Короленко Владимир Галактионович
"Об одной старой книжке"

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (К годовщине смерти А. С. Суворина).

   

"Объ одной старой книжкѣ".

(Къ годовщинѣ смерти А. С. Суворина).

   "И, наконецъ, что такое убѣжденія? Не парусъ ли это, движимый вѣтромъ времени и опыта? Но времена перемѣнчивы и вѣтеръ бываетъ то съ юга, то съ сѣвера, однимъ словомъ, со всѣхъ сторонъ. Не противуестественно ли двигаться противъ вѣтра? (А. С. Суворинъ: "На биржѣ и у плутократовъ").
   Этотъ ироническій эпиграфъ я взялъ изъ маленькой книжечки, вышедшей въ свѣтъ въ 1875 г. Это былъ сборникъ разсказовъ и фельетоновъ А. С. Суворина, кажется -- второй. Было извѣстно, что первый ("Всякіе") былъ конфискованъ и сожженъ. Въ томъ же 1875 году Суворину и его литературной группѣ былъ нанесенъ жестокій ударъ. У нихъ была отнята аренда "Петербургскихъ Вѣдомостей", газеты, которую они подняли на высоту лучшаго органа тогдашней ежедневной прессы. Эта исторія, сопровождавшаяся, между прочимъ, скандальнымъ взяточническимъ эпизодомъ, въ которомъ былъ замѣшанъ извѣстный ретроградный писатель Болеславъ Маркевичъ,-- вызвала къ кружку "Петерб. Вѣдомостей" живыя симпатіи передовыхъ круговъ общества. Сборникъ, вышедшій въ мартѣ 1875 г.,-- въ апрѣлѣ уже потребовалъ второго изданія. Имя Суворина было тогда именемъ талантливаго и преслѣдуемаго журналиста.
   Теперь эта давно забытая книжка представляетъ интересъ совершенно особаго рода, и ироническій отзывъ о "вѣтрахъ, дующихъ и съ сѣвера, и съ юга, однимъ словомъ, со всѣхъ сторонъ" -- является вдвойнѣ ироническимъ и въ высшей степени характернымъ для того дѣла, которому "талантливый и преслѣдуемый журналистъ" отдалъ вторую половину своей жизни. Въ виду этого мы считаемъ поучительными нѣкоторыя выдержки изъ этого "молодого" сборника...
   Вотъ статья: "Необыкновенное путешествіе". По формѣ это пародія на тургеневскій разсказъ "Призраки". Фантастическая Эллисъ уноситъ автора въ пространство и показываетъ ему разныя картины... Они летятъ надъ Вильгельмсъ-Гёэ, гдѣ спитъ и тяжко грезитъ въ плѣну у нѣмцевъ Наполеонъ III.
   -- Дитя мое!-- говоритъ онъ, обращаясь во снѣ къ сыну.-- Царствуй счастливо! Я водворилъ порядокъ, порядокъ, порядокъ!
   А надъ его постелью встаетъ образъ Франціи. Это величавая женщина... "Глаза ея дышали (sic) гнѣвомъ и отчаяніемъ и въ нихъ стояли слезы. Лицо подергивалось судорогой... Обнаженная грудь была изранена и кровь струилась изъ ранъ на платье". Устремивъ пылающіе глаза на спящаго, она заставляетъ его подняться на постели, но вдругъ онъ падаетъ опять на подушку и смѣется беззвучнымъ деревяннымъ смѣхомъ.
   -- "Все вычищу, выглажу и приведу въ порядокъ,-- говоритъ онъ.
   -- "Ему снится Франція",-- поясняетъ Эллисъ.
   Дальше онъ видитъ французскихъ солдатъ, только что перенесшихъ пораженіе, а затѣмъ водворявшихъ на родинѣ "порядокъ, порядокъ, порядокъ"... "Руки у нихъ были всѣ въ крови, по кровь застыла на нихъ и одѣла ихъ, какъ въ перчатку. Привычка, это чудовище, уничтожающее въ душѣ сознаніе зла (по выраженію Гамлета), сдѣлала то, что руки въ крови сдѣлались явленіемъ обыкновеннымъ" {"Необыкновенное путешествіе", стр. 32.}.
   Но воображеніе тогдашняго Суворина витало не надъ одной Франціей. Эллисъ несла его также надъ печальными равнинами Россіи. Здѣсь, въ убогомъ постояломъ дворѣ онъ слышалъ, между прочимъ, скорбные разговоры мужиковъ-гласныхъ, сбѣжавшихъ изъ собранія собственно по той причинѣ, что тамъ "ошарашатъ предложеніемъ... Встанешь, а тутъ, гляди, на тебѣ уже новый налогъ лежитъ... на мужикѣ то-есть, а всѣ прочіе ничего. Ужь одинъ конецъ, пущай разоряютъ!" (стр. 35).
   Очень интересно посѣщеніе въ полночный часъ кабинета "вліятельнаго редактора". "Самымъ вліятельнымъ редакторомъ" тогда, конечно, былъ еще не А. С. Суворинъ, а М. Н. Катковъ... Суворинъ съ Эллисъ подслушиваютъ откровенные разговоры Каткова съ его сподвижникомъ Леонтьевымъ.
   -- "А знаешь,-- говоритъ Катковъ -- если они тамъ, въ Петербургѣ заважничаютъ и сдѣлаютъ не по моему,-- я сковырну ихъ одной статьей"...
   -- "Экіе авгуры",-- шепнула Эллисъ.
   Самъ авторъ "едва сдерживался отъ смѣха",-- до такой степени комическимъ въ то время казалось ему зрѣлище "самаго вліятельнаго россійскаго редактора". "Веселость разбирала меня -- повѣствуетъ нашъ авторъ -- и я сказалъ:
   -- "Благоденственное и мирное житіе вамъ, Михаилъ Никифоровичъ, и всѣмъ отсутствующимъ сотрудникамъ вашимъ... Какую повѣсть готовитъ вамъ Болеславъ Маркевичъ, какихъ безкорыстныхъ чиновниковъ (sic) вамъ онъ нарисуетъ своимъ великосвѣтскимъ перомъ, а?" {Ib. 47-48.}.
   "Боже мой! Какъ опишу я волненіе, овладѣвшее обоими этими мужами!" {Намекъ на свѣжую тогда взяточническую исторію. В. К.} -- иронически восклицаетъ Суворинъ.
   Писалъ онъ и о другомъ редакторѣ, г. Саліасѣ. Онъ принялъ редакторство "Петерб. Вѣдомостей", отнятыхъ у суворинскаго кружка, но не понималъ самыхъ общеизвѣстныхъ, повидимому, вещей, а именно: "что газета не чайный столикъ" и что для совмѣстной работы въ газетѣ нужно единство убѣжденій. Онъ думалъ, очевидно, что убѣжденія "это парусъ, движимый вѣтромъ времени и опыта", поэтому "Петерб. Вѣдомости" въ его рукахъ стали повторять "ретроградные зады, бросая камешки въ земство, въ суды и въ порядочныхъ людей" {"Изъ записокъ фельетониста": "Петерб. Вѣдомости новой окраски" стр. 6.}. "Петербургскія Вѣдомости" Саліаса, какъ извѣстно, провалились, но... что отвѣтилъ бы позднѣйшій Суворинъ на вопросъ: такъ ли ужь въ самомъ дѣлѣ необходимо "единство убѣжденій" для успѣха газеты?
   "И многое другое видѣлъ я (такъ заключаетъ авторъ свое "Необыкновенное путешествіе"), болѣе страшное и болѣе возмутительное, что совершается подъ покровомъ ночи, и мнѣ слышались голоса: "единственное спасеніе -- смертная казнь!.." И зачернѣлись по городамъ и селамъ плахи, и палачъ въ красной рубахѣ помахивалъ топорикомъ, въ который привѣтливо глядѣла луна и на который благонамѣренные люди смотрѣли, какъ на восходящее солнце нравственности и просвѣщенія. У меня (т. е. у тогдашняго Суворина) голова кружилась и казалось мнѣ, что въ воздухѣ несутся тьмы чертей, держащихъ обезглавленныя тѣла въ одной рукѣ, а головы -- въ другой. Въ аду они приставятъ одно къ другому и проворчатъ про себя: чортъ бы ихъ побралъ съ ихъ нововведеніями. Приставляй теперь головы"... ("Необ. путеш." -- 45).
   Дальше А. С. Суворинъ съ злымъ сарказмомъ приводитъ слова одного тогдашняго дѣятеля:
   -- "Такой-то министръ желаетъ просвѣщеннаго деспотизма, такой-то проводитъ экономическій принципъ, такой-то аристократическое начало! А я буду связующимъ цементомъ, чтобы слить эти три начала и направлять печать къ ихъ общей цѣли {"На биржѣ у гг. плутократовъ.-- Обѣдъ у В. А. Полетики". Стр. 49.}".
   Это было въ 1875 году. Замѣчательно, что ровно черезъ 30 лѣтъ (въ 1905 г.), г. Сигма, долго работавшій вмѣстѣ съ г. Суворинымъ, примѣнилъ къ нему самому тотъ же афоризмъ и даже почти въ той же формѣ. "Новое Время",-- писалъ онъ -- съ издателемъ котораго я сохранилъ наилучшія отношенія, было склонно смотрѣть на нужды Россіи то глазами С. Ю. Витте, то глазами А. И. Куропаткина, то глазами В. К. Плеве" {Цитирую по "Нижег. Листку", отъ 2 февр. 1905 г., No 32.} (иначе сказать: "служило цементомъ, чтобы слить три начала"). Вслѣдствіе этого министролюбія г. Суворина, г. Сигма якобы увидѣлъ себя даже вынужденнымъ уйти изъ "Новаго Времени" въ... "Россію", гдѣ, очевидно, такого министролюбія уже не требуется.
   Есть въ книжечкѣ г. Суворина и разсказъ о томъ, какъ въ тѣ далекія времена его судили за обличеніе союза бюрократіи съ "плутократіей".-- "Какъ поживаешь скамья подсудимыхъ?" -- дружески привѣтствовалъ онъ тогда эту скамью, проходя за судебную рѣшетку.-- "Сколько лѣтъ не видались! Сколько перебывало потомъ на этой скамьѣ и сколько тутъ перечувствовалось" (ib. 131-- 132). И посмотрѣть на г. Суворина на этой скамьѣ, по его словамъ, пришелъ тогда "тотъ штатскій генералъ, qui touche sur la caisse d'Etat 11.000 roubles et quelques milles sur la société d'Ore-lVitebsk" {"Получающій 11 тысячъ р. отъ казны и нѣсколько тысячъ отъ общества Орловско-Витебской и. д." (стр. 133).}).
   "Все это прожито и утонуло въ рѣкѣ забвенія" (131). Сохранилась только маленькая забытая книжечка, которая такъ ярко напоминаетъ и о томъ времени, когда А. С. Суворина судили, и о томъ, когда его чествовали... М. Н. Катковъ, и Леонтьевъ, и дѣятель, составлявшій печатные цементы, умерли ранѣе А. С. Суворина. Онъ дожилъ до глубокой старости и до высокихъ почестей Два его юбилея представляли полуоффиціальный апоѳеозъ, и по характеру, и по размѣрамъ небывалый въ лѣтописяхъ русской журналистики. И если тотъ штатскій генералъ, который (по словамъ "подсудимаго" Суворина) "злорадно присутствовалъ на судѣ" -- дожилъ до этихъ юбилеевъ, то даже и у него навѣрное не было бы причинъ не почтить ихъ своимъ присутствіемъ. Конечно, очень вѣроятно, что онъ и теперь, при конституціи, touche 11 milles roubles sur la caisse d'Etat et quelques milles sur la société d'Orel-Vitebsk... Но онъ забылъ старые счеты и, поднимая бокалъ "за вліятельнѣйшаго редактора", могъ это дѣлать съ тѣмъ большимъ удовольствіемъ, что... въ сущности не онъ пришелъ къ задорному когда-то журналисту, а этотъ журналистъ, умудренный годами и средой, въ которой прошла вторая половина его жизни,-- пришелъ къ нему, отринувъ свои молодыя заблужденія... И уже не ироніей отзывались бы слова маститаго издателя "Нов. Времени", еслибы онъ захотѣлъ повторить старую формулу изъ своей "молодой" книжки:
   "Наконецъ, что такое убѣжденія? Не парусъ ли это, движимый вѣтромъ времени и опыта? Но времена перемѣнчивы, и вѣтеръ бываетъ то съ юга, то съ сѣвера, однимъ словомъ -- со всѣхъ сторонъ. Не противуестественно ли двигаться противъ вѣтра?"
   Да, эволюція А. С. Суворина -- одна изъ печальнѣйшихъ страницъ въ драматической исторіи русской журналистики... Ироническое божество, которое управляло его жизненной ладьей въ самыя трудныя для русской печати времена,-- называлось не корыстолюбіемъ. Это была только "жажда наибольшаго возможнаго успѣха"... Этимъ опредѣлилось все. Чтобы ладья не потерпѣла неожиданнаго крушенія (какъ аренда "Петербургскихъ Вѣдомостей"),-- было необходимо облегчить ее отъ груза какихъ бы то ни было устойчивыхъ и требовательныхъ убѣжденій... Чтобы она при этомъ все-таки имѣла успѣхъ и у "общества",-- нужно было не бороться съ взглядами большинства, а плыть по теченію этихъ массовыхъ взглядовъ, направляя ладью въ серединное русло, угождая перемѣнчивымъ взглядамъ толпы...
   Стоитъ разъ вступить на этотъ путь, направить въ эту сторону и опытъ, и дарованіе, и политическія способности,-- остальное понятно: въ этомъ основная нота того явленія, которое явилось главнымъ (по объему) дѣломъ жизни А. С. Суворина и которое въ цѣломъ называется: "Новое Время"...

В. К.

"Русское Богатство", No 8, 1913

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru