Иванов Федор Федорович
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ночь на могиле
    Дуб, кусты и трость
    Кузнечик и Вол
    Сетованье
    Стихи на смерть Графа Николая Михайловича Каменского
    Послание к Лиде в день ее рождения
    К Российскому Дворянству
    Эпитафия доброму человеку
    "Не плачь, Климена, свет болтает!.."
    Меланхолия

   

Ночь на могилѣ.

                       Арфа, разстроясь,
                       Звукъ издаетъ
                       Скорбный, унылый,
                       Сходный съ душой,
                       Сердцу невнятенъ
                       Радости звукъ!
   
                       Грустно безъ милой!
                       Жизнь мнѣ печаль!
                       Смолкни жь, презрѣнна,
                       Смолкни любовь!
                       Мнѣ ли блаженство
                       Въ жизни вкушать?
   
                       Снидемъ къ могиламъ...
                       Здѣсь тишина
                       (Жребій усопшихъ!)
                       Въ душу прольетъ
                       Сладость надеждъ,
                       Въ гробѣ засиуть?
   
                       Ночь на вселенну
                       Бросила тѣнь!
                       Блѣдный въ туманѣ
                       Мѣсяцъ взошелъ;
                       Вѣтеръ осенній
                       Свищетъ въ поляхъ.
   
                       Воетъ дубрава,
                       Ели скрипятъ;
                       Птица нощная
                       Стопетъ въ дуплѣ;
                       Колоколъ глухо
                       Полночь сказалъ.
   
                       Я лишь съ Природой
                       Бури дѣлю!
                       Тучи багровы
                       Небо мрачатъ:
                       Тяжкая горесть,
                       Въ сердцѣ моемъ!
   
                       Съ нею, какъ съ другомъ,
                       Дни я дѣлю;
                       Съ ней, какъ съ подругой,
                       Ночи не сплю;
                       Съ ней и въ бесѣдахъ!
                       Съ ней и одинъ!
   
                       Ты, кто спознала
                       Съ грустью меня!
                       Взоръ твой сулилъ мнѣ
                       Радостные дни:
                       Льстивы обѣты!
                       Щастья мечта!
   
                       Ты не увидишь
                       Мрачна лица;
                       Ты не услышишь
                       Стоновъ моихъ.
                       Я не встревожу
                       Щастливыхъ дней!
   
                       Будь ты покойна
                       Съ другомъ инымъ;
                       Пустъ онъ владѣетъ
                       Благомъ твоимъ;.
                       Пусть имъ хранится
                       Щастье твое!
   
                       Грусть изтощила
                       Сердце мое;
                       Мало осталось
                       Дней мнѣ считать;
                       Взоромъ померкшимъ
                       Въ землю гляжу.
   
                       Слезы, остатки
                       Скорбной души,
                       Лейтесь на гробы!
                       Скоро засну
                       Въ тихой могилѣ
                       Сладостнымъ сномъ!
                                                               Ѳ. Ивановъ
   
                                 Дубъ, кусты и трость.
                                           Баснь.
   
                       На высотѣ холма вѣтвистый дубъ стоялъ
                       И тѣнь обширную въ долину простиралъ;
                       Кругомъ его кусты рядами!
                       Казался гордый дубъ Царемъ между рабами!
                       Въ низу, на гибкомъ стебелькѣ,
                       Отъ исполина въ далекъ,
                       Трость тонкая качалась,
                       И скромной головой къ болоту приклонялась.
                                 Кусты,
                       Надменно съ высоты
                       Взглянувши на долину?
                       Сказали: "Тросточка! ты, думаемъ, клянешь
                       "Всякъ часъ свою судьбину!
                       "Ты мучишься, а не живешь!
                       "Какая разница межь нами и тобою!
                       "Отъ бурь защищены мы сѣнію густою!
                                 "Тебя лучь солица сжётъ;
                                 "А насъ -- лишь согрѣваетъ!
                                 "Тебя и дождь сѣчётъ,
                                 "А насъ -- лишь прохлаждаетъ!
                       "Смотри, когда тебѣ вѣтръ гибелью грозитъ,
                       "Листами нашимя едва онъ шевелитъ!
                       "Смотри...." Но свиснулъ вихрь -- дубравы застонали;
                                 Завыло эхо въ ребрахъ горъ,
                       Шумитъ въ смятеньи черный боръ,
                                 И тучи запылали! -- '
                                      Чтожь тросточка? Лежитъ!
                                      А Дубъ? Не двигается! всё тотъ же гордый видъ!
                       Но грянулъ сгромъ --- по тучамъ гулъ помчался,
                                 И холмъ подъ дубомъ зашатался.
                       Еще ударъ -- дубъ рухнулъ -- корни вверхъ!
                                 И пышной грянувшись главою,
                                 Въ долинѣ разпростершись легъ,
                                 Засыпавши кусты землёю.
                       Утихнулъ громъ!... опять сіяетъ Феба свѣтъ!
                       Встаетъ и тросточка -- кустовъ и дуба нѣтъ!
                       Смиренная, взглянувъ на холмъ высокой,
                                 И видя тамъ ужь ровъ глубокой,
                       Сказала про себя: Блаженъ, сто кратъ блаженъ,
                       Кто далѣ отъ дубовъ рости опредѣленъ!
                       Хоть сѣнію своей его не защищаютъ,
                       Однакожь; падая, землей не засыпаютъ.
                                                                         Ѳ. Ивановъ.

"Вѣстникъ Европы". Часть XL, No 13, 1808

   
                       Кузнечикъ и Волъ.
   
             Однажды въ лѣтній день Кузнечикъ подъ листами
             Покоясь въ холодке, не бывъ знакомъ съ трудами,
                       Отъ скуки пѣсни напѣвалъ,
                       И тутъ же Волъ пахалъ.
             "Какъ плохо ты орешь! -- и криво и неровно!
                       "Ну что за борозда! -- какъ насмѣхъ словно!..."
                       Кузнечикъ пахарю кричалъ....
                       A Волъ окинувъ глазомъ ниву,
                            "И подлинно, сказалъ,
             "Я ету борозду провелъ немного криву.
                       "Самъ вижу, что плоха!
                            "Да мудрено ль одной и ошибиться...
             "За то ужь прочими могу я похвалиться."
                            -- Какая чепуха!
             И отъ одной все поле негодится! --
                            Невѣжда пропищалъ
                            И -- поскакалъ.
             Невѣжда-критикъ! вотъ твое изображенье!
             За слово иль за стихъ ты гложешь сочиненье.
                                                                                             Ѳ. Ивановъ.

"Вѣстникъ Европы". Часть LIX, No 17, 1811

                       Сѣтованье.
   
                       Лейтесь слезы изъ очей!
                       Лира вторь тоскѣ моей!
             Здѣсь Лилы тихая могила!
             Все милое почіетъ здѣсь!
             Какъ молнія прелестна Лила
             Сверкнула ты -- и блескъ изчезъ.
             Я зрѣлъ: тѣнь смерти, разстилаясь,
             Затмила утро дней твоихъ;
             Глаза прелестные, смыкаясь,
             Искали друга и родныхъ.
   
                       Лейтесь слезы изъ очей!
                       Лира вторь тоскѣ моей!
             Сонмъ юношей -- толпа крылата,
             Что роемъ вслѣдъ за ней вилась --
             Свѣтъ суетный -- сія утрата
             Не извлекла слезы у васъ....
             А вы, что въ мукахъ дни считали,
             Чьихъ бѣдъ прервала Лила нить?
             Въ груди и вздоха не сыскали
             Стенящу тѣнь ея почтить
   
                       Лейтесь слезы изъ очей!
                       Лира вторь тоскѣ моей!
             Увы! и дружба возвратила
             Утѣхи, радостны мечты;
             Померкшій Лилы зракъ забыла!
             Одежды горести сняты!
             Другъ нѣжный, Лила несравненна
             Въ сихъ будто не цвѣла мѣстахъ,
             Лишь урна здѣсь уединенна
             Гласитъ увядшей Лилы прахъ!
   
                       Лейтесь слезы изъ очей!
                       Лира вторь тоскѣ моей!
             Одна любовь безъ утѣшенья!
             Любовь лишь горести вѣрна!
             Не ищетъ грусти услажденья,
             Тоской своей живетъ она,
             Въ тоскѣ денницу я встрѣчаю;
             Днемъ мрачно все въ моихъ глазахъ;
             Во тмѣ нощной одинъ рыдаю;
             Проходитъ ночь -- я всё въ слезахъ!
                       Лейтесь слезы изъ очей!
                       Лира вторь тоскѣ моей!
                                                     Ф. Ивановъ.

"Вѣстникъ Европы". Часть XXXIX, No 10, 1808

   
                                 Стихи
             на смерть Графа Николая Михайловича Каменскаго.
   
                       Чья тяжкая броня? чей шлемъ пернатый,
             Щитъ, мечь и копіе и стрѣлы чьи крылаты
                       На лаврахъ возлежатъ?....
             Вкругъ всеоружія въ уныніи стоятъ
             Вожди и воины, всѣ въ тишинѣ печальной...
             А тамъ изъ подъ шатра гимнъ скорбной, погребальной
                                 И благовонный фиміамъ
                                 Несутся къ небесамъ....
                       Кто смертною одѣянъ пеленою,
                       Съ увитой лаврами главою
                       Простертый на одрѣ лежитъ?
                       Сномъ непробуднымъ спитъ?...
             Какой Герой увялъ среди побѣдъ и славы?...
             Сыты ль Срациновъ билъ, се ты ли Готфовъ страхъ?
             Каменскій! красота, перлъ Росскія Державы!
             Се ты ль, отъ коего бѣжала смерть въ бояхъ
                       И вопреки тебѣ, твой вѣкъ щадила?
                       Ты ль жизнь скончалъ не на щитахъ?..
                       Болѣзнь тебя сразила!..
                       Тебя, чьей маніемъ руки
                       Ложились въ прахъ твердыни,
             Тряслись, какъ вѣтромъ листѣ, противные полки!
                       Кто былъ почтенъ отъ самыя гордыни,
                       О, славы юный сынъ!
                       Россіи упованье!
                       Ты палъ какъ мирный гражданинъ!
                       Сажень земли твое завоеванье!...
             На блѣдныхъ сихъ щекахъ, на грозномъ семъ челѣ
                       Примѣтна, какъ во мглѣ,
             Скорбь люта что не палъ средь славныхъ Россамъ боевъ!...
             Утѣшься, скорбна тѣнь! утѣшься вѣтвь героевъ!
                       Твой вѣкъ не кратокъ былъ,
             Ты для отечества, для славы долго жилъ!
                       Дѣла твои -- дѣла высоки!
                       A дни какъ быстры ясны токи
                       Промчались по скаламъ,
                       И смерть конецъ не славѣ -- но дѣламъ.
                                                                                                       Ф. Ивановъ

"Вѣстникъ Европы", No 10, 1811

   

Посланіе къ Лидѣ въ день ея рожденія.

   
                       И такъ о Лида, юный другъ!
             Шестнадцатой весны твоей совершился кругъ,
             И лѣтъ младенческихъ безпечныя игранья
             Теперь въ умъ твоемъ какъ бы несвязный сонъ!
             Взоръ часто вижу твой я въ землю опущонъ,
                       И на челѣ какія-то мечтанья...
             Томится чѣмъ-то все твой, Лида, нѣжный духъ.
                       Чего-то ищешь ты душою.
             Такъ, ново бытіе прияла съ сей весною
                       Ты, кроткой, несравненной другъ!
   
             Ужъ Граціи тебя къ побѣдамъ снарядили,
                       Назвавъ подругою своей,
             И въ сердце новое желанье заключили,
             И вздохъ любви готовъ въ груди твоей;
             Подобны льну власы кудрями разметали;
             И розы на щекахъ зарями запылали!
             Стыдливость на челѣ, улыбка на устахъ,
                       И томность тихая въ очахъ;
             Твой тонкой гибкой станъ сердца обворожаетъ;
             Амуръ тайкомъ шаги твои считаетъ,
                       Онъ кроясь въ воздухъ, въ цвѣтахъ,
                       Въ росѣ, въ травѣ, въ ручьяхъ,
                       Все собралъ чарованье,
             И ждетъ, какъ бѣлой груди колыханье
                       Лишь станетъ чаще и быстрѣй,
                       О Лида!... но доколь богъ мощный сей
                        Стрѣлу въ колчанѣ избираетъ,
             Побѣды чрезъ тебя въ умѣ своемъ считаетъ,
             Дозволь мнѣ близь себя, подъ липой сей густой,
             На дернѣ бархатномъ, надъ зеркальной водой,
             Въ бесѣдѣ искренней излить мой мечтанья
                       Надежды, страха и желанья;
                       Все ето будетъ о тебѣ...
                       Я о твоей судьбѣ,
                       Всечасно помышляю,
                       Обѣты къ небу возсылаю.
             Спокойствіемъ твоимъ я, другъ мой, дорожу,
             И въ счастіи твоемъ покой мой нахожу.
             Не думай, юный другъ! чтобъ съ мрачнымъ, грустнымъ взоромъ
             Я сталъ тебя пугать моральнымъ скучнымъ вздоромъ,
             Чтобъ ясность сихъ очей хотѣлъ я помрачить,
             И съ алыхъ устъ твоихъ улыбку удалить;
                       Ахъ! нѣтъ, желаю дружества руками
             Вѣнокъ, весна тебѣ которой соплела,
             Созрѣлой осени переплести съ плодами,
             Чтобы ты въ немъ, мой другъ, еще милѣй была.
             Совѣтомъ отъ души и рѣчью безъ искусства,
                       Хочу я опытъ упредить,
             Любовью къ простотѣ, къ природѣ вспламенить
                       Твои рождающися чувства.
                       Природа щедра мать !
             Она! она тебя осыпала дарами,
                       Чувствительной душой, умомъ, красами.
                       Прямое счастіе вкушать
                       Она научитъ вѣчно,
   
             Пусть Хлоя, осердясь на время скоротечно,
             Желаетъ воротить Амуровъ бѣглецовъ,
             Искусствомъ думая сокрыть слѣды годовъ,
             Увядшій цвѣтъ ланитъ вседневно подновляетъ,
             Поблекшее чело мастями натираетъ,
             У льстиваго стекла совѣты пусть беретъ,
                       И истощивъ безсильныя чарованья
                       Румянъ и притиранья,
             Подъ ними пусть сама себя не узнаетъ.
             Не знай, иль будь чужда, мой другъ! сего обмана;
             Ты безъ бѣлилъ бѣла, ты безъ румянъ румяна.
             Чтобъ нравиться, тебѣ въ томъ вовсе нужды нѣтъ;
             Ты безъ того свѣжа, какъ ранній утра цвѣтъ.
             Пусть будетъ твой нарядъ природы украшенье,
                       Полей, луговъ произведенье,
                       Съ зарею всякой день,
             Лишь Фебовы лучи прогонятъ ночи тѣнь,
             Оставь диваны ты роскошные, пуховы,
             На свѣжіе луга иди сбирать обновы,
                       Любуйся -- выбирай...
   
                       Съ кудрями мягкими смѣшай
                       Игриву алость розы,
             На коей свѣтятся еще Авроры слезы.
             Приникнувъ ко грудямъ лазоревой главой,
                       Пускай сынъ жатвы золотой,
             Душистый василекъ, отъ зноя защищаетъ,
             И даже вѣтеркамъ коснуться имъ мѣшаетъ.
             Иль станомъ стройная, гордящась бѣлизной,
             Лилея наклонясь, стыдится предъ тобой.
             Но есть цвѣтокъ, душамъ чувствительнымъ безцѣнный,
                       Цвѣтетъ всегда уединенный,
                       И такъ какъ ты
                       Скрываетъ скромны красоты.
                       Но съ другомъ кто иль съ милой въ разлученьѣ
             Въ часъ тихій вечера блуждаетъ по полямъ,
             Тоскуетъ въ ясный день, льетъ слезы по ночамъ,
                       Питая тайное мученье;
             Тому онъ, кажется, гласитъ какъ бы стеня:
             "Чувствительна душа! ты не забудь меня!"
                       Пусть сей цвѣтокъ безцѣнный
                       У сердца твоего, любви у олтаря,
                       Найдетъ вечерняя и утрення заря,
                       Твоимъ дыханьемъ оживленный.
                       Любви и вѣрности символъ!
             Гдѣ только ступишь ты, онъ тамъ и разцвѣтаетъ,
             Гдѣ только ты вздохнешь, онъ тамъ благоухаетъ,
                       Ахъ! если предпочелъ
                       Его предъ всѣми я цвѣтами,
             Чтобъ онъ благоухалъ у сердца твоего...
                       Увы! въ дни счастья моего,
                       Когда гонялся за мечтами,
             Когда Коринной жилъ, Коринною дышалъ;
             Она цвѣточекъ сей отъ груди отдѣлила,
             За страстную любовь меня имъ наградила,
                       И я царей богатѣй сталъ.
             Придетъ твоя чреда, о Лида, другъ безцѣнный!
                       Полюбишь ты,
             Узнаешь радость и тоску, надежды и мечты,
             И слезы сладкія, и вздохи потаенны:
             Тогда повѣришь мнѣ, что и цвѣтокъ простой,
             Что листикъ сорванный любезныя рукой,
                       Душѣ любовью обольщенной
                       Дороже трона и вселенной.
   
                       Но въ ожиданіи сихъ дней,
                       И грустныхъ и счастливыхъ,
                       Въ мечтаніяхъ игривыхъ
             Лишь сладкую струю блаженства пей.
                       Встрѣчай повсюду радость, смѣхъ;
                       Пусть по слѣдамъ твоимъ утѣхи,
                       Какъ легкокрылый рой
                       За матерью пчелой
                       Играетъ и тѣснится,
                       Пусть за тобой
                       Такъ сонмъ забавъ толпится.
                       Очами ясными взирай
                       Всегда на ясные небесны своды,
             Ни вѣтра яраго, ни бурной непогоды
                       Въ весельи не встрѣчай.
             Пусть для тебя Зефиръ всегда въ поляхъ порхаетъ,
                       Слухъ нѣжитъ соловей,
                       И пѣснію своей
             Пусть нѣгу томную по чувствамъ разливаетъ.
   
                       Но отцвѣтутъ луга, завоетъ черный боръ,
                       Зима съ Рифейскихъ льдистыхъ горъ
             Съ морозомъ, вьюгами, съ метелями помчится,
             Буграми броситъ снѣгъ, покроетъ воды льдомъ,
                       И подъ мертвящимъ все жезломъ
                       Природа красоты лишится;
                       Тогда оставишь ты
                       Поля y луга, умершіе цвѣты,
                       Оставишь ты деревню.
                       Въ Москву, въ Столицу древню,
                       Ты путь направишь свой.
             Все новое, и все тамъ взоръ прельщаетъ твой,
             Забавы новыя, и новы наслажденья,
             Ужь сердце съ жадностью приемлетъ впечатлѣнья,
             Знакомства новыя, веселій градскихъ шумъ,
             Колеблютъ какъ волну твой удивленный умъ.
             Спѣшитъ въ храмъ Таліи и въ область Мельпомены,
             Тамъ учишься сносить ты счастія премѣны.
             Тамъ платишь слезну дань Едиповымъ бѣдамъ,
                       Состраждеть Антигонъ,
                       Внутрь сердца стонеть по Дидонѣ.
                       Или смѣешься чудакамъ,
                       И нравамъ нынѣшняго вѣка,
                       Дурачествамъ по модѣ человѣка,
             Кокеткамъ въ сѣдинахъ, причудникамъ, хаянжамъ.
             Или гармоніей ты слухъ свой услаждаешь.
             Иль въ блещущемъ кругу, по лаковымъ поламъ
                       Ты въ вальсъ матылькомъ порхаешь,
             Съ прелестнымъ юношей сплетясь рука съ рукой;
                       Всѣ взоры за тобой.
             Тотъ хвалитъ гибкій станъ, тотъ нѣжны, томны взгляды,
                       Тотъ розы на щекахъ,
                       Тотъ перлы и наряды-
                       Страсть тлѣетъ ужь въ сердцахъ.
             Побѣды начались: душа твоя въ волненьи,
             И рѣчи страстныя, и брачны предложеньи,
                       Отвсюду слухъ внимаетъ твой.
             Богатствомъ тотъ блеститъ, тотъ родомъ, тотъ звѣздой,
             И гордости въ мечтахъ владѣютъ ужь тобою....
             Но съ страстью робкою и съ чистою душою.
             Лишенный юноша всѣхъ счастія даровъ,
                       Въ молчаньи по тебѣ страдаетъ,
             Для счастья твоего терять тебя готовъ,
             И въ счастіи твоемъ все благо полагаетъ.
             О Лида! милый другъ ! въ толпѣ его узнай;
                       Любовь не утаится,
             Молчаньемъ, взорами, иль вздохомъ обличится.
                       Ему себя отдай.
             Пусть страстная любовь любовью наградится.
             Что въ знатности, въ душъ когда лишь пустота?
             Что въ златѣ, коль въ сердцахъ, ни въ чувствахъ нѣтъ согласья?
             Не вѣрь мірскимъ рѣчамъ: любовь не есть мечта;
             Въ супружествѣ безъ ней нѣтъ истиннаго счастья.
                                                                                                       Ѳ. Ивановъ.

"Вѣстникъ Европы", No 20, 1811

   
                  Къ Россійскому Дворянству.
   
             Сыны Отечества избранны!
             Се вашей славы часъ приспѣлъ;
             Непримиримый, кровожадный
             Галлъ нынѣ въ нашъ вступилъ предѣлъ.
             Течетъ -- и въ ярости стремлѣнья
             Считаетъ жертвы расхищенья,
             Грозитъ со скрежетомъ зубовъ
             Омытъ въ крови Россійской длани.
             Къ щитамъ друзья! о братья къ брани!
             За олтари, за прахъ отцовъ.
   
             Уже МОНАРХЪ великодушный
             Ударилъ въ Щитъ, несется гулъ...
             Воспрянь о Россъ, Царю послушный!
             Воспомни Пультусъ и Кагуль,
             И Гейльсбергъ, Гутштадъ и Ейлаву,
             Свою и предковъ вспомни слову!...
             И се -- отвсюду внемлю гласъ:
             "Вотъ злато, дѣти вотъ мы сами,
             "Готовы лечь въ бою грядами!
             "Пожарскій, Мининъ живы въ насъ."
   
             Познай, о врагъ вспоенный кровью,
             На зыби основавъ мечты! --
             Сонмъ, братской связанный любовью,
             Во браняхъ съ нами встрѣтишь ты.
             Изгибы тщетны днесь зміины;
             Соблазна чужды исполины.
             Повсюду встрѣтишь мѣдну грудь
             Къ тебѣ кипящу ярой местью.
             Ты златомъ побѣждалъ иль лестью....
             Теперь о чарахъ сихъ забудь.
   
             Воспомни Карла въ громкой славѣ;
             Весь Нордъ руки его дрожалъ:
             Но гордость завела къ Полтавѣ,
             И гордый съ колесницы палъ.
             Стремись -- стремись къ подобной части;
             Не лавры ждутъ тебя -- напасти.
             Къ знаменамъ Россы -- ко щитамъ!
             Къ Царю, друзья! -- съ нимъ въ ратномъ полѣ:
             Что славу любимъ жизни болѣ?
             Явимъ грядущимъ мы вѣкамъ!
                                                                         Ѳ. Ивановъ.

"Вѣстникъ Европы". Часть LXIV, No 14, 1812

   

Эпитафія доброму человѣку.

             Плывя чрезъ бурно жизни море,
             Онъ тихой пристани искалъ;
             Терпѣлъ бѣды, напасти, горе,
             И здѣсь на вѣчный якорь сталъ!
                                                                         І. Паш...
                                                                         [Ф.Ф. Ивановъ]

"Вѣстникъ Европы", No 22, 1814

   

* * *

             Не плачь, Климена, свѣтъ болтаетъ!
             Ужь мужа твоего съ оленемъ онъ равняетъ!--
             Одиножды рога мѣняетъ въ годъ олень,
             А мужъ твой каждый день!
                                                                         Ѳ. И.
   
   [Иванов Ф.Ф.] "Не плачь, Климена, свет болтает!.." / Ф.И. // Вестн. Европы. -- 1810. -- Ч.50, N 7. -- С.197.
   

Меланхолія.

                       Вотъ здѣсь, гдѣ черный боръ шумитъ;
             Густыя, вѣтвія тѣнь мрачную разслали,
             Гдѣ воды сонныя едва ручей катитъ,--
                       Здѣсь Меланхолія, сестра Печали
                       На локоть опершись, сидитъ
                       Въ глубоку думу погруженна.--
             Тоска ея души извѣстна только ей;
             Таитъ ее отъ всѣхъ, и даже отъ друзей;
                                 Бѣжитъ свидѣтелей -- уединенна
                                           Сокрыто слезы льетъ!
             И слезы сладки ей!-- Какъ ландышъ росу пьетъ
                                                     И ею оживаетъ.
             Такъ Меланхолія слезами грусть питаетъ.
             Предметомъ лишь однимъ вся мысль ея полна;
                                 Едино имя повторяетъ!--
                                           Мечтой обольщена,
             Въ восторгѣ назоветъ, и тусклыми очами
             Блуждаетъ вкругъ, и ждетъ -- и тщетно ждетъ она!
             То взоры томные наполнятся слезами,
             И неотертыя засохнутъ слезы сами;
             То посреди подругъ случится воздохнуть:
             Завѣдаетъ сей вздохъ одна стѣсненна грудь;
             Иль робко иногда произнесетъ желанье;
             А сердце въ тотъ-же мигъ: -- напрасно упованье!
             Напрасно! строгой рокъ!-- и упованья нѣтъ;
             Сего послѣдняго несчастныхъ обольщенья,
             Сего мгновеннаго въ страданьяхъ усыпленія!
             О Нина! для тебя печаленъ, мраченъ свѣтъ!
             Денница для тебя какъ будто не всходила;
             Ты на зарѣ еще твоихъ весеннихъ дней
                                 Разсталась съ счастіемъ души твоей,
             И радости твои всѣ въ землю положила.
                       Вотще въ осенню нощь, какъ облака грядой
                                 Надъ Бородинскою плывутъ равниной,
             Кресты: могильные освѣтятся луной,
             И закачаятъ боръ печальною вершиной;--
             Вотще водимая сердечной тоской,
             Подобно призраку, или унылой тѣни!
                                 Блуждаешь ты среди могилъ!
             Вотще передъ крестомъ ты ставши на колѣни,
             Стеная ждешь, чтобъ стонъ твой повторилъ
             Изъ подъ сырой земли гласъ сладкій, незабвенный!--
             Увы! твой другъ почилъ глубокимъ, вѣчнымъ. сномъ.
             Колышется ковыль надъ гробовымъ холмомъ,
             И нѣтъ отзыва, нѣтъ!-- Твой стонъ неповторенный,
                                 Пустыннымъ вѣтромъ разнесенный,
                                 Отдастся въ сердцѣ лишь твоемъ.
             Вотще зовешь, вотще ты въ думѣ исчисляешь
                                 Надежды всѣ протекшихъ дней,
                                 И часъ ужасный вспоминаешь,
             Когда въ послѣдній, Онъ, душа души твоей,
                                 Прижавъ тебя къ груди своей,
                                 И показавъ на Бородинско поле,
                       Сказалъ: не жди меня, доколѣ
             Не встанутъ здѣсь холмы изъ вражескихъ костей,
             Доколѣ на Руси, на родинѣ моей,
             Врага останется хоть слѣдъ незаметенной!..
                                 Сказалъ -- и панцырь закаленной
                                 Вздымался на груди стѣсненной,
             И тяжкой, тяжкой вздохъ рѣчь друга перервалъ.....
             "И Нина за тобой! нѣтъ, нѣтъ! я не отстану!
                       "Гдѣ ты падешь, я тамъ увяну!"
                                 Нѣтъ, Нина!-- онъ сказалъ,
             Коль любишь ты меня, коль я того достоинъ,
             Не множь опасностей присутствіемъ своимъ!
             Одинъ иду на брань надеженъ и покоенъ,
             Покоенъ о тебѣ -- и я непобѣдимъ!
             Но коль паду, врагомъ глубоко изъязвленный,
             Ты врачеваніе на язвы мнѣ пролей:
                                 Я къ жизни возвращенный
                                           Любовію твоей,
             Ужаснѣй, гибельнѣй явлюсь передъ врагами!...
             Иди ко терему, и горькими слезами,
                                 О, Нина, милой другъ!
                                           Не ослабляй мой духъ.--
                       Сказалъ -- и трубы загремѣли!
             И отъ мечей отпрыгнулъ лучъ,
                       Какъ молнія изъ грозныхъ тучь!-- -- --
                                 У Нины чувства онѣмѣли.
                                 Въ послѣдній Онъ вздохнулъ,
                                 На полумертвую взглянулъ,
                                 И къ небесамъ возведши руки....
             "О, Боже! коль сей мигъ -- мигъ вѣчныя разлуки,
             "Спаси Отечество, и Нину сохрани!....
             "Я дорого продамъ мои злодѣю дни!"
             Опомнилась -- но другъ ужь за стѣнами.
                       Не слышитъ трубъ, и -- ахъ!-- не зритъ
             И праха, ратными взметаема стопами.
             Напрасно въ слѣдъ его свой взоръ стремитъ;
                       Не видитъ глазъ и слухъ не чуетъ!--
             Утихло все... лишь Духъ тоскуетъ!
                                           Проходитъ день,
                                 И ночь разслала мрачну тѣнь;
                       Вокругъ Москвы все небо запылало;
                                           Кроваво зарево сіяло
                                 Надъ станомъ отъ огней,
             И сонъ не досягалъ до Нининыхъ очей;
             И въ теремѣ своемъ, каръ призракъ блѣдный бродитъ;
             Тутъ грустно! -- тутъ тоска! -- и мѣсто не находитъ.
             Пошла погоревать на каменно крыльцо.
                       И слезы каплютъ на кольцо.--
                       Но глядь, -- и сердце сжалось!--
                       Кольцо вѣнчально распаялось,
                       И песъ любимый друга взвылъ.....
                                 Хладъ душу обложилъ.
                       "О милой другъ!" она взываетъ:
                       "Иль все въ природѣ предвѣщаетъ,
                       "Что мнѣ тебя ужь не видать,
                       "И сиротою жизнь унылу коротать!"
                                 Ты, сердце, угадало
                                 Несчастіе свое!
                                 Любезнаго стало:
                                 Онъ встрѣтилъ грудію копье!

------

   Иванов Ф.Ф. Меланхолия ("Вот здесь, где черный бор шумит...") // Вестн. Европы. -- 1816. -- Ч.88, N 16. -- С.308-312.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru