Ирецкий Виктор Яковлевич
Дионисьева икона
Lib.ru/Классика:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
]
Оставить комментарий
Ирецкий Виктор Яковлевич
(
bmn@lib.ru
)
Год: 1921
Обновлено: 30/10/2018. 9k.
Статистика.
Рассказ
:
Проза
Гравюры -- сборник рассказов
Скачать
FB2
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
Виктор Ирецкий
Дионисьева
икона
Писал игумен грозное послание заволжским старцам, изливая на них строгие словеса за еретицкую нерадивость ко Христу, а сам крепко думал о княже Федоре Борисовиче. Туто же он в Волоке Ламском жил и удел свой имел, а благодать духоносная мимо него шла.
Скорбя душою, пылал гневом на него игумен: пошто скачет и рзает, уподобляся жеребцу? пошто бесовскую славу творит, позорища, играния собирает и в двор свой к жене скомрахи и сквернословцы приводит? какой прибыток ему есть над птицами дни изнуряти? какая ему нужа есть псов множество имети? пошто скудную церковную казну в монастырех Возмицком и Селижарском поотымал, а ныне до Волоколамской обители богопротивно добирается?
Весь день читал игумен Триодь постную и Толкование Златоуста, а в душе не кротость плавала, но лютость кипела.
Не держал князя во чти, ибо не христолюбец был, такой же, как и родитель его Борис, умовредный осударь, не по Бозе ходяща, душу свою граблением монастырей на веки погубивший.
И чтобы гневное кипение излить, стал письмо против жидовствующих писать, кои главизны божественного писания кривосказуют и звездозаконию учат. Особливо же против злобесного волка Зосимы, коий иконы, треклятый, почитает болванами.
И когда ввечеру колкое слово придумывал, чтобы пребольно заволжских старцев уязвить, пришел старый чернец, поутру в княжий двор посланный, -- в рубище изодранном, босый и в лице белый.
-- Увы мне! -- сказал чернец, низко кланяясь. -- Уж лучше бы, святый отец, быть мне твоим жезлом на смерть убиту, нежели от богомерзкого князя-заики безвинное мучительство приять. Приказал он своим холопам бить меня батогами.
Встрепетнулся игумен: благочестивейшего старца батогами бить!
-- Како аз сказал ему, богопротивному, чтобы должные нам ста рублев вернул, так и распалился.
-- Может, со сна встал?
-- Не со сна, но от бесчинства. Егда аз пришед, бесовское позорище творилось, а ему вслед тучная трапеза началась. По сию пору пианство идет и сквернословие совершается. Сам же князь стыдкие мирские словеса глаголет и бабской мухояровой телогреей покрывается.
-- А писания божественные укорял? -- хмуро спросил игумен.
-- Того не было, святый отец, но о вере любопрение творилось.
Отложил в сторону перо свое игумен и поник с воздыханием: втуне и всуе были его наставления. Как был княжа, яко аспид глухий, затыкающий уши свои, так и остался. Не желал блюсти законы священные, уставы апостольские, ни правила седьмистолпные. Не восхотел духоносных мужей слушати, но одно только на уме у него -- сластолюбие да веселие, латынска мудрствуя, и от монастырей стяжание.
Приказал игумен чернецу прочь идти, а сам в келии тихой погрузился в помыслы разные: не бить ли челом государю великому князю Василию Ивановичу всеа Русии, чтобы он смиловался и, Бога ради, взял в свою державу монастырь Пречистыя. Не волочиться же ему и братии по чюжим монастырем: ни силы нет для того, ни имения.
Так и содеял. Написал печаловное послание великому князю, да еще туда же в Москву Симону митрополиту. Что Бог даст!
*
*
*
Того ради брань великая на монастырь и воздвиглась. Попалось насильство удельное и пря словесная, изошедшая от завистного злоглагольника архимандрита Возмицкого Алексия: возревновал он славе монастыря Волоцкого и стал умовредного князя Федора подговаривати игумена с братией изгнать, а рухлядь монастырскую в Возмище перенести.
Перекинулась неизреченная пря из стольного города в первопрестольный, от епископов к архиепископам. А игумен тем временем неблагословенную грамоту получил: мол, великое бесчиние содеял, -- в державу отошел без благословения своего владыки Новгородского. Перепуталась пря зелным клеветанием, ябедою, изветом и неправдою, понеже не дошла до суда великокняжеского и святительского: инако судится прост человек, инако священник.
Полагали одни:
-- Волен князь Федор в своем монастыре: хочет жалует, хочет -- грабит.
Другие же судили инако:
-- Никогда того не бывало в нашей рустей земле, чтобы церкви божии и монастыри грабити.
Долго сварились, а в конец вторые перьвых богонаученным коварством посрамили и в темницу их ввергли. Святители же, князю Федору согласники, у великого князя остались в немилости.
От долгой брани истощились силы у игумена и посетил его Господь немощию да и ветх был деньми. Уже полтретья года на одре лежал.
И поразмыслил тако:
-- Уж есмь ближайший ко гробу телом. На всяк час смерти чаю. Потороплюсь у князя прощаться. Егда строгостью не смутил его, покушусь добротою.
И призвав к себе келаря Феофана, нарочитого иконника, приказал ему лучшую из икон принести, грецкого письма или какого иного, чтобы мздою князя уласкать.
-- Не Дионисьева ль письма, прикажешь, господине? -- спросил келарь.
-- Дионисьева? -- повторил игумен и сам смутился: перьвейший изограф был монах Дионисий, в живописцех преизящный; на Кубенском озере жил, и благодать Божия кистью его водила, духоносные образа писал и, глядя на них, каждый чистую радость познавал. -- Неужли отдать сквернословцу и еретикам согласнику?
Пожевал старыми сухими и синими губами, покряхтел и поборол досаду:
-- Отнести икону князю Федору без мотчания. К ней послание мое приложити.
Взял перо в руки и, прежде нежели хромой келарь из келии выйти успел, скоропоспешно написал:
"Не лепо нам, княже, враждовати друг на друга. Суетное то есть велемудрие, Господу неугодное. Да не будет в нас разори. Давай, господине, взыщем разума божественных писаний и помиримся, храняще заповедь Христову о человеколюбие. Покажем иным -- ты княжа, я смиренный молебник -- како надо соблюдати Закон Божий. В знаменье прощания досылаю тебе чюдную икону искусного письма, не по плотскому умыслу писанную. Благословил тебя родитель Волохой, Ржевой, Вышгородом и Шопковою слободою. Я же, худой и смиренный мних, благословляю тя иконою нарочитого письма".
*
*
*
Пил княжа Федор Борисович златоструйную романею и слушал смехотворную притчу от проезжего гречина-мимохода, льстивца и скомраха. Фрязское вино душу приводило в распадение и удаль гнало наружу: на-двое, сказывают, вино разлучается -- умным на веселье, а безумным на погибель. Принесли князю сагадак золотой с яхонты, лук с налучьем и колчан, стрелами набивный. Стал княжа меткость доказывать: куда хочет, туда и угодит. Рядом с ним отрок Митя стоял, лицом белый, губам алый, весь нежный -- ни дать, ни взять царевна Милонега из баснословья.
А княгиня Марья, давно уже князю постылая, из оконца теремчатого посматривала и, тафтой Венецыйской прикрываясь, не на мужнее удальство любовалась, но зорко следила: правду ли мамка говорит ей каждодневно -- злеише девок блудливых отрочата голоусые суть.
Тем часом келарь да большой подчашник, да четыре-надесять черньцов чюдную икону принесли. Прочитали князю послание игумена, а потом икону показали, покровы с нее снявши.
Воззрился князь и много преудивлен был. Дивный лик Пречистой мудрым живописцем преизящно был изображен. В лазоре глава ее плавала и уста улыбались нежно. Мнилось, будто шептание изрекают. Не взмог князь взора своего от иконы отвести и сам отнес ее к себе в хоромы, под ноги не глядя, но в образ очами прикованный: возгорелось сердце его огнем и восхитихся безмерно. С собою только отрока Митю позвал и, указав перстом на образ, сказал с волнением душевным:
-- Смотри, Митюк, с тобой схожа. Как и ты нежна, круглолица с красными ланитами. Скуден умом игумен: не по плотскому умыслу писанная, говорит. Чего более плотского! Хоть возьми и целуй.
И привлекши к себе отрока, ласково погладил его и поцеловал в уста алые.
Княгиня Марья, в щель глядевшая, слезами оросилась и подумала:
-- Прости меня, святый Боже, но голоусому жеребенку лютого зелья дам, икону же, в срамный соблазн совращающу, изничтожу в конец.
Так и было. Оттого про чюдную икону Дионисьева нарочитого письма никому более не ведомо было. Сгинула безвестно.
--------------------------------------------------------
Источник текста:
Гравюры
. Рассказы / В. Ирецкий. -- Пб.: А. С.Каган, 1921. -- 85 с.; 16 см.
Оставить комментарий
Ирецкий Виктор Яковлевич
(
bmn@lib.ru
)
Год: 1921
Обновлено: 30/10/2018. 9k.
Статистика.
Рассказ
:
Проза
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
Связаться с программистом сайта
.