Катков Михаил Никифорович
Интрига чужих и своих врагов против русского народного чувства

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

М.Н. Катков

Интрига чужих и своих врагов против русского народного чувства

   Недавно, -- и в No 189 "Московских Ведомостей" было своевременно обращено на это внимание, -- "Северо-Германская Всеобщая Газета", орган князя Бисмарка, во главе своего нумера воспроизвел как передовую статью энергические возражения, напечатанные в другом прусском официозном органе, "Майнцской Газете", против фальшивых и злостных сближений Славянского движения с революцией, коими стращали Россию самые враждебные ей в целой Европе партии. "Панслависты, -- сказано было в этой честной и правдивой статье, быть может, внушенной и одобренной самим германским канцлером, -- никогда не принимали участия ни в каких нелепостях нигилистов, ни в студенческих смутах, ни в распространении революционных изданий или в социально-демократических возбуждениях. Панслависты чувствовали себя на высоте символа своих политических воззрений, стоящими слишком высоко над обыкновенными оппозиционными выходками... Между тем в европейской печати много твердилось нелепостей насчет этого пугала; стремления панславизма были низведены на один уровень и смешаны со стремлениями какой-то несуществующей старорусской партии, со стремлениями нигилистов и эмигрантских колоний в Цюрихе, Брюсселе и Лондоне или с замыслами революционной литературы Бакуниных, Герценов, Огаревых, Блюмеров и Лавровых... Со всем этим панславизм не имеет ничего общего. Он хочет Россию с ее Государем..." -- говорила в заключение цитируемая статья. Что же касается мечтаний панславизма о будущем в области международной политики, весьма естественно открывающей более простора фантазии, то тут, к сожалению, германская официозная газета сама поддалась страху "пугала", указывая на чуждый русскому обществу миф политического объединения славян как на конечную цель внешней политики панславизма, между тем как русские панслависты, в сущности, никогда не простирали своих видов далее духовного объединения славянства. Но и в этом случае "Северо-Германская Газета" отдавала им справедливость: в приписываемом им домогательстве не находила она ничего революционного, так как и эту цель панслависты имеют-де в виду достигнуть не иначе как с "русским Государем во главе славян" и "не путем революции, измены или отпадения, а, если невозможно иначе, то силой меча, -- и то не вольных шаек с гарибальдийскими лозунгами, но силой меча русской армии".
   Имея в виду эти благонадежные основы всей так называемой панславистской программы, прусские официозные органы находили весьма естественным, что русское правительство дает у себя простор этим стремлениям, "насколько то соответствовало его собственным желаниями и целям". Действительно, чувство братства с угнетенными единоверцами и соплеменниками составляет в нашем народе силу, которая, по признанию цитуемой статьи, в годину борьбы за их освобождение может оказать великую пользу этому великому делу. Поддерживая в русском народе воодушевление и готовность к пожертвованиям, Славянские комитеты были-де в войне с Турцией весьма полезными и поистине патриотическими факторами...
   За исключением ложно понимаемой конечной цели внешней политической программы панславизма, приведенными мнениями означенной статьи верно характеризовалось значение славянских сочувствий в России в настоящее время. С этой точки зрения так называемый панславизм в России не есть программа какой-либо партии, а политическая исповедь русского народа; он создан не мудрованиями отдельных мечтателей, а историей, и им написаны самые блестящие страницы русской истории, с ним неразлучно связаны имена Петра Великого, Екатерины Второй, Николая...
   И вот этот честный порыв русского народного чувства поддержать свое правительство в исторической борьбе с заклятым врагом за святое дело вдруг ославляется интригой как дело одной сомнительной и опасной партии, русское народное чувство выставляется под именем панславизма как нечто революционное и мятежное. Что та же сила сказалась в незабвенную годину Наварина и Кулевчи за греков, как теперь за славян, что она же, в сущности, и с тою же энергией проявлялась и в 1812 году, что она же и с тою же энергией обнаружилась в 1863 году, когда по случаю взбунтовавшейся шляхты Россия, по-видимому, была накануне борьбы почти с целою Европой, -- до всего этого интриге нет дела. С оскорбительною для России уверенностью рассчитывает она подействовать на ее правительство и поселить в нем разлад с историей своей страны, с духом и призванием своего народа, наконец, с самим собою.
   К сожалению, почтенная редакция "Северо-Германской Газеты" помещает иногда в столбцах своей газеты корреспонденции из Петербурга (заметьте!), совершенно расходящиеся с ее воззрениями. Так, на днях поместила она петербургскую корреспонденцию, вторившую тем лживым толкам о значении "панславизма" в России, против которых так доказательно восставала сама газета, находя в них не иное что, как выражение ребяческого страха пред пугалом русского панславизма. По словам этой петербургской корреспонденции, "панславизм", обнаруживая стремления "к переходу из области отвлеченных умозрений в область практической жизни", будто бы вызывает против себя со стороны правительства решительные меры, и так как это стремление с особенною силой высказалось-де именно по поводу временных наших неудач, по поводу "Плевненского периода", то настало-де время для правительства выступить во всеоружии против этого внутреннего своего противника... Действительно, русский патриотизм никогда не чувствовал сильнее своего долга выступить на поддержку защищаемого русским правительством дела, как именно в момент временных невзгод нашего оружия, -- и именно это патриотическое движение и выставляется врагами России как злокозненное проявление!
   Но неудовольствие этого петербургского корреспондента против "панславистов" обнаружилось и до наступления "Плевненского периода". Уже тогда ставил он им в упрек разные, как он выражается, "бессмысленные требования", как-то: "мобилизации всей армии, созвания ополчения и даже отправления гвардии и гренадер на театр войны"... Во всем этом высказывалось-де со стороны панславистов революционное стремление "направлять правительство согласно целям своей партии"...
   Замечательнее всего то, что именно с теми же самыми упреками против панславистов выступал и польский патриот, пописывающий из Варшавы в венскую "Политическую Корреспонденцию"...
   А между тем в недавно напечатанной "Северо-Германской Газетой" превосходной передовой статье о причинах наших временных неудач сообщается, что именно эти "требования" еще до объявления войны были высказаны самым высшим в России авторитетом, но не исполнены вследствие советом дипломатии и военной администрации...
   Петербургский корреспондент делает даже попытку затронуть и столь чувствительную ныне струну немецкого национального чувства, утверждая, будто русским "панславистам" (в ряды их зачисляются, конечно, и "Московские Ведомости") несносны в русской армии немецкие имена генералов Циммермана, Криденера, Тотлебена...
   Стоит ли отвечать на это? Как нарочно, имя Тотлебена было впервые произнесено именно в "Московских Ведомостях", когда явились затруднения под Плевной, а его на театре войны не было...
   Но и в этом случае надо отдать справедливость газете князя Бисмарка: она усвоила себе статью "Майнцской Газеты", но не обратила никакого внимания на присланную ей петербургскую корреспонденцию, напечатав ее, по-видимому, только в угождение какой-то партии в Петербурге... В этом факте обнаруживается сила этой какой-то партии у нас, которая, восставая против русской политики русского правительства, старается всеми силами привести в уныние нашу публику и для этого не находит лучшего средства, как чернить и злословить русское народное чувство... В Петербурге есть газета, которая служит явным органом этой партии. В "Биржевых Ведомостях" недавно появилось письмо, которое наизлейшие враги России, как, например, орган венского турецкого посольства "Neue Freie Presse", с восторгом перепечатали целиком, озаглавив его "Русским покаянием" ("Russisches Selbstkentniss"). Несколько дней спустя по поводу арестования в Галиции г. Иловайского по лживому доносу польского ксендза "Биржевые Ведомости" снова пустились в дерзкую филиппику против русского патриотического чувства, обзывая его "панславизмом" в дурном смысле, а в промежуток от одной статьи до другой фельетонисты этой газеты то и дело толковали, что война всем "начинает приедаться", что "общий интерес" к ней "ослаб", что публика не хочет читать известий о войне, -- так они ей надоели, -- что она даже не покупает телеграмм с театра войны... Понятно, что от этой лжи в восторге "Neue Freie Presse"...
   
   Впервые опубликовано: "Московские ведомости". 1877. 20 октября. No 260.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru