Камаровский Леонид Алексеевич
Новейшие успехи в науке и в жизни международного права

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

НАУЧНЫЙ ОБЗОРЪ.

Новѣйшіе успѣхи въ наукѣ и въ жизни международнаго права *).

*) Лекціи, читанныя въ Московскомъ университетѣ въ сент. 1894 г.

   Многіе изъ образованнаго общества относятся до сихъ поръ съ нескрываемымъ пренебреженіемъ къ международному праву. Какая это, говорятъ, наука? Развѣ она не представляется изобрѣтеніемъ нѣкоторыхъ, быть можетъ, благожелательныхъ, но отвлеченныхъ умовъ, мало знакомыхъ съ жизнью, такъ какъ въ жизни мы видимъ, что государства, въ своихъ взаимныхъ сношеніяхъ, слѣдуютъ лишь собственнымъ интересамъ, а вовсе не какимъ-либо началамъ права.
   Эти предубѣжденія весьма стары и распространенны. На нихъ были даваемы часто болѣе или менѣе мѣткія и вѣрныя разъясненія, повторять которыя мы теперь вовсе не намѣрены. Замѣтимъ только, что ничего нѣтъ легче, какъ слѣдовать предубѣжденіямъ и рутинѣ, но для каждой науки они являются такимъ препятствіемъ, объ устраненіи котораго слѣдуетъ позаботиться прежде всего.
   Относительно спеціально международнаго права скажемъ только, что эта одна изъ младшихъ отраслей правовѣдѣнія дѣлаетъ именно въ наши дни такіе сравнительно быстрые успѣхи, которые лучше всякихъ теоретическихъ разсужденій свидѣтельствуютъ объ ея живучести и важности и стоятъ того, чтобы на нихъ обратили вниманіе.
   Мы думаемъ бросить бѣглый взглядъ на эти успѣхи въ области науки и практики, какъ они сказались лишь за самое послѣднее время.
   

I.

   Во всѣхъ областяхъ теоретическаго мышленія но международному праву насъ встрѣчаютъ новые труды и изслѣдованія, которые, такъ или иначе обогащая наши свѣдѣнія, способны вызвать новыя дальнѣйшія работы по этой области знанія, представляющей еще такъ много недоконченныхъ или даже вовсе не затронутыхъ задачъ. Для удобства обозрѣнія, мы раздѣлимъ ихъ на слѣдующія четыре рубрики: а) исторія, б) новые курсы, в) журналы и г) монографіи.
   

а) Исторія.

   Исторія имѣетъ для нашего предмета важное значеніе, ибо она показываетъ намъ причины возникновенія международнаго права и фазисы его послѣдовательнаго развитія до нашего времени. А лишь зная прошлое и настоящее положеніе науки мы можемъ дѣлать заключенія объ ея вѣроятномъ будущемъ.
   По части исторіи международныхъ сношеній намъ приходится отмѣтить два сочиненія, оба посвященныя капитальному вопросу о появленіи въ жизни положительнаго международнаго права, но, при различіи ихъ содержанія, дополняющія другъ друга. Это -- труды бар. Таубе и Ниса {Бар. Таубе: "Исторія зарожденія современнаго международнаго права (Средніе вѣка)". Томъ I. 1894 г.-- Nys: "Les origines du droit international". 1894.}.
   Въ вышедшемъ пока первомъ томѣ бар. Таубе (введеніе и часть общая) мы находимъ какъ бы философію исторіи среднихъ вѣковъ съ точки зрѣнія международныхъ отношеній и правъ. Авторъ задается мыслью прослѣдить исторію возникновенія основного начала нашей науки -- идеи общенія -- за этотъ періодъ и высказываетъ мысль, что оно является продуктомъ второй половины его, т.-е. тѣхъ пяти вѣковъ, которые протекли съ начала 2-го тысячелѣтія послѣ P. X. до вѣка Реформаціи (X--XV вв.).
   Во второмъ томѣ (часть особенная) авторъ думаетъ сдѣлать очеркъ тѣхъ результатовъ, къ которымъ пришли средніе вѣка по отдѣльнымъ отраслямъ международнаго права, т.-е. показать зачатки его отдѣльныхъ институтовъ за эту эпоху.
   Справедливо говоря, что изучаемый имъ періодъ -- эпоха образованія международнаго права -- есть одинъ изъ интереснѣйшихъ моментовъ въ культурной жизни человѣчества, онъ трудомъ своимъ желаетъ хотя отчасти восполнить крупный пробѣлъ въ современной юридической литературѣ не только нашей, но даже иностранной, ибо, съ точки зрѣнія избранной имъ темы, среднимъ вѣкамъ посчастливилось даже менѣе, чѣмъ древности: нѣтъ ни одного цѣльнаго, охватывающаго весь вопросъ сочиненія о зарожденіи нашего предмета именно въ этотъ періодъ, такъ сказать, его младенчества.
   Книга бар. Таубе распадается на три отдѣла. Въ первомъ, установивъ руководящіе принципы, авторъ разъясняетъ, почему не было международнаго права въ древности, и дѣлаетъ это особенно хорошо относительно Греціи, гдѣ, повидимому, были на-лицо многія изъ условій, необходимыхъ для его возникновенія: существованіе многихъ независимыхъ государствъ, общность происхожденія, одинаковость религіи. Все это въ результатѣ повело къ единству ея культуры. Но при всемъ этомъ городовыя ея республики не возвысились до международнаго права, потому что жили въ вѣчныхъ между собою соперничествѣ и враждѣ. За немногими рѣдкими исключеніями, имъ была совершенно чужда великая идея общности и солидарности народовъ, безъ которой немыслимо это право. Идеаломъ каждаго государства античной Греціи, говоритъ авторъ, было не устройство ея въ видѣ большой культурной солидарной семьи, состоящей изъ равноправныхъ членовъ, а нѣчто прямо ему противоположное, именно -- гегемонія даннаго государства надъ всѣми остальными.
   Второй отдѣлъ посвященъ раннимъ среднимъ вѣкамъ (V--X), когда Западная Европа выдѣлилась въ особое культурно-историческое цѣлое. Ей противополагаются, съ одной стороны, Византійская имперія, съ другой -- греко-славянскій міръ, на почвѣ которыхъ международное общеніе не могло облечься въ юридическую форму. Это стало дѣлаться на Западѣ лишь во вторую половину средневѣковья (X--XV вв.), когда зародилась тамъ идея международнаго общенія, благодаря особенно дѣйствію такихъ факторовъ, какъ феодализмъ, имперія и папство. Ихъ общественная и международная сторона выясняется обстоятельно и хорошо въ третьемъ отдѣлѣ, который, въ свою очередь, подраздѣляется авторомъ на два періода: высшаго разцвѣта этихъ учрежденій и ихъ постепеннаго разрушенія въ эпоху переходную къ новому времени, когда на исторической сценѣ появляются субъекты международнаго права -- новыя государства. Общіе выводы, къ которымъ приходитъ авторъ, онъ резюмируетъ въ заключеніи: "Средніе вѣка,-- говоритъ онъ тутъ,-- дали современной Европѣ и самый фактъ, и идею общества народовъ. Именно имъ принадлежитъ и честь, и громадная заслуга начала превращенія разъединенныхъ, вѣчно-враждебныхъ другъ другу народовъ,-- настоящее стадо какихъ-то хищныхъ по отношенію одинъ къ другому звѣрей,-- въ тѣсную и солидарную, родственную семью трудолюбивыхъ работниковъ на общей нивѣ человѣческаго прогресса".
   "Средніе вѣка заключали въ себѣ много, очень много варварскаго, и можно только благодарить Провидѣніе, что мы далеко и невозвратно ушли отъ этихъ ужасныхъ временъ. Но, все-таки, говоря словами Шлегеля и Лорана, "если они и были еще глубокою ночью въ жизни человѣчества, то эта ночь была звѣздная",-- въ эту ночь родился не одинъ элементъ нашего современнаго строя, былъ положенъ не одинъ новый устой въ дѣлѣ людского прогресса вообще и въ дѣлѣ совершенствованія международной жизни въ частности. Средніе вѣка были великимъ этапомъ на томъ длинномъ, обильно залитомъ и кровью, и слезами, пути, которымъ уже вѣками идетъ человѣчество, чтобы, выйдя изъ мрака, рабства, произвола и всеобщей ненависти, притти къ свѣту и свободѣ, къ праву и любви" {Въ приложеніяхъ къ своей книгѣ бар. Таубе касается еще слѣдующихъ вопросовъ: международное право и его отрицатели; Россія и средневѣковой западноевропейскій міръ; пожалованіе королевскихъ титуловъ въ средніе вѣка; западно-европейскіе собори конца среднихъ вѣковъ и современные конгрессы; литература по общей исторіи международнаго права въ средніе вѣка.}.
   Вообще, книга бар. Таубе написана живо и интересно и надо пожелать, чтобы второй томъ не долго заставилъ себя ждать. Не малымъ подспорьемъ для него, вѣроятно, послужить трудъ Ниса, профессора въ Брюсселѣ и уже извѣстнаго многими дѣльными изслѣдованіями по исторіи международныхъ сношеній и литературы. Его книга весьма счастливо дополняетъ и какъ будто развиваетъ далѣе книгу русскаго писателя. Въ 17 главахъ {Обзоръ имъ дѣлаетъ Бергбомъ въ Centralblatt für Rechtswissenschaft 1894, Tuli, S. 348-349.}, безъ систематической выдержки, но на основаніи богатѣйшаго фактическаго и научнаго матеріала, Нисъ знакомитъ насъ со всѣми проявленіями международныхъ институтовъ и теорій за долгій средневѣковой періодъ. Онъ пользовался не одними рѣдкими, теперь почти неизвѣстными печатными сочиненіями о той эпохѣ, но и рукописнымъ матеріаломъ, найденнымъ имъ въ Британскомъ музеѣ и въ королевской брюссельской библіотекѣ. Часто, желая быть возможно точнымъ, онъ дѣлаетъ изъ источниковъ длинныя буквальныя заимствованія, что пестритъ его изложеніе и ведетъ иногда къ повтореніямъ, но вездѣ сказывается его начитанность и любовь, съ которою онъ изучилъ свой трудный и доселѣ мало извѣстный предметъ. Авторъ останавливается на многовѣковомъ соперничествѣ папства съ имперіею, расшатавшемъ ихъ обоихъ въ основаніи и приведшемъ къ образованію независимыхъ новыхъ государствъ, между которыми установилась система политическаго равновѣсія, какъ основа ихъ взаимныхъ сношеній. Главными институтами, проложившими въ то время дорогу международному общенію, явились война и дипломатія и поэтому естественно, что онъ отводитъ имъ много мѣста въ своемъ сочиненіи. Онъ начинаетъ съ мнѣній отцовъ церкви о дозволенности войны вообще, переходитъ затѣмъ къ ея формамъ въ средніе вѣка, къ законнымъ ея причинамъ, по мнѣнію писателей того времени, къ способахъ ея веденія и окончанія. Тутъ, въ частности, рѣчь идетъ о положеніи комбатантовъ и не-комбатантовъ, о военноплѣнныхъ, о правѣ добычи, о морской войнѣ и нейтральныхъ, поскольку о таковыхъ можно было тогда говорить. Впрочемъ, уже тогда споры между правителями оканчивались не одною войною, а разными другими, мирными и насильственными способами, въ числѣ которыхъ особенно были распространены репрессаліи. На всемъ этомъ авторъ также останавливается. Послѣ войны онъ отводитъ видное мѣсто и дипломатіи и касается также долгихъ споровъ о рангѣ и предсѣдательствѣ между государями и ихъ уполномоченными. Онъ говоритъ еще о торговлѣ, судоходствѣ, монетной системѣ и въ концѣ своей книги доходитъ уже до рубежа новаго времени. Здѣсь онъ разсматриваетъ вопросъ о занятіи земель, вновь тогда открытыхъ, и о распредѣленіи ихъ папами между христіанскими государями въ XVI стол., о признаніи свободы моря въ XVII и о попыткахъ къ установленію среди европейскихъ народовъ мира.
   Таково богатое содержаніе этой работы Ниса. Безспорно, многое въ ней имѣетъ интересъ лишь историческій и даже археологическій, но она даетъ намъ, все-таки, довольно полную, по первоисточникамъ составленную, картину столь уже чуждаго для насъ и своеобразнаго международнаго строя въ средніе вѣка. Какъ бы хорошимъ къ ней введеніемъ представляется вступительная лекція автора: "Международное право предъ исторіею", которою онъ открылъ, въ мартѣ настоящаго года свой курсъ по исторіи нашего предмета въ школѣ общественныхъ наукъ (Ecole des sciences sociales), соединенной съ Брюссельскимъ университетомъ {Nys: "Le droit international devant l'histoire" въ Revue de droit international, 1894, p. 254-268.}. Онъ въ ней тонко проводитъ основную мысль, что хотя католическіе, протестантскіе и не христіанскіе государи часто грубо попирали международное право и болѣе всего въ XVIII в., но оно зародилось и, хотя медленно, но крѣпло безъ перерыва въ продолженіе вѣковъ благодаря потребностямъ самой совмѣстной жизни новыхъ народовъ. Сперва фактически между послѣдними установилось общеніе, которое развѣтвляясь, превратило ихъ сожитіе въ настоящее общество народовъ. Жизнію же этого общества и вырабатывается международное право, которое, въ силу этого, и есть право -- живое, положительное, а не какая-либо часть морали, какъ объ этомъ ошибочно думаютъ нѣкоторые даже доселѣ. Въ виду исторически-несомнѣннаго роста международныхъ нормъ, не существеннымъ представляется возраженіе тѣхъ, которые указываютъ на отсутствіе для ихъ защиты особой власти и принужденія. Не забудемъ, говоритъ авторъ, что въ такомъ же точно положеніи долго находилось частное право, пока оно не было опредѣлено законодателемъ. Кодификація является вездѣ позднѣе обычаевъ, которые, въ свою очередь, слѣдуютъ за судебными рѣшеніями, постановляемыми старшими членами общинъ. И въ гражданскомъ быту принудительное примѣненіе властью юридическихъ нормъ составляетъ исключеніе, а не правило. Государственное же право въ большинствѣ странъ остается до сихъ поръ безъ санкціи, но развѣ это даетъ намъ право сказать, будто современныя конституціи лишены положительнаго юридическаго характера?
   Не только начала многихъ институтовъ, но и первыя проявленія многихъ важныхъ для насъ ученій восходятъ къ среднимъ вѣкамъ. Такъ уже тогда, наприм., пытливые умы задумывались надъ проблемою общаго мира, подвергали сомнѣнію законность вообще войны, тщательно анализировали причины, могущія ее до извѣстной степени оправдать, и изучали всѣ пріемы ея веденія. Какіе это были глубокіе умы и благородныя сердца!-- восклицаетъ Нисъ. Въ числѣ послѣднихъ онъ особенно выдвигаетъ августинскаго монаха XIV в., Honoré Bonet, испанца Викторію, проф. въ Саламанкѣ, и ученую женщину Христину Пизанскую. Боне въ своемъ трактатѣ (Arbre des batailles), посвященномъ Карлу VI и изданномъ стараніями того же Ниса, всюду проповѣдуетъ любовь къ ближнему. Вездѣ, говоритъ намъ авторъ, онъ выступаетъ защитникомъ терпимости, милосердія, вѣрности данному слову и человѣколюбія на войнѣ. Его идеи поражаютъ своею преждевременностью особенно для той эпохи. Онъ предлагаетъ реформы, не осуществленныя даже въ наши дни. Какой контрастъ представляетъ онъ съ Бинкерсгукомъ, великимъ юристомъ, жившимъ въ первую половину XVIII в. Бинкерсгукъ превосходитъ его по силѣ юридическаго мышленія, но онъ жестокъ; онъ узаконяетъ въ международномъ правѣ воззрѣнія и пріемы, осуждаемые сердцемъ. Боне гораздо болѣе слабый юристъ, но онъ болѣе человѣченъ. И что же? Его идеи, съ теченіемъ времени, частію осуществились, частію будутъ выполнены, а суровыя доктрины Бинкерсгука давно осуждены и совершенно забыты. Новое подтвержденіе той истинѣ, что человѣчество движется впередъ по направленію къ великодушію, къ добротѣ.
   Очеркъ свой авторъ оканчиваетъ Гроціемъ, котораго онъ называетъ творцомъ нашей науки въ томъ смыслѣ, что онъ соединилъ уже существовавшіе до него элементы ея въ одно цѣлое на подобіе членовъ тѣла и вдохнулъ въ нихъ дыханіе жизни.
   Въ заключеніе онъ ставитъ себѣ великій вопросъ: "призвана ли война свирѣпствовать на всѣ времена"? Тутъ необходима одна предварительная оговорка. Война въ наши дни уже потеряла опору въ учрежденіяхъ варварскихъ, но носившихъ прежде юридическій характеръ. Я говорю о репрессаліяхъ, о каперствѣ, о безграничномъ правѣ на добычу, о превращеніи побѣжденныхъ въ рабовъ. Нынѣ война становится человѣчнѣе, она цивилизуется. Но исчезнетъ ли она совершенно, какъ послѣдній способъ утвержденія права? Постигнетъ ли и ее участь, которой подверглись частная война, кулачное право? Будущее отъ насъ сокрыто, но отъ прошедшаго и настоящаго мы можемъ дѣлать относительно его извѣстныя предположенія, сводящіяся къ тому, что усилія великихъ умовъ не погибаютъ въ человѣчествѣ, но со временемъ дополняются и приносятъ всѣ свои благословенные плоды. Три великія идеи властно управляютъ міромъ: идеи прогресса, свободы, человѣчности. Противъ нихъ безсильны всѣ усилія и козни. Это даетъ намъ увѣренность, что наступитъ время, когда исполнится блестящее слово Мирабо, брошенное имъ, сто лѣтъ тому назадъ, съ вершины трибуны въ учредительномъ собраніи:"право -- владыка міра, Марсъ только его тиранъ!"
   

б) Новые курсы.

   Не только въ историческомъ, но и въ теоретическомъ отношеніи международное право дѣлаетъ быстрые шаги впередъ. Тутъ нельзя не отмѣтить слѣдующій любопытный фактъ: между тѣмъ, какъ еще недавно первенство въ нашей наукѣ принадлежало частію Германіи, гордившейся Гефтеромъ, Блюнчли, Гольцендорфомъ, частію Италіи, прославленной Манчини и Фіоре, нынѣ это первенство видимо переходитъ къ Франціи, писатели которой проявляютъ изумительную дѣятельность едва ли не во всѣхъ областяхъ нашего предмета.
   Начнемъ съ общихъ курсовъ. Долгое время въ нихъ чувствовался недостатокъ во Франціи. Два-три дѣльныя общія сочиненія, напечатанныя на французскомъ языкѣ, принадлежали перу иностранцевъ (Уитонъ, Кальво). Пробѣлъ этотъ до нѣкоторой степени восполнялся переводами лучшихъ иностранныхъ руководствъ: Гефтера (въ перев. Bergson), Блюнчли (Lardy), Гольцендорфа (Zographos), Нейманна (Riedmatten), Фіоре (Antoine, Chrétien), Лоримера (Nys), нашего Мартенса (Léo), Твисса, Алькорты. Но, все-таки, это явленіе было страннымъ для страны, играющей столь видную роль въ международной политикѣ и языкъ которой считается по преимуществу международнымъ.
   Нынѣ этой ея отсталости наступилъ конецъ. Въ теченіе одного послѣдняго года мы видимъ появленіе въ ней нѣсколькихъ оригинальныхъ курсовъ, составленныхъ притомъ, профессорами различныхъ провинціальныхъ юридическихъ факультетовъ и вдобавокъ лицами, либо впервые выступающими съ научными трудами, либо сравнительно недавно отмѣтившими себя ими.
   Фактъ этотъ знаменателенъ: онъ свидѣтельствуетъ объ оживленіи, среди французской молодежи, интереса къ нашей наукѣ {Недавно преподаваніе международнаго права сдѣлано обязательнымъ во всѣхъ юридическихъ факультетахъ Франціи.} и, въ значительной степени, при распространенности французской рѣчи и умѣньи французовъ хорошо писать, поведетъ къ популяризаціи международныхъ идей въ современномъ образованномъ обществѣ вообще. Намъ нечего останавливаться на этихъ курсахъ въ подробности: ихъ научное значеніе и интересъ, ими представляемый, различны, но въ цѣломъ они составлены толково, читаются легко, обращаютъ вниманіе на новѣйшія событія въ наукѣ и въ жизни и могутъ служить болѣе или менѣе удобными пособіями для приступающихъ къ изученію нашего предмета въ теоретическихъ ли, или чисто практическихъ цѣляхъ. Въ числѣ этихъ курсовъ надо назвать сперва небольшое Введеніе въ науку международнаго права Лёзёра {Leseur: "Introduction à un cours de droit international public", 1893.}. Большую часть своей книги авторъ (проф. въ Ліонѣ) отводитъ исторіи международныхъ сношеній, сообразно съ ея основною задачею -- выяснить положительный характеръ практическаго международнаго права. Среднимъ вѣкамъ онъ также, какъ Нисъ и бар. Таубе, приписываетъ выдающуюся роль въ процессѣ зарожденія этого права и хорошо отмѣчаетъ значеніе вестфальскаго мира, французской революціи и вѣнскихъ постановленій 1815 г. По части литературы онъ воздаетъ должное заслугамъ ея главныхъ авторитетовъ: Гроцію, Пуфендорфу, Бинкерсгуку, Вольфу, Мозеру и др. Наконецъ, авторъ касается и вопросовъ объ основѣ международнаго права, его источникахъ, методѣ и проч. {Замѣтка Blondel въ Centralblatt 1891, Februar, S. 176--177.}.
   Цѣльный курсъ всего международнаго права далъ намъ недавно проф. въ Бордо, Деспанье {Despagnetx "Cours do droit international public", 1894. Обстоятельный разборъ его сдѣланъ Merignhac (проф. международнаго права въ Тулузѣ) въ Rewe de droit public et de la science politique 1894, No 1, p. 157--165.}, напечатавшій нѣсколько лѣтъ тому назадъ свое Руководство по частному международному праву {Précis de droit international privé 1886 (2 édit. 1891).}. Новою же своею книгою Деспанье желаетъ дать полезное пособіе студентамъ, имѣющимъ въ виду поступить на дипломатическую или консульскую службу. Поэтому онъ старался придать ей и соотвѣтствующій объемъ, средній "между толстыми трактатами, совершенно недоступными для начинающихъ, и такими сжатыми руководствами, съ другой стороны, которыя, довольствуясь лишь передачею общихъ идей, являются, однако, недостаточными для тѣхъ, которые пожелали бы освоиться съ историческимъ развитіемъ и съ современнымъ положеніемъ дѣйствующаго международнаго права". Все-таки, книга его вышла въ 723 страницы!
   Послѣ введенія, авторъ излагаетъ весь свой предметъ въ слѣдующихъ семи книгахъ: государства, какъ субъекты международнаго права; ихъ права и обязанности; столкновенія между ихъ законодательствами; положеніи частныхъ лицъ въ сферѣ международныхъ отношеній; объ имуществахъ въ той же области; международныя обязательства государствъ и столкновенія между ними.
   Эта система не можетъ быть названа ни оригинальною, ни вѣрною: съ внѣшней стороны она удобна и потому усвоена многими, но она не соотвѣтствуетъ юридической самостоятельности международныхъ принциповъ и ихъ соединенію въ особую стройную дисциплину.
   Авторъ -- приверженецъ историческаго метода: онъ всюду показываетъ примѣненіе права къ фактамъ и черезъ это придаетъ своему изложенію болѣе солидную основу. Нельзя одобрить разсмотрѣніе ихъ источниковъ международнаго права съ двоякой точки зрѣнія: со стороны теоріи и права положительнаго,-- какъ будто существуетъ два международныхъ права -- теоретическое и практическое.
   Деспанье не усматриваетъ никакой практической пользы отъ кодификаціи международнаго права, за которую однако, высказываются многіе серьезные писатели въ наши дни: таковая, по его мнѣнію, неразлучна съ введеніемъ международнаго суда, который, однако, еще не существуетъ. Но неразрывной связи между ними обоими нѣтъ: по многимъ вопросамъ международное право, благодаря новѣйшимъ народнымъ конвенціямъ, кодифицировано и примѣняется на практикѣ, несмотря на отсутствіе международной юрисдикціи.
   Государство онъ опредѣляетъ вѣрно, какъ личность, и говоритъ, что, въ силу своей этой природы, оно должно пользоваться на территоріи другихъ государствъ всѣми ему принадлежащими правами. Въ вопросѣ о національностяхъ онъ высказывается противъ радикальныхъ воззрѣній тѣхъ, которые, но имя предполагаемыхъ естественныхъ границъ и расширенія того или другого государства, желали бы ниспровергнуть существующее statu quo въ Европѣ. Конкордатамъ онъ не приписываетъ характера международныхъ договоровъ, ибо папство, лишенное территоріи, не есть государство. Это воззрѣніе не нравится его французскому критику (Мериньяку): "развѣ конкордаты,-- восклицаетъ послѣдній,-- не суть въ сущности соглашенія между государствомъ и иностраннымъ государемъ?" Такъ можетъ смотрѣть на дѣло католикъ. Папа не есть государь (не говоря уже о томъ, что онъ нынѣ лишенъ территоріи), но онъ лице въ международномъ правѣ и стоитъ также подъ его охраною. Заключаемые имъ съ правительствами соглашенія не суть договоры и даже не законы въ юридическомъ смыслѣ, а нормы совершенно sui generis, заимствующія многое не только отъ тѣхъ и отъ другихъ, но и отъ каноновъ церкви, главою извѣстной части которой и является папа.
   Неудачнымъ находимъ воззрѣніе Деспанье на интервенцію: она по его мнѣнію, оправдывается, если требуется строгаю необходимостію защиты правъ государства, къ ней прибѣгающаго. Это исправленная редакція англійскихъ государственныхъ людей въ 20 годахъ нашего столѣтія, когда они, возставъ противъ тогдашнихъ непрерывныхъ вмѣшательствъ великихъ державъ во внутреннія дѣла слабѣйшихъ народовъ, требовали, чтобы эти вмѣшательства вызывались, по крайней мѣрѣ, необходимостью защиты интересовъ интервенирующаго. Обѣ эти формулы невѣрны: защита права, принадлежащаго извѣстному государству, можетъ узаконить для него обращеніе къ различнымъ принудительнымъ мѣрамъ и даже, въ крайнемъ случаѣ, къ войнѣ, но весь вопросъ объ интервенціяхъ долженъ быть перенесенъ на почву международнаго права и рѣшаемъ во свѣтѣ его началъ, что и дѣлаетъ прекрасно Фіоре въ своемъ курсѣ. По поводу интервенцій авторъ дѣлаетъ очеркъ восточному вопросу до его послѣднихъ фазисовъ.
   Столь интересный для юриста и трудный на практикѣ вопросъ о разрѣшеніи столкновеній между законодательствами различныхъ государствъ относится въ подробностяхъ къ частному международному праву, но, будучи связанъ съ принципомъ ихъ суверенитета, онъ касается не менѣе и права публичнаго. Тутъ нашъ авторъ отправляется отъ вполнѣ вѣрной мысли, что правила о разрѣшеніи указанныхъ столкновеній должны быть выработаны согласно не съ законами той или другой страны въ отдѣльности, а съ принципами международнаго права, которые одни только могутъ придать имъ должную общность и однообразіе въ примѣненіи. Поэтому онъ выставляетъ тутъ два начала, богатыя по своимъ послѣдствіямъ: а) вслѣдствіе уваженія, которое государства должны питать другъ къ другу, какъ къ личностямъ, и вытекающихъ отсюда правъ ихъ на юридическое равенство и сношенія, каждое изъ нихъ обязано допускать на своей территоріи дѣйствіе иностраннаго закона, если послѣдній по природѣ компетентенъ для опредѣленія даннаго юридическаго отношенія, и б) въ силу самосохраненія государства всегда могутъ, какъ личности суверенныя и независимыя, устранить примѣненіе у себя иностраннаго закона -- несовмѣстнаго съ ихъ публичнымъ порядкомъ.
   Въ вопросѣ о присоединеніи территоріи авторъ осуждаетъ плебисцитъ. Но эта точка зрѣнія, справедливо замѣчаетъ Мериньякъ, ведетъ къ тому, что на населеніе смотрятъ какъ на стадо животныхъ, подчиненныхъ интересу государства, подъ личиною котораго можно оправдать самыя возмутительныя неправды. Осуждать должно не плебисцитъ, вполнѣ законный въ принципѣ, но насилія и обманъ, съ которыми его примѣняли на практикѣ и отъ которыхъ его слѣдуетъ предохранить.
   Сообразно съ природою вещей, большая часть разбираемаго нами сочиненія посвящается праву мира {Въ немъ особенно заслуживаютъ вниманія отдѣлы о трактатахъ, вмѣшательствахъ и выдачѣ преступниковъ.}. Но и о войнѣ авторъ высказываетъ много здраваго и интереснаго. Изучая ее во всѣхъ ея проявленіяхъ, онъ особенно настаиваетъ на необходимости подчиненія ея твердымъ правиламъ въ видахъ возможно большаго ея смягченія. Эти правила онъ сводитъ къ слѣдующимъ тремъ основнымъ положеніямъ: 1) война есть отношеніе одного государства къ другому; 2) она проявляется непосредственно лишь между ихъ вооруженными силами и 3) всѣ военныя дѣйствія должны ограничиваться лишь областью необходимаго, т.-е. направляться на ослабленіе или уничтоженіе военнаго могущества врага.
   Говоря о согласіи палатъ на начало войны, тамъ, гдѣ это требуется по конституціи, Деспанье осуждаетъ дѣлаемое правительствами иногда на практикѣ различіе между настоящею войною и отдѣльными походами, особенно въ странахъ внѣ-европейскихъ. Послѣдніе тоже не должны бы быть предпринимаемы безъ разрѣшенія подлежащей власти, въ данномъ случаѣ палатъ. Про морскую войну онъ выражается, что, съ международной точки зрѣнія, она по природѣ своей однородна съ войною сухопутной, отличаясь отъ нее только своимъ театромъ. Мирную блокаду онъ отвергаетъ, съ чѣмъ нельзя согласиться, если ее подчинить опредѣленнымъ правиламъ и не смѣшивать съ блокадою военною. Въ теоріи непрерывности морского пути (continuité du voyage), выставленной недавно американскими призовыми судами и даже одобренной смѣшанною третейскою коммиссіею, засѣдавшею въ силу вашингтонскаго договора 1871 г., онъ справедливо видитъ раззореніе на практикѣ нейтральной торговли и предаетъ ее осужденію вмѣстѣ съ большинствомъ современныхъ интернаціоналистовъ. Частная собственность непріятеля и на морѣ должна оставаться неприкосновенною во время войны, за исключеніемъ только нарушенія имъ блокады или подвоза контрабанды. Обо всѣхъ этихъ вопросахъ авторъ говоритъ обстоятельно, излагая современное устройство призовыхъ судовъ. Институтъ, какъ извѣстно, предложилъ придать имъ международный характеръ во второй аппеляціонной инстанціи, но мы полагаемъ, замѣчаетъ Мериньякъ, что реформу ихъ нужно довести до конца и уже первой ихъ инстанціи дать международную организацію, чего и требовалъ покойный Бульмерингъ.
   Въ заключеніе авторъ останавливается на любопытномъ движеніи умовъ, за послѣднее время, въ пользу международныхъ третейскихъ судовъ, призванныхъ со временемъ все рѣшительнѣе замѣнить въ спорахъ государствъ дипломатію и войну. Онъ даетъ намъ списокъ главныхъ третейскихъ договоровъ и на основаніи ихъ знакомитъ читателя съ практическимъ устройствомъ этихъ судовъ: съ ихъ составомъ, дѣлопроизводствомъ и пр. Наконецъ, онъ касается и вопроса о постоянномъ международномъ судѣ, къ которому очевидно поведутъ практикуемые уже третейскіе суды. Тутъ онъ разбираетъ предложенія о такомъ судѣ, сдѣланныя многими извѣстными писателями: Лавёле, Фильдомъ, Лоримеромъ, Блюнчли, Маркоарту и др. и высказывается противъ его учрежденія, ибо ему пришлось бы примѣнять право, далеко еще не установившееся, рѣшенія его оставались бы безъ санкціи и государства отвергали бы ихъ всякій разъ, когда они затрогивали бы вопросы, касающіеся ихъ чести или независимости.
   Такимъ образомъ, онъ допускаетъ лишь спеціальныя международныя юрисдикціи для извѣстнаго рода дѣлъ, какъ-то: призовые суды, рѣчныя коммиссіи и т. п. Важныя это проблеммы, замѣчаетъ Мериньякъ, и авторъ нашъ, быть можетъ, слишкомъ легко рѣшаетъ ихъ въ отрицательномъ смыслѣ.
   Мы коснулись въ нашемъ бѣгломъ очеркѣ только нѣкоторыхъ пунктовъ книги Деспанье, но она, повторяемъ, представляетъ много интереснаго и призвана распространить въ болѣе широкихъ кругахъ читателей свѣдѣнія о наукѣ, имѣющей предъ собою безспорно великую будущность.
   Кромѣ книги Деспанье, передъ нами начала двухъ новыхъ курсовъ, недавно изданныя также провинціальными профессорами во Франціи -- Пьедёльевромъ и Кретьенъ {Piedelièvre: "Présis de droit international public. T. I. Des Etats et de leurs relations en temps de paix", 1894.-- Chrétien. "Principes de droit international public." Première partie, 1893.}. Первый авторъ (проф. юридич. фак. въ Реннъ) еще не извѣстенъ въ наукѣ, второй (проф. того же факультета въ Нанси) успѣлъ уже зарекомандовать себя переводомъ на французскій языкъ кодекса по международному праву Фіоре.
   Оба эти сочиненія, почти одинаковыя по объему (въ 560 и 600 стр.), ограничиваются введеніемъ въ нашу науку и правомъ мира, но они различны по системѣ и отчасти направленію. Книга Пьедёльевра, по своей простотѣ и ясности, болѣе доступна для начинающаго; у Кретьенъ гораздо болѣе ссылокъ на литературу, которой онъ отводитъ не только особый отдѣлъ во введеніи, но и на которую ссылается передъ каждымъ параграфомъ въ дальнѣйшемъ изложеніи. За то система его и запутанна, и искусственна. По многому оба эти автора другъ друга восполняютъ.
   Введеніе обстоятельнѣе у Пьедёльевра. Въ немъ онъ разсматриваетъ: опредѣленіе международнаго права; его основаніе; область примѣненія относительно предмета и мѣста; способъ его образованія и успѣхи въ исторіи.
   Хорошо излагая предметъ, нельзя сказать, чтобъ онъ далъ о немъ вѣрное опредѣленіе: подъ международнымъ правомъ онъ разумѣетъ совокупность правилъ, которымъ слѣдуютъ государства въ своихъ взаимныхъ сношеніяхъ,-- правилъ, оцѣниваемыхъ съ точки зрѣнія естественнаго права. "Такое опредѣленіе тѣмъ болѣе странно, что самъ же авторъ говоритъ, что международное право далеко не есть какая-либо часть права естественнаго, распространеннаго на взаимныя сношенія народовъ". Конечно, оно имѣетъ совершенно отъ него отличныя область и задачу.
   Коротко, но толково трактуется о возраженіяхъ противъ нашего предмета. Авторъ сводитъ ихъ къ двумъ главнымъ: фактическому и юридическому. Первое, отправляясь якобы отъ опыта, ссылается на то, что въ дѣйствительной жизни сношенія государствъ управляются не нормами права, какъ хотятъ того теоретики, а силою и деньгами (войскомъ и финансами). Второе проводитъ параллель между гражданскимъ порядкомъ и международнымъ и указываетъ на то, что въ послѣднемъ нѣтъ, какъ въ первомъ, для охраны его верховной власти, судовъ и организованнаго принужденія. На это онъ говоритъ: положительный характеръ международнаго права связанъ не съ существованіемъ этихъ учрежденій, а онъ вытекаетъ изъ факта признанія его цивилизованными государствами. Они сознательно и добровольно слѣдуютъ въ своихъ взаимныхъ сношеніяхъ извѣстнымъ опредѣленнымъ правиламъ, которыя считаютъ необходимыми для поддержанія и продолженія совмѣстной своей жизни. На практикѣ нынѣ спорятъ не объ этихъ правилахъ, окрѣпшихъ въ право, а лишь объ ихъ толкованіи. Европейскіе конгрессы не разъ ихъ провозглашали. Подчиняя свои споры третейскимъ судьямъ, государства прямо заявляли, чтобы послѣдніе дѣйствовали по принципамъ права. Даже во время войны воюющіе ссылаются на положительныя нормы военнаго права. Въ своихъ внутреннихъ законахъ правительства часто даютъ подтвержденіе международнымъ нормамъ. Самыя войны, благодаря возростающей ихъ убійственности, становятся болѣе рѣдкими, но за то крѣпнутъ и развѣтвляются, во всѣхъ областяхъ, сношенія народовъ и усиливается ихъ стремленіе къ миру. Все это, заключаетъ авторъ, достаточно для того, чтобы придать международному праву характеръ вполнѣ положительный и практическій и побудить правительства къ болѣе строгому соблюденію его началъ.
   Авторъ говоритъ объ отношеніяхъ международнаго права къ другимъ отраслямъ правовѣдѣнія и допускаетъ возможность со временемъ распространенія его на всѣ народы земли, вслѣдствіе какъ улучшенія средствъ сношеній, успѣховъ промышленности и торговли, такъ и большаго повсюду распространенія идей порядка и справедливости. Слишкомъ узко смотритъ онъ на источники или формы международнаго права, относя къ нимъ только обычаи и трактаты. Впрочемъ, въ этомъ онъ сходится съ большинствомъ позитивистовъ. О значеніи науки и юристовъ онъ говоритъ хорошо, но, въ отдѣлѣ объ обычаяхъ, Гольцендорфа, по странной ошибкѣ, относитъ къ Австріи. Между классиками по нашей наукѣ забываетъ упомянуть такія имена, какъ Фильдъ, Гооль, Лоримеръ. За то къ нимъ нельзя причислять, какъ онъ дѣлаетъ, Брентано, Сореля (мы не говоримъ объ его историческихъ трудахъ) и Бри {Bry: "Précis élémentaire de droit intern. public", 1891 (2 édit., 1892).}. Вообще иностранными авторами онъ пользуется во французскихъ переводахъ, но не обозначая ни года, ни числа ихъ изданія. Главными его руководителями являются: Шово {Chameau: "Le droit des gens ou droit intern. public", 1892.}, Рено и Прадье Фодере.
   Авторъ, какъ и Деспанье, противникъ кодификаціи, но главные его противъ нея доводы могли бы быть обращены и противъ самого международнаго права. Кодификація не убила бы, какъ онъ полагаетъ, силу обычаевъ; верховная юрисдикція въ народной области не есть химера, а потребность все рѣшительнѣе назрѣвающая. Между кодификаторами авторъ забылъ упомянуть о примѣчательномъ трудѣ Фіоре.
   Историческій очеркъ международныхъ сношеній сдѣланъ авторомъ живо и интересно. Онъ ставитъ ему вѣрную задачу,-- не перечисленіе войнъ и мирныхъ договоровъ, а изложеніе идей, которыя послѣдовательно опредѣляли взаимныя сношенія народовъ. Въ этомъ отношеніи его добавляетъ Кретьенъ, который въ этомъ отдѣлѣ останавливается болѣе на деталяхъ. Излишнее только значеніе придаетъ Пьедёльевръ такъ называемому международному праву римлянъ. Это была, вѣрнѣе, политика, но, при любви ихъ къ формализму, облеченная въ извѣстныя юридическія формы, по существу далеко расходившіяся съ тѣмъ, что мы называемъ международное право.
   Самую догму онъ излагаетъ въ трехъ большихъ отдѣлахъ: о лицахъ, о вещахъ и о международныхъ сношеніяхъ въ мирное время. Это весьма распространенная въ нашемъ предметѣ систематика, взятая съ небольшимъ измѣненіемъ изъ институцій и которой, между прочимъ, слѣдуетъ и Гефтеръ. Она удобна своею простотой и тѣмъ, что воспроизводитъ частно-правовую систематику, но она не соотвѣтствуетъ оригинальной природѣ собственно международныхъ институтовъ.
   Къ основнымъ правамъ государствъ, которыя невѣрно называются абсолютными и первообразными, отнесены права: на сохраненіе, суверенитетъ или независимость, равенство и собственность. Тутъ же, какъ ихъ видоизмѣненія и ограниченія, разсматриваются государства зависимыя, нейтрализованныя, трактаты о гарантіи, международныя повинности и интервенціи. Очевидно, подъ этою рубрикой соединены вопросы разнородные, которые удобнѣе было бы размѣстить по другимъ отдѣламъ догмы.
   Абсолютнымъ правамъ противупоставляются права случайныя или относительныя (тоже неудачная терминологія). Это тѣ, которыя возникаютъ изъ договоровъ и правонарушеній.
   Международныя сношенія авторъ сводитъ къ тремъ группамъ -- дипломатическія, торговыя и экономическія и морскія. Это даетъ ему возможность подробно изложить въ этихъ главахъ посольское право, консульское (тутъ рѣчь и о торговыхъ договорахъ), а равно ученія о корабляхъ, морской полиціи и морскомъ церемоніалѣ. На этомъ и останавливается его сочиненіе {Въ немъ подробнѣе всего изложены ученія: о присоединеніи территоріи, о территоріальномъ морѣ и посольское право.}.
   Много также интереснаго и поучительнаго представляетъ трудъ Кретьена. Введеніе у него простирается на меньшее число предметовъ, чѣмъ у предшествующаго автора. Оно распадается на четыре отдѣла: опредѣленіе и характеръ публичнаго международнаго права; его источники; очерки развитія его въ исторіи и въ литературѣ.
   Невѣрными и неудачными представляются намъ черты, которыми, по автору, болѣе всего характеризуется нашъ предметъ: онъ, большею частью, право обычное, право несовершенное, т.-е. лишенное прямой санкціи, и, по дѣйствію своему, право универсальное.
   Черты эти, по существу, преходящи; первыя двѣ съ теченіемъ времени все болѣе сглаживаются, а послѣдняя на практикѣ не вступила еще въ силу. Кретьенъ осуждаетъ международное право навсегда оставаться, главнымъ образомъ, обычнымъ и только въ видѣ исключенія принимать иногда письменную форму лишь потому, что онъ приписываетъ государствамъ не принадлежащіе имъ абсолютные суверенитетъ и независимость. Нѣтъ и юридической санкціи, по автору, для международныхъ нормъ, ибо война въ большинствѣ случаевъ попираетъ, а не защищаетъ право. Функъ-Брентано и Сорель думали видѣть эту санкцію въ необходимой связи причинъ съ ихъ послѣдствіями въ жизни народовъ, но и это будетъ санкція нравственная, говоритъ авторъ, а не юридическая. Послѣдняя, вѣдь, предполагаетъ принужденіе, дѣйствующее по предписанію закона въ видахъ его охраны.
   Но развѣ и общество государствъ не можетъ современемъ облечься въ юридическую организацію съ правильно устроенною принудительною властью? Авторъ хочетъ поговорить объ этомъ въ концѣ своего труда, пока же замѣтимъ, что уже теперь международный союзъ, вопреки ему, во многихъ отношеніяхъ превращается изъ фактическаго въ юридическій. Дѣло науки выяснить и ускорить этотъ переходъ.
   Авторъ вѣрно установляетъ различіе между источниками международнаго права, внутренними причинами его творящими, съ одной стороны, и внѣшними формами его проявленія -- съ другой. Къ первымъ онъ относитъ прирожденное народамъ сознаніе о справедливости, развивающееся съ успѣхами ихъ культуры, а также ихъ согласіе, молчаливое или точно выраженное. Формъ же онъ насчитываетъ не менѣе шести: международные обычаи, трактаты, деклараціи одного или нѣсколькихъ государствъ (это было бы вѣрнѣе назвать ихъ законами въ широкомъ смыслѣ), наука, рѣшенія судовъ и печать.
   Ни число этихъ формъ, ни порядокъ ихъ расположенія не могутъ быть названы вѣрными. Наукѣ принадлежитъ послѣднее мѣсто въ ряду собственно международныхъ формъ. Печать, при всемъ ея вліяніи въ наши дни на общественное мнѣніе, должна быть вычеркнута изъ этого списка: слишкомъ она въ цѣломъ неустойчива и противорѣчива, большею частью заражена національными и партійными интересами, чтобы считаться серьезною формой международнаго права. Тамъ же, гдѣ она дѣйствительно въ нашей области выражаетъ правосознаніе народовъ, она является органомъ науки, а не самостоятельнымъ отъ нея факторомъ. Наконецъ, авторъ совершенно излишне умаляетъ значеніе международныхъ третейскихъ судовъ.
   Новѣйшихъ писателей по нашему предмету онъ относитъ вообще къ эклектической школѣ и располагаетъ ихъ по національностямъ. Пріемъ едва ли вѣрный и не дающій ему возможности подмѣтить различія въ ихъ научныхъ направленіяхъ и методахъ и, на основаніи этихъ признаковъ, расположить ихъ въ болѣе естественной системѣ.
   Теорію международнаго права въ состояніи мира Кретьенъ излагаетъ въ слѣдующемъ порядкѣ: 1) международныя лица; 2) государства; ихъ составные элементы (населеніе, территорія, правительство); ихъ образованіе и признаніе; 3) основныя права государствъ: тутъ рѣчь сперва идетъ о принципѣ ихъ равенства, а потомъ эти права сводятся къ двумъ главнымъ категоріямъ: къ праву на существованіе и къ праву суверенитета. Каждое подраздѣляется потомъ на другія менѣе важныя категоріи, но эта классификація {На стр. 180.} (дающая схему 2, 5, а далѣе и 9 группъ основныхъ правъ) намъ представляется совершенно произвольною и запутанною. Не впадали бы во всѣ эти ошибки новѣйшіе писатели, еслибъ они дали себѣ трудъ ознакомиться съ превосходными критическими работами нѣмецкихъ интернаціоналистовъ (особенно Кальтенборна, Бульмеринга).
   Къ основнымъ правамъ, по примѣру Фіоре, авторъ присоединяетъ 4: обязанности государствъ. Ихъ онъ дѣлить на совершенныя, носящія вполнѣ юридическій характеръ и исполненіе которыхъ можетъ требовать каждое государство (но тогда въ чемъ же ихъ различіе отъ правъ?), и на несовершенныя, отличающіяся лишь своею нравственною обязательностью. Собственно о послѣднихъ только и должно тутъ говорить, какъ и дѣлаетъ Фіоре, не упоминающій объ обязанностяхъ совершенныхъ. Къ нимъ Кретьенъ относитъ: уваженіе основныхъ правъ, исполненіе обязательственныхъ отношеній и постоянное и на всѣхъ простираемое соблюденіе справедливости. Обязанности же несовершенныя авторъ сводитъ, по примѣру итальянскаго писателя, къ двумъ группамъ: къ обязанностямъ вѣжливости, дружелюбія (courtoisie) и взаимной помощи, человѣколюбія.
   Двѣ послѣднія главы (5-ю и 6-ю) авторъ посвящаетъ правамъ и обязательствамъ случайнымъ (возникающимъ изъ договоровъ или правонарушеній) и представителямъ государствъ.
   По многимъ отдѣльнымъ пунктамъ онъ высказываетъ мнѣнія либо оригинальныя, либо заслуживающія вниманія. Главный интересъ его книги заключается не только въ многочисленныхъ ссылкахъ на литературу предмета, но и въ указаніяхъ на новѣйшія событія международной жизни. Ко второму тому онъ предполагаетъ присоединить обзоръ главнѣйшихъ трактатовъ Франціи съ 1648 г. до нашихъ дней, составленный Nachbaur.
   Въ истекшій годъ во Франціи появились не только новые, разсмотрѣнные нами курсы,-- вышелъ еще и шестой томъ громаднѣйшаго труда Прадьефодере {Pradier-Fodéré: "Traité de droit international public". Tome VI, 1894.}. Его сочиненіе, начатое еще въ 1885 г., является самымъ обширнымъ трактатомъ по нашему предмету, обнимающимъ какъ публичное, такъ и частное право, международныя сношенія какъ Европы, такъ и Америки. Это -- цѣлая энциклопедія, весьма драгоцѣнная для самостоятельныхъ и детальныхъ изслѣдованій по нашей наукѣ. Отдѣльные вопросы въ ней получаютъ характеръ и размѣры монографическихъ работъ, тѣмъ болѣе цѣнныхъ, что авторъ, болѣе 30 лѣтъ изучающій свой предметъ, вездѣ отмѣчаетъ новѣйшія явленія въ области науки и практики.
   Только что вышедшій шестой томъ еще не послѣдній: содержа въ себѣ 1,141 стр. (кромѣ подробнаго оглавленія на 33 стр.), онъ касается лишь двухъ большихъ отдѣловъ нашей науки: способовъ рѣшенія споровъ между государствами безъ войны и начала права войны (§ 1 -- объявленіе войны; § 2 -- враждебныя дѣйствія). Особенно въ этомъ томѣ любопытенъ обстоятельный отдѣлъ о международныхъ третейскихъ судахъ.
   За послѣднее время большее оживленіе замѣтно и въ области частнаго международнаго права. Тутъ нельзя не указать на начало небольшого, но прекраснаго учебника Нимейера, вышедшаго въ Германіи {Niemeyer: "Positives internationales Privatrecht. Nebst Uebersichten über die Rechts quellen". Erster Theil: "Das in Deutschland geltende internationale Privatrecht", 1894.}. Въ виду постоянно разростающихся сношеній не только между государствами, но и между ихъ подданными, какъ частными лицами, очень важно не только для теоріи, но и для практики, имѣть предъ собою сжато, толково составленныя пособія, въ которыхъ сопоставлялись бы положительныя нормы, дѣйствующія въ цивилизованныхъ государствахъ относительно столкновеній между ихъ законодательствами. Необходимы при этомъ самые тексты иностранныхъ законовъ, а равно указанія на главныя къ нимъ дополненія и пособія.
   Такую цѣль и ставитъ себѣ Нимейеръ: въ вышедшей пока первой части онъ даетъ намъ положительныя нормы по частному международному праву Германіи, извлеченныя какъ изъ законодательнаго матеріала, договоровъ, такъ и изъ судебной практики, причемъ авторъ не ограничиваетъ своихъ изслѣдованій лишь имперіею, но и простираетъ ихъ на ея членовъ, т.-е. на отдѣльныя ея государства. Процессуальнаго, конкурснаго права и охраны нематеріальныхъ правъ авторъ не касается. Во введеніи онъ говоритъ объ общихъ руководящихъ принципахъ и о методѣ своей науки {Подробнѣе въ разборѣ von Streit (Centralblatt für Rechtsw. 1894, Juni, S. 323-325).}.
   Во второй части по этой же методѣ онъ предполагаетъ обработать иностранныя законодательства.
   

в) Журналы.

   Переходимъ къ журналамъ. Почти нѣтъ періодическаго изданія въ наше время, которое не помѣщало бы болѣе или менѣе часто статьи, замѣтки но международнымъ вопросамъ. Ими видимо интересуются все болѣе широкіе круги читателей и сама жизнь скрѣпляетъ узы общности и солидарности между всѣми цивилизованными народами. Все это придаетъ международному праву и въ практическомъ отношеніи такое возростающее значеніе и распространеніе, о которомъ прежде нельзя было и думать.
   Не только спеціально-юридическіе и ученые журналы чаще помѣщаютъ работы, къ нему относящіяся, но и ростетъ число такихъ органовъ, которые ставятъ себѣ одною изъ своихъ главныхъ задачъ научную и практическую его разработку.
   Мы можемъ тутъ отмѣтить нѣсколько знаменательныхъ фактовъ. Съ прошлымъ (1893) годомъ окончило свое первое XXV-лѣтіе извѣстное брюссельское изданіе Revue de droit international et de législation comparée. Основанное въ 1869 г. Роленъ-Жекменомъ (бельгійскимъ писателемъ, адвокатомъ, а потомъ министромъ), Ассеромъ (голландскимъ профессоромъ) и Уестлекомъ (англійскимъ профессоромъ), оно скоро привлекло къ себѣ лучшія научныя силы разныхъ странъ Европы и даже Америки. Поэтому неудивительно, что оно стало наиболѣе интереснымъ и живымъ юридическимъ органомъ нашего времени. Вѣрный своему заглавію, журналъ этотъ помѣстилъ за истекшія 25 лѣтъ множество статей самыхъ разнообразныхъ и важныхъ, какъ по международному праву, такъ и по всѣмъ отраслямъ сравнительнаго законодательства. Постоянные библіографическіе обзоры, въ немъ печатавшіеся, давали возможность каждому слѣдить за новыми явленіями въ области мысли не только по части нашей науки, но и въ цѣломъ правовѣдѣніи вообще. Душою его и главнымъ направителемъ былъ Роленъ-Жекменъ. Изъ множества его работъ, тутъ помѣщенныхъ, выдѣляются особенно превосходные его этюды о вопросахъ современной международной политики и жизни, разсматриваемыхъ съ точки зрѣнія принциповъ международнаго права. Таковы его очерки алабамскаго спора, франко-германской войны, восточнаго вопроса въ его различныхъ послѣднихъ фазисахъ, среднеевропейской лиги мира, берлинской рабочей конференціи и др. Это -- изъ самой жизни взятыя, мастерски написанныя толкованія къ теоретическимъ положеніямъ нашей науки. Не менѣе хороши и его критическіе отзывы и работы о новыхъ сочиненіяхъ, составленные имъ некрологи и т. п. Благодаря ему и друзьямъ его, Муанье и покойному Блюнчли, состоялось и учрежденіе въ 1873 г. института международнаго права, этого главнаго объединяющаго центра для нашей науки. Съ тѣхъ поръ работы его членовъ и свѣдѣнія о немъ постоянно печатаются въ этой Revue.
   Въ виду ея громаднаго научнаго и практическаго значенія, нельзя не порадоваться счастливой мысли ея редакціи издать подробные указатели ея статей за прошедшія 25 лѣтъ въ трехъ частяхъ: указатель методическій, аналитическій (или алфавитный) и библіографическій {Tables générales des matières contenues dans les vingt-cinq volumes parus (1869--1893) de la Revue de droit international. Эти указатели составятъ томъ въ 400 стр. и нынѣ печатаются.}.
   Въ настоящее время комитетъ редакціи этого журнала составляютъ, кромѣ трехъ выше названныхъ его основателей, еще Ривье и Нисъ (профессора въ Брюсселѣ), а главнымъ его редакторомъ состоитъ Эдуардъ Роленъ, сынъ Роленъ-Жекмена. Наиболѣе отличающія этотъ брюссельскій журналъ черты -- строгая научность, безпристрастіе, широкій международный характеръ, богатое, разнообразное содержаніе, отзывчивость на запросы современной государственной науки и жизни.
   Съ начала нынѣшняго года во Франціи возникли два новыхъ научныхъ журнала съ весьма интересною программою и заслуживающіе общаго вниманія. Оба они хотятъ быть широко международными по составу своихъ сотрудниковъ и по содержанію помѣщаемыхъ въ нихъ работъ; оба посвящаютъ себя исключительно публичному праву, получающему все большее значеніе въ наши дни, оба стремятся въ научномъ направленіи и духѣ работать надъ тѣми вопросами общественной жизни, которые выдвигаются на первый планъ въ наши дни.
   Одинъ изъ нихъ, Revue générale de droit international public, основанъ Пилье (Pillet), профессоромъ международнаго права въ Греноблѣ, и Фошилемъ (Fauchille), уже извѣстными своими трудами по нашему предмету {Пилье издалъ свой курсъ по праву войны, читанный имъ для офицеровъ, а Фошиль напечаталъ сочиненія: о блокадѣ, о французской дипломатіи и лигѣ нейтральныхъ 1780 г., удостоенное недавно преміи института Франціи.}, и носитъ болѣе спеціальный характеръ. Онъ отводитъ преобладающее мѣсто международному праву (публичному), но не исключаетъ также статей по праву уголовному, финансовому, административному и по дипломатической исторіи. Международные вопросы, говорятъ его издатели, интересуютъ теперь и волнуютъ каждаго, но весьма немногіе умѣютъ ихъ, какъ должно, разбирать и рѣшать. Мы постараемся помочь имъ въ этомъ, принимая за наше правило своевременность и точность сообщаемыхъ нами свѣдѣній. Заниматься будемъ мы не одними государствами, но и тѣми корпораціями, союзами, а также вопросами, которые, представляя общій соціальный интересъ, имѣютъ, очевидно, и международное значеніе (вопросы о желѣзнодорожныхъ, рѣчныхъ, морскихъ компаніяхъ и сообщеніяхъ; о разныхъ формахъ страхованія; о торговыхъ агентствахъ и предпріятіяхъ и т. п.). Журналъ долженъ служить не столько чистой наукѣ, сколько прикладной. Занимаясь всѣми безчисленными вопросами, возникающими ежедневно изъ взаимныхъ сношеній народовъ, онъ будетъ прилагать къ нимъ не одинъ масштабъ политики, но и болѣе всего оцѣнку права. Хотя мы знаемъ, замѣчаютъ его редакторы, что люди далеко не всегда руководятся въ своихъ поступкахъ понятіями о справедливости и несправедливости, но наша совѣсть громко говоритъ намъ о томъ, что эти понятія приложимы также и къ дѣйствіямъ государей и что между государствами давно сложились всѣми уважаемые обычаи, соединяющіе ихъ крѣпкою сѣтью правъ и обязанностей другъ къ другу. Возможно точное выясненіе ихъ -- вотъ предметъ международнаго права, а равно основываемаго нами органа. По содержанію въ немъ должны быть четыре отдѣла: общія научныя статьи; краткія хроники всѣхъ интересныхъ въ международномъ отношеніи событій, расположенныя по странамъ; библіографическіе замѣтки и указатели и новѣйшіе дипломатическіе документы. Программа, очевидно, весьма разнообразная и живая.
   Въ вышедшихъ пока двухъ книжкахъ за этотъ годъ помѣщены статьи Пилье: "О международномъ правѣ (его элементахъ, области и предметѣ)"; Мартенса и Рено: "О международномъ третейскомъ судѣ, засѣдавшемъ въ Парижѣ (въ 1893 г.) по поводу Берингова спора"; Леера: "Объ исполненіи дипломатическими и консульскими агентами нѣкоторыхъ обязанностей нотаріусовъ"; Деспанье: "Занятіе новыхъ территорій"; Фошиль: "Смѣшанные суды въ Египтѣ, ихъ продолженіе и измѣненіе"; Ростворовскій: "Международная унія для изданія трактатовъ". Хроника новѣйшихъ событій составлена интересно, касаясь не только европейскихъ, но и внѣ-европейскихъ странъ. Чтеніе ея весьма полезно при изученіи нашего предмета и чтобы слѣдить за событіями дня. Въ библіографическомъ отдѣлѣ находимъ краткіе разборы новыхъ сочиненій и указатели интересныхъ статей по нашему предмету, помѣщенныхъ въ періодическихъ изданіяхъ не только французскихъ, но и иностранныхъ. Это очень цѣнное пособіе. Наконецъ, въ числѣ документовъ отмѣтимъ: соглашеніе между Германіею и Великобританіей) относительно взаимнаго разграниченія сферы ихъ интересовъ вдоль Гвинейскаго залива (15 ноября 1893 г.); монетная конвенція, подписанная въ Парижѣ въ 1893 г. между членами латинской монетной уніи; посланіе президента Кливленда къ конгрессу 4 декабря 1893 г.; французскій законъ 8 августа того же года объ иностранцахъ; декретъ французскаго президента 10 декабря того же года объ обнародованіи санитарной конвенціи, заключенной въ Венеціи 30 января 1892 г.; новый французскій регламентъ 21 марта 1893 г. о военно-плѣнныхъ.
   Болѣе широкую, нѣсколько измѣненную, но тоже крайне для насъ интересную программу ставитъ себѣ другой новый французскій журналъ -- Revue du droit public et de la science politique en France et à l'étranger, основанный Ларнодъ, проф. юрид. фак. въ Парижѣ. "Число періодическихъ изданій, занимающихся вопросами публичнаго права, по крайней мѣрѣ, у насъ во Франціи,-- говоритъ его редакторъ {Larnaude: "Notre programme". Назв. журнала No 1, р. 1--14.}, -- далеко не столь велико, какъ число подобныхъ же органовъ, посвященныхъ частному праву. Между тѣмъ, значеніе права публичнаго ростетъ съ каждымъ днемъ: для его изученія возникаютъ новыя высшія училища; съ тою же цѣлію преобразуется на новыхъ основаніяхъ преподаваніе въ нашихъ юридическихъ факультетахъ; задачи, имъ выдвигаемыя, обсуядаются ежедневно въ палатахъ, въ газетахъ. Поэтому намъ показалось своевременнымъ создать такой органъ, въ которомъ всѣ эти вопросы составили бы предметъ теоретическихъ или практическихъ (но безъ научнаго характера) работъ со стороны лицъ, занимающихся ими по профессіи или по расположенію (число послѣднихъ ежедневно ростетъ). Въ видахъ привлеченія къ нашему изданію работниковъ обоего рода мы и дали ему двойное заглавіе (Обозрѣнія публичнаго права и политической науки'). Въ самомъ дѣлѣ, чтобъ имѣть возможность, какъ слѣдуетъ, заниматься вопросами государственнаго, административнаго и даже международнаго права, надо быть юристомъ. Необходимо, до приступленія къ этимъ предметамъ, основательное знакомство собственно съ правомъ. Желательно, чтобъ идея права, его формы и пріемы все болѣе проникали и водворялись на почвѣ государственной, административной, международной. Лишь при этомъ условіи учрежденія получаютъ крѣпость и способность противостоять всякимъ бурямъ. Тамъ же, гдѣ право отсутствуетъ, гдѣ оно не является для нихъ матеріаломъ, прочно связывающимъ ихъ части, они не устойчивы и не долговѣчны. Государство, лица, общественныя группы въ ихъ взаимныхъ сношеніяхъ должны всѣ имѣть точно-опредѣленныя права и полномочія. А къ этой цѣли нѣтъ двухъ дорогъ. Необходимо, чтобы право укоренилось въ государственномъ строѣ, въ управленіи, въ международныхъ сношеніяхъ. Но это не мыслимо безъ юристовъ".
   Упомянувъ о необходимости юридической подготовки и при изученіи собственно государственныхъ наукъ, Ларнодъ говоритъ, что журналу его не будетъ чужда ни одна изъ обширныхъ ихъ областей; поэтому онъ будетъ помѣщать работы по праву государственному, административному, международному; будетъ заниматься вопросами о судебной организаціи, пенитенціарной системѣ, правахъ гражданъ по отношенію къ государству, задачами финансовой, колоніальной политики и т. д. Исключаются вопросы по гражданскому, торговому, уголовному праву и по политической экономіи, если, впрочемъ, они не имѣютъ непосредственнаго соприкосновенія съ областью публичнаго права.
   Ларнодъ широко открываетъ страницы своего журнала иностраннымъ авторамъ. Онъ желалъ бы, чтобъ они стали извѣстны его соотечественникамъ и имъ поручаетъ веденіе политическихъ хроникъ по своимъ отдѣльнымъ странамъ. Съ другой стороны, онъ хотѣлъ бы чрезъ это противодѣйствовать столь распространенной во Франціи привычкѣ смотрѣть на все иностранное исключительно съ французской точки зрѣнія. "Это вело насъ,-- замѣчаетъ онъ,-- ко многимъ ошибкамъ и ослѣпленію, въ которыхъ насъ справедливо упрекали. Какъ ни велика Франція и какъ ни желаемъ мы ей еще большаго величія, но мы должны же сознаться, что не она одна содѣйствуетъ общему прогрессу человѣчества. Если, кромѣ насъ, другіе народы живутъ и благоденствуютъ, то какъ же намъ не признавать ихъ въ ихъ національной своеобразности и особенности? Нельзя же въ самомъ дѣлѣ считать за аномаліи и дивиться всему, что у нихъ расходится съ нашимъ народнымъ характеромъ и міровоззрѣніемъ".
   Спеціально но международному праву редакторъ желаетъ допускать лишь статьи, написанныя въ духѣ самаго строгаго научнаго безпристрастія. "Политическимъ журналамъ и правительствамъ,-- по его словамъ,-- принадлежитъ роль вести переговоры и полемику, въ которыхъ національные интересы являются рѣшающимъ двигателемъ. Но это не дѣло органа, желающаго служить прежде всего научной истинѣ и справедливости. Онъ долженъ быть трибуной, одинаково открытой для всѣхъ, но исключающей предвзятыя воззрѣнія и всякія лишь раздражающія словопренія. Забываютъ, что только при этомъ условіи можно достигнуть авторитета и быть выслушаннымъ".
   Обращаясь не къ однимъ спеціалистамъ, а ко всѣмъ образованнымъ людямъ вообще, новая Revue хочетъ говорить имъ о великихъ и разнообразныхъ задачахъ публичнаго права отъ имени науки. "Мы полагаемъ,-- заключаетъ Ларнодъ,-- что въ наше время, когда эти вопросы получаютъ все возростающее значеніе, нечего представлять ихъ на рѣшеніе однихъ палатъ и партій. Наука, никогда не бывшая такъ хорошо вооруженною, какъ въ наше время, должна тоже возвышать свой голосъ въ этомъ концертѣ, въ которомъ партіи распредѣлили себѣ донынѣ всѣ роли. Ей нельзя оставаться чуждою интересамъ нашего времени, но она должна проявить на нихъ воздѣйствіе болѣе непосредственное и даже стать, въ случаѣ нужды, болѣе воинствующею. Хотя и она не непогрѣшима, но именно вслѣдствіе того, что она идетъ путемъ изслѣдованія и обсужденія, не заинтересована прямо въ исходѣ политическихъ столкновеній, она рискуетъ гораздо менѣе впасть въ ошибки, нежели партіи, палаты и общественное мнѣніе. Во всякомъ случаѣ, и она вправѣ сказать, что она считаетъ за истину, и она измѣнила бы своему призванію, не дала бы обществу того, чего оно вправѣ отъ нея требовать, еслибъ она не дѣлилась съ людьми тѣми сокровищами знанія, умѣнья и критики, которыми она сама обладаетъ?
   И въ этомъ журналѣ четыре отдѣла: статьи научныя по всѣмъ отраслямъ государствовѣдѣнія, представляющія живой современный интересъ, хроника политическая о движеніи законодательствъ, государственной жизни и дѣятельности палатъ и т. п.; обстоятельные и критическіе разборы новыхъ книгъ съ присоединеніемъ обзоровъ, но также болѣе или менѣе распространенныхъ, иностранныхъ ученыхъ журналовъ и замѣтки по части преподаванія политическихъ наукъ, ученыхъ съѣздовъ и т. п.
   Въ вышедшихъ пока двухъ первыхъ нумерахъ этого журнала особенно интересны слѣдующія статьи: двѣ формы правленія (Esmcin); объ юридической личности во Франціи папскаго престола и другихъ иностранныхъ державъ (Ducrocq); видоизмѣненія, внесенныя въ законодательство о печати закономъ 12 декабря 1893 г. (Barbier); о роли государственнаго совѣта въ вопросахъ о натурализаціи (Despagnet); франко-сіамское столкновеніе 1893 г. и вопросъ о нейтрализованной полосѣ (Merignac); объ ограниченіяхъ, возлагаемыхъ на государства торговыми договорами по отношенію къ ихъ внутреннему финансовому управленію (Contuzzi); швейцарская національность и право гражданства въ кантонѣ Во (Berney); реформа въ финансахъ Германской имперіи по одному новому сочиненію (Worms).
   Парламентская хроника начата съ половины истекшаго года для Франціи, Англіи, Австріи, Испаніи, Скандинавскихъ странъ и должна постепенно обнять всѣ другія цивилизованныя государства. Нечего и говорить о высокомъ интересѣ этой лѣтописи, тѣмъ болѣе, что она, составляемая лицами вполнѣ свѣдущими, вездѣ даетъ нужныя поясненія о современномъ положеніи политическаго строя разсматриваемой страны, о группировкахъ и тенденціяхъ политическихъ въ нихъ партій, о составѣ и дѣятельности кабинетовъ и правящихъ лицъ, о теченіяхъ общественнаго мнѣнія и т. д. Словомъ, эта хроника весьма счастливо восполняетъ и расширяетъ собственно международную хронику Revue générale de dr. intern, public.
   И вообще оба эти новые журнала даютъ, каждый по своей программѣ и какъ бы другъ друга восполняя, много самаго живого и интереснаго матеріала, и если къ нимъ присоединить такъ много уже сдѣлавшее для международнаго права брюссельское изданіе, то можно сказать, что предметъ нашъ находитъ себѣ и въ серьезной періодической литературѣ не менѣе дѣятелей, какъ любая иная отрасль человѣческаго знанія вообще. Съ удовольствіемъ должны отмѣтить, что отъ этого оживленія не отстаетъ и Италія. Съ января прошлаго года тамъ тоже сталъ выходить новый журналъ La giurisprudenza internationale, подъ редакціею извѣстнаго профессора въ Неаполѣ, Contuzzi. Онъ ставитъ себѣ цѣлью -- обработку вопросовъ по всѣмъ отдѣламъ права, представляющимъ какой-либо международный характеръ или интересъ. Указавъ на подобныя изданія за границей, особенно же во Франціи, редакторъ замѣчаетъ, что менѣе всего къ лицу отставать въ этомъ отношеніи Италіи. Италія -- колыбель международнаго права. Она по самому своему географическому положенію является связующимъ звеномъ между цивилизованными народами, ибо, съ одной стороны, къ ней притекаютъ со всѣхъ пунктовъ земнаго шара лица для краткаго ли пребыванія, или для поселенія; съ другой, она -- страна, изъ которой болѣе всего выходитъ эмигрантовъ. Все это создаетъ между ея гражданами и иностранцами цѣлый рядъ сложныхъ и чисто-юридическихъ отношеній, разбираться въ которыхъ приходится не только ея судамъ, но и прочимъ властямъ.
   Поэтому итальянское обозрѣніе отличается отъ своихъ собратьевъ по оружію въ двоякомъ направленіи: оно придаетъ себѣ болѣе широкій юридическій характеръ и преслѣдуетъ особенно практическія цѣли. Въ послѣднемъ отношеніи оно желаетъ быть всегда полезною справочною книгой, или пособіемъ: для адвокатовъ и судей, помѣщая на своихъ столбцахъ систематически составленные обзоры рѣшеній судовъ, какъ итальянскихъ, такъ и иностранныхъ по вопросамъ международнаго права; для нотаріусовъ, административныхъ и другихъ служебныхъ лицъ; для дипломатическихъ и консульскихъ агентовъ; наконецъ, для студентовъ и для кандидатовъ, подвергающихся государственнымъ экзаменамъ предъ поступленіемъ на службу.
   Сообразно съ этимъ, въ журналѣ три отдѣла: 1) статьи но международному праву: публичному, частному и морскому; толкованія итальянскихъ и иностранныхъ законовъ по вопросамъ международнымъ въ широкомъ смыслѣ этого слова; 2) судебная хроника, рѣшеніе не только судовъ, но и другихъ правительственныхъ учрежденій въ этой сферѣ, и 3) свѣдѣнія о новыхъ трактатахъ, законахъ, сочиненіяхъ и даже о лицахъ, отличающихся, или отличавшихся на дипломатическомъ или консульскомъ поприщѣ.
   Въ книжкахъ за 1893 годъ помѣщены небольшія, но ясно написанныя большею частью самимъ Коитуцци, статьи по нашему предмету: о трактатахъ и конвенціяхъ; о конгрессахъ и конференціяхъ; способы мирные и фактическіе для рѣшенія несогласій между государствами; о государствѣ съ точки зрѣнія международнаго права и обязанности государствъ; объ ихъ отвѣтственности. По части практической замѣтимъ: списки иностранныхъ консуловъ въ Италіи; текстъ итальянской конституціи; отвѣты редакціи на разные практическіе вопросы правовѣдѣнія со стороны ея сотрудниковъ; судебную хронику и т. д.
   Наконецъ, и про нашу періодическую печать мы можемъ сказать, что съ начала нынѣшняго года выходившій въ Петербургѣ Журналъ гражданскаго и уголовнаго права перешелъ подъ редакцію проф. Латкина и значительно расширилъ свою программу, включивъ въ нее всѣ юридическія науки, а, слѣдовательно, и международное право. Съ тѣмъ вмѣстѣ, измѣнено и его заглавіе журналъ Юридическаго Общества при Петербургскомъ университетѣ. Въ періодически тутъ печатаемыхъ библіографическихъ указателяхъ юридической литературы (русской и иностранной) отведены отдѣлы политическимъ и экономическимъ наукамъ.
   Органомъ Московскаго юридическаго общества, съ прекращеніемъ Юридическаго Вѣстника, является Сборникъ правовѣдѣнія и общественныхъ знаній. Онъ выходитъ въ свѣтъ отдѣльными томами, по мѣрѣ накопленія матеріала, одинъ или два раза въ годъ, и въ немъ печатаются работы по всѣмъ также предметамъ, входящимъ въ кругъ преподаванія на юридическихъ факультетахъ. Вышло пока три тома (1893--94 г.).
   

г) Монографіи.

   Болѣе всего международное право развивается въ области монографической литературы. Тутъ съ каждымъ годомъ появляются такіе цѣнные и иногда обширные труды, которые представляются настоящими обогащеніями нашей науки и болѣе всего свидѣтельствуютъ объ ея бодрой, могучей жизненности и о томъ интересѣ, который она возбуждаетъ въ юныхъ, пытливыхъ умахъ въ особенности.
   Подробное изученіе этой стороны дѣла, -- какъ оно ни важно само по себѣ, -- завлекло бы насъ слишкомъ далеко и мы остановимся на двухъ лишь областяхъ нашего предмета, которымъ событія дня придаютъ особый интересъ современности -- на правѣ войны, въ виду вспыхнувшей недавно войны между обѣими имперіями крайняго Востока и на международномъ третейскомъ судѣ, принципы котораго только что получили новое и столь блестящее подтвержденіе на практикѣ, благодаря таковому суду, засѣдавшему лѣтомъ 1893 г. въ Парижѣ по поводу спора о ловляхъ въ Беринговомъ морѣ между Соединенными Штатами и Англіею. Впрочемъ, независимо отъ практическаго интереса, работы по этимъ отдѣламъ выдвигаются еще по своимъ научнымъ достоинствамъ.
   Относительно войны назовемъ небольшую, но дѣльную брошюру Трипеля, приватъ-доцента въ Лейпцигѣ: Новѣйшіе успѣхи въ области права войны {Triepel: "Die neuesten Fortschritte auf dem Gebiete des Kriegsrechts" 1894. Вызвано предложеніемъ Швейцаріи объ измѣненіи женевской конвенціи и новымъ французскимъ положеніемъ о плѣнныхъ 21 марта 1893 г.}, общій курсъ Пилье, вышедшій въ двухъ частяхъ {Pillet: "Le droit de la guerre", 2 ves, 1892--94.}, прекрасное изслѣдованіе Ромберга о военно-плѣнныхъ {Romberg: "Des belligérants et des prisonniers de guerre".}, обстоятельные этюды Клена о военной контрабандѣ {Kleen: "De la contrebande de guerre et des transports interdits aux neutres d'après les principes du droit international contemporain" 1893.}, частью помѣщенныя въ брюссельской Revue за 1893 г. (объ исторіи, литературѣ и положеніи въ законодательствахъ этого вопроса), частью изданныя теперь самостоятельною книгою (мотивированный проектъ международнаго регламента по этому вопросу, представленнаго авторомъ на разсмотрѣніе института международнаго права).
   Весьма серьезно и съ разныхъ сторонъ обработанъ, за эти послѣдніе годы, столь интересный и для юристовъ вопросъ о международной юрисдикціи. Нечего и говорить, что лишь съ установленіемъ таковой международный порядокъ превратится въ вполнѣ юридическій и можно будетъ на практикѣ осуществить хотя въ извѣстныхъ размѣрахъ идею объ уменьшеніи вооруженій, столь пагубно дѣйствующихъ на весь современный, политическій и экономическій строй народовъ.
   Тутъ мы должны, прежде всего, назвать небольшую, но хорошо составленную работу Руаръ де-Каръ объ успѣхахъ международной третейской юрисдикціи за послѣднія 20 лѣтъ, со времени рѣшенія знаменитаго алабамскаго спора женевскимъ судомъ въ 1872 г. {Rouard de Card: "Les destinées de l'arbitrage international depuis la sentence rendue par le tribunal de Genève", 1892. Авторъ -- нынѣ проф. юридическаго факультета въ Тулузѣ.} Теорія этой юрисдикціи превосходно обработана двумя французскими же писателями Дрейфусомъ и Ревономъ. Оба писали на тему, заданную для соисканія преміи французскою академіею. Дрейфусъ {Dreyfus: "L'Arbitrage international", 1892. Съ предисловіемъ Фред. Пасси.} выдвигаетъ въ своемъ изслѣдованіи историческую и юридическую сторону. Онъ довольно подробно останавливается и на мнѣніяхъ писателей. Книга Ревона {Revon: "L'Arbitrage international. Son passé; son présent; son avenir", 1892. Съ отзывомъ Desjardins, по которому академія и предоставила премію Ревону.} написана по строго философскому методу, блестящимъ увлекательнымъ языкомъ и изобилуетъ глубокими мыслями. Это лучшее изо всѣхъ изслѣдованій въ этой области.
   Изученіе третейской юрисдикціи приводитъ само собою къ необходимости болѣе глубокой и коренной реформы всего международнаго строя вообще. И тутъ уму, прежде всего, представляются настоятельными постоянный международный судъ, правильно организованный, и международный кодексъ, выработанный и введенный правительствами на основаніи соглашенія между ними. Этихъ сторонъ дѣла, но расходясь въ подробностяхъ относительно его практическаго объема, и касаются сочиненія Муженъ да-Рокфора {Mougins de Roquefort: "De la solution juridique des conflits internationaux", 1889.} и Д'Армстронга {Thomas de Saint-Georges d'Armstrong: "Principes généraux du droit international public. De l'utilité de l'Arbitrage", 1890. Tome I.}.
   

II.

   Нашъ предшествующій бѣглый очеркъ привелъ насъ къ выводу, что международное право въ области науки усердно и съ любовью обрабатывается въ самыхъ различныхъ направленіяхъ теоретическаго мышленія; изслѣдуются его начала и первыя проявленія въ средніе вѣка, пишутся новые курсы для приступающихъ къ его изученію, возникаютъ новые, съ широкими программами, журналы, призванные поднять въ обществѣ интересъ къ нему и проводить его начала въ возможно широкіе слои населеній; наконецъ, многочисленныя спеціальныя изслѣдованія посвящаются отдѣльнымъ его вопросамъ, либо особенно важнымъ для нашего времени, либо недостаточно еще обработаннымъ.
   Что сказать про международное право, если обратиться отъ этого разносторонняго развитія его въ области науки къ его положенію на практикѣ, въ дѣйствительной жизни?
   Тутъ, останавливаясь тоже на послѣднихъ лишь годахъ, мы можемъ отмѣтить нѣсколько отрадныхъ явленій, но при этомъ должны помнить, что если поступательное движеніе въ этой сферѣ совершается медленно, то вслѣдствіе многочисленныхъ и немаловажныхъ препятствій, представляющихся этому прогрессу на каждомъ шагу.
   Тѣмъ не менѣе, и тутъ сказывается улучшеніе, и не малое. Оно можетъ быть сведено къ слѣдующимъ тремъ пунктамъ: къ расширенію области договорныхъ отношеній между государствами, къ укрѣпленію этихъ отношеній собственно юридическою защитою и къ стремленіямъ водворить, наконецъ, въ совмѣстной жизни народовъ болѣе прочный и плодотворный миръ.
   Скажемъ о каждомъ изъ этихъ явленій нѣсколько словъ.
   Расширеніе области договорнаго международнаго права совершается въ двоякомъ направленіи: все большее число отношеній между правительствами опредѣляются путемъ соглашеній между ними и къ этимъ соглашеніямъ присоединяются все большее число участниковъ.
   Въ нынѣшнемъ году состоялось заключеніе на 10 лѣтъ торговаго договора между Россіей и Германіею. Не много позднѣе слѣдовалъ такой же договоръ между нашимъ отечествомъ и Австро-Венгріею. Эти акты стоятъ въ связи съ таковыми же договорами, которые заключила Германія въ 1892 г. на 12 лѣтній срокъ съ Австріею, Италіею, Бельгіею и Швейцаріею. Ими всѣми вносится, хотя на извѣстное число лѣтъ, устойчивость и опредѣленность во взаимныя экономическія и торговыя сношенія договорившихся сторонъ. Черезъ это улучшаются и ихъ политическія отношенія. Надо желать расширенія принциповъ этихъ торговыхъ договоровъ, конечно, насколько это только совмѣстимо съ процвѣтаніемъ національнаго труда и промышленности.
   Въ сентябрѣ 1893 г. засѣдала въ Гагѣ, хотя подготовительная, но оффиціальная, конференція изъ представителей тринадцати государствъ (въ томъ числѣ и Россіи) для разсмотрѣнія важнаго между ними соглашенія по вопросамъ частнаго международнаго права. Ей удалось выработать нѣсколько правилъ относительно брачнаго права, наслѣдованія и взаимной помощи между судами различныхъ государствъ. Недавно была въ Парижѣ международная санитарная конференція. Вмѣстѣ съ предшествовавшими ей конференціями въ Дрезденѣ (1893 г.) и въ Венеціи (1892 г.), она была созвана правительствами въ видахъ принятія общихъ мѣръ для огражденія народнаго здравія противъ холеры, но безъ излишнихъ стѣсненій свободы передвиженія лицъ и товаровъ.
   Заключеніе этихъ договоровъ характерно: въ наши дни политическія соглашенія между государствами становятся все рѣже, уступая мѣсто договорамъ по различнымъ экономическимъ, юридическимъ и культурнымъ вопросамъ вообще. Не одни кабинеты, но и частныя лица все болѣе и шире втягиваются въ великую сѣть международнаго оборота. Нѣтъ почти такой отрасли человѣческой дѣятельности въ наши дни, которая не стремилась бы вытти изъ мѣстнаго, національнаго круга на болѣе широкое поприще -- международное. Однородныя задачи и стремленія стали связывать теперь людей независимо отъ политическихъ границъ.
   Все это увеличиваетъ необходимость собственно юридической защиты для этихъ широко-развѣтвляющихся сношеній. Отсюда -- новѣйшіе успѣхи международной третейской юрисдикціи не только въ наукѣ, но и на практикѣ. Правительства нынѣ охотнѣе обращаются къ ней въ своихъ спорахъ и даже иногда въ случаяхъ болѣе значительныхъ, чѣмъ простыя денежныя недоразумѣнія. Но гораздо большія требованія въ этомъ направленіи предъявляетъ къ нимъ общественное мнѣніе.
   Прошлымъ лѣтомъ (въ 1893 г.) окончилъ свои работы международный третійскій судъ, засѣдавшій въ Парижѣ. Послѣ женевскаго суда 1872 г. это наиболѣе любопытный и важный примѣръ юрисдикціи, примѣненной къ разбирательству споровъ между государствами. Парижскому суду удалось не только счастливо рѣшить многолѣтній споръ между Соединенными Штатами и Англіею относительно ловли котиковъ въ Беринговомъ морѣ,-- споръ, который никакъ не могла уладить дипломатія, -- но и, съ согласія сторонъ, выработать весьма раціональныя правила объ охранѣ въ будущемъ этого важнаго промысла въ тамошнихъ водахъ. Нынѣ оба кабинета -- Вашингтонскій и Лондонскій -- не только приняли рѣшеніе этого суда, но и вступили съ нѣкоторыми правительствами въ переговоры о введеніи предложенныхъ имъ мѣръ огражденія котиковъ отъ хищныхъ промышленниковъ.
   Новое доказательство, что и въ международной области путемъ юрисдикціи будетъ расширяться и крѣпнуть и матеріальное право. А это повлечетъ за собою и большую прочность самого мира между народами. Объ этомъ съ усиленной энергіей хлопочутъ особенно многочисленныя общества мира, повсюду и во всѣхъ слояхъ населенія вербующія себѣ приверженцевъ и горячихъ проповѣдниковъ. Особенно видна ихъ дѣятельность въ Америкѣ, въ Англіи и въ Швейцаріи. Лишь наше отечество доселѣ остается въ сторонѣ отъ этого движенія и не имѣетъ у себя ни одного такого общества, о чемъ, конечно, нельзя не пожалѣть. Стараніями этихъ обществъ созываются ежегодно такъ называемыя конгрессы мира {Эти конгрессы происходили: въ Парижѣ (1889 г.), Лондонѣ (1890 г.), Римѣ (1891 г.), Бернѣ (1892 г.), въ Чикаго во время всемірной тамъ выставки (1893 г.), и Антверпенѣ (1894 г.). Подробные отчеты объ ихъ занятіяхъ изданы на разныхъ языкахъ, но бернское бюро напечатало сводъ ихъ постановленій: Résolutions des cinq premiers Congrès universels de la Paix.}, въ связи съ которыми устраиваются конференціи изъ членовъ палатъ различныхъ государствъ тоже ежегодно. Связующимъ и центральнымъ органомъ ихъ является постоянное международное бюро мира, открытое съ 1892 г. въ Бернѣ. Почетнымъ секретаремъ его состоитъ Elie Ducommun. Эти общества выработали обширную программу мира, которую они и стараются постепенно провести въ жизнь. Въ ней отмѣтимъ особенно любопытный для насъ пунктъ о расширеніи между народной третейской практики. Объ этомъ составилъ особое ходатайство ко всѣмъ цивилизованнымъ правительствамъ міра конгрессъ, засѣдавшій въ Чикаго (1893 г). Въ этомъ интересномъ документѣ упоминаются всѣ новѣйшіе случаи третейскихъ рѣшеній и указывается на дешевизну этого способа сравнительно съ современными расходами на войну. Заслуживаетъ также вниманія недавно вышедшій отчетъ объ усиліяхъ общества мира въ пользу практики международныхъ третейскихъ судовъ {Rapport destiné à orienter les Sociétés de la Paix sur les études relatives à l'arbitrage international 1894 г. Издано также бернскимъ бюро.}. Тутъ помѣщены интересные проекты объ ихъ устройствѣ Hodgson Pratt, Leone Levi, Edmond Hornby, а равно проектъ, составленный коммиссіею названнаго бюро мира и озаглавленный: Manuel des lois de la paix. Code de l'arbitrage international.
   Нынѣ въ Англіи друзья мира составили записку, покрытую безчисленными подписями лицъ всѣхъ сословій и профессій, въ которой они просятъ англійское правительство взять на себя починъ въ открытіи переговоровъ съ другими правительствами о неувеличеніи ихъ вооруженій на извѣстный срокъ, напримѣръ, до конца настоящаго столѣтія.
   Истекшимъ лѣтомъ всѣхъ глубоко опечалила мученическая кончина французскаго президента Карно. Газеты самыхъ разнообразныхъ оттѣнковъ заговорили о необходимости международныхъ мѣръ противъ анархистовъ. Законы и усилія отдѣльныхъ странъ оказываются противъ нихъ безсильными.
   И такъ, со стороны практической государственной жизни мы видимъ то же явленіе, которое наблюдаемъ и въ области мысли: влеченіе къ международному праву и значеніе его постоянно ростутъ, потому что того требуютъ могучіе интересы, національные и общечеловѣческіе.

Гр. Л. Камаровскій.

"Русская Мысль", кн.X, 1894

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru