Ядринцев Николай Михайлович
Из страны чудес и курьезов

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

ИЗЪ СТРАНЫ ЧУДЕСЪ И КУРЬЕЗОВЪ.

(ФЕЛЬЕТОНЪ).

   Намъ не разъ замѣчали, а въ послѣднее время сибирскій обыватель даже жалуется, что мы не даемъ ничего легкаго и веселаго, все въ-серьезъ, да въ-серьезъ. Соскучился обыватель! Шутка сказать,-- веселаго! Гдѣ его взять? Нѣтъ, если ты, обыватель, хочешь посмѣяться, смѣши себя самъ. На сей разъ мы помѣщаемъ образцы мѣстныхъ литературныхъ произведеній, къ намъ присылаемыхъ, въ томъ видѣ, какъ ихъ сотворили авторы. Не угодно ли вамъ посмотрѣть на папораму, воспроизводимую мѣстнымъ поэтомъ при помощи стиха, стиль котораго имѣлъ мѣсто въ глубокой древности, но теперь остается еще въ Сибири.
   

ПАНОРАМА.

КАРТИНА 1-Я.

   Вотъ станція Боковни --
   Подлетаетъ къ ней двѣ тройки,
   Пріѣхало, на нихъ три чудака
   И одна Машенька какъ тигръ бойка 1).
   1) Намекъ на разъѣзды какихъ-то чиновниковъ, требовавшихъ "Машенекъ".

КАРТИНА 2-Я.

   Вотъ столица -- кутскъ,
   Гдѣ всякій -- съ хвостомъ и куцъ --
   Летаетъ по улицамъ день и ночь,
   Чтобы своему карману помочь.

КАРТИНА 3-Я.

   Вотъ почтовая контора
   Велика, какъ Ѳедора,
   Но безпорядкамъ нѣтъ конца;
   Корреспондентовъ гонятъ до крыльца.

КАРТИНА 4-Я.

   А вотъ рѣка Лена --
   Воды въ ней выше колѣна.

КАРТИНА 5-Я.

   Вотъ витимская протока --
   Хранитъ древности потопа.

КАРТИНА 6-Я.

   Вотъ озеро Байкалъ --
   Къ нему все медвѣдь рыскалъ.

КАРТИНА 7-Я.

   Одинъ почтовый господинъ
   Собирался ѣхать въ Пекинъ --
   Прогоны получилъ серебромъ,
   А поѣздка осталась на "потомъ".

КАРТИНА 8-Я.

   Вотъ Кяхта слобода --
   Приманчивая бѣда:
   Съѣзжаются сюда
   Со всѣхъ сторонъ господа.

КАРТИНА 9-Я.

   Вотъ что темное зданіе
   Есть кяхтинское собраніе --
   Шампанское тутъ льется рѣкой,
   Когда пріѣзжаетъ начальникъ какой.

КАРТИНА 10-Я.

   Вотъ городъ Верхнеудинскъ --
   Въ немъ припѣваючи живетъ артистъ,
   Защитникъ многихъ темныхъ дѣлъ,
   Впрочемъ оту пѣсню не одинъ онъ пѣлъ.

КАРТИНА 11-Я.

   Вотъ Чита городокъ --
   Въ немъ преобладетъ жидокъ,
   Но есть тутъ и маркитанты,
   Которые продавали корпію и банты.
   
   Подобные стихи строчатся въ уѣздныхъ, а иногда и губернскихъ городахъ Сибири и замѣняютъ литературу. Людямъ умнымъ предстоитъ размыслить, предоставлять ли развиваться въ городахъ Сибири подобнымъ произведеніямъ, часто наполненнымъ личностями и носящимъ слѣдъ дѣйствительной безцензурности, или взамѣнъ ихъ дать мѣсто сколько нибудь порядочной литературѣ, т. е. содѣйствовать развитію печати.
   Слѣдующее произведеніе мы печатаемъ съ цѣлью показать, что въ краѣ существуетъ гораздо болѣе многочисленная обличительная литература, чѣмъ какая печатается у насъ, и существуетъ она въ самихъ канцеляріяхъ. Не угодно ли прочесть такое прошеніе крестьянина, несомнѣнно принадлежащее къ недавнему прошлому.
   
   "Его Превосходительству Господину И--скому Губернатору крестьянина Т--скаго округа, К--ской волости Василія Александровича Попова.

Прошеніе.

   Если и--тскій исправникъ К--цовъ уже выбилъ нѣсколько сотенъ зубовъ у крестьянъ И--скаго округа и именемъ К--цова матери пугаютъ своихъ дѣтей, то это до меня не относится.
   Затѣмъ, если К--цовъ съ каждаго открытаго на 1884 г. питейнаго заведенія въ И--скомъ округѣ взялъ чрезъ волостныхъ писарей по двадцати рублей, то до меня это тоже не касается, потому что у меня кабаковъ нѣтъ.
   Я объ этомъ докладываю мимоходомъ, такъ себѣ, спускаясь на минутку въ прошлую жизнь К -- цова и вспоминая, что такіе дѣятели, какъ онъ, были въ Сибири и всѣ они въ свое время получили приличное вознагражденіе.
   Такъ, напримѣръ, первый и--скій губернаторъ Жолобовъ за корыстолюбіе, самовластіе, побои и взятки былъ вытребованъ въ Петербургъ, гдѣ на одной изъ площадей ему 1-го іюля 1736 года былъ прочитанъ смертный приговоръ (Слѣдуетъ ссылка на книгу "Начало христіанства въ Иркутскѣ", сочиненіе протоіерея Громова, изд. 1868 года, стр. 293).
   Бывшій иркутскій исправникъ Лоскутовъ, выѣхавши встрѣтить сенатора Сперанскаго, былъ имъ посаженъ въ экипажъ, привезенъ въ Иркутскъ и посаженъ въ острогъ, гдѣ Лоскутовъ и умеръ.
   Нынѣ И--скій исправникъ Ф. посаженъ въ острогъ.
   Но когда нибудь и К--цову отольются человѣческія слезы, которыми пропитаны трактовыя и--скія дороги.
   Все это пока также до меня не касается, а моя жалоба Вашему Превосходительству состоитъ въ слѣдующемъ.
   7 сего февраля, въ 11 часовъ дня, я взялъ три довѣренности и прибылъ въ и--ское окружное полицейское управленіе справиться, въ какомъ положеніи три дѣла моихъ вѣрителей. На основаніи § 34, прилож. къ ст. 14, X т., 2 ч. тяжущіеся и ихъ повѣренные имѣютъ право всегда разсматривать въ канцеляріяхъ подлинныя по ихъ дѣламъ дѣлопроизводства подъ наблюденіемъ дѣлопроизводителя.
   Въ полицейскомъ управленіи пріемной нѣтъ, кромѣ одной прихожей, въ полторы сажени кругомъ, а рядомъ пріемную занимаетъ письмоводитель К--цова, преступникъ выше всякаго червоннаго валета, Л--кій, да тамъ же сидятъ помощникъ Л--каго и журналистъ, записывающій входящія бумаги.
   На дверяхъ прихожей прибита печатная вывѣска: просители принимаются отъ 9 до 1 часу дня. Это, значитъ, выходитъ, что если меня ограбятъ на и--скомъ трактѣ, да я позже 1-го часу приду въ окружную полицію, то буду принятъ утромъ на другой день въ 9 часовъ.
   Видя вывѣску, я чрезъ порогъ прихожей кланялся въ канцелярію и, заявляя свое законное требованіе, показалъ справки, по мнѣ говорятъ, обратись къ журналисту, и вотъ я только вошелъ въ комнату, т. е. пріемную, гдѣ сидятъ Л--кій да журналистъ, и показалъ справку журналисту, туда вбѣгаетъ исправникъ К--цовъ, съ зажатыми кулаками и съ пѣною у рта кричитъ мнѣ: "потрудитесь убраться вонъ!". Видя, что кулаки К--цова не разжимаются, я выскочилъ въ прихожую, а исправникъ за мной, но тутъ было много народа, и я думаю, что это только меня спасло, а то исправникъ набилъ бы мнѣ зубы. Потомъ исправникъ ушелъ въ присутствіе, началъ кричать на секретаря, зачѣмъ меня пускаютъ въ полицію, и опять вышелъ ко мнѣ съ зажатыми кулаками, проскочилъ мимо меня къ Л--кому, но я въ это время бѣжалъ изъ полиціи, оставивъ тамъ и одну справку. Дорогою кулаки К--цова какъ призракъ стояли въ моихъ глазахъ".
   Документъ этотъ служитъ образцомъ мѣстнаго ораторскаго краснорѣчія и той аттической соли, какая попадается въ челобитныхъ обывателя. Все, что печатается въ газетахъ, самые строгіе судьи признаютъ гораздо болѣе умѣреннымъ и сдержаннымъ. За что же нападать на одну печать?
   Въ заключеніе къ нашей сегодняшней хрестоматіи, предстоитъ помѣстить два присланныхъ стихотворенія, одно посвященное въ альбомъ сибирской печати, другое написанное на открытіе желѣзной дороги въ Сибирь.
   

Въ альбомъ сибирской прессѣ.

   Надо сжить со свѣту
             Юную газету...
   Какъ на супостата,
             Милые Кондраты,
   И не два, не трое,--
             Дружною толпою
   Грозно ополчились...
             Страхъ разогорчились!..
   "Сроду мы не знали
             На себя "марали"...
   Тихо, смирно жили,
             Денежки копили --
   Каждый при мѣстечкѣ,
             Какъ на теплой печкѣ...
   Если и случалась
             Тамъ какая малость,--
   Въ прежнюю то пору
             Заминали скоро,
   И ни-ни начальству...
             А теперь канальство --
   Самая вотъ эта
             Супостатъ-газета
   Гостьей нежеланной
             Въ край нашъ бездыханный
   Какъ съ небесъ свалилась,
             И разоблачилось
   То, что неизвѣстно,
             Что скрывалось въ безднѣ.
   Пропади газета!
             Слишкомъ много свѣта:
   Послѣ темной ночи
             Больно рѣжетъ очи.
   

ПЕЛЬМЕНЬ.

(На открытіе сибирской желѣзной дороги).

   Предокъ нашъ любилъ пельмень
   И явилъ свое желанье
   Сдѣлать самъ пельмень огромный
   Для потомства въ назиданье.
   
   Поразилъ пельмень тотъ видомъ
   И своей массивной грудой,
   Ровно китъ заморскій вышелъ
   Онъ пельменемъ чудо-юдо.
   
   Какъ и слѣдуетъ пельменю,
   Былъ онъ съ длинными ушами,
   И лежалъ между Ураломъ
   И Амура берегами.
   
   Не угодно ли откушать?
   Предложилъ нашъ предокъ міру.
   Повалилъ народъ россійскій,
   Повалилъ ко звану пиру.
   
   Благо былъ пельмень пшеничный,
   Начиненный вдосталь мясомъ
   И пропитанный разсоломъ,
   Ровно былъ подернутъ масломъ.
   
   Стали гости его кушать
   Да похваливать отъ сердца,
   Даже жарить принялись,
   Посыпая щедро перцемъ.
   
   Ѣли три дня и три ночи,
   Говоря: "какая туша!"
   Ѣли много, ѣли жадно,
   Не могли однако скушать.
   
   Жидковаты они были,
   Не хватило у нихъ духу,
   Тотъ пельмень могъ умѣститься
   Лишь купцамъ сибирскимъ въ брюхо.
   
   По на пирѣ этомъ званомъ
   Только избранные были,
   А сибирскіе желудки
   Почему-то позабыли.
   
   Не можемъ не закончить отдѣла мѣстныхъ произведеній слѣдующей выдающейся эпитафіей, недавно помѣщенной въ "Осколкахъ" и доставленной изъ Каинска съ могильной плиты. Нѣжный супругъ съ поэтическими наклонностями начерталъ на могилѣ жены своей слѣдующее:
   
   "Жена чиновника Владиміра Тимофѣича
   Упокоилъ 23 лѣтъ отроду.
   Вѣкъ временъ въ своемъ удѣлѣ
   Уноситъ всѣ Дѣла людей
   И топитъ въ пропасти своей
   Народы царства и звѣрей".
   
   Послѣднее наименованіе, вѣроятно, относилось къ супругѣ.
   Сибирскій Кондратъ также можетъ начертать когда-нибудь на памятникѣ сибирской печати: упокоилъ столькихъ-то лѣтъ отъ роду.

Добродушный Сибирякъ,

"Восточное Обозрѣніе", No 41, 1884

   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru