Языков Николай Михайлович
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    К брату
    Извиненье
    Нравоучительные четверостишия
    1. Равновесие
    2. Удел гения
    3. Верное предсказание
    4. Справедливость пословицы
    5. Мстительность
    6. Непоколебимость
    7. Сила и слабость
    8. Лебедь и гусь
    9. Мартышка
    10. Общая судьба
    11. Безвредная ссора
    12. Закон природы
    Е. А. Баратынскому
    Я. П. Полонскому
    Е. А. Свербеевой ("Когда б досталась мне корона...")
    К А. Д. В-у
    К А. А. Р-у
    "Не вы ль убранство наших дней..."

   
   Н. М. Языков. Стихотворения. Сказки. Поэмы. Драматические сцены. Письма
   М.-Л., ГИХЛ, 1959
   

СОДЕРЖАНИЕ

   К брату
   Извиненье
   Нравоучительные четверостишия
   1. Равновесие
   2. Удел гения
   3. Верное предсказание
   4. Справедливость пословицы
   5. Мстительность
   6. Непоколебимость
   7. Сила и слабость
   8. Лебедь и гусь
   9. Мартышка
   10. Общая судьба
   11. Безвредная ссора
   12. Закон природы
   Е. А. Баратынскому
   Я. П. Полонскому
   Е. А. Свербеевой ("Когда б досталась мне корона...")
   К А. Д. В--у
   К А. А. Р--у
   

К БРАТУ

             Столицы мирный житель,
             Враг лени и сует,
             Мой ангел-покровитель,
             Мой друг и мой учитель
             И в мраке жизни свет,
             От музы небогатой
             Ты требуешь стихов;
             Но мне, мой философ,
             Твое желанье свято,
             И вот тебе от брата
             Дар скудный -- пук стихов.
   
             С того златого дня,
             Как благотворный гений
             В родительские сени
             Вновь перенес меня, --
             Я счастлив стал душою;
             Здесь радость с тишиною,
             Здесь все, что в жизни сей
             Мне дорого и мило;
             И прелесть юных дней
             С свободой легкокрылой,
             И дружеская сень,
             И лень уединенья.
             И светит наслажденья
             Незаходимый день.
             Творцу благодаренья!
             Там, мой любезный брат,
             Прошедшие мученья
             Меня не посетят;
             И радость, слава богу,
             Дружится вновь со мной!
             На ровную дорогу
             Я выброшен судьбой
             Из той темницы скучной,
             Где жил всегда с одной
             Подругою докучной;
             Ты знаешь, кто она:
             И гордая и злая,
             Как мертвая бледна,
             Как мумия сухая;
             Так я, любезный брат,
             Терпел от ней недавно,
             А ныне очень рад,
             Прогнал ее -- и славно,
             И не придет назад.
   
             С тех пор бегут игриво
             Мои младые дни --
             И, друг мой, извини:
             Я музой говорливой
             Насильно увлечен;
             Некстати разболтался;
             Но я в грехах признался --
             И менее грешён.
   
             Когда лучи рассвета
             Покроют небосклон
             И твоего поэта
             Прервется сладкий сон,
             Я, помня долг священный
             Свой разум просвещать,
             Сажусь уединенный
             Науки повторять;
             На время отгоняю
             И муз и лень свою,
             Читаю и читаю,
             Пока не устаю;
             Потом, как утомляться
             Начнет рассудок мой
             И весело раздастся
             Часов полдневных бой, --
             Оставивши занятья,
             Лечу на сельский пир,
             Где искренность -- кумир,
             Где все -- друзья и братья!
             И, право, милый мой,
             Обед семьи простой,
             И скромный и радушный,
             Мне во сто крат милей,
             Чем долгий и бездушный
             Пир гордых богачей,
             Где не могу свободно,
             Что мыслю, говорить,
             Смеяться и шутить,
             И есть, что мне угодно;
             Где модный этикет
             Гостями управляет,
             Где скука обитает,
             Где искренности нет.
             Но дружеский обед
             Мне лучше и вкуснее:
             Здесь мысли веселее,
             Здесь всякий, как привык,
             Все говорит, что знает,
             Здесь скука не бывает
             И волен мой язык.
   
             Расставшись со столом,
             Я радости вкушаю,
             Каких не обретаю
             В Петрополе ни в чем.
             Прочь купленного счастья
             Румянец накладной
             И розы сладострастья
             С порочной красотой!
             Семейства в мирной сени
             Жилище наслаждений,
             А не в шуму градском.
             Там мы, друзья родные,
             Веселые, младые,
             Садимся все кружком,
             Там говорим без смены:
             Там шутки, остроты,
             И смех непринужденный,
             И вольные мечты!
   
             Потом, как утомится
             Аий 1 наш удалой
   1 Аий Локуций -- бог речи у римлян. (Прим. Н. Языкова.)
             И тихо водворится
             В собрании покой, --
             В сей сладкий час досуга
             Прибегнем к музам мы,
             И радость -- их подруга --
             Вновь оживит умы;
   
             Часы как легки тени
             Мелькают мимо нас;
             Когда ж их звон вечерний
             Ударит десять раз,
             Опять все гастрономы
             На благовест знакомый
             Явятся за столом
             Для жертвоприношенья
             Тебе, великий Ком,
             Бог мирный объеденья!..
             Окончив ужин свой,
             С зевотою протяжной,
             Я отправляюсь важно
             К Морфею -- на покой;
             Весь свет позабываю,
             Не мыслю ни о чем --
             И богатырским сном
             До утра просыпаю.
   
             1821 (?)
   

ИЗВИНЕНЬЕ

             Я не исполнил обещанья:
             Не все и плохо написал;
             Но я прекрасного желал,
             Но я имею оправданья
             Во глубине моей души;
             Они довольно хороши.
             Я жажду славы и свободы,
             А что пророчат мне мечты?
             Предвижу царство пустоты
             И прозаические годы...
             Во имя бога и природы,
             Не веря сердцу и уму,
             Уже сбегаются народы
             К позолоченному ярму;
             Награда вам -- и корм и ласки,
             А служба скромная легка:
             Не беспокоить седока
             И верно слушаться указки!
             Жестоки наши времена,
             На троне глупость боевая!
             Прощай, поэзия святая,
             И здравствуй, рабства тишина!
   
             1825
   

НРАВОУЧИТЕЛЬНЫЕ ЧЕТВЕРОСТИШИЯ

1. РАВНОВЕСИЕ

             О мирный селянин! в твоем жилище нет
             Ни злата, ни сребра, но ты счастлив стократно:
             С любовью, с дружбой ты проводишь дни приятно,
             А в городе и шум, и пыль, и стук карет!
   

2. УДЕЛ ГЕНИЯ

             Змея увидела подснежник, ранний цвет,
             И ядом облила прелестное растенье.
             Так гений, наглости завистника предмет,
             Страдает без вины и терпит угнетенье.
   

3. ВЕРНОЕ ПРЕДСКАЗАНИЕ

             "Пройдет ли мой недуг?" -- лев у осла спросил.
             Осел ответствовал: "О царь, сильнейший в мире!
             Когда ты не умрешь, то будешь жив, как был".
             Два раза два -- четыре.
   

4. СПРАВЕДЛИВОСТЬ ПОСЛОВИЦЫ

             Одна свеча избу лишь слабо освещала;
             Зажгли другую -- что ж? Изба светлее стала.
             Правдивы древнего речения слова:
             Ум хорошо, а лучше два.
   

5. МСТИТЕЛЬНОСТЬ

             Пчела ужалила медведя в лоб.
             Она за соты мстить обидчику желала;
             Но что же? Умерла сама, лишившись жала.
             Какой удел того, кто жаждет мести? -- Гроб.
   

6. НЕПОКОЛЕБИМОСТЬ

             "Познай, светлейший лев, смятения вину, --
             Рек слон,-- в народе бунт! повсюду шум и клики!"
             "Смирятся, -- лев сказал, -- лишь гривой я тряхну!"
             Опасность не страшна для мощного владыки.
   

7. СИЛА И СЛАБОСТЬ

             Орел бьет сокола, а сокол бьет гусей;
             Страшатся щуки крокодила;
             От тигра гибнет волк, а кошка ест мышей.
             Всегда имеет верх над слабостию сила.
   

8. ЛЕБЕДЬ И ГУСЬ

             Над лебедем желая посмеяться,
             Гусь тиною его однажды замарал;
             Но лебедь вымылся и снова белым стал.
             Что делать, если кто замаран?.. Умываться.
   

9. МАРТЫШКА

             Мартышка, с юных лет прыжки свои любя,
             И дряхлая еще сквозь обручи скакала;
             Что ж вышло из того? -- лишь ноги изломала.
             Поэт! на старости побереги себя!
   

10. ОБЩАЯ СУДЬБА

             Во ржи был василек прекрасный,
             Он взрос весною, летом цвел
             И, наконец, увял в дни осени ненастной.
             Вот смертного удел!
   

11. БЕЗВРЕДНАЯ ССОРА

             За кость поссорились собаки,
             Но, поворчавши, унялись
             И по домам спокойно разошлись.
             Бывают ссоры и без драки.
   

12. ЗАКОН ПРИРОДЫ

             Фиалка в воздухе свой аромат лила,
             А волк злодействовал в пасущемся народе;
             Он кровожаден был, фиалочка мила:
             Всяк следует своей природе.
   
             1826
   

Е. А. БАРАТЫНСКОМУ

             Покинул лиру ты. В обычном шуме света
             Тебе не до нее. Я помню этот шум,
             Я знаю этот шум. Он вреден для поэта:
                       Снотворно действует на ум!
   
             Счастлив, кто убежал от светских наслаждений,
             От городских забот, превратностей й смут,
             Далеко в тишь и глушь, в приволье вдохновений,
                       В душеспасительный приют!
   
             Беги же ты в свои родимые долины,
             На свежие луга поемных берегов,
             Под тень густых ветвей, где трели соловьины
                       И лепетание ручьев!
   
             Свобода и покой, хранители поэта,
             Дадут твоей душе и бодрость и простор,
             И вдохновением, как было в прежни лета,
                       Светло заискрится твой взор.
   
             И лиру ты возьмешь: проснется золотая
             И снова запоет о. жизни и любви,
             И звуки полетят, красуясь и играя,
                       Живые, чистые твои!
   
             Не медли, друг и брат! Судьбу твою решила
             Поэзия. О, будь же верен ей всегда!
             Она одна тебе прибежище и сила,
                       Она твой крест, твоя звезда!
   
             И что же на земле и сладостней и краше?
             Дай руку мне! Восстань с возвышенным челом
             И, ради наших муз и ради дружбы нашей,
                       Явись на поприще твоем!
   
             Явись и торжествуй, -- и славою своею
             Обрадуй вновь Парнас и оживи меня!
             Да новый хор певцов исчезнет перед нею,
                       Как снег перед лицом огня!
   
             1836
   

Я. П. ПОЛОНСКОМУ

             Благодарю тебя за твой подарок милый,
                       Прими радушный мой привет!
                       Стихи твои блистают силой
                       И жаром юношеских лет,
             И сладостно звучат, и полны мысли ясной.
                       О! пой, пленительный певец,
                       Лаская чисто и прекрасно
                       Мечты задумчивых сердец;
             И пой, как соловей поет в затишье сада
                       Свою весну, свою любовь,
                       И в пенье том и вся награда
                       Ему за пенье, вновь и вновь,
             И слушают его, и громко раздается,
                       И гонит сон от ложа дев,
                       И так и льется, так и льется
                       Его серебряный напев.
   
             1844
   

Е. А. СВЕРБЕЕВОЙ

             Когда б досталась мне корона
             России, я бы тот же час
             Под сень блистательного трона
             И царской власти позвал вас.
             Я вас осыпал бы сияньем
             Могучих титлов и честей,
             Я б окружил вас обожаньем
             Державной челяди моей,
             И, забавляя вас привольно,
             Я забывал бы ради вас
             Все, все -- и века дух крамольный,
             Восток, и Запад, и Кавказ,
             Свои дела, свои законы
             И всю судьбу моей земли!
   
             Но нет на мне такой короны,
             Но вы туда бы не пошли,
             В те лучезарные чертоги,
             Где, презирая всякий срам,
             Летают жены резвоноги
             По раззолоченным полам,
             Очаровательно взвевая
             Свой легкий, ветреный наряд,
             Великолепно соблазняя
             Великий царственный разврат!
             Вы не пошли бы в тот град шумный,
             Вам чужд, противен, мерзок он,
             Он, тот беспутный и безумный,
             Бесстыдный невский Вавилон!
   
             Нет, в наши дни пустых и гордых
             Чувств и желаний, в наши дни
             Ничтожных душ, сердец нетвердых
             И жалкой, низкой шаркотни
             Сумели вы себя поставить
             В свободный, тихий, светлый круг
             И чистым именем прославить
             Ваш быт семейный и досуг;
             Сумели счастливо и здраво
             От пошлой, рабской суеты
             Сберечь святое ваше право
             Высокой, чистой красоты.
             И ваша жизнь легко и стройно
             Идет, как прежде шла она,
             Благообразна и спокойна,
             Благочестива и ясна!
             И расцвели вы своенравно
             И выше всех мирских клевет!
             И вот за то вам мой заздравный
             И задушевный мой привет!
   
             1845

К А. Д. В-У

             Пред вашими глазами
             Стоит приятель мой,
             Смотрите, вот какой:
             Опрысканный духами,
             Причесан мастерски,
             Немного вас пониже,
             Одетый как в Париже
             И смотрит сквозь очки;
             С учтивостью парадной
             Играет шляпой он --
             И головой помадной
             Вам от меня поклон.
             Глаза его сверкают
             Блистательным огнем
             И с гордостью взирают,
             Показывая в нем
             Писателя-поэта;
             Он духом -- либерал,
             Ногами он -- для света,
             А головой -- журнал.
             Он славу здесь большую
             Достал своим пером;
             Его рекомендую
             И вас прошу об нем:
             Примите как родного
             (Он дед мне по стихам --
             Писателя дурного
             Я не послал бы к вам).
             Он свет и женщин знает,
             Из секты остряков --
             Итак -- имеет средства
             На балах ваших быть
             И дам и дев кокетства
             Вниманье заслужить.
             Прошу вас -- отведите
             Его в дворянский круг,
             Ласкайте и любите:
             Он мой судья и друг;
             Надеюсь, что, конечно,
             Он в вас меня найдет,
             И с радостью сердечной
             Благодарю вперед.
   

К А. А. Р-У

             Письма сего податель --
             Давнишний мой приятель;
             Прошу его принять,
             Как моего собрата,
             Под тихий кров пената,
             Любить и обласкать.
             Он служит на Парнасе
             Судьею русских муз,
             Имеет тонкий вкус
             И боек на Пегасе;
             Как автор недурной
             В журналах он известен,
             Пленяет остротой,
             И слог его прелестен;
             Измайлова журнал,
             К падению готовый,
             Он славно поддержал
             И в свой венок лавровый
             Ввязал листок дубовый --
             Знак мужества и сил.
             С мужчинами он важен,
             В собранье дам -- он мил,
             В кругу девиц -- отважен;
             Остер, как Аруэт,
             Учен, как Пиэриды,
             И с юношеских лет
             Усердный жрец Киприды;
             Но, впрочем, как поэт,
             Любовию небесной
             Он любит пол прелестный;
             Неумолимый враг
             Безумцу Эпикуру --
             Он в пафосе монах
             И жертвует Амуру
             Не страстию мирской,
             Не пылкостью нахальной, --
             Но тихою мечтой
             Души сентиментальной.
   
             Итак, любезный мой!
             Прошу ему привета;
             В толпу большого света
             Его введите: он
             Здесь дам интересует,
             Как ангел вальсирует,
             В мазурке -- Аполлон
             И, верно, очарует
             Собою ваших дам.
             Поверите ль? Я сам,
             Как вместе с ним учился,
             Его лихим ногам,
             Завидуя, дивился
             И от души сердился,
             Зачем не дал мне бог
             Таких чудесных ног.
   
             Надеюсь я, что вами
             Доволен будет он
             И с честию введен
             В тот храм, где жрец вы сами,
             То есть, в симбирский свет, --
             Тогда, клянусь богами,
             Хвалебными стихами
             Давнишний ваш поэт
             В послании пространном
             Поклон отправит вам
             И в сердце постоянном
             Воскурит фимиам
             Отеческим богам.
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Избранные произведения H. М. Языкова, вошедшие в настоящий сборник, печатаются по текстам прижизненных изданий поэта: Стихотворения Н. Языкова. СПб., 1833; 56 стихотворений H. М. Языкова. М., 1844; Новые стихотворения Н. Языкова. М., 1845, с исправлением цензурных искажений.
   Стихотворения и поэмы, не включенные в прижизненные издания, воспроизводятся, как правило, по тексту издания "Academia": H. М. Языков. Полное собрание стихотворений. 1934, установленного в результате глубокого и вдумчивого редакторского труда М. К. Азадовского, устранившего, в соответствии с рукописными источниками, целый ряд цензурных искажений, уточнившего датировку многих произведений и, наконец, впервые опубликовавшего около тридцати стихотворений Языкова, извлеченных из различных архивов.
   Тем не менее, текст настоящего сборника вновь проверен по автографам, журнальным и иным публикациям. Исправлены ошибки, случайно вкравшиеся в предыдущие издания; в некоторых случаях восстановлена авторская воля Языкова, вносившего те или иные изменения в печатный текст прижизненных изданий, не по требованию цензуры, а руководствуясь художественными или этическими побуждениями.
   В настоящем сборнике мы, вслед за М. К. Азадовским, унифицировали заглавия стихотворных посланий. В изданиях 1833 и 1844 годов заглавия обозначены инициалами: "К А. Н. В--у", "И. В. К.", "А. В. Т--у" и т. д. В последнем сборнике 1845 года сравнительно небольшое количество посланий озаглавлено полными именами, отчествами и фамилиями; для устранения этого разнобоя мы всюду печатаем инициалы и фамилии адресатов посланий.
   Орфография и пунктуация в стихотворениях и письмах Языкова приведены в соответствие с современными правилами. Только в отдельных случаях особенности произношения и рифмы обусловили отступления от современной орфографии.
   Стихотворения расположены в хронологическом порядке; сказки поэмы, драматические сцены выделены особо, и по отношению к ним также соблюден хронологический принцип. По условиям данного издания, из обширного эпистолярного наследия Языкова печатается часть писем (в полном виде и в отрывках), имеющих литературно-общественный интерес.
   

СОКРАЩЕНИЯ, ПРИНЯТЫЕ В ПРИМЕЧАНИЯХ

   "Благонам." -- "Благонамеренный".
   "Нов. лит." -- "Новости литературы".
   "Русск. библиоф." -- "Русский библиофил".
   "Невск. альм." -- "Невский альманах".
   "Яз. арх." -- "Языковский архив. Выпуск 1-й. Письма H. М. Языкова к родным за дерптский период его жизни (1822--1829). Под редакцией и с объяснительными примечаниями Е. В. Петухова. СПб., 1913".
   "Русск. арх." -- "Русский архив".
   "ИОРЯС" -- "Известия Отделения русского языка и словесности Академии наук".
   "Русск. ст." -- "Русская старина".
   "Труды Вольн. общ. люб. российск. слов." -- "Труды Вольного общества любителей российской словесности".
   "Моск. тел." -- "Московский телеграф".
   "Моск. вестн." -- "Московский вестник".
   "Сев. цв." -- "Северные цветы".
   "Москвит." -- "Москвитянин".
   "Моск. набл." -- "Московский наблюдатель".
   "Соврем." -- "Современник".
   "Сев. пчела" -- "Северная пчела".
   Изд. 1833 г. -- Стихотворения Н. Языкова. СПб., 1833.
   Изд. 1845 г. -- Н. Языков. Новые стихотворения. М., 1845.
   Изд. 1858 г. -- Стихотворения H. М. Языкова. СПб., 1858, чч. I и II.
   Изд. "Academia". -- H. М. Языков. Полное собрание стихотворений. Редакция, вступительная статья и комментарии М. К. Азадовского. "Academia", 1934.
   Изд. "Библиотеки поэта". -- H. М. Языков. Собрание стихотворений. Вступительная статья, редакция и примечания М. К. Азадовского. "Библиотека поэта". Большая серия. "Советский писатель", 1948.
   
   К брату. Впервые -- "Благонам.", 1822, ч. XVII, No 2. Это стихотворение адресовано любимому брату поэта Александру Михайловичу Языкову (1799--1874), к литературным суждениям которого он относился с глубоким уважением.
   Извинение. Впервые полностью -- изд. "Библиотеки поэта".
   Нравоучительные четверостишия. Впервые: 1--9 -- "Невск. альм." на 1827 г.; 10--12 -- "Невск. альм." на 1828 г. Эти четверостишия представляют собой остроумную пародию на "Апологи" (аполог -- одна из разновидностей нравоучительной басни) поэта и баснописца И. И. Дмитриева (1760--1837). Современники Языкова уже обратили внимание на пародийный характер "Нравоучительных четверостиший".
   Е. А. Баратынскому. Впервые -- "Моск. набл.", 1836, ч. VI, апрель, кн. 1. В изд. 1845 г. с авторской пометкой: "Языково, 1836 года".
   Я. П. Полонскому. Впервые -- "Москвит.", 1845, ч. I, No 2. В изд. 1845 г. датировано: "Москва. 1844 года". Благодарю тебя за твой подарок милый. -- Яков Петрович Полонский (1819--1898) прислал в дар Языкову первый сборник своих стихотворений "Гаммы", вышедший в 1844 г.
   Е. А. Свербеевой ("Когда б досталась мне корона..."). Впервые -- изд. "Библиотеки поэта".
   К А. Д. В--у. Впервые -- изд. "Библиотеки поэта". Есть основание предполагать, что это стихотворение адресовано Александру Дмитриевичу Валуеву, симбирскому помещику, женатому на сестре Языкова -- Александре Михайловне.
   К А. А. Р--у. Впервые -- изд. "Библиотеки поэта". Адресат неизвестен. Измайлова журнал -- "Благонамеренный", журнал, издававшийся А. Е. Измайловым. Остер, как Аруэт. -- Имеется в виду французский писатель и философ-просветитель Вольтер (1694--1778; псевдоним Франсуа-Мари-Аруэ). Неумолимый враг безумцу Эпикуру.-- Эпикур (341--270 до н. э.) древнегреческий философ-материалист; его учение, основанное на разумном стремлении человека к счастью, было впоследствии неверно истолковано как стремление к низменным, чувственным наслаждениям. Языков иронически использует это вульгарное толкование Эпикура.
   
   Три века русской поэзии
   М., "Просвещение", 1979.
   

НИКОЛАЙ ЯЗЫКОВ

1803--1846

   
   "Не вы ль убранство наших дней...". 1826.
   
   Николай Михайлович Языков родился в Симбирске, в культурной помещичьей семье. С одиннадцати лет учился в Петербурге, в горном кадетском корпусе и институте инженеров путей сообщения, но курса нигде не кончил. В 1822 г. поступил в Дерптский университет, на философский факультет, в Дерпге провел семь лет. Здесь царила атмосфера бесшабашного студенческого разгула, и Языков, без которого не обходилась ни одна пирушка, завоевал славу певца любви, дружбы и вина. Жадный к знаниям, Языков много читает и работает. В ту пору он отличался свободолюбием, резко осуждал самодержавие, насмехался в стихах над Александром I. Он создал в своей лирике привлекательный и колоритный образ вольнодумца, поэта-студента. Летом 1826 г., приехав в гости в Тригорское, по соседству с Михайловским, Языков встретился с ссыльным Пушкиным, и поэты стали друзьями. В 1829 г. Языков, оставив Дерпт, обосновался в Москве. К тому времени его считали одним из лучших русских поэтов. Полный сил, Языков создает множество песен, дружеских посланий, стихи его блещут виртуозным мастерством. "Имя Языков пришлось ему недаром,-- писал Гоголь.-- Владеет он языком, как араб конем своим, и еще как бы хвастается своею властью". Позднейший период жизни поэта был печален. В 40-х годах он поддается религиозным настроениям, выступает против передовой русской общественности, скатывается в лагерь реакции. Больной, с 1837 г. Языков пять лет тщетно ездил по европейским курортам и полуинвалидом скончался в Москве.
   

* * *

             Не вы ль убранство наших дней,
             Свободы искры огневые,--
             Рылеев умер, как злодей! --
             О, вспомяни о нем, Россия,
             Когда восстанешь от цепей
             И силы двинешь громовые
             На самовластие царей!
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru