Корнилов Борис Петрович
Последний день Кирова
Lib.ru/Классика:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
]
Оставить комментарий
Корнилов Борис Петрович
(
bmn@lib.ru
)
Год: 1935
Обновлено: 10/02/2021. 53k.
Статистика.
Поэма
:
Поэзия
Стихотворения
Скачать
FB2
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
Библиотека Поэта. Большая серия. Второе издание
М.--Л., "Советский писатель", 1966
148. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ КИРОВА
1
Скоро девять, пожалуй.
Утро.
Весел и прост,
он идет, моложавый,
через Троицкий мост.
Хорошо и морозно --
да, зимой холодней...
Он совсем несерьезно
относится к ней.
Он идет, улыбаясь:
лучше, если весна.
Всё же мелочь любая
забавна весьма.
Вон в небесной долине
полусвет синевы,
и хранят в нафталине
равнину Невы.
Он мурлычет:
-- Иду я,
полегоньку иду...
Люди греются, дуя
в кулаки на ходу.
Сколько разных попыток,
чтоб согреться, нашли?
На огромных копытах
першероны прошли.
Торопясь,--
не с того ли,
что кормушка зовет?
Повезли листовое
на какой-то завод.
Всё дымит, индевея...
Тянет к печке,
домой,--
нет,--
не сыщешь новее
декораций зимой.
Даже вымысла ради,
красоты
и ума...
Но зима в Ленинграде --
лучше всякой зима.
Ты еще не воспета:
зло морозных ночей,
солнце красного цвета,
совсем без лучей.
Как на улицах ранних
засыпают, дрожа
в тулупах бараньих,
домов сторожа.
Всё озябло.
И что теперь --
населенью беда?
Неожиданно оттепель --
и туман,
и вода.
Туча липкая плачет
и на улицы льет.
Люди падают, --
значит,
гололедица, лед.
Макинтошами машем,
держась за дома.
Только в городе нашем
столь смешная зима.
Но сегодня иное --
веселы облака,
и светило дневное,
и морозит слегка.
Он скрипит, словно ржавый,
под подошвами снег,
и идет моложавый
через мост человек.
2
Он идет, улыбаясь,
как зимы торжество,
и снежинка любая
забавляет его.
Площадь Жертв Революции
снегом полна --
сколько горя и радости
площадь таит,
начинается сразу
у моста она,
где машина огромная
"бьюик" стоит.
Как летящее туловище орла,
горделивая,
ночи полярной темней,
и готовы взмахнуть
два орлиных крыла.
Человек, улыбаясь,
направляется к ней.
Он садится в машину,
легок, вымыт и брит...
-- Ну, поехали, --
шоферу говорит.
Замечательным,
зимним согретый огнем,
гладит шофер
пушистый каштановый ус.
И смеется --
до пояса бурки на нем,
рукавицы оленьи,
суконный картуз.
-- Утро доброе...
Солнышко...
Славно горит...--
шофер Кирову радостно говорит.
3
Как мне день этот горек
и черен этот снег.
Я поэт -- не историк,
я простой человек.
Но желанье имею,
негодуя,
скорбя,
рассказать, как умею,
всё, что знал про тебя.
Про любовь
и про разум,
про невзгоды ночей,
всё, что знал по рассказам
твоих вятичей.
Ты в рядах и в колоннах
по России кружил,
мест не столь отдаленных
молодой старожил.
Ночь тебя испытала
и сказала: владей!
Это сплав из металла,
годов
и людей...
Сколько было тяжелых
в стране непогод,
как ошметки летели,
и гибла страна,--
кто тебя позабудет,
девятнадцатый год.
Украина,
Каспийское море,
война.
На рыбачьих баркасах
стоит пулемет,
и скорее, скорее --
ни сна, ни жилья.
Кто меня понимает,
конечно, поймет --
это Киров на Каспии --
песня моя.
Нефти кровь животворная,
жирная
вновь
на заводы,
на фабрики,
в наши края...
Это Кирова дело
и Кирова кровь.
Это только о Кирове
песня моя.
-- То, что видно, то видно,
дела велики,--
говорили солидно
о нем старики...
Мне рассказывал как-то
кузнец на ходу:
-- Значит, так это было,
дорогие мои.
Это в августе было,
в тридцатом году, --
я сижу со старухой,
гоняю чаи.
Дочка где-то в кино,
сын читает к уроку,
мухи сонные ползают по стене,
и чего-то кричит,
значит, радио сбоку.
Открывается дверь --
и Мироныч ко мне.
Никогда не бывал.
Но, себя уважая,
я, конечно, и виду не подаю,
а в душе, понимаете,
радость большая.
Он мне руку свою,
я, понятно, свою.
Говорили мы с ним.
И сомнения были.
Посидел,
посоветовался со мной.
Мы Сергея Мироныча
очень любили...
Хоть и молод, а умный,
веселый, земной.
4
На роскошных моторах
и ночи и дни
в пышных шубах матерых
разъезжают они.
День такого не труден --
это видимый враг,
тунеядец
и трутень,
и совсем не дурак.
Этим был ненавистен
Киров, знавший навек
много тягостных истин,
большевик,
человек.
И за то, что спокоен,
за улыбку твою,
победитель
и воин
в открытом бою.
Молят:
-- Бог, помоги нам
и спаси нас, господь,
самого господина
и лакеев господ.
Мелким бисером вышит,
.бог ни слова в ответ, --
может, просто не слышит,
может, господа нет.
Что за гадкая свора?
Живут -- благодать, --
от банкира до вора
рукою подать.
Так и ползают тучей,
забывши покой...
Был, товарищи, случай
забавный такой.
Случай тот достоверен,
проверен давно,--
рассказать вам намерен
про свиданье одно.
5
По равнине пурга
порошит пушисто...
Сидит баба-яга
в гостях у фашиста.
У фашиста рога,
видимость свиная,
а у бабы нога,
нога костяная.
Злая ночь на носу,
и с лицом сварливым
ест фашист колбасу,
запивает пивом.