Короленко Владимир Галактионович
Удивительная философия

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (М. О. Меньшиков: Совесть и знание. Русская Мысль, VII, 1895 г.).

  

В. Г. Короленко

  

Удивительная философія.
(М. О. Меньшиковъ: Совѣсть и знаніе. Русская Мысль, VII, 1895 г.).

   Полное собраніе сочиненій В. Г. Короленко.
   Томъ пятый
   Изданіе т-ва А. Ф. Марксъ въ С.-Петербургѣ. 1914
  
   Г. Меньшиковъ помѣстилъ въ "Недѣлѣ" статью "Высшая цѣль" {Ноябрь, 1894 г.}. Статья эта очень понравилась г-ну О. Т. В. (въ "Русской Мысли"), который находитъ въ ней "и бодрую мысль, и честное чувство". "Ужасно грустно бываетъ видѣтъ, -- говоритъ г. Меньшиковъ, -- вдумчивыхъ честныхъ людей, которыхъ мучаетъ тайный недугъ сомнѣнія, неразрѣшеннаго вопроса: что дѣлать? Мы видимъ вокругъ себя, что добрые несчастны, что нѣтъ утѣшенія честнымъ". Отчего это происходитъ? По собственной винѣ (этихъ) людей, -- полагаетъ г. Меньшиковъ. "Добрые не были бы несчастными, если бы были вполнѣ добры. Честные не тосковали бы, если бы были до конца честными". И г. Меньшиковъ доказываетъ, что "учитель, любящій дѣло и дѣтей, и самъ будетъ счастливъ, и внесетъ счастіе въ дѣтскій міръ; что преданный своей задачѣ докторъ... можетъ быть счастливъ сознаніемъ честно исполненнаго долга"... и т. д., и т. д., и т. д. Этихъ назидательныхъ примѣровъ можно набрать множество...
   Статья очень понравилась г. О. T. B.; поэтому мы ее цитировали въ собственномъ его изложеніи. Съ своей стороны, мы никакъ не можемъ понять, что собственно такъ прельстило автора изъ "Русской Мысли". Намъ кажется наоборотъ, что это одно изъ тѣхъ благожелательныхъ словесныхъ утѣшеній, которыми тоскующаго человѣка, если его тоска не вымышлена, а искрення и глубока, можно вогнать въ еще большее уныніе и при томъ уныніе совершенно безплодное... "Самосовершенствованіе есть высшая цѣль... Занимайтесь своей совѣстью... Вы добры?... подбавьте еще доброты... Вы честны?... Усугубите эту честность".... Ахъ, уйдите, пожалуйста, невольно скажешь такому утѣшителю, дѣло тутъ не въ добротѣ и не въ честности, и сколько ни поднимай себя за волосы -- все самъ себя, этимъ способомъ, изъ болота, подобно барону Мюнхгаузену, не вытащишь... Да и не во мнѣ одномъ тутъ дѣло и не въ моей тоскѣ. Знаю, что нельзя сложа руки предаваться унылымъ размышленіямъ и даже шевелюсь по мѣрѣ возможности. Да бѣда въ томъ, что тутъ , и самый веселый человѣкъ сдѣлаетъ такъ же мало. какъ самый тоскующій и печальный!
   Какъ бы то ни было, г-нъ О. T. B. съ одной стороны находитъ, что статья очень хороша, а съ другой совершенно разрушаетъ ея основанія. Это въ декабрьской книжкѣ "Русской Мысли" 1894 г. Въ іюлѣ г-ну Меньшикову почему-то показалось, что г. О. T. B. обижаетъ совѣсть и проповѣдуетъ одно безсовѣстное знаніе.. Въ виду этого, онъ напечаталъ въ VII книжкѣ "Русской Мысли" свое возраженіе, которое редакція помѣстила "въ виду важности вопроса". Намъ опять кажется, что никакой важности нѣтъ и что всѣ эти серьезные споры объ "умѣ и чувствѣ", о "совѣсти и знаніи", о сердцѣ и "хладномъ разсудкѣ", сильно напоминаютъ разговоры героинь Островскаго о томъ, что лучше -- имѣть и потерять или надѣяться и не получить. Самымъ основательнымъ въ статьѣ г. Меньшикова намъ показалось ея окончаніе: "Споръ не нуженъ, нужна честная работа... Лозунгомъ плодотворнаго общественнаго движенія не можетъ быть ни "нравственность", ни "просвѣщеніе", а неразрывный союзъ ихъ -- "нравственное просвѣщеніе"... Вотъ и прекрасно. Если бы г. Меньшиковъ написалъ эти слова въ началѣ своей статьи, то можетъ быть ему не пришлось бы писать продолженія, читателю не пришлось бы его читать, а г. О. T.. В.-- доказывать въ сентябрьской книжкѣ "Русской Мысли", что онъ вовсе не сторонникъ безсовѣстности. И даже больше: г. Меньшикову не пришлось бы написать кое-чего такого, что поистинѣ уже производитъ "угнетающее впечатлѣніе" на страницахъ прогрессивнаго журнала и въ устахъ передового публициста.
   Я говорю о весьма удивительной философіи г. Меньшикова, которая сквозитъ изъ-подъ его утѣшительнаго краснорѣчія. Не стану говорить о страрной презумпціи золотого вѣка назади, которая сквозитъ по всей его аргументаціи, направленной на исчисленіе "преступленій" испытующаго разума, ведущаго къ знаніямъ со всѣми ихъ послѣдствіями. Къ сожалѣнію, съ легкой руки Руссо, у насъ, да и не у насъ однихъ -- еще не мало людей, основывающихъ свое право на званіе глубокихъ мыслителей на этомъ доказанномъ заблужденіи великаго ума... Но-вотъ, что поистинѣ придаетъ статьѣ г. Меньшикова характеръ весьма оригинальный и заслуживающій вниманія... "Если развитіе знаній, необходимо" -- пишетъ онъ на стр. 101.-- то только въ качествѣ могущественнаго орудія, отъ котораго добро не можетъ отказаться, разъ тѣмъ же оружіемъ вооружилось зло" (курсивы наши)... Ну а если бы зло не вооружилось физическимъ знаніемъ (каковымъ, по словамъ автора, стремятся сдѣлаться всѣ науки)... Что же тогда? Тогда... добрые отлично могли бы, очевидно, обходиться безъ знанія и были бы нравственны, а стало быть и счастливы, и можетъ быть даже не тосковали бы и г. Меньшикову не приходилось бы понукать ихъ ободрительными словами: а ну, подбавьте еще доброты, будьте честными до конца.
   Такъ, очевидно, выходитъ по этой "нравственной" философіи. Астрономія есть, очевидно, знаніе физическое, Галилей, съ благоговѣніемъ передъ раскрывающейся тайной міровъ, смотритъ въ свою трубу и испытуетъ законы "физическаго движенія свѣтилъ"... Онъ даже думаетъ, пожалуй, что совершаетъ "нравственное" дѣло, "познавая творца во твореніи", -- какъ наивно и сильно выражались наши предки. Но г. Меньшиковъ думаетъ иначе. Для него это физическое познаніе безразлично въ движеніи человѣчества къ великимъ цѣлямъ; даже болѣе: оно -- еще новое излишнее бремя для добрыхъ овечекъ. Хитрый Галилей вооружаетъ зло новымъ физическимъ познаніемъ; нечего дѣлать, придется и добрымъ простякамъ напрасно ломать головы надъ безразличными истинами астрономіи... Думаю, что г. Меньшиковъ не одобряетъ и прелатовъ, угрожавшихъ Галилеямъ пыткой и кострами. Къ чему такія грубыя средства. Но если бы инквизиторы умоляли Галилеевъ, обнимали имъ колѣни (рецептъ г. Меньшикова для борьбы со всякимъ зломъ, стр. 193) и умоляли отказаться отъ "безразличной" истины о движеніи земли, то г. Меньшиковъ обязанъ, послѣдовательности ради, одобрить ихъ настойчивыя просьбы. И кто знаетъ! Мы готовы допустить, что это средство было бы дѣйствительнѣе костра и пытки. Въ виду послѣднихъ, гордецъ Галилей все-таки еще строптиво топалъ ногами и говорилъ: "е pur se muove!" Ну, а это нытье и клянченье могло бы пожалуй навести на него такое уныніе, что онъ бы махнулъ рукой. А ну васъ, тоска!.. И злые не имѣли бы новаго орудія, а для добрыхъ не было бы новой обузы! Какъ жаль, что въ прошлые вѣка не знали или не примѣняли новаго способа борьбы со зломъ. Однимъ оружіемъ было бы меньше у злыхъ, -- одной обузой -- у добрыхъ...
   По философіи г-на Меньшикова, ходъ міровой исторіи являетъ только борьбу "нравственно добраго съ нравственно злымъ" -- и ничего больше. Знаніе -- безразлично, побѣда надъ природой -- не благо. Наука -- что-то вродѣ сабли или дубинки. Если бы злые Ванечки этого міра не хватались за эту саблю и не придумывали разныхъ хитростей, -- то добрые Митеньки и не подумали бы о "физическомъ знаніи", и сабля лежала бы зарытая въ землѣ. И это было-бы превосходно. Города "не высасывали бы, какъ помпы, самыхъ "талантливыхъ" жителей деревни, послѣдніе жили бы въ своихъ дебряхъ, не изобрѣтали бы компасовъ, не шатались бы Богъ вѣсть зачѣмъ по морямъ-океанамъ, ѣздили бы себѣ "простымъ обычаемъ" на волокушахъ, протаскивали бы роженицъ черезъ хомуты или подвѣшивали къ притолкамъ (физіологія, анатомія -- знанія "физическія", а стало быть безразличныя), отъ времени до времени топили бы вѣдьмъ, приколачивали бы колдуновъ осиновыми колами къ землѣ и въ простотѣ сердечной поклонялись бы до сихъ поръ быкамъ или коровамъ.
   Впрочемъ, можетъ быть и во всемъ этомъ виновато "безсовѣстное" знаніе?..
   Поистинѣ удивительная философія!
  
   1895 г.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru