Колюпанов Нил Петрович
Девятнадцатое февраля 1870-го года

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (Нерешенный вопрос.)

   

ДЕВЯТНАДЦАТОЕ ФЕВРАЛЯ
1870-го года.

(Нерѣшенный вопросъ.)

   
   "При быстромъ у насъ развитіи гражданской жизни и при томъ постепенномъ уясненіи, какое не можетъ не послѣдовать за приведеніемъ въ исполненіе крестьянской реформы, трудно, или лучше сказать, невозможно сковывать общественную жизнь и развитіе на цѣлыхъ девять лѣтъ,-- заранѣе установляя такіе для него предѣлы, коихъ общество, при всей готовности своей и зрѣлости, не могло бы ни въ какомъ случаѣ преступить и расширить."

Дополн. докл. хоз. отд. No 8, стр. 48.

   19-го февраля 1870 года, для временно-обязанныхъ крестьянъ начнется новая эпоха свободнаго труда: статья 120-ая мѣст. прав. ограничиваетъ срокъ, въ теченіи котораго крестьяне обязаны удерживать въ своемъ пользованіи, за установленныя повинности, отведенную имъ мірскую землю, безъ права отказа; а статьи 128 -- 131 указываютъ тѣ условія, при которыхъ, по истеченіи 9-ти лѣтъ, отдѣльные временно-обязанные крестьяне получаютъ право отказаться отъ такого обязательнаго пользованія и возвратить земли помѣщику. Минута важная, снова заставляющая милліоны людей задуматься и перемѣнить весь строй своего семейнаго, домашняго быта, на этотъ разъ помимо всякой опеки, по указанію собственнаго сознанія. Чтобы освѣтить истиннымъ свѣтомъ всю важность этой минуты, мы обратимся къ его источнику -- трудамъ редакціонныхъ коммиссій.
   Въ докладѣ No 8 хозяйственнаго отдѣленія "о правѣ пользованія крестьянъ отводимымъ имъ надѣломъ," -- по разсмотрѣніи проектовъ положеній, представленныхъ отъ первыхъ 21 губерній, приведены слѣдующія соображенія отдѣленія:
   
   "Единогласное постановленіе всѣхъ губернскихъ комитетовъ объ обязательности для крестьянъ пользованія, за извѣстную повинность, предназначаемымъ имъ земельнымъ надѣломъ не можетъ быть, конечно, разсматриваемо, какъ явленіе совершенно случайное. Въ основаніи этого единогласія кроются причины, далеко не лишенныя важности, объусловливаемыя всею совокупностію нашего сельско-хозяйственнаго быта, и которыя, по этому самому, не могутъ и не должны быть упущены изъ виду законодателемъ.
   "Первая и ближайшая изъ всѣхъ этихъ причинъ коренится въ интересахъ самого дворянскаго сословія, какъ главнаго, или, вѣрнѣе сказать, почти исключительнаго въ Россіи землевладѣльца на частномъ правѣ собственности. Землевладѣніе это, въ теченіе двухъ съ половиною вѣковъ, въ силу положительнаго закона основанное на обязательныхъ отношеніяхъ крестьянина къ почвѣ, безъ всякаго сомнѣнія должно бы подвергнуться слишкомъ значительному и неизбѣжному разстройству, если бы тотъ же законъ рѣшился мгновенно измѣнить всѣ прежнія отношенія и съ единаго раза замѣтить совершенную крѣпость безусловною свободою. Быть можетъ, въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ, надѣленныхъ отъ природы особеннымъ богатствомъ почвы или обличающихся особенною густотою народонаселенія, мгновенный кризисъ могъ совершиться безъ ощутительной невыгоды для дворянства, отозвавшись наоборотъ болѣе или менѣе тягостно на сословіи крестьянскомъ. Напротивъ, въ далеко большей части случаевъ помѣщичьи хозяйства не вынесли бы такого крутого разрыва всѣхъ прежнихъ обязательныхъ отношеній, обезпечивающихъ имъ доселѣ дешевыя рабочія силы, или выгодныхъ арендаторовъ почвы; и экономическое преобразованіе, задуманное въ видахъ лишь постепеннаго пересозданія взаимныхъ отношеній двухъ классовъ, неизбѣжно, мгновенно и исключительно легло бы всѣмъ своимъ бременемъ на одно изъ этихъ сословій.
   "Съ другой стороны, однако, не возможно также приносить на неопредѣленное время лучшія выгоды крестьянскаго сословія въ жертву требованіямъ помѣщичьяго хозяйства и сдѣлать для крестьянъ: или навсегда, или на долго временный срокъ обязательнымъ пользованіе за опредѣленную повинность дворянскими землями, единственно лишь для того, чтобы предотвратить нарушеніе существующаго хозяйственнаго строя въ помѣщичьихъ имѣніяхъ. Такое направленіе было бы несогласно съ логическими требованіями зачатаго преобразованія и съ ясно выраженною въ высочайшихъ рескриптахъ цѣлію "и упроченія быта крестьянъ".
   "Для возможнаго соглашенія выгодъ обоихъ сословій, для достиженія указанной цѣли улучшенія и упроченія быта крестьянъ, согласно высочайше выраженной въ рескриптахъ воли, съ должною по, безъ нарушенія хозяйственнаго устройства помѣщичьихъ имѣній, отдѣленіе считаетъ необходимымъ, вмѣнивъ на первое время крестьянскимъ обществамъ въ непремѣнную обязанность принятіе назначаемаго имъ поземельнаго надѣла въ пользованіе за опредѣленную повинность, ограничить вмѣстѣ съ тѣмъ такую возлагаемую на нихъ тяготу извѣстнымъ, заранѣе опредѣленнымъ срокомъ.
   "Взявъ во вниманіе, что, согласно указанію г. министра внутреннихъ дѣлъ, срокъ этотъ не долженъ, ни въ какомъ случаѣ, превышать 12 лѣтъ, и что нѣкоторые губернскіе комитеты предложили отчасти сократить его до 6 и даже до 3-хъ лѣтъ; сознавая, далѣе, что не однѣ только выгоды многочисленнаго крестьянскаго сословія, но еще и общій интересъ всей страны, требуетъ возможно скорѣйшаго водворенія болѣе правильною экономическаго быта и свободныхъ сословныхъ отношеній, хозяйственное отдѣленіе считаетъ, съ своей стороны, возможнымъ ограничить указанный срокъ девятью годами, какъ срокомъ вполнѣ достаточнымъ и представляющимъ какъ бы цифру среднюю между всѣми разнорѣчащими требованіями.
   "По истеченіи этого девяти-лѣтняго для крестьянскихъ обществъ всякая обязанность пріема на дальнѣйшее время земель крестьянскаго надѣла въ пользованіе за установленную повинность;, съ другой стороны, однимъ только наступленіемъ этого срока нимало не снимается съ помѣщика безсрочно лежащая на немъ обязанность предоставленія крестьянамъ тою же надѣла и за ту же повинность на случай, если бы крестьяне отъ такого пользованія не отказались добровольно."
   
   Итакъ, важность 19-го февраля 1870 года открывается во всей своей свѣтлой обстановкѣ: съ той поры водворился, "въ видахъ общаго интереса страны, болѣе правильный экономическій бытъ и свободныя сословныя отношенія."
   Для достиженія этой дѣли, хозяйственное отдѣленіе, въ томъ же журналѣ, признало необходимымъ слѣдующія мѣры:
   а) Относительно отказа цѣлыми обществами.
   По истеченіи девяти-лѣтняго срока крестьянское общество получаетъ право, въ цѣломъ составѣ своемъ, отказываться, безъ согласія на то помѣщика, отъ права безсрочнаго пользованія всѣмъ земельнымъ своимъ надѣломъ, лишь съ соблюденіемъ тѣхъ условій, которыя правительствомъ для этого будутъ постановлены. Условія эти могутъ имѣть предметомъ или переселеніе крестьянскаго общества на казенныя земли, или пріобрѣтеніе крестьянами себѣ въ собственность извѣстнаго количества земли въ другой мѣстности, дабы, во всякомъ случаѣ, бытъ крестьянъ былъ надлежащимъ образомъ обезпеченъ.
   Примѣчаніе. По отказѣ цѣлаго крестьянскаго общества отъ права безсрочнаго пользованія земельнымъ надѣломъ, послѣдній окончательно присоединяется къ землямъ владѣемымъ помѣщикомъ, на правѣ полной собственности. (Ст. 6 докл.).
   b) Относительно отказа цѣлыми обществами и отдѣльными лицами.
   Если цѣлымъ крестьянскимъ обществомъ или отдѣльными членами его выкуплены будутъ усадьбы въ собственность, то крестьяне, по истеченіи 9-лѣтняго срока, имѣютъ право отказаться отъ пользованія за повинность полевымъ надѣломъ, не лишаясь чрезъ то пріобрѣтеннаго ими права собственности на усадьбы.
   c) Относительно отдѣльныхъ лицъ.
   Условія эти опредѣлены, -- за исключеніемъ нѣкоторыхъ мелкихъ подробностей, въ томъ видѣ, какъ онѣ вошли въ 128 и 129 ст. мѣст. пол. (см. подробно ниже).
   Въ такомъ видѣ мѣры эти приняты и утверждены журналомъ общаго присутствія отдѣленій (No 38). По разсмотрѣніи проектовъ положеній отъ 15-ти остальныхъ комитетовъ, ни хозяйственное отдѣленіе, ни общее присутствіе не измѣнили своихъ заключеній по этому предмету, какъ видно изъ "дополнительнаго доклада хозяйственнаго отдѣленія къ No 8".
   Въ третьемъ періодѣ дѣятельности редакціонныхъ коммиссій, когда выслушаны были отзывы депутатовъ, присланныхъ отъ губерній обоихъ призывовъ, въ журналѣ общаго присутствія коммиссіи (NoNo 128, 129 и 130, перв. изд. мат. редакц. ком. III періодъ, ч. XIII, стр. 231), соображенія того же хозяйственнаго отдѣленія относительно права отказа отъ земли со стороны цѣлыхъ крестьянскихъ обществъ изложены слѣдующимъ образомъ:
   
   "Что касается до общаго вопроса о томъ, можетъ ли быть допущенъ, по истеченіи девяти лѣтъ и на какихъ основаніяхъ, отказъ цѣлыхъ обществъ отъ пользованія землею, для переселенія на казенныя или на иныя земли, то отдѣленіе уже прежде заявляло въ заключеніяхъ своихъ, что это можетъ быть дозволено во всякомъ случаѣ, лишь съ соблюденіемъ тѣхъ особенныхъ условій, которыя будутъ для этого правительствомъ установлены. Внимательный вновь пересмотръ этого вопроса, въ связи съ отзывами гг. членовъ отъ губернскихъ комитетовъ, еще болѣе убѣждаетъ отдѣленіе въ томъ, что по оному едвали могутъ быть нынѣ составлены какія бы то ни было удовлетворительныя предположенія. Разрѣшеніе его потребуетъ особенной осторожности, дабы не нарушитъ основныхъ началъ предпринятаго преобразованія; къ тому же оно можетъ бытъ постепенно подготовлено лишь тѣми практическими требованіями, которыя обнаружатся впослѣдствіи, по мѣрѣ того, какъ будутъ возникать отдѣльные случаи. Всякая попытка опередить и предугадать обстоятельства, могущія открыться лишь по истеченіи цѣлаго девятилѣтія, было бы въ этомъ случаѣ преждевременно. Поэтому, хозяйственное отдѣленіе, удовольствовавшись нынѣ однимъ лишь общимъ указаніемъ предмета, который впослѣдствіи не можетъ не обратить на себя вниманія правительства, полагало бы устранить нынѣ всякое составленіе какихъ-либо дальнѣйшихъ, по сему предмету, правилъ или предположеній и даже, но избѣжаніе недоразумѣній, вовсе опустить въ проектѣ положенія статью объ отказѣ отъ земли цѣлыми сельскими обществами."
   
   Заключеніе это было принято, и положеніе 19 февраля 1861 г. ничего не говоритъ объ отказѣ отъ земли цѣлыми сельскими обществами. Осторожность въ этомъ случаѣ редакціонныхъ коммиссій понятна; но непонятно, почему, не предвидя возможности опредѣлить заранѣе условія отказа для цѣлыхъ обществъ, общее присутствіе коммиссіи удержало рядомъ съ этимъ постановленныя правила для отказа со стороны отдѣльныхъ лицъ.
   Первоначальный докладъ (No 8) хозяйственнаго отдѣленія такимъ образомъ установилъ мотивы отказа отъ мірской земли со стороны отдѣльныхъ лицъ:
   
   "Если въ видахъ общей государственной пользы и насущныхъ выгодъ того самаго сословія, бытъ котораго предполагается нынѣ улучшить, хозяйственное отдѣленіе считаетъ вполнѣ справедливымъ и необходимымъ стѣснить на время свободное выраженіе воли цѣлыхъ крестьянскихъ обществъ, и если оно притомъ убѣждено, что на дѣлѣ и вслѣдствіе предполагаемыхъ далѣе смягченій, подобное стѣсненіе не будетъ для мірскихъ обществъ въ большей, части случаевъ, слишкомъ тягостнымъ, то съ другой стороны отдѣленіе сочло бы столько-же невозможнымъ и несправедливымъ въ настоящую минуту безусловно приложить то же самое правило къ отдѣльной личности каждаго крестьянина. Въ этомъ случаѣ отдѣленіе руководствуется слѣдующимъ правиломъ: право каждаго крестьянина отказываться отъ обязательнаго земельнаго надѣла, и слѣдовательно неразрывно съ этимъ связанное право его выходить изъ поземельнаго мірского союза должно и можетъ быть ограничиваемо лишь во столько, во сколько это, по самой строгой справедливости, необходимо -- для огражденія выгодъ помѣщика, какъ законнаго обладателя той повинности, которое общество обязано ему платить; казны, какъ получающей съ того же общества извѣстную сумму ежегодныхъ податей и повинностей; мірского общества, какъ имѣющаго въ совокупномъ своемъ обязательномъ пользованіи часть помѣщичьей земли, и въ совокупномъ своемъ составѣ обязаннаго отправлять опредѣленныя повинности къ помѣщику и къ казнѣ; наконецъ, самаго крестьянскаго семейства, какъ обязательно несущаго по раскладкѣ долю общей мірской тяготы, и во всякомъ случаѣ имѣющаго весьма часто несомнѣнное право на помощь своихъ членовъ. Изъ одного простого исчисленія этихъ разнообразныхъ видовъ отношеній, въ которыхъ каждый отдѣльный крестьянинъ находится къ обществу, и изъ различія юридическихъ отношеній самого общества къ занимаемой имъ землѣ въ теченіи перваго девятилѣтняго періода и въ послѣдующее за этимъ время, само собою очевидно, что право отказа отдѣльнаго крестьянина отъ земли и связанное съ этимъ право выхода его изъ мірского общества не можетъ не быть подчинено различнымъ правиламъ въ каждый изъ этихъ періодовъ".
   
   Нѣсколько далѣе, докладъ продолжаетъ:
   
   "Хозяйственное отдѣленіе признаетъ безусловное право отдѣльнаго крестьянина отказаться отъ пользованія земельнымъ надѣломъ по истеченіи 9-лѣтняго срока; оно полагаетъ, что въ послѣдующее за этимъ срокомъ время, крестьянинъ можетъ, при выходѣ своемъ изъ мірского общества, быть ограничиваемъ уже только исключительно такими требованіями, которыя истекаютъ изъ порядка отношеній его къ обществу, какъ казенной податной и повинностной единицѣ; напротивъ, крестьянинъ, ни въ какомъ случаѣ, не долженъ уже, по истеченіи девятилѣтняго срока, быть подвергаемъ какимъ бы то ни было ограниченіямъ, имѣющимъ цѣлію обезпечить помѣщику уплату части повинностей за земельный надѣлъ или общестиву -- вознагражденія за утрату исправнаго тяглеца. Даже самыя вещественныя отношенія крестьянина къ правительству, въ случаѣ оказанія ему послѣднимъ вспомоществованія для выкупа у помѣщика угодій, не должны вести къ стѣсненію личной гражданской свободы крестьянина."
   
   Такимъ образомъ, хозяйственное отдѣленіе ставитъ безусловна какъ общее всѣмъ крестьянамъ, -- временно-обязаннымъ и выкупившимся съ помощью отъ правительства, неотъемлемое право свободнаго выхода изъ существующей у насъ обязательной поземельной общины. Это вполнѣ справедливо и законно; но рядомъ тотъ же докладъ впадаетъ въ неразъяснимое противорѣчіе. Докладъ говоритъ, разсуждая объ общинѣ, что община у насъ есть "первостепенный и несомнѣнный историческій фактъ и могущественное на первый разъ орудіе для обезпеченія повинностей и упроченія крестьянской самостоятельности". На этомъ основаніи разложеніе общины, даже "если бы впослѣдствіи обнаружилось несоотвѣтствіе ея требованіямъ обновленнаго экономическаго быта" -- поставлено въ зависимость, по ст. 54 общ. пол. и 115 мѣст. полож., отъ согласія двухъ третей всѣхъ крестьянъ, имѣющихъ голосъ на сходѣ и всегда отъ согласія помѣщика; а обезпеченіе всякихъ казенныхъ повинностей, выкупныхъ платежей и помѣщичьихъ оброковъ, главнымъ образомъ, основано на обязательной круговой порукѣ (ст. 187 общ. пол., 127 пол. о вык., 245 мѣст. пол.). Какимъ же образомъ, съ одной стороны, допущенъ свободный выходъ каждаго отдѣльнаго члена, т. е. другими словами свободное разложеніе поземельной общины, -- а съ другой стороны обязательное ея продолженіе, какъ обезпеченія всѣхъ лежащихъ на мірской землѣ казенныхъ, земскихъ и частныхъ повинностей и платежей? Отдѣльное лице и община суть понятія совершенно раздѣльныя въ языкѣ и мысли; но въ жизни трудно опредѣлить границу, когда выходъ отдѣльныхъ лицъ не нарушаетъ физическаго бытія поземельной общины. Такъ, напримѣръ, въ обществѣ 100 отдѣльныхъ лицъ, и изъ нихъ 98 по одиночкѣ вышли, -- остающіяся два лица составляютъ ли по прежнему общину? Такимъ образомъ, въ этомъ предоставленіи права свободнаго отказа отъ земли, -- съ удержаніемъ начала круговой поруки, лежитъ начало противорѣчій, которыя должны будутъ обнаружиться непремѣнно, при осуществленіи права отказа со стороны отдѣльныхъ лицъ на самомъ дѣлѣ.
   Само положеніе 19-го февраля еще болѣе осложнило этотъ вопросъ, предоставивъ привилегію отказа отъ земли со стороны отдѣльныхъ лицъ, по истеченіи 9 лѣтъ, только временно-обязаннымъ крестьянамъ, и отмѣнивъ это право на всѣ 49 лѣтъ, для крестьянъ, выкупившихъ свой надѣлъ, съ помощью отъ правительства.
   Итакъ, вотъ въ чемъ состоитъ нерѣшенный вопросъ: часъ, въ который свободныя сословныя отношенія должны установиться между землевладѣльцами и милліонами временно-обязанныхъ крестьянъ близокъ, -- а мѣры, къ тому приводящія, еще не указаны! Составители положенія говорятъ, что "разрѣшеніе этого вопроса требуетъ особенной осторожности и можетъ быть постепенно подготовлено лишь тѣми практическими требованіями, которыя обнаружились въ теченіи истекающаго девятилѣтія, по мѣрѣ того, какъ возникали отдѣльные случаи." Не сомнѣваюсь, вмѣстѣ съ ними, что этотъ предметъ давно уже обратилъ на себя вниманіе правительства; но, -- въ такомъ важномъ дѣлѣ, гдѣ справедливость требуетъ выслушать всякій голосъ, я считаю, быть можетъ, не излишнимъ изложить нѣкоторыя мои личныя наблюденія, именно съ точки зрѣнія тѣхъ практическихъ требованій, которыя разъяснились въ окружающей меня средѣ. При этомъ я считаю нужнымъ оговориться, что всѣ мои соображенія относятся къ пользѣ общиннаго владѣнія, такъ какъ участковаго или подворнаго крестьянскаго владѣнія я никогда не изучалъ и съ нимъ совершенно незнакомъ.
   

I.

   Положеніе 19 февраля 1861 года создало четыре разряда крестьянъ, вышедшихъ изъ крѣпостной зависимости:
   1) Крестьяне, получившіе въ даръ отъ помѣщика, по добровольному съ ними соглашенію, часть надѣла, заключающую въ себѣ и усадебную осѣдлость, въ размѣрѣ не менѣе, на каждую ревизскую душу, одной четверти высшаго, въ степной же полосѣ указнаго размѣра надѣла, установленнаго для той мѣстности, гдѣ находится имѣніе. (Мѣст. пол. великорос. губ. ст. 123.)
   2) Крестьяне-собственники, пріобрѣтающіе въ собственность свой надѣлъ по взаимному добровольному соглашенію съ помѣщикомъ, причемъ опредѣляется и размѣръ вознагражденія помѣщика за пріобрѣтаемыя земли, независимо отъ выдаваемой правительствомъ выкупной ссуды,-- т. е., другими словами, дополнительныхъ платежа, обыкновенно разсрочиваемый на нѣсколько лѣтъ, который крестьяне обязаны платить за землю помѣщику, сверхъ погашенія ссуды, выданной ему отъ правительства и не превышающей 120 р. сер. за высшій размѣръ надѣла. (Пол. о вык. ст. 32.) Такой выкупъ можетъ быть произведенъ какъ цѣлымъ крестьянскимъ обществомъ, такъ и отдѣльными домохозяевами (ст. 34). Крестьяне могутъ выкупить или весь слѣдующій имъ надѣлъ, или часть его, отказавшись отъ остальной, по соглашенію съ помѣщикомъ, съ слѣдующими ограниченіями: а) въ губерніяхъ великороссійскихъ, новороссійскихъ и бѣлорусскихъ,-- гдѣ существуетъ общинное пользованіе,-- цѣлое сельское общество не можетъ оставить за собою менѣе трети высшаго (въ степной полосѣ указнаго) размѣра на душу, установленнаго для той полосы, гдѣ имѣніе находится; b) въ тѣхъ же губерніяхъ, когда выкупъ по добровольному соглашенію предпринимаетъ одинъ или нѣсколько домохозяевъ, что имѣетъ мѣсто только въ тѣхъ селеніяхъ, гдѣ общинное пользованіе землею замѣчено подворнымъ, -- пріобрѣтаемый въ собственность участокъ долженъ быть пространствомъ не менѣе двухъ душевыхъ надѣловъ высшаго (въ степной полосѣ указнаго) размѣра, опредѣленнаго для той мѣстности, гдѣ находится имѣніе; с) въ малороссійскихъ губерніяхъ -- гдѣ существуетъ подворное владѣніе,-- при пріобрѣтеніи части земли въ собственность всѣми, домохозяевами въ совокупности, надѣлъ можетъ быть уменьшаемъ не болѣе, какъ до одной трети высшаго размѣра мірского надѣла, установленнаго положеніемъ; а если пріобрѣтеніе дѣлается однимъ или нѣсколькими домохозяевами порознь, -- то участокъ каждаго долженъ заключать въ себѣ усадьбу и полевой земли, не менѣе половины установленнаго для той мѣстности высшаго размѣра пѣшаго участка {Высшій размѣръ пѣшаго участка, установляемый для каждой мѣстности, значительно болѣе высшаго размѣра мірского надѣла. (Мѣст. Пол. Малор. губ. ст. 38 и прил. къ ст. 9.)} (ст. 56 и 57). Исключенія допускаются, всякій разъ, по особому разрѣшенію правительства, для промышленныхъ и торговыхъ селъ или мѣстечекъ, гдѣ опредѣленъ оброкъ, выше причитающагося собственно за крестьянскій надѣлъ и для селеній, занимающихся, въ значительныхъ размѣрахъ, рыболовствомъ, садоводствомъ, огородничествомъ, разведеніемъ разныхъ хозяйственныхъ растеній, или другими прибыльными отраслями сельско-хозяйственной промышленности: здѣсь крестьяне могутъ пріобрѣтать, по соглашенію съ помѣщикомъ и съ правомъ на полученіе пособія отъ правительства землю въ меньшемъ размѣрѣ, нежели сейчасъ объяснено, въ видѣ общаго, закономъ установленнаго правила (ст. 62 и 63). Такимъ образомъ, при добровольномъ выкупѣ, -- предоставляется полная свобода соглашенію; законодательство, въ сдѣланныхъ имъ ограниченіяхъ только заботится: а) чтобы крестьяне достаточно были обезпечены землею, и потому не разрѣшаетъ пріобрѣтать въ собственность менѣе трети высшаго надѣла; и в) покровительствуетъ общинному владѣнію, облегчая для него условія сдѣлки и, напротивъ, значительно затрудняя для отдѣльныхъ лицъ.
   3) Крестьяне-собственники, пріобрѣтшіе въ собственность цѣлымъ сельскимъ обществомъ весь усадебный и полевой надѣлъ по требованію одного помѣщика, -- что называется обязательнынымъ выкупомъ. Здѣсь единственная льгота крестьянъ состоитъ въ томъ, что они не платятъ дополнительнаго; но отказъ отъ части, назначенной имъ помѣщикомъ, по прежнему пользованію земли, -- въ предѣлахъ совершенно одинакихъ съ крестьянами, выкупающими землю по добровольному соглашенію (какъ это сейчасъ объяснено) подчиненъ слѣдующимъ условіямъ: а) размѣръ земли, отъ которой крестьяне желаютъ отказаться, долженъ быть указанъ мірскимъ приговоромъ въ теченіи мѣсяца, со дня объявленія посредникомъ о желаніи помѣщика приступить къ обязательному выкупу,-- въ случаѣ пропущенія срока, крестьяне теряютъ это право; b) мѣсто самой отрѣзки указывается владѣльцемъ, а не крестьянами, и крестьяне не могутъ этого оспаривать, если владѣлецъ въ точности сохранилъ общія правила, установленныя положеніемъ для первоначальнаго отвода надѣла; с) крестьяне обязываются внести въ уѣздное казначейство дополнительный платежъ, въ размѣрѣ одной пятнадцатой части обезпечиваемой правительствомъ выкупной ссуды (т. е. при высшемъ размѣрѣ надѣла съ 120 р. по 8 р. на душу. Пол. о вык., ст. 35, 97 и 68 п. 2). Условія эти на столько тяжелы, что едва ли было много примѣровъ, гдѣ крестьяне, при обязательномъ выкупѣ, хлопотали объ уменьшеніи надѣла,-- какъ бы онъ ни былъ тяжелъ по своей величинѣ и непроизводительности: по крайней мѣрѣ мнѣ неизвѣстно ни одного, а я живу въ мѣстности, гдѣ выкупы были обязательные, и преобладающее ихъ большинство произведено по высшему размѣру, именно потому, что земля ничего не стоитъ и ничего не даетъ. Крестьяне совершенно становились втупикъ при требованіи взноса денегъ въ казначейство: имъ обязательно отдавали землю, которой они добровольно покупать не хотѣли; за это въ теченіи 49-ти лѣтъ они обязаны платить оброкъ, да еще внести сейчасъ довольно значительную сумму, которою сельское общество, на все число душъ, его составляющихъ, никогда не располагаетъ, и должно занять ее на очень тяжелыхъ условіяхъ.
   4) Временно-обязанные крестьяне, для которыхъ пора освобожденія начинается собственно съ 19 февраля 1870 года, когда они, чрезъ 9 лѣтъ, получаютъ на извѣстныхъ условіяхъ право отказа отъ земли, за которую, въ настоящее время, они платятъ установленную закономъ повинность.
   Было бы очень любопытно сообщить цифры о всѣхъ этихъ разрядахъ сельскихъ обывателей, но, къ сожалѣнію, мы этого не можемъ сдѣлать. Число крестьянъ-собственниковъ получившихъ, даровой надѣлъ и воспользовавшихся ссудою отъ правительства, съ отдѣленіемъ выкупа по добровольному соглашенію и обязательнаго, никогда въ печатныхъ статистическихъ данныхъ не встрѣчалось. Остается, слѣдовательно, сообщить валовое число крестьянъ-собственниковъ, по землямъ которыхъ выкупныя сдѣлки утверждены правительствомъ къ 17-му іюля текущаго года, (послѣднее оффиціальное извѣстіе о ходѣ выкупной операціи); за тѣмъ опредѣлится само собою число крестьянъ временно-обязанныхъ, гдѣ числятся и крестьяне, получившіе даровой надѣлъ. Число всѣхъ крестьянъ, вышедшихъ изъ крѣпостной зависимости, за исключеніемъ остзейскихъ губерній, показано, по Европейской Россіи, въ Статистическомъ Временникѣ -- 10,067,425 душъ муж. пола; изъ нихъ сдѣлки утверждены для 6,574,490 д., слѣд. общій процентъ крестьянъ-собственниковъ, пріобрѣтшихъ землю посредствомъ добровольнаго и обязательнаго выкупа, составляетъ для цѣлой Россіи 61,63%. Но если изъ числа выкупныхъ сдѣлокъ вычесть выкупныя сдѣлки и акты, по прежнимъ и позднѣйшимъ узаконеніямъ, относящимся до вилепскаго и кіевскаго генералъ-губернаторствъ, то получится для губерній великороссійскихъ, новороссійскихъ, бѣлорусскихъ и малорусскихъ къ 17-му іюля около 4,669,322, д. что, въ отношеніи къ числу всѣхъ выходящихъ изъ крѣпостной зависимости по тѣмъ губерніямъ 8,729,952 душъ муж. пола, составитъ общій процентъ крестьянъ-собственниковъ 53,48%; а по 8-ми западнымъ губерніямъ выкупилось 1,541,703 д. изъ общаго числа 2,547,366 д. муж. пола; слѣдовательно, выкупной процентъ составляетъ 65,21%. Такимъ образомъ, временно-обязаныхъ крестьянъ, за исключеніемъ западныхъ губерній, остается въ Европейской Россіи 46 1/2%.
   Эти 46 1/2% крестьянъ временно-обязанныхъ, оставшихся безъ выкупного надѣла, могутъ значительно уменьшиться къ 19-му февраля 1870 года, и такое уменьшеніе зависитъ главнымъ образомъ отъ взгляда правительства на моментъ окончанія обязательной выкупной сдѣлки. Легально обязательная выкупная сдѣлка можетъ считаться окончательно состоявшеюся относительно крестьянъ, какъ скоро владѣлецъ, на основаніи 85 ст. о выкупѣ, подалъ о томъ объявленіе мировому посреднику, мировой посредникъ, на основаніи ст. 97, предъявилъ требованіе помѣщика сельскому обществу, и послѣднее дало свой отзывъ въ мѣсячный срокъ, со всѣми его послѣдствіями, или согласилось на пріобрѣтеніе всей земли, предоставляемой ему помѣщикомъ, или пропустило установленный мѣсячный срокъ. Такая обязательная выкупная сдѣлка можетъ быть не утверждена главнымъ выкупнымъ учрежденіемъ; но, до положительнаго отказа крестьянъ, въ отношеніи къ которымъ такая сдѣлка окончена, они не могутъ быть опредѣленно причислены ни къ временно-обязаннымъ, ни къ собственникамъ. Ничто не мѣшаетъ владѣльцамъ, въ виду затрудненій и неизвѣстности, проистекающихъ для нихъ съ пріобрѣтеніемъ крестьянами новыхъ правъ съ 10 февраля 1870 г.-- употребить остающееся время на заявленіе сдѣлокъ объ обязательномъ выкупѣ, видя въ немъ простѣйшій способъ прикрѣпленія крестьянъ къ прежнимъ мѣстамъ: этому помѣшаетъ развѣ значительное сокращеніе въ послѣднее время числа мировыхъ посредниковъ, не имѣющихъ физической возможности одолѣть наплывъ требованій объ обязательномъ выкупѣ и исполнить тѣ несложныя формальности, къ которымъ ихъ обязываетъ въ этомъ случаѣ положеніе. Такимъ образомъ можетъ предстоять переходъ большинства временно-обязанныхъ крестьянъ въ крестьянъ-собственниковъ по обязательному выкупу.
   Взглянемъ же теперь на относительное матеріальное положеніе всѣхъ этихъ классовъ прежде всего de jure, т. е. въ томъ положеніи, какъ они поставлены законодательствомъ.
   Крестьяне-собственники, получившіе даровой надѣлъ и выкупившіе его съ помощію правительства, по добровольному съ помѣщикомъ соглашенію и съ принятіемъ на себя дополнительнаго платежа, повидимому, съ полнымъ основаніемъ могутъ быть отнесены къ числу лицъ, окончательно устроившихъ свой бытъ, и которымъ нечего ждать ни отъ кого, кромѣ самихъ себя: первые сознательно взяли подарокъ и въ доказательство отказались отъ земли, на которую имѣли право по закону; вторые сознательно сдѣлали покупку, имѣющую все значеніе добровольнаго обязательства, и въ доказательство обязались приплатить къ правительственной помощи свои собственныя деньги, къ чему принудить ихъ никто не имѣлъ права.
   Но не таково положеніе крестьянъ временно-обязанныхъ и пріобрѣтшихъ землю по обязательному выкупу.
   Первые находятся теперь въ неопредѣленномъ и обязательномъ положеніи: они должны оставаться на прежнемъ мѣстѣ, и за закономъ опредѣленный надѣлъ, отъ котораго отказаться не могутъ, должны платить закономъ установленный оброкъ. Но для нихъ есть будущее:
   I. Чрезъ 9 лѣтъ (19 февраля 1870 года) положеніе ихъ облегчается правомъ отказа отъ земли и возвращенія ея помѣщику на слѣдующихъ основаніяхъ:
   1) Крестьянинъ, желающій перейти въ другое общество или сословіе, можетъ отказаться отъ пользованія всею предоставленною ему землею, если онъ а) откажется навсегда отъ участія въ мірскомъ надѣлѣ и сдастъ состоявшій въ пользованіи его участокъ, при чемъ по истеченіи 9-ти лѣтъ общество получаетъ право не принимать въ свое завѣдываніе такихъ участковъ, отъ которыхъ откажутся отдѣльные крестьяне (ст. 131 мѣст. вел. под,),-- при чемъ эти участки, если по истеченіи 3 лѣтъ никто не желалъ принять ихъ на себя за повинность, присоединяются къ господскимъ угодьямъ (ст. 136) {Требованіе, чтобы крестьянинъ сдалъ состоявшій въ пользованіи его участокъ обществу, составлявшее, до истеченія 9-ти лѣтъ, непремѣнное условіе отказа его отъ земли -- было чрезвычайно важно: общество, принимавшее на себя обязательно платежъ передъ владѣльцемъ, не охотно принимало этотъ участокъ, и потому это общее условіе дѣйствительно составляло такое коренное ограниченіе, которое обращало право отказа въ jus nudum,-- бумажное, на дѣлѣ неосуществимое право, иначе какъ въ видѣ особаго, рѣдкаго исключенія. Ст. 130 и 136 совершенно положительно отмѣняютъ это ограниченіе, такъ какъ обществу предоставлено право прямо отказаться отъ такого участка и онъ de jure переходитъ къ помѣщику, а фактически остается безъ платежа повинностей въ обществѣ, ибо по ст. 138 помѣщикъ можетъ требовать отрѣзка этихъ участковъ только тогда, когда число ихъ возрастетъ до одной пятой всего крестьянскаго надѣла.}. b) Если на увольненіе его нѣтъ препятствія по отправленію рекрутской повинности; с) если на семействѣ увольняемаго нѣтъ никакихъ, казенныхъ, земскихъ или мірскихъ недоимокъ, подати имъ уплачены по 1-е января слѣдующаго года, а равно нѣтъ недоимокъ за пользованіе надѣломъ помѣщичьей земли, d) Если на увольняемомъ нѣтъ безспорныхъ частныхъ взысканій и обязательствъ, предъявленныхъ волостному правленію; е) если увольняемый не состоитъ подъ судомъ и слѣдствіемъ; f) если родители увольняемаго согласны на его увольненіе; g) если остающіеся въ обществѣ, въ семействѣ увольняемаго крестьянина, малолѣтнія и другія лица, неспособныя къ работѣ будутъ обезпечены въ своемъ содержаніи; h) если желающій получить увольненіе представитъ пріемный приговоръ отъ того общества, куда онъ переходитъ. (Мѣст. вел. Пол. ст. 128 и Общ. Пол. ст. 130). Самый пріемъ въ общество происходитъ различнымъ образомъ, смотря по состоянію или сословію, гдѣ лице желаетъ приписаться, и главнымъ образомъ раздѣляется на двѣ категоріи: 1) приписка съ согласія принимающаго общества, не требующаго отъ приписывающагося никакихъ особыхъ пожертвованій, но налагающая на новаго члена участіе въ исполненіи государственныхъ, земскихъ и частныхъ повинностей лежащихъ на членахъ общества; -- сюда относятся: а) приписка къ городскимъ сословіямъ въ городахъ, посадахъ и мѣстечкахъ, къ мѣщанскимъ обществамъ просто, а къ купеческимъ съ объявленіемъ надлежащаго по гильдіи капитала; b) приписка къ сельскимъ обществамъ крестьянъ всѣхъ наименованій, съ принятіемъ на себя участія въ мірскомъ крестьянскомъ надѣлѣ того общества, разумѣется, съ согласія послѣдняго (стр. 141 и 142 Общ. Пол.); 2) приписка чисто формальная, безъ согласія самого общества, когда крестьянинъ, пріобрѣтшій въ собственность внѣ мірского надѣла, но въ разстояніи отъ мѣста водворенія общества не далѣе 15 верстъ, участокъ земли, равный по крайней мѣрѣ двумъ душевымъ надѣламъ высшаго или указнаго размѣра, установленнаго для той мѣстности, пожелаетъ приписаться къ какому-либо обществу крестьянъ всѣхъ наименованій -- такіе крестьяне-собственники приписываются къ обществу волостнымъ старшиною прямо, безъ составленія обществомъ пріемнаго приговора, и участвуютъ въ отправленіи всѣхъ натуральныхъ и денежныхъ, государственныхъ, земскихъ и частныхъ повинностей на равнѣ съ прочими членами общества (ст. 143, 144, 145 Общ. Пол. 125 мѣсти. пол., высочайше утвержд. 18 января 1866 г. мнѣніе госуд. сов. о преобразованіи общественнаго управленія государственныхъ крестьянъ, пунктъ 6); и
   2) Каждый крестьянинъ можетъ, не выходя изъ общества, отказаться отъ пользованія мірскою землею, если при общинномъ пользованіи пріобрѣлъ или пріобрѣтаетъ въ собственность внѣ мірового надѣла, въ разстояніи не далѣе 15 верстъ отъ мѣста водворенія общества, участокъ земли, равный покрайней мѣрѣ двумъ душевымъ надѣламъ высшаго или указнаго размѣра, для той мѣстности установленнаго; а при подворномъ пользованіи, если домохозяинъ, по добровольному соглашенію съ помѣщикомъ, пріобрѣтетъ отъ него въ собственность изъ состоящаго за нимъ надѣла участокъ земли, равный по крайней мѣрѣ двумъ душевымъ надѣламъ высшаго или указнаго размѣра, для той мѣстности опредѣленнаго (ст. мѣст. пол. велик. 129, 125 и 126).
   3) Каждый крестьянинъ, пріобрѣтшій въ собственность свою усадебную осѣдлость, можетъ отказаться отъ пользованія полевыми землями и угодьями, не лишаясь права собственности на свою усадьбу. Но крестьянинъ, не выкупившій еще своей усадьбы, не имѣетъ права отказаться только отъ полевыхъ угодій, удерживая въ своемъ пользованіи одну невыкупленную усадьбу. (Мѣст. пол. вел. ст. 130). Здѣсь не ясно только одно: по ст. 10 пол. о вык. сказано: "если все крестьянское общество или кто-либо изъ домохозяевъ изъявитъ желаніе выкупить свою усадебную осѣдлость, то помѣщикъ можетъ, вмѣсто продажи крестьянамъ одной усадьбы, принять на себя обязательство предоставить крестьянамъ пріобрѣсти въ собственность, совокупно съ усадебною осѣдлостію и полевыя земли и угодья". Изъ ст. 36 того же положенія видно, что здѣсь имѣется въ виду только выкупъ по добровольному соглашенію, но отнюдь не обязательный; сверхъ того ст. 10 прибавляетъ: "впрочемъ это (т. е. предоставленіе крестьянамъ выкупа всего надѣла) не препятствуетъ впослѣдствіи, по обоюдному соглашенію, приступить къ отдѣльному выкупу усадебной осѣдлости". Отсюда слѣдуетъ, что помѣщикъ фактически всегда могъ отстранить требованіе крестьянъ о выкупѣ одной усадебной осѣдлости.
   Возникаетъ вопросъ: имѣютъ-ли право крестьяне, по истеченіи 9-ти лѣтъ, съ своей стороны обязательно предъявить право на выкупъ одной усадебной осѣдлости, если договоръ о добровольномъ выкупѣ всего надѣла между ними и помѣщикомъ не состоялся, такъ какъ въ высочайшемъ манифестѣ 19 февраля 1861 г., сказано: "вмѣстѣ съ тѣмъ крестьянамъ дается право выкупать усадебную ихъ осѣдлость а, съ согласія помѣщиковъ, они могутъ пріобрѣтать въ собственность полевыя земли и другія угодья, отведенныя имъ въ постоянное пользованіе."
   II. Чрезъ двадцать лѣтъ (19 февраля 1881 года) тѣмъ же временно-обязаннымъ крестьянамъ обѣщано, по требованію помѣщика или ихъ самихъ, переоброчка на новое двадцатилѣтіе, на тѣхъ основаніяхъ, которыя правительствомъ будутъ указаны. (Мѣст. Бел. Пол. ст. 186).
   Совсѣмъ въ иномъ положеніи находятся крестьяне-собственники, подвергшіеся обязательному выкупу: для нихъ нѣтъ ничего неопредѣленнаго, но это-то именно и ставитъ ихъ въ самыя безвыходныя условія, это-то именно и отнимаетъ у нихъ всякую надежду на улучшеніе своего быта. Словомъ закона они стали покупщиками земли, которой взять не желали, они уплачиваютъ за нее цѣну, которая установлена помимо ихъ и въ которой они участвовали только отказомъ въ своемъ согласіи; нарѣзано имъ земли не столько, сколько нужно, -- какъ этого могли требовать крестьяне при добровольномъ выкупѣ, -- но столько, сколько могъ навязать помѣщикъ, знавшій, что чѣмъ больше онъ сбудетъ непроизводительной земли, подходящей подъ слишкомъ общія опредѣленія закона, -- тѣмъ значительнѣе получитъ онъ ссуду отъ правительства. До сихъ поръ они не могли роптать: временно-обязанные крестьяне находились въ такомъ же положеніи, относительно обязательнаго отвода надѣла, и все-таки въ настоящее время временно-обязанные крестьяне платили за то же количество земли нѣсколько больше выкупившихся (первые за высшій надѣлъ 9 р., вторые 7 р. 25 к., и въ такой пропорціи,, по количеству дѣйствительно владѣемой земли). Но каково же положеніе ихъ будетъ теперь: временно-обязанные крестьяне получаютъ льготныя условія, въ силу которыхъ они могутъ отказаться отъ земли и не нести тягостно ложащихся на нихъ повинностей, -- рядомъ сидящимъ крестьянамъ-собственникамъ по обязательному выкупу это воспрещено. Въ положеніи сказано: когда земля пріобрѣтена отъ помѣщика цѣлымъ сельскимъ обществомъ, то увольненіе отдѣльныхъ его членовъ дозволяется только по уплатѣ половины капитальнаго, причитающагося, по выкупной казенной ссудѣ, на участокъ, состоящій въ пользованіи увольняемаго, буде мірское общество приметъ на себя ручательство за остальную половину если изъ сельскаго общества уволено до одной трети членовъ, и члены сіи не замѣнены другими, то дальнѣйшее увольненіе членовъ общества, безъ предварительнаго взноса капитала, соотвѣтствующаго лежащей на нихъ всей долѣ выкупной уплаты, не можетъ быть разрѣшено, безъ утвержденія губернскаго по крестьянскимъ дѣламъ присутствія; изъ крестьянскаго общества, на коемъ числятся недоимки по выкупнымъ платежамъ или казеннымъ податямъ, никто не можетъ быть уволенъ, безъ предварительнаго на то согласія губернскаго присутствія (Пол. о вык. ст. 173 и 174).-- Итакъ, вотъ гдѣ болѣзнь освобожденія, вотъ тотъ клокъ людей, на который упали всѣ невзгоды великой реформы, и только слегка, на первыхъ порахъ, коснулись благотворной ея стороны. Здѣсь же представляется, съ перваго раза, и возможность шаткости выкупной операціи: обязательному выкупу, естественно, должны были подвергнуться болѣе всего имѣнія, гдѣ оцѣнка поземельной собственности, принятая положеніемъ, слишкомъ высока сравнительно съ дѣйствительною ея стоимостію, гдѣ оброкъ, слѣд., не подъ силу крестьянину, гдѣ повинность, -- по самой силѣ вещей, накопляется въ недоимку, и гдѣ помѣщику, не разсчитывавшему на дополнительный платежъ и на бездоимочное поступленіе оброковъ, было выгодно какъ можно ранѣе прибѣгнуть къ выкупу.
   Такимъ образомъ, самое поверхностное разсужденіе, самая элементарная справедливость требуетъ, чтобы льготы, предоставленныя временно-обязаннымъ крестьянамъ, по истеченіи 9-лѣтняго срока были распространены на крестьянъ-собственниковъ, пріобрѣтшихъ свои земли съ помощью обязательнаго выкупа.
   Но это еще не все. До сихъ поръ мы разсуждали de jure, взглянемъ поглубже, съ фактической стороны.
   Надъ созданными словомъ закона четырьмя разрядами сельскихъ обывателей, жизнь, съ первой минуты, провела свой всемогущій ватерпасъ, и подъ гнетомъ его сгладилось то систематическое разграниченіе, котораго слѣдовало ожидать отъ статей положенія. Въ дѣйствительности, такихъ рѣзко другъ отъ друга отдѣльныхъ привилегированныхъ и обиженныхъ, удовлетворенныхъ и ожидающихъ группъ -- нѣтъ, а есть пестрая, перемѣшанная, сплошная масса, на которую законъ вліялъ только сквозь сферу ея мѣстной, внутренней и внѣшней обстановки и отражался на ней въ безконечныхъ видоизмѣненіяхъ. Вернемся на минуту въ 19 февраля 1861 года: когда вышло положеніе, -- его величавое, строго-справедливое безпристрастіе, не наклонившее вѣсы ни на ту, ни на другую сторону, -- уняло страсти: не имѣя у себя почвы подъ ногами, онѣ улеглись мгновенно, и только кое-гдѣ робкій и самъ себя стыдящійся шорохъ недовольства напоминалъ о нихъ, какъ всплескъ безслѣдно пропадающаго на водѣ пузыря; всѣ принялись за разрѣшеніе неотложныхъ, самыхъ близкихъ вопросовъ, всѣ задались устройствомъ хозяйствъ на завтрашній день. Но, при видѣ бездны, мгновенно отдѣлившей вчера отъ сегодня, у самыхъ смѣлыхъ и бойкихъ кружилась голова, когда они обращались съ вопросомъ въ безвѣстную, полную небывалаго и неожиданнаго, даль. Много ли было владѣльцевъ, которые со вниманіемъ прочли въ то время статьи положенія, гдѣ говорилось о 9-лѣтнемъ, 20-лѣтнемъ срокѣ: это казалось такъ далеко, такъ непонятно, такъ страшно, что лучше о томъ и не думать: еще болѣе путались крестьяне, рѣшительно сбиваясь въ распредѣленіи своихъ правъ по періодамъ и часто пропуская изъ-за того существенныя свои выгоды. Совершая окончательныя сдѣлки, на вѣки вѣчныя, ни помѣщики, ни еще болѣе крестьяне, не соображали будущихъ льготъ: у послѣднихъ былъ одинъ вопросъ -- "идти на оброкъ или на казну 1, у первыхъ, -- "выждать или поскорѣе получить выкупное свидѣтельство." Оттого въ первыхъ сдѣлкахъ самую важную роль играли, повидимому, постороннія, мелкія соображенія: степень зажиточности или, лучше сказать, породливости владѣльца, прежнія отношенія къ нему крестьянъ, большая "или меньшая ихъ развитость, личность и убѣжденія мирового посредника, иногда просто случай. Въ извѣстной мѣстности удавалось соглашеніе, и слѣдомъ за нимъ всѣ окрестныя селенія шли на соглашеніе, плохо разбирая собственныя выгоды и невыгоды. Иногда запуганные крестьяне, не успѣвъ отдѣлаться отъ страху, принимали безусловно переходъ на выкупъ, какъ предлагали имъ помѣщики, подчиняясь единственно его авторитету; иногда мировой посредникъ, избравшій для себя спеціальностію составленіе во что-бы ни стало соглашеній, склонялъ къ тому крестьянъ всѣмъ давленіемъ своей власти, не разглядѣвъ хорошенько, въ какую ловушку затягивалъ крестьянъ ловкій землевладѣлецъ; иногда сами крестьяне совершенно безсознательно упирались и не шли ни на что, а иногда -- помолившись Богу, также безсознательно обирали сами себя. Однимъ словомъ, весьма мало договоровъ, гдѣ обѣ стороны становились прямо и честно другъ къ другу, безъ всякихъ хитростей, съ полнымъ сознаніемъ всѣхъ выгодъ и невыгодъ принимаемаго ими на себя обязательства. Скажу болѣе, -- въ большей части случаевъ такое прямое и честное отношеніе къ дѣлу со стороны владѣльца вредило, и крестьяне упорно отъ всего отказывались, съ явною для себя невыгодою. Это былъ, къ несчастію, неизбѣжный отголосокъ крѣпостного права, послѣ котораго честныя отношенія казались крестьянамъ менѣе всего естественными и возбуждали въ нихъ недовѣріе. Что же касается до мировыхъ посредниковъ, то дѣятельность ихъ была неизмѣримо полезна и почтенна при составленіи уставныхъ граматъ, но не простиралась на обязательный выкупъ. Посредники также смотрѣли только на ближайшую задачу и въ обязательномъ выкупѣ видѣли относительное улучшеніе быта крестьянъ, не только не задерживая его, но всячески поощряя и помогая ему. Мировые посредники также не предвидѣли развязки, имѣющей послѣдовать по истеченіи 9-лѣтняго срока. Оттого факты показываютъ, что:
   1) Крестьяне, получившіе даровой надѣлъ, вовсе не принадлежатъ къ числу самыхъ обезпеченныхъ, и ихъ бытъ нисколько не менѣе другихъ нуждается въ коренномъ расширеніи ихъ правъ свободою переселенія. Землевладѣльцы, согласившіеся на такой даръ, взглянули на свое будущее подальше и поняли, что этотъ подарокъ всего прочнѣе отдаетъ въ ихъ руки будущихъ безземельныхъ рабочихъ; а крестьяне, привыкшіе всегда платить, естественно на первыхъ порахъ соблазнились перспективою вдругъ освободиться отъ привычныхъ платежей и получить еще въ даръ домъ и клочекъ земли.
   2) Крестьяне-собственники, пріобрѣтшіе надѣлъ по добровольному соглашенію съ помѣщикомъ, не принадлежатъ исключительно къ наиболѣе благопріятствуемымъ, по своему настоящему положенію. Во-первыхъ, здѣсь именно и имѣютъ мѣсто всѣ тѣ случайности, о которыхъ говорено выше, и которыхъ, относительно, наберется большинство; во-вторыхъ, понятіе о выгодѣ есть понятіе весьма относительное: въ данной мѣстности, гдѣ вообще условія неблагопріятны для крестьянъ, и гдѣ, по разнымъ причинамъ, обязательные надѣлы слишкомъ строго придерживались буквы закона, склоняя всякое interpretatio benigna въ пользу землевладѣльца, -- достаточно было призрака выгоды, чтобы склонить крестьянъ на добровольное соглашеніе, особенно, когда разрѣшено оно было въ барщинныхъ имѣніяхъ. Здѣсь дополнительный платежъ часто служилъ ни чѣмъ другимъ, какъ откупомъ отъ барщины, ибо до истеченія двухъ лѣтъ со времени утвержденія положенія, крестьяне не могли переходить съ барщины на оброкъ иначе, какъ съ согласія помѣщика. (Мѣст. Вел. Пол., ст. 236).
   3) Крестьяне-собственники, пріобрѣтшіе надѣлъ по обязательному выкупу, не принадлежатъ исключительно въ числу такихъ бездольныхъ, какими можно бы было ихъ себѣ представить по тѣмъ крутымъ условіямъ, въ которыя они должны были вступить. Это не все сидящіе на неблагодарной почвѣ неоплатные недоимщики: въ числѣ ихъ много такихъ, которыхъ положеніе есть и останется на самомъ дѣлѣ несравненно лучше и временно-обязанныхъ и даже заплатившихъ дополнительный платежъ. Извѣстно, что такое сдѣлались выкупныя свидѣтельства для нашихъ помѣщиковъ: -- старые и новые долги, поѣздка заграницу, привычная жизнь сверхъ состоянія, карты и кутежи,-- за все расплачиваются выкупныя свидѣтельства! Какъ прежде владѣлецъ продавалъ впередъ хлѣбъ за безцѣнокъ, чтобы скорѣе получить въ руки деньги, такъ теперь онъ скорѣе всего радъ схватиться за выкупное свидѣтельство, а для этого лучшее средство -- обязательный выкупъ; гдѣ еще тутъ вести канитель съ мужиками о дополнительномъ платежѣ и собирать его по копѣйкамъ! Но изъ этого не слѣдуетъ, что нѣтъ вовсе дѣйствительно сданныхъ въ казну неоплатныхъ недоимщиковъ.
   Если справедливость требуетъ уравнять послѣднихъ, а, за невозможностію отдѣлить ихъ, то и всѣхъ обязательно выкупившихся,-- то тоже справедливость требуетъ не дѣлать исключенія для крестьянъ, пріобрѣтшихъ землю съ помощію правительства, по добровольному соглашенію съ помѣщикомъ. Если для разряда добровольно выкупившихся существуетъ надежда, что большинство ихъ останется на мѣстѣ, за которое они уже заплатили дополнительный платежъ и часть ссуды; то въ такой же мѣрѣ существуетъ надежда, что не всѣ обязательно выкупившіеся тронутся съ мѣстъ, какъ скоро имъ будетъ дозволено, ибо многимъ слишкомъ привольно и на теперешнихъ мѣстахъ.
   Наконецъ, 4) временно-обязанные крестьяне и безъ того вообще принадлежатъ къ числу самыхъ привилегированныхъ. Перевести ихъ на выкупъ зависѣло совершенно отъ помѣщика: что же могло его удержать? въ исключительномъ случаѣ, это могли быть особыя личныя обстоятельства, безпечность о своихъ дѣлахъ, даже личный капризъ; но какъ общее правило, здѣсь могли представиться только два соображенія: 1) или крестьяне такъ хорошо платили обровъ, что помѣщику жаль было потерять 1 р. 80 Е. съ души отъ поспѣшнаго представленія ихъ на выкупъ, а это есть вѣрная гарантія, что мѣстныя угодья вознаграждаютъ трудъ крестьянина; или 2) земля, сравнительно съ оцѣнкою по положенію, настолько въ дѣйствительности выше по своей цѣнности, что владѣлецъ вполнѣ увѣренъ въ удержаніи ея со стороны крестьянъ за обязательную поземельную ренту, при всякой свободѣ отказа, или онъ разсчитываетъ, вслѣдствіе отказа крестьянъ, извлечь изъ возвратившейся къ нему земли, если не высшій, то равный съ настоящимъ доходъ. А потому еще менѣе основанія предоставлять новыя льготы разряду и безъ того болѣе привилегированному, по силѣ сложившихся обстоятельствъ, не распространяя этихъ льготъ на всѣхъ остальныхъ, гораздо болѣе въ нихъ нуждающихся.
   Все то, что я сказалъ, близко знакомо всѣмъ живущимъ внутри Россіи и каждымъ изъ нихъ ежедневно повѣряется на собственномъ опытѣ, но, конечно, не утрачиваетъ отъ этого всей своей глубокой важности. Люди, лишенные непосредственнаго опыта, могутъ потребовать отъ меня доказательствъ. Постараюсь представить нѣсколько крупныхъ фактовъ, гдѣ группируются послѣдствія отъ сцѣпленія такихъ различныхъ дробныхъ, сложныхъ причинъ.
   1) Что крестьяне, получившіе даровой надѣлъ, далеко не могутъ назваться вполнѣ обезпеченными, это какъ нельзя яснѣе доказали послѣднія событія. То повальное переселеніе, въ Тульской губерніи, которое поспѣшила засвидѣтельствовать газетою "Вѣсть", обязано своимъ происхожденіемъ не циркуляру министра внутреннихъ дѣлъ, а даровому надѣлу: по крайней мѣрѣ изъ переселенцевъ 15-ти губерній, являвшихся за освѣдомленіемъ въ Самарскую губернію, 9/10 принадлежали къ Тульской губерніи, въ особенности къ Ефремовскому уѣзду, и большинство ихъ было съ дарового надѣла. Это понятно: даровой надѣлъ есть первый и самый искусный шагъ къ возобновленію земледѣльческой кабалы, въ видѣ краткосрочной аренды земель. Разница арендныхъ цѣнъ при даровомъ надѣлѣ и при полномъ лучше всего видна въ Казанской губерніи, въ двухъ смежныхъ и подъ одинаковыми условіями находящихся уѣздахъ, Тетюшскомъ и Спасскомъ; въ послѣднемъ (гдѣ разыгралась страшная Безднинская драма) значительно распространенъ даровой надѣлъ, и цѣна за наемъ десятины пашни поднялась отъ 8 до 10 рублей,-- въ Тетюшскомъ уѣздѣ, гдѣ даровой надѣлъ почти не встрѣчается -- цѣна за десятину отъ 4 до 7 рублей, слѣдовательно, ровно вдвое менѣе. А потому дозволеніе свободнаго переселенія крестьянъ, получившихъ даровой надѣтъ, есть дѣло государственной важности, ибо только эта мѣра будетъ способствовать или выселенію ихъ изъ густо-населенныхъ мѣстностей, гдѣ они всего легче могутъ подпасть притѣсненіямъ со стороны землевладѣльцевъ, или пониженію цѣнъ на наемъ земель послѣднихъ, дабы удержать населеніе на мѣстѣ и сохранить разумный доходъ, не гоняясь за слишкомъ большимъ.
   2) Что крестьяне, получившіе надѣлъ съ уплатою дополнительныхъ платежей, не принадлежатъ въ числу сознательныхъ покупщиковъ, вполнѣ довольныхъ своимъ пріобрѣтеніемъ, подтверждается накопленіемъ выкупныхъ недоимокъ по этимъ сдѣлкамъ и тугою уплатою дополнительныхъ платежей. Послѣднее можно отнести въ недобросовѣстности крестьянъ: вообще не такъ пріятно платить разсроченный платежъ за вещь, давно уже ставшую своею, какъ обѣщать его, во время самаго пріобрѣтенія нужной вещи. Но это только отчасти, ибо въ другихъ случаяхъ крестьяне, напротивъ, взносятъ дополнительные платежи съ величайшею исправностью. Это показываетъ, что кромѣ отдѣльныхъ случаевъ недобросовѣстности, вездѣ и всегда неизбѣжныхъ въ массѣ, есть еще другая причина разности въ погашеніи дополнительнаго платежа. Причина эта состоитъ въ томъ, что гдѣ дополнительный платежъ сдѣланъ вполнѣ сознательно, гдѣ онъ дѣйствительно принесъ выгоды, гдѣ онъ прямо сказывается въ кошелькѣ рублемъ, тамъ и платится легко. А гдѣ крестьянинъ, въ виду разныхъ случайностей, поддался на невыгодную сдѣлку и обманулся въ своихъ ожиданіяхъ, -- тамъ, помимо добросовѣстности, трудно ожидать исправныхъ взносовъ. Точно тоже имѣетъ мѣсто и въ отношеніи къ выкупнымъ платежамъ. Къ сожалѣнію, нѣтъ относительной статистики недоимокъ по выкупнымъ сдѣлкамъ съ соглашеніями и обязательнымъ; но, насколько мнѣ удавалось узнавать объ этомъ предметѣ, я пришелъ въ заключенію, что это обстоятельство имѣетъ менѣе всего вліянія на большее или меньшее накопленіе недоимокъ. Недоимки прежде всего распредѣляются по мѣстностямъ и зависятъ отъ совокупности условій экономическаго status quo данной мѣстности, а равно отъ принятыхъ тамъ мѣръ ея пополненія; но затѣмъ главную силу имѣетъ, заключающаяся въ самомъ надѣлѣ, способность принести тѣ или другія выгоды сидящему на немъ населенію, независимо отъ чисто формальнаго способа пріобрѣтенія надѣла крестьянскимъ обществомъ.
   3) Для доказательства, что обязательный выкупъ не заключаетъ въ себѣ однихъ крестьянъ, сидящихъ на непроизводительной почвѣ и сданныхъ въ казну только въ качествѣ неоплатныхъ недоимщиковъ, отъ которыхъ желалъ отдѣлаться владѣлецъ земли, мы употребимъ слѣдующій способъ. Еслибы послѣднее предположеніе было вѣрно, то отсюда получилось бы такое статистическое явленіе: чѣмъ почва въ губерніи неблагопріятнѣе и чѣмъ, слѣдовательно, надѣлъ самъ по себѣ, -- какъ капиталъ, оплачивающій ренту, или оброкъ,-- менѣе заключаетъ въ себѣ для этой цѣли производительныхъ силъ, тѣмъ число выкупныхъ обязательныхъ сдѣлокъ должно быть меньше; наоборотъ, чѣмъ губернія плодороднѣе и чѣмъ земля въ ней дороже и доходнѣе, тѣмъ болѣе у владѣльца земли и интереса сохранить въ своихъ рукахъ цѣнную собственность, въ надеждѣ на будущее и, слѣдовательно, отсрочить выкупъ не только обязательный, но и по добровольному соглашенію, ибо вообще крестьяне, по самымъ средствамъ своимъ и вслѣдствіе упадка цѣнности земли въ переходное время, не могли обѣщать значительнаго дополнительнаго платежа. Съ этою цѣлью мы вычислили таблицу процента числа крестьянъ, выкупившихъ свои угодья къ общему числу временно-обязанныхъ крестьянъ по каждой губерніи, къ 1 января 1868 года, по свѣдѣніямъ "Сѣверной Почты" (1 марта 1868 г., No 45) и "Статистическаго Временника". Полученные результаты таковы:

0x01 graphic

   Напротивъ, мы здѣсь замѣчаемъ обратное явленіе: въ губерніяхъ черноземныхъ, въ полосѣ самыхъ возвышенныхъ цѣнъ на землю, гдѣ обязательная рента ниже свободной -- выкуповъ несравненно болѣе, нежели въ губерніяхъ не-черноземной полосы, гдѣ ихъ слѣдовало бы ожидать по преимуществу и гдѣ они дѣйствительно и начались гораздо ранѣе. Вообще эта таблица, какъ всѣ наши статистическія данныя, поражаетъ, какъ доказательство неурядицы, отсутствія всякаго опредѣленнаго начала какой-либо страны и, напротивъ, полное господство случая: такъ, рядомъ, въ отношеніи въ вопросу, стоятъ губерніи Курская и Новгородская, Псковская и Орловская и т. д. Но если мы возьмемъ губернію одной промышленной, не-черноземной полосы, то тамъ мы увидимъ другое явленіе: чѣмъ губернія относительно бѣднѣе, тѣмъ цѣна выкуповъ значительнѣе:

0x01 graphic

   Этихъ доказательствъ, я полагаю, достаточно, чтобы убѣдиться въ первоначальномъ и самомъ для меня важномъ положеніи: не смотря на разность юридическихъ правъ, предоставленныхъ различнымъ разрядамъ крестьянъ, освободившихся отъ крѣпостной зависимости, -- въ житейскомъ, экономическомъ смыслѣ они всѣ, въ настоящемъ своемъ положеніи, представляютъ сплошную массу, совершенно однообразную. Крестьянинъ-собственникъ отличается отъ крестьянина временно-обязаннаго только тѣмъ, что легально платитъ нѣсколько менѣе за предоставленный ему надѣлъ; а какъ крестьянинъ смотритъ на свое хозяйство не съ точки зрѣнія предоставленнаго надѣла, а съ точки зрѣнія дѣйствительной выгодности доставшихся ему угодій, что и составляетъ настоящій правильный взглядъ,-- то на самомъ, по дѣйствительной стоимости угодій, въ одномъ случаѣ временно-обязанный крестьянинъ платитъ меньше собственника, въ другомъ -- собственникъ больше временно-обязаннаго и т. д.
   Но какъ бы то ни было, такое положеніе создано закономъ и можетъ быть измѣнено только закономъ.
   Теперь вопросъ: можетъ ли законъ, измѣняя положеніе меньшинства, поставить его въ привилегированное положеніе въ отношеніи къ большинству? можетъ ли законъ, въ отношеніи въ меньшинству, даже отступить отъ коренныхъ началъ основного законоположенія, какъ увидимъ ниже, а въ отношеніи къ большинству ограждать только формальную его сторону и тѣмъ лишать его всѣхъ выгодъ и правъ, меньшинству предоставляемыхъ?
   Очевидно, не можетъ, а между тѣмъ такое явленіе можетъ осуществиться. На самомъ дѣлѣ, взглянемъ пристальнѣе на смыслъ привилегій, полученныхъ одними временно-обязанными крестьянами по истеченіи девятилѣтняго срока.
   Привилегіи эти получаютъ, какъ сказано въ положеніи, отдѣльныя лица, и потому прежде всего должно объяснить, что такое отдѣльное лице. Составитель положенія имѣлъ въ виду въ настоящихъ статьяхъ крестьянскій, въ нераздѣльномъ его составѣ. Въ журналѣ No 8-й сказано, стр. 58-я: "по крайней въ сельскомъ быту неопредѣленности понятія объ юридическомъ объемѣ семейства, истекающей изъ самаго свойства народныхъ обычаевъ, хозяйственное отдѣленіе полагаетъ, что юридическою единицею долженъ быть признаваемъ одинъ только крестьянскій дворъ въ томъ видѣ, въ какомъ онъ будетъ состоять во время утвержденія уставной грамоты, или въ какомъ онъ можетъ послѣ того образоваться вслѣдствіе правильныхъ семейныхъ раздѣловъ, разрѣшаемыхъ мірскими приговорами". Въ такомъ видѣ заключеніе это постоянно принималось и утверждалось общими присутствіями коммиссіи. Но въ самомъ положеніи 19-го февраля какъ будто выраженію "отдѣльный крестьянинъ" дано другое болѣе тѣсное значеніе, ибо въ числѣ условій увольненія постановлено "обезпеченіе остающихся въ обществѣ, въ семействѣ увольняемаго крестьянина, малолѣтнихъ и другихъ лицъ, неспособныхъ къ работѣ". Такимъ образомъ здѣсь, если не требуется прямо, то допускается дробленіе семействъ до послѣдняго предѣла, указываемаго въ законѣ, когда семья уже переходитъ въ недробленую единицу, т. е. родитель съ неотдѣленными несовершеннолѣтними дѣтьми. Итакъ, выраженіе "отдѣльные крестьяне" нельзя иначе понимать какъ въ смыслѣ недробимой гражданской семьщ т. е. отецъ съ несовершеннолѣтними сыновьями.
   За тѣмъ, настоящія привилегіи главнымъ образомъ распадаются на два случая:
   1) Когда отдѣльное лице можетъ отказаться отъ надѣла безъ всякихъ особыхъ съ своей стороны пожертвованій, даже съ возможностію перейти въ разрядъ сословій безземельныхъ: этотъ случай возможенъ при припискѣ временно-обязанныхъ крестьянъ къ мѣщанскимъ обществамъ въ городахъ, мѣстечкахъ и посадахъ. Случай этотъ чрезвычайно важенъ, особенно въ мѣстностяхъ, гдѣ можно пріобрѣтать почти за ничто землю подъ усадьбу и разведеніе небольшого хозяйства. Всѣ дворовые, какъ извѣстно, не встрѣчали нигдѣ отказа въ прямыхъ приговорахъ отъ городскихъ и посадскихъ обществъ, ибо мѣщане, не несущіе личныхъ, прямыхъ податей, и потому не связанные круговою порукою, только выигрываютъ отъ принятія новыхъ членовъ, на которыхъ, они впослѣдствіи взваливаютъ всю тяжесть рекрутской повинности: оттого всѣ хлопоты обыкновенно состояли въ большемъ или: меньшемъ количествѣ зелена вина, опорожненнаго сообща новымъ членомъ и принимавшими его товарищами. Изъ этого ясно, что ничто въ буквѣ приведенной выше статьи не противорѣчитъ, если отдѣльные крестьяне, цѣлыя семьи и мало-по-малу цѣлыя общества, особенно подгородныя, за исключеніемъ состоящихъ на рекрутской очереди, получатъ пріемные приговоры отъ мѣщанскаго общества и откажутся отъ надѣла, пріобрѣтя въ собственность желаемое количество поземельнаго участка на 30-тиверстномъ районѣ отъ мѣста приписки, гдѣ никакого вида для постояннаго проживанія не требуется. По крайней мѣрѣ для крестьянина это чрезвычайно выгодно: какъ мѣщанинъ, онъ не будетъ платить прямыхъ личныхъ податей, а какъ земледѣлецъ -- никакихъ другихъ, кромѣ земскихъ, ибо у насъ земля отъ государственныхъ налоговъ свободна. Такимъ образомъ, предоставленное этою статьею право такъ близко граничитъ съ полною и безусловною свободою переселенія, что ее можно теперь же признать фактически признанною для временно-обязанныхъ крестьянъ. Всѣ дальнѣйшія условія, представляющія льготы въ несравненно болѣе тѣсномъ смыслѣ и относящіяся только до болѣе частныхъ случаевъ, практически сглаживаются предъ совершенно яснымъ смысломъ основной 128 ст. мѣст. полож. Напримѣръ, на основаніи ея, изъ цѣлаго крестьянскаго общества, недовольнаго своимъ надѣломъ, хотя бы и принятымъ по согласію, подписанному въ уставной граматѣ, могутъ, въ видѣ отдѣльныхъ семей, переписаться въ мѣщанское общество и за тѣмъ отказаться отъ земли всѣ лица, составлявшія крестьянское общество, за исключеніемъ состоящихъ на рекрутской повинности малолѣтнихъ и неспособныхъ, недоимщиковъ и состоящихъ подъ слѣдствіемъ и судомъ, которыя сохраняютъ временно-обязанныя отношенія до тѣхъ поръ пока отправятъ повинность, выростутъ, заплатятъ долги и недоимки и освободятся отъ слѣдствія или суда.
   2) Когда отдѣльное лице, отказываясь отъ земли, предварительно должно сдѣлать нѣкоторое съ своей стороны пожертвованіе.
   Пожертвованіе это, необходимое для приписки къ сельскимъ обществамъ всѣхъ наименованій, безъ участія въ надѣлѣ, заключается а) или въ предварительномъ выкупѣ усадьбы, или b) въ пріобрѣтеніи двойного высшаго или указнаго надѣла, въ разстояніи 15-ти верстъ отъ мѣста водворенія общества. Но за то въ обоихъ этихъ случаяхъ можетъ отказаться отъ земли отдѣльное лице, оставаясь въ обществѣ, т. е. помимо всѣхъ условій, ограничивающихъ выгоды общества, или, другими словами, даже лице, накопившее всякую недоимку, казенную и въ отношеніи въ помѣщику, собственно лежащую на той самой землѣ, отъ которой онъ, по своему усмотрѣнію, отказывается, если имѣетъ возможность на пріобрѣтеніе земли въ другомъ мѣстѣ, за которую юнъ уже ничего болѣе платить не будетъ.
   Особый случай составляетъ приписка въ сельскимъ обществамъ по ихъ согласію, съ участіемъ въ надѣлѣ: здѣсь отказывающійся отъ земли также не привлекается ни въ какому особому пожертвованію, но случай этотъ, безъ сомнѣнія, встрѣтится весьма рѣдко, -- ибо здѣсь интересы принимающаго общества и увольняемаго лица противоположны. Если у общества много земли и она мало производительна, то обществу выгодно принять новаго члена, принимающаго на себя участіе въ платежѣ; но тогда послѣднему не выгодно платить за дурной участокъ. А если надѣлъ въ обществѣ хорошаго качества, то уже общество не согласится выдѣлять участка вновь приписанному.
   Таковы условія отказа со стороны отдѣльныхъ лицъ, изложенныя въ положеніи 19-го февраля. Замѣтимъ мимоходомъ, что составители положенія, предполагая ихъ въ томъ самомъ видѣ, имѣли въ виду два соображенія, впослѣдствіи рѣшенныя совершенно противоположно ихъ ожиданіямъ: а) въ докладѣ хозяйств. отд. No 8-й (стр. 49) сказано: "весьма вѣроятно, что къ тому времени (т. е. окончанію 9-тилѣтняго срока) значительная часть срочно-обязанныхъ крестьянъ уже успѣетъ пріобрѣсти у помѣщиковъ угодья или, по крайней мѣрѣ, свою усадебную осѣдлость въ полную собственность; въ) недопущеніе системы обязательнаго выкупа. Въ Мат. ред. ком. ч. XIII. стр. 181-й сказано ю системѣ обязательнаго выкупа: "несостоятельность ея въ финансовомъ отношеніи, невозможность привести ее немедленно и одновременно въ исполненіе, безъ опасности для финансоваго рынка, уже давно вызвали осужденіе ея не только въ средѣ многихъ губернскихъ комитетовъ, но еще и стороны самою правительства. На этомъ основаніи финансовой коммиссіи вмѣнено въ обязанность составить проектъ выкупа, а не обязательнаго. Дѣло понятное, что если бы большинство крестьянъ, вышедшихъ изъ крѣпостной зависимости, выкупило свои угодья по добровольному соглашенію съ помѣщикомъ, то для меньшинства временно обязанныхъ крестьянъ такія привилегіи были бы и разумны, и цѣлесообразны и безопасны. Но возможно-ли это въ противоположномъ случаѣ, когда, напротивъ, выкупъ получилъ обязательное значеніе и, слѣдовательно, крестьяне прикрѣплены къ землѣ не по собственному убѣжденію, а по желанію владѣльца, съ помощью отъ правительства?
   Я думаю, что въ такомъ случаѣ положительно опасно дать такія важныя права 20 или 30% крестьянскаго населенія и отказать въ нихъ еще на 39-ть лѣтъ остальной массѣ, имѣя притомъ въ виду, что отвѣтственнымъ лицомъ за подобный отказъ всецѣло и непосредственно является правительство. Чѣмъ тогда представится обязательный выкупъ для крестьянъ -- кабалой, какой-то ловушкою, въ которую они были вовлечены -- кѣмъ?! Массѣ никогда нельзя растолковать тонкости юридическихъ отношеній, формальнаго значенія контракта и обязательности финансовой сдѣлки, заключенной на извѣстный періодъ времени. Трудно предположить, чтобы всякая мѣра, слишкомъ сильно нарушающая существующее экономическое равенство между временно-обязанными крестьянами и крестьянами-собственниками, принята была безъ нѣкотораго волненія; но если послѣдствіемъ ея будетъ и обычная пассивная оппозиція, выражающаяся обыкновенно въ упорствѣ платежей и внутреннемъ, скрытомъ неудовольствіи -- то и тогда нельзя признать такую мѣру обще-полезною въ государственномъ смыслѣ, тѣмъ болѣе, что неизбѣжнымъ послѣдствіемъ ея будетъ рано или поздно вынужденное сокращеніе сроковъ по выкупной операціи, что никогда не можетъ произойти безъ значительныхъ убытковъ, въ виду значительныхъ обязательствъ, принятыхъ правительствомъ предъ частными лицами.
   Итакъ, нерѣшенный вопросъ ставится жизнію въ слѣдующемъ видѣ: льготы, предоставленныя временно-обязаннымъ крестьянамъ въ положеніи 19-го февраля, по неполнотѣ своей, указанной при самомъ составленіи положенія, требуютъ законодательнаго разъясненія. Между тѣмъ, дѣйствительная жизнь указываетъ, что экономическое положеніе временно-обязанныхъ крестьянъ и крестьянъ-собственниковъ въ такой мѣрѣ однородно и не схоже съ рѣзкимъ разграниченіемъ правъ ихъ буквою закона, что всякая новая мѣра, нарушающая это единство, установленное жизнію и исторіею послѣдняго девятилѣтія, не можетъ быть признана обще-полезною въ государственномъ смыслѣ, какъ источникъ новаго и притомъ весьма сильнаго экономическаго потрясенія, отражающагося на милліонахъ людей. Слѣдовательно, задача состоитъ въ томъ, чтобы, не уменьшая реальнаго значенія льготъ обѣщанныхъ послѣ девятилѣтняго срока временно-обязаннымъ крестьянамъ, въ то же время сдѣлать ихъ доступными для крестьянъ-собственниковъ, получившихъ пособіе отъ казны и вмѣстѣ съ тѣмъ не нарушить правильнаго хода выкупной операціи. Задача въ высшей степени трудная, громадная и важная; но державный исполнитель, который съумѣлъ явить доселѣ небывалый примѣръ спокойнаго и справедливаго осуществленія реформы, вездѣ стоившей крови и жертвъ, сотворитъ свою волю съ тѣмъ же Божьимъ благословеніемъ!
   

II.

   Прислушиваясь къ толкамъ о настоящемъ вопросѣ, -- а о немъ начали толковать много и вездѣ -- я прежде всего остановлюсь на одномъ способѣ рѣшенія, который принадлежитъ меньшинству, и притомъ заинтересованному. Говорятъ: "Поземельная собственность только-что отдохнула, едва начала оправляться и приходить во сколько-нибудь правильное положеніе, и вдругъ ей предстоитъ новое, коренное потрясеніе! Она не въ силахъ будетъ этого вынести, тѣмъ болѣе, что потрясеніе падаетъ теперь исключительно на серьезныхъ дѣятелей. Кто привыкъ ничего не дѣлать и тратить свое время по пустякамъ, тотъ давно получилъ выкупныя свидѣтельства и проматываетъ ихъ, по прежнему, доколѣ хватитъ. Временно-обязанныя отношенія сохранились большею частію между владѣльцами, усвоившими себѣ новые порядки вещей, перестроившими свое хозяйство съ затратою всѣхъ прежнихъ сбереженій и вступившими съ своими крестьянами въ такія обоюдно-выгодныя соглашенія, по которымъ землевладѣльцы даютъ имъ заработки и безъ труда получаютъ оброки. Все это должно рушиться. Въ виду того, что крестьяне-собственники остаются въ прежнемъ положеніи, -- не лучше ли на нѣкоторое время оставить по-прежнему и крестьянъ временнообязанныхъ; а тамъ, когда поземельная собственность соберется съ силами, всегда будетъ возможность прекратить временнообязанныя отношенія путемъ, который укажетъ жизнь". Въ словахъ этихъ есть своя доля правды; но,-- не говоря уже о томъ, что царское обѣщаніе не можетъ не быть исполнено, и что объ ограниченіи, даже временномъ, правъ, предоставленныхъ крестьянамъ положеніемъ 19 февраля, не можетъ быть и рѣчи,-- мнѣ кажется, что съ одной стороны льготы могутъ быть предоставлены въ такой формѣ, которая не произведетъ никакихъ потрясеній, ибо льготы отстраняютъ невыгодныя для крестьянъ стороны, и должны въ свою очередь стремиться, чтобы не лишить ихъ того, что для нихъ дѣйствительно выгодно; а съ другой -- всякое неподвижное и неизмѣнное продолженіе тѣхъ непрочныхъ, временныхъ и обоюдно тяжелыхъ отношеній, которыя носятъ названіе временно-обязанныхъ и выкупныхъ, только увеличиваетъ наше экономическое разстройство, и на оборотъ, всякое ихъ облегченіе -- дѣйствительно и существенно полезно для всѣхъ, для правительства, для землевладѣльцевъ, для другихъ сословій, не говоря уже о крестьянахъ, однимъ словомъ, для всего народа.-- Эту истину я постараюсь доказать, насколько съумѣю {Вопросъ, поднятый едва ли не впервые почтеннымъ авторомъ, такъ важенъ для нашей общественной жизни, что мы, не вполнѣ раздѣляя взглядъ, проведенный въ статьѣ, на общину и на значеніе личности, не соглашаясь также и съ нѣкоторыми выводами, -- тѣмъ не менѣе сочли долгомъ познакомить своихъ читателей съ тѣмъ рѣшеніемъ предстоящаго вопроса, которое предлагается авторомъ, во всякомъ случаѣ съ большимъ знаніемъ дѣла и съ искреннимъ интересомъ къ дальнѣйшимъ успѣхамъ развитія нашей общественной жизни, -- Ред.}.
   Начиная съ 1865 года, и до настоящей минуты, вопросъ о переселеніи никогда еще не поднимался серьезно въ нашей литературѣ; но онъ неизмѣримо выросъ въ обществѣ. Ежегодно приходится мнѣ дѣлать дальнія поѣздки по Россіи: на пароходахъ, на желѣзныхъ дорогахъ, въ обществѣ я сталкиваюсь съ людьми самыхъ различныхъ слоевъ и самыхъ отдаленныхъ концевъ Россіи: въ послѣднее время мнѣ не случилось встрѣчать людей, которые бы не пришли сами въ убѣжденію о необходимости у насъ большей подвижности массы крестьянскаго населенія. Это опятъ тотъ же великій, нерѣшенный вопросъ, который носится въ воздухѣ, который собственною силою невольно прививается къ людямъ, вращающимся во всѣхъ колеяхъ внутренней жизни, вопросъ, который ждетъ и дождется своего осуществленія. Между тѣмъ, положеніе 19 февраля основано на совершенномъ отрицаніи свободы переселенія не только въ теченіи полувѣка, но если можно на болѣе продолжительный срокъ.
   Положеніе 19 февраля 1861 года, и по громадности удачно и справедливо разрѣшеннаго соціальнаго вопроса, и по мастерству исполненія, принадлежитъ въ числу тѣхъ немногихъ законодательныхъ памятниковъ, которые, появленіемъ своимъ, составляютъ эпохи въ цивилизаціи народа и человѣчества.-- Это достоинство его неотъемлемо. Но оно для насъ имѣетъ двоякое значеніе. Оно есть, во-первыхъ, законодательная мѣра, въ данный моментъ рѣшившая вопросъ о соціальномъ устройствѣ вышедшаго изъ крѣпостной зависимости населенія; во-вторыхъ, оно есть норма, выработанная для дальнѣйшаго движенія государственной жизни, въ теченіи цѣлаго полувѣка. Обѣ эти задачи совершенно различны, и потому одинъ и тотъ же кодексъ не можетъ ихъ разрѣшить вполнѣ. Непривычное возбужденіе народной дѣятельности въ моментъ установленія соціяльной реформы требуетъ отъ руководящаго закона неподвижности, устоя, который долженъ умѣрять усиленное броженіе среды, отозванной отъ своего прошедшаго; но, въ свою очередь, этотъ характеръ неподвижности и устоя, какъ скоро онъ дѣлается масштабомъ обычной, вошедшей въ свою колею дѣятельности, -- не соотвѣтствуетъ болѣе потребностямъ жизни бѣгущей, безпрестанно мѣняющейся, порой прихотливой, но подчиненной міровымъ законамъ безостановочнаго движенія и гармоніи. Положеніе, которое въ день 19 февраля 1861 г. смотрѣло на крестьянское сословіе, какъ на застывшую, приросшую къ своимъ мѣстамъ массу и защищало для этой массы ея насиженное мѣсто и противъ всѣхъ внѣшнихъ притязаній, и противъ стремленія къ передвиженію со стороны самого народа, съ самою крайнею, но мудрою и безпристрастною послѣдовательностію,-- исполнило свою великую задачу, и именно этой крайней приверженности положенія къ сохраненію крестьянской осѣдлости Россія обязана и отсутствіемъ безпорядковъ, и незначительностію потрясенія, и возможностію скоро отъ него оправиться. Въ свою очередь, стремленіе видѣть въ двадцати-милліонномъ населеніи продолжающійся полвѣка характеръ такой окаменѣлой формаціи,-- можетъ отозваться тяжкимъ экономическимъ потрясеніемъ, какъ всякое противодѣйствіе естественному росту. Говоря такимъ образомъ, я не хочу сказать, что коренныя основанія положенія могутъ быть измѣнены: я думаю, не найдется благомыслящаго человѣка, который рѣшился бы не только сказать, но подумать это. Нѣтъ, -- онѣ слишкомъ прочно легли фундаментомъ новой русской жизни; за то измѣненія въ подробностяхъ, въ смыслѣ уступокъ насущнымъ требованіямъ жизни, -- также существенно необходимы, какъ въ свою очередь необходимо было на первыхъ порахъ строгое и неуклонное исполненіе всякой буквы положенія. Разберемъ, въ чемъ должны состоять, по нашему мнѣнію, такія уступки, касающіяся существенныхъ сторонъ положенія.
   Основныя начала положенія, камни, положенные во главу угловъ, сводятся къ слѣдующимъ:
   1) Главная соціяльная задача положенія состоитъ въ надѣлѣ крестьяне землею -- это совершившійся фактъ, на которомъ упрочилось наше будущее. Надѣляя крестьянъ землею, положеніе могло взять ее только на мѣстахъ прежней осѣдлости: это понятно и доказывать было бы излишне. Но, надѣляя такимъ образомъ, положеніе должно было устранить и устранило вопросъ, соотвѣтствуетъ ли т0 распредѣленіе населенія, которое оно застало, экономическимъ условіямъ страны, или, -- ближе и яснѣе, -- сидятъ ли крестьяне на мѣстахъ, обезпечивающихъ для нихъ выгодную затрату труда? Очевидно, что во время первоначальнаго, всеобщаго, единовременнаго надѣленія, такой вопросъ не могъ быть поднятъ; очевидно также, что положеніе, надѣляя крестьянъ землею, должно было придать этому надѣлу нѣкоторую устойчивость, сказать заранѣе, что это надѣленіе есть постоянное, не только на сегодняшній день. Но положеніе до крайности довело прикрѣпленіе крестьянъ къ отведенному надѣлу даже въ будущемъ: такъ, въ случаѣ будущей покупки земли, оно не позволяетъ крестьянину удалиться далѣе 15-ти верстъ отъ мѣста приписки; оно обѣщаетъ льготу крестьянину, выкупившему усадьбу въ видѣ права Отказа отъ полевого надѣла и т. д. Что крестьянинъ прямо, по высочайшему манифесту, получилъ до нѣкоторой степени право собственности на усадьбу, имѣя право выкупить ее безъ согласія помѣщика, -- это былъ первый шагъ къ надѣленію крестьянъ, и понятно, что положеніе съ такой теоретической точки зрѣнія могло обѣщать льготы выкупившимъ усадьбы. Но дальнѣйшій опытъ показалъ, что не только усадьба, даже четвертая часть надѣла достаточно не обезпечиваетъ крестьянина; и потому, сохраняя за нимъ высочайше дарованное право выкупа усадьбы, надо предоставить это вполнѣ его сознательному убѣжденію, по мѣстнымъ разсчетамъ, но не насиловать его волю обѣщаніемъ привилегій, послѣ явнаго удостовѣренія, что въ общемъ смыслѣ пріобрѣтеніе усадьбы не представляетъ достаточнаго обезпеченія. Что же касается до прикрѣпленія къ извѣстному району прежняго сидѣнія даже будущаго крестьянскаго владѣнія, то это положительно вредно. Обезземеленіе крестьянъ и свобода переселенія, -- даже въ смыслѣ совершенно свободнаго отказа отъ земли,-- не одно и тоже. Стремленіе положенія вѣчно закрѣпить извѣстный душевой размѣръ крестьянскаго владѣнія противорѣчитъ исторіи и политической экономіи. Исторія показываетъ, что аграрные законы, прекращая въ данную минуту монополію землевладѣнія, никогда не могли удержать его въ границахъ установленнаго ими передѣла; политическая экономія въ числѣ немногихъ, схваченныхъ ею общихъ законовъ, управляющихъ человѣческой дѣятельностію, несомнѣнно уяснила законъ, что всякая цѣнность имуществъ, какъ все существующее въ природѣ физической, заключаетъ въ самомъ себѣ способность дробимости и наростанія, что распредѣленіе богатствъ совершается всегда взаимодѣйствіемъ въ обществѣ двухъ противоположныхъ теченій, изъ которыхъ одно постоянно заставляетъ ихъ скопляться въ большихъ массахъ, а другое -- распредѣляться между наибольшимъ количествомъ собственниковъ. Поэтому, нисколько не посягая на принципъ надѣленія, необходимо предоставить ему законную свободу движенія. Эта законная свобода движенія состоитъ въ переходѣ отъ надѣла по прежней осѣдлости къ надѣлу по свободному избранію, или къ свободѣ переселенія. Нѣтъ сомнѣнія, что переходъ этотъ долженъ совершаться съ крайнею осторожностію и медленностію, нисколько не разрушая созданнаго положеніемъ, и удерживая во всей послѣдовательности самый принципъ земельнаго обезпеченія массы. Первоначальная дѣятельность можетъ быть здѣсь направлена, только 1) на сглаживаніе нѣкоторыхъ крайностей положенія въ подробностяхъ, каковы требованія о покупкѣ земли, обезпечивающей пріемъ въ другое общество, и отказъ отъ надѣла, непремѣнно въ немъ разстояніи (Ст. 143 Общ. Пол. ст. 125 Мѣст. Вел. Пол.), и т. п.; и 2) на предоставленіе возможности отказаться отъ надѣла по прежней осѣдлости въ тѣхъ случаяхъ, когда мѣстныя условія ставятъ общество въ слишкомъ невыгодное положеніе, котораго оно можетъ избѣжать перемѣною мѣстности. Въ этомъ смыслѣ я понимаю ту первоначальную свободу переселенія, которая можетъ быть предоставлена всѣмъ временно-обязаннымъ крестьянамъ и собственникамъ уже въ настоящее время, что и составитъ предметъ дальнѣйшаго изложенія настоящей статьи.
   2) Второй коренной принципъ положенія есть признаніе за крестьянскою общиною ея живой, народной силы. Это было требованіемъ самой жизни: въ большинствѣ губернскихъ комитетовъ выразились, въ отношеніи къ общинному владѣнію, требованія, которыя докладъ хозяйственнаго отдѣленія No 8 формулируетъ слѣдующимъ образомъ: "признаніе общиннаго быта, какъ первостепеннаго и несомнѣннаго историческаго факта и могущественнаго на первый разъ орудія для обезпеченія повинностей и упроченія крестьянской самостоятельности; но предоставленіе вмѣстѣ съ тѣмъ общинѣ законнаго пути къ естественному, лишь внутреннею необходимостью вызванному, разложенію ея, на случай, если бы впослѣдствіи обнаружилось ея несоотвѣтствіе требованіямъ обновленнаго экономическаго быта". Но еще прежде существующей поземельной общинѣ придано было обязательное административно-фискальное значеніе. Въ высочайше утвержденномъ журналѣ главнаго комитета 4-го декабря 1858 года сказано: "для всѣхъ губерній мірское управленіе обязательно только въ отношеніи административномъ; въ тѣхъ же изъ губерній или уѣздовъ, гдѣ, по народному обычаю, уже существуетъ общинное пользованіе угодьями, мірское управленіе завѣдываетъ и сими угодьями. Помѣщикъ долженъ имѣть дѣло только съ міромъ, не касаясь личностей. Міръ отвѣчаетъ круговою порукою за каждаго изъ своихъ членовъ, по отправленію повинностей казенныхъ и помѣщичьихъ." Такова постановка общиннаго вопроса, выразившагося въ положеніи 19-го февраля. Очевидно, что допуская свободу разложенія поземельной общины, какъ временной и условной хозяйственной единицы и въ тоже время признавая ее главнымъ, можно сказать единственнымъ обезпеченіемъ отправленія повинностей въ пользу правительства и землевладѣльца,-- законъ долженъ былъ отнять у нея тотъ характеръ свободы, по которому вступленіе лица въ общину и выходъ его оттуда зависятъ единственно отъ его воли, отъ его личныхъ соображеній, т. е. сдѣлать существующую поземельную общину обязательною, въ такой мѣрѣ, что меньшинство можетъ удерживать въ общинѣ большинство: разложеніе поземельной общины допускается только по большинству двухъ третей, слѣдовательно всякое, абсолютное большинство, не достигшее до этого предѣла, должно обязательно уступать меньшинству. Вопросъ объ общинѣ въ послѣднее время началъ проясняться и ученіе объ особленіи человѣческой единицы,-- плодъ римскаго абсолютизма, перенесенный на почву новаго времени схоластическою юриспруденціей),-- теряетъ послѣднихъ защитниковъ. Мнѣ кажется, что значеніе общины все еще не оцѣнено по достоинству: точно также какъ завязь, основа всякаго живущаго организма есть клѣточка, сама по себѣ цѣльный и сложный организмъ,-- точно также основаніемъ общественной формаціи служитъ семья, кружекъ, община, общество, -- а не отдѣльный индивидуумъ,-- который, самъ по себѣ -- есть недоконченное бытіе.
   А потому община, какъ свободный, личный союзъ, есть не только фактъ, хотя бы и первостепенный, онъ есть, какъ норма политической правоспособности массъ и естественная гарантія всякаго самоуправленія. Торжество зиждущаго, христіанскаго начала ассоціаціи надъ разлагающимъ міазмомъ обособленія,-- надъ все еще живущимъ и могучимъ девизомъ римскаго деспотизма: divide et impera",-- есть задача новаго времени..... Но всякій законъ осуществляется въ переходящихъ, историческихъ формахъ, гдѣ къ его вѣчной правдѣ приростаютъ постоянно мѣняющіяся условія мѣста и времени; неумѣніе отдѣлить въ данномъ случаѣ этотъ приростъ и составляетъ причину такого безплоднаго и нескончаемаго спора между защитниками у насъ общиннаго и личнаго землевладѣнія. Поземельная община есть одно изъ такихъ переходящихъ, историческихъ формъ, гдѣ свободный личный союзъ людей выразился въ общности землевладѣнія, какъ видимомъ признакѣ единства интересовъ. Но эта поземельная община можетъ являться въ самыхъ разнообразныхъ формахъ нормальнаго и патологическаго осуществленія. Такъ, нормальными формами являются съ одной стороны та первобытная поземельная община, гдѣ кочующій народъ переходитъ къ осѣдлости и можетъ овладѣть природою только совокупностью общественныхъ условій, что мы видимъ въ первоначальныхъ нашихъ славянскихъ общинахъ, или такъ-называемомъ общинномъ бытѣ, у германскихъ племенъ, въ первоначальномъ устройствѣ ихъ маркъ и т. д.; а съ другой тѣ современныя загадки позднѣйшихъ поземельныхъ общинъ, гдѣ мелкое личное землевладѣніе соединяется вмѣстѣ, чтобы выдержать борьбу съ крупными, каковы англійскіе land societies и др. Патологическими формами являются всѣ тѣ формы, гдѣ община утратила характеръ личнаго союза, состоящій въ свободѣ вступленія и выхода, и является прикрѣпленною такъ или иначе въ землѣ,-- въ смыслѣ крѣпостной или фискальной кабалы. Наша поземельная община, какъ фискальная единица, и какъ обезпечивающая повинности передъ помѣщикомъ, въ этомъ смыслѣ является патологическою, хотя патологическое ея состояніе есть непремѣнное условіе тѣхъ прежнихъ болѣзней, которыя вынесъ русскій народъ, на пути своего историческаго развитія. Н потому преобразованіе этой общины не можетъ быть зломъ, а можетъ быть только благому лишь бы оно совершилось не путемъ насилія, а спокойною внутреннею самодѣятельностію; и потому всякія искусственныя мѣры, закрѣпляющія у насъ поземельную общину -- положительно вредны. Одна изъ величайшихъ заслугъ положенія 19 февраля есть признаніе административной или политической общины, какъ свободнаго, личнаго союза и основаннаго на этой системѣ крестьянскаго самоуправленія. Приведенныя слова журнала главнаго комитета,-- для всѣхъ губерній мірское управленіе обязательно только въ отношеніи административномъ,-- заключаютъ въ себѣ этотъ глубокій смыслъ. Хозяйственное значеніе поземельной общины тотъ же журналъ понимаетъ совершенно правильно, только какъ въ тѣхъ изъ губерній или уѣздовъ, гдѣ, по народному, уже существуетъ общинное пользованіе угодьями, мірское управленіе завѣдуетъ и сими угодьями. Но повсемѣстное фискальное закрѣпленіе поземельной общины, въ формѣ обязательной круговой поруки, необходимое на первыхъ порахъ, требуетъ уничтоженія уже потому, что, не принося особенно существенной пользы, оно уже сказалось на опытѣ, какъ величайшее зло современнаго крестьянскаго экономическаго быта, парализующее всякое его стремленіе къ упроченію своего благосостоянія. Съ одной стороны, круговая порука выталкиваетъ насильственно изъ крестьянской общины всѣхъ зажиточныхъ крестьянъ, при первой возможности перехода въ другія сословія, и потому насильственно должна разрушить не только хозяйственное, но и административное значеніе общины; съ другой стороны, -- при отнятіи у членовъ поземельной общины права свободнаго выхода, -- она окончательно убиваетъ всякую энергію къ труду и подкапываетъ въ самомъ корнѣ то улучшеніе народнаго быта, которое обѣщано высочайшимъ манифестомъ 19 февраля 1861 г. Въ самомъ дѣлѣ, многимъ ли отличается положеніе богатаго крестьянина, въ теперешнее время, когда онъ все свое достояніе, всѣ сбереженія трудовъ жизни долженъ отдать за перваго пьяницу или лѣнтяя,-- незаплатившаго своихъ повинностей правительству или помѣщику,-- отъ прежняго крѣпостного быта, когда точно также все его достояніе могло перейти въ кошелекъ помѣщика по первому его капризу? Народъ ненавидитъ круговую поруку, и не разъ смѣлое приложеніе ея вызывало безпорядки; а сколько эта порука принесла матеріальнаго и нравственнаго вреда -- того и не перечтешь. Сколько людей трудолюбивыхъ перестало или вовсе не начинало трудиться; сколько лѣнтяевъ или дармоѣдовъ спокойно заснуло, зная, что въ крайнемъ случаѣ за нихъ отвѣчаетъ другой; и потомъ, какое же нравственное уваженіе къ народу и праву собственности, -- этимъ кореннымъ основамъ гражданскаго быта, можетъ воспитаться въ обществѣ, гдѣ трудолюбіе наказывается за лѣность? какой внутренній міръ, какое согласіе и взаимное уваженіе, -- "добрыя сосѣдскія отношенія" -- могутъ удержаться въ общинѣ, гдѣ разъ прошла круговая порука и навсегда возстановила одну часть населенія на другую? Оттого крестьяне, повторю, при первой возможности,-- и только по этой одной причинѣ,-- бѣгутъ изъ общины: ссылаюсь на замѣчательный фактъ, встрѣченный мною въ Самарской губерніи, гдѣ въ послѣднее время въ значительной степени начинаютъ усиливаться выходы крестьянъ, на основаніи 140 ст. мѣст. пол., по которой домохозяинъ, внесшій въ мірской капиталъ сумму равную капитализированному оброку изъ 6-ти процентовъ, можетъ выйти изъ общества, безъ согласія послѣдняго и помѣщика. Любопытенъ также другой фактъ о которомъ я узналъ тоже въ Самарской губерніи: крестьяне, купившіе обществами или товариществами значительные земельные участки,-- тотчасъ же раздѣлили ихъ на отдѣльные паи и не ввели тамъ общиннаго пользованія землею.
   3) Наконецъ, третій элементъ, внесенный въ нашу жизнь положеніемъ -- есть выкупъ. Выкупъ былъ та единственная форма, въ которой, на первыхъ порахъ, могло осуществиться рядомъ надѣленія крестьянъ участками, въ видѣ законно дошедшей къ нимъ собственности и вознагражденія помѣщиковъ за отходящія отъ нихъ земли, объявленныя высочайшимъ манифестомъ собственностію владѣльцевъ. Другую форму не только тогда,-- но и теперь -- пріискать невозможно. Между тѣмъ опытъ показалъ, что скопленіе въ рукахъ правительства такого громаднаго количества полувѣковыхъ обязательствъ, изъ которыхъ большинство заключено помимо отвѣтствующихъ за нихъ лицъ; а съ другой стороны, принятіе на себя такой тоже громадной цифры отвѣтственности предъ множествомъ владѣльцевъ выкупныхъ бумагъ,-- представляетъ не малое затрудненіе въ странѣ съ такою бѣдною и мало развитою промышленностію, какъ Россія. Изъ всѣхъ финансовыхъ операцій,-- выкупная доставляетъ въ настоящее время наименѣе выгодъ правительству, но въ тоже время представляетъ наиболѣе трудности и столкновеній съ массою. Положимъ, что правительство, неся это бремя, тѣмъ самымъ исполняетъ самую священную часть своихъ обязанностей -- заботу о благосостояніи большинства. Но выкупъ, и въ особенности обязательный,-- какъ это было уже мною достаточно объяснено,-- имѣетъ не одну эту дурную сторону. Необходимая продолжительность этой операціи и трудность рѣшиться на какія-нибудь въ ней уступки,-- изъ боязни надорвать ее прочность,-- всего болѣе способствуютъ тому неподвижному прикрѣпленію, неизмѣнное продолженіе котораго,-- и не можетъ быть прочно на весь 49-лѣтній срокъ, и само по себѣ экономически вредно. Какъ въ настоящее время, по вопросу о 9-лѣтнихъ льготахъ, такъ и при всякой другой мѣрѣ, вызванной обстоятельствами и одинаково примѣнимой для улучшенія быта всего сельскаго населенія, выкупъ является въ видѣ зловѣщаго призрака, -- противнаго всякой уступкѣ, всякому облегченію. И потому, по моему мнѣнію, продолженіе этой операціи,-- если оно и необходимо,-- то вовсе не желательно. Мнѣ кажется, что во всякомъ случаѣ a) обязательный выкупъ долженъ быть прекращенъ послѣ девятилѣтняго срока; b) долженъ быть дозволенъ выкупъ по соглашенію, съ дополнительнымъ платежемъ или безъ онаго, но съ тѣмъ, чтобы крестьяне, примѣняясь къ статьѣ 36 пол. о выкупѣ, сами назначали количество подлежащей выкупу земли; с) чтобы назначены были болѣе короткіе сроки выкупной операціи по банковому разсчету и крестьянамъ предоставлено было право избирать тѣ сроки, которые они сочтутъ наиболѣе для себя выгодными; d) чтобы при предъявленіи крестьянамъ о выкупѣ, объявлялось крестьянамъ особо о невозможности для нихъ перехода на другія мѣста, до совершеннаго погашенія выкупной сдѣлки, о чемъ они должны давать, при заключеніи договора, особую подписку.
   Послѣ этого необходимаго отступленія, возвращаюсь къ вопросу.
   Я сказалъ, что всякое продолженіе временно-обязанныхъ и выкупныхъ отношеній,-- въ той неизмѣнной, со всѣми подробностями, формѣ, какъ они установлены положеніемъ 19 февраля, только увеличиваетъ наше экономическое разстройство; и что единственное радикальное противъ этого средство есть свободное переселеніе, въ извѣстныхъ предѣлахъ допущенное. Постараюсь разъяснить первое.
   Г. Елисѣевъ недавно доказывалъ въ "Отечественныхъ Запискахъ", что все наше населеніе сидитъ не на мѣстѣ, а тамъ, гдѣ ему указалъ капризъ крѣпостного права. Такой выводъ очевидно одностороненъ и невѣренъ; но нельзя не сознаться, какъ то впрочемъ извѣстно всякому, что наше размѣщеніе сложилось "не по правиламъ комфорта"! И, не смотря на то, внутреннее передвиженіе населенія никогда не было у насъ такъ стѣснено, какъ послѣ надѣленія крестьянъ землею. Передвиженіе, правда, совершалось въ прежнее время иногда деспотически, простою высылкою по наряду преимущественно казенныхъ крестьянъ и даже съ мѣстъ привольныхъ на безплодныя; но то были исключительные случаи, которые не надо возводитъ въ общее правило. Стоитъ только припомнить быстрое заселеніе новороссійскихъ степей при Екатеринѣ и сравнительно позднѣйшій наплывъ переселенцевъ въ восточную степную полосу, въ Оренбургскую и Самарскую губерніи, особенно сильный въ 1835 году. Такія значительныя переселенія у насъ были не только свободныя, но всегда льготныя: переселенцамъ обѣщались всегда на новыхъ мѣстахъ значительныя преимущества, такъ-что въ народѣ понятія о переселеніи и о льготѣ слились между собою неразрывно. "Куда вы собрались, вѣдь у васъ и здѣсь мѣсто привольное"! говорили сбирающимся переселиться въ послѣднее время крестьянамъ. "Вѣстимо, мѣстомъ нечего браковать, родитъ хорошо, ну и вода есть, и лѣску тоже; -- да вотъ платежи очень ужъ загоняютъ, а тамъ все полегче будетъ, на новыхъ-то мѣстахъ чу ничего не платятъ, льготы тамъ есть-такія для поселенцевъ"!-- "Да какія жъ тамъ льготы, вѣдь ничего не объявлено объ льготахъ, -- никакихъ льготъ значитъ и на новыхъ мѣстахъ не будетъ, а все платить придется -- и подушное, и за землю за коренную оброкъ, и другіе, какіе тамъ есть сборы".-- "Когды не будетъ льготъ, этого николи не было, чтобы переселенцамъ на_ новыхъ мѣстахъ льготъ не давали, тогда за чѣмъ и переселяться, когда на новомъ мѣстѣ никакой вольготности не получить, ужъ лучше приходится терпѣть на старомъ"! Прежнія льготныя переселенія вызывались государственными соображеніями и служили обыкновенно средствомъ къ заселенію вновь пріобрѣтенныхъ обширныхъ владѣній, какъ средство болѣе спокойнаго и обезпеченнаго обладанія ими. А потому они мало имѣютъ общаго съ тѣмъ добровольнымъ переселеніемъ людей изъ одной мѣстности въ другую, вслѣдствіе личныхъ соображеній и разсчетовъ, которое мы разумѣемъ подъ переходомъ отъ надѣла по прежней осѣдлости къ надѣлу по собственному избранію. Безъ сомнѣнія,-- соображенія государственныя и правильные разсчеты частныхъ лицъ, въ общемъ смыслѣ, совпадаютъ между собою: и для государства, и для частныхъ лицъ было бы выгоднѣе, чтобы пустыя наши окраины, отличающіяся плодородною почвою и благодатнымъ климатомъ, какъ Кавказъ, Крымъ, Туркестанская область, и вообще огромное число земель, лежащихъ безъ разработки въ губерніяхъ всего щедрѣе награжденныхъ природою, были какъ можно скорѣе заняты и пущены въ общій оборотъ народной промышленности; но мы думаемъ, что всякое поспѣшное и насильственное исполненіе такого передвиженія не только произвело бы нѣкоторое экономическое сотрясеніе въ самомъ началѣ, но и въ будущемъ едва ли бы вознаградилось обширностію полученныхъ результатовъ. Обиліе желѣзныхъ дорогъ, частыя путешествія на заработки, вообще жизненное развитіе, неизбѣжно связанное съ улучшеніемъ путей сообщенія и удешевленіемъ средствъ передвиженія само вызоветъ -- въ болѣе или менѣе отдаленномъ будущемъ, -- стремленіе къ такому передвиженію, такъ-что у насъ можетъ и должно образоваться, въ предѣлахъ собственнаго государства, нѣсколько такихъ постоянныхъ, внутреннихъ теченій народонаселенія, какія существуютъ въ Америкѣ {Одно изъ главныхъ условій развитія американской промышленности есть совершенная свобода передвиженія. По цензу 1860 г., изъ 32 милліоновъ жителей въ Соединенныхъ Штатахъ, только 17 1/2 милліон. оставались на мѣстахъ, гдѣ родились. Кромѣ переселенія изъ Европы, существуетъ сильный и постоянный токъ туземнаго населенія съ востока на западъ, изъ Нью-Йорка, Пенсильваніи, обѣихъ Каролинъ, Теннеси и Канзаса; въ Иллинойсъ, Миссури, Іову, Мичиганъ, Висконсинъ и Техасъ. Токъ этотъ, продолжавшійся и во время войны на западѣ создаетъ, безпрестанно новые штаты. Во время войны западная Виргинія отдѣлилась отъ восточной; Канзасъ, Невада и Небраска изъ территорій сдѣлались штатами; Колорадо, признанная территоріею лишь (28 февраля 1861, только вслѣдствіе veto президента, 8 мая 1866 г., противъ рѣшенія конгресса ходатайствовала о признаніи ея отдѣльнымъ штатомъ; Дакота, Аризона, Адаго и Монтана признаны территоріями Иллинойсъ въ 1866 г. сдѣлалъ у себя мѣстный цензъ и оказалось, что населеніе его съ 1860 г. увеличилось на 414,000 человѣкъ, почти на 25% населенія. Цѣлыя вереницы переселенцевъ тянутся въ горные западные округа; пароходы по Миссиссипи ежедневно везутъ тысячи на южныя залежи и пустыри, -- тамъ же освобожденнымъ неграмъ отводятся плодоносные участки.}, -- при сходныхъ условіяхъ пустынныхъ, но богатыхъ всякими естественными дарами окраинъ и незанятыхъ площадей внутри страны. Но, чтобы такой внутренній токъ образовался или получилъ важное экономическое значеніе для страны,-- а оба эти условія едины, ибо значительный токъ не образуется, если онъ не будетъ сопровождаться на мѣстахъ новаго поселенія прочными и выгодными результатами, -- необходимо, чтобы до нѣкоторой степени и у насъ присутствовали въ массѣ американскія или, лучше сказать, обще-человѣческія колонизаторскія способности: извѣстная доля энергіи, привычка въ настойчивому и постоянно разнообразному труду, нѣкоторая техническая подготовка, все это пріобрѣтенное на мѣстахъ первоначальной осѣдлости. Всего этого, въ массѣ русскаго крестьянства, нѣтъ и быть не можетъ, ибо, всѣ такія способности, полученныя русскимъ человѣкомъ отъ природы, убиты были крѣпостнымъ правомъ.
   Поколѣніе переходное,-- поколѣніе, на долю котораго выпала не только матеріальная, но и нравственная ликвидація печальнаго прошедшаго -- мы страдаемъ не столько отъ экономическаго потрясенія, вызваннаго совершившимися переворотами привычнаго строя, сколько нравственною немощью, наслѣдственнымъ неумѣньемъ воспитать въ себѣ тѣ строгія и опредѣленныя требованія, которыя налагаетъ на человѣка и общество, и неизвѣданная нами до сихъ поръ свобода. И старшіе, и меньшіе братья,-- и дворянство и крестьянство,-- въ лицѣ современнаго поколѣнія, платятъ дань за свое прошедшее и внутри себя не находятъ силъ, чтобы принаровиться къ настоящему. Такъ, по отзыву людей, знающихъ и не одностороннихъ, крестьяне, послѣ освобожденія, вообще стали меньше работать, нежели при крестьянскомъ правѣ, хотя результаты этой меньшей работы распредѣлялись совершенно иначе, въ нѣкоторыхъ мѣстахъ нѣсколько подняли уровень крестьянскаго благосостоянія: вотъ прямое доказательство отсутствія энергіи и привычки къ настойчивому и разнообразному труду, при которыхъ только и возможно прочное и дѣйствительное экономическое народное преуспѣяніе.
   Для того, чтобы онѣ, эта дорогія и присущія русскому человѣку по его природѣ качества, воскресли и окрѣпли, необходимо время и образованіе. Вотъ отъ чего прискорбно видѣть, что земскія учрежденія въ образованіи видятъ предметъ самой отдаленной потребности и большею частію скупы въ своихъ пожертвованіяхъ на этотъ предметъ. Но факты и наблюденія показываютъ съ другой стороны, что крестьянское сословіе начинаетъ замѣтно оправляться отъ того застоя и отсутствія всякой предпріимчивости и привычки къ труду, къ которымъ его пріучило крѣпостное право. Въ черноземныхъ и степныхъ губерніяхъ, -- какъ въ восточной, такъ и въ западной и юго-западной полосѣ, общій выводъ таковъ: цѣны за сдачу земель, повысились также вообще цѣны на хлѣба и земледѣльческіе продукты, но цѣны на наемъ рабочихъ значительно упали. Эти два факта рядомъ неопровержимо доказываютъ, что прежнее отвращеніе крестьянъ къ земледѣлію, напоминавшему имъ барщину и крѣпостное задѣлье, прошло; масса крестьянъ, обратившаяся сначала къ всевозможнымъ другимъ промысламъ, въ особенности мелочной торговлѣ и скупничеству, потерпѣвъ неудачу отъ слишкомъ большой конкурренціи, вернулась къ землѣ; желаніе трудиться и пользоваться нѣкоторыми удобствами начинаетъ побѣждать прежнюю лѣнь, считавшую уплату повинностей -- вѣнцемъ всякаго экономическаго благополучія, если за тѣмъ оставалось нѣсколько грошей на брагу или въ кабакъ. Поэтому, накопленіе энергіи и привычки къ разнообразному труду, зависящее отъ самого населенія, пойдетъ у насъ своимъ чередомъ, лишь бы уничтожена была круговая порука и трудолюбіе крестьянъ не встрѣчало какихъ-либо особыхъ преградъ; а распространеніе образованія въ народѣ лежитъ на обязанности правительства и земства. Если передвиженіе населенія будетъ совершаться совершенно свободно, само собою, помимо всякихъ льготъ и ограниченій, и притомъ если оно будетъ совершаться постепенно, по мѣрѣ усвоенія народною массою тѣхъ колонизаторскихъ способностей, или, скажемъ болѣе, условій, которыя мы видимъ въ Америкѣ и вездѣ, гдѣ колоніи удавались, даже у насъ на нѣмцахъ, всегда приносящихъ съ собою эти данныя, присущія уже давно всей германской расѣ; то сама жизнь укажетъ немедленно тѣ пункты, которые наиболѣе нуждаются въ приливѣ населенія и которые поэтому щедрѣе всѣхъ другихъ оплачиваютъ переселенцевъ {Отсутствіе у насъ не жителей, а рабочихъ въ данную минуту часто основано на такихъ оригинальныхъ фактахъ, что повѣрить трудно. Нечего и говорить, что купцы, имѣющіе значительные засѣвы въ степныхъ губерніяхъ и нуждающіеся въ сотняхъ рукахъ для жатвы, не имѣютъ во внутреннихъ губерніяхъ ни конторъ, ни агентовъ для высылки рабочихъ, и что, съ другой стороны, въ тѣхъ мѣстностяхъ, откуда выходятъ рабочіе, никто не вздумалъ организовать это дѣло сколько-нибудь правильно, а отправляются на работу или остаются дома крестьяне зря, но воспоминаніямъ прошлаго лѣта. Кромѣ этой безурядицы, дѣло происходить обыкновенно слѣдующимъ образомъ: является партія рабочихъ, напримѣръ, въ Самарѣ, ее аттакуютъ со всѣхъ сторонъ прикащики и предлагаютъ на-перерывъ самыя выгодныя условія; сладились -- садятъ на подводы и везутъ за 50--100 на поля. Въ половинѣ работы, когда всѣ мѣста уже заняты, прикащики, по уговору, объявляютъ, что цѣны пали и что они не могутъ платить обѣщаннаго, а только половину. Что дѣлать? идти съ пустыми руками? чаще крестьяне продолжаютъ жать, смиренно покоряясь своей участи, но иногда выходитъ исторія и начинается полицейское разбирательство. Но, понятно, что на другой годъ эти рабочіе уже не являются.}. И потому такого усиленнаго переселенія, изъ одного края Россіи въ другой, которое бы имѣло непосредственное и замѣтное вліяніе на весь строй нашей промышленности и измѣнило существующее распредѣленіе производства продуктовъ, свойственныхъ въ настоящее время той, или другой мѣстности, я не предполагаю въ настоящее время и не имѣю данныхъ предположить; иначе, я смотрѣлъ бы совершенно иначе на наше ближайшее экономическое будущее, и на настоящее финансовое положеніе. Господа, защищающіе немедленную свободу переселенія, пусть объяснятъ мнѣ -- фактически, кто и куда, по ихъ мнѣнію, будетъ переселяться, когда у насъ все крестьянское населеніе обязательно прикрѣплено въ землѣ на 40-на-лѣтній срокъ? А также пусть они мнѣ докажутъ фактически, что совершившееся при настоящихъ условіяхъ, т. е. при теперешнемъ недостаткѣ у нашихъ переселенцевъ нравственнаго и матеріальнаго капитала всякаго рода (не исключая орудій), переселеніе принесло гдѣ-нибудь значительные плоды и сопровождалось прочнымъ водвореніемъ какого-нибудь усовершенствованнаго производства или обработки цѣннаго земледѣльческаго продукта. Что же касается до народнаго переселенія нѣсколькихъ десятковъ тысячъ человѣкъ, то такое переселеніе совершенно незамѣтно въ цѣлой Россіи, совершается само собою, пополняясь изъ бродящаго элемента, городского и сельскаго, и отчасти удовлетворяетъ текущимъ нуждамъ, при измѣненіи направленія торговыхъ путей и расположенныхъ на нихъ станцій; но такое переселеніе не можетъ имѣть вліянія на промышленное значеніе мѣстности, куда оно направлено, ибо весь избытокъ переселяющихся рукъ сейчасъ же поглощается существующею уже торговлею или промысломъ. Это есть передвиженіе по городскимъ и торговымъ пунктамъ того, что называется подвижнымъ населеніемъ, и которое пополняется всѣмъ промышляющимъ и торгующимъ людомъ, не имѣющимъ земельной осѣдлости и перекочевывающимъ изъ одной мѣстности въ другую. Но, такъ какъ у насъ процентъ этого подвижного или промышленно-торговаго населенія чрезвычайно малъ и совершенно отсутствуетъ главный элементъ этого населенія, дающій ему значеніе на Западѣ, -- безземельный фабричный рабочій, замѣняющійся. у насъ приходящимъ изъ села крестьяниномъ, имѣющимъ свой постоянный надѣлъ,-- то промышленность наша гораздо ограниченнѣе и тѣснѣе въ своемъ районѣ, не такъ подвижна, какъ на Западѣ и имѣетъ свой мѣстный, весьма опредѣленный и ясный характеръ, который отрицаютъ только люди, незнакомые съ условіями нашего быта. Мнѣ только странно, что до сихъ поръ рѣшающіеся говорить объ этомъ предметѣ и, разумѣется, знающіе, что у насъ нѣтъ безземельныхъ фабричныхъ рабочихъ, -- потому что кто-жъ этого не знаетъ,-- не поставили и не рѣшили сами для себя слѣдующей дилеммы: если промышленность наша должна идти въ уровень съ иностранною, то она должна имѣть подъ руками и тѣ же средства, т. е. между прочимъ, безземельныхъ фабричныхъ рабочихъ. Итакъ, что выгоднѣе для народа: имѣть-ли внутреннюю промышленность, соперничествующую съ иностранною, и для того, разрѣшивъ свободу торговли, въ видахъ соревнованія, вмѣстѣ съ тѣмъ способствовать обезземеленію крестьянъ, разными средствами, помогая имъ отдѣляться отъ надѣла, предоставленнаго имъ положеніемъ; или, защищая великій принципъ, внесенный положеніемъ и тѣмъ поставляя фабричную дѣятельность въ условія своеобразныя и гораздо тѣснѣйшія нежели на Западѣ -- оградить начатки ея отъ подавленія иностранною конкурренціею, располагающею несравненно болѣе значительными и выгодными средствами производства въ массѣ пролетаріата, съ-молоду пріучающаго себя къ неблагодарному занятію фабричною работою, и потому предлагающей всѣ продукты дешевле для потребителей. Вотъ основаніе, почему, рядомъ съ мыслью о свободѣ переселенія, я всегда говорилъ о необходимости у насъ въ настоящее время въ извѣстной степени протекціонизма, какъ временного обезпеченія средствъ прокормленія для большинства сельскаго населенія, прикрѣпленнаго къ непроизводительной почвѣ на долгій срокъ и до сихъ поръ кормившагося фабричными заработками. Мнѣ кажется, я въ настоящее время, съ надлежащею полнотою, разъяснилъ свои мысли, не лишенныя, какъ читатели сами видятъ, даже логической послѣдовательности, въ отсутствіи которой меня упрекали "Московскія Вѣдомости", хотя за логическою послѣдовательностію не всегда стоитъ жизненная правда, и на оборотъ!
   Итакъ, первое положеніе, которое я имѣю въ виду, говоря о свободѣ переселенія, таково:
   Свобода переселенія, предоставленная въ настоящее время крестьянскому сословію, не можетъ быть полною и неограниченною:
   1) Потому, что предоставленіе полной свободы переселенія могло бы повести въ обезземеленію крестьянъ и лишенію ихъ того обезпеченнаго положенія, которое придало имъ положеніе 19-го февраля, дарованіемъ установленнаго надѣла.
   2) Потому, что на крестьянскомъ сословіи лежитъ масса обязательствъ, вслѣдствіе выкупа и пользованія надѣломъ, которая такъ или иначе должна быть уплачена или исполнена въ отношеніи въ частнымъ лицамъ и землевладѣльцамъ. Къ 17-му іюля настоящаго года долгъ, лежащій на крестьянахъ, вслѣдствіе оконченныхъ уже выкупныхъ сдѣлокъ, простирается свыше 385У2 милліоновъ, а до 19-го февраля 1870 года, долгъ этотъ значительно возрастетъ, въ особенности, принимая въ разсчетъ сдѣлки, уже предъявленныя, но не оконченныя. Легкомысленно обращаться съ такими цифрами могутъ только люди, ничего не понимающіе въ обыкновенной житейской обстановкѣ, гдѣ важность государственнаго кредита чувствуется на каждомъ шагу; а потому, при всякомъ дѣльномъ разсужденіи о возможномъ примѣненіи законодательства въ новымъ требованіямъ жизни, надо не опускать изъ виду этотъ историческій, неуплаченный долгъ, текущіе платежи котораго тѣмъ или другимъ способомъ должны быть обезпечены, въ пользу владѣльцевъ облигацій.
   3) Потому, что свободное переселеніе, вызвавъ значительное передвиженіе массъ, не обладающихъ ни матеріальнымъ капиталомъ, въ видѣ денегъ, орудій, скота и проч., ни нравственнымъ, въ видѣ образованія, энергіи и способности къ разнообразному труду массъ, прибывающихъ на пространства, гдѣ они точно также, какъ и на прежней родинѣ, лишены всякаго пособія общественнаго и частнаго кредита, руководство людей знающихъ и технически образованныхъ, сколько-нибудь организованныхъ путей сбыта и посредниковъ въ своихъ торговыхъ сношеніяхъ, не въ видѣ кулака-мартьшки, захватывающаго въ свои руки монополію скупки и продажи въ возникающей колоніи, такое свободное переселеніе едва-ли бы окупило неизбѣжность экономическаго сотрясенія на первыхъ порахъ -- обиліемъ достигнутыхъ результатовъ въ близкомъ будущемъ. А работать на отдаленное потомство, спокойно принимая убытки и разоренія въ близкомъ будущемъ, тоже, что приниматься строить надъ фундаментомъ крышу, не выведя какъ слѣдуетъ стѣнъ и замѣнивъ ихъ на время кое-какими перегородками.
   Но все это -- возраженіе противъ свободнаго переселенія, точно также, какъ въ началѣ я возражалъ противъ крайности прикрѣпленія къ землѣ, установленнаго положеніемъ.
   Истина, какъ вездѣ въ жизни, лежитъ въ срединѣ между этими двумя крайностями. Какъ ее найти, или лучше сказать, какъ ее формулировать?
   Прежде, чѣмъ отвѣчать на этотъ вопросъ, я постараюсь поставить его на вѣрной и совершенно опредѣленной почвѣ, -- чтобы избѣжать недоразумѣній и всякихъ діалектическихъ придирокъ, которыя у насъ обыкновенно каждый вопросъ превращаютъ въ праздное словоизверженіе или поединокъ авторскихъ самолюбій, вооруженныхъ вмѣсто слова, этого оружія свободныхъ людей, какъ назвалъ его покойный K. С. Аксаковъ, чаще всего самыми площадными ругательствами.
   Главное положеніе мое таково: "принципъ свободнаго переселенія есть вѣчный и неизмѣнный законъ общечеловѣческаго развитія; и потому всякое законодательство тѣмъ болѣе приближается къ своему совершенству, чѣмъ безусловнѣе и шире оно признаетъ такую свободу. но какъ законодательство есть слѣдствіе примѣненія естественныхъ правъ человѣка, вытекающихъ изъ существа его разумно-свободной воли, подчинившейся общежитію, къ условіямъ данной мѣстной среды, въ извѣстное время, то неограниченная, безусловная свобода переселенія можетъ быть допущена въ государствѣ только тогда, когда въ самыхъ условіяхъ мѣста и времени данной страны нѣтъ препятствій къ такому переселенію, выработанныхъ прежнею жизнію и еще не отстраненныхъ тѣмъ уровнемъ нравственнаго и экономическаго развитія, котораго достигло извѣстное государство. Мы видѣли, что для Россіи такія условія существуютъ: съ одной стороны долгъ, невыполненіе лежащихъ на освобожденномъ населеніи обязанностей, какъ препятствіе экономическое или лучше сказать внѣшнее; съ другой стороны -- недостатокъ развитія только-что освобожденной массы, еще не имѣвшей времени привыкнуть къ свободному труду и оцѣнить все благодѣяніе дарованнаго ей положеніемъ обязательнаго надѣла, такъ что свобода переселенія и возможность обезземеленія крестьянъ, на первыхъ порахъ, дѣйствительно между собою сливаются,-- что уже составляетъ препятствіе нравственное или лучше сказать.
   Если внѣшнее препятствіе можетъ быть снято всякимъ другимъ способомъ погашенія лежащаго на крестьянахъ долга;-- то внутреннее препятствіе вдругъ ничѣмъ не можетъ быть удалено и требуетъ постепенности. За тѣмъ вообще "задача всякаго прогрессивнаго законодательства въ отношеніи къ опредѣленію мѣстопребыванія гражданина заключается въ постепенномъ приближеніи въ обезпеченію за каждымъ возможно широкой и неограниченной свободы перемѣны мѣстожительства или свободы переселенія". Поэтому, выставивъ органическія государственныя причины, препятствующія у насъ приведенію въ дѣйствіе немедленнаго и совершенно свободнаго переселенія, -- вмѣстѣ съ тѣмъ, чтобы исполнить задачу прогрессивнаго законодательства, необходимо этимъ препятствующимъ причинамъ настолько противодѣйствовать или настолько ихъ удалять, чтобы онѣ, во всей своей совокупности, постепенно уменьшались, сглаживались и уничтожались и отнюдь взаимно себя не поддерживали. Что касается до внѣшняго препятствія, долга, -- то предѣлъ его опредѣленъ, а за тѣмъ каждый лишній платежъ уменьшаетъ тягость, а слѣдовательно увеличиваетъ финансовыми оборотами, болѣе равномѣрно распредѣленными. Но изъ внутреннихъ препятствій постоянное и единовременное пониженіе обоихъ не достаточно обезпечено. Во-первыхъ, оба эти препятствія: отсутствіе энергіи и образованія для обезпеченія развивающихся потребностей разнообразнымъ трудомъ и сознательное убѣжденіе въ необходимости земельною надѣла, какъ средство обезпеченія экономической и гражданской независимости, неразрывно между собою связаны, какъ все духовное, нравственное, не имѣющее пограничности внѣшней, физической природы. Только путемъ образованія и энергіей труда крестьяне дойдутъ до сознанія о внутренней цѣнности своей поземельной собственности; только сознаніе такой внутренней цѣнности, замѣняющей понятіе объ обязательномъ надѣлѣ, оплачиваемомъ повинностію, можетъ пробудить въ крестьянахъ энергію труда и служить проводникомъ къ образованію. Это совершенно понятно и можетъ быть провѣрено гдѣ угодно: гдѣ крестьяне надѣломъ довольны, тамъ они принялись за работу и, при первомъ предложеніи, готовы помочь матеріально устройству школъ. Гдѣ надѣлъ невыгоденъ, тамъ крестьяне обѣднѣли послѣ освобожденія, и не хлопочутъ не только о школахъ, но и о поддержкѣ своего собственнаго жилья, -- перестали трудиться и спились,-- ибо запойное пьянство есть единственный исходъ прикрѣпленнаго къ землѣ и надѣленнаго своимъ угломъ бѣдняка. Слѣдовательно все дѣло состоитъ въ томъ, чтобы единовременно и съ равною настойчивостію удалять тѣ препятствія, которыя противопоставлялись до сихъ поръ стремленію народа къ образованіюх т. е. равнодушіе руководящихъ, высшихъ слоевъ, и стремленію народа къ производительному разнообразному труду, т. е. обязательное прикрѣпленіе на тѣхъ мѣстахъ, гдѣ трудъ, по мѣстнымъ условіямъ, или недостаточно вознаграждаетъ за труды рабочихъ силъ или,-- по ограниченности своего предложенія, -- не наполняетъ собою всего рабочаго времени мѣстнаго населенія. Ибо, повторяю опять, что уже говорилъ въ другомъ мѣстѣ, отхожіе промыслы, кромѣ вреднаго вліянія на семейный бытъ и пріученія сельскаго жителя въ городской, бездомовной жизни, всегда окупаютъ только содержаніе на мѣстѣ и во время пути самого рабочаго и уплату повинностей, избытки же никогда не вносятся въ домъ, развѣ въ самыхъ рѣдкихъ исключеніяхъ. Оттого отхожіе крестьяне только до времени сыты и одѣты, но никогда не зажиточны.
   

III.

   13-го апрѣля 1861 года, часу въ 10-мъ вечера, я сидѣлъ очень спокойно у знакомыхъ въ городѣ В... К-ой губерніи. На порогѣ явился мой лакей, съ нѣсколько озабоченнымъ видомъ: "пожалуйте домой, васъ спрашиваютъ!" -- "Кто спрашиваетъ? за чѣмъ?" -- "Жандармы изъ губерніи пріѣхали." Тутъ ужъ и я, не безъ нѣкоторой озабоченности, поспѣшно оставилъ хозяевъ и поѣхалъ домой. Здѣсь меня встрѣтилъ жандармъ и подалъ мнѣ конвертъ и тюкъ. Въ конвертѣ была бумага отъ губернатора, который извѣщалъ меня, что по высочайшему повелѣнію, завтрашняго числа одновременно въ цѣломъ уѣздѣ имѣетъ быть объявленъ манифестъ 19-го февраля 1861 года, объ освобожденіи крестьянъ отъ крѣпостной зависимости; въ тюкѣ нѣсколько экземпляровъ положенія. Скоро комнаты мои наполнились, на дворѣ зазвенѣли колокольчики, пріѣхалъ исправникъ, мѣстный стряпчій, становой, отправлявшіеся немедленно на указанные пункты, сходились всѣ общіе знакомые, потому что вѣсть давно уже облетала весь городовъ, столько же думавшій наканунѣ объ освобожденіи, сколько Севастополь, въ самый день объявленія войны о приступѣ 6-го августа, рѣшившемъ его участь. Положенія никто не читалъ, извѣстны были только слова манифеста, но городовъ, наполненный пролетаріями-чиновниками и купечествомъ, котораго предки были мѣстные крестьяне, шевелился радостно. Долго вечеромъ, противъ обыкновенія свѣтились огоньки, и на другой день, огромной волной народъ наполнилъ единственный въ городѣ соборъ, паперть и всю прилегающую обширную площадь. Послѣ обѣдни и въ церкви, и на площади -- объявленъ былъ манифестъ населенію въ 10,000 подгородныхъ крестьянъ, вызванныхъ съ этою цѣлію въ городъ и явившихся почти поголовно. Крестьяне выслушали, отслужили молебенъ за Царя-Освободителя и разошлись -- молча и задумчиво. Въ другихъ пунктахъ повторялось тоже самое; въ нѣкоторыхъ имѣніяхъ управляющіе выкатили вина, чтобы поздравить крестьянъ съ свободой,-- выпили, поблагодарили и также молча разошлись, продолженія попойки нигдѣ не было! Выше и торжественнѣе этой минуты не могло быть ничего: освобожденный народъ, встрѣтившій вѣсть о свободѣ съ такой спокойною и глубокою думой, вручавшій съ неподдѣльной благодарностію и довѣренностію судьбу свою тому, кто такъ нежданно и милостиво призвалъ его къ новому бытію, заключалъ въ себѣ такіе задатки моральной силы и политическаго такта, которые достаточно обезпечивали всю его великую будущность. Но за этимъ днемъ первыхъ ощущеній слѣдовала суматоха жизни. Положеніе, которое роздано было вездѣ,-- вездѣ читалось и разбиралось, но лѣсныя работы продолжались, и нигдѣ безпорядковъ не происходило; но какъ понимали крестьяне положеніе? Недѣли черезъ двѣ, посредниковъ тогда еще не было, разбудили меня утромъ, едва только вошло солнце, говорятъ: "народъ требуетъ". Я всталъ: довольно обширный дворъ моей квартиры весь былъ занятъ толпой, яблоку упасть не гдѣ, на улицѣ съ обѣихъ сторонъ тянулись громадные хвосты, это были подгородные крестьяне, верстъ за 15--20 отъ города (у насъ это считается ни по чемъ, точно изъ одного конца города въ другой), къ которымъ, разумѣется, присоединился весь съѣхавшійся на базаръ людъ и любопытные зрители. Впереди стояли двѣ значительныя вотчины, съ которыми мнѣ приходилось сталкиваться чуть не каждый день, по дѣламъ опеки, и гдѣ я почти каждаго крестьянина зналъ по имени.-- "Что, ребята, надо?" -- "Да вотъ, пришли спросить, землю пахать скоро начинать надо, такъ какъ тутъ дѣлать?" -- "Чего, какъ дѣлать, покамѣстъ какъ прежде дѣлали, такъ и дѣлать, что прежде пахали, то и теперь пахать." -- "То есть нашу-то землю можно намъ таперича пахать." -- "А кому же ее пахать, коли она ваша." -- "Да вотъ слышь она помѣщичья стала." -- "Ну а прежде чья она была?" -- "Да прежде и душа-то крестьянская помѣщицкая была, а теперь, значитъ вонъ не того." -- "Ну хорошо, да только тутъ разговоръ не объ душѣ, а объ землѣ, земля была помѣщичья и помѣщикъ ее во всякое время былъ воленъ у васъ ее отнять, а между тѣмъ вы все-таки ее называли вашей и пахали. Такъ вѣдь?-- "Такъ-то, такъ, да только....." -- "Нѣтъ, погоди, договоримъ сначала одно; теперь помѣщикъ землю, которую вы обработывали до сихъ поръ, взять у васъ не воленъ, а долженъ вамъ ее предоставить и получить за нее не что онъ хочетъ, а что законъ велитъ: значитъ, по моему, теперь земля-то сдѣлалась больше вашей, коли ее ни отнять нельзя, ни взять за нее что хочешь." --..... "Да оно, пожалуй и такъ, да" -- "Ну, какъ же выходитъ, когда землю можно было взять у васъ, вы ее пахали, а теперь, когда стало нельзя у васъ взять -- бросите!? вѣдь какъ хотите, такъ что-то не складно!? а между тѣмъ, ну, положимъ, пахать вы не будете, -- а кормиться-то чѣмъ станете?" -- "Такъ ужъ видно пахать придется!" -- "Видно придется, да и стоило же ходить за этимъ столько народу, вѣдь чай и безъ меня вы разсуждали тоже, что и теперь." -- "Да все, знаешь, покойнѣе какъ спросишь." -- "Оно точно покойнѣе, какъ спросишь, отъ чего и не спросить, коли время есть! Ну а больше ничего вы спросить не придумали?" -- "Да нѣтъ больше пока ничего не требуется, это мы на счетъ паханья-то потому, что значитъ скоро приниматься надо заземлю-то, такъ чтобъ въ отвѣтѣ не остаться." -- "Ладно, подумаете -- приходите, а теперь прощайте!" Толпа поклонилась и молча двинулась къ воротамъ. Такой фактъ недоумѣнія значительной массы крестьянъ предъ самымъ простымъ и нужнымъ дѣйствіемъ, какъ приступленіе къ полевымъ работамъ, характеризуетъ господствовавшее въ то время недоумѣніе. Надо сказать положительно, что масса крестьянъ совершенно искренне помирилась съ принципомъ вознагражденія владѣльцевъ за отходящія отъ нихъ земли, или, другими словами, крестьяне не разсчитывали получить находившіяся въ пользованіи ихъ земли даромъ: если гдѣ противоположное убѣжденіе начинало проявляться въ массѣ, то это происходило по иниціативѣ отдѣльныхъ единицъ, запутывавшихъ крестьянъ превратнымъ толкованіемъ положенія и возбужденіемъ недовѣрія противъ всѣхъ мѣстныхъ дѣятелей, будто бы "скрывающихъ царскую волю". Слѣдовательно, общее недоразумѣніе происходило не въ отношеніи къ понятію о правахъ вообще на землю, а по отношенію къ тѣмъ обязанностямъ и правамъ по отводу и пріобрѣтенію установленнаго надѣла, которые изложены въ мѣстныхъ положеніяхъ. Какъ ни просто и ясно были изложены эти правила, какъ ни старались о правильномъ и понятномъ разъясненіи ихъ большинство посредниковъ, все-таки они для неграмотнаго крестьянина были вдругъ не подъ-силу, онъ не могъ ихъ самъ провѣрить въ книгѣ и ждалъ непосредственнаго опыта, которому онъ привыкъ вѣрить больше всего на свѣтѣ, а опытомъ здѣсь руководилъ случай.
   Итакъ, вотъ какимъ путемъ случай здѣсь могъ смѣшиваться съ закономъ, и притомъ законъ не могъ здѣсь устранить случая, самъ давая ему большій или меньшій просторъ, потому что законъ здѣсь опредѣлялъ не общія, отвлеченныя нормы гражданской дѣятельности, какъ онъ это дѣлаетъ въ другихъ сферахъ гражданской или экономической жизни, но порѣшалъ поименно всѣ частныя сдѣлки между каждымъ землевладѣльцемъ и сидѣвшимъ на его землѣ населеніемъ. Поэтому, въ своемъ первоначальномъ дѣйствіи, въ отводѣ надѣла и исчисленіи за то слѣдующей повинности, положеніе только узаконило фактъ. При опредѣленіи надѣла, предоставляемаго крестьянамъ по закону -- составители положенія имѣли въ виду сохраненіе по возможности существующихъ у крестьянъ надѣловъ. Я не имѣю ни возможности, ни необходимости приводить здѣсь цѣлый рядъ "первостепенныхъ основаній", которыя привели къ этому заключенію членовъ хозяйственнаго отдѣленія, при первоначальномъ обсужденіи вопроса (докладъ No 1-й), и которыя заставили ихъ удержать это заключеніе, не смотря на самыя рѣзкія возраженія почти всѣхъ членовъ губернскихъ комитетовъ, возраженія, которыя оказались несостоятельными или по своей практической неудобопримѣнимости, или по слишкомъ явной и несправедливой односторонности. Достаточно для моей цѣли указать, что таково было главное основаніе, принятое положеніемъ. За тѣмъ, всѣ отступленія отъ существующаго крестьянскаго надѣла или отрѣзки земли отъ крестьянъ установлены въ пользу помѣщика. Такъ, вслѣдъ за признаніемъ существующаго надѣла, главное значеніе въ способѣ надѣленія крестьянъ землею имѣетъ установленная положеніемъ система высшихъ, по которой помѣщикъ всю землю, бывшую у крестьянъ и превышающую эту норму, можетъ отрѣзать въ свою пользу. Въ докладѣ общаго присутствія коммиссіи (NoNo 128, 129, 130-й, III мат. ред. ком. ч. XIII, стр. 50), это объяснено слѣдующимъ образомъ: "Отдѣленіе могло, конечно, устранить вовсе пріисканіе высшихъ, по каждой мѣстности, цифръ надѣла, и безусловно сохранить на неопредѣленное время существующіе надѣлы, безъ всякаго исправленія послѣднихъ на будущее время. Но отъ такого способа разрѣшенія задачи о размѣрѣ надѣта коммиссіи положительно и самымъ сознательнымъ образомъ уклонились; ибо въ этомъ направленіи онѣ усматривали мѣру слишкомъ обременительную для дворянства. Устраненіе системы высшихъ размѣровъ надѣта совершенно невозможно въ сѣверныхъ, оброчныхъ мѣстностяхъ; а въ прочихъ оно крайне затрудняло бы установленіе сколько-нибудь правильнаго соотношенія между крестьянскими надѣлами и ихъ повинностями, въ ущербъ тѣмъ изъ помѣщиковъ, которые щедро надѣлили своихъ крестьянъ. Отдѣленіе убѣждено, что подобный исходъ не обезпечитъ законныхъ выгодъ помѣщиковъ, и въ практическомъ приложеніи своемъ вызоветъ безчисленныя трудности. Противники надѣла, по существующему размѣру, къ которымъ, какъ мы сказали, принадлежало большинство членовъ губернскихъ комитетовъ, не стѣснялись въ выраженіяхъ, критикуя настоящую систему; г. Позенъ (полтавскій) выразился, что сохраненіемъ существующаго надѣла обезпечивается въ нѣкоторой степени спокойное введеніе реформы, но теряется основное значеніе надѣла -- обезпечивать первыя потребности крестьянина; гг. гр. Илятеръ-Зибергъ (витебскій) и Оскерко (минскій) говорятъ, что существующій фактъ наслѣдованія крестьянъ землею не есть естественное выраженіе нуждъ въ землѣ крестьянскаго сословія. Но за этими либеральными пріемами, скрывалась совершенно иная внутренность: члены губернскихъ комитетовъ, предлагавшіе систему нормальныхъ надѣловъ, съ цѣлію равномѣрнаго обезпеченія крестьянъ, на самомъ дѣлѣ хлопотали объ отрѣзкѣ крестьянской земли въ несравненно большемъ количествѣ, чѣмъ это допущено положеніемъ. Поэтому редакціонныя коммиссіи, доказавъ "практическую невозможность найти разумные размѣры такихъ искусственныхъ, нормальныхъ надѣловъ для каждой мѣстности", въ этомъ почерпнули новое и неоспоримое доказательство сохраненія надѣловъ существующихъ. Опытъ жизни оправдалъ заключенія коммиссій, и этой постановкѣ вопроса мы обязаны спокойнымъ разрѣшеніемъ реформы и сравнительно незначительнымъ потрясеніемъ помѣщичьяго и крестьянскаго хозяйства, нежели какое могло бы произойти при повсемѣстной отрѣзкѣ земель у крестьянъ и неизбѣжныхъ при томъ безпорядкахъ. Итакъ, какъ бы то ни былъ непроизводителенъ прежній надѣлъ, гдѣ крестьяне сидѣли по волѣ помѣщика, онъ поступалъ въ ихъ пользованіе словомъ закона. Невыгода эта не пополнялась установленіемъ повинностей; такъ какъ и для нихъ за исходную точку принимались платившіеся при крѣпостномъ нравѣ оброки, какъ существующій фактъ, не придавая имъ, впрочемъ, значенія обязательной нормы и облегчая въ той мѣрѣ, какъ это необходимо для существеннаго улучшенія быта крестьянъ, съ наименьшимъ, по возможности, ущербомъ для помѣщичьяго хозяйства. При этомъ опредѣленъ высшій размѣръ оброка, соотвѣтствующій высшему надѣлу. Этотъ высшій размѣръ оброка заимствованъ изъ вычисленія среднихъ размѣровъ существовавшихъ оброковъ въ промышленной полосѣ въ 9-ть руб. сер. (за исключеніемъ нѣкоторыхъ особенно промышленныхъ мѣстностей, гдѣ онъ возвышенъ до 10 руб. сер.), за тѣмъ распространенъ вездѣ на высшіе душевые надѣлы и примѣняется къ получаемому крестьянами числу десятинъ по извѣстной обще-установленной градаціи. Градація эта состоитъ въ томъ, что высшая повинность, установленная за высшій надѣлъ, опредѣленный для каждой мѣстности, разлагается на десятины, причитающіяся на ревизскую душу или душевой надѣлъ не равномѣрно, а въ убывающей прогрессіи, начиная съ первой десятины. Первая десятина душевого надѣла повсемѣстно облагается не ниже 3 руб. 50 коп. сер., и не выше 4 руб. сер., или соразмѣрнымъ съ этими цифрами количествомъ рабочихъ дней. Въ той полосѣ, гдѣ введено постоянное, искусственное удобреніе крестьянскихъ полей, вторая десятина душевого надѣла облагается ниже первой, но выше остальныхъ десятинъ. Въ полосѣ, гдѣ такое* удобреніе вовсе не употребляется, или встрѣчается только какъ исключеніе, всѣ десятины душевого надѣла, начиная отъ второй включительно, облагаются повинностью поровну. Такимъ образомъ -- по словамъ самого доклада, единственное облегченіе для крестьянъ заключается въ томъ, что цифра средняго оброка примѣняется къ высшему надѣлу. При этомъ въ докладѣ коммиссіи вычислено измѣненіе повинностей, по правиламъ, принятымъ для ихъ регулированія положеніемъ, во. всѣхъ оброчныхъ имѣніяхъ горозовскаго уѣзда свыше 100 душъ. Результатомъ оказалось, что изъ 68-ми имѣній по горозовскому уѣзду въ 36-ти имѣніяхъ повинности должны были остаться безъ измѣненія, а за тѣмъ потери помѣщиковъ въ имѣніяхъ, гдѣ оброки подлежатъ уменьшенію, составляютъ:
   
   менѣе 10% въ 9 имѣніяхъ,
   отъ 10 до 20% -- 8 "
   " 20 " 30% " 7 "
   " 30 " 40% " 3 "
   
   Въ имѣніяхъ, гдѣ повинность не уменьшилась, улучшеніе быта крестьянъ состояло въ отмѣнѣ вещественныхъ даней, и всей или нѣкоторой части такъ-называемыхъ смѣшанныхъ повинностей, подъ которою разумѣлись отправляемыя крестьянами, сверхъ оброка, различныя хозяйственныя работы или личныя услуги въ пользу помѣщика. Итакъ, конечный результатъ таковъ: какъ бы ни былъ непроизводителенъ прежній крестьянскій надѣлъ, общество обязано было принять его и платить за него ту среднюю цифру повинности, которая въ данной мѣстности установилась обычаемъ крѣпостного права. Сознавая, что отдѣльные случаи такого порядка вещей могли оказаться въ высшей степени стѣснительными для крестьянъ и что такое ихъ положеніе могло быть закрѣплено на продолжительный срокъ обязательнымъ выкупомъ,-- положеніе, для такихъ исключительныхъ случаевъ, предоставило нѣкоторыя льготы крестьянамъ и просторъ мѣстнымъ учрежденіямъ, которымъ ввѣрено было введеніе крестьянской реформы. Для нихъ существуетъ 24 ст. мѣст. вел. пол.: "если имѣніе явно не подходитъ подъ общее свойство той мѣстности, въ чертѣ которой оно находится, то, по просьбѣ о томъ со стороны помѣщика или со стороны крестьянъ, мировой посредникъ входитъ въ ближайшее разсмотрѣніе дѣла и, если признаетъ ходатайство справедливымъ, то представляетъ о томъ, съ своимъ заключеніемъ, въ губернское по крестьянскимъ дѣламъ присутствіе. По рѣшенію послѣдняго, къ этому имѣнію можетъ быть примѣненъ размѣръ надѣла, установленный для другой ближайшей мѣстности, болѣе подходящій къ свойству того имѣнія". Другой случай указанъ въ съ. 175, гдѣ губернскому присутствію предоставлено право понижать оброкъ по слѣдующимъ основаніямъ: а) если земля, состоящая въ крестьянскомъ надѣлѣ, особенно худого качества, въ сравненіи съ остальными; Ѣ) если крестьянскія поля такъ отдалены отъ селенія, что отъ этого происходитъ существенное разстройство для крестьянскаго хозяйства; с) если крестьяне, со введеніемъ въ дѣйствіе положенія, лишатся прежняго и притомъ достаточнаго пользованія лѣснымъ матеріаломъ или топливомъ отъ помѣщика; cl) вообще, предоставлено крестьянамъ ходатайствовать о пониженіи, если уменьшается прежній крестьянскій надѣлъ. Поставить всѣ исключенія, неподходящія подъ общую норму или средній уровень, закономъ установленный въ положеніи, лучше и обезпеченнѣе приведенныхъ двухъ статей положенія нельзя; но въ какой мѣрѣ онѣ на дѣлѣ исполнены? Я бы желалъ, чтобы собраны были отъ губернскихъ присутствій статистическія данныя по губерніямъ, уѣздамъ и мировымъ участкамъ, -- въ сколькихъ именно имѣніяхъ приложена была статья 24 мѣст. пол. о примѣненіи другого размѣра надѣла, и въ особенности ст. 175 о пониженіи оброка, несравненно болѣе ясная и практичная? Я бы желалъ, чтобы эти случаи дѣйствительнаго пониженія сравнены были съ предполагаемымъ a-priori, по меньшей мѣрѣ, числомъ возможныхъ пониженій, на основаніи точнаго смысла ст. 175, особенно условія объ обезпеченіи за крестьянами топлива и о пониженіи существующаго оброка, когда часть крестьянскаго надѣла отходитъ къ помѣщику? Оба послѣдніе случая представлялись весьма часто. А между тѣмъ, сколько найдется цѣлыхъ уѣздовъ, не только цѣлыхъ мировыхъ участковъ, гдѣ такихъ исключеній не оказывалось, крестьяне просьбъ не подавали, о пониженіяхъ повинности и примѣненіи другого надѣла никто и не слыхивалъ. Что же, обвинять въ этомъ мировыхъ посредниковъ?! Не спѣшите, -- обвинять можно только выслушавъ обвиняемаго, а еще лучше, -- сторонняго свидѣтеля. Надобно было испытать все то бремя и труда, и заботъ, и обидъ, и горькаго разочарованія, которыя перенесли посредники на первыхъ порахъ. Если они дѣйствовали вполнѣ легально, придерживаясь буквы положенія и исполняя только то, отъ чего и уклониться не имѣли права; то и тутъ они часто не пользовались, наравнѣ съ другими гражданами, правами личной безопасности; а что отъ нихъ отворачивались и преслѣдовали самой настойчивою и безотвязной, мелкой и крупной клеветой, половина старыхъ пріятелей и родныхъ -- такъ это ужъ и въ счетъ не клалось! Какимъ же образомъ винить посредниковъ, что они настойчиво и открыто но приняли на себя иниціативу въ предъявленіи крестьянскихъ просьбъ, на основаніи 24 и 175 ст. мѣст. пол., статей, которыя сами крестьяне плохо поняли, не видя передъ глазами ихъ исполненія и о которыхъ они сами не хлопотали?! Да противъ такого посредника въ иномъ мѣстѣ разыгралась бы такая оппозиція, предъ которой онъ неизбѣжно долженъ бы былъ поплатиться или головой или свободой!...
   Итакъ, если несомнѣнно то, что положеніе 19 февраля 1861 г., вездѣ улучшило бытъ вышедшаго изъ крѣпостной зависимости населенія, то не менѣе достовѣрно, что степень такого матеріальнаго улучшенія весьма различна и находится въ прямомъ соотношеніи съ экономическими условіями принятаго ими прежняго надѣла. Отъ того, есть отдѣльныя имѣнія, гдѣ назначенъ оброкъ по положенію, но крестьяне платить его рѣшительно не въ состояніи. Я могу указать на примѣръ общаго пониженія, назначеннаго уже по уставнымъ граматамъ оброка въ Нижегородской губерніи, въ лѣсной ея полосѣ, по лѣвую сторону Волги, и, съ другой стороны, на совершенно сходныя, сосѣднія мѣстности, гдѣ не только общаго пониженія не было, но и исключеній никакихъ не оказалось. Такое подведеніе всѣхъ исключеній, съ самыми неблагопріятными условіями, подъ общій уровень окончилось при первоначальномъ отводѣ надѣла или при утвержденіи уставныхъ граматъ. Слѣдовательно, дальнѣйшее размѣщеніе такихъ неудовлетворенныхъ исключеній было уже совершенно дѣло случая или совсѣмъ иныхъ разсчетовъ владѣльца: одни попали въ разрядъ крестьянъ-собственниковъ, другіе остались въ числѣ временно-обязанныхъ, и при томъ въ числѣ послѣднихъ, вѣроятно, несравненно, потому что какой же разсчетъ удерживать за собой и не сдавать на выкупъ явныхъ и вѣрныхъ недоимщиковъ? Впослѣдствіи громадное возвышеніе въ короткое время податей государственныхъ и земскихъ способствовало тому, что въ обществахъ, гдѣ степень матеріальнаго улучшенія крестьянъ весьма незначительна, вся тяжесть повинностей, падающихъ на рабочую силу, увеличилась значительно, въ сравненіи съ крѣпостнымъ сословіемъ, и превосходитъ платежныя способности. Такое положеніе ухудшается еще тѣмъ, что въ настоящее время удовлетвореніе всѣхъ повинностей требуетъ отъ крестьянина пожертвованія деньгами, а не трудомъ, тогда какъ трудъ крестьянина не всегда одинаково цѣнится на рынкѣ, и часть своего времени, или труда, онъ, по мѣстнымъ условіямъ, продать не можетъ, ибо на нее нѣтъ запроса. Поэтому, есть не малое число отдѣльныхъ обществъ, какъ между временно-обязанными крестьянами, такъ и между собственниками, которыхъ надѣлъ далеко не обезпечиваетъ въ исправномъ отбываніи повинностей, и которые, потому, не выходятъ изъ недоимки, не смотря на самыя строгія мѣры, служащія, впрочемъ, только къ дальнѣйшему ихъ разоренію. Къ несчастію, у насъ недоимки до сихъ поръ представляютъ, большею частію, только итогъ, подлежащій взысканію самыми сильными репрессивными мѣрами: до сихъ поръ, насколько мнѣ извѣстно, нѣтъ никакой классификаціи недоимокъ: недоимки вслѣдствіе неурожажи градобитія, недоимки вслѣдствіе непроизводительнаго надѣла, недоставляющаго средствъ къ прокормленію и уплатѣ податей, недоимки вслѣдствіе упорства и уклоненія отъ платежей, недоимки, накопившіяся отъ послабленія прежняго начальства -- все это красуется однимъ общимъ итогомъ, и одна забота, чтобъ этотъ итогъ былъ все меньше и меньше, а тамъ, что будетъ впереди -- никому нѣтъ дѣла!... Еслибы разъ тщательно были разобраны повсемѣстно причины недоимокъ, то самъ собою выдѣлился бы классъ общихъ дѣльцевъ, сидящихъ на непроизводительномъ надѣлѣ. Вотъ фактическое положеніе дѣла, на которое я указывалъ съ самаго начала. Теперь я повторю вопросъ: возможно ли и справедливо ли части временно-обязанныхъ крестьянъ предоставить право тотчасъ, по истеченіи 9-ти лѣтъ, прекратить, по личному усмотрѣнію, возложенныя на нихъ обязанности по пріему надѣла въ постоянное пользованіе и, въ то же время, оставить въ прежнемъ положеніи находящееся точно въ такомъ же экономическомъ положеніи большинство крестьянъ-собственниковъ?...
   Итакъ, точка отправленія предлагаемаго мною переселенія главнымъ образомъ опирается на томъ, чтобы докончить прежде всего то, что было предуказано положеніемъ 19 февраля, но что осталось фактически неисполненнымъ, и притомъ докончить, съ нѣкоторымъ расширеніемъ крестьянскихъ правъ, какъ это обѣщано тѣмъ же самымъ положеніемъ 19 февраля, распространивъ предоставленныя льготы на крестьянъ-собственниковъ. Такимъ образомъ, почва, на которой я стою, легальная: вся разница состоитъ въ томъ, что положеніе, внося нынѣ-существующія статьи, клало свои нормы, на основаніи внутренней, логичной послѣдовательности своего органическаго состава и предполагая, что все будетъ исполнено въ точности, совершенно вѣрно и безошибочно, даже то, что представлялось до нѣкоторой степени произволу лицъ, приводившихъ его въ дѣйствіе. Я же излагаю свои соображенія на основаніи опыта, факта, того дѣйствительнаго очертанія, которыя принялъ законъ, столкнувшись съ сложными условіями жизни и личными стремленіями цѣлой массы исполнителей и объектовъ его примѣненія, т. е. въ той формѣ, которая заявлена членами редакціонныхъ коммиссій,-- "на основаніи практическихъ требованій, которыя обнаружились въ теченіи истекающаго девятилѣтія, по мѣрѣ того, какъ вытекали отдѣльные случаи".
   Съ этой точки отправленія было бы необходимо возстановить опущенную статью объ отказѣ отъ земли цѣлыхъ крестьянскихъ обществъ и замѣнить ст. 128--132 мѣстн. вел. пол. въ нижеслѣдующей редакціи:
   По истеченіи девятилѣтняго срока со времени обнародованія положенія, крестьянское общество, какъ временно-обязанное, такъ и выкупившееся съ помощью отъ правительства, получаетъ право отказываться, не испрашивая особаго разрѣшенія у правительства и безъ согласія помѣщика, отъ права пользованія всѣмъ земельнымъ своимъ надѣломъ, лишь съ соблюденіемъ слѣдующихъ условій:
   1) Если крестьяне цѣлаго сельскаго общества, или цѣлаго селенія или части всего селенія, имѣющей отдѣльный отъ остальной части надѣлъ, въ составленномъ ими приговорѣ единогласно или по большинству двухъ третей домохозявъ, -- съ условіемъ, притомъ, чтобы такое большинство составляло никакъ не менѣе двухъ третей, состоящихъ въ надѣлѣ, по грамотѣ на то общества, селеніе или участокъ ревизскихъ душъ, -- заявятъ желаніе отказаться отъ полученнаго ими въ пользованіе или собственность надѣла.
   2) Если по составленіи такого приговора и заявленія о томъ мѣстному мировому посреднику, они, не дѣлая никакихъ предварительныхъ распоряженіи къ переселенію, пріищутъ покупкою или дареньемъ, или инымъ законнымъ способомъ пріобрѣтенія гдѣ-либо въ предѣлахъ уѣзда, губерніи или государства, количество земли, принадлежащей казнѣ, частнымъ лицамъ или обществамъ и учрежденіямъ, равное установленному въ той мѣстности, гдѣ земля пріобрѣтается, высшему душевому надѣлу на все число ревизскихъ душъ, заявившихъ желаніе переселиться, а въ мѣстностяхъ, для которыхъ душевого надѣла не назначено, количество земли не менѣе отводимаго правительствомъ для дарового переселенія; и если крестьяне на означенное количество пріобрѣтенной ими земли составятъ, чрезъ надлежащихъ уполномоченныхъ, законный актъ объ окончательномъ пріобрѣтеніи и таковой представятъ мировому посреднику.
   3) Мировой посредникъ, получивъ такой актъ и не имѣя причинъ сомнѣваться въ его подлинности, немедленно разрѣшаетъ крестьянамъ, какъ самое переселеніе, такъ и всѣ предварительныя распоряженія, включая сюда продажу всякихъ крестьянскихъ построекъ и всякаго движимаго ихъ имущества, кромѣ оставленной ими земли, поступающей въ собственность правительства или владѣльца, смотря потому, отказываются ли отъ земли крестьяне-собственники или временно-обязанные.
   4) Если сельское общество, селеніе или часть онаго отказывается отъ земли, по единогласному приговору, и затѣмъ всѣ до единаго крестьяне, чрезъ покупку земли, пріобрѣтаютъ право на переселеніе, то симъ и ограничиваются мѣстныя дѣйствія посредника, сообщающаго о таковомъ переселеніи подлежащимъ уѣзднымъ и губернскимъ присутственнымъ мѣстамъ, для должныхъ распоряженій по перечисленію крестьянъ и пріему земель ихъ новыми владѣльцами. Если же треть домохозяевъ, общества, селенія или части онаго, представляющихъ не менѣе трети заключающагося въ уставной грамотѣ, при полученіи надѣла, количества ревизскихъ душъ, отказалась, при составленіи приговора, и не участвовала въ пріобрѣтеніи новыхъ земель, то таковая треть оставшихся крестьянъ имѣетъ право оставаться на прежнемъ надѣлѣ, съ тѣмъ, чтобы между остающейся у нихъ землею и отходящею къ правительству или помѣщику произведено было, въ теченіе двухъ лѣтъ, разверстаніе, съ отрѣзкою отъ крестьянскаго надѣла всѣхъ земель, признанныхъ крестьянами неудобными или не вознаграждающими труда обработки или излишне и дорого оплачиваемыми на точномъ основаніи 54 ст. мѣстн. великорос. полож., и съ пониженіемъ, въ нужныхъ случаяхъ, повинности, согласно ст. 175 мѣстн. пол. При этомъ разверстаніи допускаются всякія добровольныя соглашенія остающейся трети крестьянъ съ владѣльцемъ принимаемой обратно земли, какъ допускаются вообще положеніемъ при составленіи уставныхъ граматъ, и, во всякомъ случаѣ, для остающейся трети составляется обыкновеннымъ порядкомъ такая новая уставная грамота.
   5) Покупка земли на новомъ мѣстѣ крестьянами допускается по ихъ собственному усмотрѣнію или въ видѣ общиннаго владѣнія, или съ раздѣленіемъ на участки при самой покупкѣ, или впослѣдствіи, не ограничивая числа десятинъ, достающихся на долю каждаго товарища, при раздѣлѣ между ними земли на участки, но наблюдая: 1) чтобы участвующіе въ актѣ покупки домохозяева представляли отнюдь не менѣе двухъ третей числящагося по грамотѣ въ сельскомъ обществѣ, селенія или части онаго количества ревизскихъ душъ; 2) чтобы на таковое число душъ сообща пріобрѣтаемо было не менѣе установленнаго въ пунктѣ 2-мъ количества земли; 3) чтобы въ самомъ актѣ пріобрѣтенія было опредѣленно выражено, что всякій изъ участвовавшихъ въ заключеніи договора о пріобрѣтеніи земли домохозяевъ, или его прямыхъ нисходящихъ наслѣдниковъ при раздѣлѣ общей дачи на участки, имѣетъ право получить на себя и все количество числящихся въ семействѣ его въ то время мужескихъ ревизскихъ душъ не менѣе низшаго размѣра, установленнаго для той мѣстности, гдѣ лежитъ пріобрѣтенная покупкою земля.
   6) За тѣмъ всякой единичный отказъ отъ земли, со стороны отдѣльныхъ хозяевъ, безъ надлежащаго вознагражденія въ пользу казны или землевладѣльца, отмѣняется.
   Если мы сейчасъ приведенную редакцію сравнимъ съ текстомъ положенія (ст. 128--131), то увидимъ, что реальное значеніе льготъ, мною предполагаемыхъ, въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ несравненно шире и обширнѣе обѣщанныхъ положеніемъ 19 февраля:
   а) По ст. 128 и 129 отдѣльные крестьяне, желающіе отказаться отъ земли, раздѣляются на два класса:
   1) Приписывающіеся къ мѣщанскимъ и купеческимъ обществамъ въ городахъ, посадахъ и мѣстечкахъ: они могутъ отказаться отъ земли прямо, не пріобрѣтая ее нигдѣ и перейти въ разрядъ безземельныхъ гражданъ, лишь бы получили пріемный приговоръ.
   2) Приписывающіеся къ обществамъ крестьянъ всѣхъ наименованій, или остающіеся въ томъ же обществѣ могутъ отказаться отъ земли, съ пріобрѣтеніемъ участка земли, равнаго по крайней мѣрѣ двумя душевымъ надѣламъ высшаго или указнаго размѣра, установленнаго для той мѣстности, и въ разстояніи не далѣе 15 верстъ отъ мѣста водворенія общества. (Не объяснено: на все число лицъ, составляющихъ нераздѣльную гражданскую семью, или только на совершеннолѣтняго домохозяина.)
   Предполагаемая редакція, конечно, несравненно тѣснѣе перваго случая, но за то гораздо шире второго, ибо не ограничиваетъ мѣстности поземельнаго пріобрѣтенія и вмѣсто двухъ душевыхъ надѣловъ требуетъ только одного. Первая половина редакціи впрочемъ едва ли можетъ удержаться именно потому, что она съ одной стороны слишкомъ уже широка и безусловна, такъ что даетъ возможность по произволу всякому лицу не только за себя, но и за своихъ несовершеннолѣтнихъ дѣтей отказываться отъ высочайше дарованнаго обезпеченія постояннымъ надѣломъ, а съ другой слишкомъ тѣсна и условна: къ городу легко могутъ приписаться подгородныя селенія, но не можетъ приписаться цѣлый уѣздъ, если въ немъ всего одинъ городъ. Ясно, что такія важныя льготы не могутъ быть въ тоже время прикрѣплены къ такимъ случайнымъ признакамъ и, по волѣ судьбы, составлять такую исключительную мѣстную привилегію подгородныхъ селеній.
   6) Предполагаемая редакція обширнѣе потому, что она простирается и на временно-обязанныхъ крестьянъ и на собственниковъ.
   Тѣснѣе предполагаемая редакція оказывается только потому, что право, предоставленное положеніемъ отдѣльнымъ лицамъ, она ставитъ въ зависимость отъ цѣлаго общества, или по крайней мѣрѣ двухъ третей его. Я очень хорошо сознаю, что доступное для одного человѣка становится тяжелымъ для цѣлой массы, и нисколько самъ передъ собою не скрываю, что число отдѣльныхъ случаевъ отказа, при предполагаемой мною редакціи, значительно совратится. Но я не могу найти никакой другой комбинаціи для отдѣльныхъ лицъ, кромѣ отказа и увольненія ихъ только съ вознагражденіемъ по слѣдующимъ причинамъ:
   1) Если величайшая соціяльная задача, которую стремится разрѣшить положеніе, есть надѣленіе массы землею и предупрежденіе по возможности пролетаріата; если на эту задачу оно направило всѣ свои усилія и, по заявленію составителей положенія, признало необходимостью верховную надъ ними опеку правительства, воспрещающую на время крестьянамъ выраженіе не созрѣвшей ихъ воли, предоставивъ имъ оное лишь тогда, когда навыкъ свободной жизни подвинетъ ихъ гражданское воспитаніе; то оно вмѣстѣ съ тѣмъ приняло на себя обязательство обезпечить для крестьянъ надѣлъ вполнѣ производительный и обезпечивающій ихъ семейно-домашній бытъ и лежащія на нихъ повинности. Отсюда обязанность правительства предоставить крестьянамъ отказаться отъ такого надѣла, который по своимъ мѣстнымъ экономическимъ условіямъ не доставляетъ такого обезпеченія, а съ другой стороны право правительства предупредить и запретить всякій отказъ по произволу или прихоти общества или отдѣльнаго лица. Мѣстныя поземельныя условія всегда въ равной степени ложатся на всѣхъ совладѣльцевъ; слѣдовательно, предоставленіе права обществу отказаться отъ пользованія надѣломъ, при неблагопріятныхъ мѣстныхъ условіяхъ есть вмѣстѣ и предоставленіе этого права отдѣльнымъ лицамъ; само собою разумѣется, что въ обществѣ не останется ни одного лица, желающаго платить за необезпечивающій его надѣлъ, если отъ него можно отдѣлаться, и слѣдовательно откажутся Такимъ образомъ, особое предоставленіе права отказа отдѣльнымъ лицамъ можетъ быть установлено только я отказовъ по личному произволу или разсчету. Число лицъ, желающихъ въ обществѣ воспользоваться этимъ правомъ неограничено: 9/10 общества могутъ выйти изъ него по личному желанію, но неужели и тогда 1/10 часть должна продолжать носить названіе общества? Казалось бы, такое право отказа отдѣльныхъ лицъ, по произволу или личному разсчету не совсѣмъ гармонируетъ съ основною цѣлію положенія: зачѣмъ хлопотать о надѣлѣ крестьянъ землею, если по истеченіи 9-ти лѣтъ большинство ихъ, подъ именемъ отдѣльныхъ лицъ, можетъ отказаться отъ своего надѣла по собственному усмотрѣнію? Предполагать, что десятилѣтній періодъ настолько подвинулъ ихъ гражданское воспитаніе, что они совершенно осилили заботы правительства объ обезпеченіи ихъ въ будущемъ,-- нѣтъ никакихъ данныхъ.
   2) Предоставленіе совершенно-свободнаго права отказа отъ земли отдѣльнымъ лицамъ безъ согласія общества нарушаетъ начало круговой поруки. Я уже подробно заявилъ, что круговая порука представляется мнѣ величайшею несправедливостію и вопіющимъ экономическимъ зломъ; круговая порука въ юридическомъ смыслѣ можетъ быть допущена только какъ обезпеченіе, добровольнаго обязательства, принимаемаго на себя общиною, спеціально простирающееся на данный случай и опредѣленно выраженное въ самомъ актѣ договора; но круговая порука, въ обязательныхъ отношеніяхъ обязательно установленная и распространенная даже за предѣлы общиннаго владѣнія, между участковыми владѣльцами -- это скорѣе отрицаніе всякого права. Поэтому всякій способъ уничтоженія круговой поруки я лично признаю и законнымъ и благодѣтельнымъ. Но вотъ чего я не умѣю согласить: какимъ образомъ круговая порука останется неотмѣненною у временно-обязанныхъ крестьянъ, если всякій можетъ, по произволу, выходить изъ ихъ общества, чѣмъ, разумѣется, и воспользуются люди богатые? Какимъ образомъ она останется между меньшинствомъ, продолжающимъ образовать общество, какъ скоро большинство, въ качествѣ отдѣльныхъ лицъ, выйдетъ изъ обществъ? Какимъ образомъ круговая порука, уничтоженная у временно-обязанныхъ крестьянъ останется у крестыінъ-собственниковъ?
   Какимъ образомъ, въ одномъ и томъ же селеніи или по сосѣдству, богатый крестьянинъ временно-обязанный, приписавшись къ городу, будетъ посмѣиваться, какъ ведутъ корову и лошадь у богатаго его сосѣда-собственника, за послѣдняго лѣнтяя въ обществѣ, только потому, что изъ общества крестьянъ выкупившихся отдѣльное лице, по ст. 173 пол. о вык., не можетъ выйти иначе какъ съ согласія міра, принимающаго на себя половину уплаты долга, что равносильно запрещенію, ибо міръ на это никогда не согласится? Такія явленія рядомъ долго спокойно уживаться не могутъ...
   3) Предоставленіе права отказа отъ земли отдѣльнымъ лицамъ нарушаетъ, и притомъ совершенно несправедливо и односторонне, интересы владѣльца. Составители положенія говорятъ, что крестьянинъ ни въ какомъ случаѣ не долженъ, по истеченіи девятилѣтняго срока, быть подвергаемъ какимъ бы то ни было ограниченіямъ, имѣющимъ цѣлію обезпечить помѣщику уплату части повинности за земельный надѣлъ; но въ этой безусловной формѣ положеніе это несправедливо. Если по истеченіи девятилѣтняго срока все крестьянское общество отказывается отъ предоставленной ему земли и она возвращается къ помѣщику, то здѣсь не можетъ быть и рѣчи объ его вознагражденіи, или объ его потерѣ или выигрышѣ: здѣсь не полная собственность возвращается въ полное распоряженіе собственника и съ обѣихъ сторонъ въ цѣломъ составѣ прекращается обязательный словомъ закона договоръ, какъ оказавшійся невыгоднымъ для одной изъ сторонъ,-- для крестьянскаго общества. Но предоставленіе права отказа по личному произволу отдѣльнымъ лицамъ представляетъ совсѣмъ другого рода послѣдствія:
   а) Сумма отдѣльныхъ отказовъ по произволу несравненно будетъ значительнѣе отказовъ цѣлыми обществами, по основательной и неустранимой причинѣ невыгодности надѣла, тогда какъ случаи отказа цѣлымъ обществомъ далеко не повсемѣстны,-- отказы отдѣльныхъ лицъ, въ большемъ или меньшемъ количествѣ встрѣтятся непремѣнно въ каждомъ имѣніи: такимъ образомъ это будетъ равносильно повальному пониженію оброка, утвержденнаго уставною грамотою по истеченіи 9-ти лѣтъ и притомъ по произволу одной стороны, -- крестьянъ.
   в) Отдѣльныя выходящія лица будутъ, безъ сомнѣнія, болѣе богатые и исправные плательщики, слѣдовательно пропорціонально числу выходящихъ уменьшится гарантія полученія владѣльцемъ и того остатка оброка или ренты, которая будетъ числиться за остающимися. Если составители положенія, признавая полезнымъ предоставить обществу право увольнять отдѣльныхъ домохозяевъ безъ всякаго взноса, но принимать на себя ручательство въ исправномъ отбываніи за круговою порукою обществъ, лежащихъ на увольняемомъ домохозяинѣ повинностей въ отношеніи къ помѣщику, въ теченіи первыхъ девяти лѣтъ, находили нужнымъ вмѣстѣ съ тѣмъ предоставить помѣщику право ходатайствовать о воспрещеніи такихъ увольненій, если онъ признавалъ ихъ чрезмѣрными и подвергающими общество риску несостоятельности; то почему же по истеченіи 9-ти лѣтъ всякій рискъ несостоятельности можетъ бытъ допущенъ, не давая противъ него никакихъ гарантій владѣльцу, не смотря на то, что, по прежнему предположенію, повинности владѣльца не уменьшались, а теперь они могутъ подвергнуться значительному уменьшенію.
   с) Можно сказать, что владѣлецъ вознаграждается въ случаѣ увольненія отдѣльныхъ крестьянъ ихъ участками, поступающими въ его собственность, точно также, какъ въ случаѣ отказа цѣлаго общества и поступленіемъ къ нему всего поземельнаго надѣла. Условія, при которыхъ помѣщикъ получаетъ обратно участки, отъ которыхъ отказались отдѣльныя лица, таковы: 1) три года послѣ отказа участокъ этотъ находится во временномъ пользованіи помѣщика, и, по истеченіи трехлѣтія, общество имѣетъ право требовать передачи себѣ этого участка въ постоянное пользованіе за установленныя повинности; продержавъ его три года, крестьяне могутъ снова отказаться, и только чрезъ 6 лѣтъ, такой участокъ окончательно считается собственностію помѣщика (ст. 135 мѣст. пол.); 2) отрѣзки къ одному мѣсту владѣлецъ можетъ требовать только тогда, когда пространство такихъ отдѣльныхъ участковъ возрастетъ до одной пятой части всего крестьянскаго надѣла (ст. 138); 3) мірской передѣлъ земель крестьянскаго надѣла не распространяется на крестьянскіе участки, поступившіе во временное распоряженіе помѣщика (ст. 114. Примѣчаніе). Очевидно, что такое возвращеніе по частямъ не имѣетъ ничего общаго съ возвращеніемъ цѣльной дачи. Такой участокъ, лежащій внутри крестьянскаго надѣла, невозможно владѣльцу ни обработывать, ни сдать въ наймы лицу, непринадлежащему къ общинѣ, ни даже охранять, особенно, если эти участки будутъ лежать въ имѣніи, гдѣ владѣлецъ не имѣетъ никакого хозяйства: ихъ придется отдать въ наймы крестьянскому обществу, и хорошо еще, если оно рѣшится заплатить за нихъ самую ничтожную плату, а не будетъ ихъ пахать и косить даромъ, чему въ большинствѣ случаевъ владѣлецъ и воспрепятствовать не можетъ. Вообще, такое состояніе чьей-бы то ни было собственности совершенно непонятно.
   Послѣ этого, если я нанялъ квартиру съ конюшней и продалъ лошадь или, вмѣсто 8 комнатъ, нуждаюсь только въ 6, -- я могу сказать хозяину дома: "я оставляю за вами конюшню или двѣ комнаты, они для меня лишнія, а плату по разсчету я убавляю". Развѣ это возможно, развѣ есть хозяинъ, который на это согласится, и законъ, который его къ этому принудитъ? Вызванные въ редакціонные коммиссіи члены губернскихъ комитетовъ были рѣшительно противъ этой мѣры; но редакціонныя коммиссіи сдѣлали одну уступку: временное пользованіе помѣщика, предположенное ими сначала въ теченіи 6-ти лѣтъ, сократили вдвое, что и осталось въ положеніи 19 февраля.
   d) Всѣ эти невзгоды и лишенія, простираясь только на владѣльцевъ, сохранившихъ временно-обязанныя отношенія, для многихъ изъ нихъ послужатъ какъ бы наказаніемъ за болѣе человѣколюбивыя отношенія къ крестьянамъ, за то, что они не хотѣли съ самой первой поры подвергнуть ихъ кабалѣ обязательнаго выкупа.
   4) Предоставленіе права свободнаго отказа отъ земли отдѣльнымъ лицамъ будетъ сопровождаться нѣкоторыми затрудненіями, которыя произойдутъ въ уплатѣ помѣщичьихъ долговъ, лежащихъ на земляхъ, состоящихъ въ пользованіи крестьянъ временно-обязанныхъ. Откажутся отъ земли, разумѣется, крестьяне богатые, доходъ помѣщика съ имѣнія не только уменьшится на все количество отказавшихся семействъ, но и значительно болѣе, ибо процентъ недоимки относительно возрастетъ въ огромной пропорціи. Если долгъ кредитныхъ установленій переведенъ уже на крестьянъ, -- что съ такого имѣнія получаетъ правительство? Если такое имѣніе, по существующимъ правиламъ, за неплатежъ долга, подвергнется обязательному выкупу, -- что тогда получитъ правительство? Если, съ прекращеніемъ обязательнаго выкупа, такое имѣніе будетъ продаваться съ аукціона, -- кто его купитъ и чѣмъ погасится ссуда, имъ обезпеченная?
   Впрочемъ, если кто, устранивъ всѣ выведенныя мною затрудненія мѣрами справедливыми и практически примѣнимыми, найдетъ возможность расширить свободу отказа для отдѣльныхъ лицъ,-- помимо уплаты вознагражденія,-- то я первый буду душевно радъ и весьма скромно сознаюсь,-- что errare humanum est!
   Что касается до 130 ст. мѣст. пол. объ отказѣ отъ полевой земли, въ случаѣ пріобрѣтенія усадебной осѣдлости, то я уже выше говорилъ о практической ея непримѣнимости.
   Итакъ, вотъ въ чемъ состоитъ доступная, по моимъ убѣжденіямъ, при настоящихъ условіяхъ свобода переселенія. Она весьма ограниченна и очень далека отъ безусловной; но все-таки есть прочное ея начало.
   

IV.

   Я увѣренъ, что прочитавши мою незамысловатую систему, которая, безъ сомнѣнія, давно уже представлялась многимъ и многимъ, все-таки большинство читателей не удержалось отъ мысли: "да такъ всѣ уйдутъ", или, "что-жъ это за переселеніе, да такъ никто не тронется". Мы опять всѣ люди середины не любимъ, у насъ если кто за переселеніе, то всякій идетъ себѣ куда глаза глядятъ; а если кто противъ переселенія, такъ ужъ никто тронуться не моги"! Попытаюсь доказать, что по предлагаемой мною системѣ всѣ не уйдутъ, а кому уйти слѣдуетъ, -- тѣ не останутся.
   Очень издалека начинать я не люблю и потому въ разсужденія о колонизаторскомъ призваніи русскаго народа я пускаться не намѣренъ. Я обращаюсь прямо къ позднѣйшимъ переселеніямъ и спрошу: многіе ли изъ насъ отдали себѣ отчетъ въ главныхъ мотивахъ, ими управлявшихъ? Конечно, нѣтъ! А отъ чего? Отъ того, что для насъ русскій человѣкъ есть самая мудреная загадка изъ всего существующаго. Къ нѣмцу, въ англичанину, къ французу мы подходимъ просто, какъ люди, и можемъ о нихъ судить совершенно здраво. Къ русскому человѣку мы непремѣнно подойдемъ въ какой-нибудь театральной позѣ, или какъ начальство, или какъ баринъ, или какъ непрошеный покровитель, или какъ непризванный братъ, или какъ неизвѣстно кѣмъ аккредитованный учитель: мудрено ли, что русскій человѣкъ, одаренный самою тонкою проницательностію и врожденнымъ юморомъ, съ разу пойметъ и одурачитъ. А мы, въ простотѣ сердечной, сейчасъ формулируемъ самые сложные и мудреные выводы... Прикрѣпленный въ землѣ то крѣпостнымъ правомъ, то обязательнымъ надѣломъ, русскій человѣкъ сидитъ на мѣстѣ: сейчасъ заключеніе, что русскій Народъ, какъ богатырь его Илья-Муромецъ, сиднемъ сидитъ, до тѣхъ поръ, пока какая-то невѣдомая сила его растолкаетъ, а потомъ вдругъ расходится и опять сядетъ, отсюда жалобы на его неподвижность, народную апатію, недостатокъ развитія и пр. и пр. Прослыша про какой-то вызовъ на переселеніе, народъ, -- лишенный удовлетворенія этой естественной потребности -- зашевелится; опять гвалтъ, русскій народъ представляется въ видѣ вѣчнаго жида, готоваго постоянно бродить, бродить отъ Берингова пролива до Эльборуса. А между тѣмъ, всего рѣже приходитъ въ голову самое простое объясненіе, что условія переселенія у насъ лишены естественности, а потому и самые факты являются въ видѣ какихъ-то необычныхъ крайностей; но будь эти условія естественны, -- русскій человѣкъ, какъ всякій человѣкъ, -- оставался бы тамъ, гдѣ ему выгодно и уходилъ оттуда гдѣ ему невыгодно. Я остановлюсь на послѣднемъ примѣрѣ переселенія. Недавно началось сильное движеніе въ Самарскую губернію; ежедневно являлись въ мѣстную палату государственнымъ имуществъ крестьяне, желавшіе получить казенныя земли, преимущественно изъ Тульской губерніи, а затѣмъ изъ самыхъ отдаленныхъ, числомъ до 15: Могилевской, Курской, Архангельской, Тамбовской и т. д. Въ сосѣднихъ губерніяхъ: Саратовской и Пензенской началось общее движеніе -- всѣ собирались переселиться; дальній ефремовскій уѣздъ, говорятъ, собрался поголовно. Газеты, въ видѣ объясненія, извѣстили, будто все это произошло отъ того, что "неясный циркуляръ изданъ". Не будь этого циркуляра -- тысячи народа сидѣли бы на мѣстѣ! Ну, скажите -- не загадка ли для насъ русскій человѣкъ, если насъ можно увѣрять, что онъ, русскій человѣкъ, можетъ оставаться на своихъ мѣстахъ или передвигаться всею своей массой, смотря по тому, ясенъ или неясенъ циркуляръ!!? Неужели этимъ мудрымъ истолкователямъ не пришло въ голову болѣе глубокихъ причинъ, которыя могутъ вызвать тоже самое движеніе и при совершенно ясномъ циркулярѣ, и даже безъ всякаго циркуляра? Неужели вся наша народная жизнь находится въ непосредственной связи со степенью ясности исходящихъ изъ канцеляріи бумагъ?!!.. До тѣхъ поръ, пока у насъ переселеніе не будетъ поставлено въ естественныя границы, какъ бы ясно ни были написаны циркуляры, въ народѣ всегда будетъ происходить волненіе, и очень понятно: не волнуется только то, что находится въ состояніи равновѣсія, т. е. естественномъ.
   Гдѣ же эти естественныя границы или, другими словами, какія искусственныя преграды положены у насъ естественности переселенія?
   Преграду такъ сказать отрицатель, патологически задерживающую переселеніе, заключающуюся въ невозможности отказаться со стороны крестьянъ подъ какими бы то ни было условіями отъ обязательнаго и, въ тоже время, непроизводительнаго надѣла и пока остающуюся неопредѣленною и по истеченіи девятилѣтняго срока, -- мы разсмотрѣли выше. Всякое запрещеніе обществу его естественныхъ стремленій, хотя бы и вынужденное историческою необходимостію, дѣйствуетъ на него раздражительно, -- какъ говорятъ медики -- возбуждающимъ образомъ: не зная изъ опыта цѣны достигаемыхъ результатовъ, общество тянется къ нимъ съ легковѣрнымъ увлеченіемъ ребенка, неспускающаго глазъ съ самаго обыкновеннаго предмета, который ему запретили трогать. Это истина давно извѣстная, и при постоянной свободѣ переселенія всегда желающихъ окажется менѣе, нежели сколько обыкновенно набирается при случайномъ и временномъ его дозволеніи.
   Преграды положительныя, способныя раздвинуть переселеніе, въ случаѣ его дозволенія, до неестественныхъ и вредныхъ предѣловъ, заключается въ самомъ характерѣ, который у насъ усвоенъ былъ до сихъ поръ переселенію, и въ фискально-податномъ устройствѣ крестьянскихъ обществъ.
   Я уже въ началѣ замѣтилъ, что у насъ, въ народномъ понятіи, слова: льгота и переселеніе, до такой степени неразрывны, что переселенія безъ льготъ народъ и допустить не можетъ: по его понятію, переселеніе непремѣнно связано съ отсутствіемъ всякихъ платежей за землю, получаемую даромъ. Это происходитъ вслѣдствіе того, что до сихъ поръ единственный видъ свободнаго переселенія у насъ былъ вызовъ правительства на пустынныя мѣста, которыя оно желало заселить изъ государственныхъ разсчетовъ и потому не скупилось на льготы. Переселеніе помѣщичьихъ крестьянъ всегда было болѣе или менѣе насильственное и сопровождалось неудовольствіемъ переселенцевъ, а потому совершенно понятно, что какъ скоро произнесено слово переселеніе, такъ крестьяне уже ничего дальше не слушаютъ и ничему не вѣрятъ: у нихъ въ головѣ только понятіе о льготѣ, о даровой землѣ, за которую платить не надо, по крайней мѣрѣ, на первое время. Прекратить такое заблужденіе и вернуть народъ къ правильному и спокойному обсужденію своихъ дѣйствительныхъ экономическихъ выгодъ, при дозволеніи переселенія, -- можно однимъ: уничтоженіемъ въ законодательномъ порядкѣ самого принципа льготнаго переселенія, допуская его только въ особенныхъ, исключительныхъ случаяхъ. Въ практической народной жизни всякія логическія рѣзкости невозможны, и нельзя ставить никакихъ правилъ, недопускающихъ исключенія; необходимо только, чтобы эти исключенія вызывались дѣйствительными особенностями даннаго случая и не повторялись такъ часто, чтобы самое общее правило обратить въ исключеніе. Вотъ почему я не могъ выразиться категорически, что ни въ какомъ случаѣ не должно допускать льготнаго переселенія. Но принципъ свободнаго переселенія, безъ всякихъ льготъ, по собственному экономическому разсчету переселяющихся, въ настоящее время получилъ общее признаніе въ наукѣ и практическое примѣненіе вездѣ на Западѣ, кромѣ Франціи, издавна отличавшейся неудачною системою своей колонизаціи. Несомнѣнный историческій опытъ показываетъ, что только тамъ, гдѣ колонизація происходила естественно, безъ всякихъ льготъ, въ силу экономическихъ побужденій переселяющихся, только тамъ колоніи упрочивались и приходили въ цвѣтущее положеніе. Это и понятно: масса переселяющихся, при свободномъ и при льготномъ переселеніи, совершенно различна: въ первомъ случаѣ она вся сплошь состоитъ изъ людей, несущихъ въ даль свое трудолюбіе и свою бережливость, съ полною надеждою, что они увѣнчаются успѣхомъ на новой родинѣ, съ удаленіемъ тѣхъ неблагопріятныхъ экономическихъ условій, которыя выгоняютъ поселенцевъ со старыхъ мѣстъ; во второмъ случаѣ, эта масса въ большинствѣ составляется изъ искателей приключеній, привлеченныхъ соблазномъ даруемыхъ льготъ и переносящихъ на новую почву лишь неумѣнье или нежеланье добывать свой хлѣбъ разнообразнымъ и постояннымъ трудомъ, имъ незнакомымъ и на прежней осѣдлости. Исключеніе составляютъ религіозные и политическіе изгнанники, которые дѣлаются все рѣже, съ распространеніемъ вѣротерпимости и свободы торговли. Поэтому въ Россіи, не смотря на ея пустынность и на разбросанность населенія, въ силу историческихъ причинъ, часто совершенно противоположныхъ современно-экономическимъ,-- приложеніе начала свободнаго переселенія, исключающаго всякое понятіе о льготахъ и привилегіяхъ на новыхъ мѣстахъ, -- точно также безусловно необходимо, какъ и вездѣ, если имѣется въ виду переселеніе дѣйствительно и несомнѣнно обѣщающее успѣхъ. Кромѣ того, всякая льгота сама по себѣ ставитъ правительство въ неловкое положеніе и въ будущемъ и настоящемъ: рано или поздно она должна прекратиться и отнятіе ея возбуждаетъ неудовольствіе въ населеніи, привыкшемъ ею пользоваться, а самое дарованіе -- въ окрестномъ туземномъ населеніи, равноправность котораго нарушается привилегіей пришельцевъ. Между тѣмъ, какъ скоро объявлено будетъ у насъ о прекращеніи льготнаго переселенія, такъ число желающихъ переселяться уменьшится, ибо переселяться тогда будутъ только тѣ, кто дѣйствительно убѣдился въ совершенной неблагодарности существующихъ условій и, напротивъ, въ преимуществахъ и удобствахъ отысканной имъ самимъ новой мѣстности; другими словами, тѣ, кто хладнокровно, обдуманно и сознательно взвѣсилъ всѣ шансы, -- выгоды и убытки, -- какъ прежняго сидѣнья, такъ и новаго водворенія. Конечно, и здѣсь нѣтъ ручательства, что такой разсчетъ, во всякомъ случаѣ, сдѣланъ будетъ математически вѣрно: это зависитъ отъ степени развитія переселяющейся массы, знакомства ея съ новымъ мѣстомъ водворенія и, наконецъ, съ моральнымъ ея настроеніемъ, т. е. большею или меньшею способностію къ увлеченію. Но, по крайней мѣрѣ, здѣсь нѣтъ въ виду внѣшней приманки, нѣтъ зазыва на переселеніе со стороны правительства, насилующаго вообще болѣе или менѣе обдуманное выраженіе общественной воли выставленіемъ впередъ всего льготъ, всегда представляющихся воображенію болѣе существенными, чѣмъ на самомъ дѣлѣ испытанныя. Такъ, въ послѣднее время, замѣчается всеобщая наклонность въ переселенію, даже у полтавскихъ казаковъ, у этихъ влюбленныхъ въ свою украинскую родину и неотличающихся подвижностію земледѣльцевъ, даже тамъ, гдѣ экономическія условія надѣла съ избыткомъ вознаграждаютъ труды крестьянина, въ имѣніяхъ, гдѣ насиженное его мѣсто удобнѣе и производительнѣе многихъ окрестныхъ. Отъ чего? отъ того, что всѣмъ мерещится льгота, на новомъ мѣстѣ платить не надо, а на старомъ платежъ загнанъ. Чѣмъ предупредить такое настроеніе, какъ не объявленіемъ, что льготы переселенцамъ, на новыхъ мѣстахъ, впредь превращаются словомъ закона.
   Далѣе, на чрезмѣрное увеличеніе наклонности къ переселенію имѣетъ вліяніе круговая порука. Чтобы избавиться отъ нея,-- крестьяне на все готовы. Поэтому, можно тогда только съ увѣренностью сказать, что крестьянское общество перешло на другую землю дѣйствительно по невыгодности прежней осѣдлости, когда обязательная круговая порука будетъ уничтожена. До тѣхъ же поръ крестьяне готовы будутъ на послѣднія деньги купить подешевле землю и перейти на нее, только бы избавиться отъ круговой поруки. А какъ богатые крестьяне всегда имѣютъ нѣкоторую долю вліянія на сходѣ и какъ вообще бѣдняковъ и лѣнтяевъ, особенно дорожащихъ круговою порукою, можно всегда подвинуть на покупку земли, за которую платить уже ничего не будетъ нужно, то даже на переселеніе цѣлымъ крестьянскимъ обществомъ, круговая порука, во многихъ случаяхъ, будетъ имѣть весьма вредное вліяніе.
   Итакъ, положимъ, что переселеніе вдвинулось въ свои естественныя границы, т. е. крестьянскимъ обществамъ дозволено отказываться отъ земли, съ переходомъ на новыя мѣста и въ тоже время льготы для переселенцевъ, даже на казенныхъ земляхъ, уничтожены и отмѣнена обязательная круговая порука. Возможно ли, при этихъ условіяхъ, повальное передвиженіе, нарушающее экономической строй и грозящее какимъ-нибудь потрясеніемъ сельскому хозяйству, какъ крестьянскому, такъ и помѣщичьему?
   Члены губернскихъ комитетовъ, перваго призыва, защищая въ редакціонныхъ коммиссіяхъ возможную широту добровольныхъ соглашеній крестьянъ съ помѣщикомъ, заявили: "собственный голосъ крестьянина, опирающійся на положительныя правила, нынѣ установленныя въ его пользованіе закономъ, оградитъ крестьянина лучше всякаго внѣшняго вмѣшательства; а извѣстное пристрастіе его къ землѣ, столь долго питавшей его и орошенной его потомъ, служитъ лучшимъ обезпеченіемъ того, что онъ никогда легкомысленно отъ нея не откажется". Справедливость такого заявленія, которое раздѣлили отчасти и- редакціонныя коммиссіи, какъ нельзя лучше подтвердилась еще въ продолженіи 9-ти-лѣтняго срока. Крестьяне пока не получили въ дѣйствительности право отказа отъ надѣла; а между тѣмъ повсемѣстно замѣчается тотъ интересный фактъ, что дворянское мелкое землевладѣніе вездѣ переходитъ въ руки другихъ сословій и преимущественно крестьянъ. Вездѣ отъ жителей всѣхъ губерній я слышалъ это замѣчаніе. Въ Самарской губерніи одно лице, занимавшееся этимъ вопросомъ, сообщило, что по Бузулукскому уѣзду почти вся помѣщичья мелкая собственность перешла къ крестьянамъ. Въ Пензенскихъ губернскихъ вѣдомостяхъ печатается въ высшей степени любопытная, но, къ сожалѣнію, неоконченная вѣдомость о всѣхъ земляхъ, подвергшихся такому переходу. Вопросъ этотъ въ высшей степени важенъ и было бы существенно необходимо собрать и напечатать статистическія о томъ данныя по всѣмъ уѣздамъ. Какъ бы то ни было, это показываетъ, что крестьяне, какъ скоро находятъ выгоднымъ пріобрѣтать землю, такъ и пользуются этимъ случаемъ. Слѣдовательно откажутся отъ надѣла только тѣ, для коихъ невыгоденъ онъ, т. е. тѣ, отъ которыхъ нельзя и требовать, чтобы они оставались на своемъ надѣлѣ. Надѣлъ для крестьянъ положительно невыгоденъ, если существующая вольная арендная цѣна на земли значительно ниже платимаго ими обязательно въ казну или владѣльцу за свой надѣлъ оброка.-- Между тѣмъ, на практикѣ извѣстно, что, по отзыву знающихъ людей, всей черноземной и степной полосѣ арендная плата за землю, въ настоящее, сравнялась съ обязательною повинностью за надѣлъ. Слѣдовательно, въ этихъ полосахъ переселеніе возможно только въ такомъ случаѣ, когда: 1) надѣлъ -- какъ особенное исключеніе,-- такъ непроизводителенъ, что за него не стоитъ заплатить даже пониженную ренту; 2) когда крестьянское общество найдетъ возможность купить гдѣ бы то ни было нужный для него участокъ за доступно дешевую для него цѣну. Такія пріобрѣтенія возможны у казны или у крупныхъ землевладѣльцевъ, въ тѣхъ отдаленныхъ частяхъ ихъ имѣніи, гдѣ населеніе очень рѣдко и слѣдовательно большую часть земли они не могутъ сдать ни за какія деньги. Но за то, какъ скоро покупка такихъ земель крестьянскими обществами начнется, такъ цѣнность ихъ возвысится, и слѣдовательно выгодность пріобрѣтенія ихъ крестьянами уменьшится, а съ тѣмъ вмѣстѣ и число лицъ, желающихъ воспользоваться подобнымъ обмѣномъ. Слѣд., вся опасность со стороны сильнаго движенія переселеній относится въ нечерноземной полосѣ, гдѣ, напротивъ, обязательная оброчная рента значительно выше вольной цѣны на сдачу земель. Здѣсь, казалось бы, возможенъ общій отказъ отъ земель; оттого въ этой полосѣ и положенія губернскихъ комитетовъ, и отзывы членовъ ихъ, вызванныхъ въ Петербургъ, отличались стремленіемъ къ предоставленію крестьянамъ самыхъ свободныхъ и льготныхъ условій, лишь бы оградить безсрочно-обязательное пользованіе надѣломъ. Но здѣсь вопросъ ставится слѣдующимъ образомъ: куда пойдутъ крестьяне съ нечерноземной полосы? Если они большими массами устремятся въ черноземныя или степныя губерніи, то и безъ того относительно высокая тамъ цѣнность земель поднимется такъ высоко, что это положитъ сейчасъ же предѣлъ переселенію. Если крестьяне обратятся тутъ же въ покупкѣ земель помѣщичьихъ, оставшихся за надѣломъ, то количество земель, могущихъ въ этой полосѣ поступить въ продажу крестьянамъ такъ незначительно, что его хватитъ также только для исключеній. Земли у помѣщиковъ и въ этой полосѣ осталось у помѣщиковъ много, но вся она лѣсная, потому что запашекъ тамъ было относительно мало, крестьяне состояли на оброкѣ и большею частію получили всю землю, которою владѣли. Промѣнять воздѣланную землю на лѣсную, съ тѣмъ, чтобы обратить ее въ пашню, крестьянинъ ни за что не согласится: лѣсную землю онъ возьметъ за ничтожную плату съ тѣмъ, чтобы на нови снять четыре, много пять хлѣбовъ и за тѣмъ бросить истощенную почву; -- но распахивать ее, чтобы постоянно на ней сѣять, положительно невозможно. Пахатной земли у помѣщиковъ очень мало, и притомъ она, въ большей части случаевъ, однокачественна съ крестьянскою: за чѣмъ же крестьянину бросать свою и покупать другую? Очевидно, что въ этомъ случаѣ возможна одна только комбинація: если крестьяне сидятъ на особенно непроизводительной почвѣ, то они постараются отказаться отъ нее, такъ какъ возможно дешево купить относительно лучшую.
   Итакъ, съ какой стороны мы ни посмотримъ на настоящій вопросъ, -- повальное переселеніе, грозящее переворотомъ, оказывается невозможнымъ, по самой силѣ вещей. Предлагаемая мною система предположена единственно въ пользу тѣхъ исключеній, которыя считаютъ съ своей стороны меньшимъ пожертвованіемъ отказъ отъ надѣла, за который они платили въ теченіи 9-ти лѣтъ, и сверхъ этого покупку на собственный счетъ равнаго или большаго количества земли, нежели продолженіе пользованія совершенно непроизводительною землею за установленную повинность. Очевидно, что такія исключенія, встрѣчаются ли они въ разрядѣ крестьянъ временно-обязанныхъ или собственниковъ, не могутъ быть обязательно удерживаемы на прежнемъ надѣлѣ и должны воспользоваться правомъ отказа или переселенія. Это слишкомъ скромное и ограниченное право я считаю началомъ свободы переселенія, въ виду той крѣпости, которую, на обязательно выкупленныхъ крестьянъ, наложено въ теченіи 49-ти лѣтъ. Всякое расширеніе этого права, весьма желанное и въ высшей степени благодѣтельное, невозможно, при уравненіи правъ крестьянъ временно-обязанныхъ и собственниковъ, ибо оно слишкомъ пошатнуло бы прочность выкупной операціи. Здѣсь же выкупная операція остается въ прежнемъ положеніи и только ликвидируетъ неоплатную недоимку.
   Такова моя система; но противъ нея можно сдѣлать много возраженій. Существеннѣйшія изъ нихъ слѣдующія:
   1) Недоимщики, сидящіе на непроизводительномъ надѣлѣ, о которыхъ я исключительно хлопочу, не въ состояніи купить въ другомъ мѣстѣ земли цѣлымъ обществомъ; и потому вся система моя обращается въ нуль, праздное словоизверженіе. Не смотря на такую категорическую постановку возраженія, я надѣюсь категорически его и уничтожить.
   а) Вся моя система основана на томъ, что она для такихъ недоимщиковъ, сидящихъ на безплодной почвѣ, и находящихся въ безвыходномъ положеніи,-- представляетъ. Указать человѣку или обществу, находящемуся въ безвыходномъ положеніи исходъ, значитъ поднять настолько его энергію, чтобы онъ, такъ или иначе, указаннаго исхода достигнулъ. Такихъ недоимщиковъ я видалъ вблизи и коротко знаю ихъ финансовое и нравственное положеніе. Люди зажиточные и трудолюбивые между ними, обращавшіеся прежде къ другимъ промысламъ, кромѣ земледѣлія, теперь лежатъ и никуда не ходятъ. За чѣмъ идти? За тѣмъ, чтобы пріѣхалъ становой и, по круговой порукѣ, продалъ все что есть лишняго въ домѣ? Конечно, не стоитъ безпокоиться! Но если этимъ людямъ будетъ показана возможность избавиться отъ круговой поруки и надѣла и стать въ положеніе людей, обезпеченныхъ въ неприкосновенности своей собственности, результатовъ своихъ трудовъ,-- то они не задумаются достать копѣйку, не задумается и отрезвится и цѣлое общество. Между тѣмъ, я предлагаю дозволить купить землю въ извѣстныхъ размѣрахъ на цѣлое общество, не ограничивая этого размѣра для отдѣльныхъ домохозяевъ; слѣд. всякій, при покупкѣ земли, будетъ разсчитывать на свои средства. Такимъ образомъ зажиточные и трудолюбивые заинтересованы въ этомъ, чтобы склонить все общество къ пріобрѣтенію земли, съ тѣмъ, чтобы помочь бѣднымъ деньгами, а вознагражденіе обезпечить работою. Кромѣ того,-- такъ какъ соглашеніе единогласное, въ этомъ случаѣ, не можетъ состояться, то достаточно желаніе со стороны двухъ третей общества. Подобная комбинація, въ крестьянскомъ быту, при безвыходности теперешняго положенія и при возможности дешеваго пріобрѣтенія земли, въ случаяхъ отдѣльныхъ покупокъ, всегда доступна.
   б) Кромѣ того, я предполагаю необходимымъ основаніе съ этою цѣлію правительственныхъ, земскихъ и частныхъ банковъ, которые помогали бы въ этомъ случаѣ крестьянамъ, при обезпеченіи круговою порукою и землею. Операція этихъ банковъ чрезвычайно проста: по осмотрѣ пріобрѣтаемой въ собственность крестьянами земли, банкъ обѣщаетъ имъ ссуду, которую онъ назначаетъ подъ залогъ этой земли и крестьяне, получивъ заявленіе банка, дополняютъ своими деньгами, сколько слѣдуетъ, для удовлетворенія покупщика, получающаго потомъ ссуду изъ банка и немедленно выдающаго крестьянамъ надлежащую купчую крѣпость. Банкъ всегда обезпеченъ: отвергая совершенно обязательную поруку, я допускаю при этомъ договорѣ свободную круговую поруку, какъ обязательство, совершенно равноправное со всѣми другими личными обязательствами. Въ случаѣ неплатежа, банкъ прямо приступаетъ къ продажѣ земли, въ цѣломъ ея составѣ, ибо по частямъ на такую дачу мало найдется покупщиковъ, даже при раздѣленіи ея на участки. Но, въ случаѣ установленія круговой поруки, крестьяне такой продажи не допустятъ и, уплативъ банковый долгъ, сами отберутъ участки у неплательщиковъ. Я думаю, что поземельный кредитъ у насъ всего нужнѣе въ этой именно формѣ, потому что поземельный кредитъ для дворянства въ большинствѣ губерній составляетъ только средство ликвидированія долговыхъ обязательствъ, что, въ смыслѣ народнаго хозяйства, не имѣетъ никакого значенія. А потому, если учрежденіе съ этою цѣлію частныхъ и отчасти правительственныхъ банковъ есть дѣло личнаго усмотрѣнія, то, напротивъ, земскіе банки обязаны обратиться къ операціямъ этого рода.
   2) Второе возраженіе состоитъ въ томъ, что по моей системѣ отдѣльныя лица не пользуются тою даже долею свободы, которая предоставлена сельскимъ обществамъ. Причины мною изложены выше, здѣсь же я дополню слѣдующее. Основная моя система состоитъ въ равноправности крестьяне временно-обязанныхъ и собственниковъ. Чрезъ 10 лѣтъ, по просьбѣ крестьянъ или помѣщика должна быть сдѣлана переоброчка, т. е., другими словами, повсемѣстный переходъ отъ обязательной ренты къ нормальной, основанной на соображеніи дѣйствительной доходности надѣла въ данной мѣстности, для извѣстнаго общества. Мнѣ кажется, что въ это время, когда установляется новый договоръ, можетъ быть безпрепятственно предоставлено право отказа какъ отдѣльнымъ лицамъ, такъ и обществамъ. А какъ, безъ всякаго сомнѣнія, нормальный надѣлъ, опредѣленный правительствомъ, будетъ вмѣстѣ съ тѣмъ и справедливый, то ничто не мѣшаетъ распространить его, для уравнительности, и на крестьянъ, выкупившихъ свой надѣлъ съ помощію отъ правительства. Тогда причина передвиженія, для тѣхъ и другихъ, значительно уменьшится. Гдѣ надѣлъ состоитъ изъ непроизводительной почвы, тамъ, вѣроятно, и оброкъ будетъ опредѣленъ такой незначительный, что крестьянамъ не будетъ предстоять труда уплатить его. Такимъ образомъ тогда отдѣлится только та часть крестьянскаго населенія, которая, почему-либо, не считаетъ себя способною къ земледѣлію, а такимъ лицамъ нельзя запрещать переходъ въ сословія безземельныя, и между тѣмъ самыя рѣзкія неровности сгладятся въ теченіи 10-ти-лѣтняго періода, а это облегчитъ опредѣленіе болѣе среднихъ нормъ оброка, не разбивающагося, для каждой мѣстности, на слишкомъ большое число градацій.
   Другихъ, болѣе существенныхъ возраженій, мнѣ не представляется; но можетъ быть лица, болѣе знакомыя съ дѣломъ, отъищутъ такія, предъ которыми мнѣ придется молчать.... Habent sua fata libelli!

H. Колюпановъ.

"Вѣстникъ Европы", No 10, 1868

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru