Клюев Николай Алексеевич
Песнь о великой матери

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Клюев Н. А. Сердце Единорога. Стихотворения и поэмы
   СПб.: РХГИ, 1999.
   

519. Песнь о великой матери

<ЧАСТЬ ПЕРВАЯ>

             Эти гусли -- глубь Онега,
             Плеск волны палеостровской,
             В час, как лунная телега
             С грузом жемчуга и воска
             Проезжает зыбью лоской,
             И томит лесная нега
             Ель с карельскою березкой.
   
             Эти притчи -- в день Купалы
             Звон на Кижах многоглавых,
             10 Где в горящих покрывалах,
             В заревых и рыбьих славах
             Плещут ангелы крылами.
   
             Эти тайны парусами
             Убаюкивал шелоник.
             В келье кожаный Часовник,
             Как совят в дупле смолистом,
             Их кормил душистой взяткой
             От берестяной лампадки
             Перед Образом Пречистым.
   
             20 Эти вести -- рыбья стая,
             Что плывет, резвясь, играя,
             Лосось с Ваги, язь из Водлы,
             Лещ с Мегры, где ставят мёрды,
             Бок изодран в лютой драке
             За лазурную плотицу,
             Но испить до дна не всякий
             Может глыбкую страницу.
   
             Кто пречист и слухом золот,
             Злым безверьем не расколот,
             30 Как береза острым клином,
             И кто жребием единым
             Связан с родиной-вдовицей,
             Тот слезами на странице
             Выжжет крест неопалимый
             И, таинственно водимый
             По тропинкам междустрочий,
             Красоте заглянет в очи --
             Светлой девушке с Поморья.
   
             Броженица ли воронья --
             40 На снегу вороньи лапки
             Или трав лесных охапки,
             На песке реки таежной
             След от крохотных лапотцев --
             Хитрый волок соболиный,
             Нудят сердце болью нежной,
             Как слюду в резном оконце,
             Разузорить стих сурьмою,
             Команикой и малиной,
             Чтоб под крышкой гробовою
             50 Улыбнулись дед и мама,
             Что возлюбленное чадо,
             Лебеденок их рожоный,
             Из железного полона
             Черных истин, злого срама
             Светит тихою лампадой, --
             Светит их крестам, криницам,
             Домовищам и колодам!..
             Нет прекраснее народа,
             У которого в глазницах,
             60 Бороздя раздумий воды,
             Лебедей плывет станица!
             Нет премудрее народа,
             У которого межбровье --
             Голубых лосей зимовье,
             Бор незнаемый кедровый,
             Где надменным нет прохода
             В наговорный терем слова! --
             Человеческого рода,
             Струн и крыльев там истоки...
             70 Но допрядены, знать, сроки,
             Все пророчества сбылися,
             И у русского народа
             Меж бровей не прыщут рыси!
             Ах, обожжен лик иконный
             Гарью адских перепутий,
             И славянских глаз затоны
             Лось волшебный не замутит!
             Ах, заколот вещий лебедь
             На обед вороньей стае,
             80 И хвостом ослиным в небе
             Дьявол звезды выметает!

* * *

             А жили по звездам, где Белое море,
             В ладонях избы, на лесном косогоре.
             В бору же кукушка, всех сказок залог,
             Серебряным клювом клевала горох.
             Олень изумрудный, с крестом меж рогов,
             Пил кедровый сбитень и марево мхов,
             И матка сорочья -- сорока сорок --
             Крылом раздувала заклятый грудок.
             90 То плящий костер из глазастых перстней
             С бурмитским зерном, чтоб жилось веселей,
             Чтоб в нижнем селе пахло сытой мучной,
             А в горней светелке проталой вербой,
             Сурьмлённым письмом на листах Цветника,
             Где тень от ресниц, как душа, глубока!
             Ах, звезды Поморья, двенадцатый век
             Вас черпал иконой обильнее рек.
             Полнеба глядится в речное окно,
             Но только в иконе лазурное дно.
             100 Хоромных святынь, как на отмели гаг,
             Чуланных, овинных, что брезжат впотьмах,
             Скоромных и постных, на сон, на улов,
             Сверчку за лежанку, в сундук от жуков,
             На сшив парусов, на постройку ладьи,
             На выбор мирской старшины и судьи --
             На всё откликалась блаженная злать.
             Сажали судью, как бобриху на гать,
             И отроком Митей (вдомёк ли уму?)
             "Заклание" образ -- вручался ему.
             110 Потом старики, чтобы суд был легок,
             Несли старшине жемчугов кузовок,
             От рыбных же весей пекли косовик,
             С молоками шаньги, а девичий лик
             Морошковой брагой в черпугах резных
             Честил поморян и бояр волостных.
             Ах, звезды Помория, сладостно вас
             Ловить по излучинам дружеских глаз
             Мережею губ, языка гарпуном,
             И вдруг разрыдаться с любимым вдвоем!
             120 Ах, лебедь небесный, лазоревый крин,
             В архангельских дебрях у синих долин!
             Бревенчатый сон предстает наяву:
             Я вижу над кедрами храма главу,
             Она разузорена в лемех и елань,
             Цветет в сутемёнки, пылает в зарань.
             С товарищи мастер Аким Зяблецов
             Воздвигли акафист из рудых столпов,
             И, тепля ущербы, -- Христова рука
             Крестом увенчала труды мужика.
   
             130 Три тысячи сосен -- печальных сестер --
             Рядил в аксамиты и пестовал бор;
             Пустынные девы всегда под фатой,
             Зимой в горностаях, в убрусах весной,
             С кудрявым Купалой единожды в год
             Водили в тайге золотой хоровод
             И вновь засыпали в смолистых фатах.
             Линяла куница, олень на рогах
             Отметиной пегой зазимки вершил,
             Вдруг Сирина голос провеял в тиши:
             140 "Лесные невесты, готовьтесь к венцу,
             Красе ненаглядной и саван к лицу!
             Отозван Владыкой дубрав херувим, --
             Идут мужики, с ними мастер Аким;
             Из ваших телес Богородице в дар
             Смиренные руки построят стожар,
             И многие годы на страх сатане
             Вы будете плакать и петь в тишине!
             Руда ваших ран, малый паз и сучец
             Увидят Руси осиянной конец,
             150 Чтоб снова в нездешнем безбольном краю
             Найти лебединую радость свою!"
             И только замолкла свирель бирюча,
             На каждой сосне воссияла свеча.
             Древесные руки скрестив под фатой,
             Прощалась сестрица с любимой сестрой.
             Готовьтесь, невесты, идут женихи!..
             Вместят ли сказанье глухие стихи?
             Успение леса поведает тот,
             Кто слово, как жемчуг, со дна достает.
   
             160 Меж тем мужики, отложив топоры,
             Склонили колени у мхов и коры
             И крепко молились, прося у лесов
             Укладистых матиц, кокор и столпов.
             Поднялся Аким и топор окрестил:
             "Ну, братцы, радейте, сколь пота и сил!"
             Три тысячи бревен скатили с бугра
             В речную излуку -- котел серебра:
             Плывите, родные, укажет Христос
             Нагорье иль поле, где ставить погост!
             170 И видел Аким, как лучом впереди
             Плыл лебедь янтарный с крестом на груди.
             Где устье полого и сизы холмы,
             Пристал караван в час предутренней тьмы,
             И кормчая птица златистым крылом
             Отцам указала на кедровый холм.
   
             Церковное место на диво красно:
             На утро -- алтарь, а на полдень -- окно,
             На запад врата, чтобы люди из мглы,
             Испив купины, уходили светлы.
             180 Николин придел -- бревна рублены в крюк,
             Чтоб капали вздохи и тонок был звук.
             Егорью же строят сусеком придел,
             Чтоб конь-змееборец испил и поел.
             Всепетая в недрах соборных живет, --
             Над ней парусами бревенчатый свод
             И кровля шатром -- восемь пламенных крыл,
             Развеянных долу дыханием сил.
   
             С товарищи мастер Аким Зяблецов
             Учились у кедров порядку венцов,
             190 А рубке у капли, что камень долбит,
             Узорности ж крылец у белых ракит --
             Когда над рекою плывет синева,
             И вербы плетут из нее кружева,
             Кувшинами крылец стволы их глядят
             И легкою кровлей кокошников скат.
             С товарищи мастер предивный Аким
             Срубили акафист и слышен и зрим,
             Чтоб многие годы на страх сатане
             Саронская роза цвела в тишине.
   
             200 Поется: "Украшенный вижу чертог", --
             Такой и Покров у Лебяжьих дорог:
             Наружу -- кузнечного дела врата,
             Притвором -- калик перехожих места,
             Вторые врата серебрятся слюдой,
             Как плёсо, где стая лещей под водой.
             Соборная клеть -- восковое дупло,
             Здесь горлицам-душам добро и тепло.
             Столбов осетры на резных плавниках
             Взыграли горе, где молчания страх.
             210 Там белке пушистой и глуби озер
             Печальница твари виет омофор.
             В пергаменных Святцах есть лист выходной,
             Цветя живописной поблекшей строкой:
             Творение рая, Индикт, Шестоднев,
             Писал, дескать, Гурий -- изограф царев.
             Хоть титла не в лад, но не ложна строка,
             Что Русь украшала сновидца рука!

* * *

             Мой братец, мой зяблик весенний,
             Поющий в березовой сени,
             220 Тебя ли сычу над дуплом
             Уверить в прекрасном былом?!
   
             Взгляни на сиянье лазури --
             Земле улыбается Гурий
             И киноварь, нежный бакан
             Льет в пестрые мисы полян!
   
             На тундровый месяц взгляни --
             Дремливей рыбачьей ладьи,
             То он же, улов эскимос,
             Везет груду перлов и слез!
   
             230 Закинь невода твоих глаз
             В речной голубиный атлас,
             Там рыбью отару зограф
             Пасет средь кауровых трав!
   
             Когда мы с тобою вдвоем
             Отлетным грустим журавлем,
             Твой облик -- дымок над золой --
             Очерчен иконной графьей!
   
             И сизые прошвы от лыж,
             Капели с берестяных крыш, --
             240 Всё Гурия вапы и сны
             О розе нетленной весны!
   
             Мой мальчик, лосенок больной,
             С кем делится хлеб трудовой,
             Приветен лопарский очаг
             И пастью не лязгает враг!
   
             Мне сиверко в бороду вплел,
             Как изморозь, сивый помол,
             Чтоб милый лосенок зимой
             Укрылся под елью седой!
   
             250 Берлогой глядит борода,
             Где спят медвежата-года
             И беличьим выводком дни...
             Усни, мой выдренок, усни!
   
             Лапландия кроткая спит,
             Не слышно оленьих копыт,
             Лишь месяц по кости ножом
             Тебе вырезает псалом!

* * *

             Мы жили у Белого моря,
             В избе на лесном косогоре:
             260 Отец богатырь и рыбак,
             А мать -- бледнорозовый мак
             На грядке, где я, василек,
             Аукал в хрустальный рожок.
   
             На мне пестрядная рубашка,
             Расшита, как зяблик, запашка,
             И в пояс родная вплела
             Молитву от лиха и зла.
   
             Плясала у тетушки Анны
             По плису игла неустанно
             270 Вприсядку и дыбом ушко, --
             Порты сотворить не легко!
             Колешки, глухое гузёнце,
             Для пуговки совье оконце,
             Карман, где от волчьих погонь
             Укроется сахарный конь.
             Пожрали сусального волки,
             Оконце разбито в осколки,
             И детство -- зайчонок слепой --
             Заклевано галок гурьбой!

* * *

             280 Я помню зипун и сапожки
             Веселой сафьянной гармошкой,
             Шушукался с ними зипун:
             "Вас делал в избушке колдун,
             Водил по носкам, голенищам
             Кривым наговорным ножищем
             И скрип поселил в каблуки
             От вёсел с далекой реки!
             Чтоб крепок был кожаный дом,
             Прямил вас колодкой потом,
             290 Поставил и тын гвоздяной,
             Чтоб скрип не уплелся домой.
             Алёнушка дратву пряла,
             От мглицы сафьянной смугла,
             И пела, как иволга в елях,
             Про ясного Финиста-леля!"
             Шептали в ответ сапожки:
             "Тебя привезли рыбаки
             И звали аглицким сукном,
             Опосле ты стал зипуном!
             300 Сменяла сукно на икру,
             Придачей подложку-сестру,
             И тетушка Анна отрез
             Снесла под куриный навес,
             Чтоб петел обновку опел,
             Где дух некрещеный сидел.
             Потом завернули в тебя
             Ковчежец с мощами, любя,
             Крестом повязали тесьму --
             Повывесть заморскую тьму,
             310 И семь безутешных недель
             Ларец был тебе колыбель,
             Пока кипарис и тимьян
             На гостя, что за морем ткан,
             Не пролили мира ковши,
             Чтоб не был зипун без души!
   
             Однажды, когда Расстегай
             Мурлыкал про масленый рай,
             И горенка была светла,
             Вспорхнула со швейки игла, --
             320 Ей нитку продели в ушко,
             Плясать стрекозою легко.
             И вышло сукно из ларца
             Синё, бархатисто с лица,
             Но с тонкой тимьянной душой...
             Кроил его инок-портной,
             Из желтого воска персты...
             Прекрасное помнишь ли ты?"
             Увы! Наговорный зипун
             Похитил косматый колдун!

* * *

             330 Усни, мой совенок, усни!
             Чуть брезжат по чумам огни, --
             Лапландия кроткая спит,
             За сельдью не гонится кит.
   
             Уснули во мхах глухари
             До тундровой карей зари,
             И дрёмам гусиный базар
             Распродал пуховый товар!
   
             Полярной березке светляк
             Затеплил зеленый маяк, --
             340 Мол, спи! Я тебя сторожу,
             Не выдам седому моржу!
   
             Не дам и корове морской
             С пятнистою жадной треской,
             Баюкает их океан,
             Раскинув, как полог, туман!
   
             Под лыковым кровом у нас
             Из тихого Углича Спас,
             Весной, васильками во ржи,
             Он веет на кудри твои!
   
             350 Родимое, сказкою став,
             Перистей озерных купав,
             Лосенку в затишье лесном
             Смежает ресницы крылом:
             Бай, бай, кареглазый, баю!
             Тебе в глухарином краю
             Про светлую маму пою!

* * *

             Как лебедь в первый час прилета,
             Окрай проталого болота,
             К гнезду родимому плывет
             360 И пух буланый узнает,
             Для носки пригнутые травы,
             Трепещет весь, о стебель ржавый
             Изнеможенный чистя клюв,
             На ракушки, на рыхлый туф
             Влюбленной лапкой наступает
             И с тихим стоном оправляет
             Зимой изгрызенный тростник, --
             Так сердце робко воскрешает
             Среди могильных повилик
             370 Купавой материнский лик
             И друга юности старик --
             "Любимый, ты ли?" -- вопрошает,
             И свой костыль -- удел калик --
             Весенней травкой украшает.

* * *

             У горенки есть много тайн,
             В ней свет и сумрак не случаен,
             И на лежанке кот трехмастный
             До марта с осени ненастной
             Прядет просонки неспроста.
             380 Над дверью медного креста
             Неопалимое сиянье, --
             При выходе ему метанье,
             Входящему -- в углу заря
             Финифти, черни, янтаря
             И очи глубже океана,
             Где млечный кит, шатры Харрана
             И ангелы, как чаек стадо,
             Завороженное лампадой --
             Гнездом из нитей серебра,
             390 Сквозистей гагачья пера.
             Она устюжского еканья,
             Искусной грани и бранья,
             Ушки -- на лозах алконосты,
             Цепочки -- скреп и звеньев до ста,
             А скал серебряник Гервасий
             И сказкой келейку украсил.
             Когда лампаду возжигали
             На Утоли Моя Печали,
             На Стратилата и на пост,
             400 Казалось, измарагдный мост
             Струился к благостному раю,
             И серафимов павью стаю,
             Как с гор нежданный снегопад,
             К нам высылает Стратилат!
             Суббота горенку любила,
             Песком с дерюгой, что есть силы,
             Полы и лавицы скребла
             И для душистого тепла
             Лежанку пихтою топила,
             410 Опосле охрой подводила
             Цветули на ее боках...
             Среда -- вдова, Четверг -- монах,
             А Пятница -- Господни страсти.
             По Воскресеньям были сласти --
             Пирог и команичный сбитень,
             Медушники с морошкой в сыте,
             И в тихий рай входил отец:
             "Поставить крест аль голубец
             По тестю Митрию, Параша?"
             420 -- "На то, кормилец, воля ваша"...
             Я голос из-под плата слышал,
             Подобно голубю на крыше
             Или свирели за рекой.
             "Уймись, касатка! Что с тобой?
             Покойному за девяносто..."
             Вспорхнув с лампады, алконосты
             Садились на печальный плат,
             И была горенка, как сад,
             Где белой яблоней под платом
             430 Благоухала жизнь богато.

* * *

             Ей было восемнадцать вёсен,
             Уж Сирин в празелени сосен
             Не раз налаживал свирель,
             Чтобы в крещенскую метель
             Или на Красной ярой горке
             Параше, по румяной зорьке,
             Взыграть сладчайшее "люблю"...
             Она на молодость свою
             Смотрела в веницейский складень,
             440 При свечке, уморяся за день,
             В большом хозяйстве хлопоча.
             На косы в пядь, на скат плеча
             Глядело зеркало со свечкой,
             А Сирин, притаясь за печкой,
             Свирель настраивал сверчком,
             Боясь встревожить строгий дом
             И сердце девушки пригожей.
             Она шептала: "Боже, Боже!
             Зачем родилась я такой, --
             450 С червонной, блёскою косой,
             С глазами речки голубее?!
             Уйду в леса, найду злодея,
             Пускай ограбит и прибьет,
             Но только душеньку спасет!..
             Люблю я Федю Стратилата
             В наряде, убранном богато
             Топазием и бирюзой!..
             Егорья с лютою змеей, --
             Он к Алисафии прилежен...
             460 Димитрий из Солуня реже
             Приходит грешнице на ум,
             И от его иконы шум
             Я чую вещий многокрылый...
             Возьму и выйду за Вавила,
             Он смолокур и древодел!.."
             Тут ясный Сирин не стерпел
             И на волхвующей свирели,
             Как льдинка в икромет форели,
             Повывел сладкое "люблю"...
             470 Метель откликнулась: "Фи-ю!.."
             Параша к зеркалу всё ближе,
             Свеча горит и бисер нижет,
             И вдруг расплакалась она --
             Вавилы рыжего жена:
             "Одна я -- серая кукушка!.
             Была б Аринушка подружка, --
             Поплакала бы с ней вдвоем!.."
             За ужином был свежий сом.
             "К Аринушке поеду, тятя, --
             480 Благословите погостить!"
             -- "Кибитку легче на раскате, --
             Дорога ноне, что финить,
             В хоромах векше не сидится!.."
             Отец обычаем бранится.

* * *

             На петухах легла Прасковья, --
             Ей чудилось: у изголовья
             Стоит Феодор Стратилат,
             Горит топазием наряд,
             В десной -- златое копие.
             490 Победоносец на коне,
             И япанча -- зари осколок...
             Взаранки с пряжею иголок
             Плакуша ворох набрала
             И села, помолясь, за пяльцы;
             Но непроворны стали пальцы
             И непослушлива игла.
             Знать, перед утренней иконой
             Она девических поклонов
             Одну лишь лестовку прошла.
   
             500 Слагали короб понемногу...
             И Одигитрией в дорогу
             Благословил лебедку тятя:
             "Кибитку легче на раскате,
             Дорога ноне, что финить!
             Счастливо, доченька, гостить,
             Не осрами отца покрутой!.."
             Шесть сарафанов с лентой гнутой,
             Расшитой золотом в Горицах,
             Шугай бухарский -- пава птица --
             510 По сборкам кованый галун
             Да плат -- атласный Гамаюн --
             Углы отливом, лапы, меты, --
             В изъяне с матери ответы.
             Сорочек пласт, в них гуси спят,
             Что первопуток серебрят.
             К ним утиральников стопой,
             Чтоб не утерлася в чужой,
             Не перешла б краса к дурнушке,
             Опосле с селезня подушки,
             520 Афонский ладан в уголках --
             Пугать лукавого впотьмах.
             Всё мать поклала в коробью,
             Как осетровый лов в ладью,
             А цельбоносную икону
             По стародавнему канону
             Себе повесила на грудь,
             Чтоб пухом расстилался путь.
             Простились с теткой вековушей,
             Со скотьей бабой и Феклушей,
             530 Им на две круглые недели
             Хозяйство соблюдать велели.
             И под раскаты бубенца
             Сошли с перёного крыльца.
   
             Кибитка слажена на славу!
             Исподом выведены травы
             По домотканому сукну,
             В ней сделать сотню не одну
             И верст, и перегонов можно.
             От вьюги синей подорожной
             540 У ней заслон и напередник,
             Для ротозеев хитрый медник
             Рассыпал искры по бокам,
             На спинку же уселся сам
             Луною с медными усами
             И с агарянскими белками,
             В одной руке число и год,
             В другой -- созвездий хоровод.
   
             Запряжены лошадки гусем,
             По дебренской медвежьей Руси
             550 Не ладит дядя Евстигней
             Моздокской тройкою коней.
             Здесь нужен гусь, езда продолом,
             В снегах и по дремучим долам,
             Где волок верст на девяносто, --
             От Соловецкого погоста
             До Лебединого скита,
             Потом Денисова Креста
             Завьются хвойные сузёмки, --
             Не хватит хлебушка в котомке
             560 И каньги в дыры раздерешь,
             Пока к ночлегу прибредешь!
             Зато в малёваной кибитке,
             Считая звезды, как на свитке,
             И ели в шапках ледяных,
             Как сладко ехать на своих
             Развалистым залетным гусем
             И слышать: "Господи Исусе!"
             То Евстигней, разиня рот,
             В утробу ангела зовет.
   
             570 Такой дорогой и Прасковья
             Свершила волок, где в скиту
             От лиха и за дар здоровья
             Животворящему Кресту
             Служили путницы молебен.
             Как ясны были сосны в небе!
             И снежным лебедем погост,
             Казалось, выплыл на мороз
             Из тихой заводи хрустальной!
             Перед иконой огнепальной
             580 Молились жарко дочь и мать.
             Какие беды их томили
             Из чародейной русской были --
             Одной Всепетой разгадать!
   
             -- "Ну, трогай, Евстигней, лошадок!.."
             "Как было терпко от лампадок..." --
             Родной Параша говорит
             Под заунывный лад копыт.
             "Отселе будет девяносто..."
             Глядь, у морозного погоста,
             590 Как рог у лося, вырос крин,
             На нем финифтяный павлин,
             Но светел лик и в ряснах плечи...
             "Не уезжай, дитя, далече!.."
             Свирелит он дурманней сот
             И взором в горнее зовет,
             Трепещет, отряхаясь снежно...
             Как цветик, в колее тележной
             Под шубкой девушка дрожит:
             "Он, он!.. Феодор... Бархат рыт!.."

* * *

             600 На небе звезды, что волвянки,
             Как грузди на лесной полянке,
             Мороз в оленьем совике
             Сидит на льдистом облучке.
             Осыпана слюдой кибитка,
             И смазней радужная нитка
             Повисла в гриве у гнедка.
             Ни избяного огонька
             И ни овинного дымка --
             Всё лес да лес... Скрипят полозья...
             610 Вон леший -- бороденка козья --
             Нырнул в ощерое дупло!
             Вот черномазое крыло --
             Знать, бесы с пакостною ношей...
             "Он, он!.. Рыт бархат... Мой хороший!.." --
             Спросонок девушка бормочет
             И открывает робко очи.
   
             У матушки девятый сон --
             Ей чудится покровский звон
             У лебединых перепутий
             620 И яблоки на райском пруте,
             И будто девушка она,
             В кисейно-пенном сарафане,
             Цветы срывает на поляне,
             А ладо смотрит из окна
             В жилетке плисовой с цепочкой.
             Опосле с маленькою дочкой
             Она ходила к пупорезке
             И заблудилась в перелеске.
             "Ау! Ау!.." Вдруг видит -- леший
             630 С носатым вороном на плеши.
             "Ага, попалась!.." -- "Ой, ой, ой!.."
             -- "Окстись! Что, маменька, с тобой?.."
             И крепко крестится мамаша.
             "Ну вот и Палестина наша!" --
             Мороз заш<ам>кал с облучка.
             Трущобы хвойная рука
             Впоследки шарит по кибитке,
             Река дымится, месяц прыткий,
             Как сиг в серебряной бадье,
             640 Ныряет в черной полынье, --
             Знать, ключевые здесь места...
             Над глыбкой чернью брезг креста
             Граненым бледным изумрудом.
             Святой Покров, где церковь-чудо!
             Ее Акимушка срубил
             Из инея и белых крыл.
             Уже проехали окраи...
             Вот огонек, собачьи лай,
             Густой, как брага, дух избы
             650 Из нахлобученной трубы.
   
             Деревня, милое Поморье,
             Где пряха тянет волокно,
             Дозоря светлого Егорья
             В тысячелетнее окно!
             Прискачет витязь из тумана,
             Литого золота шелом,
             Испепелить Левиафана
             Двоперстным огненным крестом,
             Чтоб пбсолонь текли просонки,
             660 Медведи-ночи, лоси-дни.
             И что любимо искони,
             От звезд до крашеной солонки,
             Не обернулось в гать и пни!
             Родимое, прости, прости!
             Я, пес, сосал твои молоки
             И страстотерпных гроздий соки
             Извергнул жёлчью при пути!
             Что сталося со мной и где я?
             В аду или в когтях у змея,
             670 С рожком заливчатым в кости?
             Как пращуры, я сын двоперстья,
             Христа баюкаю в ночи,
             Но на остуженной печи
             Ни бубенца, ни многоверстья.
             Везет не дядя Евстигней
             В собольей шубоньке Парашу --
             Стада ночных нетопырей
             Запряжены в кибитку нашу,
             И ни избы, ни милых братии.
             680 Среди безглазой тьмы болот
             Лишь пни горелые да гати!
             "Кибитку легче на раскате" --
             Рыданьем в памяти встает.
             Спаси нас, Господи Исусе!
             Но запряглися бесы гусем, --
             Близки, знать, адские врата.
             Чу! Молонья с небесных взгорий!
             Не жжет ли гада свет-Егорий
             Огнем двоперстного креста?!

* * *

             690 Умыться сладостно слезами,
             Прозрев, что сердце соловьями,
             Как сад задумчивый, полно,
             Что не персты чужих магнолий,
             А травы Куликова поля
             К поэту тянутся в окно!
             Моя Параша тоже травка,
             К ее межбровью камилавка
             С царьградской опушью пошла б.
             В обнимку с душенькой Аришей
             700 Она уснула, мягко дышит,
             Перемогая юный храп.
             Так молодая куропатка,
             Морошкою наполнив сладко
             Атласистый крутой зобок,
             Под комариный говорок,
             Себя баюкает -- кок, кок!
             Мне скажут -- дальше опиши
             Красу двух елочек полесных!
             Побольше было в них души,
             710 Чем обольщений всем известных.
             Вот разве косы -- карь и злать --
             Параше заплетала мать
             На кинифасовых подушках,
             А далее... Моя избушка
             Дымится в слове на краю, --
             Я свет очей моих пою!
   
             Торопит кулебяку сбитень:
             "Остыну, гостейку будите!
             Уже у стряпки Василисы
             720 Полны судёнцы, крынки, мисы,
             В печи ватрушка-кашалот,
             И шаньги водят хоровод,
             Рогульки в масленом потопе,
             Калач в меду усладу копит,
             И пряник пестрым городком,
             С двуглавым писаным орлом,
             Плывет, как барка по Двине,
             Наперекор ржаной стряпне!
             А в новом пихтовом чулане,
             730 Завялым стогом на поляне,
             Благоухает сдобный рай..." --
             Хоть пали гости невзначай,
             Как скатерть браная с сушил...
             "Ахти, касатики, остыл! --
             Торопит кулебяку сбитень, --
             Скорее девушек будите!"
             Уже умылись, чешут пряди,
             Нельзя в моленной не в обряде
             Поклоны утренние класть,
             740 За сбитнем же хозяин -- власть,
             Еще осудит ненароком --
             Родительское зорко око!
             На Пашеньке простой саян,
             В нем, как березка, ровен стан,
             И косы прибраны вязейкой.
             Аринина же грудь сулейкой
             И в пышных сборках сарафан,
             В Сольвычегодске шит и бран.
             Красна домашняя моленна,
             750 Горя оковкою басменной,
             Иконы -- греческая прорись,
             Что за двоперстие боролись,
             От Никона и Питирима
             Укрыла их лесная схима.
             Параша -- ах!.. Как осень, злат,
             Пред ней Феодор Стратилат.
             Мамаша ахнула за дочкой,
             Чтоб первый блин не вышел кочкой,
             Как бы на греческую вязь
             760 По бабьей простоте дивясь.
             Опосле краткого канона
             Пошли хозяину поклоны.
             "Здоров ли кум? Здоров ли сват?
             Что лов сёмуженый богат,
             На котика в Норвегах цены,
             Что в океане горы пены --
             Того гляди прибьет суда!
             Как Пашенька?.. Моя -- руда!"
             И девушка, оправя косы,
             770 Морскому волку на вопросы
             Прядет лазурный тихий лен.
             "Мои хоромы -- не полон,
             И гости -- не белуга в трюме!
             Без дальних, доченька, раздумий
             Зови подруг на посиделки!.."
             -- "Ох, батюшка, плетешь безделки,
             Не для Параши вольный дух!.."
             -- "Тюлень и под водою сух!..
             Еще молодчиков покраше,
             780 Авось, приглянутся Параше,
             Не мы -- усатые моржи!.."
             Что куколь розовый во ржи,
             Цвели в прирубе посиделки.
             Опосле утушки и белки
             Пошли в досюльный строгий шин.
             "Я Федор, Калистрата сын,
             Отложьте прялицу в сторонку!.."
             И вышла Пашенька на гонку.
             Обут детинушка в пимь'ь
             790 И по рубахе две каймы
             Испещрены лопарским швом.
             "Заплескала сера утушка крылом,
             Ой-ли, ой-ли, ой-ли!
             Добру молодцу поклоны до земли!
             Ты на реченьке крыла не полощи,
             Сиза селезня напрасно не ищи!
             Ой-ли, ой-ли, ой-ли!
             Выплывали в сине море корабли!
             Сизый селезень злым кречетом убит,
             800 Под зеленою ракитою лежит!
             Ой-ли, ой-ли, ой-ли!
             Во лузях цветы лазоревы цвели!
             Еще, Федор, Парасковьюшку
             Не ищи по чисту полюшку!
             Ой-ли, ой-ли, ой-ли!
             Поклевали те цветочки журавли!
             Парасковья дочь отецкая,
             На ней скрута не немецкая!
             Ой-ли, ой-ли, ой-ли!
             810 Серу утушку ко прялке подвели..."
             Все девушки: "Ахти-ахти!
             Красивее нельзя пройти
             Размеренным досюльным шином
             Речной лебедушке с павлином!.."
             -- "Спасибо, Федор Калистратыч!..
             Подладь у прялки спицу на стычь!.."
             И поправляет пасмо он,
             Лосенок, что в зарю влюблен.
             И кисть от пояса на спице
             820 Алеет памяткой девице:
             Мол, кисточкой кудрявый Федя
             В кибитке с лапушкой поедет.
             Запело вновь веретено...
             Глядь, филин пялится в окно!
             Не ясно видно за морозом.
             Перепорхнул к седым березам,
             Ушаст, моржовые усы...
             Хозяин!.. У чужой красы!..
             Но вьются хмелем посиделки --
             830 Детина пляшет под сопелки
             То голубым песцом в снегах,
             То статным лосем в ягелях,
             Плакучим лозняком у вод --
             Заглянет в омут и замрет,
             В лопарских вышивках пимы...
             Чу! Петухом из пегой тьмы
             Оповещает ночь полати,
             Лежанки, лавицы, кровати,
             Что сон за дверью в кошелях
             840 Несет косматых росомах
             И векшу -- серую липушу --
             Угомонить людскую душу!

* * *

             Как лен, допрялася неделя.
             Свистун-позёмок на свирелях
             Жалкует, правя панихиды,
             И филин плачет от обиды,
             Что приморозил к ветке хвост.
             На вечереющий погост
             Зарница капает сусалом.
             850 Вон огонек, там в срубце малом
             Живет беглец из Соловков --
             Остатний скрытник и спасалец,
             Ночной печальник и рыдалец
             За колыбель родных лесов.
             И стало горестно Параше,
             Что есть молитва за леса, --
             Неупиваемые чаши
             Земле готовят небеса.
             Сподоби, Господи, сподоби
             860 Уснуть невестой в белом гробе
             До чаши с яростной полынью!..
             А вечер манит нежной синью,
             И ель, как схимник в манатейке...
             "Не приросла же я к скамейке!
             Пойду к отцу Нафанаилу
             Пожалковать на вражью силу,
             Что ретивое мне грызет!"
             Сама не зная, как по крыльцам
             Она бежит, балясин рыльца
             870 Собольим рукавом метет,
             Спеша испить от ярых сот.
             Вот на сугробе волчий след,
             Ни огонька, ни сруба нет.
             Вот слезка просочилась в ели,
             Тропинку выкрали метели...
             Опять сугроб -- медвежья шапка...
             Ай волк, что растерзал Арапка!
             Бирюк матер, зеленоглаз,
             Знать, утка выплыла не в час!
             880 Котлом дымится полынья...
             "Пусть растерзает и меня,
             Чтоб не ходила красным шином!.."
             Касатка в стаде ястребином,
             Бесстрашна внучка Аввакума.
             В тенётах сокол -- в сердце дума
             Затрепетала по борьбе
             Без терпкой жалости к себе.
             И как Морозова Федосья,
             Оправя мокрые волосья,
             890 Она свой тельник золотой,
             Не чуя, что руда сгорает,
             Над зверем, над ощерой тьмой
             Рукою трезвой поднимает
             И трижды грозно осеняет!
             Как от стрелы, метнулся волк,
             Завыл, скликая бесов полк,
             И в миг издох... Параша к срубу,
             Слюдою осыпая шубу,
             И, обронив с косы вязейку,
             900 Упала в сенцах на скамейку.
             Пахнуло тепелью от сердца...
             Омыты тишиною сенцы.
             Вот гроб колодовый, на нем,
             Пушистым кутаясь хвостом,
             Уселась белка буквой в Святцах...
             "С рассудком, видно, не собраться..."
             Чу! В келье плач глухой и палый!..
             "Что, Парасковьюшка, застряла?"
             На темя капают слова:
             910 "Уймися, девка не вдова!..
             Намедни спрос чинил я белке:
             "Что, полюбились посиделки
             У сарафанистой Ариши?"
             Запрыскала, усами пишет,
             На Федьку сердится... Да, да!
             Плыви, лебедушка, сюда!"
             И очутилась Паша в келье.
             Какое светлое веселье!
             Пред нею в мантии дерюжной,
             920 Не подъяремный и досужный,
             Сиял отец Нафанаил.
             Веянием незримых крыл
             Дышали матицы, оконце...
             "Не хошь ли сусла с толоконцем?
             Вот ложка -- корабли по краю!
             Ведь новобрачную встречаю, --
             Богато жить да сусло пить!.."
             -- "Я, батюшка!.." -- "Эх, волчья сыть!" --
             И старец указал брадою.
             930 Воззрилась гостья, что такое?
             Хозяин... Морж... стоит у печи,
             Усы в слезах, как судно в течи,
             Как паруса в осенний ливень!..
             "Мотри, голубка, Спас-от дивен,
             Hé поругаем никогда!.."
             -- "Ах, батюшка!.." -- "Пройдут года,
             Вы вспомните мои заветы, --
             Руси погаснут самоцветы!
             Уже дочитаны все свитки,
             940 Златые роспиты напитки,
             И у святых корсунских врат
             Топор острит свирепый кат!..
             В царьградской шапке Мономаха
             Гнездится ворон -- вестник страха,
             Святители лежат в коросте,
             И на обугленном погосте,
             Сдирая злать и мусикию,
             Родимый сын предаст Россию
             На крючья, вервие, колеса!..
             950 До сатанинского покоса
             Ваш плод и отпрыск доживет
             В последний раз пригубить мед
             От сладких пасек Византии!..
             Прощайте, детушки! Благие
             Вам уготованы сады
             За чистоту и за труды!.."
             И старец скрылся в подземелье.
             Березкой срубленой средь кельи
             Лежит Параша на полу,
             960 И как к лебяжьему крылу
             Припал к ней морж в ребячьем страхе,
             Не смея ворота рубахи
             Тяжелым пальцем отогнуть,
             И не водой опрыскал грудь,
             А долголетними слезами,
             Что накопил под парусами.
             "Моя любовь, мой осетренок!.."
             Легка невеста, как ребенок,
             Для китобойщика руки.
             970 Через сугробы, напрямки,
             На избяные огоньки,
             Понес ларец бирюк матерый...
   
             Цветут сарматские озера
             Гусиной празеленью, синью...
             Не запрокинут рог с полынью
             В людские веси, в темный бор,
             Где тур рогатый и бобер.
             Парашу бранною царевной,
             В простой ладье, рекой напевной,
             980 В полесья северной земли
             От Цареграда привезли.
             Она Палеолог София,
             Зовут Москвой ее удел,
             Супруг на яхонты драгие
             Иваном Третьим править сел.
             Дубовый терем тих и мирен,
             Ордынский не грозит полон,
             И в горнице двуглавый Сирин
             Поет: "Кирие, елейсон".
             990 И снится Паше гроб убранный,
             Рубин востока смертью взят,
             Отныне кто ее желанный?
             Он, он, в кольчуге филигранной,
             Умбрийских красок Стратилат!
             Дочитан корсунский Псалтырь,
             Заключена колода в клети,
             И Воскресенский монастырь
             Рубин баюкал шесть столетий.
             Но вот очнулася она
             1000 От рева, посвиста и гама, --
             Топор разламывает мрамор,
             Бежит от гроба тишина,
             И кто-то черный пятерню
             К сидонским перлам жадно тянет...
             "Знать, угорела в чадной бане!
             Ходила к старцу по кутью,
             Да волка лютого спужалась...
             Иль домовой... На губках алость!..
             Иль ворон человечий зуб
             1010 Занес на девичий прируб --
             Примета злая!.." Так над ладой,
             Стрижами над вечерним садом,
             Гуторил пестрый бабий рой.
             И как тростник береговой,
             Примятый бурею вчерашней,
             Почуя ласточек над пашней,
             К лазури тянет лист и цвет,
             Так наша ладушка в ответ
             На вопли матери, сестрицы,
             1020 Раскрыла тяжкие ресницы.
   
             От горницы до черной клети,
             На василистином совете,
             У скотьей бабы в повалуше,
             Решили: порча девку сушит!
             Могильным враном на прируб
             Обронен человечий зуб.
             Ох, ох! Хвороба неминуча
             Голубку до смерти замучит!
             Недаром полыньи черны
             1030 И волчьи зубы у луны!
             Не домекнет гусыня-мать
             Поворожить да отчитать!
             И вот Аринушка с Васихой,
             Рогатиной на злое лихо,
             Приводят в горенку ведка,
             В оленьих шкурах старика,
             В монистах из когтей медвежьих.
             По желтой лопи, в Заонежьях,
             По дымным чумам Вайгача,
             1040 Трепещут вещего сыча.
             Он темной древности посланец,
             По яру -- леший, в речке -- сом,
             И даже поп никонианец
             Дарил шамана табаком.
             Кудесник не томил Парашу,
             Опрыскав каменную чашу
             Тресковой желчью, дудку взял
             И чародейно заиграл:
             "Га-га-ра га-га сайма-ал,
             1050 Ай-ла учима трю-вью-рю,
             Ты не ходила по кутью!
             Одна болезнь, чью-ри-чирок,
             Что любит девку паренек!..
             Но, айна-ала чам-ера,
             Вдовец, чам-ра, убьет бобра!..
             Вставай, вставай! Медведю пень,
             Гагаре же румяный день!.."
             -- "Ох, дедушка, горю, горю!..
             Отдайте серьги лопарю
             1060 И ленту, шитую в Горицах!.."
             А уж ведун на задних крыльцах;
             Арина с теткой Василистой
             Уладили отчитки чисто.

* * *

             Поморский дом плывет китом,
             Ему смарагдовым копьем
             В предутрия, просонки, зори
             Указывает путь Егорий.
             Столетие, мгновенье, день --
             Копье роняет ту же тень
             1070 Всё на восток, где Брама спит, --
             С ним покумиться хочет кит.
             Всё на восток, где сфинкс седой
             Встает щербатой головой,
             Печаль у старого кита
             Клубится дымом из хребта.
             Скрипят ворота -- плавники --
             Друзья всё так же далеки,
             Им с журавлями всякий год
             Забытый кум поклоны шлет.
             1080 Сегодня у него в молоке,
             Где сердца жаркие истоки,
             О тайне сумерек лесных
             Поют две птахи расписных.
             Аринушка с душой Прасковьей,
             Два горностая на зимовье,
             В светелке низенькой сошлись
             И потихоньку заперлись.
             "Крепки затворы, нас не слышат, --
             Поет малиновкой Ариша, --
             1090 Уснула лавка, потолок
             И кот -- пузатый лежебок,
             А домовому за лежанку
             Положим черствую баранку,
             Чтоб грыз досужливым сверчком!.."
             -- "Не обернулась бы грехом
             Беседа наша!.." -- "Что ты, Паня!
             Отмоемся золою в бане,
             Оденем новые станушки,
             Чай, не тонули в пьяной кружке!"
             1100 -- "Аринушка, я виновата!.."
             -- "С Федюшей, сыном Калистрата?.."
             -- "Ох, что ты, что ты!.. Видит Бог...
             Живой не выйти за порог!.."
             -- "Так кто ж обидчик?.." -- "Твой отец..."
             -- "Окстись, Параня!.. Пес, выжлец!..
             Повыйдет матушка из гроба!.."
             -- "Тогда у волчьего сугроба
             Спознала я свою судьбу...
             Прости, Владычица, рабу!
             1110 Святый Феодор Стратилат,
             Ты мой жених и сладкий брат!
             Тебе вручается душа,
             А плоть, как стены шалаша,
             Я китобойцу отдаю!.."
                       Свирель от иконы:
             "С тобою встретимся в раю!"
             "Аринушка, ты слышишь гласы?.."
             -- "Ах он выжлец, кобель саврасый!..
             Повыйду замуж не в угодье
             1120 За калистратово отродье,
             За Федьку в рыболовный чум!..
             В горящих письмах Аввакум
             Глаголет: "Детушки, горите!.."
             Я нажилась в добре и сыте,
             Теперь сгорю огнем тягучим,
             Как в море лодка без уключин,
             О камни груди разобью!.."
                       Свирель от иконы:
             "С тобою встретимся в раю!.."
             1130 "Аринушка, поет свирель!.."
             -- "То синеперая метель..."
             -- "Подруженька, люби Федюшу,
             Ему отдай навеки душу!..
             Целуй покрепче да ласкай,
             Ведь по хозяйке каравай --
             Пригож, волосья -- красный яр,
             Смолистый кедр в лесной пожар
             Он опаляет!.." -- "Что ты, Паня?
             Аль любишь?.. Знала бы заране,
             1140 Тебе бы сердца не открыла..."
             -- "Пророчество Нафанаила --
             Мне быть супругою вдовца
             И твоего ласкать отца!..
             А Феде -- белому оленю,
             Когда посадит на колени
             Он ясноглазую дочурку,
             Скажи, что рысь убила... курку!
             Что поминальный голубец
             Дознает повести конец!.."
             1150 -- "Ты любишь Федора, Арина?.."
             -- "Под осень не тряси осины,
             Не то рудою изойдет!..
             Олень же вербу любит яро..."
             Тут кит дохнул морозным жаром,
             И из его оконных глаз
             Полился желтый канифас,
             Потом кауровый камлот,
             Знать, офень-вечер у ворот
             Огнистый короб разложил --
             1160 Мохры, бубенчики, гужи...
             Но вот погасла чудо-полка, --
             Дудец запел перед светелкой,
             То Федя -- нерполова сын --
             Идет в метелицу один
             И в синеперой ранней мгле,
             На непонятном веселе,
             Как другу, жалостной волынке
             Вверяет милые старинки:
   
             "Пчелы белояровыя-а-а-а!
             1170 Тю вью верею павы я-а-а-а!
             Ко двору-двору,
             Ту-ру-ру-ру-ру,
             К Парасковьину
             Прививалися-а-а-а!
             У медведя животы,
             Ах, по меду у Топты-ы-ы-
             Гина растужилися-а-а-а!..
             Ах, пошел медведь
             На поклоны в клеть --
             1180 Ти-ли вью-вью-вью,
             Пиво во-во, да люблю-ю-ю!..
             Парасковья-свет
             Подала ответ:
             "Ох, да медведь косолап,
             Лапой сам зацап!..
             Трю-вью, ох да я --
             Пчелы белояровыя-а-а-а!"

* * *

             Тебе, совенок кареглазый,
             Слюду и горные топазы,
             1190 Морские зерна, кремешки
             Я нижу на лесу строки.
   
             Взгляни, какое ожерелье:
             Играет радугою келья,
             И шкуры золотистей ржи
             В родимом поле у межи!
   
             Шепни, дитя, сквозь дымку сна:
             "Ну, молодчина, старина!.."
             Но звезды спят, всхрапнул очаг,
             В дупло забился филин-страх.
   
             1200 Тебе на мерную лесу
             Я нижу яхонтом слезу,
             А сердца алый уголек
             Стяну последним в узелок!
   
             Я знаю, молодость прошла,
             Вернется филин из дупла
             Вцепиться в душу напослед,
             Чтоб навсегда умолкнул дед!
   
             Как прялка, голос устает,
             И ульи глаз не точат мед,
             1210 Лишь сединою борода
             Цветет, как травами вода
   
             Среди болотных мочежин...
             Усни, дитя, изгнанья сын!
             Костлявой смерти на беду
             Я нить звенящую пряду.
   
             И, может быть, далекий внук
             Уловит в пряже дятла стук,
             В кострике точек и тире
             Гусиный гомон на заре.
             1220 По дебрям строк медвежий след
             Слепым догадкам даст ответ,
             Что из когтей Руси дудец
             Себе нанизывал венец,
             Что лесовик дуду унес
             В глухую топь, в пургу, мороз!..
             Но скучно внуков поминать,
             Целуя пепельную прядь,
             Им "Погорельщины" угли
             Мы в груду звонкую сгребли.
             1230 Слова же сук, паук и внук
             Напоминают дятла стук,
             Чуждаясь осьминогих слов,
             Я смерть костлявой звать готов
             И прялке прочу в женихи
             Ефрема Сирина стихи!

* * *

             <. . . . . . . . .>
             Господи владыко,
             Метелицей дикой
             Сжигает твое Поморье,
             1240 Кибитку, шубоньку соболью,
             Залетную русскую долю,
             Бубенец и коня Егорья!..
   
             Уймись, умолкни, сердце!
             Вон пряничною дверцей
             Скрипит зари изба, --
             В реку упали крыльца,
             Наличники, копыльца,
             Резная городьба.
   
             Живет Параша дома --
             1250 Без васильков солома
             Пустая полоса.
             Неделя канет за день,
             Но в веницейский складень
             Не падает коса.
   
             Не окунутся руки
             От девичьей прилуки
             В заморское стекло.
             В приятстве моль со свечкой,
             И не цветет за печкой
             1260 Сусальное крыло.
   
             Ау, прекрасный Сирин!
             В тиши каких кумирен
             Твой сладостный притин?
             Уж отплясали Святки
             Татарские присядки,
             Эх-ма и брынский трын.
   
             На постные капели,
             На дымчатые ели
             Не улыбнется
             1270 Плющиха Евдокия,
             Снежинки голубые
             Сбирает в решето.
   
             Глядь, Алексей калика
             Из бирюзы да лыка
             Сплетает неводок,
             И веткой Гавриила
             В оконце к деве милой
             Стучится ветерок.
   
             Почуяла Прасковья,
             1280 Что кончилось зимовье --
             Христос во гробе спит,
             Что ноне дедов души
             По зорьке лапти сушат
             У голубцов да плит.
   
             Утечь бы солнопёком,
             Доколе видит око,
             В лазоревый Царьград --
             Там лапушку приветит
             В незаходимом свете
             1290 Феодор Стратилат!
   
             Написано в Прологе,
             Что встретил по дороге
             Отроковицу мних.
             Кормил ее изюмом,
             И, вторя травным шумам,
             Слагал индийский стих.
   
             Узорно бает книга,
             Как урожаем рига,
             Смарагдами полна.
             1300 Уйду на солнопёки,
             В индийский край далекий,
             Где зори шьет весна!
   
             И вот от скотьей бабы
             В узлу коты-расхлябы
             Да нищая сума,
             Затих базар сорочий,
             И повернулась к ночи
             Небесная корма.
   
             За ужином Прасковья
             1310 Спросила о здоровье
             Любимого отца.
             К родимой приласкалась,
             Знать в час, на щеки алость
             Струилась от светца.
   
             Уж мглицы да потемы
             Закутали хоромы
             В косматый балахон.
             Низги затренькал в норке,
             И снится холмогорке
             1320 В хлеву зеленый сон.
   
             В котах, сума коровья,
             Повышла Парасковья
             На деревенский зад
             И в голубые насты,
             Где жуть да ельник частый,
             Отправилась в Царьград.
   
             Бегут навстречу елки --
             "К нам гостья из светелки", --
             И тянут лапы ей.
             1330 Ой, пёнышки, макушки,
             Не застите кукушке
             На Индию путей!
   
             Глядит, с развалом сани,
             В павлиньих перьях Ваня --
             Купецкий ямщичок:
             "Садитесь, ваша милость,
             К заутрени на клирос
             Примчу за целкачок!"
   
             Летит беркутом карий,
             1340 Вон огоньки на яре --
             Из грошиков блесня,
             Чай, в Цареграде бабы
             Не ждут через ухабы
             Павлиньего коня?
   
             Подъехали к палатам, --
             Горя парчовым платом,
             Хозяйка на крыльце:
             "Раба Парасковия,
             Вот бисеры драгие
             1350 И Маргарит в ларце!"
   
             Как в смерти дивно Паше!
             А горницы всё краше,
             Благоуханней сот.
             Она пчелою дале
             И Утоли Печали
             В хозяйке узнает!
   
             "Вот горенка Миколы,
             Подснежники -- престолы,
             На лавке лапоток.
             1360 Здесь -- Варлаам с Хутыня
             И матерь слез -- пустыня,
             Одетая в поток.
   
             Иона яшезерский,
             С уздечкой, цветик сельский, --
             Из Веркольска Артем.
             Се -- Аввакум горящий,
             Из свитка, меда слаще,
             Питается огнем!
   
             На выструге ж в светлице,
             1370 Где будут зори шиться,
             Для гостьюшки покой.
             Черемухою белой,
             Пройдя земное тело,
             В него войдешь -- душой!
   
             Как я, вдовцом укрыта,
             Ты росною ракитой
             Под платом отцветешь
             И сына-сладкопевца
             Повыпустишь из сердца,
             1380 Как жаворонка в рожь!
   
             Он будет нищ и светел --
             Во мраке вещий петел --
             Трубить в дозорный рог,
             Но бесы гнусной грудой
             Славянской песни чудо
             Повергнут у дорог.
   
             Запомни, Параскева, --
             Близка година гнева,
             В гробу святая Русь!..
             1390 Чай, опозднился Ваня,
             Продрогли с карим сани.
             Прощай!.." -- "Я остаюсь!..
   
             Владычица!.. Мария!.."
             Кругом места глухие.
             Сопит глухарь-рассвет.
             И глухо сердце млеет...
             Пролей, Господь, елей
             На многоскорбный след!
   
             Страшат беглянку дебри,
             1400 Уж солнышко на кедре
             Прядет у векш хвосты,
             Проснулся пень зобатый.
             Присесть бы... Пар от плата
             И снег залез в коты.
   
             Когтит тетерку кречет,
             И дупла словно печи,
             Повыкрал враг суму.
             "Прощай, любимый тятя,
             Кибиткой на раскате
             1410 Я брошена во тьму!"
   
             Но что за марь прогалом, --
             Ужели в срубце малом
             Спасается бегун?
             Скорей к нему в избушку,
             За нищую пирушку,
             Где кот -- лесной баюн!
   
             Как цепки буреломы!..
             Наверно, скрытник дома --
             Округок ни следка.
             1420 Ай, увязают ноги!..
             А уж теплом берлоги
             Обожжена щека.
   
             Ай, на хвосте у белки
             Медвежьи посиделки
             Параше суждены!
             В шубейке, легким комом,
             Лежать под буреломом
             До ангельской весны!
   
             Во те поры Топтыгин,
             1430 Бегун с дремучей Выги,
             Усладный видел сон, --
             Как будто он в малине,
             Румяной, карей, синей,
             Берет любовь в полон.
   
             Как смерть, сильна дремота,
             Но завести охота
             Звериную семью.
             Храпя, слюнявя ветки,
             Он обнял напоследки
             1440 Разлапушку свою.
   
             Еще снега округой,
             И черная лешуга
             К просонкам не зовет...
             На быстрых лыжах Федя
             Спешит силки проведать,
             Пока солноворот.
   
             Нейдет лукавый соболь,
             Рядками ли, особо ль
             На лазах петли ставь!
             1450 Верст сорок от становищ,
             По дебрям дух берложищ --
             С оглядкой лыжи правь.
   
             Прошит сугроб котами, --
             По ярам соболями
             Не бабе промышлять!
             Где пень -- сума коровья,
             Следы же до логовья, --
             Там хворост лижет чадь.
   
             Насупился Федюша
             1460 И ну, как выдра, слушать,
             Заглядывать в суму.
             Мережкой ловят уши,
             Как белка лапки сушит,
             Лишайник -- бахрому.
   
             Сума же кладом дразнит,
             В ней правит тихий праздник
             Басменный образок
             И с кисточкой вязейка...
             Но где же душегрейка
             1470 И Гамаюн-платок?!
   
             У сына Калистрата
             В глазах сугроб лобатый
             Пошел с корягой в шин.
             Она, она!.. Параня!..
             Недаром снились сани --
             За ямщика -- павлин!
   
             "Увез мою кровинку
             К медведю на поминку!..
             Не в час родился я!"
             1480 -- "Мой цветик, соболенок!..
             А голос хрупко-тонок,
             Как подо льдом струя.
   
             "Параша!.. Паша!.. Паня!.."
             Лисицей на поляне
             Резвится солнопёк.
             "Пророче Елисее,
             Повызволь от злодея
             Кровинку-перстенек!
   
             Я на твою божницу
             1490 Дам бурую куницу
             И жемчугу корец!.."
             Скрепя молитвой душу,
             Прислушался Федюша:
             Храпит лесной чернец.
   
             Меж тем щегленок-лучик
             Прокрался на онучи,
             На Парасковьин плат,
             Погрелся у косицы, --
             Авось пошевелится,
             1500 На крошку бросит взгляд!
   
             Ай, лапа на шубейке,
             Оборочусь в копейки,
             Капелью побренчу:
             "То-ли, сё-ли,
             Ну-ли, что-ли, --
             Дай копеечку лучу!"
   
             И дрогнули ресницы...
             Душа в ребро стучится...
             Жива иль не жива?
             1510 И в кровяном прибое
             Плывет, страшнее вдвое,
             Медвежья голова.
   
             Потемки гуще дегтя,
             Лежат, как гребень, когти
             На девичьих сосцах.
             "Пророче Елисее,
             Повызволь от злодея, --
             Запел бубенчик-страх, --
   
             Я на твою божницу
             1520 Дам с тельника златницу
             И пряник испеку!.."
             В обет смертельный веря,
             Она втишок от зверя
             Ползет, как по лотку.
   
             "Параша!.. Паша!.. Паня!.."
             Знать, Сирин на поляне, --
             И покатилась в лог!..
             Взбурлила келья ревом,
             И в куколе еловом
             1530 Над нею чернобог.
   
             "Пророче Елисее!.."
             Топор прошел от шеи
             По становой костец.
             Захлебываясь кровью,
             Спасает Парасковью
             Неведомый боец.
   
             Как филин с куропаткой,
             Топтыгин в лютой схватке
             С Федюшей-плясуном!..
             1540 Отколь взяла отвагу
             На ворога корягу
             Набросить хомутом
   
             И бить колючей елкой
             По скулам и по холкам,
             Неистово молясь?
             Вот пошатнулся Федя, --
             Топор ушел в медведя
             От лысины -- по хрясь.
   
             "Параша!.." -- "Федя!.. Сокол!.."
             1550 -- "Поранен я глубоко...
             Тебя Господь упас?..
             Ох, тяжко!.." -- "Братец милый,
             Коль сердце не остыло, --
             Христос венчает нас!"
   
             "Ах, радость, радость, радость
             Пожить женатым малость...
             Того не стою я..."
             -- "Вот тельник из Афона,
             Вдоветь да класть поклоны
             1560 Благослови меня!"
   
             "Благословляю... Паша!.."
             И стал полудня краше
             Феодор -- Божий раб.
             От горести в капели
             Свои запястья ели
             Пообронили с лап.
   
             И кедр, раздув кадило,
             Над брачною могилой
             Запел: "Подаждь покой!"
             1570 А солнопёк на брата
             Расшил покров богато
             Коралловой иглой.
   
             К невиданной находке
             Слетелись зимородки,
             Знать, кудри -- житный сноп.
             На них глаза супруги
             Наплавили от туги
             Горючих слез потоп.
   
             И видела трущоба,
             1580 Как вырос из сугроба
             Огнистый слезный крин,
             На нем с лицом Федюши,
             Чтоб жальче было слушать,
             Малиновый павлин.

* * *

             Усни, мой лосенок больной!
             По чумам проходит покой,
             Он мерности весла несет
             Тому, кто отчизну поет.
   
             Смежи своих глаз янтари,
             1590 Еще далеко до зари,
             Лапландия кроткая спит,
             Не слышно оленьих копыт,
   
             Не лает голубый песец,
             От жира совеет светец,
             За кожаной дверью покой
             Стучит в колоток костяной.
   
             Войди и садись к очагу,
             Но только про смерть ни гу-гу!
             Пускай не приходит она,
             1600 Пока голубеет сосна,
             И трется, линяя, олень
             О теплый березовый пень!
   
             Покуда цветут берега,
             От пули не ноет нога.
             И бахарь за кровлю и хлеб
             Над песней от слез не ослеп.
   
             Не лучше ли в свой колоток
             Пришельцу потренькать часок,
             Чтоб милый лосенок-янтарь
             1610 Смежил, как в счастливую старь,
   
             Где бабкины спицы цвели
             Кибиткой в морозной пыли,
             Медведем, малиной, рекой
             И русской ямщицкой тоской?!
   
             Затренькал ночной колоток.
             Усни, мой болотный цветок.
             Лапландия кроткая спит,
             Не слышно ни трав, ни ракит!
   
             Лишь пальцы зайчонком в кустах
             1620 Плутают в любимых кудрях,
             Да сердце -- завьюженный чум --
             Тревожит таинственный шум.
   
             То стая фрегатов морских --
             Стихов острокрылых живых,
             У каждого в клюве улов --
             Матросская горсть жемчугов.
   
             У каждого в крыльях закат,
             Чтоб рдян был поэзии сад.
             Послушай фрегатов, дитя,
             1630 В безбрежной груди у меня!
   
             Послушай и крепче усни.
             Уж зорче по чумам огни.
             С провидящих кротких ресниц
             Лапландия гонит ночниц,
             И дробью оленьих копыт
             Судьба в колотушку стучит.
   

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

             ... И в горенку входил отец...
             "Поставить крест аль голубец
             По тестю Митрию, Параша?.."
             1640 Неупиваемая чаша,
             Как ласточки звенящих лет,
             Я дал пред родиной обет
             Тебя в созвучья перелить,
             Из лосьих мыков выпрясть нить,
             Чтоб из нее сплести мережи!
             Авось любовь, как ветер свежий,
             Загонит в сети осетра,
             Арабской черни, серебра,
             Узорной яри, аксамита,
             1650 Чем сказка русская расшита!
             Что критик и газетный плут,
             Чихнув, архаикой зовут.
             Но это было! Было! Было!
             Порукой лик нездешней силы --
             Владимирская Божья Мать!
             В ее очах Коринфа злать,
             Мемфис и пурпур Финикии
             Сквозят берёстою России
             И нежной просинью Вифезды.
             1660 В глухом Семеновском уезде --
             Кто Светлояра не видал,
             Тому и схима -- чертов бал!
             Но это было! Было! Было --
             Порукой образ тихокрылый
             Из радонежеских лесов!
             Его писал Андрей Рублёв
             Смиренной кисточкой из белки.
             Века понатрудили стрелки,
             Чтобы измерить светлый мир,
             1670 Черемух пробель и сапфир --
             Шести очей и крыл над чашей!
             То русской женщины Параши,
             Простой насельницы избы,
             Душа -- под песенку судьбы,
             Но... многоточие -- синицы,
             Без журавля пусты страницы...
             Увы... волшебный журавель
             Издох в октябрьскую метель!
             Его лодыжкою в запал
             1680 Я книжку <"Ленин"> намарал,
             В ней мошкара и жуть болота.
             От птичьей жёлчи и помёта
             Слезами отмываюсь я
             И не сковать по мне гвоздя,
             Чтобы повесить стыд на двери!..
             В художнике, как в лицемере,
             Гнездятся тысячи личин,
             Но в кедре много ль сердцевин
             С несметною пучиной игол? --
             1690 Таков и я!.. Мне в плач и в иго
             Громокипящий пир машин,
             И в буйном мире я один --
             Гадатель над кудесной книгой!
             Мне скажут: жизнь -- стальная пасть --
             Крушит во прах народы, классы...
             Родной поэзии атласы
             Не износил Руси дудец, --
             Взгляните, полон коробец.
             Вот объярь, штоф и канифасы!
             1700 Любуйтесь и поплачьте всласть!
             Принять, как антидора часть,
             Пригоршню слез не всякий сможет...
             Я помню лик... О Боже, Боже!
             С апрельскою березкой схожий
             Или с полосынькой льняной
             Под платом куколя и мяты,
             Или с гумном, где луч заката
             Касаток гонит на покой
             К стропилам в кровле восковой,
             1710 Где в гнездышках пищат малютки!..
             Она любила незабудки
             И синий бархат васильков.
             В ее прирубе от цветов
             Тянуло пряником суропным,
             Как будто за лежанку копны
             Рожков, изюма, миндаля
             С неведомого корабля
             Дано повыгрузить арапам.
             Оконца синие накрапы
             1720 И синий строгий сарафан --
             Над речкой мглица и туман,
             Моленный плат одет на кромки...
             Лишь золотом, струисто ломкий,
             Зарел Феодор Стратилат.
             Мои сегодня именины, --
             Как листопадом котловины,
             Я светлой радостью богат:
             Атласной с бисером рубашкой
             И сердоликовой букашкой
             1730 На перстеньке -- подарке тяти.
             "Не надо ль розанцов соскати
             Аль хватит колоба с наливом?"
             Как ветерок по никлым ивам,
             На стол и брашна веял плат.
             "Обед-то ноне конопат, --
             Забыли про кулич с рогулей
             Да именинника на стуле
             Не покачати без отца,
             Чтоб рос до пятого венца,
             1740 А матерел, как столб запечный.
             Придется, грешнице, самой
             Повеселить приплод родной!"
             И вот сундук с резьбой насечной,
             Замок о двадцати зубцах,
             В сладчайший повергая страх,
             Как рай, как терем, разверзался,
             И, жмуря смазни, появлялся
             На свет кокошник осыпной,
             За ним зарею на рябинах
             1750 Саян и в розанах купинных
             Бухарской ткани рукава.
             Однажды в год цвели слова
             Волнистого, как травы, шина,
             И маменька, пышней павлина,
             По горенке пускалась в пляс
             Жар-птицей и лисой-огневкой,
             Пока серебряной подковкой
             Не отбивался "подзараз",
             И гаснул танец-хризопраз.
             1760 "Ах, греховодница-умыка!
             От богородичного лика
             Укроется ли бабий срам?!"
             И вновь сундук -- суровый храм --
             Скрипел железными зубами.
             Слезилась кика жемчугами,
             Бледнел, как облачко, саян.
             Однажды в год, чудесным пьян,
             Я целовал кота и прялку
             И становилось смутно жалко
             1770 Родимую -- платок по бровь.
             Она же солнцем, вся любовь,
             Ко мне кидалась с жадной лаской:
             "Николенька, пора с указкой
             Читать славянские зады!.."
             И в кельице до синей мглицы,
             До хризопразовой звезды,
             Цвели словесные сады.
             Пылали Цветника страницы,
             Глотал слюду струфокамил,
             1780 И снился фараону Нил
             Из умбры, киновари, яри...
             В павлино-радужном пожаре
             Тонула мама, именины...
             Мои стихи не от перины
             И не от прели самоварной
             С грошовой выкладкой базарной,
             А от видения Мемфиса
             И золотого кипариса,
             Чьи ветви пестуют созвездья.
             1790 В самосожженческом уезде
             Глядятся звезды в Светлояр, --
             От них мой сон и певчий дар!

* * *

             Двенадцать снов царя Мамера
             И Соломонова пещера,
             Аврора, книга Маргарит,
             Златая Чепь и Веры Щит,
             Четвертый свиток белозерский,
             Иосиф Флавий -- муж еврейский,
             Зерцало, Русский виноград --
             1800 Сиречь Прохладный вертоград,
             С Воронограем список Вед,
             Из Лхасы шелковую книгу
             И гороскоп -- Будды веригу --
             Я прочитал в пятнадцать лет --
             Скитов и келий самоцвет.
             И вот от Кеми до Афона
             Пошли малиновые звоны,
             Что на Водах у Покрова
             Растет Адамова трава.
             1810 Кто от живого злака вкусит --
             Найдет зарочный перстень Руси,
             Его тишайший Алексей
             В палатах и среди полей
             Носил на пальце безымянном;
             Унесен кречетом буланым
             С миропомазаной руки,
             Он теплит в топях огоньки,
             Но лишь Адамовой травой
             Закликать сокола домой!
             1820 И что у Клюевой Прасковьи
             Цветок в тесовом изголовье,
             Недаром первенец сынок
             Нашел курганный котелок
             С новогородскими рублями
             И с аравийскими крестами,
             При них, как жар, епистолия
             Гласит -- чем кончится Россия!
             На слухи -- щёкоты сорочьи,
             У василька тускнели очи,
             1830 Полоска куколя и льна
             Бывало трепетно бледна.
             "Николенька, на нас мережи
             Плетутся лапою медвежьей!
             Китайские несториане
             В поморском северном тумане
             Нашли улыбчивый цветок
             И метят на тебя, дружок!
             Кричит ослица Валаама,
             Из звездоликой Лхасы лама
             1840 В леса наводит изумруд...
             Крадутся в гагачий закут
             Скопцы с дамасскими ножами!..
             Ах, не веселыми руками
             Я отдаю тебя в затвор --
             Под соловецкий омофор!
             Открою завтра же калитку
             На ободворные зады,
             Пускай до утренней звезды
             Входящий вынесет по свитку --
             1850 На это доки бегуны!"
             И вот под оловом луны
             В глухой бревенчатый тайник
             Сошелся непоседный лик:
             Старик со шрамом, как просека,
             И с бородой Максима Грека,
             В веригах богатырь-мужик,
             Детина -- поводырь калик --
             По прозвищу Оленьи Ноги,
             Что ходят в пуще без дороги,
             1860 И баба с лестовкой буддийской.
             От Пустозерска и до Бийска,
             И от Хвалыни на Багдад
             Течет невидимый Евфрат, --
             Его беспутным кораблям
             Притины -- Китеж и Сиам.
   
             Златая отрасль Аввакума,
             Чтоб не поднять в хоромах шума,
             Одела заячьи коты
             И крест великой маеты,
             1870 Который с прадедом горел
             И под золой заматорел, --
             По тайникам, по срубам келий,
             Пред ним сердца, как свечи, рдели.
             "Отцам, собратиям и сестрам,
             Христовым трудникам, невестам,
             Любви и веры адамантам,
             Сребра разженного талантам,
             Орлам ретивым пренебесным,
             Пустынным скименам безвестным
             1880 Лев грома в духе говорит,
             Что от диавольских копыт
             Болеет Мать-земля сырая,
             И от Норвеги до Китая
             Железный демон тризну правит;
             К дувану адскому, не к славе,
             Ведут Петровские пути!.
             В церковной мертвенной груди
             Гнездится змей девятиглавый...
             Се Лев радельцам веры правой
             1890 Велит собраться на собор --
             Тропой, через Вороний Бор,
             К Денисову Кресту и дале
             На Утоли Моя Печали!..
             А на собор пресветлый просим
             Макария -- с Алтая лося,
             От Белой пагоды -- Дракона.
             Агата-столпника -- с Афона,
             С Ветлуги -- деву Елпатею,
             От суфиев -- Абаза-змея
             1900 Да от рязанских кораблей --
             Чету пречистых голубей,
             Еще Секиру -- от скопцов!..
             Поморских братии и отцов,
             Как ель, цветущих недалеко,
             Мы известим особь сорокой!"
             Так мамины гласили свитки --
             Громов никейских пережитки.
             Земным поклоном бегуны
             Почтили отзвуки струны
             1910 Узорной корсунской псалтыри,
             Чтоб разнести по русской шири,
             Как вьюга, искры серебра
             От пустозерского костра.

* * *

             Денисов Крест с Вороньим Бором
             Стоят, как воины дозором,
             Где тропы сходятся узлом.
             Здесь некогда живым костром,
             Белее ледовитых пен,
             Две тысячи отцов и жен
             1920 Пристали к берегу Христову.
             Не скудному мирскому слову
             Узорить отчие гроба,
             Пока архангела труба
             Не воззовет их к веси новой,
             Где кедром в роще бирюзовой
             Доспеет русская судьба.
   
             Денисов Крест -- потайный знак,
             Что есть заклятый буерак,
             Что сорок верст зыбучих мхов
             1930 Подземной храмины покров.
             В нее, по цвету костяники,
             Стеклись взыскующие лики:
             Скопец-Секира и Халдей,
             Двенадцать вещих медведей
             С Макарием -- лесным Христом,
             Над чьим смиренным клобуком
             Язык огня из хризолита,
             И Елпатея -- риза сшита
             Из омофорных подоплёк --
             1940 Все объявились в час и срок.
             В подземной горнице, как в чаше,
             Незримым опахалом машет
             И улыбается слюда --
             Окаменелая вода.
             Со стен, где олова прослои
             И скопы золота, как рои,
             По ульям кварца залегли, --
             То груди Матери-земли
             Удоем вспенили родник.
             1950 Недаром керженский мужик,
             Поморец и бегун от Оби
             Так величавы в бедном гробе.
             "Образ есть нереченной славы", --
             Поют над ними крыльев сплавы,
             Очей, улыбок, снежных лилий.
             В их бороды из древних былей
             Упали башни городов,
             Как в озеро зубцы лесов.
             И в саванах, по мхам олени, --
             1960 Блуждают сонмы поколений
             От Вавилона и до Выга...
             Цвети, таинственная книга
             Призоров чарых и метелей,
             Быть может, в праздник новоселий
             Кудрявый внук в твои разливы
             Забросит невод глаз пытливых,
             Чтоб выловить колдунью рыбу --
             Певучеротую улыбу!
             Но ты, железный вороненок,
             1970 Кому свирель лесных просонок
             Невнятна, как ежу купава,
             Не прилетай к узорным травам,
             Они обожжены грозой --
             России крестною слезой!
             И ты кровавый, злобный ящер,
             Кому убийство песни слаще
             И кровь дурманнее вина,
             Не для тебя стихов весна,
             Где под ольхою, в пестрой зыбке
             1980 Роятся иволги-улыбки
             И ель смолистой едкой титькой
             Поит Алёнушку с Микиткой
             (То бишь Федюшу с Парасковьей.
             К чему приводит цветословье!).
   
             Собор пресветлый вел Макарий,
             Весь в хризолитовом пожаре,
             И с ним апостолы-медведи --
             В убрусах из закатной меди,
             Венцы нездешней филиграни.
             1990 "Отцы и сестры, на Уране
             Меч указует судный час,
             Разодран саккоса атлас
             И веред на церковной плоти,
             Как лось, увязнувший в болоте,
             Смердящим оводом клокочет.
             Смежила солнечные очи
             София на семи столпах.
             И сатана в мужицких снах
             Пасет быков железнорогих.
             2000 Полесья наши, нивы, логи
             Ад истощает ясаком, --
             Удавленника языком.
             Он прозывается машиной!..

(Слышатся удары адского молота,
Храмина содрогается,
Слюда точит слезы, колчеданы
Обливаются кровью.)

             За остяка, араба, финна
             Пред вечным светом Русь порука --
             2010 Ее пожрет стальная щука!
             И зарный цвет во мгле увянет,
             Пока на яростном Уране
             Приюта Сирин не совьет,
             Чтоб славить Крест и новый род,
             Поправший смертью черный ад!
             И будет Русь, как светлый сад,
             Где заступ с мачехой-могилой,
             Как сторож полночью унылой,
             Не зазывают в колотушку
             2020 Гостей на горькую пирушку!
             Нам адский молот ворожит,
             Что сгибнет бархат, ал и рыт,
             И в русский рай, где кот-баюн,
             Стучатся с голодом колтун.
             И в красном саване пришлец,
             Ему фонарь возжет мертвец.
             А в плошку вытопили жир
             С могильным аспидом вампир...
             О горе, горе! Вижу я
             2030 В огне родимые поля.--
             Душа гумна, душа избы,
             Посева, жатвы, бороньбы,
             Отлетным стонет журавлем!..
             Убита мать, разграблен дом,
             И сын злодей на пепелище
             Приюта милого не сыщет,
             Как зачумленный волк без стаи!..
             Но нерушимы Гималаи --
             Блаженных сеней покрывало.
             2040 Под океан, тропинкой малой,
             Отбудем мы в алмазный город,
             Где роковой не слышен молот,
             Не полыхает саван злой,
             Туда жемчужною тропой
             К святым собратиям в соседи
             Нас поведут отцы-медведи!"
             Собор ответствовал: "аминь!" --
             Макарию, с Алтая лосю.
             Абаз поднялся, смугл, как осень
             2050 В тигриных зарослях Памира,
             В его руках сияла лира
             И цвет одежд был снежно-синь.
   
             Как полевой тысячецвет
             Звенит, подругу опыляя,
             Так лира, чарая чужая,
             Запела горлицей из рая
             Медвежьей мудрости в ответ:
             "От розы и змеи рожден,
             Я помню сладостный Сарон
             2060 И голубой Геннисарет,
             Где несмываем легкий след
             Стопы прекраснейшего мужа, --
             По нем струна рыдать досужа!
             Ему в пастушеском Харране
             Передо мной дано заране
             Горящим тернием цвести, --
   
             Не потому ли у Абаза
             Сосцы -- две розы из Шираза
             И пламя терпкое кости?!
             2070 Велик Сиам и древни кхмеры,
             Порфирный Сива пьет луну
             И видит пермскую весну
             Из глубины своей пещеры.
             Цветет берёста, лыко, прель,
             В смолистых иглах муравейник,
             И внуку дедушка-затейник
             Из древесины свил свирель.
             Туру-ру-ру! Пасись, олень,
             Рядись, земля, в янтарь и ситцы.
             2080 Но не в березовый златень
             Рядятся матереубийцы!
             Есть месяц жадных волчьих стай,
             Погонь и хохотов совиных,
             Когда на пастбищах ослиных
             С бодягой пляшет молочай.
             Тогда у матери родящей
             Змея вселяется в приплод,
             И в светлый мир приходит кот,
             Лобато-рыжий и смердящий.
             2090 На роженичное мяу
             Ад вышлет нянюшку-змею
             Питать дитя полынным жалом,
             И под неслышным покрывалом
             Котенка выхолит рогатый...
             Он народился вороватый,
             С нетопырем заместо сердца,
             Железо -- ребра, сталь -- коленцы,
             Убийца матери великой!.."
   
             И блюдом с алой земляникой
             2100 Оборотилась лира с певчим --
             Все причастились телом вещим
             И кровью сладостно певучей.
             (Ее с икон недавно стерли).
             Меж тем с базальтовых излучин,
             Хрустальный колоколец в горле,
             Монисто из рублей хазарских, --
             Запела птица рощ цесарских:
   
             "К нам вести горькие пришли,
             Что зыбь Арала в мертвой тине,
             2110 Что редки аисты на Украине,
             Моздокские не звонки ковыли,
             И в светлой Саровской пустыне
             Скрипят подземные рули!
   
             К нам тучи вести занесли,
             Что Волга синяя мелеет,
             И жгут по Керженцу злодеи
             Зеленохвойные кремли,
             Что нивы суздальские, тлея,
             Родят лишайник да комли!
             2120 Нас окликают журавли
             Прилетной тягою впоследки,
             И сгибли зябликов наседки
             От колтуна и жадной тли,
             Лишь сыроежкам многолетки
             Хрипят косматые шмели!
   
             К нам вести черные пришли,
             Что больше нет родной земли,
             Как нет черемух в октябре,
             Когда потемки на дворе
             2130 Считают сердце колуном,
             Чтобы согреть продрогший дом,
             Но не послушны колуну,
             Поленья воют на луну.
             И больно сердцу замирать,
             А в доме друг, седая мать!..
             Ах, страшно песню распинать!
   
             Нам вести душу обожгли,
             Что больше нет родной земли,
             Что зыбь Арала в мертвой тине,
             2140 Замолк Грицько на Украине,
             И Север -- лебедь ледяной --
             Истек бездомною волной,
             Оповещая корабли,
             Что больше нет родной земли!"
   
             Разбился бубенец хрустальный,
             И как над мисой поминальной,
             Сединами поникли старцы.
             Бураном перекрылись кварцы,
             И тихо плакала слюда --
             2150 Окаменелая вода.
             А маменька и Елпатея
             От половчанина-злодея
             Оборонялись силой крестной.
             Но вот из рощи пренебесной
             В тайник дохнуло фимиамом,
             И ясно зримы храм за храмом,
             Как гуси по излуке синей,
             Над беломорскою пустыней
             Святыни русские вспарили,
             2160 Все в лалах, яхонтах, берилле:
             Егорий ладожский, София,
             Спас на Бору, Антоний с Сии
             И с Верхотурья Симеон,
             Нередицы в атласном корзне
             Четою брачною и в розне
             Текли и таяли, как сон.
             И золотой прощальный звон
             Поил, как грудью, напоследки
             Озера, камни, травы, ветки,
             2170 Малиновок в дупле корявом...
             "Прощайте, -- возопил собор, --
             Святая Русь отходит к славам,
             К заливам светлым и купавам
             Под мирликийский омофор!"
             Вот пронеслись, как парус, Кижи --
             Олонецкая купина,
             И всех приземнее и ниже,
             Кого, как телку, кедры лижут,
             Чтоб не ушла от них она,
             2180 Проплыл Покров, как пелена,
             Расшитая жемчужным стёгом.
             К отлетным выспренним дорогам
             Мы долго простирали руки...
             "Беру Владычицу в поруки,
             Что не покину я тебя,
             О Русь, о горлица моя!.. --
             Рыдала дева Елпатея, --
             Пусть у диавола и змея
             В железной кише тайн тьма, --
             2190 Моя сиротская сума
             Благоуханнее Шираза.
             В подземном граде из алмаза
             Березке ль керженской цвести?
             Садовник вечный, обрати
             Меня в убогую былинку,
             Чтобы не в сыть на сиротинку
             Овце комолой набрести!"
             И голос был: "Да будет тако!"
             И полевым плакучим маком
             2200 Оборотило Елпатею, --
             Его не скосят, не посеют
             За горечь девичьих слезинок,
             Пока для злаков и былинок
             Приходит лекарем апрель...
             "Проснись, Николенька, кудель
             Уже допрялася по спицу!.."
             Гляжу, домашние все лица,
             И в горенку от заряницы
             Летят малиновки, касатки,
             2210 И сказка из сулейки сладкой
             Меня поит цветистым суслом...
             Готов наш ужин, крепко взгусло
             В лесном чумазом котелке,
             Но не лазурно на реке,
             Пока не полноводно русло.
             Так я лишь в сорок страдных лет
             Даю за родину ответ,
             Что распознал ее ракиты
             И месяц, ложкою изрытый,
             2220 Пирог румяный на отжинки --
             Месопотамии поминки,
             И что сады Александрии
             Цвели предчувствием России!
             Усни, дитя, забыв гоненье,
             Пока вскипает песнопенье!
   

* * *

             У лосенка моего
             Нет копытца одного.
             Где ты, милое копытце? --
             Дано облачку напиться.
   
             2230 Звонок ковшик золотой,
             Полон солнечной водой,
             А на дне резвится рыбка --
             Предрассветная улыбка.
   
             Скоро розовый хромуша
             Задудит: "Дед, дай покушать!"
             И хоть беден котелок,
             Да зато горяч кусок!
   
             На заедку сизый лось
             Выпьет душу -- ягод гроздь.
             2240 Будет в чуме жить душа,
             Веретёнцем верезжа,
   
             Чтобы пряла эскимоска
             Из крапивы нитку лоско --
             Сказку вьюжную про нас
             С ярким инеем прикрас:
   
             Жил да был медвежий дед,
             Самый вещий самоед,
             С ним серебряный лосенок,
             От черемухи ребенок.
   
             2250 Знать, черемуха-девица --
             Заревая рукавица,
             Заняла красы у шубы
             И родился лось голубый!
   
             Золоченые копытца!..
             Сказка длится, длится, длится!
             Села ближе к очагу --
             Я, мол, клад устерегу!
   

* * *

             Клад ты мой цареградский, --
             Песня -- лапоть бурлацкий,
             2260 Расписная волжская беляна
             Убаюкала царевича Романа,
             Распрекрасную зазнобу -- Василису, --
             Полонит их ворог котобрысый!
             Аксамиты, объяри разграбит,
             Чистоту лебяжью распохабит,
             Приволочит красоту на рынок:
             За косушку -- груди-пара свинок,
             А за шкалик -- очи-сине море,
             Маргариты, зерна на уборе!
             2270 За алтын -- в рублях арабских косы,
             Песню-сокола, плеч снежные заносы,
             На закуску сердце -- рыбник свежий,
             Глубже звезд, певучей Заонежий!
             Ах, ты клад заклятый, огнепальный,
             Стал ты шлюхой пьяной да охальной,
             Ворон, пес ли -- всяк тебя облает:
             "В октябре родилось чучело, не в мае..."
                       Аржаное мое чучело,
                       Что тебя замучило?
                       2280 Солоду, гречихе да гороху
                       Без тебя бездомно, дюже плохо.
             Жило ты в домашности -- печь с развалом,
             Сермяжое, овчинное, лаптем щи хлебало,
             А щи-те костромские ядреные,
             Котлы-те черемисиной долбленые,
             А полати-те -- пазуха теплущая,
             А баба-те гладкая родущая,
             А Бог-те в углу с хлебной милостью,
             Борода, как стог, глаза с разливностью,
             2290 По разливам, по заглазьям, лукоморьям
             В светлый град проложен путь Егорьем.
             Тем бы волоком доступить околицы,
             Вышли бы устрет все богородицы.
             Семиозерная, Толгская, Запечная,
             Нерушимая Стена, Звездотечная,
             Сладкое Лобзание, Надежда Ненадежных,
             Спасение на Водах безбрежных,
             Узорешительница, Споручница Грешных,
             Умягчение Злых Сердец кромешных,
             2300 Спорительница с манным коробом,
             Повышли бы к Федоре целым городом.
             Мол, кровинушка наша, Федора,
             Ждет тебя Микола у собора,
             Петр, Алексий, Иона, --
             Для тебя сошли они с иконы.
             Сергий с Пересветом да Ослябей
             Не помянут твоей дурости бабьей.
             Варвара, Парасковья-Пятница
             С чашей, что вовек не убавится,
             2310 Ефросинья -- из Полоцка письмовница,
             А за ними вся небесная конница!
             Да не сподобил Господь, чтобы чучело
             Купиною розвальни навьючило,
             Напустил змею котобрысую
             На беляну с распрекрасной Василисою.
             А и стали красоту пытать-крестовать:
             "Ты ли, заря, всем зарницам мать?"
             Отвечала краса: "Да!"
             Тут ниспала полынная звезда, --
             2320 Стали воды и воздухи жёлчью,
             Осмердили жизнь человечью.
             А и будет Русь безулыбной,
             Стороной нептичной и нерыбной!
             Взяли красоту в зубья да пилы:
             "Ты ли плачешь чайкой белокрылой?"
             Отвечала невеста: "Да!.."
             Тут пошли огнем города, --
             Дудя на волчьих свирелях,
             Закрутились бесы в метелях,
             2330 Верхом на черепе Зерефер,
             Молот в когтях против сил и вер:
             "Стань-ка, Русь, барабанной шкурой,
             Дескать, была дубовою дурой,
             Верила в малиновые звоны,
             В ясли с младенцем да в месяц посконный!"
             Томили деву черным бесчестьем:
             "Ты ли по валдайским безвестьям
             Рыдала бубенцом поддужным
             И фатой метельной, перстнем вьюжным
             2340 Обручилась с Финистом залетным?"
             И калымом-суком подворотным
             Ярославне выкололи очи...
             Ой, Каял-река! Ой, грай сорочий!
             Ой, бебрян рукав! Ой, раны княжьи!
   
             Гляжу: на материнской пряже
             Горит купальский светлячок --
             Его бы в брачный перстенек
             Или в иконную репейку.
             Вот переполз на душегрейку
             2350 И таять стал... Слеза родимой
             Сберется пчелкою незримой,
             Чтоб в Божьем улье каплей меда
             Благоухать за жизнь народа --
             От матери за мать златница!..
             "Николенька, тебе синица
             Нащебетала лапотки
             И легкий путь на Соловки
             К отцу Савватию с Зосимой,
             Чтоб адамантовою схимой
             2360 Тебя укрыть от вражьей сети!
             Пройдет немного зим, пролетай
             И для меня сошьют коты --
             Идти в селенья красоты,
             Кувшинке к светлости озер, --
             Так кличет лебедем -- собор,
             И семилетняя разлука --
             За прялкой зимняя докука,
             Лишь сердца сладостный порез, --
             Христос воскрес! Христос воскрес!
             2370 Запомни, дитятко, годину,
             Как белоцветную калину, --
             Твою невесту под окном,
             Что я усну в калинов цвет
             Чрез семь плакучих легких лет
             Невозмутимым гробным сном!
             Я не страшусь могильной кельи,
             Но жалко ивовой свирели
             И колокольцев за рекой!
             Тебе дается завещанье,
             2380 Чтоб мира Божьего сиянье
             Ты черпал горсткой золотой,
             Любил рублёвские заветы,
             Как петел синие рассветы
             Иль пяльцы девичья игла:
             Красотоделатель Савватий
             На голубом небесном плате
             Не шьет совиного крыла!
             Поморью любы души-чайки,
             Как печь беленая хозяйке,
             2390 Они приветны и моржу..."
             -- "Родимая, ужель последний
             Я за твоей стою обедней
             И Святцы красные твержу?"
             -- "Уже пятнадцать миновало,
             У лося огрубело сало,
             А ты досель игрок в лапту, --
             Пора и пострадать немного
             За Русь, за дебренского Бога
             В суровом Анзерском скиту!
             2400 Там старцы Никона новиной,
             Как вербу белую, осиной
             Украдкой застят древний чин.
             Вот почему старообрядцы
             Елиазаровские Святцы
             Не отличают от старин!"
   

* * *

             "Преподобие отче Елиазаре, моли Бога о нас!"
             И так пятьсот кукушьих раз
             Иль иволги свирельных плачей.
             Но послушанье меда паче,
             2410 Белей подснежников лесных.
             "Скиту поружен, как жених
             Иль колоб алый земляничный,
             Николенька сладкоязычный
             Зело прилежный до Триоди.
             Уж в черном лапотном народе
             Гагаркою звенит молва,
             Что Иоанова глава
             Явила отрочати чудо
             И кровью кануло на блюдо" --
             2420 Так обо мне отец Никита
             Оповестил архимандрита.
             Игумен душ, лесных скитов,
             Где мерен хвойный Часослов,
             Весь борода, клобук да посох,
             Осенним стогом на покосах
             Прошелестел: "Зело, зело!..
             Покуль бесовское крыло
             Не смыло злата с отрочати,
             Пусть поначалится Савватий!
             2430 У схимника теплы полати
             И чудотворны сухари,
             А квас-от -- солод от зари,
             А лестовки -- сёмужьи зерны,
             А Спас-от ярый тайновзорный!
             Опосле Мишка-балагур,
             Хоть косолап и чернобур,
             Зато, как азбука живая,
             Научит восходить до рая!"
             Честному авве боле сотни,
             2440 Он сизобрад, как пух болотный,
             С заливами лазурных глаз,
             Где мягкий зыблется атлас,
             И помавают тростники --
             Сюда не помыслов чирки,
             А нежный лебедь прилетает
             И берег вежд крылом ласкает,
             Чтоб золотилися пески.
             Кто видел речку на бору,
             Глубокую, с водою вкусной,
             2450 С игрою струй прозрачно грустной,
             Как след резца по серебру, --
             Она пригоршней на юру
             Сосновой яри почерпнула
             И вновь, чураясь шири, гула,
             Лобзает светлую сестру--
             Молчание корней, прогалов...
             Лишь звезд высоких покрывало
             Над нею ткется невозбранно --
             Таков, вечерне осиянный,
             2460 И древний схимник Савватий.
             К нему с небесных Византии
             Являлся житель чудодейный,
             Как одуванчик легковейный,
             С лотком оладий, калачей,
             Похожих на озерный месяц,
             Косым прозрачным пирожком,
             И звал в нерукотворный дом
             От мочежин и перелесиц:
             "Погодь маленько, паренек,
             2470 Пока доспеет лапоток
             И заживет у мишки ухо,
             Его разъела вошь да муха,
             Да выбродит в Лубянке квас".
             И с той поры ущербный лапоть
             Не устает берёстой капать,
             Медведь развел на шубе улей,
             А квас зарницею в июле
             То искрится, то крепнет дюже,
             Святой же брезжит, не остужен,
             2480 Речной лазурной глубиной,
             И сруб с колодой гробовой
             Напрасно ждет мощей нетленных.
             Как хорошо в смолисто-пенных
             И строгих северных лесах!
             "Подъязик ты, а не монах
             Иль под корягой ерш вилавый!
             Послушай, молятся ли травы,
             Благословясь ли, снегири
             Клюют в кормушке сухари?
             2490 Как у Топтыгина с ушами?.."
             И было в келье мне, как в храме,
             Как в тайной завязи зерну.
             "Ну, подплывай, мой ерш, к окну!
             Я покажу тебе цветулю!.." --
             И авва, взяв сухую дулю,
             Тихонько дул на кожуру.
             И чудо, дуля, как хомяк,
             От зимней дрёмы воскресала,
             Рождала листья, цвет, кору
             2500 И деревцом в ручей проталый
             Гляделася в слюдяный мрак.
             Меж тем, как вечной жизни знак,
             В дупёльце пестрая синичка,
             Сложив янтарное яичко,
             Звенела бисерным органцем...
             Обожжен страхом и румянцем,
             Я целовал у старца ряску
             И преподобный локоток.
             "Плыви, ершонок, на восток
             2510 Дивиться на сорочью сказку.
             Она с далекого Кавказья
             На Соловки летит с оказьей,
             С письмом от столпника Агапа,
             А чтоб беркут гонца не сцапал,
             На грудку, яхонтом пылая,
             Надета сетка золотая --
             В такой одежине сороку
             Не закогтит ни вран, ни сокол.
             Перекрестясь, воззрись в печурку, --
             2520 Авось закличешь балагурку!
             Ау! Ау! Сорока, где ты?"
             Гляжу, предутрием одеты
             Горища, лысиной до тучи,
             И столп ступенчатый у кручи,
             Вершина -- русским голубцом --
             Цветет отеческим крестом.
             На подоконнике сорока,
             Зеленый хвост и волоока,
             Пылает яхонтом кольчуга.
             2530 На Соловки примчаться с юга --
             Пот птичий на гусиной стае!..
             Вот поднялась, в тумане тая,
             Скатилась звездочкою в дол...
             "Ох, батюшка, летит орел!.."
             Но вестник плещет против солнца,
             И лучик, кольче веретёнца,
             Пугает страшного орла...
             Вот день, закаты, снова мгла.
             Клубок летучий ближе, ближе,
             2540 Уже полощется, где Кижи,
             Онего, синий Палебстров
             И кемский берег нерпой пестрой.
             Сюда!.. Сюда!.. "Чир-чир! Чок-чок!"
             -- "Встречай туркиню, голубок!"
             И схимник поднимал заслонец.
             Не от молитвенных бессонниц,
             Постов, вериг семифунтовых,
             Я пил из ковшиков еловых
             Нездешних зорь живое пиво, --
             2550 Есть Бог и для сороки сивой!
             Что ковш, то год... Четыре... Пять...
             И бледной голубикой мать
             Цвела в прогалине душевной.
             Топтыгин шубою пригревной
             Неясный растоплял озноб...
             Откуда он -- спорынный сноп
             На ниве, вспаханной крылами
             Пустынных ангелов и зорь?
             Есть горе-сом и короб-горь.
             2560 Одно, как заводи, зрачки
             Лопатой плавников взрывает,
             Седому короб не с руки,
             А юный горе отряхает,
             Как тину резвая казарка.
             Но есть зловещая знахарка
             С гнилым дуплом заместо рта,
             Чьи заклинания -- песта
             В ночном помоле стук унылый,
             В нем плаха, скрежеты, могилы,
             2570 На трупе слизней черный ужин!..
             Я помню месяц неуклюжий
             Верхом на ели бородатой
             И по-козлиному рогатой,
             Он кровью красил перевал.
             Затворник, бледный, как опал,
             В оправе схимы вороненой,
             Тягчайше плакал пред иконой
             Под колокольный зык в сутёмы.
             А с неба низвергались ломы,
             2580 Серпы, рогатины, кирьги...
             Какие тайные враги
             Страшны лазурной благостыне?
             "Узнай, лосенок, что отныне
             Затворены небес заставы,
             И ад свирепою облавой,
             Как волк на выводок олений,
             Идет для ран и заколений
             На Русь, на Крест необоримый.
             Уж отлетели херувимы
             2590 От нив и человечьих гнезд,
             И никнет колосом средь звезд,
             Терновой кровью истекая,
             Звезда монарха Николая, --
             Златницей срежется она
             Для судной жатвы и гумна!
             Чу! Бесы мельницей стучат,
             Песты размалывают души, --
             И сестрин терем ворог-брат
             Под жалкий плач дуваном рушит.
             2600 Уж радонежеских лампад
             Тускнеют перлы, зори глуше!
             Я вижу белую Москву
             Простоволосою гуленой,
             Ее малиновые звоны
             Родят чудовищ наяву,
             И чудотворные иконы
             Не опаляют татарву!
             Безбожие свиной хребет
             О звезды утренние чешет,
             2610 И в зыбуны косматый леший
             Народ развенчанный ведет,
             Никола наг, Егорий пеший
             Стоят у китежских ворот!
             Деревня -- в пазухе овчинной,
             Вскормившая судьбу-змею,
             Свивает мертвую петлю
             И под зарею пестрядинной
             Как под иудиной осиной,
             Клянет питомицу свою!
   
             2620 О Русь! О солнечная мати!
             Ты плачешь роем едких ос
             И речкой, парусом берез
             Еще вздыхаешь на закате.
             Но позабыл о Коловрате
             Твой костромич и белоросс!
   
             В шатре Батыя мертвый витязь,
             Дремуч и скорбен бор ресниц,
             Не счесть ударов от сулиц,
             От копий на рязанской свите,
             2630 Но дивен Спас! Змею копытя,
             За нас, пред ханом павших ниц,
             Егорий вздыбит на граните
             Наследье скифских кобылиц!" --
   
             Так плакал схимонах Савватий!
             И зверь, печалуясь о брате,
             Лизал слезинки на полу.
             И в смокве плакала синичка,
             Уж без янтарного яичка,
             Навек обручена дуплу --
             2640 Необоримому острогу...
             Ах, взвиться б жаворонком к Богу!
             Душа моя, проснись, что спишь?!.
             Но месяц показал нам шиш,
             Грозя кровавыми рогами, --
             И я затрепетал по маме,
             О сундуке, где Еруслан
             Дозорит сполох-сарафан,
             Галчонком, в двадцать крепких лет...
             Прощай, мой пестун, бурый дед!
             2650 Дай лапу в бадожок дорожный!..
             И, спрятав когти, осторожно
             Топтыгин обнимал меня,
             И слезы, как смола из пня,
             Катились по щекам бурнастым...
             Идут кривым тюленьим ластам
             Мои словесные браслеты!..
   

* * *

             На куполах живут рассветы,
             Ночам -- колокола светелка,
             Они стрижами, как иголкой,
             2660 Под ними штопают шугаи.
             Но лишь дойдет игла до края,
             Предутрие старух сметает
             Пушистой розовой метлой,
             И ангел ковшик золотой
             С румяною зарничной брагой
             Подносит колоколу Благо,
             Опосле Лебедю, Сиону.
             Для чистоты святого звона
             Колоколам есть имена --
             2670 О том вещают письмена
             И годы светлого рожденья,
             Чтобы роили поколенья
             Узорных сиринов в ушах
             Дырявым штопалкам на страх!
             Качает Лебедя звонарь,
             И мягко вздрагивает хмарь,
             Как на карельских гуслях жилы --
             То Лебедь-звон золотокрылый!
             Он в перьях носит бубенцы,
             2680 Жалеек, дудочек ларцы,
             А клюв и лапки из малины,
             И где плывет, там цвет кувшинный
             Алеет с ягодой звончатой.
             Недаром за двоперстной хатой,
             Таяся, ликом на восток,
             Зорит малиновый садок --
             Для девичьей души услада.
             Пока Ильинская лампада
             В моленной теплит огонек,
             2690 И в лыке облачном пророк
             Милотью плещет Елисею,
             Сама себя стыдясь и млея,
             За первой ягодкой-обновой
             Идет невестою Христовой
             Дочь древлей веры и креста
             И, трижды прошептав "Достойно",
             Купает в пурпуре уста,
             Чтоб слаже была красота!
             Сион же парусом спокойно
             2700 Из медной заводи своей,
             Без зорких кормчих, якорей,
             Выходит в океан небесный,
             И, грудь напружа, льет глаголы,
             Чтоб слышали холмы и долы,
             Что Богородице полесной
             Приносят иноки дары
             И протопопы-осетры.
             Тресковый род, сигов дворы
             Обедню служат по [Сиону].
             2710 Во Благо клеплется к канону
             Иль на отход души блаженной,
             Чтоб гусем или чайкой пенной
             Летела чистая к Николе,
             Опосле в сельдяное поле
             Отведать рыбки да икрицы...
             Есть в океане водяницы,
             Княжны марийские, царицы,
             Их ледяные города
             Живой не видел никогда.
             2720 Лишь мертвецы лопарской крови
             Там обретают снедь и кровы,
             Оленей, псов по горностаям, --
             Что поморяне кличут раем.
             Вот почему мужик ловецкий,
             Скуластый инок соловецкий
             По смерти птицами слывут
             С весенней тягой в изумруд,
             В зеленый жемчуг эскимосский,
             Им крылья -- гробовые доски,
             2730 А саван уподоблен перьям
             Лететь к божаткам и деверьям,
             Как чайкам, в голубые чумы.
             Колоколам созвучны думы
             Далеких княжичей марийских,
             Они на плитах ассирийских
             Живут доселе -- птицы те же,
             Оленьи матки, сыр и вежи!
   
             Усни, дитя! Колокола
             В мои сказанья ночь вплела,
             2740 Но чайка-утро скоро, скоро
             Посеребрит крылом озера!
   
             Твой дед тенёта доплетет, --
             Утиный хитрый перемёт,
             Чтобы увесистый гусак
             Порезал шею натощак
             О сыромятную лесу
             Иль заманил в капкан лису
             На шапку добрый лесовик...
             Не то забормотал старик!
   
             2750 Колокола... колокола...
             И саван с гробом -- два крыла!
             Уж пятьдесят прошло с тех пор,
             Как за ресницей жил бобер,
             Любовь ревниво зазирая,
             И, искры с шубки отряхая,
             Жила куница над губой,
             Но всё прошло с лихой судьбой!
   
             Не то старик забормотал!
             Подброшу хвороста в чувал
             2760 И с забиякой огоньком
             Спою акафист о былом!
             Как жила Русь, молилась мать,
             Умея скорби расшивать
             Шелками сказок, ярью слов
             Под звон святых колоколов!
   

* * *

             В калигах и в посконной рясе,
             В пузатом сумском тарантасе,
             От хмурой Колы на Крякву
             Я пробирался к Покрову,
             2770 Что на лебяжьих перепутьях.
             Позёмок-ветер в палых прутьях
             Запутался крылом тетерьим.
             По избам Домнам и Лукерьям
             Мерещатся медвежьи сны,
             Как будто зубы у луны,
             И полиняли пестрядины
             У непокладистой Арины, --
             Крамольницу карает Влас...
             Что ал на штофнике атлас
             2780 У Настеньки, купецкой дщери,
             И бык подземный на печере,
             Знать, к неулову берег рушит,
             Что глухариные кладуши
             В осоке вывели цыплят --
             К полесной гари... "Эй, Кондрат,
             Отложь натруженные вожжи
             И бороду -- каурый стог --
             Развей по ветру вдоль дорог!.."
             "С никонианцем нам не гоже..."
             2790 -- "Скажи, Кондратушко, давно ли
             Помор кручинится недолей?
             И плат по брови поморянке
             Какие супят лихоманки?
             Святая наша сторона,
             Чай, не едала толокна
             Ни расписной, ни красной ложкой
             И без повойника расплошкой
             У нас не видывана баба!.."
             -- "Никонианцы -- нам расслаба!
             2800 И вновь ныряет тарантас --
             Затертый хвоями баркас.
             Но что за блеск в еловой клети?
             Не лесовик ли сушит сети,
             Не крест ли меж рогов лосиных
             Или кобыл золотоспинных
             Пасет полудник, гривы чешет?
             То вырубок седые плеши
             В щетине рудо-желтых пней!
             Вон обезглавлен иерей --
             2810 Сосна в растерзанной фелони,
             Вон сучьев пади, словно кони
             Забросили копыта в синь,
             Березынька -- краса пустынь,
             Она пошла к ручью с ведерцем
             И -- перерублена по сердце,
             В криницу обронила душу.
             Укрой, Владычица, горюшу
             Безбольным милосердным платом!..
             Вон ель -- крестом с Петром распятым
             2820 Вниз головой -- брада на ветре...
             Ольха рыдает: "Петре! Петре!"
             Вон кедр -- поверженный орел --
             В смертельной муке взрыл когтями
             Лесное чрево и зрачками,
             Казалось, жжет небесный дол,
             Где непогодный мглистый вол
             Развил рога, как судный свиток.
             Из волчьих лазов иль калиток
             Настигло лихо мать-пустыню,
             2830 И кто ограбил бора скрыню, --
             Златницы, бисеры и смазни,
             Злодей и печенег по казни, --
             Скажи, земляк?!. И вдруг Кондратий,
             Как воин булавой на рати,
             В прогалы указал кнутом:
             "Знать, ён, с кукуйским языком!"
             Гляжу -- подобие сыча,
             И в шапке бабе до плеча,
             Треногую наводит трубку
             2840 На страстотерпную порубку.
             Так вот он, вражий поселенец,
             Козява, короед и немец,
             Что комаром в лесном рожке
             Зовет к убийству и тоске!
             Он -- в лапу мишкину заноза,
             Савватию -- мирские слезы,
             Подземный молот для собора!..
             И солью перекрыло взоры
             Мои, ямщицкие Кондрата.
             2850 Где версты, вьюги, перекаты,
             Судьба-бубенчик, хмель-ночлеги?..
             "Эх, не белы снежки да снеги!.." --
             Так сорок поприщ пели мы --
             Колодники в окно тюрьмы,
             В последний раз целуя солнце,
             И нам рыдало в колокольце:
             "Антихрист близок! Гибель, гибель
             Лесам, озерам, птицам, рыбе!.."
             И соль струилась по щекам...
   

* * *

             2860 По рыболовным огонькам,
             По яри кедровых полесий
             Я узнавал родные веси.
             Вот потянуло парусами,
             Прибойным плеском, неводами,
             А вот и дядя Евстигней
             С подковным цоком, звоном шлей
             Повыслан маменькой навстречу...
             Усекновенного Предтечу
             Отпраздновать с родимой вместе!
             2870 В раю, где писан на бересте
             Благоуханный Патерик --
             Поминок Куликова поля,
             В нем реки слезотечной соли
             Донского омывают лик.
             О радость! О сердечный мед!
             И вот покровский поворот
             У кряковиных подорожий!
             Голубоокий и пригожий,
             Смолисторудый, пестрядной,
             2880 Мне улыбнулся край родной
             Широкоскуло, как Вавила, --
             Баркасодел с моржовой силой,
             Приветом же теплей полатей!
             Плеща и радуясь о брате,
             На серебристом языке
             Перекликалися озера.
             Как хлопья снега в тростнике,
             Смыкаясь в пасмы и узоры,
             Плясали лебеди... Знать, к рыбе
             2890 Лебяжьи свадьбы застят зыби!
             Князь брачный, оброни перо
             Проезжим людям на добро,
             На хлеб и щи -- с густым приваром
             И на икру в налиме яром,
             На лен, на солод, на пушнину,
             На песню -- разлюли малину,
             На бусы праздничной избы,
             С вязижным дымом из трубы!
             Вот захлебнулись бубенцы --
             2900 По гостю верные гонцы.
             Заперешептывались шлеи,
             И, не спросясь у Евстигнея,
             К хоромам повернул буланый, --
             Хлестнуло веткой росно пряной,
             И прямо в губы, как Волчок,
             Лизнул домашний ветерок, --
             Волчку же пир за караваем,
             Чтобы усердным пустолаем
             Обрядной встречи не вспугнуть.
             2910 К коленям материнским путь
             Пестрел ромашкой, можжевелем,
             Пчелиной кашкой, смолкой, хмелем,
             А на крылечных рундуках
             С рассветным облачком в руках --
             Владычицей Семиозёрной,
             Как белый воск, огню покорный,
             Сияла матушка... Станицей
             За нею хоры с головщицей,
             Мужицкий велегласный полк,
             2920 И с бородой, как сизый шелк,
             Начетчик Савва Стародуб, --
             Он для меня покинул сруб
             Среди болотных ляг и чарус.
             Его брада, как лодку парус,
             Влекла по океану хвои,
             Чтобы пристать к избе мирской,
             Где соловецкой бедной рясе
             Кадят тимьяном катавасий!
             Но предоволен прозорливец,
             2930 На рундуке перёных крылец
             Семь крат положено метанье,
             И, погрузив лицо в сиянье
             Рассветной тучки на убрусе,
             Я поклонился прядью русой
             И парусовой бороде:
             "Христу почет, а не руде,
             Не праху в старческом азяме!.."
             А сердце билось: "К маме, к маме!"
             Так отзвенели Соловки --
             2940 Серебряные кулики --
             Над речкой юности хрустальной,
             Где облачко фатой венчальной.
             Слеза смолистая медвежья --
             Не плел из прошлого мереж я
             И не нанизывал событий
             Трескою на шесты и нити.
             Пускай для камбалы шесты!..
             Стучат сердечные песты,
             И жернов-дума мерно мелет
             2950 Медыни месяца, метели
             И вести с Маточкина Шара,
             Где китобойные стожары
             Плывут на огненных судах,
             И где в седых зубастых льдах
             Десятый год затерт отец,
             Оставя матери ларец
             По весу в новгородский пуд, --
             Самосожженцев -- дедов труд.
             Клад хоронился в тайнике,
             2960 А ключ в запечном городке
             Жил в колдобоине кирпичной
             И лишь по нуде необычной
             На свет казал кротовье рыльце.
             Про то лишь знает ночь да крыльца.
             Избу рубили в шестисотом,
             Когда по дебрям и болотам
             Бродила лютая Литва
             И словно селезня сова
             Терзала русские погосты
             2970 В краю, где на царевы версты
             Еще не мерена земля.
             По ранне-синим половодьям,
             К сёмужьим плёсам и угодьям
             Пристала крытая ладья.
             И вышел воин исполин
             На материк в шеломе -- клювом,
             И лопь прозвала гостя Клюев --
             Чудесной шапке на помин!
             Вот от кого мой род и корень,
             2980 Но смыло всё столетий море,
             Одна изба кольчужной рубки
             Стоит пред роком без отступки
             И, ластами в бугор вперясь,
             Всё ждет, когда вернется князь.
             Однажды в горнице ночной,
             Когда хорек крадется к курам
             И поит мороком каурым
             Молодок теплозобых рой,
             Дохнула турицею лавка,
             2990 И как пищальная затравка,
             Зазеленелись деда взоры:
             "Почто дружиною поморы
             Не ратят тушинских воров
             Иль Богородицы покров
             Им домоседная онуча?
             И горлиц на костер горючий
             Не кличет Финист-Аввакум?
             Почто мой терем, словно чум,
             Убог и скуден ратной сбруей,
             3000 И конь, как облако, кочует
             Под самоедскою луной?!
             Я -- князь -- и вотчиной родной, --
             Как раб, не кланяюсь Сапеге!
             Мое кормленье от Онеги
             До ледяного Вайгача,
             Шелом татарского меча
             Изведал с честью не однажды!
             Ах, сердце плавится от жажды
             Воздать обидчикам Руси!..
             3010 Мой внук, немедля принеси
             Заклятый ключ -- стальное рыльце!"
             И выходили мы на крыльца
             Под желтоглазою луной,
             И дед по камень гробовой,
             В глубоком избяном подполье,
             Меня сводил и горше соли
             Поил кровавой укоризной:
             "Вот булава с братиной тризной,
             Ганзейских рыцарей оброк,
             3020 Златницы, жемчуга моток,
             Икры белужниной крупнее!
             Восстань, дитя, убей злодея,
             Что душу русскую, как моль,
             Незримо точит, в прах и боль,
             Орла Софии повергая!.."
             И до зари моя родная
             Светца в те ночи не гасила.
   

* * *

             "Николенька, меня могила
             Зовет, как няня, тихой сказкой, --
             3030 Орлице ли чужой указкой
             Господне солнце лицезреть?
             Приземную оставя клеть, --
             Отчалю в Русь в ладье сосновой,
             Чтобы с волною солодовой
             Пристать к лебяжьим островам,
             Где не стучит по теремам
             Железным посохом хромец,
             Тоски жалейщик и дудец.
             Я умираю от тоски,
             3040 От черной ледяной руки,
             Что шарит ветром-листодёром
             По перелесицам, озерам,
             По лазам, пастбищам лосиным,
             Девичьим прялицам, холстинам,
             В печи по колобу ржаному,
             По непоказному, родному,
             Слезе, молитве, поцелую.
             Я сказкою в ином ночую,
             Где златоносный Феодосии
             3050 Святителю дары приносит,
             И Ольга черпает в Корсуни
             Сапфир афинских полнолуний, --
             Знать, неспроста Нафанаил
             Меня по-гречески учил,
             А по-арабски старец Савва!..
             Меж уток радужная пава,
             Я чувствую у горла нож
             И маюсь маетой всемирной --
             Абаза песенкою пирной,
             3060 Что завелась стальная вошь
             В волосьях времени и дней, --
             Неумолимый страшный змей
             По крови русский и ничей!"
             Свое успение провидя,
             Родная походя и сидя,
             "Христос воскресе" напевала
             Иль из латинского хорала
             Дориносимые псалмы.
             Еще поминками зимы
             3070 Горел снежок на дне оврагов,
             Когда дорогой звездных магов
             К нам гости дивные пришли,
             Три старца -- Перския земли.
             Они по виду тазовляне,
             Не черемисы, не зыряне,
             Шафран на лицах, а по речи --
             Как звон поленницы из печи.
             Подарки матушке -- коты,
             Венец и саван из тафты,
             3080 А лестовку она сама
             Связала как бы из псалма
             Или из утренних снежинок.
             В ней нити легче паутинок
             И ластовки-евангелисты,
             Как лепестки, от слез росисты!
             Пошел живой сорокоуст.
             Моленна, как горящий куст
             Иль яблоня в цвету тяжелом,
             Лучилась матицами, полом...
             3090 И в купине неопалимой,
             Как хризопраз, лицо родимой
             Сияло тонко и прозрачно.
             Казалося, фатою брачной
             Ее покроет Стратилат,
             Чтоб повести в блаженный сад,
             Где преподобную София
             Нарядит в бисеры драгие!
             И вот на смертные каноны
             Пахнуло миррой от иконы,
             3100 И голос был: "Иду! Иду!.."
             И голубым сигом во льду,
             Весь в чешуе кольчуги бранной
             Сошел с божницы друг желанный
             И рядом с мученицей встал,
             Чтоб положить скитской начал
             Перед отбытьем в путь далекий.
             Запели суфии: "Иокки!
             Чамарадан, эхма-цан-цан!.."
             Проплыл видений караван:
             3110 Неведомые города
             И пилигримами года
             В покровах шелестных, с клюками.
             И зорькой улыбался маме
             То-светный Божий Цареград.
             Меж тем дворовый палисад
             С поёмной ласковой лужайкой
             Пестрели, словно отмель чайкой,
             Толпой коленопреклоненной,
             Чтоб гробом праведным, иконой,
             3120 Как полным ульем, подышать.
             Дымилась водь, скрипела гать,
             Всё прибывали китежане, --
             От Ясных Ляг, где гон кабаний,
             Из городища Турий Лоб
             И от печер, где узел троп
             Подземной рыбы пачераги,
             Что роет темные овраги,
             Бездонный чарус, родники...
             Явились в бусах остяки,
             3130 В хвостах собольих орочёны,
             Услышав росомашьи стоны,
             Волыночный лосиный плач...
             И паволок венчальных ткач --
             Цвела карельская калина.
             "Николенька, моя кончина
             Пусть будет свадьбой для тебя, --
             Я умираю, не кляня
             Ни демона, ни человека!..
             Мое добро ловец, калека,
             3140 Под гусли славы панихидной,
             Пускай поделят безобидно --
             Сусеки, коробы, закуты,
             Шесть сарафанов с лентой гнутой,
             Расшитой золотом в Горицах,
             Шугай бухарский -- павой птицей,
             По сборкам кованый галун,
             И плат -- атласный Гамаюн.
             Они новехоньки доселе,
             Как и... в Федюшины метели...
             3150 Всё по рукам сестриц да братии!.."
             Кибитку легче на раскате,
             Дорога ноне, что финить!
             Счастливо, Пашенька, гостить
             В светлице с бирюзовой печью!..
             И невозвратно, как поречье
             Сквозь травы в озеро родное,
             Скатилось солнце избяное
             В колодовый глубокий гроб,
             Чтоб замереть в величье строгом.
             3160 И, убеляя прошвы троп,
             Погоста холм и сад над логом,
             Цвела карельская калина!
   
             Милый друг, моя кручина --
             Не чувальная зола,
             Что зайчонком прилегла
             У лопарского котла.
             Дунет ветер и эайчок
             Вздыбит лапки наутек.
             А колдунье-головешке
             3170 Не до пепельной услежки,
             Ей чесать кудрявый дым,
             Что никем не уловим,
             Ни белугой, ни орланом,
             Только с утренним туманом
             Он в ладах и платьем схож,
             Князь крылатый без вельмож!
             Пал в долину на калину
             Непроглядный синь-туман, --
             Не найдет гнезда орлан.
             3180 Океан ворчит сердито:
             "Где утесные граниты --
             Обсушить седой кафтан?"
             И не плещутся пингвины,
             Мертвы гаги, рыба спит, --
             Это цвет моей калины --
             В пенном саване гранит!
             Это сосны на Урале,
             Лык рязанских волокно,
             Утоли Моя Печали,
             3190 В глубине веретено!
             Чу! Скрипит мережный ворот,
             Знать, известье рыбакам,
             Что плывет хрустальный город
             По калиновым волнам!
             Милый друг, в чувале нашем
             Лишь зола да едкий чад, --
             Это девушки Параши
             Заревой сгоревший плат!
   

ГНЕЗДО ТРЕТЬЕ

             Три тысячи верст до уезда,
             3200 Их мерил нечистый пурговой клюкой,
             Баркасом -- по соли, долбленкой -- рекой.
             Опосле путина -- пролазы, проезды,
             В домашнее след заметай бородой!
             Двуглавый орел -- государево слово --
             Перо обронил: с супостатом война!
             Затупилась сила -- Перфён от гумна,
             Земля ячменем и у нас не скудна,
             Сысой от медведя, Кондратий с улова,
             Вавила из кузни, а Пров от рядна, --
             3210 Любуйся, царь-батюшка, ратью еловой!
             Допрежде страды мужики поговели,
             Отпарили в банях житейскую прель,
             Чтоб лоснилась душенька -- росная ель
             Иль речка лесная -- пролетья купель,
             Где месяц -- игрок на хрустальной свирели.
             На праздник разлук привезли плачею --
             Стог песенных трав, словозвучий ладью.
             В беседной избе усадить на скамью
             Все сказки, заклятья и клады
             322оУстинья Прокопьевна рада!
             Она сызмальства по напеву пошла,
             Варила настои и пряник пекла,
             Орленый, разлапый и писаный тоже.
             В невестах же кликана Устей пригожей.
             Как ива под ветром, вопила она --
             Мирская обида, полыни волна,
             Когда же в оконце двуглавый орел
             Заклёкал, что ставится судный престол,
             Что книги разгнуты -- одна живота,
             3230 Другая же смерти, словес красота,
             Как горная просинь, повеяла небом...
             То было на праздник Бориса и Глеба --
             Двух сиринов красных, умученных братом.
             Спешилися морем -- китищем горбатым --
             Подводная баба кричала: "Ау!"
             И срамом дразнила: "хи-хи" да "ху-ху".
             Но мы открестились от нечисти тинной.
             Глядь, в шубе из пены хозяин глубинный,
             Как снежная туча, грозит бородой!
             3240 Ему поклонились ковригой ржаной
             Да руги собрали по гривне с ладони,
             Чтоб не было больше бесовской погони,
             Чтоб царь благоверный дождался нас здравых, --
             Чай, солнцем не сходит с палат златоглавых
             И башни дозорной глаза проглядел,
             А сам, словно яхонт, и душенькой бел!..
             Ужо-тко покажем мы ворогу прятки,
             Портки растеряет в бегах без оглядки!..
             Сысоя -- на тысчу, Вавила же -- на пять!..
             3250 Мужик государю -- лукошко да лапоть,
             А царь мужику, словно вёдро, ломоть!
             За веру лесную поможет Господь!
             И пели мы стих про Снафиду,
             Чтоб черную птицу-обиду
             Узорчатым словом заклясть:
             Как цвела Снафида Чуриле всласть,
             Откушала зелья из чарочки сладкой,
             За нею Чурила, чтоб лечь под лампадкой.
             Вырастала на Снафиде золота верба,
             3260 На Чуриле яблоня кудрявая! --
             Эта песня велесова, старая,
             Певали ее и на поле Куликовом, --
             Непомерное ведкое слово!
             Всё реже полесья, безрыбнее губы,
             Селенья ребрасты, обглоданы срубы,
             Бревно на избе не в медвежий обхват,
             И баба пошла -- прощалыжный обряд, --
             Платок не по брови и речью соромна,
             Сама на Ояти, а бает Коломной.
             3270 Отхлынули в хмару леса и поречья,
             Взъерошено небо, как шуба овечья,
             Что шашель изгрыз да чуланная мышь.
             Под ним логовище из труб да из крыш.
             То, бают, уезд, где исправник живет,
             И давит Чугунка захожий народ.
             Капралы орут: "Ну, садись, мужики!"
             -- "Да будет ли гоже, моржу ли клыки
             Совать под колеса железному змию?
             Померимте, друга, котами Россию!"
             3280 Лосей смирноглазых пугали вагоны,
             Мы короб открыли, подъяли иконы
             И облаком серым, живая божница,
             Пошли в ветросвисты, где царь да столица.
             Что дале то горше... Цигарки, матюг,
             Народишко чалый и нет молодух,
             Домишки гноятся сивухой
             Без русской улыбки и духа!
             А вот и столица -- железная клеть,
             В ней негде поплакать и душу согреть, --
             3290 Погнали сохатых в казармы...
             Где ж Сирин и царские бармы?
             Капралы орут: "Становись, мужики!
             Идет благородие с правой руки...
             Ась, два! Ась, два!"
             Эх, ты родина, -- ковыль-трава!..
             "Какой губернии, братцы?"
             -- "Русские, боярин, лопарцы!."
             -- "Взгляните, полковник, -- королевич Бова!"
             -- "Типы с картины Сурикова..."
             3300 -- "Назначаю вас в Царское Село,
             В Феодоровский собор, на правое крыло!
             Тебя и вот этого парю!..
             Наверно, понравитесь государю.
             Он любит народный... стебель.
             Распорядись доставкой, фельдфебель!"
   
             Господи, ужели меня,
             В кудрях из лесного огня?..
   
             Царь-от живет в селе,
             Как мужик... на живой земле!..
   
             3310 "Пролетарии всех стран..." Глядь, стрюцкий!
             "Не замай! Я не из стран, -- калуцкий!"

* * *

             Феодоровский собор --
             Кувшинка со дна Светлояра,
             Ярославны плакучий взор
             В путивльские вьюги да хмары.
   
             Какой метелицей ты
             Занесен в чухонское поле?
             В зыбких пасмах медузы-кресты
             Средиземные теплят соли.
             3320 Что ни камень, то княжья гривна!..
             Закомары, печурки, зубцы,
             К вам порошей розовой сливной
             Приплывали с нагорий ловцы,
             Не однажды метали сети
             В глубь мозаик, резьбы, янтаря
             В девятьсот пятнадцатом лете,
             Когда штопала саван заря.
             Тощ улов. Космы тины да ила
             В галилейских живых неводах,
             3330 Не тогда ли душа застыла
             Гололедицей на полях?!
             Только раз принесли мережи
             Запеклый багровый ком.
             С той поры полевые омежи
             Дыбят жёлчь и траву костолом.
             Я, прохожий, тельник на шее,
             Светлоярной кувшинке молюсь:
             Кличь кукушкой царя от Рассей
             В соловецкую белую Русь!
             3340 Иль навеки шальная рубаха
             И цыганского плиса порты
             Замели, как пургою, с размаха
             Мономаховых грамот листы?!
             Вон и речки Смородины заводь,
             Где с оглядкой, под крики сыча,
             Взбаламутила стиркой кровавой
             Черный омут жена палача!
             Вот он, праведный Нил с Селигера,
             Листопадный задумчивый граб.
             3350 Кондовая сибирская вера
             С мановением благостных пап!
             С ним тайга, подорожие ссылок,
             Баргузи<н>, пошевеливай вал.
             Воровской поселили подпилок,
             Как сверчка, а Александровский зал.
             И сверчок по короткой минуте
             Выпил время, как тени закат...
             Я тебя содрогаюсь, Распутин, --
             Домовому и облачку брат!
             3360 Не за истовый крест и лампадки,
             Их узор и слезами не стерт,
             Но за маску рысиной оглядки,
             Где с дитятей голубится черт,
             Но за лунную глубь Селигера,
             Где утопленниц пряжа на дне.
             Ты зеленых русалок пещера
             В царской ночи, в царицыном сне!
             Ярым воском расплавились души
             От купальских малиновых трав,
             3370 Чтоб из гулких подземных конюшен
             Прискакал краснозубый кентавр.
             Слишком тяжкая выпала ноша
             За нечистым брести через гать,
             Чтобы смог лебеденок Алеша
             Бородатую адскую лошадь
             Полудетской рукой обуздать!

* * *

             Был светел царский сад,
             Струился вдоль оград
             Смолистый воздух с медом почек,
             3380 Плутовки осы нектар строчек
             Носили с пушкинской скамьи
             В свое дупло. Казалось, дни
             Здесь так безоблачны и сини,
             Что жалко мраморной богине
             Кувшин наполнить через край.
             Один чугунный попугай
             Пугает нимфу толстым клювом.
             Ах, посмотрел бы Рюрик, Трувор
             На эту северную благость!
             3390 Не променяли б битвы сладость
             На грот плющевый и они?!..
             "Я православный искони
             И Богородицу люблю,
             Как подколодную змею,
             Что сердце мне сосет всечасно!
             С крутыми тучами, ненастный,
             Мой бог обрядней, чем Христос
             Под утиральником берез,
             Фольговый, ноженьки из воска!
             3400 Моя кремнистая полоска
             Взборонена когтями..." -- "Что ты!
             Не вспоминай кромешной злоты!
             Пусть нивы Царского Села
             Благоухают, как пчела,
             Родя фиалки, росный мак..."
             -- "А ну тя к лешему, земляк!
             Не жги меня пустой селедкой,
             Давай икры с цимлянской водкой,
             Чтоб кровью вышибало зубы!..
             3410 Самосожженческие срубы
             Годятся Алексею в сказки,
             Я разотру левкас и краски
             Уж не на рябкином яйце!
             Гнездятся чертики в отце,
             Зеленые, как червь капустный,
             Ему открыт рецепт искусный,
             Как в сердце разводить гусей --
             Ловить рогатых карасей --
             Забава царская... Ха! Ха!..
             3420 Царица же дрожит греха,
             Как староверка общей мисы.
             Ей снятся море, кипарисы
             И на утесе белый крест --
             Приют покинутых невест
             И вдов, в покойников влюбленных!
             Я для нее из бус иконных
             Сварил, как щи из топора,
             Каких не знают повара,
             Два киселя -- один из мысли,
             3430 Чтобы ресницы ливнем висли,
             Другой из бабьего пупка,
             Чтоб слез наплавилась река!..
             Вот этот корень азиатский
             С тобою делится по-братски.
             Надрежь меж удом и лобком,
             Где жилы сходятся крестом,
             И в ранку, сладостнее сот,
             Вложи индийский приворот,
             Чрез сорок дней сними удильце,
             3440 Чтобы пчелою в пьяной пыльце
             Влететь, как в улей, в круг людской
             И жалить души простотой,
             Лесной черемухи душистей,
             Что обронила в ключ искристый
             Кисейный девичий платок!..
             Про зелье знает лишь Восток
             Под пляс факиров у костра!..
             Возьми мой крест из серебра
             С мидийской надписью... в нем корень!..
             3450 Я прошептал: "Оставь, Григорий!.."
             Но талисман нырнул в ладони --
             И в тот же миг, как от погони,
             Из грота выбежал козел,
             Руно по бедра, грудью гол,
             С погуслым золотом на рожках...
             И закопытилась дорожка.
             Распутин заплясал с козлом,
             Как иволга, над кувшином
             Заплакала из камня баба.
             3460 У грота же, на ветке граба
             Качалась нимфа белой векшей.
             И царский сад, уже померкший,
             Весь просквозил нетопырями,
             Рогами, крыльями, хвостами...
             Окрест же сельского чертога
             Залег чешуйчатой дорогой
             С глазами барса страшный змей.
             "Ладони поразнять не смей,
             Не то малявкой сгинешь, паря!"
             3470 И увидал я государя.
             Он тихо шел окрай пруда.
             Казалось, черная беда
             Его крылом не задевала,
             И по ночам под одеяло
             Не заползал холодный уж.
             В час тишины он был досуж
             Припасть к еловому ковшу,
             К румяной тучке, камышу,
             Но ласков, в кителе простом.
             3480 Он всё же выглядел царем.
             Свершилось давнее. Народ,
             Пречистый воск потайных сот,
             Ковер, сказаньями расшитый,
             Где вьюги, сирины, ракиты, --
             Как перл на дне, увидел я
             Впервые русского царя.
             Царь говорил тепло, с развальцем,
             Купецкий сын перед зерцальцем
             С Коломны -- города церквей.
             3490 Напрасно ставнями ушей
             Я хлопал, напрягая слух, --
             В дом головы не лился дух
             И в сердце -- низенькой светлице, --
             Как встарь, молчальницы-сестрицы
             Беззвучно шили плат жемчужный.
             Свершилось давнее. Сёмужный,
             Поречный, хвойный, избяной,
             Я повстречался въявь с судьбой
             России -- матери матерой,
             3500 И слезы застилали взоры, --
             Дождем душистый сенокос,
             Душа же рощею берез
             Шумела в поисках луча,
             Бездомной иволгой крича,
             Но между рощей и царем
             Лежал багровый липкий ком!
             С недоуменною улыбкой,
             Простой, по-юношески гибкий,
             Пошел обратно государь
             3510 В вечерний палевый янтарь,
             Где в дымке арок и террас
             Залег с хвостом змеиным барс.

* * *

             "Коль славен наш" поет заря
             Над петропавловской твердыней,
             И к милосердной благостыне
             Вздымает крылья-якоря
             На шпице ангел бирюзовый.
             Чу! Звякнул медною подковой
             Кентавр на площади Сенатской.
             3520 Сегодня корень азиатский
             С ботвою срежет князь Димитрий,
             Чтоб не плясал в плющевой митре
             Козлообраз в несчастном Царском.
             Пусть византийским и татарским
             Европе кажется оно,
             Но только б не ночлежки дно,
             Не белена в цыганском плисе!
             Не от мальчишеской ли рыси
             Я заплутал в бурьяне черном
             3530 И с Пуришкевичем задорным
             Варю кровавую похлебку?
             Ах, тяжко выкогтить заклепку
             Из Царскосельского котла,
             Чтоб не слепила злая мгла
             Отечества святые очи!..
             Так самому себе пророчил
             Гусарским красноречьем князь --
             В утробу филина садясь,
             (Авто не называл Григорий).
             3540 И каркнул флюгер: "Горе, горе!"
             "Беда!" -- мигнул фонарь воротам.
             В ту ночь индийским приворотом
             Моя душа -- овин снопами --
             Благоухала васильками.
             И на радении хлыстовском,
             Как дед на поле Куликовском
             Изгнал духовного Мамая
             Из златоордного сарая,
             Спалив поганые кибитки,
             3550 Какие сладкие напитки
             Сварил нам старец Селивёрст!
             Круг нецелованных невест
             Смыкал, как слезка перстенек,
             Из стран рязанских паренек.
             Ему на кудри меда ковш
             Пролили ветлы, хаты, рожь,
             И стаей, в коноплю синицы,
             Слетелись сказки за ресницы.
             Его, не зная, где опаска,
             3560 Из виноградников Дамаска
             Я одарил причастной дулей.
             Он, как подсолнечник в июле,
             Тянулся в знойную любовь,
             И Селивёрст, всех душ свекровь,
             Рязанцу за уста-соловку
             Дал лист бумаги и... веревку.
             Четою с братчины радельной
             Мы вышли в сад седой, метельный,
             Под оловянную луну.
             3570 "Овсеня кликать да весну
             Ты будешь ли, учитель светлый?..
             У нас в Рязани сини ветлы,
             И месяц подарил узду
             Дощатой лодке на пруду --
             Она повыглядит кобылой,
             Заржет, окатит теплым илом,
             Я ж, уцепимшись за мохры,
             Быстринкой еду до поры,
             Пока мой дед под серп померкший
             3580 Карасьи не расставит верши!
             Ах, возвратиться б на Оку,
             В землянку к деду рыбаку,
             Не то здесь душу водкой мучить
             Меня писатели научат!"
             -- "Мой богоданный вещий братец,
             Я от избы, резных полатец
             Да от рублёвской купины
             И для языческой весны
             Неуязвим, как крест ростовский.
             3590 Мужицкой верой беспоповской
             Мой дух в апостольник обряжен! --
             Ни лунной, ни ученой пряжей
             Его вовек не замережить!..
             Но чу! На Черной речке скрежет! --
             В капкане росомахи стон!..
             Любезный братец, это он,
             В богатых тобольских енотах,
             В губе сугроба, как в воротах,
             Повис над глыбкой полыньей!.."
             3600 -- "Учитель светлый, что с тобой?
             Не обнажайся на морозе!..
             Быть может, пьяница в навозе.
             В тени косматого ствола!.."
             Ему не виделось козла,
             Сатир же под луною хныкал,
             И снежной пасмой повилика
             Свисала с ледяных рогов...
             Под мост, ныряя меж быков,
             И, метя валенком в копыто,
             3610 Достигли мы губы-корыта,
             Где, от хорька петух в закуте,
             Лежал дымящийся Распутин!
             Кто знает зимний Петербург,
             Исхлестанный бичами пург
             Под лунной перистой дугой,
             Тот видел душ проклятых рой
             И в полыньях скелетов пляски.
             В одной костяк в драгунской каске,
             На Мойке, в Невке... Мимо, мимо!
             3620 Их съели раки да налимы!
             "Григорий, ты ли?!" И зрачок --
             В пучине рыбий городок
             Раскрыл ворота -- бочку жира,
             Разбитую на водной шири --
             Крушенья знак и гиблых мест.
             "Земляк... Спаси!.. Мой крест!.. Мой крест!
             Не подходи к подножной глыбе,
             Не то конец... Прямая гибель!..
             Держуся я, поверь на слово,
             3630 За одеяние Христово.
             Крестом мидийским целься в скулы...
             Мотри вернее!.." Словно дуло,
             Навел я руку в мглистый рот,
             И... ринул страшный приворот!
             Со стоном обломилась льдина...
             Всю ночь пуховая перина
             Нас убаюкать не могла.
             Меж тем из адского котла,
             Где варятся грехи людские,
             3640 Клубились тучи грозовые.
             Они ударили нежданно,
             Кровавою и серной манной
             В проталый тихозвонный пост,
             Когда на Вятке белят холст,
             А во незнаемой губерньи
             Гнут коробьё да зубят гребни,
             И в стружках липовых лошкарь
             Старообрядческий тропарь
             Малюет писанкой на ложке!
             3650 Ты показал крутые рожки
             Сквозь бранный порох, козлозад,
             И вывел тигров да волчат
             От случки со змеей могильной!
             России, ранами обильной,
             Ты прободал живую печень,
             Но не тебе поставит свечи
             Лошкарь, кудрявый гребнедел!
             Есть дивный образ, ризой бел,
             С горящим сердцем, солнцеликий.
             3660 Пред ним лукошко с земляникой,
             Свеча с узорным куличом,
             Чтоб не дружить вовек с сычом
             Малиновке, в чьей росной грудке
             Поют лесные незабудки!

* * *

             Двенадцать лет, как пропасть, гулко страшных.
             Двенадцать гор, рассеченных на башни,
             Где колчедан, плитняк да аспид твердый
             И тигров ненасытных морды!
             Они родятся день от дня
             3670 И пожирают то коня,
             То девушку, то храм старинный
             Иль сад с аллеей лунно-длинной
             И оставляют всюду кости,
             Деревья и цветы в коросте,
             Колтун на нежном винограде,
             С когтями черными в засаде.
             "О горе, горе!" -- воет пес,
             "О горе!" -- квохчет серый дрозд.
             "Беда, беда!" -- отель мычит.
             3680 Бедою тянет от ракит.
             Вот ярославское село --
             Недавно пестрое крыло
             Жар-птицы иль струфокамила,
             Теперь же с заступом могила
             Прошла светелками, дворами...
             По тихой Припяти, на Каме,
             Коварный заступ срезал цвет,
             И тигры проложили след.
             Вот нива <с> редкою щетиной,
             3690 В соломе просквозила кровь.
             (Посев не дедовский старинный --
             Почтить созвучием -- любовь,
             Как бирюзой дешовку ситца,
             Рублёвской прориси претится).
             Как будто от самой себя
             Сбежала нянюшка-земля,
             И одичалое дитя,
             Отростив зубы, волчий хвост,
             Вцепилось в облачный помост
             3700 И хрипло лает на созвездья!..
             Вон в берендеевском уезде
             За ветроплясом огонек --
             Идем, погреемся, дружок!
             Так холодно в людском жилье
             На Богом проклятой земле!..
             Как ворон, ночь. И лес костляв.
             Змеиные глаза у трав.
             Кустарником в трясине руки --
             Навеки с радостью в разлуке!
             3710 Вот бык -- поток, рога -- утес,
             На ребрах смрадный сенокос.
             Знать, новоселье правят бесы
             И продают печёнку с весу,
             Кровавых замыслов вязигу.
             Вот адский дьяк читает книгу,
             Листы из висельника кожи,
             Где в строчках смерть могилы множит,
             Бескрестные, как дом без кровли!..
             Повышла Техника для ловли, --
             3720 В мереже, рыбами в потоке,
             Индустриальные пороки --
             Молитва, милостыня, ласка,
             В повойнике парчовом сказка
             И песня про снежки пушисты,
             Что ненавидят коммунисты!
             Бежим, бежим, посмертный друг,
             От черных и от красных вьюг,
             На четверговый огонек,
             Через Предательства поток,
             3730 Сквозь Лес лукавых размышлений,
             Где лбы -- комолые олени --
             Тучны змеиною слюной,
             Там нет подснежников весной,
             И к старым соснам, где сторожка,
             Не вьется робкая дорожка,
             Чтоб юноша купал ресницы
             В смоле и яри до зарницы,
             Питая сердце медом встречи...
             Вот ласточки -- зари предтечи!
             3740 Им лишь оплакивать дано
             Резное русское окно
             И колоколен светлый сон,
             Где не живет вечерний звон.
             Окно же с девичьей иголкой
             Заполыхало комсомолкой,
             Кумачным смехом и махрой
             Над гробом матери родной!
             Вот журавли, как хоровод, --
             На лапках костромских болот
             3750 Сусанинский озимый ил,
             Им не хватило птичьих сил,
             Чтоб заметелить пухом ширь,
             Где был Ипатьев монастырь.
             Там виноградарем Феодор,
             В лихие тушинские годы,
             Нашел укромную лозу, --
             Собрать алмазы, бирюзу
             В неуязвимое точило...
             "Подайте нам крупицу ила,
             3760 Чтоб причаститься Костромой!"
             И журавли кричат: "Домой,
             На огонек идите прямо,
             Там в белой роще дед и мама!"
             Уже последний перевал,
             Крылатый страж на гребне скал
             Нас окликает звонким рогом,
             Но крест на нас, и по отрогам
             С хоругвями, навстречу нам
             Идет Хутынский Варлаам,
             3770 С ним Сорский Нил, с Печеный Трифон,
             Борис и Глеб -- два борзых грифа.
             Зареет утро от попон.
             И Анна с кашинских икон --
             Смиренное тверское поле.
             С пути отведать хлеба-соли
             Нас повели в дубовый терем...
             Святая Русь, мы верим, верим!
             И посохи слезами мочим...
             До впадин выплакать бы очи
             3780 Иль стать подстрешным воробьем,
             Но только бы с родным гнездом,
             Чтоб бедной песенкой чи-ри
             Встречать заутреню зари
             И знать, что зернышки, солому
             Никто не выгонит из дому,
             Что в сад распахнуто давно
             Резное русское окно,
             И в жимолость упали косы!..

* * *

             На преподобного Салоса --
             3790 Угодника с большой Торговой,
             Цветистей в Новгороде слово.
             И пряжею густой шелковой
             Прошит софийский перезвон
             На ипостасный вдовий сон,
             На листопад осин повальных,
             К прибытку в избах котовальных,
             Где шерсть да валенок пушистый.
             Аринушка вдовела чисто.
             И уж шестнадцать дочке Насте,
             3800 Как от неведомой напасти
             Ушел в могилу котовал,
             Чтоб на оплаканном погосте
             Крестом из мамонтовой кости
             Глядеться в утренний опал!
             Там некогда и я сиял,
             Но отягченный скатным словом,
             Как рябчик к травам солодовым,
             На землю скудную ниспал!
             Аринушка вдовела свято,
             3810 Как остров под туманным платом,
             Плакучий вереск по колени.
             Уж океан в саврасой пене
             Не раз ей косы искупал,
             И памяткой ревнивый вал
             В зрачки забросил парус дальний.
             Но чем прекрасней, тем печальней
             Лен времени вдова пряла,
             И материнского крыла
             Всю теплоту и многострунность
             3820 Испила Настенькина юность!
             Зато до каменной Норвеги
             Прибоя пенные телеги
             Пух гаги -- слухи развезли,
             Что материнские кремли
             И сердца кедр, шатра укромней,
             Как бирюзу в каменоломне
             Укрыли девичью красу!
             Как златно-бурую лису
             Полесник чует по умётам,
             3830 Не правя лыжницу болотом,
             Ведь сказка с филином не дружит.
             А раекой доторы вьюжит,
             И на березовой коре --
             Следы резцы на серебре,
             Находит волосок жар-зверя,
             И, ревностью снега измеря,
             Пустым притащится к зимовью, --
             Так, обуянные любовью
             И Капарулин с Кулда оя,
             3840 И Лопарев от Выдромоя, --
             Купцы, кудрявичи и щуры
             В сеть сватовства лисы каурой
             Словить, как счастья, не могли!
             Цветисты моря хрустали,
             Но есть у Насти журавли
             Средь голубик и трав раздумных,
             Златистее поречий лунных,
             Когда голуборогий лось,
             В молоках и опаре плёс,
             3850 Куст головы, как факел, топит!
             В Поморий, в скуластой Лопи
             Залетней нету журавля,
             Чем с Гоголиного Ручья --
             Селения, где птичьи воды, --
             Сын косторезчика -- Феодор!
             Он поставец, резьбой украшен,
             С кувшинцами нездешних брашен,
             Но парус плеч в морях кафтанных
             Напружен туго. Для желанных
             3860 Нет слов и в девичьем ларце,
             И о супружеском венце
             Не пелося Анастасии...
             Святые девушки России --
             Купавы, чайки и березки,
             Вас гробовые давят доски,
             И кости обглодали волки,
             Но грянет час -- в лазурном шелке
             Вы явитесь, как звезды, миру!
             Полюбит ли сосна секиру,
             3870 Хвои волосами, мясом корня,
             И станет ли в избе просторней
             От гробовой глухой доски?
             Так песнь стерляжьи плавники
             Сдирает о соображенье.
             Испепелися, наважденье --
             Понятие -- иглистый еж!
             Пусть будет стих с белугой схож,
             Но не полюбит он бетона!..
             Для Настеньки заря -- икона,
             3880 А лестовка -- калины ветка --
             Оконца росная соседка.
             Вся в бабку, девушка в семнадцать
             Любила платом покрываться
             По брови, строгим, уставным,
             И сквозь келейный воск и дым,
             Как озарение опала,
             Любимый облик прозревала.
             Он на купеческого сына,
             На объярь -- серая холстина,
             3890 Не походил и малой складкой
             И за колдующей лампадкой
             Пил морок и горючий сон,
             В березку раннюю влюблен.
             Так две души, одна земная,
             И живописная другая,
             Связались сладостною нитью,
             Как челн, готовые к отплытью
             В живую водь, где Китеж-град
             И спеет слезный виноград,
             3900 Куда фиалкой голубой
             Уйдешь и ты, любимый мой!
             Бай-бай, изгнания дитя!
             Крадется к чуму, шелестя,
             Лисенок с радужным хвостом,
             За ним доверчивым чирком
             Вспорхнул рассветный ветерок,
             И ожил беличий клубок
             В дупле, где смоль, сухая соть!..
             Вдовицын дом хранил Господь
             3910 От черной немочи, пожара.
             И человеческая свара
             Бежала щедрого двора,
             Где от ларца до топора
             Дышало всё ухой да квасом
             И осенялось ярым Спасом,
             Как льдиной прорубь сельдяная,
             Куда лишь звездочка ночная
             Роняет изумрудный усик...
   
             Между 1929 и 1934
   
   519. Зн. 1991, No И по автографу, частично беловому и черновому -- Архив КГБ. Для настоящего издания текст сверен по ксерокопии с того же автографа С. И. Субботиным, устранены опечатки и искажения в ст. 253 "подснежник" вместо "выдренок", ст. 1501 "лапя по" вместо "лапа на", ст. 1797 "список" вместо "свиток", ст. 2125 "мохнатых" вместо "косматых", ст. 2710 "клонится" вместо "клеплется", ст. 2713 "сайкой нежной" вместо "чайкой пенной", ст. 3304 "пожитный" вместо "народный", ст. 3621 "что" вместо "ты", ст. 3832 "араиной" вместо "а раекой", а также предложено восполнение слов в ст. 635 и 1680. "Литературная Россия". 1975, 4 апр. по беловому автографу ст. 357--374 -- РЫБ (альбом Э. Ф. Голлербаха), с искажениями в ст. 358, 360, 361, без ст. 371--374, дата: апр. 1931, подпись: Николай Клюев. Другой беловой автограф ст. 357--374 -- ИРЛИ, с посвящ. "Сладкопевцевой Вере Владимировне", с вар. ст. 362, 367, 370, дата: 1930, подпись: Н. Клюев. Св. 1986, No 9 по машинописи, ст. 1--257, предоставленной А. Н. Яр-Кравченко, ст. 357--374 по тому же беловому автографу -- РНБ.
   Поэма не завершена. Внутри текста обозначено время окончания частей. После ст. 1913 следует дата: 1930. На Покров день и сноска с кратким планом продолжения произведения: "Поэма "Последняя Русь" (первоначальное название. -- В. Г.) еще не окончена. 1) собор отцов, 2) смерть матери, 3) явление матери падчерице Арише с предупреждением о страшной опасности, 4) Ариша с дочерью Настенькой на могиле Пашеньки". После ст. 3789 очередная дата: На Рождество Богородично 1931. В февр. 1934 г. Клюев был арестован, рукописи изъяты и сослан в Восточную Сибирь. Дальнейшая работа над поэмой становится невозможной. В письме из <Томска> 25 июля 1935 г., адресованном В. Н. Горбачевой, ссыльный Клюев с горечью писал: "Моя бедная муза глубоко закрыла свои синие очи, полные слез и мучительных сновидений. Пусть спит до первой утренней звезды <...> Пронзает мое сердце судьба моей поэмы "Песнь о великой матери". Создавал я ее шесть лет. Сбирал по зернышку русские тайны... Нестерпимо жалко" (Цит. по статье Клычкова Г. С., Субботина С. И. "Николай Клюев в последние годы: письма и документы". С. 186). Позже, несмотря на лишения и болезни, Клюев найдет в себе силы вернуться к поэме, однако если и было что им записано, то последовавший очередной арест в условиях всеохватывающего террора 1937 г., вероятно, навсегда похоронил для читателя тайну сокровенных строк. Сладкопевцева Вера Владимировна (1906--1984) -- дочь актера, чтеца и педагога Владимира Владимировича Сладкопевцева (1876--1957). Увлекалась поэзией, писала стихи. В 1927 г. в Ленинграде литературовед В. А. Мануйлов (1903--1987) познакомил Клюева с семьей ее отца. Дружеские отношения с поэтом поддерживались вплоть до переезда его в Москву (сообщено И. В. Сладкопевцевой). Онего -- см. примеч. 399. Кижи -- см. примеч. 360. Вага -- р. на севере Европейской части России, левый приток Северной Двины. Вод-ла -- р. в Карелии. Мегра -- р. в Вологодской обл. Поморье -- см. примеч. 253. И хвостом ослиным в небе Дьявол звезды выметает -- реминисценция ст. из Откр. (XII, 3, 4): "Вот большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадим; хвост его увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю". "Заклание", точнее: Закланная -- православная икона, посвященная Богородице. Николин придел... Егорью... придел -- престол с иконой святого, пристроенный справа или слева к главному, среднему алтарю, а также отдельный алтарь, устроенный в трапезной части храма, отделенный от главного храма стеной. Бревна рублены в крюк, т. е. врубка в крюк -- рубка стен с выступающими за край сруба концами бревен, у которых крепежная выемка делается в четверть круга с вертикально поперечным срезом. Всепетая -- см. примеч. 324. Саронская posa -- из плодородной долины в Палестине. О саронских цветах упоминается в "Песни песней" (II, 1) и в кн. пр. Исайи (XXXV, 1, 2). Украшенный вижу чертог -- см. примеч. 232. Гурий -- речь идет о Гурии Никитине -- см. примеч. 177. Лапландия -- природная обл. на севере Швеции, Норвегии, Финляндии и на западе Кольского п-ва России. Основной р-н расселения саамов (лопари и лапландцы). Углич -- см. примеч. 258. Харран -- см. примеч. 348. Утоли Моя Печали -- см. примеч. 516. Стратилат Феодор -- см. примеч. 459. Суббота горенку любила, Песком с дерюгой, что есть силы, Полы и лавицы скребла -- старообрядцы отличаются редкой чистоплотностью. Особенно следят за чистотой жилища: некрашенный деревянный пол моют каждую субботу... скоблят его ножом, трут голиком и посыпают крупным песком, пока не станет белым как снег... Особенно тщательно следят за чистотой в тех домах, где есть взрослая дочь-невеста, иначе никто не захочет на ней жениться. (См.: Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. М., 1991. С. 280). Егорья с лютою змеей, -- Он к Алисафии прилежен -- см. примеч. 338. Димитрий из Солуня -- см. примеч. 184. Моздокской тройкою коней -- см. примеч. 300. Куликово поле -- см. примеч. 515. Сольвычегодск -- город в Архангельской обл. Никон -- см. примеч. 513. Питирим -- патриарх русской православной церкви (1672--1673), ярый противник Никона. Аввакум -- см. примеч. 200. Морозова -- см. примеч. 459. Шапка Мономаха -- см. примеч. 318. Византия -- см. примеч. 485. Цареград -- см. примеч. 272. Палеолог София -- см. примеч. 458. Иван III -- см. примеч. 310. Кирие, елейсон -- см. примеч. 517. Вайгач -- см. примеч. 438. Брама -- см. примеч. 280. Отмоемся золою в бане -- староверы саму мысль о мыле считают "нечистой" и потому полагают греховным пользоваться им при мытье. В бане на полу стоят бочки для холодной и горячей воды и щелока (отвар золы, настой кипятка на золе) (См.: Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. С. 280--283). В горящих письмах Аввакум -- см. примеч. 282. Топтыгин -- см. примеч. 263. Ефрем Сирин -- св., сын земледельца из Месопотамии, умер в 373 г. в сане диакона. Оставил много толкований на Священное Писание, сочинений аскетического характера, а также покаянные молитвы и песнопения. Память 28 янв. (10 февр.). Плющиха Евдокия; Евдокия -- преподобномученица, финикиянка, казнена в нач. II в. 1(14) марта. Этот день открывал древний славянский календарный год и символизировал приход весны. Вот отчего св. Евдокия получила прозвище Весновки, а также Плющихи, так как "в это время, как говорят, снег плющит на столе, т. е. начинает таять и при этом оседать" (Калинский И. П. Церковно-народный месяцеслов на Руси. СПб., 1877. С. 108). Алексей -- см. примеч. 174. Гавриил -- см. примеч. 251. Варлаам с Хутыня -- преподобный, жил в XII в., сын знатного новгородца, принял постриг и поселился в уединенном урочище, называемом Хутынь. Здесь он воздвигнул церковь в честь Преображения Господня и основал м-рь. Память 6(19) ноября. Иона яшезерский -- преподобный, прославился строгостью монашеского жития, основал на севере новгородской земли Благовещенский м-рь, преставился в конце XVI в. Память 22 сент. (5 окт.). Из Веркольска Артем -- праведный отрок Артемий из села Веркольское Архангельской губ., при жизни отличался благочестием и набожностью, убит молнией во время грозы в 1545 г. Память 23 июня (6 июля). Во мраке вещий петел -- Трубит в дозорный рог -- см. примеч. 517. Пророче Елисее -- в Ветхом завете ученик и преемник пр. Илии, видевший восшествие пророка живым на небо. Память 14(27) июня. Афон -- см. примеч. 514. Подаждь покой -- цитата из молитвы об умерших, тропарь, глас 4-й. Владимирская Божья Мать -- икона, такое название получила потому, что долгое время находилась во Владимире. По преданию, написана апостолом Лукой. Икона прославилась дарованием многих побед над врагами, главным образом татарами, и избавлением Москвы от нашествия Тамерлана в 1393 г. Коринф -- древнегреческий полис, соперничал с Афинами, славился изделиями из бронзы и керамики. Мемфис -- см. примеч. 447. Финикия -- древняя страна на восточном побережье Средиземного моря, в которой главными городами были Тир и Сидон. Вифезда -- в Евг. от Иоан. (V, 20) купальня, находившаяся у так называемых овчих ворот. В купель входили немощные, когда она была возмущена ангелом Господним, и выздоравливали. Светлояр -- см. примеч. 292. Андрей Рублёв -- см. примеч. 177. Я книжку <"Ленин"> намарал -- см. примеч. 310. Плат по бровь -- см. примеч. 465. Двенадцать снов царя Мамера -- речь идет о "Сказании о двенадцати снах царя Мамера", древнерусском переводном памятнике XV--XVII вв., широко бытовавшем в старообрядческой среде и восходящем к персидскому оригиналу. Основной частью "Сказания" является толкование на первый сон Мамера, в котором полностью изложена суть пророчеств: в будущем человечество ожидают тяжкие испытания, беды, нравственные падения, конец мира и пришествие антихриста (См.: Рыстенко А. В. Сказание о двенадцати снах царя Мамера в славянорусской литературе. Одесса, 1904). Иосиф Флавий (ок. 37--ок. 95) -- древнееврейский историк, автор книг "Иудейская война", "Иудейские древности" и др. Лхаса (тибет. -- божественное место) -- город в Китае, на Тибетском нагорье, религиозный центр ламаизма. Будда -- см. примеч. 251. Кемь -- см. примеч. 328. Тишайший Алексей -- см. примеч. 400. Клюева Прасковья -- мать поэта -- см. примеч. 156. Кричит ослица Валаама -- намек на библейский рассказ о Валааме и его ослице, заговорившей человеческим языком, протестуя против побоев (Числ. XXII, 27--30). Максим Грек (в миру Михаил Триволис, ок. 1475--1555) -- преподобный. В 1518 г. прибыл из Афона в Россию по приглашению вел. князя Василия III для перевода церковных книг. Оставил широкое литературное наследство. Память 21 янв. (3 февр.). Пустозерск -- см. примеч. 282. Бийск -- см. примеч. 480. Хвалынь -- см. примеч. 105. Евфрат -- см. примеч. 283. Китеж -- см. примеч. 292. Сиам -- см. примеч. 402. Ветлуга -- см. примеч. 508. Да от рязанских кораблей Чету пречистых голубей, т. е. от общин христоверов (хлыстов) "познанников Божиих", или "серых голубей", как они именуют друг друга. В одном из писем Есенину Клюев отмечал: "Я бывал в вашей губернии, жил у хлыстов в Даньковском уезде, очень хорошие и интересные люди, от них я вынес братские песни" (Азадовский К. Есенин и Клюев в 1915 году // Есенин и современность. М., 1975. С. 240). Братские песни явились основой одноименного сб. поэта (1912). Громов никейских пережитки -- намек на I Вселенский никейский собор, созванный в 325 г. в Никее (Малая Азия), который осудил как ересь арианство и принял "Символ веры". Выг -- см. примеч. 200. Вавилон -- см. примеч. 283. София на семи столпах -- имеется в виду икона, на которой София, премудрость Божия, изображается в виде Богородицы с Предвечным Младенцем, стоящим среди семи столпов, или в виде Иисуса Христа, окруженного семью ангелами. Гималаи -- см. примеч. 257. Памир -- см. примеч. 286. Сарон -- см. примеч. 517. Геннисарет -- см. примеч. 99. Харран -- см. примеч. 348. Шираз -- см. примеч. 304. Кхмеры -- народ, основное население гос-ва Кампучия. Сива, вероятно, Шива -- один из трех верховных богов наряду с Брамой и Вишну в брахмаизме и индуизме, изображается в грозном виде, часто в священном танце, или аскетом, погруженном в созерцание. Арал, Аральское море -- в результате варварского отношения к природе находится на грани полного исчезновения с лица земли. Саровская пустынь -- см. примеч. 211. Керженец -- р. в Нижегородской обл. Замолк Грицько на Украине -- возможно, имеется в виду персонаж украинских народных песен "Не спи, вербо" и "Ой, не ходи, Грицю". София -- возможно, имеется в виду храм Софии в Киеве или в Новгороде. Спас на Бору -- каменный собор XIII в., находился на территории Московского Кремля. Антоний с Сии -- речь идет об Антониево-Списком м-ре, основанном в XVI в. преподобным Антонием в Архангельском крае на р. Сии. Память 7(20) дек. С Верхотурья Симеон -- преподобный, преставился в 1542 г. Память 12(25) сент. Нередицы -- см. примеч. 372. Александрия -- см. примеч. 488. Егорий -- см. примеч. 193. Семиозерная -- точнее: Смоленская-Седмиезерная икона. День празднования в честь ее являлся торжеством не только для Седмиезерной пустыни в Казани, но и для всего Прикамского Поволжья. Толгская икона Богоматери находится в Толгском м-ре под Ярославлем. Запечная, или Хлебенная, икона Богоматери находилась в Преображенском соборе Соловецкого м-ря. Нерушимая Стена -- см. примеч. 458. Звездо-течная -- возможно, речь идет об иконе Звезда Пресветлая. Сладкое Лобзание -- икона Богоматери, по преданию, написана евангелистом Лукой. Надежда Ненадежных -- может быть, икона Взыскание погибших. Узорешительница -- вероятно, икона великомученицы Анастасии Узорешительницы. Споручнииа грешных -- икона Богоматери. Спорительница <хлебов> -- икона Богоматери. Микола -- см. примеч. 184. Петр -- см. примеч. 228. Иона -- см. примеч. 195. Сергий -- см. примеч. 211 (Радонеж). С Пересветом да Ослябей -- см. примеч. 297. Варвара -- св. великомученица (IV в.). Память 4(17) дек. Парасковья-пятница -- см. примеч. 227. Ефросинья -- из Полоцка -- см. примеч. 515. Тут ниспала полынная звезда -- реминисценция ст. из Откр. (VIII, 11): "Имя сей звезды полынь". Ярославна -- см. примеч. 323. Каял-река неоднократно упоминается в "Слове о полку Игореве" как место поражения Игоря. Какая река так назвалась в XII в., точно не установлено. Бебрян рукав -- см. примеч. 458. Палеостров -- см. примеч. 158. Монарх Николай -- речь идет о последнем русском царе Николае II (1868--1918). Под иудиной осиной -- см. примеч. 422. Коловрат -- см. примеч. 246. Батый -- см. примеч. 458. Душа моя, проснись, что спишь -- усеченная цитата из Покаянного канона св. Андрея Критского, кондак, глас 6-й, исполняемого в дни Великого поста. Еруслан -- см. примеч. 117. Достойно <есть яко востину> -- из православной молитвы святого Иоанникия. С Петром распятым -- см. примеч. 357. Усекновенного Предтечу Отпраздновать -- имеется в виду день памяти Иоанна Предтечи (Усекновение главы Иоанна Крестителя), который приходится на 29 авг. (11 сент.) В этот день принято соблюдать строгий пост, поминать усопших, особенно воинов. Куликово поле -- см. примеч. 515. Донского омывает лик -- речь идет о Дмитрии Донском (1350--1389), великом князе московском и владимирском, который возглавил вооруженную борьбу русских против татаро-монгол. В Куликовской битве (1380) проявился его полководческих талант, за что и был прозван Донским. Память 19 мая (1 июня). Маточкин Шар -- см. примеч. 438. Тушинские воры -- так называли сторонников Лжедмитрия II, самозванца неизвестного происхождения, который выдавал себя за якобы спасшегося царя Дмитрия (Лжедмитрия I). В 1608--1609 гг. создал Тушинский лагерь под Москвой, откуда безуспешно пытался захватить столицу. Богородицын покров -- по преданию, в Константинополе в X в., во время осады города врагами, Андрей юродивый со своим учеником Епифанием, находясь во Влахернском храме на всенощном бдении, увидели на воздухе Богоматерь с сонмом святых, молящуюся и распростершую свой покров над христианами. В честь этого события установлен праздник и отмечается он 1(14) окт. Сапега -- имеется в виду Сапега Лев Иванович (1557--1633) -- польский посол в Москве, великий гетман литовский, оказывал активную поддержку Лжедмитрию I, пытался захватить северные земли Русского гос-ва. Онега -- см. примеч. 228. Ганзейских рыцарей оброк -- речь идет о торговом и политическом союзе северонемецких городов во главе с Любеком (XIV--XVII вв.), который, используя успехи немецкой колонизации в славянских странах, опирался на военную силу и прежде всего рыцарей Тевтонского ордена. Орла Софии повергая -- см. примеч. 435. Где не стучит по теремам Железным посохом хромец -- см. примеч. 362 (Тамерлан). Феодосии -- преподобный игумен Киево-Печерский (1074 г.). Память 3(16) мая и 14(27) авг. Ольга -- см. примеч. 324. Корсунь -- см. примеч. 515. Христос воскресе из мертвых -- см. примеч. 513. Праздник Бориса и Глеба -- свв. мучеников, благоверных князей приходится на 24 июля (6 авг.). Снафида -- см. примеч. 514. Чурила -- см. примеч. 297. Оять -- р. главным образом в Ленинградской обл., левый приток Свири. Коломна -- см. примеч. 381. Королевич Бова -- герой русской волшебной богатырской повести, которая была очень популярна в народной устной передаче с XVIII в. Образ Бовы-королевича прочно вошел в русский фольклор и лубок. Царское Село -- одна из блестящих загородных резиденций российских императоров, выдающийся памятник русского и мирового зодчества XVIII -- нач. XX вв. После 1905 г. Николай II с семьей переезжает сюда на постоянное жительство. Феодоровский собор -- Феодоровский государев собор назван в честь иконы Феодоровской Божией матери и предназначался для чинов Собственого Его Величества Конвоя и Собственного Его Величества Сводного пехотного полка. Построен в течение 1909-- 1912 гг. по проекту архитектора В. А. Покровского, взявшего за образец московский Благовещенский собор, без последующих переделок (XV в.). Речки Смородины заводь -- частый гидроним русских былин. Нил с Селигера. -- см. примеч. 517. Баргузин, пошевеливай вал -- усеченная цитата из русской народной песни "Славное море -- священный Байкал". Александровский зал -- имеется в виду Александровский дворец Царского Села. Распутин -- см. примеч. 246. Селигер -- озеро на Валдайской возвышенности в Тверской и Новгородской обл. Лебеденок Алеша -- царевич Алексей (1904--1918), сын Николая II. С Пушкинской скамьи -- имеется в виду памятник Пушкину в Царском Селе по проекту скульптора Р. Р. Баха, где поэт изображен в форме лицеиста, сидящим на скамье. Рюрик -- см. примеч. 409. Тру вор -- легендарный князь, правивший в Изборске, брат Рюрика. "Коль славен наш" поет заря Над Петропавловской твердыней -- куранты Петропавловского собора в Петербурге до 25 окт. 1917 г. играли гимн императорской гвардии "Коль славен наш Господь в Сионе" (ел. M. M. Хераскова, муз. Д. С. Бортнянского). Князь Димитрий -- великий князь Димитрий Павлович (1891--1942), принимал участие в убийстве Распутина. Пуришкевич Владимир Митрофанович (1870--1920) -- русский политический деятель, один из организаторов убийства Распутина. Мамай (?--1380) -- татарский темник, фактический правитель Золотой Орды. Потерпел окончательное поражение от Дмитрия Донского на Куликовом поле. Из стран рязанских паренек -- намек на Сергея Есенина. В Невке -- тяжелораненый Распутин был сброшен в полынью р. Малая Невка с Большого Петровского моста, между Петровским и Крестовским о-вами. Вятка -- см. примеч. 457. Припять -- см. примеч. 418. Бежим, бежим, посмертный друг -- речь идет о Сергее Есенине. На четверговый огонек -- чтобы отвести беду, знающие люди давали совет -- принесенную в дом со Страстного четверга свечу затеплить перед Казанской иконой Божьей Матери (См.: Коринфский А. А. В мире сказаний. СПб., 1905. С. 115). Ипатьев монастырь, Ипатьев-Троицкий мужской м-рь находится близ Костромы, основан в 1330 г. Здесь проживал до избрания на престол в 1613 г. родоначальник династии Романовых, царь Михаил Федорович (1596--1645). Феодор -- см. примеч. 354 (Филарет). Анна с кашинских икон -- Анна Кашинская, великая благоверная княгиня, дочь ростовского князя Димитрия Борисовича, в 1294 г. стала супругой св. благоверного великого князя Михаила Ярославича Тверского, замученного татарами в Орде в 1318 г. Удалилась в Тверской Софийский м-рь и приняла постриг с именем Евфросинии. Затем переселилась в Кашинский Успенский м-рь, где постриглась в схиму с именем Анна. Скончалась в 1336. Память 20 окт. (1 ноября). Преподобный Салос -- псковский юродивый Николай, с куском сырого мяса встретил царя Ивана Грозного, обличая его желание разгромить Псков, обвиняя его в кровожадности и предсказывая ему несчастье, устрашенный царь покинул город. При жизни его почитали как святого и называли Никола Салос, что в переводе с греческого означает "блаженный, юродивый". Память 28 февр. (13 марта).
   

СЛОВАРЬ
местных, старинных и редко
употребляющихся слов

   Абаз, точнее: абыз, абыс -- название учителя и толкователя ислама у мусульман.
   Авва -- отец, на христианском Востоке так называли настоятелей м-рей или известных своей мудростью и благочестием старцев-подвижников.
   Аврора или утренняя заря в восхождении... (1612) -- книга немецкого философа-пантеиста Якоба Бёме (1575--1624).
   Агарянский -- арабский.
   Агнец -- ягненок, ветхозаветная жертва, в Новом завете -- символическое наименование Иисуса Христа, принесшего себя в жертву за грехи мира.
   Адамант -- алмаз, символ твердости веры и характера. По преданию, из адаманта были сделаны врата ада.
   Адамова трава -- растение, возможно, кукушкины сапожки, по народному поверью, полезное от всяких болезней.
   Азям -- старинная верхняя крестьянская одежда, похожая на долгополый кафтан.
   Аир -- болотное растение из семейства папоротниковых.
   Ай-кюмерки -- возможно, божество эскимосов.
   Акафист -- церковная хвалебная песнь и молитва Спасителю, Богородице и святым угодникам.
   Аксамит -- вид старинного узорного бархата, самая ценная ткань, привозимая на Русь.
   Алатырь -- в русских средневековых легендах, камень с чудесными и целебными свойствами, "всем камням отец", лежащий в море.
   Алевастр, точнее: алавастр от слова "алебастр" -- род мрамора, твердого известняка, из которого в древности изготовляли сосуды.
   Алконост -- на лубочных картинах изображается полуженщиной, полуптицей с большими разноцветными перьями и девичьей головой, осененной короной и ореолом. В руках А. держит райские цветы, на других экземплярах -- развернутый свиток с объяснительным текстом. А. -- птица печали.
   Алла -- усеченная форма слова "аллах".
   Аллилуйя -- хвалите Бога, слава Богу.
   Алтын -- старинная русская монета достоинством в три копейки.
   Алчба -- алчность.
   Альфа и Омега -- первая и последняя буквы греческого алфавита. А. и О. называет себя Господь, как первый и последний, как начало и конец всего (Откр. I, 8).
   Амвон -- возвышенное место в церкви перед царскими вратами, откуда дьякон читает Евангелие, а священник произносит проповеди.
   Аминь -- истинно, верно, да будет, подтверждает истинность и непреложность произносимого, заключает молитву.
   Аналой, точнее: аналогий -- высокий столик с покатым верхом, на который в церкви кладут иконы и книги; вокруг аналоя обводят новобрачных во время венчального обряда.
   Анафема -- здесь: проклятье.
   Андротик, андрец -- шест, жердь.
   Антидор -- части просфоры, из которой был вынут для совершения причастия Агнец. Эти части раздаются не успевшим причаститься верующим по окончании литургии вместо святых даров.
   Антиминс -- освященный плат со святыми мощами, на котором изображено положена Христа во гроб, четыре евангелиста и орудия страдания Спасителя. А. кладется на церковный престол во время причастия.
   Антютик -- от слова "анчутка" -- в восточнославянской мифологии, злой дух, одно из русских названий чертенят. Сказочный персонаж романа С. А. Клычкова "Чертухинский балакирь" (1926).
   Апокалипсис -- Откровение св. Иоанна Богослова, заключительная кн. Нового завета, содержащая пророчества о конце света и страшном суде.
   Аполлон -- в древнегреческой мифологии, бог солнца, мудрости, покровитель искусства, бог-воитель, бог предсказаний.
   Апостольник -- плат, которым монахи покрывают грудь и шею.
   Армяк -- старинная крестьянская верхняя одежда из толстого сукна в виде халата или прямого кафтана без обор.
   Артос -- квашеный кислый хлеб, освященный с особой молитвой в день Святой Пасхи.
   Архистратиг -- военачальник, в христианской божественной иерархии -- предводитель небесного воинства, которым считается архангел Михаил.
   Аспид -- род ядовитой змеи, в богослужебных книгах подразумевается дьявол.
   Аспидный -- черно-серый сланец (цвета аспида).
   Ассист -- в иконописи: золотые лучи, покрывающие одежды, символизировали нисходящий на святых божественный свет и исполнялись, как правило, листовым золотом.
   Атлабасный, точнее: алтабасный -- парчовый.
   
   Багрец -- багрянец, густо-красный, пурпурный цвет.
   Багряница -- ткань темно-красного цвета, порфира, длинная мантия высокопоставленных особ.
   Бажоный -- желанный, любимый, милый.
   Байрам или Бейрам -- два главных мусульманских праздника, которые отмечаются сразу по окончании Рамазана и 60 дней спустя.
   Бакан -- краска темно-малинового цвета.
   Баклага -- большой глиняный или деревянный сосуд, бочонок, деревянное ведро.
   Балакирь -- говорун, болтун.
   Балясина -- точеный столб перил.
   Бандурный -- прилагательное от "бандура" -- украинский многострунный музыкальный инструмент.
   Барвинок -- вечнозеленое травянистое растение, обычно с крупными голубыми или синими цветами.
   Баргузин -- северо-восточный ветер на озере Байкал.
   Бармы -- роскошное оплечье из парчи и драгоценных камней, которое надевали великие князья и русские цари во время коронации и торжественных выходов.
   Баска -- волан или сборка на платье, кофточка.
   Баскак -- представитель ханской власти и сборщик налогов.
   Баско -- красиво, нарядно.
   Басма -- металлическая пластинка или печать с изображением ордынского хана, игравшая роль верительной грамоты во время монголо-татарского ига на Руси; тонкий образный оклад.
   Басменить -- покрывать тонким слоем металла.
   Батог -- палка, трость, служившие в старину для телесного наказания.
   Батырь -- богатырь, витязь.
   Бахарь -- краснобай, рассказчик, сказочник.
   Бахилы -- мягкие кожаные сапоги с очень высокими голенищами.
   Бача -- мальчик-наложник.
   Баюн -- говорун, рассказчик, певец.
   Бегун -- представитель бегунского, страннического толка в старообрядчестве. Бегуны, считая, что наступило царство антихриста, уклонялись от всех государственных повинностей и административных постановлений, прятались в тайниках и убегали в пустынные места.
   Безудный -- скопец, бесполый.
   Беличка, белица -- живущая в м-ре, но еще не постриженная в монахини девушка.
   Белояровый -- постоянный эпитет зерна (пшена, овса) в русских былинах и сказках, указывающий на высокое качество.
   Бел-призорник -- по народным поверьям, трава, употребляющаяся для призору-волшбы, приворота, напускания порчи.
   Беляна -- большая несмоленая барка, сплавное судно.
   Бердо -- гребень на ткацком станке, с зубьями.
   Березовая губа -- нарост на старых березовых пнях.
   Бересклет -- кустарниковое растение с вечнозелеными листьями.
   Берёсто, береста -- верхний светлый слой березовой коры.
   Берилл -- минерал, прозрачные разновидности которого представляют собой драгоценные камни (аквамарин, изумруд и т. д.)
   Бес полуденный -- бес, появляющийся в полдень, дух полдня. Бесперечь -- беспрестанно, беспрерывно.
   Беспоповский -- представитель беспоповщины (направление в старообрядчестве, возникшее в конце XVIII в., отвергавшее священников и выдвинувшее положение, согласно которому "каждый христианин есть священник". Богослужение в большинстве беспоповских общин совершается выборным наставником, уставщиком и начетчиком).
   Бешмет -- верхняя мужская одежда, распространенная у народов Северного Кавказа и Средней Азии.
   Било -- у старообрядцев металлическая или деревянная доска, в которую ударяли для оповещения о времени и сборе на церковную службу.
   Бирюч -- вестник, глашатай.
   Благовест -- удары колокола, созывающие христиан на молитву в храм. От "звона" отличается тем, что благовест в один колокол, а звонят во многие.
   Благосенный -- тенистый, дающий прохладную тень .
   Блесня -- блеск.
   Блузник -- название, данное ремесленникам, рабочим, в основном французским, которые обычно ходили в блузах.
   Бобчатый -- внешне похожий на боб.
   Богатырка -- неофициальное название красноармейского головного убора-шлема из сукна защитного цвета, со звездой, утвержденного приказом РВСР от 16 янв. 1919 г. Позже богатырку называли фрунзевкой, а затем буденовкой.
   Бодожок, бадожок -- посох, палка.
   Божатка -- крестная мать.
   Божница -- киот, полка или застекленный ящик для икон.
   Боковушка -- небольшая, отдельная от избы горница.
   Болезная -- горестная.
   Болесть -- болезнь, хвороба.
   Большак -- глава семьи, старший в артели, ватаге.
   Бочаг, бачага -- глубокая лужа, колдобина, яма, омут.
   Братина -- кружка, большой бокал, из которого пили вкруговую.
   Брашно -- пища, еда.
   Брезг -- мерцание.
   Брилянтиновый, точнее: бриллиантовый от бриллиантина -- шерстяной ткани с атласистым лоском.
   Брусяный -- сделанный из бруса.
   Брынский -- от Брыни или Брынки -- р. в Калужской обл. В старину по реке тянулись большие дремучие леса, в которых укрывались раскольники и разбойничьи шайки.
   Буза -- легкий хмельной напиток из проса, гречи, ячменя на Кавказе.
   Буланный -- светло-желтый, сероватый (о конской масти).
   Бунчук -- конский хвост на древке, как знак гетманской власти.
   Бурмитское зерно -- крупная окатистая жемчужина.
   Бурмитчатый -- расшитый жемчугом.
   Бурнастый -- рыжий, рыже-бурый.
   Бурнус -- женское пальто с широкими рукавами.
   Буры -- африканеры, народ в ЮАР, в основном потомки голландских, французских и немецких колонистов.
   Бухлый -- разбухший от влаги.
   Бучило, бучажина -- пучина, водоворот, омут.
   Буян -- открытое ровное, возвышенное место; торговая площадь.
   Бытиться -- жить вволю, всласть.
   
   Ваал, Баал -- в западносемитской мифологии бог бури, грома и молнии, дождя и связанного с дождем плодородия. Ему, по Ветхому завету, приносились человеческие жертвы, древние евреи считали грехом поклонение Ваалу.
   Вакации -- каникулы.
   Вальц-плезир -- название вальса; плезир (фр.) -- удовольствие.
   Вапа, вап -- краска.
   Варенец, варенуха -- хмельной напиток из сухих фруктов и ягод, наливка.
   Варнак -- каторжник.
   Вёдро -- ясная, сухая солнечная погода.
   Ведок -- знахарь.
   Ведун -- волшебник, знахарь; тот, кто ведает.
   Веды -- памятники древнеиндийской литературы, сборники гимнов, теологических трактатов.
   Вежа -- кибитка или шатер кочевников.
   Вежды -- веки.
   Вежество -- учтивость.
   Вей -- ветры.
   Векша -- белка.
   Велес -- имя языческого славянского бога, покровителя скота.
   Вельзевул -- по Библии, языческий бог филистимлян; злой дух, князь бесов. У христиан -- название сатаны.
   Венчик -- атласная или бумажная лента с изображением Христа, Богородицы и Иоанна Богослова, которая возлагается на чело усопшего при погребении по христианскому обычаю; сияние, блеск вокруг головы святого.
   Веприца -- дикая свинья.
   Вервие -- веревка.
   Веред -- нарыв, болячка.
   Вереск -- низкий вечнозеленый кустарник с мелкими листьями и лилово-розовыми цветочками.
   Веретно -- веретено.
   Верея -- столб, на который навешиваются ворота; крюки или перекладина на воротах.
   Вериги -- железные цепи, оковы, надеваемые великими подвижниками веры Христовой на голое тело для смирения плоти.
   Верижник -- носящий на себе вериги.
   Вертеп -- пещера.
   Вертоград -- сад, виноградник.
   Верша -- конусообразная ловушка для рыб, плетеная из ивовых веток, иногда остов ее делается из прутьев, а затем снаружи обшивается частой сетью.
   Веснянка -- птичка.
   Весь -- село, деревня.
   Ветла -- ива, верба.
   Ветрило -- парус.
   Вече -- собрание горожан в Древней Руси для обсуждения государственных и общественных дел.
   Вечеря -- ужин.
   Взвар -- похлебка.
   Вздынуться -- подняться, вздыматься.
   Взятка, взяток -- собранный пчелой мед.
   Вигвам -- куполообразная хижина индейцев Северной Америки.
   Вик -- сокращение слов: волостной исполком.
   Вилавый -- извилистый, искривленный.
   Виноград Российский -- главное сочинение Семена Денисова (XVIII в.), сборник жизнеописаний знаменитых деятелей раскола.
   Виноградье -- виноградник, припев русских святочных песен, главным образом на Русском Севере.
   Виссон -- драгоценная тонкая белая или пурпурная мягкая льняная ткань, "виссон же есть праведность святых" (Откр. XIX, 8).
   Витлюк -- вальдшнеп, кулик (олонец.).
   Власяница -- волосяная одежда, носимая на голом теле для усмирения плоти.
   Вогулы -- устарелое название народа манси.
   Водалъ -- в стороне, вдали.
   Водополь -- половодье.
   Водохлебы -- шутливое прозвище тихвинцев, кашинцев, пинежан.
   Водяник -- водяной дух.
   Водяница -- русалка, утопленница из крещеных, а потому и не принадлежащая к нежити.
   Возгорельщики -- самосожженцы.
   Воздух -- покров на сосуды со святыми дарами в церкви.
   Вой -- воины.
   Волвянка -- гриб волнушка.
   Волжоная -- волжная или таволжная, сделанная из ивы, таволги.
   Володыка -- владыка, господин.
   Волость -- центр небольшого села (низшая единица административного деления в дореволюционной и послереволюционной России).
   Волсовет -- волостной исполнительный Совет, административная форма управления, упразднена новым районированием РСФСР.
   Волхв -- мудрец, звездочет, чародей, предсказатель.
   Волчец -- общее название колючих сорных трав.
   Волшба -- чародейство.
   Волынка -- музыкальный инструмент, состоящий из пузыря или козьего бурдюка, надутого воздухом, в который вставлена дудка. Пузырь берут под мышку и выдавливают воздух нажатием, по дудке перебирая пальцами.
   Ворвань -- устаревшее название жира, добываемого из морских млекопитающих (китов, дельфинов, тюленей и др.) и рыб.
   Воронец -- брус, перекладина, широкая доска в виде полки вдоль и посреди избы.
   Воронограй -- раздел в древнерусской гадательной книге "Вол-ховник", гадание по крику ворона.
   Ворохнуть от "ворохать" -- ворочать, шевелить.
   Воскрылие -- подол, край одежды.
   Восхищать -- уносить, увлекать в высоту.
   Вотще -- тщетно, напрасно.
   Вотяки -- устарелое название удмуртов.
   Впотай -- тайно, тихонько от других.
   Втымеж, втымежь -- между тем, в то время как.
   Выбойка -- ситец, холщевая ткань с вытесненным рисунком в одну краску.
   Вывод -- печная труба.
   Выжлец -- борзая собака, гончая.
   Выперхать -- кашляя, выплюнуть, выперхнуть.
   Выселок -- крестьянский поселок на новом месте, выделившийся из многодворного селения.
   Выть белугой -- громко, неистово кричать или плакать.
   Вязейка, вязелька -- тесьма для завязывания кос.
   Вязига -- употребляемые в пищу сухожилия, связки, расположенные вдоль хребта у красной рыбы.
   
   Габучина от "габук" -- ястреб.
   Гага -- северная морская птица из семейства утиных.
   Гайтан -- ленточка или шнурок, на котором носят на шее нательный крест.
   Гамаюн -- птица черного пера с мрачно-прекрасным человеческим лицом, воспеваемая в древнерусских сказках как существо, пророчествующее о грядущих судьбах.
   Гарище, гарь -- пепелище, пожарище; самосожжение.
   Гарк -- крик, зов.
   Гарпия -- в древнегреческой мифологии крылатая женщина-чудовище, богиня вихря; злая женщина.
   Гарус -- грубоватая шерстяная пряжа, узкая шерстяная цветная ленточка для украшения костюма.
   Гасник, гашник -- вплетаемая в верхний край крестьянских портов тесьма или шнурок с завязыванием концов спереди.
   Геенна -- ад, преисподняя, место вечных (преимущественно огнем) мучений душ умерших грешников. Символ вечного наказания и адских мучений.
   Гелиотроп -- садовый душистый цветок.
   Глазет -- род парчи с шелковой основой и с вышитыми на ней золотыми или серебряными узорами.
   Глинянник, глинник -- чисто глиняная почва.
   Глумство -- шутка, насмешка, пересмешка.
   Глупыш -- блин, оладья из ячменной, пшеничной и гороховой муки, поджаренные на сковородке.
   Гноище -- навозная куча.
   Говение -- приготовление к исповеди и причастию, постясь и посещая церковь.
   Гоголий -- гордый, статный (от выражения "ходить гоголем", т. е. щеголем).
   Гоголиная масть -- темно-серая, напоминающая цветом водоплавающую птицу семейства утиных -- гоголя.
   Голик -- веник из прутьев, без листьев.
   Головщица -- руководительница певчих на клиросе.
   Голубец -- могильный памятник, крест со скатной кровелькой.
   Голубиная книга (Стих о книге голубиной) -- духовные стихи XVII в., посвященные вопросу о начале и конце мира.
   Голубь -- в христианстве -- символ святого Духа, невинности и незлобия.
   Гор -- вверху.
   Горготать -- гоготать, ржать, громко смеяться. Горлица -- дикая голубка. Горний -- высший, небесный.
   Горынь-трава -- с горчинкой типа полыни, горчака, горчанки.
   Гостибье, гостёба, госьба -- пирушка, угощение, пребывание с гостях.
   Гостиный сын -- сын купца, в Древней Руси купец -- гость.
   Грай -- карканье, крик.
   Графья -- в иконописи черчение иглой по отпечатку для переноса его на доску.
   Гривна -- род ладанки, образка, обычно створчатого, носимого на шее; серебряная десятикопеечная монета.
   Гридня -- комната, покои.
   Гридняя забава -- любовница из дворовых, из прислуги.
   Громный -- громкий, громовый.
   Грудок -- костер в степи.
   Грызь -- грыжа, нарыв.
   Грядка, грядочка -- полка в избе вровень с полатями у печи; жердь от стены к стене вместо вешалки или для просушки одежды.
   Гуано -- помёт морских птиц.
   Гуж -- кожаная петля у хомута для скрепления оглобель и дуги.
   Гульбище -- гуляние, место определенное для гуляния.
   Гуменница -- сарай для хранения мякины и соломы.
   Гумно -- сарай для сжатого хлеба.
   Гуня -- ветхая одежда, рубище.
   Гусак -- ливер, потроха с легкими, сердцем и печенью.
   Гусем запрячь -- впрягая лошадей одну впереди другой, по три, до пяти.
   Гусеть -- плесневеть.
   
   Дагон, Даган -- бог филистимлян, покровитель земледелия или рыбной ловли.
   Дароносица -- сосуд, в котором священник носит святые дары для причащения вне церкви.
   Дары, святые дары -- хлеб и вино, приносимые в церковь для совершения божественной литургии, а после освящения и преосуществления в тело и кровь Христа, употребляемые при причастии.
   Двенадцать лун -- двенадцать периодов от новолуния до новолуния.
   Двоеперстье, двоеперстие, двуперстие -- совершение старообрядцами крестного знамения двумя пальцами, а не тремя ("щепотью").
   Дебренский -- прилагательное от "дебрь" -- лесистая, густо заросшая долина.
   Деверь -- брат мужа.
   Деисус -- название центральной композиции иконостаса в православной церкви: в центре -- Иисус Христос, справа и слева от него -- Богородица и Иоанн Предтеча. Деисусом иногда называют и весь многоярусный иконостас.
   Дервенеть -- деревянеть, превращаться в дерево.
   Дервиш -- нищенствующий мусульманский монах.
   Деревинка -- деревцо.
   Десна, десница -- правая рука.
   Детинец -- название внутреннего укрепления в русском средневековом городе вокруг резиденции князя или епископа. С XIV в. заменяется термином "кремль".
   Длань -- ладонь.
   Добро -- название буквы "Д" в церковнославянской азбуке.
   Докука -- просьба, потребность.
   Долгуша -- длинная одежда.
   Доличное письмо -- у иконописцев всё, что раньше пишется лица: палата, древеса, горы, тварь. После же всего пишется Видение лица (примеч. Клюева).
   Домовина, домовище -- долбленый гроб.
   Домовиха -- домоседка, добрая хозяйка.
   Доможирец, доможирщик -- домочадец, хозяин.
   Донце -- дощечка, на которую садится пряха, втыкая в нее же гребень или кудель.
   Допрежде, допрежь -- прежде, сначала.
   Дориносимый -- сопровождаемый или окруженный почетной стражей. Ритуал восходит к древнему обычаю воинов поднимать на щит своего полководца. В переносном христианском смысле означает, что ангелы невидимо сопровождают Христа во время великого входа в качестве почетной стражи.
   Досюльный -- давнишний, древний, старинный.
   Дотор -- доступ к кому-либо, чему-либо.
   Драчёны -- пышные блины из пшена или пшенной муки, смешанные с яйцами и молоком.
   Дребезда -- местное название озерной птицы.
   Дробница -- мелкие подвески или другие украшения.
   Дроля -- милая, возлюбленная.
   Дружка -- распорядитель на свадьбе со стороны жениха.
   Дуван -- дележ выручки от промысла.
   Дуга -- радуга.
   Дуля -- сорт груши.
   Духмяный -- душистый, ароматный.
   Духоборцы, духоборы -- христианская секта, последователи которой считают себя "борцами за дух", возникла в середине XVIII в. Источником своего учения они считают не Библию, а животную кн. ("Книгу жизни"), устные предания. Православному культу духоборы противопоставляют веру по внутреннему убеждению.
   Душица -- болотное растение с мелкими фиолетово-розовыми цветками.
   Дщерь -- дочь.
   Дыба -- орудие пытки, на котором растягивали тело истязуемого. Применялась в XIV--XVIII вв. в странах Европы и в России.
   Дымник -- отверстие для выхода дыма в потолке или в стене черной, курной избы, бани, овина.
   Дымовище -- дымовая печная труба.
   
   Евстрафиль, Страфиль, Страшим -- в "Голубиной книге" "всем птицам мати" -- воплощение ветров и бурь.
   Евхаристия -- таинство святого причастия.
   Единорог -- мифическое животное. В средневековых христианских сочинениях символизирует чистоту, целомудрие, совершенное добро, достоинство, силу разума и тела, неподкупность.
   Ексапостиларий -- стих, который поется в праздничные и воскресные дни на утренней службе после канона, перед великим славословием.
   Елей -- оливковое масло, употребляемое в церковной службе.
   Ендова -- широкий сосуд или медная посудина с носком, рыльцем для разливания напитков.
   Епанча, япанча -- старинная верхняя одежда в виде широкого плаща.
   Епанёчка -- короткая безрукавная бархатная или парчевая кафтанная шубка на лисьем меху с собольим или куньим воротником.
   Епистолия, эпистола -- письмо, послание.
   Епитрахиль -- часть облачения священника в виде длинной полосы ткани, надеваемой на шею и свисающей спереди.
   Ершееды -- шутливое прозвище белозерцев, осташей и псковичей.
   
   Жадобный -- желанный, любимый.
   Жалейка, жилейка -- русский народный музыкальный инструмент, представляющий собой дудку с небольшим раструбом.
   Жарник, жароток, жараток -- место на шестке, куда сгребают угли и золу.
   Жаровый пень -- дающий много жара при сгорании.
   Жвак -- жёв, жеванье.
   Желна -- черный с красным хохолком дятел.
   Жеребье -- жребий.
   Живот -- жизнь, богатство, добро.
   Жира -- домашнее хозяйство, доля, судьба.
   Жировать -- жить в довольстве, привольно.
   Жировая пчела -- бесплодная.
   Жнивье -- нива, с которой скошен хлеб и осталась одна стерня.
   Жубровать -- пережевывать.
   Жупан -- теплая верхняя одежда у украинцев и поляков.
   Жупел -- горящая сера: пугало, нечто, внушающее ужас.
   Журавик -- леший, обитающий на болоте, где растет журавина (клюква).
   Журушка, журонька -- журавль.
   
   Зааминить -- заговорить, заградить заклинанием от нечистой силы.
   Заборало, забрало -- площадка или ход для воина в верхней части крепостной стены.
   Завалина -- земляная насыпь вокруг внешних избяных стен.
   Заволока -- дорогая ткань иноземной выделки.
   Заволочье -- место под лавками в избе, вдоль стен.
   Загиблый -- прилагательное от "загибенье" -- глухое, гибельное место.
   Загнетка -- закоулок на шестке русской печи, обычно спереди, справа.
   Загозка -- кукушка.
   Загозье лыко -- ягоды растения семейства ягодковых, волчеягодник, волчье лыко.
   Загуменье -- место за гумном.
   Загуркать -- заворковать.
   Загусеть -- заплесневеть, загнить.
   Загуста -- заваруха, каша из ржаной муки, которую едят с молоком или с коровьим маслом.
   Задолетъ -- осилить, побороть.
   Зажалковать -- загрустить, сокрушаться о чем-либо.
   Зажорина, зажоры -- талая вода под снегом в рытвинах и ложбинах.
   Зазимок -- первый снег, начало зимы.
   Заимка -- место, расчищенное и обрабатываемое вдали от деревни и общественных пахотных земель.
   Заиндеветь -- сильно покрыться инеем.
   Закомара -- в русской архитектуре полукруглое и килевидное завершение части наружной стены здания (главным образом храмов), повторяет очертания расположенного за ней свода.
   Закут -- место отгороженное в избе и сенях.
   Залавица -- заложенное доской или решеткой место под лавкой, где несется и сидит на яйцах птица.
   Замуруд -- изумруд.
   Заманка -- заманно, привлекательно, вкусно (о ягодах), заманная ягода.
   Замураветь -- покрыться муровой, мелкой густой травой.
   Замять -- метель, пурга.
   Замшенный -- поросший мохом.
   Запашка -- запашной кафтанчик; ранняя вспашка полей.
   Заполоветь -- побледнеть, сделаться белым.
   Запона -- женский передник.
   Запотай -- тайно.
   Зарань, заранка -- загодя, очень рано.
   Зареветь, зареть -- ярко светиться, гореть ярким пламенем.
   Зарноокий -- с огнистыми, подобно зареву, очами.
   Зарный -- ало-золотой, огненный.
   Заруделый -- красно-желтый.
   Зарянец -- самоцветный, алый камень.
   Заряница, зарянка, зорница -- утренняя или вечерняя звезда.
   Зарянка -- певчая птица с грудью оранжевого цвета.
   Заскорузлый, закорузлый -- загрубелый, затвердевший.
   Заслон, заслонка -- листовой или чугунный, сверху закругленный щит для заставки (закрывания) устья русской печи.
   Застрех, застреха -- нижний свисающий край крыши избы, сарая, а также брус, поддерживающий нижний край крыши.
   Заутреня -- церковная служба, совершаемая рано утром, до обедни.
   Захолонуть -- застыть, оцепенеть.
   Звонница -- колокольня.
   Здынуться. См. вздынуться.
   Зегзица, зигзица -- чайка.
   Зеленец -- зеленая краска.
   Зеленя -- озимь.
   Зель -- молодая озимь; зеленая краска.
   Зенки -- глаза.
   Зеньчуг, земчуг -- жемчуг.
   Зерефер -- имя беса в русской отреченной литературе.
   Зернь -- зерно.
   Зерцало -- название распространенных в старину литературных произведений нравоучительного и педагогического характера.
   Зимник -- северо-восточный ветер.
   Зимородок -- птица иванок, лединник, мартынок.
   Зипун -- крестьянский верхний кафтан из толстого грубого сукна.
   Златница -- злотая монета.
   Златая чепь, цепь -- сборник поучительного содержания, своеобразная хрестоматия энциклопедического характера, включавшая в себя произведения русских, славянских и византийских авторов.
   Знаменное пение, распев -- основной вид старинных православных напевов XII--XVII вв. Название происходит от древне-славянского слова "знамя" -- знак (певческий). Знаменами или крюками назывались безлинейные знаки, применявшиеся для записи напевов.
   Зобать -- есть что-нибудь мелкое, рассыпающееся.
   Зограф, изограф -- иконописец.
   Зодиак -- совокупность 12 расположенных вдоль эклиптики -- созвездий, через которую проходит солнце, совершая свой видимый годичный круг.
   Зозуля -- кукушка.
   Зой -- отголосок, шум от звуков многих насекомых.
   Золотарь -- позолотчик по дереву; ассенизатор.
   Зорить -- заглядываться, смотреть ласково, любоваться.
   Зурна -- духовой деревянный инструмент, распространенный у народов Кавказа.
   Зыбка -- колыбель ребенка.
   Зыряне -- устарелое название коми.
   Зябель -- холодное время, увядшая от холода растительность, недород из-за морозов.
   
   Игумен -- настоятель м-ря.
   Измарагд -- изумруд.
   Изочина, изотчина -- отчество.
   Икос -- пространное песнопение, излагающее смысл праздника или содержащее похвалу святому.
   Или (евр.) -- Боже мой. Возглас Христа перед кончиной (Евг. от Мф. XXII, 46).
   Имбирь -- тропическое травянистое растение, корневища которого богаты эфирным маслом.
   Индеветь -- покрываться инеем, морозить.
   Индикт или Индиктион -- в Византии существовало два типа счисления времени -- от сотворения мира, т. е. 5508 лет до Рождества Христова и счисляемое по пятнадцатилетиям или индиктам, отсчитывавшее время от Рождества Христова.
   Инкубы -- в средневековой европейской мифологии мужские демоны, домогающиеся женской любви.
   Ирбитский -- относящийся к Ирбиту -- городу на Урале, где в старину лили колокола.
   Ипостась -- церковный термин для обозначения одного из лиц христианской Троицы; лицо, сущность.
   Ирмос -- начальная песнь каждого канона. Обычно содержит ветхозаветные образы.
   Испод -- изнанка.
   Иссоп -- растение, употребляемое в пучках для кропления.
   
   Каганец -- светильник, состоящий из черепка с салом и фитиля.
   Кагор -- название сортов красного вина, употребляемого христианской церковью при совершении обряда причастия.
   Кажинный -- каждый.
   Казан -- большой котел для приготовления пищи.
   Казинетовый -- прилагательное от "казинет" -- вид старинной полушерстяной или бумажной ткани.
   Калевала -- карело-финский эпос о подвигах и приключениях героев сказочной страны Калева.
   Калиги -- башмаки.
   Калики перехожие -- странствующие нищие, чаще слепые, собирающие милостыню пением духовных стихов.
   Калужник -- от "калужи" -- лужи.
   Калыгеря-бес -- черт в образе монаха или священника; от "кало-гер", "калугер" -- монах.
   Каменка -- печь, банная печь, груда дикого камня, булыжника, на который поддают пар.
   Камень-зель -- изумруд.
   Камка -- шелковая цветная ткань с узорами и разводами.
   Камчатый. См. камка.
   Камилавка -- шапка, у монашествующих -- черная, у лиц белого духовенства -- фиолетовая.
   Камлот -- суровая шерстяная ткань, большей частью косая.
   Канифас -- полосатая бумажная ткань.
   Канон -- песнопение в честь праздника или святого, обычно состоит из восьми песен, содержащих ирмос; догмат, правило или обряд.
   Каньги -- лопарская обувь в роде полусапожек.
   Каптырь -- у раскольников узы Христовы или черное покрывало на камилавку, отороченное красным гарусом.
   Карбас -- большая высокобортная лодка или гребное судно с парусом, предназначенное для перевозки грузов.
   Карк -- резкий, гортанный звук.
   Кармин -- пурпурная краска из сушеной кашенили.
   Кат -- палач.
   Катавасия -- так называется ирмос, для пения которого певцы с обоих клиросов сходятся на середину церкви.
   Каурый -- светло-бурый.
   Кафры -- наименование, данное бурами в XVIII в. народам банту (главным образом народу коса) Южной Африки.
   Кацея -- кадильница, но не на цепочках, а на руках.
   Кашка -- клевер.
   Квадрига -- у греков и римлян -- двухколесная колесница, запряженная четырьмя лошадьми.
   Келарник -- монах, заведующий монастырским хозяйством.
   Кемрик, кембрик, -- английская бумажная ткань типа батиста.
   Керженеи, -- житель знаменитой в истории раскола местности, по которой протекает р. Керженец, левый приток Волги (Нижегородская обл.). В болотистых, труднопроходимых лесах с конца XVII в. здесь селились старообрядцы, особенно после Соловецкого восстания (1668--1676). В нач. XVIII в. керженские скиты стали одним из важнейших центров старообрядчества.
   К заранью -- рано утром.
   Кика, кичка -- праздничный головной убор замужней женщины (преимущественно северорусской).
   КИМ -- аббревиатура, Коммунистический Интернационал молодежи (1919--1943), международная молодежная организация, секция Коминтерна.
   Кимвал -- древний ударный музыкальный инструмент, состоящий из двух медных тарелок.
   Киноварь -- ярко-красная краска.
   Киот. См. божница.
   Кипарис, купарис -- одно из трех деревьев (кедр и сосна), имеющих мистическое значение райских деревьев в апокрифах об Адаме. Символ бессмертия.
   Кирьга -- кирка.
   Киса -- кожаный кошель.
   Киша -- что кишит; закваска.
   Кистень -- старинное разбойничье оружие, состоящее из короткой палки, к одному концу которой прикреплен на ремне (цепи) металлический шар или гиря.
   Китоврас -- в апокрической литературе мифическое животное, подобное греческому кентавру, персонаж сказания о Соломоне и Китоврасе. К. наделен большой мудростью и силой.
   Кладенец -- только в выражении: меч-кладенец -- в народной поэзии -- меч, обладающий чудесными свойствами.
   Кладка, кладочка -- доска, проложенная для катания по ней тачки с грузом; небольшой мосток.
   Клеть -- отдельная нежилая постройка для хранения имущества.
   Клир -- в православной церкви совокупность певчих и чтецов на возвышении перед иконостасом по правую или левую сторону царских врат
   Клирос -- место для певчих и чтецов в церкви на возвышении перед иконостасом по правую или левую сторону царских врат.
   Клирошанка -- богомолка, поющая на клиросе.
   Клобук -- покрывало, носимое монашествующими поверх камилавки.
   Клякс-папир -- промокательная бумага.
   Князек -- гребень двухскатной крыши.
   Кобза -- старинный украинский щипковый инструмент.
   Ковчежец -- ларец для хранения различных священных предметов.
   Коклюшка -- палочка с утолщением на одном конце, с шейкой и пуговкой на другом для плетенья кружев.
   Кокора -- бревно с кривым, изогнутым концом, используемое на кровлю крестьянского дома.
   Кокошник -- старинный головной убор замужней женщины (главным образом северных губерний) в основном в виде круглого щита или веера вокруг головы.
   Колоб -- ватрушка из черного текста с толокняной или другой начинкой.
   Колода -- долбленный гроб из цельного бревна.
   Колтун -- болезнь кожи на голове.
   Коляда, коледа -- старинный рождественский и новогодний обряд, сопровождающийся обходом соседей со звездой или с житом, с песней, с обязательными поздравлениями, пожеланию хозяину урожая и счастливого брака и заканчивающийся вознаграждениями от хозяина и хозяйки.
   Команика, куманика -- кустарник с темно-красными ягодами, похожими на ежевику.
   Комель -- нижний конец ствола дерева.
   Комолый -- безрогий, с одними лишь роговыми наростами.
   Кондак -- краткое песнопение в честь праздника или святого.
   Кондовый -- старинный, прочный, основательный.
   Кондор -- крупная хищная птица с голой головой и шеей, питающаяся падалью (водится в Южной Америке).
   Конёк -- гребень кровли.
   Конха -- свод в виде полукруга.
   Копыл -- подразумевается колодка, тяжелые деревянные оковы, надевавшиеся в старину на шею, руки или ноги осужденного за тяжкие преступления. В начале XIX в. были заменены кандалами.
   Копыльце -- часть дровней.
   Корабль -- раскольники созерцательного толка (хлысты, скопцы) общину свою, круг называли согласом и кораблем, плывущем по морю житейскому.
   Коран -- основная священная книга мусульман.
   Корба -- ложбина, поросшая лесом, чащоба.
   Коренная, коренник -- лошадь, впрягаемая в оглобли, средняя лошадь в тройке.
   Кореи, -- ковш, обычно железный, для черпанья воды, кваса.
   Корана, корзно -- верхняя одежда, зипун.
   Коринка -- черный мелкий виноград без косточек.
   Корогод -- хоровод.
   Корпия -- перевязочный материал; нитки, нащипанные руками из ветоши.
   Корина -- старинный женский головной убор.
   Корчага -- большой, обычно глиняный, сосуд для разных домашних надобностей.
   Косач -- петух тетерев.
   Косовик -- пирог полукруглой формы из кислого ржаного или житного теста, с начинкой из житных блинов, пересыпанных пшенной кашей.
   Косовуша -- лодка средних размеров для перевозки людей и грузов.
   Косоплётка -- ленточка, вплетаемая в косу.
   Костоеда -- народное название кариеса.
   Кострец -- в теле человека и животного нижняя часть крестца.
   Кострика -- высохший, изломанный стебель конопли, льна.
   Кострома -- в восточнославянской мифологии богиня весны и плодородия. При ритуальных похоронах К. ее воплощает соломенное чучело женщины. Чучело хоронят (сжигают) с обрядовым оплакиванием и смехом, но К. воскресает.
   Косулить -- пахать сохой-косулей.
   Косуля -- соха с одним лемехом, отваливающим землю по одну сторону.
   Косушка -- мера жидкостей: шкалик, полбутылки.
   Коты -- мужская верхняя обувь, надеваемая сверх сапог или бахил; деревенские башмаки с черною или красною оторочкой.
   Котяга -- котище.
   Кочет -- петух.
   Кошма -- войлок.
   Кошник. См. кокошник.
   Кошница -- корзина, плетенка.
   Крапица -- резное украшение на дереве (зарубки по нему).
   Красик -- гриб подосиновик, красный рыжик.
   Красная горка -- древнерусский народный праздник весны, с которого начинались хороводы, игры, свадьбы. Праздник начинался с Фомина воскресенья -- первое воскресенье после Пасхи или в понедельник.
   Краснорядцы -- торговцы мануфактурой красного ряда.
   Красовитый -- красивый, приятный.
   Кремль -- кремлевое дерево, выросшее на просторе, крепкое, строевое.
   Крест -- южное созвездие, одно из самых ярких.
   Крестец -- крестообразная укладка снопов ржи, пшеницы или овса колосьями внутрь, на жниве до уборки; кости срос-сшихся позвонков, входящих в состав таза.
   Крестоперстник -- старообрядец, совершающий крестное знамение двумя перстами, а не тремя ("щепотью").
   Кречет -- большая птица из породы соколиных с серо-черным опереньем.
   Крин -- лилия, символ чистоты.
   Криница -- колодец.
   Кринка, крынка -- глиняная или стеклянная посуда для хранения молока.
   Кросно -- ткацкий станок, преимущественно с начатой уже работой.
   Кружало -- кабак, казенное питейное заведение.
   Крюк -- тонкое бревно, продолбленное в одном конце, где втыкают клин; его привязывают к стропилам, чтобы класть нижние поперечные бревна; старинный церковный нотный знак.
   Крыльцо перёное -- крыльцо с перилами.
   Крюки -- нотные знаки в старинном русском пении.
   Кубарь -- детская игрушка, волчок.
   Кувет, точнее: кювет -- ров, канава с водой.
   Кува Красный ворон -- мудрый ворон, возможно, один из главных фигур в мифах народов Севера.
   Кудель -- вычесанный и перевязанный пучок льна или пеньки, изготовленный для пряжи.
   Куколь -- монашеский головной убор, покрывающий голову и плечи и украшенный пятью крестами, находящимися на челе, груди, обоих плечах и на спине.
   Кукуйский язык -- немецкий, от названия немецкой слободы Кукуя или Кукуй, в просторечья Кокуй, возникшей в Москве в нач. XVII в., на спуске к Яузе.
   Кумирня -- языческий храм, капище.
   Кунган -- медный кувшин с ручкой, в котором носят воду при хождении священника по домам с крестом.
   Купава -- кувшинка.
   Купало, Купала -- в восточнославянской мифологии главный персонаж праздника летнего солнцестояния (в ночь на Ивана Купалу -- народное прозвище Иоанна Крестителя -- с 23 на 24 июня (с 7 на 8 июля).
   Купель -- большой сосуд, в который погружают ребенка при церковном обряде крещении.
   Купина -- терновый куст; в Ветхом завете неопалимая купина -- куст горящий, но чудом не сгорающий, из которого Бог говорил с Моисеем, призывая его к избавлению израильского народа от рабства (Исх. III). Согласно толкованиям отцов церкви Неопалимая купина -- это Богоматерь, пребывающая девою и по воплощении и рождении от нее сына Божия; икона Неопалимая купина.
   Купы -- группа густо растущих кустов или лиственных деревьев.
   Купырь -- растение дягиль.
   Кур -- здесь: дым, чад.
   Курень -- шалаш, легкая постройка, дом у казаков.
   Куропь, куропать -- у поморов, куропатка белая.
   Курослеп -- народное название некоторых травянистых растений с желтыми цветами, преимущественно лютиковых; куриная слепота.
   Куричий -- куриный.
   Кус -- кусок.
   Кутейник -- ироническое прозвище недобросовестных церковнослужителей.
   Кутья -- кушенье из крупы с медом или риса с изюмом, которое едят на похоронах и поминках.
   Куща -- шатер, шалаш, сень.
   Куяшная шапка -- шлем.
   Кычет -- плачет, горюет.
   
   Лаванда, леванда -- кустарниковое или травянистое пахучее растение с голубыми, синими или фиолетовыми цветками.
   Лада -- в восточнославянской мифологии богиня весенне-летнего плодородия, покровительница свадеб и брачной жизни.
   Ладан -- ароматическая смола, которая кладется в кадильницу на горящие угли для благовонного курения.
   Ладанка -- сумочка с ладаном или какой-либо святынею, которая носится вместе с крестом на шее для предохранения, особенно младенцев, от бесов, от внезапных случаев, болезней и других злоключений.
   Ладить -- приготовлять.
   Ладо -- нежно любимый друг, любовник, жених, муж.
   Лазорь, лазурь -- краска ярко-голубого цвета.
   Лазунка ольховая -- гриб.
   Лал -- старинное название драгоценного камня шпинели.
   Лама -- общепринятое почтительное название всех духовных лиц (монахов) в Тибете и Монголии.
   Ланита -- щеки.
   Лапа, лапки -- шипы, вырубки на конце бревна, посредством которых оно соединяется с другим в венце.
   Лапта -- русская народная игра.
   Ласты, ластовки -- вставки под мышками в мужской верхней рубахе при особом покрое.
   Левантиновый -- прилагательное от "левантин" -- шелковая, с косым узором тканья материя, считалась завезенной из Восточного Средиземноморья (Леванта), широко употреблялась в нач. XX в.
   Левантеровый. См. левантиновый.
   Левиафан -- в Библии огромное морское чудовище.
   Левкас -- меловый грунт в русской иконописи.
   Легота -- легкость.
   Ледащий -- изношенный, изодранный.
   Лежанка, лежанка -- выступ у печи для лежания.
   Лель -- в восточнославянской мифологии бог любви и брака.
   Лембэй, Лембой -- низший род нечистой силы, которой подчинены не только лесные звери и чудища, но и ерестуны -- дети, проклятые родителями.
   Лемех -- гонт, короткая дранка.
   Лемуры -- в древнем Риме злобные призраки мертвецов, которые преследуют людей.
   Лен кукуший -- травянистое растение, сухостебельник.
   Лепота -- красота, изящество.
   Лесовик -- леший, лесной дух.
   Лестовка -- кожаные четки у старообрядцев.
   Лестовица -- женщина, делающая лестовки.
   Летнина -- летняя шерсть у животных.
   Леток -- отверстие в улье для пчел.
   Леха -- луговая или полевая полоса, гряда.
   Лешане -- жители лесной местности.
   Лешня -- лесная охота, охотничий промысел.
   Лешуга -- пугач, большой ушастый филин.
   Лещужный -- прилагательное от "лещуга" -- трава, растущая на заболоченных и сырых местах.
   Ливан. См. ладан.
   Лик -- хор; собрание поющих в церкви.
   Лирохвост -- птица отряда воробьиных, с хвостом в виде лиры, водится во влажных лесах Юго-Восточной Австралии.
   Листодер -- октябрь, сильный осенний ветер.
   Литера -- буква.
   Лихо -- в восточнославянской мифологии персонифицированное воплощение злой доли, горя.
   Ловитва -- охота.
   Лодейный -- лодочный.
   Ложесна -- утроба матери.
   Лопарский -- прилагательное от "лопари" -- употребляемое в литературе название народа саамов.
   Лопь -- древнерусское название народа саамов.
   Лоский -- блестящий, с лоском.
   Лосный -- глянцевитый, блестящий.
   Лубянка -- короб или сундук из луба.
   Луда -- подводная каменистая гряда, песчаная или каменистая отмель.
   Лудянка -- блестящая белая краска; от "луда" -- полуда, полива.
   Лузь -- чистое место на заросшем озере, прогалина в лесу. Обычно употребляется во множественном числе -- во лузях.
   Львиный зев -- травянистое растение семейства папоротниковых с цветком, напоминающим пасть льва.
   Люди -- название буквы "Л" в церковнославянской азбуке.
   Лючифер, точнее: Люцефер -- утренняя звезда, т. е. планета Венера. В христианской традиции одно из обозначений сатаны как горделивого и бессильного подражателя тому свету, который составляет мистическую славу божества.
   Ляга -- лужа, мокрое вязкое место.
   Лядащий -- исхудалый.
   Лядина -- чаще мелкого леса, возвышенное место, поросшее березой, ольхой и осиной.
   
   Мавка -- душа умершего некрещеного ребенка.
   Магазея -- склад, помещение для хранения запасов продовольствия, огнестрельных припасов и др., магазин.
   Маета, маята -- болезнь, колотьба (особенно при воспалении нарывов).
   Майка -- рыбьи молоки.
   Макасатовый -- сафьянный.
   Макитра -- широкий глиняный горшок.
   Макоша-Морок -- дух в облике женщины, появляющейся в доме, на подворье; дух обмана, миража.
   Малица -- у народов Крайнего Севера верхняя одежда из оленьих шкур мехом внутрь с капюшоном и рукавицами.
   Малюнка -- картинка.
   Мамона -- в христианских церковных текстах злой дух, идол, олицетворяющий сребролюбие и стяжательство.
   Манатейка -- накидка.
   Манок -- приманка, чучело для птиц или дудка для приманки птиц.
   Маргарит (жемчуг) -- византийский и древнерусский сборник, состоящий из избранных слов, бесед и поучений Иоанна Златоуста.
   Марена -- травянистое растение с желтыми цветками и толстым корневищем, из которого добывается краска.
   Марево, марь -- жара, мглистый тяжелый воздух, мираж.
   Марс -- четвертая по расстоянию от солнца планета солнечной системы. В древнеримской мифологии М. -- бог войны.
   Матица -- балка, поддерживающая доски потолка.
   Медвяный -- медовый, сладимый.
   Медносборчатая -- гармонь с медными уголками, которые крепят сборки (мехи).
   Медуница -- травянистое растение с мелкими белыми душистыми цветками.
   Медынь -- луговая трава с медовым запахом.
   Медушник -- цветок клевера.
   Межеумка-песня -- легковесная, пустая песня.
   Мелкотравчатый -- покрытый мелким узором.
   Мёрда -- конусообразная плетушка для загона рыбы из тонких ивовых прутьев (примеч. Клюева).
   Мережа -- конусообразная сеть с обручами, сходная с мёрдой, но крупнее нее.
   Меря -- восточно-угорское племя, жившее в VII--X вв. в р-не озера Неро и Плещееве (ныне Ярославская обл.) и спос-ледствии слившееся со славянами.
   Метание -- поясной, земной поклон.
   Мидийский из Мидии -- исторической обл. в северо-западной части Иранского нагорья (древнейшее царство VII--VI вв. до н. э.).
   Милоть -- грубый шерстяной плащ из овечьей шерсти -- традиционное одеяние Иоанна Предтечи.
   Минеи-Четьи, Четьи-Минеи -- церковная книга, содержащая собрание праздничных служб, песнопений, молитв и житий святых на каждый день и месяц года.
   Мингрелы -- этнографическая группа грузин, а также лица, принадлежащие к этой группе.
   Миро -- благовонное масло, употребляющееся в христианских обрядах.
   Мироварница -- женщина, готовящая миро.
   Мирра -- смирна, смолка, пахучая древесная смола для курения.
   Миса -- чаша, посуда.
   Миткаль -- самая простая и дешевая хлопчатобумажная ткань, неотделанный ситец.
   Митра -- головной убор высшего православного духовенства, надеваемый при полном облачении.
   Младень -- младенец.
   Мних -- монах.
   Могота, могута -- мощь, сила.
   Моленна, моленная -- молитвенное здание у старообрядцев.
   Моленная рубаха -- длинная белая, часто до пят, холщевая рубаха старообрядцев специально для молитвенных собраний.
   Молонья -- молния.
   Молочай -- травянистое растение с молочным горьковатым соком.
   Морок -- греза, обман.
   Морянка -- вид нырка или утки.
   Мостина -- корзина, плетенка.
   Мостовичина -- кладка, доска половая, мостовая настилочная.
   Мотовило -- снаряд для размотки мотков пряжи в клубки.
   Мохра -- кисти бахромы.
   Мочежина -- непросыхающее место, болотце.
   Моченец -- мокрая погода; лен или конопель, намоченные для обработки.
   Мочище -- водоем, в котором вымачивают лен, коноплю.
   Мошник -- петух.
   Мошнуха -- тетерка.
   Мреять, мреть -- переливаться, струиться.
   Мурава -- сочная молодая трава; глазурь, эмаль.
   Муравленный -- облицованный муравой.
   Муравчатая печь -- покрытая изразцами с темно-зеленой поливой и орнаментом ("травами").
   Мурза -- титул феодальной знати в татарских гос-вах в XV в.
   Мурмолка -- старинная меховая или бархатная шапка.
   Мурья -- темное, тесное помещение, лачуга.
   Мусикия -- музыка. Это слово понималось Клюевым столь же расширительно, как и в античной традиции: мусическое искусство или "искусство муз". Сюда относились инструментальная и песенная музыка, хореография и словесное искусство. Для Клюева мусикия -- символ красоты, гармонии, творчества.
   Мухояровый -- прилагательное от "мухояр" -- старинная пестрая ткань из льна с примесью шерсти, реже хлопка.
   Мызглый -- заношенный, затасканный, обтрепанный.
   Мыслете -- название буквы "М" в церковнославянской азбуке.
   Мытарь -- сборщик податей в Палестине, из-за притеснений он вызывал к себе всеобщую ненависть населения и это слово служило символом язычника, грешника.
   Мяло, мялица -- приспособление, при помощи которого первоначально размягчают лен.
   
   Набойка -- ткань с нанесенным на нее (при помощи особых печатных досок) красочным узором.
   Навечерие -- канун праздника.
   Наводчатый -- расписной.
   Наговорный -- заговоренный, волшебный.
   Надгубье рудо -- усы рыжие.
   Накатный -- от слова "накат" -- толстые доски, служащие для настила потолков и пола.
   Накосник -- женская головная повязка, которую носили под повойником; украшение в ленте.
   Налепы -- гипсовые лепные украшения.
   Намаз -- мусульманский религиозный обряд: ежедневное пятикратное богослужение, чтение отрывков из Корана.
   Напредки -- впредь.
   Нарушать. См. рушать.
   Нарцисс -- в древнегреческой мифологии юноша-красавец, влюбившийся в свое отражение в воде и умерший от этой любви.
   Насельник -- коренной житель.
   Настольник -- скатерть.
   Начетчица -- церковная чтица.
   Нашест -- насест.
   Наядообразный -- похожий на наяду -- нимфу, обитательницу рек и озер, ей соответствует славянская русалка.
   Невеста Христова -- оставшаяся в девицах, не вышедшая замуж.
   Недоля -- судьба, тяжелая, несчастливая доля.
   Неедняк-трава -- несъедобная, плохого качества трава.
   Нежить -- в языческих верованиях славян фантастические существа (лешие, домовые, русалки, нечисть).
   Немогутный -- обессиленный, ослабевший.
   Необлыжно -- заведомо неложно.
   Неражий -- несуразный, непригожий.
   Непорядная -- сверхурочная.
   Неприточный -- непривязанный, неприверженный к чему-либо.
   Несекомый камень -- неотесаный, не могущий быть рассеченным на части.
   Несториане -- последователи течения в христианстве, основанном константинопольским патриархом Несторием в 428--431 гг., утверждавшем, что Христос, будучи рожден человеком, впоследствии воспринял божественную природу.
   Ника (греч.) -- победа.
   Никонианцы, никониане -- последователи новых обрядов, введенных церковными реформами патриарха Никона.
   Нимфа. См. наядообразный.
   Нишкнуть -- молчать.
   Новины -- первые плоды, первые зерна нового урожая.
   Ноготки -- народное название календулы.
   Норов -- нрав.
   Ночнина -- уход на ночной промысел.
   Ночница -- нетопырь, летучая мышь.
   Нубийка -- представительница гос-ва Нубии, Африка.
   Нуда -- гнет, принуждение.
   Нумидийский -- из Нумидии (в древности обл. в Северной Африке, населенная нумидийцами).
   
   Обедня -- церковная служба, совершаемая утром или в первую половину дня.
   Ободверье, ободверина -- дверные косяки.
   Обожить -- обоготворить, почитать Богом, чествовать как Бога.
   Оболокать -- одеть что-либо.
   Обонпол -- по ту сторону.
   Оборки -- опорки, рваные остатки обуви.
   Оборы -- веревки для привязывания лаптей к ногам.
   Объярь -- плотная шелковая ткань с золотыми и серебряными струями и с разными узорами.
   Обымать -- охватывать, окружать, облегать вокруг.
   Овершье -- верхний слой сена в стоге.
   Овин -- строение для сушки снопов перед молотьбой.
   Овсень -- первый день весны; 1 марта начинался в Древней Руси новый год.
   Овсяник -- название медведя, истребляющего овес на полях.
   Овсянка -- маленькая светло-рыжая птица.
   Огневица -- лихорадка, горячка; сумочка на поясе или жестяная коробка в доме, в которой содержат кремень, огниво и трут.
   Огневщик -- лесной сторож.
   Оголаживать -- обирать.
   Одалиска -- наложница в гареме.
   Одр, одёр -- ложе, кровать.
   Однорядка -- долгополый, однобортный кафтан без ворота, с прямым (не косым) запахом и пуговицами.
   Ожерелок -- ошейник.
   Ожерелье -- круглый или квадратный вырез ворота княжеской одежды, обычно обшивавшийся золотом с драгоценными камнями.
   Околоток -- окрестность, окружающая местность; часть, район города.
   Оконница -- рама, оконный переплет.
   Окрута -- одежда, платье.
   Омежек -- полоска вдоль межи; изгородь около стога сена.
   Омёт -- стог сена или соломы.
   Омофор -- часть епископского облачения, широкая длинная полоса ткани с изображенными на ней крестами.
   Оникс -- род агата с глазком.
   Опал -- минерал, разновидность которого считается драгоценной.
   Опашень -- летняя верхняя широкая одежда, широкий долгополый кафтан, как ферязь, но с короткими широкими рукавами.
   Опитуха -- попойка.
   Оподольник -- юбка, край подола.
   Опружить -- опрокинуть, вывернуть набок.
   Опушь -- опушка одежды, меховая обшивка по краям одежды.
   Ораное -- вспаханное поле; орать -- пахать.
   Оржаной -- ржаной.
   Орочёны, орочи -- народность, живущая в южной части Хабаровского края.
   Осанна -- молитвенный возглас: спаси, сохрани; спасение, слава.
   Осенница -- пасмурная холодная дождливая погода.
   Осенщина -- шерсть осенней стрижки; осенний сбор, подать хлебом, новиною.
   Осиянный -- освещенный ярким светом.
   Осокорь -- серебристый тополь.
   Остожье -- подстилка из досок или палок, на которую ставят стог сена; место, на котором постоянно ставят стог или прясло для просушки сжатого хлеба.
   Острупеть -- покрыться струпьями.
   Остяки -- устарелое название хантов.
   Осыпные перстни -- украшенные алмазами по ободку.
   Осьмина -- старая мера сыпучих тел, восьмая часть.
   Отава -- трава, выросшая после косьбы и скошенная в том же году.
   Отгул -- отголосок, эхо.
   Отдевочить -- расстаться с девичеством.
   Отжинки, отжины -- конец жатвы; пирушка, устраиваемая по окончании жатвы.
   Отишье -- затишье, безветренная погода.
   Отпуск, отпуст -- молитва, читаемая священником после окончания службы.
   Отсевок -- остаток.
   Отшатитъся -- отойти в сторону, отшатнуться.
   Офеня -- бродячий торговец.
   Охабень -- старинная верхняя долгая одежда с прорехами под рукава и с четырехугольным откидным воротом.
   Оцет -- винный уксус.
   Очап -- колодезный журавль; длинная гибкая жердь, на которую подвешивают колыбель.
   Очелье -- перед кокошника, вытканный узорами, парчевый, низанный жемчугом.
   
   Пабида -- беда, огорчение.
   Павечерье -- самый конец светлого вечера, вечерняя заря.
   Паволока, поволока -- ткань, которой покрыта ватная или овчинная одежда, верх шубы.
   Павьи -- павлиньи.
   Пагода -- буддийский или индийский храм в виде павильона или многоярусной башни.
   Падун -- водопад, порог или крутой перекат на реке.
   Падь -- овраг, глубокий и крутой лог.
   Пажить -- пастбище, луг, нива.
   Паз -- при постройке избы -- неглубокая борозда вдоль бревна, заполняемая мхом или паклей для сохранения в доме тепла и прижимаемая следующим бревном.
   Палаш -- холодное оружие, наподобие сабли, но с прямым и широким обоюдоострым к концу клинком.
   Палестина -- здесь: родные места, родина.
   Палый -- опавший.
   Пан -- в древнегреческой мифологии бог лесов, покровитель стад и пастухов, наводящий ужас своим видом.
   Папир -- бумага.
   Парёж -- пар в бане, духота.
   Парки -- первоначально у римлян богини рождения, позже богини судьбы.
   Паруша -- деревенская баня.
   Парха -- заболевания кожи.
   Паскарага -- ангельская птица; лесная сорока.
   Пасма, пасмо -- восемнадцать ниток, намотанных на мотовило.
   Пастырь -- пастух.
   Патер -- католических монах в сане священника, а также католический священник вообще.
   Патерик -- сборник, содержащий жития, изречения и нравоучения святых отцов.
   Паче -- тем более, более.
   Певник -- певец, поэт.
   Пеганка -- пегая лошадь.
   Пеганый -- пестрый, пятнистый.
   Пегас -- в древнегреческой мифологии крылатый конь верховного божества Зевса, от удара копыта которого забил чудесный источник -- символ поэтического вдохновения.
   Пелёва -- мякина, мелкий корм от овса, когда веют.
   Пелегать -- лелеять, воспитывать.
   Пени -- упреки, жалобы
   Пенник -- крепкое хлебное вино.
   Первач -- лучший, первый сорт муки.
   Первопуток -- первый зимний путь на санях.
   Перегорная слеза -- пьяная слеза.
   Перёный -- с перилами. Эпитет крыльца.
   Перл -- жемчуг.
   Перси -- груди.
   Перст -- палец.
   Персть -- земной прах, пыль.
   Перун -- в славянской мифологии бог грома и молний. В IX--X вв. на Руси -- покровитель князя и дружины; глава языческого пантеона.
   Пест -- стержень с утолщенным и круглым концом, употребляемый для толчения чего-либо в ступке.
   Пестер -- плетеный из бересты короб для ягод, грибов и т. д.
   Пестрей, -- гриб заячник, растение горчак, пестрый пырей, зубровка.
   Пестрядь, пестрядина -- домашний холст, вытканный из различно окрашенных тканей, а также одежда сшитая из него.
   Петел -- петух.
   Петровки -- в православной церкви пост перед Петровым днем. Петров день -- праздник апостолов Петра и Павла 29 июня (11 июля), день Петра рыболова.
   Пещный -- печной.
   Пикейный -- от слова "пике" -- хлопчатобумажная двойная ткань полотняного переплетения с выпуклым узором.
   Пилигрим -- странствующий богомолец, паломник.
   Пимы -- у северных народов России меховые сапоги.
   Писанка -- расписанное разными красками в узор пасхальное яйцо.
   Писание -- книги Ветхого и Нового завета.
   Питух -- охотник до хмельного.
   Плакида -- плакса, плаксивая баба, постоянно жалующаяся на судьбу.
   Плакун-трава -- по народным поверьям, отразившимся в "Голубиной книге", "мать всем травам", которая выросла на том месте, куда упала слеза Богородицы, оплакивавшей смерть своего сына. Плакуну приписывались волшебные свойства: корень его, выкопанный в ночь на Ивана Купалу, уберегал от соблазна, а бесы и ведьмы плакали от него.
   Планида, планита, планета -- в просторечии судьба, участь, счастье, удача.
   Плащаница -- четырехугольное покрывало с живописным изображением умершего Христа Спасителя, орудий Его страдания и свв. Иосифа и Никодима, Богородицы и свв. жен мироносиц.
   Плеяды -- яркое звездное скопление в созвездии Тельца.
   Плитить -- отесывать, придавать какую-либо форму.
   Плотка -- огниво.
   Плясея -- деревенская плясунья.
   Плящий -- палящий, ярко горящий.
   Побалакать -- побеседовать.
   Побратень -- названный или крестовый брат; двоюродный брат.
   Повалуша -- общая спальня, особенно летом; холодная, куда вся семья уходит на ночь из теплой избы в чистую горницу.
   Поварёнка -- половник, поварешка.
   Поветь -- крыша над двором, обычно соломенная; навес, сарай.
   Повитуха -- повивальная бабка.
   Повойник -- головной убор крестьянок, обычно замужних, в виде платка, повитого вокруг головы.
   Повязь -- девический головной убор: спереди похожий на кокошник, по не покрытый и ленты пущены на косы.
   Погост -- место вокруг приходской церкви, где погребают усопших; место сбора людей для торговых, административных и религиозных целей; округ, несколько деревень, принадлежащих одной волости.
   Погрей, ногтевой и суставный -- аккомпонемент на щипковом инструменте (балалайка, домра), коленца.
   Погуда, погудка, погудь -- напев, прибаутка, присказка.
   Подбрусник -- головной убор женщины под повязку.
   Подголовник -- деревянная подстилка с наклонной поверхностью (или ларец с наклонной крышкой), помещаемая в изголовье под подушку.
   Поддонный, пододонный -- скрытый, тайный, глубинный.
   Подзатыльник -- сеть из крупного цветного бисера, подвешиваемая под кику.
   Подзор -- резные украшения под крышей, вокруг окон, иногда на углах дома, обшитых тесом; широкая кайма, пришиваемая к верхней части занавески.
   Подлавочье -- место под круговой лавкой в избе.
   Подмережник -- малых размеров мережа.
   Поднизь -- жемчужная или бисерная сетка, бахрома на женском головном уборе.
   Подноготица -- нарыв на пальце под ногтем и вблизи.
   Подог, подожок -- палочка, трость.
   Подоконье -- подоконник.
   Подрукавная мука -- мука второго сорта из-под рукава на мельнице.
   Подъёлыш -- рыжик, с синей шляпкой, растущий в еловых лесах.
   Поезжане -- должностные и почетные участники свадебного поезда.
   Поёмный -- прилагательное от "пойма" -- заливаемая во время половодья или паводком низкая часть речной долины.
   Пожалковать -- пожаловаться, посетовать.
   Пожня -- сенокосный луг; поле, на котором сжат хлеб.
   Покой -- название буквы "П" в церковнославянской азбуке.
   Покровки -- Покров Богородицы, церковный праздник, отмечается 1 (14) окт.
   Покрута -- одежда, платье, наряд.
   Полати -- широкие нары для спанья, устраиваемые в избах под потолком между печью и противоположной ее стеной.
   Полесник -- охотник.
   Половеть -- желтеть, вянуть, блекнуть.
   Полонянка -- пленница.
   Полудняк, полудник -- юго-западный ветер.
   Полузимник -- осенний северный ветер.
   Полюдье -- в Киевской Руси ежегодный объезд князем с дружиной подвластного населения ("людей") для сбора дани.
   Полымя -- пламя.
   Помавать -- помахивать, манить, мигать.
   Помялице, помяльце -- помело.
   Понёва, понява -- широкая долгая одежда не по росту либо чужая, которая обвисла и волочится.
   Понудить. См. нуда.
   Попарщик -- соперник-ровесник; тот, кто соперничает с кем-либо, ухаживая за девушкой.
   Поприще -- церковная путевая мера, и вероятно, суточный переход, около 20 верст.
   Порато -- сильно, очень крепко.
   Порты -- штаны, сшитые из грубого холста.
   Поруб -- острог, темница; избяной сруб вчерне.
   Поружить. См. ружить.
   Порфира. См. багряница.
   Порядовый народ -- подлежащий набору, призыву в армию.
   Посад -- пригород, предместье.
   Посиделец гостиный -- посиделый человек, посидевший долго на месте, в звании, должности.
   Посконь -- домотканное полотно, приготовленное из мужской особи конопли.
   Посолонь -- по солнцу, с востока на запад.
   Поставец -- небольшой шкаф для посуды.
   Потир -- чаша, сосуд, из которой верующие приобщаются тела и крови Христа и которая напоминает святую чашу на тайной вечери.
   Потничок -- войлок, подкладываемый под седло.
   Потоки -- идущие вдоль нижнего края крыши деревянные желоба.
   Похитчик -- похититель.
   Похула -- хула.
   Почёстно, почесно -- честно, без обмана.
   Празелень -- иссиня-зеленоватая краска.
   Прасол -- торговец, скупающий оптом рыбу, мясо, а также торговец скотом.
   Пращур -- родоначальник, далекий предок.
   Предста -- предстала.
   Предызбица -- сени, коридор между избой и поветью.
   Преставленные -- умершие; преставление -- смерть.
   Приволожный -- роскошный, сытый, обильный.
   Прижухлый -- потускневший, состарившийся.
   Призор-трава -- по народным поверьям, употребляется для призору-волшбы, приворота, напускания порчи, сглазу.
   Приймак, примак -- зять, принятый в дом тещи.
   Прилука -- от слова "прилучить" -- приманить, приворожить.
   Приплачка -- обрядовое причитание, плач.
   Присуха -- заговор, приворот с помощью любовного зелья.
   Притин -- приют, убежище, уединение.
   Притулье -- приют, пристанище.
   Притулить -- приютить.
   Притынный -- место притынное, куда охотно сходятся.
   Причит -- причитание.
   Продух -- отверстие в курной избе для выпускания дыма.
   Пролесок -- длинная прогалина в лесу.
   Пролетье -- перволетье, пора до Петрова дня, Петровок.
   Пролог -- славяно-русский церковно-учительный сборник, который был широко распространен в Древней Руси.
   Прожелть -- желтизна, желтый оттенок цвета.
   Прожубровать -- тихо проворковать.
   Промен -- обмен.
   Пропитуха -- пропойца.
   Просвирня -- женщина, занимающаяся выпечкой просвир (просфор).
   Просинь -- проступающая между облаков, в тумане часть синего неба.
   Просонки -- время и состояние просыпу, пробуждение ото сна.
   Простина -- прощанье, расставание, разлука.
   Просфора, просвира -- хлебец, выпекаемый из пшеничной муки, использующийся при совершении церковного обряда причастия.
   Протал -- проталина.
   Прохладный вертоград -- так назывались многочисленные переводные лечебники XVIII в.
   Прыскучий -- дикий, рыскучий.
   Пряженный, пряжельный -- предназначенный для жарения.
   Прясло -- звено, часть изгороди от столба до столба; приспособление из продольных жердей для сушки снопов.
   Псалтырь -- струнный музыкальный инструмент, под аккомпанемент которого пелись духовные песни или псалмы, а также одна из книг Ветхого завета -- Псалтырь.
   Пургач -- буран, метель, снежный вихрь.
   Пудожане -- жители Пудожа, уездного города Олонецкой губ., (ныне райцентр Карелии).
   Пупорезка, пупорезня -- бабка, повитуха.
   Пупырь -- травянистое растение дягиль.
   Пустынь -- уединенная обитель, где живет отшельник; м-рь, возникший в безлюдной местности.
   Пыхать -- гордиться, высокомерничать.
   Пяла -- проспособление для растяжки чего-либо; большие пяльцы.
   Пястка -- горсточка.
   Пятина -- один из пяти административных р-нов (Бежецкий, Водский, Деревенский, Обонежский, Шелонский), на которые делилась Новгородская земля в конце XV--начале XVIII вв.
   Пятиочитый -- пятиконечный.
   Пятишовка -- женская душегрейка с пятью сборками сзади.
   
   Радение -- подвиг, старание, у хлыстов молитвенные собрания.
   Радельная рубаха -- надеваемая для обряда радения.
   Радоница, радуница -- древнерусский праздник обновляющейся природы, посвященный чествованию усопших (отмечается либо на Красную горку, либо в следующие дни Фоминой недели, т.е. первой после пасхальной). С воскрешения природы от зимней смерти связывалась мысль и о пробуждении умерших, об освобождении их из затворов ада.
   Раска -- небольшой частый лесок.
   Ражий -- дюжий, дородный, крепкий.
   Разженный -- воспламененный, раскаленный.
   Размыкушка, размыка -- от выражения "размыкать горе, тоску".
   Разымчивый -- опьяняющий.
   Рака -- ковчег с мощами святых угодников.
   Рамена -- плечи.
   Раскосулить -- распахать косулей.
   Расстегай, расстягай -- старинный праздничный распашной кафтан.
   Раствор -- тесто.
   Растопорха, растопыра -- разиня, рохля.
   Расхамкаться -- разлаяться, разбраниться.
   Расшива -- большое парусное судно.
   Репейка -- украшение в виде ленты или полоски ткани.
   Репорез -- одно из народных именований св. великомученика Никиты (ок. 372). В день его памяти 15(28) сент. крестьяне начинали срезывать и убирать репу. Наступали репные дни: репу ели свежую, пареную, вяленую, пекли пироги с репой, делали репной квас, варили кашу.
   Рибуша -- лохмотья, обноски.
   Рожоный -- родимый, милый.
   Розанцы -- круглая булочка с загнутыми внутрь углами.
   Розвальни -- крестьянские низкие и широкие сани без сидения, с расходящимися врозь от передка боками.
   Розмысел, розмысл -- чутье.
   Росстань -- перекресток, развилка дорог.
   Рох -- сказочная птица.
   Руга -- годичное содержание священнику и причту от прихода по уговору или по положению.
   Руда -- кровь.
   Ружить -- собирать ругу.
   Рундук -- крыльцо, крытые сенцы; большой ящик в избе, в котором держат молоко и др. жидкости, а также посуду.
   Рушать -- делить, резать (о хлебе и пище).
   Рыбарь -- рыбак.
   Рытый -- пушистый (о бархате).
   Ряда -- условие, договор.
   Рядки -- ряд прямых параллельных декоративных зарубок-линий поперек бревен.
   Ряднина, рядно -- толстый холст из пеньковой или грубой льняной пряжи.
   Рясно -- ожерелье или подвески из нитей жемчуга и драгоценных камней.
   
   Сага -- сказание, легенда.
   Саврасый -- светло-рыжий.
   Саккос -- верхняя архиерейская одежда.
   Салки -- детская игра, пятнашки.
   Салоп -- верхняя женская одежда в виде широкой длинной накидки с прорезями для рук, небольшими рукавами, часто на подкладке, вате.
   Самогуды -- сказочные гусли-самогуды, которые сами играют.
   Самоед -- старинное русское название саамских племен Русского Севера.
   Самум -- горячий суховей аравийских пустынь.
   Сап -- заразное заболевание лошадей и других однокопытных животных.
   Сарацины -- название арабов, распространенное в средневековой Европе.
   Сардис -- драгоценный камень красного цвета.
   Сарты -- оседлая с древнейших времен часть узбеков.
   Сарынь -- толпа, ватага, сброд.
   Сарыч -- коршун.
   Сата -- мера сыпучих тел.
   Сатир -- в древнегреческой мифологии одно из низших божеств, отличающееся похотливостью; развратный спутник бога вина и веселья Диониса.
   Саян -- крашеный распашной сарафан.
   Сбитень -- горячий напиток из меда с пряностями.
   Сборник -- род кокошника со сборками назади.
   Сбруна -- сбруя, воинские доспехи.
   Свежье -- свежая рыба.
   Светец -- железный треножник для вложения горящей лучины.
   Светлица -- небольшая светлая комната в верхней части дома.
   Свивальник -- длинная узкая полоса ткани, которой пеленали младенца или обвивали его поверх пеленок.
   Свиховаться -- помешаться, сойти с ума.
   Святки -- время от Рождества до Крещения, христианский праздник. В эти полторы недели сватали невест, гадали, устраивали катания и пляски, ходили ряженые.
   Святцы -- церковная книга, содержащая календарь с полным перечнем святых по дням.
   Се -- вот.
   Седмица -- семь дней, неделя.
   Семик -- древнерусский девический праздник, получивший такое название из-за того, что приходился на седьмую неделю после Пасхи, в четверг, и продолжался до воскресенья. В этот день девушки шли в лес, играли в горелки, плясали, завивали из цветов венки, затем для гадания бросали их в воду и рассуждали так: если чей венок выплывет, той вскоре быть замужем, а чей потонет, той долго еще оставаться девкою.
   Серафим -- ангел высшего чина, изображаемый на иконах шестикрылым.
   Серебряник -- серебряных дел мастер.
   Сермяга -- кафтан из грубого некрашеного сукна.
   Сибирка -- короткий кафтан с перехватом и со сборками на мелких пуговицах или застежках, со стоячим воротником.
   Сиверко -- северный ветер.
   Сиделец -- ответственный приказчик в магазине, лавке.
   Сидонский -- из Сидона, древнего города в Финикии на восточном побережье Средиземного моря, современная Сайда в Ливане, во II--I тысячелетии до н. э. крупный центр торговли.
   Синедрион -- верховный суд Иудеи при римском господстве (I в. до н. э.-- I в. н. э.). Смертные приговоры, вынесенные синедрионом, подлежали утверждению римскими властями.
   Синель -- синяя краска.
   Скречь -- а именно, то есть.
   Сирин -- райская птица, в лубочных картинах изображалась с женским лицом и грудью. Символ радости.
   Сириус -- самая яркая звезда неба, находится в созвездии Большого Пса, видна у нас зимой на юге.
   Сказанец -- сказ, сказание.
   Скальд -- древнескандинавский поэт-певец.
   Скальцы -- деревянный валик для скручивания, сматывания пряжи.
   Скатный (о жемчуге) -- ровный, круглый, точно скатанный; отборный.
   Скать -- ссучивать, крутить, свивать пряжу; месить тесто, скатывая и раскатывая в ладонях или скалкой.
   Скимен -- молодой лев.
   Скиния -- шалаш, походный храм иудеев.
   Скит -- в православных м-рях кельи монахов-отшельников, расположенные в некотором отдалении от монастырского здания; поселения монастырского типа, устраивавшиеся в глухих местах бежавшими от преследования властей старообрядцами.
   Складень -- иконы, изображенные на двух или на трех небольших складывающихся створках.
   Сконать -- искоренить, извести вконец.
   Скопцы -- религиозная секта, возникшая в России в конце XVIII в. Обосновывая практику оскопления, они утверждали, что она идет от Христа. Оскопление, по их утверждениям, придает им "ангелоподобный вид".
   Скоромная пища,-- запрещенная церковными правилами к употреблению во время поста.
   Скрижаль -- доска, плита с письменами, преимущественно священными, культовыми.
   Слезница -- сосуд, в который якобы в древности скапливались слезы родных, плачущих о покойнике; слезник ставился на могилу.
   Скрута -- праздничная одежда.
   Скрыня -- ларь, сундук.
   Скрытник -- представитель одной из разновидностей раскола.
   Скудельный -- глиняный, хрупкий.
   Скуфья -- головное покрывало фиолетового цвета, дается представителю белого духовенства для совершения таинств или служб на открытом воздухе.
   Сладимый -- сладкий, милый, теплый.
   Слань -- настил.
   Слово -- название буквы "С" в церковнославянской азбуке.
   Совдеп -- сокращение слов: Совет депутатов.
   Смазень -- поддельный камень.
   Смирнский -- из Смирны (древнегреческое название города Измир -- крупный порт в Турции).
   Смоква -- род варенья без косточек, сушеная ягода, большей частью вишня и слива.
   Смоковница -- дерево семейства тутовых. Сидеть под смоковницей иносказательно означало мир и благосостояние.
   Смолка -- луговое травянистое растение семейства гвоздичных.
   Соборная клеть -- прямоугольный сруб, образующий церковь.
   Совик -- верхняя меховая одежда самоеда, надеваемая в сильные морозы поверх малицы.
   Содом -- крайний беспорядок, суматоха.
   Сойма -- одномачтовое грузовое судно, употребляется на Ладожском и Онежских озерах и реках их р-она.
   Солея -- в православной церкви возвышение перед иконостасом во всю его длину.
   Соловый -- бледно-желтый.
   Солод -- проращенные, высушенные и крупно смолотые зерна злаков, применяемые при изготовлении пива и т. д.
   Солодяга -- жидкое ржаное тесто, сваренное для корма лошадей.
   Солодяжники -- торговцы солодом.
   Соние -- сновидение.
   Сопостник -- тот, кто вместе соблюдает пост, -- подвиг покаяния.
   Соромный -- срамной.
   Сорога -- плотва.
   Сорока -- старинный женский головной убор, род кички.
   Сорокоуст -- в православной церкви молитва об умершем в течение сорока дней после кончины.
   Соть -- медовые соты.
   Сохлый -- высохший, засохший.
   Сошник -- часть сохи, плуга или окучника.
   Соя, сойка -- лесная с хохолком птица.
   Спинжак (искаж.) -- пиджак.
   Сплетки -- пересказы и наговоры, с пересудами, толками.
   Спожинки -- именинный сноп, празднование окончания жатвы.
   Сполох -- Северное сияние.
   Сполохаться -- пугаться, поражаться.
   Станица -- стая, ватага.
   Станлив -- работящий, не сонливый.
   Становать -- стоять станом, сделать привал в пути.
   Становица -- женская рубашка.
   Становой кафтан -- обтяжной, с перехватом по стану.
   Становой пристав -- полицейское должностное лицо, заведовавшее станом (административно-полицейское подразделение уезда в дореволюционной России).
   Станушка -- женская рубашка, реже -- холщовая юбка; передник.
   Старик-Журавик -- леший, обитающий на болоте, где растет журавина (клюква).
   Старица -- отшельница, пожилая монахиня.
   Стихира -- церковное песнопение на библейский сюжет.
   Стихарь -- длинное платье с широкими рукавами, церковное облачение дьяков и дьячков, нижнее облачение священников и архиереев.
   Стлище -- место, на котором стелют лен для просушки и беления.
   Стожарный -- прилагательное от "стожар, стожара" -- колья, которыми укрепляется стог сена, ставящиеся вертикально в землю и в Вытегорском уезде, где стога имеют куполообразную или яйцевидную форму. Стожара одна, а вокруг нее кладут сено и подпирают его с боков опорами.
   Стожары -- русское название звездного скопления Плеяд.
   Сторожкий -- чуткий, строго стерегущий.
   Стоялый -- выдержанный, долго стоявший. Эпитет меда.
   Страховитый -- страшный.
   Стрелец -- зодиакальное созвездие. В С. находятся точки зимнего солнцестояния и центр Галактики.
   Стрескать -- съесть жадно, слопать, сожрать.
   Стреха -- нижний край, свес соломенной крыши.
   Стригольничий -- прилагательное от "стригольники" -- последователи новгородско-псковского сектантского движения второй половины XIV в., отвергавшие таинства, церковную иерархию, монашество, выступавшие против монастырского землевладения, боровшиеся за доступность "книжного учения".
   Струг -- легкая большая лодка с острыми концами.
   Струфокамил -- страус.
   Стрюцкий -- подлый, дрянной.
   Стряпейка, стряпея -- повариха, стряпуха.
   Студенец -- колодец, родник, источник.
   Студная молва -- позорная, постыдная, наводящая стыд.
   Стукушка -- колотушка.
   Стыть -- холод, стужа.
   Студный -- постыдный, стыдный.
   Сугор -- бугор, пригорок.
   Сугревный -- теплый, милый, сердечный.
   Судина, судинушка -- судьба.
   Сузёмки -- глухой, сплошной лес, где можно пройти пешком или проехать верхом на лошади.
   Сукрест -- крестообразная зарубка на бревне.
   Сулея -- плоская склянка, бутыль, преимущественно для вина.
   Сулица -- метательное копье с железным наконечником на дротике.
   Сумёт -- холм; занос, наносимый ветром бугор снега.
   Супесь -- песчаная земля.
   Супрядки -- посиделки, совместное прядение девушками, иногда и женщинами в чьей-либо избе, осенью и ранней весной, куда приходили и парни, устраивались игры, общая пирушка.
   Сурма, сурьма -- краска для чернения волос, бровей, ресниц.
   Сусало, сусло -- в крестьянском быту сладимый напиток, настоянный на солоде.
   Сусальный -- прилагательное от "сусаль" -- тончайшая пленка золотистого или серебряного цвета для золочения или серебрения ею.
   Сусек -- отсек или ларь, где хранится зерно.
   Суслон -- несколько снопов, поставленных в поле для просушки стоймя, колосьями вверх, и покрытых сверху снопом же.
   Сутёмки, сутемень -- ранние вечерние сумерки.
   Суфии -- последователи суфизма, мистического учения в исламе о постепенном приближении через мистическую любовь к познанию Бога, в интуитивных и экстатических озарениях к слиянию с ним.
   Сухота -- тоска, кручина, горе.
   Схимник -- монах, принявший схиму, т. е. высшую степень монашества в православной церкви, требующую от посвященного в схиму выполнения строгих аскетических правил.
   Сыр -- участок, клин леса, отведенный смолокурам.
   Сыропустная -- прилагательное от "сыропуст" -- последний день масленицы, воскресенье. Этим днем верующие прекращают употреблять в пищу сыры, яйца и рыбу перед началом Великого поста.
   Сыта -- вода, подслащенная медом или медовый отвар на воде.
   Сытовый хлеб -- хлеб испеченный на сыте.
   Сыть -- корм, еда.
   Сыченый -- подслащенный медом, настоенный на меду.
   
   Табачник -- пренебрежительное у раскольников название тех, кто курит или нюхает табак.
   Таган -- железный обруч на ножках, под которым разводят огонь для приготовления пищи; железная с ножками подставка под кухонную посуду.
   Тазовляне -- вероятно, имеются в виду ненцы, населяющие Тазовский равнинный п-в на северо-западе Сибирской равнины.
   Таль -- оттепель.
   Тальма -- женская длинная накидка без рукавов.
   Тальник -- ивняк, ивовый кустарник.
   Тальянка -- (искаж. "итальянка") -- лирическое название русских гармоний конца XIX -- нач. XX в.: бологоевские, вологодские, вятские и новоржевские.
   Тамаринд -- восточноазиатское тропическое вечнозеленое дерево, плоды которого применяются в медицине и в кондитерской промышленности.
   Тамарис, тамариск, тамарикс -- южный кустарник или дерево с мелкими, собранными в кисть цветами.
   Тамбурин -- род небольшого барабана с удлиненным корпусом.
   Тартар -- в древнегреческой мифологии подземное царство мертвых, преисподняя, ад.
   Тать -- до XVIII в. так называли на Руси тайного похитителя, вором же именовали политического преступника.
   Тафта -- шелковая тонкая ткань.
   Тварь -- живое существо, в религиозных представлениях то, что сотворено Богом.
   Твердь -- суша, земля; в религиозных представлениях -- видимое небо.
   Творение рая -- возможно, подразумевается один из литературных памятников Древней Руси под названием "Рай".
   Тега -- призывная кличка гусей.
   Теление -- отел.
   Тельник -- тельный крест, носимый на шее.
   Темляк -- петля на ремне или лента (тесьма) на эфесе шпаги, сабли и другого холодного оружия, надеваемая на руку, чтобы крепче держать оружие, часто украшается кистью.
   Терние -- всякое колючее растение.
   Терновник -- колючий кустарник, из ветвей которого, по Евангелию, бы сплетен венец и возложен на голову Иисуса Христа перед казнью.
   Терцина -- староитальянская строфическая форма трехстиший, в которых средняя строка строфы рифмуется с крайними строками следующей строфы (терцинами написана "Божественная комедия" Данте).
   Тесло -- плотничье орудие, у которого лезвие поставлено не вдоль топорища, как у топора, а поперек, как у кирки.
   Тиара -- древний головной убор персидских и ассирийских царей; тройная корона папы римского.
   Тимпан -- древний музыкальный инструмент (род медных тарелок или небольшой литавры), бубен.
   Тимьян -- душистое кустарниковое растение с мелкими цветками, из листьев и цветущих побегов которого добывается эфирное масло.
   Тирс -- жезл Диониса и его спутников, изображаемый в виде палки, увитой плющом, листьями винограда и увенчанной сосновой шишкой.
   Титло -- надстрочный знак, означающий пропуск букв, сокращение.
   Ткея -- ткачиха.
   Ток -- расчищенное место для молотьбы.
   Толоконники -- шутливое прозвище каргопольцев.
   Топазий -- драгоценный камень топаз.
   Торжник -- торговец, купец.
   Торный путь -- проложенный, укатанный.
   Торока -- ремни у седла, которыми привязываются вещи.
   Тороп -- порывистый ветер.
   То-светный -- потусторонний, загробный (от выражения "тот свет").
   Треба -- богослужебный обряд, совершаемый по просьбе верующих.
   Требник -- книга, по которой отправляются церковные таинства или священные обряды по просьбе верующих; книга, дающая описание совершения треб.
   Трепло, трепало -- колотушка с зубцами, которой треплют лен, очищают его от тресты.
   Треста -- болотный тростник; вымоченная или отлежавшаяся на стлище конопляная или льняная солома.
   Триклиниум -- в Древнем Риме обеденный стол с ложами по трем сторонам во время еды, а также помещение, в котором он находился.
   Трикраты -- три раза.
   Триодь -- название двух богослужебных книг, содержащих чины молитвословий для подвижных дней годичного круга: Триодь постная содержит песнопения и молитвы к Великому посту, Триодь цветная посвящена прославлению Пасхи и послепасхальных праздников.
   Триолет -- стихотворение из восьми строк с двумя рифмами, в которых тождественные стихи 1, 4, 8 и 2, 7.
   Тропарь -- краткая хвалебная песнь в честь праздника или святого.
   Трунь -- тряпье, старый одежный хлам.
   Трус -- землетрясение, буря, лютование стихий.
   Трут -- пережженная тряпка, ветошь, зажигающаяся от огня.
   Туга -- печаль, скорбь, кручина.
   Туес -- берестяная кадушечка с крышкой, употребляемая для хранения продуктов.
   Тук -- жир, сало, удобрение.
   Тул -- колчан для стрел.
   Тулка -- род воронки или труба, вставляемая во что-либо.
   Тур -- истребленный в первой трети XVIII в. дикий бык, излюбленный объект княжеской охоты в Древней Руси. Благодаря силе, свирепому нраву и величине этих животных, сопоставление с туром было лестным для воина.
   Туркиня -- возможно, неологизм Клюева от слова "туркий", т. е. скорый, проворный, быстрый.
   Тын -- забор, ограда.
   Тютюнок -- табачок.
   
   Убрус -- платок, нарядное полотенце.
   Увет -- привет, радушие, ласка.
   Уд -- часть тела (рука, нога, телесный член и т. п.).
   Удатный -- удалой, удачный, храбрый.
   Удилёна, уделънии,а -- дух в облике женщины, губящий родительницу, плод в чреве ее; дух, опасный для детей; покровительница хлебов и их созревания.
   Удушливатый -- страдающий одышкой.
   Ужовки -- украшения, мелкие раковины.
   Узорочье -- узорная ткань, редкость, драгоценность.
   Узывный -- призывный.
   Укладка -- ларец, шкатулка, сундук.
   Укрепа -- скрепа, скрепление, все, что придает крепость, силу.
   Улогий -- убогий.
   Улус -- поселение, становище тюрко-монгольских народов в Приуралье и Сибири.
   Умбра -- коричневая минеральная краска.
   Умёт -- Постоялый двор, хутор в степи.
   Умная молитва -- созерцательная богомысленная молитва, непрестанно творимая в безмолвии монахами-отшельниками.
   Упёк -- зной, солнцепек.
   Уран -- седьмая по расстоянию от Солнца планета Солнечной системы.
   Усновище -- основа в ткацком станке.
   Успение -- кончина.
   Уста -- растение белоус.
   Устойка -- подпорка.
   Устьсысольский -- относящийся к уездному городу Усть-Сысольску Вологодской губ., находившемуся в низовье (устье) р. Сысолы (с 1930 г. -- г. Сыктывкар, столица Республики Коми).
   Устюжный -- из Великого Устюга -- города в Вологодской обл.
   Уток -- в ткацком деле поперечные нити ткани, пересекающиеся с продольными, составляющими основу.
   Утреня -- ранняя церковная служба.
   Утроба -- живот, чрево.
   Ухват -- длинная палка с металлической рогаткой, которой захватывают и ставят в русскую печь горшки и чугуны.
   Ушкуйный -- прилагательное от "ушкуйник" -- в Древней Руси вольный человек, входящий в ватагу, разъезжавшую на ушкуях (судно, большая лодка) и занимавшуюся разбоем.
   
   Феллахи -- оседлое земледельческое население арабских стран.
   Фелонь -- риза священника, верхняя одежда, длинная, без рукавов, с вырезом для головы.
   Феникс -- в древнегреческой мифологии сказочная птица, обладавшая способностью при приближении смерти сгорать и потом вновь возрождаться из пепла; в христианстве символ смерти и воскрешения Христа.
   Ферязь -- старинная русская одежда с длинными рукавами, без воротника и прихвата.
   Фиксатуарный -- от слова "фиксатуар" -- помада для волос, употребляемая для придания мужской прическе желаемой формы.
   Фимиам -- благовонная смола для курения при каждении.
   Финист -- ясный сокол, в русских народных сказках птица-оборотень: заколдованный нечистой силой принц, превращенный в птицу.
   Финить, финифть -- древнерусское название эмали для покрытия металлических изделий и для накладывания узора на фарфор.
   Фита -- название предпоследней буквы церковнославянского языка, произносимая, как Ф.
   Фиюс-птица -- сказочная быстролетная птица. Фиуз, фиюз, фиюс -- резкий зимний ветер, несущий снег, небольшая метель.
   
   Халдеи -- семитические племена, обитавшие в низовьях Тигра и Евфрата в VII в. до н. э. Греки и римляне халдеями называли касту священников и ученых у вавилонян, а их характерным занятием считали астрологию.
   Халколиван -- полудрагоценный камень халцедон, янтарь.
   Хартия -- старинная рукопись, документ.
   Херувим -- ангел высшего чина, в литературе и в иконописи представляется в образе человека с крыльями.
   Хитон -- древнегреческая одежда, род шерстяной или льняной рубашки (до колен или ниже колен) с рукавами или без рукавов.
   Хлябь -- преграда, бездна.
   Хмара -- туча, черное облако.
   Хризолит -- ценный камень зеленого цвета с золотистым оттенком.
   Хризопраз -- ценный камень -- халцедон яблочного цвета.
   Хрущатая -- шуршащая, с узорами из кругов.
   
   Цветник -- луг; название рукописных и старопечатных сборников, состоящих из мелких выписок, изречений, извлеченных из разных источников. Со второй половины XVII в. в старообрядческой среде появились Ц. полемического характера.
   Цевна, цевница -- свирель, дудка.
   Цельбоносный -- целительный.
   Цеп -- ручное орудие для молотьбы, состоящее из длинной ручки и прикрепленной к ней ремнем короткого деревянного била.
   Церазок -- тонкая полукруглая стамеска резчика.
   Цитварные травы -- разновидность полыни, растущая в Средней Азии и Казахстане. Цитра -- струнный щипковый музыкальный инструмент.
   Цугом -- вереницей, гуськом.
   
   Чалый -- серый, пепельный, с примесью другого цвета (о масти лошади).
   Чаруса -- трясина, топь, заросшая сверху травой.
   Часовник -- старинное название Часослова, сохранившееся у старообрядцев.
   Часослов -- православная богослужебная книга, содержащая молитвы и песнопения суточного круга богослужения, в том числе служб, называемых "часами".
   Чекмень -- старинная мужская одежда кавказского типа, суконный полукафтан.
   Чепрак -- суконная или меховая ковровая подстилка под конское седло, сверх потника.
   Червлец -- багряная краска.
   Черевики -- древнерусское название кожаной обуви.
   Черевчатый -- багряный, ярко-малиновый.
   Черемисы -- устарелое название марийцев.
   Чермный -- красный, багровый.
   Чернавка -- служанка для черной работы.
   Черней, -- монах.
   Чернобог -- в балтийско-славянской мифологии злой бог, приносящий несчастье.
   Чернобыль, чернобыльник -- один из видов полыни.
   Чернолесье -- лиственный лес.
   Черносошное тягло -- подать государственных крестьян XIV-- XVII вв. с черной сохи (старинная форма налога).
   Чернь -- род черной финифти по серебру.
   Черпуга -- черпалка, большой ковш.
   Чертог -- большой и пышный покой, комната с великолепным убранством.
   Чёс -- чесотка.
   Четь -- четверть.
   Че-чун-чи, чесуча, чесунча -- китайская шелковая ткань особого сорта, желтовато-песочного цвета.
   Чин -- порядок, устав.
   Чирея, Грязея, Подкожница, Удавна -- имена-олицетворения болезней с их симптомами в славянской мифологии.
   Чихирь -- род кавказского виноградного вина.
   Чоловиче (укр.) -- муж, человек.
   Чувал -- очаг с прямым дымоходом, распространенный в прошлом у многих народностей Севера, служивший преимущественно для приготовления пищи.
   Чугунка (прост.) -- железная дорога.
   Чудь -- древнерусское название различных финских племен, живших на севере Европейской России.
   Чуйка -- долгий суконный кафтан, шуба без висячего ворота с халатным косым воротником.
   Чумак -- в старину на Украине крестьянин, возивший на волах в Крым и на Дон на продажу хлеб и привозивший оттуда для продажи соль и рыбу.
   Чурек -- пресный хлеб в форме небольшой лепешки, выпекаемый на Кавказе и в Средней Азии.
   
   Шалапуга, шелапуга -- кистень, палица.
   Шамаханский -- из Шамахи (ныне Шемаха) -- города в Азербайджане, славящийся изготовлением шелковых тканей.
   Шаньга -- ватрушка из черного теста с толокняной или другой начинкой.
   Шаргунец -- бубенчик, маленький колокольчик.
   Шатун -- медведь, не впавший в зимнюю спячку.
   Швальня -- шваль, сброд.
   Шелк бурмитчатый -- наводчатый шелк, по которому легко наводить, нанизывать крупный речной жемчуг.
   Шелоник -- юго-западный ветер.
   Шелом, шолом -- шлем; опрокинутый желоб по коньку на стыке двух скатов кровли, под который запускается тес. На шелом ставится резной гребень, со шпилями или петухом в конце.
   Шеломок -- столб, поддерживающий навес.
   Шерстобит -- кустарь, который особым смычком пушит, взбивает шерсть перед валянием или прядением, а также изготавливает некоторые изделия из этой шерсти.
   Шестоднев -- астрологическое сочинение итальянского еврея Иммануэля-бар-Якоба (XIV в.), состоящее из шести частей ("крыл"). Русский перевод, выполненный в XV в., принадлежал в числу еретических книг.
   Шесток -- припечек, площадка перед русской печью, между устьем и топкой, куда сгребается жар.
   Шибанки -- крылья.
   Шин -- беседный танец или игра девиц с молодцами под звуки песен.
   Ширинка -- полотенце, скатерть, платок.
   Шитицы -- шитье, вышивки.
   Шишак -- шлем, каска с гребнем или хвостом.
   Шлея -- часть сбруи; ремень, идущий вокруг туловища лошади и скрепленный поперечными ремнями, идущими через спину.
   Шлях -- путь, дорога.
   Шлык -- женский головной убор, род высокого повойника.
   Шмоха -- щеголиха, распутница.
   Штофник -- парчовый сарафан.
   Шугай -- старинная женская одежда в виде короткополой кофты с рукавами, род сарафана для старух; короткая до колен шуба.
   Шуйца -- левая рука.
   Шушун -- красный суконный сарафан с воротом, со складками на спине или с откидными рукавами.
   
   Щепотники -- насмешливое прозвище, данное старообрядцами православным "никонианцам", которые крестятся троеперстнием -- "щепотью", а не двуперстием по-староверски.
   Щит веры -- книга Тимофея Андреева, расколоучителя, фундаментальное сочинение конца XVIII в., полное ее заглавие "Ответы древляго благочестия любителей на вопросы придержащихся новодогматствующего иерейства", в которой изложено учение беспоповцев.
   Щур -- лукавый, хитрый человек; земляной червь.
   
   Эбеновый -- прилагательное от "эбен" -- дерево с темно-зеленой, иногда черной древесиной, идущей на изготовление мебели и поделок.
   Эдем, Едем -- веселие, сладость; страна в Азии, где был рай (Быт. II, 8).
   Элевзинские, элевсинские таинства -- древнегреческие ежегодные празднества в г. Элевсине в честь богинь Деметры и Персефоны и бога Диониса.
   Элои (евр.) -- Боже мой!
   Эреб -- в древнегреческой мифологии самая мрачная часть подземного мира, ад.
   
   Юдо -- сказочное чудовище (от чудо-юдо).
   Юдоль -- долина, место страданий, скорби.
   Южный Крест. См. Крест.
   Юр -- открытое, возвышенное место.
   Юфть -- кожа бычка или коров, выделанная по русскому способу на чистом дегте. Употреблялась в переплетном деле.
   
   Ягель -- место, поросшее мхом-ягелем.
   Язвец, -- барсук.
   Яловая -- бесплодная, неоплод отворенная (о самках животных).
   Яровчатый -- из явора.
   Ярун -- кто ярится, ярует, т. е. пылкий, горячий.
   Ярый -- белый, чистый.
   Ярь -- яркость, блеск; ярь-медянка -- зеленая краска.
   Ярыга -- бойкий, изворотливый человек, нравственно не безупречный.
   Ясак -- в России XV--XX вв. натуральный налог с народов Сибири и Севера, главным образом пушниной.
   Ясли -- кормушка для скота, прикрепляемая наклонно к стене.
   Яспис -- полудрагоценный камень яшма.
   Ятаган -- кривой меч у народов Ближнего и Среднего Востока.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru