸ Минцлов, Рудольф Рудольфович (1845--1904), юрист.

⁹ Бильбасов, Василий Алексеевич (1838--1904), историк и журналист, редактор газеты "Голос". Его книга "История императрицы Екатерины II" подверглась конфискации и затем уничтожению. О нем см. у В. Г. "Дневник", т. III, стр. 339--342.

¹⁰ Дерюжинский, Владимир Федорович (род. в 1861 г.) профессор и писатель.

¹¹ Об этих ходатайствах и о работе в Комиссии В. Г--а см. "Дневник", т. XIII, стр. 345--347.

¹² Речь идет о своевременности возбуждения адресаткой ходатайства о ее переводе куда-нибудь поближе к Европейской России. Адресатка не возбудила такого ходатайства.

28.

[С.-Петербург] 18 28/V 98

Дорогая Паша.

Хотел я сделать скорее, а вышло только замедление. Вместо того, чтобы послать деньги с письмом, которое Вы уже наверное получили, я надумал письмо послать одно, а деньги перевести телеграфом. Для этого нужно было отправиться в гл[авный] почтамт. Приезжаю туда, оказывается: в Александровский завод ¹ ни телеграфными, ни почтовыми переводами посылать нельзя, -- можно только обычным способом, письмами, что и делаю.

У нас нового пока ничего. Жду от Дуни телеграммы с известием, что она едет из Крыма, а пока все живу в одиночестве.

Крепко обнимаю Вас. Посылаю 75 р. Очень беспокоит меня, как Вы доехали ². Вы пишете: "в конце мая уже буду на месте", и потому я решил спросить телеграммой-- на месте ли и благополучно ли доехали. Еще обнимаю.

Ваш Вл. Короленко.

Книги пошлю на-днях. Поцелуйте Надю. Иннок[ентию] Фед[оровичу] кланяюсь.

¹ Тюрьма в 15 верстах от Акатуя. В ней содержался Чернышевский, ссыльные поляки и др.

² В октябре 1898 г. адресатка пошла из Акатуя на поселение в Баргузинский округ.

29.

[Дубровка, 17 июня 1900].

Дорогая Паша.

Я ходил в департамент полиции с просьбой: вследствие нездоровья и необходимости лечения, а также в виду того, что Надю надо будет учить и т. д., наконец -- в виду желания родных сестер повидаться, что неудобно при таких дальних расстояниях, -- нельзя ли, дескать, перевести Вас всех поближе. Директ[ор] деп[артамента] ¹ ответил, что препятствовать не станет, но нужно, чтобы Вы сами подали просьбу на имя ирк[утского] генерал-губернатора с просьбой, в виду таких-то причин, разрешить Вам перевод в его генер.-губернаторство (и именно туда-то, по выбору Вашему). Думаю, что просьбу надо подать через Вашего губернатора. Тогда генер.-губ. обратится в департамент,

Если Вы мне напишете, что просьба подана ², то я еще раз схожу и напомню, что мне обещал директор с своей стороны сошласиться. Я очень хотел подать такую просьбу от имени Дуни, но Зволянский (директор) решительно ответил, что необходима непоср[едственная] просьба, -- "чисто деловая, с изложением причин перевода".

Крепко обнимаю вас всех, с Надюком.

Ваш Вл. Короленко.

19 17/VI 00 Дубровка.

Пишите теперь: Полтава, мне. <Мы будем в Полтаве в половине августа ³.

За промежуток свыше чем в два года между письмом настоящим и предыдущим -- письма утрачены.

¹ Зволянский, Сергей Эрастович.

² Адресатка просьбы не подала по мотивам принципиальным.

³ Переезд В. Г--а с семьей из Петербурга был продиктован причинами, изложенными в примеч. 1 к письму 25. Полтава была избрана для Жительства по совету хорошего знакомого В. Г--а, М. И. Сосновского, проживавшего тогда в Полтаве. Самый переезд в Полтаву состоялся 11 сентября 1900 г.

30.

Полтава, 16 ноября 1902 г.

Дорогая моя Паша.

Третьего дня я получил уже телеграмму о выезде наших ¹из Иркутска, а раньше Дуня извещала, что Вы оба ² будете жить в Чите. Это письмо я посылаю через Фейтов ³, наших хороших нижегородских друзей. Я очень рад, что они в Чите, где теперь вам приходится жить, и что у нас будут общие близкие друзья. Люди они очень хорошие и душевные. -- Чувствую, что пребывание Дуни и Саши был-о слишком коротко, зато уверен теперь, что это не последняя поездка.

Сейчас получил письмо от Сергея. Бедняга пишет, что не получал еще от Саши ничего, кроме одной открытки, и не знает, где они и что со всеми вами. Письмо помечено было 13-м ноября, и я уверен, что Саша дала ему телеграмму о выезде из Иркутска, но вообще... скупилась-таки наша Шашенька на известия. Сергей писал в Баргузин (как и я сначала), в Читу и Горячинск. Должно быть, письма не доходили, или дошли только перед отъездом. "Живу, -- пишет он, -- как медведь в берлоге, один. Тишина по вечерам удручающая". Я, конечно, тотчас сообщил ему все, что знаю, но мое письмо придет к нему чуть не вместе с ними или дня за два.

У нас тут пока все благополучно, и надеюсь, что Дуня застанет (вернувшись из Иркутска) всех здоровыми. Все мы, конечно, ждем ее с нетерпением и в том числе мамаша, с которой юна очень дружна. Моя просьба за себя и за Дуню: по получении этого письма черкните нам хоть несколько слов о себе, о том, как вы устроились в Чите и как здоровье. Я знаю, с каким нетерпением Дуня будет ждать этого известия (о себе не говорю).

У нас тут теперь все тихо: пришла уже зима, снег, ровный мороз (в прошлом году снегу не было). Я писал в прежних письмах о суде над крестьянами ⁴. Теперь это уже закончено -- в общем мягче, чем можно было ожидать, но все же... целое бедствие для народа. Смягчается оно -- небывалым урожаем.

Слухи идут из Петербурга самые разноречивые. Все чего-то ждут с нового года, -- по моему мнению, без всяких оснований, т[оль]ко по привычке ко всяким упованиям. Все объективные признаки показывают, что общий курс не изменится. Ha-днях либеральные предводители и председатели (Долгоруков ⁵, Евреинов ⁶, Стахович ⁷) -- уволены. В Воронеже -- по поводу разговоров и докладов в С.-хозяйственном комитете ⁸-- были арестованы, м[ежду] проч[им], врач С. В. Мартынов ⁹ и изв[естный] педагог Бунаков ¹⁰. У нас в Полтаве на этот счет очень тихо. О существовании такого же комитета не слышно ничего, и, огорченные бунтами, полтавские земцы угрюмо молчат. Впрочем, здешнее земство издавна малоподвижно и туповато. Большинство не может разобраться в причинах невзгод, и, кажется, предстоят опять бессмысленные нападения на злополучных статистиков. Вообще -- томительно, неопределенно, скучно, ни то, ни се. Деревня замкнулась со своими никому неведомыми впечатлениями, а город живет изо дня в день, рутинным порядком, впредь до новых происшествий от "божией воли". Кажется, таково же общее настроение и правящих сфер. Говорят, будто поколеблено положение Витте ¹¹ и Зенгера ¹², но это говорят давно, и это ничего не определяет...

Наши все крепко обнимают. Жду хоть несколько словечек.

Вл. Короленко.

Опять промежуток в два года, письма за который утрачены.

¹ Сестры адресатки, А. С. Малышева и Е. С. Короленко, ездили в Сибирь повидаться с П. С. Ивановской, у которой вследствие несчастного случая погибла дочь. Они пробыли там около 1 ¹/₂ месяцев и в ноябре уже возвращались домой.

² Т.-е. адресатка и ее муж, И. Ф. Волошенко, переведенные в Читу по просьбе сестры адресатки, Е. С. Короленко.

³ Фейт, Андрей Юльевич (1864--1926), врач, революционер, народоволец и затем с.-р. В 1905 г. член петербургского совета рабочих депутатов. Жена его Анна Николаевна.

⁴ Суд над крестьянами происходил в связи с крупными аграрными волнениями в Полтавской и Харьковской губ. весною 1902 г. Усмирение крестьян сопровождалось большими жестокостями и широким применением порки. 14 октября 1902 г. в Полтаве открылись заседания выездной сессии Киевской судебной палаты, судившей участников аграрных мятежей, при чем В. Г--а посещали в связи с этим группы крестьян-подсудимых. У него же на квартире и с его участием состоялось совещание защитников. Сравнительная мягкость приговора, о которой упоминает В. Г., объясняется не только тем, что председателем палаты был либерально настроенный, уволенный впоследствии от службы, Ф. Ф. Арнольд, но главным образом тем, что подсудимые уже жестоко потерпели при усмирении. Защите все время мешали выяснить картину репрессий, вследствие чего местами (в Валках, в Константинограде) она в ходе процесса отказывалась от дальнейшего участия в нем.

⁵ Князь Долгоруков, Петр Дмитриевич (род. в 1866 г.), был председателем Суджанской земской управы.

⁶ Евреинов, Алексей Владимирович, был суджанским предводителем дворянства.

⁷ Стахович, Михаил Александрович (1861--1923), орловский губернский предводитель дворянства, впоследствии член Государств. Совета, после Февральской революции был одно время финляндским ген.-губернатором, а затем испанским посланником.

⁸ "Особое Совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности", учрежденное 22 января 1902 т. под председательством Витте, образовало во всех губерниях и уездах местные комитеты для обсуждения нужд сельского хозяйства. Под влиянием быстро возраставшего в стране революционного и оппозиционного настроения, ряд губернских и уездных комитетов пошел в своих работах по резко-оппозиционному направлению. К числу таких комитетов (принадлежал и воронежский уездный, закрытый в ноябре 1902 г. по требованию Плеве.

⁹ Мартынов, Сергей Васильевич (1856--1919), с конца 70-х годов принимал участие в столичных революционных кружках. В 1879 г. -- первый арест в связи с делом об убийстве Рейнштейна. С 1881 г. -- член Исполн. Комитета "Народной Воли". В конце 1881 г. был арестован, сидел в Петроп. крепости и в 1883 г. был сослан на 5 лет в Сибирь, затем еще на три пода. В 1892 г. вернулся в Евр. Россию, служил земским врачом, был гласным Воронежского земства, в качестве какового и принял участие в работе комитета о нуждах с.-х. промышленности. За речь в комитете был сослан на три года в Арханг. губ.

¹⁰ Бунаков, Николай Федорович (1836--1904), известный педагог-общественник, писатель по педагогическим вопросам.

¹¹ Витте, Сергей Юльевич (с 1905 г. -- граф) (1849--1915), известный государственный деятель, автор манифеста 17 октября 1905 г.; вел двойственную политику, стараясь угодить и (самодержавию и либеральной общественности.

¹² Зенгер, Григорий Эдуардович (1853--1919), с 1902 по 1904 г. состоял министром народного просвещения; его либеральная репутация покоилась всецело на слухах и надеждах и ровно ничем не была им оправдана.

31.

20 ноября 1902 г., Полтава.

Дорогая моя Паша.

Сегодня я получил последнее письмо Дуни из Верхнеудинска. Она едет уже сюда, но так как она получила мои письма, писанные только до 18 окт[ября], то, значит, еще несколько моих посланий путешествует в Ваших странах. Не знаю, как Дуня распорядилась со своей корреспонденцией. Мне было бы жаль, если бы пропали письма Петра, которые я пересылал 22нго и 24 октября. Я был уверен, что они еще получатся до ее отъезда (от Вас к нам письма идут дней 12--13). Одно, правда, "коротенькое -- открытка. Другое -- ко мне -- побольше. Он еще не получал наших писем и собирался из Бухареста вернуться в Тульчу. Повидимому здоров. Если эти письма попадут к Вам, то письмо Петра прочитайте. Адрес его прежний: Тульча.

Писал я (еще Дуне) о некоторых новостях, м[ежду] проч[им] об удалении "Евреинова (уездного предводителя Курск. губ.), Стаховича (орловского губ.) и кн. Долгорукова. Теперь уже официально объявлено Долгорукову об удалении его из председателей управы. Предводителям, кажется, еще не объявлено ничего, и, может быть, слухи окажутся неверны, хотя они очень вероятны. Вообще же слухи, как всегда, упреждают события. Говорят о разных арестах, которые далеко не все фактически состоялись. С. В. Мартынов высылается в Арханг. губ., Бунаков водворен, как говорят, в Новгороде...

Где сейчас Дуня, -- еще не знаю. В последнем письме она допускает возможность, что остановится на день в Красноярске. Телеграмма была только о выезде из Иркутска. Наталья составила (со мною) маршрут и отмечала каждый вечер на карте передвижения Дуни и Саши. Теперь она уже не знает в точности, -- правильны ли ее расчеты.

Пока до свиданья, дорогая Паша. Крепко жму руку Иннок[ентию] Федоровичу и шлю привет всем знакомым. Ограничиваюсь коротеньким письмецом, так как недавно писал и скоро напишу опять (как только приедет Дуня, -- напишем вместе). Все наши тоже целуют Вас.

Вл. Короленко.

Получил карточки Дуни. Большое спасибо Алексею Кирилловичу ¹.

Фейтам и Николаю Адамовичу ² мой искренний привет. Пишу на Анну Николаевну ³, так как прямого адреса еще не знаю.

¹ Кузнецов, Алексей Кириллович (1845--1928), был осужден на каторгу еще в 1871 г. по нечаевскому процессу. В 1905 г., состоя директором музея в Чите, был арестован карательной экспедицией генер. Ренненкампфа за участие в революционном движении и приговорен к смертной казни не приведенной, однако, в исполнение. Создай музей в Нерчинске и Чите. Занимайся в Чите фотографией.

² Фрейлих, Николай Адамович, отец жены Фейта.

³ Фейт.

32.

4 января 1902 г., Полтава.

Дорогой Иннокентий Федорович.

Спасибо за письма (получили через Сашу и Сергея,-- в свою очередь пересылаем и им).

С новым годом! Правда, когда Вы получите это письмо, он уже несколько пообносится, да, правду сказать, -- и родился он тоже старичком: все идет по-старому, хотя издали может казаться, как будто что-то и меняется. Да оно, конечно, и меняется, только не там, где кажется. Вы уже прочли речь министра Плеве¹. Каково: даже "перемены в порядке управления". Все это, как говорил покойный Успенский², -- одна пустая словесность. Делю, вероятно, идет о перестановке каких-ниб[удь] столов в канцеляриях, в существе же думают, повидпмому, совсем не о том, что принято подразумевать под этими словами. Недавно, например, произошла характерная история в области прессы. Как Вам известно, 3-го янв[аря] предполагалось праздновать юбилей периодич. печати ³. Так как в сущности праздновать пока еще нечего, то либер. печать устранилась от участия в сем ликовании, не смешиваясь с ликующими Комаровыми ⁴ и Пастуховыми ⁵ {М. прочим и я был выбран, с другими, в общий комитет но отказался.}. Но потом, правда, уже довольно-таки поздно, -- решили не устраняться, а устроить сепаратно "банкет", на котором и высказать свой взгляд и свои пожелания. Форма окончат[ельно] еще избрана не была,но был оглашен в газетах состав комитета, человек около 40 (я, Горький⁸, Вересаев⁷ -- попали в комитет из жителей провинции). Оказалось, однако, что "начальство" нашло такое сепаратное чествование угрожающим чему-то. Были призваны Н. К. Михайловский и П. И. Вейнберг⁸ к министру (Плеве), и тот "в очень деликатных выражениях" -- дал понять, что никаких облегчений печати ждать нельзя, а на всякую попытку демонстрации со стороны печати правит, ответит репрессиями: Еще несколько человек (Фальборк⁹, Чарнолусский¹⁰, Рубакин ¹¹ и др.) были вызваны в департ[амент] полиции, и там Лопухин¹² уже просто пригрозил "не высылками, как до сих пор, а прямо ссылками". Не довольствуясь всем этим, -- перед новым годом были приняты уже прямо полиц. меры, чтобы "сборище" опасных литераторов состояться не могло. На этом обрывается то, что я знаю сам. Т. образом, -- если и можно ждать "изменения в порядке управления", то, очевидно, такого, при котором за всякие (невинные в сущности) "пожелания" будут следовать "не высылки, а ссылки". А ведь это -- история старая. В своем последнем письме Вы пишете, что нашли квартиру и устроились. Даже описываете самую квартиру, -- что, конечно, очень хорошо¹. Но нехорошо, что адреса все-таки не приложили.

Недавно я послал "Без языка" ¹³. Вышел уже и III том "Оч[ерков] и рассказов" ¹⁴, но я еще сам его не получил и потому пошлю по получении.

Жму Вашу руку. Крепко обнимаю Пашу. Привет всем добрым знакомым.

Вл. Короленко.

В датировке настоящего письма у В. Г--а явная описка: вместо 1903-го года он поставил 1902.

¹ Плеве, Вячеслав Константинович (1846--1904), с 1881 по 1884 г. директор департамента полиции, с 1884 по 1893 г.-- товарищ министра внутр. дел. В 1902 г., когда, нарастание революционной волны обозначилось с полной ясностью, был назначен министром внут. дел, фактически же стал всесильным диктатором, все действия которого были направлены к главной цели: подавлению революционного и общественного движения. 15 июля 1904 г. убит членом боевой организации партии с.-р. Е. С. Сазоновым при деятельном участии П. С. Ивановской. См. об этом ее книгу "В боевой организации", изд. Всесоюзного О-ва Политкаторжан и сс.-поселенцев, Москва, 1928 г.

² Успенский, Глеб Иванович (1840--1902), известный писатель народник, высоко ценимый Владимир-ом Галактионовичем и горячо им любимый, как человек. В. Г. посвятил ему чрезвычайно прочувствованные вспоминания; см. полн. посмерт. собр. соч., т. XXIV.

³ Юбилей прессы -- по поводу 200-летия существования периодической печати в России.

⁴ Комаров, Виссарион Виссарионович (1838--1907), редактор Шовинистической газеты "Свет".

⁵ Пастухов, Николай Иванович (ум. в 1911 г.), редактор издатель бульварной газеты в Москве -- "Московский Листок".

⁶ Горький, Максим,-- Пешков, Алексей Максимович (род. в 1868 г.), -- известный писатель. По его признанию, многим обязан В--у Г--у на первых порах своей литературной деятельности. Его перу принадлежат ценные воспоминания о В. Г. Переписка их еще не опубликована. В печати есть только один -- и небольшой -- отзыв В. Г--а о Горьком, о его произведении "Человек", см. собр. соч. издания "Нивы", т. V, стр. 363.

⁷ Вересаев -- Смидович, Викентий Викентьевич (род. в 1867 г.), известный писатель, врач. О В. Г--е написал небольшие воспоминания; см. "В. Г. Короленко и Н. Ф. Анненский (из воспоминаний)", "Новый мир", 1926 г., кн. 1.

⁸ Вейнберг, Петр Исаевич (1830--1908), поэт, переводчик и критик. Ряд лет состоял председателем Литературного Фонда.

⁹ Фальборк, Генрих Адольфович (род. в 1864 г.), писатель и деятель по народному образованию.

¹⁰ Чарнолусский, Владимир Иванович (род. в 1865 г.), деятель по народному образованию.

¹¹ Рубакин, Николай Александрович (род. в 1862 г.), известный писатель по педагогическим и библиотечным вопросам.

¹² Лопухин, Алексей Александрович (1864--1927), директор департамента полиции, впоследствии (в 1908 г.) содействовавший разоблачению Азефа и за это осужденный в 1909 г. к пятилетней каторге; автор книги "Из итогов служебного опыта".

¹³ Повесть "Без языка" вышла отдельной книжкой в издании журнала "Рус. Бог." в 1902 г.

¹⁴ III том "Очерков и рассказов", изд. "Рус. Бог.", СПБ., содержит в себе: 1. Огоньки. -- 2. Сказание о Флоре, Агриппе и Менахеме, сыне Иегуды.-- 3. Парадокс. -- 4. "Государевы ямщики".-- 5. Мороз. -- 6. Последний луч.-- 7. Марусина заимка.-- 8. Мгновение. -- 9. В облачный день.

33.

[Полтава, 5 февраля 1903 г.].

Дорогая моя Паша.

Спасибо, голубушка, за телеграмму. Хотя она содержала только три слова и при том таких, которые напомнили мне мою вину, но мне так приятна была на ней самая подпись "Паша" и то, что она шла непосредственно от тебя:

Эти дни я сильно занят. Вот уже недели три все "кончаю" один рассказ, к[ото]рый, вероятно, появится в феврале и марте¹. Начал я его еще в прошлом году (при Саше), но затем это течение мысли перебилось, и я опять взялся за него только теперь. Рассказ странный, не в обычном моем роде, но захватил меня сильно, и работаю я над ним долго, потому что не хочется вставлять ни одной строчки "от себя". Ведется он (наполовину) от лица некоторого чудака, который меня интересует не меньше, чем то, о чем он рассказывает. Тема -- бессмысленная сутолока жизни и предчувствие или ощущение, что смысл есть, огромный, общий смысл всей жизни, во всей ее совокупности, и его надо искать. Не знаю, что из этого у меня вышло, знаю только, что это, быть может, самое задушевное, что я писал до сих пор. Ощущение это, по моему мнению, разлито теперь в воздухе. Недавние марксисты кидаются к идеализму, Туг[ан] Барановский² (правда, вскоре после смерти первой жены и еще до знакомства со второй) при мне развивал философию Зосимы (из братьев Карамазовых) и оправдывал вечную казнь за преступления сей краткой жизни. То же самое -- Булгаков³, недавний ярый "материалист". Мережковский⁴ основал журнал⁵, где (после недавнего преклонения перед Венерой и язычеством) воскуряет ладон и толкует об ересях, за которые громит Толстого... Все это -- часто очень нехорошо, потому что люди обращают свои поиски назад и хотят выкинуть за борт то, что человечество уже узнало и никогда не забудет. Но самое чувство, побуждающее искать широких мировых формул, -- я считаю нормальным, неистребимым и подлежащим бесконечной эволюции. Все это, однако, между прочим, и в рассказе Вы этих рассуждений не найдете. Это только -- его психологическая подкладка. Я думаю, что лучше ясно поставить вопрос, чем давать туманные, и неясные решения... Теперь рассказ подъезжает к концу, и завтра отсылаю первую половину. А затем дня через три четыре еду в Петербург, где пробуду недели 3-4. Ранее еще заеду в Чернигов, чтобы собрать кое-какие черты к биографии Гл. Ив. Успенского (он учился в чернит, гимназии) ⁶.

Пока до свидания, голубушка Паша. Крепко обнимаю тебя. Передай мой привет всем знакомым. Иннок[ентия] Фед[оровича] обнимаю.

Вл. Короленко.

5 февр. 1903. Полтава.

¹ Речь идет о рассказе "Не страшное", впервые напечатанном в No 2 "Русского Бог." за 1903 г. Тема рассказа сильно захватила В. Г--а, к "работе "над ним он приступил еще года за два до этого, но разные события выбивали его из колеи. "Тема, -- писал В. Г. к Ф. Д. Батюшкову во время работы над этим рассказом,-- для меня самого неожиданная. Не знаю, что выходит, но меня захватило сильно. "Не страшное" -- это то обыкновенное, повседневное, к чему мы все присмотрелись и притерпелись и в чем разве какая-нибудь кричащая случайность вскрывает для нас трагическую и действительно "страшную" сущность". Более чем десять лет спустя После первого напечатания рассказа, В. Г. значительно переработал его, готовя собрание своих сочинений для издания "куриала "Нива".

² Туган-Барановский, Михаил Иванович (1865--1919), известный экономист-марксист, ученый и профессор.

³ Булгаков, Сергей Николаевич (род. в 1871 г.), вначале экономист марксистского направления "и профессор политической экономии, в 900-х гг. -- свернул в сторону религиозного идеализма и православия, с 1918 г.-- священник. В настоящее время за границей.

⁴ Мережковский, Дмитрий Сергеевич (род. в 1866 г.), известный писатель, поэт, романист и критик, один из главных представителей религиозно-философского направления 900-х годов. В настоящее время -- за границей.

⁵ "Новый Путь", ежемесячный журнал, издававшийся в Петербурге с 1903 г., отряжавший религиозно-философские течения того времени.

⁶ Намерение это не осуществилось, в Чернигов В. Г. не заезжал. Целый ряд обстоятельств, главным жe образом -- нараставшая волна общественного движения, то и дело отвлекали внимание В. Г--а от намеченных им литературных проектов, остававшихся таким образом незаконченными, порой и неначатыми. К числу последних принадлежит и его стремление написать биографию Г. И. Успенского.

34.

[Полтава, 16 апреля 1903 г.]

Дорогая моя голубушка Паша.

Да, и я тоже понимаю, как иной раз трудно писать, и чем важнее и глубже то, о чем бы и надо и хотелось бы поговорить, -- тем труднее. Мне кажется, я несколько понимаю твое состояние, -- хотя... Вот, если доведется когда нибудь увидеться и поговорить... Теперь мне кажется, что

у тебя то же, что было у меня. В тумане, о колюром ты пишешь, хочется разглядеть не одну ближайшую связь ближайших явлений, но и то отдаленное, что стоит загадкой жйзни, смерти, любви, страдания... Я переживал это и остро, и хронически, много тосковал и много думал. Туман остается туманом, и я победил в себе стремление населить его острыми иллюзиями или слишком поспешно создаваемыми новыми, на старой почве ¹. Но в общем у меня осталось в результате глубокое убеждение, что то, что мы называем сознанием, жизнию, любовью, стремлениями, страданием, -- полно глубокого неразгаданного еще смысла, к разгадке которого человечество подвигается знанием и верой... Чувствую, что это опять туманно. Прости, голубушка.

Ты понимаешь, вероятно, как мне трудно оказать тебе что-ниб[удь] определенное, ясное, деловое. Нет ничего труднее всякого рода советов, -- столько нужно и столько невозможно знать таких вещей, которые входят в задачу, как необходимые данные для решения. Нужно войти в душу того, кому советуешь, и все-таки, в конце-концов, советующий только помогает нам обыкновенно выяснить наше собств[енное] решение. Саша любит советовать и даже очень решительно: Я ее очень люблю и мы с нею дружны, но не раз спорили из-за ее категоричности, требовательности, суровой постановки долга и т. д. Бедная Шашенька. Она мноuо себе испортила этой суровое таю, а между тем... ее собственная жизнь тоже идет в скучных берегах. И это потому, что требования жизни много сложнее, и что с этими суровыми схемами ничего не устроишь. Для тебя я бы хотел одного: долги и обязательства в сторону. Пока мы живы, -- нужно жить, нужно искать свою линию, но искать ее нужно свободно, без внешних обязательств, с уверенностию, что берешь на себя то, что соответствует искренним настоящим внутренним побуждениям, что не перегружаешь себя непосильными обязательствами... Много ты, голубушка Паша, уже платила жизни, и долги-то -- едва ли за тобой...

Теперь о другом. Дуня пишет тебе о болезни моей матери. Это теперь нависло тенью над всеми нами. Правда, ей 70 л[ет], и все, что должно случиться, -- естественно и неизбежно. Но все-таки очень тяжело, и то, что приходится расставаться, и как расставаться. Спасибо Дуне -- она очень хороша с ней, и вообще по кр[айней] мере последние дни (если это последние) -- скрашены вниманием и любовью. Она очень тебе кланяется. Своего положения не сознает и строит планы... Хоть это хорошо.

Ну, теперь, дорогая моя, -- до свидания или, вернее,-- до следующего письма. Девочки очень-очень целуют и приветствуют.

Твой Вл. Короленко.

Иннок[ентию] Фед[оровичу] и всем знакомым и друзьям привет.

16 апр. 1903. Полтава.

¹ Речь касается темы, затронутой в предыдущем письме: о религиозности и религиозных исканиях. По вопросу о "старых иллюзиях", т.-е. о традиционных религиях и о поспешно создаваемых новых, В. Г. (высказался всего полнее в рассказе "Тени"; см. также "Дневник", т. I, ст. 160--162, и т. II, ст. 175--180.

35.

30 мая 1903 г., Полтава.

Дорогая моя Паша.

Мы что-то уже давно не имеем от вас писем. Я писал в половине апреля и потом в начале мая ¹ (о смерти моей матери) ², но все это время от вас ничего не было. Нас это начинает беспокоить. Пожалуйста, напишите, уже по новому адресу: Полтава, Садовая, д. Будаговского, так как мы меняем квартиру. Впрочем, можно писать и в Тульчу. Соня кончает экзамены 3 июня, а числу к 10-му они уже, вероятно, будут у Петра. Я еще останусь и приеду к ним, вероятно, к половине июля. Письма, которые будут приходить и в Полтаву, все равно будут пересылаться, но, пожалуй, в Тульчу прямее.

Где вы проведете это лето? Останетесь ли в Чите вообще? Куда вам адресовать письма. Наши "проживут в тихой Добрудже до сентября. Соня порядочно устала (экзамены за все 7 лет), -- и я очень рад за них, что они отдохнут. Дуне это тоже очень нужно. А в России теперь, право, трудно и отыскать "место для отдыха. Пишут мне из Петербурга, что Н. К. Михайловский, который тоже сильно устал, поехал для отдохновения в Костромскую губ. (где у него живут родственники). Оказалось,-- наткнулся как раз на сильные рабочие беспорядки, усмиряемые военной силой ³. И трудно теперь найти угол, который можно бы было считать гарантированным от событий этого рода. Такие места, как Ростов-на-Дону, Екатеринослав, пожалуй Харьков, -- являются или считаются постоянными очагами. В нашей Полтаве -- целые дни военные марши, военная музыка и песни. Скачут казаки, проходят целые отряды солдат, гремит артиллерия. Точнo в военное время ⁴. На юге какое-то напряжение антисемитизма (вернее -- на юго западе) ⁵, в средней России -- обострение рабочего движения. Вообще тревога и "смута", среди которой "обыватель" выглядит иной раз довольно комично. Ha-днях, вероятно, появится в "Р[усских] Вед[омостях]" мое письмо из Полтавы, в котором излагается история полтавского адреса петербургской думе⁶. Адрес составил мой здешний добрый знакомый, Мих. Ив. Сосновский, ⁷ после дальних странствий устроившийся в Полтаве и бывший одно время товарищем гор[одского] головы. Адрес, довольно скромный, выдвигал все-таки идею "самоуправления" и этим отчасти выделялся из бессодержательной юбилейной риторики. Часть думских гласных (в том числе гор[одской] голова) ⁸ -- испугались слова "самоуправление", а слова "самодеятельность" и "(Самосознание" вызвали даже обвинения в крамоле. Впрочем, огромное большинство приняло адрес (с некоторыми приставками). Но депутация трусила его везти. Вообще весь эпизод рисует комическое положение некоторых частей общества на истинно трагическом фоне.

В данную минуту, когда я пишу эти строки, мимо нас проходит, подымая пыль и сверкая на солнце белыми рубашками, сотня донцов. Молодцы, правду сказать, на подбор. Но... недавно в газетах был напечатан приказ о том, что целый ряд донских станиц лишается права носить оружие. Это тоже интересно. И характерно, м[ежду] прочим, то, что в этих движениях выступает нечто, совсем уже специфическое, свое, казачье, иной раз даже ретроградное, в чем уже никакая оппозиционная интеллигенция не повинна. О донцах сейчас еще наверное не знаю, но, судя по газетным отголоскам, есть какое-то (кажется легкое) волнение на Урале, с очень сложным содержанием, лозунгом которого все-таки "старина".

От Саши⁹ было письмо. У них все здоровы, ждали Рюшу ¹⁰ на каникулы. Мальчик выходит славный и умный. А был прежде нервный и балованный. Много значит гимназия, т.-е. вернее -- среда товарищей.

Ну, вот пока наши новости. Девочки крепко обнимают. Общий привет Иннокентию] Федоровичу и нашим добрым знакомым. Пиши, голубушка. Как видишь, я исправляюсь и теперь пишу чаще, не ожидая ответов. Но кающегося и исправляющегося всегда следует поддержать.

Твой Вл. Короленко.

19 30/V 03 Полтава.

¹ Второе из указанных здесь писем (от начала мая) -- утрачено.

² Мать "В. Г--а умерла 30 апреля 1903 г. По отзывам современников, она была человек необыкновенного нравственного обаяния. С В. Г. они были связаны не только глубокой любовью, но и нежной дружбой. Некоторые ее черты вошли в состав образа Эвелины из "Слепого музыканта". См. также гл. III и др. 1 тома "Истории моего современника" и письма В. Г--а. к матери.

³ Имеются в виду рабочие демонстрации в Костроме 20 мая 1903 г., во время которых рабочие подходили с красными знаменами к самому губернаторскому дому. Были вызваны войска; рабочие, разобрав мостовую, соорудили баррикады. Войска стреляли и (многих ранили.

⁴ После крупных аграрных волнений в Полтавской и Харьковской губерниях весною предыдущего года Полтава сделалась, с одной стороны, очагом революционного брожения, а с другой -- штабом военных кадров, предназначенных для подавления революционных вспышек.

⁵ Имеется в виду знаменитый еврейский погром в Кишиневе 6 и 7 апреля 1903 года, когда при полном попустительстве властей громилы убивали и грабили еврейское население. Позиция правительства, руководимого Плеве, состояла в том, что погромами оно надеялось подавить революционное движение, действуя на евреев-революционеров непосредственным запугиванием, а на революционеров не-евреев -- моральным шантажем.

⁶ См. "К истории одного адреса (письмо из Полтавы)", "Русские Ведомости", 1903 г., No 153.

⁷ Сосновский, Михаил Иванович (1863--1924(?), общественный деятель, живший в тo время в Полтаве; с В. Г. познакомился в ссылке, которую отбывал за составление прокламации к студентам по поводу неудавшегося покушения на Александра III 1 марта 1887 г.

⁸ Трегубов, Виктор Павлович.

⁹ Александра Семеновна Малышева, сестра адресатки.

¹⁰ Андрей Сергеевич Малышев, племянник адресатки.

36.

Дубровка, 12 июля 1903 г.

Дорогая моя Паша.

Пишу эти несколько слов из Дубровки, где нахожусь уже два дня. Завтра, впрочем, уезжаю. Дуня с детьми теперь в Сланике. Недавно писали: все здоровы. У Саши тоже здоровы все.

Отсюда я вместе с "Сергеем отправляюсь в Саровский монастырь на торжество "открытия мощей" Серафима ¹. Мне захотелось тряхнуть стариной и опять смешаться, как бывало прежде, с этим людским потоком и присмотреться к этому движению народной веры. Меня это интересовало всегда, а в последние годы в народном настроении являются некоторые новые черты ². Несколько лет назад я уже был в Сарове, в обычное время, с толпой обычных же богомольцев. Теперь условия совсем не обычные, и я надеюсь увидеть много любопытного ³. Несколько лет уже я не совершал таких экскурсий, -- теперь обновляю свою старую дорожную котомку.

Проводив Дуню и детей, я был м[ежду] прочим в Кишиневе, где еще всюду были видны явные следы погрома ⁴. К сожалению, у меня мало надежды -- преодолеть все препятствия и сказать по этому делу то, что нужно было бы сказать ⁵. А впечатления, действительно, ужасные. Два дня людей громили и убивали. Убивали на глазах у целой толпы, убивали преимущественно бедноту, ремесленников и мелких торговцев. И главное -- в обществе очень слабая реакция на все это бессмысленное зверство. Несомненно, что в толпе были интеллигентные руководители. Один -- студент (катковского лицея -- правда). Другой -- гласный думы, третий -- нотариус Писаржевский. Последний, впрочем, на днях застрелился. Трудно сказать из-за чего, но -- я вообще оптимист в отношении человеческой природы и думаю, что играла тут некоторую роль и совесть...

Путешествие наше продолжится, вероятно, неделю. Затем я заеду к сестре (около Нижнего), потом в Полтаву, а там напишу тебе уже из Румынии, куда попаду недели на три. Обнимаю тебя, голубушка моя, дорогая Паша. Мой привет Иннокентию и добрым знакомым. Получала ли от меня письма? Пишу не так аккуратно, как бы хотел, но все-таки пишу. Часто я думаю о том,-- будет ли, наконец, время, когда ты будешь с нами.

12 июля 1903.

Твой Вл. Короленко.

¹ В Сарове В. Г. был 18 июля, придя туда пешком с богомольцами; переночевав в лесу, 19-го он отправился в Арзамас.

² В. Г. совершал подобного рода путешествия неоднократно; в июне 1887 г. в Оранский монастырь Нижегор. губ., в июне 1888 г. -- на озеро Светлояр (град Китеж), туда же в июне 1889 г.; в июне 1890 г. он совершил поездку в Саров, а также в третий раз на Светлояр. Его впечатления от перечисленных путешествий частью воплощены им в рассказах "За иконой", "Птицы небесные", "На Светлояре" и др. В своих наблюдениях народных масс, собирающихся у "святых мест", В. Г--а больше всего интересовал процесс проникновения новых, свежих мыслей и чувств сквозь иx обветшавшие формы.

³ Свои впечатления от настоящей поездки в Саров В. Г. успел изложить лишь в обширных письмах к жене. В печати из этого его путешествия ничего не появлялось.

⁴ В Кишиневе В. Г. пробыл с 10 по 14 июня, знакомясь с населением и изучая по горячим следам причины погрома, настроение жителей и г. д.

⁵ Очерк "Дом No 13", который был им отослан в июле в "Русское Богатство", но подвергся цензурному запрещению. Впервые в печати очерк появился за границей в 1904 г., а после революции 1905 г. -- в России, в изд. Раппа и Потапова. Харьков, 1905 г.

37.

[С-Петербург] 25 ноября 1909 г.¹

Наконец-то, многоуважаемая Ольга Федуловна², у нас есть адрес, и я м-огу застигнуть Вас на каком-нибудь определенном месте. Позвольте Вам напомнить обстоятельства: мы получили как-то письмо, в котором Вы писали, что меняете адрес, чтобы по прежнему не писать, и что Вы вскоре сообщите новый. Мы ждали, но... получили следующее письмо, за ним еще следующее, затем еще и еще... Во всех были упреки, почему не пишем, но адреса не было. Попробовал я на-писать по старому, потом по другому старому. Не дошли, очевидно. Упреки продолжались, но адреса все не было. Тогда приехала в Гел[енджик] Маня ³. Я написал ей все вышеизложенное, прося довести это до Вашего сведения. Результата никакого. Вы стали посылать упреки через тетю, уже из разных городов Российской империи. Приедете в какой-ниб[удь] город, обругаете нас письменно и едете дальше. Тетя ⁴ писала Вам до востребования, кажется, три раза, и я один раз. Очевидно, письма приходили, когда Вы уже катили дальше. Наконец приходит письмо с указанием молодого человека ⁵. Рюша ходил много раз, не заставал. Наконец, сегодня застаю у себя адрес на столе. Так-то, уважаемая Ольга Фед[уловна]. Мораль: необходимо сообщать адреса прежде всего. А ругаться за неаккуратность в переписке можно и потом.

Теперь наши новости: Наташе сделали операцию (апендицит). Сошло отлично. Она не нервничала нисколько, шутила с докторами, пока не заснула. Вынесла хорошо последствия. Вчера выписалась из Евгеньевской общины, и пока обе с матерью живут у Сергея Дмитриевича ⁶. Это от общины близко, и квартира не. высоко. Я живу у Сони, в 6-м этаже, куда Наташе взбираться было бы трудно, и везти на извозчике тоже неудобно -- на Васильевский.

Итак -- пронесло сию беду пока благополучно. Апенди цит, оказывается, подбирался давно, может быть, еще с прошлого года, и д-р (Вальтер) сказал, что операцию сделали вс-время. Начинались уже сращения. Авось теперь пойдет поправляться.

Остальные мы здоровы. Моя пятка совершенно прошла, и я с наслаждением хожу по Питеру. Дуня и Соня тоже ничего. Андрей ⁷ тоже благополучен и, кажется, несколько принялся за занятия. Вот все о нас, по крайней мере главное. Я сейчас здесь (на Васильевском остр., 12 линия, д. 63, кв. 19) один. Соня тоже ушла на Калашниковскую. Значит один и шлю Вам привет. Поклонитесь также Адриану Федоровичу ⁸. Всего хорошего.

25 ноября 09 (вечер).

Ваш Вл. Короленко.

¹ Шестилетний перерыв в переписке объясняется тем, что в 1903 г. адресатка, находясь на поселении в Чите, бежала оттуда и вернулась нелегально в Европейскую Россию. Здесь, то и дело меняя документы, фамилии и клички, она приняла участие в боевой организации партии с.-р., участвовала в организации покушения на Плеве, а после того -- неудавшегося покушения на вел. кн. Владимира Александровича, Трепова, Дурново и Булыгина, еще в ряде предприятий, переезжала с места на место, и т. д. За это время переписки почти не было, а те письма, какие изредка, она получала, от В. Г.,-- утрачены.

² Пужалина, Ольга Федуловна,-- нелегальное имя адресатки в ту пору.

³ Мария Галактионовна Лошкарева.

⁴ Елизавета Осиповна Скуревич.

⁵ О каком "молодом человеке" идет речь, -- выяснить не удалось.

⁶ Протопопова.

⁷ Малышев.

⁸ Михайлов, Адриан Федорович (1853--1929), известный революционер, соучастник Степняка-Кравчинского. в убийстве шефа жандармов Мезенцева в 1878 г., за что был приговорен к смертной казни, замененной каторгой, которую он отбывал на Каре. Поселение отбывал в Забайкальской области. В 1906 г., находясь в Чите, подвергался аресту со стороны карательной экспедиции генерала Ренненкампфа и просидел год в тюрьме. В 1907 г. вернулся в Евр. Россию.

38.

[Полтава] 21 декабря 1909 г.

Виноват, что не ответил Ольге Фед[уловне] ¹ на запрос о рукописи Родионыча ². Конечно, ничего нельзя возразить в принципе, и мы будем очень рады, если она подойдет для журнала. А подойдет ли, -- это мы можем решить только по ознакомлении с самой рукописью. Можно, прислать или мне, в Полтаву, или в редакцию, в Петербург. Беллетристику могу прочесть и я, а не беллетристику, переписку и т. д. читают другие мои товарищи. Значит, лучше прямо в редакцию.

Мы уже в Полтаве. Наташа чувствует себя изрядно, только еще малокровна и бледна. Особенной вялости, впрочем, нет. Полтава нас встретила сюрпризом. Оказалось, что перед самым нашим приездом из Петербурга "скрылся" из земской больницы находившийся в оной на излечении Костя Лековин ³. В виду того, что он когда-то жил у нас, с розысками прежде всего кинулись к нам. В это время мы как раз подъехали с багажом с вокзала... Это было не ожиданностию для наших посетителей, а для нас была не ожиданностию сообщенная ими новость. Было это 16 вечером. До сих пор беглец не разыскан.

От доктора ⁴ было длинное письмо. Работой в общем доволен, пока ездит по деревням и лечит. Жалуется только, что масса ненужной бумажной переписки (он теперь окружным врачом). Рюша уехал на рождество. Занятиями по-прежнему себя не изнуряет. Кажется, за 1 ¹/₂ года еще ни одного экзамена не держал. А малый он попрежнему славный.

У Мани -- тоска! Надюша ⁵ "вышла замуж" за... окончившего гимназиста, но еще, кажется, даже не студента... Ему надо еще учиться, ей надо лечиться. Беда да и только... И средств никаких или почти никаких. Еще не работники, а уже возможные "главы семейств"... Меня это озабочивает сильно.

Софья, кажется, не приедет, -- наверстывает время, потерянное с нами.

Вот пока и все. Авд. Сам. написала Над. Егор. ў, спрашивая адрес для посылки ее небольшого долга. Попросите ее, если видаете, прислать поскорее.

Крепко жму руку. Всего, всего хорошего. Адриану Федоровичу и его семье -- привет.

Ваш Вл. Короленко.

С праздником!

¹ Обращение в третьем лице объясняется соображениями конспиративного характера.

² Попов, Михаил Родионович (1851--1909), один из крупнейших революционеров 70-х годов. Вначале занимался главным образом пропагандой среди рабочих в Петербурге и окрестностях, при чем вместе с Плехановым организовывал забастовку рабочих на фабрике Торнтона в 1878 г. В 1879 г. участвовал в убийстве предателя Рейнштейна. В феврале 1880 г. был арестован, судим (процесс 21) военным "зудом и приговорен к повешенью. Прошения о помиловании сам не подал и родным запретил подать. Однако, в это время началась "диктатура сердца" Лорис-Меликова, и казнь была заменена Попову бессрочной каторгой, для отбывания которой он был отправлен на Кару. Принял участие в организации побега Мышкина, за что был переведен сначала в Петропавловскую, а затем в Шлиссельбургскую крепость, откуда вышел лишь по амнистии 1905 г.

³ Ляхович, Константин Иванович (В. Г. писал обычно эту фамилию "Лехович") (1885--1921), будучи еще учеником полтавского реального училища, отдался революционной работе в качестве члена с.-д. партии. Живя в доме В. Г--а, неоднократно подвергался обыскам, а в сентябре 1909 г. был приговорен к ссылке на поселение, но по болезни не был отправлен. Из больницы бежал и скрылся за границу. Позднее женился на дочери В. Г--а Наталье Вл. После революции 1917 г. вернулся в Россию, опять отдался революционной работе, подвергаясь преследованиям со стороны то и дело сменявших друг друга на Украине властей. В 1921 г., находясь в тюрьме, заразился сыпным тифом и умер. В. Г. очень любил и ценил Ляховича и тяжело перенес его смерть.

⁴ В. С. Ивановского, в это время бывшего окружным врачом в Бабадаге в Румынии.

⁵ Лошкарева, Надежда Николаевна, дочь сестры В. Г--а.

⁶ Адресатка в то время была вынуждена по Соображениям конспирации несколько раз менять свой "вид" на жительство. Одно время она именовалась Надеждой Егоровной Ждановой.

39.

[Полтава] 9 января 1910 г.

Дорогая Ольга Фед[уловна].

Сейчас закончил свою работу (на январь), отправил сегодня утром, и день посвящаю на отдых и корреспонденцию -- деловую и дружескую. Как поживаете? Что поделываете? Очень рад был узнать из Вашего письма, что "Наши"¹ Вам понравились. Любопытно мне, что скажет милейший доктор². Многое из описанного взято с натуры, кое-что и придумано. "Ходоки" к доктору действительно приходили, и в "Р[уоскую] Славу" мы с Стерманом ездили как-раз по этому поводу. Разговор Луки с Катрианом (Стериан в действительности) о крещении в жидовскую или в турецкую веру происходил, и Лука гнал его по этому поводу из каруцы [телеги]. Только! мне удалось ссору прекратить ранее. Очень мне хочется написать еще несколько очерков из того же самого быта. Один из первых был бы "Лука и Марица", т.-е. та девушка, которую он ударил кнутом. Этот эпизод тоже выдуман, но бедный Лукаш действительно погиб из-за девушки. А жену любил горячо и искренно. Вот мне и хочется изобразить эту трагическую борьбу сильной плоти с "духом". Лука считает, что он околдован... Таких вещей я еще не писал, и удастся ли, -- не знаю. Но пока на очереди продолжение "Соврем." ³. В январской книге будет начало II части. Студенческие годы. Буду всемерно стараться не делать перерывов и потому, вынырнув из работы сегодня, -- опять ныряю в нее с завтрашнего дня. Пожелайте мне успеха. -- Летом, быть может, освежу свои дунайские впечатления, если удастся выполнить наш план на это лето.

У нас теперь гостит Маня и еще одна тетушка⁴, приехавшая из-за границы. Очень милая. Наташа собирается написать сама. Здоровье ее становится лучше, но еще далеко не совсем поправилась. Около ослабевшего организма ходят всякие хворости, стараясь за что-нибудь зацепиться. Когда исчезнут следствия апендицита и операции, -- организм возьмет свою силу.

Вы пишете о статье Адр[иана] Федоровича ⁵. В ней есть интересные мотивы, но в ней нет центра, и это главный недостаток. Сторона научная (психология страха) не уравновешена с публицистической (история реакций). Психология (или, пожалуй, "физиология") страха разработана так подробно, что сначала думаешь: она тут и есть центр, а история реакций только иллюстрация. Но тогда невольно просятся и другие иллюстрации: у Карлейля ⁶, напр., есть замечательные картины массового панического ужаса перед нашествием эмигрантских и иностр, армий, с одной стороны, и внутренними врагами--с другой. Люди схватывались по ночам, били в набат, ходили с факелами по улицам, врывались в дома. И отсюда потом -- массовая же месть в виде революционного террора. Научное освещение вопроса требовало бы и этих иллюстраций. Но во. второй части центр тяжести перевешивается в сторону одной только характеристики реакций. Получается (на мой взгляд) односторонность и тенденциозность. Мне кажется, нужно бы выдвинуть на первый план один из этих мотивов.

"Колесо"⁷ не кажется мне так уж плохо, а картина зимней стачки в Чикаго прямо поразительна. По началу, впрочем, я ждал большей глубины и цельности. Рассказа из крепостного быта, о котором Вы пишете, я не читал. Очевидно, он был прочитан кем-нибудь из товарищей, поэтому ничего О нем сказать не могу.

Ну, вот я и наболтал целую кучу. Это, так сказать, на свободе. А там опять, вероятно, придется замолкнуть на время усиленной работы. Крепко жму руку. Знакомым и добрым людям -- привет.

Ваш Вл. Короленко.

¹ Очерк В. Г--а "Наши на Дунае", о русских людях в Румынии. Впервые напечатан в No 12 "Рурского Б-ог." за 1909 г.

² Т.-е. брат адресатки, В. С. Ивавовский, у которого она в ту пору находилась.

³ Т.-е. "История моего современника". В. Г. стремился продвинуть эту работу возможно дальше, придавая ей значение художественной летописи его поколения и его времени; поэтому он всегда с большой грустью прерывал, когда того требовала жизнь, эту работу и при первой возможности к ней возвращался. В конце-концов он успел, почти за двадцать лет работы, довести ее до момента своего возвращения из ссылки, да и то последнюю часть писал конспективно и с большим трудом, из последних сил, уже будучи смертельно больным.

⁴ Сестра матери В. Г--а. Анеля Осиповна Заблоцкая; издавала, в Львове детский журнал на польском языке.

⁵ Михайлова; см. примеч. 8 к письму 37.

⁶ Карлейль, Томас (1795--1881), известный английский писатель, В. Г. очень его ценил.

⁷ "Колесо" -- роман Иоганна Иенсена, печатавшийся в NoNo 7--12 "Русского Богат." за 1909 г.

40.

[Бухарест]¹ 9 июня 1911 г.

В свою очередь шлю привет и пожелания. А затем вношу некоторые поправки в письмо Авд. Сем. Я немного работаю, и в июне или июле будут мои заметки все по тому же предмету ². Но это не та работа, которую я себе назначил на лето. А для той нужна, другая обстановка, некоторая беззаботность и -- не такая жара.. -- Больному нашему Действит[ельно] было лучше, но дня 3 вдруг стало хуже собственно гл. образом в настроении. Воду выпустили независимо от этого: водянка, и сама убывала, но доктора решили, что это его облегчит и ускорит поправку. Теперь будем надеяться, что пойдет опять лучше.-- Соня и Наташа теперь еще в Швейцарии, но скоро будут в Наугейме. Я туда им уже и пишу. Можно писать просто: Германия Bad Nauheim, poste restante таким-то, a можно и так:

Германия. An Herrn Nicolas Annenski, Villa Rheingold, Bad Nauheim, Deutschland (для С. Короленко).

Затем шлю привет знакомым и желаю Вам нагулять здоровья.

Вл. Короленко.

Теперь сюда уже не пишите, по кр[айней мере] до уведомления, а лучше напишите вскоре в Полтаву, на тетю.

¹ В. Г. ездил с женой в Румынию к тяжело заболевшему брату адресатки, В. С. Ивановскому, лежавшему в больнице в Бухаресте.

² Речь идет, повидимому, о статьях В. Г--а по поводу военных судов. Статьи В. Г--а по, этому вопросу появились в "Рус. Бог." No 10, 1910 г. ("Черты военного правосудия"), No 3, 1911 г. ("К чертам военного правосудия (дополнения и поправки)") и No 7, 1911 г.("Еще к чертам военного правосудия"). В собрание соч. В. Г--а, изданное журналом "Нива", все эта статьи, равно как и статьи о смертной казни ("Бытовое явление"), не вошли,-- не были пропущены военной цензурой ("Нива" давала сочинения В. Г--а в виде приложения к журналу в 1914 г.).

41.

8 августа 1911. Хатки¹.

Многоуважаемая Луиза Григорьевна².

Не сердитесь на меня, что долго не отвечал на Ваши письма. Причины разные, не. то чтобы очень веские каждая сама по себе, но их много. Ну, а много мелочей, пожалуй, стоят одной важной.

Пусть и О. Фед. не сердится³: я ведь не то чтобы настаивал или препятствовал в ее желании ⁴. Очень это желание понимаю, но она взвешивает только одну сторону, а я взвешиваю обе. Но ведь она знает, что то, что от меня зависит, я, в случае ее настойчивости, сделаю весьма охотно. Впрочем, -- и Самой ей стоит только написать Лидии Николаевне ⁵. Я вовсе не желал ставить препятствия внешнего свойства, а только приводил аргументы, которые приводили также и другие ее друзья. И времена, и условия сильно меняется.

Что Вам сказать О нас? Брату Илариону я написал о Гр. Ил.⁶, то-есть о том, что рекомендация его, как строителя, берется Обратно. Но Иларион все хворает, и до поездки в Джанхот ⁷ еще далеко. Вероятно, еще никаких условий он с сим строителем и не заключал. Мне пришлось, вернувшись из Бухареста, почти тотчас же ехать в Москву, так как здоровье брата было плохо. Застал я его почти поправившимся, а теперь опять хуже. Эта болезненность, -- сердце и другие разные обстоятельства влияют на него в том смысле, что он (давно уже) все более замыкается и суживает круг своих интересов, но человек он по натуре хороший. Меня ужасно беспокоят эти последние не совсем понятные симптомы какой-то легко, возвращающейся болезни,

А тут и, с другой стороны⁸, хотя нет ничего, указывающего на значительное ухудшение, но нет и улучшения, на которое мы было надеялись. Самочувствие больного все то же и те же перемены: то лучше, то опять апатия и сонливость. Но все же ход болезни, может быть вследствие необыкновен. крепости организма, -- необычный для такой болезни. Не поддается.

Сообщаю Вам все эти наши семейные огорчения потому, что из них Вам будут видны черты нашего настроения. Мы тут здоровы. Я работаю, но опять -- увы! -- не над тем, над чем хотелось (т.-е. не над "Соврем.") ⁹. Опять дань настоятельной потребности времени ¹⁰. Да, правду сказать, и настроение разбивается: со дня на день опять могут вызвать в Москву.

Авд. Сем. все жалуется на ноги, а в остальном ничего. Девицы тоже изрядно. Софья увлекается рисованием и делает успехи.

Жму Вашу руку и желаю всего хорошего. Письмо это, за незнанием сейчас Вашего точного адреса, посылаю "с передачей".

Уважающий Вас Вл. Короленко.

P. S. Когда Вы пишете о "горьких вещах", которые приходится глотать, то надеюсь, что не я причинил Вам эту горечь. Мне самому это было бы тоже очень горько. -- Сейчас получили письмо Ваше, и пишу до востребования.

Отвечаю еще на некоторые вопросы Вашего посл[еднего] письма. Теточка ¹¹ и ее супруг должны были вернуться со своего "бада" 3-го августа, но из Питера от них я еще известий не получил. Книжки журн[ала] прислать можно, -- напишите Л[идии] Ник[олаевне] и сообщите, по какому адресу. Хочу прибавить, что Вы несправедливы относит[ельно] некоторых Ваших друзей. Кост[ика] ¹²сильно нервничал, был даже близок к нервной болезни. Но, закончив свою книгу,-- очень окреп нервами, и настроение его опять нормальное. Вас Ваши друзья любят, как и прежде.

¹ Деревня близ местечка Сорочинцы, Миргородского уезда, Полтавской губ., где у В. Г--а была дача.

² Адресатка в это время проживала по документу на имя Луизы Григорьевны (фамилии установить не удалось).

³ Обращение в третьем лице и к прошлому нелегальному имени адресатки объясняется, как указано было выше, воображениями конспиративными.

⁴ Речь идет о желании адресатки ехать в Румынию к больному б-рату, а, В. Г. указывал ей на некоторые опасности, которые для нее были бы с этим сопряжены.

⁵ Вероятно, Фигнер-Стахевич, Лидия Николаевна (1853--1919), революционерка, судилась по процессу 50-и, была в ссылке в Сибири. Служила в конторе "Русского Богатства".

⁶ Дело касается рекомендации адресаткой какого-то служащего.

⁷ Джанхот -- поселение неподалеку от Геленджика на Черном море, где находилось именьице брата В. Г--а, Илариона Г.

⁸ Т.-е. относительно В. С. Ивановского.

⁹ Т.-е. "Историей моего современника".

¹⁰ В. Г. работал над статьями о военных судах.

¹¹ Так в семье В. Г--а называли жену Н. Ф. Анненского, Александру Никитичну, урожд. Ткачеву (1840--1915), известную переводчицу и детскую писательницу.

¹³ Доброджану-Гереа.

42.

Хатки, 15 августа 1911 г.

Недавно писал Вам. Теперь приходится сообщить, что нас постигло, правда, давно ожидаемое, горе. В Полтаве, куда я уезжал по делам дня на 3 ¹, получил вдруг телеграмму: Je pars pour Bucarest, Stere ². Это от одного из моих друзей, живущего в Яссах. Зачем бы ему сообщать о своей поездке? Очевидно, с нашим больным плохо, -- подумал я и мои девицы. И действительно, вернувшись в деревню, -- застал здесь телеграмму из Бухареста ³. Хотя мы ждали, что от цирроза вылечиться не придется, но еще последнее письмо (от 8-го) извещало, что после некоторого ухудшения, -- опять стало лучше: самочувствие хорошее, встает с постели, ходит по комнате. И вдруг -- телеграмма о том, что все кончено. Очевидно, наступило что-то неожиданное и резкое. Приходилось опять выпускать воду, и, вероятно, это повредило. Уход был превосходный, друзья навещали ежедневно, под конец моего пребывания в Бухаресте -- его стали посещать муж и жена Райнеры (оба врачи), что меня радовало. Это еще не знаменитость (немец), но человек очень дельный, внимательный и относился не по-дилетантски (каждый день бывали, исследовали, относился с интересом и участием). Уход в санатории был образцовый и даже выше всяких похвал. Это евангелическая религиозная община. Сестры прямо ангелы. Я как-то зашел не в приемные часы, а в 10 час. вечера. Бедняга жаловался, что по вечерам ему плохо. Я неожиданно вошел в его комнату. Он действительно метался на постели, как будто в бреду, и над ним в своих белых капорах склонялись две молодые сестры, гладили его по лицу и успокаивали, как ребенка. Меня тут не ждали и не заметили моего прихода. Я стоял и почти со слезами на глазах смотрел на это. Одна была его¹ сиделкой, другая пришла просто из участия... Я подошел, -- он уже был спокойнее и скоро заснул. Да, его друзья сделали все, что было можно. В этом никого упрекнуть нельзя: наоборот, до последнего вздоха он был окружен любовью и участием. А все-таки мне горько, что я не был в минуту прощания... Дуне тоже, -- но это уже касается личного ощущения. Одиноким он не был, не был и брошенным.

Жму Вашу руку и желаю всего хорошего.

Владимир Короленко.

Помещице ⁴ пишем тоже. (Сообщите ей адрес сами: на Федю не следует посылать деньги. А куда же?).

¹ В. Г. уехал из Бухареста 17 июня, жил в Хатках и время от времени наезжал в Полтаву.

² "Еду в Бухарест. Стере". Стере, Константин Егорович (род. в 1864 г.), революционер, находился в ссылке в Сибири, впоследствии эмигрировал в Румынию, где одно время был членом палаты депутатов; хороший знакомый В. Г--а.

³ Т.-е. телеграмму о кончине В. С. Ивановского. В. Г. отозвался на его смерть статьей "Памяти замечательного русского человека", "Рус. Вед.", 1911 г., No 199. Кроме того, в архиве его осталось незаконченное произведение, в котором он изображает В. С. Ивановского.

⁴ Т.-е. А. С. Малышевой.

43.

21 июня 1912 г.

Авд[отья] Сем[еновна], по материнскому обычаю, несколько преувеличила "худобу, бледность" и проч. Наоборот, -- вначале все признавали, что Соня молодцом и только в глазах некот[орая] усталость. Но ведь 5 месяцев работы¹, и какой: с утра до вечера. Они², м[ежду] прочим, изъездили не меньше 3 тыс. верст. Я боялся, что приедет она гораздо хуже. Т[ем] более, что там у нее была еще лихорадка. Не она ли повторилась и вчера.

Пожалуйста, напишите, получили ли от Лидочки долг, посланный в два приема ³? По Вашим цидулкам можно думать, что не получили.

Всего хорошего. Привет добрым знакомым.

Влад.

¹ С. В. Короленко работала среди голодающего населения Поволжья.

² Дочь В. Г--а работала на голоде вместе со своей подругой, Марьей Леопольдовной Кривинской.

³ Речь идет, по-видимому, о деньгах, которые посылались адресатке через контору "Рус. Бог.". "Долгом" это названо из конспиративных соображений. Лидочка -- вероятно, Лидия Николаевна Фигнер-Стахевич (см. примеч. 5 к письму 41), но возможно, что и Лидия Валериановна Кострова (урожд. Овцына), служившая в "Русском Богатстве" с начала до самого конца журнала и умершая в 1918 г.

44.

[Полтава] 12 февраля 1913.

Христос воскресе. Не знаю, по какому календарю Вы празднуете ¹, но все равно: пусть воскреснет по всякому.

Соня у нас, и письмо, ей адресованное, мы получили здесь сегодня. Пользуюсь заключающимся в нем адресом. Писал на г-жу Кам[инер] ², потом писал на милую докторшу ³ (но в адресе у меня не было No дома). Наконец вчера послал на докторшу, (уже с полным адресом) зак[азное] письмо. Как видите, милый человечек, -- делаем мы добросовестные усилия, пользуемся всякими возможностями списаться с Вами, но -- что делать, если не всегда успешно. Впрочем, теперь наверное Вы уже получили какие-нибудь наши письма.

Соня, как я сказал, -- у нас. Вид у нее ничего. Целые дни в саду занимается, готовится к экзамену. Хочет здесь прожить месяц (теперь уже менее), и в начале мая поедем с ней в Питер вместе. Я хворал, теперь много лучше. Хвори, конечно, нервные, но неприятные. И главное -- доктора запретили мне рубку дров и велосипед ⁴. Обещают, впрочем, "быть может, опять разрешить". Авд. Сем., по обыкновению, скрипит и не лечится. Тетя -- хлопочет, стряпает пасхальные яства и, как всегда в таких случаях, чувствует себя в своей тарелке.

Хотел я было приготовить к изданию новую книжку, но -- помешала болезнь, да и вообще это всегда для меня дело серьезное. Выпущу к осени. Теперь понемногу работаю. Дела у нас идут изрядно -- несмотря на общий журнальный кризис. Все сотрудники в сборе, хотя тоже прихварывают. Мякотин ⁵ собирается на кумыс, Русанов ⁶ все еще не вполне оправился после прошлого года, как и я, грешный. "Но все чувствует себя (тоже как и я) много лучше. Погода у нас -- чудесная. Деревья в цвету.

Ну вот, кое-что написал Вам о наших делах. Кое-что собираются добавить Авд. Сем. и Соня. Пожалуйста, пишите и Вы, и прежде всего сообщите о получении этого письма. Мы Вас всегда помним и любим, и так хочется знать о Вас. Между прочим, Вам, может быть, любопытно будет прочесть то, что я вчера писал милой докторше. (Журнал им будет высылаться).

До свидания (эх, если бы!). Пишите, пишите и помните: если очень долго нет от нас писем, -- это не значит, что мы не пишем по лени или по чему другому. А или не знаем (при Вашей подвижной жизни) адреса, или письма не доходят. Это уж верно.

Ваш Вл. Короленко.

Напишите определенно: письмо от такого-то числа по лучено.

¹ Адресатка находилась в это время за границей на положении политической эмигрантки.

² Каминер Ревекка Абрамовна. Находясь на поселении в Баргузине, П. С. Ивановская давала уроки в семье Каминер, и теперь, встретясь с ними за границей, бывала у них и получала иногда корреспонденцию на имя Р. А. Каминер.

³ Жену доктора Фейта. Фейты в это время находились за границей.

⁴ В. Г. очень любил физическую работу, продолжительные прогулки, езду на велосипеде и т. п., несмотря на болезни (в том числе и болезнь сердца), и доводил себя этим часто до переутомления, а запреты врачей воспринимал, как значительные лишения.

⁵ Мякотин, Венедикт Александрович (род. в 1867 г.), историк и публицист, один из соредакторов "Рус. Богатства".

⁶ Русанов, Николай Сергеевич (род. в 1859 г.), литератор и революционер. Революционной деятельностью занимался еще в конце 70-х годов; в 1882 г. эмигрировал за границу, где под псевдонимом "Тарасов" работал в "Вестнике Народной Воли" и явился одним из основателей "Группы старых народовольцев". Впоследствии -- видный с.-р. Под псевдонимом "Кудрин" писал в "Русских Ведомостях" и в "Русском Богатстве", являясь одним из ближайших сотрудников журнала.

45.

Полтава, 25 апреля 1913 г.

Что Вы это, милый Вы человек, -- о какой стене может быть речь! Да и какая причина? Мы не получили ни одного письма, в котором была бы хоть тень какого-нибудь повода для разговоров о стене и т. п. Молодой человек, наоборот, в двух письмах горько упрекает себя, что он не сумел устроить так, чтоб было хорошо. Но ведь это такое дело: не вышло, и осе тут. Поверьте, что если бы даже действительно кто-нибудь писал что-нибудь в роде роптаний и жалоб (чего совершенно не было), то ведь мы старые, неглупые и опытные люди, умеющие разбираться. И раз действительно любишь человека, то хотя бы и вышел серьезнейший конфликт личного свойства с другим, которого тоже любишь, -- это не причина воздвигать стену или даже не причина для малейшего охлаждения. Можно продолжать любить обе стороны, жалеть, что у них не вышло идилическое сожительство, и только. Горячо присоединяюсь к просьбе Авд. Сем., -- чтобы Вам никогда, никогда ничего подобного не приходило и в голову ¹.

А вот -- насчет писем. Мы пишем, когда только знаем адрес. Пишем и Вам, пишем и знакомым, от которых Вы можете узнать о нас. Повидимому, с этими письмами не все ладно, поэтому в последнее время стараемся посылать заказными, и нам очень интересно, получаются ли они. Недавно я получил письмецо от доктора ², из которого вижу, что первое мое письмецо докторша³ получила. Но после этого я послал еще два, интересные наверное и для Вас. В одном были довольно любопытные сведения о применении манифеста ⁴. Получены ли эти письма? Чрезвычайно интересно бы знать.

Авд. Сем. не совсем ясно выразилась о неточности адреса. Дело в том, что по почтовым правилам деньги, посылки, вообще ответственные отправления надо адресовать с фамилией и именем. Нельзя, напр., написать à M-me Ivanoff, а надо à M-me Marie Ivanoff, или хоть с начальными буквами: à M-me М. Ivanoff. Лучше с полным именем. Это и понятно. В одной квартире могут жить несколько Ивановых, и почта не будет знать, какой из них вручить деньги, чтобы они не передрались.

Сейчас буду еще роптать. Вы пишете: "подали два письма, из которых одно Ваше от 12 февр., следовательно шло 5 дней". А на Вашем письме дата (правда, другими чернилами) 30 апреля 13. Побойтесь бога! Можно ли задавать такие задачи: при каких обстоятельствах с 12 февр. до 30 аир. может пройти 5 дней! Мы действительно писали наверное 12 не февраля, а апреля. Впрочем, -- вероятно, Вы ошиблись в месяце.

Соня сейчас у нас и шлет Вам привет. К сожалению, в пользу голодающих статью дать, вероятно, не смогу⁵. Хворал, еще не вполне оправился, на-днях предстоит поездка в Петербург. Но... если бы паче чаяния выдалось время и свет в голове (которая под влиянием болезни была глуповата), -- то куда же и к какому сроку надо бы послать статейку?

Авд. Сем., написав письмо, которое прилагаю, -- уехала в деревню. Она, Вы знаете, любит хлопотать и хозяйничать. Поехала с доброй знакомой, и я за нее рад.

До свидания, или еще ранее -- до письма. Пожалуйста, сообщите: такое-то письмо (дата) получила. Любящий Вас

Вл. Короленко.

¹ Речь идет об отношениях личного характера между родственниками.

² А. Ю. Фейт.

³ А. Н. Фейт.

⁴ Дело касается вопроса о возможности легального возвращения адресатки в Россию, если к ней применимы амнистирующие статьи манифеста 21 февраля 1913 г., изданного по случаю 300-летия дома Романовых. Свои соображения по этому вопросу В. Г. направлял к адресатке через д-ра А. Ю. Фейта.

⁵ В эмигрантских кругах за границей возникла мысль выпустить литературный сборник в пользу голодающих в России, и адресатку просили пригласить к участию в нем В. Г--а, что она и выполнила. Издание сборника не осуществилось.

46.

[Харьков] 28 мая 1913 г.

Едем с Соней в Полтаву. Остановились в Харькове в ожидании поезда, и я пишу это письмо, так как в Петербурге за разными спешностями не удосужился.

Конечно, Вас, заграничных людей ¹, больше всего интересуют вопросы об амнистии². Нас они тоже интересуют, и я, между прочим, имел хождение по делу Прасковьи Семеновны ³. Был в департаменте, виделся с вице-дир. Пятницким ⁴ (директор в отпуску, и едва ли прежний вернется). Он говорит окончательно, что с их стороны пока никаких препятствий нет. Весь вопрос сводится к тому, -- покрыт или не покрыт манифестами побег с места ссылки в 1904 году⁵. Если бы получить из минис[теp]ства юстиции точную справку по этому пункту, то можно бы просто подать формальное прошение о выдаче паспорта, и его выдадут. Выдадут-то его и теперь, т[ак] как Прасковья Семеновна прав подданства не утратила. Но ежели не все покрыто манифестом, -- тогда на границе могут арестовать и водворить на место ссылки. Если же побег ликвидирован, тогда, 00 избежание случайностей, следует предупредить о дне возвращения на границу, и департамент сообщит, что такую-то, имеющую право вернуться и т. д., -- беспокоить не следует.

Теперь через адвоката хлопочем о сведениях из суд[ебной] палаты. Для этого, быть может, придется обратиться за справками к иркутскому ген.-губернатору. Как видите,-- нужно еще запастись терпением. Кроме препятствий юридических, могли бы возникнуть и другие, если бы, например, из-за границы поступили какие-нибудь важные донесения. Но этого пока нет, да я уверен, что и не может быть.

Пока крепко жму руку. Всем нам страшно хотелось бы, чтобы хоть эта амнистия удалась... Мы теперь неок[олько] дней пробудем в Полтаве, а затем -- в Хатки. Туда можно и писать.

Письма пропадают. Так -- я "письма от г-жи Гоц" ⁶ -- не получил.

Ваш Вл. Короленко.

(Всего лучше писать заказными).

[Полтава].

Письма о суфражистках получили и даже имели суждение в редакции⁷ (я излагал их содержание). Мнения разделились. По существу я подробнее напишу об этом предмете после. Сейчас приехали в Полтаву и суетимся.

Ваш Вл. Короленко.

Прилагаю листочек, на коем мы изложили формуляр особы, подлежащей амнистии. Прочитайте. Если что наврано, поправьте и пришлите опять.

Теперь нам пишите: Мест. Сорочинцы (Пошт. губ.), дер. Хатки.

¹ В это время адресатка находилась в Швейцарии.

² См. примем. 4 к предыдущему письму.

³ Письмо посылалось через некую Фонову, поэтому В. Г. пишет о П. С. Ивановской в третьем лице.

⁴ Т.-е. вице-директором департамента полиции.

⁵ Адресатка совершила побег из ссылки не в 1904, а в 1903 г., но официально числилась скрывшейся в 1904 г., чего она и не опровергала, так как по равным соображениям это было выгоднее. С 25 апреля 1905 г. она числилась в безвестной отлучке.

⁶ Гоц, Вера Самойловна (урожд. Гасоох) (род. в 1861 г.), в 1888 г. была сослана в Колымск по делу о революционной пропаганде. В 1889 г. за. участие в Якутском протесте была приговорена к бессрочной каторге. В настоящее время в Париже.

⁷ Адресатка, побывав в Англии, написала, отчасти и по личным впечаялениям, статью о суфражистках.

[Приложение к письму 46-му]

(Прасковья Семеновна Ивановская, по мужу Волошенко, ныне 60-ти лет, судилась по процессу Грачевского ¹ (иначе 17-ти) особым присутствием сената с сословными представителями в Петербурге. Была приговорена к * бессрочной каторге.

Отбывала ее на Каре.

В июне 1889 (г. к ней применен (наравне с другими участниками того же процесса) манифест 1883 года.

В 1890 г. вышЛа в вольную команду на Каре.

Потом к ней был применен манифест 1891 г. по случаю путешествия по Сибири наследника цесаревича (Николая Александровича).

В 1896 поду по случаю коронации был применен соответствующий манифест, после чего в том же году (или в следующем) вышла она на поселение.

В августе 1904 года применен манифест этого года.

В конце 1904 года отлучилась из Сибири после **.

По применении к ней манифеста 1905 года жила в разных местах России легально, под своей фамилией (Волошенко) и по собственному паспорту.

В 1907 году выехала за границу для лечения серьезной болезни почек. Опасаясь осложнений в административном порядке, -- выбыла без паспорта, и теперь находится за границей.

* Вписано рукою П. С. Ивановской: "смертной казни, замененной".

** Дальше старательно зачеркнуто и рукою В. Г. приписано карандашом: "Так ли? Был ли тут побег? Или применен манифест?"

[Примеч. к приложению к 46-му письму]

¹ Грачевский, Михаил Федорович (1849--1887), известный революционер. Судился по делу 193-х, потом был сослан в Архангельскую губ., откуда бежал и вступил в Исполнительный Комитет "Народной Воли". Был хозяином квартиры, где помещалась нелегальная типография, а позднее организовал динамитную мастерскую. Арестован был в 1882 г., судился по процессу 17-ти и приговорен к повешению, замененному бессрочной каторгой; посажен в Шлиссельбургскую крепость, где и покончил с собой.

47.

25 июня 1913. Мест. Сорочинцы, дер. Хатки.

Вот как обстоит дело с амнистией. Центр вопроса не в "побеге", который наверное покрывается, а вот в чем. Когда она ¹ уехала в 1904 году самовольно, то ей ведь оставался (даже и по применении манифеста) некоторый срок поселения. Кажется, что она была в том же положении, как и Акимова ², которую ведь вернули на место приписки для отбытия этого срока. Так теперь мне представляется вопрос в следующем виде. Если этот срок был меньше года, тогда, значит, манифестом он уничтожается, и ей можно приехать, не опасаясь репрессий. Если же больше года, то манифест целиком этого не покроет, и придется добыть этот срок. А при ее здоровья это опасно.

Присяжный поверенный Друзенберг³, к которому мы обратились для выяснения этого вопроса, в свою очередь обратился к двум иркутским адвокатам, чтобы они выяснили вопрос на месте в канцелярии ирк[утского] ген.-губернатора. Но они пока ничего узнать не могли. Мы тут тоже пока только гадаем и Путаемся. Ясно одно: до апреля в департаменте полиции никаких препятствий не было. Оч[ень] может быть, что следовало бы попросить через консульство выдать паспорт и приехать. И если бы П. С. была здорова, то это было бы всего лучше. Но при таких условиях, когда нельзя совсем рисковать даже временным арестом, -- советовать это мы боимся. А вдруг какие-нибудь 2-3 недели манифестом не покрыты, и придется путешествовать в Забайкалье.

Может быть, если бы П. С. обратилась в консульство и попросила бы выяснить вопрос и, в случае, если все ее вины покрыты манифестом, -- истребовать для нее соответствующий вид на жительство для приезда в Россию, то это было бы всего лучше? Может быть, они тогда сами и обратятся в министерство юстиции. Попытка не пытка ⁴. Попробовать не мешает. Надо только, если вид получится, -- написать мне предварит[ельно] о сроке приезда На границу, чтобы успеть предупредить возможные недоразумения. А то эти справки тут затянулись. Грузенберг опять телеграфировал в Иркутск, но... Время все идет.

Крепко жму руку.

Вл. Короленко.

¹ Как и предыдущее, письмо, предназначенное П. С Ивановской, адресовано другому лицу.

² Якимова, Анна Васильевна (В. Г. по ошибке написал Акимова) (род. в 1856 г.), известная революционерка, судилась по процессу 193-х, была членом "Народной Воли", принимала участие в ряде покушений на Александра II, была (в качестве жены Юрия Богдановича, под фамилией "Кобозевой") хозяйкой сырной лавки на М. Садовой, из которой был проведен подкоп под место предполагаемого проезда 1 марта 1881 г. Александра II. Была приговорена к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. В 1904 г бежала из Сибири, вновь занялась революционной работой, была арестована в августе 1905 г. и снова сослана в Сибирь.

³ Грузенберг, Оскар Осипович (род. в 1866 г.), известный юрист и общественный деятель, один из защитников Бейлиса и участник в защите в целом ряде знаменитых процессов. Часто выступал и в литературных процессах и не раз защищал В. Г--а.

⁴ Адресатка в конце-концов так и поступила: обратилась в Генуе в консульство и получила разрешение на возвращение.

48.

16 ноября 1913 г.

То же самое, что Соня, пишу и я: крепко, крепко обнимаю и скоро собираюсь писать. Наш вопрос -- на точке замерзания: никто и ничего в сущности точно не знает ¹. Адвокат хлопочет, но на месте решительно сведений нет. Ну, напишу подробнее на-днях, -- хотя это будет то же, что уже писал.

Ваш Влад.

Приписка В. Г--а в письме Е. С. Кореленко к сестре.

¹ Речь идет о применении амнистии (см. предыдущие письма).

49.

23 января/5 февраля 1914 г. Полтава.

Дорогая моя.

Обрадованы мы чрезвычайно ¹. У нас теперь радостная суета. Но именно суета. Что сейчас делать, -- не знаем. У Сони паспорт готов. Мой будет готов завтра. Но следует ли нам немедленно ехать? Или Вы тронетесь в путь раньше, и мы рискуем разминуться? Все это теперь зависит от Петербурга, -- как там найдут лучшим, так нам с Вами и надо будет сделать. Поэтому ждем распоряжений и пока не решаем. Конечно, это выяснится завтра или послезавтра. Вы ведь знаете: Дуня и Саша ² в Петербурге. Кто нибудь, вероятно, встретит Вас на границе. Может быть, это выпадет на нашу долю с Соней. Можете ли Вы проехать до границы одна? Или Вас нужно проводить через Европу? Соня для этого сейчас не совсем годится. Жел[езная] дорога ее утомляет необыкновенно. Думаю, что я бы мог это сделать, в случае надобности, успешнее. Впрочем, все это еще гаданье. Нам теперь необходимо сосредоточить все планы в Петербурге и сноситься с ним. А то мы Вам из Полтавы будем диктовать одно, Дуня и Саша из Петербурга другое. Выйдет бестолковщина. Разумеется, если мы перерешим и выедем вскоре, то известим Вас телеграммой.

Обнимаю Вас крепко. До свидания.

Ваш Вл. Короленко.

Нам с Соней придется ехать за границу во всяком случае: ее гонят доктора, да и мне нужно тоже. Работать придется и за границей, но" в остальных отношениях, кажется, будет спокойнее. Выходит, что" Вы -- в Россию, мы -- из России. "В апреле я вернусь на время, а там -- опять. А, может, лето проживем некоторое время в Хатках. Все это решим после.

¹ Известием о полученном адресаткой разрешения вернуться в Россию.

² А. С. Малышева.

50.

[Болье¹, 2 марта 1914 г.]

Крепко обнимаю тебя, дорогая моя Пашенька. С новосельем ². О здоровье Сони и Наташи пока нового ничего сообщить не можем. Впрочем, обе чувствуют себя бодрее. Я здоров, хотя работаю очень много. Погода изрядная, хотя ждем лучше.

Привет тете и знакомым.

Твой Вл. Короленко.

¹ Приписка В. Г--a в письме Е. С. Короленко к сестре.

² В. Г. жил в это время на Ривьере, где он и члены его семьи лечились.

³ В Полтаве, куда приехала в это время адресатка.

51.

Lardenne ¹ 15/28 июля 1914 г.

Дорогая Пашенька.

Письмо из Читы я не переслал, п. ч. в то время, когда я его получил, -- Анна Васильевна ² уже виделась с тобой. В письме сообщалось только, что за отъездом адресатки -- ничего не делается. Вот и все.

Я уже, кажется, писал вам (даже наверное писал 5 июля), что у Наташи родилась девочка³. Роды преждевременные (вследствие обострения альбуминоза), но благополучные. Наташа слабовата и еще в постели; девочка благополучна, отлично кормится и прибывает в Весе. Кормит Наташа сама, но с помощью одной милой знакомой, студентки из России, которая с этой целью переехала к нам в Дарденн. У нее дочка -- 8-месячный богатырь, всех поражающий необыкновенным здоровьем.

Ах, Пашенька, Пашенька. Строгий ты человек⁴. Я столько лет писал, и так много было у меня напечатано вещей, которых я не издавал отдельно потому, что был ими недоволен ⁵. Теперь пришлось в один год привести все это в порядок, пересмотреть, очень многое поправить, дополнить, переделать ⁶. А тебе кажется, что это моя прихоть и что это легко. Ведь только проредактировать и продержать корректуру 270 печ[атных] листов -- и то не шутка, да еще больному. А я многое радикально переделал. Зачем? Да просто потому, что появиться перед публикой (в 200 тысяч!) в неряшливом виде -- нехорошо. А ведь почему-нибудь я не вводил до сих поp многих вещей в отдельные издания. Ты говоришь, что никаких перемен не заметно. А между тем многое очень увеличено ("Самозванцы") ⁷ и дополнено новейшими фактами, многое сильно сокращено и тоже дополнено ("В пустынных местах")⁸. Вообще, когда я теперь оглядываюсь на то, что сделано в эти полгода, да еще во время серьезной болезни,⁹ -- то я просто удивляюсь, что я смог это сделать. Вдобавок -- приходилось очень много тратить времени на то, чтобы сообразить состав книжек, -- ведь это не просто печатается под ряд, как попало: нужно пригонять по отдельным] книжкам. Если бы в этом мне не помогла (очень много) Соня и потом (по ее отъезде) Наташа, то я просто бы не справился... Ведь это сделано теперь раз навсегда, а ты считаешь, кажется, что я напрасно потратил время и уклоняюсь от другой работы. Ах, Пашенька, Пашенька. Строго, но несправедливо.

Итак, -- я уже говорил, что у нас сравнительно благополучно. Когда Наташа встанет, -- я поеду долечиваться в Наугейм. Я ведь поехал за гран[ищу] больной. Во время работы уставал, и только хорошие условия меня поддерживали. Наугейм мне начал сильно помогать, и даже все передряги еще не прекратили хорошего действия ванн.

Дуня, конечно, сильно устала за это время. Ей, бедняге, пришлось до нашего приезда сильно поволноваться.

Крепко вас всех обнимаю. Будьте здоровы. Газеты с фельетоном Амфитеатрова¹⁰ я не получил еще. Может быть, еще придет. Что такое он там написал?,

У нас тут волнения по поводу войны ¹¹. Сегодня газеты сообщают, что война между Австрией и Сербией уже началась. Сердце сжимается при мысли, что это может завязаться, какая туча висит над всей Европой. Подлецы эти славяне: если бы н-e разбойничали друг над другом,-- что бы им значила. Австрия. Теперь из-за них -- заваривается каша.

Еще раз всего хорошего всем, сущим в Дубровке. Все наши шлют привет. Теперь я отписываюсь за них всех,

Ваш Вл. Короленко.

Это, меж[ду] прочим, ответ на письмо от 6/19 июля, посланное в Наугейм Пока пишите опять: Villa Vert Bocage. Lardenne (prés Toulouse).

¹ Местечко во Франции, пригород Тулузы, где В. Г. находился с 28 апреля 1914 г., живя у своей младшей дочери и зятя, К. И. Ляховича, бывшего тогда политическим эмигрантом.

² Якимова (см. примеч. 2 к письму 47).

³ Письмо от 5 июля, о котором упоминает здесь В. Г., утрачено. Внучка В. Г--а, Софья Константиновна Ляхович, род. 5 июля 1914 г.

⁴ Адресатка высказала в письме к В. Г--у мнение, что он напрасно тратит так много времени и так изнуряет себя на переработке для собр. своих сочинений старых своих произведений, и что было бы целесообразнее, если бы он тратил силы и время на творчество новых произведений.

⁵ У В. Г. был целый ряд таких вещей, которые юн, поместив первоначально в журнале, долгое время отказывался включать в отдельные сборники своих произведений, считая необходимым подвергнуть их переработке. Таковы, например, "Прохор и студенты", "Смиренные", "С двух сторон", "Эпизоды из жмени искателя" и др. Вообще В. Г. был необыкновенно требователен к себе, как писателю, и иные, даже напечатанные вещи переделывал несколько раз ("Без языка", "Слепой музыкант", который печатался последовательно в четырех редакциях и последнюю переработку которого В. Г. произвел черев двенадцать лет после первого появления вещи в печати, для шестого ее отдельного издания). "Мне надо,-- писал В. Г. однажды к В. А. Гольцеву,-- чтобы каждое слово, каждая фраза попадала в тон, к месту... Иногда какая-нибудь одна глава может в моих глазах уронить весь рассказ, и я тогда не могу спокойно подойти к столу, в котором этот рассказ лежит".

⁶ В. Г. подготовлял свои сочинения для издания А. Ф. Маркса (приложения к "Ниве" в 1914 г.), вышедшего в 9 книгах (27 выпусках).

⁷ Первоначально под заглавием "Современная самозванщина" было напечатано в NoNo 5 и 8 "Русского Бог." за 1896 г. В издании "Нивы" вошло в III т.

⁸ Первоначально было напечатано в NoNo 211, 223, 234, 253, 255, 263, 269, 297, 335 и 353 "Русских Ведомостей" за 1890 г. Впоследствии вошло в сборник В. Г--а "Очерки и рассказы", и-зд. "Рус. Бог.", кн. V, и в т. V издания "Нивы".

⁹ В 1912--13 гг. В. Г. серьезно хворал, при чем болезнь осложнилась волнениями, пережитыми им в связи с кончиной в 1912 г. ближайшего его друга, Н. Ф. Анненского, а в 1913 г.-- в связи с делом Вейлиса, на процессе которого он присутствовал, участвуя в совещаниях адвокатов, в литературной кампании, и т. д.

¹⁰ Амфитеатров, Александр Валентинович (род. в 1862 г.), известный писатель и журналист. Трудно сказать, о каком именно его фельетоне здесь идет речь.

¹¹ Империалистическая война 1914--1918 гг.

52.

[Lardenne, вероятно, июль-август 1914 г.].

Дорогие мои ¹.

Дуня устала, нездорова, и потому письмо ее написано в слишком мрачных тонах. Наташа поправляется, белка почти уже нет ("следы"), температура целыми днями нормальная, а если подымется (раз в день), то не выше 37,1; она уже ходит по саду, свободно подымается на лестницу. Вообще -- благополучно и с ней, и с ребенком. Гораздо благополучнее, чем можно было ждать. Люди, у нас живущие, -- очень милые, а она просто спасла нашу девочку. И Дуня ее очень ценит. Правда, "муторно", -- как вы все говорите по-туляцки², -- жить во французской деревне в такое время, и конечно мы бы выбрались отсюда в Россию, но... трудно. Трудна и дорога, трудно и добыть из России денег на эту дорогу. Я совсем не успел вылечиться, но чувствую себя лучше, чем можно было ожидать при таких передрягах и такой работе.

Крепко вас всех обнимаю. От времени до времени -- пишите.

Ваш Вл. Короленко.

Приписка В. Г--а в письме Е. С. Короленко.

¹ Обращение во множественном числе объясняется тем, что адресатка в то время жила еще с кем-нибудь из членов семьи В. Г--а.

² "Вы все", т.-е. Ивановские, происходившие из Тульской г.

53.

Lardenne, 8/21 ноября 1914.

Дорогая моя Пашенька.

У нас тут все более или менее благополучно, если не считать того, что в такое время очень тяжело чувствовать себя вдали от России. И вдобавок, -- приходится пока воздерживаться от работы, даже такой, какую можно бы выполнять и здесь. С "Нивой" приблизительно разделался, и теперь только приходится просматривать корректуры да пассивно воспринимать неожиданности цензурного вмешательства, стараясь по возможности принимать их без волнений ¹. -- От вас получили несколько открыток в последние недели 1 ¹/₂. А вчера пришло^*сразу 3 открытки: две от тети (21 окт.) и одна от Сони (22-го). Мне кажется, что письма вообще несколько запаздывают, но доходят. Открытки получены на 16-й день. -- Погода испортилась: вчера выпал снежок, сегодня прямо буря. Но третьего дня было хорошо и, может, завтра-послезавтра тоже. Крепко обнимаю. Мы пишем довольно часто. Моя усталость начинает заметно проходить.

Всех целуем.
Ваш Вл. Короленко.

¹ В. Г. имеет здесь в виду действия военной цензуры, под свежим впечатлением которых он как раз находился. В записной книжке В. Г--а под 7 ноября, т.-е. за день до написания настоящего письма, значится: "Телеграмма от Розинера [через которого шли все сношения В. Г--а с "Нивой"]: 19 Nov.(6 ноября) "Censure ayant définitivement biffé articles affaire Gloussker, Justic, Militaire, phénomène d'existense (бытовое явление) liberté de presse plaidurie; remplaèons par vos autres articles. Rosiner".

(Перевод: Цензура решительно запретила статьи дело Глускера, военное правосудие, бытовое явление, свобода печати, судебные речи. Заменяем вашими другими статьями). Под 8 ноября В. Г. записал в книжке ответную телеграмму Розинеру, где просит анонсировать о причинах отсутствия в собрании сочинений ряда статей. В IX, т.-е. последнем томе собрания соч. В. Г--чa, изданного "Нивой", мы, действительно, находим такой анонс: "По независящим от автора и редакции обстоятельствам, не включены в "Полное собрание сочинений" следующие произведения: "Черты военного правосудия", "Дело Глускера", "Бытовое явление", "О свободе печати" и "Судебная речь В. Г. Короленко".

54.

[Lardenne, 23 ноября / 6 декабря 1914 г.].

Дорогая Пашенька.

У нас все слава богу. Только вот все еще нахожусь на положении слабосильной команды. Не думайте, что у меня что-ниб[удь] особенное: просто усталость. Как будто и ничего, -- а только все, что еще год, 1 ¹/₂ назад, даже много меньше, было легко, -- теперь трудно. Да и не мудрено: ведь этот весь под прошел в большой работе. Все-таки понемногу мне становится лучше. Пишем часто и надеемся, что вы получаете. -- Рукопись автора, которым ты так интересовалась, -- отдана была в переписку, чтобы как-нибудь не затерялась при пересылке. Теперь это уже сделано ¹. Привет всем вам.

Твой Вл. Короленко.

Приписка В. Г--а в письме Е. С. Короленко к сестре.

¹ П. С. Ивановская сохраняла за границей письма к ней И. Ф. Волошенка, относящиеся к тому времени, когда они оба находились на каторге, но в равных тюрьмах: он в мужской, она -- в женской. В этих письмах отражалась тогдашняя жизнь политических каторжан и волновавшие их вопросы.

55.

[Lardenne] 1/14 дек. 1914.

Дорогая Пашенька.

У нас по-старому: погода очень хорошая, -- для ноября, конечно, -- и мы каждый день вывозим Соню на три или 4 часа в сад. Мы, старики, -- тоже относительно ничего. И домой очень хочется, и здесь беспокойно оставить... Жадно читаем русские газеты и удивляемся господствующему тону военных корреспонденций... Ну, да это, впрочем, общий тон всех охваченных войною стран... Уехала ли Соня? Или на рождество осталась? Здоровы ли вы? За что же Саша ¹ на тебя "пылает"? Я им как-то писал, но ответа не получаю. Кларион тоже молчит. Он теперь в Новочеркасске, но точного адреса не знаю. Пишу наудачу. Начинаю подумывать о работе, но пока приходится приступать осторожно и понемногу. Крепко вас всех обнимаю. Пишите хоть раза два в неделю, но аккуратно. Привет всем.

Твой Вл. Короленко.

¹ А. С. Малышева.

56.

[Lardenne] 13/26/XII 1914.

Дорогая моя Пашенька.

У нас благополучно. Наташа сегодня была у своей докторши, и та нашла, что она стала лучше. Соня два дня не гуляет: холодно. Я решительно пошел на поправку. Погода, невидимому, опять меняется к лучшему. Вообще у нас тут так мирно, что даже совестно для таких времен. Сегодня мы получили. "Русские Записки" ¹ и читаем их с интересом. Получили ли тоже и Вы в Полтаве? Я писал вам вероятно, что Анна Ник. Фейт уехала. Муж ее получил телеграмму из Афин. Туда доехала превосходно, но... проехала ли столь же благополучно через Салоники, -- неизвестно. У нас совсем улеглись тревоги и нервность, вызванные всеми домашними болезнями и прочим. Теперь к нам часто наезжают из Тулузы, и время проходит довольно живо ². Обнимаю всех и за всех.

Вл. Короленко.

Поздравляю всех с праздником.

¹ С 1 ноября 1914 г., вместо закрытого правительством "Русского Богатства", журнал стал выходить под названием "Русские Записки".

² К В. Г--у и его семье съезжались в определенный день недели знакомые студенты, врачи, политические эмигранты и т. п.

57.

[Lardenne] 4/16 января 1915.

Дорогая Пашенька.

Сейчас у нас в общем благополучно. Недавно Дуня писала, что, быть может, нам придется поехать куда-нибудь в более теплые места, но теперь, повидимому, чаша сия нас минует. Несмотря на довольно дрянную погоду, слякоть и т. п., -- я опять пошел на улучшение и "прогрессирую". Ну, а, значит, чего же лучше! От добра добра не ищут, -- лишь бы поправиться, а где, -- все равно. Т.-е., вернее, -- здесь лучше, чем там. -- Как у вас? Об Анне Ник. Фейт пока не имеем никаких сведений. Он -- военным врачом в Ренне. Просится на передовые позиции, но им дорожат в большом госпитале и не отпускают, как специалиста. Как поживает Анна Павловна ¹, и как живется ее мужу²? Передайте наш привет "ей, а через нее и ему. Обещал он, уезжая отсюда, написать по приезде, да, видно, захлопотался и забыл. -- Обнимаю вас всех. Где Сонника? Все ли здоровы?

Вл. Короленко.

Одновременно шлю запоздалую телеграмму ³.

Разница между датами нов. и ст. стиля в данном письме равна 12 дням (вместо 13). Которая из двух дат ошибочна и которая верна -- установить не удалось.

¹ Прибылева, Анна Павловна (урожд. Мейнгардт, по первому мужу -- Корба) (род. в 1849 г.), революционерка, член Исполнительного Комитета "Народной Воли", участница в нескольких покушениях на Александра II; (судилась по процессу 17-ти; на каторге (Каре) и поселении пребыла с 1883 по 1905 г.

² Прибылев, Александр Васильевич (род. в 1857 г.), народоволец, судился по процессу 17-ти, отбывал каторгу и ссылку с 1883 по 1904 г. Возвратясь в Евр. Россию, работал в партии с.-p., и в 1909 г. вновь был сослан на 5 лет в Сибирь, выданный провокаторшей Зинаидой Жученко. По профессии -- бактериолог.

³ Телеграмма утрачена. Судя по выражению -- "запоздалая", вероятно -- новогоднее поздравление.

58.

[Lardenne] 9 янв. 1914 ¹.[1915 г.]

Дорогая Пашенька и Тетя.

Написал я Соне и не уверен, что письмо ее еще застанет. Поэтому направляю его на имя Тети. Прочтите и перешлите, если она уже уехала. Из письма увидите, что у нас благополучно, если не считать, что отъезд еще принуждены отложить во избежание рецидива. Нужно более окрепнуть.

Кроме тетиной открыточки для Сони, вчера получено письмецо твое, Паша. Что делать с рукописью? Я и сам не знаю. "Не посылать же сюда. Наверное на рукописи есть адрес. Всего лучше послать по этому адресу письмо автору и сообщить ему, что меня нет в Полтаве, точно неизвестно, когда именно вернусь, и потому пусть сообщит, что делать с рукописью: ждать моего приезда, или отослать ему. Во всяком случае сообщите мне фамилию, имя, отчество и адрес автора.

У нас тут погода очень переменная. 3-го дня было даже жарко. Сегодня с утра дождь и слякоть, а сейчас опять проглядывает солнце и, быть может, вывезем Соню в сад (Авд. Сем. уже начинает немного протестовать в предвидении этого, хотя вообще теперь уже эти прогулки -- общепризнанное право Сони).

Обнимаю вас всех. Наши все тоже.

Ваш Вл. Короленко.

С новым годом!

¹ По ошибке В. Г. поставил на письме цифру года 1914 вместо 1915.

59.

[Lardenne], 10/23 января 1915.

Дорогая Пашенька.

Сегодня сразу мы получили 2 письма Сони и твою открытку Дуне. Все это от 22-то декабря.

У нас все так же: осе более или менее здоровы и более или менее киснем. На дворе скверная южная зима, неустающий дождь, порой с хлопьями снега. Не холодно, но уныло, в унисон с затяжной траншейной войной, которую газеты расцвечивают разными "героизмами", но которая по существу представляет лишь печальную, ужасную и преступную необходимость. Мы -- в укромном уголке, далеко от грома пушек. Но у нашей femme de menâge ¹ -- ранен муж (Соня его знала), у садовника без вести пропал зять, у булочницы, у которой в то же время, как и у Наташи, родилась девочка, -- убили мужа. То и дело траур, то и дело -- слезы. В газетах отдел об убитых озаглавливается: "aux champs de gloire" ² и так это выходит аппетитно, точно приглашение на званый обед...

Сегодня получил письмо от Фейта. Оказывается, Анна Никол, давно в Москве. На первое время поселилась у Екатерины Павловны Пешковой ³ (Машков пер., д. 1, кв. 16, Москва). Ищет работы. Хотела бы остаться в Москве, но пока ей представляются, кажется, занятья в Нижнем и еще где-то на земской службе. Доехала она отлично, и вообще с этой стороны, повидимому, "препятствий особенных ждать нельзя, -- как только позволило бы здоровье.

Теперь о делах. "По чеку" мне прислать нечего, т[ак] к[ак] на текущем счету у меня безделица. Надо устроить это иначе. Я довольно давно послал письмо с запросом по сему предмету Ярошевичу⁴,-- как это устроить с формальной] стороны; поспал давно, -- еще. 10 декабря заказным, -- и жду скоро ответа. И вообще -- немного еще потерпите, я это устрою, -- и с квартирой и со всем остальным.

Здоровье мое, -- боюсь "изурочить", -- крепнет; чувствую себя изрядно, и если бы доктора не грозили возможностью возврата, если пуститься в путь слишком рано, то, кажется, скоро пустился бы в дорогу. Но -- я уже столько раз срывался, что это" научило" меня осторожности.

Привет всем. Обнимаю тебя и тетю (я ей писал на днях). При случае передайте мой привет Семенченкам ⁵, Старицким ⁶, Ольге Степ. ⁷, Будаговоким ⁸ и Мих Ив.⁹ мы недавно писали.

Будьте здоровы все.

Вл. Короленко.

¹ Приходящая прислуга.

² На полях славы.

³ Общественная деятельница, жена М. Горького.

⁴ Ярошевич, Дмитрий Осипович (1873--1918), близкий полтавский знакомый В. Г--а, журналист, редактор газеты "Полтавщина", издававшейся в 1906 г. при ближайшем участии В. Г--а.

⁵ Семенченко, Сергей Георгиевич, полтавский адвокат и обществ, деятель, знакомый В. Г--а.

⁶ Старицкий, Георгий Егорович, "Полтавский общ. деятель, знакомый В. Г--а.

⁷ Волкенштейн, Ольга Степановна, близкая знакомая семьи В. Г--а.

⁸ Будаговский, Александр Викентьевмч (ум. в 1925 г.), врач, близкий знакомый семьи В. Г--а.; в его доме в Полтаве В. Г. жил и скончался.

⁹ Селитренников, Михаил Иванович (род. в 1860 г.), земский статистик и общ. деятель в Полтаве, близкий знакомый семьи В. Г--а.

60.

[Lardenne] 21 янв./3 февр. 1915.

Дорогая моя Пашенька.

У нас благополучно. Недавно получили письмо от Саши. Хворала. С урожаем у них плохо. Настроение в тех местах, невидимому, унылое. Вася ¹ на войне, почему-то прикомандирован в санитарный отряд. Известий от него довольно давно нет. (Сообщаю сии сведения на случай, если вы не переписываетесь. Но -- почему бы?). Вообще же -- интересно, каково настроение в таких вот местах, в глухой земледельческой России... Боюсь, что не так оно торжествующе, как по газетам... Кстати, попадается ли Вам "День" со статьями Ропшина? ² Мне здесь попадались выдержки. Совестно читать, -- так это фальшиво и неискренно. Или, может, выдержки односторонний "Мне, -- говорит Ропшин, -- совестно, что я здоров, силен, свободен и остаюсь, дескать, в дали, когда там (т.-е. на войне) умирают". Спрашивается: какой же чорт мешает "здоровому и свободному", вместо этих газетных покаянных воплей, -- поступить добровольцем?.. Тон очень, повидимому, скверный.

Что такое написал в "Вестнике Европы" Влад. Вильямович ³? Люба ⁴ пишет, что он к чему-то приплел, что Наташа родила дочку?! Какое отношение этого нашего семейного события к "великому историч[ескому] моменту". К сожалению, здесь мы не получаем "В[естника] Евр[опы]" и в библиотеке его тоже нет... Значит, и прочитать литератрурных] сообщений о "вашей здешней Соне возможности не имеем.

От Сони большой из Питера еще известий не имеем и ждем с нетерпением. Я ей пишу отсюда на Тетечку⁵. Отовсюду слышу (вернее -- читаю), что она чувствует себя бодро. Давай бог.

Я здоровею и уже начал ежедневно работать. Вижу, что не так поглупел от болезней, как думал, но пока еще работаю очень умеренно. Пытаюсь кое-что сказать о происходящем... Где напечатаю), -- еще не знаю. Может, в "Русских Зап[исках]", может, в "Р русских] Ведомостях". Да еще далеко и не кончил.

Я писал в Соед[иненный] банк, чтобы они выдали, что мне причитается, Алекс. Викентьевичу ⁶. Мы такие финансисты с Дуней (особенно я), что даже не соображаем хорошенько, -- сколько это выйдет. Думаю, что не хватит расквитаться, но на-днях принимаем еще некоторые меры.

Дуня чувствует себя неважно, но, кажется, теперь немного лучше. Наташа не вполне избавилась от женских дел, вследствие родов, но общее состояние несомненно улучшается. Девочка молодца. Погода у нас всю неделю стояла зимняя, холод по вечерам стоял 7^о ниже нуля, днем -- 3-4. Это было превосходно, по крайней мере для меня. Я теперь довольно много хожу, версты 4-5 меня уже не утомляют так, как прежде (уставал даже от получасовой ходьбы). Все дело, значит, в том, чтобы опять не сорваться и закрепить эти успехи. Крепко обнимаю тебя и тетю. Мой горячий привет нашим "однодворцам", сиречь живущим в одном дворе, а также другим друзьям и знакомым.

Наши еще спят. Я теперь не жду их с письмами. Сейчас иду гулять и понесу письмо к траму. Знакомый кондуктор его отвезет в город. Теперь у меня тут есть уже знакомцы, -- все больше простой народ: странствующие торговцы, сапожник, крестьяне, школьники, с которыми встречаюсь по утрам, когда они бегут в школу, и даже... нищие, -- фигуры порой очень колоритные. Еще обнимаю. Нашим домочадцам тоже поклон.

Ваш Вл. Короленко.

¹ Чесноков, Василий Дмитриевич, племянник адресатки ижены В. Г--а.

² Литературный псевдоним известного революционера Савинкова, Бориса Викторовича (1879--1925), одного из создателей боевой организации партии с.-p., организатора покушения на Плеве, вел. кн. Сергея и др. террористических актов. Позднее он принял деятельное участие в борьбе с Советской властью, был судим, при чем расстрел был ему заменен тюремным заключением. В 1925 г. покончил с собой. Адресатке был близко знаком по совместной революционной работе. В литературе известен, главным образом, как автор двух романов: "Конь бледный" и "То, чего не было". Его военные корреспонденции были выпущены отд. изданием в "Задруге".

³ Беренштам, Владимир Вильямович, известный адвокат, хороший знакомый В. Г--а и сосед его по даче в Хатках, поместил в No 10 "Вестника Европы" за 1914 г. очерк "Около войны (В деревне и пути)", в самом начале которого поделился с читателями некоторыми сведениями о В. Г--е и его семье, в частности -- о рождении у В. Г--а внучки, присовокупив к этому 1--2 эпитета по адресу последней.

⁴ Кривинская, Любовь Леопольдовна, близкий семье Г--а человек.

⁵ См. примеч. 11 к письму 41.

⁶ Будаговскому, см. примеч. 8 к письму 59.

61.

[Lardenne] 21/1[1915]

Послал письмо вчера. Сегодня ограничиваюсь приветом.

Вл. Короленко.

Приписка В. Г--а в письме Е. С. Короленко к сестре, датированном, как и предыдущее, 21 янв. 1915 г.

62.

[Lardenne] 1/14 февр. 1915.

Дорогая Пашенька.

Сейчас получил описок рукописей. Спасибо. Только, кроме делового списка, -- ни словечка. У нас благополучно, т.-е. ничего плохого ни с кем не случилось. От Сони получили письмо из Москвы, -- вы уже наверное получили и из Питера. Зима у нас весьма приличная, а сегодня светлый, свежий день. Воскресенье. Значит сегодня к нам почти наверное приедет кто ниб[удь] из Тулузы. Есть неск[олько] человек симпатичных, с которыми мы прижились. По праздникам приезжают отвести душу в наш "Vert Bocage" ¹. Гуляем по саду, пьем чай, даже порой играем в крокет, а к вечеру уезжают на всю рабочую неделю. Есть тут и кончающие врачи (больше женщины), и политехники, и рабочие, и просто скитальцы. -- От тети получились открытки вчера и сегодня (последняя от 14 янв.). Сейчас ей отдельно не пишу. Писал недавно, и все равно не зачем повторять зараз то же самое. П-ишу Сажину^{1 2}, чтобы выслал вам мою`новую книгу, которая уже, верно, вышла³. Обнимаю крепко. Всем привет. Будьте здоровы.

Вл. Короленко.

Американскому автору напишу сам отсюда.

¹ "Зеленая роща", название виллы, где жил с семьей В. Г.

² Сажин, Михаил Петрович (родился в 1845 г.), революционер, бакунист, активный участник Парижской коммуны и Герцоговинского восстания в 1875 г. Подвергался преследованиям еще с 1867 г., судился по процессу 193-х, отбывал каторгу И ссылку. С 1906 по 1916 г. заведывал конторой и хозяйственной частью "Русского Богатства".

³ Повидимому, "Очерки и рассказы", кн. четвертая, изд. "Рус. Богат.", Петроград, 1915 г. Содержание: 1. Чудная. -- 2. Феодалы. -- 3. Смиренные. -- 4. По нута. -- 5. Искушение. -- 6. В Добрудже: I. Над лиманом. II. Наши на Дунае. III. Турчин и мы. IV. Нирвана.

63.

[Lardenne] 9/24 февр. 1915.

Дорогая Пашенька.

Одновременно с этим я послал письмецо Серг. Александровичу ¹, в котором отвечаю на его сожаление о том, что я не принял участия в бельгийском сборнике ². Я и сам немного сожалею об этом. О Бельгии можно бы сказать кое что и не совсем барабанное. Но, во 1-х, приглашение пришло ко мне окольными путями слишком поздно, а во 2-х, оно застало меня еще в очень. плохом состоянии, а написать кое-что и кое-как не хотелось. -- Письма (больше открытки) мы получаем довольно аккуратно и сами пишем, как видите, тоже нелениво. Как-то будет дальше, после угрозы немцев блокировать Англию? Ведь русская почта идет через Лондон. Восстановились ли у вас "внутренние отношения" с Сашенькой ³, или продолжаете "не разговаривать" друг с другом? Не пора ли уже вам перестать? Опрашивал я как-то, что известно о муже Анны Павловны ⁴, не отвечаешь. Передай ей привет, а равно и всем добрым знакомым, с коими видаешься. Крепко обнимаю тебя и Тетю.

Твой Вл. Короленко.

Спасибо, что ответила авторам. Сообщи мне адрес Чумаковой ⁵ (которая писала Дуне, что хочет приехать).

Разница между датами нового и старого стиля в данном письме равна 15 дням (вместо 13). Которая из двух дат ошибочна и которая верна -- установить не удалось.

¹ Жебунев, Сергей Александрович (1849--1924), революционер, в 70-х гг. ходивший "в народ", судился по процессу 193-х, отбывал каторгу и ссылку. Подолгу живал в семье сестры адресатки, А. С. Малышевой, где и умер.

² Не удалось установить, о каком "бельгийском сборнике" говорит здесь В. Г.

³ А. С. Малышева.

⁴ Прибылевой.

⁵ Не удалось установить, о ком и о чем идет речь.

64.

[Lardenne] 20 февр.[ст. ст.] 1915.

Дорогая Пашенька.

Это "письмецо пишу, как видишь, на "военной" открытке, с той разницей от, обычной военной корреспонденции, что оплачиваю ее маркой. Здесь корресп[онденция], отправляемая военным, не оплачивается, и я с доктором ¹ переписываюсь бесплатно. В последнее время от него не получал известий. Он оставался все в Ренне, где его сделали преподавателем санит[арному] персоналу массажа, находя, что в этой роли он незаменим. Но он все просился на передовые позиции. Прочел в одной из русских газет, будто "полтавский гор[одской] голова Билим²(?) не утвержден в должности". Но это очевидная ошибка: полт[авский] гор[одской] голова не Билим. Вероятно, это в каком-ниб. уезде. Помнится, Билим была фамилия подруги Присецкого ³. Мы тут с интересом следим за полт[авскими] делами, и едва ли "П[олтавский] День" имеет в Полтаве столь внимат[ельных] читателей своей хроники, чем "в Дарденнах. У нас все то же: легкая зима поворачивает на весну. Кое где начинают цвести деревья, но этот их "праздник как-то незаметен среди неопределенности здешних сезонов. От Клариона известья о здоровый благоприятные. "Маня ⁴, вероятно, теперь в Джанхоте. Очевидно, теперь там совершенно спокойно⁵. -- Крепко обнимаю тебя и тетю. Привет добрым знакомым.

Твой Вл. Короленко.

¹ Фейтом, служившим врачом во Франции, в Рейне.

² В то время городским головой был в Полтаве С. С. Заньковский, Билим же -- это фамилия общ. деятеля из города Зенькова, Полтав. губ.; дочь этого Билима была гражданской женой ("подруга") И. Н. Присецкого, котором см. следующее примечание.

³ Пpисецкий, Иван Николаевич (1858--1911), принимал участие в революционном движении в начале 80-х подов, затем общ. деятель. В. Г. написал о нем некролог, -- см. "И. Н. Присецкий", "Рус. Вед." 1911 г., No 212.

⁴ М. Г. Лошкарева.

⁵ Джанхот, как расположенный на берегу Черного моря, был уязвим для турецких военных судов.

65.

[Lardenne] 25 февр./10 Mars 1915.

Дорогая Пашенька.

У меня к тебе просьба. В моем столе в кабинете есть разные печатные материалы, в виде старых газет, расположенных частью в порядке, частью в беспорядке. В самом нижнем боковом ящике с левой стороны есть газеты местные и некоторые материалы по истории полтавского к-рая. Среди них должна быть совсем маленькая курьезная брошюрка какого-то хорольского или лубенского педагога, прославлявшего лет 10 назад хорольского или лубенского уроженца Кривошлыка ¹. Я ее тогда в виде курьеза оставил в своем столе, на случай. Теперь этот Кривошлык до изв[естной] степени знаменитость, и мне хочется напомнить о педагогической брошюрке. Поэтому поройся, пожалуйста, среди этих газет и вырезок, и ты наверно найдешь эту брошюрку. Точного заглавия я не помню, но кажется, что в заглавии стоит фамилия Кривошлыка по поводу его юбилея. Так вот, когда найдешь, -- пожалуйста, пришли ее мне в заказном письме. Она небольшая.

У нас по-старому. Конец нашего февраля -- холодный. Сегодня (с утра) немного ниже нуля. Пасмурно, порхает снежок. Теперь я уже не так чувствителен к погоде и чувствую себя хорошо. Бедная Дуня страдает от печей. Все не может помириться с "железным" отоплением. Но и она чувствует себя лучше в последние 2-3 дня. Только все сидит дома и не ходит никуда, кроме (в очень теплые дни) нашего сада. Я наоборот все больше тренируюсь в ходьбе. -- Мне прислали сюда мою IV-ю книжку^{1 2}. Это не ново (против "Нивы"), но дополняет прежнее издание ("Р[усского] Богатства") и читается легче. Я огорчен только, что (в моем экземпляре]) нет указателя статей и страниц. Разыскать тот или другой рассказ трудно. Тебе и Тете должны были прислать по книжке. Скоро выйдет и V том ³.

Очень меня интересует, -- напечатана ли моя статья в "Р[усских] Вед[омостях]"⁴. Это первая после моей болезни и составляет попытку заговорить о событиях в более спокойном тоне. Тон франц. прессы в этом отношении прямо ужасен. У нас лучше, но все же...

Крепко обнимаю. Привет добрым знакомым.

Твой Вл. Короленко.

P. S. Мне остается достигнуть еще некоторого улучшения и закрепить достигнутое. И затем -- чувствую: опять для службы годен. От Перчика ⁵ письма в последнее время тоже хорошие.

Да, -- Будатовскому я просил опять выдать из банка следуемые мне около 250 р. Спасибо ему.

¹ Кривошлык, Михаил Григорьевич (род. в 1864 г.), уроженец Полтавской губ., состоял в это время редактором "Ведомостей петроградского градоначальства"; автор нескольких книг официально-патриотического характера и пропагандист известного Иоанна Кронштадтского. В январе 1915 г. и петроградских газетах появилось сообщение, что министр вн. дел назначил ревизию денежной отчетности газеты "Ведомости петроградского градоначальства", которая выяснила, что Кривошлык, уволенный в конце 1914 г. от должности редактора (последний номер за 1914 г. подписан уже не им, а другим лицом), сделал попытку получить около 300.000 рублей, якобы израсходованных им в течение 15 лет из своих средств на газету. Выяснилось также, что 90.000 р. он уже успел получить согласно резолюции петербургского градоначальника генерала Драчевского: "согласен, вознаградить", на представленных Кривошлыком каких-то документах о своих расходах. Как тратились Кривошлыком казенные деньги, видно, например, из того, что в основанном им "бюро столичных корреспондентов", снабжавшем прессу сведениями о разных происшествиях, была специальная должность наблюдателя, на Обязанности которого лежало составлять ежедневно для Кривошлыка рапорты ю происшествиях в самом "бюро столичных корреспондентов"... Кроме того, занимавший эту странную должность чиновник Денисов показал на ревизии, что юн "должен был заказывать молебны как о здравии града начальников и других начальствующих лиц, так и за преуспеяние духовное и материальное газеты "Ведомости петроградского градоначальства", и присутствовать на этих молебнах" (см. "Речь" No 215 за 1916 г.). Разыскать упоминаемую в письме В. Г--а брошюру о Кривошлыке не удалось. По-видимому, в лице Кривошлыка В. Г. заинтересовался ярко выраженным типом представителя казенной прессы.

² См. примечание 3 к письму 62.

³ Вышел в начале 1915 г. ("Очерки и рассказы", книга пятая, изд. "Рус. Бог.", Петроград, 1915 г.). Содержание: 1. Птицы небесные. -- 2. В Крыму: I. Емельян. II. Рыбалка Нечипор. -- 3. Необходимость. -- 4. Не страшное. -- 5. На Волге. -- 6. Божий городок.-- 7. В пустынных местах: I. Ветлуга. II. Светлояр. III. Приемыш. IV. На сеже. V. По Керженцу. -- "Городинка". VI. По Керженцу. -- В Оленевском скиту. VII. Ночная буря. Лесные люди. На Кордоне. Лесная пустыня. Волга.

⁴ Направленная против шовинизма и национализма статья "Отвоеванная позиция", "Рус. Вед.", No 47, 1915 г.

⁵ Детское семейное прозвище младшего брата В. Г--а, Илариона Г--а.

66.

[Lardenne] 5/18 марта [1915 г.]

Дорогая Пашенька.

В прошлом письме я просил тебя разыскать у меня в столе маленькую брошюрку о знаменитом полтавце Кривошлыке. Надеюсь, ты эту мою просьбу получила. На всякий случай повторяю: материалы по истории полт[авского] края в левом, самом нижнем ящике стола. Брошюрка маленькая, издана в одном из уездных городов Полт[авской] губ., лет более 10 назад, по случаю юбилея служебной деятельности Крив[ошлыка]. Теперь опять просьба: среди моих книг есть "Илиада" Гомера в перев. Гнедича¹. Небольшая книжка в переплете. Находится в одном из книжных шкапов в гостиной. Пожалуйста, пошли ее мне заказной бандеролью. -- Тете имею честь доложить, что ее правнучка вчера совершила свой первый выезд в Тулузу, где докторша привила ей оспу. Ехала туда и обратно в траме. Вела себя удивительно смирно "и удивила докторшу терпением: во время прививки даже не заплакала.

В остальном по-старому. Погода весенняя. Обнимаю вас обеих. Всем добрым знакомым привет.

Ваш Вл. Короленко.

¹ Гнедич, Николай Иванович (1784--1833), известный поэт и переводчик. Был родом из Полтавы.

67.

[Lardenne] 6 марта [ст. ст.] 1915.

Дорогая моя Пашенька.

Сегодня получилась твоя открытка Дуне от 16 февр. Сегодня у нас 6/III, значит шло 18 дней. Все-таки не 26, как мое к тебе. Вероятно, мое несколько замедлилось вследствие теоретического (помнится) его содержания, хотя и вполне, впрочем, благонамеренного¹. Вчера же мы получили с вокзала и посылку (календарик), для чего специально ездили в Тулузу. Пожалуйста, книгу, которую я вчера просил послать, -- направь не посылкой, а зак. бандеролью. Просто обернуть поперек полосой картона, оставив открытыми концы с двух сторон, написать адрес, как на письме, -- и все. И стоить будет много дешевле, и хлопот меньше с отсылкой: просто сдать, как "заказную бандероль". И я получу здесь от почтальона.

Начал понемногу работать. Одну статью отослал в ""Русские Вед[омости]". Может, уже и напечатали². Если нет, не беда: помещу с некотор[ыми] изменениями в журнале, в серии заметок о текущих событиях ³. Первые главы отсылаю на-днях. Господи благослови с начатием, вернее возобновлением.

Поцелуй тетю.
Твой Вл. Короленко.

Приписка в письме Е. С. Короленко к сестре.

¹ В. Г., вероятно, имеет в виду свое письмо от 21 янв./3 фев. (No 60).

² См. примем. 4 к письму 65.

³ В. Г. готовил такую серию ("Перед пожаром"), собирая материалы, главным образом, освещающие те разрушения, какие война производила в нравах и в общественных отношениях. Но 30 мая 1915 г., при возвращении его из-за границы, у него похитили в Скопле чемодан со всеми рукописями и материалами. Во всяком случае, только со второй половины следующего, 1916 года начинают появляться в печати его заметки.

68.

[Lardenne] 16/29 марта 1915.

Дорогая моя Паша.

Пишу, как видишь, на "милитэрке". Сегодня мы получили две твои открытки, -- между прочим и мне от 3/16 марта. А сегодня 16/29, Тринадцать дней -- это очень прилично. Я думаю, -- ты ошиблась: повестка, вероятно, не в суд, а к суд[ебному] следователю. В суд не могут вызвать ранее допроса, а мне формального допроса еще не было. Это наверное по литерат[урному] делу: еще древняя, можно сказать, история, по делу Бейлиса¹. Особенной важности не представляет, но, конечно, допрос им произвести необходимо. Вот и справляются: где я? У нас тут погода хорошая: настоящая весна. Тепло, сравнит. сухо, неособенно ветрено. Вообще -- время как раз для поправки. У нас все по-старому: подвигаемся потихоньку, но... как и война, без окончательных успехов. Дело затяжное, -- Телеграмму получили. Поручение, как впрочем это вам уже известно,-- исполнили. Обнимаю тебя, тетю, близких соседей и друзей. Будьте здоровы.

Вл. Короленко.

¹ В. Г. привлекался к суду за статью "Господа присяжные заседатели", напечатанную в день вынесения приговора по процессу Бейлиса в приложении к No 248 "Рус. Вед." и в No 294 "Речи" от 27 окт. 1913 г. Суд не состоялся, так как дело по разным причинам несколько раз откладывалось, покуда не началась революция 1917 г. (см. письма NoNo 75, 127 и 142 с примеч. 2, 5 и 5).

69.

[Lardenne] 29 мар./11 апр. 1915.

Милая Пашенька.

Третьего дня получили мы твои открыточки. А сегодня пришли также и от тети в 1-ый раз по выздоровлении (от 15 марта). Т[ак] как я ей писал недавно" (25-го), то теперь напишу через 2-3 дня. Все равно мог бы только повторить то, что пишу здесь: все у нас "по-старому, в общем порядочно. Если бывают отступления, то не очень значительные. Девочка здорова, "но зубов еще нет и даже нет особых признаков, хотя уже и пора бы. От Илариона давно ничего опять нет. От Сергея и Саши тоже.

Получили ли вы мою IV и V книги? Я писал Сажину, чтобы послали. Какие вы получаете "газеты? Приходят ли ""Соврем[енные] Известия"? "П[олтавский] День" я получаю и читаю то, впрочем, довольно тусклое, что там есть о полтавской жизни. Начинаю работать, но пока очень еще потихоньку. Ты писала о каких-то своих друзьях, которые огорчили Юл. Вас. ¹. Мы не сообразили, -- кто это мог быть? Наш привет всем. Очень сочувствуем Анне Мих., ² и родителям погибшего юноши ³.

Обнимаю.

Вл. Короленко.

¹ Будаговская, Юлия Васильевна, жена А. В. Будаговского, см. примеч. 8 к письму 59.

² Куликова, Анна Михайловна, 6. учительница в Полтаве, хорошая знакомая семьи В. Г--а.

³ Убитый на войне сын двоюродного брата А. М. Куликовой

70.

[Lardenne] 3/16 апр. 1915.

Дорогая моя Пашенька.

Брошюру и письмо¹ твое мы получили. Большое спасибо. Вслед за письмом об этой брошюре я послал еще просьбу: выслать "Илиаду" Гомера, заказной бандеролью. Если почему-нибудь это письмо не получено, то уже не посылай. Может случиться, что мы в мае и выедем. Дуня только не хочет ехать северным путем, а южный теперь в самом неопредел[енном] положении¹. -- Есть здесь одна твоя старинная знакомая, Елизав[ета] Николаевна². Изредка бывает у нас. Русских здесь много. У нас не мало знакомых волонтеров, сражающихся на фронте. Сейчас немного опасаемся: невидимому готовится что-то важное, но точно неизвестно. Только не пишут знакомым. Обнимаю вас обеих. Вчера я писал открытку тете.

Ваш Вл. Короленко.

¹ Южный путь лежал через Болгарию и Румынию, позиция которых в мировой войне еще не определились, так что было неизвестно, сохранят ли они нейтралитет, а если будут воевать, то на чьей стороне и когда выступят.

² Ковальская, Елизавета Николаевна (год рожд. не установлен, 1849--1852), участвовала в народническом революционном движении 70-х годов и в 1881 г. была приговорена к бессрочной каторге. В тюрьмах, на каторге и поселении пробыла 23 года, неоднократно подвергаясь при этом "дополнительным" жестоким карам. В 1903 г., выйдя замуж за австрийского подданного, выехала за границу, где сделалась с.-р. максималисткой. Война застала ее в Париже, и, как австр. подданной, ей пришлось некоторое время жить нелегально и лишь с большим трудом вернуть себе легальное положение. В Россию "вернулась лишь после революции 1917 г.

71.

[Lardenne] 7/20 апр. 1915.

Дорогая Пашенька.

Вчера мы получили твое письмо от 24 марта из Москвы. Очень, конечно, огорчительно, что пошли эти неприятные толки о нашем строительстве ¹. Мы решительно ни с кем из сторонних не обменялись по Noтому предмету ни словом. N. прекрасный человек, а теперь вдобавок болен, и будет оч[ень] жаль, если до него слухи дойдут, да еще в каком-ниб[удь] превратном виде. Положим, и Имшенецкий ²говорил только Мане ³ и в Москве. Он, очевидно, сделал этот вывод из чрезвычайно беспорядочных способов уплат, без участия Авд. Сем., спешно, по векселям, и займам. Ах, Пашенька. Виноваты мы все, это верно. Но скажу тебе по совести, что если бы N. хоть намекнул на то, что это "скромное монрепо" обойдется вдвое против принятой сообща сметы, -- То мы бы немедленно приостановили постройку и план бы переделали. Действительно почти безумие воздвигать такую дорогую хатку на клочке земли в 300 кв. саж. Ни самим жить, ни, пожалуй, продать. N-y я написал только, чтобы он сам решил, что можно удешевить при окончании постройки без совершенной ее порчи, и чтобы сообщил, во что она должна обойтись окончательно (и этого мы еще точно не знаем). И, право, за него мы тут огорчаемся почти столько же, как за себя. Что тут вышла огорчительная ошибка, этого, конечно, скрыть будет нельзя. Она очевидна. Но мы знаем, что дом построен, конечно, отлично, что доказывает страховка еще не конченного здания -- в 16 тыс. Я пишу все это тебе, чтобы ты знала действит[ельное] положение, но не нужно, чтобы это распространилось. Вина общая, и сваливать ее на одного N. не приходится.

У нас тут по-старому. Погода дрянная (говорят, апрель тут всегда такой). О поездке думаем, но... как это устроится, -- еще не знаем. Саше и Сергею ⁴ мы писали и послали зак[азное] давно, а я еще слал и открытки. Мне очень хочется уже в Россию, -- оглядеться и ориентироваться. Здесь известия мрачные. От этой войны порой начинаешь получать отвращение к человеку. Некоторые известия ушибают, как обухом. Тон франц[узской] прессы отвратителен, -- куда хуже нашей. Здесь "серьезные газеты" пишут порой (и даже часто), как наши "Земщины"⁶. Мораль войны -- чисто ребяческая: "мы" -- образцы храбрости, великодушия, рыцарства; "они" -- трусы, негодяи, звери и т. д. И чем и когда это кончится?

Кажется, не скоро и не добром во всяком случае. -- Крепко обнимаю тебя.

Твой Вл. Короленко.

Прости, что заныл под конец. У вас этого добра тоже небось достаточно. Но вчера я полу[чил] такие "известия с войны", что точно обухом пришибло. Прежде впал бы в бессонницу на неск[олько] дней. Теперь уже до изв[естной] степени выдерживаю.

¹ У В. Г. был клочок земли на южн. берету Крыма в поселке Баты-Лиман, где строилась в это время дача. Прошел ложный слух, что при постройке происходят какие-то злоупотребления.

² Имшенецкий, Яков Кондратьевич (род. в 1858 г.), полтавский общественный деятель, близкий к семье В. Г--а человек.

³ М. Г. Лошкаревой, сестре В. Г--а.

⁴ Малышевым.

⁸ Черносотенная газета.

72.

11/24 мая 1915 г. Лардени.

Дорогая моя Пашенька.

В письме к Соне Наташа сообщила все самое важное. Мне остается прибавить, что билеты на 20-е мая уже заказаны, и мы собираемся. Нельзя оказать, чтобы, момент был самый удобный (может выступить Румыния), но... Vogue la galère! ¹

От Фейта получено письмо. Он наконец назначен в качестве врача на передовые позиции или по кр[айней] мере ближе к ним. Пишет, что его удивили и тронули очень задушевные проводы, которые ему устроили товарищи. Письмо написано в более удовлетворенном тоне: прежде он все писал, что чувствует себя лишним и никому во Франции не нужным. Теперь вдобавок он уже получил формальное назначение médecin major ², т.-е. признан настоящим врачом.

Крепко обнимаю вас всех. Привет знакомым.

Ваш Вл. Короленко.

¹ Плыви, мой челн! (смысл: будь что будет).

² Старший врач.

73.

[Lardenne] 15/28 мая 1915.

Дорогая Пашенька.

Находимся в состоянии сборов. Заказали билет на 20-е ¹(среду) и ждем лишь извещения от консула, -- не произошло ли как[их] ниб[удь] изменений и задержек вследствие новых событий. Вероятно, -- задержек не будет и мы 20-го выедем. Здоровье как будто ничего. У доктора был. Он жмется, но не так сильно, как раньше. Нашел улучшение. Последние известия от Фейта. Он получил наконец новое назначение, хотя все еще не самые передовые позиции, как он хотел, но все-таки прикомандирован уже не к госпиталю, а к полку, который передвигается. Куда попадет окончат[ельно],-- неизвестно: Последний адрес дал такой.

A M-r A. Feit, Médecin aide-major. Dépôt du 2-me d'infanterie, Granville. Письмо его бодрое.

Ну, обнимаю вас всех. Пожалуй, это уже последнее письмо, т[ак] как скоро двинемся лично. Я давно уже писал просьбу (кажется тете), чтобы письма ждали нас в Полтаве.

До свидания.
Вл. Короленко.

¹ Стар. стиля.

74.

Хатки, 16 июня 1915 г,

Привет, Пашенька, из Хаток. Приехали мы ночью, 11-го, в пути были 23 дня ¹. Чувствуем себя изрядно, лучше, чем ожидали, но, конечно, несколько устали оба ². Обнимаю и пока ограничиваюсь этой приписочкой. Когда приедешь?

В. Короленко.

Приписка В Г--а в письме Е. С. Короленко к сестре, находившейся в Ессентуках.

¹ В. Г. выехал из Лардени 19 мая 1915 г. через Марсель. 27-го он был в Афинах, где, между прочим, посетил так ваз. "темницу Сократа" (личность Сократа глубоко всегда интересовала В. Г--а, что отразилось в рассказе его "Тени"), Затем через Халкидею, Салоники, Гевгели он проехал в Скопле, где 30 мая, когда он находился на перроне, куда его вызвали знакомые, из вагона был похищен его чемодан со всеми рукописями и литературными материалами. Из Скопле В. Г. направился в Бухарест, где оставался с 1 по 10 июня в хлопотах по поводу пропажи рукописей. 11-го июня он был в Унгени, 12-го -- в Полтаве.

² В. Г. вернулся в Россию с женой; дочь со всей ее семьей осталась в Ларденнах.

75.

20 июня 1915 г. Полтава.

Дорогая Пашенька.

Привет из Полтавы и Хаток. В ночь с 11 на 12-е мы наконец причалили к родимым полтавским берегам, успели побывать в Хатках и опять вернулись в Полтаву. Хотели написать из Хаток, но не захватили из Полтавы адреса. Пришлось отложить.

Дорога (23 дня!) нас неак. утомила, но вообще-то здоровья не ухудшила. После моря -- чувствовали мы себя оба превосходно. Балк[анский] полуостров дал себя чувствовать, но в общем -- ничего. Все-таки я начал лечение у Харечки!¹

25-го в Москве назначен суд над "Р[усскими] Вед[омостями]" и мною за статью "Прис[яжные] заседатели"², но мне до сих пор не прислали ни обвинит[ельного] акта, ни вызова. Поэтому Грузенберг телеграфирует, что суд 25-го не состоится. Я этому оч[ень] рад. Вот немного отдышусь, тогда сделайте одолжение.

Пока сидим в Полтаве, принимаемся за дела. Придется мне съездить к Илариону; он был сильно болен; теперь пишет, что ему много лучше. Т[аким] обр[азом] и эту поездку можно несколько отсрочить. Съездить все-таки придется.

Когда ты думаешь вернуться в Хатки? Несмотря на то, что дача сдана, -- мы разместимся хорошо: трое в хатке, мы с Дуней у нас наверху. А в крайнем случае с нами наверху может поселиться еще Соня.

Крепко обнимаю и уступаю место супруге моей Евдоксе. Кстати: Ник Игн. Анисимов³ спрашивает твой адрес. Я ему сообщил. При сем меня несколько ошеломил его собственный. адрес: Новороссийск, ул. Вл. Короленко (!), No 4-й.

Обнимаю. До свидания.

Твой Вл. Короленко.

Говорят, Ир. Мих.⁴ была сильно больна. Теперь лучше. Он⁵ опять продает хозяйство!

Да, должен известить, что рукопись, "которой ты интересовалась, получена довольно давно. Не знаю еще, будет ли напечатана или нет, но получена сохранно.

¹ Харченко, Иван Григорьевич (род. в 1857 г.), известный в Полтаве врач, близкий к семье В. Г--а человек, в течение многих лет его лечивший. Его перу принадлежит очерк "История болезни В. Г. "Короленко", напечатанный в посвященном памяти В. Г--а литературном сборнике "О "голоде", "изд. "Научная Мысль", Харьков, 1922 г.

² "См. примеч. к письму 68.

³ Анисимов, Николай Игнатьевич. Сведений об этом лице добыть не удалось.

⁴ Дудченко (урож. Мурашкинцева), Ирина Михайловна, хорошая знакомая В. Г--а.

⁵ Т.-e. муж, Дудченко, Тихон Семенович (1854--1920), толстовец, жил некогда в Полтаве, занимался хозяйством, потом продал его и переселился на Кавказ; в это время жил в Пятигорске.

76.

24 июня 1915. Полтава.

Дорогая Пашенька.

Пересылаю открытку, адресованную тебе.

Пришла твоя открыточка от 20 июня. Удивительно скоро. Писана 20-го штемпель 21-го, а 23 уже доставлена нам. Итак, ты уже кончила свой курс¹ и ждешь только письма от Саши. А затем в Полтаву. Мы опять здесь и пробудем не менее 2-х недель. Я начал брать ванны у Харечка (полтавские Ессентуки!). В Москву на суд не поехал. Не помню, писал ли тебе, что меня хотели судить 25-го, но, к великому моему удовольствию, не вручили обвинит, акта и вызова. Грузенберг пишет, что суд не состоится. От Илариона тоже получилось хорошее известие ("много лучше"), и мы решили отсрочить поездку в Джанхот. Значит, если приедешь скоро, в пределах 2-х недель, то нас еще во вся к[ом] случае застанешь в Полтаве. Дальнейшие планы еще не определены окончательно, но все-таки тяготеем к Хаткам. Только Соня поедет на лиман, а мы с тобой наверное поживем еще в Хаточках.

Итак, пока до свидания.

Твой Вл. Короленко.

P. S. Дуня еще лежит, а я хочу отправить поскорее письмо, чтобы не упустить сегодняшнюю утреннюю почту. Поэтому передаю только ее поцелуй. Соня еще дрыхнет.

¹ Т.-е. лечения.

77.

30 июня 1915. Полтава.

Дорогая Пашенька.

На твое имя получилось 2 письма из Владивостока, по видимому от одного и того же лица. Послать их тебе, или ждать твоего приезда? Мы тебе писали уже отсюда, и от тебя тоже были открыточки, но не в ответ на наши. Когда думаешь приехать? Может, и нам все-таки придется ехать в Ессентуки. Я начал брать ванны у Харечки, но у него ничего нет, -- только простые ванны, а мне, кажется, потребуются углекислые. Дуне, м[ожет] быть, тоже. Ждем советов, во 1-х, врачей (на что Дуню склонить трудно), а во 2-х, твоих, как опытного бальнеолога. Итак, -- пиши, когда тебя ждать? Или еще останешься?

Обнимаем тебя.
Твой Вл. Короленко.

78.

[Ессентуки] 28 июля 1915.

Дорогая Пашенька.

Вот уже 4 дня мы в Ессентуках. Живем пока вместе, я езжу один день в Кисловодск для нарзана, другой -- беру ванну и пью воду в Есс[ентуках]. Дуня тоже взяла уже 2 ванны (грязевую и сол[ено]-щелочную). Поселились в "Казенном бараке". Неказисто, но очень симпатично. Стоит номер для двух 1 ¹/₂ р. в сутки. Обедаем в "Обществе] врачей" (столовая). Лечимся у Штанге ¹. Ванны размаривают (я их взял уже четыре), но в общем ничего. Пиши пожалуйста на "Каз[енные] бараки", Кисловодск. Бели переменим квартиру, -- все равно доставят. Пока от тебя получили только пересланное письмо. Наташи. Хоть бы черкнула, -- что с Мих. Ив.². Когда уехала Соня? 25-го или 24-го? Обнимаем крепко. Как младенец? ³ Привет всем.

Твой Вл. Короленко.

Пока еще ушной грязелеч[ебницы] не отыскали.

¹ Проф. Штанге, Владимир Адольфович (род. в 1856 г.), известный терапевт.

² Михаил Иванович Селитренников (ем. примеч. 9 к письму 59) служил статистиком в губернском земстве, а жена его отпускала обеды столовникам. В июне 1915 г. у Селитренниковых и у шести столовников был произведен обыск, а затем губернатор Багговут потребовал, чтобы Селитренников "разогнал всю эту обедающую у него неблагонадежную сволочь", иначе он "вышлет не только его, но и его семью". Под угрозой удаления со службы, губернатор принудил Селитренникова подать прошение об отставке. В. Г. вступился, писал по этому делу С. Д. Протопопову и добился отмены губернаторских мер.

³ 2 июля 1915 г. в дом В. Г--а был подкинут ребенок, которого семья В. Г--а оставила у себя до приискания ему приемных родителей. 15 июля, в день рождения и именин В. Г--а, ребенок был назван Владимиром и взят на воспитание полтавцами Сенюткиными.

79.

[Ессентуки] 2 авг. 1915.

Дорогая Паша.

Мы не понимаем и беспокоимся, что о Соне и от Сони -- никаких известий. Она не написала ни слова, ты о ней -- тоже. Пересылая нам письмо Наташи и карточки (которые мы своевременно и получили), ты написала только одну фразу: "Соня читала". Штемпель на конверте наташиного письма: "Полтава, 24". Значит, 24-го Соня еще не уехала, во всяком случае -- не уехала утром. Но почему же ты ограничилась одной фразой? Ведь было же о чем написать: об отъезде Сони, о Мих. Ивановиче ¹ и проч. Все это наводит на вопросы и беспокоит. Сейчас где-то бродит какое то письмо (узнавал почте, что послано с почтал[ьоном], но получу верно только завтра). Если это не от Сони, то завтра начну бомбардировать телеграммами Полтаву и Одессу.

Телегр[амму] и письмо Мих. Ив--ча я получил. Очень рад за него. Узнал также, что наш губернатор ² попал в "первую серию" ³. Это уже из газет.

Я уже писал, что нам надо адресовать: Ессентуки, санат[ория] Зернова. Через день езжу в Кисловодск. На меня ванны уже успели произвести двойное действие: сначала ушибли, теперь выправляют. У Дуни неровно: то хорошо, то опять падение, но, кажется, грязевые ванны должны подействовать.

Крепко обнимаю. Пожалуйста, пиши о Полтаве и адресуй уже прямо на санат[орию] Зернова (старый корпус). Ирину Мих. и Дудч. встретил, но еще не были ни мы, ни они у нас.

Привет всем. Как младенец? Поклон Сенюткиным ⁴.

Твой Вл. Короленко.

¹ Селитренникове (см. примеч. 2 к предыдущему письму).

² Багговут, Александр Карлович (род. в 1860 г.), был полтавским губернатором с 1913 г. по 23 ноября 1915 г., когда получил назначение губернатором в Вильну.

³ В газетах было напечатано в виде слуха, что Багговуту, в числе семерых наиболее реакционных губернаторов, предложено подать в отставку (в связи с увольнением с поста министра внут. дел Н. А. Маклакова, вызванным неудачами на войне и стремлением погасить недовольство в обществе).

⁴ Сенюткины, Ольга Алексеевна и Александр Анатольевич (см. примеч. 3 к предыдущему письму).

80.

3 авг. 1915. Ессентуки, санат. Зернова (старое здание).

Дорогая Пашенька.

Сейчас получили твою открытку от 29 июля. До тех пор получили только посланное тобой письмо и карточки Наташи с одной строчкой от тебя "Соня читала" и кажется ничего больше. Так что наведи о другом зак[азном] письме справку, кем и где оно получено. Повидимому, тут есть или был какой-то Короленко, живший в Пятигорске. Я получил адресованную ему телеграмму из... Темир-Хан-Шуры. Отдал ее на почту, как мне не принадлежащую, но мне принесли ее вторично. Может, так же ему засылают мои письма.

Мы тебе тоже писали, и ты должна уже знать, что мы устроились в санат[ории] Зернова (старое здание), в Ессентуках, и теперь адресуй так все письма.

Телеграмму и радостное письмо Мих. Ив--ча мы получили. Теперь интересно, приняли ли его вновь на службу, или придется ждать нового губернатора на место его превосх[одительства] г-на Багговута? Очень лестно для Полтавы, что наш губернатор попал в первую серию избранников... хотя бы и к отставке... Моя коллекция "гг. полтавских губернаторов" (была такая статья в "Р[усских] Ведомостях") ¹ дополняется этой фигурой самым ярким образом.

За сим -- крепко обнимаю. От Coни тоже сегодня получены письмо и открытка. Оказывается, она написала нам обстоят[ельное] письмо, которое однако мы не получили,-- отчего и беспокоились. В твоем зак[азном] письме ты наверное писала что-нибудь о младенце? Как он поживает?

Вообще -- пиши, в том числе и о своих планах. Привет всем друзьям и знакомым. Мих. Ив--чу и Марье Ник.², конечно, тоже. Последнему скажи, что мудрость повелевает быть твердым в бедствиях и умеренным в торжестве.

Твой Вл. Короленко.

Наш привет Розочке ³. Как вы живете в своей уединенности? Здоровы ли сестры Кривинские? ⁴

¹ Статья В. Г--а "Гг. полтавские губернаторы" была напечатана в No 56 "Рус. Вед." за 1913 г.

² Селитренникова, Марья Николаевна, жена М. И. Селитренникова.

³ Рабинович, Роза Александровна, близкий к семье В. Г--а человек.

81.

4 авг. 1915, Ессентуки. Санат. Зернова.

Дорогая Пашенька.

На моем столе или на полках, а м[ожет] быть, и в ср[еднем?] столе должна быть папка, четыреуг[ольная], коричневая (кажется), с надписью (вероятно) "судебн[ое] дело". В ней есть тот самый обвинит[ельный] акт по моему делу, на который я писал отзыв с Влад. Васильевичем ¹, а ты его переписывала. Эти бумаги мне нужны, а я их забыл захватить. Пожалуйста, поищи, и если, найдешь, -- тотчас же пришли сюда зак[азной] бандеролью, с надписью "делов[ые] бумаги". Тут теперь Грузенб[ерг], и нам надо посоветоваться. Можно прислать и всю папку, но, может, это лишнее.

Спасибо за известия (получили твои 2 отпер[ытки] от 18-го). Дуня начинает признавать полезность грязелечения. Привет всем.

Вл. Короленко.

¹ Знакомого В. Г--у адвоката с таким именем-отчеством не было. Очевидно, здесь описка, быть может, следовало "Владимир Вильямович", т.-е. Беренштам, сосед В. Г--а в Хатках и хороший знакомый, с которым он мог совместно писать отзыв.

82.

[Ессентуки] 17 авг. 1915.

Дорогая Пашенька.

Дуня написала тебе уже о нашей здешней жизни. Не жизнь, а чорт знает что. Ну, да надо сделать все, что нужно, -- а то затратить столько напрасно и времени, и денег -- жаль. Да и надо, поправиться.

Я думаю, Михаилу Ивановичу ехать едва ли следует Т Теперь в Питере толчея, дел очень важных много. Будет он толкаться там, мож[ет] быть, и без толку. Надо сначала, я думаю, выяснить все на месте и, если окажется, что тут окончательно ничего не выходит, -- тогда уже поехать, запасшись основательными ходами. Так мне кажется.

Я думаю, что мы у Перчика пробудем недолго: события двигаются быстро и разъезжать некогда! Надо к месту. Но совсем не заехать нельзя. Привет всем.

Твой Вл. Короленко.

Пиши уже пожалуй: Кисловодск, до востребования. А то можно и сюда. Перешлют.

Приписка в письме Е. С. Короленко к сестре.

¹ Повидимому, М. И. Селитренников собирался ехать "в Питер" хлопотать о восстановлении своих прав; см. примеч. 2 к письму 78.

⁴ См. примеч. 2 к письму 43 и примеч. 4 к письму 60.

83

19 авг. 1915. Ессент[уки].

Дорогая Пашенька.

Папку я получил. Большое спасибо. Как будто я об этом и писал, но точно не помню. Завтра Дуня идет к доктору, и мы узнаем, -- нужно ли уже переезжать в Кисловодск, или ей придется еще брать грязевые ванны. Жизнь наша здесь идет ровно и скучно. Воды, ванны, изредка встречи с знакомыми и все! "Посмотрим, как будет в Кисловодске. "Обнимаю тебя. Привет всем знакомым.

Твой Вл. Короленко.

Поклон также Ольге Алексеевне и Ал. Анатольевичу ¹. Хорошеет ли сколько-нибудь "младенец"?

¹ Сенютины.

84.

[Ессентуки] 25 авг. 1915.

Дорогая Пашенька.

Как видно, ты посылала Васе¹ газеты. Но это было очевидно давно. Ко мне их "приходит много, и можно посылать и теперь. А там, когда "мы вернемся, м[ожет] быть, придумаем что-ниб[удь] более постоянное.

Хотя Дуня и пишет, что наш отъезд зависит "от самочувствия Володи", но это не совсем верно. Я говорю только, что пускаться в путешествие чуть не прямо из ванны -- нельзя, и это относится также и к Дуне, даже к ней больше, чем ко мне. Я чувствую себя и теперь изрядно.

Повторяю еще: папку получил. Спасибо.

Что у вас в Полтаве говорят о причинах смерти полк[овника] Зейдлица ². Мы с ним ехали вместе из Полтавы и Харькова. Он очень любезно уступил Дуне место. Дорогой был нервен. В разговоре жаловался на усталость и на то, что отпуск для лечения ему дали слишком короткий. Нето месяц, нето три недели. Вероятно, он в Кисловодске слишком торопился с нарз[анными] ваннами и в короткий срок слишком перенарзанился. Об его смерти я прочитал в "Полт[авском] дне".

Привет всем добрым знакомым, в том числе живущим у нас.

Обнимаю тебя. (Пиши сюда. В случае запоздания письма, -- нам перешлют к Илариону. А Илариона адрес тебе, вероятно, известен: Геленджик, Джанхот-аул. До свидания.

Вл. Короленко.

Как младенец?

¹ Чесноков, Василий Дмитриевич; дм. примеч. 1 к письму 60.

² Ничего по этому поводу установить не удалось.

85.

30 авг. 1915. Ессентуки.

Дорогая Пашенька.

Софья своим приездом в Полтаву поднесла родителям "неожиданный сюрприз". Никакого от нее из Полтавы мы письма не получали, и если применить к сему инциденту твой критерий, милая Пашенька, то окажется, что это мы окольным путем узнаем о том, что совершается с нашей дочерью... Не очень это полезно -- сразу после лечения броситься в кипучую работу. О дальнейших планах тоже ничего не знаем.

Вчера проводили мы Анну Андреевну¹. Очень мы тут с нею сблизились. Послали мы с нею деловое письмо тебе. Ждем известий. Уехать думаем отсюда не позже 5--6-го ². У Илариона пробудем некоторое время, в зависимости от известий из Полтавы.

От Илариона письма "здоровые". Очень нас ждет, чувствует себя отлично и посмеивается над "ваннами". Дескать, я оздорозел и без оных.

Погода тут испортилась: пасмурно, дождливо, Эльбрус закутался туманами и облаками, Бештау нахлобучен шапкою... Настроение тоже сумрачное: встречаю военных. Нерадостно.

Собираемся еще побывать у Марии Павловны ³ и в Пятигорске. Билеты до Новороссийска достать нетрудно, да и до Харькова не очень. Вообще пути теперь стали свободнее...

Обнимаю. Пишем довольно часто. Тете мы послали деньги и написали, чтобы не ждала. Если хочет приехать, -- пусть едет. Мы будем в Полтаве не ранее 14-15 (если не потребуется экстренно).

Дочь мою Софью крепко обнимаю. Ей напишу, как только получим ее письмо, о котором ты сообщаешь. До сих пор его нет.

Привет добрым знакомым.

Твой Вл. Короленко.

¹ Семенченко, жена С. Г. Семенченка; см. примеч. 5 к письму 59.

² Т.-е. 5--6 сентября.

³ Горинова, хорошая знакомая семьи В. Г--а по Н.-Новгороду, жена В. А. Горинова, см. примеч. 3 к письму 19.

86.

[Ессентуки] 5/IX 1915.

Дорогие мои Пашенька и Соня.

Завтра, в воскресенье, 6-го, мы выезжаем. За пансион уплачено, билеты взяты. В Кисловодск съезжено для прощания с знакомыми, в Пятигорск тоже. Вчера побывали в гроте Лерм[онтова] -- и попрощались с Дудченками ¹. Теперь -- на две недели к Клариону. Послезавтра утром будем в Новороссийске и в тот же день в Джанхюте.

От тебя, Сонюшка, мы получили известие о твоей ангине. Смотри, берегись. Очевидно, после ванн простудиться легко. Даже я третьего, дня захватил насморк, которого не было больше года.

Очень уже хочется вернуться в пределы настоящей жизни, и о завтрашнем отъезде думаем с удовольствием. Рады повидать Перчика ², а там и вас всех.

Получили ли Будаг[овские] мои письма? -- В полтавскую почт[овую] контору я написал, чтобы письма посылали в Геленджик.

Обнимаю.
Вл. Короленко.

А от Наташи -- ничего!

¹ См. примеч. 4 и 5 к письму 75.

² См. примеч. 5 к письму 65.

87.

8 сент. 1915. Геленджик.

Дорогая Пашенька.

Утром сегодня я отправил открыточку Соне, собираясь в Джанхот. После этого мы побывали на "Толстом мысу" ¹, повидались с Мих. Фед. ² и Анной Михайловной³, и уже собирались укладываться и ехать, когда неожиданно подъехал Иларион с Ниной Григ. ⁴ и учительницей. Он бодр, здоров и весел. Значит, здесь все благополучно. Мы решили остаться здесь часов до 3-х, и потом поедем вместе обратно. Впрочем, Иларион дня на 3 поедет еще в Новороссийск по делам.

Здесь застали мы твою открыточку (от 31-го авг[уста]), а затем письмецо и открыточка от Сони. Последнее ее письмецо от 3-го. Все было бы хорошо и благополучно, если бы еще получить известия от Наташи. Мне прямо непонятен такой долгий перерыв в ее письмах, прежде довольно частых. Правда, многое, б[ыть] может, объясняется общим запаздыванием почты, особенно иностранной, но -- все-таки это беспокоит...

Получил я еще письмо Мих. Ив--ча ⁵ и Якова Кондр. ⁶. Повидимому, нам можно еще пожить здесь недельки 1 ¹/₂.

Обнимаю. Мой привет всем добрым знакомым, начиная с ближайшей соседки Розы ⁷, продолжая тоже недалекими Будаговскими и так, концентрически, -- дальше по Полтаве. Нашим временным жильцам тоже привет.

Уступаю место Дуне.

Твой Вл. Короленко.

В случае, если нужно телеграфировать, то всего лучше адресовать : Прасковеевка, Черноморской, нарочным Джанхот, Короленко. Это станция новая. Может, не захотят принимать, тогда скажите, что наверное есть, но нужно непрем[енно] прибавить "Черноморской".

¹ Окраина Геленджика на берегу Черного "моря.

² Фроленко, Михаил Федорович (род. в 1848 г.), революционную деятельность начал еще в 1873 г. в качестве пропагандиста среди Московских рабочих, работал в кружках чайковцев, перешел на нелегальное положение и вступил в кружок киевских бунтарей (Стефанович, Дебагорий-Мокриевич и др.), организатор освобождения из тюрьмы Бохановского, Дейча и Стефановича; участвовал в Липецком и "Воронежском съездах, был членом Испол. Комитета "Народной Воли", принимая деятельное участие в террористических актах, в том числе и "в деле 1 марта" 1881 г. Судился в 1882 г. по делу 20-ти, приговорен к повешению, (замененному бессрочной каторгой. "Сидел сначала в Алексеевском равелине, потом в Шлиссельбурге, где провел 21 год, "выйдя из крепости по амнистии 1905 г. С 1908 по 1917 г. занимался сельским хозяйствам в Геленджике.

³ Померанцева, жена М. Ф. Фроленко.

⁴ Короленко, Нина Григорьевна, жена брата В. Г--а, Илариона Г.

⁶ Селитренников.

⁶ Имшенецкий.

⁷ Рабинович.

88.

14 сент. 1915. Джанхот.

Дорогая Пашенька.

Посылаю тебе открыточку, которая была послана на мое имя, для передачи тебе, и прислана сюда. Пересылаю ее по назначению, хотя, быть может, надобность в ней уже миновала.

У нас тут теперь погода чудесная. Фроленко видели, привет передали и получили таковой же для передачи тебе. Сегодня получили из Геленджика много писем. В том числе от Наташеньки, с приписочкой Сони, и другое -- пересланное прямо нам. Все у них благополучно. Теперь, пожалуй, они уже переехали куданиб. около Ниццы. Мы с Дуней здоровы. Вчера ходили с детишками по горам, -- к аулу и выше (Соня эти места знает). Впрочем, ходили только я, дети, нянька и управляющий.

Обнимаю. Думаем отсюда выехать 20-го, но на день на два, б[ыть] может, остановимся в Ростове-на-Дону повидаться с Китаевым ¹.

(Пишу в почтовую контору, чтобы прекратили досылку сюда писем.

До свидания.

Твой Вл. Короленко.

¹ Китаев, Михаил Семенович, столяр, хороший знакомый В. Г--а еще по Н.-Новгороду.

89.

[Полтава] 27 окт. 1915.

Дорогая Пашенька.

Написала бы хоть открыточку. Тебе накопляются письма, а мы и не знаем, каковы твои намерения. Дуня уже писала, что она в Питер не едет. Может так случиться, что не поеду и я, так как захвачен работой и бросать не хочется. Значит, причины не ехать и Саше с этой стороны нет. Другое дело -- Рюша. Очень понимаю настроение Саши и Сергея... Мы тут здоровы. Маня Крив[инская] поправляется: опасность пятого рецидива уже миновала. Ходит с палочкой по комнате. Наташа уже в Ницце. Вот где дешевизна: за квартиру платят 70 fr. в месяц и собираются еще часть сдать. -- Иларион ныне молодцом. Обнимаю вас всех. Будьте здоровы и мужайтесь.

Ваш Вл. Короленко.

Письмо адресовано в Дубровку, где П. С. Ивановская гостила у своей сестры А. С. Малышевой.

90.

11 ноября 1915. Полтава.

Дорогая Пашенька.

Комбинация твоя с посылкой денег пленному Маркину чрезвычайно неудобна. Первое -- я не вполне уверен, что копенгагенский путь уже налажен. Отсюда посылали письма через Копенгагенокий Кр. Крест, и три месяца никакого ответа нет. Второе: нет никакой надежды, чтобы какое бы то ни было учреждение, кроме пересылки по месту назначения, еще извещало каждого отправителя о получении. Это должен сделать уже получатель от себя, т.-е. известить родных, что такие-то деньги я получил. Третье: ответ придет, вероятно, не скоро (если придет). И все это время твоя знакомая будет думать, что вот послали кому-то деньги, а он их замотыжил. Она будет ходить к тебе или к Малышеву, они будут требовать справок через меня, -- и пойдет чорт знает какая волокита.

Наконец -- четвертое: я был на почте, расспросил и убедился, что самое простое: послать по почте. Это удобно прежде всего потому, что на почте -- установлен курс за 5 р. -- двенадцать франков и 50 пфеннигов ¹. Затем -- проще. Я Вам Росы лаю готовый бланк, уже заполненный. Нужно только вставить имя, фамилию и адрес отправительницы и сдать вместе с деньгами на почту. Тогда твоя знакомая может это сделать сама, получит расписку и дело будет ясно. Если Маркин получит (что вероятно), -- он известит письмом тех, кто отправил. Если долго не будет ответа, -- они будут знать, где им спрашивать. А то ты уедешь, я тоже могу уехать из Полтавы, и выйдет чорт знает что! Правда ведь!

У нас теперь все благополучно. Маня Кр[ивинская] выздоровела и переехала к нам, т[ак] как ее квартира была сырая.

Я чувствую себя изрядно. Работаю. Ждем вас.

Привет всем.

Ваш Вл. Короленко.

P. S. Прилагаю заполненный бланк. В нем есть кляксы и помарки, а у меня сейчас нет другого. Все-таки посылаю этот, а завтра на всякий случай пошлю еще один. Хотя наверное и у вас в Треонине ² есть такие же бланки.

Не забудьте проставить имя, фамилию и адрес отправительницы (в соответствующем месте на бланке).

Не смущайтесь, что в Австрию посылаются франки. Так меня уверили на почте.

¹ Очевидно, описка, вместо "сантимов".

² Железнодорожная станция, близ которой была расположена Дубровка, где находилась тогда адресатка.

91.

[Хатки] 6 V 1916.

Дорогая Паша. Написал одну открытку, теперь приходится писать продолжение. Если еще успеете, -- хорошо бы спросить на почте: могут ли они досылать сюда и посылки, или это не делается (хотя бы и с наложенным платежом). Нужно ли для этого заявление и какое? Достаточно ли моей подписи на письме, или нужно посвидетельствованную доверенность. Если Вам уже некогда сходить за этим на почту, то попрошу этой любезности у Мих. Ив. или наших жилиц. Я решил, что рукописи и посылки вообще лучше получать здесь. В крайнем случае пошлю доверенность на имя нашей жилицы, и пусть до случая -- лежит в квартире. Ну, обнимаю еще раз. А как и куда едет Саша ¹ и как ее рука?

Ваш Вл. Короленко.

¹ Адресатка и сестра ее А. С. Малышева находились в это время в Полтаве.

92.

[Хатки] 26 мая 1916.

Дорогая Пашенька.

Приехали вполне благополучно ¹. Рукопись Эйгера ² пока посылать не надо. В моем ящике (среднем) или на столе есть связка 4-х ключей. Они мне могут понадобиться. Если успеете, то пришлите с кем-нибудь. Если не успеете, -- не надо. В том же среднем ящике есть жестяная коробка. Там лежат ключи с надписями. Между прочим: шкап No 1, шкап No 2, 3 и 4-й. Это от книжных шкапов. Придется запереть и держать на запоре. Некоторые из них находятся при самих шкапах. -- Посылаю эту открытку с Евдокимом³.

Пойдет она через Сорочинцы или через Миргород. Крепко обнимаем Вас обеих ⁴. Знакомым привет.

Ваш Вл. Короленко.

Пошлите, если успеете письма с Ольгой Степ. ⁵.

¹ Из Полтавы в Хатки.

² Эйгер, Исаак Соломонович, присылал рукопись для "Рус. Бог.".

³ Кучер из даче Присецких в Хатках.

⁴ Т.-е. П. С. Ивановскую и А. С. Малышеву.

⁵ Волкейштейн (см. примеч. 7 к письму 59), у нее также была дача в Хатках.

93.

[Хатки] 27 мая 1916.

Дорогая Пашенька.

Доехали мы, разумеется, превосходно. От Гоголева ехали по новой дороге, на Барановку. Езды 2 ¹/₂ часа, дорога приятная, хотя и не так разнообразна, как на Сорочинцы.

Увы! Уезжая, я все-таки кое-что забыл, а именно: 1) лекарство для половы (на моей конторке). 2) На моем столе (или в коробке жестяной с ключами) есть 4 ключика на белой тесемке или веревочке. Думаю, -- что это мои ключи дачные. 3) В среднем столе есть коробка с ключами вообще. Там есть ключи с надписями: от шкапа No 1, от шкапа No 2, от шкапа No 3 и 4-й. Некоторые из них торчат в самих шкапах. Необходимо шкапы держать на запоре. Из шкапа No 1-й ничего абсолютно выдавать нельзя. Там есть мои сочинения в разных изданиях, и я их сохраняю в той же последовательности. В нижнем отделении того же шкапа есть дешевые издания моих рассказов. Эти в случае надобности можно давать. Только не все они допускаются по этикетке "Донской Речи"¹. Ни одного из моих рассказов запрещенного нет. Но тем не менее, как увидят: "Донская Речь", -- так сейчас приходят в раж.

Если кто-нибудь поедет скоро, -- то передайте лекарство для головы, ключи и письма. Если уже переслать будет не с кем, то привезите, если приедете, сами. Тогда захватите и стоящую на одной из полок нераскупор. банку чернил.

Озабочивает меня несколько приезд Сияльского ² и его Пети³. Это меня застигло врасплох, и я, конечно, обрадовался. Но не подумал хорошенько, -- где и как мы его устроим. Он, положим, говорил, чтобы об этом не заботиться. Его зовут и другие. Но... Ну, будет как будет. Человек такой славный, что может быть только приятен, и я бы не задумывался ни капли, если бы не то, что... врачи рекомендуют санаторный режим и тишину полную. Можно будет взять хатку у Николы ⁴.

Соня едет на сорочинскую ярмарку, и приходится кончать. Посему письмо идет без части патетической, сиречь без излияния чувств, которые я питаю к сестрам Ивановским ⁵. А вместо этого -- опять дело: рукописей Эйгера и (кажется) Татариновой ⁶ -- пока не отсылайте. Я напишу адрес после.

Обнимаю крепко. Привет добрым знакомым, начиная с Будаговских. Сияльскому, конечно, ничего не говорите. Я уверен, что это устроится отлично.

Ваш Вл. Короленко.

Адрес оказывается самый удобный -- на Сорочинцы по прежнему. Другие -- только по три раза в неделю.

¹ Вероятно, речь идет о снабжении книжками раненых солдат. Издания "Донской Речи" (несколько рассказов В. Г--а было вылущено этим издательством) пользовались дурной политической репутацией.

² Сияльский, Евгений Иванович (ныне умерший), крупный полтавский адвокат, общ. деятель, близкий знакомый семьи В. Г--а.

³ Сын Е. И. Сияльского.

⁴ Касьяненко, сосед и сторож дачи В. Г--а в Хатках.

⁵ Т.-е. П. С. Ивановской и А. С. Малышевой.

⁶ Татаринова, Марья Андреевна, присылала рукопись для "Рус. Бог.".

94.

31 мая[1916]. Хатки.

Дорогая Паша (...Прасковья Семеновна?)¹.

Вчера к вечеру Алекс. Захаровна ² привезла все, посланное Вами: книги, письма и деньги (60 + 307 р.). Вот видите, сколько мне Ваша машинка помогла наработать, а Вы ее хотите обидеть ³. Считаю, что я и еще перед нею в долгу. Ну, да еще сочтемся: придется продолжать Сорокина⁴. Скоро пришлю самую интересную часть его воспоминаний.

В загадочной телеграмме Рюша неповинен. Нас всех она сначала тоже ошарашила. Потом я догадался: Марья Александровна Колом.⁵ "решительно! протестует" против издания разрешенных ей моих рассказов московским издательством писателей ⁶. Ну, я предоставлю Хлестову ⁷ ведаться с нею, как знает.

Пеля ⁸ получили, спасибо. Роза Александровна с перьями перепутала: я дал ей 2 образца, с просьбой одного купить коробку (Evrika 516), а другого (Evrika 511) -- 2-3 дюжины. Она же купила коробку второго. Это не беда, впрочем, эти тоже очень хороши, и иметь их в запасе не мешает. Теперь при каком-нибудь случае (но именно только при случае) купите 2-3 дюжины "эврика" 516 и при случае же пришлите.

Посмотрите пожалуйста в библиотечной книжке: когда срок платы за абонемент? Если уже пришел, то будьте милостивы -- уплатите за месяц, а то и за два. Я думал было взять еще один абонемент, но теперь раздумал. Довольно и одного. Здесь у меня кое-что есть: кое-что Щедрина⁹, Успенский, теперь Вы прислали 2 тома Шекспира. Отлично. Пока хватит.

Теперь о воспоминаниях ¹⁰. "Прочел с удовольствием" и думал самовольничать: отослать прямо в редакцию. Но под конец наткнулся опять на некоторое излишество этого Короленка! Тут все еще остается не только о Фомине ¹¹, но и о самом Короленке, а такое смешение двух персон -- сильно мешает цельности впечатления. Ежели Ваше терпение еще не истощилось от моей редакторской придирчивости, то я на-днях пришлю Вам для окончательной отделки заключит, страниц. Короленко-то я обкарнаю и приведу в порядок сам. Но, помоему, -- насколько нужно его сократить, настолько же необходимо сказать еще кое-что о Фомине в то время: что он делал на этом хуторе и что говорил о своей работе; куда непосредственно после этого направился. И вообще нужно закончить весь эпизод и относительно Фомина {Между прочим: было ли у него некоторое разочарование от этого опыта? Имело ли оно влияние на дальнейшее, более бурное направление его деятельности? Разумеется, если Вы это знаете. Если не знаете, -- то надо сказать, -- почему не знаете и как расстались с ним в этот раз.}. А уже после всего,-- сказав, куда и в каком настроении он оставил экономию, -- можно забежать вперед и процитировать то, что к нему относится, -- из Короленка¹².

Так будет стройнее. Только -- ради бога -- послушайтесь меня, не говорите, что это меня затрудняет и т. д. Я вот читаю огромные романы, порой мало подающие надежды. А тут уже совершенно ясно, что статья пойдет в "Р[усских] Записках", и, значит, я уже хлопочу прямо для журнала. Надо же мне за что-нибудь получать жалование ¹³.

Итак -- еще немножечко. Как в "Дубинушке": еще раз-зик, еще раз! А там -- непременно опять пришлите мне и -- ухнем в редакцию. Ухнем без всяких вопросов и сомнений -- наверняка. Среди других воспоминаний -- это займет свое место некоторым своеобразием и налетом некоторой поэтичности.

Итак -- жду скорого возвращения рукописи. Посылаю только вторую половину, на которой написано как раз -- "начало". Я изменил нумерацию страниц, чтобы было продолжение, и вынул Коррленка, которого прибавлю, когда пришлете рукопись, в самом конце.

Обнимаю обеих сестриц. Надо отсылать письмо с берен штамовским Костей ¹⁴.

Ваш Вл. Короленко.

Пишите на Сорочинцы. Кажется, это установится на нынешнее еще лето. Хотя -- можно и на Барановку. На почту я уже написал, чтобы пересылали корреспонденцию. Будут пересылать все, кроме посылок, которые, по правилам, кажется не досылаются, а возвращаются обратно.

Еще обнимаю. В. К.

Чувствую себя с каждым днем все лучше. Сплю отлично. Кефир оказался совершенно негоден. "Пользуем" им пока Карку ¹⁵ с большим облегчением его желудка.

Подпись будет: Пр. Ивановская-Волошенко или просто Пр. Ивановская? ¹⁶

Черновики рукописи нужно хранить на всякий случай. Ведь на почте, хотя и редко, иногда теряются.

¹ Вероятно, П. С. Ивановская в письме к В. Г--у случайно обратилась по имени-отчеству, вместо обычного между ними обращения по имени, и В. Г. в шутливой форме ей на это указывает.

² Не удалось установить, кто это. Возможно, что в данном случае имела место описка, и В. Г. написал "Алекс. Захаровна" вместо "Марья Захаровна", как ввали жену Я. К. Имшенецкого, близкую знакомую семьи В. Г--а.

³ Адресатка печатала на пишущей машинке работы В. Г--а.

⁴ Тих. Сорокин, автор "Записок волонтера", принятых В. Г--чем для "Русских Записок", но не напечатанных в этом журнале.

⁵ Коломенкина, знакомая семьи В. Г--а, неоднократно издававшая его отдельные рассказы.

⁶ "Книгоиздательство Писателей в Москве" издало тогда отдельные произведения В. Г--а.

⁷ Клестов, Николай Семенович (Ангарский), политический деятель и литератор, в то время управлял "Книгоиздательством Писателей в Москве".

⁸ Лекарство.

⁹ Салтыков, Михаил Евграфович (1826--1889), знаменитый сатирик; В. Г. чрезвычайно высоко ценил его и часто перечитывал. См. статью В. Г--а "О Щедрине", впервые напечатанную в т. XXIV пол. посмерт. собр. co-ч., изданного ГИЗ'ом Украины.

¹⁰ Речь идет "о воспоминаниях адресатки, напечатанных под заглавием "Идиллия" (страничка из воспоминаний семидесятницы)" в No 8 "Рус. Записок" за 1916 г.

¹¹ Фомин (он же Медведев), Алексей Федорович, революционер, принимал участие в ряде отважных революционных предприятий, судим и приговорен к пожизненному одиночному заключению. Впоследствии попал на каторгу и на поселение в Читу. О нем см. у В. Г--а в "Ист. моего "современника", т. III, гл. 37, и. т. IV, гл. I, и его же рассказ ("Искушение", а также в названном сочинении П. С. Ивановской ""Идиллия".

¹² В. Г. дает здесь указания адресатке относительно того, как, по его мнению, ей надлежит использовать в своих воспоминаниях те места из его сочинений, где речь идет о Фомине.

¹³ Работа В. Г--а в журнале была чрезвычайно велика. За время его редактирования "Рус. Богатства", т.-е. около 20 лет, им было прочитано около 5.000 рукописей. Из них принятые в журнал подвергались тщательной редактуре В. Г--а. Чрезвычайно обширна была при этом и переписка В. Г--а с авторами, "ибо он не ограничивался, в случае непринятия рукописи, обычным в таких случаях в редакциях сообщением: "не будет напечатано", но указывал, порой "очень подробно, мотивы отказа, подавал советы для дальнейшей работы и т. д.

¹⁴ Сторож на даче Беренштама.

¹⁵ Собака.

¹⁶ "Идиллия" подписана "П. Ивановская".

95.

[Хатки] 3 июня 1916.

Дорогая Паша.

Забыл в письме написать то, о чем давно уже думал, по поводу "воспоминаний". Мне захотелось знать, -- где теперь Фомин. Может быть, знает об этом Анна Павловна? ¹ Пусть во всяком случае напишет кому-нибудь и спросит о нем (за последнее время).

У нас хорошо. Собираетесь ли вы обе приехать? Было бы чудесно. Пишу и Сияльркому. Очень зову. Поместимся отлично. Наняли мы хату у Николы. Завтра пошлю еще одно письмо со списком, что нужно еще захватить, если поедете. Но это неважно, и если приедете раньше, -- тем лучше.

Понемногу наш кефир начинает походить (не вполне) на кефир. Вина, кажется, не в закваске, а в молоке и в неумении. -- Вчера был ливень.

В одной из открыток Наташа шлет Вам привет. Позволите ответить тем же?

Ваш Вл. Короленко.

¹ Прибылева.

96.

5 июня 1916 года.
Сорочинцы [Полт. губ.], дер. Хатки.

Дорогая Паша.

Сюда мне дослали письмо на мое имя, но Вам. Вскрыв его, я увидел, что оно от Гедеоновского ¹, во 1-х, а во 2-х, что назначено оно не мне, а Вам, почему и пересылаю по назначению.

Мы тут, пока что, живем изрядно, с "прохладцей" и под дождиком порой, -- как наверное и Вы. Ждем Верочку ², а также не теряем надежды увидеть и Вас обеих с Рюшей. Напишите, -- есть ли основание для сей последней надежды?

Думаем, что Верочка проедет через Полтаву не сегодня, -- так завтра, и я опять, как говорится, "спапашился", Не написал заранее, что нужно бы еще захватить из Полтавы. Теперь на всякий случай прилагаю список. Не очень это все настоятельно, но именно "при случае" -- пошлите (список на отдельном листке).

Дачники решили насчет корреспонденции остаться по прежнему при Оорочинцах. В Барановке почта волостная и только 5 раз в неделю. Телеграфа нет. Я уже послал заявление в редакции о перемене адреса, но не во все. "Южн[ый] Край" (утр[енний] выпуск), "Сарат[овский] Листок", "Волынь" -- будут доставляться попрежнему на го-р[одскую] квартиру. По этому поводу первая просьба.

1) "Нижегор[одскмй] Листок" пока доставляется к Вам. Умер Савельев ³. Мне интересны статьи о нем в местной газете, поэтому попрошу выслать эти несколько NoNo под бандеролью.

2)Если найдете в этих газетах что-нибудь особенно интересное, -- вырежьте, надпишите назв. газет, число, месяц, год и No и тоже пришлите мне. Но только именно если что-нибудь особенное, чего нет в других газетах.

День кончается. Сегодня Верочка не приехала. Ждем завтра. Не зная, что у нас в квартире кто-нибудь будет, она заедет, кажется, к Селитр[енниковым].

Привет и -- до свидания.

Ваш Вл. Короленко.

Вот предметы, которые, если не трудно, при случае, надо переправить сюда.

1) Стенной календарик из моей комнаты.

2) На моей полке есть продолговатая книжка в черном переплете, с алфавитным указателем авторов⁴.

3) Небольшой пресс-бюварчик. Их у меня несколько в разных комнатах.

4) Библиотечный каталог (печатный).

5) Хоть по одному экземпляру IV и V тома моих сочинений. А при благоприятном случае по 2 уже при самом благоприятном -- по 3.

¹ Гедеоновский, Александр Васильевич (1859--1928), революционер-народник. В 1886 г. подвергся аресту и затем ссылке. В 1893 г. участвовал в создании партии "Народное право". В 1896 г. опять пошел в осылку и в 1906 г.-- третья ссылка, замененная по болезни выездом за границу. По возвращении из-за границы снова отдался подпольной работе в партии с.-р., продолжавшейся вплоть до революции 1917 г.

² Лошкарева, Вера Николаевна, дочь сестры В. Г--ча.

³ Савельев, Александр Александрович (1848--1916), был председателем Нижегородской губернской земской управы, впоследствии чл. Государ. Думы; близкий В. Г--у человек. После его смерти В. Г. начал писать статью о нем, но не докончил.

⁴ В. Г. вел точный алфавитный список всех авторов, рукописи которых проходили через его руки, а в специальных редакторских тетрадях записывал самые произведения, -- иногда даже кратко их конспектируя, -- и отмечал решение вопроса об их пригодности для журнала, о возвращении автору и т. д. Справку о любой рукописи, хотя бы прочитанной 10--15 лет назад, В. Г. наводил в несколько минут.

97.

[Хатки] 6 июня 1916.

Дорогая Паша.

В дополнение к вчерашнему моему письму со списком вещей, подлежащих при случае переправке в Хатки, прибавлю еще бинокль, который висит в футляре на стене.

Только-что написал это, как пришло известие, что ни Вы, ни Саша решительно не собираюсь к нам, да и в Ессентуки тоже. А я, признаться, уже мечтал о вашем приезде. Здесь очень хорошо, да и машинке было бы, признаться, что делать. Ну, что делать. Я надеюсь, по кр[айней] мере, что Вы пришлете конец воспоминаний. Непременно. Я это уже считаю решенным. Надеюсь, Вы получили рукопись и успеете сделать небольшие к ней дополнения. -- Не помню, переслал ли я Вам привет от Наташи. У них все благополучно. Девочка здорова. Надеюсь -- будете писать нам, куда бы ни поехали. А пока -- до свидания. Да, -- напишите имена и отчества наших жильцов. Не было ли посылок? Если были, то очень любопытно -- откуда? Ждал я от "Нивы" два комплекта моего полного собрания.

Еще обнимаю.

Ваш В. Короленко.

98.

[Хатки] 13 июня 1916.

Дорогая Паша.

Вчера Ваше письмецо получили. Мы (особенно я) писали нередко и удивлялись, что от Вас ничего нет. Узнали, что Вы сделали небольшую экскурсию. Последнее мое письмо (2 откр[ытки]) было 6 июня. М[ежду] проч. я просил сообщить имя, отч[ество] и фамилию нашей жилицы, на случай, если бы пришлось обратиться за чем ниб[удь] в Вашем, отсутствии (не помню, -- в последнем ли это письме). От Антоныча¹ была закрыточка. Пишет, что хоть возвращайся: народу масса, по его словам, много лодырей, наехавших не для работы. Ему пока дела не дают. "Толкусь, -- говорит, -- теперь, как навоз в проруби". На просьбы отвечают: "до завтра" да "до завтра". Адрес дал: Слуцк, Земский Союз. -- У нас хорошо. Верочка Лошк. с Костей² уже давно у нас. Мальчик в восторге. -- Не помню, передал ли я Вам привет от Наташи? -- Эх, -- если бы Вы махнули сюда, то-то было бы чудесно. Крепко обнимаю.

Ваш Вл. Короленко.

Скоро собирается в Полтаву О. Ник³. Тогда можно будет переслать забытые мною предметы. Ромась писал мне в Полтаву и, может, считает, что и Вы читали.

Если увидите Сияльского, спросите: приедет ли. Жду его с Петей.

¹ Ромась, Михаил Антонович (1859--1920), революционер, участник революционной организации "Народное Право", крестьянского происхождения, приятель В. Г--а, его товарищ по ссылке еще в Амге, Якут. обл., так же, как и В. Г., отказался в свое время принести присягу Александру III С 1897 по 1902 г. был вторично в ссылке в Якут. обл. См. о нем у В. Г--а "Ист. моего совр.", т. IV, гл. 22. Писал о нем также М. Горький, тоже состоявший в близких, с ним отношениях.

² Дочь и внук сестры В. Г--а.

³ Селихова (урожд. Присецкая), Ольга Николаевна (1859--1928), революционерка-народница, в 80-х гг. была сослана в Сибирь, по возвращении оттуда снова приняла участие в революционном движении, став во главе с.-р. партии в Полтаве; судилась и отбывала тюремное наказание.

99.

14 июня 1916. Хатки.

Дорогая Паша.

Вчера послал Вам открытку. Теперь пишу опять: посылаю открыточку Зунда ¹. Увидев в тексте название "Русских Зап[исок]" и свое имя, -- позволил себе прочесть. Конечно, -- в редакцию напишу. Попрошу отнестись со всевозможным вниманием и к переводу, и к переводчице.

Вчера, как снег на голову, нагрянул Рюша. Надеялся застать Сашу здесь и очень огорчен ее отъездом. Через два дня уезжает, т.-е. завтра или послезавтра. Мы дали Вам телеграмму, чтобы приостановить Вас. Впрочем, -- не знаю, соберетесь ли Вы скоро и вообще-то. Вчера я послал "Вам выдержку из письма Антоныча. "Его дело повидимому неважно (адрес я сообщил в открытке: Слуцк. Земский Союз).

Дня через 3-4 может зайти на нашу гор[одскую] квартиру Каррик ². Кажется, Вы его знаете по "Русскому Богатству". Если явится и застанет Вас и если при этом еще не окажет энергического сопротивления, -- то нагрузите его кое-чем для доставки сюда. Повидимому, Марья Захаровна ³ не собирается еще в Сорочмнцы. Кроме ранее перечисленных вещей, попрошу прибавить еще кое-что, а именно:

1) Книги "Р[усские] Зап[иски]" за этот год.

2) Пипетку для наливания чернил в стилографич[еское] перо (она на полке, над столом, в узкой бумажной коробочке).

3) Если будет можно (и если я еще об этом не писал),-- по 2 экз[емпляра] "Очерков и рассказов" (т. IV и V).

4) Папку с надписью "Опека" (в желтой конторке).

Как видите, -- нескончаемая цепь поручений.

Не знаете ли, что это за история с инженером Бек Гергардтом ⁴; его кто-то ранил в ложе цирка, и по этому поводу был обмен письмами в "Полт[авском] Дне" между ним и директором корпуса (а также полицмейстером) ⁵.

Крепко обнимаю Вас. А меня будут судить 24 октября ⁶.

Ваш Вл. Короленко.

С Рюшей пришлю для сдачи книги в библиотеку. Пожалуйста, оставьте библиотечную книжку у наших жилиц (как имя-отчество-фамилия?), чтобы при случае можно было переменить. Я пришлю список, какие взять. Кажется, скоро будет в Полтаве Ольга Никол. Получили ли вчерашнюю мою открытку?

Дуня слишком много возится, устает и потому пока не поправляется. Теперь по крайней мере сама не поливает. Все на меня взводит всякие вины, а сама неосторожна.

Может, к Вам зайдет еще один хатчанин. Если будет что, -- передайте. Все-таки скорее, чем почтой. Впрочем -- хочет ехать Соня.

¹ Зунделевич, Арон Исаакович (1854--1923), крупный революционер, сначала землеволец, потом член Исполнит. Комитета "Народной Воли", организатор тайных типографий, один из участников покушения Соловьева на Александра II. Судился в 1880 г. по процессу 16-ти и приговорен к бессрочной каторге. До 1890 г. находился на Каре, до 1898 г.-- в Акатуе, когда вышел на поселение в Читу. После революции 1905 г. вернулся в Европ. Россию и вскоре уехал за границу, в Англию, где и оставался до конца жизни. Зунделевич был близким другом П. С. Ивановской.

² Каррик, Корнилий Федорович, художник и карикатурист.

³ Имшенецкая. См. примеч. 2 к письму 94.

⁴ Горный инженер М. В. Бек-Гергаpдт. Сущность инцидента с ним изложена в No 946 "Полтавского дня" за 1916 г. в заметке "Инцидент в цирке". Инженер Бек-Бергадт попросил очистить купленную им в цирке ложу, занятую офицером Аглаимовым. Началось пререкание, и офицер ударил Бек-Гергардта по лицу, а когда последний, защищаясь, поднял палку, офицер, выхватив из вожен шашку, нанес своему противнику серьезную рану в голову. Через два дня, в No 948 "Полтавского дня", появилось письмо в редакцию потерпевшего, в котором он благодарил начальство и офицеров полтавского кадетского корпуса, вице-губернатора и др. лиц за выказанное ему участие. Однако, уже в следующем 949 номере "Полтавского дня" появилось следующее письмо в редакцию: "В виду того, что содержание письма Бек-Гергардта может ввести в заблуждение лиц, читавших его, считаю нужным разъяснить, что после инцидента в цирке, в целях выяснения дальнейшего направления Производившегося дознания, представилось необходимым выяснить степень серьезности причиненных Бек-Гергардту повреждений, вследствие чего, лишь по мотивам служебного характера, управляющий губернией, г. вице-губернатор и осведомлялся по телефону о положении потерпевшего. Полицмейстер Иванов". Наконец, в No 951 "Полтавского дня", появилось письмо в редакцию директора полтавского кадетского корпуса генер.-майора Клинпенберга, в котором он решительно отстранял от себя и от офицеров корпуса, опасность быть заподозренными в том, что они выражали сочувствие раненому офицером инженеру. Интерес, проявленный к данному случаю со стороны В. Г--а. совершенно понятен: всегда борясь с унижением человеческого достоинства, он особенно чутко и резко реагировал на принципы кастового деления общества и на вытекающую отсюда житейскую практику, согласно которой для одних людей создавалась привилегия безнаказанно оскорблять других. А подобная практика всего чаще проявлялась в случаях самовольных расправ людей военных, якобы защищающих "честь мундира", с штатскими. В. Г. неоднократно писал на эту тему; ом. в т. IV собр. соч. издания "Нивы" ряд статей, объединенных под заглавием "Честь мундира и нравы военной среды".

⁵ Директор Петровского полтавского кадетского корпуса генерал-майор Клингенберг; полицмейстер Иванов,-- ом. предыдущее примечание.

⁶ См. примечание к письму 68.

100.

[Хатки, 14 июня 1916].

Дорогая Пашенька.

Зашел сын нашего Петра¹. Обещал побывать у Вас. Поэтому пишу несколько слов. Приехал вчера Рюша. Завтра едет с Соней в Полтаву (а может послезавтра). Надеемся, что Вы задержитесь до их приезда².

Обнимаю.

Вл. Короленко.

14 июня.

А я сейчас отослал зак[рытое?] письмо.

Хотели послать телеграмму, но пожалуй эту записочку Вы получите скорей.

¹ Симон Петрович Карпенко, житель дер. Хатки.

² Адресатка собиралась ехать в действующую армию в качестве ремингтонистки при организации Земсоюза.

101.

[Хатки, 16 июня 1916 г.]

Дорогая Пашенька.

Рукопись получил, прочел ее, приставил прежний конец, несколько его сократив, и посылаю в "Р[усские] Записки". Почти уверен (и даже пожалуй могу сказать без "почти"), что она будет напечатана. Вы так и не придумали заглавия (и даже места для оного, по своему закоренелому обыкновению, не оставили). Я озаглавил так:

ИДИЛЛИЯ.

(Страничка из воспоминаний семидесятницы).

Подпись -- П. Ивановская. Или Ивановская-Волошенко? Мне кажется, заглавие самое подходящее. Это действительно идиллия перед более суровыми приемами борьбы. Если Вам заглавие не понравится, то можно написать в редакцию, чтобы переменили. Не знаю, когда это пойдет. Сейчас, пожалуй, еще не пустят. А впрочем -- не уверен. На мой взгляд, вещица вышла очень и очень недурная. Сохраните непременно черновики. Мало ли что бывает. Рукописи порой и теряются. Я теперь подумываю, что если бы Вы захотели также поработать над другими эпизодами, то могло бы выйти и продолжение. Можно обработать кое-что уже и написанное. Век живи, век учись: у Вас значительно обработался стиль¹.

Письмо это, пожалуй, Наташу и Соню уже не застанет в Полтаве. Вот как стремительно пронеслась Наталья². Вчерашняя телеграмма (срочная шла чуть не более суток) нас ошарашила. Думаю, что не менее ошарашила и Соню. Поспеть, конечно, она уже физически не могла, но я считал, что для сведения ей знать нужно, и потому переслал телеграмму.

Почему Вы пишете, что мы молчим. Я писал довольно часто и уж во всяком случае отвечал на Ваши письма. Обнимаю. Жду почту, надо кончать.

Треножит меня последний этап Наташиной поездки. В Харькове ей наверное пришлось трудно, а каково девочке?

Ну, да когда получите это письмо (из Сорочинец оно пойдет только завтра утром), -- то обе или, вернее, все три будут должно быть уже здесь.

До свидания. Пишите о каждой перемене Вашего адреса.

Ваш Вл. Короленко.

16 июня 1916.

¹ В редакционной тетради В. Г--а (см. примеч. 4 к письму 96) находим следующую запись об указанной рукописи "Идиллия" (страничка из воспоминаний семидесятницы (П. С. Ивановской-Волошенко). -- Воспоминания проредактированы мною. Интересно, что автор, писавшая очень своеобразным и малолитературным слогом,-- под старость выписывается. Воспоминания касаются почти ребяческой экскурсии "в народ" в качестве чернорабочих. Ясно, что ничего из этого выйти не могло, но правительство ответило варварски-трусливыми репрессиями, и движение вылилось в сторону террора, который гораздо опаснее, но и доступнее интеллигенции, чем "пропаганда".

² Наталья Вл. Ляхович, дочь В. Г--а, вместе с его внучкой вернулась из-за границы 1-6 июня в Полтаву; о ее приезде накануне была получена телеграмма.

102.

[Хатки] 17 июня 1916

Дорогая Паша.

Хочется думать, что эта открытка Вас еще застанет в Полтаве. Дело вот в чем: среди рукописей на одной из моих полок должна находиться рукопись Войтинского¹, небольшая, на узких длинных листочках. Заглавие "Две смерти"². Мне казалось, что. я захватил ее с собой, но здесь не нахожу. Поищите, пожалуйста, прежде всего на средней полке за столом. Если не найдете там, то придется поискать на столе и в столе. Если найдете, -- вернее, когда найдете, п[отому] что потеряться не должна бы, -- пришлите заказной] бандеролью.

Рюша решил дождаться Наташу и выедет после ее приезда.

Крепко обнимаю.

Ваш Вл. Короленко.

Получили телеграмму о приезде. Ура! Привет обеим путешественницам.

¹ Войтинский, Владимир Савельевич (род. в 1885 г.).

² Напечатано в No 2-3 "Рус. Записок" за 1917 г.

103.

[Хатки] 19 июня 1916.

Милая Прасковья Семеновна.

Письмо Ваше от 15-го получил. Рукопись уже отослана вчера, до получения Вашего письма. Относит[ельно] Владимирской губ. исправить легко, а вот относительно фамилии. Было бы много лучше с нею. Да и почему бы? Если будете настаивать, конечно, воля Ваша, но...¹.

Кроме пропавшей открытки и письма с Симоном², помнится, я еще раз сообщил копию с письма Ромася. Молчание его действит[ельно] странно. Или он думал, что открытий. мне получится в Полтаве, и Вы ознакомитесь с ее содержанием. Содержание же крайне пессимистическое: много народу, дескать, без дела, поэтому на новоприбывающих смотрят волками. ""Хоть уезжай". Еще у купца получать деньга зря -- можно бы. А тут общественное дело. Вот существенное содержание (повторяю еще раз), да почти и дословно все: открыточка не велика. Конечно, и со стороны Ромася не вполне основательно не отвечать на запросы и телеграммы. Да едва ли основательно было и звать других, еще не выяснив своего положения.

Боюсь, что и в пессимизме он склонен к преувеличениям, по настроению. Очень рад, что¹ мое письмо удержало Вас еще во-время от поездки³. Советую и впредь без вполне точных приглашений от компетентных лиц не ехать. Эх, приехали бы хоть не надолго с нашими сюда!

Рюша здесь. Уже дождется Наташу. День еще -- куда ни шло.

Дуня устает, п[отому] что возится с огородом и т. д. Теперь уже я читаю ей мораль. От Марии Зах. я еще ничего не получил, да и сомнительно, в Сорочинцах ли она. Будет жаль, если не захватит и Соня и через М. З. не по лучится. Не так уж важно, конечно, но кое-что все-таки нужно бы.

Зачем Бы перевели "Южный Край" сюда. Я написал давно в редакцию, чтобы сюда присылали только вечерний выпуск, а большой не надо. И без того газет слишком много⁴. Андрею⁵ выдержку из Вашего письма прочел. Перевод денег для волонтеров⁶ да и других можно просто досылать сюда. А то зачем Вам возиться с пересылкой. В "Р[усские] Зап[иски] пока ничего не пишите. Для отчета я напишу сам одновременно с пересылкой, а то выйдет путаница. Пришлите и самый перев. бланк с адресом. Я ведь должен ответить.

Художника⁷, о котором говорил Кособуцкий⁸, ни в каком случае не посылайте. Позировать даже и гению не могу. Мое здоровье далеко еще не таково, чтобы приглашать художников и позировать им.

Сообщите адрес Антонова⁹. Я бы лично послал сколько нибудь просто от себя. Или лучше через кого-ниб[удь] более близкого? Если так, то пошлите (25 р.), а я охотно возвращу.

Кажется все. Думаю, что наших письмо уже не застанет. Да может и Вас. Получат тогда жилицы.

Ваш В. Короленко.

21 июня.

Письмо случайно осталось вчера не отосланным. Сегодня -- отличное, хотя и неск[олько] прохладное, утро. Значит -- ждем. У нас все благополучно. Привет.

Передайте также поклон нашим жилицам, а также благодарность за готовность менять книги. Наверное придется этим любезным предложением пользоваться. Узнали ли Вы что-нибудь о подкладке дела раненого в цирке инженера? ¹⁰. Говорят, человек не вполне доброкачественный, но и недоброкачественного человека нельзя считать подлежащим безнаказанной рубке во время частных столкновений.

¹ Речь идет о рукописи "Идиллия", которую В. Г. уже отправил в журнал для напечатания. П. С. Ивановская хотела, вместо своей фамилии, поставить под этим произведением только инициалы имени и фамилии и, кроме того, внести одно исправление: указать, что школы, о которых там упоминается, были выстроены Барановым во Владимирской губ., а не в Ярославской губ., как было в рукописи.

² Сын сторожа в Хатках.

³ В армию.

⁴ В. Г. всегда читал очень много газет, при чем, читая, отмечал карандашом места, заслуживающие в том или ином ют ношении сохранения. Отчеркнутое затем вырезывалось и классифицировалось по темам. Этим и объясняется обилие и точность фактической аргументации (иногда ссылками на газеты за ряд лет) в публицистических работах В. Г--а.

⁵ Андрей (Рюша) Малышев, племянник В. Г--а и адресатки.

⁶ В No 60 "Рус. Вед." и в No 3 "Рус. Записок" за 1916 г. было помещено письмо в редакцию В. Г--а, с призывом о помощи русским волонтерам (по большей части это были политические эмигранты) во французской армии.

⁷ Кажется, художник Пархоменко.

⁸ Полтавский житель.

⁹ Антонов, Петр Леонтьевич (1859--1916), рабочий-слесарь, народоволец; привлекался в 1887 г., присужден к смертной казни, заманенной ему бессрочной каторгой, которую отбывал в Шлиссельбурге; амнистирован в 1905 г.

¹⁰ См. примеч. 4 к письму 99.

104.

[Хатки] 7 июля 1916

Дорогая Пашенька.

Вот что пишет мне Мякотин: "Идиллию" Прасковьи Семеновны я прочел, вполне согласился с Вашим мнением и в этом смысле сделал доклад наличным товарищам по редакции -- Пешехонову¹ и Крюкову². Так[им] обр[азом] "Идиллия" принята и пойдет, вероятно, осенью".

В этом же письме дальше он сообщает о другой рукописи, относительно которой редакция не вполне согласилась с моим отзывом. Так что, как видите, -- мой отзыв не всегда играет решающую роль. Эх, можно бы понаписать Вам и еще кое-что из Ваших воспоминаний. Вы, несомненно, стали значительно овладевать формой. Вот уж истинно, век живи, век учись. Хорошо, кто может век учиться. Вы, очевидно, можете.

Что сказать о нас? Если бы это письмо я писал вчера, то о своем здоровый написал бы довольно пессимистично. Сегодня, -- чувствую себя очень хорошо и гляжу вперед с надеждой. Уже эти колебания показывают все-таки, что еще не все устойчиво и ладно. Ну, да будем надеяться. В Ессентуки очевидно ехать не придется. Дуня сейчас -- ничего, но в общем тоже неважно. Сразу много суетилась по хозяйству, да и теперь все хлопочет.

Девочка³ очень оправилась, потеряла свой жалкий вид утомленной путешественницы, бегает, мною шалит и щебечет. Но словами своего мнения об отечестве не выражает. В общем благополучно.

Повторите, пожалуйста, от кою это поступило пожертвование в пользу русских волонтеров во Франции, сколько и как записать в отчет. Или Вы уже написали в "Р[усские] Записки"?

Вы наверное уже прочли в газетах о смерти А. И. Писарева⁴. Все счеты покончены. Невольно хотелось бы вспоминать лучшее.

Не знаю, когда пошлю это письмо, так как Вы обещали в посл[еднем] письмеце адрес. По этому же адресу пошлю и "Р[усские] Записки" (уже за 2 месяца). А пока приходится ждать адреса.

Не знаю также точного адреса Анны Павловны⁵. Может достаточно станцию?

Обнимаю Вас и уступаю место другим.

Ваш Вл. Короленко.

Сейчас получилась открытка от 2 июля и поэтому пошлю это письмецо и книгу "Русских Зап[исок]". Пришли Вам 2 письма, но одно заказное. Сомневаюсь, -- послать ли и их, пока нет от Вас окончат[ельного] адреса? Заказное письмо -- из Верхнеудинска. Кроме того, -- сообщите, пожалуйста, точный адрес Анны Павловны.

Насчет Зунда напишу Вам в след[ующий] раз. Конечно, постараюсь сделать что можно. Простите ради бога: письмо читалось и другими и -- как-то я сейчас не могу его отыскать: сообщите подробнее, -- в чем собств[енно] дело? Вы узнали, что он очень нуждается? Надо это сделать поделикатнее. Я как раз пишу ему, благодарю за его приветливую помощь Наташе⁶. Оч. неудобно совместить это с посылкой денег.

¹ Пешехонов, Алексей Васильевич (род. в 1867 г.), статистик, публицист, общ. и политич. деятель, один из соредакторов журнала "Русское Богатство".

² Крюков, Федор Дмитриевич (1870--1919), беллетрист, один из ближайших сотрудников "Русского Богатства".

³ Т.-е. внучка В. Г--а, С. К. Ляхович.

⁴ Иванчин-Писарев, Александр Иванович (1849--1916), народник, участвовал в революционном движении 70-х гг., журналист, член редакции "Русского Богатства". Работал с В. Г. еще в поволжской прессе и был с ним дружен еще по Н.-Новгороду. Впоследствии они разошлись, и Иванчин-Писарев ушел из "Рус. Бог.".

⁵ Прибылевой.

⁶ При возвращении дочери В. Г--а из-за границы и пребывании ее по пути >в Англии.

105.

[Хатки] 14 июля 1916.

Дорогая Паша.

Получил Вашу открыточку от 5-Го июля. В ней Вы пишете: Антоныч, завернувший в Киев, сообщит Вам мой новый адрес. Одновременно Антоныч прислал из Кишинева 25 р. по Вашему поручению и при этом пишет с своей стороны: "Прасковья Сем. поплелась из Слуцка в Домбровицы¹. Вы, должно быть, получили от нее письмо, сообщающее о перемене места". Считать ли это адресом? Дом бровицы, -- этого мало. Нужно бы указание лазарета или отряда. Так я и остаюсь в недоумении: писать ли по-прежнему в Слуцк или в Домбровицы?

В редакцию пишу о посылке денег². "Русские Записки" послал на Слуцк, но пока только за июнь. По обыкновению, майскую книжку захватил кто-то из соседей, и до cих пор (оба экземпляра) ходят по рукам. Как только получу -- пришлю. Пожалуйста, если по счастливой случайности это письмо до Вас дойдет, несмотря на неточность адреса, то сейчас же напишите самый точный.

У нас все благополучно. Мое здоровье улучшается, и надеюсь, что обойдусь без Ессентуков. Дуня и Наташа уезжают в Полтаву, советоваться с докторами. Девочка благополучна. Зунду напишу, что посылаются деньги по Вашей просьбе.

Обнимаю Вас. Все шлют Вам привет. Опасаемся, -- не устаете ли слишком.

Ваш Вл. Короленко.

¹ Адресатка в это время служила в организации Земского Союза и передвигалась вместе с армией. Настоящее письмо и адресовано: "В Главное Управление Всероссийского Земского Союза при III Армии".

² Т.-е. гонорара адресатке за "Идиллию".

106.

[Хатки] 28/VII 1916.

Милая Прасковья Семеновна.

Прихожу в отчаяние: Вы написали, что новый адрес Ваш пришлет Mих. Антоныч. Мих. Антоныч пишет: наверное Прасковья Сем. уже прислала свой адрес. И затем -- ни он, ли Вы на мои письма по старому адресу не отвечаете. На Ваше имя сюда приходят в свою очередь письма, -- а наши сношения с Вами совершенно прекратились. Откликнитесь пожалуйста наконец. Здоровы ли? Мы все беспокоимся.

Пока не пишу ничего больше, не уверен, -- получите ли и это письмо. Все шлем приветы.

Ваш Вл. Короленко.

Вел[икие] Сорочинцы (Полт. губ.), дер[евня] Хатки.

107.

[Хатки] 30 июля 1916.

Дорогая Прасковья Семеновна.

Что это Вы с нами делаете. Недели три назад мы получили от Вас открыточку, в которой было¹ оказано: мой новый адрес сообщит Михаил Антонович. От Мих. Антоновича около того же времени приходит открытка из Кишинева: свой новый адрес "Прасковья Семеновна Вам наверное уже сообщила. Она плетется в Домбровицы". Вот и разбирай, куда писать. Писал ему в Кишинев -- ни гласа, ни послушания. С таким же успехом писал на Ваше имя в Слуцк. Теперь еще пишу ему в Слуцк, Вам в Домбровицы, без подробного адреса. Авось дойдет на сей раз. Мы беспокоимся, -- что с Вами? Здоровы ли? Хотел запросить у Анны Павловны. Тоже подробного адреса нет. Чистая беда. А тут приходят письма и Вам, и ей! "Р[усские] Записки" я послал давно (июнь). Писал Вам, что Ваши воспоминания приняты в печать, пойдут осенью. Получили ли? У нас довольно благополучно. Верочка с Котиком ¹ уже уехали.

Обнимаем Вас и ждем, ждем, ждем письма и адреса.

Ваш Вл. Короленко.

Вел[икие] Сорочинцы (Полт. губ.), дер[евня] Хатки.

¹ Дочь и внук М. Г. Лошкаревой, сестры В. Г--а.

108.

[Хатки, 5 августа, 1916 Г.]

Дорогая Пашенька.

Получили твое письмецо (откр.) из Полтавы ¹. Очень беспокоимся насчет здоровья. Пожалуйста пиши почаще. У нас тоже кое-кто пораоклеился. Дуня сегодня неск[олько] лучше, а то очень кисла. Соня лежит с высокой температурой уже 2 дня. Я здоров и чувствую себя весьма изрядно. Сейчас переписывать еще нечего, но поручение есть. Не найдется ли (кажется, у меня на полке, налево за столом, но не уверен) соч[имений] Берне ². Там есть у меня цитата, отмеченная на полях карандашом: о восстании рабочих в Лионе и о заявлении по этому поводу министра Гизо³. Если Вы на нее натолкнетесь, то, пожалуйста, выпишите отчеркнутое, место, в котором говорится, что Гизо слеп. Пока привилегия скрывалась за феод[ализмом], считали, -- либерализм боролся с феодализмом, а когда привилегия скрывается за капиталом, -- либерализму придется бороться с капиталом. Нужно указать, в каком это было году, что говорил Гизо в парламенте и слова Берне. Если цитата не найдется, тогда пришлите всю книжку посылкой. Кажется, у меня на чистом листке в конце книги карандашом отмечены страницы разных нужных цитат ⁴.

Не знаю, как и признаваться: было письмо Вам (кажется) из Читы и два из действ[ующей] армии, а также одно Анне (Павловне от Мирского ⁵ (может, я смешиваю это письмо и считаю его, т. как оно было из Читы, -- что это было Вам). Все эти письма я положил в коробку и, когда получил письмо о Вашем возвращении, -- еще держал их в руках, приготовляя к отсылке. А сейчас спохватился и не могу разыскать. Наверное найду и пришлю.

Обнимаю крепко: Сожительницам привет.

Твой Вл. Короленко.

5 авг. 1916.

P. S. Читала ли ты в газетах, что братец С. Д. Протопопова, Ал. Дм.⁶, тов. председателя Госуд. Думы, заявил с легким сердцем о том, что я участвую в "новом (банкирском) органе" ⁷. По этому поводу мне уже пришлось написать 2 опровержения. Одно в "Речи" (напеч. 1 авг.), другое в "Дне" (.появилось, вероятно, сегодня) ⁸.

Все наши шлют привет.

¹ Адресатка (отчасти по слабости здоровья) оставила службу и воротилась в Полтаву.

² Людвиг Берне (1786--1837), знаменитый немецкий публицист.

³ Гизо (1787--1874), знаменитый французский историк и политический деятель. Его имя В. Г. назвал по ошибке, вместо имени Казимира Перье (см. примем. 1 к письму 110). Цитата из Берне, о которой спрашивал В. Г., приведена им в статье "Старые традиции и новый орган" ("Рус. Зап." 1916 г., No 8), где мы читаем: "В ноябре 1831 г. вспыхнуло в Лиане восстание рабочих. Министр Казимир Перье произнес в палате депутатов речь, где успокаивал депутатов тем, что это движение бедных против богатых, а не политически-либеральное движение. Людвиг Берне по этому поводу иронизировал над политической слепотой Перье: "Народ восстает не против собственности, а против привилегий богатого класса. Прежде привилегия скрывалась за феодальными щитами, и борьба велась против феодализма. Теперь, когда эти привилегии укрываются за собственность,-- может ли народ завоевать себе равенство иначе, как взяв штурмом эту крепость".

⁴ Читая книгу, В. Г. отмечал на полях заитересовавшие его места и затем выносил на чистый лист в конце или начале книги нумера отчеркнутых страниц.

⁵ Мирский, Лев Филиппович (род. в 1858 г.), революционер, в 1879 г. покушался на жизнь шефа жандармов генерала Дрентельна. При аресте детом того же года в Таганроге оказал вооруженное сопротивление и был приговорен судом к смертной казни, замененной бессрочной каторгой, которую отбывал сначала в Петропавловской крепости, а с 1884 г. -- на Каре. В 1906 г., находясь в Верхнеудинске, был арестован карательной экспедицией ген. Ренненкампфа (за сотрудничество в местной газете) и снова приговорен к смертной казни, вторично замененной каторгой.

⁶ Протопопов, Александр Дмитриевич (1866--1918), некогда общ. деятель умеренно-либерального направления, впоследствии октябрист, член Государственной Думы, ее товарищ председателя, в 1916 г. сделавший, при посредстве Распутина, головокружительную авантюристическую карьеру министра внутр. дел (с 16 сект. 1916 г.) и царского фаворита. В предреволюционное время -- одна из наиболее ненавистных для общества фигур.

⁷ Речь идет о ежедневной газете "Русская Воля", которую создавал А. Д. Протопопов (еще до того, как стал министром) на средства столичных банков. Газета платила бешеные гонорары и оклады своим сотрудникам и успела привлечь в состав последних некоторых видных писателей, объяснявших свое согласие работать в газете тем, что капитал, отпущенный на нее, обезличивается, газета будет прогрессивная, и сотрудникам ее гарантируется полная независимость. В газете "Речь" было напечатано сообщение, что Протопопов обещает сотрудничество в газете также и В. Г--а.

⁸ Опровержение В. Г--а в "Речи" было напечатано в No 209, в форме письма в редакцию, в котором В. Г. указывал, что сообщение о его сотрудничестве в новом органе является "плодом какого-то невероятного недоразумения". После этого в газете "День" появилась беседа Протопопова с сотрудником названной газеты, в которой он хотя и опровергал приписанное ему сообщение об участим В. Г--а в новой газете, но объяснял это тем, что В. Г. болен. Тогда в No 213 газеты "День" В. Г. поместил новое письмо в редакцию, в котором, между прочим, писал: "Новая газета издается на средства гг. торговцев, промышленников и банкиров, которые, конечно, не напрасно решаются тратиться на эту дорогую затею. Газета ео ipso [тем самым] обязана рассматривать вопросы общественной справедливости в зависимости от взглядов щедрых издателей. А я привык работать лишь в независимых органах и не вижу ни малейших оснований изменять этой своей привычке. Надеюсь, что этим письмом мне удастся, наконец, самым решительным образом отделить мое имя от нового органа".

109.

[Хатки] 5 авг. 1916.

Дорогая Пашенька.

Как видишь, -- письма отыскались. Нашлось и письмо Мирского к Анне Павловне. Для меня очевидно, что это я смешал и счел, что письмо из Верхнеудинска, вообще с востока, -- значит никому, как Пашеньке.

Два конверта я вскрыл и письма из них вынул -- собственно на тот предмет, чтобы не платить за лишнюю марку.

Посмотри, пожалуйста, в шкапчике, где стоят весы, в одной из нижних полок: там должны быть фотографич[еские] бумажки в заделанных конвертах. Если есть, то, когда будешь посылать (если будешь), -- положи и их. Только нужно обернуть еще или положить в книгу, чтобы как-ниб[удь] не попал свет.

Пишу все эти поручения, а сам думаю: да может она, бедняга, лежит совсем больная. Впрочем тогда можно попросить милых жилиц.

Получала ли ты мои письма? М[ежду] прочим то, где я писал, что "Воспоминания" с удовольствием приняты?

Обнимаю, желаю быть здоровой. Привет знакомым, поцелуй Будаговским.

Твой Вл. Короленко.

На конверте письма рукою В. Г--а надпись: "Прошу извинить неопрятность конверта. В. К.".

110.

[Хатки] 12 авг. 1916.

Милая Пашенька.

Конечно, ты права: Казимир Перье¹, а не Гизо²! Получил повестку на пос[ылку] б[ез] цены. Наверное книга. Спасибо тебе. Мне эта справка нужна как раз для статейки по поводу "нового органа" для "Р[усских] Зап[исок]"³. Хочу поговорить о традициях передовой русской печати. Оказывается, А. Д. Протопопов не унялся и написал мне опять "длинное письмо", о котор[ом] говорит Философов⁴ в "Речи". Не знаю, где оно было напечатано⁵. Вы напрасно, желаете более свирепого ответа. Было бы сказано, что нужно, -- и то вот беднягу затравили. Он человек недурной, но попал в положение слишком ответственное,-- не по нем. -- У Сони нечто в роде малярии. Здесь это эпидемия. Она уехала дней на 5 к Козиненкам ⁶. Наверное пройдет. Насчет Юр. виноват я: прозевал отослать вовремя, и в июльскую книжку не попало⁷. Будьте здоровы.

Ваш Вл. Короленко.

13 авг.-- Книжку вчера получил. Еще спасибо.

Зунду я послал чер[ез] "Р[усские] Зап[иски]" 50 р. Никаких компенсаций не надо.

Конечно, мы Долгоруким⁸ будем рады.

¹ Казимир Перье (1777--1832), французский государственный деятель консервативного направления.

² См. примеч. 3 к письму 108.

³ Т.-е. о газете "Русская Воля", статья. "Старые традиции и новый юрган", напечатанная в No 8 "Рус. Записок" за 1916 г.

⁴ Философов, Дмитрий Владимирович, публицист.

⁵ В No 214 газеты "День" за 1916 г. появилось письмо в редакцию Протопопова, в котором он отвечал, главным образом, В. Г--у на его письма, упомянутые в примеч. 8 к письму 108. Протопопов упрекал здесь В. Г--а в том, что он запросом лично к нему не проверил точности передачи его, Протопопова, (Слов относительно участия В. Г--а в новой газете. О последней же сообщал, что она будет издаваться на "обезличенный капитал" и явится органом независимым, чему гарантией служит его, Протопопова, земская и общественная репутация, а также "циническая репутация" видных сотрудников газеты. На это-то письмо и (ответил в No 215 "Речи" Философов статьей "Слуга безличного капитала", которую В. Г. имеет здесь в виду. Философов в указанной статье вскрывал. лицемерную позицию Протопопова и высмеивал его развязный по отношению к В. Г--у тон.

⁶ Жители Сорочинец, хорошие знакомые семьи В. Г--а.

⁷ Пожертвование в пользу русских волонтеров во Франции и их семейств (в No 8 "Рус. Зап.", в числе пожертвований, полученных через В. Г--а, значится: "от Н. А. Л. (через П. С. Вол[ошенко]) -- 10 р.".

⁸ Вероятно, кн. Петр Дмитриевич Долгоруков с женой.

111.

[Хатки] 16 авг. 1916

Вот я не знаю, дорогая Пашенька,-- куда писать: на Столыпинскую ул. (Ессентуки?) или еще в Полтаву ¹. Очень желаю, чтобы у Вас "из спины выступило" настолько, чтоб можно было ехать, но и боюсь, что Вас задержали дожди и спина. Пишу и туда, и сюда.-- Соня чувствует себя у Козиненок много лучше, темп[ература] понизилась, собирается вернуться. Остальные мы -- попрежнему, т.-е. благополучны в большей или меньшей степени. Письма Саши никакого не получали. Выяснилось вполне, что мы в Ессентуки не едем и очень боимся за Вас обеих²: очень плохо об Ессентуках пишут, а я за себя рад, что мне и Хатки пошли за Ессентуки. Обнимаю крепко. Все наши шлют привет.

Вл. Короленко.

¹ Адресатка собиралась на Кавказ лечиться.

² Т.-е. также и за А. С. Малышеву, которая тоже, собиралась на Кавказ.

112.

[Хатки] 16 авг. [1916 г.]

Дорогая Пашенька.

Пишу тотчас по получении адреса (улицы и дома, без обозначения города; догадываюсь, что это Ессентуки). Хочу, чтобы в новом "месте, среди сутолоки, Вы получили наш привет. У нас более или менее благополучно: Соня еще у Козиненок, но невидимому лихорадка прошла, и через несколько дней вернется. Тогда Дуня двинется в Полтаву, где, к сожалению, уже не застанет Вас. Ох, хорошо ли вы сделали обе с Сашей, что решились ехать на этот целительный Кавказ. Лучше бы приехали в Хатки. Никакого письма Саши мы не получали. Она невидимому (судя по вашему письму) ждет, что и мы поедем в Ессентуки. Но ведь это давно решено в отрицал[ельном] смысле. -- Наши все вас обнимают. Писать буду.

Ваш Вл. Короленко.

113.

[Хатки] 21 авг. 1916.

Дорогая Пашенька.

Привет на новом месте.

Так как в письмах Ваших ко мне ты пишешь мне то Вы, то ты, то, чтобы установить какое-нибудь однообразие, я впредь намерен Вам писать неизменно ты, что, если не ошибаюсь, будет лишь соответствовать доброй, прежней традиции.

Ольга Алекс.¹ сообщила нам, что ехала с тобой вместе. Каково-то ты доехала и как теперь? Здорова ли? Устроились ли с Шашенькой и где? Ждем с нетерпением известий.

У нас положение такое: Дуня сейчас в Полтаве, устраивается с квартирой и ремонтом. Дней через 7--8 вернется. Потом с Наташей опять поедут лечиться в Полтаву. Соня, б[ыть] может, поедет в Баты-Лиман, отчасти из-за нездоровья, отчасти тоже для устройства дел с "квартирантами". Я остаюсь здесь, сколько будет возможно, т[ак] как мне Хатки очень полезны.

Дня три назад отправил в "Р[усские] Зап[-ски]" статейку в ¹/₂ листа. Это пустяк по поводу "нового органа" ². Отчасти это для того, чтобы объявиться наконец в "Р[усских] Записках", отчасти хотелось все-таки сказать кое что о том "новом", что повидимому стучится в дверь русской печати. Думаю, что ты и этот раз будешь не вполне довольна мягкостью тона, но я не позволяю себе отдаться на волю моей нервности. Написал было свирепую большую статью, но потом сократил и смягчил, в особенности по получении писем С. Дмитриевича ³. Очевидно, оба брата считают искренно, что новый орган может быть вполне прогрессивным и свободным. В статье я и пытаюсь разъяснить, почему, несмотря на обещания, плохо верится в "независимость" газеты, возникающей при таких условиях. Да и прогрессивность только октябристская.

Лиха беда начать. Этот пустяк все-таки моя первая настоящая, законченная статья после болезни. Появится в августовской книжке, т.-е. в начале сентября. Вообще, хотя еще полного размаха и прочности во мне нет, но думаю приступить к работе.

Как себя чувствует милая Шашенька? От Рюши вчера было нам письмо. Теперь он жалуется, что ничего не получает от родителей, хотя сам пишет. Здоров и бодр.

Обнимаю вас обеих.

Ваш Вл. Короленко.

Наши все конечно тоже обнимают. Пожертвование из Читы будет зарегистрировано в августовской книжке.

Прилагаю откр[ытку] Зунда и письмо из действующей] армии.

¹ Сенюткина.

² См. примеч. 3 к письму 110.

³ С. Д. Протопопов.

114.

27 авг. 1916.
Вел. Сор.[Полт. г.] дер. Хатки.

Дорогая моя Пашенька.

Ждем от тебя известий с места и все ничего нет. Последнее известие имели от Ольги Ал., которая писала, что встретилась с тобой в пути и что дорога трудная.

Я уже посылаю вот это третье письмо на Ессентуки.

У нас благополучно. Дуня и Соня в Полтаве. Дуня пО хозяйственным] делам, Соня по пути в Питер. Лихорадка ее повидимому совсем прошла.

Хатки пустеют. Осень оказывается холодными ночами и утрами, но дни хорошие. Как там у вас--и погода, и остальное? Устроились ли окончательно? Трудно ли с ваннами? Я все-таки доволен, что не пришлось ехать в Ессентуки. Вот только -- что повидался бы с вами обеими.

Я уже выступаю с двумя статьями (за моей подписью) -- в "Р[усских] Зап[исках]" ¹ и в "Р[усских] Ведом[остях] ². Теперь на очереди еще статья об украинстве (начата еще в Полтаве, но я ее отложил, так как хотел написать о том же Ефремов ³, но у него что-то разладилось по поводу этой статьи с редакцией, и я опять принимаюсь). Если тем или иным образомотдам долг внимания этому вопросу, тогда -- за беллетристику ⁴.

Получил от Пешехонова длинное письмо. Пишет, что "новый орган" волнует и смущает многих, и моя статейка очень кстати. Газета будет "либеральная", в этом едва ли можно сомневаться. Для меня вопрос лишь в том, станет ли наш либерализм определенно классовым и в печати. Думаю, что этим в конце-концов кончится, но -- какое при этом основание в сию колесницу впрягать и нас: Горького, меня... Л. Андреев ⁵ уже запрягся и надел золотые шпоры. Мне очень интересно, что из этого выйдет: как газета отнесется к первому же крупному "торгово-промышленному" вопросу.

Читали ли вы статью N. об Ал. Ивановиче?⁶ "Свет тихий". Мне этот господин не нравился и тогда, когда он работал у нас: много риторики и лжи. Теперь он претендует на наследство Н. К. Михайловского и... обеими руками, как говорит Пешехонов, составляет военные обзоры, в том числе для "Правит[ельственного] Вестника". И пощипываёт "Р[усские] Зап[иски]". Пешехонов пишет: "придется посчитаться, но не над свежей могилой"... Действительно -- наглая дубина. Особенно хороша X. Она-то хорошо знает, что. мы молчим, чтобы не раскрывать печальной истины о "друге Ник. Конст". ⁷ Русские же Записки приняли на себя похороны этого своего противника, при чем требования превзошли, всякую умеренность.

Ну, пока до свидания. Ждем известий. Тетя и Наташа целуют вас обеих. Маленькая Соня поздоровела и развивается быстро.

Твой Вл. Короленко.

Ольга Степ.⁸ очень кланяется вам обеим.

¹ В No 9 "Рус Записок" за 1916 г. напечатана статья В. Г--а "Вера отцов" об униатах, при чем часть ее, трактующая о преследованиях униатского епископа пр. Шептицкого, -- с большими цензурными изъятиями, обозначенными посредством многоточий.

² В No 200 "Русских Вед." за 1916 г. напечатана статья В. Г--а "О Мариамиольской измене", по поводу ложных обвинений евреев в военном шпионаже.

³ Ефремов, Сергей Александрович (род. в 1876 г.), писатель, член Украинской Академии Наук.

⁴ По украинскому вопросу В. Г. поместил около, этого времени две заметки в No 10 "Русских Записок": 1. "Котляревский и Мазепа" и 2. "Уголок Галиции в Ростове-на-Дону". Обе заметки, особенно первая, -- с большими цензурными изъятиями.

⁵ Андреев, Леонид Николаевич (1871--1919), известный писатель.

⁶ Иванчине-Писареве.

⁷ Михайловского.

⁸ Волкенштейн.

115.

[Хатки] 1 сент. 1916.

Дорогая Пашенька.

Очень меня беспокоит, что от тебя нет никаких известий после отъезда из Полтавы. Уже давно пора бы прийти хоть открыточке с места. Каково-то доехала? Встретила ли Сашу, как здоровье? Положим, есть в Сорочинцах какое-то зак[азное] письмо, но на имя Дуни, а она в Полтаве, мне ее письма не выдали. А сегодня мы ждали Дуню сюда, но вместо нее пришла телеграмма, что ее и Соню "задержали еще". Значит еще дня 2-3 письма не получим. А мне почему-то кажется, что это от тебя. Пожалуйста, черкните сейчас открытку. У нас благополучно. Соня едет в Питер. Обнимаю вас обеих. До свидания.

Ваш Вл. Короленко.

Открытку, открытку!

116.

[Хатки] 11 сент. 1916.

Дорогая моя Пашенька.

Я к тебе с повинной, в надежде, что повинную голову меч не сечет. Авось и ты меня не посечешь.

Дело вот в чем: твоя статья уже напечатана в август[овской] книжке, которая уже вышла, и мы ее получили вчера. Это, конечно, не вина. Но напечатана она, оказывается, без поправок и с подписью П. Ивановская, чего ты не желала¹. Произошло это вот каким образом: когда ты мне написала об этом твоем желании, я тотчас же возразил письмом, что по-моему следует подписать П. Ивановская, и, конечно, ждал ответа. Я не думал, что они поторопятся и напечатают в августе, и потому... отложил письмо в редакцию до твоего ответа. И вот вчера приходит книжка. Я сразу ударил себя по лбу и воскликнул, как кто-то где-то в юмористическом рассказе: ах, я телятина! ² Но -- дело уже непоправимо: книжка вышла. Досадно, конечно, относительно Владимирской губ., но за подпись мне нимало не досадно, хотя это, конечно, священное право всякого автора.

Вчера был почтовый день Ольги Степ. ³, и мы прочли у нее в небольшой уже хатчанокой компании. И могу сказать, что статья имела большой успех. И в самом деле--хорошо. О заглавии я писал тебе тоже. Помоему--это настоящая идиллия, -- из периода еще идеалистической революций. Если будут другие эпизоды, то это отличное вступление.

Я писал тебе, что рукописи твои переписаны и в любое время их можно вытребовать из редакции для дополнений и поправок. Мечтаю о том, как ты опять примешься за работу у нас в Полтаве. Работы немало, но поработать стоит, и мне приятно думать, что довольно ценные воспоминания не пропадут для литературы.

Кстати: когда я прочел в переписанном виде зап[иски] Сорокина ⁴,-- то они мне показались совсем не лишенными некоторого интереса. Переправлять и сокращать одно дело, читать в печатном виде -- другое. Легче и живее.

Крепко обнимаю вас обеих. У нас дни еще ничего, но вечера, ночи и утра холодные. Девочка в посл[едние] дни немножко простудилась, но это ничего: легко. А вот Соня старшая схватила малярию и застряла пока в Полтаве.

Все целуем. Пожалуйста пишите.

Твой Вл. Короленко.

Последнюю открытку (от 6 сент.) получили вчера. Раньше была от 25 авт.

¹ См. примеч. 1 к письму 103.

² Вероятно, в этом цитировании по памяти В. Г. несколько изменил то, касающееся Чертокуцкого, место из "Коляски" Гоголя, где: "Ах, я лошадь!" -- сказал он, ударив себя по лбу".

³ Волкенштейн. В Хатках дачевладельцы несли поочередно повинность доставления почты из Сорочинец.

⁴ См. примеч. 2 к письму 135.

117.

[Хатки] 16 сент. 1916,

Дорогие мои Паша и Шашенька.

Прежде всего вношу поправки в письмо благоверной моей, которая окрашивает все слишком пессимистично. Девочка прихворнула, но никак нельзя сказать, что поправка всего лета сошла на нет. У меня был действительно насморк, чуть ли не первый раз за это время, но прошел через три дня, так что это и за болезнь счесть нельзя. Если суд будет отложен, то не из-за моей болезни, так как я уже выразил согласие сечься, когда угодно,-- а по соображениям Грузенберга. В Сочи я едва ли поеду. Надеюсь обойтись без этого. Здоровье мое в общем недурно, и мечтаю о работе. Если говорить о мечтах, то оные состоят в том, чтобы нам с одной особой поработать рядом¹. Между прочим я бы выписал тогда черновики воспоминаний, и мы бы обдумали план. А затем временами машинка постукала бы и в мою пользу; хотя теперь есть и еще некоторая помощь -- Наташа, но у нее своя забота, да и хочет она поучиться Впрочем, конечно, это соображение (относит[ельно] моей работы) -- наименьшее из приманок, почему нам очень хочется, чтобы ты опять вернулась в свою комнатку, откуда прошлой весной так усердно стучала машинка. Желаю вам обеим поправляться, как следует, и не очень изнуряться в поисках и приготовлениях провизии. А когда конец сего курса? Не лучше ли прямо обедать в столовой общества врачей? Нам там нравилось. Будьте здоровы и веселы. А может и Шашенька заедет в Полтаву? Хорошо-ба, ась?

Беднягу Протопопова² вовсе загоняли; говорят, уж он и не рад, что неоглядно сунулся. Банкиры-то уже отскочили, как пошло на выяснение дела. Бескорыстное служение прогрессивным идеям дело очень хорошее, но заприходовать его трудно. А тут еще какое-то шутовское "общество 1914 года" заносит его на черную доску³. Если бы занесло меня, я бы посмеялся. А ему, бедняге, и тут пожалуй не до смеха.

А Noпрочем, говорят, с другой стороны, -- газета все-таки в октябре появится. Ну что ж. И это занятно. И, конечно, будет очень прогрессивна.

Заключаю вас обеих в объятья. Тетя и Наташа тоже шлют привет.

Ваш Вл. Короленко.

¹ Т.-е. с адресаткой.

² А. Д. Протопопова, в связи с его газетным предприятием.

³ Националистическое "Общество 1914 г." возникло в начале войны, имей целью содействовать "самостоятельному развитию производительных и творческих сил России и освобождению русской духовной и общественной жизни, промышленности и торговли от немецкого засилья". 8-го августа 1916 г., т.-е. еще до назначения Протопопова министром, отдел пропаганды названного общества постановил занести на черную доску имя Протопопова, во-первых, за то, что, будучи членом и председателем русской парламентской делегации за границей, он вел в Стокгольме какие-то тайные переговоры с советником германского посольства Вартбургом по вопросам заключения мира, и, во-вторых, за получение денег от группы банков с преобладанием немецкого капитала на издание газеты ("Русская Воля"), имеющей целью защиту банковских интересов. Однако, покуда тянулось дело с утверждением этого постановления общим собранием "Общества 1914 г.", Протопопов был назначен министрам, и тогда возникло сомнение, можно ли подобным образом выражать порицание министру. Но так как с первых же дней назначения Протопопова ново обнаружилось крайне враждебное к нему отношение со стороны даже умеренных слоев общества, то совет "Общества 1914 г." остановился на среднем решении: предложить общему собранию "черную доску" с фамилиями вообще отменить, но взамен того завести "черную книгу", куда записывать самые криминальные антипатриотические факты, но не фамилии. Общее собрание согласилось с мнением совета и занесло в черную книгу: 1) свидание Протопопова в Стокгольме с немецким дипломатом; 2) получение им немецких денег на газету и 3) его близкие отношения к Рубинштейну и Стембо, двум банковским темным дельцам и аферистам, пользовавшимся покровительством Распутина.

118.

[Хатки] 20 сент. 1916.

Дорогая Пашенька.

У меня редакция "Р. Зап." спрашивает твой адрес на предмет посылки гонорара за "Идиллию". Книгу я пошлю вскоре, хотя здесь она одна. Впрочем, так как не знаю, когда "вы обе кончите свой "курс" и куда после этого поедете, то не мог дать адреса для посылки денег и не могу послать книгу.

Простила ли ты мою оплошность с подписью и пропуском поправки? Не сердись. Ты спрашиваешь, получили ли мы открытки и длинное закрытое письмо. Открытки получаем довольно аккуратно. Длинного письма припомнить не могу. Впрочем, -- получили от 8 авг[уста] и 4 сентября. По-видимому все.

У нас все более или менее благополучно, если не считать легкого нездоровья девочки (насморк с небольшим подъемом температуры; теперь почти просило) и фурункула у тети, который она повезла вчера в Полтаву.

Соня уже в Петрограде; вместе с Маней¹ уже уехали 15-го или 16-го. Люба² получает хорошее место в "Капле Молока". Молодца эта Любочка. Славная, дельная и знает, чего хочет. Из "Кр[асного] Креста" ее, еврейку, провожали с необыкновенной теплотой. Теперь она в Полтаве.

Я послал еще одну статью в "Р[усские] Записки". Вернее -- две заметки. Одна о графе Шептицком³ и его заточении в монастырь. Другая об Унии (кажется заглавие будет "Вера отцов")⁴. Думал, что успею кончить всю серию очерков об Украинстве и Галиции, но когда подошел срок, я, по обыкновению, осекся и послал менее половины, благо это отдельные очерки, связанные содержанием.

Я послал вам адрес Рюши открыткой. Но повторяю еще на всякий случай. Действ[ующая] Армия, 2-й Пехотный Зап[асный] Полк. Команда готовящихся в школу подпрапорщиков, 2-й взвод. Этот адрес прислал Сергей Александрович⁵. У последнего не было еще вашего адреса.

Когда будешь писать адрес для посылки гонорара, то прибавь, что просишь прислать обычные авторские оттиски. Полагается, кажется, 25. Так было прежде, теперь не знаю.

Посылаю три письма. Прости, я устранил конверты, для избежания лишних марок. Одно из Кролевца от 3 сент. (штемпель), другое из Шостки (9 сент[ября]). Третье, как видишь сама, из Сарны от Антоныча.

Ну, пока всего хорошего. Дудченкам поклон. Шашеньку целую в обе щечки...

Твой Вл. Короленко.

Отвечай еще сюда. Недели 1 ¹/₂ наверное еще пробудем. А там -- в Полтаву. Moй суд, кажется, будет отложен.

Если ты спрашивала о большом письме от 8-го авг[уста] или от 4-го сент[ября], то их я получил. Получил также и вырезку из "Р[усского] Слова" (статья Мережковского)⁶. Сказать правду, я теперь. редко читаю Мережковского. Когда-то давно он мне казался интересным и искренним, но после я разглядел: искусственность и непрестанные выверты. Человек, несомненно, талантливый, но искренности ни капли. Игра словами. Огромный фельетон, а содержания на 200 строчек, да и то неверно. Он Горького рассматривает, как настоящего "человека из народа". Это неверно: Горький вырос и определился в интеллигентно радикальной среде.

От Саши письмо тоже получено. Сейчас уже ответить некогда,

До каких пор остаетесь в Ессентуках?

Перевести даровой экз[емпляр] газеты на другой адрес нельзя. Да мы возвращаемся, и дачный экз[емпляр] прекратится.

¹ М. Л. Кривинская.

² Л. Л. Кривинская.

³ Униатский митрополит, заточенный в монастырь русским правительством после занятия Галиции.

⁴ См. примеч. 1 к письму 114.

⁵ Жебунев.

⁶ "Не святая Русь (религия Горького)" в No 210 "Рус. Сл." за 1916 г. Мережковский доказывает в ней, что "народная стихия, идущая к сознанию,-- воплотилась в Горьком".

119.

[Хатки] 22 сент. 1916.

Дорогая Пашенька.

Винюсь: вчера послал тебе письмо и в нем написал, что прилагаю три письма, полученных на твое имя. Но затем вынул листок, чтобы прибавить еще два слова, а после этого писем уже туда не вложил. Посылаю сегодня, кстати же Дуня пишет Саше. Обнимаю обеих.

Ваш Вл. Короленко..

У нас ночью морозит. Но дни бывают оч[ень] хорошие.

Приписка В. Г--а б письме Е. С. Короленко к сестре.

120.

[Хатки] 25 сент. 1916.

Дорогая Пашенька.

Пишу чуть не каждый день. Теперь хочу сообщить, что мы переезжаем в Полтаву. Тетя уехала неделю назад (у нее опять нарыв). Наташа с девочкой -- вчера. Воспользовались хорошим, теплым днем. Мы с Дуней остались еще заканчивать дела. Ответ пиши уже в Полтаву. У нас Николая¹ взяли на призыв. Осмотр сегодня, но почти наверное возьмут. Он вчера урвался из Миргорода и попрощался с семьей и с нами. -- Ждем от вас обеих известия -- когда и куда? Может и Саша заедет в Полтаву, а уж о тебе мы не хотим и сомневаться.

Крепко обнимаем вас обеих.
Ваш Вл. Короленко.

Сегодня в ночь обокради дачу Горбачевских Это уже который раз. Украли, положим, пустяки.

¹ См. примеч. 4 к письму 93.

² Марья Николаевна Горбачевская (1861--1916), сестра И. Н. Присецкого и О. Н. Селиховой, революционерка; судилась в Киеве в 1881 г. (Ковальская, Щедрин и др.) по процессу Южно-Русского Рабочего Союза, пошла в ссылку в Сибирь; воротилась в Европ. Россию в 1887 г. и в 900-х гг. снова принимала участие в революционной работе, состоя членом с.-р. партии.

121.

[Хатки] 30 сент. 1916.

Дорогие сестрицы.

Пишу среди сборов. Сегодня в 11 час. придут лошади, и мы с Дуней покидаем летнее гнездо с некоторой к нему благодарностью. Осень наступила настоящая, пошли дожди, но еще сравнит[ельно] тепло. И я, и Дуня уезжаем в изрядном состоянии. А вот от Вас хотя и получаем открытки (последняя от 25 сент.), но совершенно не знаем ваших планов и сколько времени вы еще хотите пробыть на Кавказе, а значит, не знаем и куда адресовать. Надеюсь, ты, Пашенька, уже дала адрес для присылки гонорара и получила также книгу со статьей.

Крепко оба обнимаем обеих.

Ваш Вл. Короленко.

122.

[Полтава] 3 окт. 1916 г.

Дорогая. Пашенька.

Пишу, как видишь, уже из Полтавы. У нас все благополучно, только у девочки слепка подымается температура. Подъем незначительный (высшая 37,5)--объясняется вероятно "железками", что было у Вадика (Илариона) ¹ и у Володи Богдановича ², только в гораздо более сильной степени.

Итак, мы уже на зимних квартирах и почти в полном составе. Говорю почти, потому что недостает еще одной родственницы ³ для угловой комнатки, в которой временно проживает Любочка Кривииская (на-днях собирается уезжать). Вынужден был остановиться, чтобы прекратить вмешательство в свою корреспонденцию внучки. Это она замазала одну строчку. Вероятно хотела этим способом принять и с своей стороны участие в приглашении. Очень было бы приятно увидеть также и Сашеньку.

Что сказать Вам нового. Беднягу Сандомирского ⁴опять арестовали в Харькове за участие в рабочей газете, легальной, но закрытой. Хотят выслать... Все это "за принадлежность" к с.-д. Ужасная чушь. Его мать поехала хлопотать в Петроград, и мне пишут, что возлагают на меня надежды вследствие моей "двадцатилетней дружбы" с новым министром... ⁵

Простите, сестрицы, за такое слепое письмо. Еще не привел в порядок своих письменных принадлежностей, а вдобавок мой чемодан застрял в багаже и до сих пор не получен... Но, все-таки, я, наконец, потерял терпение и, наконец, нашел немного настоящих чернил. Продолжаю, как видите, уже понастоящему,

Тебе, Пашенька, опять 2 письма от твоего сарат. солдатика (кажется). Он все пишет на Соню, которая уже в Петрограде. Больше пока писем тебе не было.

Ну, пока, кажется, приходится сказать до свидания, или до следующего] письма. Будьте, сестрички, здоровы. Да, не помню точно: послал ли я уже тебе печатный отзыв О твоей статье (первый печ[атный] отзыв о первой статье!) А. А. Дробышевского? ⁸ Не помню, -- послал ли, но среди своих бумаг, вывезенных из Хаток, я его что-то не нахожу. Если найду, -- пришлю.

Обнимаю вас. Ваш Вл. Короленко.

P. S. Для того, чтобы не платить лишних 10 коп., я вскрыл конверты пересылаемых писем, да и уверен, что они не содержат никакого секрета. К моему удивлению, в одном из конвертов заключалось письмо без начала, а, прямо с середины фразы. Кто-то уже, значит, поинтересовался, если это не рассеянность самого автора. Сейчас принесли тебе No "Одесских Новостей". Судя по адресу, -- это от Наума Леонтьевича⁷. Я посмотрел. Кажется, ничего достопримечат[ельного] нет. Все-таки пересылаю.

¹ Вадим, сын брата В. Г--а, Илариона Г--а.

² Сын критика А. И. Богдановича, крестник В. Г--а.

³ Т.-е. адресатки.

⁴ Сандомирский, Арон Соломонович (род. в 1881 г.), приобрел большую популярность в Полтаве в 1905 г., как один из главных организаторов всеобщей забастовки в октябрьские дни, за что впоследствии просидел около пяти лет в арестантских ротах. Одно время, когда ему грозил арест, укрывался в доме В. Г--а.

⁵ Т.-е. А. Д. Протопоповым. Слова о двадцатилетней дружбе, иронически взятые В. Г--чем в кавычки, имеют следующее объяснение. В газете "День" от 26 июля 1916 г. появилась интервью с А. Д. Протопоповым (тогда еще не министром), где он, опровергая приписанное ему репортером "Речи" заявление, будто В. Г. принимает участие в "Русской Воле", указал, что он, Протопопов, этого не говорил, и при этом добавил: "Короленко болен и уже потому не может в настоящее время писать и вообще усиленно работать. Но, если бы был здесь, он вероятно помог бы мне поставить задуманное литературное предприятие, так как мы двадцать лет дружны". В действительности -- отношения между Протопоповым (А. Д.) и В. Г--ч-ем особенной близостью никогда не отличались и от дружбы были весьма далеки, от участия же в созданной Протопоповым газете В. Г. отмежевался, как указано (было выше, самым резким образом.

⁶ Дробыш-Дробышевский, Алексей Алексеевич (1856--1920), литератор и журналист, старый знакомый В. Г--а еще по Нижнему-Новгороду, где он был редактором газеты, в которой сотрудничал В. Г. Где был помещен его отзыв о мемуарах адресатки,-- установить не удалось.

⁷ Геккер, Наум Леонтьевич (1862--1919), революционер и литератор. В 1881 г. был приговорен к десятилетней каторге. Писал статьи литературно-критического содержания, по большей части печатался в "Одесских Новостях".

123.

6 окт. 1916. Полтава.

Милая Пашенька.

Вчера, т.-е. 5-го окт[ября], получил твое большое письмо от 2-то окт. Довольно скоро. Повиданному дороги с юга несколько разгрузились. Это обещает вам лучший проезд, чем туда.

У нас все по-обычному. Я еще не вполне разложил свои вещи по приезде, да оно и трудно, т[ак] как наш с Дуней чемодан (увы!-- отчасти с рукописями) пропал. И это на расстоянии 3-х станций пропадает багаж! Решительно подозреваю сыскную кражу. До сих пор нет! Разосланы телеграммы по станциям, но до сих пор ни слуху, ни духу!

В том письме я писал о газетной выдержке с заметкой А. А. Дробышевского. Я ее нашел и посылаю. "По существу" в ней -- ничего нет.

Ты спрашиваешь, что я думаю о перспективах по поводу Протопопова. Факт интересен сам по себе: человек, несомненно, либерального образа мыслей, формально принадлежащий к прогрессивному блоку в думе, -- назна-

Чается министром. Несомненно, симптом, по кр[айней] мере, неустойчивости и растерянности. Но затем, кажется,-- ничего более. Случайность в роде C-в.-Мирского¹, отчасти благоприятная в частностях (за это время, может, и пройдет несколько дел без обычного правит.-черносотенного налета), но никакого общего поворота. Протопопов человек, несомненно, благожелательный, но не сильный, и наверное он не будет в силах повернуть код машины. Вопрос: удастся ли ему в противном случае -- уйти во-время и с достоинством? Если удастся, то это будет первый случай "принципиального ухода" министра, а не простого удаления лакея за негодностью. Но... удастся ли? Боюсь (за него), что он так же плохо сумеет разобраться в общественных, и главное, -- придворных конъюнктурах, как и в газетном вопросе. Но, во всяком случае, "событие" с Протопоповым -- яркое и симптоматичное (да и газета, кажется, все-таки будет).

Крепко обнимаю. Жалею, что сразу не написал в ред[акцию] твоего адреса. Теперь у тебя была бы и книга, и гонорар. Ну, до свидания. Шашеныку обнимаю. Будьте здоровы. Ваш Вл. Короленко.

Получил письмо от Анны Павл, уже из Петербурга, но оно то-же, кажется, пропало с чемоданом. Беды, конечно, в этом нет. Но там был ее адрес. Сообщи, если знаешь.

¹ Кн. Святополк-Мирский, Петр Дмитриевич (1857--1914), генерал. После убийства Плеве был назначен в августе 1904 г. министром внутренних цел, в чем некоторыми было усмотрено начало либеральной эры, эпохи доверия, "весны" и т. п. В действительности же это была попытка отыграться от революции ни к чему не обязывающими любезностями с представителями либеральной общественности и смягчением слишком резких грубостей режима Плеве. Сам министр был почти бессилен в собственном своем ведомстве, и, например, вся кровавая эпопея 9 января 1905 г. разыгралась совершенно помимо него. 18 января 1905 г. он был уволен.

124.

10 окт. 1916. Полтава

Дорогая Пашенька.

Не знаю, застанет ли тебя это письмо в Ессентуках. Ты пишешь, что кончила грязи... Но сколько вы еще останетесь, не пишешь. Не решаюсь поэтому пересылать письма. Одно, кажется, от обычного корреспондента с фронта. Другая открытка из лагеря пленных в Мюнстере от Слепцова ¹ Gefangenenlager 2, Munster i/w (Allemagne) от Агапа Слепцова, 16 комната (chambre) Corvée No 13994. Очень благодарит за твою помощь и еще извещает, что получил посылку из Москвы, из Красного Креста. Вот и все. Открытка от 17 июля.

Вчера получилась странная телеграмма из Парижа. Числа не разберешь: Paris 27/21, 13-20 11,35 DC. Текст: Jndig née pris Pacha plus parler de moi -- Bokhanovsky (сиречь: возмущена, прошу Пашу более не говорить обо мне. Бохановский или Бохановская ²). Судя по женскому окончанию слова indignée, надо думать, что пишет Женщина. Телеграмма адресована мне. Мне пришло в голову, что это имеет связь с твоими воспоминаниями. Но, во 1-х, там, кажется, фамилия Бохановского (или... ой) не упоминается ³, а, во 2-х, ни о ком вообще ничего обидного нет. Храню и телеграмму и письма до твоего приезда (когда?). Пожалуйста,-- объясни ребус Бохановской.

Пока до свидания. Обнимаю обеих. У нас сейчас благополучно.

Твой Вл. Короленко.

Получили письмо Рюши. Поступление в кавалерию уже обеспечено. Ездил в командировку. Говорит, что вам пишет, но письма доходят поздно и даже пропадают. Здоров. Тон письма бодрый.

А у меня из двух заметок в окт[ябрьской] книжке -- одну цензура зарезала ⁴.

¹ Незнакомый адресатке военнопленный, которому досталось сделанное ею отправление.

² Бохановская (урожд. Чернявская), Галина Федоровна (род. в 1854 г.), революционерка, участ. в "Народной Воле", работала по устройству взрыва царского поезда 19 ноября 1879 г., организовывала тайные типографии в Москве и Харькове. В 1883 г. скрылась за, границу. Приведенная в письме В. Г--а телеграмма вызвана была недовольством со стороны Бохановской какими-то реалистическими подробностями в изображении ее совместно с П. С. Ивановской "хождения в. народ" в мемуарах последней "Идиллия".

³ Бохановская фигурирует в "Идиллии" под своей девичьей фамилией -- "Чернявская".

⁴ Статья -- "Заточение графа Шептицкого". Была напечатана в No 246 "Русских Вед." за 1916 г.

125.

[Полтава] 11 окт. 16.

Дорогие мои сестрицы.

Я вам написал о пропаже моего чемодана. Оказывается, на след[ующий] день после письма мне его доставили, и мне немного стыдно, что вызвал тревогу. Но, -- действительно, пропадал в теч. 5-ти дней. Хорошо, что хорошо кончается.

Вчера я послал письмо; сегодня хотел только сообщить, что чемодан нашелся и что у нас все благополучно. Здоровы. Одну мою заметку в окт. книжке цензура зарезала. Другая¹ от этого потеряла настоящее значение. Это меня обескуражило. А я имел в виду ряд таких отдельных главок, связанных общей мыслью.

Обнимаю вас обеих. Наши шлют привет.

Ваш Вл. Короленко.

¹ В Октябрьской, X, кн. "Рус. Зап." за 1916 г. напечатана статья В. Г--а "Уголок Галиции в Ростове на-Дону"; см. прим. 2 к письму 133.

126.

[Полтава] 24 окт. 1916.

Дорогая Пашенька.

Чудачка ты, право. Какое же затруднение в том, чтобы написать в редакцию адрес. Мне это нималого труда не стоит, и сегодня же посылаю открытку. Скорее бы получилось, конечно, если бы ты давно уже написала прямо в контору. Но все-таки, думаю, и теперь придет скоро. Сажин очень аккуратен. Пишу насчет гонорара, книги и авторских оттисков.

Чем так обиделась Чернявская ¹, -- совершенно не могу себе представить, если не предположить, что она, как когда-то одна из С., не хочет забыть вce прошлое ². Но ведь этого уже вычеркнуть из жизни нельзя, и твое право упомянуть о ней в "Идиллии" -- несомненно. Впоследствии, конечно, придется не упоминать ее имени, но под анонимом, все-таки, я считаю и это возможным. Ведь ты писала не об интимных вещах, а о фактах обществ[енной] деятельноcти. Если ты знаешь ее адрес, то напиши мне. Телеграмма была на мое имя, и я бы ей написал. Ничего, конечно, обидного, а лишь недоумение и вопрос -- в чем дело? Не смущайся этим странным эпизодом и продолжай свои воспоминания.

Чеботки -- получили. Они несколько велики, но девочка шлепала в них по комнатам и не хотела снимать. Годятся. Ксендз мои книги вернул. Прости, я не знал, о чем идет речь, когда ты писала о передаче твоих бумаг. Я думал, что это о рукописях. Так они переписаны и пересланы уже в Петрогр[ад]. Я надеюсь, что зимой мы над ними поработаем. Теперь напишу о передаче в библиотеку, как ты желаешь. Должен, однако, оказать, что и Костя ³ человек очень аккуратный.

Я на суд не поехал. Когда он состоится опять, -- не знаю еще. У нас более или менее благополучно. Производили маленькую рекогносцировку воры, но атака была отражена ночевавшей у нас в то время француженкой, которая проснулась и стала кричать: "пошель вон". Кажется, с моей стороны сейчас написано вое, что было нужно. Уступаю место Дуне. Обнимаю тебя. Привет Дудченкам.

Твой Вл. Короленко.

Прилагаю полученное для тебя письмо. Позволил себе вскрыть его -- из скупости: из-за лишней марки.

¹ См. примеч. 2 к письму 124.

² Как указано, дело было отнюдь не в желании предать забвению свое прошлое.

³ Речь идет, вероятно, о переписке П. С. Ивановской (см. примеч. к письму 54), которая в это время хранилась у зятя В. Г--а, К. И. Ляховича, находившегося за границей.

127.

[Полтава] 28 окт. 1916.

Дорогая Пашенька.

У нас все по-старому. Впрочем, несколько лучше: в последние дни Дуня несколько менее усталая, и настроение ее лучше. Девочка тоже как-будто полнеет. Осень у нас очень благосклонная, снегу еще ни разу не было и признаков, и переход к холоду не резок, так что я акклиматизируюсь постепенно.

Мою статейку о заточении гр. Шептицкого, уничтоженную петрогр[адской] цензурой, напечатали в Москве "Русские Ведомости" без изменений ¹. Теперь в Петрограде во чреве китове опять две заметки (одна -- которую ты переписывала и одобряла) ². Не знаю еще, пропустят ли. Впрочем -- почта наверное пропустят. Соня пишет. В декабре хочет держать экзамены. Возобновил я переписку с Горьким по поводу одного издания ³. Пишет немало интересного о петрогр[адских] делах. Плеханов ⁴ свое участие в "новом органе" ⁵ опровергает. Амфитеатрова, говорят, не пускает Сытин, ⁶ который хочет завести еще газету в Петрограде. Будет, значит, второе "Русское Слово". Тоже сласть не ахти какая. Служить будет не капиталу, а улице, падкой до сенсации. Но... что делать, все таки "демократия" своего рода. Новый министр ⁷ определился, и, очевидно, курс у него будет "лично-карьерный". Жаль. Я все-таки думал о нем несколько лучше. Да он и недурной человек, но совершенно не умеет разобраться в положении и... обалдел от внезапного возвышения. Много впрочем газеты и прибавляют. Но и то, что остается, очень красноречиво.

В Петрограде, пишет Горький, были беспорядки. Городовой, удостоившийся министерского визита в больнице, надо думать, ранен при усмирении.

Обнимаю. Привет твоим хозяевам (если ты все еще в Пятигорске).

Твой Вл. Короленко.

Дело мое отсрочено. При сем я удостоился некоторого комплимента от прокурора ⁸. Прилагаю письмо от твоего постоянного корреспондента. -- Завтра надеюсь послать номер "Р[усских] Ведом[остей]" с моей статьей.

Еще обнимаю.

С "министерским братом" С. Дм. ⁸ попрежнему переписываюсь. Он, бедняга, поневоле попал в несколько смешное, на взгляд петроградской насмешливой интеллигенции, положение.

¹ No 246 за 1916 г.

² Эти две заметки, вероятно: "Утолок Галиции в Ростове на-Дону" и та, которую переписывала адресатка: "Кютляревский и Мазепа". Обе напечатаны в No 10 "Рус. Зап." за 1916 г.

³ М. Горький обратился к В. Г--у от имени "Русского общества для изучения жизни евреев" с просьбой разрешить издание отдельной брошюрой статьи В. Г--.а из "Рус. Вед." "О Мариампольской измене", в которой изображен яркий случай ложного обвинения евреев в военном шпионаже (подобного рода обвинения служили для правительства одним из способов отъиграться от нареканий за военные неудачи). В. Г. дал свое согласие, и брошюра в количестве 150.000 экз. уже должна была выйти, ню, по-видимому, из-за происшедших вскоре. событий, т.-е. Февральской революции, -- не вышла в этом издании (есть в другом издании).

⁴ Плeханов, А Георгий Валентинович (1856--1918), основоположник русской школы марксизма, виднейший теоретик русской и международной соц.-демократии, блестящий публицист; в прошлом, в 70-х годах, был землевольцем, затем чернопередельцем. В. Г. виделся с ним 26 апреля 1914 г. за границей, в Сан-Ремо, для чего специально туда ездил.

⁵ Т.-е. в газете "Русская Воля".

⁶ Сытин, Иван Дмитриевич (род. в 1850 г.), известный книгоиздатель, самоучка; был издателем и весьма распространенной газеты "Русское Слово", выходившей в Москве.

⁷ Т.-е. А. Д. Протопопов.

⁸ В "Дневнике" В. Г--а по этому случаю записано: "На 24-е[октября] был назначен в Москве суд надо мной (по поводу статьи "Г-г. прис[яжные] заседатели"), по делу Бейлиса. Отложено. Медиц[инское] свидетельство запоздало, но окркхужный] суд все-таки оторочил по телеграмме Грузенберга и заявлению Сер[гея] Павл[овича] Ордынского, защитника ред[актора] "Р. Вед." Егорова по тому ж-e делу. Прокурор высказался за отсрочку дела, т[ак] как Короленко никогда не уклонялся от суда. Второй раз уже получаю комплименты от прокуроров". В записной книжке В. Г--а под 26 октября занесено: "Предстоял суд надо мною 24-го в Москве. Отложен. Телегр[амма] Грузенберга 25-го: "Отложено. Прошении суду указал, что, оставаясь на прежн[ем] глубоком убеждении справедливости всего написаннаго, Короленко желает представить суду лично объяснения. Привет. Грузенберг".

⁸ С. Д. Протопопов, приятель В. Г--а; см, прим. 2 к письму 19.

128.

[Полтава] 29 окт. 1916.

Дорогая моя Пашенька.

Прости, что, не заметив маленькой передаточной надписи, распечатал письмо, адресованное на меня, но назначенное тебе. Из начальных строк вижу, что это от твоей приятельницы, пославшей телеграмму из Парижа. Любопытно, чем же она была так indignée ¹.

Сегодня Дуня послала тебе калоши и еще что-то посылкой. Я писал вчера, и ничего нового с тех пор не случилось, кроме, конечно, объявления "независимой Польши" ². Ход, правда, несколько жульнический, но ловкий. Не очень много говорит о великодушии по отношению к полякам, но очень много о нашем ротозействе и привычке обещать и обманывать.

У нас как-то стало лучше. Всем полегчало, может быть оттого, что погода мягкая и довольно теплая. Дуня чувствует себя лучше, и настроение у нее хорошее. Я эти дни тоже как-то резко повернул на поправку, и даже девочка оживилась и немного пополнела.

У Нины Григ. (Короленко -- из Джанхота) -- большое приключение: бешеная собака искусала других собак и даже людей. Дети ласкали собак, и она очень напугана, -- повезла в Москву. А в Москве как раз у Мани ³ внук (Костя) болен корью. Пришлось искать по Москве, где остановиться.

Обнимаю тебя. Привет Ирине Мих. и ее супругу ⁴.

Твой Вл. Короленко.

Если никаких секретов в письме нет, то пришли его или сообщи содержание: в чем дело и чем она так обиделась? А если скоро хочешь уже приехать (?), то не посылай, а привези сама, -- Прилагаю еще полученную вчера открытку.

¹ Возмущена. См. примет. 2 к письму 124.

² Под 23 октября в "Дневнике" В. Г--а записано: "Германия объявила самостоятельность русской Польши. Положение несчастной страны теперь трагичнее, чем когда-нибудь. Садовникам (Герм[ании] и Австрии) нужна армия. 14 нужно, чтобы, защищая "независимость" Польши, -- эта армия вступила в кровавую борьбу с Россией. Ход политически бессовестный, но очень ловкий. Ходы России были тоже политически бессовестные (торжественно данные обещания были сразу же нарушены), но вместе с тем политически неловки и глупы".

³ M. Г. Лошкарева.

⁴ Дудченкам.

129.

[Полтава] 1 ноября 1916.

Дорогая Пашенька.

Получили твою открытку с новым адресом. Дуня тебе писала, между прочим, спрашивала о шубке, но ты на этот вопрос не ответила. Значит не все письма получила. Я писал в посл[еднее] время заказные, и ты их наверное уже получила. Калоши уже посланы. Шубка будет, конечно, послана. Жду ответа о содержании письма Чернявской. Ты пишешь о прекрасной погоде в Кисловодске. У нас осень тоже на диво мягкая, сыровато, но тепло, и я опять поправляюсь. Хожу свободно, без одышки, и работаю. Последние дни у нас вообще лучше, -- у Дуни здоровье и настроение лучше.

Мою статью (о гр. Шептицком) напечатали в "Р[усских] Вед[омостях]". В Петерб[урге] ее даже в выдержках газет не разрешают. Жду, -- что будет в "Р[усских] Зап[исках]" с посланными уже и набирающимися заметками ^]. Обнимаю тебя, дорогая Пашенька.

Твой Вл. Короленко.

¹ См примеч. 2 к письму 127.

130.

[Полтава] 2 ноября 16.

Дорогая Пашенька.

Сегодня утром, преодолев почтовую давку, отправил тебе посылку (твоя шубка). Только, по оплошности, написал Подгорная, д. No 19 ¹, а надо было-14, но упомянуто "Кальнина". Ошибки выйти не может. У нас все еще хорошо. Сегодня утро с инеем, но воздух чудесный. Все мы чувствуем себя лучше. Дуня обещает полечиться, а потом думает о поездке к Саше. Маня Крив[донская] получила работу и командирована в Саратов и др. города Поволжья.

Крепко обнимаю.

Твой Вл. Короленко.

¹ Адресатка находилась в это время в Кисловодске.

131.

[Полтава] 9 ноября 1916.

Дорогая моя Пашенька.

Большое письмо твое получили. Вторые ботики тоже. Сначала как-будто не лезли, но потом вошли, и Соня их очень полюбила: раз наденет, так уж не хочет снимать: все и топает по комнатам.

У нас -- так себе. Я здоровею, но у Дуни оказалось "воспаление поч[ечных] лоханок". Хорошо хоть то, что это определилось. А то все кисла и даже болела, а не лечилась. Теперь перестала суетиться, села на диэту, пьет воду, и настроение ее стало лучше. Остальные здоровы. Наташа думает о поездке в Харьков для операции.

Очень рад, что ты, наконец, вытребовала гонорар. Что касается размера его, -- то это вовсе не сверхсметный, а обычный. -- Письмо Черн.-Бохановской я прочел. Конечно, смешно: до старости институточка. Но знаешь: мне кажется, тут есть еще нечто: ты пишешь, что она предлагала тебе когдато написать эти воспоминания вместе. Не в этом ли психологическая суть: вместе переживали действительность, вместе пережить и воспоминание. Она, вероятно, эту мысль переживала не вскользь, а, должно быть, "лелеяла ее". Ты тогда отказалась, и вдруг она видит все ожившим, но без нее... Мне кажется, отсюда огорчение, которому она придает первую попавшуюся форму, может быть и бессознательно... Вот, дескать, если бы вместе, -- этого бы не было. И меня, правда, это трогает, и я бы на твоем месте написал ей дружеское письмо... И затем -- даже из ее раздраженного письма ты видишь, что писать надо. Ее требование -- не упоминать о ней -- неправильно: то ведь была жизнь не исключит[ельно] личная; ж желание, чтобы ты не упоминала ее фамилию, -- пожалуй, надо исполнить.

Сколько времени пробудешь в Кислов[одске] и когда вернешься в Полтаву? На всякий случай прилагаю адрес. Рюши: 2-й Пех[отный] Зап[асный] Баталион, Команда готовящихся в школу подпрапорщиков, 2-й взвод. Такому то. До свидания. Твой Вл. Короленко.

Прилагаю 2 письма: одно из Читы (от 28 окт[ября]), другое из Нежина (5--XI). Пришло еще письмо от Люды¹(тебе и Дуне). Конверты вскрыл из скупости, ради лишней марки.

И еще письма (откр[ытое]), от Зунделевича и письмо Люды.

[В письмо вложен вырезанный из бумаги след детского башмачка с надписью].

Это следок Сониного башмачка, который уже становится маловат. Надо немного побольше, чтобы ножка входила свободно в теплом чулке, но, все-таки, так, чтобы она могла ходить уже этой зимой, а не на вырост.

¹ Романенко (урожд. Самарская), Людмила Яковлевна (род. в 1860 г.), революционерка-народница, товарка по ссылке жены В. Г--а. По подозрению в участии в убийстве кн. Кропоткина была сослана на 5 лет в Курган.

132.

[Полтава] 14 ноября 1916.

Дорогая Пашенька.

Как поживаешь? А главное --что подумываешь? Должно быть, в Кисловодске тебе хорошо, что как-будто и забыла о Полтаве. А у нас до сих пор осень тоже была очень милостивая: мягкая, неслякотная и теплая. Потом числа 2--3 выпал снег и постоял неделю, теперь почти стаял: туман и слякоть. Но все-таки жить можно, и я чувствую себя изрядно. От Саши известие: Вася Чесноков отпущен в отпуск и теперь у них. На обр[атном] пути хотел на день заехать к нам. Это значит -- завтра-послезавтра. Письма тебе переслал все. Несколько дней ничего не было. Надеюсь, ты их получила (в посл[едний] раз заказным -- с письмом Люды). Будь здорова и... впрочем не стану настаивать: если тебе очень хорошо в Кисловодске], то живи. Не надо ли денег?

Твой Вл. Короленко.

133.

[Полтава] 21 ноября 1916.

Дорогая Пашенька.

Сейчас получил новое письмецо Бохановской-Чернявской. Так как оно адресовано мне, без надписи о передаче, то я вскрыл конверт и, убедившись, что это от нее и по известному уже мне делу, -- прочитал. Как увидишь, в письме есть место, относящееся и ко мне. Требование ее, разумеется, и неосновательно и неисполнимо. А так как она апеллирует к моему суду, то я думаю написать ей свой взгляд, разумеется, со всей деликатностью. Кстати же, и твое письмо еще не отослано. Пошлю вместе. (Теперь после твоего письма -- воздержусь).

Эти дни я был занят: отослал статью на ноябрь. Это опять о Дудыкевиче ¹ и галичанах, почти на ту же тему, как и в окт[ябрьской] книжке ². Хочется до чего-нибудь все-таки договориться. Я слышал, что Шептицкий переведен на юг не в монастырь, а просто под надзор гражд[анской] власти. Это, все-таки, уже уступка. Может можно добиться и дальнейшего относительно чорт знает за что высланных в Сибирь паличан. Оттиск октябрьской статьи посылаю тебе. Увидишь, как цензура искромсала "Котляревского и Мазепу" ³. Не пожалел варвар-цензор и твоей переписки.

Милая Пашенька, что значит унылый припев в твоем посл[еднем] письме: "Голодно, странничек!" Просто, только настроение или... капиталы на исходе? Но тогда -- стоит черкнуть слово твоей сестрице Евдокее или свояку Володимиру...

Я и без Кавказа здоровею из недели в неделю и, отбившись хоть немного от украинской темы, принимаюсь (с завтрашнего дня!) за беллетристику или "Современника".

Получаю с Волги и с других мест письма о "Кюкене" ⁴. Зовут его Кюкен, Мартын Петрович. Отзываются о нем и о его жене отлично, а от семьи Пусташкиных из Москвы поступило в мое распоряжение для них 150 р. (но, говорят, нужно это сделать деликатно). "Судоходец" (газета в Нижнем) прямо ругает "Общество по Волге 1843 г." за "злую политику". Приятно, что волгари не все еще сбесились, очевидно ў.

Сегодня у нас Наташа отправляется в Кр[асный] Кр[ест] для операции (завтра). Ну, обнимаю тебя крепко. Будь здорова. Все наши кланяются. Дуня собирается писать. Твой Вл. Короленко.

Адрес Бохановской: Франция, Париж. A M-me Boxha novsky, 42, Rue Boulard, Paris. France.

Впрочем, фамилию это я написал уже по догадке.

Началась Дума. Гремит Пуришкевич ⁶ во вкусе Милюкова! ⁷ Мы тут читаем и речи 1 ноября. Речь Милюкова -- это удар из пушки самого большого калибра. У нас тут она ходит по рукам. ⁸

23/XI.

К тому, что Дуня пишет тебе о Наташе, могу прибавить, что операция сделана вчера. Сошла благополучно. Дуня виделась с нею после операции, и Люба ⁹ пишет (вчера уже вечером), что Наташа удивляется тому прямо блаженному состоянию, которое она испытывает. Правда, -- сегодня вероятно почувствует (боль. Милая Любочка помогала при операции и осталась с нею ночевать и ходить за нею.

¹ Дудыкевич -- галичанин-моcквофил, агент русского правительства, боролся с украинским течением и стоял во главе "Совета Прикарпатской Руси", заведуя казенным общежитием для беженцев-галичан в Ростове-на-Дону, где были при этом обнаружены большие злоупотребления и хищения.

² Статьи В. Г--а, о которых он упоминает: в No 10 за 1916 г. "Рус. Зап." -- ("Уголок Галиции в Ростове-на-Дону" и в No 11 -- "Опыт ознакомления с Россией".

³ Статья напечатана в No 10 "Рус. Записок" за 1916 г. Адресатка переписывала ее на машинке.

⁴ В No 258 "Русских Вед." за 1916 г. напечатана была статья В. Г--а "О капитане Кюкене", в которой, изложив историю преследований, каким подвергался капитан волжского парохода Кюкен за свое немецкое происхождение, В. Г. резко выступал против военного немцеедства и преследования немцев в России

⁵ В. Г. получил целый ряд писем с выражением благодарности за это выступление. Были также отклики и в прессе.

⁶ Пуришкевич, Владимир Митрофанович (1870--1920), крайний правый член Государственной Думы, к концу войны, под влиянием военных неудач, "полевевший"; один из непосредственных участников убийства Григория Распутина.

⁷ Милюков, Павел Николаевич (род. в 1859 г.), историк, профессор, публицист, известный политический деятель, лидер кадетской партии, министр иностр. дел после Февральской революции. В настоящее время -- политический эмигрант.

⁸ Это была нашумевшая речь о германофильской притворной партии, Группирующейся вокруг царицы Александры Федоровны. Запрещенная к опубликованию, она распространялась по рукам в рукописных копиях.

⁹ Л. Л. Кривинская.

134.

[Полтава] 26/XI 1916.

Дорогая Пашенька.

Твое письмо (от 22/XI) и накладную на яблоки мы получили. Самые яблоки еще не пришли и в каком виде придут,-- неизвестно. Это не уменьшает моей благодарности тебе и г-ну Гастеву ¹. Книги, конечно, скоро пошлю. -- Наташе 22-го сделали довольно серьезную операцию. Мы решили сделать ее в Полтаве, -- в Кр[асном] Кр[есте] (доктор Абражанов ² с Любочкой в качестве фельдшерицы). Сошло хорошо. Вчера уже температура была нормальная, и даже Дуня уже успокоилась. -- Адрес Черн[явской] я тебе уже послал. Повторяю на всякий случай: Paris, XIV, Rue Boulard, 42.

Много любопытного. Мой "двадцатилетний друг" ³ отличается и удивляет все более и более. Вероятно, скоро займется "газетой". Да,-- что бы то ни было, все-таки смена картин очень интересная. Обнимаю тебя.

Твой Вл. Короленко.

В квартире у нас довольно тепло. На дворе уже зима, но не очень еще суровая. Адрес О. Н. ⁴ пришлем.

¹ Гастев, Петр Николаевич, хороший знакомый адресатки, толстовец.

² Абражанов, Александр Алексеевич, крупный хирург.

³ Т.-е. А. Д. Протопопов; ом. примет. 5 к письму 122

⁴ Селихова, Ольга Николаевна; см. примет. 3 к письму 98.

135.

[Полтава] 28 ноября 1916.

Дорогая Пашенька.

На этот раз верно: действительно, с 14-го по 23-е я не писай, да наверное и Дуня тоже. Но теперь ты уже, конечно, получила заказное от 23 и наши новости знаешь. Операция наташина сошла превосходно, и сегодня уже вот третий день температура нормальная. Обещают в четверг или пятницу отпустить домой. Остальные тоже ничего. Зима уже настоящая: мороз до --10^о, но снегу мало.

Писал я как-то Мельгунову ¹ о нашем Сорокине и его тюр[емных] мемуарах². Сегодня получил письмо: он пишет, что это будет интересно для "Минувших Годов". Значит, надо будет докончить и -- с богом. Вот только не знаю, -- кто будет переписывать. Приедет ли старая переписчица этих мемуаров ³, или искать другую?

А здесь теперь переписчикам есть работа: цензура думских речей вызвала спрос на переписку: речи Милюкова, Шульгина ⁴, Маклакова ⁵ ходят в списках, рвутся из рук в руки, уходят в деревни... Спрос идет из самых солидных консервативных кругов. Я думаю, -- и начальство-то в затруднении: запрещенная это литература или нет.

Яблоки пришли, но почему-то я их еще не получил, хотя вчера Ботвинников ⁶ обещал прислать в тот же день. А тут морозы, -- пожалуй, померзли уже.

Посылаю еще письма: одно от твоего постоянного сибирского что ли корреспондента, другое от военнопленного. Первое по нашей вине немного залежалось, и, если не ошибаюсь, от него были уже позднейшие письма.

Крепко обнимаю тебя. Привет знакомым.

Твой Вл. Короленко.

На обороте письмо Дуни. Яблоки вчера получили. Чуть чуть подмерзли у некоторых бока. Но вообще -- ничего.

Тетя шлет поклон.

Вчера и сегодня загнули морозцы! Вчера было, говорят, --15^о (утром).

Наташа, у которой я заканчиваю это письмо, шлет поклон. Через 3-4 дня она переезжает домой.

¹ Мельгунов, Сергей Петрович (род. в 1879 г.), историк и общ. деятель, стоял во главе журнала "Голос Минувшего", который по ошибке памяти В. Г. назвал в настоящем письме "Минувшими Годами", и издательства "Задруга", в настоящее время политический эмигрант.

² С. А. Сорокин, уголовный, прославившийся в 80-х гг. чрезвычайно ловкими подкопами под казначейства в Гродно и в Ярославле. После появления в печати в 1886 г. рассказа В. Г--а "Содержающая", где им была изображена томская тюрьма с ее населением, Сорокин прислал В. Г--у в полное его распоряжение свои воспоминания, которые заинтересовали В. Г--а. Много лет спустя В. Г. обработал рукопись со стороны литературной и под заглавием "Уголовная карьера (Ст. Ал. Сорокина (по его личным воспоминаниям)" хотел издать в "Задруге", что не осуществилось из-за всеобщей разрухи в то время.

³ Т.-е. адресатка.

⁴ Шульгин, Василий Витальевич (род. в 1878 г.), журналист и политич. деятель, монархист, чл. Государственной Думы, в настоящее время эмигрант. У В. Г--а были свои счеты с Шульгиным. По поводу знаменитого открытого письма В. Г--а к усмирителю и истязателю крестьян Филонову, убитому впоследствии с.-р. Кирилловым, Шульгин назвал В. Г--а в заседании Посуд. Думы 12 марта 1907 года "писателем-убийцей" (см. "Сорочинскую трагедию" В. Г--а). Когда под влиянием военных неудач Шульгин полевел, вступил в "прогрессивный блок", добивавшийся ответственного министерства, и стал громить в своих думских речах и журнальных статьях тот самый строй, рьяным защитником которого он прежде являлся, В. Г--ч в статье "Новейшая русская история по В. Шульгину", "Рус. Вед." No 22 за 1917 г., -- сопоставлял новую позицию Шульгина с тою, которую он занимал, когда называл В. Г--а "писателем-убийцей" за обличение беззаконий. На этом примере В. Г. доказывал принудительную силу исторической логики даже над умами заядлых монархистов. См. также письмо 142.

⁵ Маклаков, Василий Алексеевич (род. в 1870 г.), известный юрист, политич. оратор, член Государ. Думы; после Февральской революции был назначен послом во Францию, где затем и остался в качестве политич. эмигранта.

⁶ Владелец транспортной конторы в Полтаве.

136.

[Полтава] 3 дек. 1915[1916 г.]

Дорогая Пашенька.

Вчера получил твое письмо от 30 ноября. Как видишь,-- это довольно скоро. Вчера же принялся за посылку книг для Петра Николаевича Гаютева, т[ак] как, по твоим словам, -- так зовут благодетеля с "Водопада", приславшего превосходные яблоки. Но когда пришлось писать адрес, то он вдруг превратился в Николая Петровича (так написано во второй раз и даже подчеркнуто тобой его имя на полном адресе). Теперь поневоле должен выждать окончательного твоего решения, кому я должен послать книги: Петру Николаевичу или Николаю Петровичу? Яблоки кушаем и хвалим, хотя они почти все пострадали отчасти пето от мороза, него от тесноты помещения.

Посылаю пришедшее на твое имя письмецо и открытку. Письмо от Анны Павловны, откр. из Читы, не знаю от кого. Бохановской напишу.

Наташа еще из лечебницы не вышла, хотя ей позволили уже вставать. Ждем со дня на день разрешения доктора, чтобы ее привезти домой. Анна Павловна пишет мне, что не дала ей своего адреса, а распорядилась писать от меня. Не значит ли это, что уже помышляла о возвращении, благо и у вас там повеяло зимой. А у нас уже зима настоящая: было выше 10^о.

Вчера пришли "Р[усские] Ведомости] с текстом прежде не пропущенных речей. Есть купюры, но небольшие.

У Маклакова ¹ вычеркнута цитата из немецкой газеты, где говорится о junge Zarine ², как о центре германофильской партии, и всюду уничтожена фамилия Распутина ³. Купи, значит, No 275 от 29 ноября. Впрочем -- напечатано это и в других газетах.

Обнимаем тебя.

Твой Вл. Короленко.

Да, -- рукопись твою получил. Напишу о ней в другой раз. -- Кстати еще раз: я нашел у себя список каких то книг. Не могу узнать, чья рука, твоя или нет. Вспоминаю, что у нас с тобой был разговор о посылке книг... Не знаешь ли, что значит этот список? В нем почти все перечислены учебники.

Дописываю 4-го. Вчера вернулась домой Наташа. А девочка как раз прихворнула.

P. S. Еще: ты спрашиваешь О Васе ⁴. Он был у нас несколько часов. Вид имел усталый, но в общем ничего, -- хотя худой. Рассказы его о жизни на фронте -- просты и нетенденциозны ни в какую сторону. Сергея Александровича ⁵ они не удовлетворяли.

У девочки что-то желудочное. Второй день жар.

¹ У В. Г--а описка, следует "у Милюкова".

² Молодой царице.

³ Распутин, Григорий Ефимович (ум. в 1916 г.), малограмотный крестьянин из села Покровского, Тобольского уезда, пользовавшийся огромным влиянием на ход государственных дел в течение нескольких лет до революции 1917 г. Запугивая царя и царицу своею ролью проводника "воли божьей", играя на их страхе за здоровье больного наследника Алексея, Распутин достиг того, что фактически назначал и смещал министров, командующих армиями и т. д. Ставленником его был и А. Д. Протопопов. Все попытки борьбы с влиянием Распутина, вплоть до выступлений ближайших родственников Николая II, были тщетны и кончались плачевно для их инициаторов. В атмосфере всеобщего огромного недовольства в стране и сознания, что продолжение этого позорного состояния на самой вершине власти неминуемо ведет к взрыву, образовался против Распутина заговор, и ночью 17 декабря 1916 г. он был убит Пуришкевичем и двумя родственниками царя: кн. Ф. Юсуповым и вел. кн. Дмитрием Павловичем.

⁴ Чесноков.

⁵ Жебунев.

137.

[Полтава] 16 дек. 1916.

Дорогая Пашенька.

Оправдываюсь: послать посылку (а теперь нужно непременно ценную) Николаю, когда надо Петру, -- никак было нельзя: не выдали бы. Это первое. Второе: теперь сдавать посылки не так-то легко: надо прийти до 8 часов утра. Иначе попадаешь в хвост, и надо простоять в духоте часа 2--3. Посылки подвозят телегами и наваливают целыми баррикадами. Если прибавить -- зашивку, а тут еще нет холста готового, итти покупать и т. д., и т. д., -- то тут будут важные и неважные причины отсрочки в посылке книг. Но все-таки дня через два. пошлю.

Тебе опять письмо от твоего постоянного корреспондента. Вот писатель! Боюсь, -- не графоман ли? Впрочем,-- заочно перед ним извиняюсь: может, письма и очень интересны.

Получила ли ты посланное мною письмо Анны Павловны? Впрочем, -- наверное получила. Спрашиваю потому, что пришлось в праздник, и я, кажется, послал не заказным. Прислала она рукопись Мирского¹, -- воспоминания. Проредактировала ее сама, разрешает еще мне, но требует, чтобы редакция уже не касалась. Я прочел и -- увы! -- нахожу, что это условие совсем не приемлемо, и без радикальнейшей переработки, прежде всего, самим автором--едва ли даже можно напечатать. Есть места, которые могут представлять интерес. Но беда в том, что он не подписывает своей фамилии и пишет не от первого лица. Выходит -- не мемуары, а в роде попытки "истории". Мемуары могли бы быть интересны: я такой-то видел то-то, участвовал в том-то. А история -- неинтересная и плохая: сбивчиво, расплывчато, неточно. Вместо исторической перспективы -- крепкие слова. Я написал автору и послал Анне Павловне: как захочет -- послать Мирскому или обратиться в другой журнал.

Бохановской, каюсь, все еще не написал: не успеваю и отстаю от нужд своей корреспонденции. Скоро напишу.

Наша тревога относит[ельно] девочки миновала. А была сна больна серьезно: температура поднималась выше 39, Острый колит. Не давали одно время ничего, кроме чаю, Ослабла, бедняга, и исхудала. Теперь поправляется и раскрывает рот, как галчонок. Есть что-то очень трогательное в детской беспомощности.

Сейчас к нам приехала Марья Осиповна Эпштейн², в отпуск и на отдых. Но она ускорила отпуск, узнав о болезни Сони, которую, как тебе известно, она когда-то и лечила, и кормила. Ну, а как ты? Приедешь на праздники или предпочтешь тепло юга -- теплоте родственных чувств? Ждем Соню в самый праздник. Выедет 23-го.

Беда у нас с Заказчиком³. Ч.⁴ устроила штуку: взяла да и прекратила ему пособия, подкинув заботы о нем нам. А мы долго и не знали причин ее молчания. Думали, все идет попрежнему. Оказалось, что мы как бы подкинули бедного мальчика Сматиным⁵. Сегодня же пишу ей зак[азное] письмо, чтобы выяснить вопрос. Предстоит еще одна комбинация, но... еще туманная. Может быть судьба бедняги устроится. Говорят, Ч. уже не первый раз устраивает такие благотворительные неожиданности.

Принимаюсь за "Современника"⁶, хотя разные более "современные" темы не дают покоя. Послал м[ежду] прочим статейку в "Р[усские] Вед[омости]" по поводу рукописной, вернее -- машинописной литературы. Могла по явиться 14-го, но вернее -- 15-го декабря, если пропустит цензура⁷.

Отвечаю еще на вопросы. Мне речь Милюкова нравится. Даже его враги в "Дне" признают, что он сказал то, что нужно и как нужно. Пересылка писем меня нимало не затрудняет. О мире пока предлагала одна Германия⁸,-- было не серьезно. Теперь после Вильсона⁹ и Швейцарии становится похоже на приступ к серьезному разговору. -- Обнимаю тебя крепко: Главиое -- будь здорова.

Твой Вл. Короленко.

Наши все кланяются тебе очень.

¹ См. прим. 5 к письму 108.

² Медичка, хорошая знакомая семьи В. Г--а по Дарденнам, близ Тулузы.

³ Захар Зеленяк, ученик Миргородской художественной школы.

⁴ Ч. и сестра ее М., одесские обществен. деятельницы, стипендиатом которых был Зеленяк.

⁵ Смагин, Александр Иванович (1860--1929), обществ. деятель, редактор газеты "Полтавщина", в которой в середине 900-х годов принимал деятельное участие В. Г.; близкий к семье его человек. Жил в Миргородском уезде, Полт. губ.

⁶ Т.-е. "Историю моего современника"; см. прим. 3 к письму 39 по поводу работы В. Г--а над этой вещью.

⁷ "Печатный станок и пишущая машина", "Рус. Вед." No 289 за 1916 г.

⁸ 12 декабря 1916 г. Германия обратилась с нотой к папе римскому и к президенту С.-А. С. Ш., в которой, указывая на свою военную мощь и несокрушимость своих фронтов, но в то же время на свое нежелание вести кровопролитие до бесконечности, заявляла о своей готовности начать переговоры о мире, не предлагая при этом с своей стороны никаких конкретных условий. 29 декабря Антанта ответила резким отказом на эту ноту, назвав ее "лишенной искренности и содержания".

⁹ Вудро Вильсон (1856--1924), президент Сев.-Америк. Соед. Штатов, типичный пацифист, автор знаменитых 14 пунктов об основах будущего мира, на которые лицемерно согласились воюющие стороны и от которых не осталось и следа в Версальском мирном договоре, заключенном при прямом и деятельном участии того же Вильсона. Еще до вступления Америки в войну, почти вслед за нотой Германии, о которой см. предыдущее примечание, Вильсон обратился к воюющим сторонам с предложением высказаться о конкретных условиях прекращения войны. Германия на это ответила, что о целях войны лучше всего непосредственно договориться воюющим; Антанта же ответила нотой (10 января 1917 г.), в которой перечислила следующие главные свои цели войны:

1. Восстановление Бельгии, Сербии и Черногории, с уплатой им возмещений. 2. Эвакуация занятых территорий Франции, России и Румынии с уплатой возмещений. 3. Возврат завоеванных в прошлом областей (Эльзас-и-Лотарингия и т. д.). 4. Ликвидация Турции в Европе.

138.

[Полтава] 27 дек. 1916

Дорогая моя Пашенька.

Вот опять провинился: не писал довольно давно. Немного выбивала из колеи болезнь девчонки., с рецидивом на-днях; то работал, то теперь опять болезнь -- другой Сони. Впрочем -- последняя совсем на-днях. Софья и Маня Лошкарева¹ приехали вместе на первый день праздника. Софья простудилась в дороге и теперь лежит в инфлюэнции с высокой темпер[атурой] (доходило до 39). Ее отделили (в комнату Дуни). Я и Дуня были при ней и не допускались к Соне маленькой. Теперь решили отделить меня от Сони большой и прикомандировать добровольцем к маленькой. Последняя опять идет на поправку.

Как видишь, у нас людно (Марья Осиповна² тоже у нас), и могло бы быть весело, если бы не болезни. Я доволен, что хоть я-то теперь веселью не помеха: все улучшаюсь. Зима не только меня не ухудшила, но чувствую, что даже против Хатков еще подвинулся вперед. Работаю, и сегодня опять отправляю в "Р|усские] Вед[омости] статейку³.

Твой неизменный корреспондент опять прислал письмо, которое и прилагаю. Недавно мне написали о Ковальской⁴, что она во Франции сильно бедствует. Просят принять какие-ниб[удь] меры.

Ну, как ты? Как провела праздники? Наверное у Дудченков? Какова у вас погода? У нас дня три валил снег и навалило много. Теперь несколько дней подтаивает, но, думаю, уже снег пролежит до весны.

Все в совокупности шлем привет. Не сердись и отвечай скорее. А то ты что-то тоже давно не пишешь, и я пожалуй напрасно начал письмо с смиренного покаяния. Писала Саша: опрашивает,-- посылали ли мы одной особе⁵ деньги. Я отвечаю: у ней есть фармазонский рубль, и мы поэтому не посылали. Но так как я в фармазонские рубли плохо верю, то пока посылаю 50 р. Наташа, Соня, Маня, Марья Осип., Дуня, престарелый beau-frèrè, тетя и, наконец, Захарчик (он тоже у нас) -- все приветствуем и поздравляем с "прошедшими" и с наступающим.

Твой Вл. Короленко.

Еще прилагаю откр[ытку] из Читы.

¹ Марья Николаевна Лошкарева, дочь сестры В. Г--а М. Г. Лошкаревой.

² Эпштейн; см. прим. 2 к предыдущему письму.

³ "Кризис", "Рус. Вед." No 2, 1917 г. (о переломе в сознании идеологов самодержавия под ударами фактов последнего времени).

⁴ См. примеч. 2 к письму 70.

⁶ Т.-е. адресатке.

139.

[Полтава] 3 янв. 1917.

Дорогая Пашенька.

С новым подом! Мы встретили новый год и проводили старый хворостями. Девочке как-будто немного лучше. Зато по квартире гуляет инфлюэнца: Соня большая оправилась, Маня тоже почти, а Наташа начинает эту повинность. Бедная Маня 5-го (т.-е. послезавтра) уезжает, получив, вместо отдыха, болезнь и скуку. Дуня устала, но еще держится. Тетя тоже. Я совсем молодцом -- не поддаюсь. Что будет дальше. Главное, -- чтоб поправилась девчоночка. Тогда у нас все посветлеет опять.

Видела ли ты "Русскую Волю". Первые NoNo шли нарасхват. Много пикантного. Любопытно, как "протопоповская" газета ругала Протопопова. Теперь NoNo пошли тусклее, получилось "Русское Слово" No 2-й, но едва ли достигнет его распространенности. А это будет значить неудачу. Ведь при таких затратах и тираж должен быть соответствующий. Не берусь предсказывать, но что-то мне кажется, что того и гляди в сем "прекраснейшем газетном предприятии" (слова Амфитеатрова) произойдет внутренний взрыв: расплюются люди и разойдутся. А впрочем,-- бог их знает.

Что говорить об остальном. Правительство делает опыт обойтись без уступок. Немцам сей опыт очень наруку. Я не верю в так называемое "немецкое засилие" внутри, и меня возмущает борьба с колонистами и торговцами немцами. Но в дипломатическое засилие немцев очень верю и думаю, что много марионеток, не исключая и "моего друга", дрыгают ножками по немецким ниточкам, может, и сами того не зная. А иные -- и зная. "Чем хуже, тем лучше" -- вопрос кому? Ответ довольно ясен.

Пересылаю тебе письмецо Старчевода ¹ -- коротенькое. Кажется, славный парень.

У нас гостит Закарчик. Ничего, не очень желтый. Одно время ему совсем перестали присылать деньги (сестры Ч. и М. ²). Теперь, после моего письма, прислали 300 р. Он тут целые дни рисует. Успехи заметные.

Ну, крепко обнимаю тебя, дорогая Пашенька. Будь здорова.

Твой Вл. Короленко.

Привет Дудченкам. Гастеву книги послал.

4 янв.

Все идут на поправку. Соня и Маня Лошк[арева] уже здоровы. У Наташи темп[ература] понижается. У девочки 3 дня уже нормальная.

¹ Находившийся в полтавском лазарете раненый солдат, о котором заботилась адресатка.

² См. примеч. 4 к письму 137.

140.

[Полтава] 5 янв. 1917.

Дорогая Пашенька.

Спешу сообщить, что у нас улучшение. Инфлюэнца, кажется, уходит, а девочка сегодня довольно резко тоже пошла на улучшение. Так как вчера послал письмо, то сейчас довольствуюсь этими несколькими строчками. Крепко обнимаю. С новым годом, Пашенька.

Твой Вл. Короленко.

P. S. Посылаю No 2-й "Р[усских] Вед[омостей]" с моей статейкой ¹.

¹ "Кризис"; см. примеч. 3 к письму 138.

141.

[Полтава] 15 янв. 1917.

Дорогая Пашенька.

Пересылаю письмо из Читы. Оно было доплатное, и потому просто дослать его, как я досылал другие, было неудобно.

Мих. Ант. Ромась¹ спрашивает твой адрес, но при этом не считает нужным приложить свой. И вот уже несколько писем его приходит с сообщениями, что он меняет место жительства и скоро пришлет новый адрес, но я не получаю ни новых, ни старых адресов. Пишу открытки в Слуцк и в Сарны, но, кажется, напрасно: Удивительные иногда бывают люди, настоящие адресоненавистники. Есть в том числе и кое-кто мне близкий ². Впрочем, теперь не жалуюсь.

У нас туча хворостей прошла. Маня Лошк[арева] и другая Маня (Крив[инская]) уехали. Инфлюэнции кончились. Девочка уже выходит гулять и поправляется, но все еще бледненькая и слабая, Я в это тревожное время держался. Обни-маю. Наши все тоже.

Твой Вл. Короленко.

От Л. Мирского получил письмо. Пишет, что мемуаров писать не может, потому что совершенно потерял память. То, что он написал, назвал "Записки провинциала". К сожалению, это не имеет никакой цены и тоже очень спутано и не точно. Жаль беднягу.

¹ См. примет. 1 к письму 98.

² Шутливый намек на адресатку.

142.

[Полтава] 29 янв. 1917.

Дорогая Пашенька.

Посылаю вместе с этим письмом открытку твоего пленного и одновременно No "Русск[их] Вед[омостей]" с моей статейкой¹. Это маленький разговор с Шульгиным. Она была напечатана одноврем. в "Р[усских] Вед[омостях]", "Киевской Мысли" и кстати уж "Полт[авским] Днем". Предмет ее мне представляется интересным: брожение даже в консервативных кругах, имеющих самые удивительные понятия о других партиях. Если бы ты послушала, как теперь рассуждают "правые" полт[авские] помещики (как раз идет земское собрание и готовится "резолюция". Даже не то, что готовится, а вчера уже вынесена: сегодня "Полт[авский] День" вышел с белыми полосами в отчете о собрании. Значит, вчера вечером резолюция уже вынесена и запрещена цензурой). Председатель губ[ернской] з[емской] управы -- Иваненко² (конечно, не бывший редактор "Вестника"³) человек порядочный, но в 1905 году был неистово правый. Он первый теперь за резкие резолюции.

Сегодня Соня едет в Питер, Дуня к Саше. От Саши было письмо: ей лучше, но что за болезнь, -- еще не знают.

Было письмо от Фанни⁴, дочери Костики⁵. Хочет ехать в Полтаву и просит найти ей квартиру (для нее и двух детей). Мы ответили, а вчера я послал телеграмму, что ее полт[авские] друзья ждут ее. Она, повидимому, еще в Яссах. Теперь уже их не так теснят немцы.

Сережа Будатовский⁶ уже в мундире. Служит пока в Харькове. Андрюшу⁷ Соня видела Тоже уже военным: прямо лихой кавалерист!

У нас теперь все здоровы. Девочка еще не окончат[ель но] поправилась, но уже ходит по полу.

Получил повестку: 27 февраля меня будут судить⁸. Ничего. Я окреп и поездки не боюсь.

Крепко тебя обнимаю. Все кланяются и целуют.

Твой Вл. Короленко.

P. S. Так как в твой фармазонский рубль мы все-таки не верим, то на-днях опять пошлю 50 р. Может надо больше?

¹ "Новейшая русская история по В. Шульгину", No 22 "Рус. Вед." за 1917 г.; см. п.римеч. 4 к письму 135.

² Иваненко, Сергей Сергеевич.

³ Иваненко, Дмитрий Алекс., редактировал долгое время полтавский "официоз", газету "Полтавский Вестник".

⁴ Зарифопуло.

⁵ Доброджану Гереa; см. примеч. 2 к письму 14.

⁶ Сын А. В. Будаговского, росший на глазах у В. Г--а.

⁷ Малышев, А. С.

⁸ За статью "Гг. присяжные заседатели" (см. примечание к письму 68). Суд не состоялся: началась революция.

143.

[Полтава] 31 янв. 1917

Дорогая Пашенька.

У нас благополучно. Дуня уехала третьего дня к Саше, Соня в Петроград. Девочка уже гуляет. Остальные здоровы. Не знаю, -- писал ли я, что Фании Зарифопуло, дочь Костики, хочет с семьей приехать в Полтаву, чтобы устроиться здесь на время войны. Мы ответили бедняге телеграммой, чтобы приезжала. Пока устроим их как ниб[удь] у себя до приискания квартиры. Вот только 2 недели нет движения.

У нас -- земское собрание. Конечно, принята "резолюция", о характере которой живо свидетельствует белое место, в "Полт[авском] Дне". Возражал один Катеринич ¹, но был заглушен единодушным гласом собрания, в том числе самых даже правых. Требования обычные: министерство доверия, объединение правительства и работа с законодательным] собранием. Собрание кончается.

Вое тебя обнимаем. Будь здорова. Надеюсь, письма получаешь аккуратно?

Твой Вл. Короленко.

Прилагаю адрес Ромася: Сарны (Киевской губ.), Вокзальная, д. 147. Его, беднягу, понесли лошади, выбросили из повозки, и, повидимому, здорово помяло.

¹ Катеринич, Митрофан Кириллович, б. полтавский вице-губернатор, потом харьковский губернатор, гласный полтавского губ. земства, крайний правый.

144.

[Полтава] 8 февр. 1917.

Дорогая Пашенька.

Что-то ты примолкла. Здорова ли? Не укатила ли в Сарат. губ.? ¹ Если нет, пожалуйста, откликнись.

Ha-днях я послал 50 р. Получила ли? Получаешь ли также письма? Я пока -- не грешен: пишу и пересылаю тебе приходящие сюда письма.

У нас благополучно. От Дуни было письмо из Колышлея, где ее "случайно" встретил Сергей². В ночь выехать в Дубровку было нельзя: метель и буря. Из Дубровки пока письма не было. Сергей писал, что Саше стало лучше, но сведущего доктора еще не было. Поправится -- поедет в Саратов.

Обнимаю тебя. Всего хорошего: Ждем письма. А когда и куда двинешься: в Полтаву или к Саше?

Твой Вл. Короленко.

Буду посылать тебе "Киевскую Мысль".

¹ К сестре адресатки, А. С. Малышевой, которая была в это время тяжело больна.

² С. А. Малышев.

145.

[Полтава] 11 февр. 1917.

Дорогая Пашенька.

Новость: получил телеграмму из Москвы, что мое дело ¹с 27 февраля перенесено на 20 марта. Случилось это не только не по моему ходатайству, но даже и без моего ведома. Мне об этом сообщили "Русские Ведомости". Но, признаюсь, на сей раз это мне приятно: будет теплее и не к чему торопиться. Да и Дуне (это, пожалуй, главное) не придется спешить отъездом от Саши.

Что это ты, Пашенька, так примолкла? Вот уже сколько времени от тебя ни слуху, ни духу. Мы тут уже начали беспокоиться, -- здорова ли ты? А то может укатила тоже к Саше? Но ведь тогда наверное написала бы хоть открыточку.

Что тебе сообщить нового. В думе (полт[авской]) буря. Губернатор вдруг назначил уполномоченным по топливу... "гласного" Дудника-Решетника ². Из-за этого Саков ³ из председателей комиссии ушел, объяснив причины в заседании думы. Это -- настоящий скандал. Дудник -- хищник, у которого на почве спекуляции идет судьбище!

Пересылаю тебе опять письмо твоего пост[оянного] корреспондента. Хотел по обыкновению послать без конверта, но спохватился: видишь, как он искусно изобразил адрес!

У нас благополучно. Морозы до 20 слишком градусов.

Холодновато, угля не выдают. Немного зябнем, но -- все здоровы. В конце февраля приедет Фанни с семьей ⁴ (муж, оказывается, тоже с ней). Наташа в марте уедет с девочкой (и, может быть, с Соней), в Крым. Придется, конечно, подыскать квартирку, но пока временно проживут у нас.

От Дуни с места (как и от тебя это время) -- ни слова. Последняя открытка была из Колышлея.

Из Питера пишет С. Дмитриевич Протопопов], что тираж "Русской Воли" сильно пал. Не от того ли Амфитеатров пустился с отчаяния на¹ криптограммы? ⁵ Раньше лц началось падение, или раньше падения явилась криптограмма и высылка, -- этого я не знаю.

Крепко обнимаю тебя. Пришлю номерок "Полт[авското] Дня" с отчетом о заседании полт[авской] думы. Жду письма. Наши шлют привет.

Твой Вл. Короленко.

¹ См. примеч. 8 к письму 142.

² Дудник-Решетник, Григорий Анисимович, пользовавшийся дурной репутацией, демагог, реакционер.

³ Саков, Еливферий Давидович, юрист и общ. деятель, хороший знакомый семьи В. Г--а.

⁴ См. примеч. 4 к письму 142.

⁵ Под 3 февраля 1917 г. у В. Г--а в "Дневнике" записано: "Амфитеатрова высылают (военные власти) из Петербурга. Место назначения выберет комиссия при минист. вн. дел. Итак, Протопопов, организовавший "прекрасное газетное предприятие",-- высылает фактического редактора этого предприятия. Известие Появилось несколько дней назад, а теперь (дня 2) появилось и объяснение: в 21 No "Русской Воли" (от 22 февр.) появился фельетон Амфитеатрова "Этюды", представляющий довольно безвкусный набор громких слов... "У старых езопов разгорелись давним негодованием, алой грозой охваченные хохочущие очи. Лавы, озера, потоки, а результатов еще -- ау! Купцам целесообразность изничтожает "Яд"... едва щадя его носителей, если совесть общественная зазрит, да атаманы велят: "ахни!" -- Если прочитать только первые буквы, то весь фельетон дает криптограф: "Решительно ни о чем писать нельзя"... и т. д. Автор жалуется на цензуру, которая все вычеркивает. А о Протопопове сказано (в приведенном выше отрывке): .."Такого усердного холопа реакция еще не создавала"... "его власть -- провокация революционного урагана". -- Странный школьнический прием со стороны старого и опытного писателя. Все это. говорится и без криптограмм, и для всех, кто читает передовые газеты, -- это общее место".

146.

[Полтава] 13 февр. 1917.

Дорогая моя Пашенька.

Наконец, пришла твоя открытка (от 7-го февр.). Хоть знаю, что. жива. Рад и тому и подозреваю, что какие-то письма пропадают. По кр[айней] мере такой предыдущей открытки, за которую был бы хоть какой-ниб[удь] повод обидеться, я не получал. -- У нас все пока здоровы. Девочка понемногу поправляется. От Серг. Дм--ча из Петрограда получил письмо. Пишет, что "Русская Воля", т.-е. тираж сильно упал. Бедняга Амфитеат[ров], пожалуй, уже и укатил в Минус[инск]. "Так кончился пир их бедою". Имею честь доложить, что сейчас закончил небольшой беллетрист[ический] "набросок с натуры" для петрогр[адской] газеты-однодневки в пользу наших военнопленных ¹. Кажется, удалось... До свидания. Желаю всего хорошего. "Чаши шлют привет.

Твой Вл. Короленко.

¹ Очерк "Пленные". В однодневную газету он не попал (см. письмо 149) и впервые был напечатан в No 2--3 "Рус. Запис." за 1917 г.

147.

[Полтава] 16 февр. 1917

Дорогая Пашенька.

Получил вчера довольно запоздалую открытку твою от 5 февр[аля]. Шла что-то, долго. Рад, что ты встала с постели, но печально, что пришлось слечь и на благословенном юге, от которого была в таком восторге ¹. Значит, теперь у нас уговор: обязуюсь без твоего распоряжения не посылать денег, а ты обязуешься сообщать заблаговременно, не заставляя ломать голову, -- как ты там обходишься. Помни, уговор лучше денег.

Да, трудно мне вырваться из газетной публицистики. Насильно лезет в голову, забирая себе внимание. На-днях я сделал экскурсию в беллетристику: написал картинку с натуры под заглавием "Пленные" для газеты-однодневки в пользу наших военнопленных, выпускаемой в Петрограде. Выйдет она 19-го и (пишет мне Кат. Павл. Султанова²) будет продаваться по всей России. Когда получу сам, то пришлю тебе. Писал я это с большим захватам и чувствую, что удалось сказать то, что хотел. А теперь приходится опять спуститься на время к злобам публицистич[еского] дня, чтобы пособачиться: у нас тут администрация выдвинула Дудника во главе спекулянтов против городских организаций... ³

Ты говоришь -- "друг" ⁴ не глуп. И глупо это все, и какая-то душевная мразь и противная слякоть. Да, -- та_;кого я не ожидал, хотя никогда не был особенно высокого мнения о нем. В среде наших знакомых о нем всегда говорили с снисходительной улыбкой: "А он все-таки недурной малый". А оно и вышло по-толстовски: "добрый малый, т.-е. полный негодяй" ⁵. Что нужно? Да просто угодить! Холопство наружу поперло, вот и все.

От Дуни поручил открытку уже из Дубровки. Между прочим, -- ее обокрали железнодорожники. Корзинка с багажом оказалась цела, но ухитрились вынуть черное платье и еще кое-что. И опять, канальи, заперли. Работали, очевидно, "служащие". О своем здоровый и о здоровый Саши в первой открытке ничего не пишет. Надо надеяться, что, значит, ничего экстренно плохого.

У нас вот около 2-х месяцев стоят морозы от 20^о (и больше), спускаясь до 10--12 днем. Вот последние 2--3 дня немного полегшало (до --6 днем). Авось повернут, наконец, на весну.

Мой суд опять отложили до 20 марта, по болезни председателя. Не окажу, чтобы я был этим недоволен. Все-таки потеплеет.

Принялся я и за "Современника" ⁶, но еще не вплотную. Ну, да примусь. -- У нас немного хворает тетя, остальные здоровы. Я пережил зиму лучше, чем мог ожидать. Ни разу даже серьезным насморком не страдал и проходил всю зиму (за исключением дней 10-ти, когда мороз бывал с ветром) -- в демисеэоне и без калош. Хоть одно вернулось: холоду не боюсь, как встарь.-- Главная персона нашей семьи, Соничка, здорова, начинает прибавляться в весе.

Вот, кажется, теперь все. Соня в Петрограде. Пишет, что здорова. Работает. Сажин от нас ушел. На его месте

Марья Павловна Роде ⁷. Говорят, очень дельная. Но мне -- увы!-- на письма не отвечает самого даже делового характера. Теперь уже буду действовать через Соню.

Получил письмо от С. Д.м. ⁸ Пишет, между проч[им], что тираж "Р[усской] Воли" сильно пал. А на-днях их опять оштрафовали на 3 т[ысячи] за представление в цензуру новой "криптограммы". Не серьезный это способ борьбы и скорее говорит о сознании безнадежности дела.

Крепко обнимаю. Наташа и тетя шлют привет. Я писал тебе, что должна приехать Фанни с мужем и детьми. Присматриваем квартирку. Будь здорова.

Твой Вл. Короленко.

¹ Адресатка находилась в Кисловодске.

² Султанова (Леткова), Екатерина Павловна (род. в 1865 г.), писательница и общ. деятельница.

³ См. примеч. 2 к письму 145. Повидимому, В. Г. собирался писать по данному поводу в газетах, но мы такой статьи не знаем.

⁴ Ироническое обозначение А. Д. Протопопова; см. примеч. 5 к письму 122.

⁵ У Толстого в "Крейцеровой сонате", в IV гл, Позднышев рассказывает о первом посещении дома терпи мости: "товарищ брата, студент-весельчак, так называемый добрый малый, т.-е. самый большой негодяй, выучивший нас и пить и в карты играть, уговорил после попойки ехать туда".

⁶ "История моего современника".

⁷ Заведывала конторой журнала "Рус. Записки".

³ Протопопов.

148.

[Полтава] 21 февр. 17.

Милая Пашенька.

Ну, если ты хорошенько оттоптала ноги, разыскивая меня в Кисловодске, -- то поделом. Могла же прийти такая нелепая идея, что я бы мог приехать и тем паче уехать не повидавшись! Как видишь, и не думал. Был уже когда-то такой случай, что кто-то за меня вел беседы с саратовскими корреспондентами, а я в это время сидел в Полтаве. Переслал тебе третьего дня письмо твоего пленного. Надеюсь, получила? От Дуни открытка от 14-го. Пишет, что скоро имеет приехать доктор к Саше. У них холода и бури. У нас только холода. Правда, немного обмякло, но оттепелей все еще нет. Все у нас благополучны. Девочка здорова. Привет Васе! ¹ Наташа собирается ему писать, а я пока шлю этот привет в открыточке. Будьте здоровы.

Твой Вл. Короленко.

¹ Чесноков.

149.

[Полтава] 25 февр. 1917.

Дорогая моя Пашенька.

Посылаю тебе 2 письма от Слепцова, из плена. Я тебе о первом писал. Теперь пришло и второе. Посылку, как видишь, он получил. -- Дуня собирается приехать в начале мая, но когда именно, -- не знаю. Мой суд или немного ускорят, или еще несколько отсрочат (просит Грузенберг).

Мой очерк в однодневку не попал ¹. Почему -- и сам еще не знаю. Может, из-за неаккуратности почты. А может, и потому, что оказался велик, а листок они выпустили небольшой и, правду сказать, по внешности невзрачный. Если достану здесь, -- пришлю.

Сидит у меня теперь переписчик. Переписывает Сорокина. Послал я предисловие товарищам: не хочу отдавать без их согласия, хотя наверное для "Р[усских] Зап[исок]" не подходит. Переписчик у меня небойкий. Пишет 3-й день -- третий лист. Правда,-- переписывает красиво и толково. -- Рассказик К-еой прочел и отвечу ей скоро.

Рассказик оч[ень] слабенький -- какой-то бескровный, игрушечный, вне времени и пространства. Повидимому, серьезных задатков нет. Это я пока для тебя, к сведению. Ей напишу, конечно, правду, но пусть уж -- я сам. Будь здорова. Дудченкам поклонись.

Твой Вл. Короленко..

Что за история опять с кисловодским Короленко? Спасибо, что ты опровергла. Но какой же это корреспондент сам меня видел?

Привет Ирине Мих. и Тихону Семеновичу ².

¹ См. примеч. к письму 146.

² Дудченко. В. Г. по Забывчивости дважды посылает им поклон.

150.

[Полтава] 1 марта 1917.

Милая Пашенька.

Дуня пишет, но ничего нового: Саше то лучше, то опять недомогает. В Саратов все собирается. Погода у них была плохая. -- Из новостей наших одна интересна. В Полтаву приехала румынская комиссия агрономов и чиновников финансового ведомства. Среди них Сергей Кужба-Крэсеску¹. Был у нас два раза. Впечатление произвел хорошее. Они закупают для Румынии хлеб и с.-хоз. орудия. Дело их трудное. Передавал печальный слух (к счастию, только слух): будто. Кодриан² при вступлении немцев закрыл свой ресторан, они приняли это за демонстрацию, и его будто бы расстреляли. Будем надеяться, что это неправда. Костика³ в Швейцарии, Софья⁴ осталась хозяйствовать, и будто у нее все идет благополучно. Жена другого Костики⁵ в Яссах. Один сын в армии и находится в незанятой немцами части Румынии. -- Газету-однодневку я тебе послал. Как увидишь, там моей статьи нет: запоздала. Будет, вероятно, в ближайшей книжке "Р[усских] Зап[исок]" или в сборнике: не знаю, как они там решат⁶. Почему ты не пишешь ничего о своих планах: собираешься ли в Полтаву и когда? Как опять с деньгами? Как здоровье? Обнимаю тебя.

Твой Вл. Короленко.

Что-то делается в Питере. Сегодня телеграмм нет.

¹ Бывший бессарабец, эмигрант, знакомый В. Г--а.

² Политич. эмигрант, живший в Румынии, врач, хороший знакомый В. Г--а.

³ Доброджану Гереа; см. примеч. 2 к письму 14.

⁴ Жена Дюброджану.

⁵ Стере; см. примеч. 2 к письму 42.

⁶ "Пленные"; см. примеч. к письму 146.

151.

[Полтава] 4 марта 1917.

Дорогая Пашенька.

Наверное уже и до Вас, на погибельный Кавказ, домчались известия о перевороте. Правительство свергнуто, установлено новое. Повидимому, переворот произведен гл[авным] образом военными, потом -- рабочими. Кажется, так. Во всяком случае, он пока имеет характер Беспартийного. Его конкретные формы и подробности пока и здесь неизвестны. У нас вчера еще газеты вышли без этих телеграмм. Но вчера же выпустили днем экстр[енное] прибавление. Губернатор получил распоряжение в этом смысле от начальника] военного округа. Пока в городе все спокойно. На первый взгляд даже как-будто все довольны. Дума (полт[авская]) постановила послать привет Госуд[арственной] Думе. Вчера было собрание в губ[ернском] земстве. Образовывается комитет с участием общ[ественных] деятелей и рабочих. -- У нас все благополучно. Все более или менее здоровы. Я пока принимаю (осторожно) участье даже в вечерних заседаниях, но не засиживаюсь до поздних часов. В земской управе вчера участвовал и после этого все таки сравнит[ельно] скоро заснул ¹. Девочка наша благополучна. Прибавляется в весе. Я ее поздравил с событьями и с новыми условьями, в которых придется жить ее поколению. Она видела общее оживление и тоже радостно кивала головкой...

Но... много разных туманных мыслей заволакивает еще горизонт и теснится в голову. Как бы то ни было, огромный факт совершился и совершился на фоне войны. Войска, без сомнения, двинуты этими мотивами, петербургский народ -- явной экономической разрухой и голодом. Общество -- скандальным характером правления.

Полтава, значит, признала новое правительство, Харьков торжествует и кипит. О Киеве подробностей не знаем. О царе (где он и прочее) еще ничего не знаем.

Крепко обнимаю тебя. Фанни с семьей приехала третьего дня. Остановились пока в гост[инице] "Петроград". У них в Румынии голод. Говорит, что их прямо удивляет вид булок на вокзалах. Сергей Кужба ² уехал.

Наши шлют привет. Пиши, что у вас.

Твой Вл. Короленко.

От кого-то получена тебе открытка, которую прилагаю.

¹ Напомним, что В Г. вообще страдай упорными и тяжелыми бессонницами, а к этому времени у него определилось ухудшение болезни сердца и общее ослабление организма.

² См. примеч. 1 к письму 150.

152.

[Полтава] 6[марта] января ¹ 1917.

Дорогая Пашенька.

У нас тут все идет хорошо: все начальство уже признало новое правительство. Выбраны комитеты. Полиция добровольно подчинилась городскому управлению. Сегодня предстоит манифестация с участьем войск; настроение всюду спокойное и радостное.

Дуни еще нет, но мы ждем со дня на день, хотя телеграммы еще не получали. У нас все. здоровы, даже я не сорвался, хотя приходится сильно суетиться. Мечтаю о том, чтобы, удалясь от сутолоки, начать писать в местной газете о текущих событиях.

Ну, от души поздравляю, и ўое наши шлют привет.

Твой Вл. Короленко.

¹ У В. Г--а Описка в дате: вместо "марта" написано "января".

153.

[Полтава] 20/III-17.

Дорогая Пашенька.

Третьего дня вернулась Дуня. К сожалению, вы разминулись и с нею и с Сашей. Где ты теперь находишься,-- представить трудно. Может, поехала в Саратов, а может, и в Москву¹. Поэтому писем твоих не пересылаю. Да их немного. Одно от обычного твоего многопишущего солдата и потом от Атала Слепцова (пленного: Gefangenenlager 11 Munster i/w Allemagne Раб. Ком. 16, No 13994). Поздравляет с новым годом (!) и пишет, что посылку, посланную 17 авт[уста], получил и благодарит. Вот и все. Впрочем, виноват: еще телеграмма от Цакаровой² из Москвы: сестре сделали серьезную операцию, настроение тяжелое, температура повышенная. Послана 14 марта. Ты ждала от Каминер³, но от Каминер не было.

Пишу наскоро, не уверен, что ты получишь это письмо в Дубровке. Если получишь, то отвечай немедленно: вернулась ли Саша, что сказали доктора, когда тебя ждать. Понятно, что и башмаков пока не посылаем, не зная наверное ни твоего местопребывания, ни сроков, сколько где пробудешь. Когда тебя ждать? Наши еще спят, я утром рано пишу это письмецо и хочу сейчас же унести на почту, чтобы пошло скорее. У нас пока все благополучно. От Кости⁴ была телеграмма, что выедет при первой возможности. Но это, вероятно, история длинная.

Крепко обнимаю тебя. Вчера говорили мы о Сашиной болезни с здешними докторами (Будат[обским] и Яцевичем⁵). Они считают, что признаки не рака, а, повидимому, есть давление какой-то опухоли на нервное сплетение, отчего и происходят летучие боли.

Еще обнимаю тебя и Малышевых, если и ты, и они в Дубровке. Также привет Сергею Ал--чу⁶.

Твой Вл. Короленко,

Передай поклон Федоре⁷.

¹ Адресатка выехала из Кисловодска в Дубровку к больной сестре À. С. Малышевой, которая в то же время уехала лечиться в Москву

² Не удалось установить, кто это.

³ См. примеч. 2 к письму 44.

⁴ Зять В. Г--а К. И. Ляхович, находившийся за Границей в качестве политического эмигранта, после революции получил возможность вернуться в Россию.

⁵ Яцевич, Николай Васильевич (1861--1910), революционер, судился в Харькове военным судом за попытку освобождения Фомина-Медведева, получив за это 15 лет каторги. За побег из Иркутской тюрьмы получил 10 лет надбавки. В Европ. Россию вернулся после революции 1905 г., жил и умер вблизи Полтавы.

⁶ Жебунев.

⁷ Няня у Малышевых.

154.

[Полтава] 28 марта 1917.

Дорогая Паша.

Открытку от 21 марта из Колышлея получили. Да, теперь в дороге навидаться приходится многому нерадостному. Со страхом думаю, каково было ехать Сашеньке, нездоровой!

Посылаю 2 письма (Дуня пересылает третье). У нас, как всюду: и хорошо, и плохо. Хорошо, что все-таки есть демократические организации, плохо, что их вожаки лишены чутья действительности. Я послал вам в Дубровку по 4 экз[емпляра] газеты, выходящей у нас, "Революционные Губ. Ведомости", с моей речью м[ежду] прочим¹. Третьего дня было собрание в Кобищанах², где я пытался разъяснить самой простой аудитории значение происходящих событий. Говорил около часу.. Не устал. Теперь попытаюсь изложить это в брошюре в роде "Писем к жителям городской окраины"³, которые, между прочим, были переизданы у вас в Саратове и даже теперь, как мне пишут, пускаются в ход. Когда брошюра выйдет,-- пришлю.-- Как ты, дорогая Шашенька, себя чувствуешь после поездки? Стало ли легче? Или слишком устала? Ольга Степ. Волкенштейн ездила в Киев и приехала прямо в истерике.

У нас по деревням пока спокойно. Говорят, на-днях привезли 2-х попов, которые не подчинились новому режиму, поминали царя и прочее. Привезли сами мужики. Вообще -- падение изумительное, -- даже без особого шума. А вот -- обойдется ли без шума и дальше, -- это вопрос.

Обнимаю вас всех, всех. Будьте все здоровы. Где Андрюша? Приехал к там на праздники или нет? Мой поклон Федоре.

Ваш Вл. Короленко.

Тетя и Наташа всех целуют.

¹ Вероятно, речь В. Г--а, произнесенная им 7 марта с балкона полтавского театра во время революционной "манифестации

² Окраина Полтавы.

³ Брошюра "Письма жителю городской окраины" составилась из ряда статей В. Г--а, впервые напечатанных в 1905 г. в NoNo 272, 276, 280, 289 и 290 газеты "Полтавщина", излагавших в самой доступной форме смысл политических событий, про и сходивших в то время. Они являлись как бы письмомответом на запрос темного жителя окраины, Тараса.

155.

[Полтава] 4 апр. 1917.

Дорогие мои дубровцы.

Во 1-х, привет: Христос воскресе!-- У нас все более или менее благополучно. Хворала тетя, и даже консилиум нашел "тревожные" признаки. Но. затем она поправилась, и "тревога" исчезла. Осталась еще слабость и некоторые желудочные или кишечные симптомы. Но она уже стала выходить. -- Соня в Петрограде тоже переутомилась и прихворнула. Уехала отдохнуть в Финляндию.

Как у вас? Как твое, Сашенька, здоровье? Настала ли уже и у вас весна с ее целебным воздухом? У нас тепло и хорошо. Посылаю Пашеньке письма, которые пришли на ее имя. Больше пока нет. Посылать ли башмаки? Когда она собирается приехать? У нас тут "спокойно". Городской голова Заньковский¹ ("словоточивая голова") думой смещен. Выбран Семенченко². Приезжал Сандомирский³, произносил речи, в коих кое-что правильно, а кое-что наоборот -- нехорошая путаница. В общем, -- все-таки, перемелется и у нас. Я теперь работаю над популярной брошюркой для народа⁴. Когда выйдет, -- пришлю. А пока посылаю еще несколько экземпляров] моего воззвания, отпечатанного в Петрограде (с ошибкой): откудато попала цифра 70 (писателей)⁵.

Крепко обнимаю и христосуюсь со всеми. Желаю прежде всего -- поправиться /Сашеньке. Остальное приложится. Будьте здоровы все, все.

Ваш Вл. Короленко.

¹ Заньковский, Сергей Степанович.

² См. примеч. 5 к письму 59.

³ См. примет. 4 к письму 122.

⁴ "Падение царской власти. Речь простым людям о событиях в России". Впервые напечатано в NoNo 97, 98 и 99 "Рус. Вед." за 1917 г., впоследствии -- во многих отдельных изданиях.

⁵ Вероятно -- "Родина в опасности"; первоначально напечатано в No 58 "Рус. Вед." за 1917 г.; было много перепечаток.

156.

[Полтава] 12 апр.[1917].

Дорогая Пашенька.

У нас печальное известие: 1 апреля захворала Маня (Лошк.) крупозным воспалением легких. Понятно, что в ее возрасте это болезнь, не подающая никакой надежды. И, действительно, 10 пришла телеграмма Верочки: нашей Мани больше нет¹. Я хотел тотчас же ехать, но... Дуня решила, что меня одного не отпустит, и не соглашается даже отпустить с Наташей. Я не мог особенно убедительно противиться этому: дороги ужасны: приходится по 12 часов простаивать в тесных проходах, а у меня в это время как раз простуда. Пришлось отказаться и отложить поездку... Уходят близкие люди нашего поколения. С Маней мы были особенно дружны, и мне кажется, точно оторвался кусок сердца².

Дуня была у доктора, советовалась, произведен анализ, который не обнаружил ничего зловредного. Но опухоль все-таки есть, и для определения ее сегодня сделают рентгеновский снимок. Чувствует она себя в общем лучше.

О Косте пока известий нет. 25 марта была телеграмма его из Ниццы. Тогда еще выехать не мог и даже просил писать. Мы почти уверены, что он еще не выехал.

Тетя все хворает. То лучше, то хуже. Боли в области живота, слабость. Сначала было беспокойно, но, невидимому, тоже ничего злокачественного. Встает, даже суетится, по-своему обыкновению, и выходит.

Я теперь работаю над популярной брошюрой для народа. Работается не быстро, но все же кончаю.

Крепко обнимаю тебя, Сашеньку, двух Сергеев³ и одного Андрея. Привет знакомым и домочадцам. Рад бы приехать к вам, но еще не дерзаю на такой переезд. Надеюсь, что еще через некоторое время и это мне станет доступно, но пока -- боюсь потерять и то, чего достиг. Дуня собирается в Хатки, а я рассчитываю поехать с нею и поговорить с мужиками в Сороч., Ковалевке и Портянках⁴.

Еще обнимаю. Все наши тоже.

Вл. Короленко.

¹ М. Г. Лошкарева скончалась 9 апреля 1917 г.

² М. Г. и В. Г. жили долгое время вместе в Н.-Новгороде, по возвращении В. Г--а из ссылки; их семьи составляли как бы одну общую семью. По отзывам знавших М. Г., она была умна, талантлива, остроумна и обаятельна.

³ Т.-е. С. А. Малышева и С. А. Жебунева.

⁴ В. Г. устраивал беседы с народом по поводу текущих событий в нескольких деревнях: 30 апреля в Барановке, 2 мая -- в Ковалевке, 7 мая -- в Сорочинцах.

157.

[Полтава] 16 апр. 1917.

Дорогая Пашенька.

Я уже писал тебе о нашем горе: 9 апр. умерла Маня Лошк[арева]. Поехать на похороны я не мог. Одного меня не пускали. Хотела ехать Дуня. А она тоже нездорова. И мы в это время были в тревоге, -- опухоль внушала опасения. Потом тревога, после снимка рейгановскими лучами, еще усилилась. Но, к счастию, теперь доктор Абражанов эту нашу тревогу рассеял. Да и Дуня почувствовала себя лучше. Лучше, но все еще не совсем хорошо, и поездка для нее невозможна без серьезного риска.

Твою телеграмму получили сегодня. Она пришла с ошибкой: последнее слово "куда". Мы думаем, что не куда, а худо, "Саше худо"? Милая Сашенька, хотелось бы быть с вами, но... Все в нашей жизни (личной, семейной) -- сгущается печаль... От этого иногда и общий горизонт кажется более затуманенным, чем это есть в действительности. У нас пока в Полтаве все идет в общем довольно гладко. Сильно оживилось украинство и находит широкие отголоски. Автономия! Порой раздаются и более крайние возгласы, порой говорятся глупости "мазепинского" рода, но и тут в общем, думаю, перемелется. Сейчас собрался крестьянский съезд¹. Сегодня работа его прервана манифестацией в память Шевченка², и, кажется, интеллигенция постарается придать съезду национальный (может быть, и националистский) оттенок. Вообще же интересно.

Обнимаю Сашеньку и всех вас.

Твой Вл. Короленко.

P. S. На этот раз только одно письмо тебе от неизменного корреспондента.

P. P. S. Сейчас получилось от него же другое. Позволил себе заглянуть в него и прочел, что он пишет о женском равноправии: Любопытно.

¹ 17 апреля 1917 г. В. Г. присутствовал на крестьянском съезде в Полтаве.

² Шевченко, Тарас Григорьевич (1814--1861), великий украинский поэт.

158.

[Полтава, 13 мая 1917 г.]

Дорогие мои дубровцы.

Прибавляю несколько слов.

Во 1-х, пожалуйста, Пашенька, сообщи, как это ты посылала своему пленному Агашу Слепцову пос[ылку] через Голландию? У нас основалось общество помощи военнопленным. Я -- Почетный председатель, и знать это мне важно. Пересылаю тебе его письмо с благодарностями за 2 посылки.

Прилагаю также откр[ытку?] из Читы.

Крепко всех обнимаю, начиная с Сашеньки. Письмо С. Алекс.¹ получил, но пока не ответил: совершенно завален телеграммами и перепиской по поводу своей статьи "Падение царской власти". Отовсюду требуют разрешений на издание. Даже в Сердобске хочет издавать Союз учителей. Едва ли это правильно: десятки изданий, вместо одного-двух, -- дороже. Я редко отказываю, но все-таки рекомендую подумать, -- не дешевле ли обойдется выписка из Москвы или Питера.

Еще обнимаю. Привет Васе с женой. Серегу обнимаю. Поклон Федоре и всем, кто меня помнит.

Вл. Короленко.

13 мая 1917.

Костя, вероятно, уже в дороге. Телеграфировал из Парижа.

¹ С. А. Жебувева.

159.

[Полтава] 22 мая 1917.

Вчера получила Дуня твою открыточку от 3-го мая. Я как раз написал довольно большое письмо Сашеньке, но решил его отправить только после праздника, а теперь шлю эту открыточку тебе. Авось -- получишь. Теперь посылаю чаще. Хоть что-ниб[удь] да дойдет. У нас благополучно, -- относительно. Тете то лучше, то хуже, но в общем улучшение. Соню ждем со дня на день, вероятно, с Маней¹ и Костей². У нас временно гостит племянница Маня Заблоцкая (внучка Анели)³. -- Дуня ходит к докторам. Тебе пришла открытка (посылаю завтра). Обнимаю тебя. Желаю здоровья и крепости. Всем привет.

Твой Вл. Короленко.

¹ М. Л. Кривинская.

² К. И. Ляхович.

³ См. примеч. 4 к письму 39.

160.

[Полтава] 27 мая 1917.

Дорогая Пашенька.

Вчера получил твою открыточку от 22 мая. Как видишь, -- пришла, сравнительно скоро. Поэтому и я пишу открытку. Ромась писал и опрашивал твой адрес. Я, конечно, послал. Сейчас он в Кишиневе (адрес: Кишинев, Левская ул., 20). Отлеживается, повидимому, от нездоровья.

Соня и Костя приехали несколько дней назад. Твои и мои рукописи оставлены им в совершенно надежных руках и могут быть высланы по первому требованию ¹. -- Очень меня обрадовала коротенькая фраза в твоей открытке: "Сашеньке эти. 2 дня неск[олько] лучше". Эх, если бы продолжалось это улучшение². -- У нас в квартиру забралась инфлюэнца. Сначала я, потом Настя (присл[уга]), теперь Наташа. Но держит недолго. -- Все наши сердечно Обнимают всех вас. На-днях писали Сашеньке зак[азное] длинное письмо. Брошюра моя на-днях появится ³.

Твой Вл. Короленко.

¹ См. примечание к письму 54.

² А. С. Малышева скончалась 3 мюля 1917 г.

³ См. примеч. 4 к письму 155.

161.

25 августа 1917. Хатки.

Дорогая Пашенька.

А мы-то думали, что ты скоро уже явишься к нам К Пишем тебе в Полтаву. У нас уже похолодало, надвигается осень. Все шли¹дожди. Теперь погода, кажется, меняется к лучшему. Наташа все еще в Полтаве, но ей лучше. Мы здесь здоровы. Статью, я, наконец, закончил и отослал конец, когда начало уже было напечатано ².-- Адрес Ромася: Ришельевcкая, д. 42, кв. 4. Деньги он переслал Захарчику³по адресу: Ст. Романовка, Наличная ул., 47. Последнему я послал еще 60 р. (ему прислала все-таки М. ⁴и будет присылать еще). Значит, на год еще продолжили, а может, и дальше. Тебе пришло зак[рытое?] письмо из Одессы. Дуня говорит, что пересылать не надо. Обнимаю тебя. Все шлют привет.

Твой Вл. Короленко.

¹ Письмо адресовано в Одессу.

² Война, отечество и человечество (письмо о вопросах нашего времени)". Впервые напечатано в NoNo 186, 188, 191, 194 и 196 "Русских Ведом." за 1917 г., после чего во множестве из давалось отдельными брошюрами.

³ См. примеч. 3 к письму 137.

⁴ См. примеч. 4 к письму 137.

162.

[Хатки] 31 авг. 1917.

Дорогая Пашенька.

Итак, ты бросила якорь в Одессе. Я послал тебе туда открытку (на Черноморскую), а то писал в общих письмах в Полтаву, т[ак] как мы думали, что-ты скоро будешь там.

С концом своей статьи я немного было, застрял. На несколько дней занервничал. Но все-таки уже отправил довольно давно, и задержка не из-за меня. Статья вышла гораздо больше, чем я думал: вышло около 2 ¹/₂ листов. Целая книжечка. На этот раз отдавать издания безвозмездно не придется, но все же я хочу выговорить условие: по одному изданию в столицах и по. одному в провинциальных центрах. Уже начинаются предложения, хотя еще конца нет. Предлагаю подождать конца, когда вполне выяснятся и размеры и содержание.

Очень меня задело твое словечко об одиночестве. Дорогая моя. Надо так устроить, чтобы одиночества не было. Я очень чувствую, напр., твое отсутствие¹. О Дуне и говорить нечего. Ты, конечно, вообще непоседа, но надо, чтобы все твои кружения, как к центру, тяготели к Полтаве, и чтобы жизнь устроилась оседло. Как это устроить практически, об этом Поговорим сообща, когда ты приедешь. Мы говорили уже с Дуней об этом, и у нас кое-что надумано. Но, конечно, это мы вырешим уже с тобой. Во всяком случае, дорогая Пашенька, помни, что. у тебя есть сестра и брат и что одиночества при таких условиях быть не должно. И я уверен -- не будет.

Вчера вечером пришли газеты с известием о Корниловщине Мне очень печально, что. при этом упоминается имя Гучкова². Я его знаю по голоду 1891/2 года, считаю его честным человеком, но -- увы!-- склонным к авантюризму. В нем чувство "отечества" до преувеличенности чутко, и оно могло его толкнуть на эту авантюру. А Корнилов, повидимому, человек легковесный.

Ты, значит, теперь у Геккеров ³. Передай поклон Науму Леонтьевичу и Александре⁴... вот ведь старая память: отчество выскочило из головы (напиши: я им хочу прислать обе свои брошюрки) ⁴.

Крепко обнимаю тебя. Уступаю место Дуне.

Твой Вл. Короленко.

Адрес Антоныча: Ришельевская, 42, кв. 4 (Одесса). Если еще не уехал. А в Кишиневе: Левская, 20.

¹ Контрреволюционное движение, обнаружившееся вскоре после "Государственного Совещания" в Москве, происходившего в середине августа 1917 г.; движение возглавлялось генералом Корниловым, одно время -- верховным главнокомандующим, впоследствии сформировавшим т. наз. Добровольческую армию и убитым во время гражданской войны весною 1918 г.

² Гучков, Александр Иванович (род. в 1862 г.), известный политический деятель, октябрист, одно время председатель Государств. Думы, военный министр в кабинете, образовавшемся тотчас после Февральской революции. В 1892 г. он работал вместе с В. Г. в Нижегородской губ. по оказанию продовольственной помощи голодающему населению.

³ См. примеч. 7 к письму 122.

⁴ Александра Владимировна Г ккер.

⁵ Т.-е. "Падание царской власти" и "Война, отечество и человечество".

163.

11 сент. 1917. Полтава.

Милая Пашенька.

Вчера вечером я и маленькая Соничка, конечно, с няней, вернулись из Хаток в Полтаву. Дуня осталась еще в Хатках одна, для окончания дел по хозяйству. Мне было очень жаль оставлять ее одну. Возвращаться нам пришлось в битком набитом коридоре, где Соня затерялась среди офицерских и солдатских фигур, в табачном дыме. Ну, ничего, доехали.

Здесь получилась брошюрка Тихона Дудченка о милитаризме ¹. В одной из брошюрок было приложено письмецо Ирины Мих., которое тебе и пересылаю в том виде, как получено, т.-е. заклеенное.

Дуня вернется, должно быть, через неделю или 10 дней, а может и раньше. У нас сравнит, благополучно в Полтаве. Тете и Наташе лучше. Наташа выглядит хорошо, тетя бродит и хлопочет, Костя много работает.

Крепко обнимаю тебя, дорогая Пашенька. Получила ли ты наше (с Дуней) письмо уже по этому адресу, на Геккеров? Пожалуйста, напиши о себе уже сюда в Полтаву.

Хозяевам твоим, если ты все у Беккеров, -- привет.

Твой Вл. Короленко.

Брошюрку Дудченка посылаю простой бандеролью. Тоже сообщи о получении.

¹ Брошюра (изд. в 1917 г. в Кисловодске, ц. 30 к.) состоит из статей: "Знамение времени" и "К вопросу о милитаризме", в которых трактуются вопросы войны и революции, разрешаемые автором в толстовско-евангельском духе.

164.

15 сент. 17. Полтава.

Дорогая Пашенька.

Я уже почти неделю в Полтаве. Дуня осталась еще для оконч[ания] хозяйств[енных] дел. Твои открыточки я переслал ей. Она наверное напишет Сергею ¹ о шубке и платке, но я послал письмецо ему своим порядком. Т[аким] обр[азом] он получит три письма по одному предмету. Авось уже наверное.-- Моя брошюра еще не вышла. Только еще приступают к изданию и опять в нескольких изданиях,-- выйдет, вероятно, не раньше как недели через 3, а то и 4. В тексте "Р[усских] Вед[омостей]" делаю некоторые изменения и сокращения (в начале и в конце).-- Погода у нас опять хорошая. А начала было портиться. Я рад, что Дуне будет легче управиться с хозяйством, а то она там одна. Хотя и Говорит: "я от вас отдохну", но на верное скучает. Мы с нею вдвоем (девочка третья с няней) прожили отлично.

Обнимаю тебя. Все шлют привет. Тете много лучше. Весь день опять на. нотах и хлопочет. Привет твоим хозяевам.

Вл. Короленко.

Прежнюю брошюру скоро пришлю. Могу послать сколько захочешь.

¹ С. А. Малышев.

165.

[Полтава] 19 сент.[1917]

Милая Пашенька.

Отправил тебе 15-го открытку, а затем получил твое письмо, писанное на машинке. Ты, кажется, напрасно жалуешься: написано не хуже, чем ты писала прежде, а, пожалуй, даже меньше невольных ошибок.

Дуня еще в Хатках. Мне было очень скучно, оставлять ее, но нельзя было и девочку везти без провожатого мужчины: ехать ей пришлось в коридоре, сплошь заполненном солдатами, которые, впрочем, к ней относились очень мило, если не считать, что в коридоре стояли тучи дыма, а на полу курились всюду окурки. Кроме того, Софья большая вызвала меня телеграммой: приходилось отвечать на предложения об издании новой брошюры, и нужно было обсудить этот вопрос. Теперь мы порешили; разрешаем опять многим, хотя и не неограниченно. Этот раз я от гонорара не отказываюсь и установил для всех одинаковые условья: авторский гонорар 10%. Это приблизительно, то, что добровольно отчислила "Задруга", Ярошевич¹ и некот[орые] другие.

Ты пишешь, что тоже желаешь приняться за это дело!! Я помню, что тот раз ² Наум Леонтьевич просил за одного из своих знакомых. Но тогда в Одессе были уже даны разрешения, и я считал неудобным слишком раздроблять издания в одном городе. Теперь пока из Одессы других предложений еще не было, и я не вижу причины, почему в этом отказать. Если знакомый Наума Леонт. желает этого и вдобавок Вы с Н. Л. тоже, то и с богом. В Одессе это пока первое издание. Сообщите, в каком количестве. Кроме того, я сделал исправления и хотел бы, чтобы было набрано по исправленному экземпляру, который вышлю. Особенно изменения касаются начала и последних глав.

Тетя у нас значит[ельно] поправилась: опять суетится и играет с внучкой. Посылаю тебе письмецо от какой-то знакомой.

Крепко обнимаю. Наши все кланяются. Наташу Будаговский все-таки посылает в Крым, и она на-днях едет. Хозяевам твоим привет.

Твой Вл. Короленко.

Если нужно еще "(Пад[ение] ц[арской] власти", могу прислать (десяток послал на-днях). Антонычу при случае поклон.

¹ См. примеч. 4 к письму 59. Заведывал в это время издательством "Хуторянин", которое также издало брошюру В. Г--а "Война, отечество и человечество".

² Т.-е. по поводу брошюры "Падение царской власти".

166.

[Полтава] 27 сент. 1917

Милая Пашенька.

Не знаю, писал ли я тебе уже (кажется, еще не писал), что твою открыточку, которую ты обронила на улице,

мне прислали: какой-то солдат нашел ее на улице и прислал ее с неграмотным, но милым письмом, в котором извещал меня (г-на Королева), что он нашел письмо на улице и посылает ("может нужное"), Я ему ответил благодарностью и послал свою книжечку. Адрес его -- действ[ующая] армия. Он приезжал в побывку и в это время нашел письмо.

Вчера вернулась к нам Дуня. В деревне поправилась, дела кончила. К Смагиным ¹ не заезжала, как отбиралась раньше. Поторопились из-за забастовки: Наташа собиралась ехать в Крым (доктор советует ехать для окончательной поправки), но тоже из-за забастовки не поехала.

В потерянной было открытке ты спрашиваешь (со слов Наума Леонг.), получи л ли я месяца два назад его письмо. Если то, в котором он ходатайствовал по поводу издания брошюры за¹ разрешение одному ив своих знакомых, то я не только получил, hoi тогда же ему и ответил. Тогда уже было дано разрешение в Одессе, кажется, двум учреждениям, и я считал неудобным дробить издания. Теперь я уже писал, что ничего! не имею против. Только мне запоздали прислать оттиски из "Русских Ведомостей", и я еще не послал исправленных экземпляров. Теперь получил оттиски и, кроме того, отдал в переписку. Скоро пришлю. Условия одинаковые для всех: 10% с продажной цены, половина при выходе издания, половина через 3 месяца. Но для Вас и Наума Л--ча (или для Вашего знакомого) может быть сделана отсрочка взноса.

Я опять немного расклеился и работу приостановил не надолго. Уже лучше, но доктора потребовали¹ еще некоторого срока режима. В общем все-таки ничего. У нас вообще благополучно. Тете и Наташе тоже становится лучше.

Обнимаю крепко. Твоим хозяевам привет от нас обоих.

Твой Вл. Короленко.

¹ А. И. Смагин жил в деревне Миргородского уезда.

² В то время ходили слухи о готовящейся железнодорожной забастовке.

167.

[Полтава] 1 окт. 1917.

Дорогая Пашенька.

Наконец посылаю исправленный экземпляр статьи ¹. Ты писала, что ты купно с Наумом Леонт. пускаешься в издательство. Догадываюсь, что едва ли на эту авантюру пускаетесь вы лично: вероятно, это тот самый добрый знакомый Наума Леонтьевича, о котором у нас уже была переписка по поводу "Падения" ². Но это, конечно, дело ваше с И. Л.,-- я решительно ничего против этого не имею. Задержал поправками выход брошюры. Я был очень недоволен, особенно концом, а поправки это большая возня. Пришлось переправить так[им] обр[азом] несколько экземпляров. Вдобавок я несколько расклеился, и доктора посадили меня на строжайший режим.

Ну, наконец, как видишь, посыпаю, адресуя на Вас обоих (Н. Л. Геккеру для П. С. Волошенко). В добрый час! В Одессе -- пока единственное издание, но не зарекаюсь, что какому-нибудь издательству не разрешу еще. В Москве будут 3 издания. Будут еще в Киеве, Саратове, Самаре, Ставрополе... Как видите, -- Ваше издание не монопольное.

Дуня из деревни приехала в довольно бодром виде. Тетя очень поправилась от болезни и уже опять суетится. Наташа завтра уезжает в сопровождении Сони в Ялту. Меня сманивают в Учредит[ельное] собрание (с трех сторон)³, но я уклоняюсь. Политик я всегда был неважный, теперь и совсем не гожусь. Может, еще пригожусь с пером в руке.

Крепко обнимаю. Напиши, в каком количестве предполагаете издание? Я писал, что на сей раз отдаю не бесплатно. Получила ли это мое письмо? Обнимаю. Хозяевам твоим привет.

Твой Вл. Короленко.

Наши тебя целуют. Живем мы все очень дружно. Девочка растет и здоровеет.

Конец статьи дошлю скоро. Пока набирайте.

¹ "Война, отечество и человечество".

² "Падение царской власти".

³ Отчасти из-за причин, указанных в настоящем письме, отчасти из-за значительного ухудшения в состоянии здоровья, В. Г. решительно отказался выставить свою кандидатуру в Учредительное собрание, как незадолго до того отказался баллотироваться в гласные обновленной городской думы.

168.

[Полтава] 3 окт. 1917.

Дорогая моя Пашенька.

Надеюсь, что Вы уже получили исправленный текст моей статьи для издания. Сегодня или завтра утром пришлю еще 10 страничек (писанных). Это будет уже конец (Х-ая глава). Работа оказалась не очень легкая. Как видишь, я изрядно проредактировал, а последнюю главу особенно. Я был не особенно доволен изложением, да и в последнее время был нездоров. А нужно было приготовить таким образом 7 оттисков. Хотя мое помогали, но поработать пришлось порядочно. А срочность и спешка для меня зарез ¹. Теперь пока отделался и чувствую себя именинником.

Я писал тебе, что с беднягой ² -- несчастие: сошел с ума и находится теперь в городской психиатрии, больнице, в слободке Романовка. Заведует больницей д-р Самуил Максимович Штейнгауз. Последний мне пишет, что надежда есть, но форма тяжелая. Угрожает слабоумие. Вот бедняга!

Соня и Наташа уехали третьего дня в Крым. Устроятся, вероятно, в Алуште. Остальные мы более или менее благополучны.

Боюсь, чтобы с набором брошюры не вышло недоразумения: текст перемаранный и с поправками. Проследите хорошенько по главам. Их всех 10 (было в "Р[усских] Вед[омостях]" 11, но я две главы, 8-ю и 9-ю, слил в одну)..

Крепко обнимаю. Посылаю простой бандеролью еще пяток брошюрок "Пад[ение] ц[арской] власти". Напиши. Если нужно, подошлю еще. Их у меня много. Привет Науму Леонтьевичу и Александре... вот грех: отчество забыл. Пожалуйста, напиши. Не забудь: я уже раз об этом просил.

Твой Вл. Короленко.

Сын Костики, Александр ³, арестован в Яссах. Наш комиссар, Тизентаузен ⁴, ходатайствовал, но рум[ынское] правительство ответило, что он обвиняется в заговоре. Теперь он отпущен на поруки. Бедный Костика ничего не знает.

Рукопись конца посылаю сегодня.

¹ Сознание необходимости торопиться с литературной работой к Определенному сроку всегда действовало крайне отрицательно на рабочее настроение В. Г--а, а иногда даже лишало его возможности закончить начатую вещь. См. об этом, напр., "Письма", т. I, стр. 184, письмо к В. М. Лаврову.

² Доброджану Гереа, Александр Константинович (род. в 1879 г.), известный румынский революционер коммунист.

³ Вероятно, барон Тизенгаузен, Евгений Евгеньевич, комиссар русской армии в Румынии.

169.

[Полтава] 15 окт. 1917.

Дорогая моя Пашенька.

Сейчас получили твою открыточку от 10-го. В ней я не понял одну фразу: ты пишешь, что "еще не выяснилось, нужно ли издавать здесь. Рынок, кажется, иногородним изд." Очевидно, какое-то слово пропущено: Ты мне не ответила: 1) на вопрос -- правильна ли моя догадка, что имелась в виду компания с участием знакомого Наума Леонтьевича, который хотел издавать "Пад[ение] царской власти". А 2) я спрашивал 2 раза: как отчество жены Геккера? Пожалуйста, напиши.

Относит[ельно] рукописей я тебе отвечал, что они в архиве "Р[усского] Бог[атства]", положены Сажиным. Теперь заведует Мария Павловна Роде, и, значит, когда захочешь, -- напиши ей и дай точный адрес для высылки рукописей. Она исполнит.

Сейчас получена открытка от Ирины Михайловны.. Опрашивает, где ты и как поживаешь? Жалуется, что тебе писала, а от тебя не получает ничего. Что приходило, -- я тебе отсылал...

Ах, голубушка Пашенька. Неужели ты думаешь, что я бы уклонялся, если бы мог быть полезен в Учредит[ельном] собрании. Но я политик был неважный и прежде, а теперь вдобавок опять расшалилось сердце и делает меня для такой работы совершенно неспособным. Пришлось с большим горем отказаться от приглашений энесов ¹, к которым я теперь чувствую большую симпатию.

У нас пока еще осень милостивая, хотя все-таки понемногу уже подтапливаем. По утрам были изрядные утренники.

Тетя шлет поцелуй и просит тебе сообщить, что она тебе писала.

До свидания. Ждем и будем рады твоему приезду. Кланяйся добрым знакомым.

Твой Вл. Короленко.

¹ В. Г. всю жизнь оставался беспартийным, но симпатии его, поводимому, всего ближе склонялись к народным социалистам (энесам), к которыми, кроме того, он был и лично тесно связан (Анненский, Пешехонов и др.), работал совместно в журнале и т. д.

ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ

Абражанов А. А.-- 227, 228, 258.

Аглаимов -- 181.

Адриан Федорович -- см. Михайлов.

Азеф -- 91.

Акимова -- см. Якимова.

Ал. Анатольевич -- см. Сенюткин.

Ал. Викентьевич -- см. Будаговский.

Александр II -- 8, 18, 121, 132, 181.

Александр III -- 8, 18, 69, 98, 178.

Ал. Иван.-- см. Иванчин-Писарев.

Александр, сын Костики -- см. Доброджану.

Александров Петр -- см. Ивановский В. С.

Алекс. Захаровна -- 171.

Алекс. Фед.-- 227.

Алексей Кириллович -- см. Кузнецов.

Алексей (наследник) -- 231.

Амфитеатров А. В.-- 125, 127, 218, 237, 243, 244.

Ангарский -- см. Клестов.

Андреев Л. Н.-- 200.

Андрей, Рюша -- см. Малышев.

Андрюша -- см. Будаговский.

Анеля Осиповна -- см. Заблоцкая.

Анисимов Н. И.-- 152, 153.

Анна Андреевна -- см. Семенченко.

Анна Васильевна -- см. Якимова

Анна Михайловна -- см. Куликова.

Анна Михайловна -- см. Померанцева-Фроленко.

Анна Николаевна -- см. Фейт.

Анна Павловна -- см. Прибылева.

Анненская А. Н. (Ткачева) -- 110.

Анненский Н. Ф.-- 24, 31, 32, 107, 110, 126, 272.

Антонов П. Л.-- 186, 187.

Антоныч -- см. Ромась.

Ардасенов -- 17.

Арнольд Ф. Ф.-- 85.

Арсеньев К. К.-- 78, 81.

Багговут А. К.-- 155, 157.

Балмашев -- 17.

Баранов -- 187.

Баранов H. М.-- 16, 18.

Батюшков Ф. Д.-- 93.

Башкирцева М. К.-- 35, 37, 42.

Бейлис -- 121, 127, 145, 146, 219.

Бек-Гергардт -- 180, 181.

Белоконский И. П.-- 18.

Беренштам В. В.-- 135, 137, 159, 174.

Берне Л.-- 192, 193.

Билим -- 140.

Бильбасов В. А.-- 78, 81.

Богданович А. И.-- 211.

Богданович Володя -- 210.

Богданович Ю.-- 121.

Бодиско М. А.-- 6.

Борис -- см. Малышев.

Ботвинников -- 228.

Бохановская-Чернявская Г.Ф.-- 214, 215, 216, 221, 223, 224, 226, 227, 230, 233.

Бохановский -- 164, 214.

Будаговская Ю. Б. -- 146, 147, 163, 164, 170, 195.

Будаговский А. В.-- 95,134,135, 136, 137, 142, 163, 164, 170, 195, 241, 253, 266.

Будаговский Сережа -- 240.

Булгаков С. Н.-- 92, 93.

Булыгин -- 9, 102.

Бунаков Н. Ф.-- 85, 86, 87.

Вадик -- см. Короленко.

Вальтер -- 101.

Вартбург -- 205.

Вася -- см. Ивановский.

Вася -- см. Чесноков.

Вейнберг П. И.-- 89. 90.

Вересаев В. В. (Смидович) -- 89, 90.

Верочка -- см. Лошкарева.

Викторов П. П.-- 54, 55.

Вильсон Вудро -- 234.

Витте С. Ю.-85, 86.

Витя -- см. Пругавин. Владимир -- 155.

Владимир Ал. вел. кн.-- 9, 102.

Владимир Васильевич -- 158.

Владимир Вильямович -- см. Беренштам.

Войтинский В. С.-- 184.

Волкенштейн О. С.-- 134, 169, 201, 203, 251.

Волошенко И. Ф.-- 7, 12, 32, 33, 34, 36, 37, 39, 40, 42, 46, 49, 52, 54, 59, 62, 66, 68, 70, 72, 74, 80, 82, 85, 87, 88, 92, 95, 97, 99, 129.

Гастев П. Н.-- 227, 228, 230.

Гедеоновский А. В.-- 175, 177.

Геккер Александра Владимировна -- 262, 263, 264, 270, 271.

Геккер Н. Л.-- 211, 212, 262, 264, 266, 267, 268, 270, 271.

Гизо -- 192, 193, 195.

Глускер -- 128.

Гнедич Н. И.-- 143, 144.

Говоруха-Отрок Ю. Н,-- 36, 37, 38.

Гоголь -- 203.

Гольцев В. А,-- 126.

Гомер -- 143, 147.

Горбачевская М. Н.-- 209.

Горбачевские -- 209.

Горинов В. А.-- 61, 62.

Горинова М. П.-- 162.

Горький -- 89, 90, 179, 200, 207, 208, 218, 219.

Гоц В. С. -- 118, 119

Грачевский М. Ф.-- 8, 119, 120.

Григорьев В. М. 24.

Гр. Ил.-- 108.

Гриша -- см. Григорьев.

Грузенберг О. О.-- 120, 121, 152, 154, 158, 204, 219, 248.

Гучков А. И.-- 262, 263.

Даниельсон Н. Ф.-- 47.

Дебагорий-Мокриевич -- 164.

Дейч -- 164.

Денисов -- 143.

Дерюжинский В. Ф.-- 78, 81.

Дмитрий Павлович, вел. кн.-- 232.

Доброджану-Гереа (Кац) Костика -- 47, 49, 57, 60, 110, 240, 241, 249, 250, 270.

Доброджану-Гереа Александр -- 270.

Долгорукие -- 196.

Долгоруков П. Д.-- 84, 86, 87, 196.

Драчевский -- 142.

Дрентельн -- 193.

Дробыш-Дробышевский А. А,-- 63, 211, 212.

Дрягин -- 73.

Дудник-Решетник Г. А. -- 243, 244, 246.

Дудченки -- 163, 207, 217, 221, 236, 237, 249.

Дудченко И. М. (Мурашкинцева) -- 153, 156, 220, 249, 263, 271.

Дудченко Т. С.-- 153, 156, 249, 263, 264.

Дудыкевич -- 225, 226.

Дуня -- см. Короленко Е. С.

Дурново -- 9, 102.

Евреинов А. В.-- 84, 86, 87.

Евдоким -- 168.

Егоров -- 219.

Елагин Ю. -- см. Говоруха-Отрок.

Елизавета Николаевна -- см. Ковальская.

Ефремов С. А.-- 200, 201.

Жданова H. Е.-- 103, 104.

Жебунев С. А. 6, 139, 207, 208, 231, 232, 253, 257. 259.

Жуков С. И.-- 24.

Жученко З.-- 132.

Заблоцкая (Скуревич) Анеля -- 106.

Заблоцкая Маня -- 260.

Заньковский С. С.-- 140, 255, 256.

Зарифопуло (Фанни) -- 240, 241, 243, 247, 251.

Захарчик -- см. Зеленяк.

Захарьин Г. А.-- 39, 40.

Зволянский С. Э.-- 83.

Зейдлиц -- 160.

Зеленяк Захар -- 233, 234, 236, 237, 261.

Зенгер Г. Э.-- 85, 86.

Зернов -- 156, 157, 158.

Зунд -- см. Зунделевич.

Зунделевич А. И. -- 179, 180, 189, 190, 196, 199, 223.

Иванов -- 181.

Иваненко Д. А.-- 240.

Иваненко С. С.-- 240.

Ивановская Е. С. -- см. Короленко Е. С.

Ивановские -- 6, 9, 17, 72, 127, 170

Ивановский В. С.-- 6, 17, 20, 24, 31, 41, 42, 43, 46, 52, 54, 57, 87, 96, 104, 106, 107, 112.

Иванчин Писарев А. И. -- 188, 189, 200, 201.

Иванюков И. И.-- 15, 17, 55.

Иенсен -- 107.

Иларион -- см. Короленко И. Г.

Имшенецкая М. З.-- 173, 179, 181, 185.

Имшенецкий Я. К.-- 148, 149, 164, 165.

Иннокентий Федорович -- см. Волошенко.

Иоанн Кронштадтский -- 142.

Ир. Мих.-- см. Дудченко.

К.-- 24.

Кальнина -- 222.

Каминер Р. А.-- 113, 114, 253.

Карабчевский Н. П.-- 73.

Карлейль -- 105. 107.

Карпенко С. П.-- 182.

Каррик К. Ф.-179, 181.

Касьяненко -- 170, 171, 175, 209.

Катеринич М. К.-- 241.

Кац Константин -- см. Доброджану.

К-ва -- 248.

Кибальчич -- 8.

Кириллов -- 229.

Китаев М. С.-- 165.

Клестов H. С.-- 171, 174.

Клингенберг -- 181.

Ковальская Е. Н.-- 147, 209, 235.

Кодриан -- 249.

Козиненки -- 195, 197.

Коломенкина М. А.-- 171, 174.

Коля, дядя; см. Чернышевский.

Комаров В. В.-- 89, 90.

Корба -- см. Прибылева.

Корнилов -- 262, 263.

Короленко В. И.-- 210, 211.

Короленко Елена -- 31, 32, 39, 40, 45, 47. 50, 55, 57, 58, 64.

Короленко Е. С.-- 153, 17, 19--23, 25, 26 29, 31.-34, 36-43, 47, 49, 51, 53, 56, 57, 58, 60, 62, 63, 65, 65, 70, 71, 76, 79, 80, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 95, 98, 99, 101, 103, 107, 111-116, 122, 123, 125, 127, 129, 131, 132, 133, 136, 137, 139, 141 144, 145, 147, 151, 152, 154, 155. 156, 159, 160, 161, 164. 165, 166, 180, 185, 188, 190. 192, 197, 198, 199, 201, 202, 208, 209, 212, 217, 220, 221, 222, 223, 226, 227, 228, 229, 235, 236, 237, 240, 241, 242> 243, 246, 248, 249, 252, 254 256, 257, 259-260, 265, 267, 268.

Короленко И. Г.-- 18, 23, 31, 44, 47, 57, 69, 108, 130, 140, 142, 143, 146, 152, 154, 159, 161, 162, 163, 166, 211.

Короленко Н. Г.-- 163, 165, 220.

Короленко Н. В.-- см. Ляхович.

Короленко Ольга -- 73, 75.

Короленко С. В.-- 22--25, 27, 43, 44, 45, 48, 52, 54, 59, 60, 62, 72, 77, 96, 101, 103, 107, 109, 112, 113, 114, 116, 117, 122, 123, 125, 128, 130-133, 136, 137, 149, 152, 154-158, 161--165, 170, 180 182, 183, 185, 192, 195, 197--199, 202, 203, 206, 211, 218, 226, 233, 235, 236, 238, 240, 241, 243, 246, 247, 255, 260, 265, 268, 270.

Короленко Э. О.-- 17, 18.

Корф -- 24.

Кособуцкий -- 186.

Костика -- см. Доброджану.

Кострова А. В. урожд. Овцына -- 113.

Костя -- 173.

Костя -- см. Ляхович.

Котик -- см. Костя Лошкарев.

Кравчинский-Степняк -- 102.

Красников -- 73.

Кривинская А. Л.-- 13.

Кривинская Л. Л.-- 135,137,158, 206, 208, 210, 226, 227.

Кривинская М. Л.-- 112, 156, 166, 167, 206, 208, 222, 239, 260.

Кривошлык М. Г.-- 141, 142, 143.

Кропоткин -- 224.

Крюков Ф. Д.-- 187, 189.

Кудрин -- см. Русанов.

Кужба-Красеску Сергей -- 249, 251.

Кузнецов А. К.-- 88.

Куликова А. М. -- 15, 146, 117.

Кюкен М. П.-- 225, 226.

Лавров В. М.-- 270.

Леля -- см. Короленко Елена.

Леля -- см. Короленко Ольга.

Лемке -- 21.

Лена (Леночка) -- см. Короленко Елена.

Лермонтов М. Ю.-- 163.

Лесгафт -- 7.

Леткова -- см. Султанова.

Лешерн -- 32.

Лидия Николаевна (Лидочка) -- см. Фигнер-Стахевич и Кострова.

Лонгфелло -- 59, 60.

Лопухин А. А.-- 89, 91.

Лорис-Меликов М. Т.-- 104.

Лошкарев Борис -- 54.

Лошкарев К. Н.-- 178, 191, 220.

Лошкарев Н. А.-- 18.

Лошкарева В.Н.-- 175, 176--178, 191, 256.

Лошкарева М. Г. (Маня) -- 17, 18, 53, 100, 102, 103, 105, 140, 141, 148, 119, 220, 221, 256, 257.

Лошкарева М. Н. (Маруся) -- 235, 236, 238, 239.

Лошкарева H. Н.-- 103. 104.

Лошкаревы -- 22, 77.

Луиза Григорьевна -- 108.

Лукаш -- 104, 105.

Люба -- см. Кривинская Л. Л.

Люда -- см. Романенко.

Ляхович К. И. -- 103, 104, 126, 217, 253, 257, 259, 260, 264.

Ляхович Н. В.-- 22, 24, 28, 33, 37, 42, 43, 44, 45, 50--54, 62, 72, 76, 77, 87, 101, 102, 104, 105, 107, 123 125, 127, 130, 133, 135, 136, 149, 150, 155--157, 163--166, 175, 177, 178, 183-185, 189, 190, 198, 201, 204, 205, 208, 222, 227--231, 236, 238, 243, 247, 248, 254, 256, 260, 261, 264, 266--268, 270.

Ляхович С. К.-- 126, 129, 130, 132, 133, 136, 189, 201, 222, 223, 233, 235, 246, 263.

М.-- 233, 234, 237.

Маклаков В. А.-- 228, 230, 231, 261.

Маклаков Н. А.-- 157.

Малышев Алек. Серг.-- 49.

Малышев Андр. Серг.-- 49, 97, 98, 101, 102, 103, 166, 171, 175, 179, 180,182, 185 -- 187, 199, 207, 214, 223, 240, 241, 254.

Малышев Б. А.-- 48, 49.

Малышев С. А.-- 21, 25, 27, 40, 41, 48, 49, 84, 88, 98, 146, 149, 166, 167, 242, 253, 257, 259, 264, 265.

Малышева А. С.-- 20, 21, 25, 27, 31, 39. 40, 45--50, 53--55, 59, 68, 70, 76, 80, 83-85, 87. 88, 91, 94, 97, 98, 112, 122, 123, 130, 135, 139, 146, 149. 153, 166, 168, 169, 171, 177, 179, 197--199, 201, 204, 207, 208--210, 213, 222, 223, 236, 240--243, 246, 248, 249, 252, 261.

Маня -- см. Кривинская М. Л.

Маня -- см. Лошкарева М. Г.

Марья Захаровна -- см. Имшенецкая,

Марья Осиповна -- см. Эпштейн.

Марья Павловна -- см. Роде

Маркин -- 166, 167.

Маркс А. Ф.-- 126.

Мартынов С. В.-- 85--87.

Мартьянов М. Н.-- 35.

Медведев -- см. Фомин.

Медведский К. П.-- 72, 73.

Мезенцов -- 102.

Мельгунов С. П.-- 228, 229.

Мережковский Д. С.-- 92,93, 207, 208.

Мейнгардт -- см. Прибылева.

Милов -- 62

Милюков П. Н.-- 226--228, 231, 234

Минцлов Р. Р -- 78, 81.

Мирский Л. Ф.-- 192-194, 232, 233, 239.

Мих. Антон.-- см. Ромась.

Михаил Иванович см.-- Селитренников.

Мих. Фед.-- см. Фроленко.

Михайлов А. Ф. -- 101--103, 105, 106.

Михайлов Н. Ф,-- 54, 55.

Михайловский Н. К.-- 71--74, 80, 89, 96, 200, 201.

Мосюков -- 24.

Мурашкинцева -- см. Дудченко И. М.

Мышкин -- 104.

Мякотин В. А.-- 114, 187.

Надежда Егоровна -- см. Жданова.

Надюша, Надя -- 50, 52, 54, 56. 60, 64, 65, 67--70, 79, 80, 82, 83.

Настя -- 260.

Наташа -- см. Ляхович Н. В.

Наум Леонтьевич -- см. Геккер.

Неустроев -- 7.

Никитенко А. В,-- 35, 37, 12.

Никитин P. М.-- 77, 80.

Никитина А. М.-- 77, 80.

Никитина Э. Г.-- см. Эвелина Галактионовна.

Никола -- см. Касьяненко.

Николай II -- 68, 69. 119, 231.

Николаев Ю. (Ю. Елагин, Говоруха-Отрок) -- 36--38.

Николай Адамович -- см. Фрейлих.

Нина (дочь В.Н. Григорьева) -- 25

Нина Григорьевна -- см. Короленко Н. Г.

Ольга Алексеевна -- см. Сенюткина.

Ольга Николаевна -- см. Селехова.

Ольга Степановна -- см. Волкенштейн.

О--н Николай -- см. Даниельсон.

Ордынский С. П.-- 219.

Осинский Валериан -- 32.

Пархоменко -- 187.

Пастухов Н. И.-- 89, 90.

Перчик -- см. Короленко И. Г.

Перье Казимир -- 193, 195, 196.

Петр -- см. Ивановский В. С.

Петро -- см. Волошенко И. Ф.

Петр -- 182.

Петя (Сияльский) -- 170, 178.

Пешехонов А. В. -- 187, 189, 200, 272.

Пешков -- см. Горький.

Пешкова Е. П.-- 133.

Писарев -- см. Иванчин Писарев А. И.

Писаржевский -- 99.

Плеве В. К.-- 9, 86, 88-90, 98, 102, 137, 213.

Плеханов Г. В. -- 104, 218, 219.

Померанцева А. М.-- 163, 165.

Попко Г. А.-- 7.

Попов М. Р.-- 102--104.

Потапов -- 100.

Прибылев А. В.-- 132.

Прибылева А. П. (Корба, Мейнгардт) -- 31, 132, 139, 175, 188, 189, 191, 192, 194, 213, 230, 232, 233

Присецкий И. Н.-- 140, 141, 209.

Протопопов А. Д.-- 193--196, 204, 205, 211--213, 219, 228, 231, 232, 241, 247.

Протопопов С. Д. -- 49, 61, 62, 64, 101, 102,155, 193, 198,199, 218, 219, 243, 244, 247, 218.

Пругавин В. С. (Витя) -- 25, 30, 80.

Пужалина О. Ф. -- 100--102, 104, 108.

Пуришкевич В. М.-- 226, 227, 232

Пустошкины -- 225.

Пятницкий -- 117.

Рабинович Р. А.-- 158, 161, 165, 171.

Райнеры -- 111.

Рапп -- 100.

Распутин Г. Е. -- 193, 205, 227, 231.

Рейнштейн -- 86, 104.

Ренненкампф -- 88, 102, 193.

Роде М. П.-- 247, 271.

Родионыч -- см. Попов М. Р.

Рожественский -- 18.

Розинер -- 128.

Романенко Л. Я. (Самарская, Люда) -- 223, 224.

Романов -- 60.

Романовы -- 117.

Ромась М. А.-- 178, 179,185, 189-191, 207,238, 241, 260, 261, 263, 266.

Ропшин -- см. Савинков Б. В.

Рубакин Н. А.-- 89, 91.

Рубинштейн -- 205.

Русанов H. С.-- 114.

Рюша -- см. Малышев А. С.

Савельев А. А.-- 176, 177.

Савинков Б. В.-- 135, 137.

Сажин М. П. --138, 146, 216, 246, 271.

Саков Е. Д.-- 243, 244.

Салтыков М. Е. (Щедрин) -- 171, 174.

Самарская -- см. Романенко Л. Я.

Сандомирский А. С.-- 210, 211, 255.

Саша -- см. Малышева А. С.

Святополк-Мирский П. Д.-- 213.

Селитренников М. И.-- 134, 135, 155--159, 164, 165, 168, 176.

Селитренникова М. Н.-- 155, 158, 176.

Селихова О. Н.-- 178--180, 209, 227, 228.

Семенченко А. А.-- 131, 161--162.

Семенченко С. Г.-- 134, 255.

Сенюткины А. А. и О. А.-- 155, 157, 160, 198, 199.

Серафим (Саровский) -- 98.

Сергей (Сергей Александрович) -- см. Жебунев С. А.

Сергей -- см. Малышев С. А. Серега.

Сергей Дмитриевич -- см. Протопопов С. Д.

Симон -- 185.

Сияльский Е. И.-- 170, 171, 175, 178.

Скуревич -- см. Короленко Э. О.

Скуревич Е. О.-- 54, 102.

Слепцов Агап -- 214, 248, 252, 259.

Смагин А. И.-- 234, 268.

Смагины -- 233, 267.

Смидович -- см. Вересаев В. В.

Созонов Е. С.-- 90.

Сократ -- 151.

Соловьев -- 181.

Соня -- см. Короленко С. В.

Соня -- см. Ляхович С. К.

Сорокин С. А,-- 203, 228, 229, 248.

Сорокин Т.-- 171, 173.

Сосновский М. И.-- 83, 96, 98.

Софья, жена Костики Доброджану -- 249.

Спасович В. Д.-- 78, 81.

Старицкие -- 131.

Старицкий Г. Е.-- 134.

Старчевод -- 237.

Стахевич Фигнер -- 108, 110, 112, 113.

Стахович М. А,-- 84, 86, 87.

Стембо -- 205.

Степняк-Кравчинский -- 102.

Стере -- 110, 112, 249, 250.

Стериан -- 104, 105.

Стефанович -- 161.

Страннолюбский -- 7.

Суворин А. С.-- 34.

Султанова (Леткова) Е. П. -- 245, 247.

Сытин И. Д.-- 218, 219.

Таганцев H. С.-- 78, 81.

Тарасов -- см. Русанов.

Татаринова М. Н.-- 170, 171.

Татаров -- 9, 10.

Терентьева -- 8.

Тизенгаузен Е. Е.-- 270.

Тихомиров Л. А.-- 36, 38.

Ткачева -- см. Анненская А. Н.

Толстой -- 92, 247.

Торнтон -- 104.

Трегубов В. П.-- 98.

Трепов -- 9, 102.

Туган Барановский М. И. -- 92, 93.

Успенский Г. И. -- 88, 90, 92, 93, 172.

Фальборк Г. А.-- 89, 91.

Фанни -- см. Зарифопуло.

Федора -- 253, 251, 259.

Федя -- 112.

Фейт А. Н. 85, 88, 117, 130, 131 133

Фейт А. Ю.-- 85, 117, 133, 140, 150, 151.

Фейты -- 83, 88.

Феноменов -- 42.

Фигнер -- см. Стахевич-Фигнер.

Филатов -- 42.

Филонов -- 229.

Философов В. Д.-- 195, 196.

Фогель -- 42.

Фомин А. Ф. (Медведев) -- 172. 174, 253.

Фонова -- 118.

Фрейлих Н. А,-- 88.

Фроленко М. Ф.-- 163 -- 165.

Халтурин С.-- 8.

Харечко И. Г.-- 152--154.

Цакарова -- 252.

Ч.-- 233, 234, 237.

Чарнолусский В. А.-- 89, 91.

Черемшанский А. Е.-- 76, 78.

Чернявская -- см. Бохановская-Чернявская.

Чернышевский Н. Г. (дядя Коля) 26, 27, 82.

Чесноков В. Д. (Вася) -- 135, 137, 160,161, 224, 231,232, 248, 259.

Чумакова -- 139.

Шашенька -- см. Малышева А.С.

Шевченко Т. Г.-- 258.

Шекспир -- 172.

Шептицкий -- 201, 206, 217, 221, 225.

Шредер Карл -- 42.

Штанге В. А.-- 155.

Штейнгауз С. М.-- 270.

Шульгин В. В.-- 228, 229, 239.

Щедрин -- см. Салтыков М. Е. Щедрин -- 209.

Эвелина Галактионовна (Никитина) -- 80.

Эйгер И. С.-- 168--170.

Эпштейн М. О. -- 233, 235, 236,

Юлия Васильевна -- см. Будаговская Ю. В.

Юсупов Ф.-- 232.

Якимова А. В.-- 120, 121, 124, 126.

Яков Кондрат,-- см. Имшенецкий Я. К.

Ярошевич Д. О.-- 134, 265.

Яцевич Н. В.-- 253.

Оставить комментарий Короленко Владимир Галактионович (yes@lib.ru) Год: 1917 Обновлено: 02/02/2022. 538k. Статистика. Переписка: Эпистолярий Переписка и мемуары Иллюстрации/приложения: 3 штук.	Скачать FB2 Ваша оценка:

Короленко Владимир Галактионович Письма к П. С. Ивановской

В. Г. КОРОЛЕНКО

ПИСЬМА к П. С. ИВАНОВСКОЙ

ПРЕДИСЛОВИЕ П. С. ИВАНОВСКОЙ

ПРЕДИСЛОВИЕ

ОТ РЕДАКТОРА

1.

2.

3.

4.

5.

6.

7.

8.

9.

10

11.

12.

13.

14.

15.

16.

17.

18.

19.

20.

21.

22.

23.

24.

25.

26.

27.

28.

29.

30.

31.

32.

33.

34.

35.

36.

37.

38.

39.

40.

41.

42.

43.

44.

45.

46.

47.

48.

49.

50.

51.

52.

53.

54.

55.

56.

57.

58.

59.

60.

61.

62.

63.

64.

65.

66.

67.

68.

69.

70.

71.

72.

73.

74.

Короленко Владимир Галактионович
Письма к П. С. Ивановской