Ходасевич Владислав Фелицианович
"Красный архив", кн. 1

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Владислав Ходасевич. Пушкин и поэты его времени
   Том третий (Статьи, рецензии, заметки 1935-1939 гг.)
   Под редакцией Роберта Хьюза
   Berkeley Slavic Specialties
   

Красный архив, кн. 1.

   Еще в 1928 году в рукописный фонд Центрархива поступил архив кн. А.М.Горчакова, лицейского товарища Пушкина. Четыре года спустя, в 2641 и 2669 номерах Возрождения, по случайному поводу, возникла полемика между В.Ф.Ходасевичем и внуком князя М.А.Горчакова князем М.К.Горчаковым, заявившим, что в свое время он видел архив своего деда и что в этом архиве не было ничего интересного для пушкинистов, за исключением копии поэмы "Монах". В ответ на указание В.Ф.Ходасевича, что автограф, а не копия "Монаха" был уже в 1928 г. опубликован в виде факсимиле, кн. М.К.Горчаков принужден был признать, что автограф поэмы действительно в архиве его деда имелся. Однако, кн. М.К. Горчаков настаивал на отсутствии каких бы то ни было иных материалов лицейской эпохи и в частности -- на отсутствии пушкинских автографов. Ныне в Красном архиве началась публикация всех этих документов. В последней книжке журнала за 1936 год, как мы уже отмечали, были напечатаны письма кн. А.М.Горчакова к его родственникам, написанные в лицейскую пору и содержащие ряд ценных сведений. В первой книжке Красного архива за 1937 г., всецело посвященной Пушкину, опубликованы, наконец, М.А.Цявловским целых семь лицейских стихотворений Пушкина, автографы которых имелись в собрании кн. А.М.Горчакова. Стихотворения даны в виде факсимиле и транскрипций (к сожалению, не абсолютно точных). Здесь находим следующие пьесы: "Послание к Наталье", "К другу стихотворцу", "Князю А.М.Горчакову" ("Пускай, не знаясь с Аполлоном"), "Послание к Батюшкову" ("Философ резвой и пиит..."), "Стансы" <"Stances" ("Avez vous vu la tendre rose...")>, "К Лицинию" и "К молодой вдове". Все эти пьесы принадлежат к числу общеизвестных, но горчаковские автографы имеют большую научную ценность, так как большинство этих пьес до сих пор не было известно в автографах и так как горчаковские рукописи содержат большое количество вариантов, впрочем, уже ранее опубликованных тем же М.А.Цявловским.
   Помимо упомянутой поэмы "Монах" и этих семи стихотворений, записанных на отдельных листах, в собрании Горчакова имеются еще следующие автографы Пушкина: запись в лицейском альбоме А.М.Горчакова (эту запись М.А.Цявловский обещает опубликовать в следующей книжке журнала) и два стихотворения, не принадлежащих Пушкину, но переписанных его рукою: "Триолет" Дельвига и "Возьмите меч -- он недостоин брани" Дениса Давыдова. Всего, таким образом, в архиве А.М.Горчакова обнаружено одиннадцать пушкинских автографов.
   В небольшой вступительной заметке к своей публикации М.А.Цявловский пишет: "Сравнительное изучение почерка Пушкина в этих автографах с почерком других ранних автографов поэта, хранящихся в Пушкинском Доме Академии Наук и в Публичной библиотеке Союза ССР им. Ленина, позволило с полной уверенностью установить, что самым ранним из известных до сих пор автографов Пушкина является запись его в альбом Горчакова, что автографы стихотворения "Послание к Наталье" и поэмы "Монах" датируются 1813 годом и, таким образом, являются самыми ранними из известных до сих пор произведений Пушкина".
   Огромный научный интерес представляют собою также тетради, в которых кн. А.М.Горчаков, записывал лекции лицейских профессоров -- Куницына, Кошанского и Георгиевского. Записи Горчакова позволяют с точностью установить, что и как преподавалось Пушкину из области государственных и литературных наук, то есть определить первоначальные политические и эстетические воззрения, ему прививавшиеся в Лицее. Сохранившиеся записи весьма обширны. Красный архив в отчетной книжке дает лишь небольшую часть их, содержащую некоторые лекции Куницына (по государственному праву и политической экономии) и Георгиевского (по эстетике и теории словесности).
   Из других, не относящихся к горчаковскому архиву, публикаций интерес курьеза представляют собою извлеченные из архива Министерства народного просвещения доклады некоего А.Г.Филонова. Филонов был членом особого отдела ученого комитета Министерства народного просвещения. В 1897 году ему было поручено комитетом просмотреть сорок книжек Иллюстрированной Пушкинской библиотеки, изданных Ф.Ф. Павленковым, и дать отзыв о том, какие из этих книжек могут быть допущены в народные библиотеки. Из обширных докладов этого чиновника, принявшего на себя жуткую обязанность стать между Пушкиным и народом, мы извлекаем лишь небольшую часть, однако же достаточно характеризующую направление и качество его ума.
   Начать с того, что вовсе непригодными, такими, которых, по категорическому выражению Филонова, "допустить нельзя", оказались нижеследующие произведения Пушкина: "Руслан и Людмила" -- потому, что "в этой поэме много эротического"; "Братья-разбойники" -- потому, что "содержание поэмы может смутить читателя"; "Бахчисарайский фонтан" -- опять же за эротизм; "Цыганы" -- в которых "высказываются мысли односторонние", а картина убийства "производит тягостное впечатление"; "Сказка о попе и работнике его Балде" недопустима за то, что может усилить "не совсем благоприятное отношение народа к духовенству"; "Сказка о золотом петушке" признана недопустимой без объяснения причин; повесть "Выстрел" -- за то, что в ней "подробно описывается стрельба в карту (игральную), в бутылку, в муху"; "Гробовщик" -- за то, что "повесть производит тяжелое впечатление своими описаниями ужасов и пьянства"; "Песни западных славян" недопустимы потому, что в них "много ужасного и потрясающего", а также "и мысли выражаются кое-где неодобрительные, например:
   
   Против солнышка луна не пригреет,
   Против милой жена не утешит.
   
   Не одобряется для народа и Евгений Онегин -- в нем "много эротических мест" и "много неудобных мыслей" За эротизм не допускается также "Граф Нулин"; не допускается "Анджело", в котором "много соблазнительного". Не допускается История Пугачевского бунта -- с подробной мотивировкой, которую приводить не стоит, ибо она сама собой очевидна. Недопустимы еще "Моцарт и Сальери": "по содержанию своему этот очерк (!) неудобен для народа: отравление художника из зависти талантливым человеком". Недопустима "Русалка" -- за то, что в ней "мужчина сравнивается с петухом, а женщина с наседкой". Недопустим, наконец, "Дубровский", за то, что в нем описываются суровые нравы и заключаются "неудобные мысли".
   К числу немногих произведений, о которых Филонов как бы с неохотой говорит, что их "Можно бы допустить" относятся: "Кавказский пленник" -- хотя в нем тоже есть "эротические места", но не столь соблазнительные, как в "Руслане и Людмиле"; "Медный всадник"; "Галуб"; "Метель" -- несмотря на то, что здесь нарушение родительской воли называется "счастливою мыслью"; "Барышня-крестьянка"; Капитанскую дочку можно бы допустить, выбросив из нее строчки о прачке Палашке и "рассказ о бане, где капрал Прохоров подрался с Устиньей за шайку горячей воды"; допустим "Борис Годунов", в котором "можно было бы без ущерба делу не печатать некоторых мест"; с некоторыми исключениями допустим и "Арап Петра Великого".
   Безусловно допустимыми Филонов признал только "Полтаву", "Сказку о царе Салтане" ("тон ее игривый, ничего нет предосудительного"), "Станционного смотрителя", "Скупого рыцаря". Наконец, "Пир во время чумы" удостоился даже одобрения: "Этот очерк (!) можно бы допустить. Содержанием его служит обличение безумного пира священником". Что касается "Сказки о рыбаке и рыбке", то тут Филонов поднес Пушкину даже комплимент: сказка названа прекрасной и о ней твердо сказано, что ее "можно одобрить".

(Возрождение, 1937/4073 (16 апреля))

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru