Ходасевич Владислав Фелицианович
Пушкинский спектакль

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Владислав Ходасевич. Пушкин и поэты его времени
   Том второй. (Статьи, рецензии, заметки 1925--1934 гг.)
   Под редакцией Роберта Хьюза
   Berkeley Slavic Specialties
   
   Репортаж-рецензия Ходасевича, опубл. в Возрождении, 1927/743 (15 июня):
   

Пушкинский спектакль

Русский драматический театр

   Театру пришла прекрасная мысль: по случаю "Дня русской культуры" заменить драматическую стряпню Косоротовых и Беляевых пушкинским спектаклем. К несчастью, нельзя назвать удачным самый спектакль.
   Знаю, что было бы несправедливо ожидать того, что в эмигрантских условиях неосуществимо. Но, по правде сказать, гладкий холст мог бы с успехом заменить безвкусные декорации, костюмы можно было из того же материала сшить более красивыми, а захолустные "световые эффекты" убрать вовсе. Было бы даже дешевле, если бы в "Бахчисарайском фонтане" ужасающий закатище не пылал сразу и с запада, и с востока, а луне лучше не светить вовсе, чем зажигаться мгновенно и с таким громким треском выключателя. Шаги командора могли бы не греметь с таким забавным опозданием, а его каменные латы могли бы не громыхать, как эмалированные кастрюли... Словом, без всяких лишних затрат можно бы придать спектаклю вид не столь уж провинциальный.
   Но все это мелочи в сравнении с исполнением. Тут -- ряд недочетов, отчасти вопиющих. Прежде всего -- ставя Пушкина, да еще во имя "русской культуры", пушкинский текст не должно искажать, выбрасывая или вставляя слова и коверкая стихи, как это делал в особенности исполнитель роли Лепорелло. Не следует также исправлять Пушкина, как исправила Лаура, трижды спевшая: "Я здесь под окном", вместо "Стою под окном", и тот же Лепорелло, считающий, что воображение у Дон Гуана "быстрее" живописца, тогда как Пушкин считал, что оно "проворней". В "Бахчисарайском фонтане" Зарема могла бы не прибавлять, что она владеет кинжалом "с детства",чего нет у Пушкина и от чего четырехстопный стих становится пятистопным. Вообще, текст Пушкина искажен был много раз -- значительно больше, чем я здесь указываю.
   Далее. В этом тексте следовало разобраться внимательней. Я уже не говорю о мало законном превращении "Бахчисарайского фонтана" в пьесу. Это слишком обширная тема. Но -- уж не знаю, как, только следовало избежать убийства Марии Заремой у публики на глазах. У Пушкина не только нет этой сцены, но он вообще не знает, была ли Мария убита и на самую возможность убийства едва намекает:
   
   Но что же в гроб ее свело?
   Тоска ль неволи безнадежной,
   Болезнь, или другое зло?..
   Кто знает?
   
   Точно так же Лаура не может, в ответ на просьбы, дважды петь "Я здесь, Инезилья", ибо из ее собственных слов ("Но что же я спою? А! слушайте".) -- ясно, что во второй раз она поет новое, а не повторяет уже спетое. Ни на что не похоже и то, что вместо патриарха и святителей, прямо указанных у Пушкина, к Годунову является со схимой какой-то боярин, которому Годунов вынужден сказать: "Святой отец приблизься".
   Об общем стиле исполнения трудно сказать что-нибудь утешительное. Пушкин оказался театру слишком не по плечу.
   Это особенно проявилось в "Каменном госте". Необычайная сжатость и строгость пушкинских маленьких трагедий, где на счету каждое слово и каждый жест, требуют такого же сжатого и строгого исполнения. Вместо этого мы видели ненужные, но упорные искания "естественных", т.е. обыденных интонаций, которые никак не вязались с глубоко-необыденным тоном трагедии. Так же ненужны были слишком "естественные", не совпадающие с ритмом стиха движения, которых вообще было непомерно много, тогда как их следовало свести до минимума. Пушкинская трагедия в высшей степени условна. Для нее следовало или найти соответственно-условный стиль исполнения, или отказаться от нее вовсе. "Каменный гость" -- произведение того "большого искусства", которое требует от актеров и режиссера такого же большого творчества, продуманного до мельчайших деталей и хотя бы отчасти соответствующего блеску и мастерству текста. В затасканных и банальных тонах провинциального театра Пушкин неисполним. Из отдельных исполнителей это в особенности относится к г. Литвинову (Лепорелло). Роль Дон Гуана совсем не удалась г.Рахматову, который в отрывке из "Бориса Годунова" был гораздо более на месте и сумел дать ряд недурных моментов. На общем любительско-провинциальном фоне спектакля приятно выделялся П.С. Шило в маленькой роли монаха ("Каменный гость"). Он один сумел найти тон, приличествущий трагедии, -- может быть, отчасти потому, что в отличие от подавляющего большинства русских актеров вообще, г. Шило, по-видимому, умеет читать стихи, понимая их структуру и не стараясь их превратить в прозу.
   О "Бахчисарайском фонтане" умолчу. Это была "мелодекламация", с так называемыми "живыми картинами".
   
   См. далее "Необходимую поправку" Ходасевича в Возрождении, 1927/744 (16 июня):
   
   Переписывая набело свою заметку о Пушкинском спектакле Русского драматического театра, я пропустил целую фразу. Спешу исправить свою описку и принести извинение г. Рахматову. В моей заметке, как она напечатана в номере 743 Возрождения, было: "Роль Дон Гуана совсем не удалась г. Рахматову, который в отрывке из "Бориса Годунова" был гораздо более на месте и сумел дать ряд недурных моментов". Вместо этого следует читать: "Роль Дон Гуана совсем не удалась г. Гайдарову, как роль Дон Карлоса г. Рахматову, который в отрывке из "Бориса Годунова" был гораздо более на месте" -- и проч.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru