Кедрин Дмитрий Борисович
Офицер

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:


                               Дмитрий Кедрин

                                   Офицер

----------------------------------------------------------------------------
     М., Правда, 1990
----------------------------------------------------------------------------

                         Нас подбили.
                         Мы сели в предутренний час
                         Возле Энска...
                         Кто мог нам помочь?
                         Одноглазый прожектор преследовал нас
                         И зенитки клевали всю ночь.

                         Я не знаю:
                         Как наш самолет сгоряча
                         Сделал этот последний прыжок?..
                         Перебитую ногу с трудом волоча,
                         Летчик встал
                         И машину поджег.

                         Кровь бежала ручьем по его сапогу,
                         Но молчал он,
                         Кудряв и высок.
                         И решили мы с ним
                         Не сдаваться врагу:
                         Лучше - смерть.
                         Лучше - пуля в висок.

                         У лесного болотца
                         Средь ветел густых
                         Инвентарь подсчитали мы наш:
                         Нож,
                         Кисет с табаком,
                         Бортпаек на двоих -
                         Вот и весь наш нехитрый багаж.
                         Мы склонились над картой,
                         Наш чайник остыл.
                         Мы следы от костра замели.
                         Кое-как смастерил я для друга костыль,
                         Вещи взял и промолвил:
                         "Пошли".

                         Мимо сёл и дорог
                         Мы брели стороной.
                         Шли неделю,
                         А фронт еще - где.
                         Нас не компас,
                         Нас сердце вело по родной
                         Путеводной кремлевской звезде.

                         А идти еще долго.
                         Не близок наш путь.
                         В дальний тыл мы слетели к врагу.
                         Николай стал садиться в пути отдохнуть.
                         "Подожди, - говорил, -
                         Не могу..."

                         На привалах сперва мы пивали чаек.
                         Но хоть сытной была наша снедь,
                         Вышел день -
                         И доели мы с ним бортпаек...
                         А нога его стала чернеть.

                         Он, бредя с костылем, бормотал:
                         "Чепуха".
                         Но я знал:
                         Выдыхается он.
                         Горсть в ладонях растертого прелого мха;
                         Вот и весь наш дневной рацион.

                         Как-то раз
                         В почерневших несжатых овсах
                         (Горько пахнут поля этих лет)
                         Показался седой ожиревший русак...
                         Торопясь, я достал пистолет.
                         Николай приподнялся,
                         Задержал перед выстрелом он.
                         "Погоди, - он сказал, -
                         Может, в смертном бою
                         Пригодится нам этот патрон..."

                         Он шагал через силу,
                         Небритый, в пыли,
                         С опустевшею трубкой в зубах.
                         В этот день мы последнюю спичку зажгли,
                         Раскурили последний табак...

                         "Видно, мне не дойти, - он сказал. -
                         Я ослаб,
                         Захворал, понимаешь...
                         Прости.
                         Отправляйся один.
                         Тебе надобно в штаб
                         Разведданные, друг, донести..."

                         Как сейчас это вижу:
                         Лежит он разут
                         (Больно было ему в сапоге),
                         И лиловые пятна гангрены ползут
                         По его обнаженной ноге.

                         Он лежит -
                         И в глазах его тлеет тоска:
                         Николай не хотел умирать.
                         "Я мечтал, - говорит он, -
                         Понянчить сынка,
                         Успокоить на старости мать...

                         Уходи же! -
                         Он мне приказал еще раз. -
                         Не ворчи.
                         Ты с уставом знаком?"
                         И тогда я впервые нарушил приказ
                         И понес его дальше силком.

                         Как я шел - я не помню!
                         Звенело в ушах...
                         Пересохло от жажды во рту...
                         Я присаживался отдохнуть, что ни шаг...
                         Задыхался в холодном поту...

                         В эту ночь я увидел, как села горят.
                         Значит, близко район фронтовой.
                         Как я ждал,
                         Чтобы первый советский снаряд
                         Просвистал над моей головой.

                         Вот в березу один угодил в стороне,
                         Рядом грохнул второй у ручья...
                         Я разрывы их слушал,
                         И чудилось мне,
                         Что меня окликают друзья.

                         Полдень был.
                         Я забрался в кустарник густой:
                         Под огнем не пойдешь среди дня.
                         Вдруг послышалось звонкое русское
                         "Стой!" -
                         И бойцы окружили меня...

                         Сколько сдержанной нежности в лицах родных.
                         Значит, смерть - позади!
                         Это - жизнь!..
                         "Дорогой!
                         Мы добрались с тобой до своих, -
                         Я шептал Николаю. -
                         Очнись!"

                         Я с земли его руку поднял,
                         Но она
                         Становилась синей и синей.
                         И была его грудь холодна-холодна,
                         Сердце больше не слышалось в ней...

                         Гроб его,
                         Караулом почетным храним,
                         Командиры к могиле несли,
                         И гвардейское знамя полка перед ним
                         Наклонилось до самой земли.

                         Это был мой товарищ.
                         Нет, больше:
                         Мой брат...
                         Разве можно таких забывать?
                         Я старухе его отослал, аттестат,
                         Стал ей длинные письма писать.

                         Я летаю.
                         Я каждою бомбой дотла
                         Разметаю блиндаж или дот.
                         Пусть она,
                         Как мужская слеза тяжела,
                         Все сжигает,
                         На что упадет.

                         Возвращаясь с бомбежки,
                         Я делаю круг
                         Над могилою в чаще лесной:
                         В той могиле лежит
                         Мой начальник и друг,
                         Офицер моей части родной.

                         1943

Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru