Ядринцев Николай Михайлович
Сибирские казусы и анекдоты

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

СИБИРСКІЕ КАЗУСЫ И АНЕКДОТЫ.

(ФЕЛЬЕТОНЪ).

ВНОВЬ ВОЗНИКШЕЕ ДѢЛО О СИБИРСКОЙ УХѢ И ОБЛИТІИ ОНОЙ ПУТЕШЕСТВЕННИКА.

   Въ "Ирбитскомъ Ярмарочномъ Листкѣ" было напечатано въ нынѣшнемъ году слѣдующее заявленіе одного тюменскаго старожила.
   "Въ Тюмень, лѣтъ пять -- шесть тому назадъ, пріѣхалъ французскій ученый. Интересуясь техническими производствами въ Сибири, онъ попросилъ, имѣя постоянно у себя толмача, свезти его къ нѣкоторымъ сибирякамъ для знакомства, что очень легко дѣлается, понятно, скуки ради. Тамъ онъ узналъ, что главная производительность Тюмени -- кожевенная, Онъ отправился оттуда при но на кожевенный заводъ; хозяинъ его очень радушно принялъ; между ними завязался очень интимный разговоръ; ученый дѣлалъ все время замѣтки въ памятной книжкѣ. Но безъ закуски, говоритъ пословица, не красна бесѣда.
   "Въ это время какъ разъ поднялась сильная буря, и радушный хозяинъ отправилъ человѣка закинуть неводъ.
   "Къ счастью, поймана была какая-то большая рыба,-- что нужно замѣтить,-- очень рѣдко случается въ Турѣ, такъ какъ я еще никогда не видывалъ подобной грязной рѣки. Въ ней промывается ежегодно нѣсколько сотъ тысячъ кожъ; при мнѣ въ 1884 году промыто 627,000 кожъ, на пространствѣ одіюй версты, въ центрѣ города; колодцевъ въ городѣ нѣтъ, и жители пользуются исключительно какимъ-то болотомъ, образующимся изъ промытыхъ кожъ рогатаго скота всей Западной Сибири.
   "Хозяинъ занялся тотчасъ же приготовленіемъ ухи. Въ это время подоспѣли еще нѣкоторые гости, которые занимали француза, интересовавшагося, какъ образованный чело вѣкъ, всѣми его окружавшими. Гости успѣли уже закусить и выпить по нѣскольку рюмокъ, а уха въ это время подоспѣла. Одинъ изъ пришедшихъ въ то время гостей, тоже богатый тюменскій купецъ, падняхъ скончавшійся, изрядно выпивъ, заговорилъ съ французомъ о Наполеонѣ и о 1812 годѣ. Французъ, въ простотѣ душевной, спросилъ, какъ они, сибиряки, поступали въ этомъ незабвенномъ для Россіи году?
   -- "А вотъ какъ съ вами поступали!"--отвѣтилъ купецъ, снялъ кастрюлю съ приготовленной ухой и вылилъ ученому на голову.
   "Французъ, можетъ быть, разсчитывалъ быть обезглавленнымъ гдѣ нибудь въ Тибетѣ фанатиками-монголами, но во всякомъ случаѣ не разсчитывалъ на такой пріемъ въ воротахъ Азіи, гдѣ но фанатизмъ, а отсутствіе чувства собственнаго достоинства играетъ первую роль. Они его, должно быть, при этомъ еще обварили. Французъ немедленно оставилъ Тюмень.
   "Подобныя удалыя купеческія выходки въ сибирскихъ городахъ не рѣдкость".
   Теперь намъ прислана просьба сдѣлать слѣдующую поправку приведеннаго тюменскаго сообщенія, ибо дѣло это не имѣло трагическаго характера.
   "Фактъ самъ по себѣ вѣренъ; невѣрно только освѣщеніе этого факта.
   "1) Быль ли это дѣйствительно "ученый", какъ они его здѣсь зовутъ, или просто туристъ,-- это остается покрытымъ мракомъ неизвѣстности.
   "2) Ученый выставленъ въ "Листкѣ" какъ человѣкъ, невинно пострадавшій; между тѣмъ оказывается, что все описанное произошло послѣ и во время обильныхъ возліяній Бахусу, въ которыхъ французскій туристъ принималъ весьма дѣятельное участіе, и такимъ образомъ настоящій фактъ былъ выходкой пьянаго человѣка относительно другаго въ такой же, если не большей, мѣрѣ пьянаго.
   "3) Никакихъ поврежденій французъ потерпѣть не могъ, такъ какъ вылитая на него уха не была уже горяча".
   Охотно поправляемъ. Не смотря, однако, на эти circonstances atténuantes, должны сказать, что "маралъ" на Тюмень, все-таки, пущена, и ничего ужъ тутъ не подѣлаешь!
   

ИМѢЕТЪ ЛИ ПРАВО ФОТОГРАФЪ РАЗЪѢЗЖАТЬ.

   Небезопасно возбуждать вопросы въ провинціи вообще о правахъ. Напримѣръ, что бы было, если бы вамъ вздумалось возбудить вопросъ: имѣете ли вы право нюхать табакъ?
   Дѣло простое, повидимому: нюхали вы двадцать лѣтъ, и никто вопроса не возбуждалъ, но разъ поднятъ этотъ вопросъ, и кто знаетъ, имѣете ли вы такое право?
   Такъ надняхъ намъ прислалъ жалобу одинъ фотографъ, доселѣ безпрепятственно разъѣзжавшій по губерніямъ Восточной Россіи съ фотографіей. На основаніи существующихъ правилъ онъ подалъ заявленіе, что намѣренъ пріѣхать въ такую-то губернію для снятія видовъ и типовъ. Само собою, что онъ имѣлъ цѣлью останавливаться и въ деревняхъ, и среди инородцевъ. Но вотъ, по размышленіи, въ одной губерніи дали такой отвѣтъ тюменскому фотографу:
   "Сказанное ходатайство не можетъ быть разрѣшено въ виду того, что фотографіи разрѣшаются только въ городахъ, о чемъ въ просьбѣ не пояснено, и, во-вторыхъ, фотографическія заведенія въ О--ской губерніи имѣются во всѣхъ городахъ, кромѣ О--ска".
   Здѣсь масса недоумѣній. Во-первыхъ, почему можно снимать фотографіи только въ городахъ и затѣмъ почему, если существуетъ въ городѣ одна фотографія, то ужъ другой нельзя пріѣхать даже временно? Наконецъ, въ-третьихъ, можетъ ли вообще фотографъ ѣздить куда нибудь? Всѣ другіе жители на земномъ шарѣ могутъ, почему же одному бѣдному фотографу нельзя?
   Вотъ какіе появляются вопросы, когда явится переписка о томъ, "можно ли нюхать табакъ?"
   

ДУБИНА И КОРРЕСПОНДЕНТЪ.

   Къ исторіи сибирскаго корреспондента, недавно подвергшагося насилію на одномъ заводѣ, "Будильникъ" въ No 14 далъ новую мѣткую каррикатуру, гдѣ изображенъ корреспондентъ, скованный и приведенный къ заводчику-самодуру. Подъ каррикатурой приведена реплика.
   Рабочіе. Вотъ онъ-съ, криспадентъ; какъ вы, хозяинъ, приказали, такъ и сдѣлано: высѣкли его и въ кандалы заклепали.
   Хозяинъ. Ладно! Ну-ко, брать, криспадентъ, напиши теперь статейку, ха-ха-ха! Пожалуй, не напишешь, а?
   Какъ видите, здѣсь происходитъ усмиреніе дубиной корреспондента!
   

ЗАБАЙКАЛЬСКАЯ СТАТИСТИКА.

   Въ томъ же No телеграмма "Будильника" занесла слѣдующій курьезъ забайкальской статистики.
   Забайкалье. У насъ чудеса творятся! Въ одномъ округѣ 30 рабочихъ въ 2 недѣли исправили 613 верстъ проселочной дороги, въ томъ числѣ до 30 мостовъ!.. Вотъ такъ "исправная" статистика!...
   

ОБРАЩЕНІЕ КОРРЕСПОНДЕНТА КЪ ДУБИНѢ

   У насъ, на Востокѣ, за средствами не постоятъ. Вотъ, напримѣръ, корреспондентъ изъ Николаевска на Амурѣ, въ газетѣ "Владивостокъ", предлагаетъ какія мѣры противъ повышенія цѣнъ на рябчиковъ и жизненные продукты: "Въ заключеніе не могу удержаться отъ выраженія сожалѣнія по поводу отсутствія въ эту зиму дичи въ Николаевскѣ,-- восклицаетъ патетически корреспондентъ:-- ни рябчиковъ, ни оленины, ни зайцевъ... и куда все это перекочевало,-- Богъ вѣсть. За всю зиму видѣли какую-то пару рябчиковъ и одного зайца; а за пудъ мяса приходится платить 12 рублей! Вотъ почему отсутствіе дичи такъ тяжело отзывается въ кошелькѣ злосчастнаго россіянина, заброшеннаго судьбою въ это дикое и хладное захолустье. Нѣкоторые пользуются этимъ и затѣваютъ всевозможны и спекуляціи и живодерство якобы на законномъ основаніи. Но если они живодерствуютъ сознательно, то не мѣшало бы подѣйствовать на такихъ лицъ чѣмъ нибудь болѣе сильнымъ, чѣмъ газетная корреспонденція, ибо это артисты такого сорта, что для вразумленія оныхъ мало словъ, а нужно что нибудь въ родѣ... хотя бы дубины" (!).
   Вотъ видите -- тутъ уже корреспондентъ требуетъ помощи дубины, но вѣдь, если допускать вездѣ дубину, то, пожалуй, и противъ корреспондента употребятъ ее. Эхъ! не лучше ли господа совсѣмъ безъ дубины! Чортъ ее возьми, вѣдь она о двухъ концахъ!
   

ЦИВИЛИЗАТОРЪ ХОРОШАГО ТОНА.

   Въ No 10 "Сибирской Газеты" помѣщено слѣдующее остроумное письмо, рисующее цивилизаторовъ, явившихся вводить въ Сибири цивилизацію "хорошаго тона".
   "Monsieur le rédacteur! Хотя я не солидаренъ съ направленіемъ вашего органа, но, полагая, что печатное слово должно быть доступно всѣмъ, безъ различія убѣжденій, какъ средство возстановленія справедливости, позволяю себѣ просить васъ о напечатаніи нижеслѣдующихъ строкъ.
   "Съ тъхъ поръ, какъ я открылъ въ гор. Томскѣ увеселительное заведеніе съ дѣвицами хорошаго тона (un asile d'amour très comme-il-faut), т. е. вотъ уже около 9 мѣсяцевъ -- я подвергаюсь совершенно незаслуженнымъ оскорбленіямъ со стороны какъ сибиряковъ (aborigènes), такъ и многихъ пришлыхъ лицъ. Нападки эти, не имѣя подъ собою солидной почвы, могутъ быть объяснимы лишь тремя причинами: 1) что для сибирскихъ уроженцевъ слово "gentilhomme" -- пустой звукъ, 2) что сибирскіе уроженцы, ослѣпленные смѣшнымъ мѣстнымъ патріотизмомъ, не могутъ мнѣ простить моего французскаго происхожденія и 3) что существуютъ въ обществѣ элементы, которымъ недостаточно написать на своемъ знамени: "служи прогрессу родной страны", но которые желаютъ и предполагаютъ, что могутъ перевернуть вверхъ ногами міръ.
   "Не разъ уже я заявлялъ, что являюсь, вмѣстѣ съ моими сотрудниками по заведенію, добровольнымъ переселенцемъ въ Сибирь. Я задумалъ это переселеніе еще на верху своей славы; два моихъ товарища -- тотчасъ послѣ того, какъ были присуждены судомъ Парижской исправительной полиціи къ ссылкѣ -- одинъ за подлогъ въ исполнительномъ листѣ, другой -- за то, что ради "денежныхъ подарковъ" тысячъ въ 40--60 пустилъ въ трубу ввѣренное его добросовѣстности кредитное учрежденіе. Проживая въ этой странѣ и совершенно сжившись съ нею, мы никогда не раздѣляли односторонняго, исключительнаго направленія мѣстныхъ уроженцевъ (aborigènes), которые, изъ ложнаго патріотизма, предпочитаютъ собственную грубость, занесеннымъ извнѣ, хорошимъ манерамъ и искусству. Воспитанные въ принципахъ благоразумной свободы, мы никогда -- ни въ то время, когда мазали горчицей чужое лицо, ни -- когда разъѣзжали въ нижнемъ бѣльѣ и двухъ халатахъ по улицамъ, ни -- когда подписывались подъ чужую руку на денежныхъ документахъ, ни -- когда продавали чужія сбереженія доктору
   Струсбергу -- никогда, говоримъ, мы не понимали злоупотребленія ею (excès de liberté). Кромѣ того, monsieur le rédacteur, я -- французскій дворянинъ (je suis un gentilhomme franèais!). А вамъ должно быть извѣстно, что дворянство, соединено съ обязанностями (que noblesse oblige). Вотъ почему, едва явилась у насъ возможность -- и, конечно, денежная -- открыть общественное заведеніе съ дѣвицами хорошаго тона (un asile d'amour très comme-il-faut), какъ мы почли своимъ долгомъ сдѣлать это. Наши недоброжелатели осыпаютъ насъ за это бранью, оскорбленіями и чуть ли не посягаютъ на самую жизнь нашу. Они третируютъ насъ такъ, какъ будто мы дѣйствуемъ по чужому наущенію, будто мы подкуплены кѣмъ-то. Торжественно заявляемъ, что это -- наглая ложь и клевета. Идея заведенія принадлежитъ намъ и только намъ. Дѣвицы выбраны лично мною или моими сотрудниками. Мы не щадили издержекъ на убранство комнатъ и туалеты: и каждый, кто просмотритъ наши торговыя книги, убѣдится, что пока мы не получаемъ ничего, кромѣ убытка. Мы не жалуемся на это. Если мы упомянули о потеряхъ, то исключительно для того, чтобы показать, что нами движетъ не корысть, а искреннее стремленіе вывести общественное самосознаніе и мѣстные нравы съ пути грубости на правильный путь утонченности! Мы -- добровольные слуги и таковыми думаемъ умереть. Не боимся мы ни угрозъ (если таковыя будутъ намъ сдѣланы), ни личныхъ оскорбленій... да вообще -- ничего не боимся и ничего не стыдимся! Мы вѣримъ въ наше призваніе и въ нашу нравственную силу -- этого довольно!
   "Agreéz, М-r, le gérant... etc...

"Р. T. Mouchard-Volontaire chevalier d'industrie".

   Письмо прелестное! Оно показываетъ, какую цивилизацію покушаются привить въ Сибири. Мы боимся только за первенство, вѣдь этой цивилизаціи сколько угодно было на Ирбитской ярмаркѣ. Новость развѣ въ томъ, что никогда не являлась эта цивилизація въ литературѣ и не показывалась на большихъ улицахъ. Что же мудренаго, что она, вытѣсненнная изъ мѣстъ приличныхъ, появилась въ закоулкахъ, на окраинѣ, во всей наготѣ. Во всякомъ случаѣ отнынѣ "Mouchard-Volontaire chevalier d'Industrie явится особымъ типомъ.

Сибирскій Фельетонистъ.

"Восточное Обозрѣніе", NoNo 15 и 16, 1885

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru