Ядринцев Николай Михайлович
Из путевых писем по Сибири

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    1. Путь по Оби.

   

ИЗЪ ПУТЕВЫХЪ ПИСЕМЪ ПО СИБИРИ.

1. Путь по Оби.

   Чѣмъ далѣе вы спускаетесь по Иртышу къ сѣверу отъ Тобольска до сліянія Иртыша съ Обью, а затѣмъ дальше по Оби къ Сургуту и Нарыму, тѣмъ мѣстность становится унылѣе, пустыннѣе, а царство водъ все шире, необозримѣе. Возвышенный берегъ Иртыша, выступающій живописно около Тобольска и Самарова, къ сѣверу совершенно пропадаетъ или отходить на задній планъ. Вмѣсто него занимаютъ мѣсто низменныя болота, а за ними видны суровые хвойные лѣса. Пароходы, идущіе отъ Тюмени и Тобольска къ Томску, спѣшатъ на этомъ огромномъ протяженіи, останавливаясь только въ немногихъ пунктахъ. Всякій спѣшить пройдти это утомительное разстояніе въ 2,600 верстъ по обширной рѣкѣ среди голой пустыни. Море воды, тянущееся во время разлива, и затопленные острова и берега довершаютъ уныніе, холодныя волны несутся, гонимыя сѣвернымъ вѣтромъ. Вся эта мѣстность съ массой воды, тундръ и болотъ кажется совершенно безлюдной. Какое-то тоскливое чувство овладѣваетъ путешественникомъ. Вода и небо хмурое, сѣрое. Масса воды такъ велика, а берега такъ монотонны, что у путешественника остаются самыя смутныя воспоминанія этого длиннаго пути и унылой мѣстности.
   Чѣмъ вы болѣе приближаетесь къ сѣверу и поворачиваете отъ Самарова, тѣмъ могучѣе рѣка; вы видите огромныя протоки, напримѣръ, какъ Лямипъ-Соръ; эта протока изъ Оби представляетъ какой-то огромный рукавъ, который во время разлива съ Обью составляетъ безконечное водяное пространство. По этой пустынѣ сѣверный вѣтеръ гонитъ волны, волненіе до того бываетъ страшное, что угрожаетъ пароходамъ. Разъ пароходъ, закинутый въ этотъ Ляминъ-Соръ, не могъ долго выбраться, и капитанъ пришелъ въ отчаяніе. Этотъ таинственный Ляминъ-Соръ до сихъ поръ не изслѣдованъ, и никто не знаетъ, протока ли это Оби, или какой самостоятельный притокъ {Говорятъ, пароходъ "Тайга" съ капитаномъ Кайдановымъ входилъ сюда въ 1860 или 1861 году, и капитанъ дѣлалъ изслѣдованіе; будто была составлена карта, но куда она исчезла, неизвѣстно.}. Пространство между Обью и Иртышемъ, съ его притоками Юганами и Васъ Юганами, совершенно не изслѣдовано. И только въ послѣднее время начинаютъ пробираться сюда путешественники (Григоровскій). Точно также намѣчается сообщеніе между Нарымомъ и Тарой по лѣсной и недоступной доселѣ полосѣ. Намъ передавали, что дѣлались попытки прочистить дорогу изъ Пирчиныхъ юртъ около Сургута на Васьюганское село, гдѣ находится священникъ и вахтеръ. Дорогу эту хотѣлъ проложить остякъ Колымскихъ юртъ, Петръ Никифоровъ Чердаковъ. Но ему рѣшительно запретили торговцы и сургутяне, опасаясь, что съ проложеніемъ дороги исчезнетъ ихъ монополія. На этотъ раіонъ къ виду особаго интереса нашей географіи пора обратить особенное вниманіе.
   Эта пустыня представляетъ огромное протяженіе,-- какъ видимъ, по рѣкамъ 2,600 верстъ, а если взглянуть на каргу, то она обнимаетъ огромный треугольникъ въ нѣсколько десятковъ тысячъ верстъ между Иртышемъ и Обью, начинай отъ 56о, и тянется далѣе отъ Тобольскаго, Сургутскаго и Нарымскаго округа на сѣверъ, вплоть до Ледовитаго океана. Русское населеніе по берегамъ Оби разбросано на протяженіи сотенъ верстъ въ самомъ небольшомъ числѣ. Демьянское, Самарово, Сургутъ, Тымское, Нарымъ, Колпашево -- вотъ главные пункты русскихъ поселеній, крайне притомъ ничтожныхъ. Кѣмъ же занято остальное пространство? Если мы всмотримся во время плаванія по рѣкѣ и будемъ внимательны, то по пустыннымъ берегамъ мы не можемъ не замѣтить шалашей и землянокъ, а также подобіе свайныхъ построекъ, или хижинъ на сваяхъ. При болѣе пристальномъ обзорѣ, мы, наконецъ, замѣтимъ и обитателя пустынь. Кое-гдѣ онъ пробирается на лодкѣ, копошится на островахъ или встрѣчаетъ васъ на пристаняхъ, жалкій и оборванный: это -- остякъ, несчастный дикарь, на котораго смотритъ проѣзжающій съ отвращеніемъ, это отрасль одного изъ финскихъ племенъ, покрывающихъ весъ -- сѣверъ Сибири. Мы весьма мало удостаиваемъ вниманія этого жалкаго представителя пустыни. Его уродливое лицо, грязный видъ, нарядъ изъ шкуръ, запахъ рыбы и пагубная страсть, заставляющая его тянуться къ водкѣ, отталкиваетъ всякаго европейца. Къ этому надо прибавить, что на остановкахъ путешественника встрѣчаютъ самые жалкіе представители этой народности, которыхъ коснулись порочныя стороны цивилизаціи и безпощадная эксплоатація торговца. Вы видите здѣсь не только нищенскій пролетаріатъ, но и людей обезображенныхъ ужасными болѣзнями. Мы помнимъ отталкивающую фигуру остяка, у котораго сгнило лицо, и вмѣсто носа осталось два отверстія, изъ которыхъ сочилась жидкость. Голова его была обвязана платкомъ по-женски, и трудно было уже разобрать полъ. Такіе представители погибающей и выродившейся расы возбуждаютъ невольное сожалѣніе. Но, конечно, кромѣ ихъ, есть еще и уцѣлѣвшіе. Это -- тѣ обитатели лѣсовъ и тундръ, которые еще не вышли изъ глуши, и которые сохрани ютъ слѣды первоначальнаго типа и прежней чистоты. Но ихъ становится все менѣе и менѣе. Не только проѣзжій европеецъ и сибирякъ, но и какой нибудь сургутскій и варымскій житель, самъ недалеко ушедшій отъ остяка, относится къ этимъ племенамъ съ величайшимъ высокомѣріемъ. Для мѣстныхъ жителей остякъ не представляетъ никакого интереса, они разсматриваютъ его какъ низшее существо, съ задатками пороковъ, предназначенное развѣ для того, чтобы извлечь изъ него кое-какую выгоду. Но что спрашивать съ нарымскаго и сургутскаго жителя или торговца, когда у насъ всѣ образованные люди и сама администрація въ Сибири, такъ сказать, примирилась съ гибелью этого населенія и печальнымъ жребіемъ, сваливъ всю вину на него одного!
   До какой степени мѣстная статистика путается въ числѣ инородцевъ и какъ небрежно относится къ этому дѣлу, мы укажемъ на "Памятную книжку" 1884 года, изданную тобольскимъ статистическимъ комитетомъ Здѣсь мы не находимъ никакихъ опредѣленныхъ числовымъ данныхъ о количествѣ инородцевъ съ подраздѣленіями племенъ. Свѣдѣнія объ остякахъ въ 1884 голу заимствованы, какъ видно но ссылкамъ, изъ "Путешествія по разнымъ провинціямъ Россіи" Палласа, изданнаго 1788 году, а о самоѣдахъ изъ "Списковъ населенныхъ мѣстъ Тобольской губерніи", изданныхъ въ 1871 году.
   Цифръ нигдѣ не приведено, кромѣ слѣдующаго общаго указанія на стр. 5: "остяки, самоѣды и вогулы составляютъ 1,40% всего населенія губерніи". Поэтому приходится самому вычислять. Общая цифра населенія въ губерніи показана, какъ видимъ, въ 1.272,622 души, слѣдовательно 1,40% отъ этого равенъ будетъ 17,854 душамъ. Но такъ ли это? Мы видимъ, что въ 1878 году было этихъ инородцевъ болѣе чѣмъ вдвое, а именно 36,340 душъ. Тотъ же комитетъ, публикуя нынѣ цифры о преступленіяхъ, указываетъ процентъ инородцевъ среди другихъ сословій и по показаніямъ его выходить 42,805 инородцевъ,-- чему же, спрашивается, вѣрить? Что же это за статистика, которая не знаетъ своихъ инородцевъ и даетъ объ нихъ такія ложныя показанія? Въ главѣ о вогулахъ въ той же памятной книжкѣ мы читаемъ:. "Хотя, какъ выше было сказано, число душъ въ средѣ инородческихъ племенъ и не можетъ быть опредѣлено съ точностью, однако же, по единогласному свидѣтельству русскихъ старожиловъ, племена эти замѣтно вымираютъ, и есть основаніе предполагать, что въ недалекомъ, относительно, будущемъ они и совсѣмъ исчезнуть съ лица земли. Таковъ ужъ законъ природы". (Памятная книжка Тобольской губерніи на 1884 годъ, стр. 49). Но, прежде чѣмъ опредѣлять законы природы, не мѣшало бы привести въ извѣстность, какъ уменьшается это населеніе, и разобрать, почему уменьшается.
   По матеріаламъ, собраннымъ нами въ 1880 году въ Западной Сибири при статистическихъ работахъ, финско-остяцкаго и самоѣдскаго населенія сѣвера Сибири считалось въ Тобольской губерніи: вогуловъ въ Тобольскомъ округѣ 2,158 душъ, въ Туринскомъ 3,913, остяковъ въ Тобольскомъ округѣ 1,270 душъ, въ Березовскомъ 15,160, а въ Сургутскомъ 5,923; самоѣдовъ въ Березовскомъ округѣ 7,916 душъ. Въ Томской губерніи, въ Нарымскомъ округѣ было 4,211 душъ остяковъ и 2,916 самоѣдовъ. Такимъ образомъ число вогуловъ можно считать до 6,071 души, остяковъ въ Западной Сибири 26,564 души и самоѣдовъ 10,832 души. Крещеныхъ инородцевъ въ Туринскомъ округѣ считалось 3,913, въ Березовскомъ 14,627 и въ Сургутскомъ 5,923, въ Нарымскомъ округѣ 4,211 душъ. По образу жизни въ Туринскомъ округѣ полуосѣдлыхъ инородцевъ, живущихъ деревнями, 2,141, въ Березовскомъ 15,160 и кочевыхъ 9,616, да въ Сургутскомъ кочевыхъ 5,923. Въ Нарымскомъ округѣ было: полуосѣдлыхъ 4,211 и кочевыхъ 2,916. крещеныхъ изъ нихъ 4,211 и язычниковъ 2,916 {}. При показаніи числа инородцевъ мѣстная статистика постоянно путается; такъ при нашихъ работахъ мы убѣждались, что въ губернскихъ отчетахъ остяки одинъ годъ зачислялись въ число самоѣдовъ, а самоѣды въ число остяковъ.
   На основаніи произведенныхъ нами сравнительныхъ статистическихъ изслѣдованій, дѣйствительно, мы видимъ, что вогулы, остяки и самоѣды уменьшаются.
   Въ Томской губерніи, въ Нарымскомъ краѣ, въ 1816 году, напримѣръ, было 10,135 душъ, а въ 1832 году 9.724 души. Въ 1869 году остяковъ и самоѣдовъ здѣсь считали уже 7,611,
   Это исчисленіе инородцевъ нами произведено было при коммиссіи по вопросу о привлеченіи инородцевъ въ Сибири къ воинской повинности; въ ней сосредоточены были всѣ оффиціальныя цифры, и мы провѣряли ихъ по нѣсколькимъ источникамъ, въ 1878 году -- 7,127 душъ. Такое уменьшеніе финскихъ племенъ заслуживаетъ вниманія. Когда мы плыли по Оби, во время розлива, который, начинаясь съ 14-го мая, продолжается болѣе мѣсяца, мы видѣли поразительную картину борьбы человѣка съ природою. Мѣстность была залита иногда на 70 верстъ. Ничтожные острова выдѣлялись только на этой мѣстности. Деревни были потоплены и дома торчали изъ воды. Нарамъ представлялъ Венецію, и нарымскія женщины плавали въ своихъ гондолахъ, сами правя весломъ въ сосѣднюю лавочку. Пашни и сѣнокосы были залиты. Цѣлые лѣса торчали изъ воды. Въ это время можно представить себѣ жизнь остяка, ютящагося кое-гдѣ въ этомъ морѣ воды. Обыкновенно къ веснѣ у остяка начинается голодъ. Хлѣбъ истощенъ, рыба не ловится. Въ обыкновенное время онъ питается поземомъ (вяленая рыба) изъ язя, сырка, щуки и мелкой сухой толченой рыбой (порса), онъ ѣстъ дичь и бѣлку, у него есть даже своего рода пастила изъ черемухи -- люссъ. Иногда онъ копаетъ кандыкъ (кассъ), ѣстъ чеснокъ. По весной начинается бѣдствіе. Онъ ищетъ спасающихся на островахъ зайцевъ и ими пробавляется, но и эта охота иногда обманываетъ. Тогда онъ сидитъ на берегу и ждетъ, когда наводненіе принесетъ трупъ павшей лошади или коровы изъ деревень. На эту падаль онъ кидается съ жадностью и удовлетворяетъ голодъ. Бываютъ страшные голода, когда жители умираютъ: такой голодъ былъ въ 1860 году, какъ намъ разсказывали. Что ужаснѣе, то о бѣдствіи узнаютъ поздно.
   Зимой жизнь населенія обезпечивается казенными магазинами и выдачей въ долгъ казеннаго хлѣба. Но и это недешево обходится. Вахтера, обыкновенно отставные казаки или солдаты, люди черствые, грубые и невѣжественные, сдѣлали изъ этого наживу. Они берутъ въ первый сезонъ все съ остяка въ счетъ долга, и затѣмъ остякъ, уже сбывшій все цѣнное, весь уловъ, постоянно молитъ о выдачѣ впередъ за огромный процентъ. Вахтеръ безпощаденъ, онъ не выдаетъ голодному, когда съ него нечего взять, онъ выдаетъ всегда такому, который ему даетъ пушнины. Вахтера составляютъ здѣсь цѣлыя состоянія. На подмогу подоспѣваетъ нарымскій и сургутскій купецъ, но онъ является соперникомъ вахтера въ погонѣ за барышомъ.
   Остановясь въ Тымскомъ селеніи ночью, мы видѣли на пристани среди шмыгающихъ остяковъ толстаго мужчину въ фланелевомъ халатѣ городскаго покроя и въ шубѣ, который собралъ около себя пассажировъ и началъ свою рѣчь: "И что это начальство не смотритъ, вѣдь обираютъ этихъ остяковъ!" Онъ началъ высчитывать доходы засѣдателя, вахтера, священника, говорилъ, какъ съ остяковъ наживаютъ тысячи, скопляютъ состояніе здѣсь; говорилъ, какъ остякъ голодаетъ, надо же его бѣднаго пожалѣть! Кто же произносилъ эту филиппику и обличеніе, кто былъ благодѣтель, говорившій о милосердіи къ остяку? Онъ тронулъ слушателей. Но, когда пассажиры удаляясь спросили, кто онъ, то обличителемъ оказался нарымскій торговецъ, пріѣхавшій на ярмарку долги получать съ остяковъ, но долги были уже собраны вахтеромъ, и у остяковъ ничего не оказалось. Вотъ откуда были филиппики; понятно, что это былъ за благодѣтель.
   Русское населеніе не выдвинуло еще пока здѣсь настоящаго защитника и покровителя инородцамъ.

Н. Ядринцевъ.

"Восточное Обозрѣніе", No 2, 1887

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru