Катков Михаил Никифорович
Польза от предварительного обсуждения в печати предполагаемого законодательного акта

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

М.Н. Катков

Польза от предварительного обсуждения в печати предполагаемого законодательного акта
(Отповедь газете "Весть")

   В полученном сегодня нумере "Вести" встречаем новую странную выходку, направленную против нас. Мы прогневили эту почтенную газету напечатанием дошедших до нас сведений о проектированных в министерстве внутренних дел общих начал административно-полицейской реформы. Она не оспаривает верности этих известий, но усматривает в напечатании их какую-то "уловку" и "агитацию".
   Что это значит?
   Проект административно-полицейской реформы не новость и не тайна. Он возник уже несколько лет тому назад и даже был на законодательной очереди. В сведущих сферах общества давно говорят о его подробностях. Сведения о нем появлялись в печати не через одну нашу газету, но и через другие. Почему же нас упрекают в желании чинить какую-то агитацию? Все газеты ежедневно сообщают известия о разного рода административных предположениях, и никто не упрекает их за то ни в уловках, ни в агитации. Не "Весть" ли объявила на днях, например, о предстоящей отмене пошлин с чинов? Не "уловкою" ли было с ее стороны недавнее обсуждение проекта постройки казарменных помещений для нашей армии? Не агитацию ли она чинила, печатая статью о коллегиальных учреждениях, столь близко относящихся к проекту административно-полицейской реформы, частью ослабляющей, частью вовсе уничтожающей коллегиальное решение дел? Не "Весть" ли первая опубликовала содержание известного виленского крестьянского проекта? Еще в то время когда проект этот не выходил из Вильны, главные черты его уже были обнародованы в письме издателя "Вести" из Вильны в мае или июне 1868 года. Всем памятна та в полном смысле слова агитация, которая производилась в "Вести" по поводу этого проекта. Почему же проект административной реформы должен быть исключением и самое упоминание о нем казаться непозволительною уловкой?
   Мы полагали, что оказываем услугу делу, способствуя разъяснению его и сообщая возможно точные сведения, коими предупреждается распространение сведений неверных. Руководители "Вести" не перестают жаловаться на недостаток деятельности в русском обществе. Они заявляют, что наши земские дела идут плохо, потому что "выборные не заботятся о своих обязанностях". Гласные не собираются-де на заседания или производят нелепые выборы; члены управ ограничиваются-де исполнением формальностей или работой напоказ, ради отчетов. Как-де может быть улучшено управление снизу, в волостях и сельских обществах, если представители образованных сословий не хотят заниматься делами своего околотка?
   Мы теперь не будем определять меру справедливости этих жалоб, но не можем не заметить, что именно эти-то самые сетователи на апатию русского общества и стараются подорвать всякий интерес русского общества к делам, которые его касаются. Сами они хотят пользоваться печатью для того только, чтобы вводить общество в заблуждение и сообщать своим затеям фальшивое клеймо общественного мнения. Но чуть только дело действительно важное станет предметом серьезного обсуждения, они поднимают вопль против гласности и попытку разъяснить вопрос провозглашают "уловкой" и "агитацией".
   В видах несомненной пользы закон предоставил печати как органу общественного мнения обсуждать дела общего интереса; но обсуждение может приносить пользу только в том случае, когда вопросы, которые ему подвергаются, выходят на свет во всей своей правде и со всеми подробностями, а не скрываются в тумане общих мест или сквозят в двусмыслии намеков. Широкая и правдивая гласность есть первое и необходимейшее условие для того, чтоб общественное мнение не становилось орудием обмана и интриги.
   Но если в видах пользы дозволяется правдивое обсуждение действующих законов и состоявшихся распоряжений правительства, то тем полезнее обсуждение мер, которые сами находятся только на степени мнения и еще не облечены в обязательную силу правительственного акта. Чем зрелее и полнее будет разработан вопрос в области мнения, тем удовлетворительнее и совершеннее может выйти законодательный акт. Что пользы говорить о недостатках закона, уже вступившего в силу и в близком будущем не подлежащем изменению? Какой интерес может представить такое обсуждение? Не полезнее ли во сто и в тысячу крат предварительно сосредоточить свет на самой потребности предполагаемого законодательного акта и взвесить все интересы, связанные с вопросом? В этом отношении гласность факта и публичность обсуждения суть условия незаменимые, если только имеется в виду действительная польза. Как бы зрело ни был обдуман вопрос, без всесторонней проверки основной мысли и фактических данных, из которых он выработался, никогда нельзя поручиться, чтобы в нем не оказалось какого-либо недостатка или какой-либо примеси, которые впоследствии могут отозваться вреднейшим образом в действии закона и привести к результатам, совершенно противным ожиданию.
   Теперь в правительственных сферах возбужден вопрос о крестьянской реформе в Бессарабии. Сколько нам известно, министерство внутренних дел, представляя об этом пересмотре, изложило разные замечания, но не сочло возможным дать многому ход, так как дело уже решено законодательством. Соображения, которые легко было бы принять во внимание до издания закона, должны избирать теперь окольные пути, встречая на них большие трудности и препятствия. Не ясно ли, что если бы царанский вопрос был заблаговременно предметом серьезного публичного обсуждения во всех своих элементах и если б интересы сторон были заявлены прежде, чем состоялось решение, то не было бы теперь никаких поводов к ходатайству бессарабского дворянства и правительство не находилось бы в затруднении, как приступить к перерешению этого запутанного дела?
   Вопрос о преобразовании губернских учреждений имеет гораздо большую важность, чем местные затруднения какого бы то ни было свойства. Предполагаемая реформа должна охватить всю страну и коснуться всех сторон нашего административного механизма, а с тем вместе и всех связанных с ним интересов, как центральных, так и местных. Предварительная разработка этого вопроса в области простого мнения не может ни в каком случае повредить тому, что есть в вопросе существенного, истинно полезного и согласного с действительными потребностями. Ни о какой агитации не может быть речи на почве этого вопроса. Чем полнее гласность относительно его потребностей, тем менее становится возможною какая-либо недобросовестная агитация, которая может успешно действовать только в тумане или сумраке. Именно в предотвращение всяких уловок, вдруг так озаботивших "Весть", которая сама есть не что иное, как "уловка", и желателен, и необходим полный свет гласности по всякому важному вопросу. Не этому ли условию обязаны мы, что "уловка" существования самой "Вести" совершенно разъяснилась для русского общественного мнения, так что, как слышно, она принуждена теперь уступить место какой-либо иной "уловке".
   Расход на консервативные идеи, как всем известно, начался у нас с тех пор, когда возник вопрос о наших западных окраинах. С тех пор вошло в честь слово "собственность", которое до тех пор было в презрительном загоне и служило символом обскурантизма. Как только возник вопрос о землевладении в западных окраинах России, как только потребовался там пересмотр крестьянской реформы во имя справедливости и в силу неотложной государственной необходимости, -- слово "собственность", беспрерывно извергаемое, сотворило чудо: вчерашний мятеж и измена превратились в святое дело, а отпор мятежу и измене стал бунтом и посягательством на святыню. Но не одна собственность была догматом внезапно появившейся консервативной партии. В ее катехизис входят и другие великие слова. "Весть", орган консервативной партии, беспрестанно громила бюрократическое начало. Твердя о собственности, она то и дело ополчалась против административного произвола. Но все громы против бюрократического начала и административного произвола метались только в западные окраины России; только там толки эти имели практическое применение, а по отношению ко всем прочим областям нашего обширного отечества не было и помину о вреде бюрократического начала и произвола администрации. Этого мало. Столь яростные противники бюрократического начала должны были бы, кажется, приветствовать те новые учреждения, которые были созданы в нашем отечестве законодательством последнего времени и имеют своим назначением отвести в должные пределы бюрократическое начало и поставить с ним рядом другие начала в большее обеспечение всех законных интересов общества. Нет, именно против этих новых учреждений во имя той же консервативной партии шла и идет неугомонная агитация, под них подводятся подкопы, их стараются оклеветать и испортить, в их новые формы пытаются внести то самое старое начало, которому они должны служить противовесом. Консервативный орган "Весть" был главным проводником этой агитации в печати, причем ей усердно пособляли в трогательном единодушии лжелиберальные органы наши, которые своими способами старались точно так же подрывать кредит новых учреждений, злословить их, глумиться над ними и отрицать их будущность.
   Наконец, особенно интересно и знаменательно то, что изо всех реформ, которые обсуждались и совершались в России, только одна удостоилась безусловного сочувствия партии, которой служит органом "Весть". Еще за три года пред сим шла речь об усилении атрибуций губернской власти, и что же? -- "Весть", которая так ревностно атаковала бюрократическое начало и администрацию в Западном крае, с шумным энтузиазмом приветствовала мысль о новом усилении бюрократического начала в наших губерниях.
   
   Впервые опубликовано: Московские ведомости. 1870. 30 января. No 24.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru