Короленко Владимир Галактионович
Князь Мещерский - прогрессист!

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

  

В. Г. Короленко

Князь Мещерскій -- прогрессистъ!

   Полное собраніе сочиненій В. Г. Короленко. Томъ шестой
   Изданіе т-ва А. Ф. Марксъ въ С.-Петербургѣ. 1914
  
   Все въ мірѣ относительно. Бываютъ положенія, когда даже князь Мещерскій является "прогрессистомъ". Для этого стоитъ только сравнить этого свѣтскаго ретрограда съ ретроградами духовными.
   Когда-то, нѣсколько лѣтъ назадъ въ одной изъ статей нашего журнала предположительно высказывалась мысль о возможности такого страннаго положенія. Въ очеркахъ "Самозванцы духовнаго вѣдомства" {"Русское Богатство", 1896, май.} говорилось о темной рати многоразличныхъ странниковъ, сборщиковъ, юродивыхъ-прозорливцевъ, эксплуатирующихъ сознательно или безсознательно религіозныя суевѣрія темнаго народа. Между прочимъ, авторъ останавливался на типахъ въ родѣ странника Антонія тобольскаго (одно время счастливаго соперника Іоанна Кронштадтскаго) или нѣкоего полу-юродиваго Пети изъ села Хрящевки, "толкователя священнаго писанія". Въ статьѣ выражалась увѣренность, что, "если бы была возможность свести Петю и князя Мещерскаго такъ, чтобы послѣдній призналъ въ Петѣ не только лѣниваго субъекта, имѣющаго неодолимую потребность въ поркѣ, но и человѣка, у котораго есть свои мысли, то оба вскорѣ отступили бы другъ отъ друга съ нѣкоторымъ ужасомъ. До такой степени князь, не смотря на свою проповѣдь невѣжества, показался бы Петѣ свободомыслящимъ, до такой степени Петя показался бы князю... отсталымъ!"
   Мысль, что кн. Мещерскій можетъ кому-нибудь показаться слишкомъ свободомыслящимъ, въ то время имѣла видъ нѣсколько парадоксальный, но въ наши дни она подтверждается весьма наглядно. Князю не пришлось отправляться ни въ Хрящевку для личнаго свиданія съ юродивымъ Петей, ни въ тобольскія дебри, куда, побѣжденный въ состязаній съ кронштадтскимъ Іоанномъ, укрылся носитель той же мудрости странникъ Антоній. Въ этомъ не представлялось ни малѣйшей надобности, такъ какъ въ настоящее время и Хрящевка, и тобольскія дебри водворились въ литературѣ. Юродивые Пети и лукавые странники Антоніи пишутъ статьи, въ которыхъ тина и отстои временъ почти до-историческихъ пользуются всею силой печатнаго станка и всѣми удобствами казеннаго покровительства. Теперь эта народная мудрость юродивыхъ и кликушъ распространяется лаврой Кіево-Печерской, лаврой Почаевской и разными другими учрежденіями, въ коихъ, подъ толстымъ слоемъ вѣковой пыли, хранятся пережитки старой и темной Руси.
   Князь Мещерскій рѣшительно выступаетъ противъ этихъ теченій. Правда, давно уже замѣчено, что настроенія и взгляды почтеннаго князя капризны, легко подвижны и такъ часто "переходятъ въ свою противоположность"... что чуть не на каждое его положеніе не трудно найти соотвѣтствующую антитезу въ его же писаніяхъ. Однако, данное настроеніе сіятельнаго публициста длится уже довольно значительное время и, кажется, его слѣдуетъ считать сравнительно устойчивымъ.
   Вызвано оно на сей разъ изступленнымъ кликушествомъ монаха Иліодора. Сей еще младый лѣтами инокъ сталъ уже знаменитъ, какъ редакторъ "Почаевскихъ извѣстій". Кто знакомъ съ этимъ замѣчательнымъ органомъ печати хотя бы по газетнымъ выдержкамъ, тотъ согласится, что не только XIX, но даже XVIII и XVII вѣка въ Европѣ не видѣли ничего подобнаго этому изувѣрству, внезапно вспыхнувшему въ Россіи на зарѣ ея конституціи. "Почаевскія извѣстія" разносили по Юго-Западному краю такое откровенное человѣконенавистничество и такую нетерпимость, которыя соотвѣтствуютъ развѣ самымъ мрачнымъ временамъ средневѣковой инквизиціи. Когда, наконецъ, на дѣятельность почтеннаго "редактора", призывавшаго совершенно откровенно къ убійствамъ инако-мыслящихъ, было (изъ приличія) обращено вниманіе, то онъ былъ вызванъ въ Петербургъ для объясненій. Повидимому, объясненія велись въ самомъ дружескомъ тонѣ и признаны были вполнѣ удовлетворительными. Поѣздка чернеца Иліодора въ Петербургъ обратилась въ своего рода тріумфъ, не меньшій, чѣмъ знаменитое въ свое время путешествіе въ Кронштадтъ странника Антонія съ его мурмолкой, босыми ногами и шелепугою. И въ то самое время, когда свящ. Петровъ сидитъ въ заточеніи надъ пустыннымъ озеромъ Череменецкаго монастыря, монахъ Иліодоръ пользуется успѣхомъ въ "петербургскихъ сферахъ", а митрополитъ Антоній рекомендуетъ его, какъ юношу, нѣсколько увлекающагося, но все же одухотвореннаго самыми лучшими намѣреніями. Писанія свящ. Петрова признаны вредными. Мы ихъ знаемъ. Тѣмъ интереснѣе познакомиться съ писаніями Иліодора, въ которыхъ признаются "наилучшія намѣренія". Вотъ одна выдержка, съ которой насъ знакомитъ князь Мещерскій:
   "Возьмемъ же этотъ (духовный?) мечь, -- выкликаетъ почаевскій отшельникъ, -- и сокрушимъ имъ служителей сатаны и поборниковъ неправды, а свѣтскихъ властей понудимъ вещественнымъ мечомъ непрестанно (sic!) ссекать головы безбожниковъ крамольниковъ. Работа наша передъ нами. Во имя Бога (!), во имя святой вѣры, народа православнаго и всѣхъ его святынь, проснитесь, монахи, поднимитесь и отбейте упорное нападеніе сильнаго врага. Іеромонахъ Иліодоръ".
   Цитата дѣйствительно замѣчательная. Сопоставьте эти "идеалы" смиреннаго монаха даже съ той дѣйствительностью, которая олицетворяется полевыми судами, и вы увидите, что сія мрачная "свѣтская" дѣйствительность остается все же далеко позади "духовныхъ мечтаній"; вѣдь даже полевые суды знаютъ нѣкоторыя передышки и изъятья. А смиренный инокъ требуетъ непрестаннаго усѣкновенія головъ своихъ грѣшныхъ соотечественниковъ. "Добрыя намѣренія" людей изъ "черной церкви" куда свирѣпѣе свѣтской военной и штатской юстиціи... Приведя эту выдержку, князь Мещерскій восклицаетъ:
   -- Ну, и что же? Неужели ничего? Неужели представители церковной власти могутъ допустить возможность безотвѣтственности для такого воззванія? Ясно, что если церковная власть не прекратитъ этотъ скандалъ поруганія монахомъ своего служенія и своего сана, -- она становится соучастницей въ преступныхъ противъ церкви дѣяніяхъ монаха Иліодора.
   Вопросы и восклицанія князя намъ кажутся очень наивными. Мы не стали бы призывать даже на Иліодора духовно-административныхъ пресѣченій и запрещеній. Есть чернецы, которые такъ думаютъ... Пусть говорятъ, но если есть представители бѣлаго духовенства, которые думаютъ иначе, въ родѣ священника Григорія Петрова, то почему же на нихъ сыплются кары и запрещенія? Петровыхъ ссылаютъ въ монастыри, Тихвинскихѣ безъ суда отрѣшаютъ отъ священнодѣйствія, какъ это сдѣлалъ на-дняхъ вятскій архіерей, -- а на изувѣрные призывы Иліодоровъ смотрятъ, какъ на проявленіе отличныхъ намѣреній {Интересно, что Иліодору никто не ставитъ въ вину "отсутствіе текстовъ и свѣтскій характеръ" его погромныхъ призывовъ, что найдено предосудительнымъ для священника Петрова.}. Тутъ ужъ дѣйствительно нельзя не сказать, что чернецы изъ синода проявляютъ такую долю сочувствія и терпимости къ чернецамъ изъ погромной рати, которая совершенно не соотвѣтствуетъ отношенію того же синода къ рѣчамъ и писаніямъ нѣкоторыхъ представителей бѣлаго духовенства. И это, конечно, кидаетъ тѣнь на всю отданную во власть монаховъ оффиціальную церковь, такъ что недоумѣнные вопросы кн. Мещерскаго о "соучастіи" имѣютъ очень большія основанія.
   Объ этомъ, впрочемъ, можно бы сказать очень много, и, вѣроятно, мы еще вернемся къ этому предмету. Задача этой случайной замѣтки -- гораздо скромнѣе. Намъ показалось просто любопытнымъ отмѣтить, что въ лицѣ князя Мещерскаго крайній предѣлъ свѣтскаго "консерватизма" протестуетъ противъ "консерватизма" церковнаго. И это, конечно, потому, что (цитируемъ изъ той же статьи "Русскаго Богатства", о которой говорили въ началѣ): "нѣтъ такого самаго консервативнаго, но все-таки современнаго государственнаго и общественнаго уклада, который бы юродивые Пети, лукавые странники Антоніи (и изступленные чернецы Иліодоры) признали соотвѣтствующимъ своимъ идеаламъ. И нѣтъ такого государственнаго порядка, который бы могъ довѣриться космогоническимъ и политическимъ представленіямъ Петей, Антоніевъ" (и Иліодоровъ).
   Фигура нашего стараго знакомаго князя Мещерскаго, остановившагося въ недоумѣніи и испугѣ передъ мрачнымъ кликушествомъ почаевскаго чернеца, которому внемлютъ, сочувственно помавая клобуками, высшіе представители оффиціальной церкви, -- является знаменательной и очемь яркой иллюстраціей этой мысли {Замѣтка была уже набрана, когда мы прочли въ газетахъ, что и Виссаріонъ Виссаріоновичъ Комаровъ не одобряетъ ни почаевскаго чернеца, ни нѣкоторыхъ политическихъ оказательствъ высшаго духовенства ("Бирж. Вѣд.", 10 апр., веч. вып.).}.
  
   1907 г.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru