Камышнюк Федор Леонтьевич
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Неизбывной памяти А. Блока
    Святая Русь
    "Вы, глумясь, называли меня..."
    "Наступает желанный искус..."
    "В клубящихся и мглистых океанах..."
    "Свои сонеты, стансы и поэмы..."

Русская поэзия Китая: Антология

   

ФЕДОР КАМЫШНЮК

НЕИЗБЫВНОЙ ПАМЯТИ А. БЛОКА

...Ты в поля отошла без возврата...
Да святится имя Твое...

I

             Ты в поля отошел без возврата --
             Да святится имя Твое!
             Небо кровью пожарищ объято,
             Закровавлено зорь острие.
             Ты в поля отошел, светлоликий,
             В снеговые поля тишины.
             Здесь безумятся черные крики,
             Пляшут молнии жуткой весны.
             Ты в поля отошел без возврата
             К нареченной, последней мечте --
             Но смеялся и плакал, распятый,
             До последней зари, на кресте.
             Ты -- в полях, но Твой голос над нами,
             Над Голгофой звенел и не стих.
             Не сгорает чудесное знамя.
             Не избыть светогимнов Твоих.
             Ты в поля отошел. Но не замер,
             Не померк Твой сияющий лик.
             В полыхающем зареве -- мрамор
             Белогрезовый -- вестью возник.
   

II

             Томился в темных перепутьях,
             Впивал немые голоса
             И знал: на облачных лоскутьях,
             Пылая, расцветет гроза.
             И так внезапно, и так вешне
             Загромовела высота!
             Еще светлее, белоснежней
             Распятый славил высь с креста.
             И пусть восторг внезапных молний
             Разлился кровью на горе --
             Он в жуткий миг не стал безмолвней,
             Он даже кровь простил заре!
             Когда ж костровое безумье,
             Мертвя, коснулося его,
             Звенящим гимном в алом шуме
             Его сверкнуло торжество.
   

СВЯТАЯ РУСЬ

I

             Огнесинеющая, о, не заглохнет:
             В мечтах дремучая -- в веках душа моя!
             И пусть отчаянье, как смерть; и пусть дорог нет;
             Благоуханная, она -- все та же самая.
             Все та же самая она, душа младенца,
             Равнинношелестная; ковыль и грусть на ней!
             И песни жаворонка!.. Но не изменится.
             И -- что напевнее? Что безыскусственней?..
   

II

             Душа покорно отразила
             Родную Русь!.. Какая власть,
             Какая моревая сила
             В душе разбуженной зажглась!
             Душа восторженно припала,
             Хрустальнострунью покорясь.
             И звонкоогненная вязь
             Неудержимо повлеклась
             В туманных заревах опала.
             Душа так долго подымалась
             До предреченной высоты.
             И прядали, страша, цветы,
             Кровавившие жгучей алостью,
             И хохот каменных безжалостей
             Недвижим жутью у черты.
             Но в миге пыточного бреда --
             Какая радость!.. С высоты
             К Тебе одной стремя мечты,
             Я лишь Тебе, Тебе лишь предан,
             О, Родина!.. В душе -- лишь Ты.
   

III

             В Тебе -- опечаленность немого севера,
             Тоска и безмолвие угрюмой тундры,
             И снежным цветением на вешнем севе --
             Расцветшие льдистые холодных лун дары.
             Так долго зима была! И, веря весени,
             Немая, молилась Ты, чтоб солнце-пламя
             Заулыбавшимися прошло полями,
             Бросая ландышные восторги песни.
             Был путь Твой так горестен! Молчало небо.
             Ты шла так безропотно к мучениям крестным.
             О, Ты улыбалася грозившим безднам.
             И в полночь -- Голгофы высь. И крест на ней был.
             О, знала: повелены мгновения скорби!..
             И шла, улыбаясь, к ним. И кровь на лоскутьях,
             И наглые хохоты на гулких распутьях --
             Незримым томлением улыбку горбили.
             Свершилось! Зима была -- и встала весень!
             И -- там, где оснеженность, запело пламя,
             Заулыбавшимися пройдя полями,
             Бросая ландышные восторги песен.
   

"Вы, глумясь, называли меня..."

             Вы, глумясь, называли меня
             Пролетарским и красным поэтом,
             Я б хотел, чтобы память об этом
             Донеслась до грядущего дня.
             Я б хотел, чтобы весть о клейме том,
             О клейме вашей брани тупой, --
             Через тысячелетний прибой
             Запылала над бедным поэтом.
             И тогда -- о, я знаю -- простятся
             Мне мои мутно-хмельные дни:
             Пусть они были жизнью паяца,
             Бесшабашны пусть были они...
             Над одним не хотел он смеяться,
             Над зарей, лившей кровь и огни.
   

"Наступает желанный искус..."

             Наступает желанный искус,
             Наплывает на сердце пора.
             Пусть -- безмолвен. Пусть падал низко.
             Скоро -- огненная игра.
             Ни одной, ни одной поэмы!..
             Не уйти и не выдохнуть -- нет!
             Братья вечные. Скованы все мы.
             Все же вы оставили след.
             Все же милые лики Эдгара,
             И Бодлера, и твой, Сы Кун-ту,
             Освещают немую, угарную
             И удушливую темноту.
             ...............................................
             Наступает желанный искус,
             Наплывает на сердце боль.
             Будь же ты путеводной искрой
             В топях жизни -- ты, Ли Тай-бо!
   
             1930
             Павловск
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Неизбывной памяти А. Блока // Фиал (Харбин). 1921. Окт. No 1.Святая Русь // Сунгарийские вечера: Тетр. 1. Харбин, 1923. "Вы, глумясь, называли меня..." // Трибуна (Харбин). 1925. 24 марта. "Наступает желанный искус..." -- печатается по инскрипту, сделанному рукой владельца ("Саши"; видимо, востоковеда А. Н. Усова) в конце книги Ф. Камышнюка "Музыка боли" из собрания Л. Турчинского (Москва).
   Сы Кун-ту(Сыкун Ту) (837--908) -- китайский поэт.
   Ли Тай-бо, точнее, Ли Бо (701--762) -- величайший китайский поэт.

* * *

   Камышнюк Федор Леонтьевич (1894(?) -- не ранее 1932). В детстве был привезен родителями в Харбин (1903). Там в 1914 г. окончил коммерческое училище. Один учебный год работал в школе на станции Фуляэрди. Летом 1915 г. уехал поступать в Петроградский психоневрологический институт. В 1917 г. шесть стихотворений Ф. Камышнюка были опубликованы в сборнике статей профессоров и студентов, приуроченном к 18-й годовщине основания Восточного института (дата и место издания -- 21 октября 1917, Владивосток). Курса не окончил и вернулся в Харбин. В 1918 вышел его сборник стихотворений "Музыка боли". Входил в харбинскую студию "Кольцо". В 1921 г. вышел его второй сборник -- "Лепестки. Скрижаль". В двадцатые годы в Берлине должна была выйти его книга "Вино мгновений" (найти ее не удалось). Камышнюк печатался в журналах "Даль" (1920), "Окно" (1920), "Гонг", "Фиал" (1921), "Дальневосточный синий журнал" (1921--1922), "Вал" (1922), "Китеж" (1922). Участвовал в коллективном сборнике "Сунгарийские вечера" (Харбин, 1923). Выступал с чтением своих стихов. Известно, например, о его чтении в Литературно-художественном кружке при Коммерческом собрании. Переводил стихи с китайского. По словам литературоведа Дяо Шаохуа, Камышнюк знал китайский язык в совершенстве, был близко знаком с образцами древнекитайской поэзии, и переводы его талантливы и заслуживают доверия. Между 1923 и 1926 г. Камышнюк уехал в Советский Союз. В собрании Л. Турчинского (Москва) имеется экземпляр книги Камышнюка "Музыка боли", в котором на свободных и вклеенных страницах рукой владельца, дарственная надпись которому есть на книге ("Саша" -- видимо, тоже поэт и тоже востоковед, вероятней всего -- А. Н. Усов, -- ему в книге посвящено два стихотворения) переписано множество стихотворений Камышнюка: самое раннее датировано 1926 г., с припиской "Самара"; поздние стихотворения 1929--1932 гг. (последнее -- 18 октября 1932) помечены: "Ленинград. Павловск".

------

   

* * *

             В клубящихся и мглистых океанах
             Огонь неумирающий горел
             И вспыхивал багровостями стрел,
             Блуждающий в глубинах несказанных.
             В движениях сверкающих и странных
             Он вздрагивал мучительно и тлел
             Безумными огнями каравелл,
             Молящими в зловещих ураганах.
             Он духом стал в безмолвии веков,
             Низринулся он в сердце человечье
             Рыдающей, томящеюся речью,
             И вдаль зовет из яростных оков
             От медленных и сумрачных ступеней
             Звенящею предбурностью осенней.
   

* * *

             Свои сонеты, стансы и поэмы
             Тебе пою я, тайносветный лик.
             Огнеявлений каждый краткий миг
             В душе рождает яркость хризантемы.
             Ищу я в мире лишь твои эмблемы --
             Сияний дальних отраженный блик,
             И все созвучья холодны и немы,
             И стих печальный -- словно звон вериг.
             О, ночи долгих, горестных сомнений!
             Порой сверкает радость воплощений
             И снова гаснет... -- Звездный луч во сне...
             Но путь мой вечен. И ведут ступени --
             Снега метелей... Призраки в огне --
             К восторгам встречи в горней тишине.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru