Кареев Николай Иванович
История территории Франции

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:


   История территории Ф. Территория теперешней Ф. в древности входила в состав Заальпийской Галлии (см.), как называлась у римлян страна, ограниченная Средиземным морем, Пиренеями, Атлантическим океаном, Ла-Маншем, Рейном и Альпами. Римляне утвердились сначала в южной, прибрежной полосе этой обширной территории, для соединения Италии с Испанией, и дали завоеванной области название Нарбонской Галлии (около 120 г. до Р. Х.). Отсюда в 58--50 гг. до Р. Х. Юлий Цезарь совершил завоевание и остальных трех частей, которые носили названия Аквитании (по Гаронне), Кельтской Галлии (по Луаре и Сене) и Бельгийской (от Сены до Рейна; см. табл. I, карту I). При Августе границы четырех частей Галлии были проведены по-новому, причем прежняя Кельтская Галлия была значительно урезана в пользу Аквитании и Бельгики и получила название Лугдунской (т. е. Лионской) Галлии. В конце своего царствовании Август выделил еще северо-восточную окраину в две "Германии": Верхнюю и Нижнюю (см. табл. I, карту II). Когда при Диоклетиане и Константине Великая империя была разделена на четыре префектуры (см.), с подразделениями на диоцезы и провинции, Галлия образовала из себя один из трех диоцезов Галльской префектуры и была разделена на 17 провинций. Это ее устройство сохранилось до великого переселения народов. В V веке на почве Галлии поселились (см. табл. I, карту III): a) на левом берегу Рейна -- франки и алеманны, из коих первые быстро завоевали всю северную Галлию и подчинили себе алеманнов (496); b) по Роне и Соне -- бургунды, государство которых в середине VI в. было тоже завоевано франками; c) в юго-западной части Галлии -- вестготы, вытесненные оттуда франками в начале VI в. Таким образом в V--VI вв. Галлия вошла в состав обширной франкской монархии (см. табл. I, карты IV и V), из которой в середине IX в. выделилась средневековая Ф. Верденский договор 843 г., создавший Ф., отделил от территории прежней Галлии всю восточную часть, от устьев Рейна до устьев Роны, составившую узкую полосу между Ф. и Германией, но населенную в значительной мере романским племенем. Здесь скоро образовалось два королевства: Лотарингия на севере и Бургундия на юге (см. табл. II, карту VI), оба надолго соединившиеся с Германией (Священной Римской империей германской нации). У Ф. была еще область вне Галлии -- на юг от Пиренеев (Испанская марка Карла Великого). При последних Каролингах Ф. начала дробиться на феодальные владения, и при восшествии на престол династии Капетингов (в 987 г.; см. табл. II, карту VI) в королевстве насчитывалось девять главных владений: 1) графство Фландрия, 2) герцогство Нормандия, 3) герцогство Ф., 4) герцогство Бургундия, 5) герцогство Аквитания (Гиень), 6) герцогство Гасконь, 7) графство Тулузское, 8) маркизат Готия и 9) графство Барселонское (Испанская марка). С течением времени дробление пошло еще дальше; из названных владений выделились новые, из которых наиболее значительными были графства Бретань, Блуа, Анжу, Труа, Невер, Бурбон (ср. соотв. ст.). Непосредственным владением первых королей из династии Капетингов была узкая территория, тянувшаяся к северу и югу от Парижа и очень медленно расширявшаяся в разные стороны; в течение первых двух веков (987--1180) она увеличилась лишь вдвое (ср. табл. II, карты VI и VII). В то же самое время под властью английских королей находилась большая часть тогдашней Ф. В 1066 г. герцог нормандский Вильгельм завоевал Англию, вследствие чего Нормандия и Англия соединились между собой. Через столетие после этого (1154) королями Англии и герцогами Нормандии сделались графы Анжуйские (Плантагенеты; см.), и первый же король из этой династии, Генрих II, благодаря браку с наследницей Аквитании, Элеонорой, приобрел весь юго-запад Ф. (см. табл. II, карту VII). Начало "собиранию" Ф. положил Филипп II Август (1180--1223), который, между прочим, приобрел Вермандуа, часть Артуа, Нормандии, Бретань, Анжу, Мэн, Турень, Овернь и др. более мелкие земли. Внук Филиппа II, Людовик Св. (1226--1270), сделал важные приобретения на юге Франции; графы тулузские должны были признать над собой власть короля Ф. и уступить ему значительную часть своих владений, пока прекращение в 1272 г. владетельного тулузского дома не повлекло за собой, при Филиппе III, присоединение к королевским землям и остальной части этих владений. Филипп IV Красивый (1285--1314) приобрел в 1312 г. Лион и его область, а браком с Иоанной Наваррской создал основание для будущих притязаний королевского дома на ее наследие (Шампань и др.), которое впоследствии (1361), при Иоанне Добром, и было окончательно присоединено. Вступление на престол в 1328 г. династии Валуа было ознаменовано включением в состав королевских владений ее наследственного герцогства. В 1349 г. присоединен Дофинэ, за прекращением местной династии. Вообще, успехи королевской власти во Ф. за полтора столетия, протекшие от вступления на престол Филиппа II Августа (1180) до прекращения династии Капетингов (1328), были весьма значительны: королевские домены сильно расширились (при этом многие земли попали, однако, в руки других членов королевского рода), тогда как владения феодальных сеньоров и английского короля сократились (см. табл. II, карту VIII). Но при первом же короле из новой династии началась столетняя война с англичанами, в первом периоде которой французский король, по договору в Бретиньи 1360 г., должен был отказаться в пользу английского от целого ряда земель (см. табл. II, карту IX). В первой трети XV в. дела Ф. пошли еще хуже; англичане захватили громадную территорию до самой Луары. Приостановленный этой войной процесс собирания Ф. возобновился при Карле VII (1422--1461), которому удалось изгнать англичан. Среди феодальных владений потомков Людовика Св. в эту эпоху возвысилась Бургундия, территория которой лежала западной своей частью во Ф. (см. табл. II, карту IX), восточной -- в Германии. Людовик XI (1461--1483) в 1477 г. присоединил французскую часть (герцогство Бургундское) к своим владениям. Кроме того, этот король приобрел по праву наследства от последнего графа Анжуйского Прованс (1481), завоевал Булонэ (1477) и подчинил себе Пикардию. При Карле VIII (1483--1498) прекратилась мужская линия владетельного дома Бретани (1488); наследница его прав была женой Карла VIII, после его смерти вышедшая за Людовика XII (1498--1515), чем было подготовлено и присоединение Бретани. Таким образом в новую историю Ф. вступает почти объединенной, и ей остается расширяться главным образом на восток, за счет св. Римской империи. Первое такое приобретение (три епископства: Мец, Туль и Вердён) сделано было при Генрихе II, но окончательно утверждено только столетием позже. Главным образом новые приобретения относятся уже к царствованию династий Бурбонов (см. табл. III, карту X). Вступление на престол Ф. Генриха IV в 1589 г. сопровождалось присоединением к Ф. северной части королевства Наварры (южная раньше была захвачена Испанией), Беарна, графства Фуа и др. В 1601 г. у Савойи была отнята область между верхним течением Роны и нижним течением Соны. Особенно значительны были приращения французской территории при Людовике XIV (1643--1715), который закрепил за Ф. "три епископства" в Лотарингии (см. выше) и некоторые приобретения своего отца и, кроме того, в разное время (см. ниже) присоединил Артуа, французскую Фландрию, Эльзас, Франш-Конте, Шаролэ, Оранж, Руссильон и другие более мелкие территории (одну из последних, со стороны Пьемонта, он должен был возвратить). При Людовике XV (1715--1774) Ф. приобрела Лотарингию (1766) и Корсику (1768). Таким образом к началу революции Ф. достигла почти тех самых границ, в каких существовала в течение большей части XIX в. В эпоху революции (см. табл. III, карту X) были присоединены принадлежавшие папе Авиньон и графство Венессен, Австрийские Нидерланды (Бельгия) и часть Германии (левый берег Рейна и территория к югу от Эльзаса). При Наполеоне I (см. табл. III, карту XI) французская территория расширилась еще больше: в состав ее вошли еще Голландия, север Германии, Пьемонт, Тоскана, Папская область и Далмация, не считая королевства Италии, государем которого был французский император; при Людовике XIV территория Ф. охватывала 522830 кв. км, при Наполеоне I -- около 770000, т. е. в полтора раза больше. Парижский мир 1814 г. вернул Ф. к границам 1792 г.; по второму парижскому миру 1815 г. Ф. должна была возвратиться к границам 1790 г., потеряв несколько мелких территорий и между ними часть Савойи, которая была оставлена за Ф. в 1814 г. Дальнейшими изменениями французских границ были в XIX в. приобретение в 1860 г. Савойи и Ниццы (15142 кв. км) и утрата в 1871 г. Эльзаса-Лотарингии (14492 кв. км). О внеевропейских владениях Ф. -- см. в географическом обзоре.
   Список правителей Франции с 843 г.
   Каролинги:

843--877

   Карл II Лысый
  

877--879

   Людовик II
  

879--882

   Людовик III
  

882--884

   Карломан
  

884--887

   Карл Толстый
  

887--898

   граф Эвд
  

898--923

   Карл III Простоватый
  

936--954

   Людовик IV
  

954--986

   Лотарь
  

986--987

   Людовик V Ленивый
  
   Капетинги:

987--996

   Гугон Капет
  

996--1031

   Роберт
  

1031--1060

   Генрих I
  

1060--1108

   Филипп I
  

1108--1137

   Людовик VI
  

1137--1180

   Людовик VII
  

1180--1223

   Филипп II Август
  

1223--1226

   Людовик VIII
  

1226--1270

   Людовик IX Святой
  

1270--1285

   Филипп III
  

1285--1314

   Филипп IV Красивый
  

1314--1316

   Людовик X
  

1316--1322

   Филипп V
  

1322--1328

   Карл IV
  
   Валуа:

1328--1350

   Филипп VI
  

1350--1364

   Иоанн Добрый
  

1564--1380

   Карл V Мудрый
  

1380--1422

   Карл VI
  

1422--1461

   Карл VII
  

1461--1483

   Людовик XI
  

1483--1498

   Карл VIII
  

1498--1515

   Людовик XII
  

1515--1547

   Франциск I
  

1547--1559

   Генрих II
  

1559--1560

   Франциск II
  

1560--1574

   Карл IX
  

1574--1589

   Генрих III
  
   Бурбоны:

1589--1610

   Генрих IV
  

1610--1643

   Людовик XIII
  

1643--1715

   Людовик XIV
  

1715--1774

   Людовик XV
  

1774--1792

   Людовик XVI
  
  

1792--1795

   Конвент
   Первая
республика

1795--1799

   Директория
  

1799--1804

   Консульство
  
  

1804--1814

   Наполеон I
   (и во время Ста дней в 1815 г.)
  

1814--1824

   Людовик XVIII
  

1824--1830

   Карл X
  

1830--1848

   Людовик-Филипп
  
  

1848--1852

   Вторая республика
  
  

1852--1870

   Наполеон III
  
   Президенты 3-й республики:

1871--1873

   Адольф Тьер
  

1873--1879

   Мак-Магон
  

1879--1887

   Жюль Греви
  

1887--1894

   Сади Карно
  

1894--1895

   Казимир Перье
  

1895--1899

   Феликс Фор
  

с 1899 г.

   Эмиль Лубэ
  
   Феодальная эпоха. Слово Ф. происходит от имени германского народа франков, поселившихся в северо-восточном углу Галлии. Первоначально под названием Francia разумели страну между Сеной и Рейном, западная часть которой только и вошла в состав Ф., тогда как юго-западный угол восточной части, вместе с соседней областью к востоку (по Майну), получили название Франконии, равным образом произведенное от имени франков. Возникшее при последних Каролингах, имя Ф. стало с течением времени все более и более приурочиваться к одной только западной части, а в ней -- преимущественно к большому герцогству, которое впоследствии и собрало около себя страну (duchИ de France, позднее провинция Иль-де-Франс). В эпоху распадения монархии Карла Великого вполне обнаружилось различие в языке между восточными и западными "франками". Когда сыновья Людовика Благочестивого, Людовик Немецкий и Карл Лысый, заключили между собой в Страсбурге союз (842), то вынуждены были принести клятву друг другу перед своими воинами на двух разных языках: романском и германском. В следующем за тем году последовало выделение Ф. в отдельное королевство (843). С этого времени и начинается история собственно Ф. При последних Каролингах, царствовавших полтора века (843--987), Ф. очень много терпела от внешних врагов, вторгавшихся в нее с разных сторон: с севера нападали норманны, с юга сарацины, а внутри страна все более и более разлагалась. В это именно время и происходил процесс феодализации, который привел Ф. к распадению на целый ряд более мелких владений (см. Феодализм). Во второй половине IX в. государственные должности, в том числе должность королевских наместников (графов), стали превращаться в частную собственность, а с ними вместе -- и те королевские поместья (домены), пользование которыми должно было вознаграждать должностных лиц за их службу. Вообще, каждый крупный землевладелец приобретал чисто государственные права над жителями своего поместья. Этим разложением государства пользовались внешние враги и беспрепятственно вторгались внутрь страны, пока в некоторых местных центрах не стали, в целях обороны, возникать союзы помещиков-государей, под гегемонией наиболее сильных из них. Благодаря этому к концу ї в. во Ф. образовалось несколько более крупных княжеств, которые перечислены выше. В последний раз Карл Толстый в конце IX в. соединил под своей властью Германию и Ф., на что французские вельможи пошли в интересах борьбы с норманнами; но после смерти Карла (887) центробежные силы взяли верх. Преемником Карла Толстого на французском престоле был один из наиболее крупных сеньоров, граф парижский Эвд, от которого произошла династия Капетингов (см.). Хотя после его смерти королевское достоинство и вернулось в фамилию Каролингов, однако, им постоянно приходилось считаться с честолюбивыми потомками парижского графа. Преемник Эвда, Карл Простоватый (893--929), вынужден был даже искать опоры у норманнов, вождю которых, Роллону, он уступил в наследственное герцогство целую приморскую область, получившую название Нормандия (912). Кроме парижского графа Роберта, который оспаривал у Карла Простоватого корону, такие же притязания на нее заявил против сына Карла, Людовика Заморского, герцог бургундский Рудольф, которому и удалось на время занять престол. Только после его смерти законный наследник, при помощи графа парижского Гугона Великого и герцога нормандского Вильгельма, занял престол, а после его смерти (954) Гугон Великий сделался опекуном его сына, Лотаря. У последнего оставался в руках один только Лаон, с небольшим округом; все остальное разошлось по рукам феодальных господ. Несмотря на это, Лотарь решился сделать нападение на императора Оттона II, но последний вторгся во Ф. и дошел до самого Парижа, где встретил сильное сопротивление, организованное Гугоном Капетом, сыном Гугона Великого. После Людовика Заморского царствовал один год сын его Людовик V Ленивый. Короли из этой фамилии не смогли, по условиям времени, и не сумели, по личным своим качествам, удержать в составе Ф. восточные ее окраины, где возникли оторвавшиеся от связи с Ф. Лотарингия и Бургундия (см. историю территории). В самой Ф. в это время все резче и резче стало обозначаться различие между севером и югом: на севере усилился германский элемент с поселением здесь норманнов, на юге чище сохранялись романские стихии. Север Ф. сделался классической страной феодализма, но здесь же зародилось и центростремительное направление, приведшее к процессу собирания Ф. Не только более мелкие сеньоры, но и более крупные князья имели немало интересов, заставлявших их держаться общего союза, олицетворением которого была старая монархия. Последние Каролинги, ослабив себя раздачей бенефициев, оказались неспособными играть роль центральной власти, и в 987 г. князья передали корону в один из княжеских родов, сумевший создать себе сильное владение ("Францию") в северной части страны. Этот род, по имени первого короля из новой династии (или "расы", как выражаются французы), Гугона Капета, получил название Капетингов (последующие династии Валуа и Бурбонов были лишь отпрысками этого рода). В конце X в. король во Ф. был только первым между равными (primus inter pares), и власть его далеко не распространялась на все области обширной страны, да и в собственном своем герцогстве он постоянно должен был считаться с непокорными вассалами. Хотя избранием князей, остановивших свой выбор на Гугоне Капете, и было нарушено наследственное право Каролингов (дяди умершего короля, Карла Лотарингского), тем не менее, во Ф. не была установлена избирательная монархия, так как еще при жизни короля ему выбрали в преемники его сына (что повторялось и потом). Первые Капетинги, однако, имели слишком много дела дома, т. е. в своем герцогстве ("Франции") или даже графстве (Парижском), чтобы думать об утверждении своей власти во всей территории, причислявшейся к их королевству. Мало того, у них отнюдь не было сознательного стремления заменить феодальные отношения иными. Приобретая новые земли, они в то же время раздавали феоды братьям, сыновьям, родственникам. Лучшей характеристикой незначительности первых Капетингов может служить то обстоятельство, что при четвертом из них, Филиппе I (1060--1108), его вассал, нормандский герцог Вильгельм, завоевал Англию (1066), а другие его вассалы приняли участие в первом крестовом походе, тогда как король сидел дома, не имея возможности деятельно вмешаться в события эпохи. В XI в. положение дел было таково, что в роли объединителей Ф. могли одинаково выступить потомки Гугона Капета и потомки Роллона, основателя Нормандии. Тем не менее сохранение короны в роде Капетингов имело важное значение, ввиду того, что король считался и главой феодальной лестницы, и помазанником Божиим; это были лишние шансы в борьбе, которая происходила в феодальном мире Ф. Первыми королями из династии Капетингов, вышедшими из пассивного состояния, были Людовик VI Толстый и Людовик VII Младший, царствование которых занимает большую часть XII в. Они вступили в деятельную борьбу со своими вассалами, прежде всего в самом Иль-де-Франсе, а потом и в других частях северной и центральной Ф. Их поддерживало духовенство, которое, будучи менее феодализированным, чем в Германии, вообще хранило традиции монархической власти и желало установления мира и порядка. Особенно большие услуги обоим Людовикам оказал аббат Сугерий (см.). В одном важном деле Людовик VII не послушался, однако, Сугерия, отправившись, вопреки его совету, во второй крестовый поход. В отсутствие короля произошли события, заставившие его, по возвращении, развестись со своей женой Элеонорой, наследницей Аквитании. Она не замедлила выйти замуж за владельца Нормандии и Анжу, Генриха Плантагенета, сделавшегося вскоре и королем Англии. Таким образом Людовик VII сам отказался от возможности присоединить Аквитанию к своим владениям и способствовал образованию во Ф. могущественного владения, очутившегося в руках Англии (см. историю территории). Кроме духовенства, Капетингам эпохи крестовых походов много помогали и города. В это именно время во Ф. происходило коммунальное движение, т. е. освобождение многих городов от власти феодалов и превращение их в самостоятельные коммуны (см.). Очень часто это было следствием восстания горожан против сеньоров; велись даже настоящие войны между теми и другими. Горожане при этом нередко искали поддержки у королей и сами оказывали им помощь в их борьбе с феодалами. Короли становились сначала то на ту, то на другую сторону, но потом стали сознательно поддерживать горожан, даруя им хартии, подтверждавшие их права. На своих землях короли не позволяли заводить коммуны, но зато давали горожанам многие иные льготы. Во Ф. образовался даже особый общественный класс буржуазии, в котором короли находили деятельных сторонников своей антифеодальной политики. Впрочем, когда королевская власть усилилась, она стала отнимать права и у коммун. При Филиппе II Августе (1180--1223), участнике третьего крестового похода, королевская власть во Ф. сделала новые успехи. Филипп отнял у английского короля (Иоанна Безземельного) Нормандию, когда тот, как вассал французского короля, не захотел явиться на суд пэров по обвинению в умерщвлении им своего племянника. Нормандию пришлось завоевывать, но Филипп успешно довершил это дело и приобрел и другие английские владения. При этом же короле произошел крестовый поход против альбигойцев (см.) и вальденсов (см.) южной Ф., окончившийся ее завоеванием и подчинением северным французам. Большая часть владений графа тулузского была потом передана рыцарями, их завоевавшими, но не сумевшими в них удержаться, сыну Филиппа-Августа, Людовику VIII (1223--26). Наконец, Филипп II Август был и первым устроителем королевской администрации, в виде бальи и превотов, которым поручено было управление отдельными областями, с подчинением королевскому совету и счетной палате в Париже (на юге королевскими наместниками сделались потом сенешали). Еще более возвысилась королевская власть во Ф. при Людовике IX Святом (1226--1270), который был настоящим воплощением рыцарского идеала средних веков и сильно поднял нравственный авторитет королевской власти. Людовику IX тоже удалось увеличить свои владения, присоединением Анжу и Пуату, которые он отнял у короля английского. Особенно важно было его внутреннее управление. В это время во Ф. распространилось из Италии изучение Юстинианова свода и началась рецепция римского права (см. соотв. статью). Появился особый класс законников или легистов (см.), которые, поступая на королевскую службу, старались проводить в жизнь римские правовые воззрения ("что благоугодно государю, имеет силу закона"). С помощью легистов Людовик IX заменил судебный поединок правильным следствием, установил апелляцию к королевским судьям на приговоры феодальных сеньоров и т. п. Во главе новых судов был поставлен в Париже парламент (см.) -- судебная палата, образовавшаяся из прежней феодальной курии короля, с присоединением легистов (подобные же парламенты были устроены впоследствии, главным образом в XV в., и в других провинциях). Благодаря деятельности названных королей и их преемников, постепенно совершалось объединение Ф. Оружием, деньгами, брачными связями они мало-помалу прибирают к рукам отдельные владения, увеличивая свои домены, и в то же время все больше и больше подчиняют своей власти вассалов, посредством новых учреждений. Вследствие этого феодальная монархия при последних Капетингах превращается в сословную монархию времен следующей династии -- Валуа. Во вторую половину рассмотренной эпохи, особенно начиная с XII в., Ф. играла важную роль в Европе. Она стояла во главе крестовых походов; ее рыцарство было образцом для подражания в других странах. Французы распространяли свои порядки и нравы в других странах; в этом отношении особенно видную роль играли рыцари из Нормандии (завоевание в ї™--XII вв. Англии, Неаполя и Сицилии, Эдессы и Иерусалима, а в начале XIII в. -- Византийской империи). Это способствовало и развитию французской торговли. Из французского монастыря Клюни вышла знаменитая реформа церкви в XI в. В XII в. во Ф. происходило и значительное умственное движение (Абеляр).
   Эпоха сословной монархии. В XIV--XVI вв. во Ф. совершился переход от политического феодализма к абсолютизму через сословную монархию (см.), в которой короли, сделавшись единственными государями страны, должны были делиться властью с представителями сословий, собиравшимися (с большими перерывами) в течение трех веков (1302--1614). После Людовика IX особенно важные успехи сделаны были королевской властью при Филиппе IV Красивом (1285--1314). Хитрый, жадный и вероломный, он продолжал дело своих предшественников, собирая под своей властью отдельные большие феоды и расширяя самую власть. Главная его забота была направлена на добывание денег, которые ему нужны были, между прочим, для войны с Англией за Гиень и Фландрию, где он завладел многими городами. Старых королевских доходов с доменов и феодальных платежей ему не хватало и для содержания чиновников и судей в провинциях, и он всякими правдами и неправдами увеличивал свои доходы, например перечеканивая хорошую монету в низкопробную. С той же целью он затеял процесс против ордена тамплиеров (см.), владевшего во Франции множеством имений. Из-за денежного же вопроса Филипп IV поссорился с папой Бонифацием VIII, который особой буллой запретил облагать духовенство податями без папского на то согласия. Филипп IV ответил запрещением вывоза из Ф. денег. Распря кончилась победой короля. Преемник Бонифация VIII, француз Климент V, перенес свою резиденцию в Авиньон, где папы жили около 70 лет. В связи с распрей между Филиппом IV и папством находится и первое собрание французских государственных чинов (см.), известных под названием генеральных штатов (Иtats gИnИraux). В начале XIV в. французский король все-таки еще был только главой других феодальных государей и муниципальных республик (коммун). Чтобы издать какое-либо общее для всей Ф. постановление, он должен был испрашивать согласие духовных и светских сеньоров и коммун, а для этого нужно было их собирать вместе. Филипп IV прибегнул к съездам государственных чинов, между прочим, для установления общих налогов; они же поддержали Филиппа в споре его с папой. Впоследствии штаты и делали попытки ограничить права короля в свою пользу, но не имели успеха, так как духовенство, дворянство и горожане, заседавшие отдельно, постоянно ссорились между собой. После Филиппа IV царствовали недолго (1314--28) три его сына, Людовик X, Филипп V и Карл IV; со смертью последнего прекратилась старшая линия Капетингов. Уже в конце царствования Филиппа IV феодальные сеньоры стали вступать между собой в союзы, чтобы общими силами бороться с захватами королевской власти; это движение усилилось при сыновьях Филиппа IV. Сначала сеньоры нашли было поддержку в народе, недовольном королевскими чиновниками и новыми налогами; но когда народ увидел, что сеньоры хлопочут лишь о себе и о своем праве воевать друг с другом, прежний союз королевской власти с городами возобновился, в видах обуздания своеволия феодалов (один из сыновей Филиппа IV, Людовик X, освободил крепостных в своих доменах). В 1328 г. французская корона перешла к фамилии графов Валуа (см.), младшей линии Капетингов. Первые два короля новой династии показали себя настоящими феодальными сеньорами, не имевшими никакого понятия о новых задачах королевской власти во Ф. При них усилилась феодальная реакция, которая в середине XIV в. довела крестьян до так называемой жакерии (см.) -- страшного восстания, во время которого погибло много дворян и сожжено было немало замков. Феодальная реакция осложнилась войной с Англией, которая затянулась на сто с лишком лет (Столетняя война, с 1337 до 1453 г.; см.). После смерти сыновей Филиппа IV, английский король Эдуард III, как сын его дочери, выставил свое родство с ним как право на французский престол; но французы противопоставили ему так называемый салический закон, исключавший женщин из наследования. Когда во Ф. воцарился Филипп VI Валуа (1328--50), Эдуард III объявил ему войну. В битве при Креси (1346) французы потерпели полное поражение, за которым через несколько лет (1356), уже при втором короле из династии Валуа, Иоанне Добром (1350--64), последовало и второе поражение -- при Пуатье. Сам Иоанн Добрый был взят в плен; регентом королевства сделался его сын, дофин (как стали называться французские наследные принцы по графству Дофинэ), Карл. Чтобы получить денег для выкупа пленного короля и для продолжения войны, он собрал в Париже генеральные штаты (1357), которые не замедлили напасть на неумелое ведение дел советниками короля. Главную роль в этой оппозиции играли представители городов, руководимые Этьенном Марселем (см.). Штаты требовали, чтобы впредь их собирали ежегодно по два раза, и чтобы сбором денег в казну заведовали избранные штатами комиссары. Эта программа не нашла, однако, поддержки в стране. Духовенство и дворянство не доверяли горожанам, да и среди самих горожан не было единодушия, так как каждый город жил и действовал особняком. Э. Марсель обратился тогда к революционному способу действий -- образовал из торгового и ремесленного люда военную силу и даже задумал привлечь на свою сторону восставших в то же самое время крестьян. В Париже произошло народное возмущение, в котором видную роль играл Роберт Лекок (см.), епископ лаонский. Дофин спасся бегством из мятежной столицы. Генеральные штаты, собранные им в другом месте, стали на сторону прежнего порядка. В то же время жакерия была подавлена, а Марсель убит в одной уличной схватке. Вскоре умер Иоанн; дофин сделался королем под именем Карла V (1364--1380) и заслужил прозвание Мудрого; он старался улучшить внутренние порядки страны и продолжал войну с англичанами с большой осмотрительностью. При его сыне, Карле VI, человеке совершенно неспособном и скоро потерявшем рассудок, дела опять пошли плохо; снова произошли внутренние смуты, во время которых английский король Генрих V еще раз нанес французам страшное поражение при Азенкуре (1415). Англичане завоевали Нормандию и даже заняли Париж; английский король был объявлен наследником Карла VI. После смерти обоих королей за французский престол началась борьба между английским королем Генрихом VI и дофином, принявшим имя Карла VII (1422--61). Вся северная Ф. была в это время в руках англичан, и они уже осадили Орлеан, бывший главным стратегическим пунктом в руках законного короля. Все эти бедствия были результатом аристократических междоусобий и разъединения высших классов с народом, который во многих местах даже переходил на сторону англичан, надеясь, что при них будет лучше. Вскоре, однако, во Ф. пробудился национальный патриотизм, когда в лотарингской деревушке Домреми появилась Жанна д'Арк, вызвавшая энтузиазм среди солдат и в народной массе. Под Орлеаном произошло сражение с англичанами, в котором Жанна личным примером воодушевляла войско. Англичане были оттеснены; Карл VII был проведен в Реймс, где над ним был совершен обряд коронования. Война после этого продолжалась еще несколько лет, и лишь мало-помалу Карл VII овладел всей Ф. (между прочим -- и Парижем); за англичанами же остался только один город Кале (1453). Феодальная реакция в первой половине XIV в. и столетняя англо-французская война на полтора столетия задержали развитие королевской власти во Ф. Хотя в это время многие крупные феоды и находились в руках членов королевского рода (см. табл. II, карту VIII), но в сущности это скорее ослабляло монархию. В числе врагов Карла VI и Карла VII были герцоги бургундские, принадлежавшие к той же династии, но состоявшие в союзе с англичанами. Кроме сознания национального единства, впервые проявившегося при Жанне д'Арк, Ф. спасали от нового раздробления генеральные штаты, лучшим временем которых были XIV в. и первая половина XV в. Однако, попытка штатов превратить себя в главную и постоянную силу в стране не удалась; штаты все-таки представляли собой феодальное общество, с его сословным антагонизмом и областной разрозненностью. Когда внешняя война окончилась, и установился внутренний порядок, королевская власть снова стала во главе национального объединения и государственного упорядочения Ф. Карл VII явился продолжателем дела последних Капетингов. Он завел первое постоянное войско, для содержания которого был введен и постоянный налог -- талия (см.). Это нововведение поставило королевскую власть в совершенную независимость от вассалов и городов, с их дружинами и милициями, и позволило ей взимать налоги, не прибегая к созыву генеральных штатов. Карлу VII постоянное войско нужно было главным образом для борьбы с разбойничьими шайками, которые грабили страну и даже нападали на города. В 1439 г. генеральные штаты, собравшиеся в Орлеане, согласились на постоянный налог для содержания королевского войска, чем подписали себе смертный приговор: с середины XV в. короли уже очень редко их созывали. Другим успехом королевской власти при Карле VII было принятие церковным собором в Бурже (1438) постановлений базельского собора (см.), благоприятных для королевской власти и для национальной независимости. В этом смысле Карл VII издал прагматическую санкцию (см.), ограничивавшую папское вмешательство в дела галликанской церкви (см.). Сын Карла VII, Людовик XI (1461--83), будучи дофином, участвовал в феодальном восстании против военных преобразований короля и вообще сближался с его врагами, но, сделавшись королем, вступил в решительную борьбу с остатками старины. Ему удалось почти закончить собирание французских княжеств под единой властью короля (кроме Бретани и Наварры) и бесповоротно сокрушить политический феодализм. Недовольные королем заключили против него лигу общественного блага, которую поддерживал Карл Смелый, герцог бургундский. В борьбе с лигой Людовик XI потерпел сначала поражение, но потом оправился и стал нападать на своих врагов поодиночке. Особенно важна была его победа над Карлом Смелым. В состав владений этого герцога, кроме Бургундии, входили Франш-Конте и Нидерланды (см. табл. II, карту IX); он мечтал о новых завоеваниях и о превращении своих земель в самостоятельное королевство. Людовик XI расстроил его планы, поддержав восстания его собственных подданных и соединившись против него со швейцарцами. Карл Смелый потерпел поражение в трех битвах и в последней из них (при Нанси) сам был убит. Людовик XI овладел Бургундией (другие земли Карла Смелого достались его дочери). Внутри страны он продолжал политику прежних королей, поддерживая городское сословие и стесняя дворянство. Обходя права генеральных штатов, Людовик XI усиливал старые налоги и даже вводил новые. Во вновь приобретенных провинциях он поддерживал местные штаты, чтобы примирить эти области с потерей самостоятельности, но в то же время учреждал в них особые парламенты для ослабления судебной власти сеньоров. Преемниками Людовика XI были Карл VIII (1483--98) и Людовик XII (1498--1515). Они оба были женаты на наследнице Бретани, вследствие чего и это герцогство присоединилось к коронным землям Ф. Оба они предпринимали завоевание Италии (см. Итальянские войны, Италия), дав тем самым исход рыцарским стремлениям французского дворянства и объединив его в стремлении к общей цели. Карл имел намерение завоевать Италию, изгнать турок из Европы и освободить Иерусалим из рук неверных. Опираясь на союз с миланским герцогом, он вступил в Италию, прошел ее с севера до юга и даже занял Неаполитанское королевство; но итальянские государства нашли поддержку в императоре Максимилиане I и испанском короле Фердинанде Католике, после чего французы должны были очистить полуостров. Людовик XII предпринял новый поход и тоже овладел было Миланом и Неаполем, но и на этот раз французы встретили отпор со стороны большого международного союза (священная лига, в состав которой вошли папа Юлий II, Венеция, Швейцария, император Максимилиан, Испания и Англия) и опять были изгнаны из Италии. В третий раз Ф. начала войну в первый же год царствования нового короля Франциска I (1515--47). Воспользовавшись непрочностью священной лиги, он вступил в Италию и в сражении при Мариньяно разбил швейцарское ополчение, нанятое миланским герцогом. Но у Франциска I появился опасный враг в лице императора Карла V. Войны между этими государями, наполняющие вторую четверть XVI в. (1521--44), были началом соперничества между Ф. и династий Габсбургов, царствовавшей в Испании и Германии. Только что завоеванный Франциском I Милан считался леном империи, и Карл V признавал за собой право возвратить империи ее достояние; как правнук Карла Смелого, он хотел, далее, вернуть своему дому Бургундию, отнятую Людовиком XI. Наконец, яблоком раздора являлось и маленькое королевство Наварра, лежавшее между Ф. и Испанией. Франциск I, государство которого по всем своим сухопутным границам примыкало к владениям Карла V, с ненавистью и страхом смотрел на выросшую около него политическую силу. Началась отчаянная борьба. Всех войн между Карлом V и Ф. насчитывается четыре (см. Франциск I). В этом столкновении принимали участие папа, английский король, Венеция и Швейцария. Сначала они были на стороне Карла V, когда дело шло об удалении французов из Италии, но потом, напуганные победами Карла, они помогали уже Франциску I, дабы поддержать нарушенное политическое равновесие. В 1525 г. при Павии французский король потерпел страшное поражение и, взятый в плен, был отправлен в Мадрид, где согласился на все условия, ему предложенные (отказ от Милана и возвращение Бургундии). Мир, однако, был непродолжителен. В конце концов из борьбы победителем вышел император, хотя и вынужден был оставить Бургундию в руках своего соперника. У Франциска I появился новый союзник в лице турецкого султана Сулеймана. Сын Франциска I, Генрих II (1547--59), продолжал борьбу, начатую отцом. Он воспользовался возгоревшейся в Германии борьбой между императором и князьями и, вступив с ними в союз, явился на помощь к ним в решительную минуту. В виде вознаграждения за эту помощь Ф. в начале пятидесятых годов получила от империи (но "без ущерба ее правам") Мец, Туль и Вердён. Как раз в это время во Ф. проникла из Германии и Швейцарии религиозная реформация. Она начала находить последователей среди французов еще при Франциске I, и уже тогда протестантов стали подвергать жестокому гонению. Первые французские протестанты были сторонниками Лютера, но впоследствии здесь распространился кальвинизм, бывший по происхождению своему французской формой протестантизма. Между Ф. и Женевой, центром кальвинизма, существовали самые тесные связи, и протестантов во Ф. стали называть гугенотами (huguenots, испорченное из Eidgenossen), когда в самой Женеве обозначалась партия, желавшая более тесного единения со швейцарским союзом (Eidgenossenschaft). Временем наиболее быстрого распространения кальвинизма во Ф. была вторая половина пятидесятых годов, т. е. конец царствования Генриха II, который тоже преследовал протестантов. Особенность французской реформации заключалась в том, что протестантизм здесь принимали главным образом дворянство и горожане (последние -- преимущественно в южной и юго-западной части страны), народную же массу кальвинизм затронул сравнительно мало: большинство нации осталось верным католицизму. Оба названных сословия вступили, под знаменем идей протестантизма, в борьбу с королевской властью, которая с середины XV в. была почти абсолютной. Франциск I по болонскому конкордату получил право замещать по своему усмотрению все высшие церковные должности и временно распоряжаться имуществами вакантных должностей. Благодаря этому, французские короли еще до начала реформации подчинили себе национальное духовенство, чего многие другие государи могли достигнуть впоследствии лишь путем реформации. В протестантах и Франциск I, и Генрих II видели ослушников государственной власти и бунтовщиков, но это не мешало обоим королям помогать немецким протестантам, как союзникам своим в борьбе с Карлом V. После смерти Генриха II произошло во Ф. временное ослабление королевской власти: три царствовавших друг за другом сына этого государя были людьми совершенно ничтожными. Этим обстоятельством и малолетством Карла IX воспользовались дворянство и города, чтобы вернуть себе прежние феодальные и муниципальные вольности; кальвинизм, со своим политическим свободолюбием, пришелся как раз к этому настроению дворян и горожан. В царствование Франциска II (1559--1560), Карла IX (1560--74) и Генриха III (1574--89) большую роль играла хитрая и властолюбивая королева-мать, Екатерина Медичи (см.), думавшая только о себе и вступавшая, поэтому, в союз то с одной, то с другой стороной. Во главе католиков стали герцоги Гизы (см.), искавшие поддержки у Испании, во главе гугенотов -- Бурбоны (см.), ведшие свой род от Людовика Святого и владевшие на юге королевством Наваррским (большая часть которого была, впрочем, присоединена к Испании). Сначала Екатерина Медичи сделала некоторые уступки протестантам, но это не понравилось католикам. Избиение безоружных гугенотов в Васси послужило началом целого ряда религиозных войн (см. Гугеноты). Между враждующими сторонами несколько раз заключались мирные договоры, но они постоянно нарушались, и в общей сложности период религиозных войн охватывает около тридцати пяти лет (1562--98). Самым замечательным их эпизодом была Варфоломеевская ночь или "парижская кровавая свадьба" (см.) в конце царствования Карла IX. Постоянные колебания правительственной политики заставили наиболее ревностных католиков вести борьбу с гугенотами на свой страх, заключив лигу (см.), во главе которой стал Генрих Гиз. Вся сила этой организации была в городах северной Ф., соединившихся с фанатическим населением Парижа. Лигисты призвали на помощь Филиппа II Испанского, и он прислал им военные отряды. Генрих III был недоволен образованием такой независимой от него силы и вступил в борьбу с Генрихом Гизом; в столице вспыхнуло восстание, улицы покрылись баррикадами, и Генриху III пришлось спасаться бегством. Не видя ниоткуда помощи, он решился умертвить Гиза, смерть которого только еще более разожгла страсти. Фанатические проповедники лиги стали открыто говорить и писать, что королей, не желающих вполне подчиняться церкви, следует убивать. Это учение вообще развивалось иезуитами, которые, в случае надобности, становились прямо на точку зрения народовластия (см. Монархомахи). В лагерь Генриха III прокрался католический фанатик (Жак Клеман) и умертвил короля (1589). Со смертью Генриха III прекратилась династия Валуа, и престол должен был перейти к вождю кальвинистов, Генриху Бурбону. Лига не хотела признавать своим королем "еретика"; ее сопротивлению деятельно помогал своими войсками Филипп II, стремившийся получить французский престол для своей дочери. Гизы тоже были не прочь посадить на трон одного из своих. Губернаторы отдельных провинций мечтали о закреплении за собой своих провинций в наследственное управление, а менее значительное дворянство -- о возвращении к временам феодальной анархии. В городах тоже стремились вернуть себе прежнюю независимость. Новому королю Генриху IV (1589--1610) пришлось прямо завоевывать свое королевство. Уже раньше во Ф. образовалась партия политиков (см.), как стали называться католики, не желавшие преследований за веру. В них Генрих IV нашел деятельную поддержку. Разбив лигистов, он осадил Париж, которому помогали испанские войска из Нидерландов. Так как столица долго не сдавалась, то Генрих IV, находя, что "за Париж стоит заплатить обедней", снова принял католицизм, дабы быть одной веры с большинством подданных (1593). После этого Париж открыл ему свои ворота и лига подчинилась. Мятежные губернаторы были тоже побеждены или отступились от своих притязаний за деньги. Переход Генриха IV в католицизм встревожил гугенотов, имевших совершенно республиканскую организацию и даже думавших стать под покровительство английской королевы. Король вступил с ними в переговоры и в 1598 г. издал знаменитый нантский эдикт, установивший во Ф. веротерпимость. Кальвинисты были уравнены во всех правах с католиками, но протестантское богослужение разрешалось лишь в замках более важных дворян -- для них самих, их слуг и всех людей, зависевших от их судебной власти, а в замках дворян менее важных -- лишь для их домашних; для остальных протестантов богослужение могло совершаться только в двух городах каждого судебного округа (в Париже оно было запрещено). Таким образом в делах веры нантский эдикт признавал сословные привилегии, -- и это вполне соответствовало более сословному характеру французского протестантизма. Церковная организация кальвинистов была удержана, и им разрешено было созывать политические собрания. В обеспечение того, что эдикт будет исполняться, Генрих IV оставил в распоряжении протестантов несколько крепостей (Ла-Рошель и др.), подчинив их гарнизоны протестантским начальникам. Внешнюю политику своего государства Генрих IV возвратил к направлению, данному ей Франциском I и Генрихом II. Главным лозунгом этой политики была борьба с Габсбургами. Сподвижник и министр короля, герцог Сюлли, сообщает даже, что Генрих IV составил целый план политического переустройства Западной Европы, с новыми границами отдельных государств и установлением новых между ними отношений. При этом более всего выиграть должна была Ф., более всех проиграть -- Габсбурги. Несомненно, что Генрих IV собирался вмешаться в германские дела, грозившие в это время войной. В начале XVII в. Германия разделилась на протестантскую унию и католическую лигу; последняя признала своим протектором короля испанского, а протестанты соединились с Генрихом IV, который уже собирался в поход, чтобы помочь своим германским союзникам, когда был убит фанатическим католиком Равальяком. За малолетством сына Генриха IV, Людовика XIII (1610--43), Францией, в качестве регентши, управляла мать короля, Мария Медичи, совершенно изменившая планам своего мужа и подчинившая свою политику видам Испании. Решительный поворот к антигабсбургскому направлению совершился лишь со вступлением во власть Ришелье, вмешавшегося в тридцатилетнюю войну с целью оказания помощи протестантам и ослабления Габсбургов. Когда после смерти Ришелье (1642) и Людовика XIII, в малолетство Людовика XIV, во Ф. произошли смуты, ими задумала воспользоваться Испания и начала с Ф. войну; но преемник Ришелье на министерском посту, Мазарини, привел эту войну к счастливому окончанию. По вестфальскому миру 1648 г., Ф. укрепила за собой "три епископства" и приобрела большую часть Эльзаса, по Пиренейскому миру 1659 г. -- часть Люксембурга, Руссильон, Артуа и Геннегау. После этого Ф. надолго сделалась первенствующим государством Европы. Одновременно с этим она окончательно превратилась в абсолютную монархию.
   Эпоха абсолютной монархии. Попытка генеральных штатов в эпоху религиозных войн ограничить королевскую власть не удалась. Этому помешали стремление знати вернуться к феодальному раздроблению и желание городов восстановить свою былую независимость, тогда как генеральные штаты все же могли быть только центральной властью. С другой стороны, высшие сословия и горожане ссорились между собой; народ тяготился своеволием дворян и междоусобиями и готов был поддерживать власть, которая спасала его от анархии. Генрих IV совсем не созывал генеральных штатов; после него они были собраны лишь один раз. Задачей своего правительства он поставил улучшение экономического благосостояния страны и государственных финансов. Ему помогал министр Сюлли, суровый и честный гугенот. Они заботились о поднятии земледелия и промышленности, об облегчении податной тяжести, о внесении большего порядка в финансовое управление, но не успели сделать что-либо существенное. Во время малолетства Людовика XIII, в 1614 г., созваны были, для прекращения беспорядков в управлении, генеральные штаты. Третье сословие выступило с целой программой преобразований; оно хотело, чтобы государственные чины созывались в определенные сроки, чтобы привилегии духовенства и дворянства были отменены и налоги падали на всех более равномерно, чтобы правительство перестало покупать покорность вельмож денежными раздачами, чтобы были прекращены произвольные аресты и т. п. Высшее духовенство и дворянство были крайне недовольны такими заявлениями и протестовали против слов оратора третьего сословия, сравнившего три сословия с тремя сыновьями одного отца; привилегированные говорили, что не хотят признавать своими братьями людей, которые могут быть названы скорее их слугами. Не сделав ничего, штаты были распущены и после этого не созывались в течение 175 лет. На этом собрании выдвинулся, в качестве депутата от духовного сословия, епископ люсонский (впоследствии кардинал) Ришелье. Через несколько лет он сделался главным советником и всесильным министром Людовика XIII, отличавшегося слабостью воли и ленью, и в течение почти двадцати лет управлял Ф., с неограниченной властью. Ришелье окончательно утвердил систему абсолютизма во французской монархии. Целью всех его помышлений и стремлений были сила и могущество государства; этой цели он готов был приносить в жертву все остальное. Он не допускал вмешательства римской курии во внутренние дела Ф. и ради интересов французской монархии принял участие в тридцатилетней войне, в которой стоял на стороне протестантов. Его внутренняя политика также не имела вероисповедного характера; протестанты при нем не только пользовались веротерпимостью, но даже получали важные места на государственной службе. По происхождению Ришелье был дворянином, но его заветной мечтой было заставить дворян служить государству за те привилегии и земли, которыми они владели. Ему не удалось достигнуть этого, но он всячески унижал политическое значение дворянства и усмирял своеволие отдельных членов этого сословия. Вельможи-губернаторы привыкли смотреть на себя, как на своего рода наследников феодальных герцогов и графов; чтобы следить за их действиями, Ришелье посылал в провинции особых королевских комиссаров, которых выбирал из мелкого дворянства или горожан; из этой должности мало-помалу возникла постоянная должность интендантов (см.). Укрепленные замки дворянства в провинциях были срыты; дуэли, сильно распространившиеся среди дворян, запрещены под страхом смертной казни. Такие меры располагали народ в пользу кардинала, но дворяне его ненавидели, вели против него придворные интриги, составляли заговоры, даже оказывали сопротивление с оружием в руках. Несколько герцогов и графов сложили голову на плахе. Ришелье, однако, не отнимал у дворянства той власти, которую оно имело над народом: привилегии дворянства по отношению к третьему сословию и его права над крестьянами остались неприкосновенными. Ришелье смотрел на народ, как на податную массу, и думал, что народу совсем не нужно благосостояния -- иначе он, пожалуй, вышел бы из повиновения. Не мог помириться Ришелье и с гугенотской организацией, представлявшей собой государство в государстве. Французские протестанты на своих окружных собраниях и на национальном синоде реформатской церкви нередко принимали чисто политические решения, вступали даже в переговоры с иностранными правительствами, имели свою казну, распоряжались многими крепостями и не всегда оказывались покорными правительству. Ришелье в самом начале своего правления решился все это отменить. Последовала война с гугенотами, в которой они получили помощь со стороны английского короля Карла I. После неимоверных усилий Ришелье взял их главную крепость, Ла-Рошель, а затем победил их и на других пунктах. Он оставил за ними все их религиозные права, отняв только крепости и право политических собраний (1629). Строя государство нового времени на развалинах старого средневекового здания сословной монархии, Ришелье заботился больше всего о сосредоточении всего управления в столице. Он учредил вполне зависимый от правительства государственный совет для решения всех важнейших дел. В некоторых провинциях он уничтожил местные штаты, состоявшие из представителей духовенства, дворянства и горожан, и везде, при помощи интендантов, вводил строгое подчинение провинций центру. Старые законы и обычаи его нисколько не стесняли; вообще, он пользовался своей властью с величайшим произволом. Суды утратили при нем независимость; он часто извлекал разные дела из их ведения, для рассмотрения в чрезвычайных комиссиях или даже личного своего решения. Ришелье хотел подчинить государству даже литературу и создал Французскую академию, которая должна была направлять поэзию и критику по желательной для правительства дороге. Людовик XIII лишь несколькими месяцами пережил своего министра, и престол перешел к его сыну, Людовику XIV (1643--1715), во время малолетства которого управляли мать его, Анна Австрийская, и кардинал Мазарини, продолжатель политики Ришелье. Это время было ознаменовано смутами, совпавшими с первой английской революцией, но не имевшими ее серьезного характера; они даже получили название фронды (см.) от имени одной детской игры. В этом движении участвовали парижский парламент, высшая знать и народ, но между ними не только не было единодушия -- они враждовали друг с другом и переходили с одной стороны на другую. Парижский парламент, бывший в сущности лишь высшим судом и состоявший из наследственных членов (вследствие продажности должностей), выставил несколько общих требований касательно независимости суда и личной неприкосновенности подданных и желал присвоить себе право утверждения новых налогов, т. е. получить права государственных чинов. Мазарини приказал арестовать наиболее видных членов парламента; население Парижа построило баррикады и начало восстание. В эту междоусобную войну вмешались принцы крови и представители высшей знати, желавшие удалить Мазарини и захватить власть или, по крайней мере, вынудить у правительства денежные раздачи. Глава фронды, принц Конде, разбитый королевским войском под начальством Тюренна, бежал в Испанию и продолжал вести войну в союзе с последней. Дело кончилось победой Мазарини, но молодой король вынес из этой борьбы крайне печальные воспоминания. После смерти Мазарини (1661) Людовик XIV лично стал править государством. Смуты фронды и английская революция внушили ему ненависть ко всякому проявлению общественной самодеятельности, и он всю жизнь стремился к все большему и большему укреплению королевской власти. Ему приписывают слова: "Государство -- это я", и на деле он действовал вполне сообразно с этим изречением. Духовенство во Ф. еще со времени конкордата 1516 г. было в полной зависимости от короля, а дворянство было усмирено усилиями Ришелье и Мазарини. При Людовике XIV феодальная аристократия вполне превратилась в придворную знать. Король оставил за дворянством все его тягостные для народа права и привилегии, но совершенно подчинил его своей власти, привлекши его к придворной жизни хорошо оплачиваемыми должностями, денежными подарками и пенсиями, внешним почетом, роскошью обстановки, весельем светского времяпрепровождения. Не любя Парижа, с которым были связаны тяжелые воспоминания детства, Людовик XIV создал себе недалеко от него особую резиденцию, чисто придворный город -- Версаль, построил в нем громаднейший дворец, завел сады и парки, искусственные водоемы и фонтаны. В Версале шла шумная и веселая жизнь, тон которой задавали королевские фаворитки Ла-Вальер и Монтеспан. Только в старости короля, когда на него больше всего оказывала влияние г-жа Ментенон, Версаль стал превращаться в подобие монастыря. Версальскому двору стали подражать в других столицах; французский язык, французские моды, французские манеры распространились в высшем обществе всей Европы. В царствование Людовика XIV стала господствовать в Европе и французская литература, также принявшая чисто придворный характер. И раньше во Ф. существовали среди аристократии покровители писателей и художников, но с середины XVII в. главным, и даже почти единственным, меценатом сделался сам король. В первые годы своего правления Людовик XIV назначил государственные пенсии очень многим французским и даже некоторым иностранным писателям и основал новые академии ("надписей и медалей", живописи, скульптуры, наук), но требовал при этом, чтобы писатели и художники прославляли его царствование и не отступали от принятых мнений (см. Французская литература). Царствование Людовика XIV было богато замечательными государственными людьми и полководцами. В первой его половине особенно важное значение имела деятельность Кольбера, генерального контролера, т. е. министра финансов. Кольбер поставил своей задачей поднять народное благосостояние; но, в противность Сюлли, полагавшему, что Ф. должна быть прежде всего страной земледелия и скотоводства, Кольбер был сторонником обрабатывающей промышленности и торговли. Никто до Кольбера не приводил меркантилизма (см.) в такую строгую, последовательную систему, какая господствовала при нем во Франции. Обрабатывающая промышленность пользовалась всякого рода поощрениями. Вследствие высоких пошлин, товары из-за границы почти перестали проникать во Ф. Кольбер основывал казенные фабрики, выписывал из-за границы разного рода мастеров, выдавал предпринимателям казенные субсидии или ссуды, строил дороги и каналы, поощрял торговые компании и частную предприимчивость в колониях, трудился над созданием коммерческого и военного флота. В управление финансами он старался ввести больше порядка и первый начал составлять на каждый год правильный бюджет. Им предпринято было кое-что и для облегчения народа от податных тягостей, но главное внимание он обратил на развитие косвенных налогов, для увеличения средств казны. Людовик XIV, однако, не особенно любил Кольбера, за его экономию. Гораздо большим его сочувствием пользовался военный министр Лувуа, тративший средства, которые собирал Кольбер. Лувуа увеличил французскую армию почти до полумиллиона, она была лучшей в Европе по вооружению, обмундировке и обучению. Он же завел казармы и провиантские магазины и положил начало специально-военному образованию. Во главе армии стояло несколько первоклассных полководцев (Конде, Тюренн и др.). Маршал Вобан, замечательный инженер, построил на границах Ф. ряд прекрасных крепостей. В области дипломатии особенно отличался Лионн. Внешний блеск царствования Людовика XIV страшно истощил силы населения, которое временами очень бедствовало, особенно во вторую половину царствования, когда Людовика XIV окружали по большей части бездарности или посредственности. Король хотел, чтобы все министры были простыми его приказчиками, и отдавал предпочтение льстецам перед сколько-нибудь независимыми советниками. Кольбер впал у него в немилость, как и Вобан, осмелившийся заговорить о бедственном положении народа. Сосредоточивая управление всеми делами в своих руках или в руках министров, Людовик XIV окончательно утвердил во Ф. систему бюрократической централизации. Идя по стопам Ришелье и Мазарини, он уничтожил в некоторых областях провинциальные штаты и отменил остатки самоуправления в городах; все местные дела решались теперь или в столице, или королевскими чиновниками, действовавшими по инструкциям и под контролем правительства. Провинции управлялись интендантами, которых в XVIII в. часто сравнивали с персидскими сатрапами или турецкими пашами. Интендант занимался всем и вмешивался во все: в его ведении находились полиция и суд, набор войска и взимание налогов, земледелие и промышленность с торговлей, учебные заведения и религиозные дела гугенотов и евреев. В управлении страной все подводилось под одну мерку, но лишь настолько, насколько это нужно было для усиления центрального правительства; во всем остальном в провинциальном быту царствовало унаследованное от эпохи феодального раздробления чисто хаотическое разнообразие устарелых законов и привилегий, нередко стеснявших развитие народной жизни. Обращено было внимание и на благоустройство. Полиция получила обширные права. Ее ведению подлежали книжная цензура, наблюдение за протестантами и т. п.; во многих случаях она заступала место правильного суда. В это время появились во Ф. так называемые lettres de cachet -- бланковые приказы о заключении в тюрьму, за королевской подписью и с пробелом для вписания того или другого имени. Стесняя права церкви по отношению к королевской власти и расширяя их по отношению к нации, Людовик XIV поссорился с папой (Иннокентием XI) из-за назначения на епископские должности и собрал в Париже национальный собор (1682), на котором Боссюэт провел четыре положения о вольностях галликанской церкви (папа не имеет власти в светских делах; вселенский собор выше папы; у французской церкви есть свои законы; папские постановления в делах веры получают силу лишь с одобрения церкви). Галликанство (см.) ставило французское духовенство в довольно независимое положение по отношению к папе, но зато усиливало власть над духовенством самого короля. Вообще, Людовик XIV был правоверным католиком, дружил с иезуитами и хотел, чтобы все его подданные были католиками, отступая в этом отношении от веротерпимости Ришелье. Среди самих католиков было много недовольных безнравственными учениями иезуитизма; образовалась даже враждебная им партия янсенистов (см.), до некоторой степени усвоившая взгляд протестантов на значение благодати Божией. Людовик XIV поднял на это направление настоящее гонение, действуя на этот раз в полном единомыслии с папством. Особенно проявил он свою религиозную исключительность в отношении к протестантам. С самого начала царствования он их стеснял разными способами, чем заставил почти всю гугенотскую аристократию вернуться в лоно католической церкви. В 1685 г. он совсем отменил нантский эдикт. Для насильственного обращения гугенотов были пущены в ход военные постои в их жилищах (драгонады), а когда гонимые за веру стали эмигрировать, их ловили и вешали. В Севеннах произошло было восстание, но его скоро подавили жесточайшим образом. Многим гугенотам удалось спастись бегством в Голландию, Швейцарию и Германию, куда они принесли с собой свои капиталы и свое искусство в ремеслах и промышленности, так что отмена нантского эдикта и в материальном отношении была невыгодна для Ф. Гугенотские эмигранты, нашедшие приют в Голландии, стали писать и издавать сочинения, в которых нападали на всю систему Людовика XIV. Во внешней политике Ф. при Людовике XIV продолжала играть роль, созданную ей Ришелье и Мазарини. Ослабление обеих габсбургских держав -- Австрии и Испании -- после тридцатилетней войны открывало для Людовика возможность расширить границы своего государства, страдавшего, после только что сделанных приобретений, чересполосицей. Пиренейский мир был скреплен браком молодого французского короля с дочерью короля испанского Филиппа IV, что впоследствии дало Людовику XIV повод предъявить притязания на испанские владения, как на наследство своей жены. Его дипломатия ревностно работала над тем, чтобы во всех отношениях утвердить первенство Ф. Людовик XIV совсем не церемонился с мелкими государствами, когда имел основание быть ими недовольным. В пятидесятых годах XVII в., когда Англией правил Кромвель, Ф. еще приходилось считаться с ее выдающимся международным положением, но в 1660 г. произошла реставрация Стюартов, а в них Людовик XIV нашел людей, которые готовы были за денежные субсидии вполне следовать его планам. Притязания Людовика XIV, грозившие политическому равновесию и независимости других народов, встречали постоянный отпор со стороны коалиций между государствами, не бывшими в состоянии поодиночке бороться с Ф. Главную роль во всех этих коалициях играла Голландия. Кольбер обнародовал тариф, облагавший ввоз голландских товаров во Ф. весьма высокими пошлинами. На эту меру республика ответила исключением французских товаров со своих рынков. С другой стороны, около того же времени Людовик XIV задумал овладеть испанскими Нидерландами (Бельгией), а это грозило политическим интересам Голландии: ей выгоднее было жить в соседстве с провинцией далекой и слабой Испании, чем в непосредственном соприкосновении с могущественной честолюбивой Ф. Вскоре после первой войны, которую Голландии пришлось вести против Людовика XIV, штатгальтером республики сделался энергичный Вильгельм III Оранский, которому преимущественно и были обязаны своим возникновением коалиции против Людовика XIV. Первая война Людовика XIV, известная под названием деволюционной (см.), была вызвана его намерением завладеть Бельгией. Этому воспротивилась Голландия, заключившая против Ф. тройственный союз с Англией и Швецией. Война была непродолжительна (1667--68) и окончилась ахенским миром; Людовик XIV вынужден был ограничиться присоединением нескольких пограничных крепостей со стороны Бельгии (Лилль и др.). В следующие годы французской дипломатии удалось отвлечь Швецию от тройственного союза и совершенно перетянуть на свою сторону английского короля Карла II. Тогда Людовик XIV начал вторую свою войну (1672--79), совершив вторжение в Голландию с большой армией и имея под своим начальством Тюренна и Конде. Французское войско искусно обогнуло голландские крепости и чуть не взяло Амстердам. Голландцы прорвали плотины и затопили низменные части страны; их корабли нанесли поражение соединенному англо-французскому флоту. На помощь к Голландии поспешил курфюрст бранденбургский Фридрих-Вильгельм, опасаясь за свои прирейнские владения и за судьбу протестантизма в Германии. Фридрих-Вильгельм склонил к войне с Ф. и императора Леопольда I; позже к противникам Людовика XIV присоединились Испания и вся империя. Главным театром войны сделались области по среднему течению Рейна, где французы варварски опустошили Пфальц. В скором времени Англия оставила своего союзника: парламент принудил короля и министерство прекратить войну. Людовик XIV побудил шведов напасть из Померании на Бранденбург, но они были разбиты при Фербеллине. Война окончилась нимвегенским миром (1679). Голландии были возвращены все сделанные французами завоевания; Людовик XIV получил вознаграждение от Испании, отдавшей ему Франш-Конте и несколько пограничных городов в Бельгии. Король был теперь на верху могущества и славы. Пользуясь полным разложением Германии, он самовластно стал присоединять к французской территории пограничные местности, которые на разных основаниях признавал своими. Были даже учреждены особые присоединительные палаты (chambres des rИunions) для исследования вопроса о правах Ф. на те или другие местности, принадлежавшие Германии или Испании (Люксембург). Между прочим, среди глубокого мира Людовик ї™V произвольно занял имперский город Страсбург и присоединил его к своим владениям (1681). Безнаказанности таких захватов как нельзя более благоприятствовало тогдашнее положение империи. Бессилие Испании и Германии перед Людовиком XIV выразилось далее в формальном договоре, заключенном ими с Ф. в Регенсбурге (1684): он устанавливал перемирие на двадцать лет и признавал за Ф. все сделанные ею захваты, лишь бы не производилось новых. В 1686 г. Вильгельму Оранскому удалось заключить против Людовика XIV тайный оборонительный союз ("аугсбургская лига"), охвативший почти всю Западную Европу. В этой коалиции приняли участие император, Испания, Швеция, Голландия, Савойя, некоторые немецкие курфюрсты и итальянские государи. Даже папа Иннокентий XI благоприятствовал видам союза. Не доставало в нем одной Англии, но вторая английская революция (1689), окончившаяся возведением на престол Вильгельма Оранского, отторгла и это государство от союза с Францией. Между тем, Людовик XIV под разными предлогами сделал новое нападение на прирейнские земли и овладел почти всей страной от Базеля до Голландии. Это было началом третьей войны, продолжавшейся десять лет (1688--1697) и страшно истощившей обе стороны. Окончилась она в 1697 г. рисвикским миром, по которому Ф. удержала за собой Страсбург и некоторые другие "присоединения". Четвертая, и последняя, война Людовика XIV (1700--14) носит название войны за испанское наследство (см.). Со смертью короля испанского Карла II должна была пресечься испанская линия Габсбургов. Отсюда возникли планы дележа испанских владений между разными претендентами, о чем Людовик XIV вел переговоры с Англией и Голландией. В конце концов он предпочел, однако, овладеть всей испанской монархией и с этой целью добился от Карла II завещания, провозглашавшего наследником испанского престола одного из внуков Людовика XIV, Филиппа Анжуйского, под условием, чтобы никогда французская и испанская короны не соединялись в одном и том же лице. На испанский престол явился и другой претендент, в лице эрцгерцога Карла, второго сына императора Леопольда I. Едва умер Карл II (1700), Людовик XIV двинул свои войска в Испанию, для поддержания прав своего внука, Филиппа V, но встретил отпор со стороны новой европейской коалиции, состоявшей из Англии, Голландии, Австрии, Бранденбурга и большинства германских князей. На стороне Людовика XIV находились сначала Савойя и Португалия, но вскоре и они перешли в лагерь его врагов; в Германии его союзниками были лишь курфюрст баварский, которому Людовик XIV обещал испанские Нидерланды и Пфальц, да архиепископ кельнский. Война за испанское наследство велась с переменным счастьем; главным ее театром были Нидерланды, с прилегающими частями Ф. и Германии. В Италии и Испании перевес брала то одна, то другая сторона; в Германии и Нидерландах французы терпели одно поражение за другим, и к концу войны положение Людовика XIV сделалось крайне стеснительным. Страна была разорена, народ голодал, казна была пуста; однажды отряд неприятельской конницы появился даже в виду Версаля. Престарелый король стал просить мира. В 1713 г. Франция и Англия заключили между собой мир в Утрехте; Голландия, Пруссия, Савойя и Португалия скоро примкнули к этому договору. Карл VI и большая часть имперских князей, принимавших участие в войне, продолжали вести ее еще около года, но французы перешли в наступление и заставили императора в раштаттском договоре признать условия утрехтского мира (1714). В следующем году Людовик XIV умер. Три четверти XVIII в., протекшие от смерти Людовика XIV до начала революции (1715--1789), были заняты двумя царствованиями: Людовика XV (1715--74) и Людовика XVI (1774--92). Это было временем развития французской просветительной литературы (см. Просвещение), но вместе с тем и эпохой потери Ф. прежнего значения в делах международной политики и полного внутреннего разложения и упадка. Система Людовика XIV привела страну к совершенному разорению, под бременем тяжелых налогов, громадного государственного долга и постоянных дефицитов. Реакционный католицизм, одержавший победу над протестантизмом после отмены нантского эдикта, и королевский абсолютизм, убивавший все самостоятельные учреждения, но подчинившийся влиянию придворной знати, продолжали господствовать во Ф. и в XVIII в., т. е. в то самое время, когда эта страна была главным очагом новых идей, а за ее границами государи и министры действовали в духе просвещенного абсолютизма. И Людовик XV, и Людовик XVI были люди беспечные, не знавшие иной жизни, кроме придворной; они ничего не сделали для улучшения общего положения дел. До середины XVIII в. все французы, желавшие преобразований и ясно понимавшие их необходимость, возлагали свои надежды на королевскую власть, как на единственную силу, которая была бы в состоянии произвести реформы; так думали и Вольтер, и физиократы (см.). Когда, однако, общество увидело, что ожидания его были напрасны, оно стало относиться к этой власти отрицательно; распространились идеи политической свободы, выразителями которых были Монтескье и Руссо. Это сделало задачу французского правительства еще более трудной. В начале царствования Людовика XV, который приходился Людовику XIV правнуком, за малолетством короля управлял герцог Орлеанский Филипп. Эпоха регентства (1715--23) ознаменована легкомыслием и развращенностью представителей власти и высшего общества. В это время Ф. пережила сильное экономическое потрясение, еще более расстроившее дела, которые и без того были в печальном положении (см. Ло). Когда Людовик XV пришел в совершенный возраст, он сам мало интересовался и занимался делами. Он любил одни светские развлечения и с особенным вниманием относился только к придворным интригам, поручая дела министрам и руководясь при их назначении и смещении капризами своих фавориток. Из последних своим влиянием на короля и своими безумными тратами особенно выдавалась маркиза Помпадур, вмешивавшаяся в высшую политику. Внешняя политика Ф. в это царствование не отличалась последовательностью и обнаруживала упадок французской дипломатии и военного искусства. Старая союзница Ф., Польша, была оставлена на произвол судьбы; в войне за польское наследство (1733--1738 гг.; см. соотв. статью) Людовик XV не оказал достаточной поддержки своему тестю Станиславу Лещинскому, а в 1772 г. не воспротивился первому разделу Речи Посполитой. В войне за австрийское наследство (см.) Ф. действовала против Марии-Терезии, но потом Людовик XV стал на ее сторону и защищал ее интересы в семилетней войне (см.). Эти европейские войны сопровождались соперничеством Ф. и Англии в колониях; англичане вытеснили французов из Ост-Индии и Северной Америки. В Европе Ф. расширила свою территорию присоединением Лотарингии и Корсики. Внутренняя политика Людовика XV ознаменована уничтожением во Ф. ордена иезуитов, во время министерства Шуазеля. Конец царствования был наполнен борьбой с парламентами (см. соотв. статью). Людовик XIV держал парламенты в полной покорности, но, начиная с регентства герцога Орлеанского, они стали опять действовать независимо и даже вступать в споры с правительством и критиковать его действия. В сущности эти учреждения были ярыми защитниками старины и врагами новых идей, доказав это сожжением многих литературных произведений XVIII в.; но независимость и смелость парламентов по отношению к правительству делали их весьма популярными в нации. Только в начале семидесятых годов правительство в борьбе с парламентами пошло на самую крайнюю меру, но выбрало очень неудачный повод. Один из провинциальных парламентов возбудил дело по обвинению в разных беззакониях местного губернатора (герцога Эгильона), бывшего пэром Ф. и потому подсудного лишь парижскому парламенту. Обвиняемый пользовался расположением двора; король велел прекратить дело, но столичный парламент, сторону которого приняли и все провинциальные, объявил такое распоряжение противным законам, признав вместе с тем невозможным отправлять правосудие, если суды будут лишены свободы. Канцлер Мопу сослал непокорных судей и заменил парламенты новыми судами, получившими кличку "парламентов Мопу". Общественное раздражение было так сильно, что когда Людовик XV умер, его внук и преемник Людовик XVI поспешил восстановить старые парламенты. По природе человек благожелательный, новый король не прочь был посвятить свои силы служению родине, но совсем был лишен силы воли и привычки к труду. Вскоре по вступлении на престол он сделал министром финансов (генеральным контролером) очень известного физиократа, одного из видных деятелей просветительной литературы и замечательного администратора Тюрго, который принес с собой на министерский пост широкие реформаторские планы в духе просвещенного абсолютизма. Он не хотел ни малейшего умаления королевской власти и с этой точки зрения не одобрял восстановления парламентов, тем более, что с их стороны ожидал только помехи своему делу. В отличие от других деятелей эпохи просвещенного абсолютизма, Тюрго был противником централизации и создал целый план сельского, городского и провинциального самоуправления, основанного на бессословном и выборном начале. Этим Тюрго хотел улучшить управление местными делами, заинтересовав в них общество, и вместе с тем содействовать развитию общественного духа. Как представитель философии XVIII в., Тюрго был противником сословных привилегий; он хотел привлечь дворянство и духовенство к платежу налогов и даже отменить все феодальные права. Он задумал также уничтожить цехи и разные стеснения торговли (монополии, внутренние таможни). Наконец, он мечтал о возвращении равноправности протестантам и о развитии народного образования. Министр-реформатор вооружил против себя всех защитников старины, начиная с королевы Марии-Антуанетты и двора, которые были недовольны введенной им экономией. Против него были и духовенство, и дворянство, и откупщики налогов, и хлебные барышники, и парламенты; последние стали противиться его реформам и этим вызвали его на борьбу. Против ненавистного министра разными нелепыми слухами раздражали народ и этим возбуждали беспорядки, которые пришлось усмирять вооруженной силой. После двух неполных лет управления делами (1774--76) Тюрго получил отставку, а то немногое, что он успел сделать, было отменено. После этого правительство Людовика XVI подчинилось направлению, господствовавшему в среде привилегированных классов, хотя необходимость реформ и сила общественного мнения давали себя постоянно чувствовать, и некоторые преемники Тюрго делали новые попытки преобразований; им не доставало только широкого ума этого министра и его искренности, в их преобразовательных планах не было ни оригинальности, ни цельности, ни смелой последовательности Тюрго. Самым выдающимся из новых министров был Неккер (см.), искусный финансист, дороживший популярностью, но лишенный широких взглядов и твердости характера. За четыре года своего первого министерства (1777--81) он осуществил кое-какие намерения Тюрго, но сильно урезанные и искаженные, например ввел в двух областях провинциальное самоуправление, но без городского и сельского, притом с сословным характером и с меньшими правами, чем предполагал Тюрго (см. Провинциальные собрания). Неккер был удален за то, что опубликовал государственный бюджет, не скрыв громадных расходов двора. В это время Ф. еще более ухудшила свои финансы вмешательством в войну североамериканских колоний за свободу от Англии. С другой стороны, участие Ф. в основании новой республики, только усилило стремление французов к политической свободе. При преемниках Неккера правительство снова возвращалось к мысли о финансовых и административных реформах и, желая иметь поддержку нации, дважды созывало собрание нотаблей (см.), т. е. представителей всех трех сословий по королевскому выбору. Даже таким образом составленные собрания резко критиковали неумелое ведение дел министрами. Снова поднялись и парламенты, не желавшие никаких реформ, но протестовавшие против произвола правительства, располагая в свою пользу, с одной стороны, привилегированных, а с другой -- и остальную нацию. Правительство вступило с ними в борьбу и снова решило заменить их новыми судами, но потом опять их восстановило. В это время (1787) в обществе заговорили о необходимости созыва генеральных штатов; вторично призванный к власти Неккер не хотел принять на себя заведование финансами иначе как под условием созыва сословного представительства. Людовик XVI вынужден был согласиться. Собрание в 1789 г. государственных чинов было началом великой французской революции, продолжавшейся десять лет и совершенно преобразовавшей социальный и политический строй Ф. (см. Французская революция). 17 июня 1789 г. старое сословное представительство Ф. стало представительством общенародным: генеральные штаты превратились в национальное собрание, которое 9 июля объявило себя учредительным, 4 августа отменило все сословные и провинциальные привилегии и феодальные права, а затем выработало монархическую конституцию 1791 г. Ф., однако, недолго оставалась конституционной монархией; 21 сентября 1792 г. была провозглашена республика. Это была эпоха внутренних смут и внешних войн, создавших диктатуру революционного правительства. Только в 1795 г. страна перешла к правильному государственному устройству, но так называемая конституция III года удержалась недолго: она была низвергнута в 1799 г. генералом Наполеоном Бонапартом, эпоха которого и открывает собой во Ф. историю XIX века. В эпоху революции Ф. завоевала Бельгию, левый берег Рейна и Савойю (см. табл. III, карту X) и начала республиканскую пропаганду в соседних странах. Революционные войны были лишь началом войн консульства и империи, наполняющих собой первые 15 лет XIX века.

Н. Кареев.

  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru